Попаданки в матросках!

Так что на этот раз — никаких компромиссов. Борьба — до полной победы, до полного уничтожения всех боевых отрядов националистов и всех их руководителей и вдохновителей террора. А потом позаботиться, чтобы даже те мелкие пособники националистов, наказание которым будет невелико, больше никогда не получили бы возможности оказывать влияние на население своих республик.

А может быть, причина будущего разгула национализма лежит и еще глубже, — продолжил Генеральный секретарь. — В той политике украинизации, коренизации, поддержки национальных языков и прочего подобного, которую мы проводим последние двадцать лет. Думаю, от нее необходимо отказаться.

— Так что же, теперь политику русификации вместо этого?.. — неуверенно начал Берия.

— Зачем же специально русификации. Вы знаете, как городские украинцы, например, относятся к украинскому языку? Как к языку необразованных селян! Хотя мы такого отношения отнюдь не пропагандируем, как раз наоборот. Обычное дело, когда украинец, приехав из деревни в город и получив образование, в быту быстро перестает говорить по-украински и переходит исключительно на русский язык — сам, никто его не заставляет! Мы, наоборот, всячески стараемся сдержать этот естественный процесс, "сохранить национальную культуру" и тому подобное. А если вместо этого — просто позволить украинцам говорить и писать на том языке, на котором они сами хотят? А хотят они — на русском. Так пусть на нем и говорят и его изучают. А украинский язык — только факультативно, по желанию. То же самое относится и к другим республикам. Если мы изменим свою политику в этом отношении, то сможем значительно сократить базу "республиканского национализма".

Что же касается "недостатков плановой экономики", то этот вопрос мы еще рассмотрим, — прибавил Сталин. — Возможно, потребуется расширение участия в экономике артелей и кооперативов... Расширение, а ни в коем случае не наоборот! Вот как, по словам лунянок, у Китая-то в их истории успешно все получилось с реформами... Хотя перед этим этот дурак Мао наворотил дел. А ведь наш товарищ Хрущев — может оказаться вроде него. Есть у меня подозрение, что без его участия в этих самых "недостатках плановой экономики", дело не обошлось...

— Так может его уже сейчас... ликвидировать? — осторожно поинтересовался Берия.

— Нет, не сейчас. Лучше сделать вот что...

* * *

Япония, Токио, Императорский дворец

— Так значит, вы покидаете нас... — произнес император Хирохито.

— Увы, да. У нас есть долг перед Землей и в нашей эпохе. Когда мы покинули ее — ей угрожал куда более страшный враг, чем все, с кем мы столкнулись здесь, — ответила Сэйлор Меркури.

— Я понимаю... Позволено ли нам будет найти вас позже — там, в будущем?

— Не думаю, что стоит это делать... В наше время мы всегда держались в стороне от связи с правительством, это здесь не было другого выхода. Ну и... мы бережем тайну наших вторых личностей — потому что вне битв с темными силами хотим жить, как обычные девочки.

— Я понимаю... — повторил император. — Но знайте, память о вас навсегда останется в Японии, и исключительно добрая.

— А вы не боитесь, что США после нашего ухода как-нибудь попозже решат отыграться? — поинтересовалась Юпитер.

— Вряд ли у них получится, даже если такое придет им в голову, — ответил Хирохито. — Вы дали нам хорошую фору, Содружество успешно развивается, связи между его членами укрепляются, а экономика растет. Мы не свернем с того пути, который вы нам указали, не только СССР может проповедовать дружбу народов! Индия теперь — наш надежный союзник. А Китай... Скоро наша армия его покинет, и, скорее всего, по итогам выборов там к власти придут коммунисты, но надеюсь, на этот раз они не будут такими радикальными, как маоисты в вашей истории — все-таки мы постарались сделать все, чтобы этого не случилось. Так что я надеюсь на добрососедские отношения и с ними. Кроме того, нам хотелось бы наладить крепкие связи с Советским Союзом — сейчас, когда наши интересы переместились в Юго-восточную Азию и на Тихий океан, а его — в Западную Европу, у нас больше нет причин для вражды, а вот общие конкуренты появились — такие, как предполагаемый союз США и Великобритании. Вы поможете нам договориться, станете посредниками между Японией и СССР?

