А вообще количество партизанских отрядов ширилось. По примерным подсчетам советского командования и партийных органов, к августу в Белоруссии действовал уже 231 партизанский отряд общей численностью в двенадцать тысяч человек. Причем воевали неплохо. Многие отряды создавались в городах и поселках на основе партийных и комсомольских ячеек еще при приближении немцев к поселениям, так что они успевали даже повоевать в качестве народного ополчения, пока фронт не прокатывался дальше. Да если и прокатывался, но до него было недалеко, то совместные действия партизан и Красной армии продолжались.
Так, еще в начале июля один из отрядов сначала два дня держал мост через реку, затем, когда немцы все-таки прорвались, совместно с кадровым полком и при поддержке бронепоезда разгромил штаб немецкого полка, потом самостоятельно прижучил пехотное подразделение, слегка оторвавшееся от своей дивизии и вставшее на отдых на берегу реки, потом — еще один разгромленный штаб полка, два взорванных моста, диверсии на перегонах железной дороги. Ну а потом — еще один разгромленный штаб, и снова совместно с частями Красной армии — под видом местных жителей партизаны еще засветло пробрались в деревню, заняли позиции и с наступлением темноты открыли огонь по постовым, забросали гранатами школу, где немцы устроили казарму, а с двух сторон в деревню ворвались основные силы. Перебили почти всех фрицев, отжали у них тридцать пять штабных автомашин, около сотни мотоциклов и велосипедов, много документов и оперативных карт. За все это 6го августа командиры отряда получили по звезде Героя Советского Союза, остальные участники отряда тоже получили медали и ордена (в РИ — это действия отряда "Красный Октябрь" Октябрьского района; в АИ немцы туда пришли позднее).
Да на их фоне мы должны были бы, по идее, получить уже вагон наград ! Но пока как-то "не складывалось" — как нам говорили, "разобраться надо ..." (а я про себя продолжал — "... кто вы такие"). Даже Корж смотрел на нас подозрительно и совместные действия пока не торопился планировать, не говоря уж о слиянии наших сил, а уж о вливании мы и сами речь не поднимали. Хотя многие отряды если и не вливались в наши ряды, так по-крайней мере сотрудничали. Черт его знает, как тут было в моей истории — может, тоже так же, а может слухи так повлияли. Посмотрим. Награды, конечно же, не помешали бы — они довольно сильно поднимают боевой дух. Понятное дело, что воюем не ради наград, но, как говорили еще в царской армии — "Амбиции у офицера — как хер — не видно, но должен быть". Так что мы пока раздавали грамоты. Но надо будет подумать, как бы на них получить и наград.
ГЛАВА 32.
Советское командование продолжало подбрасывать в спицы блицкрига довольно толстые бревна. 2 июля советская 214я воздушно-десантная бригада выдвинулась на машинах в леса вокруг Шацка, на полпути между Минском и Слуцком. С юго-востока от Минска 20й мк был подперт сводным отрядом, сформированным в Бобруйске: вторые отмобилизованные эшелоны 246-го отдельного саперного батальона — 365 человек, 273-го отдельного батальона связи — 345 человек (без командного состава), 21-й дорожно-эксплуатационный полк — 400 человек; Бобруйское военно-тракторное училище — 500 человек, управление 47-го стрелкового корпуса. (в РИ — этот сводный отряд оборонял Бобруйск, в нем было еще 1000 человек из 121й сд — в АИ они обороняются еще под Барановичами). В районе же Бобруйска (100 км на восток от Слуцка) ко 2му июля сосредоточилась 167я сд из 21й армии (в РИ — 30го июня заняла оборону по Днепру, 60 км восточнее, т.к. Бобруйск уже занят немцами). Оборона к югу от Минска была как-то законопачена.
