Зеркало войны

— Повесить.

Рты открыли все. В первую очередь сам Давель.

— К-как?

— За шею.

Ансуан кашлянул.

— Командир, а может, его допросить? Потом...

Рид покачал головой.

— Нет смысла.

— Почему?

— Да потому, что верить подлецу — глупо. А это подлец умный и хитрый. Больше времени на допрос потратим, а то еще и удрать сможет... повесить — и точка.

Ансуан кивнул.

— А может...

Меч пополз из ножен. Так же быстрее?

Рид покачал головой.

— Незачем сталь марать о предателя. Вешайте.

Поняв, что дискуссий не будет, Ренар забился в руках подручных Эльтца, закричал что-то, а потом затих. На осинку рядом с водой накинули веревку, сделали петлю — и пожалуйте качаться.

Ренару не повезло последний раз.

Петля не сломала ему шею, пришлось висеть и задыхаться. Но никто его не жалел.

Все были слишком заняты. Паскудник свое получил, а живым надо о себе позаботиться. И сделать эти проклятые плоты наконец!

* * *

С утра по Интаре поплыли два десятка плотов.

Кое-как склепанных, забитых людьми, но поплыли. Кто бы знал, каких сил стоило убедить людей уйти? Рид просто приказывал под конец.

Самоубийцы!

Разрешите остаться и сложить голову в бою?

Нет, не разрешаю, надо доставить в Равель раненых.

Народ был весьма недоволен, но спорить с маркизом никто не решался. После бессонной ночи Рид выглядел таким добрым и отзывчивым, что возражать ему не решился бы и Восьмилапый.

Отправился вниз по течению и весьма недовольный этим Сашан Риваль. Сотник хотел остаться, но Рид счел, что кто-то должен быть старшим, да и сложно сражаться с разрубленным плечом. Так что...

Плоты ушли.

Рид осмотрел свой отряд.

Да... сто пятьдесят два человека — это маловато. Ничего, переживем! Добавим боевого духа и разммажем еще несколько отрядов степняков, как масло по хлебу!

Ранены — все. Устали — все. Озверели тоже все. Это ж наш любимый расклад, осталось пойти и победить!

Маркиз весело улыбнулся.

— Ну что, еще один марш-бросок? До Ланрона?

Возражений ни у кого не было.

Усталый, но довольный собой отряд двигался к новой битве.

Мария-Элена Домбрийская.

— Тильди, как бы я хотела сейчас оказаться у тебя.

— Не все коту творог, когда и мордой об порог.

— Бесю? Об порог? Тильди!

— Малечка, это поговорка, — хмыкнула Матильда. — Ладно, давай выползать к людям.

Удивительно, но ночь прошла спокойно. Никто покой ее светлости не потревожил. Наверное, растерялись.

Слишком уж неожиданно все случилось.

И явление герцогессы, и проблемы у Лорены — даже Лоран растерялся, не ожидая такой кавалерийской атаки.

Когда кошка загоняет мышь — это понятно. Когда озверевшая мышь бросается на кошку и кусает ее за нос — кошка падает в обморок. Мало того, мышь еще залезает на кошачью тушку и принимается мяукать.

В природе такого не бывает. А вот у людей и похлеще случается.

Аманда послушно выполнила все, что ей приказала герцогесса. И с утра в малой столовой собралось вполне приличное общество.

Его сиятельство граф Астон Ардонский.

Его супруга графиня Элинор и дети: Динон, Астела и Даранель.

Лоран Рисойский отсутствовал. Отсыпался, просидев с сестрой полночи.

Силанта занимала место на противоположном от Ардонских конце стола и зло сверкала глазами. Но молчала, понимая, что численный перевес на стороне противника.

Малена вошла последней.

Веселая, улыбающаяся, в платье оттенка голубиного крыла поверх нижнего, голубого. Глаза ее тоже казались темными и загадочными. И никто не догадывался, что сейчас на всех смотрит пришелица из другого мира. Контроль Малена передала еще в спальне. Мало ли что? Тут Рисойские бегают...

