Самый лучший способ

— Ничего, — заключил помрачневший Икар. — У нас будет время познакомиться со всеми прелестями зимы.

Очень много времени.

Мрачная бурая гора нависала над снежными вершинами Шамбалы, как курица-наседка над выводком цыплят. На склонах Рагнарока не было ни крупицы льда, ни клочка зелени, даже птицы облетали скалу Рагнара стороной. И путь охотников лежал именно к ней, к этой безжизненной махине, что обещала одновременно и смерть, и вечную жизнь. Но шли они не за молодильными яблоками или эликсиром богов.

Охотники знали, что на вершине Рагнарока их ждёт реншу.

И хотели убить его.

Лес на склонах окраинных гор путники преодолели без происшествий. Впрочем, старые деревья и не пытались задержать их. Похоже, древней растительности давно наскучила пустая однообразная жизнь, и все эти ели с соснами только и ждали, когда же мир встретит свой конец.

— Они пытаются нас убедить в том, что жизнь не имеет смысла, — сказал Икар, которого совершенно не трогал унылый и безрадостный пейзаж. — Это они зря. Тот, кто жил среди дворянства, и оказался при этом несчастливо умён, познал бессмысленность и тщету ещё в детстве. Да и ты, Дедал... Тебе наверняка не чужды такие чувства.

Дедал промолчала. Вопрос юноши не требовал ответа, а ей... ей не хотелось отвечать.

Через час охотники вышли к границе снегов, и слова окончательно стали лишними.

Дедал отчаянно куталась в шерстяной платок, но всё равно так же отчаянно мёрзла.

— Я... я... я и не думала, что в горах так холодно!

— А что ты хотела? — на Икаре была только лёгкая куртка и походные штаны, но его холод, похоже, совсем не брал. — Здесь зима длится не три месяца, и даже не три года. Здесь зима всегда.

— Вечная зима...

— Да. И мы идём убивать её вестника.

— Такими темпами мы не то, что не убьём его, мы даже до Рагнарока не доберёмся!

Юноша смерил спутницу критическим взглядом.

— Если ты будешь поглощать наши пищевые запасы с энтузиазмом дорвавшейся до курятника лисицы, то мы точно никуда не дойдём. Я понимаю, что сушёные яблоки в сто крат вкуснее твоей стряпни, но...

Дедал побледнела, но не от холода, а от злости, и Икар счёл за лучшее не продолжать разговор. Следующие три часа они молча брели по колено в рыхлом снегу, периодически прячась от пронизывающего ветра за большими валунами. Всюду тянулась бесконечная белая равнина, украшенная редкими пятнами крупных скальных обломков, и юноше казалось, что они могут так идти целую вечность. Рагнарок по-прежнему высился над ними, окружавшие его горы казались непреступными, а слева и справа плоскогорье резко обрывалось в бездонную пропасть. Они могли идти так целую вечность...

Но им опять повезло.

— Привет-привет, охохо, холода-то какие настали. Холодища! — упакованный по полной программе старик с белой бородой и белесыми глазами переступал с ноги на ногу и шумно дышал. — Давненько здесь я путников не видел. Давненько!

— А вы кто? — вежливо поинтересовался Икар. — Мы с моей спутницей ищем... одно существо. Нам... известно, что оно скрывается на вершине Рагнарока.

— Охохо! Рагнарок? Существо? Да вы никак о Фенрире! — обрадовался незнакомец. — Точно-точно, вы ищете великого волка Фенрира. Он как раз гору Рагнара облюбовал. Вцепился зубами и когтями и не выпускает. Добыча как-никак. А я, значит, Йеллоу. Так меня зовут последние лет сто, не меньше. А вас как величать?

— Икар, — ответил юноша, которого речи Йеллоу оставили равнодушным.

— Дедал, — представилась женщина, и тут же спросила, сверкая стальными глазами. — Слушайте, а у вас есть что-нибудь... ну, для сугреву. Чтобы теплее было. А то тут мороз... Бррр!

— А как же! — старик с величайшим тщанием извлёк из кармана шубы небольшую фляжку. — Держи, красавица!

