Десять тысяч лиц

Спинелли попал туда же, Уизли попал на Гриффиндор. Кто бы сомневался.

Потом дедушка Альбус...

Да! Дедушка Альбус! Вот о ком надо сказать пару слов. Для начала, он был высок. На голову ниже Хагрида, но это все равно чертовски большой рост. И на весь этот рост он отрастил себе бороду! Ну, она не волочилась по земле, потому что он заплел ее в косу, но, черт возьми, вплел в нее бубенчики! Дальше, его мантия была старомодной. Я имею ввиду что она устарела веков на семь, и являлась чем-то средним между сутаной монаха и — из-за визуального эффекта явно недешевых тканей — женским вечерним платьем. Но он исправил устаревший фасон, о да. Кого интересует, что это древняя сутана-платье, если она пурпурная и расшита огромным количеством блесток? Думаю имелись ввиду звезды. Ну и совершенно мечтательный взгляд, как у стереотипной девятиклассницы, думающей о знаменитом актере. Боже мой, да разве можно громче кричать о своей гомосексуальности? Даже Элтон Джон кажется более, мм, брутальным. Но у старика есть прекрасная маскировка: ему сто лет, он маразматик и чудаковатый гений, любит эпатировать народ. Может и правда это только эпатаж?

Так вот, дедушка Альбус решил произнести речь:

-Ах, дорогие дети! Как радостно вновь видеть ваши лица в этом старом замке. Без сомнения, вы снова на своих местах, если только не заняли чужие. В этот год вас рад приветствовать на должности преподавателя ЗОТИ Генри Мюллер, доблестный и мужественный аврор, — со своего места неуверенно поднялся мрачный тип и нервно кивнул залу. Я бы тоже чувствовал себя не в своей тарелке, если бы меня так представил этот дедушка.

Дальше слова Дамблдора утратили мечтательность и голос стал собраннее:

-Я вновь вынужден напомнить о запретности Запретного леса и предметов из запрещенного списка, который расширен мистером Филчем на четыре позиции. И если я еще могу понять первые три пункта, то горчично-валерьяночный настой вулканницы был довольно жестокой шуткой, — старик строго посмотрел за стол синих, — за сим я рад буду объявить пир. Приятного аппетита!

Есть не хотелось, видимо, сказалось наличие нормальной еды в поезде, так что вечер пришлось коротать знакомством с окружающими. Карла я знал, старостами были некий Джеффри Метьюз и Арен Хертфилд, оба с шестого курса, также из сокурсников меня окружали Эрни Фадж, Сара МакБоун, Амелия Макнеир, Коллин Браунз и Анна Башеле. Сейчас я узнал их по именам, подробно же рассудить, кто что из себя представляет, я решил позже.

Ужин продолжался около часа, после чего вновь замечтавшийся Альбус нас отпустил по общежитиям.

Да, общежития Слизерина действительно были в подвале и там действительно было много зеленого цвета. Только не ядовито-зеленого, а мягкого и теплого. Ну вот представьте себе нору хоббита, стереотипную Торбу-на-Круче. У вас в голове мигов возникает уютное подземелье с зеленым и коричневым интерьером, теплым камином и запахом сосисок. Вот и подземелье Слизерина было похожим, только дверные проходы все-таки прямоугольные.

В гостиной мы выслушали приветственную речь нашего летучемышинного декана, обещавшего нам, что дела Слизерина остаются на Слизерине, и что если мы не будем плевать в кашу друг другу, то все будет здорово. В завершение он выложил на стол семь стопок листов с расписаниями для каждого курса, после чего пожелал нам доброй ночи и отправился восвояси. Студенты дружно последовали его примеру.

Первый год начался.