Наши же части, вышедшие из мешков, в первых числах июля продолжали отступать по направлению к Слуцку (90 км на юг от Минска, 300 км на восток-северо-восток от Бреста; в РИ Слуцк захвачен еще 26го июня). Наши отступали от рубежа к рубежу. Занимали оборону, вламывали передовым подразделениям фрицев (в РИ они тоже частенько огребали), немцы подтягивали основные силы, высыпали на уже полупустые — с одним прикрытием — окопы тонны снарядов и бомб, врывались на позиции, почти никого там не обнаруживали, но иногда получали контратаку, начинали двигаться дальше, по пути попадая в засады, достигали очередного рубежа, где все повторялось (наши так отступали в РИ, только плотность войск была меньше, поэтому зачастую немцы их обходили).
Рельеф способствовал обороне — южнее слуцкого шоссе шла лесисто-болотистая местность, прекращаясь примерно за сорок километров до Слуцка, а севернее — Копыльская гряда — водораздел бассейнов Немана и Припяти. И там тоже хватало неудобьев, непроходимых для танков. Так что обойти нашу оборону было не так-то просто. К тому же наши массово устраивали завалы на дорогах, засады, внезапные нападения на колонны — шла "странная война", или, как называли ее сами немцы — "нечестная". Фактически, восемьдесят километров до Слуцка наши превратили почти в сплошную засечную черту, через которую немцам приходилось продираться с большим трудом, особенно 2й танковой группе, наступавшей с запада. 3я тг продвигалась к Слуцку с северо-запада, но вскоре она стала вытягивать свои войска обратно на северо-восток, к Минску, и 3го июля немцы ударили от него на юго-восток, в надежде отрезать отступающие войска уже у Бобруйска — они опять старались склепать большой котел, коль не получилось в первые разы.
И виной всему был Гитлер — он был абсолютно недоволен результатами первых сражений — Красная армия не уничтожена, а отошла, а ведь в немецкой стратегии ключевым элементом являлось уничтожение советских армий в первые же дни войны. Поэтому Гитлер просто запретил двигаться дальше на восток, пока не будут уничтожены наши приграничные армии (в РИ Гитлер указывал на Бобруйск как на конечный рубеж первого этапа войны — слишком далеко продвинулись танковые дивизии вермахта, оторвавшись от пехотных дивизий).
Но 2я танковая группа продолжала лишь неспешно продавливать нашу оборону. Оставшись с двумя сотнями танков против более чем сотни советских, да вдобавок еще минимум двух сотен противотанковых стволов, Гудериан с трудом и большими потерями пробивался на фронте в пятьдесят километров. Его танковые дивизии почти истаяли, постепенно превратившись в лучшем случае в мотопехотные, да и те, потеряв до трети из своих боевых частей, уже не обладали той пробивной способностью, что раньше, да и в маневре сильно потеряли, тогда как советские войска обеспечили плотность в полтысячи бойцов на километр фронта и минимум два ствола ПТО на тот же километр (в РИ немцы быстро продвигались прежде всего за счет обхода оборонительных рубежей наших частей, оборона которых была очень неплотной).
Понятное дело, что все эти пятьсот человек не сидели в окопах — минимум две трети были в резерве на случай контратак либо оборудовали следующие рубежи. Могли бы выставить еще больше, но боеприпасов не хватало, поэтому в районе Бобруйска находилось много частей, которые получали боеприпасы с бобруйских и гомельских складов, приводили себя в порядок и отправлялись на север — подпереть направление к востоку от Минска (в РИ слуцкое направление защищали только неполная 55я сд и части 205-й мд, 30й тд, остатки 6й и 42й сд; в АИ — эти же, отходившие с востока вдоль шоссе, а также 22я тд и дивизии 3й и 10й армий, пусть и не в полном составе, всего примерно 20 дивизий).
