| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Конечно! — парень совершенно серьезен. — Только руки ж заняты. Хотя... У меня ж гарпунное ружье, загарпуню и вытащу. Все нормально, прыгай!
Зажимаю нос. Шаг в бездну. Полет. И ад. Я закрыла глаза, и только чувствовала, как мои ноги всплывают вверх. Дышать пятками я не умею. Продолжаю ждать, что будет дальше и насколько мне хватит воздуха. Вот я на поверхности и хватаюсь за разгородку. Слезы брызгают из глаз. Сверху аплодисменты.
-О, это было великолепно, — начальник водолазной подготовки тоже вытирает слезы тыльной стороной ладони. — За всю мою службу ногами вверх не всплывали!
-Вылезайте и заново, — командует Главпират, и я подчиняюсь.
Теперь уже пояс с грузами я надеваю сознательно. Ребята совещаются, выбирают грузы в большом ящике. И все это выглядит зловеще. Они спокойно и рассудительно выбирают железные болванки для утопления и так тонущей меня.
'Последний подарок ему принесли — колосник железный и ржавый', — пелось в старой жалостливой песне о кочегаре, умершем в дальнем плавании от воспаления легких. Песню не слышала, но читала в бабушкином девичьем песеннике.
Они уточняют мой вес и, присвистнув и пошутив, что мне пару дней поголодать и не допустят до парашютных прыжков с весом меньше пятидесяти пяти килограммов, останавливаются на шести килограммах. Это четыре болванки. И в доброй традиции инквизиции, я сама готовлю оружие казни — пронизываю эти тяжелые мертвяще холодные болванки на ленту ремня.
Шаг в воду с борта. И вместо того, чтобы встать на ноги, я заваливаюсь на бок. Тут не глубоко, но обидно. Встать не могу, а вдох заканчивается. Главпират прыгает ко мне, хватает за пояс и ставит вертикально.
-Попробуй встать на колени под воду. Ты в маске, так что не захлебнешься.
Товарищи дорогие, я же тону так легко! Почему я не могу опуститься под воду сейчас? Меня выталкивает, крутит по сторонам.
Главпират берет меня выше талии, так как на талии висит металлолом. Он пытается меня поставить ровно, но мое тело умного взрослого человека и кандидата наук выскальзывает из уверенной хватки опытного водолаза. С ужасом понимаю, что мои ласты шлепают по лысине отважного полковника. Я стою на голове в мелкой части бассейна, размахивая руками в поисках опоры. И хватаю лодыжки Главпирата.
-Да отцепите ее от меня! — рычит он собравшимся пловцам. — Гризли сюда немедленно!
...Борода смотрит на меня очень внимательно в кромешной тишине. И темноте, потому что я закрыла глаза, и хочу провалиться. Яма рядом, и в ней пять метров глубины и вода. Но я хочу провалиться в сухое.
-Она же девочка! — тихо и глубокомысленно, как озарение делай-ламы, выдает Борода.
-При чем тут это? — взвивается командир группы. — Она замужем была столько лет! Какая к чертям девочка!
-Я о том, — пропускает его тираду мимо ушей Борода. — Что у нее баланс иной. Вы ей груза не так навесили. Девочка, дай я переставлю.
И я занимаю вертикальное положение.
-Господи, — стонет Главпират, хватаясь за голову характерным жестом капитана звездолета из сериала 'Стар трек'. — И что же нам с ней делать?
Тот самый вредный парень, которого зовут Маньяком из-за его фанатичной преданности водолазному делу, случайно слышит эту фразу и реагирует. Он набычивается, напуская нарочито смущенный вид, и выдает застенчивым басом:
-А поцеловать?
-Да я сейчас тебя ластами по голове поцелую, — вяло реагирует Главпират, измученный моими кульбитами в воде.
Его понять можно. Мне всего лишь дали трубку для подводного плавания.
-Это очень удобно, — агитирует начальник водолазной подготовки, расправляя роскошные усы. — И трубка гибкая, не такая, как у любителей, с ней вы поднырнете под препятствия.
