Дальнобойщик-2 По ту сторону Миссисипи

Центральная Америка,

территория бывшего государства Белиз,

шоссе Бельмопан — Белиз-Сити,

окраина населённого пункта Ла Демокрасия,

придорожная кантина для дальнобойщиков Мигеля Эспинозы.

— Apestoso puto bastardo! Y se atreve incluso a acusarme de eso?! Si, todo el mundo sabe que eres un pesimo mierda esta perra Estella! Toda la ciudad, a tu madre de esa manera!

Раздавшийся за спиной истошный женский визг заставил сидящего за невзрачным столиком, что стоял около большого панорамного окна общего зала кантины, Ньютона Эстевеза оторваться от чашки с местным кофе (довольно неважного, скажем честно, качества) и взглянуть в сторону шума. При этом мексиканец на всякий случай положил правую руку на пристёгнутую к бедру кобуру с мощным револьвером "Smith&Wesson-67 Reaper" — ведь в подобных заведениях нередко возникали всякие неприятные конфликты, в которых именно наличие оружия могло спасти не только кошелёк, но и жизнь. А "жнец" как раз был тем аргументом, к которому обычно прислушивались разного рода забияки, потому что пуля калибра 12,7 мм разносила тупые черепушки за здорово живёшь.

Однако на сей раз никакой опасности для посетителей кантины Эспинозы не наблюдалось. Орала на всё заведение (да и на улице, наверное, тоже было слышно) какая-то молодая симпатичная сеньора с растрёпанной причёской, одетая в потёртые синие джинсы и сиреневую блузу навыпуск, стоя у одного из столиков рядом с входной дверью, за которым сидел какой-то сеньор лет тридцати семи-сорока в комбинезоне сельскохозяйственного рабочего, перед которым стояла деревянная кружка с тесгуино — весьма популярного в этой части света сорта пива, получаемого из кукурузы. Стоящая рядом с кружкой плоская пластиковая тарелка с маисовыми лепёшками была наполовину пуста, однако сейчас сеньору было явно не до еды и питья. Оравшая на него молодка, являющаяся, судя по всему, его законной супругой, во всеуслышание обвиняла его в сексуальных похождениях на сторону; в свою очередь, сеньор пытался опровергнуть её слова, но получалось это у него не очень хорошо.

Ньютон скорчил гримасу и усмехнулся при виде ссоры. В таких маленьких городках, как Ла Демокрасия, подобные эскапады не могли долго оставаться тайной априори. Здесь все друг друга знают, всё на виду, да и "добрые люди" по-прежнему никуда не перевелись. С одной стороны, кому какое дело до того, что у кого-то в определённой части тела возник зуд, с другой же, если есть законная супруга, бегать на сторону как-то некрасиво. Хотя, положа руку на сердце, встречались и такие сеньоры, для которых наличие мужа не являлось причиной для перепиха на стороне. И причём неоднократного.

Впрочем, происходящее Эстевеза нисколько не интересовало. В Ла Демокрасии он остановился по пути в Белиз-Сити, где, согласно имеющейся у него информации, можно было перехватить неплохой в финансовом плане фрахт куда-то на север. Подробностей мексиканец не знал, но в Белиз-Сити находился его давний знакомый и, можно даже сказать, неофициальный агент Адриан Ленеро, который уже не один раз подсказывал Эстевезу, где можно раздобыть неплохой фрахт. И встревать в какие-либо неприятности он вовсе не собирался.

После той истории с Управлением Национальной Безопасности конфедератов, что приключилась с Ньютом в прошлом году, дела у мексиканца шли довольно неплохо. Устранять его не стали (за что он должен был однозначно благодарить Кристину Леннокс, которая явно замолвила за него словечко перед своим руководством), а вместо этого выплатили неплохую такую сумму, которая сейчас лежала на его личном счёте в Первом Городском банке Эрмосильо — родного города Эстевеза, и приносила ему определённую пользу в виде процентов, снимать которые он как раз и собирался в конце года. Но одними процентами сыт не будешь, да и бойкая натура Ньютона не способствовала сидению на одном месте, поэтому, отдохнув дома три недели, мексиканец снова сел за руль своего "Фронтлайнера".

