Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

— Я пойду один, — сказал Кондор, жестом отзывая Изгнанницу в коридор. — Не спорить. Это просто рекогносцировка.

— Ты должен взять с собой двоих спутников.

— Почему? — спросил мародёр, удивлённый уверенностью женщины.

— Не знаю, — ответила та. — Но должен.

— Именно двоих?

— Именно двоих.

— Мне некого взять, — резюмировал Кондор. Джедайка была права, он чувствовал это, но излишка боеготовых спутников в команде действительно не наблюдалось. — Нет, ты тоже останешься. Присмотри за экипажем. Мне больше некому доверять.

Он заглянул в ходовую. Забрак возился с контрольной панелью.

— Бао, присмотри за «Ястребом», — сказал мародёр. — Мне больше некому его доверить.

Инженер обернулся через плечо, кивнул. Кондор вернулся в рубку.

— Аттон, присмотри за Изгнанницей и Бао-Дуром. Только тихо. Мне больше некому доверить такое дело.

— Слушаюсь, кэп, — неожиданно серьёзно отозвался Рэнд. — Всё будет любо-мило, птичку я сберегу.

Кондор мысленно пожал плечами, направился было к шлюзу, но с полдороги всё же завернул в лазарет.

— Девочки, — сказал он миралуке и Брианне, — присмотрите друг за другом. Мы в сложной ситуации, ресурсов не хватает, приходится держаться вместе. Мне больше некому доверить вашу безопасность, кроме вас самих.

Девочки кивнули: связанная эчани с настороженностью, Визас — умиротворённо. Поражаясь собственному дипломатическому коварству, Кондор покинул отсек. Он задумался было заглянуть и к Крее, но та наверняка отреагировала бы в духе «А ты уверен, что можешь доверять самому себе?..», и Кондор вряд ли нашёлся бы с ответом. Терять боевое настроение не хотелось.

Он вышел в шлюз, проверил связь, но надевать шлем не стал. Предвкушение выхода во внешний мир будоражило. Речь шла всего лишь о трущобах в портовом районе, но Кондор чувствовал близость чего-то важного.

— Сразу закрой рампу, — сказал он Изгнаннице, которая вышла его подстраховать. И быстро, почти бегом спустился по аппарели.

Место выглядело именно так, как должна выглядеть заброшенная площадка в нехорошем районе: грязный и пыльный кусок потрескавшегося пермакрита. Кондор обернулся. «Чёрный ястреб» упирался разлапистыми посадочными ногами в стёртую разметку и выражение рубки имел подозрительно-брезгливое. Стрекоча приводом, поднималась рампа, похожая на недовольно поджатую губу. Кондор усмехнулся досаде своего корабля, шагнул на сервисную дорожку, ведущую к выходу с площадки…

Путь ему преградила живописная группа в составе тойдарианца, явно лидера, и парочки викваев самого неприятного вида. Все были вооружены.

Мародёр остановился и с рудиментарным интересом посмотрел на встречающих. Он совершенно точно знал не только их расы, но и намерения.

— Ху-ман, — с оттяжкой проговорил тойдарианец, мелко трепеща крылышками. — Куэлло, я. Хозяин, космодром.

— Какой космодром?

— Тут. Космодром, платформа. Бизнес?

— Какой бизнес?

— Ху-ман! Космодром. Деньги, деньги.

— Какие деньги?

— Деньги! Тут! Твои!

— У меня нет денег, — спокойно сказал Кондор. Денег действительно не было, но он в любом случае не собирался платить случайным вымогателям за использование пустыря. — Тебе не нужны мои деньги.

— Ошибка! Ху-ман, джедай?

— Он не джедай, Куэлло, — на безупречном галакте сообщил один из викваев, демонстративным жестом перехватывая вибромеч. — Он идиот.

— Идиот? Тут не пройти. Деньги, платить! Нет, улетать.

Раздувая ноздри, Кондор втянул нечистый воздух трущоб. Совсем, совсем рядом, за поворотом, за грудами строительного мусора, в заброшенных доках портовой зоны прятался человек по имени Кай Эл. Цель. Средство достижения последующих целей. Кондор ощущал его близость почти физически.

