Книга 3: "Метаморфозы: тень"

...

Один выстрел, второй, третий — не целясь, отправляя за горизонт и чужих, и своих, но свои всегда готовы отправиться к демонам с улыбкой, а чужие идут к своему проклятому Свету с ужасом в распахнутых глазах. А следом — новая группа лучников, подавившая напрочь слабые попытки ничтожных огрызаться, накрывает небо тысячей стрел. И каждая из стрел — с каплей яда. И каждая капля яда — чья-то смерть. И нет впереди неприступной пехоты, закованной в броню, способной отразить ливень отравленных жал — разорвана единая прежде стена щитов, и некому остановить очередную волну атаки.

Косорукий довольно потирал высохшее предплечье, готовя к бою Круг. То, что это не конец, было понятно всякому...

...

Левый фланг все больше прогибался, грозя лопнуть натянутой струной, и нескольких сотен рыцарей, выделенных Итланой из и без того малых резервов, оказалось недостаточно. Чудовищно мало. В открытом поле закованные в броню единороги были слишком медлительными и неповоротливыми на фоне легкой конницы Рорка. Под стрелами гибли и единороги, и люди, и Алифи, и чудом выжившие доспешные Рорка из первой волны. Одна стрела — одна смерть. Чудовищная эффективность ударов заставляла не только людей, но и Алифи все чаще смотреть назад. С надеждой на помощь? С мыслью о бегстве?

Лаорский заклинатель, приставленный Итланой к Эенелю, не стал дожидаться приказа сгинувшего куда-то командира, а сам принял решение — волна силы, собранная с тысяч уходящих за край душ, поднялась и рухнула на мчавшихся навстречу Рорка. Плоть смешалась с землей, кровь с песком, а вопль ярости с радостным криком.

— Готов? — Итлана дождалась ответного кивка Бравина, сделавшего несколько шагов в сторону, и отправила следующие пять сотен резерва не на левый фланг, а в помощь прискакавшему гонцу от Ткулона — там Тени прорвали заслон и готовы были ударить в спину...

...

Заклинатели северян ударили первыми, раскрывшись, но волной силы остановив кажущийся неотразимым удар? Косорукий лишь ухмыльнулся, Кругу не нужно советов непосвященных. Круг и сам разберётся, как отправить демону Ту такой славный подарок. А он, усталый Вождь неудачливого клана, напоследок посмотрит, как жеребец чужой удачи обернется призрачной тенью.

Один за другим в гущу врагов рванулись огненные стрелы: шаманы, вычислив заклинателя, били в единственную точку. Раз за разом, сначала встречая жесткое сопротивление, но с каждым ударом продавливая оборону Алифи. Удар. Удар. Уже побежали воины северян, открыв взгляду опустившегося на одно колено, склонившего голову и хрипящего заклинателя. Жаль, что звуки не доносятся так далеко, но Косорукий не сомневался — заклинатель будет хрипеть, пытаясь сдержать то, что сдержать невозможно.

Вот очередной удар поднял волну земли в двух шагах от Алифи. В одном шаге. В...

...

Бравин не спрашивал приказа, он лучше других видел, как неудачно складывающаяся битва готова была обернуться полным разгромом. Видел и не мог допустить. Не сейчас. Рано. Если Рорка победят так легко, ничто не помешает им вернуться под стены Куарана и закончить свое дело.

Незнакомый лаорец вел свою одинокую схватку далеко от центрального холма, а Круг шаманов, судя по следам Тахо, был еще дальше, а значит, сил придется тратить много. Это только кажется, что лишняя пара сотен шагов — мелочь, но эффективность ударов падает с расстоянием, увы.

Бравин спокойно, словно на тренировке, отметил след в Тахо, оценил расстояние и вектор, а потом ударил "копьем страсти". Ударил, добавил "молотом небес" и ушел в защиту. Изучать, сколько осталось в той каше, в которую превратились десятки Рорка, способных на достойный ответ шаманов не было времени — у такого большого клана и Кругов могло быть несколько.

