Объект моих размышлений тоже меня узнал и встал с кровати. Ну, может про два метра я и загнул, но не так уж много. Лицо круглое с крупными соразмерными чертами, разве что глаза узковаты, как у жителей империи Сунн, глаза карие с лукавым и добродушным прищуром, волосы темные, прямые и жесткие. Аккуратно одет в коричневый сюртук, такого же цвета широкие панталоны и белую рубашку. Все добротное и прочное. В целом немного похож на доброго мишку, которого я видел в детстве в зоопарке и кормил конфетами.
С удивлением я увидел на его лице смущение.
— Вы ж уж меня извините, что я так уж на вас наехал в мраморном зале. Уж больно ж нервничал перед испытанием и не разглядел же ж, что вы ж из благородных будете, — пробасил он.
— Да все в порядке. Забыли. Может, познакомимся? Все-таки в одной комнате, вероятно, не один год жить предстоит, если не выгонят из академии.
— Я ж буду Сентаррино ано Саргоссо. Можно Сен или ж просто Жеж. Друзья ж так прозвали и вы можете. Сам же ж я из самого Саргоссо. Там вот жил, там же ж схолу закончил.
Здесь, пожалуй, пора пояснить. "Деи" — от древнего "деинаро", что означает владыка, господин. "Ано" — от древнего "аномаро", означает житель, гражданин. Соответственно, услышав "деи" в имени человека, смело делайте вывод — перед вами благородный. Напротив, услышав "ано" — простолюдин. Во всяком случае, по происхождению. Если простолюдин возводился в дворянское достоинство без передачи ему земли во владение, он так и оставался "ано".
Теперь понятно, почему он так мне кланяется. Саргоссо находится почти на самой границе с Лопером, медвежий угол фактически, и там дворяне до сих пор ходят, задрав нос выше шпиля ратуши. Зачастую в драных башмаках, но обязательно при шпаге.
— Ну, а я — Филлиниан деи Брасеро. Можно просто Филин. Я, в основном, жил и учился в Маринаро, там у нас есть особняк. Ну, а лето проводил обычно в Брасеро, где у отца, как водится, замок. И давай, если нет возражений, на ты. Идет?
— Как скажете... скажешь.
— Ну, вот и славненько. Какая кровать свободна?
— Я же ж еще не определился, так что уж выбирайте, какая вам нравится.
— Не выбирайте, а выбирай.
— Извините уж. Не привык же ж покамест.
Особой разницы какую кровать выбрать я тоже не увидел. Комната отнюдь не была загромождена мебелью. Прямо напротив двери располагалось окно и к нему примыкал стол. Под стол были задвинуты четыре стула. Возле каждой кровати стоял длинный пенал для личных вещей. Справа от двери располагался большой платяной шкаф, а слева еще одна дверь, вероятно в душ и туалет. Посередине комнаты лежал небольшой, тонкий и слегка потертый ковер. Вот и вся обстановка.
— А вы..., то есть ты что же ж, совсем без вещей? — удивился сосед.
— Да, я прямо из академии. А вещи в гостинице остались. Завтра заберу, — я помялся и с некоторой неловкостью спросил, — Я вот хочу спросить, любопытство мучает..., только прошу не обижаться, но...
— Чего же ж это вдруг этакий громила пошел в лекари? — с улыбкой предвосхитил он мой незаданный еще вопрос.
— Ну-у-у-у, — смутился я, — Да, именно это я и хотел спросить.
— А все же ж спрашивают. Я ж привык уже. Дело в том, что вся ж семья наша — потомственные травники. Дед с бабкой меня учили своему делу. Отец с матерью учили. Я же ж с самого детства им помогал травы собирать, настои делать и даже ж не мыслил для себя другого дела. Мечтал выучиться в столичной академии. Занимался, как проклятый, в любую свободную минуту. Мои ровесники по улице собак гоняют, а я же ж с книжкой. Всех же ж учителей достал. Они меня даже побаиваться под конец стали. А вот теперь поступил. Но и сейчас же ж еще не верю, что мне такое счастье привалило. А уж как родня будет рада! Всем же ж и каждому начнут рассказывать, их Сен, мол, аж в столичной академии учится. Гордится же ж будут. А уж я должен гордость-то эту всеми силами оправдать. Мне б хоть до знахаря доучиться же ж, и то здорово было б.
