Ему сюда дороги не будет, ни на какой план, а вот души принадлежат этому миру. Во всяком случае — пока. В нем и останутся. Дальше все будет делом техники, освободить, отпустить — и пусть рождаются заново.

Звучит это хорошо, а сколько предстоит работы?

Ох, много.

Меня его величество встретил улыбкой.

— Здравствуй, Шайна. Проходи, располагайся.

— Ваше...

— Можешь не кланяться. Наедине я для тебя просто Эрик.

— С-спасибо, — справилась я с собой, и уселась в кресло.

Алекса не было. Жаль.

— Дворянство получишь на днях, сейчас разберусь с бумагами...

— Д-дворянство?

— Шани, без тебя мы бы там не справились. А за спасение его величества полагается дворянство. Если король достаточно благодарен. Я — благодарен.

Я прищурилась.

Да, читать мысли этого полудемона я не умела, но кое-что сообразить могла.

— А что вы еще хотите, Эрик?

Его величество расплылся в улыбке, показывая острые нечеловеческие зубы. И их было очень много.

— Устал, форму удерживать сложно. Полудемоном легче.

Я кивнула.

Ну да, в той пещере они выглядели... двояко. То чешуей покрывались, то когти отращивали, просто кому там было приглядываться, когда Эдол — рядом? И не такое спишешь, лишь бы эту тварь убрали!

— Но ты правильно рассуждаешь, Шани. Нужно, и я надеюсь, ты не откажешь мне в моей скромной просьбе.

Я едва слюной не подавилась от такой наглости.

Но...

— Как я могу... вы же ее еще не изложили.

Эрик оценил шутку, и кивнул.

— Я бы хотел, чтобы ты съездила в Риолон вместе с Алексом.

Я только что рот открыла.

— Я? В Риолон? Зачем?

— Корни заговора там, ты знаешь.

— Знаю.

— Алекс будет убивать, ты — следить, чтобы он не убил никого лишнего.

Коротко и по существу. И... я прислушалась к себе. Что обязана почувствовать приличная девушка в ответ на такое?

Завопить? Упасть в обморок? Застонать, что это ужасно?

Совершенно не хочется этим заниматься. Наоборот, я могу понять его величество. Если кто-то угрожает твоему дому, твоим близким...

Шайна.

Настоящая Шайна, чье имя я взяла, а теперь уж и срослась так, что не знаю, где Айшет Ланат, где Шайна Элизабет Истарская. Что было бы, если бы вместо слез она попросту убила своего дядю?

Заплатила наемникам, наняла мага? Да мало ли есть возможностей для желающих?

Может, и жива была бы. И муж ее был бы жив, и прожили бы они вместе, сколько им отведено, и детей наплодили?

Вывод прост.

Не разменивайся на гуманизм и не оставляй врага за спиной. Если ты думаешь, что прощенный враг тебя не тронет... подумай еще раз и передумай. Еще как тронет, он-то уже один раз решился. А ты ему просто даешь второй шанс.

Первый не получилось?

Вот и ладненько, а ты второй попробуй, вдруг да повезет?

Короли Раденора и первый бы никому не дали. Но... случилось так. Второго шанса напасть у Риолона не будет. Кстати...

— А что будет с королем Риолона?

— Его не будет. И он до сих пор не женат, кстати.

Я пожала плечами.

— Собираетесь присоединить Риолон?

— Имеют право. Мы очень дальние, но родственники... правда, роднились лет триста назад.

Я улыбнулась.

— Я помогу. Только вот... Корс. И родители.

— Твои родители скоро будут здесь. С ними братик и останется. Кстати, как тебе это поместье?

Я взяла бумаги, пробежала их глазами, а потом...

— Ваше величество, у меня будет просьба.

— Да?

— Если вы будете присоединять Риолон, я хочу получить земли Истарских. И мне этого будет довольно.

Эрик прищурился.

— Истарских? А подробнее?

Я вздохнула, понимая, что просто так не отделаюсь, и заговорила. Не обо всем, конечно. Но о Шайне. О ее истории, о ее смерти... и о том, что я чувствую себя...

Обязанной?

Виноватой?