— Конечно! — улыбнулась в ответ Меркури.

* * *

СССР, Подмосковье, дача Сталина

— Значит, уходите обратно... — констатировал Сталин. — Что ж, могу пожелать вам только доброго пути и победы над вашими врагами там, в будущем. К тому же сам факт того, что вы можете вернуться — при том, что далеко не все на Земле знают, когда именно это произойдет — может послужить сдерживающим фактором для некоторых горячих голов.

Да, вам, как японкам, наверное, любопытно узнать насчет будущего атомной бомбы? Что ж, могу открыть этот секрет: работа над ней продолжается и у нас, и, насколько нам известно, в США. Хотя сейчас этот проект перестал быть у американцев приоритетным, думаю, все же рано или поздно она будет создана — ставшие известными научные знания уже не спрячешь обратно в головы ученых. Соответственно, и мы должны будем создать свой противовес... Но надеюсь, что, когда это произойдет, обстановка в мире не будет столь острой, чтобы понадобились новые Хиросима и Нагасаки. И я считаю, что вы правы — сейчас нам действительно стоит обратить больше внимания на Азию и наладить дружеские отношения с Японией и СНАГ. Что же до Европы, то мы намерены соблюдать нейтралитет освобожденных государств, если и они сами будут выполнять все наши условия. Польша, Чехословакия, Греция, Болгария, Франция, Бельгия... По правде говоря, этих государств слишком много, чтобы повесить на СССР заботу о них всех — тем более, что в вашей истории польза от подобного поступка с Восточной Европой оказалась сомнительной. Думаю, со временем мы отпустим в свободное плавание и венгров с румынами и финнами. А вот Германия и Италия... их нам придется, так сказать, держать при себе — после двух развязанных мировых войн в течение полувека — слишком уж опасно оставлять эти страны, подобные главным заводилам в драке, без контроля.

— К тому же, именно в них сейчас наиболее сильны коммунистические настроения, — понимающе кивнула Меркури. — А позже в Германию еще и вернутся после плена миллионы солдат, подвергшихся в Советском Союзе действию пропаганды...

— В общем, да. Мы не станем мешать немецкому и итальянскому народам, когда... то есть если они впоследствии выберут на выборах именно свои коммунистические партии. Если Германская Демократическая Республика и Итальянская Народная Республика станут нашими союзниками, то, занимая очень удобное положение прямо в центре Европы, в случае чего — они не позволят тем силам, которые могли бы захотеть развязать новый пожар европейской войны, действовать так же уверенно, как это было перед Второй Мировой. Захватывать и советизировать Европу мы не намерены, но и позволить ей снова стать ареной кровопролитных войн, которые пагубно отразятся и на нас — тоже не хотим. Можете радоваться: ваши лозунги мира во всем мире упали на хорошую почву. Мир к западу и востоку от наших границ — мы намерены помочь сохранить.

— В таком случае, и мы можем пожелать вам только успеха в этой трудной работе, — серьезно кивнула Меркури.

— И последнее, — добавил Сталин. — Насчет того, о чем вы ни разу — видимо, из вежливости — не упоминали. Насчет моей тирании или диктатуры — не знаю, как это называли в вашей эпохе...

"Васильковый" майор Васильков даже закашлялся, но тут же взял себя в руки и продолжил перевод.