Вообще, если говорить о Хогвартсе глазами студента, желающего получать знания, то можно сразу отметить три особенности:

Во-первых, поразительно грамотные наставники. Каждый из них был корифеем в своей области, это было видно сразу даже для таких дилетантов как первокурсники. Мастер чар заставлял небрежным движением палочки жить каждую из нескольких сотен вещей в кабинете своей псевдожизнью, Макгонагал преобразовывала лужу воды в пингвина, не глядя на объект, Снейп исправлял готовое рвануть зелье казалось бы случайно взятой со стола соседнего студента щепоткой соли, Спраут натурально заставляла хищные растения перестать покушаться на учеников своим грозным взглядом.

Во-вторых, магия преподавалась не как наука, а именно как искусство. То есть нет законов, есть закономерности. Широкие взмахи палочкой придают заклинанию защитно-ограждающий эффект, а почему они его придают — непонятно. Возможно, на старших курсах это изменится, но пока только так.

В-третьих, холодная война. Возможно, на других факультетах все иначе, но на Слизерине никто не помогал никому, но внимательно подмечал чужие слабости. Точнее, помощь оказывалась, если вдруг кто-то из змеек начинал проседать в знаниях ниже, чем средний гриффиндорец. Тогда неудачника подтягивали до минимально допустимого уровня и предавали молчаливому порицанию.

Еще помощь можно было купить. Причем любую помощь, вопрос лишь в цене. А поскольку все старались подмечать слабости и преимущества других... Скажем некий Эрни Фадж обиделся на девочку с Хаффлпафа, которая села на его место на чарах. Он подходит к третьекурснице Карин Уилкинс, которая потрясающе распускает сплетни и слухи, и просит помощи. Та смекает, что обида пустяковая, но гордец Эрни не может и спустить ее, именно потому что гордец , сам ответить не в состоянии, потому что язык подвешен не очень, да и сам туповат, и просит ответной услуги: Эрни должен подлить приворотное зелье одной сопернице Карин с четвертого курса, чтобы та начала бегать за никому не интересным Фергюсоном с Ревенкло и убралась с пути Карин к еще одному парню. Фадж ловкий парень, так что должен справиться, но риск есть. Эрни не хочет портить отношения со старшими курсами и отказывается. Карин пожимает плечами. Эрни либо проглотит обиду, либо подойдет позже, но тогда Карин будет знать что ему ОЧЕНЬ НАДО, и цена будет выше. Вот так делаются дела на Слизерине.

Воистину клубок змей.

Помимо прочего существовала еще и холодная война с другими факультетами, но она совершенно меркла в сравнении с молчаливой гонкой внутри подземелий. Межфакультетскую вражду можно было совершенно спокойно игнорировать.

В отношении же сокурсников можно сказать много всякого, но точно нельзя сказать, что они были детьми. Они могли быть рано выросшими подростками, готовящимися орудиями своих родителей, начинающими политиками, но ни за что не детьми.

Эрни Фадж был своего рода обложкой факультета. Не в смысле, что представлял его среди других студентов Хогвартса, а в смысле что вся грязь, которой поливали Слизерин, оставалась только на Эрни, не марая других. Племянник Корнелиуса Фаджа, Эрни был также труслив и туповат как и заместитель министра, но баснословно богат и жаждал внимания. И так же, как и его дядя, он был удобной фигурой для слива на него всех помоев. Он совершал нападки, в основном на хаффов, а те лишь смеялись и игнорировали. Он часто не успевал по чарам и зельям, и тогда ему помогали. Но все же он был слизеринцем, и потому ему не давали слишком уж ронять лицо факультета. Как выяснилось, это была обычная практика на Зеленом: найти человека, про которого все будут думать плохое, а за его спиной творить свои змеефакультетные дела. Я бы назвал его несчастным, если бы не его самодовольство и те тонны галеонов, что его дядя уже успел наворовать для своей семьи.

Сара МакБоун, в противоположность Эрни, была умна. Чудовищно умна для одиннадцатилетней. Не Гермиона, она почти не читала книг, но Сара запоминала детали. Она сопоставляла факты. И она, казалось, ничего не хотела. Никто ни разу не видел ее покупающей услугу. Ее старались не трогать, и правильно делали. Мне было достаточно того факта что она единственная поняла что мой метаморфизм развит куда сильнее чем смена цвета волос и кожи. Пожалуй, ее бы ненавидели, будь она еще и красива, но, к счастью наверное, она была ничем непримечательной девочкой. Черные волосы, карие глаза. Впрочем, кто знает, что будет дальше.