Но на пути к Кай Элу стояла скучная, ненужная, очень решаемая помеха.

— Уходите, — сказал мародёр. — Вам не нужны мои деньги. Но вам наверняка нужна ваша жизнь.

— Это плохой район, — предупредил виквай, переглядываясь с напарником.

— Это — плохой район? — удивился Кондор, наблюдая, как бандиты медленно расходятся по сторонам от выхода с площадки.

Куэлло отпорхнул на полметра, мародёр почувствовал внезапное жжение где-то в области затылка, шагнул вперёд… бластерный болт ударил в полотно сервисной дорожки за его спиной. Викваи схватились за пистолеты, Куэлло что-то визжал, за грудами строительного мусора копошились скучные, ненужные, очень решаемые помехи…

Мир мигнул.

Кондор посмотрел на свои руки.

В обоих ладонях уютно лежало по бластеру. Стволы ещё дышали жаром.

Он обернулся: на платформе и сервисной дорожке в разнообразно изломанных позах валялись тела. Викваи, два трандошанца, гаммореанец, ещё кто-то… Мародёр беглым взглядом насчитал восемь трупов. Вспомнить события боя он не мог.

— Алё, партнёр, — щёлкнул ларингофон скафандра. — У тебя там вроде как пиф-паф, нужна помощь?

— Нет, — хрипло ответил Кондор. — Оставаться на корабле. Действовать по ситуации.

Он разжал ладони. Пистолеты упали в пыль, окружающий мир мигнул. Человек улыбнулся и шагнул за горизонт.

И пришёл в себя в месте чуть менее пыльном, зато тёмном, металлическом и закрытом со всех сторон — грузовом контейнере. Помещение, очевидно, было приспособлено для жилья: на полу валялся продавленный грязный матрас, у стены стоял низкий ящик, служивший в качестве стола. Ящик влажно покрывала какая-то густая блестящая патока.

Кондор присмотрелся. Это была кровь. Он проследил взглядом по чуть заметно дымящимся потёкам. И увидел ноги.

Ноги предсказуемо росли из таза, но выше талии ничего не было, если не считать тянущегося к выходу из контейнера толстого бугристого жгута. Кондор машинально сделал несколько шагов, пока не понял, что это кишка.

Кишка подрагивала. На другом её конце, переваливаясь на локтях, ползла верхняя половина человека. Мародёр присел на корточки, заглянул в перекошенное болью лицо мужчины, лысого, с роскошными густыми усами.

— Кай Эл?

— З-з-з… — выдавил человек, выплюнул сгусток крови и умер.

«Почему я в деталях помню разговоры на корабле, но даже не знаю, как очутился здесь?», подумал Кондор, «Как я убил его? Почему, за что?..»

Он подобрал с пола рукоять светового меча, выпрямился, надавил плечом на ржавую дверь контейнера. В лицо ударил яркий искусственный свет.

— Стоять! — в упор прогремел усиленный динамиками голос. Фоном гремело оружие, жужжали механизмы, хрипло бесновались кат-гончие. — Бросить оружие, мордой в пол!..

Кондор отстегнул шлем и поперхнулся горьким туманом. Поле только что отгремевшего боя было усыпано обломками дроидов и мёртвыми телами. Судя по отсутствию на трупах форменной одежды, он столкнулся не с властями. Поодаль горел приземистый броневик с задранной в зенит дымящейся турелью.

«Что со мной?», подумал он, растерянно озирая последствия побоища, которого даже не помнил, «Что происходит? Кто ведёт меня и куда?..»

Тонко скулила раненая кат-гончая. Мародёр медленно поднял карабин и добил подранка выстрелом в голову.

Сзади послышался шорох. Кондор обернулся.

Он стоял перед входом в расцвеченный аляповатым неоном вестибюль небоскрёба, скорее, дворца. Двое охранников-убезийцев пялились на человека в скафандре, как на привидение.

