Темные желания. Утопленник

Я встала, отложила в сторону вотолу и заглянула в шкаф. Достала оттуда склянку с меленой травой, насыпала немного в кружку и залила молоком.

— Выпей, — подошла к Арию. — Вмиг заснешь.

— Не знаю, что бы я без вас делал, — он поднял руку, но не взял кружку, нежно провел по моей щеке. Погрузил пальцы в волосы, коснулся затылка.

Я мягко отстранилась и зажала в его руке кружку.

— Выпей!

Он послушался. Глотнул холодное питье, закашлялся.

— Уверены, что поможет?

— Подожди немного, — я держала его за руку, пока Арий не закрыл глаза. Затем слегка насмешливо улыбнулась и отошла к столу.

Конечно, поможет. Разве сон-трава может не подействовать? Теперь Арию всю ночь будут сниться сны. Сладкие, как карамельные зверушки на палочках, что продают на ярмарках. Глубокие, красочные, будто настоящая жизнь. Будет, что вспомнить поутру!

Впрочем, на этот раз я старалась не для Ария. Для себя. Ненавижу ложь. А лежащий и сладко храпящий на печи парень солгал!

Отступление

— Неужто вновь не спится? — седовласый человек, медленно выводивший какие-то закорючки на широкой бересте*, поднял глаза.

— Да.

Совсем еще мальчишка, которому на вид не было и пятнадцати годков, стоял в проеме широкой двери. Светлые пшеничные волосы юноши падали ему на глаза. Голубые глаза, то и дело выглядывающие из-под золотых кудрей, печально глядели на мир. Из необычного в пареньке была только одежда. Такую на простом рынке у беззубой торговки не купишь. Светлые порты из хоолстины, необычайно мягкие на вид (да и если пощупать не хуже!) и длинная рубаха из ярко-красного шелка, расшитая золотой нитью с бисером.

— Что же мне с вами делать? — старик вздохнул и отложил перо. — Я ведь уже все средства перепробовал! Не сон-травою же вас поить!

— А вдруг поможет! — глаза у мальчишки загорелись надеждой.

— Да что же я вас, княжеского отпрыска, буду, как простая полоумная знахарка, сон-травой лечить?! — лекарь смешно выпучил глаза, показывая степень огромного удивления. — Ее только крестьянам и пить! А будущему князю не положено! Да и вредно это. Последствия могут быть.

— Так что же тогда? — совсем растерялся мальчишка.

— Есть у меня одно средство, — старик встал и подошел к шкафу в дальнем углу зала. Достал с верхней полки округлый пузырек из красного стекла. Внутри него находилась вязкая темная жидкостью с легким цветочным запахом, что распространился по комнате, лишь только лекарь открутил крышку. Вслед за этим старик достал широкую кружку с длинной царапиной на боку. Поморщился, заметив последнюю, и вновь заглянул в шкаф, пытаясь найти целую чашу. Но там было пусто — видно Матрена — здешняя тиунка* — снова все поперекладывала. От такой дворовой убытков больше, чем пользы! Лекарь ругнулся себе под нос, а затем заполнил на четверть имеющуюся кружку жидкостью из пузырька и подал юноше. — Выпейте. Обязательно поможет. Настойка летопырей никогда не подводит.

Мальчишка доверчиво взял кружку, глотнул сладковатую жидкость.

— Точно поможет?

— Точно, — лекарь ободряюще улыбнулся. — А теперь идите. А то как бы вас сон еще по дороге не сморил. Сильное это средство.

Старик смотрел вслед уходящему мальчишке, пока тот не закрыл двери за своей спиной. Затем покачал головой. Настойки летопырей на свете не существовало. Как и самого растения летопыря или как его там. Дело в другом. Нужно было заставить княжича поверить в свойство настойки. А там он и сам себе внушит, что хочет спать.

"Княжича... — лекарь тяжело вздохнул. — Какой же это княжич, если его так легко обвести вокруг пальца?!"

Глава 4

Утро встретило нас ярким палящим солнцем, росой на зеленой траве, тихим ветерком, что не холодил, а лишь щекотал шею, игрался с длинными локонами, растрепывая с утра уложенную прическу. Видно, ошиблась Харитина. Живица все же услышала наши мольбы, подарила долгожданное тепло.