Вовремя. Удар силы, направленный с центральных позиций Рорка, Мастер заклинаний не смог остановить и вынужден был сбросить вправо, в сторону укрывшихся у подножия холма людей. Свет простит...

Заклинатели Геррика застыли неподалеку, укрыв коконом силы советника, не ввязываясь в битву, но внимательно изучая почерк Бравина....

...

Стоять рядом с магами было опасно и, в кои-то веки, страшно. Итлана могла выйти безоружной против десятка убийц, войти в море огня или броситься в доспехах в кипящие волны — смерть одна и от нее всё равно не убежишь. Вот только глядя, как люди и Алифи лопаются, словно мыльные пузыри, а само небо падает на головы, плюща и превращая их в фарш, даже деве битвы было не по себе. Впрочем, война — не детский праздник, здесь и мыльные пузыри обдают не водой, а кровью. Недрогнувшим голосом дочь Энгелара отдала приказ и на левый фланг ушли последние резервы. Там Рорка вновь атаковали расстроенные порядки Эенеля. Засыпав стрелами так и не оправившегося лаорского заклинателя, они пошли в образовавшиеся проломы в защите. Вот только посланных пяти сотен пехоты уже не хватит, а значит...

Итлана отдала приказ, и второй оруженосец взял в руки рог. Один длинный и два коротких сигнала. И вновь один длинный, два коротких.

Уже не победить, но и проигрывать пока рано. Ещё практически не понесли потерь лаорцы на правом фланге, стояли, словно вкопанные, выдерживая беспрерывные атаки Теней, куаранцы в центре, ещё не сказали своего последнего слова заклинатели, ещё оставалось время.

Итлана с удивлением заметила, что горбатый урод покинул своего хозяина и переместился поближе к ней. Встретив разъяренный взгляд, он почему-то усмехнулся, прижал указательный палец к губам и отвернулся.

И что это должно было значить?

Впрочем, некогда было разгадывать загадки. Барр Флорэль, повинуясь приказу, начал растягивать собственные порядки, прикрывая левый фланг. Иначе Эенель не устоит. А резервов больше нет, рыцари и без того смогли сделать невозможное — остановить атаку бесчисленных цепей всадников Рорка.

Итлана поискала глазами Эенеля, но так и не смогла найти его высокую фигуру в вычурном доспехе. Убит, что ли?

Удар чуть не выбил землю у нее из-под ног, а когда расселась пыль и Итлана смогла отряхнуть грязь с лица, она увидела лишь подмигнувшего ей горбатого. Как там его зовут? Она не смогла вспомнить — некогда вспоминать...

...

Я рисковал, открываясь, но как иначе было остановить пусть несильный, но от этого не переставший быть опасным удар Тахо? Кто-то из шаманов решил воспользоваться моментом и не ломиться в лоб, пытаясь победить Бравина, а зачистить командный холм. Итлане не стоило стоять рядом с таким замесом. Не стоило, лучше бы уносила ноги, или, по крайней мере, взяла бы пример с Геррика, который под прикрытием своих заклинателей отошел на несколько десятков шагов вглубь, оставив Бравина одного. Вроде и не побежал, но там стоять было гораздо спокойнее. Правда, мой учитель тоже оказался не лыком шит, он раз за разом сбрасывал атаки Рорка на лаорских магов, заставляя их, хочешь-не хочешь, а работать в поте лица.

Я рисковал, но иначе Итлана могла бы и не пережить этот день. Не то, чтобы я там был прям офигенный мастер, но всё же сил и умений хватило отвести удар в землю. А дальше...

Воспользовавшись тем, что оба лаорских заклинателя держали щит, останавливая рвущиеся к ним копья Тахо, а Геррик пятился назад, оставаясь практически без защиты, я сделал единственное, ради чего находился на этом проклятущем, покрытом трупами и перекопанном силой холме.

И сердце советника лопнуло, словно воздушный шарик...