Бесхитростный рассказ соседа меня очень впечатлил. Сколько же сил надо было приложить этому парню, чтобы поступить в академию. И не было у него под боком схолы с учителями почти столичной квалификации, обширной замковой библиотеки... и много чего другого, что мне досталось просто потому, что я родился в богатой и знатной семье.
На меня навалилась такая усталость, что даже есть не хотелось. При моей любви повеселиться, особенно поесть, это о многом говорит. Уж очень много всего произошло сегодня. Процедура испытания, крах всех надежд и взлет в заоблачные дали, когда меня все-таки приняли... согласитесь, день был довольно-таки богат на впечатления.
Тут раздался стук в дверь, и в комнату вошла Свента. Она переоделась в вечернее изумрудно-зеленое облегающее платье и к нему золотой гарнитур с рубинами. И в этом наряде она было фантастически красива. Бедный Сен, который во время инцидента не успел толком рассмотреть мою спутницу, сейчас, распахнув рот во всю ширь, изумленно восхищенным взором провожал каждое ее движение. Лицо его было настолько одухотворенно восторженным, будто сама Богиня посетила нашу убогую обитель.
Тем не менее, не растерявшись, он вскочил с места, словно им выстрелили из катапульты, выхватил из-под стола ближайший к нему стул и почему то поставил его посередине комнаты на ковер.
— Леди! Прошу вас! Присаживайтесь.
Свента с королевским величием прошествовала к стулу и грациозно присела.
— Филин! Ёшкин кот! Сколько тебя можно ждать? Когда девушка ждет парня — это моветон, — произнесла она.
Последняя капля, переполнившая чашу моего терпения, достигла своей цели. Я сорвался. Меня достали ее схольные издевательства. Меня достали ее шутки и ехидство на мой счет. Раскомандовалась тут, лаптем тебе в ухо!! И в столице от нее никакого покоя! Все! С меня хватит!
— А почему я, как собачонка, должен по твоей команде ходить перед тобой на задних лапках? — тихо и делано равнодушно сказал я, с яростью глядя в ее нахальные глаза, — Мало тебе было схолы — здесь решила продолжить? Так вот! Оставь меня в покое! Иначе...
— Что иначе? — с любопытством спросила Свента.
— Иначе я вызову тебя на дуэль! — выкрикнул я вне себя.
— Меня? Девушку? И ты, бессердечный, меня, нежное создание, жестоко проткнешь острой железкой? — она явно смеялась надо мной и моими потугами избавиться от ее общества.
Сен тоже осуждающе качал головой, как будто не имел печального опыта знакомства с этим нежным, но жутко ядовитым цветком.
Отчаяние и безысходность навалились на меня со страшной силой. Даже поступление меня перестало радовать. Терпеть это еще семь лет?!! Даже пять! Даже два! Боги, дайте силы!! Ну, действительно, смешно вызывать девушку на дуэль, даже если эта девушка — мастер боевых искусств и в три секунды уделает и не такого, как я. А всякие пакости, чтобы ответить ей той же монетой, я не умею делать, не хочу делать и не буду делать!
Свента вдруг устало и печально, ну почти ведь нормальная бывает, сказала мне.
— Филин. Я не приказываю, не требую — я ПРОШУ тебя проводить меня в ресторан. Нам надо поговорить и... есть очень хочется.
Глава 5
Что бы вы думали? Конечно же, я поперся в этот клятый ресторан провожать голодную Свенту. О еде, честно, даже не думал. Некоторое время мы шли молча и, чтобы прервать затянувшуюся паузу я спросил.
— Свента. А когда ты успела перенести вещи из гостиницы и переодеться? У тебя магическая безобъемная сумочка?
— Ох, Филин! Какой же ты невнимательный!
— Хмм!
