Александр. Продолжение похода 6

Столь явное отстранение от власти людей долгое время верой и правдой служивших царскому дому Аргидов не могло пройти без последствий, и между Эвменом и Нефтехом состоялся обстоятельный разговор, вылившийся в тайный сговор.

Нет, ни о какой измене в их разговоре речь не шла. Оба царских сподвижника не замышляли коварного устранения Александра или его свержение. Просто оба героя пришли к одной и той же мысли, для восстановления своего прежнего статуса, им необходимо как можно скорее втянуть царя в новый военный поход. Мирная жизнь рядом с царем Александром для этих двоих была мало перспективна.

— Представь себе Эвмен, как сложны и необычны, бывают нити людских судеб, — говорил кардийцу Нефтех. — Ещё год назад я только и мечтал о тихой и спокойной жизни, а сегодня выясняется, что для моего достойного существования нужна война.

— На кого же ты собираешься предложить Александру совершить поход, все известные и неизвестные царства Ойкумены уже покорены. Свободными остались лишь дикие племена юга, к которым у царя навряд ли возникнет интерес. Надеюсь, ты не думаешь организовать поход к легендарным островам древних, о которых я много слышал, находясь в Вавилоне?

— Нет, Эвмен. Поиск древних земель меня нисколько не занимает. Есть куда более привлекательные земли и находятся они совсем рядом.

— Совсем рядом это понятие относительное. Что ты имеешь в виду?

— Северные земли и в первую очередь понтийские города, Ольвию и Боспор. Эти непокоренные куски эллинского мира, царь обязательно захочет присоединить к своим владениям — торжественно произнес Нефтех и поспешил продолжить свою мысль, заметив тень скепсиса на лице своего собеседника.

— Вспомни судьбу стратега Зопириона, которого царь послал на покорение Ольвии, когда победа над Дарием ещё не была полной и окончательной, а Спарта не была разбита и приведена к покорности. Тогда скифы и геты нанятые на деньги оливийцев разгромили войско стратега и отказали родственникам в выкупе тела. По словам купцов, голова Зопириона долго висела на шесте перед шатром их вождя Арпаксая, как главный триумф похода.

— Да друг, ты прав. Александр никогда не прощает поражения, нанесенные его войску кем-либо. Зная царскую натуру можно не сомневаться, что со временем он пожелает отомстить.

— Совершенно верно. А если напомнить ему о Дарии, что не смог покорить понтийских скифов, то можно не сомневаться, что поход на севр обязательно состоится.

— Но это следует сделать очень осторожно, чтобы Александр ничего не заподозрил. В последнее время царь стал очень гневен.

— Не беспокойся дорогой мой. Что-что, а подносить царю нужную информацию я всегда умел — заверил Эвмена египтянин и тот в душе согласился с ним. Благодаря умело созданному образу человека знающего некоторые тайны бытия, Нефтех всегда стоял у македонского царя на особом месте. К его мнению Александр всегда прислушивался и дорожил, поскольку очень многие предсказания бритоголового советника имели привычку, сбываться. А в том, что старый товарищ ещё не утратил былых навыков, бывший хилиарх сумел убедиться в самом скором времени.

Через два дня после этого разговора, во время приема царем художников, скульпторов и писателей, один из гостей, явно желая польстить царю и получить от него богатый заказ, сказал Александру, что он хочет написать труд по истории. В нём литератор собирался рассказать как славный македонский царь Филипп, одержал победу над Атеем, вождем ранее никем не побежденных скифов.

— Это те самые племена, что потом разбили Зопириона? — тут же громко спросила гетера Электра, которую Нефтех привел с собой на прием. В отсутствие своей жены Антигоны, египтянин позволял себе казаться человеком, которому не чужды маленькие радости жизни. Сторговавшись с гетерой о цене, он стал регулярно приводить её на царские приемы, в качестве блистательного эскорта. Так делали очень многие царские сановники, с одной стороны желая подчеркнуть свою денежную состоятельность, а с другой продемонстрировать свою приобщенность к высокой культуре.

Электра совсем недавно прибыла в Пеллу, но опытный взгляд египтянина сразу выделил её из общего сонма женщин, привлеченных запахом золота. Вопреки своему имени, гетера имела вьющиеся черные волосы и загорелую кожу, что явно выдавало её азиатское происхождение.

— Да дорогая. Нанятые ольвийцами, они коварно ударил в тыл стратегу, который осаждал город для приведения его к покорности царю Александру — негромко ответил Нефтех, но с таким расчетом, что его слова были услышаны царем.

При упоминании о погибшем стратеги, лицо царя налилось краскою недовольства, и он грозно сдвинул брови.

— Признаться, я уже полностью позабыл о несчастной судьбе моего верного стратега. Как давно это было?

— Почти двадцать лет государь, как пролилась кровь моего родича — учтиво произнес Никандр дальний родственник Зопириона, "случайно" оказавшийся на приеме.

