Трактор мелко трясло — проселочная дорога была как старинная стиральная доска — в мелких волнах. Машин стало заметно меньше, все — таки те пара пробок, что пришлось растаскивать и распихивать трактором оказались серьезным препятствием для городских машин. Там они все и встали. С хозяевами вместе. Сначала Виктор притормаживал рядом с брошенными тачками. Пытаясь разглядеть — нет ли в них чего полезного, рассуждая в смысле оружия — и особенно боеприпасов, но, увы, все машины только лишний раз подтверждали его мысль о том, что 80% народонаселения — идиоты. Судя по всему, публика ломанулась из городов похватав, что под горячую руку попалось, а не то, что могло быть нужным.
Удивлять перестали разные образцы человеческой глупости — начиная от здоровенного плазменного телевизора в девятке с парой усохших зомбаков и кончая набитой яркими шмотками мацупусенькой дамской Киа-Пиканто.
За всю дорогу только пару раз видел гильзы от каких-то охотничьх ружбаек 16 калибра. В общем и не удивительно. Конечно, недурно было бы пошарить по машинам, нашлась бы какая-нибудь жратва, но, как показывал опыт такое было в лучшем случае в каждой пятой брошенной тачке. Если учесть, что большая часть еды уже испортилась, то полезной выходила каждая десятая машина, просто жалко было время тратить.
— Нам бы запаску подготовить на всякий случай — вдруг сказал Валентин, объезжая очередную брошенную машину.
Виктор не сразу понял, что имел в виду автомеханик. Первую минуту думал про запаску, что это видно пятое колесо, потом доперло, что речь все же о запасном варианте отхода — не зря же с собой взяли три аккумулятора заряженных полностью. Была такая мысль присмотреть по дороге авто получше — из брошенных, оживить его новым аккумом и в случае, если трактор сдохнет, вернуться на новых колесах.
— Давай присматривать! Раньше ничего не понравилось? — спросил Виктор.
— Не. Хламье всякое.
— А джип недавно, синий?
— Кия Спортажа? Жестянка у них хлипкая, гниет быстро, да и не ровен час начнет кто когтями драть — пробурчал водитель.
— Ну, едем — смотрим!
Подходящий агрегат попался через пятнадцать минут неспешной езды. Коричневый запыленный джип торчал задом из канавы.
— Хорошо застрял — заметил Виктор.
— На брюхо посадили — отозвался Валентин.
Обсуждать, собственно, было нечего. Видно было, что водитель сгоряча уехал с дороги, умудрился неразумными действиями еще больше закопаться в рыхлый песок, а вот выкопаться уже не смог, лопатка саперная так и валялась посреди дороги. Виктор покрутил головой, но место явно было пустынным. Аккуратно вылез из кабины, с пулеметом наизготовку, не поворачиваясь к лесу спиной, прошелся туда— сюда. Тихо, только птички перекликаются, но не заполошно, а так, ну нормально для любого, кто лес слышать умеет. На человеков, даже не живых, птички реагировали иначе.
Валентин нехотя вылез следом.
— Рено дустер. И цвет хороший, немаркий — сказал он, оглядев машину.
— Дернем? — спросил Виктор.
— Сначала под колеса подложить ветки надо, а то порвем сдуру — отозвался автомеханик и стал не торопясь, но достаточно привычно орудовать взятой с собой лопатой.
— Что порвем? Эту таратайку? — усмехнулся пулеметчик.
— Да что угодно, что слабее окажется. Или буксирный трос, или мост зарывшийся вырвем или у себя что. Наш трактор тоже не вчера выпущен — пробурчал в ответ Валентин. Спорить с ним не стоило, видно было, что знает, о чем говорит. И скорее всего, доводилось чинить немало так дернутых пополам авто.
Виктор поглядел, как тот освобождает застрявший агрегат, потом залез в салон. Там было жарко и пахло новым пластиком. Видимо совсем новая точила. Ключи в замке, отлично. Попробовал завести. Ну, разумеется, ничерта не получилось. Почти у всех машин аккумы были дохлыми. У этой тоже. Понятно почему — включены, например, были фары, или даже подфарники, или магнитола — вот и кушайте, не обляпайтесь.
