Десять тысяч лиц

В ответ на негодующие вопли о попаданце-мужчине в тело женщины.

Это абсолютно дженовый фик, так что вопрос отношений и полов не поднимается. Причины сделать такого героя кроются в другом.

В поттериане представлен только один метаморф — Н. Тонкс, так что выбор тела ограничен. Можно возмутиться, мол, что мешало ввести оригинального персонажа, метаморфа-мужчину. Мешал тот факт, что чем больше отличий от канона, тем больше шанс сделать абсолютно к нему не относящийся текст, который лишь эксплуатирует название оригинала. Как минимум это неуважительно по отношению к Д. Роулинг, так что количество противоречий (не нововведений вообще, а именно противоречий) оригинальной поттериане я стараюсь ограничить минимумом.

Я не настолько крут, чтобы описывать женское сознание. Да, здесь ограничением выступает моя слабость как автора.

Для самой идеи метаморфа, меняющего тело существа, концепция пола кажется мне мало применимой.

У меня все. Приятного чтения, о самом популярном недостатке текста я предупредил.

От смерти до первого курса.

Смерть была долгой. Почти четыре года в парализованном состоянии заставляли мечтать об эвтаназии. Кто-то сказал бы, что за жизнь нужно держаться до последнего, что нельзя сдаваться, что... Что же, могу лишь предложить попробовать пожить парализованным хоть недельку. Будете молиться и Богу, и Дьяволу, да даже Деду Морозу, лишь бы все закончилось, тем или иным путем. А когда поймете, что вылечить вас нельзя, то и молитвы ваши будут только о смерти.

Дочь нередко навещала меня. Говорила, читала мне, делилась планами. Я оставил ее пятнадцатилетней, а под конец моего жалкого существования ей было девятнадцать, и она собиралась замуж. Это радует. Подобные новости были редкими просветами, слишком редкими, чтобы после предыдущего ожидать следующего.

И вот однажды — не знаю почему, возможно правительство сменило политику и урезало бюджет соцпрограмм, возможно накрылась электросеть в новом, но хреново построенном здании больницы, а возможно мои молитвы наконец дошли до адресата — приборы отключились. Недолгая агония, которая тем не менее не заставила меня пошевелить ни единым мускулом, и конец. Впрочем, раз я открыл глаза, то может не совсем?

Первым чувством был ужас. Я все еще жив?! За что?!

Вторым было огромное удивление. Я мог двигаться. Хреново, но мог. Я! МОГ! ДВИГАТЬ! РУКАМИ! НОГАМИ! ГОЛОВОЙ! ДАЖЕ ОРАТЬ!

И я орал! Орал от счастья. Как несложно догадаться именно оно было моим третьим чувством. Скоро у меня закончились невеликие силы, и я провалился в беспамятство.

Как выяснилось это была реинкарнация. Мое тело было младенческим. Девчонка, если точнее. Это, впрочем, не было проблемой, ведь имя мне Нимфадора. А фамилия Тонкс. Я метаморф. И маг, точнее колдунья. Чертова Поттериана дала мне жизнь.

Если вдаваться в детали, то меня растила, кормила и заботилась семья Тонксов, Тед и Андромеда. Они часто звали меня по имени, так и узнал. Странно было бы, если бы не узнал. Хорошие и добрые родители. Маги, что характерно. У меня появились подозрения, когда я узнал имена. Дочь в прошлой жизни поначалу нередко читала мне Поттериану, все семь книг, так что вспомнить, где же я слышал имя Андромеда Тонкс было несложно. Надо сказать, что в прошлой жизни — до того как попал на больничную койку — я был довольно ленив и пассивен. Этот порок прекрасно лечится четырьмя с половиной годами вынужденного бездействия. Почему с половиной? Потому что первое время младенец не сказать чтобы очень многое может. В основном орать, спать и уставать. Насколько я помнил, то моя дочь начала проявлять сколько-нибудь серьезную активность в более поздний срок, но, насколько я могу судить, она не была перерождением задыхающегося от бездействия взрослого мужика.

В полгода я, конечно, не мог ходить, но уже ползал. Вот так, ползая, добрался до столика, толкнул его, ваза, стоявшая на нем, упала и разбилась, Андромеда достала указку, тяжело вздохнула и склеила ее. Магия существует, эксперимент завершен, всем спасибо, все свободны.

Почему за полгода я увидел магию впервые? О, вскоре я узнал. Оказывается, сейчас идет война. Ага, с безносым Томом. Впрочем, что его зовут Том, никто не знает, да и нос у него вроде бы еще есть. Так вот, война, значит, уже около трех лет. Против магглов, магглорожденных, грязнокровок, полукровок и прочих счастливо избегших кровосмешения с родственниками. Более того, сестра матери — одна из самых лютых охотниц на генетически здоровых магов и магглов, таких как отец и я. Мать, конечно, не убьет, сестра все-таки, но вот на нас ее родственные чувства не распространяются. Короче говоря, мы шифруемся: Тед работает в общеобразовательной школе преподавателем литературы и культуры (и как только устроился?), Андромеда дома на хозяйстве. Чем меньше магии, тем меньше шансов что какой-нибудь подкупленный клерк в магическом правительстве обратит внимание на аномально магическую зону посреди Лондона. А изредка можно. Мало ли по свету народа колдует? Вот так вот.

А в два года проснулся дар метаморфа. Родители были очень удивлены: метаморфизм и сам по себе редкий дар, а тут еще и в таком возрасте, да еще и до появления магических выбросов. Занимательная была история: гуляем с матерью по улице, и проходим мимо собаки. Вроде как небольшая шавка, но злобная. Зарычала так сурово, мол, вон с территории, двуногие. И черт меня дернул зарычать в ответ. Хотел так повнушительней рыкнуть... Ну и рыкнул. Как лев. Громкий такой лев. Шавку как сдуло, мать офигела, успела заметить меняющееся обратно на человеческое (более, мм, тонким становилось, не помню детали) горло, а я устал и лег спать. Прямо на асфальт, да.

Потом менялись волосы, черты лица, глаза, многое. К пяти годам уже сносно менял свое туловище. Ну как сносно: легкие косметические изменения вроде цвета волос на рыжий давались без проблем. А вот уже на какой-нибудь зеленый, хрен. Точнее менялись, но уставал я дико. Рост изменить на пару сантиметров было тоже очень сложно. Кстати, смена цвета волос на неестественный давалась почему-то сложнее. А уж тот трюк с нечеловеческими частями тела вовсе принуждал прикорнуть часиков эдак на десять. Короче, уметь не значит иметь возможность, иметь возможность не значит уметь. Философия, блин.

Родители были мной довольны. Не в том смысле, что я метаморф и все такое, просто как ребенок я их радовал. Вообще меня первое время, еще тогда, когда даже не научился ходить, одолевали сомнения: а не выяснят ли они чего обо мне, а не заставит ли их чувствовать себя в напряжении слишком серьезный ребенок? Нет, не напряг. Наверное потому, что я не страдал рефлексией и не старался слишком уж выделиться. Ну и потому, что до этого детей у них не было, не с чем сравнивать.

Тед часто пропадал на работе, уставший возвращался домой. Тем не менее он был тем еще оптимистом и очень хорошим человеком, и его усталость выражалась только в неряшливости: там бросит носок, тут рубашку. Ничего удивительного. Не пил. Он очень любил ходить по паркам и в различные театры. Хотя нет. На самом деле он очень любил ходить в цирк и зоопарк, но почему-то стеснялся. Странно. Тед нередко предлагал мне сходить туда, типа он меня развлекал. Вот так взрослые и эксплуатируют детей: заводят, чтобы 'легально' посещать цирк. Ну а мне не сложно.

Андромеда... Женщина тяжелая для понимания. Начать с того, что она потомственная аристократка из семьи темных магов. Что из этого следует? Что она сдержанная, высокомерная, суровая, целеустремленная, жесткая, гордая, верная, прагматичная, циничная. Но Андромеда бросила семью, убеждения, фамильные секреты, богатства и стала жить с магглорожденным магом, оказавшись вместе с новой семьей среди самых желаемых целей Смертожоров. Какой вывод? Рисковая, развязная, романтичная, меняющая собственную лояльность, бессребреница до какой-то степени, миролюбивая, и, эм, демократических взглядов, если можно так выразиться. Очень противоречивая натура. Она ненавидела домашнюю работу, говоря, что она не домовой эльф, но с удовольствием ухаживала за уставшим мужем, стирая, убирая и готовя ему. Да и мне. Она с пренебрежением относилась к магглам, но восхищалась их культурой, особенно литературой и музыкой. Да взять хоть ее обычное настроение: она изнывала от скуки (все же аристократку готовили следить за слугами, политикой и поместьем, а то и не одним, что несколько больше небольшого коттеджа), но наслаждалась свободой.

Мне было сложно общаться с Андромедой, а она не знала как ладить с детьми. Тем не менее она любила меня и в меру сил заботилась, причем полагаясь на инстинкты и здравый смысл, а не как многие мамаши, полагаясь на 'опытных экспертов' и 'авторитетные мнения'. Это достойно уважения, как мне кажется. Черт, да она, понимая, что не сможет водить меня к врачам-магам и зная, что на приеме у обычного педиатра я могу устроить что-то противоестественное, выучилась в домашних условиях на вполне неплохого колдомедика! Уровень магического фельдшера или типа того, но блин, это тоже внушает уважение. Я поначалу думал, что это безответственно и глупо, учиться исцелять в домашних условиях и без наставников, но магическое и классическое медицинское образование сильно отличаются. Помню я что-то такое ей сказал, но она только рассмеялась и сказала, что в магии медицина — это обычно заклятия восстановления и приведения к норме, что почти всегда безопасно, главное знать, что восстанавливаешь. А вот модификации тела и прочая химерология, там да, там можно напортачить. Но это темная магия и 'не занимай этими глупостями голову, Дора'.

Меж тем, шел семьдесят восьмой год, и коптить небо Тому осталось два или три года. Вроде бы. Все же книгу я не читал, а только слышал, да и было это уже очень давно. Тед по-прежнему работал, Андромеда по-прежнему следила за домом и наслаждалась маггловским Лондоном, я по прежнему... а нет, не по прежнему, в семьдесят восьмом случился первый магический выброс.

Шел по парку, захотел сорвать ветку с дерева, уж не помню за каким чертом, не достал. Изменил рост. Не достал. Встал на цыпочки, почти достал и... сделаю небольшое отступление. Когда меняешь рост или вес, то меняется и центр тяжести. Мозгам с таким изменением работать непривычно, отчего появляется некоторая неуклюжесть. Короче, я начал падать в лужу. Ну а в луже мокро и неприятно, падать мне очень не хотелось. Вот лужа и застыла. Такой хороший кусок льда посреди июля. До ветки я так и не добрался.

В шесть лет меня отдали в школу. Не то, чтобы я туда стремился, все же складывать-вычитать я умел получше, чем может шестикласник, а где-то около шестого класса я должен буду поступить в Хог и оставить маггловскую жизнь, но именно я настаивал на поступлении. Зачем? Потому что так проще достать книги. Какие книги? По анатомии, биологии и химии, конечно. Я же метаморф!

Тут, наверное, нужно подробнее рассказать об одной моей задумке, точнее наблюдении: попробовал я вырастить себе большие такие когти, сантиметров пять. Не ногти, а именно когти, как у тигра. Что бы вы думали? По затратам сил вышло куда легче, чем превращение волос в непонятный цвет. И я подумал, а что если превращение дается легче, если ты знаешь как устроено то, во что ты хочешь превратиться? Отрастить волосы чертовски легко, перья — чертовски сложно. Но! Я ведь не знаю, как работает человеческое тело. Ну не биолог и не врач я по образованию. Тогда, наверное, 'человеческие преобразования' даются мне так легко, потому что я человек по природе и мое подсознание или интуиция знает, как я устроен. Или потому что изменения проще, чем создание нового. Или еще по какой-то причине, не знаю. Короче говоря, я решил проверить, как там у тварей божьих все в потрохах устроено. А для этого нужны знания. А они в интернете и библиотеках, но так как сейчас был семьдесят девятый год, то про интернет можно не вспоминать. В библиотеку же лучше приходить уже зная, что ищешь. Я не знал, потому решил начать с самого низа, со школьной библиотеки. Вот такая история.

Школа вообще была удачной идеей. Там много подопытного материала. Нет, я не детей имею ввиду. Учителей. Можно было бы и детей привлекать к экспериментам, но я же не зверь. А учителей мне еще со старой жизни не жалко, хотя в этой стране они вроде бы добрее. Интересно, почему?

Какие эксперименты? О, ну началось все с того, что я вспомнил как в первоисточнике мамы Ро Томми колдует еще до поступления в Хогвартс. Я долго пытался повторить его успех, но нихрена. Решил что он таки был гений. Тогда я задумал проконсультироваться у знающего человека. Знающий человек, Андромеда, сказала, что дети колдовать не могут. Стихийный выброс — это результат эмоций, а не контроля и намерений. Никакого отношения к беспалочковой магии. То есть, если я научусь вызывать в себе определенную эмоцию, скажем гнев, и в этот момент шибану своей магией в пространство, то может быть то, на что я гневаюсь, станет не таким целым или, в случае живых существ, не таким здоровым. Вот примерно так Том и колдовал. Все же не гений, просто наблюдательный мальчик. И эмоциональный, да. А саму беспалочковую не освоить, пока не будет чудовищно много опыта и талантов в обычной классической магии.

Но тем не менее существуют и способы колдовать без палочки, кроме непосредственно беспалочковой магии, как бы глупо это ни звучало. Андромеда указала как таковые зельеварение, травологию, руническое письмо, предсказания, шаманизм, ритуалы, окклюменцию, легилименцию, аппарацию, анимагию и врожденные особенности. И тут обломов было столько, что впору застрелиться.

Зельеварение и травология невозможны без доступа в магический мир. Ну, возможны, но это скорее кулинария и ботаника, потому что и зелья, и растения не будут содержать магических компонентов.

Предсказаниям нужен талант. Собственно, их можно было бы отнести к фамильным дарам, если бы не ритуальные предсказания, которые тоже предсказания, но хреновые.

Вообще все ритуалы хреновые. Их потому и не изучают, и не используют. Это как лук и стрелы: тоже оружие, но при наличии танков и истребителей... Например ритуал по вызову дождя включает в себя три часа танца под открытым небом голышом на красивом геометрическом узоре и жертвоприношение курицы под конец. Заклинание вызова дождя содержит три слова и небрежный взмах палочкой слева направо.

Руны интереснее. Руны реально способны делать дела. Если мы конечно говорим не о предсказаниях на рунах, потому что это тоже ритуальные предсказания. Так вот, руническая письменность вполне способна забабахать из куска ветки меч-кладенец, если начертить на дереве нужные символы и напитать их силушкой. Плюс эффект постоянный, плюс ошибиться сложно, если письмо и правила известны. К сожалению, ничего не дается бесплатно, и для заметного эффекта нужно вложить много сил. Очень много. Лет до двенадцати мне можно не париться, физиче... магиче... короче, так уж маги развиваются, что первые лет десять они слабы как котята, только лет в одиннадцать их сила начинает расти с огромной скоростью, и все равно для использования рун даже в период роста магических сил нужно год-другой подождать.

Шаманизмом мне никто заниматься не даст, да и я, после объяснений Андромеды, не хочу. Потому что шаманы круты как бычьи яица, сильны как динозавры и ничего хорошего их не ждет как у того парня который 'да я всего одну дозу, попробовать'. Шаманы не пользуются своей силой. Они служат духам, демонам, богам. Фактически шаман это раб некой сверхъестественной твари, не имеющий собственной воли. И мало того, его душа еще при жизни становится собственностью его хозяина, а значит о счастливом посмертии можно забыть. Нет, бывают хорошие духи и боги, но, во-первых, редко и до них хрен докричишься, а, во-вторых, даже у их шаманов (жрецов, служителей), нет права на собственную волю, жизнь и свободу действий. Так что обойдусь без шаманизма.

Он кстати запрещен как по настоящему темная дрянь. Собственно, темная магия это промежуточный этап между шаманизмом и магией. 'Разовый договор' на выдачу собственной силы либо жертвы какой-либо сущности, а она решает твои проблемы, либо, за жертву, дает тебе силенок на совершение конкретного действия. Авада Кедавра например жертвует целостность души духу Смерти, чтобы тот забрал цель заклинателя. Потому и нет защиты: попробуй останови само воплощение смерти. Слишком сильный дух. По этой же причине темный колдун не способен к воскрешению. Черт знает какую жертву требует дух Жизни. Тогда почему светлые маги не могут воскрешать? Силенок не хватит. Один перец проводил расчеты, так вот суммарной силы всех британских магов не хватит на оживление одного человека. Так что смерть это надолго.

Аппарация требует специального полигона для тренировки. Потому что расщеп это суровая реальность, и если в течении пяти-шести часов тело не собрать то оно так и останется разделенным. Ну и мертвым скорее всего. Вот и строят места из которых аппарировать нельзя, и если уж расщеп произойдет, то на строго определенной территории. Почему бы не сделать этот полигон? Потому что 'мы скрываемся, Нимфадора'. Ну да, ну да. Да и потом, прыгаешь конечно без палочки, но тренируешься в управлении собственной силой именно с ней. Без опыта в этом управлении расщепы будут не частым, а обязательным событием при каждом прыжке. Поэтому аппарации учат уже в самом конце Хогвартса.

Врожденная особенность у меня одна, метаморфизм. Знаю, умею, практикую. Хреново, но практикую. Надеюсь, что в будущем станет получше и полегче.

Окклюменция это круто и не требует сил, но без легилемента ее не натренируешь. Никак. А даже если будет легилимент, то захочется ли тебе пускать в свою голову кого попало, пусть и ради освоения этого прекрасного искусства?

Легилеменция это круто, но научиться ей очень тяжело, и кто готов подставлять свое сознание для чужого (твоего) любопытного носа? Да и не умеют родители в головах шариться, так что тут только методом тыка. Вот тут я и решил, что мне нужны учителя. Нет, не те которые научат читать мысли, а те, которые школьные в немагическом Лондоне и будут подопытными кроликами. Нет, я уважаю магглов. Нет, я не считаю волшебников высшей расой, которой все разрешено. Да, я буду нарушать неприкосновенность чужих личных жизней. Что поделаешь.

Анимагия. Анимагия это способность отличная, но метаморфу совершенно не нужная. Точнее как... метаморф должен обладать чудовищной мощью чтобы превратиться в существо во много раз больше или меньше его настоящего облика, тогда как анимагу размер не важен. Но анимаг не может выбирать животное, не может преобразовать только часть тела, обязан отлично знать трансфигурацию, обязан иметь очень крепкое сознание на уровне опытного окклюмента, не может колдовать в облике животного и так далее и тому подобное. Ну и куча лет на обучение, причем получится или нет — неизвестно.

Вот и получается, что из всех вариантов до Хогвартса мне полагается метаморфизм и (втайне от родителей) легилеменция.

Разумеется, вся эта информация подавалась любопытному ребенку не в форме лекций. Мне рассказывали истории, сказки, недоговаривали, прямо умалчивали, привирали, преуменьшали, обещали рассказать 'чуть позднее' ('вот только за продуктами схожу, золотце, и расскажу', ага, еще две недели доставать пришлось). Если коротко, то затянулся мой допрос на несколько месяцев.

Вот так и жили. Я ходил в школу, в которой старательно пялился учителям в глаза, пытаясь хоть как-то посмотреть, о чем они думают,и читал про особенности строения эпителия, или еще о чем подобном, мать вела хозяйство и меняла одно хобби за другим, отец преподавал литературу для старших классов и периодически выслушивал, какая смышленая, но странная у него дочь от коллег-учителей. Да, он преподавал в другой школе, разумеется, но это не мешало иметь знакомых и друзей в этой.

Год за годом проходил, носатый Риддл словил в ночь на ноябрь восемьдесят первого года собственную Аваду Кедавру, а мать потихоньку начала возвращаться в магический мир. Устроилась на стажировку в Мунго, потихоньку стала полноценным колдомедиком, начала варить зелья в нашем подвале. Лаборатория блин. Мне туда было нельзя, потому что зелья во время приготовления и взорваться могут, и кислотный ожог устроить, и вообще. Не доверяют тут детям, не доверяют. Тед же работу в маггловском мире бросать не собирался. Ну, то есть думал поначалу, затем сравнил зарплаты и социальное положение и понял, что по настоящему всегда любил мир магглов.

Легилеменция давалась тяжело. Я был твердо уверен, что труд побеждает талант, но первый раз хоть какой-то эффект от моих гляделок появился только в восемьдесят втором году. Если кто-либо плохо считает, то с поступления шел пятый год. Через полтора года в Хогвартс. Четыре с небольшим года НИХРЕНА не читалось. Потом, правда, было намного легче. Поверхностные мысли читались довольно легко. Вот эта думает, что раз уж нарушила свою диету и все, теперь уже все равно можно еще пару пирожных. А вот этот думает, как бы потактичнее выпросить у жены право не приходить сегодня домой, а пойти в бар, ведь сегодня Ливерпуль будет играть с Манчестером, и это надо обязательно смотреть.

В глубину чужого сознания залезть было сложно. Вернее залезть было легко, но тут либо подопытный начинал чувствовать головную боль, либо я легко терял концентрацию и вместо четкой информации начинал видеть череду картинок, звуков, фантазий, а то и откровенного бреда.

Был кстати один случай... Читаю я, значит, сознание нашего учителя математики. Он там думал о всякой фигне, типа хватит ли ему заплатить владельцу квартиры за этот месяц, если он купит тот телевизор, который хвалил его сосед. Нет, семейный бюджет вещь важная, но конкретно мне никакого удовольствия в такой памяти копаться. Вот я и искал в его черепе что поинтереснее. Тем временем занятие закончилось, преподаватель встал и ушел. А я из его головы не вылез. Связь резко порвало, я упал в обморок, пролежал так полчаса. Встал с жуткой головной болью, с залитым кровью лицом и полом. А ведь неглубоко залез. Что было бы, если бы я в его детскую память поперся и он так же ушел, не представляю. Вот и занятия без наставника. Больше я так не косячил. По другому косячил, да. Но отныне за окружающей обстановкой следил всегда.

Метаморфомагия радовала куда больше. Я был прав: чем меньше знаешь о том как устроено то, во что ты преобразуешь тело, тем больше тратится сил. Еще до черта сил тратится на соединение двух несмежных областей организма. Ну, например, вырастить руку из задницы. Нет, я так не делал. Да и если бы захотел, то силенок пока все равно не хватило бы, все же это очень крупное преобразование. Так вот, часть магии уходит на само преобразование, а часть на окружающую преобразованный участок тела плоть, чтобы перестроить его согласно хоть какому-то здравому смыслу. Вот на поиск оптимального решения и уходили силы. Еще раз, не на само преобразование, а на поиск возможных вариантов. Походу магия действительно разумна в каком-то смысле. В примере с рукой из жопы: сама рука создается без проблем. Но как она крепится к организму? Как в точке крепления устроен сустав, скелет, нервная ткань, кровеносная система, все остальное? Вооот. Чтобы все эти вопросы решались сами собой, тратится сила. И, надо сказать, в неприлично больших количествах.

Я не пробовал вырастить руку пониже спины, но пробовал вырастить жабры, когда мы ездили на пляж. Жабры выросли, и я упал в обморок. Опять. Удачно, что с жабрами я не захлебнулся пока был без сознания, но мог ведь захотеть ноги в хвост превратить. И это я представлял, как они устроены, ну, на уровне школьных учебников, но представлял. Родители перепугались до жути, когда я минут пять из воды не вылезал. По счастью, в себя пришел быстро и выплыл. Ремня получил. Впервые кстати.

Причем когда я второй раз создавал жабры (дома, в ванной. Опыт, ага) то, уже представляя на уровне ощущений, а не только формальных знаний как они устроены, то сил потратилось существенно меньше. Мораль такова: надо знать чего хочешь. В деталях знать.

Зная, как устроены мышцы вообще и у тебя в частности можно заполучить впечатляющую силу. Зная разницу между своим вестибулярным аппаратом и им же у, например, паукообразной обезьяны, можно добиться отличной ловкости (если к этому добавить хорошие связки, мышцы и нервную ткань, разумеется). Можно модифицировать свою кожу в крокодиловую и наплевать на защиту в драке. Или улучшить обоняние, зрение, слух и избежать драки вовсе, обойдя подозрительных детей прячущихся вон в тех кустах через соседний квартал. Ближе к Хогвартсу начались и вовсе странные эксперименты: сонар как дельфина, инфракрасное зрение как у змеи, железы с ядом в фалангах пальцев, и жала там же, и прочие развлечения доктора Моро. Но это так, баловство. По настоящему интересным был эксперимент по самолечению. Зарастание пореза, если быть точным. Ничего неожиданного, но перспективы... А перспективы простые: бессмертие. Точнее, нет. Я пока не знаю предел метаморфизма. Он работает с тканями? С отдельными клетками? А может на уровне органелл в молекуле? Все эти варианты не ведут к бессмертию. К чудовищной живучести ведут, к бессмертию — увы. Но если метаморф способен преобразовывать организм на уровне молекул, то старение мне уже не страшно. Я имею ввиду, что старение — это сокращение и деградация цепочек ДНК в результате многократных делений. Вроде бы. Я пока не настолько здоровский биолог, все же детское тело, а оно, несмотря на все преобразования, остается детским, устает быстро, концентрируется тяжело, отсыпается долго. Вот и не ушел пока дальше школьного уровня во всех этих делах.

Но если вернуться к бессмертию, тут тоже засада. Один из первых уроков, что я выяснил и запомнил, это что знать и уметь не одно и то же. Даже если я досконально буду знать устройство своей тушки, даже если я получу научную степень в области генетики, то я все равно не смогу почувствовать строение своих клеток. Ну не по силам это людям. Чувствительность нервов ограничена масштабом нервных волокон. Снизу ограничена. Да и представить свой организм НАСТОЛЬКО подробно чтобы иметь представление об одновременном состоянии всех молекул ДНК во всех клетках тела... Ха. Ха. Ха. Кроме того, даже если у меня все получится, то я банально не пойму что у меня получилось из-за той же нехватки восприятия. Нет, конечно можно будет проанализировать кровь на маггловском оборудовании, но весь ли организм я изменю? И вообще, изменю ли? Будет здорово изменить кровь, но не тронуть костный мозг и нервную ткань. К тому же, столь тонкое и масштабное преобразование будет, мм... я не считал конечно, потому что не знаю как подступиться с расчетами к магии, но подозреваю что силушки потребуется океан.

Выводов три.

Можно бросить эту возню с бессмертием. В конце концов, я молод и маги живут долго. Если их не убьют конечно. Вон Дамблдор уже больше века небо коптит.

Можно искать нечеловеческие, и даже не животные, а сверхъестественные способы восприятия мира. Возможно, там есть решение.

Нужно искать способы увеличения собственной силушки.

О, четвертый вывод! Нужна куча денег, чтобы эти проблемы решал не я, а фанаты науки, вроде незабвенной Гермионы. Она, правда, пока еще даже разговаривать может не уметь, но этот недостаток проходит.

Итак, восемьдесят четвертый год. Я ломаю ударом ноги десятисантиметровый брус и прыгаю на высоту третьего этажа без всякой магии, Андромеда вылечила Амелии Боунс руку, пораженную проклятием некроза, которой ту одарил неизвестный доброжелатель через проклятое письмо, отец преподавал литературу. Должна же в мире быть какая-то константа? Вот Тедди Тонкс и был той константой. Макгонагал строчит мне письмо, или артефакт строчит за нее, кто знает. У нее как раз еще три-четыре месяца в запасе, как раз все допишет. А я... я отправляюсь в Литл Уингинг!

Тут все было один к одному. У меня были пасхальные каникулы, и на пару дней я 'пошел в поход'. С палаткой по окрестным лесам, пожить на природе, полюбоваться английской землей. Отец все порывался пойти вместе со мной, да еще уговаривал не бродить по пригороду Лондона, а аппарировать с ним куда-нибудь действительно на дикую природу. Но...

— Я могу за себя постоять, папа!

— Да? И как же, интересно? — нервно усмехнулся он. Ну да, наша битва длится уже полчаса.

Похоже, придется приоткрыть некоторые секреты. Нет, родня знала что я практикую метаморфизм, но не знала деталей.

— Вот так, — говорю я и пробиваю рукой дверцу холодильника. Достаточно сложная задача и просто силы здесь мало. Удар должен быть мощным, чрезвычайно быстрым, и даже при этом рука будет повреждена. Так что приходится на мгновение удара отключать болевые окончания, а после моментально залечивать руку.

Надо сказать отец был удивлен. Дело в том что например 'редукто' добьется похожего эффекта. Правда дверца еще будет разворочена, но это детали.

— Но... как?!

— Метаморфоза, пап. А еще в меня можно хоть из пистолета стрелять. Только, думаю, больно будет, но неопасно.

Тед задумался. Серьезно так задумался. Даже холодильник 'репаро' обработал только минут через двадцать.

Было еще много споров, ссор и уговоров, но решили так: на меня навешивается с десяток следилок в виде амулетов и заклинаний, мне дается безразмерная сумка с месячным запасом всего, что только можно придумать, и я обязан писать утром и вечером через ту сову, которая будет ко мне прилетать. Если будет хоть какой-то несчастный случай, нарушение переписки, отключение следилок и так далее, уж не говоря про реальные проблемы вроде добрых дядей с конфетами, то я на месяц перехожу под домашний арест. Все, свободен.

Думаю, Тед за мной таки следил, но не все время. Так, раз в пару часов прыгал чуть вдалеке от координат следящий амулетов и осторожно приближался. Или еще как-то контролировал.

Вокруг Литл Уингинга мне пришлось побродить около трех часов, прежде чем наткнулся на Тисовую улицу. Потом еще пару часов ждал, прежде чем на улице появится затюканый мальчишка пяти лет в очках и обносках. Поттер пошел погулять, и тут я.

— Привет! — окликнул я его.

Он обернулся и рефлекторно дернулся бежать, но, увидев меня, остановился. Ожидал опасность?

— А чего это ты дергаешься так?

— И ничего не дергаюсь. А ты кто?

— Вирджи.

— А я Гарри.

— Рада познакомиться! Слушай, а где тут можно купить поесть?

Он прищурился, вспоминая.

— Вот там улица поворачивает и есть магазинчик. Он небольшой, но там можно купить мороженое. Его Дадли часто ест.

— Дадли?

— Это мой кузен. Он большой и часто дерется.

— Ясно. Покажешь мне этот магазин? А то я тут впервые, вдруг заблужусь. А есть очень хочется.

— Пошли, — кивнул Гарри.

Милый мальчик. И бесстрашный. Ну, либо его уже в пять лет все задолбало, что пофиг на то, что с незнакомцами по улице гулять не стоит. Правда из меня, одиннадцатилетней девчонки, тот еще похититель детей, но сам факт наводит на некоторые мысли.

Пришли, купили мороженого. Да, ему тоже, он, кстати, был рад. До невозможности рад, только что не прослезился... наверное. Поболтали о всякой ерунде. Он поначалу стеснялся, но потом стал активнее. О семье рассказывал, о том как от кузена улепетывал месяц назад. Про то, что на днях должна заявиться тетка Мардж. Всякое. Я о Лондоне рассказывал, о своей семье, о животных. Да, о животных я знаю много, а ему интересно. Однако пора бы и к сути визита переходить.

