— Никогда о таком не слышала.
— Особого секрета в этом нет. Знаешь, почему эти маги не становятся Творцами? Потому, что они и сами не способны повторить свой успех. Одно дело — допустить кучу ошибок, и другое — суметь повторить их в нужной последовательности и правильных пропорциях. Вот для этого как раз и нужен, как говорится, многолетний тяжёлый труд. А огромный запас знаний требуется, чтобы эта череда ошибок привела не к чему попало, а к единственно нужному результату. К рождению Творения.
— Считаешь, та женщина с чёрными руками могла быть Творцом?
— Могла. А ещё она могла быть смертельно перепуганной, крайне неопытной волшебницей, перепутавшей в дикой спешке формулы и пассы, а потому получившая вместо, скажем, ледяной стрелы, нечто чёрное... хотя и весьма убойное. Кстати, поэтому она и погибнуть могла — сама оторопела, увидев, что создала. И не успела вовремя защититься.
Беседу прервало появление Альты. Учитывая, что на тренировку она отправилась ещё утром, удивительно было, как она вообще способна стоять на ногах, Ларзен наверняка загонял её до полусмерти. Выглядела она весьма примечательно — покрытая пылью и пятнами подсохшей грязи, с набившимися в волосы стеблями травы, в ужасно мятом и местами порванном костюме. Девушка сделала несколько шагов, явно стараясь расставлять ноги пошире, и уже высматривала, куда упасть, когда её взгляд коснулся Блайта.
— Ангер! — через мгновение забывшая об усталости Альта повисла на шее у гостя.
Таша лишь вздохнула — да уж, этакие манеры явно не из числа образчиков для подражания. Где жеманность, опущенный взгляд, лёгкий румянец на щеках? Где, в конце концов, тщательно отрепетированный поклон, долженствующий показать гостю утончённость воспитания юной особы? Пожалуй, подобная непосредственность, проявленная где-нибудь в Торнгарте, приведет к многодневным пересудам о "воспитаннице леди Рейвен... да, да, той самой... ну, душенька, разве можно ожидать от нее... интересная дикарка... чему тут удивляться, вы же знаете леди Рейвен... надо будет пригласить её, в последнее время в столице так скучно...".
Пока она, в очередной раз, давала себе обещание больше времени уделять воспитанию девушки, та активно вытягивала из Блайта детали его путешествия. Таша ощутила укол ревности — или ей показалось, или в общении с Альтой Ангер был более раскованным и оживленным. Что ж, она юна и прелестна, три года назад, когда они познакомились, Альта была, по сути, ещё ребёнком. Сейчас она девушка на выданье, этого невозможно не заметить...
"Собираешься уступить Ангера ей?" — ядовито поинтересовался внутренний голос.
"Почему бы и нет?" — с вызовом ответила Таша, прекрасно понимая, что эту перепалку в очередной раз проиграет.
"Ты же повесишься!"
"Скажи ещё, что я должна броситься к нему на шею".
"Не ты, так кто-то другой, — философски заметило второе "я". — Потом локти кусать будешь".
— Каковы твои дальнейшие планы? — наконец, не выдержала Таша. Наблюдать эту восторженную встречу было выше её сил, поневоле начинали закрадываться неприятные мысли, а к кому, собственно, приехал гость, к леди Рейвен или к её молодой воспитаннице. Таша очень хотела бы получить точный ответ на этот вопрос... причём не какой угодно ответ, а вполне определённый.
Консул пожал плечами.
— Выбор не так уж велик. Я рассчитывал, что ты сможешь быть посредником в переговорах с арГеммитом. Признаться, я бы не хотел просто явиться в Обитель и отдаться на милость Ордена. Мало ли...
— Орден исповедует законы чести! — вспыхнула Таша.
— Только вот сам эти законы и устанавливает, — усмехнулся Блайт. Заметив, что на лицо хозяйки набежала тень, он тут же примирительно уточнил: — Таша, я совершенно уверен в благородстве и порядочности арГеммита, но согласись, куда лучше не давать ему лишнего повода выпотрошить мою память. Я уважаю Орден Несущих Свет, я столько лет работал против него — а серьёзного противника уважать необходимо. И, самое главное... Я хочу, чтобы встреча с арГеммитом состоялась в присутствии остальных членов Совета Вершителей. И в твоём.
Последние слова стали той пушинкой, что склонила весы сомнения Таши в пользу безоговорочной поддержки идеи Блайта. Войти в зал Совета, пусть лишь в роли безмолвного свидетеля — такой чести многие из членов Ордена не удостаивались ни разу за свою жизнь. Часто бывало, что присутствие на Совете давало толчок для дальнейшей карьеры — Орден ценил тех, кто по тем или иным причинам прикасался к тайнам государственного уровня. Ну а в том, что Блайт будет говорить не о видах на урожай, сомневаться не приходилось. Ангер темнил, не желая раскрывать карты до времени, но догадаться об истинных причинах его желания выступить перед Советом было несложно. Человек, допущенный к множеству секретов Гурана, наверняка намерен раскрыть кое-что из собранных знаний, нечто важное и, вероятно, напрямую затрагивающее интересы Инталии. А может, и не только Инталии. Упустить такой шанс? Да ни за что!
