Забытые Острова. Одиночное плавание

Рутина

День как день — не лучше, не хуже других.

"Дорогие гости" пришли на завтрак как будто к родной маме на пироги. Наглость, граничащая с восхищением. Но и ладно — пусть побудут.

— Первый вопрос утра, а где ваш повар?

Хотел сказать, а где ваше 'здрасьте', но ответил спокойно:

— Ушёл за лопатой. Уговор-то мы вчера составили, а про лопату забыли. Вернётся, куда он денется.

Утром Якудза действительно взял нормальную лопату. Копать быстрее и оружие, если что. Я ему задачу поставил — копать больше, кидать дальше. Перестраховался и отдал на сегодня свой пояс с револьвером. Откладывать на потом может и не получиться, как "эти" поймут откуда люди родятся. Главное, чтобы вернулся до темноты. У меня острая потребность в этих единичных килограммах. Очень нужны!

Сегодня рано с утра я сначала прошёл рыхлителем в междурядьях у кукурузы, подсекая лишнюю траву, потом полил рассаду. До восьми изображал неутомимого фанатика дачника. Соседи выглянули из-за среза скалы невзначай, как будто я не вижу. Автобус свой мадамка на ночь вниз отогнала. Не долго им так в пустую кататься.

Вот сейчас кушают наши продукты и не жалуют. Человек я "гостеприимный" — на утро горох с мясом приготовил.

— У вас так плохо с продуктами?

— Не буду отрицать — нам самим на месяц едва хватит, мы как бы и рассчитывали на даче месяц прожить. Картошку посадили, через месяц-полтора должна уродиться. Овощи некоторые должны дать первый урожай. Месяца через три кукуруза будет, там легче станет. А у вас как с продуктами?

— Пришли просить поделиться.

— Это вы уж извините: у меня дети — растущие организмы. Я на такое пойти не могу.

— Мы можем вам предложить на обмен, например, качественный алкоголь не хуже вчерашнего.

— Это — лишнее.

— Слышь, Палыч, с тобой по-хорошему хотят! — Неожиданно встрял в беседу второй, тот что на подхвате.

— Я со 'слышами' не договариваюсь. Меня не 'палыч' зовут, а именуют Виктор Павлович! Ты с моего стола ешь, а имени твоего я до сих пор не знаю. Так что жри и вали, чтоб ноги твоей больше тут не было!

На его движение встать я оттянул ящик комода и достал православный маузер.

— Перекрещу, рука не дрогнет! У меня прадед большевик с 16 года. Он этой штукой Революцию делал. Его наследство.

— Ты чего, Виктор Павлович? Это он пошутил.

— Пошутил он и я тоже "пошутил". Ешьте как следует, а то вдруг мне не понравится как вы жуете. Шутники тут все.

Они активнее замахали ложками.

— Чего хотели — говорите, а Вы, Елизавета, не встревайте, тут вашего интереса нет, сидите тихо, я к вам без претензий, так что не усугубляйте.

— Поделись хоть на первое время! Жрать нечего. Мы тоже кукурузу и картошку посадим.

— Где кукурузу с картошкой брать будете?

— Там же, где и коньяк. Нам канал дали, только в сутки норма маленькая — всего полтора килограмма. Мы тебе потом продуктами вернём. Если вы к нам присоединитесь, то на вас по полкило нам добавят. Будет уже не два, а четыре килограмма.

— Понимаешь, Валерьян, если бы ты честно пришёл и сказал: "так, мол и так, Виктор Павлович, есть у нас такая штука, которая килограммы из воздуха рисует и твое вступление в нашу банду даст нам большие преференции". Был бы честен, так нет, ты с меня и детишек выгоду решил поиметь, но не учёл одного, что у нас свой телевизор есть, и живём мы тут раньше тебя. Такое дело. Не обессудьте. В помощи не откажу, а дружба у нас не заладилась. Мы на этом берегу, вы на том живите и размножайтесь. Мы как-то сами без вас. Кушайте! Кому добавки положить? Чай с вареньем будете?

— Да пошёл ты! Сам жри своё пойло!

