Глава 6

— Помнится, Цеффье рекомендовала тебе покой и стабильный режим сна, — не поворачиваясь, произнесла подруга, смотря в прореху между деревьев, где чуть в отдалении виднелись огни городских окраин. — Собираешься игнорировать её рекомендации, или всё-таки поспишь?

— Ну уж нет, постараюсь не спать, — собственный смешок вышел откровенно сухим. — Я и так слишком долго спал, и потерял слишком много времени. Больше ни минуты не упущу.

— ... Баам? — негромко выдохнула Тейлор, оборачиваясь. Из-за темноты выражения её лица не было толком видно, но обеспокоенные нотки в голосе он мог легко различить. — Ты... чёрт. Всё в порядке, Баам. Всё уже закончилось, и никто не пострадал.

— А покинувшие поезд Рьюн, Хокни и Поро? — собственный голос дрогнул. — Они вышли на станции... и я не могу быть спокойным, пока не узнаю, что они смогли уйти без помех. Кто знает, что с ними могло случиться? Одно неудачное совпадение, и...

— С ними была Рьюн — а она хоть и стерва, но не дура, чтобы убивать твоих друзей, — успокаивающе положила ему ладонь на плечо собеседница. — Успокойся, Баам. Дыши. Мы выбрались, все мы выбрались. Нас не поймали, не догнали и ещё какое-то время не найдут. Всё будет хорошо.

Хотелось бы ему в это верить! Парень лишь отступил на шаг, выдыхая, и запрокинул голову, пытаясь ощутить ночную прохладу и успокоиться...

И замер.

Просто потому, что осознал, что над головой у него не потолок этажа.

Нет, наверху было темно, и эта темнота была знакома — слой шинсу, укрывающий потолки этажей, темнел в ночное время, становясь то чёрным, то тёмно-синим. В этот раз синева вверху была несколько светлее, но ламп там вполне предсказуемо не было. Зато в этой слишком светлой для ночи синеве слабо мерцали десятки и сотни крохотных белых искр, не похожих на привычные искры пламени или фейерверков — казалось, протяни руку, и они обожгут холодом. Они были крохотными, слабо различимыми на слишком светлом синем фон, но это зрелище было странно-знакомым.

— Это... — через силу выдавил Баам. — Это... действительно...

— Да, это звёзды, — голос Тейлор доносился словно издалека, перекрываемый шумом крови в ушах. — Даже как-то неловко вышло... Обычно за городом они куда красивее, но тут городская черта слишком близко, и из-за засветки от фонарей, работающих в ночное время суток, многие звёзды не видны. Вообще, сегодня не самая удачная ночь для наблюдений за звёздным небом, всё же ночь была облачной — тем более, ночь уже кончается, и небо светлеет. По идее, звёзды на востоке должны ещё быть неплохо видны, но их сейчас закрывает ушедший на восток облачный фронт, и... Баам? С тобой всё в порядке?

О, нет. С ним было далеко не всё в порядке.

Может быть, дело было в том, что ночь уже была на исходе, может, в пресловутой близости к городу — но вид звёзд, о которых он столько слышал с самого детства, не произвёл на него такого впечатления. Над головой была не бездна, полная искрящихся огней, и от этого вида не захватывало дух... чёрт возьми, он порой видел более прекрасные зрелища, стоило ему только закрыть глаза в людном месте и сосредоточиться на искрах чужих жизней! А это...

— Это... просто нелепо, — собственный голос звучал глухо. — Это и есть то, о чём мечтала Рейчел? Это и есть то, ради чего она предала меня?

Может, в другое время и в другом месте звёзды были прекрасны. Может, это с ним было что-то не то, и он не был способен оценить это зрелище... но он не видел того самого великолепного зрелища, о котором ему с детства твердила Рейчел. Может быть, если бы он впервые увидел звёзды в более удачном месте и в более удачное время, он бы смог понять мотивы предавшей его подруги...

