Дымы над Атлантикой

Сергей Лысак

КОРТЕС

Книга пятая

Дымы над Атлантикой

Глава 1

Полуфабрикат по случаю

Леонид сидел за столом своего кабинета и слушал главного кораблестроителя верфи — сеньора Бернардо Кампоса, пришедшего с неожиданным предложением.

— Подождите, дон Бернардо, я не совсем понимаю, что Вы хотите. Причем тут новый галеон в Гаване?

— Дон Леонардо, до нас дошли сведения, что строительство большого галеона "Санта Роза" в Гаване остановлено из-за нехватки средств. Корабль начали строить в рассчете на возросшие перевозки из Нового Света, но ввиду того, что никто товары Торговой Палаты брать не хочет, возникла проблема с деньгами. Корабль сейчас стоит недостроенный на плаву без рангоута, но корпус практически готов.

— Ну и что?

— Мы можем его недорого перекупить и достроить сами по нашему проекту.

— А зачем он нам?

— Это касается новых военных кораблей. У нас остались машины, котлы, валы и винты, которые мы собирались устанавливать на "Варяг" и "Синоп". К сожалению, восстанавливать их обоих нет смысла, но мы можем установить эти механизмы на другие корабли, взяв уже готовый корпус, если хотим увеличить наш флот к лету этого года. Что касается "Аскольда", то я могу сделать из него подобие броненосца, но поверьте, это не самая лучшая идея. Незачем превращать хороший быстроходный крейсер, способный развить более двадцати узлов, в плохой броненосец. Для этой цели лучше взять более крупный и широкий галеон, убрать носовую и кормовую надстройки, усилить нос и корму, и в результате мы получим корабль, напоминающий "Синоп". Правда, поскольку он меньше "Синопа", придется ограничиться двумя машинами вместо трех, двумя группами котлов и значительно более скромной артиллерией. Но в итоге, мы сможем получить именно броненосец для ближнего боя с целой эскадрой. Прочный, широкий, остойчивый, несущий достаточно мощное вооружение и броневую защиту, но также и достаточно быстроходный. По предварительным рассчетам, он должен развить порядка десяти-одиннадцати узлов. Разумеется, с полным отказом от парусного вооружения, и запасом топлива для действий в морях Нового Света, а не по другую сторону Атлантики.

— Так-так, очень интересно... А теперь давайте подробнее, дон Бернардо! Успеете достроить "Аскольд" и переделать эту "Санта Розу" до конца весны?

— Должны успеть, если начать прямо сейчас. "Аскольд" почти готов. И если не заниматься его переделкой в броненосец, то уже через месяц он может выйти на ходовые испытания. Работы на "Санта Розе" займут больше времени, но! У корабля уже праткически готов корпус, остались мелочи. Рангоут еще не установлен, так что не надо будет заниматься его демонтажом. Сам корпус построен из кубинского красного дерева и прослужит очень долго. Нам потребуется лишь отбуксировать его в Форт Росс. Здесь мы сразу же поднимем корабль на слип, уберем надстройки, усилим нос и корму, обошьем подводную часть медью, установим плиты главного броневого пояса, гребные валы с винтами и руль. А затем опять спустим на воду, и остальное закончим уже на плаву.

— Хм-м... В Гаване, говорите?..

