— Леонид Петрович, что делать будем? Сеньоры все осознали, и горят желанием сдаться.
— Зато мы не горим желанием держать у себя банду отпетых уголовников, многих из которых даже из петли вынули, чтобы сюда отправить. Продолжать огонь, пока один флагман останется. Вот с ним и побеседуем...
Последовали еще четыре выстрела орудий главного калибра броненосца, после чего над бирюзовой гладью залива Париа наступила тишина. "Тринидад" медленно приближался к флагманскому фрегату, лежавшему в дрейфе с убраными парусами и спущеным флагом. На корме удалось разобрать название "Сан Мартин". Палуба последнего уцелевшего испанского корабля была полна людей, с ужасом глядевших на приближающегося морского монстра. Многие крестились и читали молитвы, а священник в сутане стоял возле самого фальшборта на юте и явно собирался отвадить прислужников дьявола распятием, которое держал перед собой в вытянутых руках. Впрочем, слишком долго предаваться собственным мыслям испанцам не дали. Когда до фрегата осталось не более трех кабельтовых, "Тринидад" остановился и лег в дрейф, держа противника под прицелом обеих башен главного калибра, а также казематных орудий. Если испанец даст хоть малейший повод...
Канонерка "Носорог", совсем недавно с успехом игравшая роль портового буксира, медленно подошла к носу "Сан Мартина". Последовал короткий разговор, и "Носорог" вышел на связь, доложив, что противник сдался и обещает вести себя прилично. Дав приказ "Носорогу" взять трофей на буксир и вести в порт, а катерам береговой охраны выловить из воды тех, кто сумел уцелеть, Леонид облегченно вздохнул, обернувшись к стоявшим рядом Карпову и командиру броненосца Сергею Ефремову..
— Ну вот, господа, полдела сделано... Теперь на очереди вторая часть Марлезонского балета. Гораздо более сложная, чем первая.
— Леонид Петрович, так может прямо на "Тринидаде" туда и сбегаем, как это корыто в порт отведем? Все равно, нам тут пока делать нечего.
— Нельзя, Сергей Андреевич. Если только "Тринидад" сейчас уйдет, испанская агентура сразу что-то заподозрит. Хоть Андрей Михайлович и утверждает, что все здешние испанские "штирлицы" уже давно "под колпаком у Мюллера", но лучше перестраховаться. А какие у них еще каналы связи есть — мы тоже можем не все знать. Поэтому, играем роль довольных победителей, которые в пух и прах разнесли коварного врага и почивают на лаврах. И уверены, что больше им ничего не угрожает. Я правильно говорю, Андрей Михайлович?
— Совершенно верно, Леонид Петрович. Нам сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы испанцы что-то заподозрили, и отказались от своих гнусных намерений. А для этого, действительно, лучше перебдеть. И создать видимость беспечных победителей, празднующих свой успех и утративших бдительность...
Обратный путь занял гораздо больше времени из-за буксировки трофея. Чтобы в испанцах не взыграл не вовремя боевой дух и они не наделали глупостей, "Тринидад" шел чуть позади в паре кабельтовых, наведя на "Сан Мартин" носовую башню. Но эксцессов не последовало, и доведя трофей до рейда Форта Росс, "Носорог" отдал буксир, велев испанцам становиться на якорь. Фрегат находился несколько в стороне от стоявших на рейде кораблей, и, в случае чего, его можно было легко уничтожить без опаски задеть кого-нибудь. "Тринидад" лег в дрейф рядом и удерживался на месте работой машин, сохраняя свою позицию по кормовой скуле "Сан Мартина", продолжая держать его под прицелом своих орудий. "Носорог" же подошел почти вплотную к борту, и с него передали приказ:
— Спускайте шлюпки, их отведут на буксире в порт. Если за один раз все не поместитесь, сделаем несколько рейсов. Все оружие, какое есть, оставить на борту корабля. Любой, у кого при высадке на берег найдут хотя бы гвоздь, будет немедленно расстрелян.
— Как Вы смеете так говорить?! Я дворянин!!! И отдам свою шпагу только дворянину!
— Вы слышали, что вам сказали? Не говорите потом, что вас не предупредили. Можете прямо сейчас выбросить свои шпаги за борт. Вам они больше не понадобятся, а нам они не нужны...
