Хроники Отдела Тайн: Гилдерой Локхарт

Минуту спустя из дверей "Кабаньей головы" показался Дамблдор, с видом озадаченным и недоумевающим. Как и рассчитывал Гил, директор не привык, что от него что-то требуют, и от удивления подчинился.

— Как дела, сэр, надеюсь, в порядке? — Гил шагнул навстречу Дамблдору и не то чтобы зачастил, но вставить слово у того не получалось: — Очень приятно, и у меня тоже! Альбус, зря вы так долго стеснялись написать мне, я же сообщил, что согласен. Это мой долг и, более того, это для меня так ново — наставлять молодые умы, но я просто обязан попробовать! Ведь если не я, то кто же, верно, сэр? Это достойное дело, и я просто обязан разъяснить ученикам некоторые тонкости охоты на тварей, которые я по понятным причинам не мог вставить в свои книги!

Он ловко подцепил ошарашенного директора под локоток и повёл по улице. Немногочисленные прохожие Хогсмида, в основном идущие за покупками домохозяйки, замечали знаменитого беллетриста издали и восхищённо останавливались, а он ловил их взгляды, приветственно улыбался и делал ручкой, не забывая молоть языком в ухо Дамблдору. Наконец он умышленно сделал паузу, достаточную, чтобы дать слово собеседнику.

— Мистер Локхарт... э-э... — директор пребывал в состоянии тщетного стряхивания лапши с ушей. — А куда вы, собственно, меня ведёте?

— Я понимаю, сэр, я всё понимаю, — получив ожидаемый посыл, Гилдерой возобновил поток красноречия. — В наше нелёгкое время уровень образования прискорбно опустился и не оплачивается, как он того заслуживает, потому я и здесь, чтобы поднять его на должную высоту. Я понимаю, Альбус, что даже у директора Хогвартса может не быть средств на обед в приличной таверне, но я никак не могу позволить вам оставаться в той мерзкой забегаловке! Я слишком уважаю вас для этого, сэр, поэтому не стесняйтесь, за всё плачу я!

— Э-э... что?! — опешил Дамблдор, но Гилдерой его словно бы и не слышал.

— "Три метлы" — вполне достойное заведение. Для Хогсмида, конечно — но всё-таки это не "Кабанья голова", — продолжал он сыпать фразами, увлекая Дамблдора к показавшейся за поворотом таверне. — За неимением лучшего оно прекрасно подойдёт для деловых переговоров, тем более, что мы не засидимся, ведь мы уже обо всём договорились. Входите, сэр... не споткнитесь, сэр... сюда, прошу вас... Розмерта, душенька, нам с Альбусом два миндальных сливочных пива!

Встреченные домохозяйки побросали дела и последовали за светилом, так неожиданно воссиявшим в их глубинке. Одна за другой они заходили в таверну вслед за знаменитостью и устраивались за столами поблизости. По мере того, как слух о появлении самого Локхарта расходился по посёлку, столики быстро заполнялись подходившими в таверну женщинами. Какое-то время Гил соловьём разливался перед Дамблдором на вольную тему перспектив и сотрудничества, а затем ослепительно улыбнулся слушательницам, ловившим каждое его слово:

— Милые леди, я хочу вас обрадовать! В этом году я буду преподавать в Хогвартсе, поэтому если в округе вдруг заведётся какая-нибудь опасная тварь, можете смело обращаться ко мне! Гилдерой — это тот, кто спасёт и защитит вас, вы всегда можете положиться на Гилдероя!

По залу разнеслись восторженные ахи и охи. Вытряхнув из кольца договор и перо, Гил положил то и другое перед Дамблдором.

— Мои дорогие читательницы, вы присутствуете при историческом моменте! Сейчас наш Альбус подпишет договор о моём приёме на работу в Хогвартс!

Женщины дружно зааплодировали. Гил сунул перо директору в руку.

— Давайте, Альбус! Увековечьте вашей подписью наш славный союз просвещения юных умов!

Дамблдор, полностью очумевший от напора претендента — чего тот, собственно, и добивался — всё-таки нашёл в себе присутствие духа прочитать то, что он подписывает.

