Волчица и пергамент. Том 2

Хайленд забрала у Миюри статуэтку, вырезанную из гагата, и осторожно вернула в коробку.

— И есть земля, которая делает эти гагатовые статуэтки Святой Матери и горячо поклоняется им.

-Это ты об островах на севере, так?

Суровый край, где правят пираты.

— Как видишь, это замечательно выточенная статуэтка Святой Матери. Однако с тех пор, как местные обзавелись традицией считать жителей большой земли врагами, они держались на расстоянии от власти Церкви, ставшей на большой земле основой жизни. Когда-то в прошлом Церковь уже пыталась — и не раз — ввести это место в своё лоно, но, в конце концов, отступилась — слишком дорого обошлись эти попытки.

Как бы Коул на это ни смотрел, чёрная статуэтка Святой Матери, перевязанная шнуром из рыбьей кожи, отдавала ересью. Не составляло труда увидеть в ней атрибут верования, основанного на чёрной магии.

— И потому, — добавила Хайленд, — я хочу, чтобы ты отправился посмотреть, следует ли нам привести верующих этой земли в наши ряды.

Он поймал взгляд наследницы — взгляд не друга, пусть и сохранявшего дистанцию, блеск её глаз резал превосходством старшего по рангу.

— Церковь порой подозревает их в ереси, но их вера может быть и настоящей. Но может быть и так: хотя они создают такие прекрасные изваяния Святой Матери, но это лишь уловка, чтобы никому не подчиняться, раз уж их всё равно называют язычниками. Я знаю, ты сможешь сблизиться с ними и установить, истинна ли их вера или нет.

— Это...

— Позволь мне сказать по-другому. К какому бы мнению ты бы ни пришёл, оно сыграет большую роль в моих соображениях.

И она продемонстрировала ему улыбку, способную сбивать людей с толку.

В текущей ситуации число союзников, которых они собрали, не составляло проблемы. С другой же стороны, если один из их союзников оказался бы странной веры, Церковь обрела бы возможность усомниться в праведности королевства Уинфилд, и она такую возможность не упустит. Коул мог уверенно сказать, что одних слов будет мало. Потому, что она и использовала эти слова — "сыграет большую роль в моих соображениях".

Конечно, этот путь предполагал, что в мире люди склоняются перед знатью и следуют её указаниям. Он и Хайленд не были равны с самого начала, такие отношения обычно не позволяют им держать себя на одном уровне. Однако, кроме шутов, лишь священникам позволялось противостоять правителям.

Хайленд продолжала улыбаться, искушая и подталкивая Коула к действию.

— Очень хорошо, в меру моих знаний и веры я проверю истинность их убеждений.

Продолжая улыбаться, она пристально посмотрела на него и удовлетворённо кивнула. Потом её взгляд вдруг метнулся к Миюри, сидевшей рядом с ним.

— Есть что-то, что ты бы хотела сказать, маленькая госпожа? — спросила она с чарующей нежной улыбкой.

— Мой брат — трус, — заявила Миюри, хрустя хрящом куриной ножки. — Я не хочу смотреть, как его используют наподобие какого-то инструмента.

Коул посмотрел на неё и натолкнулся на ответный взгляд.

Она была беззаботной и своевольной, казалось, она никогда не думала ни о чём, кроме еды, при том, что её ум был выше любых ожиданий. Её мама была мудрой волчицей, которой когда-то поклонялись и называли богиней, а отец — выдающимся торговцем, высоко ценимым немногими избранными в северных землях. При таком происхождении нельзя пренебрегать проницательностью Миюри только потому, что она ещё ребёнок. И она уверенно подметила, как он постарался проглотить сомнения, пришедшие ему в голову, когда он задумался об этом поручении.

Но хотя он восхищался быстротой её сообразительности, Миюри ещё оставалась ребёнком.

— Не из страха перед высоким положением наследницы Хайленд я не задаю ей вопросов.

— Из-за чего же тогда?