Он не понимает, как своими словами вбивает в меня осиновый кол. Предчувствие начинает шевелиться у меня в груди. Я согласилась поучиться плавать, да еще в пяти минутах от своего кабинета и в рабочее время. Но, похоже, этот сыр в мышеловке не был бесплатным. Но я не хочу проплывать под препятствиями! Над ними тоже не хочу, мне хватает злобного Маньяка (вот уж точно, хорошее дело браком не назовут), который зачем-то перепрыгивает через меня в воде.
-Смотришь в нижний угол, голову ровно.
-А пятый угол мне не поискать? — пытаюсь съязвить, но это не производит впечатления.
Вода мутная, но я упорно высматриваю дальний срез боковой стенки и дна, стараясь не отвлекаться на 'охотящихся' на мишени парней с странного вида ружьями. Длинный узкий снаряд пролетает мимо зазевавшейся меня и крепко впиякивается во вздрагивающую мишень.
Ближайший ко мне парень машет руками, словно прогоняя муху. Затормаживаю и зависаю в толще воды, благо трубка дает это преимущество. Главное, одним глазом на стрелка шервудского пруда, а другим таки в угол.
Парень всплывает:
-Уходи, тут же стреляют! Куда заплыла!
-Оййййййй, — осознаю я и взвизгиваю прямо в трубку.
-Ну не до такой же степени, — пожимает обтянутыми как вторая кожа, камуфляжным гидриком широченными плечами и уходит в глубину.
Трубка и правда разгрузила шею, которая уже начала болеть от вдохов в плотно сжимающем горло водолазном шлеме и тяжелой маске. Ласты дают скорость, и я пытаюсь даже получить удовольствие. Но вот расслабилась я зря. Засмотрелась на водолазов, ныряющих в целую систему хулахупов на ножках, прицепленных к дну. Вдох, выдох, вдох... Вода хлынула мне в легкие, нос, горло. Боль такая, что я начинаю кричать еще под водой, захлебываюсь окончательно, и выбираюсь только благодаря гидрику.
Сдергиваю маску и выдуваю фонтан воды. Кажется, она и из ушей польется.
Но это еще полбеды. На следующей тренировке на вышке начальник водолазной подготовки присмотрелся ко мне, вполне бодро шагающей в воду с выражением всего тела: 'Пить так пить, сказал котенок, когда несли его топить'.
-Гризли, а почему она у тебя зажимает нос?
А у меня спросить?
-Чтоб вода не попала! — кричу с вышки, и все тренирующиеся пловцы и водолазы замирают в ожидании цирка.
Мне неуютно стоять на вышке под их глазами. Над их глазами, под их взглядами. Да не суть. Просто мой зад обтянут гидрокостюмом и выпирает.
-Убери руки! — командует водолазный дядька.
-Нет! Вода попадет! — кричу я с уже зажатым носом, и гулкий зал бассейна разносит привкус старого дубляжа голливудских фильмов.
-Не попадет. Войдешь в воду и сразу делай выдох носом, — начальник водолазной подготовки смешно дергает усами и крупным носом, показывая, как именно я должна выдохнуть носом. Он отсюда похож на Богдана Ступку, и ему хочется верить.
Убираю руки и срываюсь вниз. Привычный удар воды по пяткам, а дальше... Ну аналитик я не зря. Все так и вышло, как я рассчитала. Вода хлынула мне в нос. Какой там выдох? Когда? Куда? Вода разрывает мне лицо изнутри, врывается в лоб и щеки, и не вымывает мозг через уши просто по счастливой случайности: водолазная шапка сидит прочно.
Незаметно наступает зима. Закупанная боевыми пловцами, осознаю смену сезона только тогда, когда пришлось тщательно сушить волосы, чтобы перейти из корпуса в корпус. Видать, заметила это поздно, так как нос в одно прекрасное ноябрьское утро отказался мне служить. Мой и без того не соловьиный голос становится настолько мерзким и гугнивым, что это слышу и я сама, и те, с кем я говорю об умных вещах по служебному телефону. Каждый считает долгом отметиться:
-Простыла напрочь!
-Ой, какая сопливая!
-Да Вы же меня и по телефону заразите!
-А что у Вас с голосом? Вы плачете?
И в мою жизнь бодро входит доктор ЛОР. Это существо я видела мельком раз в год на медосмотрах: 'Слышите хорошо?' — 'Хорошо' — 'Ну и хорошо'.