Тем временем, конфликт за расположенным у входа столиком набирал обороты. Было похоже, что слова агрария привели сеньору в состояние закипевшего чайника, поскольку она, выдав длинную матерную тираду, схватила со стола графин с пульке и запустила его прямо в голову своего, по всему видать, любвеобильного и не слишком верного супружеским узам благоверного. Увернуться от летящего в него "снаряда" неудачливый герой-любовник не сумел, в итоге, получив графином в лоб, свалился на деревянный пол общего зала кантины, выронив из руки кружку с кукурузным пивом.

— Puta cabra! — грязно выругалась сеньора. Смачно сплюнула на пол, огляделась с воинственным видом, словно бы ища, в кого ещё что-нибудь швырнуть.

Однако желающих вмешаться в происходящее не нашлось. Стоящий за длинным деревянным прилавком хозяин заведения — полноватый лысый мужчина лет пятидесяти-пятидесяти трёх, типичный для этих мест метис — сделал вид, что не заметил того, что его имуществу был причинён некоторый ущерб. Возможно, проштрафившийся перед своей второй половиной сеньор не был здесь на хорошем счету, но, откровенно говоря, Эстевеза это нисколько не интересовало. В Ла Демокрасии он остановился лишь для того, чтобы перекусить, а вовсе не за тем, чтобы искать приключений на свою задницу. И уж тем более не за тем, чтобы встревать в местные разборки.

Сеньора, только что отправившая своего мужа в нокаут, подошла к стойке и что-то сказала хозяину кантины. Тот молча кивнул в ответ, поставил на деревянную поверхность высокий и узкий фужер, который перед этим протирал полотенцем из впитывающего влагу материала, вытащил откуда-то из-под прилавка бутыль с мескалем, откупорил её и налил в фужер светлой жидкости примерно на одну треть от общего объёма. Сеньора, кивнув в знак благодарности, вынула из кармана джинсов банкноту в пять колонов и положила её на стойку.

Банкнота исчезла под прилавком, вместо неё на деревянную поверхность легла сдача — несколько монет из никель-медного сплава. Сграбастав их, сеньора сунула их в тот же самый карман и, повернувшись спиной к стойке, принялась неторопливо обводить полутёмный зал кантины внимательным взглядом из-под полуопущенных ресниц, держа перед собой фужер с мескалем.

"Понятно!" — усмехнулся про себя Эстевез, тщательно делая вид, что его что-то крайне заинтересовало внутри кружки с кофе. Сеньора явно была настроена успокоить себя определённым способом, вот только у Ньютона не было никакого желания становиться объектом подобного внимания. И для этого у мексиканца была очень и очень веская причина.

Причина эта имела, между прочим, имя собственное — Кристина Леннокс, агент Управления Национальной Безопасности Конфедеративных Штатов Америки. После той поездки в Патагонию, которую Эстевез был вынужден совершить не совсем по своей воле (поначалу он считал, что его просто наняли за весьма солидную сумму в сто пятьдесят тысяч конфедеративных долларов доставить в ту часть Южной Америки трейлер с научным оборудованием для исследования льдов, но на деле всё оказалось куда сложнее), они расстались в хороших отношениях, и Леннокс намекнула ему, что у мексиканца будет возможность ещё раз помочь Управлению, но уже на территории Северной Америки, а взамен Ньютон сможет, наконец, осуществить свою давнюю мечту — отправиться на Аляску, в Анкоридж, на тамошний автомобильный рынок, и купить там российский магистральный тягач марки "Урал", которые весьма высоко ценились среди дальнобойщиков всего мира. Правда, на дорогах Латинской Америки "Уралы" встречались не очень часто, а точнее будет сказать — крайне редко, по причине цены, но всё-таки один такой тягач Эстевез видел своими глазами два года назад в Манагуа. Правда, принадлежал он какому-то дальнобойщику из Эдмонтона, что на территории бывшей Канады, но тем не менее.

