Волчица и пергамент. Том 7

— Даже если ты не станешь говорить ей обо мне плохое, она не обязательно прислушается к твоим объяснениям. Она может использовать это как повод приговорить меня к смерти.

— Досточтимая принцесса Хайленд — здравомыслящий человек, — выдавил Коул.

Но он не мог быть полностью уверенным в своих словах. И ещё, подумав о возможных действиях обеспокоенной об его безопасности Хайленд, Коул подумал о ком-то другом, кто будет больше за него беспокоиться. И если этот кто-то будет из-за него сходить с ума, последствий этого следовало опасаться куда больше, чем действий Хайленд. Коул лишь представил себе те красноватые глаза и ощутил такой ужас, словно он проваливался в глубокую яму.

— Да, точно, это не досточтимую принцессу Хайленд следует опасаться! — поспешно вскочил со стула Коул, и Клевенд от удивления даже рот приоткрыл. — Ч-что это за место? Насколько оно далеко от Сарентона?

Из-за дождя Миюри не могла выследить его по запаху. Но снег ещё не весь сошёл, дороги если не раскисли совсем, то уж точно очень грязные, копыта лошадей и колёса повозок оставят чёткие следы.

— Это дом моего друга, от Сарентона меньше часа езды... Тебя беспокоят следы копыт и колёс? Если до нас и могли бы добраться, то не раньше рассвета — луны нет, следов не увидят. А после рассвета стада ранних пастухов всё затопчут.

Так что, если иметь в виду людей, выследить похитителей было невозможно. С этой мыслью Коул бросил взгляд на окно. Королевство Уинфилд отличало обилие равнин, поросших значительным количеством лесов. Аристократы королевства часто оставляли леса вокруг своих имений — как источник дров и вообще на всякий случай. Рос лес, например, и вокруг монастыря Шарон и Кларка. Сейчас Коул молился изо всех сил, чтобы продолжал идти дождь, но он уже утих. Сглотнув, он стал вглядываться в темноту за окном, пока не увидел.

Среди шелестевших ветвей он увидел пару светившихся жёлтых глаз. Сова громко ухнула и улетела.

— Что случилось? — спросил Клевенд.

Коул молчал.

— Эй, ты чего так побледнел?

Место уже было раскрыто. Если Миюри побежала в форме волчицы, ей на путь от Сарентона до Раусборна понадобилось не слишком много времени. Скорее всего, она бросилась прямо к Шарон, чтобы попросить её помочь. После этого стая птиц сразу после дождя полетела в Сарентон, передавая по дороге приказ другим птицам присоединиться к поискам в окрестных местах. Скрыться от них можно было лишь под землёй подобно лисе с лисёнком в монастыре Шарон.

Теперь, когда Миюри с помощью птиц узнала место, оставаться здесь было небезопасно. Опасность грозила, конечно, не Коулу, а Клевенду. Но Клевенд был уже не врагом, а возможным сильным союзником в надежде предотвратить внутренние междоусобицы и разрешить противостояние Церкви и королевства.

— Надо скорее... — сказал Коул и остановился.

Бежать? Бежать ли на своих ногах или на лошадях — без разницы, их всё равно настигнут. С серебристой волчицей и орлицей, повелевающей птицами, людям тягаться в скорости не дано. Клевенду и его людям лучше оставаться в доме и оставаться вместе с Коулом.

Коул верил, что Хайленд согласится выслушать объяснения Клевенда, однако Миюри из-за похищения Коула может быть совершенно вне себя, куда сильнее, чем Хайленд. Если Миюри сегодня поймает Клевенда с его людьми, трудно будет поручиться за её благоразумие.

— Эй, да ты просто места не находишь. Ты что, сыпал хлебные крошки или что-то такое по дороге? — спросил с натянутой улыбкой Клевенд при виде странного поведения Коула.

Тот же, не зная, как объяснять ситуацию, сказал следующее:

— Среди моих спутников есть охотница, выросшая в глухих горах.