Подорвались и пошли, а я придержал Елизавету Вячеславовну:

— Приходите к часу, я вам на всех с собой каши дам, надеюсь, кастрюльку вы мне потом вернёте, а своим компаньонам скажите — я не конфликтный человек, пусть переосмыслят своё поведение.

После того как прибрали стол и Петрович вымыл посуду, я посадил их за учебники, а сам пошёл к котловану выполнять норму по копке. Пока работал руку щипнуло три раза и день ещё не закончился. Мой ударник решил перекрыть все нормативы по бегу и окапыванию за сегодня. Пусть, главное чтобы на обратном пути не попал под раздачу.

В свете последних событий я стал думать чем усилить свой арсенал. Сегодня проверю, может и выгорит мне удача, если нет — есть один вариант на примете с гарантией уверенной стрельбы на сотню.

Не взлетела мечта! Никакие уловки не прошли. Ни ланкастеры, ни парадоксы космический разум не дает.

От двенадцатого калибра я отказался. Само ружье больше трёх с половиной кило. Все калашоиды типа Сайги и ВПО сразу в топку и не потому, что плохие, а потому что прожорливые. Мелкие калибры, типа 410, без парадокса и ланкастера можно даже не рассматривать — это пугач, плюс детские болезни плохой экстракции гильз, не устранимые в наших условиях.

Все сейчас скажут — какой дядя Витя плохой охотник, теперь медведя на себе тащить до деревни будет. Не будет. Есть редкий вариант, не популярный, а зря. Вот его я и заказал.

Benelli Raffaello 20 Slug с прицелом Aimpoint Micro H1, пристрелянный с патронами Bashieri-Pellagri Trill Shock на сто метров. Раз принимает такую установку, значит функция доступна. К ружью ремень, патронташ и патронов пятьдесят штук. Осталось от всей нормы с бонусами 4.1 кг. Я спустил всё, что накопал Ярослав в милитаризацию нашей коммуны.

На остаток опять смола, перчатки, кисть, одноразовый респиратор и двенадцать погонных метров стеклоткани ЕС9-34 Текс Z-20 — плотность 105 г/м2, ширина 120 см.

Как вчера — всё оставил в подвале, зачем дразнить чужих людей, пусть обедать начнут.

До прихода я собрал небольшой пищевой набор в удобную наволочку. Все бомж-пакеты и студенческие каши, те, что с мясом растительного суслика. Банку зубного порошка, два куска мыла и пару полотенец. На этом спасательную миссию посчитал выполненной.

Я не злой. Я экономный!

Елизавета пришла в этот раз в более лёгком наряде и я предложил ей поесть у нас. На что она отказалась. Я отрезал им полбуханки хлеба и положил, не жалея, макарон с тушёнкой для разнообразия.

Дал полотенце, в которое завернул кастрюльку и помог донести до пролома гостинцы. Там нас встретил сам Владлен Михайлович. Тот извинился за утренний инцидент.

Я передал ему мешок и в ответ сказал:

— Владлен, я не жадный — у меня, как видишь, на руках ребёнок и два инвалида. Сам я тоже не молод. Я слова утренние забыл, но осадочек-то остался. Это не я, а вы должны всем помогать — трое взрослых мужиков с оружием. Чего прошлое ворошить — идите, а то остынет. К пяти верните мне кастрюльку. Раньше не надо, занят буду.

— А вы не хотите ловушку поставить — мы бы помогли?

— Поставить не проблема. Поставим прямо сейчас. Вечером поможете вытащить?

— Само собой.

Как только они ушли, мы с Петровичем по отработанной схеме спустили вниз мерёжу и привязали её к камню.

— Студент, пошли быстрее — у нас с тобой очень важное дело.

— Какое, Виктор Палыч?

— Ружье проверить, пока эти лопают — мы на самый мыс пойдём, будет почти полтора километра, да ветерок звук унесёт — может и не услышат.

Ружье я нашел лежащим на ткани, что порадовало. Надеюсь настройки прицела не сбиты. Патроны в десяти картонных пачках.

