— Намекнул на пробелы в моем образовании. Я заново перечитала все книги по географии, даже "Энциклопедию путешествий", потом взялась за историю, право, литературу... Наверное, это придумка Изабеллы. Но решать, ехать или нет, буду я, а не они!

— Куда ехать? Зачем ехать? — заволновалась Старла и с укором добавила: — Ты опять что-то от меня скрываешь.

— Прости, но это мое дело. У тебя и так забот хватает.

— Стелла, умоляю тебя, хотя бы сейчас посиди дома! Ради меня!

— Как получится. Извини.

— Ты опять за старое? Стелла, милая, останься дома! — Королева ухватила ее за руки, крепко сжала запястья. Пальцы ее дрожали.

— Меня просил Мериад, — шепотом ответила принцесса и сделала шаг в сторону жреческой.

— Опять он! Он погубит тебя! Он-то бессмертен, а ты смертна. Откупись от него жертвами.

— Он просил меня. Просил, понимаешь? Я просто съезжу в Дерги и вернусь. Старла, я должна тебе кое-что сказать, — принцесса на мгновенье задумалась. — Вернее, предупредить. Не молись Хафену и Жарджинде.

— Почему? — удивилась Старла. — Они боги, мы обязаны их почитать.

— Отныне не обязаны. Они на стороне Марис.

— Откуда ты знаешь? — Она недоуменно смотрела на сестру.

— Я бы предпочла не знать, но я любимица богов. Вот теперь не сплю и мучаюсь вопросом, что делать.

— А меня этот вопрос мучает всю жизнь. Я теряю страну и ничего не могу с этим поделать. Ладно, иди, отдыхай и ни о чем не думай.

— Бедная сестренка! — Стелла обняла ее. — Корона слишком тяжела для тебя, она тебя убивает. Тебе нужно отдохнуть, переложить заботы на другие плечи.

— Чьи? — вздохнула Старла. — Я бы с радостью, но....

— Мужа или жениха.

— Кого же ты прочишь мне в женихи?

— Хотя бы Янесла или южного ветра.

— Ты шутишь, — улыбнулась королева. — Янеслу всего пять лет.

— То, что нужно, — подмигнула сестра. — Целых тринадцать лет свободы.

На галерею вышла Селина, принеся с собой приторный шлейф благовоний.

— Я закончила, Ваше величество. Ваше высочество, жреческая в Вашем распоряжении.

— Спасибо, Селина.

Когда принцесса спустилась в полутемный зал, королевская свита уже разошлась.

Конная статуя так же спокойно, величественно и загадочно смотрела сверху вниз из сгущающихся сумерек... В мозаике пола плясало пламя светильников; шаги гулко отражались эхом под потолком.

— Нет, я не могу уехать, я должна быть рядом с сестрой, когда это начнется, — прошептала девушка. — Она такая хрупкая, такая болезненная, а они владеют колдовством. Вы — великие боги, вы все можете и сами победите Эвеллана. Я должна и останусь в Лиэрне. Простите!

Стелла взглянула на статую, словно ожидая ответа, и, как в прежние времена, взметнув огнем волос, направилась к выходу.

Но она остановилась на пороге. Остановилась и медленно оглянулась, инстинктивно посмотрев наверх.

Храм — это окно в мир богов, и, похоже, сейчас оно приоткрылось.

Прижавшись к стене, будто силясь слиться с ней в одно целое, принцесса слушала голоса. Сначала тихие, будто шелест ветра в листве, едва различимые, потом более внятные, словно шепот за занавеской.

Они говорили смело, уверенные в том, что храм пуст. Но он не был пуст, и невольная свидетельница жадно глотала каждое слово.

— Ты считаешь, что это безопасно? — Голос принадлежал женщине и излучал сомнение.

— Да он глухой, чего бояться? — Марис. Но кто та, вторая?

— Все же мне не по себе... Мне кажется, будто я участвую в чем-то непоправимом, в том, в чем потом буду раскаиваться.