— Вставай, соня! — я склонилась над Арием, легко пощекотала его за ушком.

Хотела проверить, все ли в порядке. Сон-трава порой и погубить может. Сны, которые она приносит с собой, заставляют забыть о реальности, погружают в опасное безмирие. Нету из него выхода, как ни ищи.

Вчера я не подумала об этом. Взыграло минутное чувство досады, что парень лжет. Про бедность отца, простые крестьянские иль купеческие корни. Знатен он был, по всему видно. И разговаривал не как деревенские, и держал себя так.

Возможно, это глупо, но я ненавижу ложь. Слишком дорого она обходится. К тому же, солгав раз, уже не можешь остановиться, продолжаешь выплетать кружево липкой, но порой такой сладостной лжи.

Арий открыл глаза.

— С добрым утром, — приветствовала я соню, видя, что не заблудился он в бесплотных мечтаниях.

— С добрым, — он нахмурился, видать, вспоминая мое имя. — Зарья. Неужто уже утро?

— Солнце встало, — я кивнула на окно, в котором явственно отражался красный диск.

— А будто только заснул, — Арий удивленно покачал головой. — Видно, постель мягкая досталась. Не то, что дома.

— На печи вообще сладко спится. Говорят, сам Сварог* твой покой защищает. И оберегает, и силы дает, чтобы потом великие дела свершать. Он ведь добрых молодцев благословляет, на путь выводит, сердце огнем зажигает. На то он и великий кузнец.

— Видно, не врут люди, — Арий потянулся убрать одеяло, и я отвернулась, отошла в сторону, чтобы его не смущать.

— Как умоешься, к столу подходи. Я завтрак приготовила, — крикнула я, расставляя на столе посуду. В центр поставила хлеб, кувшинчик с молоком, творог и сметану. Налила в чайник недавно принесенную из колодца воду и его поставила на печь.

Вскоре чайник закипел. Я разлила кипяток по чашкам и добавила в него смородиновых листков. Вскоре появился и чуть дрожащий Арий.

— Студеная вода в колодце, Зарьюшка.

— Зато проснулся. А то так бы весь день сонным и ходил. Садись за стол.

— Благодарю вас.

Ну, еще немного — и поклон отвесит!

Я сплеснула руками.

— Да хватит словами высокими изъясняться! Проще будьте. Да и ко мне на "ты" обращайтесь.

— Ну, тогда уж вы... — парень смутился, на его щеках заиграли ямочки. — И ты...— Арий не договорил, сел за стол, потянулся за хлебом, затем положил в тарелку творога, налил сметанки. Я умиленно наблюдала за ним. Затем, стряхнув с себя оцепенение, тоже принялась за еду.

Хорошим получился творог. Незернистым. Так в рот и просится! Да и сметана вкусная. Сладкая, жирная. Не сметана — сливки настоящие!

— Кислятина! — внезапно Арий отставил тарелку в сторону и посмотрел на меня. — А нет ли у тебя, чем подсластить?

Я разочарованно покачала головой.

— Мед еще на той неделе закончился. У меня-то самой пасеки нет. Пчел я побаиваюсь. Да и вообще, улья у нас мало у кого есть.

— А если сахару купить? — предложил Арий.

— Что купить? — не поняла я. — Сахару?

— Ну, сахарный тростник. Нескольких тростей должно надолго хватить. Вроде... — под конец стушевался Арий.

— Сахарный тростник? — еще раз повторила я. — В толк не возьму, о чем ты толкуешь!

— Его к нам из краев заморских привозят. Лучше меда во сто крат!

Я лишь пожала плечами.

— Не знаю, не слыхивала. Мы медом обходимся. Я обычно себе на ярмарке горшочек беру. Больше себе позволить не могу. Да и как возьму, нести тяжело.

— Неужто помочь тебе никто не может? — Арий удивился. — Ты такая красавица, а помощников нет. Да и вообще, странно у вас, в деревне, как-то. Творог кислый, вода уж больно студеная, да и встаете рано. Лишь солнышко над горизонтом поднялось, а вы уже на ногах.