-Да что Вы с собой сделали? — ахает ЛОР при виде меня и моей томограммы.
Эту томограмму, полученную путем заталкивания меня без всякой надежды быть вытащенной обратно в космического вида аппарат, я попросила распечатать дубль отнесла показать Гризли. У нас у всех по несколько специальностей, и мы с ним в чем-то почти коллеги: он фельдшер судмедэкспертизы. Эти его таланты практически не востребованы, так как сложно командовать группой и ставить градусники одновременно. И он рад блеснуть знаниями:
-Так, нос Ваш вижу. Все забито соплями. И перегородка давно когда-то сломана, кривая. А вот странно, мозга на фоне соплей и не видно...
Мне не до смеха. Вполне возможно, что в извилинах моего мозга уже сплошная вода. И она там застоялась, подернулась тиной. От этого я все стала путать и забывать.
Делюсь соображениями с ЛОРом. Он изумленно смотрит на меня, даже на секунду перестав копаться в своих блестящих инструментах инквизиторского вида.
-Мозг нерастворимая субстанция. Если он есть, конечно, — добрый доктор усаживает меня в кресло и сует в нос жуткие кишки. — Хотя сейчас Вам он не нужен. просто кукуйте.
-Ку-ку-ку-ку, — и это не похоже на прикол, потому что меня предупредили, если не кукукать, то захлебнешься.
-Вот и все, — радуется ЛОР. — Сейчас мы вам закапаем капли. Не пугайтесь. Они коричневые.
-Мне замуж не выходить, — машинально вздыхаю я.
-Как не выходить? Вы сейчас куда? домой? или в отдел?
-В отдел, — снова вздыхаю еще жалобнее в надежде на медотвод от плавания.
-Ну тогда мы вам носик закапаем и тщательно вытрем. Вдруг да замуж позовут?
Теперь я хожу не только в проклятущий бассейн, но и к ЛОРу. Я ем на завтрак и ужин горсти таблеток. Понимающий специфику доктор не назначает принимать в обед. Запахи я давно не чувствую, и могу наконец-то есть печенку, которую ненавижу. все равно абсолютно все, включая лимоны, похоже во рту на туалетную бумагу. Я не ела никогда туалетную бумагу, просто логический вывод.
При каждой встрече ЛОР радуется мне как ребенок:
-Это мы попили, это мы покапали. А давайте мы вот это поколем!
Гидрокостюм плотно сжимает мой синий от уколов зад. Но постепенно голос становится человеческим, а запах мокрого гидрика более явственным. Доктор оказался профи своего дела и единственным здравомыслящим человеком на всей базе:
-А что, у вас там некем было дыру заткнуть? — вздыхает ЛОР, откачивая очередное ведро соплей своим кукушечным агрегатом, который шипит, булькает и заставляет все же меня поволноваться за мозг.
-Какую?! — настораживаюсь я.
-Ну в это вашем... абордажном отделе, — недоуменно смотрит ЛОР, посверкивая зеркальцем на лбу.
-Я просто учусь плавать!
-Да? Тогда Вы образец послушной ученицы.
Задумчиво уползаю.
-Я не могу больше, — срываюсь на Гризли. — Мои бумаги. Наука. Ваша диссертация.
Я сознательно бью под дых. Диссертацию Гризли помогаю писать я, а с этими многочасовыми купаниями я не успеваю ничего. Усталость растет как снежный ком.
-Организовывайтесь. Вы же хотите служить в элитном подразделении!
-Не хочу, — искренне говорю я.
-А приказ о закреплении Вас и обучении уже подготовлен, — пожимает плечами начальник.
'А ты начальничек, без ручки чайничек', — насвистываю мысленно единственную запомнившуюся фразу блатной песенки.
— И как Вы планируете меня использовать? — я стараюсь казаться как можно равнодушнее.
-Вы же замечательный инструктор, вот и сможете еще и в этой области проводить занятия, — ласково снимает камень с моей души начальник.
-Точно?
-Естественно. Вы же сами видите. Я все время в разъездах. Вы и так меня подменяете.
-А так смогу в два раза больше Вас подменять?
-Ну, типа того.
И я старательно конспектирую малопостижимые вещи про маломерные суда и рельеф дна.
Плавать стало получаться. Но ровно до перепада высот.
