Этот прекрасный свободный мир... Гл.69

— Слушай, Тернер, а тебе не попадет?

— Да ну вряд ли, разве что оштрафуют и все. Это не трагедия, — с фальшивой беззаботностью сообщил Чип. — Слушай, Зверь, — уже другим, деловым тоном заговорил он. — Ты проведешь тут двое суток — это терпимо. Только постарайся себя чем-нибудь занять. Можно задачи решать, или вон — косички заплетать. Тебе-то пока не из чего, но я специально принес один плед с бахромой.

Роберт задумчиво уставился на куратора:

— То есть, карцер тоже входит в обязательное испытание при назначении на здешнюю работу? — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно проговорил он.

По лицу Чипа скользнула тень. Он только молча кивнул.

— И сколько времени ты здесь просидел?

— Три недели, — нехотя ответил Тернер.

Роберт присвистнул:

— Ну, Тернер, ты крут! — несколько минут он молчал, а потом поинтересовался: — Скажи, это того стоило? Ну, работа на Арене. Я же наблюдал за тобой — ты мог бы работать в любом другом месте. Так почему здесь? Я еще могу понять Дайсона, но ты-то почему?! Не понимаю...

— Сам-то что здесь делаешь? — огрызнулся Чип.

— Прячусь от дурных законов, — серьезно ответил Роберт. — Если б не это, черта с два бы ты меня тут увидел.

— Это как? — Тернер в растерянности сел на пол напротив подопечного и тоже привалился к стене.

— Арена — единственное место, куда не распространяется действие нового закона о репродукции, — с прежней серьезностью сообщил Роберт. — Конечно, я бы предпочел другой выход, так ведь не было...

Тернер молчал, сосредоточенно обдумывая ответ. От раздумий между бровей пролегла складка.

— Но все же, — вернулся к своему вопросу Роберт. — Почему ты здесь? Это не самое лучшее место для нормального человека.

— Знаешь что, — вскинул голову Тернер, — может здесь собрались и не самые хорошие люди, может быть, на них множество грехов, но они люди и о них тоже надо заботиться, научить их жить со своими тараканами и хоть как-то приносить пользу обществу. Да, это не самая приятная работа, но кто-то же должен ее делать! — с горячностью договорил он.

Роберт фыркнул.

— Тернер, неужели ты в это веришь?

— Что о людях надо заботиться? — разозлился куратор.

— Нет, — ответил Роберт. — Что заботиться надо вот так.

Тернер и Роберт молча смотрели друг на друга.

— И эти зрители... — продолжал боец. — Я уже не говорю о моральной стороне дела, но неужели ты думаешь, что любоваться на убийства хорошо для психики?

— Психологи говорят, что...

— Ха! — Роберт пренебрежительно скривил губы. — Эти умники не смогли помочь Дайсону, хотя прошло уже восемь лет. Если бы я выполнял свою работу с таким же успехов, я бы никогда не дождался даже второго заказа. Нет, Тернер, — попаданец помотал головой, — забота — она в другом. Чтобы человеку не пришлось два года терпеть насмешки... — очень просто проговорил он. — Чтобы тот, кто спас детей, не попадал на Арену, а мог нормально жить... Да у Дайсона до сих пор посттравматический синдром, а он распоряжается людьми, — заметил Роберт.

— Знаешь, — задумчиво проговорил Тернер, — может, я и не должен, но... — он замолчал, колеблясь, но потом решительно тряхнул головой. — В общем, сенатор Дженкинс прислала для тебя сообщение. Она не может позвонить, потому что ее нет в столице, а там другой часовой пояс. Лесли ночной звонок не понравится, вот она и отправила сообщение мне.

Взгляд Роберта стал напряженным.

— С ней все в порядке, — успокоил Тернер, — но у нее умер близкий родственник, и сейчас ей надо решать кучу проблем. Но она обязательно позвонит и придет...

Роберт кивнул. С Элис все было в порядке, просто семейные проблемы — не машина, не тарелка и не какое-нибудь другое экстремальное дерьмо. Напряжение последних дней отступало, и Роберту даже показалось, будто стены карцера раздвинулись, и он выглядит уже не столь уныло. Тернер неловко поднялся с пола и подобрал опустевший пакет.

— Я пошел, — сказал он и направил пульт на стену. Куратор уже шагал в открывшийся проход, когда Роберт его окликнул:

— Эй, Тернер!

Чип обернулся.

— Спасибо... — проговорил боец, и Тернер смущенно кивнул, хотел еще что-то сказать, но просто махнул рукой и вышел. Проход закрылся.

Роберт рассеянно посмотрел на яркие пледы и прикрыл глаза. Элис обязательно вернется, довольно думал он, но сейчас он хотел, чтобы она не слишком торопилась. Через недельку, а лучше — через десять дней. Когда все забудется и пройдет.

Элис вернется и перезвонит.

Жизнь возьмет свое где угодно.