— Ну, не до полудня же дрыхнуть! — фыркнула я. — Тогда и сделать ничего не успеем, — я отодвинула от себя пустую тарелку, взяла чашку с варом и подошла к маленькому окошку. — Что в нашей жизни такого странного? Живем, как все. Порой радостно, порой грустно. Ну, да в жизни цельного счастья не бывает. Всегда какая беда придет... Справимся! — я подставила лицо маленькому лучику, пробившемуся в дом. — Солнце и поможет. Всегда оно нас спасало. Доброе оно, да и красивое к тому же.

— Это точно, — охотно поддакнул Арий, подходя сзади и обнимая меня за плечи. — Да ты и сама, как солнышко. Красивая, солнечная. Так и тянет тебя поцеловать.

— В благодарность, что я тебя спасла? Но я ведь не ради благодарности это делала. Так вышло.

— Нет, что ты оказалась такой. Нежной, ласковой... — его лицо приблизилось. Особенно губы. Полные, сочные, неожиданно мягкие и...

— Зарька, дома ты? — внезапно раздалось с порога.

От неожиданности я отпрянула от Ария и, опустив глаза долу, направилась к двери, открыв ее, удивленно приподняла брови и спросила:

— Ефрем? Что ты здесь делаешь?

— На праздник тебя звать собрался. Все наши уже на гулянии. Сегодня ведь работать нельзя. Вот мы и... Ой, а это кто? — внезапно прервался Ефрем, удивленно показывая на Ария. — Неужто утопленник наш? Не солгала, на ноги поставила!

— А с чего бы мне это тебе лгать? — удивилась я.

Но Ефрем лишь махнул головой, не обращая внимания на мой вопрос, заходя внутрь дома.

— Ефрем, — он протянул руку Арию.

Тот удивленно воззрился на нее. Затем все же протянул свою.

— Арий.

— Арий? — Ефрем выразительно поиграл бровями. — Ненашенское это имя. Да и ты сам... Как здесь оказался? То, что Зарья тебя из воды вытащила, а я сюда дотащил, ну, и тяжел же ты, парень, надо сказать, я знаю. А вот как в лапах у Переплута оказался?

— Не помню я.

— Совсем ничего? — поразился Ефрем. — А может, ты просто лазутчик? Выведать хочешь, как мы живем?

— Ну, и зачем это кому-то? — я едва не расхохоталась. — Не знала я, что тебя идеи о заговорах посещают.

— Да я тоже не знал, — Ефрем весело подмигнул мне, затем снова посмотрел на Ария. — Давай с нами! Мы турнир организовываем. Все как у благородных. Вот силушку свою и покажешь!

— Ефрем, он же только с постели встал! — запротестовала я.

— А на вид здоров, как бык. Пошли, нечего отсиживаться! — он потянул парня к двери. — Жизнь... Она такая короткая!

Арий не сопротивлялся. Лишь на пороге оглянулся, посмотрел на меня.

— А ты придешь?

— Конечно.

— Ага, платочком помахает. Точно как этому... как его... — Ефрем щелкнул пальцами, безуспешно пытаясь вспомнить.

— Рыцарю, — вставил Арий.

— Ему! А ты, вижу, слова разные знаешь. Посмотрим теперь, как биться будешь!

Они захлопнули дверь и, продолжая что-то весело обсуждать, спустились с крыльца (до меня доносились голоса парней). Затем понемногу все затихло.

Я допила вар, вымыла посуду и попрятала еду. Затем кое-как принарядилась. Не разочаровывать же своего рыцаря! Сарафан надела тот же, что и на прошлый празднике: не больно-то много у меня нарядов, зато захватила платок с бисерной нашивкой. Помнится, заморские купцы в наши края как-то наведывались. У них и купила эти "стекляшки", затем еще с месяц их на платок пришивала. Как оделась, вышла во двор. Где проводят турнир, я у Ефрема поинтересоваться забыла. Но, в общем-то, было только два возможных места: площадь да морской берег. Больше негде, да и старики могут начать возмущаться, что совсем уж молодежь с ума посходила. Делать им больше нечего, как в благородных играть.

— Зарька! — внезапно окрикнули меня.