— Что ж, я первый готов признать, что вовсе не являюсь лапочкой, — развел руками Генеральный секретарь. — Я пережил Гражданскую войну, которая в чем-то была и пострашнее этой новой Мировой, и если задачи обязательно должны быть решены, то я привык к методам их решения, которые для вашего гуманного времени и вашей пацифистской страны могут показаться слишком жесткими и даже жестокими. Но если в ваших учебниках истории (вы не рассказывали об этом, но я кое о чем догадываюсь и сам) меня изобразили, как дурака, самодура или сумасшедшего, казнящего своих подчиненных только из прихоти, любви к власти или просто, потому что они слишком умные, то могу вас заверить, что я вовсе не из таких фигур. Лишь спасение и счастье нашей советской страны и советского народа — всегда были моей главной задачей и ею остаются. Лишь ради этого — все. Разумеется, и мне случалось совершать ошибки и иногда ошибки крупные, но я всегда старался сам же их и исправить, если это было возможно. И то печальное будущее СССР, о котором вы рассказали... Вы не знаете, какая именно цепь событий к нему привела, но если в этом есть моя вина, то я постараюсь понять, где именно, и исправить эту ошибку тоже.

— Ой, а сколько раз я-то ошибалась... — невпопад ляпнула Сэйлормун и ойкнула, когда Марс наступила ей на ногу.

После этого Рэй Хино молча подошла к Сталину и пожала ему руку.

"В конце концов, он может быть и не таким уж плохим... Хоть и политик", — решила она.

* * *

Декабрь 1942, город Михайлов Рязанской области

В конце концов, было решено, что наилучшим местом для отправления в путешествие обратно в 1992 год станет то же место, куда год назад и прибыли попаданки в матросках.

Здесь воительницы встали в кружок, в центре которого расположилась Сэйлормун, поднявшая вверх Лунный жезл с Серебряным кристаллом, после чего четверо остальных воинов направили на него свои ручки-жезлы...

— Поразительно, такой маленький кристалл, а содержит в себе такую огромную энергию, — пробормотал Эйнштейн, вглядываясь в таинственное мерцание Серебряного кристалла.

— Счастливого пути! — крикнул Васильков, крутящий ручку кинокамеры (отправление сэйлоров домой было решено заснять для истории).

— Ну, вы все знаете, что делать. Если мы точно отрегулируем объем сил, посылаемых в Серебряный кристалл, то это вызовет ответное выделение энергии как раз нужного объема и направления и перенесет нас назад, — сообщила Меркури.

— М-м-м, а что будет, если мы отрегулируем их неточно? — спросила вдруг Сэйлормун.

— Ничего страшного не будет, — соврала Меркури. — Ну, раз, два, три!

— Сила Луны!

— Сила Меркурия!

— Сила Марса!

— Сила Юпитера!

— Сила Венеры!

Бесшумно полыхнуло алое зарево — и воины в матросках исчезли.

* * *

Где-то в подземной пещере, 1992 год

Здесь, и правда, прошло всего несколько минут. Разъяренный Кунцит, так и не сумевший добыть Серебряный кристалл, сейчас занимался тем, что отыгрывался на беспомощных лунных кошках, ожесточенно пиная их и швыряя об стену...

— Как ты посмел!! — внезапно раздался позади него разъяренный голос Сэйлормун.

— Сэйлормун?! — обернулся демонический лорд. — Не может быть! Я ведь отправил вас в многомерный хаос! Как вы смогли вернуться?!

— Это смешно, но я не помню, — развела руками та. — Как видишь, не все и не всегда бывает по-твоему, вот! И мы вернулись! На чем мы остановились?.. Ах да, сейчас мы будем карать тебя во имя Луны!!

Эпилог

1947 год. СССР, Москва, Кремль

— Заходи, Никита Сергеевич, присаживайся, — пригласил Сталин Хрущева, вошедшего в его кабинет.

Тот присел, однако почему-то почувствовал себя неуютно. Как-то так сказал это Генеральный секретарь, что... в общем, Председателю Совета министров УССР, у которого на такие оттенки тона руководства давно развился слух, стало вдруг не по себе.

— Вот какое дело, Никита Сергеевич, — не спеша, продолжил Сталин. — Мы тут всё украинских националистов по лесам выслеживали... Выслеживали-выслеживали — и следы к тебе привели.

— А?! — замер Хрущев. — Ч-что?! Да это же... клевета! Поклеп! Да кто...

— Нет, гражданин Хрущев, не клевета, сведения верные, — из голоса Сталина вмиг исчезла вся показная приветливость. — И чего ж тебе, Никитка, не хватало?