С координацией действий пока были проблемы — когда немцы прорывали очередной рубеж, не все соседние части получали приказ об отходе, поэтому по немецким тылам бродило немало советских подразделений, которые устраивали нападения на колонны, прорывы по различным направлениям, так что немцы терялись в догадках — то ли это окруженцы прорываются к своим, то ли это — наступление Красной армии. Тем более что наши-то твердо знали, что восточнее скапливаются мощные силы, которые скоро перейдут в наступление и погонят фрица обратно, вплоть до Берлина. И эта вера была настолько велика, что даже немцы, допрашивавшие наших пленных, порой начинали сомневаться — а не просчитались ли они в своих ожиданиях — ведь по их расчетам с ними сейчас воюет почти что вся Красная армия.
А мы еще и не начинали толком разворачиваться — это немцы скопили и кинули на нас все что было, оставив в резерве совсем крохи, тогда как наше командование планировало действия начального периода войны исходя из того, что немцы еще долго будут раскачиваться, поэтому мы успеем отмобилизовать армию. Тут уж наши просчитались, и мобилизацию приходилось вести в спешке. Точнее, некоторые дивизии начали приводить к штатам военного времени еще весной, и тогда же начали их подтягивать из внутренних округов поближе к границе — как ту же 167ю сд — руководству страны было понятно, что войны не избежать, и именно сейчас, когда немецкая армия находится на пике своих возможностей, но вот Генштаб как-то просчитался с ходом войны — немцы не стали играть в поддавки, раз уж их армия отмобилизована и готова, поэтому они не дали нам времени нормально отмобилизоваться и подтянуть силы — били со всей мощи и по частям.
Гудериан, пройдя еще немного на восток, уперся в дополненные полевой обороной укрепления слуцкого УРа, протянувшегося на 60 километров с севера на юг в сорока километрах к западу от Слуцка. И встал. С одними огрызками танковых дивизий пробить нашу оборону было уже невозможно (в РИ — лишь немного задержались — у нас не было ни полевых укреплений, ни достаточного количества войск). Несмотря на то, что УР начали строить лишь в 1938, а в 39м, в связи с изменениями в границах он был законсервирован, за первые дни войны его успели частично ввести в строй, а многокилометровые окопы, оборудованные жителями и военными, надежно прикрывали подступы к ДОТам. Гудериану снова пришлось ждать пехоту, которая еще либо шла на восток, либо занималась блокированием окруженных западнее советских войск. А силы там застряли немалые: 30 июня — 25 дивизий, 1 июля — 18, 2го — 15, 5го — 10, 6го — 5, 8го — 3. (в РИ — 30 июня — 30 дивизий, 1 июля — 21, 2го — 18, 5го — 15, 6го — 12, 8го — 6 — в АИ окружено меньше советских войск, поэтому немцы могут быстрее снимать свои дивизии и двигать их дальше на восток).
ГЛАВА 33.
Гот, как обычно, действовал успешнее Гудериана (АИ). 2го июля он начал снимать с зачистки новогрудского мешка 12ю танковую дивизию и разворачивать ее на юго-восток
(в РИ смог ее высвободить только к концу первой декады июля, т.к. в новогрудском котле было гораздо больше наших войск — в журнале боевых действий группы Гота за 5 июля имеется запись: "16.00 — По прямому приказу 4-й ТА 12-я тд и 53-й пп 14-й пд начинают наступление на запад для зачистки Новогрудского котла").
19ю танковую он направил на восток, к Минску, а за ней следом — и 18ю моторизованную, оставив работу по зачистке новогрудского котла подходящим пехотным дивизиям 5го АК. 7я танковая еще раньше находилась к северу от Минска, где она вела зачистку местности от советских войск, туда же он начал подтягивать 14ю моторизованную дивизию, которая раньше держала северный фас прохода от Вильно к Минску. Таким образом, 4го июля к северо-востоку от Минска образовалась группировка из двух танковых — 7й и 19й — и двух моторизованных — 14й и 18й — дивизий. А к югу от города еще за день до этого почти сформировался второй кулак — 12я и 20я танковые (в РИ 20я ведет зачистку местности к северу от Минска; в АИ ее развернули на юго-запад чтобы замкнуть новогрудский котел) и 20я моторизованная дивизии — Гот договорился с Гудерианом, что последний прикроет южный фас новогрудского котла (в РИ об этом договорились 30го июня), поэтому можно было высвободить свои дивизии для продолжения наступления, пока Гудериан будет неспешно продавливать советскую оборону, а пехотные дивизии 7го, 9го, 13го армейских корпусов 4й армии вермахта и 5го, 8го и 20го АК 9й армии — сдерживать попытки прорыва окруженных советских войск, производить зачистку и подтягивать свои части дальше на восток.
