Легенда о Шоколадном демоне

— Кажется, я понял.

— То-то же. А теперь давай, дуй к остальным и держи хвост пистолетом.

"Если в уличных бандитов повселялись энергетические вампиры, чтобы терроризировать прохожих, то кто же тогда вселился в Трепача? — думал Коля, идя по коридору и чувствуя, как после слов чудаковатого гида у него потеплело на душе и прибавилось уверенности в себе.— И откуда он так много знает? Ведь на учёного действительно не похож"

И остаток дня паренёк был душой компании: рассказывал анекдоты, участвовал в мальчишеских беседах на тему машин и техники (в которых неплохо разбирался), обсуждал завтрашнее плаванье, обещая всем выбиться на должность старшего помощника или, на худой конец, боцмана какого-нибудь. Когда же речь заходила о ночном происшествии, или кто-нибудь бросал колкость на тему внеурочных бодрствований, он с готовностью начинал рассказ о своём поединке с Чёрной Рукой, которую описывал, как огромную, грубую волосатую лапищу с наколками на пальцах, шарившую по тумбочкам. Однако, то в шутку, то между делом, старался узнать у соседей, не происходило ли с ними что-нибудь странное, не снились ли кошмары и не выходил ли кто ночью из палаты.

Вечером же, за ужином, изображая увлечённый делёж шоколадок, заметил, что Наташа, со своей обычной скромной неуверенностью, порывается что-то ему сказать.

— Что такое? — улыбнулся Коля, отходя от стола и протягивая ей батончик.— Опять не досталось? Держи, угощаю,— и незаметно подмигнул.

Та, уловив намёк, без лишних слов цапнула угощение, и оба вышли из трапезной.

— Так ты правда видел Чёрную Руку? — спросила девочка, выйдя на широкий полукруглый балкон одной из башен.

— Конечно! — завёл старую песню герой дня.— Как я ей шваброй врезал — если бы кто видел!

— Я серьёзно,— стушевалась Наташа.— Сейчас нас, по-моему, никто не подслушивает.

— Извини, вжился в образ. Сегодня я получил один совет, и по-моему, совсем неплохой. А насчёт Чёрной Руки, так тут Трепач верно сказал — на руку ЭТО слабо похоже, но других сравнений не найду. Больше смахивало на вот такого вот слизняка, передняя часть широкая, разлапистая, и на ней как раз штук пять щупалец.

— А от него, случайно, не пахло шоколадом?

— Да как-то не принюхивался.

— А то я этой ночью, кажется, тоже что-то такое видела. Проснулась, когда услышала шум в коридоре. Встала, а за окном по балкончику как будто что-то тёмное — шасть. И по всей комнате шоколадом повеяло. Мне ещё подумалось, почему только я проснулась? Остальные девчонки все спали, как убитые.

— Точно все? А то у нас то же самое, даже ещё интересней — у нас кой-кого в кроватях не оказалось. Я сначала даже подумал, что друзья того слизняка их сожрали. Причём никто действительно не помнит, куда ночью вставал, разве что некоторым "снилась какая-то мура".

И Коля, как мог подробно, рассказал всё, что произошло. Собеседница слушала очень внимательно, с интересом и без признаков недоверия. Потом вытащила из кармана шоколадку, понюхала и, героическим усилием отведя от лица, вернула пареньку.

— Забери её. И лучше выбрось. Она так вкусно пахнет, что я не сдержусь. Думаю, если Трепач действительно знает, что здесь творится и намекает нам, то эта его легенда о Шоколадном демоне тоже была намёком. Именно такой запах был у нас в палате. Я думаю, над этим лагерем какое-то проклятье. Оно заманивает детей тем, что они больше всего любят. Мы с тобой шоколадки не ели, потому нас и не зомбировало. Кстати, я просмотрела свои книги. Знаешь, замок действительно расположен в форме символа. Алаонская архитектура часто скрывает в себе подобное. И этот символ — запирающая печать. Атуриан — страж гробницы, и я начинаю догадываться, что за гробницу он стерёг.