— Гарри?

— Да, Вирджи?

— Мне уходить надо. Я тут в походе, а в походе не положено долго оставаться на одном месте.

Он очень расстроился. Вот так и покупается человеческая преданность. За мороженое.

— А ты вернешься? — и глазами хлопает. Ну-ну.

— Да, конечно я вернусь. Но наверное выглядеть буду по другому.

— Это как?

— А вот так! — и три раза сменил лицо: курносая блондинка, усатый одноглазый старик, улыбающийся молодой китаец. Ну и вернулся к своему обычному лицу.

Вот это я называю упавшая челюсть! Хорошо хоть не обоссался. А то я как-то глянул перед зеркалом на такое превращение. Десятилетка с лицом одноглазого старика, брр. Долго не мог уснуть, хоть и контролировал все изменения сам. Хотел бы превратиться во что-то посмешнее, типа кошачьей головы или мартышки, но эти животные превращения... устаю я после них очень. Уже могу использовать, но устаю.

— Гарри?

— А... а как ты это делаешь? А научишь?

— Я колдунья.

— Врешь! Колдовства не бывает, дядя всегда так оре... говорит.

— Бывает. Только твой дядя боится, поэтому говорит то что говорит. Ты его не слушай. Ты и сам волшебник!

— Не, точно врешь. Какой я волшебник. Вон, то мусор выношу, то полы мою. А волшебники они в замках живут. Я по телевизору видел, в фильме. Только ты тете не рассказывай, а то мне телевизор нельзя смотреть.

— Волшебник, не сомневайся. Только маленький пока. Когда вырастешь, то всему научишься.

— Как ты? — с надеждой спросил он.

— Не, я сама пока ничего не умею. Так, в старика превращаться и в китайца. Но меня уже в этом году учить будут! А хочешь убедиться, что ты волшебник?

— Ага!

— Тогда вот что. В течение года с тобой произойдет что-то необычное. Если тетя и дядя заметят, то будут очень ругаться, так что ты им не говори. Ну так вот, это самое необычное и будет значить что ты волшебник. Понял?

— У, целый год ждать? — поник Гарри.

— А ты чего хотел, магия она такая. Может и дольше. Я вот до восьми лет ждала, — заврался, ой заврался. Даже стыдно немного, — Я и сама только через год смогу сюда снова попасть. Через год летом, понял?

— Понял...

Мда, испортил парню настроение. Ладно, придумаем что-нибудь.

— Иди сюда, — говорю ему, подходя к дереву, дубу, на обочине, — вот, смотри.

Создаю на пальце коготь. Коготь создать легко, он же кость, метаболизма никакого. Когтем отдираю ровный прямоугольник коры и вырезаю на нем 'Virge, W', на обратной стороне 'Harry, W'.

— Вот, держи. Это чтобы про меня помнил. 'W' означает волшебник. Только никому не показывай, пусть будет твоим секретом, ладно?

— Да! — радостно закивал мальчишка.

— Ну я пошла. Увидимся через год, ты только не забывай про меня, хорошо?

— Хорошо, — кивнул он еще раз сжимая в руке обрезок коры.

— И никому не слова, особенно тете и дяде, ясно?

— Да, да.

— Тогда пока.

Побродив еще по городку, я вышел на луг за его пределами и отправился домой. Вскоре добрался, разделся, лег спать. Планы, планы. Вот, думается мне, что они должны быть простыми, как валенки, тогда и сработают. И еще, даже у самого простого плана должна быть многократная перестраховка. У меня план простой: Поттер важный человек? Важный. На политику влияет? Нет, но будет. Еще честный и верный, помимо прочего. Значит, нужно с ним стать близкими друзьями, а лучше старшим товарищем и покровителем. И все. Это цель. Без сложного второго и третьего дна. Без интриг, предательств, махинаций и коридора с полосой препятствий. А многократное дублирование есть. Я же каждый год обещал приходить. Спасибо милому дедушке одетому в бороду и очки за такую ситуацию, что визита в год будет достаточно. Ну, то есть, пока раз в год. Тонксы не станут отпускать меня часто в таком возрасте. Но потом, когда буду постарше, то можно приходить регулярно.

Закончилась весна, настало лето. Летом пришло письмо, за которым пришла пора. Пора идти за палочкой, книгами и прочими котлами. Ничего интересного. Палочка из ивы и рога единорога. Отлично подходит для целительства скажете вы? А вот как бы не так, прекрасно подходит для заклинаний и чар. Потому что рог это орудие защиты у единорога а не походная аптечка.

Я вообще бывал в Косом раньше, с матерью, но мне это место не нравится. Грязное, пахнет не очень и постоянная толчея. Лучше уж за покупками в приличное место ходить. В Лондоне полно магазинов. И ресторанов кстати тоже, а то здесь один бар и одно кафе-мороженое. Выбирая между ними двумя нередко можно задуматься о третьем варианте, чем-то ядовитом в соседней аптеке. Прекрасная альтернатива. Нет, в том же 'Дырявом котле' готовят вполне прилично, но ассортимент там следующий: каша со свининой, чечевичная похлебка, чай, сливочное пиво, эль, огневиски. И губозакаточная машинка для тех кто хочет, например, яичницы. У Флориана Фортескью такая же засада, только вместо выпивки мороженое, а вместо блюд пирожные. Вместо губозакаточной машинки кукиш с маслом.

Купили палочку, купили тряпочки — забавно выбирать одежду метаморфом: 'какой размер, деточка?' 'Любой, мадам Малкин' — отправились домой. По-хорошему бы в оставшийся месяц надо перечитать всю эту литературу, что мы набрали в Косом, но стоило открыть... Сборник рецептов он сборник рецептов и есть. Я имею ввиду, что этого можно было ожидать от зельеварения, но так было везде. В чарах, в трансфигурации, в травологии, везде от слова совсем. 'Для превращения чашки в кувшин направьте палочку на чашку, проговорите заклинание 4 со страницы 28 и начните движение палочкой по расходящейся вытянутой вверх спирали против часовой стрелки, представляя про себя кувшин. Ведите палочку спиралью до появления кувшина требующейся вам конфигурации'. Ага, так и вижу спящих детей. Возможно я неправ, но пусть мне объясняет препод, либо дадут теорию этого дела, а не только сборник упражнений. Разбаловала меня маггловская литература, однако.

Нет, в итоге я книжки проглядел, по диагонали. Неожиданно интересной была история магии. Это была не столько история жизни магов и государств, сколько история развития магии. И там реально все вертится вокруг восстаний гоблинов. Дело в том, что магам не за что драться, не с кем сражаться. Даже государств долгое время не было, были территории маггловских стран, на которых для удобства маги именовали себя французскими или там бразильским. У них все есть, чего нет они трансфигурируют, а что не трансфигурируют, то отберут у магглов, и те даже не заметят. Все их конфликты на уровне интриг одного благородного дома против другого. Так бы и сидели с заклинаниями каменного века, если бы не Темные Лорды со своими бандами, которым периодически весь магический мир готовится дать по щщам, и не гоблины, которые нападают на магов потому что... по десяткам разных причин. Ну и если с Лордами еще худо-бедно можно справиться, закидав шапками, то с гоблинами думать надо. Потому что гоблинов дохрена, потому что те знают, любят и практикуют шаманизм, потому что они мастера артефактов и потому, что эти сукины дети умны, любят тактику, стратегию и человечину. Вот и получается, что война с гоблинами есть двигатель магического прогресса. Например, после восстания Кробуха 914 года, был разработан новый раздел магии: пространственный, потому что зеленые под эгидой зверобога Косхора-охотника по запаху выискивали замаскированные лагеря, поместья и убежища только так, наплевав на все возможные Фиделиусы, а вот в свернутое пространство залезть не могли. В итоге их блицкриг отбили, перешли в контрнаступление, в процессе которого чья-то светлая голова додумалась до 'бомбарды'.

Так, за приятным чтением прошел месяц. Первого сентября, собрав необходимые для школы учебники и дополнив их учебниками первого курса маггловских вузов по всяким биологиям и анатомиям, математикам и химиям, отправился на Хогвартс-Экспресс.

Народу было много, детей четверть, взрослых еще четверть, оставшиеся были придурками. Да, они реально одеваются как клоуны. И, насколько я понял, они это прекрасно понимают, но ловят от этого какой-то кайф. Надо скорее уезжать с этого вокзала.

Купе было пустым. Расположился я около окна, достал книгу по неорганической химии и начал погружаться в дивный мир эндотермических реакций, как вдруг распахнулось дверь.

Холодные дети

В открытую дверь зашел долговязый парень с огненно рыжей шевелюрой. Нет, не Рон Уизли, другой Уизли, хотя не менее Уизли от этого. Чарли или Билл? Думаю Чарли, слишком молодо выглядит, как первокурсник. За его спиной стоял голубоглазый низкорослый мальчишка. Брюнет.

-Не занято?

-Да нет, проходите.

Они вошли в купе и замолчали. Знаете такое ощущение, когда хочется говорить с другом, но вот перед вами появляется незнакомец и может слышать вашу беседу? Вроде ничего такого, но говорить становится неловко. Видимо, они чувствовали нечто подобное.

-Э-э... Я Чарли.

О, да я прям детектив. Вот так взял и вычислил его.

-А я Карл. Карл Спинелли.

-Очень приятно, меня зовут Тонкс.

-Странное имя, — переглянулись парни.

-Это фамилия. Имя длинное и неудобное. Ним-фа-до-ра. Никуда не годится. То ли дело Тонкс! Резкое, быстрое, жесткое, как удар серпо... как битой по бладжеру, — строго говоря, у меня не было предубеждения против этого имени, кроме того, что оно действительно длинное. Все длинные имена сокращают, но мне бы не хотелось, чтобы мое сократили до Нимфы или Доры. Доры вообще дома хватает. Так что пусть буду Тонкс. Опять же, дань памяти канону.

Парни вежливо покивали и начали тихо переговариваться. Что-то там про факультеты. Полагаю, привычная для поступающих тема: какой факультет лучше, у какого цвета ярче. Единственная неожиданная деталь была в том, о каких факультетах спор. Я навострил уши.

-Нет, зря ты. Равенкло не так плох. В конце концов, назови хоть одного выпускника синих, который был бы неудачником?

-Том? Ну, который из 'Дырявого котла'.

-А он Равенкло закончил?

-Ну да. Мне мама так говорила. Да и вообще, вон на Слизерине неудачников совсем мало, но что-то меня туда не тянет.

-А почему? Нормальный же факультет.

-Декан там у них злой совсем, по словам Билла. И это, еще, куча сторонников Ты-Знаешь-Кого оттуда. Не просто так.

-Тоже мама сказала?

-Да иди ты!

Я почему-то ожидал, что Уизли будет яростно превозносить Гриффиндор в каждом предложении. Стереотипы, не доведут они меня до добра.

Поездка должна была занимать часов семь, трещали они на тему факультетов уже часа три. В какой-то момент им понадобилось мнение со стороны.

-Эй, Тонкс?

-А?

-А ты что про факультеты скажешь?

-Хаффлпаф крут, остальное для балбесов.

-Чего?! — хором выкрикнули они.

-Того самого, — ухмыльнулся я над книгой. А не надо отвлекать человека, который читает про зависимость скорости установления равновесных процессов от концентрации веществ. Это, между прочим, полезно!

-Да ну тебя. Глупости всякие несешь, — обиделся Чарли.

А вот с Карлом мы разговорились. Он не имел предубеждений против желтых, но ему был интересен спор. Я назвал львов — истеричками, змеек — балаболами, орлов — социопатами, а барсуков — профессионалами. Он в свою очередь сказал, что эмоциональность это хорошо, дипломатичность позволяет решать конфликты мирно, легкая мизантропия добавляет людям объективности, а от излишнего труда даже лошади мрут. И откуда только такие слова знает? В итоге мы остались при своих мнениях и решили установить перерыв для поедания всяких вкусностей.

Вот я часто думал, что эта тележка со сладостями, которая ездит тут туда-сюда, нужна для того, чтобы дети поняли, что одними сладостями сыт не будешь. Да и приторные они у магов. Как выяснилось, проблема питания решалась просто. Нужно было спросить у продавщицы одну простую вещь:

-Нет чего-то посерьезнее?

Посерьезнее у нее было. Картофель с курицей, салат и чай. Все это дело было в контейнере под подносом со сладостями. Спасибо, очень вкусно.

После обеда к нашей дискуссии присоединился Чарли. Правда, мы с ним довольно быстро перескочили на обсуждение животных, и тут уж за бортом оказался Спинелли. Чарли рассказывал про магических британских, а я про обычных австралийских. Почему австралийских? Потому что кенгуру классные. Этого достаточно.

Вообще неплохие ребята. Надо будет держать с ними связь. Да и потом, Уизли хоть и небогатая, но известная и даже влиятельная семья. Связи, связи.

Приехали, сели в лодки. Да, забыл сказать, Хагрид действительно большой. Я имею ввиду, что, стоя на пероне, он был выше поезда сантиметров на десять. Так вот, сели мы в эти хлипкие суденышки и поплыли. Многим поначалу казалось, что суденышки хлипкие и вообще текут, но стоило посмотреть назад и становилось видно, что такая лодочка без проблем выдерживала Хагрида. Все же в Хогвартсе с техникой безопасности все нормально, даже если кажется, что это не так.

После того, как мы подплыли к замку, нас приняла Макгонагал. Очень впечатляющая дама. Она даже не казалась строгой, скорее... скорее она казалась птицей, вроде цапли, пристально на тебя глядящей. Птицы, они ведь кажутся такими собранными, и никогда не знаешь, что у них на уме. И еще они так голову поворачивают, что не по себе становится. Так вот, она тоже так делала, когда читала наше имя в списке и потом смотрела на названного ребенка. Хах, птица, превращающаяся в кошку. Вот что значит мастер трансфигурации!

Интересно, что никаких приведений, ожидания, ничего такого. Мы подошли к дверям в Большой зал, двери открылись, мы распределились. Все буднично, обычно, я на Слизерине. Что, неужели Тонкс полагается учиться на Хаффлпафе? Видимо больше нет.

Да, наверное, надо бы остановиться подробнее на диалоге со шляпой, но не на чем останавливаться. Мой отчаянный вопль о Хаффлпафе был проигнорирован.

Спинелли попал туда же, Уизли попал на Гриффиндор. Кто бы сомневался.

Потом дедушка Альбус...

Да! Дедушка Альбус! Вот о ком надо сказать пару слов. Для начала, он был высок. На голову ниже Хагрида, но это все равно чертовски большой рост. И на весь этот рост он отрастил себе бороду! Ну, она не волочилась по земле, потому что он заплел ее в косу, но, черт возьми, вплел в нее бубенчики! Дальше, его мантия была старомодной. Я имею ввиду что она устарела веков на семь, и являлась чем-то средним между сутаной монаха и — из-за визуального эффекта явно недешевых тканей — женским вечерним платьем. Но он исправил устаревший фасон, о да. Кого интересует, что это древняя сутана-платье, если она пурпурная и расшита огромным количеством блесток? Думаю имелись ввиду звезды. Ну и совершенно мечтательный взгляд, как у стереотипной девятиклассницы, думающей о знаменитом актере. Боже мой, да разве можно громче кричать о своей гомосексуальности? Даже Элтон Джон кажется более, мм, брутальным. Но у старика есть прекрасная маскировка: ему сто лет, он маразматик и чудаковатый гений, любит эпатировать народ. Может и правда это только эпатаж?

Так вот, дедушка Альбус решил произнести речь:

-Ах, дорогие дети! Как радостно вновь видеть ваши лица в этом старом замке. Без сомнения, вы снова на своих местах, если только не заняли чужие. В этот год вас рад приветствовать на должности преподавателя ЗОТИ Генри Мюллер, доблестный и мужественный аврор, — со своего места неуверенно поднялся мрачный тип и нервно кивнул залу. Я бы тоже чувствовал себя не в своей тарелке, если бы меня так представил этот дедушка.

Дальше слова Дамблдора утратили мечтательность и голос стал собраннее:

-Я вновь вынужден напомнить о запретности Запретного леса и предметов из запрещенного списка, который расширен мистером Филчем на четыре позиции. И если я еще могу понять первые три пункта, то горчично-валерьяночный настой вулканницы был довольно жестокой шуткой, — старик строго посмотрел за стол синих, — за сим я рад буду объявить пир. Приятного аппетита!

Есть не хотелось, видимо, сказалось наличие нормальной еды в поезде, так что вечер пришлось коротать знакомством с окружающими. Карла я знал, старостами были некий Джеффри Метьюз и Арен Хертфилд, оба с шестого курса, также из сокурсников меня окружали Эрни Фадж, Сара МакБоун, Амелия Макнеир, Коллин Браунз и Анна Башеле. Сейчас я узнал их по именам, подробно же рассудить, кто что из себя представляет, я решил позже.

Ужин продолжался около часа, после чего вновь замечтавшийся Альбус нас отпустил по общежитиям.

Да, общежития Слизерина действительно были в подвале и там действительно было много зеленого цвета. Только не ядовито-зеленого, а мягкого и теплого. Ну вот представьте себе нору хоббита, стереотипную Торбу-на-Круче. У вас в голове мигов возникает уютное подземелье с зеленым и коричневым интерьером, теплым камином и запахом сосисок. Вот и подземелье Слизерина было похожим, только дверные проходы все-таки прямоугольные.

В гостиной мы выслушали приветственную речь нашего летучемышинного декана, обещавшего нам, что дела Слизерина остаются на Слизерине, и что если мы не будем плевать в кашу друг другу, то все будет здорово. В завершение он выложил на стол семь стопок листов с расписаниями для каждого курса, после чего пожелал нам доброй ночи и отправился восвояси. Студенты дружно последовали его примеру.

Первый год начался.

Вообще, если говорить о Хогвартсе глазами студента, желающего получать знания, то можно сразу отметить три особенности:

Во-первых, поразительно грамотные наставники. Каждый из них был корифеем в своей области, это было видно сразу даже для таких дилетантов как первокурсники. Мастер чар заставлял небрежным движением палочки жить каждую из нескольких сотен вещей в кабинете своей псевдожизнью, Макгонагал преобразовывала лужу воды в пингвина, не глядя на объект, Снейп исправлял готовое рвануть зелье казалось бы случайно взятой со стола соседнего студента щепоткой соли, Спраут натурально заставляла хищные растения перестать покушаться на учеников своим грозным взглядом.

Во-вторых, магия преподавалась не как наука, а именно как искусство. То есть нет законов, есть закономерности. Широкие взмахи палочкой придают заклинанию защитно-ограждающий эффект, а почему они его придают — непонятно. Возможно, на старших курсах это изменится, но пока только так.

В-третьих, холодная война. Возможно, на других факультетах все иначе, но на Слизерине никто не помогал никому, но внимательно подмечал чужие слабости. Точнее, помощь оказывалась, если вдруг кто-то из змеек начинал проседать в знаниях ниже, чем средний гриффиндорец. Тогда неудачника подтягивали до минимально допустимого уровня и предавали молчаливому порицанию.

Еще помощь можно было купить. Причем любую помощь, вопрос лишь в цене. А поскольку все старались подмечать слабости и преимущества других... Скажем некий Эрни Фадж обиделся на девочку с Хаффлпафа, которая села на его место на чарах. Он подходит к третьекурснице Карин Уилкинс, которая потрясающе распускает сплетни и слухи, и просит помощи. Та смекает, что обида пустяковая, но гордец Эрни не может и спустить ее, именно потому что гордец , сам ответить не в состоянии, потому что язык подвешен не очень, да и сам туповат, и просит ответной услуги: Эрни должен подлить приворотное зелье одной сопернице Карин с четвертого курса, чтобы та начала бегать за никому не интересным Фергюсоном с Ревенкло и убралась с пути Карин к еще одному парню. Фадж ловкий парень, так что должен справиться, но риск есть. Эрни не хочет портить отношения со старшими курсами и отказывается. Карин пожимает плечами. Эрни либо проглотит обиду, либо подойдет позже, но тогда Карин будет знать что ему ОЧЕНЬ НАДО, и цена будет выше. Вот так делаются дела на Слизерине.

Воистину клубок змей.

Помимо прочего существовала еще и холодная война с другими факультетами, но она совершенно меркла в сравнении с молчаливой гонкой внутри подземелий. Межфакультетскую вражду можно было совершенно спокойно игнорировать.

В отношении же сокурсников можно сказать много всякого, но точно нельзя сказать, что они были детьми. Они могли быть рано выросшими подростками, готовящимися орудиями своих родителей, начинающими политиками, но ни за что не детьми.

Эрни Фадж был своего рода обложкой факультета. Не в смысле, что представлял его среди других студентов Хогвартса, а в смысле что вся грязь, которой поливали Слизерин, оставалась только на Эрни, не марая других. Племянник Корнелиуса Фаджа, Эрни был также труслив и туповат как и заместитель министра, но баснословно богат и жаждал внимания. И так же, как и его дядя, он был удобной фигурой для слива на него всех помоев. Он совершал нападки, в основном на хаффов, а те лишь смеялись и игнорировали. Он часто не успевал по чарам и зельям, и тогда ему помогали. Но все же он был слизеринцем, и потому ему не давали слишком уж ронять лицо факультета. Как выяснилось, это была обычная практика на Зеленом: найти человека, про которого все будут думать плохое, а за его спиной творить свои змеефакультетные дела. Я бы назвал его несчастным, если бы не его самодовольство и те тонны галеонов, что его дядя уже успел наворовать для своей семьи.

Сара МакБоун, в противоположность Эрни, была умна. Чудовищно умна для одиннадцатилетней. Не Гермиона, она почти не читала книг, но Сара запоминала детали. Она сопоставляла факты. И она, казалось, ничего не хотела. Никто ни разу не видел ее покупающей услугу. Ее старались не трогать, и правильно делали. Мне было достаточно того факта что она единственная поняла что мой метаморфизм развит куда сильнее чем смена цвета волос и кожи. Пожалуй, ее бы ненавидели, будь она еще и красива, но, к счастью наверное, она была ничем непримечательной девочкой. Черные волосы, карие глаза. Впрочем, кто знает, что будет дальше.

Если говорить про Амелию Макнеир, то говорить придется про солдат. Ее отец, избежавший наказания Смертожер, умел и любил воевать, и свою дочь учил тому же. Да, она не знала заклинаний, да, ее магические силы были пока невелики, но она четко разделяла врагов и временных союзников, не колебалась если надо было впечатать кулак в чей-то нос, ее интриги преследовали конкретную цель и били всегда в уязвимые точки. А еще она старательно наживала себе врагов. Я так понимаю, для того, чтобы было против кого воевать, потому что она казалась холодной и рассудительной, несмотря на всю свою суровость. На нашем курсе и факультете она завела себе двух врагов.

Первой своей жертвой она назначила Коллина Браунза. Милый добрый мальчик, не имеющий богатых родственников и даже намека на совесть. Когда говорят, что человек лжив как змея, они должно быть имеют ввиду именно Коллина. Нет, он не был таким дураком, чтобы подставлять и лгать другим слизеринцам, его интересы располагались на других факультетах. Он был почти-своим-парнем на Хаффлпафе и Рейвенкло, где 'делился своим мнением' по тем или иным вопросам. Самый известный в первом семестре случай с его участием произошел на Хеллоуин, когда он разносил слухи про то, что Башеле и Макнеир расколошматили витрину с кубками Гриффиндора в зале славы, и принимал ставки на то, кто из них двоих вылетит. В результате они обе отделались отработками у Макгонагал, а он загреб кассу себе, впрочем, заказав на половину суммы всякого вкусного для поднятия своего реноме. Казалось бы в чем дело? Дело в том, что в тот вечер Амелия помогала Эрни с 'вингардиум левиосой', а Анну я видел гуляющей у озера. Почему же МакГи все же назначила им наказание, если они ничего не делали? Потому что много народу слышали, как кто-то сказал, что виноваты именно они. Признаться честно, мне хотелось влезть в эти разборки и помочь Анне, которой я немного симпатизировал, но пока я не настолько хорошо разбирался в местной кухне, чтобы идти на длительный конфликт с Коллином

Почему я симпатизировал Анне Башеле? Потому что она была не местная и даже близко не была готова к Слизерину. Француженка из довольно большого семейства Башеле, которое решило начать распространять влияние на остров, и для начала отправило одну из своих дочерей в Хогвартс. Конечно, из Анны готовили политика, но, видимо, есть что-то в британском воздухе... Короче говоря, девочка задыхалась в гадюшнике. Я и Карл были теми немногими, с кем она могла спокойно и без нервов поговорить. Мы трое могли бы называться друзьями, если бы такое слово применялось на Слизерине. Так что мы были приятелями и компаньонами. И я даже иногда помогал Анне безвозмездно, как и она помогала мне.

Карл. Дорогой мой Карл. Чистокровный, не аристократ, не замечен, не отрабатывал. Хороший добрый парень, друг Чарли Уизли. Если и есть человек, о котором ничего нельзя сказать, то это он. Средняя успеваемость, средняя магическая сила, средняя работоспособность. Не труслив, не храбр. Много улыбался. В общем, самый обычный парень. И все бы ничего, но он учился на Слизерине. Я просто не понимал, как ему удается жить здесь ТАК и ни во что не вляпаться? Не понимал, и от этого мне было не по себе.

Не скажу, что я легко там прижился. Я не знал этикет, и поэтому нередко мог кого-то оскорбить, сам того не зная. Моя магическая подготовка была недостаточной, чтобы со мной боялись связаться как с Макнеир, но терпимой в общем. Пару раз на меня пробовали подставить под отработку, пару раз это делал я. Мне было легче, все же метаморф может превратиться в своего врага и набедокурить на глазах у МакГонагал, а затем убежать. Простой, но действенный прием. Преобразования же помогали избегать чужой мести: под чужим обликом в спальню, под чужим из спальни. Главное чтобы никто не понял насколько сильно я могу менять свое тело.

Вообще мне было сложно понять Слизеринцев. Почему их интриги работают? Я всегда полагал, что простой план с дублированной страховкой является залогом успеха. Но они упорно делали свои многоходовки без всяких страховок, и у них все получалось! Ну, не совсем все, и не совсем всегда, но тем не менее.

При этом интриги были лишь малой частью школьной жизни. По-настоящему много времени съедала учеба.

Из-за бессистемности материала приходилось часами сидеть в библиотеке — о, что это за чудесная библиотека! — и переписывать из десятка разных книг сотни разных фактов. По каждому виду зелий, ингредиентов, остатков. По любому взмаху палочки, транскрипции заклинания, мысленному образу результата. Каждый сорняк и удобрение, монстр или злой дух. Все требовало своей карманной энциклопедии. И, конечно, история магии. Ох уж эти гоблины!

Первое восстание гоблинов приходится на четыреста шестнадцатый год до нашей эры. Ни за что не поверите, откуда они вылезли. Они появились недалеко от Перинейского полуострова, или на нем, за давностью лет рукописи не точны. Зелененькие так вдарили по яйцам греческим магам, что те уже никогда не восстановились в числе, не смогли достойно поддерживать маггловскую армию и позорно проиграли римским завоевателям полторы сотни лет спустя. Серьезно, гоблины устроили что-то вроде децимации наоборот. Летопись той войны вела чародейка с коротким именем Пандора. Вот это совпадение, а?

Потом карлики надолго затаились в своих шахтах. Под землей они расселились по всей Евразии и временами совершали небольшой набег то там, то здесь. Так было вплоть до Никейского Собора. Кстати, летописи не дают однозначного ответа, кем был тот распятый плотник, то ли маг, то ли шаман, то ли юродивый. Может и правда мессия. Суть не в этом. Спустя десяток лет после Собора смешанная орда гоблинов и германцев рванула резать римский народ. Империя была еще сильна, так что как рванули дикари, так и померли. Но с тех пор набеги ВООБЩЕ ВСЕХ гоблинских кланов на Рим раз в половину столетия стали приятной традицией. Прямо до самого уничтожения империи.

Государства не стало, а набеги на весь мир, что не практикует в той или иной форме шаманизм продолжились. Причем, как показывала практика, их не напрягало христианство как таковое, их 'беспокоило' что нет шаманов, слуг духов. То есть, на атеистов или последователей Будды они нападали только в путь.

Ну и вот, шли войны, шли, как я уже говорил с перерывом в пятьдесят лет. А в тысяча восемьсот двадцать втором было последнее восстание. С тех пор зеленушки почему-то успокоились. На вопрос 'почему?' Бинс не отреагировал. Но факт остается фактом, уже сто шестьдесят лет гоблины спокойно обслуживают банковские ячейки магов и не трепыхаются. Это одного меня беспокоит?

Ладно, черт с ними, с гоблинами. Поговорим о приятном.

Метаморфизм действительно стал даваться намного проще с ростом магической силы. Теперь хоть десять рук могу вырастить и каждой из них здороваться. Только это ужасно неудобно. Следующий этап: создание полноценных органов. Не тех кустарных жабр и эхолотов что раньше, а полноценных, функционирующих максимально эффективно на человеческом теле. Зачем? Хочу мужское тело. Нет, я, конечно, легализован как Нимфадора, но сознание-то старое. Буду иногда залезать в мужскую шкурку и не париться всякими девичьими горестями. Я, правда, и так не слишком парюсь. Да и вообще, полезно это. Захочет кто найти Нимфадору, а я такой буду стоять рядом и говорить, что никогда ее не видел. Сейчас я могу изменить лицо и пропорции на мужские, но это только видимость.

На каком уровне воздействует на плоть метаморфизм, я не выяснил. Это точно уровень клеток, а вот глубже без оборудования не разобраться. Или без повышенной чувствительности. Кстати, насчет нее.

Квиддич. О чем это я? Я о золотом снитче и полуслепом Поттере, который прекрасно находил и ловил этот быстрый, как нога Брюса Ли, мячик. Он его глазами находил? Без шуток? Как выяснилось, не глазами. Магия инстинктивно может использоваться как высокочувствительный сенсор, а при должной тренировке так и не инстинктивно. Это позволяет находить снитч, уворачиваться от 'ступефаев', 'авада кедавр', 'экспеллиармусов', которые вообще-то летают со скоростью арбалетного болта, чуять опасность и ложь, да много чего. Вот теперь я не удивлен, как милый маленький Гарри шесть раз выживал в схватках с Волдемортом и в куче других замечательных развлечений дедушки Альбуса. Вот я и подумал, а не завалиться ли мне в команду? Но это, увы, только в следующем году. Сама-то игра отстой, а вот место ловца позволит мне решить многие проблемы.

Под Рождество, когда многие дети разъехались по домам, на нашем курсе со Слизерина остались только я и Башеле. И однажды вечером ее прорвало.

Я тогда пришел после библиотеки, искал там информацию по тысяча восемьсот двадцать третьему году (безуспешно). В спальне было темно, разве что слегка горел закрытый ширмой светильник. С кровати Башеле слышались всхлипы.

-Анна?

Всхлипы замерли на секунду и тут же стали громче, и даже безнадежней.

-Что такое, Анна?