Предложение было насколько неожиданное, настолько и заманчивое. Кампос углубился в детали, рассказывая, как лучше превратить парусный галеон XVII века в паровой броненосец. Слушая его речь и задавая ряд уточняющих вопросов, Леонид вскоре убедился, что мастер-корабел говорит дело. "Карлсруэ" еще стоит на ремонте, и когда его доведут до ума, не известно. "Тезей" нельзя трогать ни в коем случае. Он — оружие последнего шанса и хранилище всех достижений науки, каких достигло человечество до начала XXI века. Поэтому на роль главной ударной силы в Атлантике, для немногочисленной пока еще эскадры флота Русской Америки, вполне сгодится такой вот "полуфабрикат". Если начинать его делать с нуля, то не стоит и связываться. Однозначно не успеют. Но если в Гаване есть уже г о т о в ы й новый корпус, причем рангоут на нем еще не установлен... И поскольку ближайшая задача — уконтропупить Новую Армаду (как ее назвали в Мадриде), не дав ей достичь Нового Света, то для этого не нужны мощные дальнобойные 203-миллиметровые нарезные орудия в башнях, которые собирались установить на "Синоп". Хватит даже 24-фунтовых казнозарядных гладкоствольных пушек, какие стоят на "Ягуаре" и "Кугуаре", поскольку сближаться зачастую придется "на пистолетный выстрел", вламываясь в строй противника и перемалывая его в щепки, ведя бой с обоих бортов. Паровой броненосец эпохи деревянных парусников для этого и предназначен. И если есть возможность быстро и дешево создать такой броненосец... То, как говорят друзья французы, "Пуркуа па?" Почему бы и нет? Качество судостроения в Гаване было высоким, что обеспечивало долгий срок службы кораблей. А поскольку сейчас гаванская верфь переживает не лучшие времена, то можно провернуть там очень неплохой гешефт! "Санта Роза" , конечно, сам по себе ценная вещь. Упускать такую возможность пополнить свой флот не стоит. Но ведь там еще много чего интересного имеется! Можно, к примеру, специалистов корабелов сманить на ПМЖ в Форт Росс. Можно кораблики недостроенные по остаточной цене приобрести, если таковые найдутся, и окажутся достойными внимания. А также заодно весь запас высушенного корабельного леса оптом скупить. Да и еще чего-нибудь по мелочи... Тринидадцы мы, в конце концов, или погулять вышли?!

Но, помимо этих весьма аппетитных "плюшек", впереди замаячила сама Гавана. Точнее — Куба... Пора бы уже туда наведаться. Вопрос об аренде Гуантанамо и железных рудников на Кубе повис в воздухе, поскольку испанцы о нем "забыли". Причем уже давно "забыли", и вспоминать не хотят. Вот и надо бы напомнить об этом в наиболее доступной для их понимания форме...

— Хорошо, дон Бернардо, Вы меня убедили. Идея, действительно, заслуживает внимания. Но придется кому-то с нашей верфи отправиться в Гавану для осмотра и приемки корабля. Либо Вам самому, либо тому, кому Вы всецело доверяете.

— Не волнуйтесь, на верфи сейчас и без меня управятся. Я готов в любое время отправиться в Гавану, и обеспечить должный контроль приемки корабля...