— Доброе утро, — весело поздоровалась она, и без тени сомнения уселась в хозяйское кресло.

Силанта скрипнула зубами, но смолчала. Помнила, как ее оттрепали в Донэре.

Матильда оглядела стол и положила себе несколько ложек сыра. Пометила, надо бы распорядиться и поделиться некоторыми рецептами. Ела она без опасений, травить все на столе — явный перебор.

Кивнула слуге, чтобы ей налили воды. Никакого вина.

Проглотить пару ложек, а теперь можно и поговорить.

— Господин граф, какие у нас на сегодня планы?

— Малена, я пожалуй сразу после завтрака наведаюсь в департамент дознания.

— Отлично. А я тогда вызову портных. Нам всем требуются новые платья по последней столичной моде. Да, Силли, и не смей возражать. Как ты себе это представляешь — Силанта Колойская появляется при дворе, одетая как деревенщина?

Силанта аж вином поперхнулась.

Матильда покачала головой.

— Вот с вином завязывай. Тебе надо сделать хорошую партию, а пьющие девушки успехом не пользуются. Переходи на воду.

— Что?

Большего Силанта из себя просто не смогла выдавить. Матильда махнула рукой.

— Понятно. Силли, сегодня после обеда приедет портниха. Будь любезна присутствовать. Будем заказывать новые платья.

Силанта кивнула.

А что тут скажешь? Отказываться глупо, ругаться — вообще кретинизм. О ней ведь заботятся.

— До обеда... — продолжила рассуждать Матильда. — Госпожа Элинор, могу ли я попросить вас об услуге?

— Да, разумеется.

— Духи, масло, мыло, пудра и прочая парфюмерия, без которой порядочная девушка не может обойтись. С этим на дом не приходят. Поэтому я предлагаю поговорить после завтрака с госпожой Ирвен. Пусть заложат карету и съездите. Разумеется, мне пришлют счет. И посмотрите, наверняка, я все предусмотреть просто не смогу. Что-то придется купить по ходу дела — я могу вас попросить равно позаботиться и обо мне — и о всех троих девочках?

Графиня расцвела.

— Разумеется, Малечка.

— Девочки, думаю, согласятся составить вам компанию? Астела? — кивок. — Даранель? — еще более энергичный кивок. — Силли?

Силанта икнула от неожиданности и промолчала.

— Силли, заодно маме что-нибудь прикупишь.

И что оставалось делать Силанте? Только кивнуть.

Матильда перевела взгляд на Динона.

— Виконт, я буду вам очень признательна, если вы мне поможете?

— С чем, Малена?

— Со счетами, вестимо. Я сейчас сяду их проверять, если вы сможете составить мне компанию...

Динон энергично кивнул.

Счета он не любил, но за время путешествия убедился, что просто так Малена ничего не делает. А еще — что он ей не нравится. Вообще.

Никаких покушений на его честь не будет, это точно. Сказано — счета, значит речь будет идти только о счетах. А Матильда просто подстраховалась.

Мало ли, что придет в голову Лорану? А так, даже если она убьет паразита, останутся свидетели.

Все были пристроены к делу. Оставалось побеседовать с Амандой.

* * *

Аманда Ирвен наблюдала за герцогессой — и приходила в восторг. А она еще письму господина Сельвиля не верила!

Думала, преувеличил... нет, он еще и преуменьшил!

После завтрака герцогесса спокойно отправилась в кабинет. Расположилась там со всеми удобствами, оглядела стол, вздохнула — и кивнула Аманде на ближайшее посадочное место.

— Присаживайтесь, госпожа Ирвен.

Динон кашлянул. Матильда поглядела на него. Здесь и сейчас Малена передала ей управление. Пусть сестренка разбирается — ей проще будет. Да и побаивалась Малена до сих пор. Рисойские рядом, враг не дремлет!

— Что-то не так?

Динон кашлянул еще раз. Не говорить же впрямую, что люди неблагородных кровей не должны сидеть, когда рядом есть благородные. Их место — услужающее, они должны либо стоять, либо кланяться, либо бегать по поручениям.

