Как завороженный, Александр наблюдал за действом, развернувшимся перед его глазами. Дорога выглядела весьма прилично и шириной была, как двухполосное шоссе. И по всей ее ширине шел бой. Ни одна из сторон не имела явного преимущества ни в численности, ни в умении своих бойцов. Что, конечно, совсем не мешало им убивать. Наблюдая, как в пыль валится очередной бедолага, Александр вдруг нестерпимо захотел выскочить на дорогу, и, прильнув к ране, насладиться вкусом человеческой крови. Подавив это не совсем уместное желание, он начал думать о том, что делать дальше. Схватка не продлится вечно, а кровь людей даст не только утоление странных желаний новой сущности, но и информацию. Ведь если кровь животных вместе с силой давала и воспоминания об их прожитой жизни, значит и кровь людей должна сделать то же самое. Тем временем события на дороге подошли к своему финалу, на ногах оставалось лишь пять человек.
Расстановка сил была примерно равной, поскольку два мечника сражались против троицы: мечника, стоявшего в стороне, и двух копейщиков, у одного из которых была подбита левая рука, и он не мог защищаться щитом, в отличие от остальных.
Два мечника, понимая, что они в меньшинстве, переглянулись и вместе резко насели на противника, вооруженного мечом.
Вдвоем они атаковали его с разных сторон, осыпав градом ударов, один из которых пришелся в голову. Их противник стал заваливаться на дорогу, к тем, кто уже пребывал на ней. Не раненный копейщик явно не ожидал столь значительной резвости у своих противников к концу схватки и поначалу растерялся. Но уже в момент, когда удачный удар в голову вроде бы оставил его с раненым компаньоном против двух невредимых врагов, он копьем поразил бок ближайшего из них — и тот также начал валиться на дорогу.
Все это время раненый в руку боец так и стоял с копьем в здоровой руке. Вторая рука, до этого сжимавшая щит, сейчас безвольно болталась вдоль тела. Его напарник, только что удачно вонзивший свое копье в бок противника, сразу прикрылся щитом, и напротив него предстал второй мечник, вооруженный бастардом. Последний, понимая, что шансы не на его стороне, сделал пару шагов назад, увидел лежащий на дороге кинжал, резко перекинул меч в левую руку, нагнулся, поднял кинжал, и, не разгибаясь, метнул его в раненого копейщика. Кинжал достиг своей цели и вонзился в грудь чуть ниже шеи. Раненый даже не сделал попытки защититься, уклониться или вытащить кинжал — опустился на колени, а затем упал на землю. Видимо, хоть он и сохранял вертикальное положение, рана в руке была болезненной и было потеряно много крови. Его напарник успел воспользоваться ситуацией, и, пока мечник метал кинжал, он кинул в него копье и попал в левое предплечье. Доспех остановил и смягчил удар, но мечник выронил меч и со злостью посмотрел на свою руку, по которой уже вовсю хлестала кровь. Подняв меч правой рукой, он сделал шаг навстречу копейщику, который успел поднять с земли палицу, вытащив ее из рук убитого воина. Это оружие явно было ему непривычно и, неловко взмахнув им, он промазал, пытаясь ударить по противнику, и, не остановив инерцию удара, оголил свой бок. Мечник немедля пронзил мечом его бедро, а затем, продолжив свой маневр, оказался у него за спиной и воткнул в нее меч.
Победивший боец, зажав здоровой рукой рану, поморщился и осмотрел поле боя. Он был один на ногах, большинство других воинов было ранено. Александр даже слышал, как бьются их сердца, или, скорее, чувствовал это. Мечник оглянулся, повернувшись спиной к молодому парню. Именно в этот момент Александр и принял решение атаковать. Другого шанса могло и не быть. Само решение пришло спонтанно, как и атака на волка, но уже совершая рывок, он понял, что все верно. Лучше атаковать и убить человека, который ни в чем не виноват, чем подставить под удар почти три сотни людей. Точнее вампиров. В последнем мужчина уже практически не сомневался.
Мечник успел обернуться на шум продиравшегося сквозь кусты Александра, но более ничего сделать не сумел. Напавший на него из леса голый человек пальцами разорвал ему горло. Того, как тот же мужчина после этого жадно припал к его разорванному горлу и начал пить кровь, мертвец, естественно, уже не увидел.
* * *
*
Бег давался легко. Даже приносил удовольствие несмотря на одежду. Как это ни странно, но стоило проходить небольшую часть дня в голом виде — и вот уже одежда на теле воспринималась, как что-то чужеродное. Правда, этому также способствовало и то, что одежда была грязной, и это была грязь других людей. Чей запах так легко ощущался.