— Не волнуйтесь, Альбус, здесь всё идеально, я знаю, как пишутся такие бумаги, — бодро заливал ему в ухо Гилдерой. — И не благодарите меня за то, что я сэкономил массу вашего времени. Дети — главное, всё для детей!

— Э-э... — директор, собравши остатки самоконтроля в кулак, тупо уставился взглядом в строчку. — Эта зарплата, откуда она?

— Я наводил справки, Альбус. Она точно такая же, какая была в том году у Квиринуса. Кстати, Альбус, как вы смотрите, если я приглашу Квиринуса в ассистенты? Да, я слышал, у него дела, но если снизить нагрузку... и помочь ему с делами... может, он передумает и вернётся? Я уверен, что смогу уговорить его — кстати, где он сейчас?

Дамблдор нервно вскинул взгляд и наткнулся на ослепительную, пятикратно премированную улыбку звезды мировой беллетристики.

— Э-э... я думаю, вы прекрасно справитесь и без Квиринуса... — он поспешно подмахнул договор.

Гилдерой подхватил пергамент, поднял пальцами за верхние уголки и картинно продемонстрировал залу. Снова раздались аплодисменты.

— А сейчас, дорогие читательницы, я весь ваш! Я готов ответить на ваши вопросы и подписать вам автографы!

Толпа женщин обступила стол, за которым сидели Гилдерой с директором. Дамблдор осторожно протиснулся наружу и поспешил в Хогвартс. В голове у него гудело, в душе разрасталось чёткое убеждение, что его только что жестоко поимели.

На следующее утро Красавчик отчитался о проделанной работе перед Кондором. Тот прочитал подписанный директором договор, хмыкнул.

— И как тебе удалось заставить его подписать это? — поинтересовался он.

— Никакого волшебства, только психологическое давление. — Гилдерой удовлетворённо улыбнулся, развалившись в кресле перед начальником и расслабленно свесив кисти рук с подлокотников. — Сами же знаете, что на пергаменте для договоров можно писать только добровольно и без колдовских воздействий. Но я не собираюсь злоупотреблять, это чтобы обеспечить мне свободу действий.

— Угу, — промычал шеф, вертя документ в руках. — "Всегда читайте в договорах раздел примечаний". Программа курса — на твоё усмотрение, учебники ты определяешь сам, вход-выход с места работы свободный, администрация школы не может расторгнуть договор в одностороннем порядке, зато ты можешь. От меня что-нибудь требуется?

— Как мы и договаривались, протолкнуть мои книги в качестве учебников. И чем скорее, тем лучше, потому что их нужно отправить в продажу до рассылки списка из Хогвартса, а их еще требуется растиражировать. С издательством я договорюсь сам, с Дамблдором и книжным магазином тоже.

— Хорошо, прямо сейчас и займусь. Ещё что?

— Дамблдор чувствует себя виноватым в гибели Квиррела, причём заметно больше, чем если бы это просто случилось в его школе. Значит, что-то он умышленно пропустил или допустил, если не хуже. Поэтому для расследования мне может понадобиться двойник — голем плоти, причём качественный. С дистанционным наблюдением и управлением, с настройкой поведения, с автономным режимом, с сигнализацией, если в зоне его наблюдения будет происходить что-нибудь необычное — короче, примерно такой же, какой сидит в Азкабане вместо Маверика.

— Допустим, в Азкабане от голема много не требуется.

— Но до этого он ходил на собрания Пожирателей, и никто не заподозрил подмены. Даже когда ему ставили метку.

— Ты уверен, что голем необходим? Твоё поручение не настолько опасно, как у Маверика, а разработка такого изделия — задача непростая. Даже Риноцерос провозится с ним не меньше двух месяцев, а у него и другая работа есть.

— Кто знает, как там повернётся, целый год впереди, а дело скользкое. Лучше уж перестраховаться, чем оказаться неготовым. Всё-таки в школе человек погиб, а директор — и по совместительству глава Визенгамота — делает вид, что не произошло ничего особенного. Это как-то настораживает, шеф.