Глава 20

День сто пятьдесят третий. Неделя мыслей о прошлом.

Продам чехол для совести. Б/у. Торг уместен.

Мор. Избранные цитаты. Глава "Объявления"

— Рано! — Бравин закричал, пытаясь предотвратить неизбежное. — Стой!!

Поздно. Его человек нанес смертельный удар, воспользовавшись первым же подвернувшимся моментом. Не обращая внимания на катастрофу, что разворачивалась на поле, не утруждая себя мыслями о том, что будет после. Ударил, почувствовав, что защита Геррика слаба, а лаорские маги потеряли бдительность. Вот только потерять бдительность не значит перестать видеть.

Разъяренный мастер заклинаний сделал единственное, что ему теперь оставалось, — развернулся, одним ударом разорвав щит лаорцев, и отправил их обоих к Свету. Или-или. Или он воспользовался бы мгновением, когда обескураженные, еще толком не понявшие произошедшего заклинатели не ждали удара исподтишка, или пришедшие в себя лаорцы вступили бы в схватку за собственную жизнь. Кто победил бы в ней, с учетом того, что и Круги Косорукого тоже не стали бы просто так дожидаться развязки? Нет. Один удар в спину решал проблему лучше прочих.

Он вновь обернулся к полосе боя, с трудом успевая отразить очередное творение Роркских шаманов. Сил оставалось все меньше — ритуал Призыва не прошел бесследно, а врагов было еще слишком много. Ситуация на поле боя все явственнее отдавала катастрофой...

...

Итлана смотрела на развороченную ударами площадку, где совсем недавно находился её штаб, и проклинала Свет. И Тьму. И интриганов лаорцев. Но особенно — одного безумного заклинателя, которому она надумалась довериться. Как он мог?

Дочь Энгелара многого не понимала в магических поединках, в конце концов, ей не досталось даже тех крох силы, что оставались у ее отца, — пусть. Вот только неожиданный разворот Бравина, его удар, распахивающий плоть земли и рухнувших навзничь лаорских заклинателей было невозможно не связать воедино. Тьма бы и с ними, и со скрючившимся неподалеку телом жениха — как жили, так и умерли падалью, но как же не вовремя.

Косорукий сделал очередной ход — волна закованных в сталь всадников Рорка разорвала растянутую линию пехоты правее отрядов Флорэля, одним ударом отрезав весь правый фланг. Лаорцы, слишком долго стоявшие без дела, расслабившиеся и растерявшие боевой задор, оказались не готовы. Их командир не успел своевременно закрыть прорыв, а теперь, судорожно пытаясь сделать хоть что-нибудь, бестолково перестраивая порядки, готовился к круговой обороне.

Итлана покачала головой. В то, что правый фланг можно было спасти, она не верила. Чудеса, конечно, бывают, но здесь и чуда будет мало. Вот только если ничего не предпринять, то и центр, и остатки отрядов Эенеля на левом фланге ждёт та же участь. Короткий приказ посеревшему оруженосцу и над полем боя раздался единственно возможный в сложившихся условиях сигнал — отступление. Она верила Флорэлю, он не побежит сломя голову. Эенелю она не доверяла ни на замызганный медяк, но где он теперь, этот лощеный мастер боя? Измотанные лаорцы, потерявшие командиров, держались за ветеранов Берлоги и Маинваллира и начали отходить вместе с ними. А всадникам Рорка было не до их преследования: слишком большая дичь попала в капкан — почти три тысячи пехоты лаорцев, отряды лучников, последний заклинатель Геррика готовились умирать на правом фланге...

...

Мы снова шли на юг. В этом мире я либо куда-то шел, либо собирался идти, либо боялся, что придут за мной. Жизнь — дорога, лишь смерть — остановка.