Когда Кампос ушел, Леонид погрузился в раздумья. Информация от агента в Кадисе шла регулярно, и внушала опасения. Подготовка Новой Армады идет полным ходом. Очень многие младшие отпрыски знатных дворянских родов Испании, которым ничего не светит в плане наследования титула, откликнулись на призыв покарать еретиков, посмевших посягнуть на священную особу Его Католического Величества короля Испании. Денег в казне катастрофически не хватает, но ради такого дела Торговая Палата расщедрилась. Крупный заем предоставлен также Францией и... Англией! Состав карательной экспедиции очень пестрый. Есть и настоящие аристократы (младшие), и мелкие дворяне, и "знатные испанцы", и солдаты из простолюдинов, но основная масса — обычный уголовный сброд, польстившийся на сокровища тринидадских колдунов. Все очень знакомо и старо, как мир. Командующим Новой Армадой назначен "князь моря" — дон Хуан Хосе Австрийский — внебрачный сын испанского короля Филиппа Четвертого. Человек умный, добившийся к этому времени больших успехов как на военном, так и на дипломатическом поприще. И наживший очень много врагов при дворе, главный из которых — Марианна Австриская, мать и регент малолетнего короля Карлоса Второго. В прошлой истории он умер в возрасте пятидесяти лет в 1679 году, причем очень многое говорило о том, что его отравили. Вот и сейчас его спровадили фактически на убой, подальше от Мадрида. Очевидно надеются, что даже если дон Хуан и не победит тринидадских колдунов, то может хоть шею свернет. Ходят также слухи, что обоих вице-королей сместят, но кто их заменит, пока неизвестно. Как неизвестен и план предстоящих действий Новой Армады, а также ее окончательная численность. Одни лишь слухи, причем зачастую бредовые и взаимоисключающие. Но пока достоверно ясно одно — Армада готовится в течение ближайших полутора-двух месяцев выйти в Атлантику. И ловить ее надо не ближе, чем в паре сотен миль от цепи Антильских островов, чтобы иключить любые случайности и иметь запас времени для реагирования на непредвиденные ситуации. По крайней мере хорошо уже то, что парусники сейчас ходят через Атлантику по устоявшимся маршрутам, используя благоприятные ветра, и маршруты эти хорошо известны. Поэтому пойдут испанцы, скорее всего, в полосе северо-восточного пассата. Вряд ли они спустятся еще дальше на юг, чтобы идти с юго-восточным пассатом, а потом вдоль побережья Южной Америки до самого Тринидада. Так сейчас никто не ходит. Это очень сильно увеличивает время перехода, причем не только из-за большего расстояния, но и из-за возможности попасть в штилевую полосу, где можно потерять довольно много времени. Но, все равно, обнаружить заблаговременно Новую Армаду в океане будет не так-то просто, если использовать лишь "классические" методы поиска. А именно — патрулирование к востоку от Антильских островов своими кораблями, которых не так уж много. Надо перекрыть очень большую полосу пассата, а чем? Привлекать для этой цели парусники бессмысленно. На них нет радиосвязи, и они не смогут действовать совместно с теми, кто имеет машину, так как их маневры будут зачастую скованы встречным ветром. Кораблей же, имеющих машины и радиостанции, всего шесть. С учетом еще не вошедшего в строй "Аскольда". Ну, пусть семь, если Кампос успеет эту "Санта Розу" переделать. Все, больше ничего нет. Поэтому, вся надежда на "Орланы", как их окрестили в конструкторском бюро Сергея Иванченко, занимающегося созданием авиации....

Разговоры о создании пилотируемых летательных аппаратов шли уже давно, поскольку два беспилотника, созданные КБ Иванченко до описываемых событий, имели ограниченный радиус действия, и могли выполнять ограниченный спектр задач, присущих авиации. Много споров было по поводу назначения первых самолетов, а также их типу. Ведь количество двигателей из XXI века ограничено, как ограничена и их мощность. Мало того, придется их дефорсировать и делать эффективную систему охлаждения, чтобы поднять ресурс до приемлемого количества часов работы. В конце концов, остановились на двухмоторном гидросамолете-амфибии, сделанном по типу летающей лодки, способном взлетать и садиться как с берегового аэродрома, так и с водной поверхности, взяв за основу хорошо зарекомендовавшую себя модель Ш-2, продержавшуюся в эксплуатации более тридцати лет. В итоге долгой и скрупулезной работы над проектом новой машины получился "Орлан". Он не был точной копией одномотороного и открытого Ш-2. "Орлан" имел несколько большие размеры, два мотора, большую ширину фюзеляжа, и мог базироваться как на берегововом аэродроме, так и на крейсере. Основное назначение машины — разведчик, и лишь в исключительных случаях — бомбардировщик. Делать поначалу собирались два самолета, но в ходе работ приняли решение сделать и третий. Один — для базирования на аэродроме Форта Росс, один — для базирования на "Аскольде", и один — "на убой", то есть для испытаний. И если "Орланы" нормально полетят, то тогда вопрос разведки в океане можно в какой-то степени считать решенным...

Стук в дверь оторвал от размышлений, и в кабинете появился Карпов.

— О чем задумался, мой каудильо? Не помешаю?

— Заходи, герр Мюллер, не помешаешь. Вот сижу и думаю, как дорогих гостей из солнечной Испании встречать. Из Кадиса ничего нового нет?