— Я сделаю всё, что смогу, — Таша усилием воли согнала мечтательную улыбку. — Думаю, нам стоит отправиться в Торнгарт завтра с утра... если ты не желаешь отдохнуть с дороги.
— Думаю, одной ночи мне хватит.
Блайт ничего против нормального отдыха не имел. Три-пять дней... или десять. Но в свете услышанного от леди Рейвен он решил, что откладывать поездку не имеет смысла. Орден должен получить сведения, содержащиеся в журнале Гайтара, как можно быстрее.
И не только Орден.
Комната была обставлена скромно, хотя и не без уюта. Глубокие кресла, мягкий диван, обязательный письменный стол — в последнее время перо она держала в руках куда чаще, чем привычный клинок. Массивные канделябры под пять свечей... сейчас свечи не горели, сквозь небольшое окно, прикрытое полупрозрачной голубой тканью, проникало достаточно света.
Окно выходило на широкую улицу — десятки людей, многочисленные экипажи — от роскошных карет до более чем скромных телег, отряды городской стражи, одинокие всадники, и пышные кавалькады. В комнату проникал гул голосов, цоканье копыт, звон железа, грохот колес по булыжной мостовой...
Уютные кресла не привлекали молодую женщину в изящном платье цвета спелой вишни, расположившуюся у окна. На столе лежала стопка бумаги, стояла серебряная чернильница, в подставке — несколько перьев. Листы оставались чистыми уже несколько часов, женщина смотрела в окно... время от времени её пальцы касались пера, словно какие-то слова просились быть перенесенными на чуть желтоватую бумагу, но тут же отдергивались, испугавшись не содеянного — одной лишь мысли.
Мысли о неповиновении.
Этот город Дилана не любила. Выросшая в Гуране, она воспринимала стиль Торнгарта как неуместную, вычурную роскошь. Белоснежные здания, украшенные башенками, барельефами, цветными витражами и многочисленными флагами с гербами владельцев, пышная зелень, яркие наряды горожан — всё это вызывало раздражение и ощущение непрекращающегося и совершенно ненужного карнавала. В немалой степени такому отношению способствовал и род занятий, которому Дилана со всем пылом отдавалась многие годы — это только кажется, что в яркой толпе легко затеряться. На самом деле, там, где пышность нарядов и украшений является предметом гордости или зависти, каждый новый человек сразу становится объектом повышенного внимания. Его манеры, одежда, лошадь, оружие — всё вызывает интерес и немедленно подвергается обсуждению. А привлекать к себе внимание она категорически не желала.
Использование магии для сокрытия внешности в подобном месте не только бессмысленно, но и чрезвычайно опасно. Город не то чтобы наводнён магами, всё-таки их ряды были изрядно выполоты в период войны, но извести Несущих Свет под корень не удалось. Так что магов здесь немало, и они непременно заинтересуются личностью, укрытой "миражом". Недоучившихся адептов Света бояться не стоит, справиться с опытнейшим боевым магом Империи им не удастся, но поднять шум, привлечь внимание стражи — это они вполне могут.
Поэтому эмиссар Его Величества уже третий день почти безвылазно сидела в небольшом доме на окраине инталийской столицы, предпочитая отдавать приказы и собирать рапорты. Людей, послушных воле Императора, в городе хватало и в мирное время, к тому же, отзывая свои полки, Его Величество (не лично, разумеется, а посредством соответствующих специалистов, в чьи обязанности входила эта работа) позаботился о том, чтобы не менее полусотни шпионов остались в стенах Торнгарта, обеспечивая Империю глазами и ушами в столице вражеского государства.
Сейчас определённая часть этих глаз и ушей работали на леди Танжери, поставляя ей необходимую информацию. Пока что — совершенно бесполезную.
Справедливо рассудив, что выслеживать Блайта у ворот или на улицах — дело неблагодарное, Дилана сосредоточила усилия на наблюдении за резиденцией арГеммита. Если предположения Его Величества верны, и мятежный Консул попытается наладить контакты с верхушкой Ордена, то встречи с арГеммитом ему не миновать. Особенно если учесть, во что превратился Совет Вершителей не без её, Диланы, помощи. Жалкое зрелище, бледная тень былой силы и славы. А Консул не станет иметь дело с рядовыми орденцами, не имеющими права принимать самостоятельные решения в столь важных вопросах. Он нацелится на самый верх — Блайту не впервой общаться с власть имущими, Вершитель не вызовет у него священного трепета.
По той же причине, по которой сама Дилана не рисковала выходить на улицы под магическим прикрытием, Блайт тоже обойдется без "миража" или "фантома". Максимум — попытается изменить внешность обычными способами, сменит цвет волос, одежду, нанесет на лицо грим. Этого вполне достаточно, чтобы надёжно обмануть кого угодно. Ещё один повод не связываться с розысками на улицах...
Люди Диланы тщательно проверяли всякого, кто выказывал желание встретиться с главой Несущих Свет. Стараясь не попадаться на глаза, сопровождали до дома, опрашивали соседей, подглядывали и подслушивали. Всё впустую, Блайт или не появлялся в городе, или не высовывал носа из укрытия, соблюдая предельную осторожность.