— А по-моему, тут замешана "Эпоха". Самые страшные демоны сидят в людях. Эти московские учёные любят разные опыты ставить. И здесь отличное место — глухой уголок, никого нет, можно творить что угодно. Подмешать в шоколад наркотик, да и проводить на нас медицинские эксперименты. И та пакость, что я видел, вполне может быть каким-нибудь мутантом.

Ребята надолго замолчали, провожая задумчивым взглядом большой теплоход, плывущий вдалеке. С этого затерявшегося во времени средневекового замка, скрывающего страшные тайны, корабль Новой эры казался чем-то нереальным — прекрасным и недосягаемым. Для средневековых людей он представился бы сияющим от носа до кормы выходцем из волшебной сказки. А взамен их собственная неоконченная страшилка сама грозила поглотить ребят современной эпохи.

— Я знаю, что делать,— нарушила молчание Наташа.— Если тут действительно постаралась "Эпоха", то нужно раздобыть доказательства и подать на неё в суд.

— А кто нам поверит?

— У моего папы есть несколько хороших знакомых в науке. А там, может, и ещё чьи родители подключатся.

Этой ночью Коля, не уставший за день, сидел допоздна, глядя с общего балкона на небо, двор замка, тёмные мрачные корпуса и башни, потом лёг спать одетым и долго прислушивался к ночным звукам. Но сегодня всё было тихо — ни подозрительных шуршаний, ни пропажи соседей, а подкрадывающийся безотчётный страх мальчик теперь уверенно гнал от себя. И когда он уснул, странных видений тоже не было, разве что чудились многочисленные тихие шаги в коридоре — то ли во сне, то ли сквозь сон.

А наутро их группу снова ждало плавание на паруснике. Разогнав на зарядке во дворе остатки дремоты, Коля со всеми отправился на пристань. Чего скрывать — он тоже с нетерпением дожидался этой экскурсии-испытания. И теперь, следуя совету Трепача, решил забыть невзгоды и оттянуться по полной. Все отличившиеся в прошлый раз нацепили свои регалии, и с готовностью взялись оттачивать полученные мореходные навыки. Погода тоже внесла свой вклад — ветер усилился, стал порывистым, на небе появились тучи. Дождём они пока не грозили, но задачу несколько осложняли. Тем не менее, плавание удалось. Под командованием весёлого капитана и нескольких помощников из старшей группы, парусник вышел далеко на просторы большого Ираптина, где можно было встретить и американское судно.

— А теперь гляньте во-он на ту точечку между гор,— сказал капитан-гид, когда парусник, вдоль берега, возвращался назад.— Это достопримечательность, которую вы не увидите на экскурсиях — монастырь Отшельника. Там монахи день и ночь молятся о спасении наших с вами непутёвых душ. Говорят, у него история не хуже, чем у нашего замка — из средних веков тянется. Тогда здесь стояло святилище вокеторов, к которому разные их племена регулярно приходили почтить Великую Мать — богиню природы. А как нагрянула Новая эра, так наше православие с ихними верованиями как-то переплелось, и получился такой вот природный храм. У кого есть бинокли — спешите видеть.

— А почему мы не увидим его на экскурсиях? — спросил кто-то, разглядывая в бинокль белокаменное золотоверхое здание, уступающее алаонскому замку размерами и высотой, но сверкающее, как звезда.

— Откуда я знаю? Программа не предусматривает. Наверно, чтоб не мешать святым людям нашим мельтешением.

— А как вы думаете,— спросила Наташа,— могут эти святые люди изгнать бесов из жилища?

— Должны, по идее. А вообще, я с ними лично не общался.

— Судя по твоей активности на корабле, вчера ночью тебе опять не давали спать,— подошёл к ней после обеда Коля.

— Да,— отозвалась девочка.— Вчера я полночи дежурила на балконе.

— Я тоже. И что?

— Да ничего. Слышала только, как по нижнему этажу кто-то ходит. Значит, то был ты. А потом вдруг так запахло шоколадом, и на меня сон навалился. Думала, до койки не дойду. Но, кажется, слышала, как в коридоре вожатые о чём-то говорят.

— Посреди ночи? Я не слышал. А ты до скольки дежурила?

— Не знаю. Может, до часу, может, до полвторого.