Кондор задержался с ответом, взвешивая риск и ресурсы, но ненадолго.

— Ладно, скажи Рину, что я распорядился насчёт голема и что это срочно.

— Тогда у меня всё, шеф.

В последующие несколько дней Гилдерой как сумасшедший бегал по нуждам хогвартского задания. Магическое тиражирование книг не занимало много времени, макеты обложек хранились в издательстве, но на страницы срочно потребовалось ещё несколько тонн магловской бумаги, на которой печатали подобную короткоживущую литературу, и тонна картона для обложек. Закупки нужно было провернуть исключительно магловским способом, потому что применение волшебства на маглах было наказуемо законом — и порицалось начальством, даже если не попадёшься.

Но Гилдерой справился. Уже через пять дней во "Флориш и Блоттс" поступила первая партия книг, а к директору Хогвартса отправилсь сова со списком учебников по ЗоТИ для включения в рассылку. В эти же дни в продажу поступил первый плановый тираж автобиографической книги Локхарта "Я — волшебник", в которой живо и с юмором описывалась школьная жизнь Гилдероя и его первые годы работы по легенде. Издательство требовало презентации, и Гил договорился о ней с магазином на ближайшую среду, а затем ещё день носился по редакциям газет, чтобы известить читателей о презентации через прессу.

Начало презентации было объявлено в половине первого, но уже в десять утра Гилдерой прибыл во "Флориш и Блоттс", чтобы подготовить для неё место. Портреты автора, большая часть которых была нарисована старшей кузиной Гила, мастером-портетистом общины, были доставлены в магазин еще вчера. Более часа Гил художественно размещал их по стенам в дальнем углу торгового зала, затем установил по центру добротный письменный стол со стулом, лучшие из имеющихся в магазине, расставил рядом стопки презентуемой книги и несколько связок учебников ЗоТИ, предназначавшиеся для рекламных акций.

Когда он закончил с размещением и регулировкой яркости магических светильников для работы колдографа, до презентации оставалось меньше часа. Выпив в подсобке чаю с сэндвичем и переодевшись в парадную робу, Гилдерой вернулся в зал, где встретил колдографа и первых посетителей мероприятия. Он остановился у письменного стола, толкнул короткую цветистую речь по поводу своего творчества вообще и презентуемой книги в частности, и занял место за столом. Презентация началась.

Собравшаяся в зале толпа почти полностью состояла из домохозяек и пришедших с ними детей школьного возраста. Мужчины в основном сопровождали семьи за покупками, если они и задерживались в магазине, то недолго. Зато женщины были готовы стоять в очереди до победного конца, лишь бы получить вожделенный автограф. Каждой Гил говорил несколько лестных слов, для каждой свои, потому что умел оценивать людей по внешности и знал, кому что будет приятно услышать. Если среди поклонниц оказывалась бедно одетая женщина с хорошенькой девочкой младшего школьного возраста, Гил задавал ребёнку несколько простейших вопросов, затем говорил что-нибудь вроде "ах, какая умница" и дарил ей стопку учебников. Разумеется, каждый раз он с девочкой позировал перед колдокамерой, чтобы оператор запечатлел момент вручения подарка.

Привычно удерживая во внимании весь зал, Гилдерой не мог не заметить вставшую в конец очереди группу рыжих личностей, в которых он мгновенно опознал семью Уизли. Несколько минут спустя к ним в очередь направились Мальчик-Который-Выжил, перенявший общую вызывающе-нагловатую манеру своей сегодняшей компании, друг Мальчика-Который-Выжил, расхлюстанный и вислогубый, и их лохматая подружка, восторженно уставившаяся на литературную знаменитость. Из взрослых в этой компании были Уизли-старший и, судя по внешнему сходству и внутренней общности, родители лохматки, удивлённо таращившиеся на всё, что попадалось на глаза. Маглы.