Минусом моего поспешного заказа оказалось, что оно пришло без сопутствующего ЗИПа. Он у данного ружья большой. Первое — это накладные целики. Второе — проставки для изменения угла посадки приклада. То есть я пролюбил в заказе возможность тонкой настройки ружья.

Я быстро продел ремешки широкого кожаного плечевого ремня в антабки. Накинул ружье на плечо, собрал патроны и мы быстрым шагом пошли на мыс.

— Так, студент, я тебе покажу основное, дальше сам.

— Смотри туда! — Я показал рукой направление. Камень видишь, на котором три чайки сидят, весь засран?

— Ага.

— Прямо в среднюю чайку и целься. Ничего умного — красную точку на птичку. Ты из чего-нибудь хоть раз стрелял?

— Из воздушки.

— Тут все то же самое. Ложись и стреляй с упора с локтя.

Студент изготовился и попытался нажать на курок.

— Попытка зачтена. Смотри сюда, снизу видишь приёмник?

— Да.

— Под затвором кнопка. Это кнопка затворной задержки. Сзади курка на скобе предохранитель под указательным пальцем, вот этот треугольничек с красной точкой — это кнопка отсекателя магазина. Нажимаешь на кнопку задержки затвора, оттягиваешь его до конца и отпускаешь. Появилась красная точка — ружье встало на боевой взвод.

Новобранец все это выполнил.

— Теперь в это окошко с лапкой, смотри внимательно, засовываешь по одному патроны. У патрона донце металлическое с капсулем видишь?

— Да.

— Так вот, донце всегда смотрит в ладонь.

Я показал как вставить два патрона и он повторил за мной.

— Теперь затвор оттягиваешь назад. Тут два варианта, вставить патрон в ствол и отпустить затвор, и он сам дошлёт патрон, или второй способ — оттягиваешь затвор и нажимаешь кнопку отсечки патронов. Патрон из магазина выходит в ствольную коробку, опять отпускаешь затвор, который сам досылает патрон в патронник ствола. Оттянул и раскрыл пальцы, он сам всё сделает. Не надо его толкать, это не болтовая винтовка.

Студент выполнил указание.

— Смотри, теперь можно вставить ещё один патрон и тогда у тебя в ружье их будет пять! Один в стволе, четыре в трубчатом магазине. Как разрядить — есть два способа. Самый простой — нажать на лапку, это рычаг стопора патрона. Нажимаешь каждый раз, пока все патроны не выйдут. Так можно на ходу менять тип патрона пулевой на картечный и обратно. Понятно?

— Ясно.

— Вечером покажу как разбирать и ухаживать, а завтра закажу чехол.

— Смотри, оружие всё время на предохранителе, чтобы начать стрелять — предохранитель необходимо нажать сюда за курком влево до упора указательным пальцем. До конца, тогда появится красная линия с обратной стороны. Теперь целься. Прижми приклад к плечу крепче. Не ссы, не лягнёт, у этого ружья отдача мягкая.

Студент прицелился и выстрелил. Хлёстко бьёт. Белая ворона разлетелась облаком перьев, её товарки, громко горланя, взвились в небо.

— В центр стрелял?

— Да. Можно ещё стрельнуть, дядя Витя?

— Нет, хоть и нужно. На единичный выстрел не обратят внимания, а второй точно заинтересует. Ружье на предохранитель. Стволом не крути, не направляй на людей — либо в землю, либо в небо.

Петрович поставил ружье на предохранитель

— Теперь разряжай.

— Дядь Вить, один патрон застрял!

— Не застрял — он в стволе. Передёргивай затвор.

Мой ученик извлёк из ствола последний патрон.

— Снимай с предохранителя и нажимай на спусковой крючок. Слышал щелчок?

— Да.

— Ружье полностью разряжено. Ставим обратно на предохранитель и идём быстренько обратно в нашу пустую избушку, пока гости не нагрянули. Главное запомни, студент: охотничье ружье не пулемет, больше десятка патронов за раз не стреляй — ствол перегреешь. Стрельнул, спрятался, дозарядился, сменил позицию. С одного места больше двух выстрелов подряд не делай и всегда их считай.