Кондор не мог объяснить этого, но абсолютно точно ощущал, что именно в здании и находится его цель. С ужасом, с бессильным и пряным ужасом понял он, что мир сейчас снова подмигнёт ему.

Глава 11. Восхождение (часть 53)

53.

Он плыл в кровавом тумане, расталкивая плечами бесконечное множество решаемых помех. Кто-то позвал его по имени. Кондор забился в потоке, закрутился на месте, пытаясь найти знакомый голос. Звук становился всё ближе, полнее, опаснее.

Затем он увидел свет: смутное, тлеющее пятно в толще крови.

— Я здесь, — сказал Кондор, потянувшись к свету. — Кто ты?

— Реван! — прогремел голос.

Мародёр вздрогнул. Мир погас. Кондор ожидал очередного провала, но нет: кровавый туман схлынул, вернулась сила тяжести.

Он стоял в зале, убранном в бело-красных цветах. Зал был совершенно разгромлен, очевидно, самим Кондором. На полу лежал человек с неестественно запрокинутой головой. От дверей остро тянуло горящим пластиком.

А между Кондором и выходом стояли молодой мужчина в мундире, девушка в джедайской робе и ржавый протокольник. Дроида мародёр проигнорировал, девушка показалась смутно знакомой, но сейчас не особенно значимой. А вот мужчина…

— Реван, — повторил мандалорец, снимая шлем и чувствуя, как мертвяще немеют губы.

«Вот оно», подумал он, сосредотачиваясь, «вот куда она вела меня, вот зачем — всё. Реван! Это я приветствую тебя: Мандалор Наивысший!»

Его захлестнула волна готовности к бою, на этот раз — сознательному, быть может, последнему, но всё равно самому важному в том тумане, что заменял жизнь. Он шагнул навстречу старому врагу…

Реван развернулся, схватил девушку за руку и кинулся бежать. Дроид не отставал.

Мандалор Наивысший ожидал от противника чего угодно, но не бегства. Он промедлил пару секунд, затем рванулся вслед… и опоздал. Из потолочных контейнеров выстрелили металлические щиты, отсекая зал от горящего коридора.

Кондор заметался в панике, забился, как минок в аэрариуме. Схватил валявшийся на полу световой меч, включил, попытался разрезать щит… бесполезно. Стал искать контрольную панель, но не смог найти, побежал по периметру, ударяясь в стены, пытаясь найти хоть какой-то выход.

Тлеющее пятно света, которое было Реваном, с каждым мгновением удалялось.

Наконец Кондор догадался проверить помост, расположенный в дальнем торце зала. Помост оказался частью подъёмной системы, которая, очевидно, была призвана эффектно доставлять своего хозяина из личных покоев на переговоры. Мёртвый пассажир так и оставался в ложементе: огромный хатт с глубокой рубленой раной в брюхе.

Системы управления лифтом Кондор обнаружить не смог.

Реван ускользал. Несколькими этажами ниже уже запускал двигатель его челнок, мародёр чувствовал это острее, чем собственное отчаяние.

Он с ненавистью ударил бронированным кулаком в панель за помостом.

И панель поддалась.

Очень скоро Кондору удалось выломать часть внешней обшивки: стена здесь оказалась менее прочной и толстой, чем остальные. В проём врывался ледяной ветер.

Мандалорец стоял над городом, как бетонный бог над чужой планетой. Он держался руками за рваные края пролома и, закрыв глаза, видел, как прогревает движки челнок с Реваном на борту.

Десятью этажами ниже. Сорок, пятьдесят метров неоновой пустоты?..

Нерешаемо. Будь у него реактивный ранец, репульсорный парашют или хотя бы десантный жгут… Он дёрнулся, как от удара, и обернулся к мёртвому хатту на помосте.

Решаемо?..

В несколько ударов расширив рану на брюхе, Кондор запустил руку в кровавую мешанину внутренностей. Мелкие кости, диафрагма, кажется, внутренние половые органы… Под пальцами лопнул пузырь, лицо мародёра окатило едкой жёлчью.