Я обернулась — Харитина.

Вот так "повезло"!

— Здравствуй, — попыталась я быть вежливой, надеясь, что она от меня вскоре отстанет. Не хотелось мне надолго Ария одного оставлять. Внешне, вроде, действительно болезнь отступила. Но кто знает, как там на самом деле. После того, как проклятие, что на нем лежало, на меня перекинулось, я уже во все что угодно могла поверить.

Но Харитине не было дела до моей вежливости.

— Видела, что на пляже устроили? Будто дети какие!

— А что такого? — удивилась я, заодно обрадовавшись: теперь-то знала я, куда путь держать. — Турниры рыцарские во всех землях почестями пользуются.

Харитина воззрилась на меня с осуждением.

— И ты туда же! А вдруг Переплут разгневается, что они возле его владений дурью маются? Какие там рыцари! На палках дерутся. Разве ж это дело?

— Ну, меч-то не всегда под рукой, — тактично заметила я.

— Неужто и ты туда намылилась? — внезапно спросила Харитина.

— Подумываю. Все равно ведь работать сегодня нельзя. Земля отдыхает.

— Тебе работы нет? — подозрительно обрадовалась Харитина. — Чудно, голуба моя. Иди хоть старухе помоги. Мои-то все еще засветло на этот турнир отправились. Задурили им головы, вот они и оставили всю работу на меня, старую.

Тоже мне старуха! Еще б немочью себя назвала! Лет Харитине еще и сорока не было. Да и в поле она похлеще мужиков работала, на ярмарках всегда голосила, зазывая покупателей к своему лотку.

Но "старуха" уже схватила меня за локоть, таща к своему дому.

Отделаться от Харитины удалось только через пару часов. Сначала крыс травили, потом она попросила меня псину ее посмотреть. Захворала та. Собак я с детства не боялась. Даже таких огромных, сторожевых, что самим своим видом показывали: "Чужакам в доме не место". Жучка сначала и меня облаяла. Но затем посмирнела. Дала себя да свою рану осмотреть. Ничего особенного. Повязку я наложила. Погладила собаку по шерсти и убралась подальше, пока Харитина не придумала мне очередного занятия.

Вскоре и до пляжа добралась. Да так и замерла, следя за боем. Дрались Арий и Никифор — высоченный парень, чем-то смахивающий на медведя. У него даже кличка подходящая имелась — Зверь. Впрочем, называли его так за глаза. Никифор и врезать мог, да с одного удара так, что человек к предкам отправлялся. Вот и старались его не дразнить.

Удар. Еще один.

Арий дрался красиво, как рыцарь. Будто в руках у него не палка, а меч настоящий. Удар. Шаг в сторону. Новый удар. Никифор брал силой, яростью. Зверь, не человек.

Новый удар.

Внезапно Арий чуть повернул голову, заметил меня. Слегка улыбнулся и... Упал наземь. Зверь не стал терять времени. Ударил по темечку, выбивая Ария из сознания.

Ефрем что-то радостно кричал, поздравляя Никифора с победой. Зверь состроил гордую мину и поглядывал на девчонок, которые то и дело прыскали в кулачки. Я подбежала ближе к распростертому на земле телу, склонилась над ним, пытаясь почувствовать стук его сердце. Тишина, только крики победителя, всеобщий смех.

Внезапно...

Нет, шевеление мне только почудилось!

Я прикусила губу и уже сама тряхнула парня за плечи.

— Арий! Арий!

Шевеление.

Он открыл глаза.

— Ты жив? Слава Богам! — выдохнула я, садясь на песок.

Казалось, он не слышал меня. Только и поднес руку к моему лицо, нежно провел указательным пальцем по щеке.

— Ты все же пришла...

— А зря! — вставил Ефрем, отвлекаясь от поздравлений. — Не пришла бы, может, и выиграл бы он. Хотя против Зверя... — парень покачал головой.

Я помогла Арию подняться на ноги, заглянула в глаза.

— Ты тоже считаешь меня виноватой? — он ничего не ответил. Только и смотрел на меня со странной смесью восхищения и обиды. Не думала, что так можно. Я выдернула руку, быстро выдохнула. — Ну, как знаешь!