Открыл капот. Точно, новенькая, толком даже не запылилась. Поглядел на пыхтящего автомеханика. Оглядел мирный лес и решил помочь — переставить пока аккумулятор взамен сдохшего. Снял клеммы, потом пришлось, ругаясь, еще раз идти к трактору, потому как аккумулятор был еще пришпандорен специальной планкой на винтике, чтоб не кувырднулся. И все эти винтики и гаечки были разными. Ну, европейцы, ясен день. Навертели фигни. Новенький, но истощенный аккумулятор Виктор кинул на бровку канавы, поставил куда более трепанный жизнью, но зато полный, аккуратно привинтил планку, удерживающую аккум, и набросил клеммы.
Щелкнуло проскочившей искрой, и Виктор удивился.
— В двигле коротыш, наверное — сказал он Валентину.
Тот воткнул в песок лопату, подошел, встал рядом.
— Почему так решил?
— Накинул клеммы — искрой секануло. Вон, даже отметка на свинце осталась!
Автомеханик присмотрелся. Потом уныло сказал:
— Что ж, снимаем аккум и едем дальше. Этому тарантасу хана. Дохлый.
— Коротыш в двигле, ага?
Тут Валентин поежился и боязливо выговорил:
— Ты эта... клеммы перепутал. Полюса то есть. Вот плюс — а тут минус. Сам закоротил, в общем.
— И что? — не понял Виктор.
— Это ж иномарка. Новая. Нафарширована электроникой. Потому — эбу у ей. Мозги сгорели.
— Какое еще эбу?
— Электронный блок управления. Точно погорел. И генератор. И этот, аква лазер тоже. Дохлая она. Точно говорю.
— Ты-то откуда знаешь?
— Дык я из-за этой электроники погорел сам. Взялся чинить, пообещал. А тут без поллитры не разберешься. Меня за жабры. На счетчик. Потом у мужиков узнавал. В общем — все, можно ехать дальше — сплюнул в сторону бывший авторемонтник.
— Погодь! Да не может такого быть! Предохранители же должны иметься! Защита от дурака! Их же термин!
— А нету. На всякую плюгавень — вроде подфарников и разных датчиков — стоят предохранители, точно. А вот все важное — жги не хочу. Дык и понятно — все дела, тот же аккум надо на сервисе менять, а не самостоятельно. Европа! Разделение труда.
— Да ну быть не может! — воскликнул уязвленный Витя.
Он переставил аккумулятор как надо, накинул клеммы — на этот раз благополучно. Сел в водительское удобное кресло, повернул ключ. Послушно зажглись символы на приборной доске и замурлыкала музыка из магнитолы.
— Во! Видишь — все в порядке! — сказал он стоящему рядом со скептическим видом автомеханику.
— Она не заведется. Стартер будет работать — а она не заведется — хмуро ответил тот.
И как в воду глядел. Через несколько минут разозлившийся Виктор перестал терзать стартер, выключил всю сияющую иллюминацию на приборной доске и, буркнув:
— Снимай аккумулятор на хрен! — вылез из джипа.
— У тебя просто не было такой электроники. А я сталкивался. И ничерта тут не починишь. И блоки новые надо и еще это — перепрограммировать треба.
— Понял — отозвался недовольным тоном Виктор. Жаль было такой глупостью убить вполне приличное авто, которое теперь даже еще больше понравилось, по сравнению с драным китайцем и грубоватым УАЗом. Но Валентин явно был прав — машина вот так — одной искрой — была убита напрочь.
Залезли в тракторную кабину, показавшуюся еще более уродливой, и двинули дальше.
Как всегда бывает по закону падающего бутерброда пошел совершенно пустой участок дороги. Ни грязных фигур, ни брошенных авто. Даже мусора всего чуть-чуть, как до Беды и было. Возможно, поэтому Виктор обратил внимание, что выглядит Валентин плоховато — мокрый, бледный, часто грудь потирает как бы невзначай.