Узнав, что Никандр является родней Зопириона, царь велел выдать ему денежную помощь, и более в тот день имя погибшего стратега или убившие его скифы не упоминались в разговорах. Казалось, Нефтех потерпел неудачу, но египтянин хорошо знал, как нужно делать подобные дела. Прошло ещё два дня, и тема скифов вновь была затронута, на сей раз при обсуждении географами северных земель Понта Эвксинского.

Описывая Ольвию, географы упомянули о большой роли этого города в приморской торговле со скифами.

— Да богатенький городок, если сумел нанять целое войско скифов для своей защиты от Зопириона, — в ответ на его слова, зло хмыкнул царь, — откуда у них столько много денег?

Географы, явно не были готовы к подобному вопросу. Они стали энергично перешептываться друг с другом, но дать быстрого ответа как это любил Александр, не смогли.

— За счет торговли, государь. Ольвия в большом количестве за гроши скупает у скифов рыбу, кожи, рабов и зерно, чтобы потом в три дорого продать здесь в Элладе — подал голос Нефтех, воспользовавшись заминкой ученых.

— И не только они, — продолжил египтянин, уловив интерес в глазах монарха, — боспорийцы, часто для решения своих внутренних проблем, нанимали скифские отряды. Так тридцать лет назад во время спора за трон между двумя братьями из местной династии Спартокидов. Младший брат Перисад обратился за помощью к скифам и их конные лучники, сумели перебить фалангу наемных гоплитов старшего брата Левконта, вместе с ним самим. В знак признания своих заслуг перед Пантикапеем, зеленоглазый вождь скифов получил специальную тройную золотую гривну, знак царской власти.

— Откуда ты всё это знаешь!? — удивленно воскликнул Александр.

— Да, да, откуда!? Наверняка выдумал! Такого нет в истории Геродота! — гневно выкрикивали униженные географы, у которых с Нефтехом были свои непримиримые счеты. За время общения с египтянином, ученые не раз оказывались битыми в спорах об устройстве земли или в описании той или иной страны. Используя свои тайные знания, по географии, полученные в жреческой школе храма бога Тота, Нефтех неизменно выигрывал споры с учеными, от чего у последних стала разливаться черная желчь при одном упоминании имени бритоголового советника.

— Действительно, этого нет ни одного упоминания, ни у Геродота, ни у Аристея или Аполлодора, ни у какого другого ученого мужа — признался Нефтех, чем вызвал радостный крик в среде географов, посчитавших, что наконец-то одержали вверх над несносной египетской выскочкой.

— Может быть, он сам был тому свидетель!? Скажи, не стесняйся — выкрикнул один из торжествующих ученых.

— Мне об это рассказывал сам Скилур, вождь наших скифских союзников, когда вместе с нами принимал участие в походах. Да вы и сами могли услышать об этом, будь вы чуть более любопытными, чем приписываемый вам долг перед царем.

Глухая злость и ненависть была ответом египтянину на его слова, но Нефтеху вполне хватало и этого.

— Значить с Зопирионом воевали те же скифы, что впоследствии служили и служат в нашем войске!? — с недовольством спросил Александр.

— Пусть скажет! — радостно потребовали географы, довольные тем, что за свои знания, бритоголовый советник царя мог пострадать.

— Нет, государь. С Зопирионом сражались войска царских скифов, которые живут между Тирасом и Борисфеном. Это кстати хорошо видно из трудов Геродота и Аполлодора, их надо просто внимательней читать дорогой коллега. Тогда бы вы четко смогли представить себе их деление на несколько больших племенных союзов. Вождь Скилур, предложивший в своё время нам своих воинов, обитает в предгорьях Кавказа, а не у берегов Понта.

— Значить скифы, разгромившие Зопириона не родня войнам Скилура? — радостно спросил Александр.

— Нет, господин. Предки Скилура рассорились с царскими скифами и откочевали за Танаис много веков назад. Согласно легендам скифов, однажды с неба упали золотые изображения чаши, молота и плуга. Их послал скифам их верховный бог Папай. Когда к упавшим предметам подошли старший и средний брат, они не смогли взять в руки золотые изображения, поскольку они горели огнем. И только когда к ним приблизился младший брат, огонь потух и он смог спокойно поднять золотые предметы. Такова была воля Папайя, и младший брат получил верховную власть над всеми племенами.

Старшие братья не осмелились перечить воли бога, но отказались служить верховному правителю и вместе со всеми своими слугами и сторонниками покинули земли Борисфена. Средний брат, откочевал за Танаис к предгорьям Кавказа, где осел на берегах Гипаниса азиатского, чьи воды впадают в Меотиду. Старший же брат, ушел на север и осел в землях гелонов, которые простираются до берегов реки Ра.

С той поры, среди скифов нет единства, и каждый племенной союз враждует между собой. Так было во времена Иданфирса, когда царским скифам пришлось в одиночку противостоять полчищам персидского царя Дария, намерившегося покорить их.

— И никто кроме моего отца не одерживал над ними побед?

— Нет, государь. Скифы очень свободолюбивы и скорее лишат себя жизни, как это сделал вождь Атей, чем признают над собой власть чужака.