Однако здесь мы несколько отвлеклись от темы. "Урал" к данной ситуации никак не относился, зато Кристина Леннокс очень даже относилась. Дело было в том, что Ньютон, сам того от себя не ожидая, влюбился в североамериканку. Ничего такого между ними не было, однако это как раз и не влияло на возникшие чувства. После возвращения из Патагонии Ньютон всего лишь один раз виделся с Леннокс, но эта встреча, состоявшаяся в Халапе, носила сугубо деловой характер. Ещё несколько раз они разговаривали по видеосвязи, и в ходе этих разговоров Эстевез подспудно понял, что и Кристина испытывает по отношению к нему что-то похожее. Правда, после Халапы они больше ни разу не виделись, что, собственно, было неудивительно, учитывая их образ жизни и род занятий. Хотя, может быть, это как раз и могло бы поспособствовать встрече, но раз этого не происходило, значит, Леннокс было не до того. Но именно по причине возникших в его душе чувств Ньютон и не собирался искать на свою задницу никаких приключений амурного характера. Просто не считал это честным по отношению к североамериканке.

Между тем сеньора, заметив одиноко сидящего за своим столиком дальнобойщика (а представителей этой профессии можно было очень легко вычленить из всех прочих), задумчиво оглядела Эстевеза, по-видимому, раздумывая, может ли этот сеньор успокоить её расшатанную нервную систему. Разумеется, Ньютон мог, но не хотел. Его сейчас больше всего интересовало, что за фрахт хотят предложить ему в Белиз-Сити.

Мексиканец старательно делал вид, что его не интересуют никакие местные красотки, однако дамочка, по-видимому, рассуждала совершенно по-иному. Быть может, таким образом она хотела отомстить своему неверному супругу, переспав с первым встречным, либо же ей просто не хватало мужского внимания — Ньютон не знал, да ему было, если честно, глубоко побоку.

— У вас свободно? — остановившись напротив Эстевеза, спросила девица, держа в руке фужер с мескалем и глядя на мексиканца чуть прищуренными глазами. — Не возражаете, если я сяду?

Эстевез окинул сеньору внимательным взглядом и криво усмехнулся. Типичная уроженка данной местности, принадлежащая к метисам, ростом ему по плечо, с красиво очерченной грудью третьего размера, крутыми бёдрами и неплохой задницей. Возможно, в другое время он бы и не отказался от того, чтобы провести с ней пару приятных часов, хотя бы в жилом блоке своего "МакНилуса", но сейчас его подобное совершенно не интересовало.

— Садитесь, я уже ухожу, — снова усмехнулся дальнобойщик. — Дела, знаете ли...

Произнеся эти слова, он с некоторой долей удовольствия полюбовался возникшим на лице красотки выражением крайнего недоумения, потом, кивнув хозяину кантины, быстрым шагом вышел на улицу, под жаркие лучи послеполуденного солнца. За обед он уже заплатил, а сексуальные проблемы местных сеньор его совершенно не касались. А вот ждущий его в Белизе фрахт касался, и даже очень.

Глава 3.