Я пока и сама не знаю, но обязательно разберусь.

Или мне ее просто жалко?

Эрик внимательно слушал, кивал. А потом решительно положил ладонь на стол.

— Так тому и быть. Была Шайна Элизабет Истарская, станет Шайна Айшет Истарская. И это будет справедливо.

Я пожала плечами. В справедливости я разбиралась мало. Могу сказать, кто виноват, кто невиновен, но вот воздавать по заслугам, в чем и заключается справедливость...

Нет, этого я не умею. Одно дело — определить меру вины. Другое — меру наказания.

— А сейчас... Шайна, не сочти за труд, прогуляйся, посмотри на моего внука. Может, успеете до отъезда?

Я кивнула.

— Да, Эрик.

И король коснулся колокольчика, вызывая слугу.

* * *

Алекс сидел рядом с сыном.

Сидел, держал его за руку. Без игры, просто так...

И столько тоски было в его глазах, столько боли.

Это — его сын. И одна ошибка, одна глупость... и теряешь самое родное, что у тебя есть. Как я могла бы ошибиться и потерять Корса.

Своей жизни — не жалко. А вот их, родных, любимых, единственных...

За них — не жалко и умереть.

Я медленно прошла внутрь, следя, чтобы меня услышали. И помогло. Когда я закрывала дверь, с шумом, Алекс уже был вполне спокоен.

— Шани?

— Да... я уже поговорила с его величеством.

— Ты согласна ехать?

Я независимо пожала плечами.

— Надо — так надо. Мне не хочется туда возвращаться, но если уж так получилось...

— Спасибо.

— Можно я посмотрю Анри?

— Думаешь, получится до отъезда? Ты говорила, там много работать?

— Попробовать мне никто не мешает.

Алекс медленно поднимается и уступает мне место.

— Садись. Я побуду рядом?

— Конечно.

И я кладу свою ладонь на тонкие горячие пальцы ребенка.

* * *

Буря бушует, буря ревет, ярится, но в этот раз она не застает меня врасплох. Нет уж, я знаю, что встречу. И в этот раз я во всеоружии.

Песок.

Всюду песок, он бьет в лицо, залепляет глаза, душит, давит, уничтожает...

Я вижу себя закутанной в ткань с ног до головы, песок ее не просекает, но что с ним делать? Как его усмирить?

Я ведь не маг земли, я так не могу!

Я с ним не справлюсь... но если это чья-то ярость?

В человеческом разуме все — проявление чьих-то чувств. А здесь...

Сын был во власти матери. А мать... Так что владело тобой, Ралиссия?

Гнев?

Ненависть?

Ярость?

Нет, не то. Все это не то, но что?

Отчаяние?

Я стою, выпрямившись во весь рост, и даже не думаю наклоняться.

Буря бушует, но в ней есть скрепы. А еще она не вечна, ее сил не хватит навсегда. По-хорошему, рано или поздно она выдохнется, ее сейчас подпитывает сам ребенок. Но что тогда будет с бедным малышом?

Выгорит?

Или вообще сойдет с ума, и станет только демоном?

Нет, не отчаяние.

Что владело тобой, Ралиссия? Дай подсказку?

Тебя вызвали из иного плана, но игру ты начала по доброй воле. И в постель легла тоже по своему желанию, и сына рожала тоже, у демонов это добровольно, не хотела бы — не зачала.

Так что владело тобой?

И убить Алекса ты пыталась тоже добровольно. Ты — игрок.

Азартный, хищный, жестокий... так что же вызвало к жизни вот это безумие?

И ответ приходит словно сам собой.

Жажда мести.

Пусть я умру, но и тебя рядом со мной положат, и тех, кто тебе помочь попытается.

Демоническая жажда мести, когда можно сдохнуть самому, но врага забрать с собой. Пусть даже сомкнув зубы на его горле в предсмертном усилии.

Не было в тебе ни ярости, ни отчаяния, ничего. А был холодный расчет и жаление отомстить за себя.

А раз так...

Что сильнее мести? Любовь.

Была она в моей жизни? Да.

А раз так...

Я медленно развожу ладони — и с пальцев льется золотистый свет.