На палубе "Сан Мартина" вспыхнула буря возмущения, но "Носорог" уже отходил в сторону, и на нем не обращали никакого внимания на бурные эмоции. Увы, благородных сеньоров можно было понять — услышать подобное от метиса! Который раньше побоялся бы косо глянуть в их сторону! Менее же благородные сеньоры все поняли правильно, и не пытались усугублять ситуацию, а начали готовить шлюпки к спуску. Вскоре четыре больших шлюпки и один небольшой ялик были на воде. Через несколько минут, битком набитые испанцами, они отошли от борта. К ним тут же подошли два катера береговой охраны, и подав фалини, повели на буксире к берегу. За всем этим Леонид и Карпов наблюдали с крыла мостика "Тринидада", делясь впечатлениями.
— Что ни говори, но твой блеф с аварией "Тринидада" и отправкой всего флота к Барбадосу сработал! Сеньоры купились на такую соблазнительную "дезу".
— Теперь надо, чтобы они не отказались от своих планов форсирования Бока-дель-Серпиенте и высадки на Тринидад. Если узнают о быстром разгроме этого опереточного десанта, то откажутся обязательно. И мы не решим проблему, а загоним ее вглубь. До следующего удобного случая. Вести же сухопутные операции на материке нам ни в коем случае нельзя — массой задавят.
— Согласен. И на этот счет у меня уже кое-что подготовлено, мой каудильо. Но сначала решим проблему с теми, кто сидит на берегу Ориноко и ждет известий. Кстати... А ведь тебе сейчас, как ни крути, придется быть главной фигурой на нашем празднике по случаю победы над супостатами. И удрать "на дело" в Бока-дель-Серпиенте не получится. Если сбежишь — не поймут, и точно что-то заподозрят.
— Знаю. Поэтому до конца отработаю роль иконы. В Бока-дель-Серпиенте ребята и сами справятся. Главное, лишь бы не спугнули это воинство раньше времени, и не ударили слишком поздно, когда оно будет уже рядом с берегом Тринидада...
Вечером в Форте Росс был праздник. Отмечали победу над врагом, посмевшим напасть на тех, кто боролся за мир в Новом Свете и не хотел войны с Испанией. Население города весилилось, а в резиденции сеньора Кортеса был дан торжественный прием, на который были приглашены все местные "сливки общества". Кто-то искренне радовался, кто-то дедал вид, что радуется, а вот официальный, хоть и фиктивный испанский губернатор острова, сеньор Хуан Фермин де Уидобро, даже не пытался скрыть свою озабоченность. Улучив момент, он попросил Леонида об аудиенции, пока веселье в разгаре. Леонид и сам понимал, что пришла пора расставить все точки над "и", поэтому пригласил старого друга к себе в рабочий кабинет. Когда за ними закрылась дверь, предложил гостю сесть и не стал говорить намеками.
— Дон Хуан, я так полагаю, Вы хотите поинтересоваться, что же ждет нас в дальнейшем?
— Совершенно верно, дон Леонардо. Вы уничтожили испанскую эскадру, и ни в Мадриде, ни в Мехико, ни в Лиме этого не простят.
— Дон Хуан, давайте говорить откровенно. Мы знаем друг друга уже более двух лет, и Вы прекрасно знаете, чего мы хотим. Всего лишь, чтобы нас оставили в покое. Но этого не хотят в Мадриде. Не будем лукавить друг перед другом, сейчас мы фактически находимся в состоянии войны с Испанией. Поскольку Новая Армада уже на пути в в Новый Свет и скоро будет здесь. То, что Вы видели сегодня, это отчаянная попытка некоторых представителей испанской знати решить тринидадаскую проблему самостоятельно, до прихода Новой Армады. И упрочить этим свое положение перед Мадридом. Как видите, нас это не устраивает. Поэтому, мы будем жестко пресекать любые попытки решить с нами вопрос силой. Это касается как сегодняшних событий, так и Новой Армады, которую встретят в море и уничтожат. Но! Дон Хуан, мы не считаем Испанию и испанский Новый Свет одним и тем же. Поэтому, не будем предпринимать никаких враждебных действий против Новой Испании и Перу, а также других испанских владений в Новом Свете. А после разгрома Новой Армады ни о каких нормальных отношениях с Мадридом уже не может быть и речи. Тем более, их и раньше-то не было. Вы согласны с этим?
— Пожалуй...