-По-почем-му тут в-все таки-е-е?! — провыла француженка, — что я им сде-сделала-а...

Я подошел к ней и обнял. Когда-то я утешал дочь, не уверен что хорошо, но уж как умел. Может, не забыл еще как.

-Эни, все будет хорошо, — говорил я и гладил по голове, — вот увидишь. Я тут, я рядом. Все плохое закончилось.

Со всхлипами и слезами было покончено минут через десять таких увещеваний. Она медленно повернула голову и посмотрела на светильник долгим грустным взглядом, а потом заговорила, мрачным, сломанным голосом.

-Дома у меня было много подружек. Мы часто веселились вместе и шутили над мальчиком из соседнего поместья, его звали Жан. Было весело. Нам тогда по восемь лет было, мне, Катрин и Мишель. Мы наверное были довольно жестоки к нему. То одежду украдем, пока он в речке купался, то его игрушку украдем и подарим другому мальчику, Луи. Луи было десять, и он был сильным. Так что Жан получал кулаком, когда хотел вернуть свою игрушку. Много еще всего было. Он куда-то пропал, когда мне было девять, а через месяц вся его семья покинула Францию. Отец меня тогда почему-то сильно выпорол. Я еще сильно удивилась и обиделась. А теперь понимаю. Он вообще хороший у меня, — она повернулась ко мне, с каким-то просящим взглядом посмотрела мне в глаза, — папа у меня хороший. Очень.

-Конечно, хороший, — улыбнулся я в ответ, — и сильный наверное, да?

-Сильный!

-Опиши его мне, пожалуйста.

Она закрыла глаза.

-Он высокий. Чуть ниже директора, но у директора башмаки с высокими каблуками, а у отца нет. Довольно худой, но не тощий. Кожа смуглая, а волосы короткие, черные и курчавые. У него зеленые глаза и добрая улыбка. Руки сильные, я помню. Вот такой он, — посмотрела она на меня с улыбкой.

Я встал.

-Закрой глаза еще раз, Эни.

Она послушалась, а я изменил себя по ее описанию. Надеюсь вышло похоже.

-Открывай.

-Ох! Ничего себе!

-Похоже?

-Неа.

Мы переглянулись и рассмеялись. Я вернулся в свою обычную форму.

-Но... Как ты это делаешь?!

-Я же метаморф, — пожал плечами.

-Такой сильный? — распахнула глаза Анна.

-Совсем не сильный. Но знаю один секрет.

Она грустно вздохнула. Такими секретами на Слизерине не делятся, она это уже выучила. Впрочем, такими секретами вообще мало где делятся.

-Ладно, затея с визитом доброго папы не удалась. Тогда мне рассказывай, что там у тебя случилось.

Анна тяжело вздохнула.

-Мне плохо здесь. Меня без причины высмеивают и подставляют, а я так не могу! Я так не привыкла!

Мда, вот и не верь после этого в карму.

-То есть ты сейчас как тот мальчик, Жан, да?

Она опять тяжело вздохнула, подтверждая.

-Вот что, если что опять произойдет, ты мне говори. Я разберусь.

В ответ мне был кивок. И вопрос:

-А что взамен?

Вот же... Слизерин. Но и бесплатно нельзя, не поймет. А поймет сейчас, то забудет и перестанет понимать потом.

-Помощь. Иногда. Услуги мелкие.

-Хорошо.

-Ладно, сейчас умойся и иди спать. Сейчас каникулы, пусть они у тебя пройдут хорошо. Отдохни.

Так у меня появилась подопечная. Или подчиненная. А также практика по легилеменции, поскольку узнать, кто ее обижал иначе не выходило. Нет, она-то не скрывала ничего, но змеи есть змеи, слизеринцы пакостят не лично и по возможности не оставляют следов. Кроме Эрни, конечно, но он идиот. Вот и приходилось потихоньку шерстить в сознании окружающих слизеринцев для выяснения истины. Три раза наткнулся на защиту, у шестикурсника и двух третьекурсников. Что-то вроде гидр в тумане. Вроде не заметили, но к ним пока решил больше не соваться. Кстати, попробовал в своей голове представить что-то такое-же, как и у них, но уж не знаю, насколько это похоже на окклюменцию. Полагаю, что никак не похоже.

В любом случае, никаких зацепок не нашел. Либо надо лезть глубже, что пока я делать не рискну, либо на каникулы все обидчики разъехались.

Каникулы шли, метаморфизм потихоньку давал свои плоды, эхолокатор у меня теперь появлялся частенько. Ну и горло конечно высокочастотные звуки издавать приспособилось. Не то, чтобы без этого было плохо, но есть подозрение, что так будет лучше в будущем. Ну знаете, порошок перуанской тьмы, 'коньюнктивитус', 'люмос максима' прямо в глаза... я, конечно, все это быстро вылечу, а что если нужно не быстро, а прямо сейчас? Вот и готовлюсь. В конце концов, лет через десять Безносый-который-Красноглазый вполне может воскреснуть, и лучше быть готовым к тем веселым временам.

Шли дни, за Рождеством (родные поздравили тортиком и зельем для суточного укрепления памяти. Спасибо.) шел Новый год. Альбус на обедах и ужинах частенько беседовал с Мюллером, к большому неудовольствию последнего. Боже мой, только я и препод ЗОТИ видят, что директор к нему клеется? Да где ваши глаза, люди? Северус, ну ты же двойной агент, у тебя чуйка должна быть... А-а-а, я понял! У тебя, Северус, чуйка как раз что надо, и именно поэтому ты в свои двадцать с небольшим выглядишь на сорок с циррозом. Все ради того, чтобы Альбус тебя не воспринимал как возможного партнера. Ух, хитрый зельевар!

Надо сказать, что семестр прошел довольно бездарно. Ну выучил я с десяток заклятий, ну научился я менять форму неживое-неживое (муляж ежа в подушечку для иголок), зелья вон поварил, вроде. Медленно! Хотя, конечно, не могу не признать определенной верности такого подхода у преподов. Они заваливают избыточной информацией по заклинаниям и прочему, из чего мы сами находим свои закономерности и формируем собственный стиль. Может, даже придумаем со временем что-то новое. Но после маггловских методов обучения это мне кажется неудобным, долгим, избыточным. И еще этот террариум. Ну почему я не попал на Хафф? Столько времени бы сэкономил с трудолюбивыми дружными барсуками.

Единственное, что меня по настоящему порадовало, это информация про сенсорику в квиддиче. Но так как ждать у моря погоды мне еще более полугода, то и радость не такая уж яркая.

С таким состоянием дел я вошел в новый семестр.

Во втором семестре стало веселей. В том смысле, что давались примитивные атакующие чары, примитивные щитовые, легкие замораживающие (незабвенный 'петрификус'), начались легкие снотворные зелья и стимуляторы. Смешайте мышечный релаксант и стимулятор нервной системы и получите по шее от декана!

Астрономия пошла как обязательный предмет, тогда как до этого шла факультативом. Ну, на нее все равно все ходили и ничего не делали, так вот ничего не изменилось. Для не предсказателя бесполезный предмет, а предсказатель без таланта не предсказатель.

Еще впечатлила гербология.

Дернул на втором занятии один гриф не тот куст, который просила Спраут, а тот, который она настоятельно просила не трогать. Куст рванул, как хорошая граната, снесло половину теплицы и парня. Он-то выжил, как мы потом узнали, и даже почти без травм, а на нас стала падать крыша. Так Помона махнула палочкой, и из одного из горшков с огромной скоростью проросло дерево, удержавшее крышу. Браво, Помона! Вот так проводятся демонстрации своего предмета! Это вам не в кошку превращаться.

Меж тем расследование дало свои плоды. Я узнал, что доставали Анну двое, во всяком случае,у этих двух виновных не было защиты от легилеменции. Макнеир и один второкурсник, Стоун. Вот я и выяснил, кого Амелия назначила второй жертвой. В чем мотив парня я так и не понял, это было спрятано поглубже, но какая разница? Я не Ганди, чтобы решать все проблемы пониманием и добротой.

Если Стоун в основном распространял неверную информацию (тут скажет, что занятия не будет, из-за чего Башеле опоздает, там упомянет, что ее вещи защищены проклятием, отчего домовые перестают их стирать, такие себе мелкие пакости), то Макнеир вредила физически: зелья, сглазы, порча. На уровне первокурсника, но ведь и защищаться приходится первокурснице.

Проблема в том, что я не знал что с этим делать. Можно было бы накостылять этим двоим, но тогда они переключатся на меня. Оно мне надо? Не надо. Взять ее под защиту принародно? Я Тонкс, не Блэк, веса в обществе никакого. И не боится меня никто, так что эффекта не будет, разве что я опять же попаду под удар. Вот если их стравить друг с другом...

Вообще я это сделать мог. Под видом парня заколдовать девчонку, под ее обликом побить парня. Поможет или нет? Я этого не знал, но попробовать решил. Все равно в интригах змей я не разбираюсь, и сделать более тонким способом я ничего не смогу. Да и потом, простые планы — самые лучшие планы!

Задумка удалась наполовину.

Если Стоун, после пары хороших ударов по печени в темных коридорах подземелий, переключился на Макнеир и начал пакостить уже ей, то сама Амелия вновь показала что голова у нее варит.

-Тонкс, — она подошла ко мне после заклинаний и села напротив. Ну точно, допрашивать собирается.

-Да, Амелия?

-Какого черта ты на меня напала? У тебя не было причин для этого, как не было причин нападать на Алекса.

-Почему ты думаешь что я на тебя нападала? — удивился я. Нет, правда удивился, маскировка была хороша.

Макнеир разочарованно покачала головой.

-Во-первых, мне с ним нечего было делить. Во-вторых, любимое заклинание Стоуна — 'риктусемпра', а этот раз он его не использовал. Кроме того, он вообще не использовал заклинания второго курса, только арсенал первокурсников. И подошел со спины. Он достаточно силен, чтобы не прятаться перед первым ударом. Это навело на мысли. Я бы подумала на оборотку, но повод пустяковый для такого дорогого и запрещенного зелья. А без оборотки можешь превращаться только ты, правда я не подозревала что настолько хорошо.

-Ладно, аргументы интересные. Допустим что ты права, — вот же!.. Солдат.

-Повторяю вопрос, Тонкс. Ты что творишь?

Ладно, она не получила от меня признание, но точно уверена что это я. Мне все равно надо прояснить текущее положение дел.

-Я решила взять Башеле под защиту.

Макнеир немного помолчала.

-Вот как... Ты уверена что тебе это надо? — протянула она.

-Угрожать пытаешься?

-Нет, это потом. Просто девчонка с гнильцой.

-Здесь все с гнильцой, Макнеир, — вздохнула я, — так что без разницы.

Та хмыкнула:

-Верно. Ну а если я все же буду угрожать? Тебе нужен такой враг, Тонкс? Ты же бедная, безродная полукровка.

-А тебе нужен такой враг, Макнеир? Если ты поняла, что я на тебя напала, то остальные не такие наблюдательные. Хочешь конфликт со всем факультетом? А со всем Хогвартсом? И еще, я Блек по матери.

-Ладно, Тонкс, не кипятись. Просто поясняю ситуацию.

Этот разговор оставил довольно гнетущее впечатление. Мало того, что я запорол всю маскировку, не разузнав ничего о Стоуне, так еще и засветил свои возможности. Вывод? К подобным акциям нужно готовиться, и готовиться тщательно, а не как я.

Одно хорошо, свою часть договора с Анной я выполнил. Теперь у меня появилась знакомая, готовая в случае чего помочь. Или кинуть, тут не стоит строить иллюзий. Девчонка действительно с гнильцой. Когда она стала чаще со мной общаться, то ее недостатки стали очевиднее: она лицемерна и импульсивна. Плохое сочетание. Та история про мальчика Жана периодически всплывала у меня в голове. Не просто так он пропал, что-то с ним случилось. И даже если Анна не виновата лично, то запросто может быть виновна косвенно. Но это все домыслы, к тому же насчет истории которую я знаю с ее слов и совсем поверхностно. Забыть и не думать.

Занятия шли, недели следовали за неделями. Вскоре наступила весна. В учебе постепенно выяснились мои сильные и слабые стороны. Кто бы мог подумать, что сильной стороной были чары и трансфигурация. Я, признаться, рассчитывал на зелья, но видимо чтобы превозмочь преподавательскую ничтожность Снейпа, а преподавал он реально плохо, нужен впечатляющий талант. Еще стало ясно, что с растениями мне не по пути. Они не то что не давались, просто гербология вводила меня в уныние.

Если говорить про трансфигурацию, то существует десять основных заклинаний,которые позволяют превращать предметы.

Неживое-неживое. Смена агрегатного состояния. Живое-неживое. Возвращение формы. Живое-живое. Закрепление формы. Неживое-живое. Анимация. Анимагия. Стабилизация.

Эти десять заклинаний изучаются на всех семи курсах Хогвартса. Дело в том, что помимо самих заклинаний существует множество движений палочек, модификаций, нюансов визуализации образа и так далее. Достаточно сказать, что мы в этом году работали с двумя заклинаниями: Неживое-живое и неживое-неживое. При этом выучили порядка семидесяти модификаций для каждого, особых условий применения и их комбинаций.

Разобраться с этой классификацией мне помогла Башеле. Хорошее дело. Она оказалась начитанной девушкой, немного несобранной, но талантливой. Полагаю, я и сам бы разобрался со временем, да и мне не принесло это особой пользы, но тем не менее, спасибо француженке.

Вообще оказалось, что маги не идиоты. Я тут думал, почему бы не использовать в качестве защиты от Непростительных трансфигурацию? Ну там кричит твой враг два заветных слова, а ты р-р-раз, и создаешь перед собой спаниэля в которого и попадает заклинание. Или вообще каменную стену, спаниэля-то жалко.

Так вот не я один такой умный. Только оказалось, что все эти размышления сродни размышлению про чугуниевую бомбу. Вот, скажем, хотите вы создать стену из воздуха: первое, вы чарами ограничиваете объем воздуха которых хотите превратить, затем меняете его агрегатное состояние, затем создаете чары стабилизации на получившуюся субстанцию, и уже получившуюся субстанцию превращаете в кусок камня. Сколько заклинаний? Четыре. Точнее одно, но комплексное и медленное, составленное из четырех. А 'авада' быстрое заклинание. И 'ступефай'. И 'редукто'. И вообще все, что изучается на ЗОТИ и в самих Темных Искусствах. Потому что боевая магия. Получается, что боевой трансфигуратор это бред, вроде архитектора-штурмовика у магглов.

Чары я пока рассматривал просто как набор приемов без какой-либо системы. Но, по заверениям Флитвика, когда у нас будет достаточная база, то система начнет вырисовываться, а курсу к четвертому он и сам начнет давать классификацию чар, насколько это вообще возможно.

То есть, конечно, для чар были верны принципы трансфигурации, что на одно заклинание приходилось множество модификаций, но только самих заклинаний в курсе было далеко не десять. Правда, и разбиралось каждое не так подробно.

Постепенно подходил к завершению учебный год. И под его конец, в начале мая, у меня состоялся разговор с девушкой, которую я старательно избегал. Сара МакБоун.

А дело было так. На очередном занятии полетами — крайне скучное мероприятие: летайте по линейке, со скоростью хромой черепахи, два круга вокруг поля на высоте третьего этажа — метла моя начала буянить. А точнее просто резко перевернулась и скинула расслабившегося меня. В результате открытый перелом руки. Это конечно не проблема, руку зарастить можно с легкостью, только что я скажу всем собравшимся вокруг меня слизеринцам, когда настолько засвечу свое тайное (надеюсь что хоть для кого-то тайное, потому что трое уже знают немало) преимущество? Упс? Пришлось лежа и старательно ноя ждать Хуч, которая хотела было сама отвести меня к Помфри. Вот тут и подала голос Сара.

-Я отведу ее профессор.

Хуч смерила ее подозрительным взглядом, но согласилась. Видимо очень не хотела оставлять кучу первокурсников без присмотра.

Я и Сара отправились в сторону замка.

-Почему не излечишься?

-Что?

-Ты же можешь вылечить себе руку, — да, не знал что она НАСТОЛЬКО осведомлена.

-Не понимаю о чем ты.

-Брось. Метаморф впечатляющей силы. Я давно поняла.

-Поиздеваться решила? То что я могу волосы синими делать не поможет с рукой.

-Ты можешь полностью менять тело. Я знаю как ты заступилась за Анну. Еще подозреваю, что ты легилемент. Ты не искала ее обидчиков, но как-то узнала кто это.

Постепенно формирую во второй руке жало со снотворным. Потом будет мало времени для того, чтобы впутать МакБоун в неприятности, но я успею. А там ей будет не до меня.

-Тебе то что?

-Хочу твоего покровительства.

Оба-на. Интересно девки пляшут.

-Ты о чем вообще?

-Я слабая колдунья. Мне все равно придется искать покровителя. На нашем курсе подходящих кандидатур четыре: Макнеир, Башеле, Коллинз и ты. Карл бесполезен, Эрни жалок и глуп, — она зачастила, видимо чувствуя что я подумываю решить дело радикально, — Макнеир одиночка, я ей буду казаться помехой. Коллинз продаст меня, если не в первой, то во второй своей махинации. Башеле сильная для первокурсницы, но уже подчиняется тебе. Лучше ты будешь моим покровителем напрямую, чем через голову Башеле. Ты очень сильный метаморф, легилемент, неслабая ведьма. За Башеле заступилась и отомстила почти сразу. Хороший покровитель.

Охренеть.

-А мне это надо?

-Я умна. Тиха. У меня сейчас нет врагов. Тебе нет причин отказываться.

Ох, дела мои тяжкие. И ведь не сделать ей теперь ничего во вред, совесть не позволит.

-Давай вечером поговорим? После ужина, в соседнем кабинете к классу зельеварения.

-Хорошо. Я буду ждать.

Честно говоря, я не очень представлял что делать с первой подопечной, что уж говорить про вторую. Тем не менее, после ужина я согласился на ее предложение. И решил поручить ей одно исследование, для которого у меня самого не хватает внимания к деталям. Все те же чертовы гоблины. Ну не шли они у меня из головы. Я попросил ее узнать как можно больше про самих гоблинов, а особенно про причины, по которым они стали столь миролюбивы. МакБоун удивилась, но сказала что разберется с вопросом. Впрочем я не просил ее добиться срочных результатов и не ограничивал по времени. Тем более, что год все равно подходил к концу.

Экзамены прошли с фантастической легкостью. Не у меня, у всего Слизерина. Возможно, на Гриффиндоре были те, кто испытывал трудности с превращением мыши в камень и наоборот, но у нас слишком высокая конкуренция для того, чтобы не подготовиться к таким простейшим задачам.

Поезд, Кинг-Кросс, Лондон, родной дом. На вокзале меня встретил отец, после чего мы отправились поесть. Он был не особо разговорчив, но явно рад меня видеть. Я рассказал пару историй из жизни факультета. Не особо много, все же Тед был довольно добрым и простоватым человеком, и детали жизни змеиного факультета могли бы показаться ему слишком отвратительными. А зачем привносить в его жизнь излишнее беспокойство, если без этого вполне можно обойтись?

Дома меня ждала Андромеда. Ей о факультете я рассказывал более подробно, благо она и сама там училась.

-Да, Дора, это суровое место. Оттуда выходят сильные, хитрые и умные маги, потому что другие там не выдерживают. Но у тебя же все хорошо?

-Двое попросили меня о покровительстве, мама. Я в недоумении.

Андромеда помолчала.

-Признаться я тоже удивлена. Будь ты чистокровной Блэк, и будь дом Блэк также силен как и раньше, то по другому и быть бы не могло, но в теперешней ситуации такое могло бы произойти только если бы ты очень впечатлила своими возможностями, дочка.

-Возможно дело в метаморфизме?

Андромеда задумчиво покачала головой.

-Маги не особо чтут физическую силу. Взять хоть оборотней. Они очень сильны, однако их презирает любой приличный маг, просто потому что кроме силы в них ничего и нет. Так что твоей силы метаморфа маловато.

-Я могу не только становиться сильнее. Еще изменять внешность.

-Цвет волос и кожи? Не серьезно. Или я чего-то не знаю? — вопросительно посмотрела на меня мать.

Похоже, моя тайна становится все менее и менее таинственной. Ладно, чего уж. Это же родители. Вряд ли у них будут веские причины вредить мне.

Под эти мысли неспешно трансформировался в полную копию Андромеды, для чего попросил у нее палочку и изменил размер одежды на взрослый. Да, чужой палочкой колдовать можно. Может быть в семье магов можно и своей, но проверять что-то не хочется, мало ли.

-Вот значит как. Это интересный талант.

-И весьма полезный.

-Полезный? В чем ты видишь пользу, Нимфадора?

-Ну, хотя бы в том, что можно превратиться в другого человека и действовать от его лица.

Андромеда тяжело вздохнула.

-Талант воров, шпионов и убийц. Считаешь это твое призвание?

-Не знаю, мама. Но Слизерин заставляет пользоваться любыми преимуществами, — пожал я плечами.

Занятная наверное картинка. Две абсолютно идентичные Андромеды неспешно беседуют за чашечкой чая, а за окном мрачные черные тучи обещают скорый дождь. Впрочем, скоро может заявиться из магазина Тед, так что не стоит его нервировать. Я вернул свой облик.

-Преимущество говоришь. Да, так и есть. Об одном прошу тебя, не опускайся до дурновкусия, решая свои проблемы такими методами.

-Хорошо, мама. Постараюсь.

-Ладно, хватит этих мрачных разговоров. Мы с Тедом завтра собрались в кино. Пойдешь с нами?

-Конечно!

Хорошо, когда есть дом, в котором можно расслабиться.

Топливо войны

— Гарри!

О боже мой, я понимаю, что имя оставляет желать лучшего, но это же не повод игнорировать, когда тебя зовут?— Гарри!

Нет, не говори мне, что Дурсли так били тебя по ушам, что они перестали работать.

— Поттер, мать твою! Да постой же!

— А? Что такое? — вскинул голову мальчик, когда мои попытки дозваться его раздавались чуть ли не прямо за спиной.

Очнулся наконец! Хотя я тоже молодец, нет чтобы подойти и за руку поздороваться, так через всю улицу орать начал. Я умный, да. А он меня не слышит по какой-то неведомой причине и идет с пакетом в руках вверх по улице, да еще быстро так идет. Вот, наверное, смеялся Литл Уингинг: крутой как Марселес Уолес попаданец уже три квартала догоняет надежду магической Британии, а тот идет как ни в чем не бывало, и даже не думает отзываться. Хотя, возможно, обычный житель Литл Уингинга примет нас за двух придурков.

— Не может быть, ты наконец откликнулся. Что ходишь, как в воду опущенный?

— Извините, а вы кто?

Да что такое опять? А, я же сейчас Нимфадора! Нет, шпион из меня отвратительный с таким наплевательским отношением. Меняем лицо, сегодня Герой Британии удостоится беседы с самой Моникой Белуччи! Хотел было Шона Коннери изобразить, но подумал, что этот актер в явно женских вещах Нимфадоры будет вводить людей в слишком уж шоковое состояние. А тряпки летом не трансфигурируешь.

— Вирджи?!

— О, узнал таки. Рад тебя видеть, Гарри.

Мальчик радостно улыбался, глядя на меня, и явно не знал, что ему делать. Вроде как и обнять хотел, но родня его уже отучила от близких контактов. А может, мешало то, что я выгляжу немного... не так, как он запомнил.

Тем не менее, он точно был рад. Как и предполагалось.

— Ладно, парень, не стой столбом. Я же обещал прийти? Пошли, лучше, прогуляемся.

Я повел его в сторону полей. У меня там стояла палатка с чарами расширения и нормальной квартиркой внутри. Слишком щадящая обстановка для нормального похода, но цель не в походе, цель в демонстрации. В демонстрации магии, и демонстрации нормальной жизни одному известному сироте.

Тем временем Гарри рассказывал важные новости. Первый выброс два месяца назад! Чертовски мощный выброс, если парень не привирает.

-...А тетя за это меня выпорола. Но я же не виноват! Оно само!

— Конечно, ты не виноват. Но взгляни на это с ее стороны: Дадли тебя толкнул, это конечно плохо, ну а его впечатало со всей дури в стену, по комнате разлетелись вещи. Сломалось что-нибудь?

— Телевизор и стол, — понурился он, но решительно, и с обидой снова посмотрел на меня, — но я не виноват же!

— Я и не говорю, что ты виноват. Просто Петуния мать, она боялась за Дадли. Когда люди боятся, они часто делают глупости.

Он тяжело вздохнул. Да, парень, тебе предстоит еще пять незабываемых лет постоянного страха и, как следствие, злобы твоих родственников. Они и так, если тебе верить, не отличались добротой, а уж теперь...

— Но с другой стороны, Гарри, все ведь хорошо!

— Вирджи?

— Ну, ты ведь хотел знать что ты маг? Теперь знаешь. И когда подрастешь, то тебя возьмут в школу магии.

Поттер просто просиял от моих слов. Он, правда, не знает про то, что к школе прилагаются безносый и бородатый. Правда второй, скорее всего, нормальный дядька, просто... со странностями, скажем так. Ну не могут же несколько тысяч магов и несколько сотен недоброжелателей Дамблдора не раскопать его неприятные тайны, если они у него есть. А раз не раскопали, значит ничего такого нет. Или он бог маскировки и актерства.

Так, ладно, оставим, грустные мысли!

— Вирджи, а можно магию посмотреть? Ты же в школе уже учишься? Покажи!

— Нам нельзя на каникулах колдовать.

— Ну пожалуйста!

— Колдовать нельзя! — немного резко одернул я мальчика, отчего он весь сжался. Мда, ему, похоже, действительно несладко живется, — но вот вещицу магическую показать можно, — закончил я с улыбкой.

— Да! — вскрикнул Гарри, и даже немного подпрыгнул. Ну и уставился на меня выжидающе, мол, чего жду то?

— Я как раз веду показывать. Ну не смотри ты на меня как прокурор, не по себе мне!

— Как кто?

— Э... Как бы объяснить? Скажи, бывало так что тетя думает, что ты сделал что-то плохое, но не уверена, поэтому не наказывает, но очень внимательно тебя разглядывает?

— Ага, — невесело протянул мальчик.

— Вот это и будет смотреть как прокурор.

Вот так неспешно мы дошли до полей. За холмом, среди высокой травы, я оставил свое временное жилище.

— Та-дам!

— Вирджи? Это же палатка.

Да, небольшая одноместная палатка бежевого цвета. Самое оно, чтобы на нее не обращали внимания случайные свидетели.

— У нее внутри есть пара забавных штук. Не хочешь заглянуть?

Мальчик пожал плечами и влез в палатку. Оттуда раздался удивленный вскрик, и Гарри выбежал наружу. Оглянув палатку восторженным взглядом, он обежал ее кругом, снова заглянул внутрь, еще раз вскрикнул, и, оказавшись снова снаружи, с восторгом уставился на меня, открывая и закрывая рот. Выглядело довольно комично.

— Это... Она... Там...

— Да-да? — изобразил я участие.

— Она внутри больше, чем снаружи!

— С этим не поспоришь, дружище. Мармеладку? — достал я из кармана пакет со сладостями.

В общей сложности я прожил в этом поле три дня. Гарри приходил каждый день. Мы неплохо повеселились. Не скажу, что для меня было легко общаться с шестилетним мальчишкой длительное время, но после Слизеринских подземелий его честность и открытость доставляли огромное удовольствие. Ну и восторг от очередного магического прибора тоже был приятным результатом.

Он увидел движущиеся фотографии, омнинокль, несколько приколов из Зонко, тех, которые безобидные и не отвратительные. А то какая-нибудь навозная бомба заставляет задуматься о здравомыслии тех, кто ее использует, продает, производит и изобретает. Еда и сладости колдовские ему не понравились. Могу понять. Они были определенно лучше тех блюд, которыми его угощали Дурсли, но имея возможность выбирать — а я принес нормальной еды помимо магической — он выбирал что-нибудь другое.

Разговаривали мы больше о магии. Не о том, как она устроена, а о том, что она может. Впрочем, было бы странно, если бы в шесть лет Гарри интересовался научной стороной магии. Большинство бесед проходили в таком ключе:

— А драконы существуют?

— Да, существуют. Самые разные, но все большие и плюются огнем.

— Ух ты!

Дальше следовал еще вопрос. И еще. И еще. Мне, впрочем, было не жалко.

Гарри очень расстроился, когда время моего 'похода' подошло к концу. Ну да, для него снова начинаются серые будни в чулане и работа прислугой. Но тут уж ничего не поделаешь. Я тщательно проинструктировал его молчать, магию не светить, к страху дяди-тети относиться с пониманием. Других магов, если встретятся, не донимать. Он удивился, но обещание дал, тем более, что на следующий год я обещал рассказать, почему это важно.

Да, историю его известности я решил оставить на следующий год. Потому что времени мало, а история длинная. Да и вопросов у него будет много. Это все может не на три дня растянуться, так что этим летом не стоило начинать.

Вернулся домой с хорошим настроением. Ну в самом деле, все по плану, машина пропаганды начала свою работу. Дамблдор знал, что преданность нужно взращивать смолоду, но я успею первый. Надеюсь. В любом случае старик обеспечил любому желающему шесть лет форы. Кто же виноват, что такой желающий нашелся?

Тем временем каникулы подходили к концу, и следовало вновь ехать в школу. Никаких особенных происшествий летом более не происходило, кроме разве что покупки метлы, какой-то Чистомет-12345 или как его там. Какая мне разница, если от метел в целом и от квиддича в частности мне нужна только тренировка восприятия? Мне главное принцип понять, а там уж и без этой странной игры натренируюсь.

Сентябрь-вокзал-поезд. И, разумеется, купе с компанией. Компания собралась очень уж слизеринская: я, Спинелли, МакБоун, Башале. Ух, я уже слышу шипение и чую яд! Даже странно, что среди нас делает Чарли Уизли?

Юному гриффиндорцу похоже действительно было не по себе. Он молчал и не участвовал в разговорах. Мы, в свою очередь, говорили о всякой фигне. Точнее говорили Карл и Анна, Макбоун и я предпочитали слушать. Трепаться француженка могла целый день, и Карлу, приходилось использовать всю свою мимику, чтобы показать свое желание высказаться в тот или иной момент. Анна что-то говорила про платье, которое ей подарила мать, про книгу секретарь — новинку французских артефакторов, много всякого, короче. Мне в таком звуковом сопровождении захотелось уснуть, что я с превеликим удовольствием и сделал.

Разбудили меня крики. В нашем купе стоял жуткий гомон, кто-то с кем-то спорил, ругался, активно жестикулировал. И однозначно здесь было очень много народу, по сравнению с тем, каким я оставил это купе. Так, трое моих слизеринцев, Уизли, а это что за вопящие тела? Гриффиндорцы, ясно. А что тут делают гриффиндорцы? Спасают сокурсника, ясно. Ну правильно, в общем, мы могли бы держать его силой и промывать мозги, мучить, кормить черствым печеньем и много других гадостей, правда только в том случае, если бы это нам было нужно. Но раз он еще жив и цел, то, несомненно, нуждается в спасении, очевидно же. Так что забирайте рыжего, уважаемые. Ага, ага, доброго пути. И вам не хворать.