Щёки Дедал порозовели.

— Ой, спасибо, — первый глоток прогнал холод, второй избавил от усталости, третий прояснил мысли. — Чудо, а не напиток! Нектар!

— А то! — кивнул Йеллоу, забирая сосуд с "нектаром". — Водица с самого Рагнарока. Только оттуда вернулся, и дня не прошло. А вы, раз туда собрались, моего совета послушайте. Фенрир живёт на вершине горы, но не Фенрира вам страшиться стоит. Там проистекает чудесный ручей, чью воду ты только что испила, красавица. Эта вода через день теряет свою силу, но даже так она способна исцелять больных и поднимать на ноги немощных. Если же вы ходите побывать на вершине мира и вернутся в целости, то непременно запаситесь водицей. А ежели сделаете глоток из самого ключа, то бодрости и сил вам хватит на неделю или две. Всё это время вам не придётся ни есть, ни пить, ни спать...

— Ого! — в глазах Дедал образ родника заблестел, будто золото. — Нам срочно нужно туда!

— Да, — подтвердил Икар. — Нам нужно к Фенриру. Покажете путь, почтенный Йеллоу?

— Конечно, — улыбнулся кончиками белых губ старик. — Покажу. Всё равно мастер уже вышел из игры...

Йеллоу отдал охотникам свой кинжал и поведал, что путь на вершину сторожит злой великан Мимир. Пройти мимо него совершенно немыслимо, однако есть способ договориться с охранником. Для этого и нужен обычный четырёхгранный кинжал с рукоятью, обмотанной тёмно-синей лентой из мягкой ткани. Любой, кто покажет эту вещь стражу, сможет пройти дальше и получит право испить из чудодейственного родника. Великан пропустит их, не чиня препятствий... Икар, веря своим предчувствиям куда больше, чем словам малознакомого старца, сомневался в магическом действии кинжала. И тетраграмматон AHYH, вырезанный на одной из граней клинка, лишь умножал сомнения. Зачем Йеллоу дал им такой могущественный артефакт? И разве Мимир не попытается отнять волшебный кинжал? Зачем ему отпускать слабосильных путников с миром? Нет, что-то здесь было явно не так.

И юноша догадывался — что именно.

Бледные облака расползались по небу, словно вата из распоротого одеяла. Часть несомых ветром странников оседала на горных пиках, а часть слеплялась с соседями, образуя причудливые фигуры. Одной из таких фигур была чудовищных размеров голова снежного волка с раскрытой пастью и длинными клыками, устремлёнными вниз, к земле.

— Фенрир, — сказал юноша. — Вестник вечной зимы. И четвёртый реншу. Интересно... Как мы должны его убивать?

— Ну, у тебя-то есть проверенный способ, — съязвила довольная и румяная Дедал. — Достал свой мечик и чик-чик-чик. Решение всех проблем, что уж там...

Икар вздохнул.

— Не выйдет. Мне бы крылья... Вот тогда...

— Тогда мы бы не плелись по колено не пойми в чём, а сразу долетели бы до вершины, — сварливо заметила Дедал. — Что толку мечтать о несбыточном? У меня, кстати, есть план. Главное, до родника добраться.

— И мимо великана пройти, — добавил Икар. — Я чувствую подвох... Но не чувствую опасности. Это странно. И ещё...

Он задрал голову, впившись взглядом в белесую пелену, сокрывшую небо, словно его глаза могли проникнуть сквозь строй всклокоченных облаков. Но, как ни странно, уже через минуту сквозь молочную бледность небес проступили слабые огоньки звёзд.

— Они сияют, — прошептал Икар. — Они сияют, как слёзы Тиаци...

— Кинжал Искупления, да? — юноша отбросил артефакт в сторону, и тот сразу же утонул в мягком снежном покрывале. — И зачем нам это оружие... теперь?

Разрекламированный старцем великан Мимир величественно покоился рядом с дорогой, которую сторожил. Покоился в прямом смысле — из квадратного отверстия в его шее струилась застывшая, заледеневшая кровь, а в снегу темнело множество бурых пятен.