— В связи с этим, я вижу только один путь сохранения мира в Новом Свете. Новая Испания и Перу должны стать самостоятельными независимыми государствами. Понимаю, что это решать не нам, но поверьте, другого пути просто нет. Если оставить все, как есть, то через несколько лет появится очередная Армада. И очень может быть, что в компании с кем-нибудь еще. Уж очень многим мы мешаем, а вице-королям не простят такого разгрома. Так вот, чтобы этого не допустить, мы должны объединить наши усилия, дабы ни у кого в Европе не возникло желание снова послать сюда карателей. Вы согласны со мной, дон Хуан?
— Вы говорите крамольные вещи, дон Леонардо... Но мне нечего возразить...
— Рад, что Вы это понимаете. Давайте называть вещи своими именами. Испанцы Нового Света являются испанцами лишь по названию. Они родились и выросли здесь. Это — их страна. И недопустимо, чтобы кучка придворной знати в Мадриде грабила два континента, наплевав на интересы тех, кто здесь живет, и диктуя им свои условия. Сейчас об этом говорить пока рано, но когда Новая Армада пойдет ко дну, прошу Вас отправиться в Мехико и поговорить с вице-королем. Мы можем предложить ему то, что не может предложить никто во всем мире — корону Новой Испании. Пусть Новая Испания станет свободной. А мы обеспечим, чтобы ни один каратель из Европы больше не добрался до Нового Света.
— Единственное, что я могу обещать, дон Леонардо, это отправиться в Мехико и передать Ваши слова вице-королю. Но я не могу предвидеть, как он на это отреагирует.
— Так я Вас о большем и не прошу, дон Хуан. Сделайте это не только для меня, но и ради всех жителей Нового Света. Не удивляйтесь, но я, в какой-то степени, могу видеть далекое будущее. Так вот, я обещаю — потомки Вас не забудут. Ваше имя будет среди тех, кто стоял у истоков независимости Нового Света. Историю вершат люди, дон Хуан. Простые люди, как мы. Которые идут вперед, несмотря ни на что...
Ближе к полуночи, когда веселье было в самом разгаре, неподалеку от города состоялся совсем другой разговор. Шестеро человек в неброской гражданской одежде доставили к побережью залива двоих с мешками на голове. Когда мешки сняли, пленники стали испуганно озираться по сторонам, но бежать даже не пытались. Пятеро отошли в сторону, скрывшись в темноте, а один остался и заговорил в приказном тоне.
— Сейчас вы сядете в лодку и отправитесь в известное вам место. Все поняли?
— Да, сеньор...
— Свет в конце пути озаряет дорогу идущему. Иди и повтори!
Двое недавних пленников как будто очнулись, избавившись от недавней заторможенности, и засуетились, не обращая внимания на стоявшего перед ними собеседника, на что он тут же прошипел вполголоса.
— Хватит копаться, быстро в лодку!!! Помните, до утра вы должны проскочить залив, а мне надо срочно возвращаться. Да поможет вам Господь!
С этими словами незнакомец развернулся и быстро скрылся в прибрежных зарослях. Оставшиеся двое не стали терять времени, а тут же столкнули на воду рыбацкую лодку. Вскоре она уже удалялась от берега, подняв парус и устремившись на юг. Вокрут стояла тишина, только ветер шевелил кроны деревьев. Берег оставался пустынным, отход лодки остался незамеченым. Еще несколько минут, и быстро удаляющийся парус полностью растворился в ночной тьме.
— Да поможет вам Господь, сеньоры...
Повторил Карпов и усмехнулся, глядя вслед беглецам в прибор ночного видения. Посланцы-"зомби", как их прозвали Карпов и Матильда, удирали во всю прыть. Эти люди должны были немедленно известить ожидающую на материковом берегу испанскую группировку о результатах высадки десанта с Маргариты. Вот они и сообщат... То, что им Матильда внушила... Поскольку вся агентурная сеть испанцев уже давно была выявлена и энергично работала на холостом ходу под полным контролем тайной полиции Русской Америки, даже не подозревая об этом, изъять по-тихому в нужный момент тех, кто должен был доставить сведения на Ориноко, не составило труда. А дальше — дело техники. Матильда проводит сеанс внушения с нужной мотивацией, а оперативная группа доставляет "запрограммированных" посланцев на побережье, где уже приготовлена рыбацкая лодка. И последний штрих к портрету — произнесение кодовой фразы, после которой "рыбаки" начнут действовать согласно заданной установке. К утру они должны быть уже далеко. Погода хорошая, ветер попутный, доберутся до устья Ориноко быстро. А вот дальше все будет зависеть от уровня подозрительности командира испанского отряда. Он получит вполне правдоподобное сообщение — десант с Маргариты высадился успешно в стороне от Форта Росс, но увяз на подступах к городу и не смог взять его сходу. Ничего удивительного, с таким-то "воинским" контингентом. Нужно подкрепление. И причем срочно, пока тринидадский флот не вернулся. Поверит, или не поверит?