Распрощавшись с этими замечательными людьми я повернулся к Спинелли:

— Ну и что за дела?

Карл улыбнулся чему-то своему и пожал плечами:

— Да черт его знает что с этими грифами, может резкая ломка по героизму?

— Так, Карл, давай без этого, я только проснулась, а деликатность и вовсе еще спит, так что спрошу прямо, чего ты хотел добиться? Весь год ты с рыжим общался тихо и спокойно в коридорах, пустых классах, вне замка, без провокации красных. На кой черт сейчас ты его потащил сюда и спровоцировал это героическое спасение?

— Не понимаю о чем ты.

Да как же вы меня достали! Мы еще не в замке, а я уже устал от Слизерина!

— Ладно, Карл. Дело твое, но нас в свой проект не впутывай. Нам есть чем заняться.

— Да нет никакого проекта, Тонкс, успокойся. У тебя паранойя.

Сара и Анна согласно кивнули. Может и правда паранойя? Так вроде неоткуда.

Доехали, разобрали кареты. Фестралов я не увидел, видимо своя собственная смерть не в счет. По прибытию в замок мы посмотрели на процедуру распределения. Пятьдесят пять человек распределились поровну, разве что вороны не досчитались одного новобранца. Еще нам представили нового препода по ЗОТИ, Мюллер ушел, не выдержав тесной мужской дружбы Дамблдора, о которой тот все время намекал. Сейчас нам будет преподавать Джеффри Абрамс, известный магозоолог. Будет рассказывать про темных тварей, видимо. А дальше ужин, гостиные, сон. С началом нового учебного года меня.

Второй курс начался скучно и вяло. Почти не было заданий для самостоятельного изучения, в классе материал давался легкий и ничем принципиально не отличающийся от того, что было. Такое ощущение, что с простыми темами мы разобрались, а темы посложнее нам пока не дают, поскольку считают недостаточно взрослыми. Ну, кроме Снейпа.

Снейп считал, что первый взорванный в его классе котел подготовил нас ко всем трудностям будущего, и начал учить нас варки эссенций. Этим термином назывался химически нейтральная жидкость, полученная из какого-то одного магического компонента, которая обладает куда более концентрированной магией своего первоисточника. Например, Дамблдор выдернул из хвоста своей птицы перо и решил сделать из него эссенцию. Он берет котел, берет ковш воды, и пару дешевых ингредиентов. Для пера феникса это будут... так, где же это... ага! Килограмма полтора камнедубового пепла для переноса магической содержимой от пера к воде, смола белой ели для выпадения остатков пера в осадок и, в качестве дестабилизатора (нестабильное вещество поглощает магию из окружающего фона куда активнее, таким образом одно перо создает жидкость с энергией сотни этих перьев) идет пурпурная плесень. Можно и другие компоненты поискать, но эти оптимальные в данном случае. Так вот, полученная водичка вполне способна заменить сотню перьев феникса с магической точки зрения, только это нигде не используется, поскольку феникс — огненная пташка, и ее перо спалит почти любое зелье в которое будет добавлено. А если бутылочку разбить, то будет бабах, сравнимый с напалмовой бомбардировкой.

Эссенции нужны для промышленного производства различных простых зелий. Почему только простых? Потому что если вместо ингредиента добавить его эссенцию, то придется пересчитывать все, вообще все, шаги приготовления зелья: сколько добавить той дряни, сколько этой, как долго помешивать такую смесь и в какую сторону, следить за изменившимися скоростями реакций. Поэтому и по причине потенциальной опасности этого дела, эссенции делают только для зелий вроде Бодроперцового, которое сделает даже первокурсник, если постарается, и которое пьют галлонами, и не делают из опасных ингредиентов, вроде упомянутого пера феникса. Мы, например, использовали шкуру жабы, в этом случае чья-то ошибка нам грозила только массовым позеленением и внезапным холодным душем.

И на чарах тоже была приятная новинка: 'Эванеско'. Чистящие чары. Ничего особенного, но полезно. В остальном мы пока гоняли все те же трансфигурации и изучали жизнь пикси и болотных огоньков. Не путать болотный огонек с фонарником! И с фонарем, кстати, тоже не путать.

И вот в один из этих тихих размеренных учебных дней для меня все резко изменилось. Нет, нам не стали давать на занятиях Самое Крутое Заклинание или что-то в этом роде. Просто одна девушка доказала, что весь мой метаморфизм отстой и почему маги так презирают физические возможности.

Я возвращался с берега озера, где в тишине и одиночестве экспериментировал со строением нейронов. Хотел увеличить скорость прохождения импульсов для отборочных на место ловца. Я пока плохо разбирался в строении нервов, точнее в их оптимизации, так что работал варварским методом: не знаешь, что делать — поставь задачу и влей побольше магии! Вот такой я нетерпеливый, тем более что с возрастом (с ростом магических сил) этот метод приобрел право на жизнь.

Впрочем, это все не важно. Важно то, что проходя по одному темному коридору мне из-за поворота в лицо прилетел красный луч 'ступефая'. Да, стоит сказать, что 'ступефай' мы на занятия пока не проходили. Ко мне подошла мисс Макнеир, оценивающе оглядела, и потащила в темную нишу в ответвлении коридора.

Черт, черт, черт! Я не могу двигаться! Я НЕ МОГУ ДВИГАТЬСЯ! Чертовы мышцы отказываются работать! Это как тогда... Те годы до смерти. Я будто снова парализован! Ах ты сука, Амелия!

Что же делать, а? Вырастить новые мышцы? Повинуясь магии мое тело начало изменяться, но выросшая из ребер пара рук все равно отказывалась работать! Я не буду снова парализован, пожирательское отродье! Под действием перестройки некоторые мышцы становились более жесткими и плотными, некоторые наоборот растягивались, что позволяло хоть как-то управлять движением. Да, я двигаюсь! Несмотря на это чертов 'ступефай', несмотря на потерю чувствительности, несмотря на жуткую трату сил на такое движение...

Но все мои усилия приводили лишь к легкому и медленному шевелению рук-ног. Макнеир, уже дотащившая меня до ниши, с ухмылкой смотрела на мои потуги крутя палочку в руках. Наконец ей это надоело и она села. На меня. Сука!

Похлопав меня по щекам, она достала из поясной сумки пузырек с каким-то содержимым и нож.

— Привет, Тонкс. Поговорим?

Сделав вид, что я ответил согласием, она удовлетворенно кивнула.

— Я рада, что ты уделишь мне пять минут. Ты ведь не сильно спешишь? Спасибо большое! — она чуть пересела, устраиваясь на мне поудобнее. Тварь ты, Амелия, — я же о чем хотела пошептаться? Ты, Тонкс, слишком дерзко повела себя в прошлом году. Пойми, я тебя уважаю, ты живешь и даешь жить другим, высоко не прыгаешь. Своих в обиду не даешь. Но ты решила мне угрожать, а это, Тонкс, было опрометчиво. Я обойдусь предупреждением на первый раз, хорошо? Рада, что ты не споришь. Смотри, это нож. Я уже видела, что ты можешь себе руку вырастить, а может быть и сердце. А если я тебе его сейчас в глаз воткну по самую рукоять? Мозг заштопаешь? А это, — Амелия повыше подняла пузырек, — совершенно любое зелье, да хоть снотворное. Вот усыплю тебя здесь и пойду на ужин. А крысы пойдут на свой ужин. Тут в подземелье полно крыс. Понимаешь, куда веду? И сыворотка правды покажет, что я не знаю, кто тебя убил, и где ты есть, и что в последний раз я видела, как ты заснула в подземельях. Если хоть кто-то спросит меня, конечно.

Она пересела мне на грудь, взяв меня за волосы, повернула мое лицо к себе.

— Мне наплевать на то, как ты будешь мне портить репутацию, пока я могу тебя убить. Мне плевать, насколько ты сильно бьешь правой, пока 'ступефай' обеспечивает тебе хоть минуту отдыха. Не. Переходи. Мне. Дорогу. Уяснила?

Встав, она со всей дури пнула меня по скуле и два раза по ребрам. Потом, присела, потрепала по щеке и отправилась прочь.

Я пришел в себя минут через десять, уже успев привести плоть в норму. Тварь, тварь! Даже не так хреново, что она меня так поставила на место, как опять почувствовать этот чертов паралич! После стольких лет, снова! Макнеир, мы еще с тобой поговорим, только не торопись.

Тем не менее она была права, как ни грустно это признавать. Слишком много заклинаний и проклятий могут меня обезвредить или убить. Мощные ударные, парализующие, особенно этот чертов 'ступефай', ментальные, сжигающие, вредящие всему телу сразу, и, в случае особо серьезных дядь, 'Авада Кедавра', которой уж точно плевать, что я могу вырастить себе второе сердце или прочный панцирь.

В гостиную я вернулся в ожидаемо плохом настроении и увидел Амелию, с улыбкой потягивающую чай. Кажется, я зарычал. Чтобы не сорваться, отправился в спальню, где встретил МакБоун.

— Что-то не так?

Я мрачно глянул на нее. Какие же вы все... проницательные. Так бы и пожал вам шеи, дорогие слизеринцы.

— Ты нашла что-то по гоблинам?

— Немного, но...

— Завтра все подробно расскажешь, а потом приостановишь исследование. У меня будет для тебя другое задание, причем срочное. Все, я спать.

Она еще немного помолчала, после чего тихо спросила.

— Что случилось?

— У нас появился враг, Сара. И нам нужно обдумать способы борьбы. Доброй ночи, завтра будет тяжелый день.

Утро встретило меня двумя встревоженными лицами. МакБоун, видимо, рассказала Башале, так что сегодня меня ждет военный совет со всем моим окружением. Впрочем, это проблема вечера, сейчас у нас завтрак и занятия.

Занятия были посвящены 'риктусемпре' на чарах и приснопамятной мандрагоре на травологии. Странный предмет эта травология. Достаточно мощный чародей с хорошим знанием данной дисциплины может лес за сутки вырастить, ну пусть не лес, но рощицу точно. Однако вплоть до конца пятого курса все, что будет давать нам Помона, это огородничество, только с магическими растениями. Неудивительно, что у этого предмета не слишком много поклонников.

После занятий мы трое собрались в пустом классе.

-Нимфадора, что случилось?

-Да, мы беспокоимся!

Я нахмурился. Вот и первый раз когда мне предстоит проверить этих двух в деле. Будут полезны? Не кинут ли?

-Вчера на меня напала Макнеир. Как мы знаем, в прошлом году у нас был конфликт, — Анна потупила взгляд, — и сейчас она решила поквитаться. Вдарила 'ступефаем' из засады, поугрожала ножом, зельем, сломала пару костей...

-Ты в порядке? Что сказала Помфри? — встревожилась француженка.

-Все нормально, зарастила травмы тут же.

-Но...

-Анна, — одернула ее Сара.

-Ладно, прости. Продолжай, пожалуйста.

-О, спасибо. Так вот, Макнеир поугрожала, что в следующий раз меня ждет что-то более серьезное, если буду ей мешаться. А я, судя по всему, буду. Ее 'ступефай' меня слишком сильно расстроил, плюс ты, Анна, гарантировано станешь ее грушей, если я умою руки.

-В смысле грушей?

-Так маглы называют приспособление, которое они бьют, чтобы научиться драться лучше. Оно похоже на грушу. Сейчас не об этом. У нас война, любезные мои. Что скажете?

Они задумались. Вроде как задумались, что делать и каким образом.

А что тут делать, действительно? Она сильная одиночка, ее не запугаешь. Родственники на нее надавить не могут, благо у нас нет своих влиятельных родственников. Ну, у Башале есть, но из-за французов Макнеир-старший даже косо на дочь не посмотрит. Репутация ее не волнует. Если мы ее подстережем где-нибудь, то это просто обострит вендетту и заставит ее нападать на нас чаще и ожесточеннее. Какая дилемма!

Минут пять подумали, ничего конкретного не предложили.

-Ладно, пока поработаем в обороне. Вы две везде ходите парой. Везде. Далее, ты, Сара, ищешь все что можно о ней, ее слабости, ее желания, ее страхи. Если надо — подсунь ей боггарта. Если это поможет в добыче информации, то заключи пару сделок, я помогу с выполнением требований. Таким образом на тебе разведка, — МакБоун кивнула, и начала что-то строчить в своем блокноте, — Теперь Анна. Разузнай про защитные артефакты. Вас двое, так что друг друга подстрахуете, я же проклятия переживу, зелья выведу, а убивать она нас все же не станет, я надеюсь. Даже если станет, то, полагаю, не магией, у нее для этого сил не хватит, да и вычислят авроры ее на раз. А вот парализующим она нас приложить может. Разузнай все о ценах на амулеты для защиты от 'ступефая' и ему подобной дряни.

-Они денег стоят, — задумчиво пробормотала Башале.

-Ты разузнай цены, характеристики и сроки доставки. Тогда будем думать над покупкой. Еще поищи информацию по тактике боя и засад.

Я потер переносицу. Полегчало.

-Главное, не бойтесь зелий и порч. Если я понял правильно, то в ее характере силовое столкновение, а не яд в питье.

-Меня она донимала порчами и сглазами.

-Потому что не считала тебя противником. Ты была развлечением, — просветила Анну Сара.

Поговорили еще немного и уже было хотели расходиться, как я вспомнил одну вещь.

-Сара! Что там с гоблинами-то?

Она пожала плечами.

-Ничего. Последний раз какие-то трения с подземным народом упоминаются в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году, но те два упоминания, которые я нашла, говорят о начале беспорядков, а затем об окончательной победе волшебников. Но никаких деталей. Копать дальше?

-Окончательная победа, говоришь. Интересно, почему? Но нет, сейчас сосредоточь свое внимание на Амелии, гоблины ждут уже сотню лет, если не полторы, подождут еще.

На этом мы закончили наше собрание и разошлись по своим делам. Всем было чем себя занять. Например, мне имело смысл полетать на метле. Скоро ведь отбор, а я в этом учебном году садился на метлу всего два раза.

Пробы претендентов на место ловца прошли через неделю. Вообще команде не нужен был ловец, Дерек Карсон, выпускник, должен был летать еще год, но, во-первых, подготовка к ЖАБА и без тренировок тратила достаточно его времени, и, во-вторых, это Слизерин. У нас считается нормальным заменить действующего игрока, если новичок на отборе превзойдет текущего. Конкуренция, будь она неладна. Это действенная система, позволяющая змеям в девяти матчах из десяти разносить в пух и прах львов с барсуками, но на мой вкус на Слизерине и так хватало поводов для взаимной неприязни и конкуренции. Впрочем, если место ловца мое, то что меня не устраивает?

Место я выцарапал, но именно что выцарапал, с трудом. Заметьте, у меня был эхолокатор, моя реакция была улучшена модифицированными нейронами, специально для полетов кости были облегчены на манер птичьих и переделана геометрия черепа для большего, в двести семьдесят градусов (уже поднявшись в воздух, чтобы народ не сильно пугался). И при всем этом я заметил снитч вторым! С большим отставанием вторым. Только из-за легкого скелета я развил большую скорость и маневренность, что позволило схватить таки этот шарик раньше оппонента. Не имею более никаких сомнений в этой квиддично-магической сенсорике.

По счастью, магам было плевать, кто там лучше в восприятии. Победил? Молодец, берем в команду. Меня порадовали тремя тренировками в неделю и парой брошюрок на тему внимания, правильной посадки на метле и прочей, совершенно неинтересной для меня фигни.

Восприятие, или как указано в брошюре, внимание было... как бы помягче... 'почувствуй Силу, Люк'. Не было объяснений природы этой способности, не было ссылок на более серьезную литературу, ни-че-го. Собственно, маги и не считали это некой особенностью, волшебной способностью. Были методики по развитию этого дела: уклонение от прицельного обстрела бладжерами, например: выпускался на поле одинокий ловец, два бладжера и четыре загонщика (два регулярных и два из числа охотников) Были общие советы: 'Всегда и во всем вы должны полагаться на свои чувства'. Серьезно, так и написано.

Для меня проблемой также было то, что я уже привык ориентироваться при помощи эхолокатора, термозрения и электрорецепции. Другими словами, я вижу все вокруг, но тогда не тренирую магическое восприятие, либо отключаю его, но тогда начинаю чувствовать себя почти слепым. Впрочем, что не сделаешь, ради наибольшей пользы? Я решил разобраться с проблемой радикально, отключить вообще все рецепторы, кроме осязания, чтобы свое тело чувствовать. Ну, не насовсем, на время моих тренировок, к которым подключил своих разведчиц. Все равно сов они отправили, ответы им пока не пришли, а пока не разработаны все бесплатные источники (родственники и друзья вне Хогвартса), то МакБоун решила не начинать покупку информации у слизеринцев.

-Еще раз, что ты хочешь?

-Я отключаю себе зрение, — про остальное им знать незачем, они и слов-то таких могут не знать: 'электрорецепция', — а вы начинаете понемногу кидать в меня жалящими заклинаниями.

-Ты с ума сошла? — открыла рот Анна.

-Нет. Я буду уворачиваться или ставить защиту.

Сара покачала головой.

-Плохая мысль. Первое, жалящие искры прожгут в мантии дыры. Второе, 'протего' сложное заклинание. Его изучают в конце третьего курса, плюс сейчас тебе хватит сил только на один-два таких щита. Ты слишком маленькая. Третье, невнятная цель. Ты уверена, что такое 'восприятие' вообще существует? Четвертое, ты предлагаешь нарушить устав школы: использовать магию как инструмент насилия. Как мы будем это объяснять, если кто-то узнает?

Хорошие аргументы, Сара! Рад, что ты в моей команде.

-Вместо 'протего' буду использовать 'ланулэ'...

-Без зрения?! — вскрикнула Анна, — оно же ставит щиток размером с ладонь, если ладонь небольшая!

-В том и идея. Буду тренировать интуицию. Дальше, я действительно уверена что магическое восприятие существует. Иначе успех многих игроков в квиддич не объяснить. Того же близорукого Поттера.

-Какого Поттера?

-Аэ... Джеймс Поттер, охотник и капитан команды лет десять назад, кубок в зале славы. У него было зрение как у крота, — выдохнул я с облегчением. Повезло что папка Поттер тоже не блистал зрением. Но блин, когда я уже начну контролировать что говорю?

-Если кто увидит, то мы скажем,что померещилось, и вообще клевета и зависть. Я все ожоги вылечу в секунду.

-А одежда?

-Вот это проблема, да, — на самом деле ничего сложного, но я не знаю как воспитывались эти девушки, и примут ли они этот вариант как подходящий. Магглы бы точно приняли. Да и потом, это девушки, не парни. Что им другая девушка в обтягивающей одежде? — трансфигурируем из чего-нибудь трико или спандекс. Будет у меня тренировочный трансфигурированый костюм.

Они действительно не возражали. Так начались новые, болезненные тренировки. Если я могу вылечить ожог за мгновение это не значит, что мне не больно! А отключение болевых ощущений во всем теле сразу не только приводило к состоянию онемения мышц (и потере контроля за телом, а это значило много, очень много попаданий), но и незнанию, что именно надо лечить! В результате, стоило вернуть чувствительность, как появлялось ощущения полутора десятков ожогов сразу, вместо одного каждый раз. Но спустя полторы недели начались первые сдвиги. Ну как сдвиги... Если мне удалось уклониться от одного из десяти заклинаний, то считать это сдвигом мог только оптимист. Еще я в последние три дня поймал на щит аж две искры! Буду считать, что я иду верной дорогой, а не тем, что мне повезло.

Меж тем пришли кое-какие результаты с совами. Дядя Сары работал адвокатом и был знаком с адвокатом Макнеира, Беном О'Доннелом. Бен, в свою очередь, был другом семьи Макнеир и довольно хорошо знаком с Сарой. И если адвокатом он был неплохим, то пил просто отвратительно: быстро заливался до бровей и начинал трепаться обо всем подряд. Профессиональные тайны он, конечно, не выбалтывал, но поговорить о характере и увлечениях своих друзей мог.

Макнеир-младшая была адреналиновой маньячкой. Отец ей, в принципе, гордился, но был недоволен тем, что растет у него не профессиональный воин, холодный и собранный, а авантюристка и сорвиголова. Вроде бы он учил Амелию скрывать свои черты характера, но теперь стало понятно, зачем она с такой — на вид — холодной головой заводит столько врагов. Девочка хотела приключений, чтобы кровь кипела в жилах. Это было проблемой, но если мы предоставим ей эти приключения, ну, кроме того, чтобы быть в них противниками, то она может отстать.

И еще, эти две разведчицы таки подсунули ей боггарта в шкаф! Нашли его в коробке в неиспользуемом классе и поставили коробку куда им было надо. Макнеир, правда, довольно быстро его забила трансфигурированной дубинкой, но превратился он в здоровенного коричневого бульдога. Кинофобия? Интересно, а волков она боится? Что забавно, буквально через пять дней профессор Абрамс начал рассказывать про способы борьбы с боггартами. Да, тот самый 'редикулус'. Профессор предупредил что лучшее заклинание против боггарта — 'редукто', но второкурсники его ни знать, ни выполнить не могут. Ну и отметил, что если боггарт превращается в непрочный материальный объект, то удар дубинкой тоже подойдет. При этом он посмеивался и кидал одобрительный взгляд на Амелию.

Анна также получила свое письмо. Амулеты были самые разные, но ничего дешевого, там точно не было. Нас заинтересовал не самый дешевый, третий снизу в рейтинге цен. Амулет в виде шнурка с бронзовой руной 'эйваз', она же лошадь, держал один удар 'ступефая' и мог существенно ослабить что-то более сильное, но перезарядка занимала около суток. Работал от магии носителя, то есть если разрядить и засунуть в ящик, то не перезарядится он и за год. Классная штука, жаль, что мы пока руны не учили. Жаль, потому что стоило это счастье шесть галеонов за штуку, соответственно нам нужно было восемнадцать. Ровно в девять раз больше, чем было у нас на троих. Ну серьезно, зачем второкурсникам деньги в Хогвартсе, думали мы?

По вопросам заработка мы решили подойти к тем, кто должен помогать юным слизеринцам своими мудростью и опытом, к Джеффри Метьюзу, нашему драгоценному старосте.

-Денег говорите? Пошлите родителям сову и не мешайте мне, — он вновь уткнулся в книгу по зельям.

-Нам надо много. Родители столько не выделят.

-Даже так? — хмыкнул он, заинтересовавшись, — Ладно, мелочь. Колитесь.

-Это наше дело, — сказал я.

-Дело ваше, а совет просите у меня. А я староста, за порядком слежу, вдруг вы проклятый предмет купить хотите? И заметьте, вам за совет заплатить нечем, так что либо колитесь, либо идите в куклы играйте.

Мы переглянулись. Деваться нам некуда, но, может, если не посвящать его в детали, то он не будет лезть в наши дела? Разбирательство со старостой может приструнить Амелию на время, но репутация наша как ни на что неспособных трусих будет испорчена надолго. Будь это Хаффлпафф, то ладно, а здесь так поступать не стоит.

Ладно, нам действительно нужны деньги.

-Нам надо минимум пятнадцать галеонов. Амулеты защиты. У нас стычки кое с кем, и пока мы не подтянемся в дуэлях, нам нужны амулеты.

Он удивленно посмотрел на нас, моргнул, заржал.

-Да, девчонки, выдаете вы хохмы, — успокоившись, ответил Джеффри, — я ожидал что вы зелье приворотное купить хотите, а тут битвы насмерть! Ладно, помогу, амазонки.

Он задумался.

-Популярных способов, если забыть про родителей, три: тотализатор, торговля с внешним миром, и торговля внутри Хога. Все три варианта очень, очень не любят преподаватели, деканы и директор. Про тотализатор все ясно: квиддич, склоки и споры, публичные (хоть и неофициальные) дуэли, даже шахматы. Букмекер у нас сейчас Сэм Гимбл, шестикурсник с Рейвенкло. Ну и Коллинз со второго... а, вы же с ним и учитесь. Но он новичок, кроме того нечист на руку. Побьют его однажды.

-Торговля внутри школы вам известна: ты мне услугу, я тебе оплату. Это мы, слизеринцы, понимаем что услуга стоит дороже галеонов, а хаффы и рейвы предпочитают деньгами. Поспрашивайте там, может, кто-то заинтересуется вашей помощью. Особенно желтые, у них тоже своих желаний полно, а друг с другом они таких дел не ведут — дух факультета. Но на много не рассчитывайте, вы второкурсницы, ни сил, ни репутации. Грифы в этом бизнесе почти не участвуют, но если начинают, то платят много. Доверчивые они, если не выразиться грубее.

-Торговля с внешним миром даже легальна. Вырастите какие-нибудь цветочки в теплицах под присмотром Помоны, и отправьте посылку в Косой, в аптеку например. Или сварите зелье у Снейпа, но он не дает продавать зелья, сделанные хуже, чем на 'превосходно', и правильно делает, кстати. Шерсть существ с УЗМС, зачарованные предметы с чар, и так далее. Проблема почти те же: вы второкурсницы, ваши зелья и зачарования дай бог за кнат купят. И не потому, что плохие, а потому, что слишком простые.

-На этом все, девочки. Вы довольны? — с усмешкой спросил староста.

-Более чем, — хмуро ответил я, развернулся и ушел. Остальные ушли за мной.

Мда, небогато.

-Что будем делать? — спросила Анна, когда мы собрались в нашем штабе: все в том же пустом классе в подземельях.

-Что делать, что делать... Нас устроит только первый и второй вариант. Вот только в спорте мы не разбираемся. Совсем.

-Ну а что мы можем предложить желающим? Джеффри прав, мы второкурсницы, почти первокурсницы. Над нами только посмеются.

-Может информацию? Я легилемент, узнавать секреты мне положено. Я правда неопытный легилемент. Кроме того, в замке много потайных ходов, я мог бы поискать их. Продавать информацию о них, может, составить карту... Карта! — вскочил я. Как я мог забыть!

-Что? — заволновались они.

-Вспомнила кое-что. Кое-что архиважное. Значит так, Сара, поспрашиваешь у воронов, Анна, ты у барсуков, только осторожно. Вам придется разделиться, чтобы пара не выглядела навязчиво, не давила на людей, так что клиентов ищите только в людных местах, вроде внутреннего двора или на барбакане, вороны любят собираться там. Сад тоже, ага. Сделки заключайте в расчете на мои способности, если забыли то напомню: мощный метаморфизм, то есть маскировка и отличные органы чувств, плюс легилеменция. Я к вам присоединюсь, а сейчас у меня дело. Очень важное дело, если все удастся, то жизнь для нас станет намного приятнее. Все, я побежал!

Идя по коридорам, я молился о том, чтобы Уизли не ели с руки Дамблдора и что близнецы действительно украли карту в каморке Филча, а не получили от начальства с бородой.

А ведь я не могу просто зайти к нему и взять карту. Это как минимум странно: второкурсница приходит к злобному завхозу и просит вот именно тот кусок пергамента. Да-да, мистер Филч, просто ходят слухи про вашу доброту и отзывчивость, а еще про вашу готовность всегда поделиться пергаментом, не удивляйтесь. Бред.

Пришлось продумывать маскировку и легенду. Ну, с богом!

-Мистер Филч?

-Профессор Снейп? Не ждал вас. Что случилось? — проскрипел завхоз.

-Я заметил гриффиндорца на четвертом этаже с навозной бомбой. Очевидно, он считал себя остроумным.

-Эти поганцы! Они у меня весь этаж отдраят! Что за паршивец?

-Джейсон Трамбли, я уже назначил ему отработку. У меня скопилось слишком много котлов, а гриффиндорцы намного лучше работают руками, когда там не палочка, а щетка. Но проблема не в этом. Он прятал еще бомбы в каморке на втором, у портрета Эрика Летописца, за доспехами. Но там я их не обнаружил. Я посчитал нужным проверить, не вы ли их конфисковали.

Филч в недоумении выгнул бровь, что выглядело довольно жутко.

-Нет, я не находил никаких... Пивз! — вскричал старик и резво похромал в сторону большого зала, любимого места засад полтергейста.

-Ну я тебе устрою! Только взорви хоть одну, и я добьюсь, чтобы тебя изгнали! — раздавалось в коридоре, когда он уже ушел.

-Да, да, не торопитесь, — тихо произнес зельевар, оглядывая полки пустого кабинета, — да где же ты... Ага!

Сложенный много раз пергамент без единой надписи пылился в дальнем углу среди старого конфиската.

-Клянусь, что замышляю только шалость, — коснулся я палочкой пергамента, на котором начала проступать карта.

Скрыв карту обратным паролем, я вернул себе свое лицо и отправился в подземелья.

Просто чудесно!

-Пергамет?

-Ага.

-Чистый, без пометок?

-Ну ты же видишь.

-И ради него ты вчера сорвалась как безумная и побежала непонятно куда?

-Он того стоил.

Анна скептически выгнула бровь. Да, не знай я деталей, тоже бы испытывал сомнения.

-Коснись палочкой и скажи: 'Торжественно клянусь что замышляю только шалость'.

Француженка фыркнула, но сделала.

В далеком детстве прошлой жизни я видел мультики, в которых глаза персонажей были сравнимы с головой по размерам. Сейчас я понимаю, что это не было художественным приемом или стилем, это было суровое отражение реальности, и очи Анны это доказывали. До нее постепенно доходило, что она видит на пергаменте, каковы возможности такого козыря, и сообразно глубине понимания расширялись глаза, и останавливаться на текущем размере они не собирались.

-Откуда? — тихо прошептала Сара.

-Добрый дядя Филч поделился, спасибо ему сердечное.

-Да ладно!

-Филч?

-Честно, он самый. Только он не знает об этом. Ни про то, что это карта, ни про свою щедрость.

Они уставились на меня с серьезным таким удивлением.

-Ты украла что-то у Филча?

-Так, никто ни у кого ничего не крал. Хорошо? — дождавшись кивков я продолжил, — Что у вас? Разузнали что-нибудь?

-Как тебе сказать... У меня ничего. Саре повезло больше.

-Один четверокурсник с Рейвенкло. Гриффиндорцы, Кевин Лоуренс с друзьями сильно побили его. За что не говорит. Хочет отомстить, если точнее, то хочет подставить их под длительные отработки, и чтобы они знали, что это он устроил.

-Уязвленная гордость? Ну, его дело. Сколько платит?

-Мало. Галеон.

Я удивленно поднял брови.

-Мне казалось, что галеон это много?

-Нам нужно пятнадцать, а не один.

-Ну да, в нашей ситуации этого не достаточно. Но ведь надо же с чего-то начинать? — пожала плечами Башале, — я вообще думала, что придется работать за сикли.

По итогам обсуждения составили план выполнения работы. Через два дня у этих господ будет трансфигурация первым занятием. Если жестко пошутить над МакГонагал, то парням прилетит. Уж отработки точно будут.

Первый этап плана начался вечером перед намеченным днем. План был сложен. Не люблю сложные планы. Тем более не было запасного варианта, не было никаких систем, обеспечивающих его надежность, не было... Но нам нужно было заработать, и заработать быстро.