Гот начал наступление на юго-восток, к Бобруйску, еще 2го июля, не дожидаясь окончательной перегруппировки своих войск. Удар был сильным — в течение 2 июля части 20го мехкорпуса РККА и приданный ему сводный бобруйский отряд вели бои в районе Дукора (на юго-восток от Минска; в РИ — еще дальше — в районе Пуховичей, вели бои с частями Гудериана, а не Гота), где потеряли почти всю материальную часть. За два дня он был оттеснен к Осиповичам на 60 км на юго-восток. К тому времени в 38-й танковой дивизии 20го мк оставалось 3 тысячи человек, три гаубицы 152-мм калибра, в 26-й танковой дивизии 3800 человек, пять орудий, в 210-й дивизии — 5 тысяч человек, двадцать девять орудий. Кроме того, корпус получил ещё 10 орудий 76-мм и 45-мм орудий, но совершенно не имел средств связи (РИ, только данные на 7е июля и отходили на восток, к Могилеву, а не на юго-восток, но в АИ не было преждевременного взрыва мостов через Березину, поэтому не потерян артполк 210й дивизии и множество автомашин — в РИ они оказались отрезанными на западном берегу; из-за этого подвижность дивизии выше, орудий — больше (на 20 штук)). Но и Гот понес существенные потери. Хотя он и двигался вдоль шоссе, которое шло вдоль Свислочи, но река изгибалась, так что шоссе пересекало ее аж три раза, предоставляя нашим войскам удобные рубежи обороны. Да и лесисто-болотистая долина Свислочи не давала достаточно маневра. Ну а к северу от Осиповичей уже стояла в обороне 167я сд, за которую и занырнул 20й мк, оставаясь в качестве резерва и заодно приводя себя в порядок — по численности он со своими тремя дивизиями был уже ненамного больше даже этой стрелковой дивизии.
Но тут Гот сделал неожиданный ход — не переставая нащупывать в нашей обороне слабые места, он отвернул от Марьиной Горки (40 км от Осиповичей в сторону Минска) на запад часть сил, прошел 60 километров на запад по шоссе и вышел во фланг нашей обороне перед Слуцком. Располагавшаяся в лесах вокруг Шацка 214я воздушно-десантная бригада не смогла сдержать прорыв, оказалась в окружении и перешла к диверсионным действиям, только в конце июля выйдя в расположение советских войск (в РИ бригада так действовала юго-восточнее Слуцка начиная с 30го июня). Пронырливый Гот откровенно достал. К сожалению, на этом принесенный им вред не заканчивался.
Фон Бок еще раз напомнил Готу, что ему необходимо взять Борисов, так как его захват напрямую связан с выполнением главной миссии танковой группы. И Гот did it. Он рванул к Борисову (на Березине, 70 км к северо-востоку от Минска) и захватил переправы
(в РИ туда ломанулась 18я тд из 2й тг Гудериана — вместо того, чтобы заниматься уничтожением советских войск, он решил подрезать подметки у Гота и заполучить еще немного славы, благо еще с французской кампании, когда он и получил прозвище "Быстроходный Гейнц", привык забивать на планы и приказы командования; из-за этого рывка был захвачен плацдарм на Березине (который и так был бы захвачен, но Готом), но советские войска получили больше возможностей вырваться из окружения, чем они и пользовались — сил 17й танковой не хватало для полноценной блокады. "Орднунг", ага).