— Ты сделала верный выбор, — усмехнулась Марис. — Не осталась с дряхлеющими стариками, а выбрала того, кто действительно силен. Перестань причитать и займись делом! От тебя нужно не так уж много — позаботиться о том, чтобы он беспрепятственно мог придти сюда под покровом ночи.

— И больше ничего? — с облегчением спросила вторая богиня.

— А какой от тебя еще толк? Не беспокойся, мы не заставим тебя убивать дряхлого хозяина храма. Думаю, этого не кому из нас не придется — он сам все сделает. Мы лишь позаботимся о том, чтобы ему никто не мешал.

— А если кто-нибудь узнает?

— Кто? Никто не может ему противостоять.

— Ильгресса может.

— Ильгресса? — рассмеялась Марис. — Да она ничто без своей Лучезарной звезды! Говорю тебе, перестань хныкать! Ты, что, их жалеешь? Этих гордецов, которые веками держали нас за второй сорт! Эту кичливую Анжелину, которая всегда тебя презирала, делала гадости за твоей спиной, а потом лицемерно называла подругой? Разве не она отбила у тебя единственную любовь твоей жизни? Он ведь был ей не нужен, а ты страдала. Неужели ты забыла?

— Нет, не забыла. И не забыла того, что она с ним сделала.

— Тогда вперед, готовься к приходу Эвеллана. А я немного задержусь среди смертных — они совсем распустились. Особенно эта девчонка, которой покровительствует Мериад. Такая же дрянь, как он сам, и такая же смертная, — рассмеялась Марис.

— Такая же смертная? — удивилась богиня. — Как, неужели...

— Да, — принцесса была уверена, что Марис довольно улыбается. — Я только что узнала от мужа, что Эвеллан решил эту проблему. Они теперь все смертные, как эти никчемные людишки. Смертные для него, разумеется.

Голоса расплылись, превратились в неясное бормотание, а потом исчезли. Стелла снова осталась одна посредине пустого храма. Одна, но с богатой пищей для размышлений.

Народа на ступеньках не было. Лиэрна успокоилась, снова походила на ту Лиэрну, к которой она привыкла. Обыкновенный медленно погружающийся в сон город.

— Что же им сказала Старла? Так быстро их успокоить... Но другого я от нее не ожидала, — улыбнулась принцесса, но на сердце было неспокойно.

Она медленно шла по укрытым тенями улочкам (как же хорошо, что можно ходить по ним вот так, без опаски!) и подспудно пыталась найти тревожные признаки надвигающейся войны. Но их вроде бы не было, и принцесса с облегчением списала свои страхи на разыгравшееся воображение.

На Мосту лудильщиков Стелла встретила Маркуса. Он был не один, с каким-то незнакомцем. При виде нее он почтительно снял шляпу — значит, знал, кто она.

Почувствовав, что ее появление внесло в беседу нежелательную скованность, принцесса предпочла оставить их наедине.

Она шла и думала, думала, пытаясь сложить в уме недостающие части головоломки. Но головоломка никак не желала сходиться, поэтому Стелла решила выбросить ее из головы. Ей нужен был ветер, свежий воздух и приятная компания.

Вечер выдался прохладным, принесенная из комнат шаль оказалась не лишней.

Стелла сидела в саду и пристально смотрела на красную луну. Незадолго до этого она говорила со Старлой. Под этой луной она казалась бледнее обычного и, одетая во все белое, походила на приведение. Принцесса не удержалась и подшутила над ней — в ответ королева едва заметно улыбнулась. Беседовали о мятеже, о том, во сколько обойдется военная компания. Подсчеты выходили нерадостные.

— Ничего, — успокаивала сестру Стелла, — сэкономим на платьях и приемах.

Потом королева ушла, а принцесса осталась.

Ей было стыдно за покрасневшие от бессонницы глаза Старлы, стыдно за то, что после храма она поехала кататься с Маркусом, пытаясь забыть о происходящем. Но вечерняя прогулка не помогла.

Стелла сорвала какой-то цветок и принялась обрывать лепестки. Душистый шелк падал на подол длинного придворного платья. Ей было неуютно в этом платье, оно душило ее, ей хотелось расшнуровать корсет, избавиться от этих шуршащих юбок.