— Ничего себе! Я в двенадцать отрубился. Но сегодня предлагаю дежурить вместе.

— Вместе? Перекликаться между балконами, что ли, чтоб сон разогнать?

— Ага, так мы не только сон, а всю нечисть разгоним, и наблюдать не за кем будет. У меня идея получше, если ты, конечно, не против.

— Ты уверен, что нас не найдут? — спросила Наташа, глядя сверху на дискотеку старшей группы.

— Не должны — листва густая, дерево высокое. Надо только сидеть потише.

— Может выше поднимемся?

— Нет, тут самые густые ветки. Я из окон смотрел — ствола не видно.

— Как бы только нас искать не начали.

— Да вечерняя проверка на наличие нас в комнатах, вроде, уже была, а я своих так и предупредил: буду гулять по замку, охотиться на Чёрную Руку. Вернусь поздно — если вообще вернусь живым.

— Чтоб тебе не верили, надо говорить правду? Неплохо. Смотрю, у тебя имеется опыт диверсионной деятельности.

— Бывало. А у тебя что за отмазка?

— Ушла на свидание. Этому точно никто не поверит.

Коля тактично промолчал, но про себя отметил, что парочка из них та ещё — ботаничка даже здесь не забыла напялить очки и, должно быть в целях маскировки, зелёную кофточку, не слишком сочетающуюся со спортивными штанами. Да и он сам слабо походил на героя детских романов — низенький, плотный, не то, чтобы склонный к полноте и уже имеющий мускулы, но и до юного богатыря, грозу ночных монстров, явно недотягивающий.

Дискотека закончилась, двор постепенно пустел. Ночь давно уже накрыла остров тёмным покрывалом с бисерными узорами, месяц, хотя и набирающий силу, ещё не настолько подрос, чтобы зваться ночным солнцем, и теперь спешил вдогонку за старшим братом, надеясь до завтра почерпнуть у него ещё немного лучистой энергии. Башни призрачно вырисовывались в темноте, сквозь века глядя узкими тёмными окнами. Только жилой корпус сверкал двумя рядами огней, с балконов обоих этажей слышались разговоры и смех. Чётко различимые силуэты стояли, опираясь на перила, и с куда большим удобством созерцали красоту ночи. Некоторые разглядывали огромный древний дуб посреди двора, должно быть, помнящий всю историю клана, начиная от первого камня фундамента. И ребята невольно съёживались среди его ветвей, опасаясь быть замеченными.

— Представляю, что будет, если нас здесь застукают,— сознание отличницы явно протестовало против такого нарушения правил.— Сначала отчитают, опозорят перед всеми, а потом выселят. Может, ещё и в школу напишут.

— Да, мы тут как раз по статистике лишние, без нас состав всех групп обретёт положенные очертания. Но я больше про другое волнуюсь.

— Верно. Эксперимент ли это "Эпохи", или проклятие, охраняемое алаонцами, ему не понравится, если кто-то станет на пути.

— А ты что-нибудь из детективного набора взяла? — кивнул Коля на сумочку спутницы.— Ну, для сбора доказательств.

— Конечно,— та достала фотоаппарат.— Правда, ночного объектива тут нет — я алаонское искусство рассчитывала при свете снимать, или хотя бы со вспышкой. Так что думаю, от этого будет больше пользы,— фотик снова скрылся, а вместо него последовала миниатюрная цифровая камера.

— Неплохо,— уважительно кивнул паренёк, поправляя рюкзак за плечами.— А у меня только походный набор — ножик, компас, фонарик.

— Зачем? Мы ведь не в походе.

— Папа говорит: бери в дорогу запаску, чтоб она не пригодилась. А как насос забудешь, так на гвоздь и наедешь.