-Почему? — взывает в гулкий потолок инструктор. — Почему у Вас утонули ноги?! Запомните! пока ноги бьют по воде, Вы на поверхности. умерли ноги и Вы утонули. Трудно это запомнить?
-Меня как что-то тянет туда.
— Ага, — понимающе кивает инструктор. — Чудовище морское там живет. И хватает Вас за ноги. Что еще Вы придумаете?
-Если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в вас, — умничаю я. — Поймите. Это не описать. Но когда я смотрю вниз и вижу эту глубину...
-Вам какое до нее дело? Вы на поверхности...
Мы пререкаемся ежедневно по часу в день. А вечером я пререкаюсь с другим инструктором, который огорчен противоположной проблемой. Я не могу нормально занырнуть.
-Вы же умеете тонуть! ну махните ластами и сделайте любимое дело!
-А если я вздохну под водой?
-Зачем? От тяжелой жизни, что ли? — хохочет инструктор, а я начинаю плакать.
Горсть мелких монет летит на пятиметровую глубину.
Ребята один за другим за один нырок собирают их в горсть и шутя спрашивают Сан Саныча:
-А забрать можно добытое?
-А клады со дна морского принадлежат государству! — отшучивается инструктор.
Устремляюсь вниз. Вот они, монеты, я вижу их отчетливо, потому что маска не успела еще запотеть. Чтобы она не запотевала, в нее полагается плюнуть. И растереть. Услышав такой совет первый раз, да еще и от Маньяка, я так и поняла — снова издевается. Оказалось — правда, и оно работает.
Рука скользит по монетке, я даже сняла перчатки и оставила их на бортике. Но воздух отчаянно кончается, и я взлетаю наверх.
-По нулям? — улыбается Гризли. — Давайте заново. У вас же ласты!
Да хоть плавники и хвост. И вообще, Гризли странный человек. Он мне советовал:
-Не стучите ногами от колена. Плавно, как русалочка!
Можно подумать, он их видел.
Русалю вниз. Есть добыча! Собираю еще пару монет, и рабочий день заканчивается.
Александр на выезде, и оставил мне задание — проплыть тридцать бассейнов с чудо-поясом. Размеренно шевелю лапами. По краю бассейна прохаживается пожилой, но очень высокий, крепкий и бодрый дядечка. Он наклоняется над водой:
-Девушка, Вы купаетесь?
-Я не девушка! — взвиваюсь я из воды и закашливаюсь, хлебнув полной грудью.
-Не принципиально, — соглашается он. — Но вы купаетесь?
-Нет. Отрабатываю учебную задачу.
-И какую? Купать руки? Вы же не плывете! Вы купаетесь!
Замираю.
-Хотите, я Вам немного подскажу?
-Хочу, — соглашаюсь я, потому что три инструктора уже вздрагивают при виде меня.
Например, красавец каратист Ник. Он предложил после тренировки поплавать 'ленивым брассиком' и обещал вытащить. Он и правда плывет так рядом, что я вижу его глаза. Он и сам сказал:
-Не смотрите вниз, раз Вас это пугает. И не обязательно делать выдох в воду. Смотрите мне в глаза.
У него протрясающие гуцульские глаза, и в них можно смотреть бесконечно, если отвести взгляд от шрамов на его руках и спине. Этому Нику со мной досталось больше, чем во всех схватках — его заставили подтягивать меня по рукопашке.
-Нет, — пыталась отбрыкаться я. — Как это связано с Вашим предложением в июле 'просто поучиться поплавать с опытным инструктором'?!
-А как Вы собираетесь штурмовать захваченный водный объект? — глаза Гризли похожи на ястребиные. Такие же круглые и желтые, хищные. А вот на свою жену он смотрит совершенно иначе.
На рукопашке я падаю при попытке махнуть ногой, Ник терпеливо поднимает меня и снова ставит в нелепые позы. Он еще и прекрасный пловец, и заодно хочет разработать мне закостеневшие с возрастом связки, чтобы легче плавать. Он растягивает меня в самом дальнем, маленьком спортзале под крышей корпуса. Но мои вопли доносятся все же до кого-то, и наутро нас спрашивают с пониманием, точно было ли нам хорошо. Ник кипит, потому что у него два сына. И он моложе меня.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