Я узнал пароль от гостиной Гриффиндора. Легилименция на каком-то первокурснике может и не способна открыть все двери, но одну конкретную — вполне. Ночью я вышел на дело. Почему ночью? Мне нужно, чтобы Лоуренс спал. Использовав его же внешность я прошел в башню Гриффиндора. Картина удивилась, что я брожу ночью и даже попробовала отчитать, но мне некогда было выслушивать. Мы с Сарой долго сидели над картой, заставляя меня запомнить планировку башни, потому что зачарованный пергамент мне будет рассматривать на ходу и неудобно, и опасно. Картинку я помнил хорошо, так что комнату нашел без проблем. Все четверо четверокурсников спали, палочки лежали на прикроватных тумбочках, искать не пришлось. Взяв палочки я вернулся в пустую гостиную, выполнил несколько заклинаний трансфигурации, отменил их своей палочкой, после чего вернул львам их инструменты и добавил открытку от заказчика и поздравления с отработками в сундук одного из них. Пора было возвращаться в подземелья. Никаких Филчей, никаких Снейпов мне не встретилось.

Утром была вторая часть. Весьма непростая часть. Для начала мне пришлось одолжить у Анны ее палочку. И пропустить занятие по чарам, конечно. Ждет меня выговор от Флитвика и от декана, если он узнает.

Подсыпать слабительное гриффндорцу в сок? Нет ничего проще. Парень убежал от друзей довольно быстро. Теперь мой выход.

-Джон, ты чего сорвался?

-Да вот, живот прихватило. Дошел до мадам Помфри, он дала какую-то склянку, — ответил я.

Спрашивавший меня гриф кивнул:

-А, ну ладно. Пошли, МакГи будет злиться, если опоздаем.

Гриффиндорцы о чем-то трепались пока шли на занятие, я иногда кивал, отвечал невпопад. Один раз спросили, чего я такой хмурый и зажатый, сказал, что из-за живота и зелья.

В кабинете трансфигурации за преподавательским столом сидела Минерва МакГонагал. Предпоследний пункт плана и его невинная жертва.

Когда она нас рассадила и начала ходить по классу, что-то диктуя, я, трясясь от страха, быстро прошептал те два заклинания трансфигурации, что и вчера ночью в башне львов. Шляпа МакГонагал порозовела и приобрела вышивку в виде милых котят с большими глазами, а мантия обзавелась шикарным пушистым белым хвостом. Я спрятал свою палочку за пазуху и выложил палочку Башеле перед собой.

Класс начал шептать. Кто-то начал тихо посмеиваться. Профессор удивленно осмотрела класс, уже едва державшийся чтобы не засмеяться в голос. Нет, лично мне это смешным не казалось, но допускаю, что прочие считали иначе, слишком уж необычно для себя выглядела МакГонагал.

Через некоторое время профессор обнаружила причину нарушения дисциплины.

-Та-ак... — выдохнула она, — я даю один шанс шутнику сознаться, и он отделается только потерей баллов. Кто. Это. Сделал?

Класс, естественно, молчал. Никто из них не считал себя виновным, причем совершенно справедливо не считал. Да и будь здесь самоубийца-шутник (кроме меня, конечно), он бы точно молчал, уж больно атмосфера стала напряженной. Точнее, гнетущей.

-Ясно. Факультет храбрецов и героев. Палочки к осмотру! — отчеканила она, и, после того как все предъявили палочки, она начала проверять несколько последних использовавшихся чар. Два гриффиндорца, Лоуренс и, кажется, Винтерс, с удивлением и ужасом обнаружили, что их палочки недавно что-то трансфигурировали в цветную шляпу и хвостатую мантию. Палочка Башале не показала никакого криминала. Как и планировалось.

-Мистер Лоуренс и мистер Винтерс, я с трудом понимаю, чем вы думали, решаясь на такой проступок, но довожу до вашего сведения, что вы серьезно ошиблись. Я снимаю по полсотни баллов с каждого из вас за насмешку над преподавателем и деканом, кроме того весь следующий месяц вы проведете в распоряжении мистера Филча. Я редко стыжусь своих студентов, но сегодня мне совестно, что вы мои подопечные.

После закончившегося в гробовой тишине урока я отправился к своим змеям на зелья. Успел как раз к началу занятия и встал в пару к Анне.

-Ну как?

-Успешно, галеон мы заработали. Но это последний, самый последний раз, когда мы используем такой сложный, рискованный и ненадежный план!

Вдохновляясь искусством.

— Сэм, просто прими деньги.

— Девочка, иди отсюда. Я понимаю, ловец, вера в свои силы, все такое. Ты подумай вот о чем: против тебя ставит собственный факультет. Новички не выигрывают.

— Сэм, тебе какое дело? Я даю тебе деньги, ты их забираешь, после матча ржешь над дурой со Слизерина. Ну, или платишь мои двадцать галеонов, если я возьму снитч.

— Ладно, один к трем.

— Сэм, не делай из меня дуру. Мы оба знаем, какие сейчас коэффициенты, — а то, что я знаю это из твоих собственных мыслей лишь малозначимая деталь. Спасибо легилеменции, — дай нормальную ставку.

Хафлпафовец покачал головой, но в итоге ставку принял. Отлично, теперь на амулеты хватит, осталось выиграть матч.

Да, это тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, первый матч Слизерина, игра против Рейвенкло. И да, я ставлю деньги у Сэма Гимбла на то, что возьму снитч. Знаете, когда никто не горит желанием воспользоваться твоими услугами шпиона-диверсанта, то ищешь любой, даже самый сомнительный заработок. Почему сомнительный? Потому что этот Рейвенкловец, Джошуа Оукс, чертовски результативный ловец. А я на тренировках не блистаю. Ну, не сказать, что все паршиво, я все же могу конкурировать с ловцом вроде нашего прошлого, но развиваюсь медленнее, чем ожидал капитан. Ага, потренируй и ты восприятие, когда привык к сонару, гений.

Впрочем, была у меня страховка. Не так давно научился создавать на коже группы желез для ввода перкутанных ядов при касании. Они действуют не очень быстро, но для игры хватит. И игроки перед матчем здороваются с соперниками за руку. Я, как ловец, буду здороваться с ловцом. Вот удача, верно?

Если кто не понял, то яды, называемые перкутанными, травят жертву через кожу. И нет, я не собираюсь убивать или серьезно вредить Джошуа. По сути я использую не яд, а несколько соединений с седативным эффектом, успокоительные. Яд буду применять на кожу, потому что инъекцию под кожный покров он почувствует.

Была и вторая страховка. Две слизеринки на трибунах и старый метод профессора, а пока студента седьмого курса Хаффлпафа, Квирнуса Квиррела. Ну да, наговоры, проклятия, сглазы непрерывный зрительный контакт. Нет, две второкурсницы не так сильны как полновесный одержимый маг, но нам и не нужен разбившийся Оукс. Пусть у него просто иногда потряхивает метлу, например, когда он пытается заложить резкий поворот или тянется за снитчем.

Одним словом, нам очень нужны были деньги.

Ставили мы уже почти перед игрой, а значит никаких долгих переживаний за наш временно уплывший капитал не было.

Игра прошла скучно, буднично. Мистер Оукс реагировал на развитие обстановки на поле быстро, но недостаточно быстро. Дамы так ни разу и не использовали наговор. Я что-то слышал про проверку рейвенкловского ловца на зелья, но так как были не зелья, а обычные химические соединения, то есть проверять их надо ну очень специфическими заклинаниями, и так как они не особо вредили, а лишь немного рассеивали внимание, делая из чертовски внимательного и резкого просто внимательного и резкого, то уважаемая мадам Помфри не нашла ничего.

Короче говоря, снитч я взял, деньги Сэм отдал, а в Хогвартсе заговорили про восходящую звезду школьных матчей и про то, что Джо Оукс уже не тот.

Нас ждало еще две игры, и обе во втором семестре. И у меня уже имелся план, что с ними делать. Я буду ставить на победителя, вот и все. Даже если победителем — например, в третьем матче — буду не я.

Покупка амулетов свершилась на вторые сутки после игры. Время подумать над ответной атакой, не так ли?

-Леди, мы обеспечили защиту наших бренных тел. Напоминаю, что вам все равно надлежит ходить парой, так как амулет защитит от одного, и только одного заклинания, а любая из вас не способна справиться с Бешеной один на один, даже если выдержите начало атаки.

-Да, это понятно. Но ты уверена, что стоит продолжать конфликт? Она не трогает нас уже месяца три.

-Потому что считает что запугала нас. Это дает нам преимущество.

-Зачем это вообще нужно?

-Анна, вот вы, французы, стали такими мирными последние лет двести, аж противно.

-Однако она права. Зачем нам связываться с адреналино-зависимой бестией, отец которой имеет связи в министерстве, и к тому же является одним из первых боевиков Темного Лорда?

Я удивленно поднял брови.

-Сара, ты же сама подробно разбирала, что они за люди, Макнеиры. Младшая не пожалуется ни при каких условиях, а старший будет все игнорировать, пока его дочери не нанесут необратимых повреждений, чего мы, понятно, делать не станем. А зачем нам это нужно... затем, что она опасна для нас. Я не хочу, чтобы она нападала в любое удобное ей время, просто под настроение. Станет нас немного опасаться — перестанет переть как танк.

-Как кто?

-Танк. У маглов это что-то вроде боевой колесницы. Огромная штука, которая идет напролом.

Тем временем МакБоун решила вернуться к интересующей ее проблеме.

-Я понимаю, зачем надо осадить школьную хулиганку. Но, Нимфадора, мы защищены. Благоразумно ли идти на конфликт с семьей носителей Метки? Если мы сейчас станем врагами, то что будем делать, если Он вернется?

Я тяжело вздохнул. Одна из самых тяжелых тем, и я очень надеялся, что она сейчас не всплывет.

Я не мог определить свои политические взгляды. То есть, если касаться декларируемых программ, то мне ближе Дамблдор. Сближение с маглами, равенство сословий в вопросах обучения, миролюбие, левый короче. Для меня всяко выгоднее Волди, радевшего за аристократизм, фашизм, фаворитизм и войну. Да и дворянство, лорды в большинстве своем практики темной магии, уж не знаю почему, а мне не улыбается жить в обществе, лидеры которого по сути зависят от потусторонних тварей, продающих им силу.

Проблема была в действиях Дамблдора. Если Волди четко и последовательно делал то, что пропагандировал, то бородатый делал... довольно странные вещи. Сближение с маглами было односторонним: интегрируя маглорожденных в наше сообщество, Визенгамот обрубал все возможности для волшебников побольше узнать об обычном мире. Равенство сословий достигалось внезапным вымиранием лордов в последние лет двадцать и увеличением власти министерских маглорожденных. Если коротко, то на вакантныe в результате скоропостижной смерти места дворян приходили маглорожденные. Необразованные в деле управления, а потому совершающие кучу ошибок, развивающие коррупцию, превышающие полномочия. В магическом мире не дают соответствующее образование, разве что в семьях лордов. Про миролюбие в свете ситуации и говорить нечего. По сути, бородач является ультралевым радикалом, хоть и создал себе образ пацифиста и человеколюба.

Нет, я не против агрессивной политики, но Дамби — жуткий лицемер и, как мне кажется, профессиональный предатель. Принимать его сторону не менее опасно, чем сторону его оппонента.

Тем временем МакБоун ждала ответа.

-Скажи, Сара, ты ждешь Его возвращения?

-Не знаю. Скорее да.

-Почему? Ты не дворянка.

-Потому что он сильнее. Потому что он последователен. Потому что Британия под властью лордов существует уже тысячу лет, и существует успешно.

-А почему ты уверена, что Он вернется?

-Все на Слизерине уверены. Ты и сама знаешь, его последователи не имеют сомнений. Они лишь опасаются, что вернуться он может лет через сто или больше.

-Вот именно. Директор сейчас не имеет конкурентов. Пока Темный Лорд не вернулся, можно не волноваться. А к тому времени может измениться слишком многое.

-Например? — скептически выгнула бровь Анна.

-Например Дамблдор успеет перебить всех благородных. Или помрет от старости, и власть свалится Темному Лорду в руки сама. Или тот же Поттер окажется очередным великим светлым магом и займет вакантный трон директора. Продолжить?

-Нет. Тем не менее, если не Пожиратели, то Дамблдор. Мои родители не одобрят.

-Сара, не забивай себе голову глупостями, — отмахнулась Анна, — почему ты вообще об этом думаешь? Это не наши дела, нам по двенадцать. Мы не можем, ну, наслаждаться жизнью?

Сара на это только тяжело вздохнула, но не ответила.

-Ладно, это все здорово, но что делать с Бешеной?

-Также подловить ее, испортить лицо, м? — предложила Башале.

-Ты же знаешь, что это не вариант. Ей только станет интересно. Посидит пару часов у Помфри и начнет думать над местью. Нужно что-то асимметричное, масштабное. Что-то, что ее испугает.

-Масштабное?

-Ну да. Такое, знаешь, неожиданное. Вот представь, тебя просят подарить своему племяннику домашнюю зверушку, а тебя бесит этот мелкий шестилетний поганец, и ты хочешь чтобы больше тебя не просили ни о чем подобном. Ты подаришь котенка? Нет, ты подаришь боггарта. В коробке с ленточкой и надписью 'сюрприз', чтобы никто не открыл, не проверил, и мелкий вскрыл коробку лично.

-Оу. Нимфадора, ты знаешь подход к детям.

-Так что ты предлагаешь?

-Ничего. У меня нет идей. Своего боггарта она успешно уничтожила.

Проведя длительный мозговой штурм мы таки приняли решение. Не скажу, что оно мне пришлось по нраву, даже больше, хоть его и высказал именно я, я же был больше всех против. Только вот это был единственный относительно гуманный способ поставить Макнейр на место, который мы придумали.

Было решено засунуть эту милую девочку в мир магглов. Без палочки, никаких денег, только амулет отвлекающий внимание, чтобы к ней какой-нибудь маньяк не прицепился, и письмо с указанием быть через месяц в другом городе в указанном месте. Из Эдинбурга в Лондон, замечательные каникулы. Все же только в Лондоне есть официальный общественный проход в магический мир на территории Англии.

Мы спорили несколько дней. Приводили одни и те же аргументы, искали еще какие-то варианты, но идей больше не было. В самом деле, что еще? Ногу сломать? Три часа у Помфри и она как новая. Проклясть? Расколдуют тут же. Не убивать же ее. Брр, о чем вообще задумываемся...

Оставалось испугать, либо ударить по тому что ей дорого. Что ей дорого кроме семьи? А хрен его знает. Даже легилеменция не давала ответа, разве что подтверждала ее адреналиновую зависимость. Угрожать ее семье нам, во-первых не по силам, во-вторых не по влиянию. Иначе говоря, где мы, а где гвардеец Волдеморта, заслуженный сотрудник министерства. Вот и получается, что мы должны ее напугать. Так напугать, чтобы она раз и навсегда забыла об адреналиновом голоде и нападках в нашу сторону.

Вам двенадцать лет, вся ваша жизнь связана с магией, и за вами всегда стояла могучая фигура отца. И тут вас всего этого лишают и помещают в маггловский мир. Страшно? Мне бы было страшно.

Тем не менее были и отрицательные стороны у этого решения: оно жестокое, оно повлечет расследование, оно может привести к гибели Амелии, оно дорогое, в конце концов! Плюс куча других минусов помельче.

-Ну а что ты предлагаешь? — снова спрашивала меня Анна.

— Да не знаю я! Но, мать его, меня ударили и поугрожали, а в ответ такая реакция... Через чур.

-Послушай, ты сама убеждала нас, что нельзя стоять и ждать, когда Бешеной в очередной раз захочется размяться. Так что прекращай это дело. Не убиваем же мы ее, даже амулет ей дадим. Сколько он там стоит?

— Два галеона, — тут же подсказала Сара.

— А если нас обнаружат? Это похищение чистокровной несовершеннолетней девочки. Азкабан. Без шуток, Азкабан.

— О, мы с Сарой подумали, и вот какая мысль нас посетила...

Операция была назначена на день перед рождественскими каникулами. Захват произошел просто и буднично: подручные заходят с фронта и отвлекают, я бью 'ступефаем' в спину Макнеир. Тело Амелии поместили в чемодан, после чего по тайному ходу пробрались в Хогсмит. По самому Хогсмиту я ходил под видом хмурого рыжебородого бугая с чемоданом. Через каминную сеть на почте отправился в Лондон, оттуда за десять минут на автобусе, 'Ночной рыцарь', кажется, добрался до Эдинбурга. Еще полчаса искал подходящую крышу, на которой и оставил открытый чемодан, письмо и отвлекающий внимание амулет. Вся операция, вместе с возвращением в Хогвартс, заняла сто тридцать пять минут и еще десять минут на затирание следов. Удачи тебе, Амелия, и не дай бог я из-за тебя попаду в Азкабан!

Следующий день был достаточно насыщенным: оказывается, сегодня ночью не ночевала у себя Макнеир. Студентам, по большому счету, было плевать. Ну устроила Бешеная себе очередное путешествие, нам-то что?

Декан и остальное руководство считали иначе. Он допросил всех, кто мог иметь к ней хоть какое-то отношение, то есть нас, второкурсников и второкурсниц, в том числе.

— Мисс Тонкс, потрудитесь рассказать, где вы были вчера после занятий? — спросил Снейп, пристально глядя мне в глаза. Я был восьмым студентом, беседующим с деканом с глазу на глаз по данному вопросу.

— Немного прогулялась с подругами, затем писала эссе по чарам. Потом ужин, потом еще эссе по чарам, и спать. Вроде бы все, — пожал я плечами.

— Хм. Подруги это Башале и МакБоун?

— Да, они.

Снейп задумчиво постучал пальцами по столу. Хороший стол, тяжелый, темный, монументальный, с нарочито грубой резьбой, самое оно для мрачного кабинета угрюмого злодея.

— Мисс Тонкс, давайте я обрисую ситуацию. Какой-то идиот решил, что будет хорошей идеей похитить дочь Уолдена Макнеира. Почему похитить? Потому что ее нет на территории замка уже сутки, хотя она точно жива. При этом девочка достаточно разумна, чтобы не уходить из школы сама, даже не предупредив. Мы не знаем, кто это сделал, у мистера Макнеира много недоброжелателей, но в школе его дочь конфликтовала только с шестью учениками: Коллинз, братья Брауны, О'Хара, Башале и вы, — он ненадолго прервался, пристально глядя мне в глаза. Что он намерен там увидеть, смертоед-куролюб? — У мистера Макнеира достаточно влияния, чтобы не только подключить к делу аврорат, но и выбить разрешение на использование в расследовании Веритасерума. В связи с этим хочу еще раз задать вам вопрос: вы знаете что-то, что поможет сэкономить время в расследовании или может быть... неправильно понято сотрудниками аврората на допросе?

Эк завернул. Это он меня подозревает, манера речи такая или просто напоминает, что мои конфликты с Амелией известны, и мне не стоит пытаться делать вид, что я вообще не враждовал с Бешеной? Черт его знает.

— Уверяю вас, профессор, мы хоть и недолюбливали с Амелией друг друга, но последний раз мы говорили месяца три-четыре назад. Я бы и рада помочь, но нечем.

Снейп медленно кивнул и отпустил меня восвояси.

Отъезд из замка всей школьной братии был перенесен на завтра, потому что сегодня во второй половине дня приезжали авроры с веритасерумом наперевес. Меня, разумеется, допрашивали, но второй допрос хоть и состоял из других вопросов, не отличался по результатам, кроме одной детали: я разжился этой 'сывороткой правды'. Ну как разжился: сделал из языка трубку, по которой всосал в созданную полость порцию зелья, минуя желудок. Дико мучила сухость во рту, все же пришлось убрать всю слизистую из ротовой полости чтобы избежать и такого пути попадания веритасерума в кровь. По итогам допроса отправился к себе и вылил из полого языка в пробирку мой новый замечательный трофей.

Авроры ничего не нашли среди учеников, зато расследование в Хогсмите навело их на какого-то человека с рыжей бородой и чемоданом. Рад,что доблестные стражи правопорядка так ответственно выполняют свою работу.

Рождественские праздники прошли довольно спокойно. Я не ездил домой, предпочитая остаться в школе и попробовать одну идею: дальнобойное биологическое оружие.

Первая попытка была неоднозначной: шип в предплечье, выстреливающий по пневматическому принципу. Я вырастил шип так, чтобы его задняя часть была в своеобразной емкости, в которую подаются два вещества. Начинается реакция с образованием газа, давление газа выстреливает шип. Так вот, такой выстрел пробил дубовую четырех-сантиметровую дверь насквозь, вот только... ЭТО БЫЛО ОХРЕНЕТЬ КАК БОЛЬНО! Ну а что вы хотели, по сути я взорвал сам себе руку. И выхода три: отказаться от дальнобойного оружия, искать другой принцип стрельбы, укреплять место выстрела, придавая телу — руке в данном случае — совершенно нечеловеческие пропорции. Что же, буду искать другой принцип стрельбы.

А на новый год получил забавное письмо:

'С Новым Годом!

Поздравил бы с Рождеством, подозреваю, что письмо придет попозже.

Спешу порадовать, друг мой Куэйд, что заново открыл для себя творчество Баума! Потрясающая история. Дороти определенно заняла все мои мысли надолго, как минимум на месяц. Подумать только, оказаться одной, в далекой стране живущей по странным законам, идти по этой дороге из желтого кирпича, чудесный образ. Интересно, имелась ввиду метафора саморазвития или автор просто в насмешку отправил героиню из глубинки в столицу? Не знаю. Мне будет интересно узнать твое, Куэйд мнение.

Посетил на днях контору 'Рекол', ни на секунду не пожалел о потраченных деньгах! Не буду разрушать интригу, пусть останется сюрпризом, если тоже решишь попробовать.

Твой друг, Карл Хаузер.'

Вау. Этого я не ожидал.

— Дамы, что вы думаете насчет пропажи Макбоун?

— Да ничего особенного. Не наше дело, верно?

Я на это лишь хмыкнул и выдал им письмо. Сара прочитала пару раз и подняла на меня недоумевающий взгляд.

— И что? Кто такие эти Карл и Куэйд? О чем они вообще?

— Ну, если коротко, то Карл это я. И Куэйд это я. А еще, мы втроем похитили Макнеир.

— Чего?! — синхронно вскрикнули они.

Да, я тоже удивился.

— В письме много ссылок на литературу, намеков на то, что произошло. Как я поняла, она сейчас неизвестно где, полагаю, что в маггловском мире, и где-то через месяц появится в Лондоне, около Букингемского дворца.

— С чего ты это взяла?

— Дороти. Это маггловская сказка с известным сюжетом. Маггла, ее по прихоти похитила ведьма и оставила в Волшебной стране. Девочка шла в столицу, в Изумрудный город, где великий волшебник — местный правитель — должен был вернуть ее назад. У нас тоже пропала девочка и тоже неизвестно где. Здесь указание на время, месяц, а насчет дворца... Ну, я бы выбрал его, если говорить про правителей в Лондоне. Так что, вероятно, мы отправили ее именно туда.

— А почему ты решила что это письмо... ну... Короче, это выглядит слишком натянуто! — всплеснула руками Анна.

— Имена. Куэйд, Хаузер, 'Рекол'. Это все намекает на то что мы не помним кое-что важное.

— Намекает? Это как?

Ну не могу я сказать, 'Вспомнить все' еще не вышел.

— Долго рассказывать, это из моего прошлого. В любом случае, мы забыли часть своей жизни. Теперь знаем какую.

— 'Обливиэйт'? — подняла взгляд Сара.

-Именно так.

— Интересный способ обойти действие Веритасерума. Меня смущает только то, что ты так быстро получила письмо. Авроры могут снова появиться.

— Они нас уже допрашивали, так что в следующий раз, если не найдут других зацепок, ведущих к нам, то никаких зелий нам больше лить не должны, — отмахнулся я, — а вот Амелию могли бы и не успеть вытащить, если бы письмо пришло очень уж поздно.

— А мы будем ее вытаскивать? — скептически хмыкнула француженка.

— Сама она не выберется.

— Ну есть же всякие виды поиска, по крови, по волосу...

Сара потерла переносицу. Ну да, она начитанная, она знает, почему это не сработает.

— Нет, никак. Поиск по крови указывает на всех, у кого есть родственная кровь, а это половина магической Британии в случае Макнеиров. По волосу найдут именно ее, вот только он работает на расстоянии не более пары миль. Надо заранее знать, где искать. Так что без нас Амелия станет очередной бездомной сиротой в Лондоне.

Анна явно была не против, но не стала спорить.

— Ну, у нас в любом случае есть целый месяц свободный от этой злобной девчонки. Чем займемся?

Мы с Сарой переглянулись.

— Возобнови свои исследования по гоблинам, пожалуйста. Был там интересный момент, про это окончательное решение.

— А ты?

— А я почитаю, как так исторически сложилось, что аристократия поголовно является темными магами. Странно мне это, очень странно.

Башале подняла глаза к потолку и застонала:

— Вот вы книжные черви! А мне чем заняться?

— А ты займись тем, что хорошо умеешь — общайся. Что в Хогвартсе творится, какие ставки на следующий матч. Светская жизнь, ты знаешь.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Три недели мы делали что хотели. Никаких тренировок, никаких злобных планов, жили в свое удовольствие. Кто виноват что такое у меня удовольствие, чтение?

Собственно, в чем проблема с аристократами. Ну темные, ну очень темные, так не все же. Действительно не все. Среди молодых, едва образованных династий, почти нет темных магов. Но поколения с пятого семьи стремительно темнеют и вот уже лишь один род из десяти может похвастаться светлыми магами. Те же Лонгботтомы редкий пример по настоящему старого рода со светлой магией. О, они же вроде вымирают сейчас? Ну надо же.

Я подумал что Поттеры были еще одной семьей, но тут меня ждало некоторое разочарование. Они конечно светлые, но не старые. Ну то есть да, от Перевеллов идут, родство с Гриффиндором и прочая радость, но вот именно как самостоятельная фамилия они существуют восемь поколений, Гарри — девятый. Как аристократический род они моложе, всего шесть поколений на данный момент. Нарушение теории? Нифига. Карлус Поттер уже был не очень светлый и явно поддерживал политику Волдеморта, так что Джеймс определенно должен был стать темным, вот только он ушел из семьи. Его не исключали, ясен пень, но связи с предками Поттер версии пять не поддерживал.

Род начинает темнеть только когда получает дворянство? А что такое вообще дворянство в магическом мире? Никаких титулов, как ни удивительно. Согласно записям, это магическая фамилия получившая собственную родовую магию. Все. Забавно что я уже второй год копаюсь в библиотеке и впервые вижу термин 'родовая магия'. Ну так вот, это законченное определение. Такая семья получает право голоса в Визенгамоте, и некоторые привилегии в налогообложении. Круто, да? Не семья, долгое время держащая власть, становится аристократической, а наоборот, аристократы получают свой кусочек власти.

Я явно чего то не понимаю в этом мире. Социальный статус делает тебя темным. 'Родовая магия' делает тебе социальный статус. Что такое 'родовая магия' неизвестно. Тупик. Упоминаний о такой магии я больше не нашел.

У Сары все было еще скучнее. Никаких упоминаний важных исторических событий, открытий, ничего связанного с политическим давлением на гоблинов. Они просто перестали представлять угрозу? Допустим у британских магов появилась возможность на них давить, почему тогда у французов, чехов, индусов, да много у кого, все еще продолжались восстания длительное время? Супероружие какое-то? Но в первой и второй мировых войнах ничего особенного британские маги не показали.

А вот Анна разошлась. Во-первых, появились слухи о той подставе Лоуренса. Ну, где МакГонагал покрасовалась в необычном наряде. Тут Анна была ни при чем, это наш заказчик трепался. А вот то что она держала руку на пульсе насчет тотализатора говорило ей в плюс. По хорошему сейчас, на матч против Грифов, ставки были где-то один к двум против Слизерина. Ставки на ловцов такие же. Информация конечно не полная, сейчас все еще шли каникулы и в замке было довольно мало людей, но тем не менее.

А потом нам резко стало не до веселья. Я прибыл с поисковым амулетом к Букингемскому дворцу когда третья неделя после Нового года подходила к концу. Ничего. Никакого отклика от амулета. В пределах двух миль Макбоун тут не было. Она не дошла? Ее подготовки не хватило? Может пришла не туда?

Нам действительно стало нехорошо. Мы допустили ошибку, я допустил ошибку. Если мои подопечные не представляли себе что такое маггловский мир, то я решил что если я дойду до нужного места, то и Амелии это под силу. Идиот. Центр мира, мать его. Я же взрослый, как минимум! Или по крайней мере думал что взрослый.

По возвращении я сыграл матч, получил у Сэма свой 'гонорар', но на душе было неспокойно. Что делать мы не знали, нервничали, съехали по учебе вниз. У меня была мысль пойти сознаться, остановил тот факт что за собой в Азкабан потащу Сару и Анну, и то, что Амелии это мало поможет.

Всю следующую декаду я отправлялся в Лондон и искал вокруг более-менее известных мест, а также попытался легилеменцией добыть у мелких преступников выход на кого покрупнее, чтобы через них разузнать про девочку. Мои усилия ничего не дали.

Я сидел на верхушке астрономической башни и напивался. Хотя, вранье это. Нельзя напиться если полностью контролируешь собственный метаболизм. Я могу выработать у себя в крови достаточное количество алкоголя за секунду, и также за секунду полностью очистить организм. Так что купленная в Хогсмите бутылка огденского была открыта, но опустошена ровно на один глоток, все равно опьянение будет самообманом. Чертов метаморфизм!

Рядом присела Сара. Нашла по карте? Скорее всего. Тем более что сейчас час ночи, без карты слишком легко нарваться на преподавателей. Если ты не ловец или у тебя нет пары-тройки нечеловеческих способов восприятия.

Сев рядом она взяла бутылку, хлебнула и закашлялась. Непривычно? Ну да, ей же двенадцать. Я уже привык общаться с ними как с одногодками и считать себя состоявшимся, зрелым человеком, как следствие такими же считал и их. Меня не может оправдать даже то что маги взрослеют быстрее из-за большей личной силы и ответственности, а слизеринцы воспитываются в строгости и дисциплине стимулирующих эти процессы.

— Гадость страшная, — произнесла Сара и глотнула еще. В этот раз не закашлялась.

— Не пей. Это вредно.

— Ты же пьешь, — пожала она плечами, — да и причины есть, и у тебя, и у меня. У Башале, видимо, нет.

Тоже чувствует вину? Правильно, мы все ошиблись, хоть я и в большей степени.

— Мне можно. Мне все можно, — я поднял руку и на ладони медленно начал зарождаться кокон. Он рос медленно, но спустя минуту принял вид нормальной человеческой печени, — вот так, совсем немного усилий и полностью здоров.

Сара оторопело уставилась на орган, и судорожно сделала еще глоток.

— Э-э-это что?

— Печень. Помимо прочего она принимает на себя основной удар этой дряни в бутылке. Так что я могу пить сколько хочу: всегда есть запчасти, — ответил я дегенерировал орган. Нечего девочку пугать, вон как ей нехорошо, даже не чувствует опьянения.

— Только это все глупости. Не хочу забываться в бутылке.

