— И что?
— Зачем он вам? Вы с ним и трое мужиков? Вам женщины нужны, а ребёнку — женская рука. Чему он у Вас научится — тупым армейским шуткам?
— Ах, не бередите, Лизавета, душу — не тревожьте. Я вас по-хорошему прошу. Он только успокоился. От ваших разговоров он не спит.
— Дети быстро плохое забывают. Это у взрослых мужчин обычно не решаемые без женщин проблемы.
— Он вам не игрушка. Наиграешься — бросишь. Своих поди и не было? Карьеру делала? Что губы поджала. Прав я? Не трогай мальца! Он маму во сне зовёт. Улыбайся. Кушать будем.
Больше я не стал ничего говорить: с понятием — остановится, а нет, тут, как говорится, и в сказочку конец.
Все поели с аппетитом. Студент увлечённо 'ломал' айпад, а Колька смотрел мультик 'Маша и Медведь'.
— Так, 'банда', я конечно понимаю, что все это интереснее чем работать, но нас ждёт смола и ацетон. Поэтому: студент — посуда! Николай — мультфильмы. Вас, Елизавета Вячеславовна, я не могу задерживать, поэтому откланиваюсь. Извините — работа. Пошли, мужики, буду вводные ставить.
После краткого ликбеза о вреде смолы и пользе ацетона, ножницами нарезали из лёгкого 30 г/м полотна полос.
— Укладываем ленты поперёк от киля вниз, начинаем с кормы. Сначала закроем и промажем транец. Потом вы укладываете полосы. Работаем сразу с двух сторон. Я кистью наношу смолу, вы — идете в след. Главное, немного натягивать, чтобы морщин не было.
— Как по ширине полосы укладывать? — уточнил Антон.
— Запуски на перехлёст на пару сантиметров. Больше не надо, я намазываю — вы кладете вдвоем. Потом кистью один из вас тампонирует, другой следующую полосу готовит. Не тормозим — смола встает быстро.
В такой работе главное — распределить обязанности и определить чёткий круг функций. Сегодня смола утекала гораздо меньше чем вчера. Основа встала и впитывала на порядок меньше полимера. Завтра она вообще перестанет её пропускать, и станет возможным уложить два-три слоя за один день.
Солнце незаметно перекатилось через небо и стало опускаться за приближающиеся из-за горизонта облака. Работа была сделана качественно и кило смолы в остатке радовало своим наличием. Корпус стал походить больше на лодку чем на абажур на скелете мумии.
— Мужики, быстро приводим себя в порядок и идём на рыбалку. Наши "партнёры" сегодня наш невод без нашего согласия поставили. Пора прекращать эту порочную практику.
Под хмурыми взглядами заречных Ярик перепрыгнул на их сторону и перекинул верёвку на наш берег.
Мы вытянули мерёжу наверх и перекидали половину улова на ту сторону — хорош играть в демократию, на шею сядут. Дальше Ярик принялся чистить рыбу, а я настраивать удочки. Первый заброс метров на пятьдесят от берега в протоку что шла к разлому. На одной удочке резина, на второй кукуруза, которую по-тихому из банки начал подъедать Колька.
— Ярик, ты мне теши нарежь тонко на наживку со шкурой.
— Как тонко, Виктор Палыч?
— Миллиметров шесть-семь и длинной сантиметров семь.
— Я тут подумал: может балык из скумбрии сделать?
— А получится?
— А куда он денется. Балык долго хранится. Главное — просушить как следует.
— Тогда может всех попробуем завялить?
— Нет, сухие они. Потом есть нечего будет. Лещей попробую, а окунь рыба деликатная — так съедим.
Первая поклёвка была на "съедобную" резину. Поэтому я махнул рукой мальчишке, уже присосавшемуся к банке, давая добро лопать наживку до конца. Такая она радость мальчишечья — слопать все у папки. Тесто на палочке и кукурузу из банки. Опытный рыбак, у кого есть дети, всегда делает две порции и не смешивает их. Маленькую — для рыбалки и большую — на прожёр малолетним проглотам. Сколько потом воспоминаний мимолётного счастья остаётся в памяти от впечатлений 'настоящей' суровой походной пищи. Серой зернистой соли и ноздреватого черного хлеба, жёсткого сала и холодных маминых котлет, которые пахнут прокуренными пальцами отца.