— Ты чего это? — спросил автомеханика.
Тот виновато улыбнулся, сказал, что с утра сердце побаливает. Стенокардия. Отсановились, по резкому приказу Вити, откопали в аптечке упаковку нитроглицерина, и бывший владелец деревенского автосервиса не без опаски сунул маленькую таблетку под язык. Виктор испытующе поглядел на пациента, не без основания полагая, что сам бы Валентин черта лысова стал бы возиться с таблеткой. Это как всегда вызвало у Вити философские мысли о тщетности и странности в психологии граждан — вот тот же автомеханик бестрепетно лил в себя любую паленую дрянь гекалитрами, а лекарство принимать — опасается.
— Ты вот еще разболеться надумай — не без угрозы в голосе сказал новодельный барон.
— Дык знаю, что некогда болеть. Одни бабы, от них в технике ни складу, ни ладу. Ладно — поехали дальше, уже полегчало, вроде.
Виктор кивнул, покатили неспошно, проматывая колесами неровную гребенку дороги. Прокатили мелкую деревушку, в которой неожиданно оказалось всего два целых дома — от большинства изб остались выгоревшие пепелища с грудами кирпичей от печек, даже трубы не стояли.
— Хорошо тут порезвились — заметил удивленно Виктор.
— Да может ветер был, а тушить некому. У меня знакомец-тракторист так две деревни сжег и трактор свой. Сушь была, вот от сигаретки трава палом и пошла. Большие Прудищи сгорели и Сигеево, они рядом стояли.
— Он что, не заметил такого погрома?
— Приспал малехо в теньке. А ветерок от него шел, повезло. Встал, говорит, что подумал — война мировая началась — все горит и от трактора остов и дома. Там жителей-то было полторы старухи, даже верещать некому.
— Пьяный был, как сапожник, наверное?
— Куда там сапожнику до тракториста! Все равно как плотнику супротив столяра — бледной тенью улыбки ответил Валентин.
— Вот жалко, что порку отменили. Я бы вас алкашей порол бы, пока руки не отвалились бы, идиоты чертовы, как вражеские диверсанты, да и то у них ума бы не хватило так вот — цигаркой две деревни снести. И трактор впридачу — злобно сказал Витя. Собеседник тут же заткнулся. Присмирел. Грудь, правда, прекратил тереть, хотя румянец обратно и не вернулся.
81. Сюрвайвер Виктор. Чиновничья база.
Ехали молча, пока не увидели 'Мицубиси Круз', который пустым стоял посреди дороги. Ключи валялись на резиновом полике. Оказалось, что машина внутри пустая — багажник словно выгребли, ничего не было. Заменили аккумулятор — выяснилось, что солярки нет. Залили свою резервную, машинка ожила. Повеселели и компаньоны, все-таки теперь не только на трактор надежда, да и трепанного китайца можно подменить, все прибыток. Вздохнули с облегчением, споро проскочили еще маленькую деревушку, которая была совершенно спокойна — зомбаков не было видать, машин стояло с десяток, но не воодушевили эти таратайки, вид у них был какой-то ну очень провинциальный.
— Ну, господи пронеси и помилуй — к Чиновничьей базе подъезжаем — проинформировал водитель боевого трактора.
— Заметил, что зомбаков нет?
— Ага.
— И что это значит?
— Наверное, разогнал кто-то. Та же охрана, например, могла.
— Постой, дай подумать.
Колесница боевая послушно встала, съехав на обочину. Стало тихо, только деревья шумели листвой да птички перекликались. Так ничего и не придумав, Виктор вытянул серебряный полтинник, который таскал как талисман и считал его 'счастливым', загадал орла, потряс монетку, ощущая, как она кувыркается, и раскрыл сцепленные ладони. Орел.
— Ладно, давай помаленьку вперед, в случае стрельбы и враждебных выходок я луплю из пулемета, а ты боевым разворотом с дороги в лес. Смогешь?
— Чего тут не смочь. Смогу — немного нервно отозвался колесничий.