В последний раз, когда Ньютон бывал в этих краях, участок дороги от Ла Демокрасии до Белиз-Сити не отличался хорошим состоянием. Как говорили в таких случаях коллеги Эстевеза по шофёрскому ремеслу — "яма на яме, и ямой погоняет". Хотя уже тогда были видны следы намечающегося ремонта — власти Независимого Города-Порта Белиз однозначно были настроены решить эту проблему, так как плохие дороги резко негативно сказывались на торговле. Теперь же дорогу в этой местности было не узнать — широкая четырёхполосная автострада с разделительной полосой трёхметровой ширины, с ограждениями из пластали, с водоотводными каналами, с площадками для остановками. Правда, такая дорога пока что имелась между Ла Демокрасией и Белиз-Сити, однако строительная и дорожная техника уже была выдвинута в сторону Бельмопана, из чего следовало, что власти Города-Порта не собирались останавливаться на достигнутом, а намеревались соединить магистралью под названием Вестерн Хайвэй Белиз-Сити и Пуэрто-Барриос. И это было хорошо, так как хорошие дороги в этой части Северной Америки можно было пересчитать по пальцам обеих рук.

Здесь, на территории, подконтрольной Независимому Городу-Порту (а следует заметить, что он контролировал две трети территории прежнего Белиза), порядок поддерживала частная военная компания из Союза Общин Коста-Рики "Empresa de seguridad Velasquez", известность которой простиралась от Нового Сиэтла до далёкого озера Титикака. Свою работу её боевики выполняли добросовестно, всяких bandidos стреляли без предупреждения, поэтому на территории Белиза дальнобойщики могли чувствовать себя гораздо спокойнее, нежели на остальной территории Латинской Америки. Ну, если только за исключением Свободной Мексики. На дорогах здесь почти всегда было спокойно, а если и появлялись какие-нибудь заезжие гастролёры, то парни из ЧВК быстро с ними разбирались. По-своему, но так, чтоб другим неповадно было.

Вообще, в последнее время на контролируемой властями Города-Порта территории часто можно было видеть лиц, явно принадлежащих к Конфедерации. Собственно говоря, ничего удивительного в этом не было. Топливные предприятия Белиза являлись крупнейшими на всей территории Центральной Америки, производя топливо из собственных запасов углеводородов и из привозимой из Венесуэльского Коммунального Союза, с Тринидада и с территории Западного Эквадора, и не было ничего удивительного в том, что в Далласе обратили внимание на расположенный неподалёку от границ КША Белиз. Быстроразвивающаяся промышленность Конфедерации требовала солидного количества дизельного топлива (Q-реакторы, которыми оснащались военные корабли, пока ещё не подходили по ряду параметров для гражданского сектора), а возить топливо из Федерации Альберта или из Саскачеванской Объединённой Лиги было недешёвым занятием. Про онтарианскую нефть и ньюфаундлендскую речь не шла вообще — и Новый Монреаль, и Сент-Джонс добываемую на своих территориях нефть использовали, в основном, для собственных нужд, экспортируя лишь примерно двадцать процентов от общего объёма добычи, да и то только в Вермонт, Нью-Йорк, Исландию и Гренландию. Поэтому в Белиз основательным потоком шли инвестиции и технологии — а чтобы всё это защищать, конфедераты построили в Гэйлс-Пойнте свою военную базу. Однако, если в мире До Судного Дня подобные базы североамериканцев не несли ничего хорошего окружающим, то сейчас картина была совершенно иной.

Ведя "Фронтлайнер" по трассе, Ньютон размышлял о том, что мир за последний год очень серьёзно изменился. Primeiro Comando da Capital, после уничтожения второго лица в иерархии организации, Мануэля Джакомина, фактически распалась на три враждующих меж собой крыла, и уже не могла держать под контролем южноамериканские коммуны, общины и государственные формирования. И многие вполне резонно подозревали, что существенную долю в этот процесс внесли агенты УНБ и ГРУ. Впрочем, от грызни в PCC простые жители Южной Америки оказались только в выигрыше. А Mara Salvatrucha, видя подобное положение дел, ещё больше стала позиционировать себя как организация, поддерживающая порядок в Центральной Америке и на островах Карибского бассейна. Становиться мишенью для спецгрупп русских и североамериканцев местные muchachos однозначно не хотели. Впрочем, их никто и не трогал, поскольку MS не переходила, в отличие от бразильцев, определённых границ.