— Ярик, а мы котлеты рыбные можем замутить типа 'Дружбы' не пойми из чего, но с свиным жиром?
— Жира — нет.
— Жир у нас в консервах — есть.
— Сделаю, но не сегодня.
— Договорились.
Наконец поклёвка оказалась удачной и Петрович, следивший за удилищами, проинформировал:
— Народ, по ходу — села! Точно вам говорю, села! Тянет, здоровая какая!
Первая рыбина, которую мы вытащили, оказалась Окунем, которого Петрович, быстро пролистав на планшете фотографии, определил как Сибаса.
— Смотрите как удобно — р-раз, и готово! — порадовался своей придумке Петрович — это была его идея включить в список каталог фотографий известных морских рыб.
На тешу буквально сразу, как я сменил кукурузу на мясо, клюнула большая, гораздо больше чем раньше, макрель. Здоровая, почти метр длинной она, так мотала леску что пришлось быстро вытаскивать из воды вторую снасть.
Потом был ещё один окунь и опять макрель.
— Больше туда, где бешеная скумбрия клюет, не кидаем — там, наверное, косяк стоит. Давайте в сторону, правее, может там окуней больше или лещей.
До полной темноты на другой берег мы перекидали довольным наблюдателям три скумбрии и два окуня.
После заката при свете фонарей пришлось укреплять палатку и снимать со стоек тент, чтобы накрыть от дождя будущий ял. Камнями, приготовленными заранее, обложили укрытие по периметру. Надеюсь, ветер ночью не сорвёт тент, иначе придётся сушить нашу склейку не один день.
Под шум самовара и тихую печальную музыку мы пили за знакомство коньяк. Рассказывали о себе веселые и грустные истории, дегустировали рыбные шедевры и изыски от Якудзы.
Под шумок меня развели на крабовую ловушку и заказ рассады. Народ требовал зелени, окрошки и ухи.
Когда закончился коньяк, остыл чай и все угомонились, улегшись в рядок на полу, Петрович под шелест дождя и всё усиливающийся ветер начал читать очередной рассказ Виталия Бианки.
Храните традиции! В нашем сумасшедшем мире они помогают держать мёртвой хваткой ускользающую реальность.
Касатоныч
Собаки-Собачки-Собаченции. Ну и прочие неожиданности, куда уж без них..
Ночью пошёл дождь. Он шел и шел. Под шуршание по крыше так хорошо спалось.. Если что-то мне и снилось — то только хорошее. Хорошее — продолжалось. Проснувшись — увидел её. Рядом. Совсем рядом. Вплотную. В обнимку со мной!
— Настён, без обид?
— Я — здесь. С тобой! И убегать не собираюсь.
(Некоторое время паузы).
День покатился своим чередом. Дождь припустился ещё пуще. Тофику пригодилась его тёплая одежда.
— Не запаришься?
— И что теперь — новый костюмчик портить?
На завтрак доедали вчерашний ужин. У нас же вчера к чаю был торт!!!
Но мы так набросились за ужином на плов, что торт как-то не зашёл. Простите, попросту не влез! И, посему, его осталось много, больше половины. Хранить дольше — попросту негде, испортится, мастер-холодильщик есть — а холодильников не завезли. Пока. Думаю и этот вопрос решим. Ну и с электричеством — тоже. Не все же сразу?
Итак, на завтрак ели торт с чаем. Кому не хватило, дозаправились пловом. Именно в таком порядке. Скажете — неправильно? А так вкуснее!
После завтрака вернулись к моему многострадальному раскопу. Я его вёл вдоль узкой стены строения. До сих пор это выглядело как глухая стена. И прошёл практически в одиночку, с небольшой помощью от Насти, чуть меньше половины стены. Теперь же, когда мы взялись за неё с Тофиком вдвоём, сменяясь, с твёрдым намерением до чего-то но докопаться, хоть и в одну лопату, но вот она-то работала без перекуров.