Я любила и была любима. И медленно, так медленно передо мной плывут картины.

Вот папа учит нас с Корсом рыбачить, вот мы с ним в лесу, он показывает нам следы зверей, учит их правильно читать, вот возвращается с охоты, хватает меня и подбрасывает вверх, вот он смотрит на маму и глаза у него сияют.

А вот мама. Учит нас читать, считать, учит меня возиться по хозяйству, вот она обнимает меня... ты моя помощница.

Вот Корс. Маленький, беспомощный, но такой родной! Такой уютный и хороший, такой свой! И ползать он учится рядом со мной, и ходить, и вообще я его люблю... а как можно его не любить?

А вот и Мих.

И теплый золотистый день вокруг нас.

Последний из ласковых и безмятежных дней моей первой любви.

И свет льется с пальцев, пробиваясь сквозь бурю.

Никогда жажда мести не станет сильнее любви. Иначе это и не любовь вовсе. Так, игрушка.

Я медленно, шаг за шагом усмиряю эту бурю. И она уже не так сильна, ветер уже не сбивает с ног, и небо светится все ярче.

Она закончится, малыш. Я пока еще не могу пройти к тебе, туда, за ураганы, но у тебя уже есть надежда. Потому что тебя любят.

* * *

В себя я пришла уже на руках у Алекса.

Малыш Анри спал. Но дышал намного спокойнее. И не дергался так, и не содрогался, Алекс кивнул Томми, который вышел откуда-то из соседней комнаты.

— Приглядишь?

— Конечно. Ему получше стало, да?

— Мне так кажется, — кивнул Алекс. — Так что ты присмотри тут, а я Шайной займусь.

Подхватил меня на руки, благо, я сопротивляться не могла, и отправился из спальни в гостиную. Где устроил меня в кресло и сам поднес к губам кубок с малиновым взваром. У меня так руки дрожали, что я бы его просто не удержала.

Пришлось пить из чурой руки. Но вот здоровущий кусок жареного мяса я уже удержала. И вцепилась в него так, что шесть собак не отобрали бы.

Еда!

— Спасибо.

Силы постепенно восстанавливались. А что еще надо магу при истощении? Мясо и сладкое, в любой последовательности. А вот вино не надо, оно магические потоки размывает, контролировать их хуже получается. Ни к чему.

Алекс смотрел даже с укоризной.

— Можно ли так выкладываться?

— Нужно. Иначе бы я ничего не сделала.

— Шани... а есть надежда?

Я довольно улыбнулась.

— Судя по тому, что я сделала... может, еще раза три, четыре — и все будет готово. А потом ребенок начнет взрослеть.

— Спасибо.

— Думаю, до отъезда мы успеем. Мы скоро?

Алекс вздохнул.

— Дней через десять. Не раньше.

— Тогда точно успеем, — согласилась я.

И — вспомнила!

— Ой!

— Шани?

— Алекс, а что с риолонцами? Которые здесь, в Алетаре?

— Что с ними может быть? Сидят под домашним арестом.

— Как?

— А что с ними еще сделаешь? Убивать не за что, к делам вашего короля они не причастны. А разрешить им в свете текущих событий бродить по городу... тоже не стоит. Побьют ведь, без оглядки на дипломатию.

Я замотала головой.

— А откуда кто узнает, что Риолон причастен?

Алекс от души расхохотался.

— Шайна, ну что ты, как ребенок! Стражники были, те, кто тела хоронил, были, те, кто аресты производил... тут одного слова хватает. Муж — жене, жена — соседке, соседка по секрету — табуретке. В итоге, весь Алетар в курсе.

Я надулась.

— И вовсе я не ребенок.

— Шани, а сколько тебе лет? Если не врать?

— Много. Тебе в бабушки гожусь.

— Нет, не годишься, она тоже демоницей была. А ты не подходишь, у тебя хвоста нет, и чешуи недостаток, и клыки слишком маленькие.

Я щелкнула остальными зубами, показывая, что они вполне себе, и ухватила кусок мяса. На этот раз чуть поменьше, но тоже вкусный.

— Шани, рассказывай? Неужели тебе десять лет?

— Ам. Чавк. Ням!