Стрелять не пришлось. Здоровенные мощные ворота были раскрыты нараспашку и вроде были целы, никто их не таранил и не взрывал. Внутри был некоторый раскардаш, но в целом вполне пристойно — следов пожаров нет, так, легкий погром в весьма престижном, хотя и компактном коттеджном поселке. Кое-где побиты стекла, кое — где двери нараспашь, роскошное кожаное кресло валяется на дорожке, какие-то документы, словно из мешка высыпались, пустые консервные банки, несколько представительских солидных машин, но негодных в лесных дрищах.
Попадались пустые гильзы — и от дробовиков и от автоматов, у которых промежуточный 7,62 мм патрон был, правда. Зашел аккуратно в гостеприимно раскрытую дверь коттеджа, поднялся на второй этаж, держа пулемет напряженными вспотевшими ладонями в полной боевой. Тихо все. Ни зомби, ни грызанных костей, даже и не пахнет вроде ничем. Подивился роскоши обстановки, прикинул — стоит ли перетащить сюда к зиме ближе всю бабскую артель — тут стояли все системы автономного жизнеобеспечения — и новехонькие генераторы и склад топлива нашелся за пустой вертолетной площадкой.
Бойлерная в коттедже тоже понравилась очень. Заглянул аккуратно в ванные комнаты — их, как и туалетов оказалось не одна. Ну да, насосы, водоснабжение, и водогреи — все очень даже симпатично. Сначала разведчики ходили, пугаясь каждого шороха, потом осмелели и Валентин даже сам полез разбираться с техническими делами в подвал, приговаривая:
— А эти провода значит, для чего кинуты? Разводка-то серьезная!
Спохватившись, Виктор призвал напарника к порядку. Не хватало еще тут в незнакомом месте повторить самые идиотские штампы Голливуда, когда герои обязательно разделяются. Чтобы уж вляпаться как следует, с гарантией полного истребления.
Попытка понять, что тут происходило и куда делись люди, которые тут были — вот например, из распахнутого здоровенного холодильника не было никакой вони, потому что видно было четко — оттуда все выгребли — и даже бросили полупустую сумку с какими-то французскими консервами — ни к какому выводу не привела. Иные комнаты были совершенно нетронутыми. В некоторых был погром, вроде бы даже и следы борьбы со стрельбой, кровь попалась несколько раз, но как-то все это смотрелось убого — вполне такое могло быть и от пьяного мордобоя. Ни одного трупа, ни одного зомби. И никаких обглоданных костей.
Один из коттеджей был заперт, окно было открыто на втором этаже, потыркавшись в дверь и решив, что ломать исправную дверь ломиком — не предусмотрительно на будущее, потому как идея перебраться хотя и из обжитого, но, в общем, не шибко комфортного пеноблочного замка в эти дворцы становилась все более и более манящей, решили залезть в окно.
Коттеджики вполне в сравнении на дворцы тянули, так раньше и цари не жили, это-то Виктор четко знал, потому как в свое время ходил на экскурсии и в Петергофский Монплезир, Эрмитаж и дворец Марли, и в Березовый домик в Гатчине было дело заходил, да и во дворец Петра Третьего в Ораниенбауме довелось попасть — интересовался тогда по некоторым причинам Витя коттеджами. Потом понял, что такое строительство не потянет — и как-то вот и началось устройство бункеров, остыл он к дворцам. Зеленый оказался виноград.
Легкая и удобная раздвижная алюминиевая лесенка нашлась там, где и предполагали — в домике для инвентаря. Назвать изящное строение сараем язык не поворачивался, хотя по-татарски сарай как раз и означает — дворец, неожиданно и неуместно вспомнилось Виктору. Шутя, подтащили лестницу, поставили удобно, надежно, чтоб не поехала, когда по ней полезут.
— Лезь! — сказал Витя напарнику.
— А что это я?
— А кто еще? Я тебя пулеметом прикрывать буду, если там что злое — съезжай по лесенке, я огнем прижму. А так я полезу, а тут кто вылезет, хрящеватый. Хрен с лестницы стрелять получится. Ты-то не стрелок ни разу. Так что лезь, давай.