Может быть богиня победы Ника почувствовала наши серьезные намерения? Или она не хотела отдавать такой куш в другие руки? Ведь откопай я вход раньше, неизвестно что там нашёл бы наглый отморозок Сссанёк. Возможно, что зайди туда первым он, или кто-то совсем другой, а не мы — внутри было бы все не так. Да запросто! От тех, кто организовал все это — ожидать можно и не такого!
Не убрав землю вдоль стены и пары метров мы открыли нишу с дверью. Чтобы эта земля не осыпалась обратно в раскоп — расчистили эту стену ещё чуть дальше. И уже после того углубились в месте дверного проёма. Интерсно сделано! Его границы также были выложены кирпичной кладкой. Открылся и спуск к двери в виде пандуса, выложенного природным камнем. После полной расчистки дверь открылась на удивление легко.
Чудеса продолжались! Как ни странно внутри помещения воздух оказался чист и свеж. Вентиляция? Возможно. "Проклятие Тутанхамона", нам, здесь и сейчас, явно не грозило. Свет падал сквозь проём двери. Иного источника света не наблюдалось.
— Вероятно сегодня придётся фонарики заказать, — пробурчал Тофик, осматриваясь в новом месте. — О, я вспомнил, есть такие: днём заряжаются на свету, а ночью проходишь мимо него и он сам зажигается, а через минуту, после того как ты пройдёшь, гаснет. Вроде бы световые датчики движения это называется. На некоторых коттеджах я такое видел. Человек ли пройдет, или там собака пробежит в темноте — свет зажигается, а мне — опять лишнее беспокойство. Но тут для нас в этих условиях — самое то.
— Мм, да, хорошая вещь!
— Надо будет взять. И не один.
— Х-хе — не то крякнул, не то усмехнулся Тофик, слушая наш с Настей унисон.
Справа от двери стоял большой обеденный стол. Короткие стороны сделаны полукругом. Вокруг свободно располагались двенадцать венских стульев. По центру стола стояло наше спасение — керосиновая лампа "летучая мышь". И спички, как по заказу! Внутри лампы чего-то плескалось...
Прямоугольная комната представляла собой цилиндр примерно пять на десять метров. Почему цилиндр? Потолки сводчатые. Мы оценили сразу же — надежнее крепления и не придумать, и еще один факт — в купольных помещениях удивительно легко себя чувствуешь, потолки не давят, а как бы парят над тобой. В церквях бывали? Ну или в старинных купеческих подвалах? Вот-вот, то же самое ощущение. Тут, конечно, не церковь была, а на что-то такое складское — похоже, причем с умом сделано — прочно, кондово. Мы вошли с верхнего левого угла помещения. Стол, стоящий там, занимал больше четверти этого удивительного сооружения.
Из комнаты имелось четыре выхода. В конце правой стены — обычная дверь. Рядом с ней в стене напротив от нас встроена раздвижная. В дальнем левом углу налево уходил коридор. И, наконец, по левой стене почти посередине комнаты — ещё дверь.
Добротный подвал жилого дома. Справа параллельно этой комнате находилась кухня. Уходящий влево метра четыре в длину коридор заканчивался очередной дверью. За ней зальчик с бассейном. Здесь же нашлись двери в бойлерную, котельную, баню-сауну, и в маленький коридорчик с раздельными ванной и санузлом. Те же четыре метра и мы вышли назад в комнату со столом.
Раздвижная дверь вела в смежное помещение. Сразу за ней оказалась лестница. Пролёт вверх упирался в люк наверх, понятно дело он не открывался. Может быть и отроем потом. А вниз был спуск.
— Уфф, как же всё запутано! — озадачено заявил Тофик. — Нет, туда не пойду. Так и заблудится недолго!
— Похоже знатный домик был когда-то. Интересно — что ж такое сверху было и куда делось? Обживёмся пока вокруг кухни, — предложила Настя. — А там — посмотрим!
— И воды нигде нет, — подвёл итог я. — Свет нужен, тогда и осмотреться можно. Ищем окна.