Пролив Бока-дель-Серпиенте, соединяющий залив Париа в южной части с Атлантикой, имеет ширину в самой узкой части порядка восьми миль между длинным тонким мысом и материковым берегом, покрытым тропическими джунглями. Несколько западнее самого узкого места находится дельта реки Ориноко, впадающей в залив Париа. Дельта очень разветвленная и состоит из множества рукавов различной ширины и глубины, и если кто захочет спрятать там целую армию, то может сделать это без труда. Трудность в том, как добраться до этих богом забытых мест. Причем так, чтобы этого никто не заметил. Путь морем исключен, пролив Бока-дель-Серпиенте не пройти незамеченым. Остается путь по суше, через материковые джунгли. Удовольствие много ниже среднего. Но, как бы то ни было, испанцам это удалось. В чем воочию убедилась разведгруппа "летучих мышей", прибывшая под покровом ночи в место расположения испанского лагеря.
Доставивший группу к побережью быстроходный катер береговой охраны тут же ушел, и дальнейшее продвижение пришлось осуществлять на своих двоих. Командир разведгруппы из двенадцати человек лейтенант Энрике Флорес, недавно получивший офицерские погоны, уже имел богатый опыт подобных операций на Ямайке, Барбадосе и в Суринаме, но даже он удивился, когда увидел то, с чем им вскоре предстоит столкнуться. Испанцев было не просто много, а очень много. Причем все хорошо вооружены по местным меркам. И ясно, что это не уголовники, собранные по разным тюрьмам и каторгам. Собщение тут же ушло в Форт Росс, откуда последовало подтверждение ранее полученного приказа — ни в коем случае себя не обнаруживать и только наблюдать. Воздержться от любых активных действий, какими бы привлекательными они ни казались. "Языка" если и брать, то только в случае отхода, если группа уже обнаружена. В случае чего, в бой не вступать, а отходить к побережью для эвакуации. Впрочем, как оказалось, "язык" из простых солдат и не понадобился. С наступлением ночи разведчики подбирались чуть ли не вплотную к кострам, возле которых отдыхали испанцы, и слушали все разговоры, в которых иногда проскальзывало кое-что интересное. Охранение испанского лагеря было чисто символическое, да и сами караульные считали свою деятельность излишней, поэтому не отходили далеко от костров. Кто может напасть на них здесь, в тропических джунглях материка? Колдуны сидят на своем Тринидаде и на материк не суются. А сейчас вон вообще на Барбадос отправились усмирять англичан. Ну и дьявол с ними, зато здесь спокойнее будет... Именно такая атмосфера среди прибывших вояк и преобладала. Поначалу, видя такое разгильдяйство, Флорес запросил разрешение провести разведку в самом лагере. Благо, в составе группы трое разведчиков были чистокровные испанцы, и вполне могли бы сойти за своих среди противника, но получил отказ. До командующего, или кого-то чуть поменьше, все равно не доберутся, чтобы шума не наделать, а собирать ежедневные солдатские сплетни — достаточно к костру вечером подобраться. Такая идиллия продолжалась уже три дня, как неожиданно в лагере испанцев начался переполох. Перед этим видели лодку, поднимающуюся вверх по реке, и сделали правильные выводы — прибыли гонцы из Форта Росс. О разгроме десанта с Маргариты разведчики уже знали, поэтому оставалось ждать, поверят ли испанцы прибывшим курьерам. Днем не рисковали приближаться к лагерю слишком близко, ограничивась наблюдением с большой дистанции, но ближе к вечеру стало ясно — испанский отряд снимается с места. Началась посадка в многочисленные индейские пироги — легкие, но довольно прочные суденышки, которые без особого труда можно переносить по суше. Менее, чем за час, лагерь полностью обезлюдел. Солнце уже клонилось к закату, когда большой караван лодок двинулся вниз по течению Ориноко. Лейтенант Флорес сразу же вышел на связь и доложил обстановку, после чего получил неожиданный приказ.