— Я ей доверяю.

Миюри удивлённо расширила глаза и нахмурилась.

— Маленькая госпожа, твой брат отнюдь не послушный ягнёнок, как ты думаешь.

— Да-а?..

Неужели? — Миюри с сомнением посмотрела на Хайленд.

— Он верит, что, получив нужные сведения, я приму правильное решение. На эти ожидания необходимо ответить. Твой брат понимает, что я серьёзна в своих обязательствах, — добавила наследница, не считая нужным облечь всё в слова. Почему-то казалось, что эта перепалка её забавляет.

Миюри часто ставила взрослых в неловкое положение, но сейчас она сделала такое лицо, будто Хайленд разговаривала с ней на незнакомом языке. Она надолго притихла, возможно, оценивая услышанное.

— Когда я думаю об этом, — ответила, наконец, она, — я уверена, что в один день у него будут большие неприятности, потому что он в действительности не знал всего.

— Миюри, — одёрнул Коул.

Она посмотрела на него в ответ, потом указала на него пальцем и сказала:

— Ты можешь видеть только половину мира!

Она выводила это из того, что мир был заполнен мужчинами и женщинами, и его непонимание женщин составляло половину мира. А поскольку у людей были как хорошие, так и плохие стороны, то, не замечая плохого, он терял ещё половину от половины. Миюри искренне верила, что без неё Коул немедленно собьётся с пути и провалится в пропасть забвения.

— Вы вдвоём составляете отличную пару, — улыбнулась одними глазами Хайленд и продолжила говорить с лёгкой завистью на лице. — Вот почему я чувствую себя спокойно, оставляя его на тебя.

Наследница взяла в руки свой дешёвый эль. Может, ей казалось, что за элем она сумеет скрыть от остальных своё беспокойство. То, что она сказала дальше, показалось Коулу более-менее правильным.

— Когда Церковь сочла королевство Уинфилд врагом, которого следует сломить, пролив между Уинфилдом и большой землёй обрёл особую военную значимость.

Разговор внезапно перешёл с веры на более жёсткую тему. Речь пошла о том, о чём она прежде умалчивала, обещая принять его решение во внимание.

— Мы собрали существенные силы. Папе не хватает настоящего флота, который он мог бы назвать своим. Вероятно, он мог бы решиться на войну, используя корабли, изъятые у прибрежных городов. Вот почему я прибыла в портовый город Атиф — чтобы создать как можно больше союзников на этой стороне пролива.

Она отпила эля и осторожно поставила кружку на стол.

— И если война всё же разразится, она воспрепятствует поставкам в нашу островную страну. К нам не поступит пшеница, необходимое вино останется не более чем пожеланием. Тогда что остаётся?

Что за люди собрались в этой таверне? Взгляд Кола скользнул по супу на столе, в нём плавали куски рыбы.

— Рыба?

— Правильно. Пираты северных островов крепко держат богатые северной рыбой места, в том числе сельдяные. Если они станут нашими союзниками, мы получим доступ к продовольствию, а если врагом, произойдёт обратное.

Мир — это сложная карта распределения власти. Распутать эти переплетения — это совсем не то, что развязать обычный узел.

— Более того, они невероятно хорошо разбираются во всех видах морских судов. От них зависит, будем ли мы хозяевами в открытом море. Однако... — с нажимом произнесла Хайленд. — Наше праведное дело основано на праведной вере. Независимо от стратегической важности мы не примем их как соратников, если их убеждения искажены. Гнилая рыбина в бочке испортит всю рыбу.

Он доверял Хайленд, скажи такое кто-нибудь ещё — он бы не поверил.

Но тут её лицо расслабилось, губы тронула улыбка насмешки над собой.

— Надо сказать, я искренне надеюсь, что они не гниют... Но ты всё же сможешь съесть и подгнившую рыбу, если тщательно её приготовишь, даже если будешь немного беспокоиться. Все мои соратники, однако, голодают.