На кухне под потолком мы рассмотрели четыре окошка. Но копать в дождь, охоты не было. Просохнет — отроем!
Осмотрели кухню. Квадрат шесть на десять, уставленный кухонной утварью. В стене справа раздвижная дверь.
— И это все — кухня?! — Не выдержала Настя. — Это ЗАЛ!!
— Похоже на ресторанную, — заметил Тофик. — Смотрите: две варочные плиты. Дровяная печь. И нескончаемые столешницы. А над ними шкафчики, шкафчики, шкафчики. Уах! Мечта хозяйки. Зачэм у меня такого дома на Земле нэ было?
— Тогда почему только одна раковина? — резонно возразила Настя.
— И дровяная печь! Труба уходит в стену, — поддержал ее я. — Если растапливать — нужно раскопать трубу с внешней стороны. Где уголь, где дрова?
— Кас, ну ты прямо "Капитан Очевидность" — не бухти, а? Мальчики, лучше гляньте-ка на пол.
Посредине комнаты в полу угадывался люк — ничем иным это быть не могло. Точнее две продольные половинки створок-дверок, открывающиеся в разные стороны. Кольца находились только с одной их стороны и хорошо утоплены в пол, не споткнёшься.
Тофик и я почти одновременно взялись за кольца. Створки люка раскрылись без скрипа и особых усилий с нашей стороны. Вниз шёл пологий пандус. Темновато, но какой-либо опасности мы не ожидали и потому спустились туда по очереди. Сразу стал заметен перепад температур, внизу — гораздо прохладнее.
Дальше первого помещения мы не пошли, двигались осторожно, вдоль стенок, выложенных камнем, и освещали себе путь найденной керосинкой. Чего ожидать даже не представляли. Но уже и здесь нашлось немало интересного.
Вдоль стен стояли короба. Слева — с мешками угля или торфа в брикетах, толком не разберёшь. А справа — со снедью. Попросту говоря это был погреб со всеми вытекающими корнеплодами.
— Не хотели под дождём копать, а придётся. — Сказал Тофик досадливо, и одновременно облизываясь. — Печку растапливать ну просто необходимо! Такую ляжку барашка затушим, пальчики проглотишь!
— Ага, а мы вчера луку кило в заказе взяли.. А тут его — ешь не хочу...
— Ничего, Насть, много не мало! Не пропадёт. Тофик, кто за мясом? Я или ты?
— Схожу, сам отрежу, ты не справишься. Ещё бы в чём готовить найти, и к вечеру точно объедение готово будет.
Ну с ним всё понятно — кавказский человек да чтоб собственную стряпню заранее не похвалил? Не бывает таких! Впрочем, спорить не будем — возможно действительно неплохо умеет, раз берётся.
Поднявшись из погреба мы осмотрели и комнату за раздвижной дверью. Шкафы вдоль стен со всякой всячиной. Всевозможные кастрюли, сковородки, супницы, утятницы, баки разного калибра. Чугунные, из нержавейки, эмалированные, и т.д. — это по одной стороне комнаты. А по другой — стенка повара. Ряд шкафов с приправами. Под потолком справа те же четыре окошка.
— Всё, пойду за мясом! — Остервенело рявкнул Тофик. И тут же улыбнулся. — Мясо на столе — дополнительный стимул при откапывании дымохода.
— Тогда я за луком, нечего ему на чердаке зря находиться, — это Настя включилась. — Только аппетит ночью разжигает.
— Насть, не ходи — дождь как с ведра! Посиди тут? — предложил я.
— Никакого ливня нет, — упёрлась Настя. — И потом: если я останусь — пойду осматривать территорию дальше, и тогда точно, или заблужусь, или упаду куда-нибудь. Чего тогда делать будешь?
— "Нет! Такого я допустить не могу!" — спародировав Папанова, ну как смог, заявил я. — Сама виновата. Бушь мокнуть под присмотром!
До овчарни отправились все вместе. По причине постоянного дождя. То припустит, то так льёт. И овцы сегодня прибывали не в особо весёлом расположения духа. Поэтому встретили нас с интересом. Мол, "чего придумали?" "Куда пойдём?"