Напав на победителя схватки и убив его, Александр выпил кровь и узнал много интересного. Слишком много: как оказалось, впитывать в себя воспоминания, эмоции, чувства и знания разумного существа — это не то же самое, что делать подобное с животным. Когда вся эта информация хлынула в него, ему показалось, что он утонул в море, и это море было ему насквозь чужим. Осушив человека, Александр отпустил мертвое тело, и, когда оно упало, свалился рядом с ним. Точное время, которое он пролежал рядом со своей жертвой, он назвать не брался, но что-то около получаса он просто лежал и усваивал все, что дала ему кровь. За это время двое раненых умерли. Но это не оторвало его от переваривания свалившихся на него знаний. Вполне можно было бы сказать, что Александр словил приход, как говорят наркоманы. Но так ли это и были ли ощущения похожи, сказать он не мог, так как никогда не употреблял наркотики в том, другом мире. Именно в другом мире. Ведь теперь он находился не на Земле. Этот мир назывался Одия и он находился на феодальной стадии своего развития. И даже магия здесь была. Смеяться над этим обстоятельством совсем не хотелось. Человек, кровь которого Александр выпил, знал о магии, видел ее проявления, знал многое о мире, так как был старым и опытным наемником. Он видел эльфов и гоблинов. Он слышал о разных существах, в том числе о тех, что обитали в этой местности. Но о вампирах он ничего не слышал. Это пугало и радовало одновременно. Усвоив память крови, вампир хотел было подумать над тем, что он теперь знал, но шевеления одного из раненых привели его в чувство и заставили поторапливаться.
Вскочив с земли, он быстро прошелся от тела к телу и на каждом мертвом и живом делал одну и туже процедуру — прикладывал к ране руку. Кожа впитывала кровь так же хорошо, как и раньше, и так же жадно и ненасытно. Девятнадцать тел лежало на дороге, семеро из них были еще живы. Как оказалось, кровь мертвых также давала всю информацию о владельце и также приносила силу. А еще — усваивать память крови стало не так ошеломляюще. И если только что он полчаса потратил на то, чтобы отойти от эмоций и воспоминаний одного человека, то следующие восемнадцать он усвоил мгновенно по времени, хотя и переживал уйму разных ощущений, которые почти останавливали его внутреннее время. Казалось, что между моментом, когда он прикладывал руку к ране, и тем моментом, когда он убирал ее, проходили годы, хотя частично так оно и было: ведь в эти несколько секунд, что он держал руку на ране, он переживал всю жизнь человека — от самого рождения и до самого момента смерти, со всеми эмоциями, ощущениями, знаниями.
Теперь он умел стрелять из лука; сражаться на мечах; знал, как развести огонь, и знал, что фрукт оша совершенно отвратителен на вкус, пока не промоешь его в воде и не отваришь. Он знал целую уйму вещей, от малых до великих. И главное, он теперь знал аж два языка, на которых говорили в этой местности.
Раненого, который начал шевелиться, Александр просто ударил по голове, и тот отрубился. После, оглядев место взаимного побоища, он первым делом начал обшаривать глазами одежду солдат, а это были именно два отряда солдат, устроивших небольшую войну в лесу. Конечно, устроили они ее не по собственному желанию, а по воле своих нанимателей. Местные королевства воевали, и встретившиеся в этом диком лесу отряды относились к разным враждующим сторонам.
Быстро выискав похожих по комплекции людей, Александр снял с них доспехи и одежду и надел на себя. Было противно одевать что-то ношеное другим человеком, особенно учитывая, что про понятия гигиены тут не слышали. Штаны вообще пришлось искать с особой тщательностью. Первые трое столь необходимых предметов одежды были испачканы своими прежними владельцами не просто сильно, а очень сильно — от них нестерпимо пахло фекалиями. Недавно полученные знания подкинули ему решение: один из дружинников приобрел новые кожаные штаны всего пять дней назад. Подойдя к искомому трупу, он убедился, что знания его не подвели: штаны были новые, а мужик был чуть побольше его по размерам. Но решив, что больше — не меньше, Александр стянул с тела штаны и надел их. Рубашка с этого тела была нещадно разодрана на портянки, сапоги сняты с молодого парня лет двадцати (на самом деле ему не было и семнадцати, о чем Александр точно знал) и оказались ровно впору, как и легкая кожаная куртка все с того же парня. Чтобы найти рубашку, пришлось походить, но найти не запачканную кровью не удалось, поэтому была выбрана та, что почище. После этого новый образ был дополнен добротной перевязью и хорошим мечом, точнее, самым лучшим мечом из тех, которыми были вооружены эти вояки.
После того, как оделся, стал думать, что делать дальше. Он знал, что обе группы были разведчиками, и пославшие их появятся здесь не ранее завтрашнего вечера. Почти сутки были на то, чтобы забрать все трофеи, дать людям выпить крови раненых и замести следы. Поэтому сейчас следовало вернутся в лагерь. И встал вопрос: что взять с собой? Сначала хотелось захватить с собой раненого, потом подумалось об одежде, а затем вспомнился общий совет, после которого он ушел в эту разведку. Оружие. Надо взять оружие и раздать его единомышленникам, их же надо привести сюда. Нельзя допускать, чтобы горлопаны типа Алексея Геннадьевича или истеричка Ольга Викторовна имели власть над толпой. Находись они на Земле, Александр даже бы и не подумал бы оспаривать главенство своего начальника, но тут все было иначе. Поэтому стоило задуматься о власти или влиянии на нее. А власть пока будет у тех, кто сильнее. Оружие и сила, данная кровью, позволяли считать, что сильнее будет он и те, кто думает с ним на одной волне. Поэтому, быстро прихватив несколько мечей, топоры и пару копий с луком, он пустился в обратный путь к тому месту, где они появились в этом мире и стали вампирами.