Вот только он не понимал их. Зато понимал совершенно другое — оно того не стоило, и от этого всё вокруг становилось похожим на дурной сон.

— Эй... ну же, держись, Баам, — он сам не понял, как оказался сидящим на крыше вагона — но в следующий миг он осознал, что Тейлор, зашедшая со спины и опустившаяся на колени, обнимает его за плечи. — Верно, оно того не стоило... вообще, как я поняла, цель предательства далеко не всегда оправдывает само предательство, но, увы, люди понимают это слишком поздно.

— А мне-то что с того? — не выдержав, рассмеялся он, и в этом смехе злое веселье чередовалось с отчаянным хохотом. — Оно того не стоило, да! Но что мне с этим делать? Вот ради этого я был отброшен? С ума можно сойти... ах да, я же уже!

— Верно... но ты тогда вернулся обратно, — негромко прошептала девушка за спиной. — Ты нашёл силы, нашёл причины... И я прошу тебя ещё раз: вернись, Баам. Да, это безумие, да, твоя жизнь похожа на сон — но пусть этот сон и представляет из себя тот ещё кошмар, рассвет уже скоро. Небо уже светлеет...

На этом моменте силы смеяться кончились.

Остались только злые, жгучие слёзы.

... Баам не знал, сколько просидел так, но в один момент слёзы банально кончились, а холод ночи начал пробирать до костей, несмотря на прихваченную из комнаты куртку. Сидеть так уже стало невозможно, и он пошевелился — и тогда же Тейлор разжала объятия, отстраняясь.

— Мне... мне жаль, что всё так вышло, — голос подруги звучал глухо — да и в предрассветной светлеющей хмари уже можно было различить подавленное выражение на её лице. — Не стоило мне сегодня выбираться на крышу...

— Нет... всё нормально, — через силу выдавил Баам. — Не сегодня, так в другой день я бы всё равно это увидел — и наверняка отреагировал бы так же. К тому же, откуда тебе было знать, что я выберусь сегодня на крышу? Так что... спасибо тебе, Тейлор. Иллюзии стоило развеять как можно раньше, чтобы не погрязнуть в них.

— Порой развеивать иллюзии слишком больно... — буркнула себе под нос Тейлор, поудобнее устраиваясь на крыше рядом. — Знаешь... В одной книге, которую я просто обожала в детстве, один персонаж сказал, что самое тёмное время суток — перед рассветом. Сейчас, конечно, уже светает, и не так уж и темно... Но эти слова применимыми и в переносном смысле.

Хм?

— О чём это ты? — он лишь недоумённо взглянул на собеседницу.

— Порой мы видим что-то по-настоящему прекрасное тогда, когда казалось, что это просто невозможно, — повернувшись к нему, слабо улыбнулась девушка. — Да, ночь перед рассветом особенно темна — но не стоит закрывать глаза, иначе можно пропустить что-то невероятное. Я хочу тебе это показать, Баам. Не составишь мне компанию в течение ещё некоторого времени? Отсюда должен открыться неплохой вид, и, думаю, это зрелище тебе понравится.

— Какое зрелище? — только и выдохнул парень. — Тейлор, о чём ты?

— Просто сиди и смотри вон туда, — махнула рукой подруга. — И... ну, пожалуй, наберись терпения.

Туда? Он лишь моргнул, переводя взгляд вперёд, где над деревьями синева потолка этажа — вернее, неба — постепенно светлела. Да, это знакомо, и это выглядит практически как переход ламп потолка этажа в дневной режим...

Стоп.

— Почему пото... кхм, небо светлеет только с одной стороны? — рассеяно потянул он, наблюдая, как в синеве постепенно появляются сиреневые оттенки. — Так и должно быть?

— Да, здесь это так всегда и бывает, — в голосе незаконной, выросшей во внешнем мире, слышалась улыбка. — Давай, смотри. Думаю, тебе это понравится больше, чем звёзды.