— Нервы, — подумала она.

Нужно на время отвлечься, чтобы потом собраться с мыслями и продумать план действий. А еще лучше ничего не изобретать, а довериться Фарнафу — в конце концов, его с детства обучали превратностям военного дела.

— Ой! — Стелла невольно вскрикнула, когда острый шип впился ей в палец.

Она выбросила уколовший ее цветок и вытерла платком кровь.

— Я был о тебе лучшего мнения. — Когда она подняла голову, перед ней, скрестив руки, стоял Мериад. — Фериард томиться в плену, Эмануэла в большой опасности, а ты... Между прочим, у нас максимум четыре месяца на то, чтобы достать Лучезарную звезду, а она в Адиласе. И то это при благоприятном стечении обстоятельств. Честно говоря, я не уверен, что у нас есть хотя бы месяц.

— Я никуда не поеду. Простите.

— Стелла! Ты, что, не понимаешь, что без этой звезды не будет прежнего мира?

— Ваша милость, Вы сказали, что я могу отказаться.

— И? — Его глаза впились в ее лицо.

— Я отказываюсь.

— Стелла, я прошу тебя...

— Нет.

— Значит, то, что я прошу, а не требую, для тебя ничего не значит?

Принцесса промолчала. Согласиться умереть только потому, что он ее просит?

-Не умереть, а спасти нас. Стелла, повторяю, без звезды ничего не будет: ни тебя, ни твоей сестры, ни твоей страны... И нас тоже, — тихо добавил он.

— Если это так важно, пусть Ильгресса сама привезет свое сокровище.

— А тебе не приходило в голову, что она не может? Ильгресса — вечное добро, она везде и нигде. Может статься, что сейчас у нее нет физического обличия. Она хочет, чтобы ты забрала звезду, и мы поедем в Адилас. Все же, не стоило давать тебе свободу выбора. — Очередной укоризненный взгляд.

— Кто это "мы"? — насторожилась принцесса.

— Не могу же я бросить тебя в полном неведении, одну против всех, — усмехнулся бог. — Да без меня ты сбежишь по дороге!

— Мне очень лестно и все такое, я Вас уважаю и понимаю всю важность...

— Ничего ты не понимаешь! И вечно думаешь не о том, что нужно. Сама Ильгресса хочет тебя видеть, тебя, заносчивую смертную мушку — а ты и нос воротишь! Я пытался говорить с тобой на равных, но ты до этого не доросла, поэтому я беру дело в свои руки. Завтра же ты уезжаешь в Дерги. Поговори с Анжелиной и отправляйся к заливу Чорни, я буду ждать тебя. Ты у меня девочка умная, — слабая улыбка, — надеюсь, быстро поймешь, что я не просто так вытащил тебя из родного дома.

— Так Вы... — Ее не прельщала перспектива путешествия в обществе бессмертного. Одна мысль о том, что он будет контролировать ее каждую минуту, вызывала в ней смесь страха и недовольства.

— А тебя что-то не устраивает? — прищурился Мериад.

Стелла промолчала и закусила губу. Но мысленно она ответила: "да".

— Без меня тебя убьют на первом же перекрестке!

— До сих пор почему-то не убили, — не удержавшись, пробормотала девушка.

— До сих пор тебе попадались люди. Ничего, — усмехнулся бог, — ты скоро почувствуешь разницу!

Так, ей опять чего-то не договаривают. Она опять пешка в их хитроумной шахматной партии.

— Каждая пешка может стать королевой. — Он читал ее мысли, словно открытую книгу. — Ну, так что?

— Нет. У меня сестра...

— Стелла, мне, что, в красках нарисовать тебе картину будущего мира, мира, которым будут править Эвеллан и его полоумная выскочка-дочка? — Мериад терял терпение. — Если ты не согласишься, вы обе: ты и твоя сестра — узнаете, какова на вкус смерть. Да, к твоему сведению, у нее бывает вкус — смотря, как умирает человек. Считай, что у тебя нет выбора — так тебе будет проще.

Бог исчез, растворившись в теплом молочном тумане, обволакивавшем сад со стороны реки.