— Что ж я повторю славный подвиг своего отца и распространю мою власть на берегах Понтом — громко провозгласил Александр

— Это очень опасно государь — веско возразил Нефтех. — Дарий, Перикл и Зопирион не смогли покорить их, напрасно гоняясь за их конными отрядами по выжженной степи. Голод и жажда, а не страх смерти заставили этих славных полководцев отступить от Скифии.

— Узнаю твои осторожные речи Нефтех. Ты всегда был уж слишком осторожным, когда дело заходило о моих новых походах.

— Это так государь, — признал советник ,— но все же прошу тебя не спешить, поход может быть очень опасны.

— Опасным? Давно ли ты Нефтех стал бояться походов, под моим знаменем. Я вовсе не собираюсь подобно Дарию гоняться за скифами по их степям. Мне вполне будет достаточно привести к покорности северные города Понта вместе с Тавридой. Двинемся вдоль берега моря, а флот будет снабжать нас провиантом и всем необходимым. А если скифы пожелают испробовать крепость наших доспехов, милости прошу. Мне будет очень приятно приказать насадить головы вождей скифов на острые колья. И так решено скоро выступаем — быстро проговорил Александр, как бы сжигая себе пути отхода.

— А вы соберите как можно больше сведений о землях, по которым моему войску будет суждено пройти — бросил он географам и стремительно встал, давая понять всем собравшимся, что сегодняшняя аудиенция закончилась.

Все остальные дни Нефтех только радовался тому, как удачно попали его слова на благодатную почву в душе Александра. Словно прошлогодняя шелуха с него летел образ человека наслаждающегося мирной жизнью, и на свет вылез старый и самый главный порок царя, завоевание новых земель. Как оказалось, он лишь только дремал, набираясь в мирном сне новых сил, чтобы, отдохнув и окрепнув вновь продолжить своё шествие вперед.

Подвигая под нос Александра аппетитную наживку, бритоголовый египтянин умело сплел воедино несколько факторов, мимо которых царь никак не мог пройти мимо. Богатые и независимые греческие полисы находились рядом буквально под боком и поэтому, царскому войску не требовалось совершать никаких длительных переходов, в отличие от всех походов последних лет.

Размышляя над планом северного похода, Нефтех, как человек, имевший некоторый военный опыт, пришел к выводу, дабы лишний раз не искушать судьбу, необходимо прочно привязать войско с флотом и двигаться к Ольвии исключительно вдоль морского побережья. Как оказалось потом, его план полностью совпал с намерением царя, что подняло египтянина в глазах Эвмена, который высказал сомнение в правильности суждений советника.

Другим не менее важным фактором в осуществлении похода, являлось царское тщеславие к громким победам. Александру очень хотелось не только превзойти по воинской славе перса Дария, но и превзойти своего отца, единственного из полководцев сумевшего одержать победу над непобедимым скифским войском. За долгие годы общения с монархом, Нефтех прекрасно изучил все потаенные струны царской души и теперь безошибочно играл на них свою партитуру.

Замыкался же весь дьявольский замысел Нефтеха на крови несчастного Зопириона, которая была прекрасным поводом мщения, прикрываясь которым Александр мог свободно действовать, не боясь, что его могут назвать ненасытным завоевателем. Теперь даже если свободолюбивые греческие полисы будут клеймить македонского царя тираном и угнетателем, Александр с чистым сердцем претворять в жизнь свои планы, по покорению Понта.

Нефтех рассчитал всё верно, именно месть за гибель Зопириона, монарх выдвинул на первое место, когда через три дня, он громогласно объявил о своем намерении наказать Ольвию и скифов.

Основу царского войска, составила армия Эвмена, которую Александр разделил на две, почти равные части. Основную ударную силу конницу численностью свыше восьми тысяч человек, как это бывало ранее, царь возглавил лично. Пехоту он отдал под командование Эвмену, приказав карийцу двигаться к Византию. Здесь стратегу предстояло погрузить свои семь тысяч человек на корабли и, двигаясь вдоль берега моря, идти к устью Истра, где должна была состояться их встреча.

Подобное разделение армии, позволяло Александру, совершить быстрый рейд для наведения порядка во фракийских землях, чьи племена частично поддержали нашествие кельтов. Местные цари всегда не были склонны терпеть над собой чужую власть, будь даже она царя Александра, покорившего почти всю Ойкумену. Едва только фракийцы почувствовали слабину, как моментально попытались спихнуть чужое ярмо со своей шеи.

Вместе с тем, зная какими хорошими войнами, являются сыны Фракии, Александр совместить два очень полезных для себя дела. Желая уменьшить численность мечей у мятежного вождя Севфа, он объявил широкий набор фракийской пехоты для похода против Ольвии и Боспорского царства. Щедрость македонского владыки при уплате жалования своим солдатам была всем известна и поэтому, это был очень сильный ход.

В том, что фракийцы потянуться к нему монарх не сомневался; в удовольствии пограбить богатых соседей да ещё за деньги, ни один стоящий воин не мог себе отказать. Кроме того, царская власть Севфа не была признана большинством фракийцев и по своей сути, он скорее был вождем бунтарей, чем законным властителем.