— Он тебе намекает на нарушение этикета, — язвительно шепнула Малена подруге.

— Чего?

— Аманда должна стоять, когда с тобой разговаривает.

— А если она мне часа на два нужна?

— Все равно.

Матильда посмотрела на Динона. Это ж надо, такой молодой — и такой дурак? Или потому и дурак? Ладно, с возрастом пройдет.

Аманда тем временем опустилась на стул напротив Матильды.

— А теперь давайте поговорим про дела наши скорбные, — улыбнулась девушка. — Итак — вы распоряжаетесь городским домом.

— Да, ваша светлость.

— На расходы выделяется фиксированная сумма в месяц?

— Да, ваша...

— Госпожа. Для экономии времени. Я бы хотела просмотреть ваши счетные книги.

Аманда молча кивнула на стопку, выложенную на край стола. Скорее, это можно было назвать тетрадками, но вполне приличными. Толстенькими, в кожаном переплете, со шнуровкой.

Матильда открыла первую из стопки, и принялась расспрашивать.

* * *

Следующие два часа прокляли и Аманда и Динон.

Герцогессу интересовало все. От ремонта крыши — когда его делали, что именно меняли и во сколько это встало, до цен на хлеб в городе.

Она так дотошно выпытывала все про хозяйство, что Аманде под конец просто дурно стало. Не спасало даже вино, которым Матильда щедро угостила обоих. Динон полграфина вылакал от скуки, а Аманда, отпивая по крохотному глоточку, не заметила, как уговорила вторую половину.

Герцогесса была въедлива, как щелок. И ведь не просто так она спрашивала, она что-то себе записывала, отмечала, сверяла, а потом кивала. Или качала головой.

Малена даже не пыталась вникнуть, просто не отвлекала сестру. Надо ей — пусть так и делает. Разве что уточнить.

— А зачем тебе столько знать?

— Владеющий информацией — владеет миром. Я же о вашем мире знаю слишком мало. Теперь, вот, больше.

— И?

— Вывод несложен. Чуток твоя экономка подворовывает, но меру знает. Ругаться не будем.

— А может, поругаемся?

— Зачем? Воровать будет любой. Тут главное что?

— Что?

— Место свое знать. И брать по чину.

Малена эту логику не поняла, но спорить не стала.

Матильда оглядела свою теплую компанию, и подвела итог.

— Что ж, госпожа Ирвен, я вами довольна. Продолжайте в том же духе.

Аманда поняла это, как позволение уйти, встала и поклонилась. Чуток кривовато, ноги слегка заплетались от выпитого.

Дама направилась к двери — и подпрыгнула на полметра. Дверь открывалась наружу, вот она и открылась перед самым носом экономки, пропуская внутрь графа Ардонского, за спиной которого маячил неприметный человек лет тридцати. Серый такой, глаза серые, лицо без особых примет, волосы пепельно-русые — глазу зацепиться не за что.

— Малена, добрый день.

— Господин граф, — искренне обрадовалась Матильда. — Прошу вас! Вы ушли еще до завтрака, а мне так хотелось повидаться!

Астон развел руками.

— Некоторые дела не терпят отлагательства. Знакомьтесь, Поль Шарден. Он работает в департаменте дознания, и мы с ним давние знакомые.

Герцогесса вежливо наклонила голову.

— Господин Шарден, рада знакомству. Прошу вас, проходите... Аманда, милая, распорядитесь подать нам вина и чего-нибудь перекусить? Ветчины, сыра... может, мяса?

Поль улыбнулся в ответ.

— Благодарю, ваша светлость.

— Наедине — госпожа. Друзья господина графа — мои друзья.

Поль поклонился еще раз.

— Благодарю вас за доверие, госпожа.

— А теперь к делу. Что там с моими слугами?

Как и ожидала Матильда, примерно половина рекомендаций оказались ложными. У 'конюха', 'лакеев' и 'помощницы кухарки'.

Матильда убедительно попросила Поля сдать этих непорядочных людей... куда их сдают?