— А я очень хочу, — поежилась МакБоун, — Мы сделали ужасную вещь и мне плохо. Я не могу так себя чувствовать.

— Ну, может все закончится хорошо? Она наткнется на какого-нибудь мага, он отведет ее в 'Дырявый котел' или сразу домой, и все, — я попробовал утешить ее, но каждый из нас знал что это ничего не меняет.

Сара вздохнула и еще раз прильнула к огденскому. Мда, развезет ее.

— Точно не хочешь?

Я покачал головой.

— Не имею права. Хотела бы забыться — ослабила функцию миндалевидного тела, — постучал палцем себе по лбу, — и все. Ни сожаления, ни страха, только знание что поступил нехорошо. Никаких эмоций.

— Но тогда... — она неопределенно повела рукой, было похоже что хочет задать вопрос, но не может определиться со словами.

— Почему нет?

Сара кивнула и немного потеряла равновесие, смешно покачнувшись.

Действительно, почему бы так не сделать? Потому что я не человек? Потому что совесть и мораль — последнее что у меня есть человеческого? Тело то явно не принадлежит к роду людскому, не на таком уровне управления метаморфизмом. Откажусь от чувства вины и буду тем еще монстром. Откажусь один раз и кто знает, захочет ли тот, другой я, возвращать все обратно?

— Так надо, Сара. Вот и все.

Мы еще посидели, молча. Сара перестала потягивать огневиски и задумчиво смотрела на звезды.

Вдруг она произнесла:

— Я же нашла что ты просила, про гоблинов. Еще до того как Амелия...

— Не надо, — остановил я ее, — давай в другой раз, Сара.

Она кивнула и замолчала. Посидев так еще некоторое время мы обратили внимание на карту, на которой подозрительно активно вел себя Снейп. Пора уходить.

Примечание к части

Все же не будет встречи с Дамби в этой главе. Ну не лезет никак.

Самый взрослый мальчик в песочнице

История с Макнеир изрядно меня ошеломила. Пару недель я не мог даже думать о чем-то другом, доходило до того, что меня начали отправлять на отработки за несоблюдение расписания занятий и техники безопасности. Два раза почти сорвался на отключение эмоций как таковых, но обошелся снижением активности соответствующих областей мозга. Да и то, только после того, как Башале высказала мне, что я становлюсь отвратительным и ничтожным. Она, правда, использовала другие термины, но смысл не менялся.

В итоге я успокаивал себя на том, что Макнеир пока жива: её отец не делал никаких заявлений, значит, скорее всего, ни один артефакт семьи не показал, что она умерла. А раз жива, то ее пока можно найти, правда это уже будет не наша заслуга.

Меж тем шел март второго курса. Три с половиной месяца до экзаменов, полтора месяца до завершающей игры сезона, пять месяцев до очередных посиделок с Избранным. Да, еще мать писала, что летом планирует поехать на материк и что я не должен планировать ничего на июнь. Кто я такой, чтобы спорить с матерью в таких вопросах?

Занятия, отработки, тренировки, разработки метаморфизма... как мало времени! Я зарылся в рутину и дела, это немного спасало от все еще грызущего чувства вины. Как ни странно, неослабевающего. Говорят, что человек со временем ко всему привыкает, так вот это правда. Чувствующий себя виноватым человек со временем перестает мучиться. Вазопрессин, эндорфины и всякие прочие адреналины с дофаминами заставляют мозг акцентировать внимание на новых проблемах, забывать старые, получать удовольствие от жизни, короче, позволяют забить на прошлые проблемы.

Занятно осознавать, что все мои горести в том, что я начал контролировать свое тело слишком хорошо. Грубо говоря, раз я полностью контролирую выработку нейромедиаторов и при этом считаю себя виноватым, то никогда не перестану беспокоиться. Макнеир, ты та еще стерва! Такую ловушку устроила, сама того не желая!

Если на языке обычных английских волшебников, то я мучаюсь ровно столько, сколько хочу. А захочу перестать — перестану. И вот тут занятный момент, мне кажется очень неправильным взять и перестать волноваться. Ну не могу я! Одно дело, когда твой организм сам со временем свыкается, и другое — полностью контролируя процесс, дать себе установку: 'Это больше не моя головная боль'. И все, как отрезало. Немного аморально по отношению к своей жертве, нет?

От мыслей на эту тему меня отвлекла Сара. Ей уже надоело, что не первую неделю я избегаю общения, так что она поймала меня в пустом коридоре после очередной трансфигурации. Кстати, насчет этого, сегодня мы научились превращать хомяков в утюги. Здорово, да?

Итак, Сара поймала меня на внешней стене, когда я шел с трансфигурации. Надо же, догнала! Хотя у нее была моя Карта...

— Тонкс!

Мне оставалось лишь вздохнуть на этот требовательный голос. Кто бы мог подумать, МакБоун и требовательна?

— Да, Сара, я. Пожар? Революция?

— Э, нет. С чего бы? — немного опешила она.

— Просто ты так решительно подходишь к незнакомому пятикурснику-гриффиндорцу называя мою фамилию... Ну нашла. Что за срочность?

Сара недовольно скривилась.

— Никакой срочности. Просто хочу узнать, в чем дело. Ты уже очень давно сама не своя, мы волнуемся.

— Мы?

— Ладно, я. Расскажешь?

— А, что тут рассказывать. Амелия.

Не сказать что Сара удивилась, но на пару мгновений примолкла. Тем не менее, уйти мне не дали.

— Нимфа, стой. Я знаю, с Амелией мы поступили плохо, но может прекратишь? Ничего уже не исправить. Да и времени прошло уже почти четыре месяца.

— И что? Я теперь невиновна? Это была моя ошибка! Я недооценила опасности! Я переоценила Амелию! Из-за меня она уже почти четыре месяца непонятно в какой заднице!

— Тихо! — прошипела Сара, — Тебя услышат. Скажи лучше, чем ей поможет твое беспокойство? Она найдется быстрее или что? Не изводи себя. От этого хуже тебе и не лучше никому, — выпалила она, после чего развернулась и ушла.

А ведь верно. Что произошло, то произошло. Пора успокоиться и сконцентрировать свое внимание на чем-то полезном.

Простимулировать заднюю и переднюю долю гипофиза. Простимулировать надпочечники. Усилить выработку дофамина. Стоп, что-то мне нехорошо, стабилизируем состояние. Потрачу немного магии, но на интуиции верну организм в норму. Господи, как я пока поверхностно разбираюсь в своем теле! Даже не понял, из-за чего стало плохо.

Полегчало? Немного. Повторить процесс. Теперь снова вернуть все в норму. Чертов варвар, тыкающий на кнопки суперкомпьютера.

Ничего, ничего. Теперь мне полегче. Теперь надо поспать. А завтра... Что ж, у меня было много планов, пора перестать их откладывать.

На следующие сутки я собрал дам.

— Итак, леди, у нас есть новая задача.

— Ага, после которой ты снова будешь полгода ныть, — усмехнулась Башале. Черт, да что с ней не так?

Ухмылка впрочем пропала, стоило только рядом с ее головой в стену на половину длины вонзиться тридцатисантиметровому костяному шипу, покрытому маслянистым фиолетовым веществом. Я говорил, что доработал свой 'био-руко-стрел'?

— Я не в духе, Анна. Так что смеяться над твоими "смешными" шутками будем после наших дел. Не против? — осведомился я и, уменьшив шип, выкинул его в окно. Не стоит оставлять такие интересные объекты Филчу.

Она была не против. А даже если против, то ничего не сказала.

— Итак, леди. План прост. Мы идем в большую курсе на шестом. А до тех пор нам нужно заработать денег и хорошие стартовые условия, знакомства например. Деньги сейчас первоочередная цель.

— Почему?

— Потому что это конкретная задача. Подвернется случай — займемся чем-нибудь более возвышенным. А сейчас наполните мне копилку.

— И что ты предлагаешь?

Я задумался. План был, но вот насколько много рассказывать? Дело в том, что Анна меня стала беспокоить. Слишком уж она себе на уме, да и шутки дурацкие. Нет, я тоже виноват, столько хандрил, но тем не менее, не решит ли она подкорректировать мои планы для собственной выгоды? Ради тех же денег, например.

— Анна, мне нужен список гриффиндорцев, которые болеют за свой факультет, но при этом никогда не делают ставок на квиддич. Их должно быть много. Разузнай. Кроме этого, распространи слух про то, что я серьезно подтянулась в игре. Это все.

Все еще бледная Анна молча кивнула и быстро ушла из кабинета. Все же думаю, что работать она будет на совесть. По крайней мере сейчас.

Оставшись с МакБоун наедине, мы некоторое время посидели в тишине.

— Я не это имела ввиду когда говорила тебе собраться, — осторожно заметила Сара.

— Привыкай. Мне сложно откалибровать гормональный баланс, пока буду искать золотую середину, жди частую смену эмоций.

— И долго ждать?

— Понятия не имею. Ладно, хватит о грустном. Сейчас нам нужно сколотить капитал. Ты со мной?

Сара улыбнулась. Улыбка была дружеской, но немного грустной. Хочет отказаться? Хочет внести предложения?

— Конечно согласна. Что тебе нужно?

Вот так? А почему тогда такая мимика? Сложно понять.

— В замке есть место... эм... комната. Она принимает такой облик, который тебе нужен. Хочешь — лаборатория, а хочешь — библиотека.

— Хорошее место. Похоже на выдумку, если честно.

— Да, я знаю. И еще я точно знаю что она есть. Только я не знаю, где именно она находится, — точнее не помню. Там вроде был какой-то портрет... не помню, — если сможешь, поищи упоминания. Может, в журналах исследований или в архивах есть упоминания. Короче, поищи.

— Ясно. Только это плохая идея. А если нет упоминаний? Можно до старости проверять.

— Да, знаю. Так что не особо наседай на это дело. Еще мне нужен список самых дорогостоящих ингредиентов которые можно найти в Запретном лесу. Пары дней тебе хватит?

— Хватит, — кивнула она и уже было готовилась уходить, но я ее остановил.

— Сара! Ты же говорила что разобралась с гоблинами. Расскажешь?

Сара обернулась и сказала:

— Там все просто и грустно. Маги изобрели 'Адское пламя'.

'Адское пламя'. Неудивительно, что коротышки прекратили войны. Сидя в библиотеке, я листал данные по этому заклинанию. А что? Да, они там есть. Нет способов его создать, потому что это оружие массового поражения.

Итак, что из себя представляет это заклинание? Ну, это очень мощное 'Инсендио', заклинание огня. Под небом голубым. А вот в помещении — или в подземелье, как удобно — оно работает совсем иначе. Для начала, его можно контролировать, то есть придавать форму, менять размер, управлять температурой, но это все для очень крутых магов. На данный момент крутыми магами Великобритании можно считать Дамблдора, Грюма, Флитвика, Волдеморта, многих сидельцев Азкабана и пару малоизвестных авроров. Если же 'Адское пламя' не контролировать, то начинается форменный ад. Оно расползается на весь возможный объем, температура растет все сильнее и сильнее, любая магия только усиливает эффект. Если контроль над заклинанием с самого начала потерян, то потом можно и не пытаться снова его подчинить. Пока оно не сожжет все, что есть, не прекратит работу. Есть у этого чудо-заклинания пара сдерживающих эффектов: во-первых, как бы ни была высока температура пламени, камень не расплавится, так что ваш подземный бункер не станет подземным бассейном с магмой. Во-вторых, попадая под небо, оно снова становится обычным пламенем со всеми вытекающими. В-третьих, от него можно защититься щитом... из того же 'Адского пламени', либо одним хитрым заклинанием воды которое известно что есть, но данных по нему в этой библиотеке нет, даже названия.

Ну так вот, ничего удивительного, что гоблины присмирели. Одно такое заклинание, выпущенное без контроля, и всё, все подземелья под Гринготтсом превращаются в крематорий вместе со всеми миллионами коротышек-людоедов. Может, я зря беспокоился из-за зелененьких? Может действительно наши окончательно победили? Похоже на то.

Меж тем наши дела налаживались. Сара нарыла неплохой список ингредиентов, из которых наименований семь-восемь можно было найти в лесу без проблем. Под проблемами я имею ввиду акромантулов, стрелковые отряды кентавров, одного небольшого полувеликана, одного большого полноценного великана, а также различных химер, выпущенных старшим генетиком Хагридом на просторы большого театра. А что, ему нельзя держать чудищ в хижине, не убивать же зверушек? Пусть в лесу порезвятся. Он, кстати, еще лет тридцать назад назывался Волшебным, а не Запретным. Спасибо, добрый лесник.

Лес, лес... Не так там и опасно, если правильно себя вести. Мимикрируя посреди травы, усилив обоняние и слух, перестроив опорно-двигательную систему для максимальной скорости, я и добывал выпавшие волосы единорогов, ониксовые кувшинки, арканитовые кристаллы и тому подобное. Сара все это сортировала, паковала, готовила, и раз в неделю, в воскресенье, я ходил в Косой переулок продавать наши заготовки. За полтора месяца мы наскребли пятьдесят три галеона и шесть сиклей на полянах Запретного леса.

Что касается Анны, то она добросовестно нашла подходящие кандидатуры и занималась пиаром одного слизеринского ловца.

Список Башале состоял из четырех человек: Клара Мунз, Джерард Муллиган, Денев Лэнгли и Билл Уизли. Точнее в списке был почти весь факультет, но остановился я на этих четырех именах, как на самых патриотичных, неазартных и по каким-то причинам имеющих возможность поставить несколько галеонов на матч. Да, даже Билл. Он, ответственный мальчик, не ходил в Хогсмит покупать пирожки, а значит никто не знал, сколько у него денег. Кроме того, он был первым ребенком в семье, а значит не был одет в обноски старших братьев. Короче, выглядел он не нищим.

Идея была проста. Как ловец проще всего может предсказать результаты матча? Он может сказать: 'Я проиграю', и уступить снитч другому ловцу. И, если чужая команда не является совсем уж шлаком, то такой ловец подарит победу своим оппонентам.

Ну так вот, сидит как-то мистер Гимбл в саду и кушает бутерброд с паштетом. И тут подходит к нему рыжий третьекурсник и спрашивает:

— Извини, тебя зовут Сэм?

— Да, малой, я Сэм, — отвечает тот и продолжает кушать.

— Я Билл, Уизли Билл, с Гриффиндора.

— Да уж вижу, что не змея, -усмехается Сэм, кивая на красный галстук, — чего хотел то?

— Да я это, — краснеет гриффиндорец, — мне сказали у тебя спросить, если насчет матча.

— Насчет матча?

— Ну да, — еще сильнее краснеет парень, и наклоняясь поближе, шепчет, — поставить хочу на Гриффиндор!

— Ну ладно, парень, как там тебя, Билл? — вздыхает парень, доставая кошелек, блокнот и карандаш, — доставай свою бронзу.

Мальчишка озирается по сторонам и пугливо достает из кармана одиннадцать галеонов.

— Ну нифига себе! Парень, ты Гринготтс ограбил? Откуда у тебя-то столько?

— Скопил, — опустив глаза мямлит Билл.

— Ладно, принимаю. На Гриффиндор, да? Тогда ставка один к трем, — говорит Сэм и довольно сгребает галеоны.

Бедняга даже не знал, что скоро он станет намного беднее.

Процедуру я повторил еще три раза с оставшимися обликами гриффиндорцев из списка. Особенно смешно было прикидываться огромным семикурсником Муллиганом, у которого, по слухам, Сэм года полтора назад увел девушку, после чего жутко боялся гриффиндорского гиганта.

В итоге я поставил пятьдесят шесть галеонов по ставкам два к трем, два к трем и один к одному. Осталось тридцать галеонов из нашей казны, которые были там еще до рейдов по лесу. Их я поставил от своего же имени на победу Слизерина в школьном кубке, как три к двум. Да, такие ставки тоже есть. А вы думали, зачем школьники так упорно зарабатывают баллы и боятся их терять? Ну грифы понятно, у них патриотизм. Но остальные то факультеты разумными людьми наполнены! Впрочем, барсуки по давней традиции ставят на чужие факультеты и не парятся из-за своих баллов вовсе.

Игра моя была красива, эпична, динамична и проиграна. Итого сейчас в нашей кубышке покоились полторы сотни галеонов, а ведь мы еще заберем выигрыш за школьный кубок! Вот это я называю подготовкой к походу по магазинам Косого.

Однако после нашей победы, буквально на следующий день, ко мне подошел Метьюз и передал, что со мной хочет поговорить директор Дамблдор. Не сказать, что я был сильно рад. Скорее я раздумывал, а хватит ли моей ускоренной реакции и выстреливающего шипа в руке, чтобы в случае чего превзойти в скорости невербальное колдовство и тренируемые полтора столетия предчувствия бородатого сладкоежки. Решил молиться всем известным богам, чтобы не пришлось проверять это.

Кабинет действительно скрывался в потайном проходе за одной из горгулий в стенах замка. Пароль был 'пряничная вафля', и всю длинную винтовую лестницу я пытался себе эту вафлю представить.

Кабинет директора был не очень большим, и совсем не роскошным. Собственно, он был разделен на две части: сам кабинет, то есть стол, стулья, папки, документы и прочая канцелярия, и лаборатория. Ну, наверное лаборатория, однако, чем еще может быть это обилие приборов, рабочее пространство по типу верстака, светящиеся кристаллы, записи, исписанные рабочие журналы... Хотя, это место не было похоже на лабораторию Снейпа, но ведь химическая и физическая лаборатория тоже отличаются весьма существенно. Так и здесь, лаборатория, но видимо для другой ветви магии, не для зелий.

Сам Дамблдор сидел за документами в канцелярской зоне своего кабинета. Вначале я подумал, что он собирается помариновать меня в стиле 'подожди, букашка, пока начальство закончит действительно важные дела', но старик не стал так уж избито давить на ребенка.

— Здравствуйте, директор.

— Добрый день, девочка моя. Присаживайся, — улыбнулся директор, — скажи, Нимфадора, почему ты игнорируешь мадам Помфри?

Хм. Хм! Надо сказать, дедуля умеет задавать внезапные вопросы.

— Сэр? Я не очень понимаю, что вы имеете ввиду?

— О, Нимфадора, мне так приятно видеть молодых волшебников и волшебниц, их уверенность в себе и гордый дух. Ах, юность, пора свершений! Но, поверь, не стоит халатно относиться к собственному здоровью. Я настоятельно советую посещать нашу медсестру, если у тебя проблемы со здоровьем.

До сего дня я слышал Дамблдора три раза: две приветственные речи в начале года и одна прощальная в конце. Так вот, я считал его эксцентричным, но не понимал, с чего у него репутация безумца. Теперь начинаю догадываться.

— Директор, я обещаю посещать мадам Помфри всякий раз как буду себя плохо чувствовать. Но я не очень понимаю, чем вызвано такое беспокойство?

— О, девочка моя, поверь у меня была серьезная причина, и я мог бы рассказать подробно, но ты вероятно хочешь короткое резюме? — дождавшись моего кивка, он пододвинул ко мне вазочку с тянучками, — Угощайся, а старик пока расскажет о своих бреднях. Дело в том, что мой давний добрый друг, Элфиас Додж, отметил, что я наблюдательный малый. Конечно мне, тогда еще юному шестидесятилетнему дурню, это польстило, и я начал проверять его предположение. И вот, спустя некоторое время я был вынужден признать, что в чем-то Элифас прав! Ты не представляешь мою радость тогда. Вот она, гордость молодости! Конечно, я потом не раз разочаровался в себе и был вынужден признать, что могу уследить не за всем... — с неудовольствием покачал головой старик.

Боже мой, он точно решил выдать короткое резюме?

— Но тем не менее, я уже начал считать себя весьма внимательным человеком, и с хорошим вкусом, смею заметить, впрочем это к делу не относится, — усмехнулся Дамблдор, — И вот именно моя наблюдательность подсказала мне, что ты играла на последнем матче весьма бережно к себе. Девочка моя, я могу назвать пять причин, по которым слизеринский ловец отдаст матч гриффиндору, но если отбросить версию про заговор парикмахеров и версию про неурожай пшена в Ланкастере, то остаются династический брак или договор, состояние здоровья и деньги.

Он знает.

— Если я ничего не путаю, хотя это мне свойственно, уж прости старика, то ты не нашла пока человека, который бы завладел твоим сердцем, так что я позволил себе откинуть версию о помолвке и высоких чувствах. Вот я и пригласил тебя, ведь здоровье студентов так важно для меня.

— Простите, сэр, возможно я была не в форме, но я играла как могла. Мне очень жаль что я подвела факультет, но я правда хорошо себя чувствую.

— Да? О, это хорошая новость. Вероятно, я просто мнительный старый человек. Но в таком деле лучше побеспокоиться наверняка, — он доверительно улыбнулся и немного удивленным голосом продолжил, — Просто, Нимфадора, я побоялся, что это какая-то серьезная болезнь. Твое предыдущее недомогание изрядно обеспокоило меня, хоть я и не стал бить тревогу. А вот сейчас подумал, вдруг это какой-то очень долгий недуг?

— Директор? Предыдущее недомогание? Я правда не понимаю о чем вы.

— Ну как же! С января ты целых три месяца ходила изможденная, истощенная, сама на себя не похожая. Хотя, наверное, дело в том, что ты так тяжело переживала ту трагическую историю с оборотнем.

Он директор уже около сорока лет. Сколько мозгов он успел склевать одними только такими беседами?

— Сэр, вы что-то путаете. Я ни разу не попадала в историю с оборотнем.

— Ох, прости старика. Я имею ввиду пропажу твоей соседки, Амелии Макнеир.

Он знает!

Шип в руке, яд нанесен. Отключить контроль терморегуляции, все внимание на глаза. Я отслеживаю каждое движение его мышц, я готов атаковать в любой момент. Атаковать, а потом бежать. Сейчас, после приведения эмоций к какому-никакому стабильному состоянию, мне очень не хочется в Азкабан, даже если придется покинуть семью и стать беглым преступником.

— Та история, когда ее похитили, очень сильно ударила по тебе. Сильнее, чем по прочим. Радостно видеть на Слизерине столь добрых и человечных детей, хоть и печально было видеть твои страдания.

— Спасибо, директор, — говорю медленно, потому что все внимание сконцентрировано на нем и на своих двигательных функциях. Не остается внимания еще и на беглую речь, — это было непросто, но я пережила это. Я только надеюсь, что с Амелией все будет хорошо.

Директор кивнул, после чего подошел к шкафу и достал оттуда какую-то желтую конфету и немедленно ее съел. Счастливо зажмурившись, старик помолчал, наслаждаясь вкусом.

— Мои коллеги не очень их любят, — сказал он, заметив мой взгляд, — так что я храню их в шкафу. Но все же не могу удержаться.Что же, тогда я пожалуй сказал тебе все, что хотел, — улыбнулся директор, но, когда я уже собрался уходить и шел в сторону лестницы, он продолжил, — но может быть тебе есть что сказать мне, м?

Я повернулся к нему.

— Нет, профессор. Мне нечего сказать.

Дамблдор погрустнел, внимательно посмотрел мне в глаза. У него такие пронзительные, синие глаза за этими сверкающими очками... Да он же легилементит меня во всю! Мать вашу, окклюменция, очистить мысли, не думать ни о чем, не думать о... метаморфизме... две помощницы... Не думать, я сказал! Даже о тотализаторе не думать... о письме... о Дороти на желтой дороге... об 'Обливиэйте'...

Так, стоп, Дамблдор лезет ко мне в голову через глаза. Отключить зрение нахрен! Ух, отпустило. Надеюсь. Правда ориентироваться стало немного сложнее, но я так умею.

— Директор?

— Да, девочка моя?

Сейчас, используя другие чувства кроме зрения, в том числе тот пресловутый сонар, я чувствую, что в широком рукаве он напряженно сжимает волшебную палочку. Он готов к бою. Я готов к выстрелу. Боже, директор, просто отпустите меня. Вы же не объясните никому, почему у вас был бой со второкурсницей.

— Пожалуй мне действительно стоит сходить к мадам Помфри. Проверю зрение, а то мне кажется что оно недавно стало слабеть.

Он улыбается. Я не вижу его, но чувствую его улыбку.

— Это будет весьма предусмотрительно с твоей стороны. Могу лишь похвалить твою... предусмотрительность.

Я киваю и отступаю к лестнице. Она близко, так что два шага спиной вперед не выглядят странно, хотя кого бы это сейчас волновало? Уже стоя на лестнице, я слышу как он бросает мне вдогонку:

— И, Нимфадора, когда вернешься с каникул, приглашаю тебя к себе на чай. Мне будет приятно поговорить с тобой еще раз.

— Как скажете, директор. В сентябре я обязательно приду, — если не придумаю нормального повода перевестись на обучение в Австралию.

Спустившись от директора, я некоторое время просто тяжело дышал, привалившись к стене. Чертов старик! Чертов старик...

Сейчас надо идти к Саре. Она достаточно умна чтобы отбрехаться, если он сдаст нас аврорам, но лучше бы ей знать заранее. Она не так хороша в импровизации. И Анна, ее тоже нужно предупредить. Вот только где ее искать... А, ладно, у Сары Карта, по ней найду.

Надо сказать что дамы впечатлились. До сих пор мы все считали Альбуса Дамблдора чудаковатым маразматиком, но сейчас стало понятно, что у него еще изрядно пороху в пороховницах.

— И что делать теперь? — Башале натурально била дрожь. Неудивительно, мы ведь и в самом деле в изрядной заднице, — что теперь? Нимфадора, придумай что-нибудь!

— А что тут думать... от нас ничего не зависит.

— И что, просто сидеть и ждать?! Я не хочу в Азкабан!

Голос подала Сара:

— На самом деле у нас два варианта. Плохой и очень плохой.

Я кивнул.

— Да, именно. Но оба зависят от решения директора. Не у нас, у него два варианта.

— О чем вы обе?

— Ну, либо он нас сдаст, и тогда мы уже завтра вновь увидим добрых мужчин из Аврората. Либо мы продолжим учиться как будто ничего не произошло, — рассудила МакБоун.

— Чего?! — вытаращилась Анна.

— Это будет значить что он решил нас использовать. Нимфадора, помнишь мой вопрос про то на чьей мы стороне? Вопроса больше нет.

— Нет, Сара, немного не так. Он уже решил меня использовать. Не зря же он попросил навестить его в сентябре. А варианты такие: он хочет использовать нас троих или только меня?

На следующее утро нас не разбудили служители правопорядка, как и ожидалось. Что же, осталось лишь дожить до экзаменов, забрать выигрыш за кубок школы. Что-то мне подсказывает, что в Австралию я перевестись не смогу, даже если семья не будет против. А значит, буду морально готовиться к сентябрю. Во всяком случае, в Европе этим летом оттянусь на всю катушку!

Летние беседы

Лето обещало быть по настоящему приятным, хотя бы потому, что хотелось выкинуть Дамблдора из головы и оттянуться, а то было у меня предчувствие, что в дальнейшем меня ожидают неприятности.

Тэд взял отпуск на месяц, Андромеда законсервировала заклинаниями дом (это было по-настоящему круто. Мне до такой магии еще пилить и пилить), и утренний рейс 'Хитроу' — 'Марсел Прованс' унес нас на побережье средиземного моря.

Это был замечательный месяц, в который можно было отдохнуть от навалившихся проблем, и выяснить, что меня не берет не только алкоголь, но и легкие наркотики. Что-то тяжелое не пробовал, во избежание, но подозреваю, что и в этом случае эффекта бы не было. Вот он, здоровый образ жизни, и никуда от него не деться.

Тем не менее отдых получился знатным: много плавал, зачастую в форме различных хищных рептилий, посещал всякие музеи с галереями — одним словом, было здорово. Занятная была ситуация, когда около пляжика я занырнул поглубже, превратился в акулу и начал пугать народ. Акула, правда, была небольшая, всего сто килограмм, и я затруднился бы сказать, к какому конкретно виду акул она принадлежала, но плавник над поверхностью воды исправно пугал народ, а уж когда я прокусил один из надувных матрасов, было столько визгу... Хорошо, что я в тот момент уже был на глубине, но все равно приложило знатно.

Впервые поэкспериментировал с агрессивной легилеменцией — вложением мыслей в чужое сознание. Читать я уже научился довольно сносно, сейчас же попробовал влиять, и вот тут меня ждал облом: продавцы никак не хотели делать скидку, уличные музыканты играли что хотели, а не что я 'заказывал', и даже жалкий дворовый кот не стал подчиняться моему приказу промяукать 'Марсельезу'. А ведь я изо всех сил вкладывал в него знание этой мелодии! Все же я самоучка, и мне нужны какие-нибудь учебные материалы по легилеменции.

Месяц пролетел довольно быстро. Тед загорел и активно исследовал местную культуру — он преподаватель, и им двигал профессиональный интерес. Андромеда открыла для себя мир водного спорта: скутеры и водное поло, ну и загар, конечно. Кто бы удержал женщину от пляжа?

Возвращение в Лондон было отмечено двумя днями ливня. Спасибо, Англия, я в тебе не сомневался.

Вообще этим летом у меня была цель: узнать о Дамблдоре все, что можно и нельзя. В конце концов, он мой будущий начальник, если я правильно понимаю ситуацию, и понимать методы и цели своего начальника будет весьма полезно.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Родился в конце девятнадцатого века, учился в Хогвартсе на Гриффиндоре, учился у Фламеля, работал с Гриндевальдом. Самый сильный волшебник современности, если верить источникам Великобритании. Эх, жаль не поинтересовался на счет его первого места, пока был в Европе! С другой стороны, мы в маггловской части Франции развлекались, спросить было не у кого.

Так вот, что о нем известно, кроме того, что написано на карточке шоколадных лягушек? То, что он очень, очень не любит темных магов. То, что он пацифист, каких поискать. То, что он герой войны, причем не абы какой, а Второй Мировой. А еще то, что он, несмотря на крайнюю вовлеченность в политику, посвятил большую часть жизни и внимания школе.

Теперь то, что знаю я. Он потрясающий манипулятор и интриган. Он совершенно беспринципная сволота, которая, тем не менее, старается сохранить благой образ и хорошую репутацию. И он не любит, очень не любит темных магов.

Не знаю я куда больше. Например, почему благородные дома — темные почти поголовно? Я уже знаю, что темные маги — аристократы. Я знаю, что темная магия — обращение к божественным и духовным сущностям. Но почему аристократы отдают предпочтение темной магии? Чем вызвана ненависть директора к темным магам? Их покровителями или их социальным положением?

Нет, серьезно, вот у нас идет 1955 год, когда Альбус становится директором. А с 1963 года старшее поколение аристократов нарвалось на эпидемию несчастных случаев. Эпидемия бушевала долго, вплоть до войны с Волдемортом, то есть до начала семидесятых. Казалось бы, ну умирают темные маги, что тут такого для страны, считающий такую магию преступной? Тут важно заметить, что нейтральные аристократы, те, кто не являлись ярко выраженными темными (кстати, забавно, что на глаз 'темноту' не определишь, пока маг не станет колдовать. А прилюдно темную магию не используют, все те же запреты. Короче, репутация темного мага — как правило это всего лишь репутация, а не факт.), помирали так же уверенно и часто. Уиллерсы, Стемптоны, Боунсы, много кто внезапно заболел драконьей оспой или нарвался на стаю оборотней в лесу.