С каждым днём росло раздражение. Император не ставил сроков, понимая, что в отношении Блайта бессмысленно строить долгосрочные прогнозы, однако время утекало меж пальцами, и Дилана постепенно проникалась ощущением бесполезности всей кампании. Если допустить, что Блайт будет настолько неосторожен, что явится прямо в кабинет Вершителя Несущих Свет — скорее всего, бывшего Консула попросту не выпустят на свободу. Что он может предложить Ордену? Свою память? Ценно, очень ценно — но лишь в том случае, если эту память выжать досуха, выцарапать из головы Блайта всё, включая самые незначительные, на первый взгляд, детали. Сомнительно, что он будет представлять интерес для светоносцев после этого.
Ещё Консул, безусловно, сохранил известную часть старых связей, не стоит сомневаться, что десятки осведомителей готовы работать на него. Требуются эти люди Ордену? Несомненно, хотя Инталия имеет достаточно сильную шпионскую сеть везде, кроме, пожалуй, Индара. Правда, что касается Индара, там и Империи похвастаться особо нечем. Вопрос в другом — люди Консула, те, что сохранили верность, готовы служить лично ему. Но станут ли они подчиняться Ордену? Многие не станут — Блайту следовало отдать должное, он подбирал себе людей предельно тщательно и большинство из них служили не за золото, а за идею. В былые времена это играло положительную роль, теперь же всё выйдет иначе — переход Консула в стан врага будет воспринят без понимания. Кто-то останется, но большинство отвернётся от бывшего хозяина.
Итак, особых козырей у Блайта нет. Только те секреты Империи, которые пока что представляют интерес для арГеммита.
Нет, Ангер на подобную сделку не пойдёт.
Если Его Величество прав — а Императору следовало отдать должное, он слишком часто бывает прав — то что-то важное у Блайта имеется. Знать бы, что именно. Если же предположения о контактах Блайта с Орденом ошибочны, то Дилана может сидеть здесь хоть до посинения.
Она снова коснулась пера... написать донесение Его Величеству, попытаться убедить его в бесперспективности порученного ей дела? Только вот не любит Император подобных писем, очень не любит. И потом, кто может знать истинные мотивы Унгарта? С него станется отправить Дилану в Торнгарт лишь затем, чтобы убрать её из Империи. Там сейчас неспокойно — Тайная Стража вылавливает заговорщиков, под горячую руку наверняка попадают и те, кто не имел к генералу Седрумму и малейшего отношения. Это ж так просто — под шумок свести личные счёты... ну а если преступник продемонстрировал неповиновение, оказал сопротивление — ещё лучше. Мертвые не дают показаний. Большая часть того, что Дилана пыталась втолковать генералу, вполне соответствовала действительности, Гурану не нужна смута. Но это не означало, что Император кому-либо что-либо простил. Показательных казней на Площади Правосудия не будет... просто несколько десятков или сотен человек исчезнут без следа.
Как бы там ни было, стоит попробовать... только выбрать слова помягче. Не указать случайно Унгарту на ошибку, не подчеркнуть ненароком свою некомпетентность. Письмо должно быть наполнено размышлениями, намёками, предположениями — а выводы пусть делает Император. В конце концов, Дилана знала властителя много лет, следовательно, сумеет подобрать нужные аргументы.
Она решительно взяла перо, пододвинула к себе лист бумаги...
В дверь осторожно постучали.
— Госпожа, поступило очередное донесение.
— Давай, — буркнула она, испытывая странное облегчение от того, что сочинение письма Его Величеству можно на время отложить.
— Наблюдатель просит разрешения доложить лично.
Дилана чуть заметно приподняла бровь. Забавно... люди, отданные в её распоряжение, достаточно хорошо знали, с кем имеют дело. Пока что лишь один вызвал у неё всплеск раздражения — труп потом убрали, зато остальные изо всех сил старались не встречаться с посланницей Императора даже взглядами. Если кто-то из слуг переборол страх, значит, выяснил нечто важное и рассчитывает на награду. Что ж, посмотрим...
В комнату проскользнул невысокий неприметный человечек, судя по одежде — торговец выпечкой в разнос. Большая часть так называемых "доверенных лиц" как раз и состояла из такой вот швали... но, как показывала практика, именно уличные торговцы умудрялись услышать и увидеть больше, чем какой-нибудь купец или благородный господин. К тому же человек с лотком булок не вызывает особых подозрений, пусть и толчётся целый день неподалёку от резиденции Вершителя.
— Докладывай, — коротко приказала Дилана.
Человечек склонился в угодливом поклоне.
— По вашему... эта... приказу, сиятельная, я сёдня... ну, за домом следил...
— Прекрати заикаться.
— Эта... гостей у арГеммита почитай что и не было... только днём баба пришла, из благородных...
— Кто такая? Проследил за ней?
— Дык, сиятельная... бабу это тут, звиняйте, каженная собака знаеть. Леди Рейвен зовут... дочка старого лорда. У ней дом на улице Святой Иланы.