— Он мёртв, — констатировала Дедал.

— И умер он совсем недавно, — добавил Икар. — День-два, не больше... Смотри, даже кровь не вся замёрзла. Да и снегом его почти не замело. Через пару недель мы на его месте обнаружим небольшой белый холм, а сейчас вот он — во всей красе перед нами.

— Но... это ведь хорошо, да? Теперь путь свободен, нам ничто не мешает, наконец, добраться до вершины Рагнарока.

— Конечно, а я с нетерпением ожидаю незабываемое представление... Хочу посмотреть, как ты будешь убивать призрачного волка.

— Мда... Плохой из тебя Геркулес, — констатировал Икар, когда два десятка заговорённых стрел, посланных Дедал в глаз небесного волка, пронзили облака и упали обратно, воткнувшись в землю в шаге от юноши.

— Геркулес? При чём тут геркулес? — заявила слегка ошарашенная Дедал. — Это же еда такая!

— Не обращай внимания... это приступ моей образованности, — отмахнулся юноша. — Давай лучше сделаем по глотку из источника богов. А там, глядишь, мысли какие придут. Тем более, время у нас есть — Фенрир никуда не спешит. Ну и нам нет смысла торопить события.

Вода из источника освежила тело и душу. Дедал на миг почувствовала себя новорождённой, а Икар... У Икара появилась забавная идея.

— Это источник богов, источник бессмертия, вечной жизни, вечного существования, — рассуждал юноша, нарезая круги возле родника. — Значит, если мы хотим повергнуть одного из северных богов, то должны оборвать нить, по которой к ним струится божественная сила. Ты понимаешь, к чему я клоню?

— Не совсем, — ответила женщина, знакомая с мифами только по детским сказкам. — Но продолжай, продолжай.

— Таким образом, — заключил Икар. — Нам следует предположить, что родник перед нами и есть источник силы северных богов. И нам нужно от него избавиться.

— Завалить камнями!

— Хорошая мысль...

— ...но можно было найти мысль и полегче, — вздохнул Икар, водружая последний камень на пирамиду, под которой они погребли родник.

Точнее, он, Икар, погрёб, ведь Дедал только в стороне стояла и советы давала. Лишние и ненужные советы, стоит заметить.

— Да ладно! Главное, получилось. Ой...

Струйка воды робко протиснулась сквозь камни. За ней последовала другая и вскорости ручей вновь зажурчал на вершине Рагнарока.

— Если о нас сложат героический эпос, то этот случай, без сомнения, назовут эпическим провалом, — констатировал Икар. — Видишь — даже Фенрир смеётся и скалит зубы, смотря на наши злоключения.

— У тебя есть идеи получше?

— Конечно... Но если тебе неприятно — просто отвернись.

Калиборн сделал своё дело быстро и качественно. На месте родника образовалась чёрная воронка без единой капли божественной воды. В тот же миг небеса потряс жуткий вой, пропитанный неизбывной тоской и отчаяньем. А ещё через мгновение облака расступились, разрывая голову призрачного волка на части. Через одну из его пустых глазниц проглянуло холодное солнце...

Возвращались охотники той же дорогой. Дедал радовалась и шутила, позабыв язвительные упрёки юноши, а Икар почему-то грустил и хмурился. Словно зная, что они встретят на обратном пути...

— Мёртв, — вздохнула женщина. — Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. В целом, он нам помог... Но здесь даже камней нет, чтобы мы могли его похоронить. А земля такая твёрдая, что и бригада рудокопов не сможет в ней могилу выдолбить.

— Горы и есть его могила, — прошептал Икар. — Спи спокойно, рыжий бог, меняющий личины, несмотря на всё... ты был неплохим парнем. Быть может, мы ещё встретимся... в месте, названном Гимле. Прощай!

И они ушли, оставив старика по прозвищу Йеллоу вечно нести стражу среди бесконечных снегов.

Когда они удалились от гор, их настиг почтальон. Гонец сказал, что он ехал прямиком из Каскелагоса, и вручил Икару письмо.