Не знаю, слышали они выстрел или нет, но нам так никто ничего не сказал и не спросил. Ружье я и всё сопутствующее я убрал в кладовую на полку за одеяла.

— Всё, мальчишки, быстро идём лодку строить, иначе мы до вечера смолой пропитать не успеем.

Если вы думаете что мы начали покрывать каркас стеклотканью, то глубоко заблуждаетесь. Первый слой был из плотного спанбонда с плотностью 60 г на метр. Мы растянули кусок 3х10 м и стали пристреливать полотно сначала вдоль киля, потом, расходясь от центра борта в стороны, чтобы избежать складок. Сами понимаете, что это невозможно и все натянутые запуски мы в носу и корме уложили, разрезав в перехлёст, отрезая излишнее, чтобы при первой прокраске смолой не появились пузыри. На натягивание мы потратили почти два часа и я даже не был уверен, что мы успеем сегодня нанести первый слой смолы. Технология. Так как смолу можно наносить в течении получаса я решил разводить по 500 мл.

— Так, Петя, одевай перчатки и респиратор. Я сейчас разведу смолу и добавлю в неё 10% от объёма ацетона для разбавления. Колька, сядь на погреб сверху и смотри оттуда, не хватало чтобы ты надышался. Полиэфирная смола — дрянь редкостная, потом болеть живот и голова будут. У нас с тобой, студент, всего двадцать-двадцать пять минут будет. Я буду смолу помешивать постоянно и мазать, ты тоже мажешь, кисть макай чуть-чуть, на ткань не дави. Твоя задача её немного намочить. На рейках, где внатяг и полотно прижато к дереву можно мочить посильнее. Размазываем, разводим снова и так без остановки — сначала один борт, потом второй. Кисть, сразу как перестанем работать, промываем и в пакет с ацетоном заворачиваем, иначе мы с тобой на этом и закончим. Всё понял?

Петрович молча кивнул под маской.

— Повтори кратко.

— У нас всего двадцать минут. Макать по чуть-чуть и на ткань не давить. Где полотно прижато к дереву — можно мочить посильнее. Работаем без остановки, сначала один борт, потом второй. Кисть, сразу как перестанем работать, промываем и кладём в пакет с ацетоном

— Молодец. Всё верно.

В самый, так сказать, неудобный момент, когда надо быстро домазывать вторую порцию, пришла кастрюля с Вячеславовной.

— А что вы делаете?

— Смолу на лодку наносим. Вы бы не стояли близко — вредная она. Кастрюльку Коле отдайте, он отнесёт на кухню и, если не трудно, сводите его искупаться, приглядите за ним, а то он тоже всё поближе норовит подойти. Хотя ему сказано — сидеть наверху погреба! Смотрите за ним пожалуйста — он плохо плавает.

Сбагрил я с глаз женщину и мальца на время пристроил. Пусть дышит свежим воздухом, а не химией.

Пока мы махали кистями на втором борту, первый уже подсох. Быстро смола схватывается, к пальцам липнет, но не течёт. Как же сейчас не хватает Ярослава. Парень сегодня пошёл на рекорд, сколько он уже пробежал — интересно, у меня после канала было два сообщения и вот сейчас пришло ещё одно. Шёл бы он уже домой? Отправил я его подготовленным — у него есть и палатка и продукты, но возвратиться он должен обязательно сегодня. Я ему это строго-настрого приказал.

Извели мы за вечер всю смолу и весь ацетон. Удалось растянуть на весь корпус, кое-где прошли по второму разу.

Вернувшийся серьёзный Колька, напомнил, что там нас ждут мерёжу проверять. Убрав инструмент и использованную пустую посуду мы ополоснулись и отправились к ожидавшим нас с нетерпением у протоки соседям.

— Вечер добрый, Виктор.

— И вам того же.

— Чего-то ваш парень не возвращается?

— Сам уже переживаю. Думаю, может пошёл дальше смотреть чего там есть? Мы с ним насчет травы говорили. Лук дикий, петрушка или другие приправы — он в них разбирается. Должен вернуться, я ему четко приказал — чтобы до темна дома был. К ужину придёт. Должен.