— Принципиально нового практически ничего. Так, мелкие детали. Готовятся сеньоры в поте лица. А дон Хуан Австрийский с мамашей-регентшей Марианной Австрийской опять чего-то поцапались. Не знаю, что они там поделить не могут.

— А чего тут не знать? Испанский трон. Ежу понятно, что Марианна надеется больше не увидеть Хуана. И у меня большие подозрения, что кому-то в его окружении будет дан приказ ликвидировать королевского бастарда, создающего для Марианны массу проблем, если он все же уцелеет в ходе этой авантюры.

— Возможно, возможно... Нюхом чую, не просто так ты об этом бастарде печешься. Колись, Петрович. Что задумал?

— Я как только узнал, кто этой самой Армадой командовать будет, интересная мысль у меня сразу же появилась... Скажите ка мне, герр Мюллер, как художник художнику. Что было бы для нас лучше в плане большой политики? Причем не сиюминутно, а на долгосрочную перспективу? Загнанная под плинтус Испания, об которую все в Европе начнут вытирать ноги и дербанить ее европейские и африканские территории, или довольно-таки прочно стоящая на ногах Испания? Которая хоть и получила пи...лей, но осознала, что была неправа, и решила с нами дружить, оставаясь мощным противовесом Англии и Франции? Про Португалию и Голландию молчу. Португалию уже давно загнали в политике на уровень плинтуса, а Голландия вскоре сама туда упадет. Не по Сеньке шапка.

— Да тут и думать нечего. Конечно, второй вариант гораздо лучше... Мой каудильо, Вы что задумали?! Короля поменять?! Дона Хуана на испанский трон пропихнуть?!

— А почему бы и нет? Разве плохая идея?

— Ну, Петрович!!!... Кто-то мне тут совсем недавно говорил, что у него политиков в роду не было... Знал, что ты авантюрист, но чтобы до такой степени... Идея, конечно, очень и очень заманчивая. Но настолько же и неосуществимая. С чего ты взял, что Хуан тебе послушает — это раз, и что в Испании будут такой перспективе очень рады — это два? Я уже не говорю о том, что сейчас он собирается сюда прийти и нас, таких белых и пушистых, загеноцидить — это три?

— То, что он сюда прийти собирается, это как раз хорошо. Сам придет, не надо будет его по всей Испании ловить. Если бы это был кто-нибудь другой, то я бы не стал связываться. Но Хуан Австрийский создавал реальную конкуренцию Марианне Австрийской, и один раз даже сумел задвинуть ее подальше. Увы, не срослось. Кончилось тем, что его траванули в 1679 году, то есть всего через девять лет. Причем, как мы знаем из истории, Хуан — мужик очень умный и достаточно влиятельный. В отличие от дегенерата Карлоса Второго, который сейчас формально является королем. И если мы дона Хуана правильно замотивируем, то получим верного союзника на испанском троне. Так почему бы не помочь хорошему человеку? Убрать дурака, вокруг которого табунами вьются разные прихлебатели, и заменить его на умного? Который сам всех прихлебателей к ногтю прижмет, и с нами дружить будет?

— Ну, Вы блин даете, мой каудильо... И как ты это собираешься сделать?

— Для начала лишим дона Хуана его Армады, и настоятельно пригласим к нам в гости в Форт Росс. Без Армады, разумеется. Так, оставим разве что корабликов пять-шесть "пожирнее" вместе с его флагманом. А потом проведем с ним воспитательную работу в нужном ключе. Разумеется, Матильду подключим, пусть на нем свои чары опробует. Раскроем кое-что из исторических фактов, чтобы он п о в е р и л в то, что жить ему осталось недолго, если и дальше будет бодаться с Марианной Австрийской. И что трон ему при таком раскладе никогда не светит. Но вот если он будет хорошо себя вести, и честно сотрудничать с нами, то мы поможем ему восстановить историческую справедливость и занять испанский престол. Как тебе такая перспектива?