В тюрьму Шалле?

Есть такая для простонародья? Вот и отлично, сдать их туда, и сообщить уважаемым господам, чьим именем воспользовались эти недостойные личности, как их опорочили. Вы же понимаете, я не могу оставить этот кошмар без внимания?

Все понимали. Все покивали — и перешли к следующему пункту.

Поль разложил на столе несколько пергаментных свитков, развернул, и Матильде предстало этакое подобие паутины. Куча имен, все заплетены хитрыми связями, все как-то связаны между собой...

Виски заломило сразу же.

— Это...

— Да, ваша светлость. Это наш высший свет. И это еще далеко не все, — Поль смотрел с пониманием. — Господин граф просил меня об этой информации...

— И наша благодарность будет безграничной, — вежливо ответила Матильда. — В пределах разумного.

— Госпожа?

— Премию добавлю, — пояснила Матильда, злясь на себя за слишком современные выражения. — Давайте вы нам начнете рассказывать, кто, что и где? А я вам расскажу про картотеку?

— Ваша светлость?

— Итак, это — что?

Матильда ткнула ногтем в первое имя сверху.

— Это канцлер — герцог Леонар Тарейнский. Его семья... родственники, связи...

* * *

Обедать пришлось в кабинете.

Там бы вся честная компания и поужинала — не дали. Вернулись дамы.

— Да, самаркандские ишаки от зависти рыдают, когда ваши дамы на тропу войны выходят, — резюмировала Матильда, глядя на четыре — ЧЕТЫРЕ! — кареты, которые заезжали во двор. И на кучу свертков, коробок и пакетов, которые принялись из них выгружать.

Графиня наблюдала за транспортировкой багажа, и вид у нее был ужасно довольный.

Да и Силанта выглядела не хуже, и активно шепталась о чем-то с Астелой и Даранель. Видимо, за день графиня нашла к ней подход. Вот и отлично, а мы еще добавим.

Ужин прошел в теплой дружественной обстановке. Лоран так и не вышел, лакей сказал, что господин Рисойский куда-то ушел — да и шервуль с ним! Пусть отправляется хоть к Восьмилапому! Вот уж сейчас Матильде было не до дядюшки!

У нее голова трещала от попыток запомнить кто, кому, почему...

Поль, который также был приглашен за стол, благодарно поглядывал на герцогессу. Как ни странно, идея картотеки Аллодию еще не посетила. Малена быстро набросала на бумаге чертеж шкафчика, ящичков, раскладку по буквам-карточкам, объяснила идею, и Поль оценил.

Действительно, удобно.

И получил в нагрузку лекцию о бертильонаже.

Нет, это не сексуальные извращения, это жил такой товарищ во Франции, звался Альфонс Бертильон, и придумал он антропометрический метод классификации преступников. По росту — длине и объему головы — длине рук — пальцев — стоп, и еще там были параметры. Не знали в то время про дактилоскопию.

К примеру, измеряем человека по росту. Ага, вот такой рост. Скажем, сто семьдесят четыре сантиметра. Лезем в шкаф, достаем карточки на людей с подобным ростом. Измеряем окружность головы, берем отдельный ящик. В этом ящике, к примеру, отделение — по длине руки...

Основы антропометрии Матильда примерно знала.

А Поль, ухватив идею, оценил ее.

Действительно, сейчас ведь нет никакой классификации. Поймали преступника, спрашивают имя — он говорит — Жак, его судят, он бежит с рудников или каторги. Ловят его второй раз, спрашивают имя, а он уже Петер, к примеру. Не желает отвечать за прошлое...

Конечно, работы будет много, но лиха беда — начало?

Впереди Матильде предстояло еще несколько таких ужасных дней.

Письмо королю они сегодня написали и отправили, но там пока еще что дойдет? Пока ответят?

Не станем тратить время зря, врага надо изучать до столкновения.

Матильда Домашкина.

Зима наступила незаметно.

Лето пришло неожиданно.

Выходные подкрались и ка-ак цапнули из-за угла!