— И-иос-сиф В-виссарионович! Товарищ Сталин! — Хрущев вдруг бухнулся на колени. — Не губи! Я ж как лучше хотел!

— Для себя ты "как лучше" хотел, — мрачно ответил Сталин. — И нашим, и вашим думал, да? И тех, и других к своей выгоде использовать? В общем, решай теперь, сразу все скажешь или сначала помучаешься?

— С-сразу! — застонал тот. — Все расскажу, все! Только... Не надо...

— А это уж как суд решит, гражданин Хрущев.

"Ну вот, а Лаврентий предлагал сразу ликвидировать, — подумал Генсек. — Но если бы так сделали вместо долгого наблюдения — тогда столько всего интересного не узнали бы!"

Вот так попаданки в матросках, хотя и уже ушли, но все же выполнили то, что обязаны сделать любые классические попаданцы в СССР времен войны...

* * *

1992 год, Япония, Токио. После всеобщей потери памяти в финале первого сезона...

— А-а-а!! Я опаздываю!! — новое утро буднего дня в доме семьи Цукино началось привычным воплем проспавшей Усаги. — Мама, почему ты меня не разбудила?!

— Я будила несколько раз, и ты даже что-то мне отвечала...

— Не помню!

И пока девочка металась по дому, собираясь в школу, краем уха она успевала услышать голос из работающего телевизора:

"...укрепления дружеских связей Советского Союза и Содружества Азиатских Государств... С ответным визитом Токио посетит Председатель Совета министров СССР Григорий Романов... Продолжаются совместные космоархеологические исследования Луны с целью обнаружить местонахождение легендарных руин Лунного Королевства..."

— Вшем пока! — наконец, крикнула Усаги, выбегая за дверь и при этом держа в одной руке портфель, в другой — школьный завтрак, а в зубах — недоеденный тост.

* * *

Из школьного доклада Ами Мидзуно на тему послевоенной истории

...Все попытки Соединенных Штатов Америки опустить на Азию и Тихий океан так называемый "бамбуковый занавес" привели лишь к большему упрочению союза Содружества и СССР, к которому вскоре присоединились Китай и Индия. Опираясь на свои "европейские бастионы" в лице ГДР и ИНР, Советский Союз мог держать под "дружественным контролем" обстановку в неспокойной послевоенной Европе, а недолгое обострение Холодной войны постепенно привело все европейские страны, кроме Великобритании, к выводу, что и им самим более выгодна политика полного нейтралитета и скрытого торгового посредничества между социалистическими странами и "Западным альянсом". Взвешенные и осторожные реформы, проводимые в Японии правительством императора Хирохито, в Китае — Дэн Сяопином, а в СССР — Сталиным и сменившим его в 1961 году Машеровым (сам Сталин с почетом ушел на пенсию и умер в окружении семьи в 1970 году), привели к небывалому экономическому росту, в то время как США, сотрясаемые в 60-е годы Второй Великой Депрессией, переживали упадок и в итоге были вынуждены отказаться от негласно объявленной ими же Холодной войны, перейти к политике мирного сосуществования и даже смириться с потерей привычной им роли гегемона в Западном полушарии (чему в немалой степени способствовали действия Южноамериканского Союза социалистических Бразилии, Аргентины, Чили, Колумбии, Боливии и Венесуэлы, ведомых харизматичным президентом Аргентины Эрнесто Геварой). Зажженный Японией в Азии "Факел свободы" стал примером и маяком для всех жертв колониальной системы, что вскоре привело к резкому усилению борьбы за независимость в Африке, поддержанной СНАГ и СССР, быстрому распаду оставшихся колониальных империй и созданию независимых стран, руководство которых часто старалось брать пример с Советского Союза и Японии. В то же время укреплению мирной политики на всей планете очень способствовали Всемирное Религиозное Возрождение и международные проекты по строительству Мегаколлайдеров с целью исследования обнаруженной Эйнштейном и Сэйлор Меркури "физики магии"...