— Да уж, мой команданте... Скромность — явно не Ваша черта... Но ... твою мать, а вдруг получится?!

— А я тебе о чем говорю? Ведь подумай сам — мы при таком раскладе ничего не теряем. Эту долбаную Армаду, хоть Новую, хоть Старую, однозначно придется пускать на дно еще до того, как она сюда доберется. Разговаривать с такой толпой религиозных фанатиков и уголовников бесполезно. Несколько наиболее крупных и ценных кораблей, во главе с флагманом, можно вынудить к сдаче после всего, что они увидят. Это, так сказать, программа минимум, которая должна быть выполнена в любом случае. А вот дальше — возможны варианты. Информация об уничтожении Армады распространится быстро, что заставит местных испанцев крепко задуматься о своих дальнейших действиях. Причем больше всех — обоих вице-королей, так как ничем хорошим бы для них приход Армады не закончился. И теперь надо будет делать выбор. Поддерживать ли нас и дальше, или стать на сторону Мадрида, так как отсидеться в стороне уже не получится.

— Логично. Но не забывай, что вместе с этой Армадой должны новых вице-королей прислать.

— Скорее всего, так и будет. Вот на этом мы тоже можем сыграть. П р и з н а т ь королем Испании дона Хуана, которому трон принадлежит по праву, и уверить всех в нашей поддержке нового монарха. Малолетнего дебила Карлоса Второго объявить недееспособным, что недалеко от истины, а его амбициозную мамашу — врагом Испании, неизвестно с какими целями приславшую своих ставленников, и устроившую эту авантюру, приведшую к гибели большого числа испанских подданных. Ну а дальше постараться сделать так, чтобы прежние вице-короли остались на своих местах до окончательного урегулирования ситуации с престолонаследием. Как именно это сделать, надо будет хорошо подумать. Может быть, иезуитов подключим. Они снова к нам в друзья набиваются. И то, что творилось в Испании в последнее время, им очень не нравилось.

— А новых вице-королей куда девать?

— А это смотря как они себя поведут. Мне ли Вас учить подобным вещам, герр Мюллер?

— Согласен. Если выяснится, что послали абсолютных неадекватов... Ладно, это не проблема. Ты лучше скажи, на какие шиши мы все это провернем? Хотя бы примерно представляешь, в какие бабки это встанет?

— Представляю. И могу тебя успокоить — это не будет стоить нам ни гроша.

— Та-а-к, интересно... А нельзя ли подробней, мой каудильо?

— Можно. Испанцы сами эту "избирательную кампанию" оплатят. Соберут денег столько, что еще и останется.

— И каким же образом? Кто это там альтруизмом страдает и нам помочь жаждет?

— "Золотой" конвой.

— Твою мать!!! Как я забыл?!

— Вот именно. Корабли "золотого" конвоя должны прибыть примерно в одно время с Армадой карателей, или чуть раньше. Ценности к этому времени будут уже собраны. Те, которые пришли раньше и зимовали здесь, скоро начнут собираться в Гаване. Возможно, очередные "золотые" галеоны прибудут сюда в составе Армады, что несколько усложнит дело. Тогда придется выцарапывать золото и серебро из испанских портов. Если же они придут раздельно, то можно позволить им погрузиться и собраться в Гаване, как всегда делается. А там и прихлопнуть. В любом случае, э т о т "золотой" конвой в Испанию не уйдет...

Прошло ровно две недели с того дня, как было принято решение пополнить флот Русской Америки на одну боевую единицу, и на горизонте показался дым. Вскоре удалось опознать "Ягуар" и "Кугуар", идущие под парами, причем "Кугуар" буксировал на длинном тросе что-то массивное и непонятное. Неподалеку шла легкая быстроходная "Аврора", лавируя против встречного ветра. По мере приближения кораблей удалось как следует рассмотреть незнакомца. Это был очень крупный галеон, гораздо крупнее, чем жители Форта Росс видели до сих пор. Мачт и бушприта у него не было, а корпус заметно осел в воду, что говорило о солидной нагрузке. Но поскольку рангоут полностью отсутствовал, проблем с остойчивостью на переходе морем не возникло.