А вот из светлых пострадал только старший Поттер, и то, как я упоминал, 'горшечники' начали понемногу темнеть.

Если Альбус не любит темных, то почему умирали нейтральные? Совпадение? Хотелось бы. А если он душил аристократию, то почему не трогал светлых?

Ох, мне нужен совет того, кто разбирается в деталях всей этой темноты-аристократичности. Кто-то, кто готов мне рассказать нюансы и при этом не создаст мне проблем. Хм, аристократ, темный маг, дружелюбный, не фанатичный, живой. Чем-то похоже на Андромеду Тонкс.

-Мам!

-Да, Дора?

Надо как-то потоньше подвести ее к проблеме...

-А почему большинство аристократов — темные маги?

Андромеда замерла. Если судить по выражению лица, то тема ей не очень по нраву.

-Дора, мне казалось, что ты не интересуешься темной магией?

-Я и не интересуюсь! Это вопрос не про темную магию. Просто что ни лорд в Визенгамоте, то темный маг. Странное сочетание. А ты ведь урожденная Блэк, значит разбираешься, — понуро закончил я, чуть-чуть актерской игры не повредит.

Мать прекратила возиться с... чем бы она там не возилась в сундуке, и предложила мне сесть.

-Аристократия... Скажи, Дора, ты замечала, что магия... м... немного разумна?

-Да, бывало. В основном при метаморфизме, тело всегда строится так, чтобы не навредить мне, даже если я забываю что-то учесть. Еще с заклинаниями так бывает, но реже. Но при чем здесь это?

-Очень даже при чем, не торопись. На самом деле магия не обладает разумом, она всего лишь энергия, исходящая из тебя, и контролируемая твоим сознанием и подсознанием. Ты понимаешь?

Конечно понимаю, мне же не двенад... а, ну да.

-Да, мам, ясно. Подсознание дорабатывает детали?

-Верно, именно так. Все эти двигающиеся шахматные фигурки и разумные картины — слепок с чужого разума сделанный магией.

Ну, это не секрет.

-Теперь смотри, вот у тебя есть очень тяжелое заклинание, которое тебе не по силам, но ты знаешь, что его надо будет применить. Что ты сделаешь?

Хороший вопрос. Ну, лично я подумаю как обойтись без этого заклинания, но вопрос явно не о том. Вообще мне неизвестны способы превзойти собственные силы. Тогда понятие 'сильного мага' обесценилось бы.

-Не знаю. Будь это возможно, я бы использовала какую-нибудь батарейку, аккумулятор, но магию так запасать нельзя, так что...

-Можно.

Что?! Но ведь сила не удерживается в предмете! Только если заклинанием! И нам еще Флитвик рассказывал что нельзя воспользоваться внешней силой.Но если можно... Один маг с подготовкой будет эффективнее ядерной бомбы!

-Но нам же говорили что это невозможно, что так не бывает!

Андромеда вздохнула.

-Вам правильно говорили, не все знания полезны. Уж точно не для детей. Так что я не скажу, как это делать, но расскажу про результат.

-Назовем этот накопитель магии алтарем. Ты сливаешь туда свою силу, и вместе с силой туда попадают слепки твоих эмоций, намерений, мыслей. Впрочем, пока все идет хорошо и у тебя появляется запас сил, которым можно воспользоваться. Но ведь ты не всегда можешь предугадать что будет завтра? Зачастую, желая подготовиться к любой неприятности ты наполняешь алтарь все больше и больше, год за годом. А чего ты боишься? Самого разного, но обычно что придет враг и тебе придется сражаться. И ты год за годом сливаешь свои мысли, планы и страхи в алтарь. Потом у тебя появляется семья и ты просишь их делать то же самое. А в алтаре уже целое море магии! Но ты продолжаешь и продолжаешь. Ты просишь так поступать своих детей, а потом и внуков. Некоторые останавливаются, но большинство — особенно если эти запасы хоть раз пригодились — делают это хорошей семейной традицией. Но ведь в алтаре не только магия, там и мысли, и эмоции, и надежды. Все примерно одинаковой направленности, но от многих людей и за многие десятилетия. Ты понимаешь что получится?

-В алтаре зародится разум? — сделал я попытку.

-Именно, — кивнула Андромеда, — и этот разум, разум выращенный на страхе, воинственности, гордыне, нередко на тщеславии, уже не станет просто так делиться силой. Он будет требовать уважения и даже преклонения. Да, алтарь будет делиться силой с семьей, ведь для этого он и был создан, с этими мыслями он наполнялся. Но с момента осознания себя — он главный в семье. Ему делаются подношения, по его законам живут, его надежды становятся целью семьи. Это и есть магический род.

-И род Блэк тоже?

-Да, именно так. Ты возможно слышала от слизеринцев про законы Магии, про Её волю — все это чушь. Они говорили лишь про законы своей семьи и ее покровителя, и для каждой семьи они свои.

-Нда, звучит мрачновато. Оказаться на вторых ролях у искусственного существа.

-Ну, не все так плохо. Например, некоторые наполняют алтарь с мыслями о спасении в трудную минуту, об исцелении нуждающимся, и тогда их покровитель создается... миролюбивым, скажем так. Но многие думают в первую очередь об уничтожении врагов и мести обидчикам. Представляешь результат?

-Брр, — меня аж передернуло от замечательных перспектив такого магического запаса, — но почему тогда многие враждующие семьи не нападают друг на друга?

-Потому что никто не хочет лезть под удары чужого алтаря. Твой покровитель поможет, но ты все равно будешь сражаться на чужом поле. Кто знает, хватит твоему покровителю сил защитить тебя или нет? А если хватит, если ты победишь, то сможешь ли потом отбиться от других семей?

-Как политика ядерного сдерживания.

-О, ты не зря ходила в эту маггловскую школу, — улыбнулась Андромеда, — да, политика сдерживания.

-Ладно, что там про аристократов?

-Еще не поняла? Аристократ — тот кто может похвастаться таким магическим покровителем. Все, больше ничего. Заметь, мы не делимся на графов, баронов, маркизов и тому подобное, просто лорды.

-А темные маги тут при чем?

Мать укоризненно покачала головой.

-Скажи мне что такое темная магия.

-Ну, разовая передача сил некой сущности, божеству, в обмен на конкретный результат. Постой, ты хочешь сказать, что это и есть божества? Покровители семейств?

-Да, почти. Дора, алтарь это что-то вроде личинки божества. Он набирает все больше сил, тем быстрее, чем больше род и чем дольше он существует. Когда же род почти умирает, то для сущности в алтаре есть два пути: если накопленных сил не хватает, то покровителю остается постепенно слабеть и пропадать, надеясь что кто-нибудь снова начнет пользоваться алтарем и давать магию. Если сил накоплено достаточно, то дух пытается занять разум своих последних подопечных, вселиться в них. Так появляются Темные Лорды.

-Вол... Сама-знаешь-кто?

-Покровитель рода Слизерин воплотился в нем. Чудовищная сила и жажда крови.

-Но он же был магом! Выдающимся, но ничего запредельного!

-Человеческое тело слабо, оно стареет, оно умирает. От переизбытка магических сил тоже можно умереть. Он очень боялся смерти и стремился к бессмертию изо всех сил. Я не знаю что он делал, но то что Неназываемый хвастался что стоит на пороге бессмертия — известный факт. Как только Темный Лорд достигает бессмертия, как только он перестает бояться пропустить через тело всю свою силу — смело называй его Темным Богом, и наше счастье что Сама-знаешь-кто не успел уберечь себя от смерти.

Успел, мам. Крестражи не сделали его бессмертным, но точно дали ему вторую попытку. Ничего еще не кончено.

-Откуда ты это знаешь? Я хочу сказать, ты аристократка, род Блэк и все такое, но если бы всем детям в семье рассказывали про темную магию так, то ни один алтарь не наполнялся бы от новых поколений.

-История, доченька. Мир знает десятки Темных Лордов, они обычно приходят не одни, а насильно 'возвеличивают' до похожего — хотя более слабого — состояния свою свиту вслед за собой. Это называется Пантеон. Зевс, Один, Уицлопочтли, Перун, Тенгри, Мардук, Баал — все это Темные Лорды прошлых эпох, те, кто достиг успеха. Смешно, да? Я всего лишь любила историю, и это заставило меня сбежать из семьи.

-А Непростительные?

-Что 'Непростительные'?

-Ну, они, да и другая темная магия, они же берут начало в других духах, не семейных?

-Это заклинания Темных Богов прошлого. Я не знаю, что с ними происходит, но со временем Пантеоны уходят из нашего мира. Они где-то есть, они берут силу, они платят заклинаниями, но обратится лично к ним нельзя. Возможно они переходят на новый этап развития. Возможно они так умирают — не до конца. Например Круциатус — магия ацтека Уицлопочтли, а Империо — греческое заклинание.

-По названию не похоже на ацтеков, — хмыкнул я.

-Названия не имеют значения. Намерения, эмоции, вот что важно для этих существ. А так, да, это название утвердилось в восемнадцатом веке в Европе.

Мда, вот это откровения. А я, дурак, временами жалел, что не состою в Блэках! Но раз уж у нас сегодня вечер откровений, то пожалуй еще два вопроса нужно задать.

-А Светлые Боги бывают?

-Нет, как ни странно. Есть рода, которые наполняют алтари с мыслями о процветании, благополучии и счастье, но таких мало, и их часто считают легкой добычей. Возможно Темный Бог 'возвеличит' того, что добр и сострадателен, но это маловероятно. Да и сохранит ли он тогда свою доброту?

-А что насчет маггловсткого Бога?

-Иисус? Я тоже в юности интересовалась. Не знаю. Такого рода не существовало, во всяком случае я не нашла упоминаний. Маги ему не молились. Некоторые говорят, что магия есть даже в магглах, только ее меньше. Если так, то ему молятся (иными словами делятся силой, мыслями и эмоциями) несколько миллиардов уже две тысячи лет. Но вот воплотится ли он? Если да, то в кого? Не знаю. Может Дамблдор знает, но его попробуй спроси.

-Кстати, а что ты думаешь про Дамблдора?

-То что он старый ублюдок, вот что! Ой, вырвалось, — смутилась Андромеда, — не слушай меня, Дора.

-Ладно, я ничего не слышала. И все же?

-Дамблдор властолюбивый, тщеславный интриган. Единственное что в нем есть хорошего, это то, что он пошел против Волдеморта. Но и это, мне кажется, только потому, что ему невыносима мысль что кто-то будет править им, а не он будет править кем-то.

-Да, не любишь ты нашего директора, — улыбнулся я.

-А за что его любить? За расистскую политику? За коррумпированные суды? Или за его однобокие реформы образования, когда все темные предметы отменяются, но ничего взамен не вводится? Да школьники на стену от безделья должны лезть! — возмутилась мать.

-А что вводить? Направлений магии больше не становится, — пожал плечами я.

-Этим бы и занялся! Институт бы какой открыл, магический, или хоть количество часов уже имеющихся предметов увеличил.

Ну, про политику мать может говорить долго. Обычно достается Министерству, сегодня внимание уделено Светлейшему. Да, чувствуется политическая подготовка благородного дома Блэк.

Черт, знал бы раньше, точно выбрал бы сторону Дамби в грядущем противостоянии еще на первом курсе. Тут уж точно имеет место быть 'Общее Благо любой ценой'. И совсем неудивительно, что он давил и давит благородные дома вне зависимости от их поддержки Дамблдора.

Что еще можно сказать про это лето? Пожалуй ничего. Нервы успокоил, политический лагерь определил, на Темзу полюбовался раз пятьсот. А, точно! Я же рассказал Поттеру про его родителей.

Я как обычно встретил очкастого Избранного в образе Вирджи. На этот раз проблем с узнаванием не было, и я снова развлекал будущую надежду Великобритании фокусами и артефактами, рассказывал байки, расспрашивал про его дела.

Дела у него были как всегда, ни шатко, ни валко. Дурсли проявляли холодность и суровость, Дадли проявлял хулиганские замашки, а Гарри проявлял магию, когда его совсем уж доставали. Он, кстати, для своего возраста удивительно силен магически. Мне довелось это прочувствовать на собственной шкуре.

Я рассказывал ему его же историю в форме сказки, что мол, жили-были волшебник с волшебницей, и появилось у них дите. Как-то темной ночью пришел в их дом темный колдун, ну и дальше по тексту.

Гарри не сразу понял, что сказка про него. Только после того как я упомянул про шрам в виде молнии оставшийся на голове у мальчика. Вот тогда он и дал. Мы сидели у коста на полянке, времени было около шести часов, так что домой он пока не торопился. Ну и вот, рассказываю я истории его детства, как вдруг понимаю что все вокруг — шишки, ветки, пакеты с едой, горящие поленья в костре — все взлетает и начинает крутиться вокруг нас как в водовороте! Это нормально для, скажем, четвертого курса, такая магическая сила, но не для его восьми лет. У меня даже мелькнула мысль, что мол, Поттеры это магический род, Гарри последний из них, все такое, но 'горшечники' были очень молодым родом, так что наверное я зря кормлю паранойю.

Впрочем, он быстро успокоился и дальше дослушал уже нормально. Вопрос он задал всего один.

-Почему старик так со мной поступил?

-Не знаю, Гарри. Может у него были планы на тебя и он хотел чтобы ты вырос забитым и безвольным. Может, он действительно думал, что у родственников о тебе позаботятся. А может что-то еще. Я правда не знаю, извини.

-Это ты извини, я твой костер потушил. Вирджи?

-Да, Гарри?

-Спасибо тебе. Ты мой самый лучший друг.

Надеюсь, ты не имел ввиду, что я единственный, и только потому лучший, а? Впрочем, этого я спрашивать не стал.

Остаток каникул проходил за неспешным выполнением домашних заданий и продумыванием вариантов того, что захочет от меня Светлейший. Шпионить на факультете скорее всего, но это не проблема. При его уровне легилеменции — а наша с ним короткая встреча показала, каков этот уровень — единственная причина, по которой он может не знать, что скрывают ученики Слизерина в том, что он уверен: ничего важного они не скроют.

Успокаивая себя таким вот образом я садился на красный поезд на вокзале Кингс-Кросс первого сентября.

Слуги Всеобщего Блага

Третий год в школе чародейства и волшебства. Я много думал о том как он сложится, чему научит меня и чем запомнится. Конечно, первое место в моих мыслях было уделено ему, Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору. Я слышал много разного о нем, но почти ничего хорошего: его называли манипулятором и лжецом, интриганом и предателем, извращенцем и маразматиком.

Возможно дело в том что я учусь на Слизерине? Ведь в моей памяти еще живы те книги из прошлой жизни, где Дамблдор представал мудрым старцем, самоотверженным вождем и заботливым директором с мягким, ненавязчивым юмором.

Имелись и мои личные наблюдения: жеманный престарелый гомосексуалист, экстравагантный и нелепый донельзя. Как он преобразился в ту единственную встречу в его кабинете! Выматывающая издевательская речь, демонстрация своей осведомленности и власти, не грубые, но выбивающие из колеи насмешки и смены центральной темы разговора, та стремительная атака на сознание в качестве вишенки на торте и, конечно, очень вежливое и ненавязчивое предложение подумать о сотрудничестве.

Книги по истории рисовали другую картину: deus ex machine, разящая молния что обрушилась на тирана Гриндевальда, когда благородный всепрощающий британец не смог терпеть безумие очередного Темного Лорда. И когда нужда в герое отпала — он просто ушел преподавать в школу, оставив политику тем, кто достаточно грязен для нее, впрочем всегда готовый дать совет просящему. Лишь когда силы зла снова сгустились над миром в лице Великобритании, Альбус вновь вышел на битву в ореоле света. И вновь ушел, стоило Волдеморту пропасть со сцены.

Газеты поддерживали этот образ... если не смотреть периодику за длительный срок и не задавать два вопроса: 'кому выгодно?' и 'кто имел возможность?'. Я уже рассказывал про эпидемию несчастных случаев среди аристократов Британии во второй половине двадцатого века. Что можно добавить еще? Разве что то факт, что ни разу не упоминались сферы его реальных интересов. Какие у него политические взгляды? Он не любит аристократов и темных магов, хорошо, что дальше? Не любить их можно по разному. Он великий ученый, но что он изучал, кроме никому не нужных кулинарных рецептов с соусами из драконьей крови?

Разменяет ли он меня как маленькую пешку в большой игре или обучит и сделает чем-то большим чем Хагрид, неизвестно. Но к началу этого года я был полон решимости взять от будущего сотрудничества все что можно, еще немного сверху и выжить — лето дало достаточно времени чтобы избавиться от сожалений, успокоить душу и настроить на решительный лад.

Я собирался неделю-другую посвятить школе, а уж потом напрашиваться на встречу с директором. У него же были другие планы. Уже на четвертый день ко мне обратился декан.

-Мисс Тонкс, уделите мне минуту вашего драгоценного времени, — обратился ко мне Северус Снейп после урока зелий.

Уходящие из кабинета студенты окидывали меня тревожными или насмешливыми взглядами: Снейп обычно задерживал слизеринцев после занятий не для чаепития.

Он сидел за своим столом и с мрачным лицом постукивал пальцами по какой-то книге. Как всегда при всем параде, в черном плаще и черных волосах мешающих рассмотреть его лицо, за исключением длинного носа высовывающегося из-за их завесы и пренебрежительно искривленного рта. Нет, обычно декан демонстрировал вполне человеческое лицо, с глазами, скулами, лбом и всем прочим, но в его кабинете, в окружении теней, почти без источников света, да еще и сидя в своем кресле он казался человеком в капюшоне. Вот же любитель дешевых эффектов! Кресло в тени, а стол на освещенном пятне. Ведь специально все так декорировал.

-Господин декан?

Снейп прекратил стучать по книге и повернул нос в мою сторону.

-Мисс Тонкс, так случилось что я неверно оценил ваши умственные способности. Раньше я считал что вы, как и подавляющее большинство слизеринцев, умнее прочего стада баранов, хоть и не дотягиваете до звания человека разумного. Сейчас же я затрудняюсь в оценке. С одной стороны вы весьма ловко обошли допросы авроров в прошлом году, с другой вы вообще влезли в ту историю, хоть я и не знаю деталей. С одной стороны вы оказались достаточно способны, чтобы стать интересной директору, с другой вы были достаточно глупы, чтобы попасться ему, — он немного подался лицом вперед, так, чтобы его глаза ловили свет свечи и бликовали из своей тени. Позер.

-Как прикажете оценивать вас сейчас?

-Профессор? — я попробовал изобразить мимикой непонимание. Нет, ну а что на такие вопросы отвечать?

-Значит предлагаете считать вас глупой, безответственной, но временами удачливой мартышкой, склонной к кривляньям. Какое разочарование.

Ну, блин, молодец. Один-ноль в матче 'Декан-Супершпион против тринадцатилетней школьницы'. Браво, профессор.

-Сэр, я полагаю вы вызвали меня не только для того, чтобы подправить сложившееся обо мне впечатление?

-Верно. Рад что хоть немного разума у вас в голове действительно есть. Сегодня в шесть вечера директор Дамблдор ждет вас у себя для беседы. Можете идти, — он кивнул в сторону двери.

-Профессор, если за лето порядки в школе не изменились, то мне понадобится пароль от кабинета директора.

-Порядки не изменились. В этот раз пароль вам не понадобится, вас пропустят. А теперь извольте продолжить занятия соответственно расписанию.

Я кивнул и вышел.

Оставшийся день промелькнул единой вспышкой. Башале и МакБоун расспросили в чем дело, покачали головами и оставили эту тему. Флитвик рассказывал что-то о мороках и иллюзиях, чарах влияющих на восприятие и работающие по принципу проектора картинки соответственно. Интересно, но занятие было обзорным и пролетело не оставив никакой информации кроме того, чем мы будем заниматься весь этот год.

Потом обед, потом проверка работоспособности всех органов и систем, настройка организма на спокойствие и сосредоточенность. К тому моменту как я удовлетворился результатом, часы показывали без десяти шесть. Пора идти.

Горгулья действительно отъехала сама. Интересно, у директора есть следящие системы или он просто заставил одного из эльфов подрабатывать невидимым дворецким?

Великий светлый маг дожидался меня за просмотром журнала 'Придира'. Я так и не определил для себя, это сатирический журнал, детский, или же просто бред безумного волшебника, записанный в форме журнала. В любом случае, я не думал, что человек масштаба Дамблдора станет тратить время на подобное. Все мы склонны ошибаться.

-А, Нимфадора. Рад, что ты зашла, девочка моя. Что думаешь об экспедиции Лавгуда в служебные отделы Министерства ради поиска говорящих енотов?

-Не специалист в этом вопросе, но, думаю, нечто говорящее в Министерстве найти достаточно реально. Возможно, что и енотов.

-Ты мыслишь как неплохой исследователь, Нимфадора. Ксенофилиус предлагает те же причины для экспедиции.

Все-таки разговаривать с Дамблдором для меня трудновато.

-Директор, вы позвали меня для обсуждения нового выпуска 'Придиры'?

-И это тоже, — улыбнулся директор, — Северус, Аберфорт и Минерва не слишком хорошо поддерживают разговор о по-настоящему дельной прессе. Не с Фоуксом же мне разговаривать? — он погладил своего феникса, отчего тот довольно зачирикал.

-Говорят, этот журнал популярен на Хаффлпафе. Вы пробовали расспросить второкурсников желтого факультета?

-Да, попробовал. Это удивительно, но они считают этот журнал юмористическим, а не научным! — покачал головой Дамблдор. Впрочем, после этого его лицо стало немного серьезнее.

-'Придира' достойная тема для разговора, но нам есть о чем поговорить и кроме него. Скажи, девочка моя, к какому решению ты пришла за это лето?

-Насчет чего?

-Нимфадора, не стоит сейчас казаться глупее, чем ты есть. Мы оба прекрасно понимаем, зачем я дал тебе каникулы на размышления, а также я уверен, что у тебя доставало ума понять и разобраться во всем, что ты искала летом.

-Откуда такая высокая оценка, директор? На занятиях я не лучшая.

-Одна из лучших, но это меня волнует меньше всего, — директор взмахнул рукой и из шкафа вылетели пары чашек, блюдец, синий чайничек, на ходу разливавший чай по посуде, — Не скажу что знаю об этом замке все, но, тем не менее, я достаточно осведомлен в его стенах. Список твоих подвигов более чем внушителен для юной мисс, едва закончившей второй курс.

Попробую играть в несознанку. Он, конечно, вроде бы вербует меня, но не сознаваться же работодателю во всех грехах?

-Директор, всех подвигов то — разлитые зелья на занятиях, и ставки на матчи. Не так уж и много. Спасибо, я не хочу чаю.

Альбус Дамблдор покачал головой.

-Этот глупый слух слизеринский слух про зелья в чае у директора? Он меня всегда расстраивал. Есть куда более надежные и обладающие меньшим количеством минусов способы заполучить себе подчиненных.

-Эм, профессор Дамблдор, вот именно сейчас я действительно не хочу чаю, и даже не вспоминала про этот слух. Но все же, откуда он взялся? Не на пустом же месте.

-Не на пустом, разумеется. Многие Слизеринцы служили Волдеморту, а он любил подобные методы. Правда, вместо зелий использовал 'Империо' и агрессивную легилеменцию. Вот они и примеряют его методы на меня.

-А вы не такой?

-Нет.

-И в чем отличие? Кроме того что он свихнувшийся родовой дух Слизеринов в человеческом теле?

Профессор удивленно выгнул бровь.

-Ты и до этого докопалась? Весьма впечатляет. Хотя... Андромеда, я прав?

-Да, пришлось спрашивать мать. И все же, чем вы лучше Волдеморта? Мать точно не лучшего мнения о вас. По моим наблюдениям, вы властолюбивый, нечистый на руку политик, глава непонятной организации 'Орден Феникса', которая не объявлена вне закона лишь потому, что сражалась с Пожирателями.

-Кроме того что я не кидаюсь Авадами и Круцио в своих союзников? У нас разные цели, методы и подходы к делу. Самый простой пример? Я не напоил тебя этими пресловутыми зельями в чае, а веду светскую беседу. Это отличие методов. Не сделал я так, потому что мне нужны умные, деятельные люди, а не бездумные марионетки. Это отличие подходов.

-А цели? Он жаждал власти, вы жаждете ее.

-Почему Волдеморт так хочет править магами?

-Глупо звучит, но потому что все Слизерины этого хотели. Думаю так. Но я не очень хорошо знаю историю этого рода.

-Почти верно. Я не думаю что Салазар хотел лезть в политику, все же он всю жизнь был ученым и учителем. Но вот его потомки точно становились помешаны на власти, слушая рассказы про великого прародителя. Иными словами, Волдеморту власть нужна ради власти.

-А вам она нужна ради 'Всеобщего Блага'? — скривился я.

-Как ни странно, да, — кивнул старик, — этот старый лозунг... Он хорошо звучит, но просто требует спросить: что же такое Всеобщее Благо?

-Слышала, что-то такое часто повторял Гриндевальд.

-За этим именем стоит весьма длинная и печальная история. Сейчас скажу лишь, что Темным Лордом его называют зря.

Он отпил чаю и продолжил.

-Я определяю Всеобщее Благо до смешного просто. Благо для всех, это возможность для каждого определять свою судьбу самостоятельно, непрерывное развитие общества и, наконец, принцип меньшего зла. Тебе понятно, что я имею ввиду?

-Понятно, что вы лицемерите. Вы манипулятор, так что под вашим началом ни о каком выборе своей судьбы речь ни идет. 'Развитие общества' и вовсе вызывает смех, глядя на целые отрасли магии, запрещенные к изучению.

-Предлагаешь учить пятнадцатилеток некромантии? — улыбнулся директор, — А потом Генри бросит Джейн, которая с горя пойдет на кладбище и поднимет две-три тысячи голодных мертвецов, чтобы уж точно достать своего бывшего возлюбленного. Это, кстати, реальная история от тысяча шестьсот шестьдесят пятого года. Или можно магии крови обучить.

-Магия крови позволяет исцелять людей.

-Мастерам. Новички в этой области лечить не могут, зато прекрасно убивают.

-Убить можно и палкой.

-Да, но магией крови намного легче. Девочка моя, я не собираюсь запрещать эти виды магии вовсе, но нужно создать исследовательские институты, кое-что, вроде той же некромантии, разрешить применять и исследовать только военным. Это не то знание, которое стоит давать в школе. Но пока у нас идут гражданская война и межрасовая война, и нет времени и возможностей для начала такой грандиозной работы.

Да я в принципе с ним согласен. Но боже мой, ему сто пятьдесят лет, как давно он мог начать все эти проекты? Ведь не всегда же он крутил интриги против Волдеморта и сражался с Гриндевальдом. Гриндевальд... Третий Рейх! Концлагеря, Аненербе, SS! Вот что все это было!

-Скажите, директор Дамблдор, и как же далеко толкнули магическую науку 'институты' вроде Освенцима? — стараясь не нервничать, спросил я. Если я правильно понял, то отсюда я выйду только после вдумчивого и тщательного 'Обливиэйта'. Но работать на ТАКОГО работодателя я не слишком хочу.

Директор посмотрел на свою птицу, на меня, и, казалось, резко ссутулился и постарел.

-Умная девочка. Ты все-таки хочешь обсудить именно это?

Он встал, подошел к своему шкафу и достал оттуда большой ящик, затем начал рыться по шкафу, собирая бутылочки, назначение которых мне было неизвестно. Он рылся довольно долго, и в процессе рассказывал мне... довольно неожиданные вещи:

-Для начала признаюсь, я и Геллерт Гриндевальд были близкими друзьями. Мы познакомились еще в юности, почти сто тридцать лет назад. Ты наверное знаешь что Гриндевальды были великим и старым родом, не уступающим Слизеринам. Геллерт был там не на слишком хорошем счету, несмотря на его явные таланты к магии, он был свободолюбив и не признавал авторитетов, что для его семьи казалось неприемлемым. Не имеет особого значения, как зародилось и развивалось наше общение, но однажды нам повезло попасть в ученики к Николасу Фламелю. У этого алхимика было много секретов, но одной из самых важных тайн было то, чему он посвятил жизнь: борьба с шаманизмом и Богами. Тогда мы и заинтересовались этой проблемой.

-Спустя несколько лет ученичества произошло непредвиденное: род Гриндевальд вырезали под корень их враги. Это была очень неприятная история, но нас с Николасом больше всего беспокоило то, что Геллерт остался последний в роду. Скоро наши опасения подтвердились — моего друга начал подчинять покровитель Гриндевальд. Требовалось срочно что-то делать. Проще всего было убить Геллерта, но мы решили рискнуть и провести один необычный опыт.

-Мы нашли молодого маггла, которого никто бы не хватился. Используя множество специфических заклятий и зелий мы добились того, что покровитель Гриндевальд начал считать своим новым вместилищем этого маггла. Мой друг был спасен, новый способ борьбы с Темными Лордами был создан, и мы считали себя победителями. А потом Николас и я допустили самую страшную ошибку которую только могли. Мы отпустили этого маггла на все четыре стороны.

-Чего нам было бояться? Маггл, не способный пропустить через себя магии достаточной для 'Люмоса'. Безумное чудовище запертое в его сознании не имело возможности стать бессмертным, для любого известного мне способа нужно обладать магией. Мы подумали что на таком голодном пайке, отсутствии магии в теле, покровитель Гриндевальд уснет и позволит этому магглу спокойно дожить свою жизнь. Маггла звали Адольф Гитлер.

Ма-а-ма, роди меня обратно... Да уж, не каждый школьный учитель может похвастаться созданием самых кровавых диктаторов современной истории. Молодец, Альбус, аплодирую стоя.

Наконец Дамблдор нашел в своем шкафу все что хотел и выложил свои находки на стол. В том ящике оказался серебряным блюдом омута памяти, а склянки, судя по всему, воспоминаниями.

-Здесь мои воспоминания о тех днях, Нимфадора. Ты предпочитаешь смотреть или слушать?

Я уже сам был не рад, что выпытал из старика эту историю. Это очень интересно, и, судя по всему, позволит узнать еще немало полезной информации, но, черт возьми, почему он мне это рассказывает? К чему все эти признания?

Впрочем, раз я влез в это, дойду до конца.

-Посмотрю.

-Хорошо, — кивнул старик, и по очереди вылил содержимое бутылочек в омут, — ты будешь смотреть события одно за другим, в очередности этих бутылочек. Первым будет тот день, когда мы впервые поняли, что Гитлер становится слишком большой проблемой, чтобы не обращать на него внимание.

Выдохнув, я наклонил голову и блестящий белый водоворот воспоминаний унес меня вдаль. Последнее что я успел услышать из реального мира, был довольный голос Альбуса Дамблдора:

-Легилеменс!

Участок, похожий на испытательный полигон, освещался закатным солнцем. Рыжебородый мужчина на вид лет сорока, в очках и защитном костюме смотрел за переливами сияния в пятнадцати метрах от себя, то есть в самом центре полигона. Когда цвет или интенсивность сияния менялась он начинал что-то строчить.

Со стороны мощного бетонного строения, скрытого за деревьями, к нему подошли двое: пухлый старичок с бакенбардами и высокий мощный брюнет, по видимому немец.