Если говорить про Амелию Макнеир, то говорить придется про солдат. Ее отец, избежавший наказания Смертожер, умел и любил воевать, и свою дочь учил тому же. Да, она не знала заклинаний, да, ее магические силы были пока невелики, но она четко разделяла врагов и временных союзников, не колебалась если надо было впечатать кулак в чей-то нос, ее интриги преследовали конкретную цель и били всегда в уязвимые точки. А еще она старательно наживала себе врагов. Я так понимаю, для того, чтобы было против кого воевать, потому что она казалась холодной и рассудительной, несмотря на всю свою суровость. На нашем курсе и факультете она завела себе двух врагов.

Первой своей жертвой она назначила Коллина Браунза. Милый добрый мальчик, не имеющий богатых родственников и даже намека на совесть. Когда говорят, что человек лжив как змея, они должно быть имеют ввиду именно Коллина. Нет, он не был таким дураком, чтобы подставлять и лгать другим слизеринцам, его интересы располагались на других факультетах. Он был почти-своим-парнем на Хаффлпафе и Рейвенкло, где 'делился своим мнением' по тем или иным вопросам. Самый известный в первом семестре случай с его участием произошел на Хеллоуин, когда он разносил слухи про то, что Башеле и Макнеир расколошматили витрину с кубками Гриффиндора в зале славы, и принимал ставки на то, кто из них двоих вылетит. В результате они обе отделались отработками у Макгонагал, а он загреб кассу себе, впрочем, заказав на половину суммы всякого вкусного для поднятия своего реноме. Казалось бы в чем дело? Дело в том, что в тот вечер Амелия помогала Эрни с 'вингардиум левиосой', а Анну я видел гуляющей у озера. Почему же МакГи все же назначила им наказание, если они ничего не делали? Потому что много народу слышали, как кто-то сказал, что виноваты именно они. Признаться честно, мне хотелось влезть в эти разборки и помочь Анне, которой я немного симпатизировал, но пока я не настолько хорошо разбирался в местной кухне, чтобы идти на длительный конфликт с Коллином

Почему я симпатизировал Анне Башеле? Потому что она была не местная и даже близко не была готова к Слизерину. Француженка из довольно большого семейства Башеле, которое решило начать распространять влияние на остров, и для начала отправило одну из своих дочерей в Хогвартс. Конечно, из Анны готовили политика, но, видимо, есть что-то в британском воздухе... Короче говоря, девочка задыхалась в гадюшнике. Я и Карл были теми немногими, с кем она могла спокойно и без нервов поговорить. Мы трое могли бы называться друзьями, если бы такое слово применялось на Слизерине. Так что мы были приятелями и компаньонами. И я даже иногда помогал Анне безвозмездно, как и она помогала мне.

Карл. Дорогой мой Карл. Чистокровный, не аристократ, не замечен, не отрабатывал. Хороший добрый парень, друг Чарли Уизли. Если и есть человек, о котором ничего нельзя сказать, то это он. Средняя успеваемость, средняя магическая сила, средняя работоспособность. Не труслив, не храбр. Много улыбался. В общем, самый обычный парень. И все бы ничего, но он учился на Слизерине. Я просто не понимал, как ему удается жить здесь ТАК и ни во что не вляпаться? Не понимал, и от этого мне было не по себе.

Не скажу, что я легко там прижился. Я не знал этикет, и поэтому нередко мог кого-то оскорбить, сам того не зная. Моя магическая подготовка была недостаточной, чтобы со мной боялись связаться как с Макнеир, но терпимой в общем. Пару раз на меня пробовали подставить под отработку, пару раз это делал я. Мне было легче, все же метаморф может превратиться в своего врага и набедокурить на глазах у МакГонагал, а затем убежать. Простой, но действенный прием. Преобразования же помогали избегать чужой мести: под чужим обликом в спальню, под чужим из спальни. Главное чтобы никто не понял насколько сильно я могу менять свое тело.