Ноги подкашивались, то и дело норовя зацепиться за кочку или случайный камень на разбухшей под весенним солнцем дороге. Рядом плелись сотни таких же измочаленных сражением солдат. Поникшие плечи. Посеревшие от усталости и отчаяния лица. Так мы не могли уйти далеко. Надежда оставалась только на то, что небольшой отряд, оставленный Итланой в арьергарде с единственной целью — организовать запасную линию обороны, справился с поставленной задачей. Всё-таки дева битвы, не особо блеснувшая в битве, оказалась прозорлива. Теперь только хорошо укрепленный лагерь мог спасти наши шкуры. И то на время.

Бравин остался где-то в хвосте отступающего воинства, предполагая, что сможет если не остановить, то, по крайней мере, задержать передовые отряды шаргов. Может быть, главные силы клана Теней застряли далеко за спиной, упиваясь победой — почти половина войск Итланы полегла в этой кровавой мясорубке.

На душе было скверно. Чаши побед, попадавшие до этого в мои руки, были полны горечью потерь и воспоминаниями. Чаша поражения оказалась наполнена до краев обычным дерьмом. А горькое оно или сладкое... Упаси меня боже от того, чтобы его смаковать...

...

В лагере царил страх. Не траур, не усталость, не горечь потерь — только страх. Хлипкий, наспех возведенный частокол и не слишком глубокие и не столь широкие, как хотелось бы, рвы не могли казаться серьезной защитой, а там, в темноте ночи уже собирались группы преследователей. Их было еще не так много, чтобы помешать дожить до утра, но к рассвету Рорка будет намного больше. Косорукий дособирает добычу, догуляет победу и придет за следующей.

Бравин устало опустился на землю, прямо на сырую прошлогоднюю траву и оперся о тощий ствол неказистого, кривого деревца. Перекрученный ствол пах не весной, а гнилью, но усталость брала свое, а спина просила опоры. Рядом стали рассаживаться остальные — Ллакур, Малый, оставшиеся в живых Карающие, Мор...

Их с каждым днем становилось все меньше...

Вот и сейчас, не вернулся из боя незаметный, умеющий растворяться в толпе и выделяться в бою Пятый, остался рядом с лаорцами, сгинувшими на проклятом судьбой правом фланге.

Второй был ранен, но отказался лежать в походном лазарете, самостоятельно заштопав колотую рану в боку, пришел к своим. Теперь сидел, хлестал брагу из кожаной фляги, будто это не самогон, а вода. Ллакур хмуро косился на подчиненного, но волновало его больше не пьянство, а шансы Карающего встать завтра на ноги — бойцы, пусть даже раненые, были нужны, как воздух.

Третий сидел рядом с другом, периодически забирал у него флягу и прикладывался к горлышку губами, чуть-чуть, за компанию. Во время сражения он был вместе с лаорцами на левом фланге, шел с ними в атаку, сдерживал вместе с ними всадников Рорка. Именно он не дал Эенелю вернуться из боя, отправив мастера битвы туда, где для него самое лучшее место — за горизонт.

Только Ллакур так и не вступил в бой, все время проведя рядом с наследницей трона, страхуя от внезапного прорыва Рорка или измены.

Бравин не стал задавать лишних вопросов. В тесном пространстве лагеря, зажатого рвами и частоколом, легко нарваться на чересчур чуткие уши. Всё, что необходимо, он узнал ещё в дороге...

Воинство Лаориса оказалось обезглавлено, разбито и, если бы не Итлана с повидавшим многое Флорэлем, попросту разбежалось бы. Все старшие офицеры остались там, на поле боя. Геррик с помощником сгинули на центральном холме — это Мор, да и сам Бравин постарались. Оба приближенных заклинателя были перепаханы вместе с землей. С правого фланга не вернулся никто. На левом фланге порезвился Третий, а барр Ткулон... Малый не стал рассказывать детали, просто кивнул и сел на землю жевать свою любимую стружку. Кому-кому, а этому Карающему Бравин верил беспрекословно. Раз кивнул, значит беспокоиться не о чем, барр Ткулон не сможет заявить свои права на командование. Лаорцам некуда оставалось деваться, только примкнуть к поредевшим, но всё ещё верящим в свои силы отрядам Куарана...