В Гавану решили послать оба паровых фрегата, справедливо посчитав, что вес и объем закупленного товара будет солидным, поэтому лучше распределить его на несколько кораблей. Да и какая-никакая подстраховка для довольно сложной буксировочной операции в зимний период даже по меркам XXI века. Сейчас такое вообще не распространено и выполняется лишь в исключительных случаях. Именно поэтому на роль буксира выбрали "Кугуар", поскольку его командир — Сергей Ефремов, уже имел подобный опыт в будущем. Ответственным по части коммерции в составе делегации являлся сеньор Кабрера-младший — бывший отъявленный авантюрист, а теперь уважаемый человек — заместитель министра внешней торговли Русской Америки. В качестве силовой поддержки, разведки и для обеспечения надежной радиосвязи отправили "Аврору". Яхта уже давно имела репутацию опасной "темной лошадки", и ее боялись даже больше, чем вооруженных тяжелыми пушками паровых фрегатов. Команда же из "морских дьяволов", то есть подводных диверсантов, в чьем ведении находилась "Аврора", не опровергала эти слухи, а наоборот, напускала еще больше тумана, что было всем только на руку. Во всяком случае, никаких эксцессов в Гаване не случилось, и сделку удалось провернуть достаточно быстро к взаимному удовлетворению обеих сторон. А если еще учесть, что посланцы с Тринидада расплачивались наличными деньгами, а не каким-либо товаром, то они стали для местных чиновников и владельцев верфи лучшими друзьями. Совсем недавно никто не знал, куда девать ставший вдруг ненужным огромный галеон, на достройку которого не было денег, как вдруг появились богатые сеньоры с Тринидада, и предложили скупить многое из того, что есть на верфи. Причем Себастьян Кабрера, хорошо знающий местную бюрократическую кухню, все провел в лучших традициях испанского колониального чиновничества. Все, кому "положено", сразу же получили взятки в "положенном" размере, после чего сама сделка была проведена быстро и без подвохов. Сеньоры с Тринидада стали обладателями прекрасного нового галеона "Санта Роза", на котором не были установлены лишь раногоут и артиллерия, а также большого запаса высушенного корабельного леса, якорей и много чего по мелочи. Удалось также сагитировать на переезд в Форт Росс ряд толковых спецов в области кораблестроения вместе с семьями. Иными словами, экспедиция в Гавану оказалась недолгой и очень результативной. Такого, зная местные реалии, поначалу никто не ожидал. Все, происходящее в Гаване, регулярно сообщалось в Форт Росс по радио с "Авроры", поэтому на Тринидаде были в курсе дела и могли вовремя подсказать что-либо. Разумеется, испанцы ни о чем таком не догадывались, и считали, что гости с Тринидада действуют самостоятельно. В общих чертах все было ясно, а подробности можно узнать и по возвращению экспедиции.

Слишком долго ждать не пришлось, и вскоре все корабли встали к причалу. "Санта Роза" выделялся рядом с фрегатами своими солидными размерами, таких больших галеонов никто еще не строил. Леонид был в числе встречающих и первым делом захотел ознакомиться с новым приобретением. Направившись к месту стоянки "Санта Розы", он по пути был перехвачен Кабрерой и Кампосом, доложивших об успешном завершении экспедиции. Кабрера, имеющий солидный опыт решения проблем с местными испанскими чиновниками, причем далеко не всегда официальным порядком, умудрился даже кое-что сэкономить и затраты составили меньше ожидаемых. Кампос же был очень доволен, что удалось по случаю урвать действительно хороший для своего времени корабль, причем в такой стадии готовности, что не нужно многое ломать и убирать. На вопрос Леонида, успеет ли он довести до ума покупку, подтвердил:

— Успеем, дон Леонардо! Через неделю — ходовые испытания "Аскольда", а после этого все силы на "Санта Розу" бросим. Тем более, с нами приехали те, кто на ее постройке работал. Только бригаду, которая на "Карлсруэ" работает, оставим.