Наконец — кишки. Мясистые, прочные. Длинные, куда длиннее и прочнее человеческих. Кондор вытянул толстую синюшную петлю, потянул, потянул ещё…

Челнок с Реваном выходил на взлётную.

Проклиная ускользающие секунды, хаос и себя самого, Кондор перекинул кишку через шарнир помоста. Остатки непереваренной пищи надёжно заклинили тугой канат. Взвыли сервоприводы экзоскелета: мандалорец тащил труп к пролому в стене. Когда голова хатта уже торчала наружу и оставалось лишь одно, последнее усилие, Кондор остановился в неожиданном приступе малодушия. Но челнок внизу пересекал защитное поле ангара…

Мародёр резко выдохнул и ударом ноги спихнул хатта в пролом, «за борт». Гигантская окровавленная сопля ухнула в пустоту. Кишка натянулась и задрожала, выматываясь из брюха.

Кондор нацепил шлем и шагнул в пустоту Нар-Шадда.

Первые метры он летел свободно, но очень быстро догнал гигантский труп: тело хатта падало несколько медленнее, сказывалось натяжение кишки. Кондору удалось зацепиться за какой-то комок внутри предательски скользкого каната. Один неоновый этаж за другим уносился в тёмное небо.

«Василиск», неуместно думал мандалорец, «я лечу верхом на боевом дроиде, снова!..»

Мысли казались чужими и не утешали ничуть: Кондор только теперь начинал осознавать, какую глупость сотворил. Безумец! Безумец! Поверил в свою власть над реальностью? Надо быть полнейшим идиотом, чтобы хоть на мгновение вообразить, будто прыжок в ничто способен…

Сильнейший удар выбил из Кондора дух, визор залило кровью.

Тело хатта врезалось в колпак кабины, раскрошив бронестекло и прогнув дюрастил обшивки. Челнок повело в сторону, но машине хватило запаса устойчивости, а дроид-пилот тут же выровнял курс.

Истерзанный труп медленно соскальзывал с покатой крыши, пока наконец не сорвался и рухнул в бездонную ночь Нар-Шадда. Мародёр с огромным трудом удержал равновесие.

Теперь он стоял на крыше челнока.

Под его ногами, за тонким слоем брони, трепетало смутное, тлеющее пятно: сердце Ревана.

Глава 12. Живые и прочие (часть 54)

Глава 12. Живые и прочие

54.

Вы сейчас знаете больше, чем я тогда. Но представьте, будто не знаете.

Итак: вы бодро сматываетесь с места основательного, раздольного такого массакра. За вами гонится внезапный Реван, причём явно Тёмный. И не просто гонится, а с не менее явным желанием массакр продолжить. Ваши ощущения?

Вот и мне стало немного не по себе. Хотя времени на рефлексию особо не оставалось: сперва мы бежали по горящим, залитым кровью коридорам, ориентируясь по памяти и тому, что совсем недавно было напольными индикаторами, затем прорывались в ангар, снимали блокировку защитного поля, включали дроида-пилота…

А затем, когда наш челнок совсем было вырулил на открытое пространство, и я судорожно перевёл дух, на крышу машины что-то грохнулось.

Нет, «что-то» здесь не годится. Я буду рассказывать о дальнейших событиях с учётом того, что узнал намного позже. Рассказ получится коротким, сумбурным и умеренно кровавым.

Труп великого Вогги хатта проломил нам колпак, полежал-полежал, да и свалился. По мере падения натягивая кишку, которая весьма удачно зацепилась за какой-то выступ. Челнок гулял из стороны в сторону, пилот компенсировал возмущение. По крыше топотал внезапный Реван.

Я смотрел в потолок с ужасом, Бастила — с необъяснимым восторгом. Хикки деловито проверял неизвестно откуда взявшийся бластер.

— Давай… — наклоняясь вперёд, выдавил я пересохшим горлом. — Пошёл, пошёл, двигай!

— Уважаемый клиент, — с идиотской любезностью сообщил пилот, — в настоящий момент…