* * *
*
Самое важное — это, конечно, определиться с единомышленниками. Стихийный совет дал массу информации для размышления. Люди явно были растеряны и не знали, что делать, не знали, кого слушать; дать им общую идею и не давать возможности выбирать из слишком многих вариантов, по мнению Александра, сейчас было самым лучшим решением проблемы. Ему это не нравилось, но других вариантов он не видел, поэтому вернулся к размышлению о единомышленниках. Друзья-сослуживцы пришли ему в голову в первую очередь. Потом была еще та парочка, выступавшая на собрании. Чем-то они понравились нему.
Осталось решить организационный вопрос. Как именно передать этим людям оружие и отвести их к месту схватки. Его небольшой опыт последних часов показывал, что кровь является главной ценностью, а значит, последнее даже более важно, чем оружие.
Он отсутствовал недолго, но Алексей Геннадьевич за это время вполне мог начать склонять людей на свою сторону. Александр никогда не сомневался в нём, как в руководителе. Сейчас было не ясно, что он встретит по возвращению в лагерь. Возможно, придется решать дела силовым путем. Ему действительно не хотелось этого, он понимал, что в своей старой жизни презирал таких людей, но сейчас именно так и нужно было делать. Никогда прежде не думал, что ему вдруг станет когда-то важно нести ответственность за такое большое количество людей и заботиться об их благе.
Бежать по своим следам оказалось на редкость просто — запах свежей мочи легко различался в общей какофонии запахов леса. Время, проведённое в беге, дало ему возможность все обдумать. Сейчас он мог выбирать между несколькими вариантами. Но что делать, он по прежнему не знал, а место его назначения становилось все ближе и ближе.
* * *
*
Судьба распорядилась за него. Как оказалось, после его ухода в разведку споры в лагере так и не прекратились, хотя и перешли в стадию разговоров между отдельными людьми, а не криков в толпу. Александр Геннадьевич ожидаемо стал давить авторитетом начальника и склонять всех, а в особенности своих подчиненных, принять его точку зрения. Переходя от группы к группе, он тихо, но настойчиво продавливал свою идею. Те, кто поддержал на собрании Александра, собравшись вместе, стали обсуждать дальнейшие действия, не дожидаясь возвращения разведчика.
Продемонстрированные возможности и очевидное превосходство тех, кто пил кровь волка, над все еще голодными вампирами дали им только одно решение: разведка — это хорошо, но охота важней. Ольга с Евгением особенно напирали именно на это. Им, как еще не вкусившим крови, она была нужна не только для того, чтобы сравняться со своими новыми единомышленниками, — они просто были голодны.
Поэтому десяток людей, уведомив остальных о том, что они на время отойдут, — но далеко от остальных уходить не будут, а просто побродят тут в окрестностях — покинули точку, в которую их забросили неведомые силы. Алексей Геннадьевич был даже рад подобному исходу своих оппонентов и не преминул заметить, что "главные-то горлопаны, оказывается, от работы отлынивать любят", но в душе просто ликовал над явной ошибкой людей, бросивших вызов его власти.
Александр встретил импровизированных охотников в том месте, где он залезал на дерево, и где он впервые помочился, оставив таким образом метку. Как это ни было смешно, но именно его моча и привлекла внимание группы. Поначалу они здраво рассудили, что идти в одну сторону с разведчиком не является правильной идеей: встретившихся зверей тот бы поймал сам, поэтому они взяли чуть в сторону. Но сначала Сергей, а затем и остальные, унюхали мочу и решили посмотреть: не нужна ли какая помощь.
Сказать, что они удивились виду Александра, означало не сказать ничего. Правда, он и сам выглядел не лучше: глаза выдавали в нем полностью ошалевшего человека. Такого подарка богини удачи он не ждал. Когда взаимное разглядывание закончилось, Александр резко сел на землю.
— Ребята, мы в полной заднице.
— Не, ну быть голыми вампирами в лесу — это так, семечки, — Олег откровенно смеялся — Оказывается, можно быть еще в большей заднице, чем это.
— Не ерничай, Олег. Можно быть и в большей.
— И как же это?
— Мы в другом мире.
Заявление было встречено тишиной. Нет, конечно, все понимали, что их товарищ не шутит. И так просто люди кровососами не становятся. Хотя, кто вообще слышал, чтобы человек становился вампиром, до сего дня? Но другой мир? Идея не хотела укладываться в голове.
Олег, еще мгновение назад насмехавшийся над Александром, очнулся первым:
— Откуда это известно?
— Мне встретились люди. Две группы. Они сражались между собой. Я добил победившего. Пил кровь. Все ровно как и с волком. Всю жизнь людей и все их воспоминания я получил. Правда, кровь первого человека, а точнее, его воспоминания, я переваривал довольно долго, потом пошло легче, — видимо от волнения Александр докладывал короткими, понятными фразами, — Это другой мир.