— Ну и хорошо. Благодарю вас, сеньоры! Вы даже не представляете, какое важное дело сделали!

Испанцы ушли заниматься своими делами, а Леонид решил осмотреть галеон. Когда он поднялся на палубу, здесь уже вовсю кипела работа — выгружали то, что закупили в Гаване "прицепом". Вокруг стоял обычный портовый шум, на палубе "Санта Розы" было довольно многолюдно из-за брошенных на выгрузку сразу трех бригад докеров. Леонида узнавали, здоровались, но ажиотажа вокруг него не создавали. Все уже привыкли, что сеньор адмирал не чурается лично пролезть по всем закоулкам корабля, и в обращении со всеми очень прост. Пройдя от носа до кормы и прикинув размеры корабля, Леонид сразу стал думать, где ставить пушки, и какие именно. Конечно, придется обязательно решать этот вопрос с Кампосом, но личное впечатление от увиденного тоже очень важно.

"Санта Роза" представлял из себя довольно крупный корабль несколько необычного проекта. Его нельзя было с полным правом назвать классическим испанским галеоном, но в то же время до линейного трехдечного корабля более позднего исторического периода он тоже не дотягивал, являясь своего рода переходным типом от первого ко второму. Влияние кораблестроительной школы Форта Росс проникло и в Гавану, и тамошние корабелы попытались сделать что-то новое, не отвергая хорошо себя зарекомендовавшее старое. Своего рода здоровый консерватизм. Число мачт по проекту было уменьшено до трех, значительно уменьшена также высота кормовой надстройки, а обводы сделаны более плавными. Водоизмещение нового корабля в грузу должно было быть около трех тысяч тонн. Материал корпуса — красное дерево. И если бы не финансовые трудности, то корабелы Гаванской верфи вполне могли бы создать очень даже неплохой корабль. Насколько бы он оказался удачным в коммерческом плане при перевозках через Атлантику, это другой вопрос. Но поскольку случилось то, что случилось, а людям, выкупившим недостроенный галеон, он был нужен отнюдь не для перевозки золота и колониальных товаров, то вопрос об экономической эффективности корабля нового типа повис в воздухе.

Именно поэтому Леонид и думал, что нужно отсюда выбросить, что придется оставить, а что можно установить. Две машины и две группы котлов поместятся — корпус достаточно большой. А вот от четырех 203-мм орудий в башнях придется отказаться. Размеры кораблика все же не те, что у "Синопа", для которого они создавались. Хотя сами башни по длине и ширине корпуса прекрасно помещаются. А что если... Установить не четыре, а только две башни? Или хотя бы одну? А также несколько 120-мм пушек в качестве среднего калибра? Уж очень не хочется отказываться от мощных 203-мм нарезных орудий, один снаряд которых способен проделать хорошую дыру в стене прибрежной крепости, или пустить на дно трехдечный 100-пушечный линейный корабль. Надо будет посчитать...

— А-а-а, вот он где!!! Мой каудильо, мы тут уже с ног сбились, Вас разыскивая!

Неожиданный возглас отвлек от размышлений, и Леонид увидел Карпова и Флинта (в миру капитан-лейтенанта спецназа ВМФ РФ Филатова), поднимавшихся по трапу на палубу. Флинт, бывший на "Авроре" командующим экспедицией, пришел доложить о выполнении задания, встретившись по пути со своим сухопутным "коллегой-убивцем".

— А чего меня искать? Сказал же, что пойду покупку погляжу. Доброе утро! С возвращенеим, Владислав Михайлович! Как все прошло?