Для человека, прожившего всю жизнь на равнине, эти слова обладали особой силой. Вероятно, Клевенд вообразил себе отшельницу из горного леса, почти колдунью, одна из тем, на которые любят трепаться на пирах аристократов.

— Слушай, если твоей спутнице объяснить ситуацию, она может принять произошедшее как простое недоразумении? Хотя человек от святого престола, которого мы собирались похитить, тоже из ваших...

Даже если Коул станет защищать Клевенда, Хайленд может решить, что его принудили к этому. Более того, кое-кто мог оказаться так зол, что и слушать бы не стал. Миюри была очень умна, но не так выдержана, как её мать, мудрая волчица, прожившая несколько веков. Ещё до того, как Коул открыл бы рот, она принялась в темноте бы утаскивать людей в лес одного за другим. И дала бы себя обнаружить брату, лишь когда он остался бы один в доме. И что теперь делать Коулу?

Пусть сейчас говорить о союзе с Клевендом и его людьми было рано, уничтожать их как разбойников будет неправильно. Особенно, если учесть, что при провале плана Ханаана, им, скорее всего, понадобится Клевенд, чтобы сражаться с ним бок о бок во время поиска новой земли.

Здесь и сейчас лишь Коул мог помочь Клевенду и его людям.

— Бежать бесполезно, она обязательно вас настигнет. Если вы не останетесь со мной, вас не станут слушать, что бы вы ни сказали, и вас осудят на месте.

После нападения на рыцарей Крузы король уже издал определённые приказы. Даже если бы сам Клевенд был пощажён, его люди, вторые-третьи сыновья аристократических родов, поплатились бы головой на месте.

— Моя спутница была бы самым страшным для вас. Если что-то не придумать, она может выйти из темноты и втихую разобраться с твоими людьми.

Уголки рта Клевенда задёргались, он неосознанно посмотрел в окно, словно слова Коула стали его убеждать.

— Пожалуйста, позови всех людей в дом, и пусть забьют все окна и двери. Когда злость мой спутницы ослабнет, появится возможность начать разговор.

Лучше всего, если бы они все собрались в одной комнате. Лишь сейчас, оказавшись вместе с противниками Миюри, Коул смог оценить, насколько надёжной опорой она была.

— Значит, держать оборону в осаде... Но это же ничего не решит, верно? Разве захочет Хайленд меня отпустить, когда увидит? Твоё заступничество будет бессмысленным.

Коулу хотелось бы возразить, но и Шарон, и Хайленд точно так же не могут понять его отношений с Ив. Коул не мог утверждать, что худшие опасения Клевенда не осуществятся.

— Может, ты позволишь снова связать тебя, и мы разыграем "хочешь, чтобы он остался жив, веди себя хорошо"? Может, так удачный исход будет более вероятен? — предложил принц.

— В таком случае она уже никогда не будет тебе доверять...

— Ты-то, по крайней мере, доверять мне будешь, да?

Коул, глядя в карие глаза принца, ощутил, что, возможно, понял, почему за принцем идёт столько людей.

— Если тебя считают плохим, будь плохим до конца, это будет разумно.

Коул знал, что люди относятся к Клевенду и его последователям достаточно неплохо, так что последняя фраза принца, вероятно, была шуткой. Если бы они были настолько себялюбивыми, что могли бы без колебаний развязать междоусобицу, люди бы воспринимали их иначе.

— Итак, ценой твоего освобождения станет неприкосновенность моих людей, оставшихся в королевстве. Если моя сестра согласится, она как истинный приверженец учения Бога не отступится от договорённости.