— Да не ко мне! Хотя, конечно же, мог бы и оценить мой наряд: "Ах, Свента! Ты в этом платье выглядишь божественно! Оно тебе так к лицу! А эти рубины, мягко переливаясь в свете магических светильников...". Ладно — ладно. Не ворчи. Я имела в виду другое. Из тебя плохой разведчик — ты не заметил мое сопровождение. Думаешь, мама с папой и впрямь отпустили меня в столицу в гордом одиночестве? Щассс. Они приставили ко мне тайную охрану. Я, естественно, сразу всех вычислила, переговорила с капитаном и решила — пусть себе сопровождают. Главное, чтоб не мешали. Теперь ты, наверное, уже догадался? Да, я подала знак доставить мои вещи в общежитие, что и было сделано, пока мы заселялись. Кстати, а где остановился ты? Не спорь — это им не трудно, а мне ничего не стоит. Пока мы ужинаем, твои вещи в целости и сохранности будут переправлены в общежитие.
— Как все просто. А сумочка у тебя, значит, обычная?
— Обычная... магическая безобъемная. Но таскать в ней свой гардероб — увольте! Так. Разные полезные любой девушке мелочи — помада, пудра, зеркальце, пара кинжалов, кастет, дюжина метательных ножей... — как само собой разумеющееся перечислила Свента содержимое.
Ресторан, к которому мы подошли, был небольшой, уютный и... жутко дорогой. Как истинный благородный в ...дцатом колене я, вероятно, должен буду взять все расходы по назревающему банкету, но на подвиги, в том числе предписанные правилами и традициями, меня уже не тянуло. Я что ли приглашающая сторона?! А вот закажу черного хлеба с чаем и все на том. Даже два! Черных хлеба. И не от жадности это. Меня просили проводить — я проводил. Моя миссия на этом, считаю, выполнена. Точка!
Эта язва, похоже, предвидела мою возможную реакцию, поскольку, не дав мне открыть рот, сказала:
— Ужин на двоих уже оплачен, так как пригласила тебя все-таки я. Поэтому расслабься и постарайся получить удовольствие. Отпразднуем наше поступление.
Учтивый лакей проводил нас к столику в углу, покрытому накрахмаленной до звона скатертью, и уставленному фарфоровыми тарелочками, салатницами, соусницами, вазочками и прочей посудой с разнообразной закуской. На столовом серебре интимно помаргивали огоньки четырех свечей, вставленных в подсвечники бронзового фигурного канделябра. Разглядев предложенные деликатесы, я со всей очевидностью понял, что... есть не просто хочется, а ОЧЕНЬ хочется.
— Горячее когда прикажете подавать? — уточнил лакей, рассадив нас по местам.
— Примерно через час, — ответила Свента.
— Будет исполнено, леди.
Лакей, прислуживающий нам за столом, разлил по бокалам коллекционное вино и деликатно отошел в сторону.
Свента подняла свой бокал и коротко сказала:
— За наш успех!
Когда спустя некоторое время первый червячок был основательно заморен, Свента перешла к обещанному разговору.
— Филин, а ты вообще знаешь, что Люция вышла замуж за Бермиана? Я была у них на свадьбе. Выглядят счастливейшей парой.
— Совет да любовь! — пробормотал я, — Нет, не знаю. Я три месяца безвылазно проторчал в Брасеро — готовился к вступительным испытаниям.
— А они тебя очень даже хорошо помнят, — вот ... язык дамский. До свадьбы только и смогла его удержать за зубами. Девушка, плачущая в алькове, помните, я уже рассказывал? Ну, поговорил с ней пару-тройку раз. И что такого? Да и молодожен, блин, тоже, полагаю, оказался не сдержаннее, — И очень сожалели, что тебя невозможно было никак вытащить из замка. Невеста подробно рассказала, как ты ей помогал, что говорил и что делал. При этом очень смешно было видеть, как по мере ее рассказа жених открывал рот в изумлении а потом, заикаясь, признавался, что тоже получал от тебя помощь. А уж когда подошел один из гостей, парень из нашей же схолы, и, услышав о чем речь, начал выкладывать свои признания, все чуть со стульев не попадали. Кстати, они со старшим братом, которого он чуть было не возненавидел насмерть, теперь хорошие друзья. И он тоже просил передать тебе свою благодарность.