— Я ведь все равно не отвяжусь. Сколько, Шани?

И не отвяжется. Проще сознаться, чем нервы себе трепать, он ведь и у Корса спросит, а брат и не подумает соврать.

— Шестнадцать. Почти.

Круглые глаза полудемона были мне наградой.

* * *

— Шани, это надо сделать.

— Я не хочу!

Вета по-матерински погладила меня по волосам.

— Шани, милая, ты понимаешь, что если сейчас не развязать этот узел, потом будет только хуже?

Я понимала. Но...

— Этот мальчик искал тебя. Он пришел из Риолона, он навязался к Приближенному в свиту, он переплыл море, он ищет тебя.

— Не меня. Он ищет Айшет Ланат.

— А ее здесь нет? — испытующе заглянула мне в глаза Шайна.

Я вздохнула.

— Вета она умерла. Давно, еще на постоялом дворе, в Асторе. Когда приняла на себя слишком многое. Когда встретилась с болезнью, смертью, предательством... я сейчас вспоминаю ту себя, прежнюю, и... я была совсем не такой.

Улыбка у Веты была грустной и понимающей.

— Ты повзрослела, Шани. Ты просто повзрослела.

Так просто?

— Это вовсе не просто. И больно, и обидно, а иногда еще и завидно. Когда я сбежала из дома, я первое время оглядывалась на себя — прежнюю, ту, которая жила под бабушкиным крылом и горя не знала. И завидовала. Там было замечательное время. Но раз уж нам достались такие дары — надо идти вперед. Курице хватит и насеста, а орленок должен летать.

— Да я бы тоже насестом обошлась.

— Вернешься с Михом в деревню? — коварно уточнила Вета.

Я сердито засопела.

Вернешься...

Знаешь что, Ветана Моринар...

— Не растопыривай иголки, Шани, ты не ежик. Ты стала другой, именно поэтому и нужно отпустить прошлое. Иначе оно станет не венком из одуванчиков, а мельничным жерновом на шее, и потянет тебя вниз, вниз...

Вниз я не хотела. Да и Вете, наверное, виднее?

Но как же не хотелось!

— Шани?

— Это ведь не просто так?

— Конечно, нет. Хотелось бы озвучить риолонцам нашу версию случившегося.

Ну да. Личные дела — это хорошо, но и о политике забывать не будем.

— Какую?

Много времени версия в изложении Веты не заняла. Минут пять.

Я внимательно выслушала, еще раз прокрутила это в голове и потерла лицо руками.

— Хорошо. Где и когда?

Улыбка Ветаны была воистину коварной.

— Рамон распорядился доставить его еще утром. Он ждет в голубой гостиной.

Я аж подскочила от возмущения.

Значит, мне говорят, что надо бы побеседовать с Михом, расставить все на свои места, что стоит...

А мое решение вообще ни о чем! Вообще!!!

Они его уже привезли!!!

— Ррррррамон?

— Вообще-то его величество, — честно призналась Вета. — Он отдал приказ, а Рамон распоряжался.

ПОЛУДЕМОНЫ!!!

* * *

Мих сидел в красивой комнате, отделанной в синих тонах — и злился.

В этом Раденоре все шло не так, неправильно, плохо, гадко...

Темный бы его побрал! Впрочем, уже и побрал, если верить Приближенному.

Несколько дней назад пришли стражники, и всем сообщили, что риолонцы под арестом. Приближенный возмущался, но начальник стражи в ответ на его угрозы, пожал плечами и разрешил жаловаться хоть кому.

Хоть Светлому, если докричится.

Дозваться до бога у Приближенного не получилось, он сидел у себя в покоях и злился. Все остальные недоумевали и переживали.

Ладно еще приближенный Ариост, его, может, и отпустят назад. А их?

Кто такую мелочь вообще заметит? Захотят — и на каторгу загонят, захотят — вообще перевешают. Будущее было размытым и неопределенным, а жить-то хотелось.

Заметили Миха.

Пришли, спросили коротко: 'Лемерт?', получили согласие — и приказали следовать за ними. Усадили в роскошную карету с гербом, привезли в особняк, как бы не в королевский? В такой роскоши только королю и жить.