Как бы осторожна ни была Хайленд, это сражение вела не одна она. Другие аристократы короля Уинфилда могли выбрать более лёгкий путь. Во время этих событий то, чего Хайленд могла достигнуть в её ситуации, зависело от достоверности получаемых сведений. Для этого Коул должен был стать её глазами и ушами, на нём лежала огромная ответственность, но их дело стоило усилий. И к тому же ему просто было интересно посмотреть, что собой представляет незнакомая вера. Поэтому ему осталось спросить лишь одно:

— Когда мы отправляемся?

Хайленд допила эль и лишь затем ответила:

— Как насчёт — завтра?

Она доверилась Коулу и возложила на него миссию, теперь ему надо оправдать её ожидания. И его суждение о вере в Чёрную Мать повлияет на весь поток событий. Если они излишне поспешат взять пиратов в союзники, это может позже обернуться неприятностями, даже если на первых порах всё пойдёт хорошо. Возможно и то, что эти люди являются именно тем, что нужно их делу, даже если покажутся еретиками.

Во всяком случае, он был и напуган и осчастливлен тем, что она полагалась на его проницательность.

Похоже, Хайленд предложила отплытие на следующий день не из каприза и немедленно приступила к подготовке корабля. При всей срочности Коулу было ясно: в случае отказа ему не найдётся никакой работы, кроме бумажной. Рукопись его перевода Священного Писания на обычный язык, написанная здесь, в этом городе, была разослана учёным людям в Уинфилде, и Хайленд сказала, что оставалось лишь дожидаться их соображений. Ответ мог занять какое-то время. И потому, если бы он мог ещё где-то проявить свои знания, ему хотелось бы отправиться туда как можно скорее. Если честно, северные моря были для него неизвестным, пугающим местом, но также и прекрасным случаем расширить кругозор. Возможность подвигнуть себя сделать всё, на что он способен.

Поев и расставшись с Хайленд, Коул с Миюри направились на рынок Атифа. Им, конечно, недоставало тёплой одежды для путешествия в северные моря. К счастью, город предлагал много одежды, беспрерывная работа порта означала, что множество людей проходило через него. Впрочем, богатство выбора заключало в себе не только достоинства, дело в том, что лавок было много, и Миюри потратила кучу времени, таща Коула за собой из одной лавки в другую. В каждой она перебирала ворох одежды и спрашивала его мнение, отвлекая от обдумывания предстоящего дела.

Миюри, дёрнув за полу плаща, в очередной раз прервала его занятие.

— Эй, брат, — её голос звучал беззаботно, — что симпатичнее, это из меха или это кожаное?

Но ему это было не интересно, он лишь негромко проговорил:

— Выбери что-нибудь недорогое и тёплое.

Прежде Миюри всякий раз делала расстроенное лицо, но тут она вдруг спросила:

— Отлично, тогда позволь мне задать другой вопрос. Какой из них тебе больше нравится?

Вместо того чтобы мило улыбнуться она уставилась ему прямо в глаза. Казалось таким невинным и милым, что она надеялась выразить свою влюблённость одеждой, которая ему бы понравилась, но её притворство всегда терпело неудачу. Её переполняли юность и энергия, а вместе с ними и нетерпеливость.

— Недорогое и тёплое... Отлично. Отлично, тогда...

Чтобы успокоить Миюри, уже обнажившую свои клыки, он сравнил две накидки и указал на ту, что была, кажется, из оленьего меха, он чувствовал, что грубая шерсть подойдёт ей куда лучше, чем что-то мягкое и пушистое.

Миюри пристально посмотрела на указанную накидку и вздохнула.

— Ты слеп, когда дело касается одежды.

Он не стал ей говорить, что она не должна была говорить такого, раз сама заставила его выбирать.

— Но если ты выбрал эту, её я и возьму! — вдруг улыбнулась она и со счастливым видом обняла мех.