— Спасибо. Я тронут, — смущенно выдавил из себя я.
— Знаешь, Филин. Я знала тебя раньше только с одной, не самой лучшей стороны. Недавно узнала с другой. Эта вторая нравится мне гораздо больше.
— Это что-то меняет в наших отношениях?
— На самом деле нет. Я и так не собиралась продолжать против тебя боевые действия. Все! Детство закончилось.
— Сказала пожилая, умудренная опытом прожитых лет женщина, — скептически усмехнулся я.
— Не смешно. Тогда, на свадьбе Люции, я это поняла очень четко. И хватит смеяться! — похоже, она здорово обиделась.
— Извини. Я не хотел тебя обидеть. Значит, ты обещаешь мне, что дашь мне дышать свободно и избавишь от своего общества?
— Даю слово.
Огромный, не весь, правда, кусок скалы свалился с моей души.
— И где это горячее?
— Уже несут.
Дальше мы ужинали, болтая о разных пустяках. Все было фантастически вкусно, и я пожалел, что на стипендию, хоть и королевскую, питаться здесь постоянно вряд ли у меня получится.
Поздним вечером мы вернулись в общежитие и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Самый длинный день в моей жизни, слава Богам, благополучно закончился.
Глава 6
Утро следующего дня началось для меня... мягко говоря, нетипично.
— Филлиниан! Вставайте же! Уже ж пора, — вставать так не хотелось. Я скорее сова, чем жаворонок. Могу зачитаться интересной книгой допоздна и, если не надо в схолу, встать ближе к обеду, вволю понежившись под одеялом с полчасика — час. Люблю я это состояние умиротворения и расслабленности, когда сладкая дрема незаметно и неощутимо причудливо сплетает обрывки сна и реальность, и непонятно, что есть что, и сюжеты сновидений, пересекаясь с реальностью, начинают выписывать странные вензеля в попытках сохранить свою фантастическую логику.
Боги!! Первое занятие!! Опаздываю!! Я вывалился из кровати и, ничего не соображая, со всей возможной скоростью бросился одеваться. Остановил меня возглас соседа.
— Филлиниан! Не надо одеваться. Зачем же ж? Лучше уж будет или совсем без одежды или же в тренировочной.
Эти странные слова заставили меня остановиться буквально на полпути — одна брючина уже натянута на правую ногу, а другая еще только готовится штурмовать левую. Сознание стало постепенно проясняться и, все еще стоя в позе хомяка, натягивающего тесные штаны, я, наконец, огляделся. В окна комнаты вместе с предутренней прохладой вливался предрассветный сумрак, в котором можно уже не спотыкаться о мебель, но читать книгу еще нельзя. Магические часы над дверью комнаты показывали пять часов утра. Оказывается, эту деталь интерьера я вчера тоже не приметил. Ох, не гожусь я в разведку! Пришли мы со Свентой из ресторана без пяти минут 12 — почти в полночь. Это ж получается, что в лучшем случае я только пять часов спал?! Какой кошмар!
— Сен. Что случилось? Тебе плохо? — запаниковал я. — До начала первой лекции целых четыре часа — еще спать и спать...
— Ничего не случилось, — удивленно ответил мне Сен, — Просто скоро ж восход солнца — пора начинать утреннюю разминку. А первое занятие завтра. Ты забыл?
— Фу-ххх! Ну, ты меня напугал. Я уж, Боги не знают, что начал думать.
Я снял брюки и, зевая, поплелся к своей кровати, уже засыпая на ходу. Этот... бугай! И надо ж ему было прервать священнодействие — сон имеется ввиду.
— Филлиниан...
— Филин, — поправил его я.
— Филин. Я же ж не могу допустить, чтобы вы нанесли вред своему здоровью, пропустив утреннюю разминку.
— Ты.