Время тянулось медленней и медленней. Ветки, хотя и широкие, как скамейки, с каждой минутой казались всё менее подходящим сиденьем для ночного дежурства. Приходилось раз за разом менять позу, невольно производя шелест, окна же жилого корпуса, как назло, никак не желали гаснуть, а балконы — пустеть. Ребятам казалось, что бывшие соседи смотрят именно на них, лишь делая вид, что не замечают, чтоб потом всласть похохмить над двумя идиотами. Сейчас Коля с Наташей никем другим себя и не чувствовали. Кроме того, давал себя знать активно проведённый день и, в отличие от не желающих утихомириваться сверстников, ночных шпионов начала одолевать дремота. Оба уже по сто раз успели пожалеть, что затеяли эту авантюру, а все монстры, генетические мутанты московской организации и пахнущие шоколадом кошмарные сны вовсе забылись.

Но вот, наконец, последнее окно палаты погасло, последний дежурный пересёк дворик, собирая в совок воспоминания о дискотеке, замок окончательно окутала тишина и мрак. Теперь, когда появилась возможность безбоязненно двигаться, давая волю затёкшим мускулам, те почему-то решили смилостивиться и отозвали назад почти все жалобы. Осталась только усиливающаяся дремота и пробирающий ночной холодок.

— Держи,— поудобней упёршись о ствол, Коля достал из рюкзака термос и отвинтил крышку.

— Спасибо. А где ты взял кофе? Я здесь, кроме какао из того самого шоколада, других напитков и не видела.

— Ты что, не была на корабле? Трепач же всех угощал растворимым. Только большинство после того какао носами крутили, вот я за всех и выпросил несколько пакетиков.

— Не идёт у меня из головы этот Трепач. С одной стороны, вроде тоже подозревает неладное во всём, а с другой — сам подозрительный. Если это научный заговор или эксперимент, то посторонних людей в штат не должны пускать. А вдруг это его работа — давать намёки, выявлять самых любопытных и недоверчивых, чтобы потом их устранить?

— Как бы там ни было, я собираюсь с утра поговорить с ним по душам. Если он наш — пусть поможет в твоей задумке, а если нет...не убьет же он нас. На репутацию лагеря это плохо повлияет.

— Как ты спокойно об этом говоришь. Будто каждый день разборки с бандитами устраиваешь.

— Ха! Поживи в Ираптинске.

Однако постепенно их разговор иссяк. Сон наваливался на ребят со всё большей настойчивостью, мерное поскрипывание дерева под ночным ветерком убаюкивало, и оба не раз ловили себя, практически в буквальном смысле, клонящимися с ветки на бок. Кофе и бутерброды, припасённые Колей, помогали только в качестве отвлекающего занятия, пока не закончились. Паренёк, усилием воли разлепляя веки, с иронией подумал, что скажут дежурные, найдя утром двух спящих под деревом нарушителей, когда какой-то из персонажей сновидения, уже мелькающего перед глазами, протянул руку и схватил его за плечо.

— А?! — очнулся тот.

— Т-с-с,— приложила палец к губам Наташа, перестав дёргать соратника.— Смотри.

Тот протёр глаза и присмотрелся, куда указывала девочка. Но видел только стены, подсвеченные фонарём, к тому же плохо различимые сквозь ветви.

— Что там? — так же шёпотом спросил он.

— Во-он там, смотри, под большой башней, где закрытая секция.

Сна у юной шпионки не было ни в одном глазу — она, не слишком доверяя своей оптике, глядела куда-то через экранчик камеры, подавшись вперёд с видом репортера или учёного, углядевшего сенсацию. Коля тоже перелез ближе к крайним веткам, стал приглядываться в указанном направлении. И увидел. Высочайшая башня тянула ещё и на звание центральной — она дальше всех выдавалась во внутренний двор и, вместе с большим дубом, составляла линию, делящую его пополам. В ней, помимо чердака, было ещё несколько закрытых секций, включая нижний ярус. Широкая дверь туда была обита древними, но надёжными железными полосами и запиралась на новенький висячий замок. Створки доходили до верха не полностью, образуя довольно широкую зарешеченную фрамугу. Сейчас в темноте этого проёма происходило какое-то шевеление. Наружу прозрачными клубами выкатывался не то дым, не то туман. Потом сквозь прутья просунулось что-то зыбкое и неясное, и в тот же миг на паренька накатил знакомый страх, с одной стороны прогоняя дремоту, а с другой навевая какое-то судорожное оцепенение. Судя по тому, как отпрянула Наташа, она тоже что-то почувствовала.