У него в груди кольнуло, когда он подумал, что выбирал бы осторожней, если бы знал, что она будет так счастлива. Его внимание к ней не имело бы большого значения, раз он не мог ответить взаимностью на её чувства, так что проблем бы не было.

Вздох...

— Хорошо, дальше нам понадобятся перчатки, шляпы и мешочки для грелок...

Многое ещё следовало купить. По крайней мере, легче от осознания, что оплачивает всё Хайленд, но всё же, всякий раз выкладывая серебряную монету с изображением солнца, обращавшуюся в этих местах, он чувствовал что-то вроде вины. В последнее время он отошёл от умеренности и бережливости.

Пока Коул думал о том, что ему следует сосредоточиться, Миюри вдруг с самым серьёзным выражением лица заявила:

— Нам ещё понадобятся меч и щит, правильно?

Должно быть, образ приключенческой истории полностью захватил её голову с того момента, как она уловила слово "пираты".

— Нет.

— А-а-ау-у...

Её разочарование было слишком очевидным. Она взяла меховую накидку, за которую они только что заплатили, и быстро свернула её, чтобы было удобней нести на спине. Даже когда она доказала, что способна успешно работать посыльным в компании, всё, что выходило из её уст, было наполнено фантазиями и мечтами. Подумав, как далеко по всему миру прозвучит её доброе имя, если она возьмёт себя в руки, он вздохнул.

— Мы же будем таранить нашу добычу в борт, а затем, издавая боевой клич, с мечом во рту, будем прыгать на другой корабль, разве не так?

Она поднесла руку ко рту и скрипнула зубами, будто действительно сжимала ими меч. Коул ощутил нарастающее раздражение и не только потому, что этот звук напомнил скрежет, с которым зубы сдирают поджаренное мясо с прута.

— Как же ты издашь боевой клич с мечом во рту?

— У-у... Постой, что? — переспросила она с отсутствующим видом.

— Слушай, ты не можешь просто так верить историям о пиратах, если не можешь проверить их правдивость. Лучше подумай серьёзно о холоде, с которым тебе скоро придётся столкнуться.

Миюри взяла с собой из Ньоххиры лёгкую одежду ради впечатления, которое хотела произвести на него, она была худенькая, без жирка под кожей. У неё был тёплый хвост, но его нельзя показывать обычным людям. А в том месте, где леденящий дождь и замерзающее море были постоянным явлением, слишком много слоёв толстой и тёплой одежды не бывает.

— Всё в порядке. В Ньоххире тоже полно снега.

— В Ньоххире нет ветра. Морской ветер продерёт тебя до костей.

Не считая того, что в слишком холодные ночи в Ньоххире люди могли согреться в горячих источниках. Услышав его вопрос, Миюри вдруг молча уставилась на него.

— В чём дело?

— Ты когда-нибудь бывал в холодном море, брат? — с удивлением и недоверием в голосе спросила она. Может быть, она хотела показать, насколько он несправедлив.

— Бывал. Я плавал в королевство Уинфилд на корабле в самую зиму. Было очень холодно.

— Правда? Когда?!

— Это было, когда я только-только встретил твоих маму и папу, так что... достаточно много времени назад.

В тот самый холод Хоро, мать Миюри, восторженно носилась по палубе и наслаждалась видом моря, но Коул был ещё ребенком и боялся кораблей, он лишь цеплялся за Лоуренса, вот, что отложилось в его памяти.

— У меня опыта куда больше твоего по части путешествий. Так что ты должна меня слушаться.

Опыт больше, чем рассуждения, нашёл отклик в каком-то уголке сознания Миюри. Она казалась недовольной, но нехотя кивнула.

Накупив кучу снаряжения для поездки, они вернулись в торговый дом, чтобы упаковать купленные тёплую одежду и еду, которая может долго храниться. Раз они собирались отправиться уже на следующий день, было бы стыдно позволить приказу об отплытии застать их врасплох. Закончили они уже затемно. Упаковав под конец одеяло, Миюри рухнула на кровать.