Преуменьшение века — ему сейчас что угодно понравится больше, чем звёзды...

Вот только Баам не спорил.

Он сидел и смотрел, как сиреневые отсветы постепенно расползаются по небу в той стороне, отвоёвывая место у светлеющей синевы — и как среди них появляются сперва розовые, а затем оранжеватые и даже жёлтые всполохи. Он смотрел, как лёгкие перьевые облака загораются золотом, когда жёлтые всполохи доходят до них. Да, Тейлор недаром советовала набраться терпения, поскольку это было медленно... но это было странно успокаивающе — и невероятно красиво, настолько, что дух захватывал. Мелькнула даже дурацкая мысль, что Хокни, наверное, ещё раз бы продал свою душу за шанс это увидеть, отчего мгновенно стало совестно...

Вот только вскоре ему стало не до того.

Потому что примерно в тот момент из-за деревьев, подсвеченных жёлтым, показалась светящаяся жёлтая полоска.

И — всё переменилось.

В предрассветной хмари, слишком жидкой для нормального тумана, заплясали лучи. Они пробивались через ветви деревьев, танцевали по искрящемуся от золотистого света — не такого холодного, как у ламп этажей! — снегу, который мгновенно вобрал в себя все оттенки неба, от голубого и сиреневого в тенях до розового и золотого на солнце. Свет вспыхнул через кроны деревьев, отразился от металлических пластин обшивки Адского Экспресса, и от него заслезились глаза, совсем как когда-то давно, ещё на двенадцатом этаже, когда он впервые увидел снег. Но тогда глаза заволакивало влагой лишь из-за отражающихся от снега лучей, тогда как сейчас... ну, отражающийся от сугробов свет был достаточно удобной отговоркой, чтобы объяснить, почему у него опять глаза слезятся.

— ... что это? — собственный голос звучал тихо. Пусть молчать и оказалось ему не по силам, но сейчас слишком громкие возгласы казались ему чем-то кощунственным — словно они могли разрушить всю эту искрящую и мерцающую красоту, как хрусталь бьётся от удара об пол.

— Это тот самый рассвет, о котором я говорила... это солнце, Баам, — похоже, Тейлор поняла, о чём он — равно как и уловила настроение, поскольку ответ тоже раздался негромко. — Самая близкая к Земле звезда, дарящая планете свет и тепло. Солнце — не самая яркая звезда, и далеко не самая большая... просто оно находится ближе, чем другие звёзды, и поэтому мы видим его таким.

Самая близкая звезда, да?

От этой мысли губы изогнулись в горькой улыбке.

Он прекрасно понял, что хотела сказать этим Тейлор. Да, Рейчел предала его, предала из-за того, чего сама не понимала — но Рейчел сама отстранилась, ставь далёкой и недосягаемой, как те самые обожаемые ей звёзды, и продолжает гнаться за столь же недосягаемыми целями, как он когда-то гнался за ней. Он может продолжить гнаться и дальше... а может сосредоточиться на том, что у него есть — на ближайших звёздах, которые пусть и не окутаны ореолом тайны и чего-то неизведанного, но сияют и дарят тепло. Собственно, почему бы и нет? Он собирался сделать это и раньше. Андросси, друзья, его команда и раньше были в приоритете...

Но теперь у него есть материал для сравнения — и, сравнив, он однозначно делает выбор в пользу звёзд, видимых лишь ему одному.

— Это... действительно красиво, — наконец произнёс Баам — и будь он проклят, если лгал. — Спасибо, что показала мне это.

— Всегда пожалуйста, — лучезарно улыбнулась сидящая рядом девушка, похоже, прекрасно понявшая оба слоя благодарности. К её чести, ничего лишнего она не сказала... и Баам, чего уж там, был этому рад.

Разговоры в искрящемся зимнем рассвете действительно были излишни.