-Альбус, оторвись ненадолго, — попросил старичок.

-Не могу, Николас. Вы же знаете, эти пульсации очень нестабильны, если не контролировать, то они потухнут, а я не снял и трети необходимых показаний.

-Это подождет. У нас появилась серьезная проблема, Альбус. Она касается нашего старого знакомого, герра Гитлера.

Альбус дернулся, но тут же снова собрался. Тажело вздохнув, он движением палочки развеял сияние.

-Что теперь с ним?

-Он требует абсолютных полномочий внутри партии, либо грозится покинуть ее.

-Так может и покинет. Герр Дрекслер не кажется мне тем, кто просто так пойдет в услужение.

-Не будь так наивен, у них нет выбора, Гитлер единственный успешный оратор партии. Но это и не важно. Ты же видишь, покровитель моей семьи никак не может успокоиться. Мы должны были решить этот вопрос уже давно.

-Ты придумал способ нейтрализовать его, Альбус? — поинтересовался Николас.

-Нет. Мой проект пока не дает результатов.

Фламель некоторое время размышлял, после чего кивнул своим мыслям.

-Жаль, хотелось наконец перестать лить кровь. Тогда сделаем так. Ты, Геллерт, поедешь и устранишь этого австрийца, а ты, Альбус, продолжай свои исследования. То, что мы не успели сейчас, не значит, что эта работа не поможет в будущем.

Темная гостиная, Дамблдор и Фламель сидят у камина. В комнате темно, но бледность лиц присутствующих это не скрывает.

-Это точно, Альбус?

-Да, Николас. Геллерт напал на меня когда я начал настаивать. Я уверен, что он под контролем Гитлера.

Вновь повисло молчание.

-Скажите, Николас, как же так? Вы же утверждали, что в теле маггла он даже перо 'Левиоссой' не поднимет! Контроль Геллерта... Где мы ошиблись?

-Не знаю, друг мой. Возможно все дело в том, что он покровитель именно Гриндевальдов, а Геллерт, как ни крути, его подопечный. Не знаю.

-И что же делать?

-Ждать.. Готовиться, ждать удобного момента, и нанести удар. Извини, Альбус, но ты всегда был слабее Геллерта, так что сейчас нападать нельзя. Всем будет лучше если мы подождем.

-Николас, он же извратил все наши идеи!

-Успокойся, Альбус. С этим ничего не поделаешь.

-Как тут успокоиться! Кто еще решится создать магический исследовательский центр, если перед глазами будет пример Бухенвальда?

-Никто, ты прав, конечно. Не в ближайшие десятилетия. Но мы терпеливы.

-Это вы терпеливы, Николас. Я, в отличие от вас, смертен.

-Если Гитлер вскоре проиграет, то время будет и у тебя. А если нет, то бессмертие станет весьма дешевым товаром.

-О чем вы?

-Ты не следил за темами их исследований? Они ищут способ создать сверхчеловека. Много всякой мишуры, но важно то, что они разрабатывают способ сделать бессмертным маггла.

В бетонной коробке какого-то бункера стоял изрядно поседевший Дамблдор, А напротив него с палочкой на изготовку стоял его старый друг, Гриндевальд. Немец плохо выглядел, его лицо было поражено тиком, глаза были налиты кровью, руки дрожали. Тем не менее он явно собирался сражаться.

-Геллерт, хватит.

-Авада Кедавра! — заклятье сорвалось с палочки, но несмотря на чудовищную мощь луча, вылетевшего из Старшей палочки, она не нанесла вреда Дамблдору: из-за дрожащих рук заклятие промазало метров на пять. Немец был готов сражаться, но не способен на это.

-Он мертв, Геллерт. Застрелился вчера, чтобы не попасть в плен богатырям. Тебе больше не нужно ему повиноваться.

-Авада Кедавра! Авада Кедавра!

-Ты ведь именно по этому так плох? Ты не слышишь его команд уже сутки. Сколько ты еще выдержишь? Позволь помочь тебе.

-Авада Кедавра!

-Жаль, Геллерт. Я надеюсь что в Нурменгарде твой разум восстановится со временем. Экспеллиармус, — тихо закончил Дамблдор. Одним слабым заклинанием попал точно в цель и лишил немца его оружия.

Я вынырнул из омута памяти рывком.

Дамблдор сидел на против меня с задумчивым видом.

-Нимфадора, я восхищен. Ты представляешь для меня огромную загадку. У тебя в голове много информации обо мне, моих планах, моих тайнах. О Волдеморте, или при тебе лучше упоминать имя Тома Риддла. Действительно много информации. Например о том что он создал крестражи. Я и подумать не мог! — директор ненадолго прервался, закинул в рот леденец из вазочки, и продолжил, — И даже не подозревал что он решит сделать их целых семь штук. И я по настоящему удивился что ты уже три года общаешься с Гарри Поттером. У меня были на него особые планы, но, в свете открывшейся информации, их придется пересмотреть. Так что пока я не против вашего общения.

Он снова замолчал, в полной тишине вновь призвал чайный сервиз, а омут памяти вернув обратно в шкаф.

-Но вот что странно, стоило мне попытаться узнать откуда тебе так много известно, как я натыкался на стену. Нет, не так. Как будто пытался пройти сквозь гранитную гору. Я действительно заинтригован.

Слава богу, в память о прошлой жизни ему похоже не залезть! Это наверное хорошо, но сейчас есть и более важные темы.

-Почему вы мне все это рассказывали и показывали? Мне казалось что свою биографию вы оберегаете... как бы выразиться... более ревностно.

-Глупости. Кто захочет узнать мое прошлое, без проблем узнает, к тому же надумает такое, чего не было никогда. Хвостов так много, что все не оборвать, — отмахнулся директор, — так что я сразу показал тебе историю целиком, без художественных домыслов. Еще, конечно, я рад что между нами не осталось секретов. Это существенно упростит дело. Хотя с твоей стороны кое-какие секреты остались, не так ли?

Выпив по глотку чая — как оказалось, действительно потрясающего чая — мы перешли к главному.

-Нимфадора, меня очень интересует твой талант. Николас бы не одобрил, но это уже не его дело. Я предлагаю тебе работу на меня, — начал старик.

-Простите, директор, но какой вам толк от меня? Я третьекурсница, не школьные сплетни же вам рассказывать.

-Нет, девочка моя, со сплетнями прекрасно справляются приведения и картины. Конечно, сейчас ты не принесешь моему делу слишком много пользы, но после некоторого дополнительного обучения — вполне. Я действительно вижу в тебе огромный потенциал.

Учиться у Дамблдора? Более чем приятный бонус.

-Посвятить жизнь этому вашему Всеобщему Благу?

-Для начала окончательно отправить в могилу одного Темного Лорда и его последователей, а потом, возможно, подумаем про Всеобщее благо.

Ну, к этому все шло. В конце концов, выбор у меня не очень богатый, от таких предложений сделанных такими людьми людьми не отказываются.

-Я согласен, профессор Дамблдор. Но у меня одна просьба.

-Слушаю тебя.

-Моя подруга, Сара МакБоун. Она тоже была бы заинтересована в обучении.

Он ненадолго задумался.

-Это будет только твое обучение, но я не против чтобы ты сама рассказала мисс МакБоун что угодно из этих занятий.

-Я согласна, директор. Когда начнем?

Наставники

Хорошо иметь друзей. Ты можешь выговориться, не выбирать слов, ведь они поймут. И поддержат в трудную минуту. Такие они, друзья. Не такая она, Анна Башале. Впрочем, все к тому шло.

Не сказать, что это было неожиданно. Кроме того, она ведь не сказала или сделала что-то плохое?

-Просто не впутывайте меня в это!

-Эни, в чем все-таки проблема?

-В чем проблема? Ты влезла в такие дела, от которых я хочу держаться подальше! Великий маг, который хочет уничтожить аристократию как явление! — она остановилась для глубокого вздоха и чуть более спокойно продолжила, — я аристократка. Французская аристократка. Да, я не знала в чем суть наших семейных обрядов, но я не собираюсь отказываться от семьи. Я, в конце концов, тоже люблю маму с папой! Меня ты тоже согласна убить ради общего блага?

-Да при чем тут это? Я вообще никого не собираюсь убивать. Ты, глупая, думаешь о его целях. Ты задумывалась о моих? Просто нет сейчас другой силы в Великобритании, кроме Дамблдора, так что либо с ним, либо в одиночку. Но я не стану убивать людей ради его идей! — практически проорал я ей в лицо. Это действительно обидно, что она думала обо мне так.

-А если он прикажет? Пойти и убить, во имя Всеобщего Блага?

-Он не прикажет.

-Почему? Мудрый директор не поступит плохо? Да он уже начинает тобой вертеть!

-Он не прикажет, потому что я ему нужна. И нужна добровольной...

-Слугой!

-Пусть так. Но он не станет отдавать приказы, которые я не захочу выполнять.

Анна устало помассировала глаза. Нас обоих этот разговор изрядно вымотал. А ведь предстоит еще такой же разговор с Сарой, которая сейчас сидит в стороне и внимательно нас слушает.

-Нимфадора, он политик. У нас дома периодически бывали такие же. Сейчас ты, возможно, будешь работать на него добровольно. А потом он начнет убеждать в своей непогрешимости, в необходимости жертв в тяжелой ситуации, в том, что не будет другого выхода, кроме как поступиться принципами. Еще он соберет на тебя достаточно компромата, может, начнет угрожать близким или обещать им спасение за твою верность. Так или иначе, но он начнет тобой вертеть. Любой политик бы начал, но Дамблдор сделает это быстрее, и вырваться точно не выйдет.

-Откуда ты вообще всего этого набралась? Не замечала за тобой привычки анализировать.

-Не ты одна поговорила на каникулах с семьей.

Мда. Вот и убеждай ее теперь, что бородатому я не верю ни на волосок. Но не отказываться же! Обучение у Дамблдора! Конечно, это может вылиться в тот же цирк, что и в частных уроках Альбуса Гарри Поттеру, но риск того стоит. Да даже просто оказаться в его обойме — уже неплохой карьерный рост. Опять же, что может быть лучшей защитой от Тома Риддла?

-Знаешь, могла бы проявить немного больше веры в меня.

-Тебе тринадцать лет! А он — политик ста с лишним лет от роду! Какое доверие?

-Ладно, давай посмотрим на это с другой стороны. Ты знаешь более удачный способ оказаться в центре политики Великобритании? Ты же сама говорила, тебя отправили в эту школу наводить мосты.

-Не таким образом. Знаешь, делай что хочешь. Только не втягивай меня в это.

После этих слов француженка ушла из нашего кабинета, хлопнув дверью. И ведь она абсолютно права. С ее точки зрения я почти задаром вступаю в чужие разборки (да какие — Великий маг против мировой аристократии), добровольно цепляю на себя ошейник и становлюсь опасным. Но ведь и она не знает, что Волдеморт скоро возродится. И сказать не могу. Не поверит, а если поверит, то может выбрать сторону змеелюба. Слизеринка-аристократка, как ни крути.

Я перевел взгляд с закрытой двери на задумчивое лицо МакБоун.

-А ты что скажешь?

-Не знаю. Еще в мае я бы сказала тебе забыть мое имя или отказаться от щедрого директорского предложения, но теперь... — она нахмурилась. Похоже она искала способ сформулировать свои мысли, но ей это не слишком удавалось. Во всяком случае, создавалось такое впечатление.

-Понимаешь, Тонкс, у меня ведь мир с ног на голову перевернулся. Боги, алтари, Дамблдор который с ними борется. Не знаю что и думать. Я потомственная колдунья, но про такую сторону темной магии не подозревала. Я наверное с тобой. Но ты уверена что он не обманывал тебя? Никто не знает что там в действительности было во Второй Мировой у него и Гриндевальда. Почему он решил тебе рассказать? Слишком это похоже на красивую сказочку для вербовки.

-Нет, не думаю что он наврал. Думаю, он рассказал правду, чтобы если я вдруг начала проверять, то нашла бы лишь подтверждения его истории. А опровержения наоборот, поставили бы крест на доверии. Но вот то, что он рассказал мне всю правду, я ни секунды не верю. Но было бы как минимум странно, если бы он начал мне исповедоваться в действительно важных вещах, это просто абсурдно.

-Да, действительно. А что там насчет дополнительного обучения?

Здесь мне пока нечего было рассказать. Уже на следующей неделе это изменилось.

Дамблдор не учил меня заклинаниям. Для этого у него был Флитвик. Он не учил меня дуэлям, здесь он полагался на Аластора Грюма, старого терминатора из аврората. Его не интересовали мои познания в мире магглов, уж по этому вопросу специалистов у него был целый зоопарк. Мои опасения оправдались... и не оправдались. Он учил меня почти тем же вещам, которым 'учил' Поттера. Разница была в том, что мы не занимались непосредственно Томом Риддлом, мы изучали людей вообще. А еще эти занятия были куда более практическими.

Мне приходилось примеривать чужие шкурки. Например, на первом занятии мы подробно разобрали личность Руфуса Скримджера, недавно назначенного на пост главы аврората. Дамблдор подробно рассказал о его жизни, о взглядах, о течении его карьеры. Он рассказал о его семье, амбициях, кое-какие медицинские данные. Я также посмотрел пару воспоминаний о встречах директора с этим человеком.

А потом от меня потребовалось превратится в Скримджера и некоторое время побеседовать с Дамблдором на любую тему. После чего меня ждало резюме.

-Очень плохо, Нимфадора. С самого начала плохо. Ты трансфигурировала свою одежду в мужской костюм, но выбрала слишком дорогую ткань. Авроры не столько зарабатывают, чтобы ходить в сюртуке за пятьдесят галеонов. Говорила со мной о такой обыденности, как цены на венгерскую драконью шкуру, при этом чуть не рычала. Пойми, дорогая, он не просто аврор, он практически герой войны. Он суров, да, но не станет выходить за пределы вежливости без причины. И уж конечно, он не умеет, да и не видит смысла, общаться ни о чем. Эта драконья шкура, он посчитал бы ее достойной темой для разговора только если бы кто-то совершил преступление с участием этой шкуры, а ему поручили в этом разобраться.

Дамблдор еще раз осмотрел созданное моим талантом лицо Скримджера и удовлетворенно кивнул. -Ты изобразила внешность Руфуса почти один в один. К сожалению, это совершенно тебе не помогло бы. Еще раз напоминаю, он солдат, боец. Забудь о привычных позах, такие как он держатся, будто лом проглотили. Дисциплина, четкость движений, максимальная корректность и собранность. Вот что я ожидал. Еще раз, и с самого начала. Попробуй в качестве темы взять обсуждение преступления. В конце концов, такой разговор для главы аврората и Верховного чародея Визенгамота будет выглядеть естественным.

Это занятие было обзорным. Было еще много людей, в которых я превращался, которых изображал. Политики, аристократы, торговцы, исследователи, Гилдерой Локхарт, темные маги, магглы. Конечно, сами по себе такие превращения были бы никчемны, так что параллельно мне пришлось плотнее заняться изучением государственной структуры Магической Британии. Кто есть кто, чем занимается Визенгамот, и почему Ежедневный пророк все еще хоть кто-то читает, несмотря на его явную желтизну.

Отдельное внимание он уделил расовому вопросу и экономике.

-Гоблины. Скажи мне, девочка моя, что ты знаешь о гоблинах?

-Появились в древней Греции, как-то связаны с 'легендой о ящике Пандоры', видимо они и были тем злом, что боги по легенде спустили на мир. Воинственные людоеды, активно практикуют шаманизм, почти лишены инстинкта самосохраниения. Устраивали регулярные войны с волшебниками, пока не было придумано заклинания 'Адского пламени'. Угроза уничтожения заставила их признать поражение, и постепенно их сделали обслуживающим персоналом английской экономической системы. Как часть этой системы, они создали банк Гринготтс, известный своими грабительскими процентами за кредиты.

-Ну, Нимфадора, подумай еще. Какой из твоих слов можно сделать вывод? Какой можно сделать вывод из политики их банка?

Политика банка? Задачка. Ну дают деньги под грабительские проценты. Не лезут в политику. Всегда идут на уступки аристократии. Что еще? Дисциплина? Стоп! Уступки аристократии! Они ведь шаманы, и всегда прославляли богов. А сегодня, после поражения, они готовы сделать очень многое для любого аристократа. Юридическая помощь, льготные ссуды, помощь ритуалами для возрождения угасших Родов, укрытие капиталов преступников-аристократов. Они не просто молятся древним чудовищам, они активно помогают их создавать!

-Гоблины служат Риддлу?

-Гоблины не служат никому, кроме своих идолов. Но любой из них будет рад помочь другим слугам темных богов, а особенно рад будет помочь тому, кто и сам вскоре создаст пантеон. Впрочем, я думаю что это лишь поверхность глубокого омута, — покивал старик.

-Должны же быть гоблины которые этим недовольны.

-Насколько я смог узнать, а я, полагаю, узнать успел достаточно, само существование гоблинов определено поклонением темным силам. Мне встречались многие упоминания о многочисленности гоблинов, но никто никогда не видел гоблина-самку. Это не показатель, но с другими намеками, указывает на истину. Почитай 'О народах чудесных' Герберта Вудмилса, самая подробная книга на эту тему. Я выпишу пропуск в запретную секцию.

Я вдруг вспомнил что старик упоминал не только гражданскую, но и расовую войну.

-Получается, ваш второй фронт — гоблины?

-Наш второй фронт, девочка моя. Наш фронт. И я пока не представляю как к нему подступиться. Слишком уж скользкими стали эти коротышки с тех пор как прекратили воевать.

От деда регулярно поступало предложение подтянуть меня в легилеменции и окклюменции. Казалось бы, что хотел он уже увидел, чего стесняться то? Но вот очень не хотелось пускать его к себе в голову. Хотя к нему я залезть пробовал регулярно. Безрезультатно, разумеется. Директор на это только посмеивался.

Чуть позже выяснилось что и моей боевой подготовкой Дамблдор решил озаботиться. Правда не лично.

Грюм, а позаниматься со мной пригласили именно его, был великолепен. Я имею ввиду, что увидел его впервые уже на тренировке, и познакомился с ним через крик: 'СТУПЕФАЙ!' Попытайся он кинуть в меня что-то другое, я бы схлопотал, но это слово просто требовало отпрыгнуть в сторону. Хорошо иногда иметь свои маленькие фобии.

От второго луча я уже не увернулся. Так и лежал, пока они обсуждали меня.

-Альбус, ты позвал меня чтобы вытирать сопли девчонке?

-Аластор, познакомься с Нимфадорой. Она весьма умелый метаморф, — как будто так и надо ответил Дамблдор Грюму, — и поверь, она будет достаточно старательна.

-Она конечно не совсем соплячка, но работать с ней я не стану.

-Это будет полезно. Очень прошу тебя, приведи ее в форму. Ей не нужно сражаться на равных с аврорами, но постоять за себя она должна уметь.

-Мелкая. Нагрузок не выдержит.

-Сделает себе взрослое тело, не проблема.

-Не надо делать из меня дурака, Альбус! Метаморфы не способны на такие изменения.

-Она весьма талантлива. Ты будешь удивлен, насколько.

Недоверчиво хмыкнув, он махнул на меня палочкой.

-Энервейт.

Что из себя представляет Аластор Грюм? Вы можете себе представить монстра Франкенштейна, на которого не хватило всех частей тела и пришлось глаз с ногой заменять муляжами, с паранойей, палочкой, и резкого, как полотно гильотины. Очень колоритная личность.

-Так, девочка, старина Альбус решил посмеяться и сделать из меня сиделку, уговаривая меня твоими невероятными талантами. Но пока я вижу перед собой лишь мелкое недоразумение.

Хм. Недоразумение, говоришь? Я так никогда еще не делал, да и глупо это, против магии, но выглядеть должно эффектно.

-О, зря вы так, мистер Грюм. Если я рассержусь, то вам это не понравится, — после этих слов я начал свои изменения: кожа стала более плотной, постепенно приобретая светлые оттенки, рост стремительно увеличивался, скелет обтягивался все новыми мускулами. На руках выросли когти. Тело было изменено на мужское, по образцу Геракла Лисиппа. Бороду, правда, делать не стал. Увеличение роста я остановил на трех метрах с небольшим. Левой рукой я перехватил палочку и преобразовывал одежду вслед изменениям. Не хотелось бы повторять печальный опыт Брюса Беннера, остававшегося с голым задом после каждого превращения.

Признаться, это преобразование далось мне нелегко. Но ничего, я только разогрелся! Морфируем вторую пару рук! Это действительно тяжело, переработка скелета и мышц для крепления новых конечностей никогда не была простой. Но и здесь мы лишь начали. Первую пару рук выносим на спину, таак, теперь удлиняем кости, укрепляем мышцы, при этом делая мускулатуру менее сильной, но более выносливой. Избавляемся от лишний костей, преимущественно пальцев. Покрываем полученный результат перьями. Вот это я называю шикарными крыльями! Не уверен что на них можно будет летать, но я всегда могу их доработать. Останавливаемся? Как бы не так! Полностью лишаю голову глаз. Теперь ориентирование идет только по звуку, запаху и чувствах мага. Дублирую лучевую кость на правой руке, и образовываю из нее острое костяное лезвие, на двадцать дюймов выходящее за пределы руки. В левой руке по прежнему держу палочку. Все, вот теперь я точно утомился. Надо передохнуть.

-Ха! А девчонка действительно что-то может, Альбус, — выгнул бровь старик, — и это не трансфигурация, изменения стабильны. Опять твои опыты? -Нет, друг мой, это исключительно заслуги Нимфадоры.

Одноглазый походил вокруг меня, оглядывая получившуюся конструкцию.

-Я пожалуй оставлю вас. Аластор, как закончишь, зайди ко мне, если не сложно. Недавно Розмерта прислала бутылочку чудесного бренди.

-Да, да, непременно, вали уже, — не глядя бросил он в спину уходящему Дамблдору, — так, возвращайся в человеческий вид. Остановись... ну, скажем, на моем росте.

Я действительно устал, поэтому обратное преобразование было не столь стремительным.

Тело снова изображало Геракла, только более соразмерного обычному человеку. Грюм кивнул чему-то своему и начал задавать вопросы.

-Что умеешь? Какие заклинания для боя подходят? В потасовках участвовала? Один раз словила 'ступефай', не густо. Так, с 'протего' знакома? Сколько удержишь без перерыва? Минуты четыре? В тринадцать лет? Неплохо. Чары, Защита, Зелья, Руны, какие результаты? На руны только записалась? Ах да, третий курс же. Как боль переносишь? Уверена? То есть с переломом ноги от боли не свалишься? Ноги не ломала? Жаль, полезный опыт. Ничего, исправим... Брезгливая? А то был у меня один друг, что ни делай, а при виде требухи его блевать тянуло.

Это продолжалось еще некоторое время, после чего Грюм начал тренировку. Ничего особенного, 'Ступефай'-'Протего', но чтобы я не расслаблялся, он временами посылал 'Редукто'. Через минут двадцать он прекратил занятие.

-Да, базы нет, но человека из тебя сделать можно. Правда этими танцульками мы с тобой заниматься точно не будем.

-А чем же тогда?

-Чем, чем... Охотой. У вас лес вон какой, и тварей в нем как в Лютном наркош. Вроде даже акромантулы есть. А дуэлями пусть дворянчики занимаются, все равно дело бесполезное.

-Как это бесполезное?

-Дуэли-то? Танцы. Танцуй с подружками своими, или вовсе в куклы играй. СТУПЕФАЙ! — луч меня, разумеется, поразил, я, разумеется, упал и больно ударился головой, — Эх, жаль в нашу учебку ребенка не пустят, там бы из тебя живо человека сделали. В бою никто раскланиваться не будет. Ударят в спину, и хорошо если ты будешь ждать удара. Энервейт.

Теперь два раза в неделю меня дрессировал директор, а раз в две недели на весь день в выходной меня брал в лес этот престарелый Рембо.

Главное, бородач так подобрал программу занятий, что рассказать и научить чему-то Сару я просто не мог. Точнее, только теоретическую часть и политические расклады. А какой ей толк от использования чужих привычек при маскировке в другого человека? С охотой и вовсе забавно. Старик выбрал для меня интересную форму: похожая на волка, безглазая, с очень мощной мускулатурой, нюхом, слухом и прочим, в камуфляжной раскраске шкуры. Из спины торчит дополнительная рука как дуло у танка, которая и держит волшебную палочку. Получилась легкая, быстрая, незаметная тварь, не теряющая возможность колдовать. Весила такое туловище килограмм двадцать.

-Я так понял, старый чертяка из тебя хочет шпиона сделать. Это хорошо, это ты сможешь. Настоящим бойцом ты не скоро станешь, если станешь вообще, но кое-что уже сейчас можешь, — поучал меня Грюм, — Запомни, если тебя раскрыли, то сражайся в человеческой форме. Всегда. Никто не должен знать что твой облик — не твой. Пусть думают что их предали. Но если сражение нужно тебе, то обязательно используй облик чудовища. Можно этот, можно еще какой-нибудь. Маги, они идиоты, как правило. Видят монстра — кричат 'Ридикулус'. Или убегают, пытаясь понять что за тварь они увидели и как с ней бороться. Кто в тебе человека признает? Быстрая, сильная, страшная, заклинаниями кидается, зубов полон рот. Но это — если заметили. Лучше чтоб заклинание было только одно, твое, и прямо в цель.

Вот и что здесь передать Саре?

Впрочем, обмен знаниями все же шел: Я рассказывал про руны и магических существ, она — про нумерологию. Кто-то мог бы подумать что нумерология — это математика, но нет, это законы магии относительно чисел и количества, а также геометрия сложных магических конструктов. Например, синхронное выполнение трех одинаковых заклинаний резко увеличивает кинетические импульсы лучей, а семикратное повторение заклинания или применения зелья на цели дает огромный скачок эффективности как положительных, так и отрицательных воздействий. Связано это с ментальным наполнением магической энергии и наложении этих ментальных посылов друг на друга. Интересная область.

Руны же представляли собой символы, несущие определенную функцию. Именно из-за формы символа магия проходила через него определенным образом, и выдавала определенный эффект. Почему так? Обращайтесь в курс нумерологии, уровень ЖАБА. Здесь, если угодно, учили не физике процесса, а инженерии. Вот есть три руны, составьте из них рунное слово так, чтобы при наполнении магией оно делало поверхность, на которой написано, более прочной. Или обеззараживала. Или облегчала вес. Пока ничего более сложного нам не давали, но показали артефакт, который способен локально увеличить гравитацию в семь раз вокруг себя, причем не меняя вектор силы земного притяжения. Используется для проверки строений на прочность, и, некоторые версии, как портативное КПЗ для особо резвых правонарушителей.

Месяц сменялся месяцем, я узнавал все больше известных личностей магического мира. Дамблдор иногда сетовал, что у него есть одно дело, которое мог бы мне поручить, как первое полевое испытание моих талантов, но пока знания основных предметов у меня на уровне третьего курса, то ничего серьезного меня ждать не может — раскусят моментально.

Грюм, в свою очередь, меня похвалил целых два раза. Первый раз, когда я смог спеленать единорога, не словив проклятия (всего-то и надо что поставить щит. Но это если не убивать и кровь не пить, да.). Второй раз когда я выследил вервольфа. Да, они же отличаются от оборотней. Оборотень, это человек, превращающийся в антропоморфного мускулистого волка. А вервольф это и есть антропоморфный мускулистый волк. Зато через укус не проклинает, а размножается как и любое уважающее себя млекопитающее. Вервольфы, они бестии хитрые и осторожные. Я пол дня шел по его следу, вынюхивал, анализировал сломанные веточки, и все для того чтобы эта тварь набросилась на меня с ветки дуба! Забралась туда как обезьяна, подманила нарочно четким следом и сидела, ждала. Хорошо что слух зацепился за шорох ветки, когда вервольф уже прыгнул на меня. А дальше просто, прыжок в сторону и взорвать ему голову 'редукто'.

В апреле директор и Грюм задумали новое развлечение.

-Так, девчонка, завтра для тебя большой день, — аврор кинул на стол директора папку, — вот, ознакомься. Джеффри Голфштерн, восемнадцать лет, стажер аврората. Сейчас проходит реабилитацию у родственников во Франции, видите ли, попадание 'секо' в брюхо стало для деточки шоком.

-И что?

-И ты заменишь этого слюнтяя. По документам он вернулся вчера, скажи спасибо связям Альбуса. Примерь его внешность, завтра тебя ждет выезд на дело.

-Аластор хочет сказать, что...

-Я хочу сказать, что на складе Хетвиндов, за Лютным переулком, будет большая партия незарегистрированной оборотки. Наша задача: войти, уложить всех кто будет нам мешать носом в пол, и узнать кто варил и кому она должна была попасть.

-Откуда узнали?

-Птички напели. Какая тебе-то разница? Завтра без двадцати семь у этого камина, — указал одноглазый себе за спину, — можно раньше. Позже нельзя.

На следующее утро я был у камина. Оттуда вывалился старый аврор, придирчиво осмотрел меня, сплюнул.

-Альбус, ты ее чему учишь? Или специально дуру растишь? — он перевел взгляд на меня, — в деле указана и зарплата, и личные качества, и положение родственников. А ты что делаешь? Почему рубашка глаженая? Где хоть один след от кофе на мантии? Такое ощущение что прямо сейчас от Малкин вышел, стажер-мажор. Переделать.

Послушно следуя его указаниям я испортил трансфигурированые тряпки.

-Так, теперь голос. Скажи мне что-нибудь.

-Добрый день, мистер Грюм.

-Тьфу! Зачем я в это ввязался. Баритон мне.

-Добрый день.

-Ниже.

-Добрый день.

-Так, похоже. Побольше заискивающих ноток. Он тот еще жополиз.

-Добрый день, мистер Грюм.

-Ладно, глядишь сойдет. Я отправляюсь сейчас, ты — через десять минут. Адрес: Административные помещения Министерского сектора, Управление Аврората, седьмой этаж, офисы. Проговорить в точности, а то закинет куда-нибудь в Йорк. Хотя этого придурка однажды закинуло. Подойдешь к рыжей худой женщине, лет тридцати пяти, над бровью родинка. Зовут Марта Хилмерик, она твой непосредственный начальник и ты ее бесишь. Ты вообще всех бесишь. Я у нее тебя одолжил на день, посмотреть чего ты стоишь. Все, инструктаж окончен, — на этой ноте он прошагал в камин, назвав тот самый адрес.

Дамблдор подошел к камину, перевел взгляд на меня.

-Нимфадора, как ты себя чувствуешь?

-Хорошо, спасибо.

-Я рад. Сейчас не должно быть места сомнениям. Возможно ты будешь чувствовать себя не комфортно, но помни, чему тебя обучали. На тебя потрачено много сил, сегодняшний день покажет, был ли вообще в этом смысл.

Умеешь ты подбодрить, старик. А может, ну его? Завалить эту проверку, глядишь директор от меня отвяжется. Хотя какой-там. Такие не отвязываются. Уж если Дамблдор с Мундунгусом Флетчером работал или еще только будет работать, то уж с меня точно не слезет.

Под такие рассуждения я постоял еще минуты две, три, и шагнул в камин.