Клевенд смотрел шире, чем Коул, и понимал, что в случае бегства зачинщика из королевства его последователей ждала расправа, но Коул всё равно считал, что такой путь будет неправильным. Он очень хорошо понимал, что принц не побуждал своих людей похитить Ханаана, но если бы им это удалось, Ханаану не сделали бы ничего особо плохого, его бы, как следует, припугнули бы и отпустили, чтобы этот случай до крайности ухудшил отношения Церкви и королевства. Если они и заслуживали наказания, то, во всяком случае, не обезглавливания.

С другой стороны, если драматическое представление с использованием Коула в качестве заложника было бы осуществлено, это настолько бы углубило трещину между Хайленд и Клевендом, что исправить это стало бы невозможным.

— Должен существовать лучший способ, — произнёс Коул.

Предводитель благородных разбойников, к которым благожелательно относились в народе, пожал плечами:

— Ты действительно хороший человек.

Его насмешливый тон означал для Коула, что решение было принято. Но Коула это не успокоило, напротив, подстегнуло ожесточённо искать дальше.

— Всё это только добавит недопонимания!

Действия последователей Клевенда диктовались их затруднительным положением, и они уж точно не заслужили, чтобы их кто угодно презирал. Противостояние Церкви и королевства охватывало людей независимо от занимаемых ими мест в обществе. Если бы Коул не умел ставить себя на место других людей, он давно бы утратил веру.

— Что же ещё я могу сделать?.. — спросил Клевенд.

По сути, верно. Сложившаяся ситуация во многом результат действий Клевенда и его людей. Коул был ими похищен, это факт, как и то, что их считали опасными для королевства. Это не было каким-то недоразумением, и винить больше было некого.

Тогда — что, если сказать, что всё это недоразумение?

— Как насчёт того, чтобы представить всё, как будто я пришёл к тебе поговорить?

— Хм?.. — густые брови Клевенда взлетели вверх. — Хм?

— Если бы я пришёл сам, досточтимая принцесса Хайленд могла бы отослать свою охрану.

Клевенд глубоко нахмурился и испытывающее посмотрел на Коула.

— А причина? Ты собрался предать мою сестру?

Но тогда... Если причина состояла бы в этом, значит, Коул уже давно тайком общался с принцем. Коулу, конечно, даже представлять не хотелось, каково было бы Хайленд только предположить предательство с его стороны... Может, это самонадеянно с его стороны, но Коул не думал, что наследница поверила бы в такое. Клевенд, кажется, имел о своей сводной сестре то же мнение.

Но это не обескуражило Коула, он чувствовал что-то обнадёживающее во внезапном повороте своей мысли. В потоке, который может снести в неблагоприятном направлении, существует какое-то количество ступенек.

— А может, чтобы поспособствовать твоему примирению с досточтимой принцессой Хайленд?

Бросить каменную плиту в поток и нащупать её, чтобы использовать, как ступеньку.

Никто не удивится, что такого рода инициатива была осуществлена тайно.

— Хм... А нужно ли было в таком случае избегать глаз и ушей твоих охранников? Даже если ты хотел скрыть место, где собирался со мной встретиться, ты должен был позаботиться о такой важной вещи, как безопасность. Особенно это касается твоей охотницы, которую даже ты опасаешься, разве тебе следовало держать её в неведении? Если она будет так торопиться, как ты опасаешься, разве это не свидетельствует о том, как она заботится о тебе?

— У-у...

Разумно. Коул исчез с постоялого двора внезапно, не сказав никому ни слова, сомнений быть не могло в том, что это заставит Миюри забеспокоиться — где он, что с ним... Клевенд не соглашался с предложением Коула, потому что не мог отказать спутникам Коула в праве заботиться о нём. В этом просматривалось явное родство между ним и его сводной сестрой.

— Просто у меня была достаточно веская причина проявить инициативу и прийти сюда самому! — сказал Коул, стараясь подстегнуть свою голову.

Что же можно было назвать в качестве причины?

Нельзя было допустить, чтобы принц и его люди ушли, потому что тогда они постарались бы устроить героическую войну, что сорвёт планы Хайленд, для того чтобы превратить их соперничество в союз, нужна была веская причина для их встречи. Этой причины было достаточно, чтобы Коул вдруг исчез с постоялого двора и встретился с занимавшим враждебные позиции Клевендом.