Машинально проговаривая тёплые слова очередной охотнице за автографом, Гилдерой вполглаза наблюдал за Гарри Поттером. Лучший и единственный друг Гарри Поттера — тот, который Рон Уизли — двинулся напролом через толпу к своей семье, чуть не сшибив по пути треногу с аппаратом колдографа. Тот прикрикнул на мелкого наглеца и нарочно отдавил ему ногу — сопляк огрызнулся, словно это не он ломился где не надо. Мальчик-Который-Выжил, плохо отмытый, со всклокоченной и как бы обкусанной черноволосой головой, в замотанных скотчем старомодных очках-велосипедах и уродливых обносках не по размеру, следовал за рыжим, словно привязанный.

Гила вдруг осенило, что ему предоставился весьма подходящий случай выполнить маленькое поручение шефа. Он встал с места и замахал руками в зал:

— Кого я вижу, неужели это сам Гарри Поттер?!

Оказавшись в центре всеобщего внимания, парнишка разом съёжился и утратил неосознанно заимствованную уизлевскую нагловатость. Гил подошёл к нему сквозь расступившуюся толпу и вывел за руку на освободившееся пространство перед столом.

— Давай, давай улыбочку, Гарри! — он развернул мелкого Поттера лицом к колдокамере и приложил ладонь к его шраму, одновременно активируя сканирующий перстень. — Давай-ка только уберём волосы, чтобы было видно лоб... — так, скан спереди есть.

Ошеломлённый детёныш не сопротивлялся, позволяя вертеть себя, как куклу.

— Гарри, подбородочек чуть-чуть повыше... — так, скан снизу, — ...голову чуток вправо... нет, влево... — два скана с боков, — ...нет, подбородок высоковато... — руку на затылок, скан сзади, — ...и макушку пригладим... — скан сверху. Уфф, все шесть проекций получены. — Вот и молодец, теперь всё идеально! И улыбайся, Гарри, улыбайся, мы с тобой точно попадём на первую полосу!

Гилдерой засиял в камеру фирменной улыбкой, ставшей ещё натуральнее от сознания хорошо проделанной работы. Колдограф защёлкал камерой, в толпу поплыли густые клубы пурпурного дыма.

Гарри Поттер опомнился и неуверенно начал вырываться, но Гилдерой только сжал его руку покрепче. Ребёнка еще рано было отпускать, ребёнок выглядел так, словно он отчаянно нуждался в благотворительности, а у Гила было что подбросить ему на бедность.

— Леди и джентльмены! — он широким движением обнял мальчика за плечи и притиснул к себе, другой рукой призывая зал к молчанию. — Наступил потрясающий момент! Идеальный момент для объявления, которое я собирался сделать!

Как по мановению волшебной палочки, наступила тишина. Гилдерой заулыбался в зал, по-прежнему крепко удерживая Гарри за плечи.

— Сегодня, когда юный Гарри зашёл в этот замечательный магазин, он хотел всего лишь купить мою автобиографию — которую я с удовольствием отдам ему бесплатно, в подарок. — Гил дотянулся до стопки книг, взял оттуда верхнюю и сунул Гарри в руки. Толпа зааплодировала. — Гарри не имел ни малейшего представления... — ему пришлось "дружески встряхнуть" паренька, потому что тот снова сделал попытку вырваться, — ...что вскоре получит нечто несравнимо большее, чем просто моя книга "Я — волшебник". На самом деле он и его школьные товарищи скоро получат настоящего волшебного меня. Да-да, дорогие леди и джентльмены, я горд и счастлив объявить, что в этом году поступаю на должность преподавателя в Хогвартс, где буду обучать молодёжь защите от тёмных сил!

Люди снова захлопали, раздались приветственные возгласы. Продолжая обнимать Гарри за плечи, Гил подвёл его к связкам учебников и вручил ему одну из них. Вот теперь ребёнка можно было и отпустить.

Заметно сконфуженный и недовольный Гарри поспешил убраться в сторону, к миссис Уизли и её рыжей дочке. Оттуда он сердито покосился на знаменитость и буквально впихнул связку книг девчонке. Понятно, "мы бедные, но гордые" — ничего, подрастёт и что-нибудь себе обломает, или бодливые рога, или тощую шею.