— Ого, — присвистнула Дедал, когда посланник удалился. — Да ты популярен. Первому встречному записки в таких конвертах передавать не будут.

Юноша лишь поморщился. Видимо, печать в виде змеи, обвивающей дракона, не казалась ему произведением искусства, а яд, капающий с клыков нарисованного зверя, не сулил ничего хорошего. Как и огонь, вырывающийся из пасти древнего ящера.

— Ну что там? Что? Небось какая-то девушка любовное письмо написала, да?

— Нет, — изумрудные глаза переходили от строчки к строчке, а лицо Икара мрачнело всё сильнее и сильнее. — Любовью тут и не пахнет. Тут кое-чем другим благоухает...

— Тем самым? — притворно поразилась Дедал.

— Не ёрничай, — осадил спутницу юноша. — Мне сейчас не до шуток... и не до смеха. Мне пишет отец. И пишет не о том, что соскучился и очень меня любит. Отнюдь.

— Постой-постой! Каскелагос... Это же то самое легендарное поместье Князя Димитрия Второго!

— Выходит, что так.

— А ты... почему тебе прислали письмо из дома его сиятельства? Неужели... ты... сын Димитрия Кровопийцы?

— Выходит, что так.

— Ахаха... Кто бы мог подумать.

— Ты могла подумать, — Икар аккуратно сложил письмо, запаковал в конверт и спрятал послание в карман рубахи. — Забыла про кровь и огненную реку?

— Ну и ну... — присвистнула Дедал. — Слушай! А ведь про твоего папашу много рассказывают... всякого-разного. О том, что он убил Димитрия Первого, своего отца, чтобы занять его место на троне. Наверное, он очень боялся, что ты поступишь в том же духе!

— Нет. Хороший правитель воспитает хорошего приемника. Мой отец всегда говорил... он был бы рад... если бы я стал Димитрием Третьим. Но... я не оправдал княжеских ожиданий.

Дедал хихикнула, точь-в-точь как маленькая девочка, заставшая соседского мальчишку за воровством яблок.

— И тебя изгнали? — серые глаза лучились лукавством. — Неудивительно! Ну, какой из тебя князь? Из тебя даже старосты какой-нибудь забытой богом деревушки не выйдет!

— Ты не понимаешь... — юноша не обращал внимания ни на смех, ни на язвительность в голосе спутницы. — Меня изгнали не из-за этого.

— А из-за чего? Постой... Раз ты должен был стать Димитрием Третьим... Икар — не настоящее имя, так?

— Так. Но и Дедал это псевдоним. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — женщина посерьёзнела, время шуток кончилось... быть может, навсегда. — На самом деле я — Анна Левит. Правда, ты вряд ли слышал о такой женщине...

— Ну почему же, — лже-Икар как-то разом помрачнел и осунулся. — Ещё как слышал...

— Может это и есть искупление? — предположил Икар. — Анна, как думаешь? Это расплата за наши грехи?

— Да нет, Дим, — ухмыльнулась женщина. — Нам уже ничто не поможет. Нельзя добром отменить зло. И грех не замолить годами праведной жизни. Это, как клеймо... оно останется с тобой до самой смерти.

— Смерти...

— Да, Дим, очень скоро мы с ней лично встретимся.

Шамбала осталась позади, недосказанная и недопонятая. А их разговор по душам потонул в рутине, потом и вовсе забывшись...

Больше они не были друг с другом так откровенны.

И никогда не называли друг друга настоящими именами.

Исход пятый. Твоё последнее слово

— Ты кинжальчик-то припрятал? — спросила Дедал, когда они пересекли границу страны вечерней усталости и оказались посреди широкого поля.

— Конечно, я сохранил его на будущее.

— Которого у нас может и не быть.

— Ты на редкость оптимистична, — невинно улыбнулся Икар. — У тебя случилось что-то... хорошее?

— Ага, — огрызнулась донельзя мрачная Дедал. — Лучше не бывает... А если серьёзно, то не только у тебя бывают предчувствия. Меня вот сегодня с самого утра гложет ощущение, что зря мы сюда пришли. Очень зря.