Правдоподобная причина для такой непростой встречи.

— Ты тоже подумай со мной насчёт причины! Ты же хочешь спасти своих друзей?

Клевенд никогда не называл своих последователей слугами или подчинёнными. Он, второй в очереди наследования трона и третий по значимости в королевстве после самого короля и первого наследника. Однако, когда его товарищи, желавшие сохранить своё лицо, похитили Предрассветного кардинала, он сам пришёл уладить последствия, несмотря на опустившуюся ночь, из-за чего он перепачкался в грязи. Плохой человек так бы не поступил. Голова у Клевенда явно пухла от собственных забот, но он лишь вздохнул.

— Я чувствую, что моя позиция заметно ухудшилась... Но, во всяком случае, ради друзей... — принц выдал беспомощную улыбку, сгорбился, а потом вдруг поднял голову. — Кстати, а зачем ваша группа приехала в Сарентон?

Коул от неожиданности моргнул.

— Вы сюда приехали, чтобы кого-то поискать, да? Это нельзя использовать в качестве причины? К примеру... У нас есть кое-какие важные сведения, поэтому ты хотел встретиться.

Мысль была неплоха, но она не годилась.

— Мы нашли этого человека.

— О, Боже, ты ублюдок.

Должно быть, он имел в виду что-то вроде "придурка".

— Но есть ещё затруднения. У этого человека есть свои собственные причины, по которым он отчаялся в своём будущем. Нам очень нужна его помощь, но он напрочь лишился воли к жизни.

— Хм... В смысле, у нас могло найтись решение его проблемы? — предположил Клевенд и пару раз моргнул, увидев, как Коул застыл на месте. — Ладно, это я зря. Забудь и сделай вид, что я не говорил этого.

Коул молчал, потому что он услышал стук небольших камней, падавших в чёрный поток.

— Неужели... — пробормотал, наконец, он.

— Мм?

— Возможно. Это действительно возможно.

Клевенд раздражённо посмотрел на Коула.

— Не говори ерунды, меня не нужно подбадривать.

— Нет! Это действительно возможно! Это действительно сработает! — прокричал Коул, вскакивая и тряся Клевенда за плечи. — Постой-ка... э-э... Да, правильно, это оно. Я почему-то не подумал об этом. Когда я услышал, как господин Жан говорит об этом, я сразу должен был подумать о тебе.

— Ты о чём?..

— Просто этот ремесленник, как и ты, хотел сиять на поле сражения.

Лицо Клевенда приняло весьма озадаченный вид, но Коул не решался рассказать подробней, он опасался, что посетившая его мысль может лопнуть, как пузыри на луже в дождь, прежде чем сможет оформиться в голове окончательно. Упадок настроения Жана, как и проблемы Клевенда, были связаны с понятием "война".

Но Коулу нужна была причина, по которой он должен был таиться от Ханаана и Орландо и по которой он даже не стал сообщать Миюри, что покидает постоялый двор. Нужно было подобрать слова, которые позволили бы всё это хорошенько увязать.

— Ремесленник очень хотел жить в мире сражений, но его телу для этого не хватало мощи, поэтому ему пришлось заняться стихами.

Коул опасался, что выразился слишком неопределённо, но Клевенд согласно кивнул и сказал:

— Среди моих друзей есть такие. Ведь душа аристократа испокон века привязана к битвам, а тем, кто слаб для них, остаётся лишь идти подобным путём. Итак... насколько я понимаю, ты бы хотел познакомить ремесленника с нами? Дать ему понять, что ему может представиться возможность побывать в битве? Но... как бы это сказать...

— Это странно.

Потому что Коул, идя под руку с Хайленд, должен был стараться предотвратить войну. Однако он чувствовал, что это правильный путь.