Вообще мне было сложно понять Слизеринцев. Почему их интриги работают? Я всегда полагал, что простой план с дублированной страховкой является залогом успеха. Но они упорно делали свои многоходовки без всяких страховок, и у них все получалось! Ну, не совсем все, и не совсем всегда, но тем не менее.

При этом интриги были лишь малой частью школьной жизни. По-настоящему много времени съедала учеба.

Из-за бессистемности материала приходилось часами сидеть в библиотеке — о, что это за чудесная библиотека! — и переписывать из десятка разных книг сотни разных фактов. По каждому виду зелий, ингредиентов, остатков. По любому взмаху палочки, транскрипции заклинания, мысленному образу результата. Каждый сорняк и удобрение, монстр или злой дух. Все требовало своей карманной энциклопедии. И, конечно, история магии. Ох уж эти гоблины!

Первое восстание гоблинов приходится на четыреста шестнадцатый год до нашей эры. Ни за что не поверите, откуда они вылезли. Они появились недалеко от Перинейского полуострова, или на нем, за давностью лет рукописи не точны. Зелененькие так вдарили по яйцам греческим магам, что те уже никогда не восстановились в числе, не смогли достойно поддерживать маггловскую армию и позорно проиграли римским завоевателям полторы сотни лет спустя. Серьезно, гоблины устроили что-то вроде децимации наоборот. Летопись той войны вела чародейка с коротким именем Пандора. Вот это совпадение, а?

Потом карлики надолго затаились в своих шахтах. Под землей они расселились по всей Евразии и временами совершали небольшой набег то там, то здесь. Так было вплоть до Никейского Собора. Кстати, летописи не дают однозначного ответа, кем был тот распятый плотник, то ли маг, то ли шаман, то ли юродивый. Может и правда мессия. Суть не в этом. Спустя десяток лет после Собора смешанная орда гоблинов и германцев рванула резать римский народ. Империя была еще сильна, так что как рванули дикари, так и померли. Но с тех пор набеги ВООБЩЕ ВСЕХ гоблинских кланов на Рим раз в половину столетия стали приятной традицией. Прямо до самого уничтожения империи.

Государства не стало, а набеги на весь мир, что не практикует в той или иной форме шаманизм продолжились. Причем, как показывала практика, их не напрягало христианство как таковое, их 'беспокоило' что нет шаманов, слуг духов. То есть, на атеистов или последователей Будды они нападали только в путь.

Ну и вот, шли войны, шли, как я уже говорил с перерывом в пятьдесят лет. А в тысяча восемьсот двадцать втором было последнее восстание. С тех пор зеленушки почему-то успокоились. На вопрос 'почему?' Бинс не отреагировал. Но факт остается фактом, уже сто шестьдесят лет гоблины спокойно обслуживают банковские ячейки магов и не трепыхаются. Это одного меня беспокоит?

Ладно, черт с ними, с гоблинами. Поговорим о приятном.

Метаморфизм действительно стал даваться намного проще с ростом магической силы. Теперь хоть десять рук могу вырастить и каждой из них здороваться. Только это ужасно неудобно. Следующий этап: создание полноценных органов. Не тех кустарных жабр и эхолотов что раньше, а полноценных, функционирующих максимально эффективно на человеческом теле. Зачем? Хочу мужское тело. Нет, я, конечно, легализован как Нимфадора, но сознание-то старое. Буду иногда залезать в мужскую шкурку и не париться всякими девичьими горестями. Я, правда, и так не слишком парюсь. Да и вообще, полезно это. Захочет кто найти Нимфадору, а я такой буду стоять рядом и говорить, что никогда ее не видел. Сейчас я могу изменить лицо и пропорции на мужские, но это только видимость.