Глава II

Старла натянула поводья и обернулась к Фарнафу. По первому жесту главнокомандующий подъехал к своей королеве.

— Вы исполнили все, что я приказала?

— Да, Ваше величество.

— Прекрасно! Я хочу, чтобы армия сегодня же двинулась на Добис и разгромила мятежников.

— Как прикажите, Ваше величество.

— Надеюсь, солдаты обеспечены всем необходимым?

Фарнаф на мгновенье замялся, а потом ответил утвердительно.

— Сколько их? — Взгляд королевы бесцельно скользил по улицам.

— Я не вижу необходимости отрывать от дел всех боеспособных лиэнцев, ведь стране пока ничего не угрожает...

— Так сколько, Фарнаф? — Ее снедало беспокойство, которое возросло еще больше, когда Фарнаф уклонился от прямого ответа. Он обычно прямолинеен, а теперь отделывается отговорками. Не хочет лгать? Значит, положение дел далеко от идеального. Что с армией? Что происходит с ее армией, будет ли она в состоянии противостоять той темной, пока неявной, угрозе с юга? Ко всему нужно готовиться заранее.

— Семь тысяч.

— А дакирцев в разы больше... — Она крепко сжала поводья. — Нам не удастся набрать больше двадцати трех тысяч, даже если мобилизуем все взрослое население. Фарнаф, нам нужно молиться, молиться, чтобы нас не зажали в клещи с двух сторон. Ступайте и проследите за тем, чтобы хотя бы эти семь тысяч были прекрасно экипированы.

— Ваше величество не желает выступить перед армией с речью, чтобы ободрить ее перед походом?

— Кого я могу ободрить? — усмехнулась Старла. — Я, хрупкая болезненная женщина, не внушая уверенности даже самой себе. Кроме того, я устала...

Фарнаф промолчал и почтительно пропустил вперед королеву. Да, ей не стоит выступать с речами, теперь он и сам это видел. Вот ее сестра, пожалуй, могла бы, но она не станет — принцесса Стелла не терпит публичных пафосных речей. Интересно, куда она уезжает? Одна, без охраны, как тогда, три года назад, когда она так скоропалительно покинула Деринг. Может, конечно, с ней поедет ее друг, принц, — но разве так полагается? Королева, похоже, знала, куда она направляется, но не станет же он спрашивать об этом королеву? Да и не его это дело, его дело отныне — действующая армия.

— Итак, ты меня бросаешь? — Старла вздохнула. — А мне так нужна сейчас твоя поддержка, твоя жизнерадостность, твой оптимизм...

— Ты и без меня справишься. — Стелла крепко сжала ее руку.

— Знаешь, последние события лишили меня сна, я превратилась в тень королевы.

— А ты запрись в своих покоях и прикажи тебя не беспокоить, — улыбнулась принцесса. Она была одета по-дорожному и казалась более рассеянной, чем обычно.

— Стелла, мне не до шуток!

— А я и не шучу. Отдых тебе жизненно необходим. Ты изводишь себя, Старла, принимаешь все близко к сердцу...

— Куда ты на этот раз?

— Не знаю. Боги безмолвствуют.

— Ты права. Жрица целую ночь молилась Амандину, но он так и не ответил — это впервые. Скажи, — шепотом спросила она: — это действительно война?

— Я не знаю, я ничего не знаю, — покачала головой принцесса. -Мериад говорит загадками или чего-то не договаривает, а другие боги...Иногда мне так хочется крикнуть им всем: "Хватит!". Старла, прошу тебя, забудь о них и спасай страну! Вся эта война, все эти мятежи преследуют одну единственную цель — возвести на мировой трон Вильэнару. Ради этого она уничтожит все королевства между двух морей. Собери армию, будь начеку, не дай им обмануть себя!

— Я постараюсь, — грустно улыбнулась Старла. — Если Миралорд слышит меня, пусть он не оставит тебя.

Серые глаза королевы наполнились слезами, но Старла держала свои чувства в ежовых рукавицах. Она молча поцеловала младшую сестру и, отвернувшись, приказала своим спутникам: "Мы возвращаемся во дворец".