— Доброе утро, Леонид Петрович! Прошло все отлично. Управились даже раньше, чем думали. Лишний раз убедился в предприимчивости нашей фирмы "Кабрера и сын". Дон Себастьян такую бурную деятельность развил и так испанцев охмурял, это надо было видеть! Своего папашу, похоже, со временем превзойдет. Если по делу, то купили все, что хотели, кроме пушек. Не успели. Таких умников, как мы, здесь хватает, а пушки — очень ходовой товар. Буквально за пару дней до того, как мы в Гавану пришли, их уже в Веракрус увезли. Поэтому взяли готовый высушенный лес и разные мелочи. Стояли там еще два небольших кораблика недостроенных, но не впечатлили. Решили не брать, хотя их нам тоже пытались впарить "в нагрузку". Но не смогли.

— Понятно. Никаких эксцессов не было?

— Нет, все прошло тихо, испанцы вели себя лояльно. И сразу же, как узнали, зачем мы пришли, обеспечили режим наибольшего благоприятствования.

— Понятно. Как там Гавана поживает?

— Как и везде сейчас — большая деревня с претензией на роскошь. До н а ш е й Гаваны очень далеко. Я там много фото и видеоматериалов подготовил, можете потом посмотреть.

— Обязательно посмотрим. А как ваше мнение — сможем мы нанести туда в и з и т, если надо будет?

— В и з и т? Сможем, и еще как сможем! Все о б р а д у ю т с я!

— Ну и хвала Господу, как говорят наши друзья испанцы. Что там сейчас на "Ягуаре" и "Кугуаре" делается?

— Выгружают то, что взяли в Гаване, так как верфь мы вымели подчистую, а на "Санта Розу" все не влезло. Вот и распихали кое-как остатки на "кошаков". Пассажиров туда же, сейчас Кабрера с Кампосом ими занимаются.

— Кстати, название у нашего нового кораблика... Надо бы что-то другое придумать.

— А если просто и без затей — "Тринидад"?

— Хм-м, а что? Вполне прилично и со смыслом звучит! Тринидадцы мы, в конце концов, или нет?

Облазив сверху донизу новый галеон, который в разговоре уже иначе, как "Тринидад", не называли, Леонид остался доволен приобретением. Флинт уже был хорошо знаком с кораблем, поэтому выступил в роли гида. Карпов не очень хорошо разбирался в морском деле, и ему тем более было интересно узнать, каким же именно образом парусный деревянный галеон можно превратить в паровой броненосец, в одиночку перемалывающий на дрова целые флоты противника. Когда осмотр был закончен, Леонид отпустил Флинта, и задержал Карпова.

— А теперь говорите, герр Мюллер. Нам никто не мешает.

— Ну, мой каулильо!!! Вы делаете поразительные успехи! Как догадался?

— Да я тебя уже, как Иоанн Васильевич Грозный, насквозь вижу. Что стряслось?

— Пока что ничего страшного, но скоро может. Мои хлопцы только что из Якобштадта передали — туда пришел португальский корабль из Лиссабона и доставил информацию о покушении на Карлоса Второго и его мамашу, а также о подготовке Новой Армады. Конечно, сведения не совсем свежие, но сам факт покушения стал здесь известен. И скоро эта информация расползется по всем портам Нового Света. Подозреваю, что она уже начала расползаться. Ведь кто-то из испанцев мог доставить эти сведения в Веракрус, или Картахену чуть раньше, а связь с испанскими портами у нас "естественным путем", радио у тамошних агентов нет . Удивительно, что до Гаваны еще ничего не дошло, иначе бы наши об этом узнали.

— Более того, не исключен еще один вариант. Что кто-то из друзей, или родственников вице-королей отправил в Новый Свет сообщение о случившемся сразу же, едва началась эта мышиная возня. Если сразу отправили достаточно быстроходный корабль, то он уже должен быть здесь. Плюс какое-то время понадобится, чтобы достичь Мехико и Лимы верхом. Так что не удивлюсь, если вице-короли уже все знают.

— И молчат.

— Может и не молчат, просто до нас их реакция еще не дошла. Ведь сам говоришь, радио там ни у кого нет.

— И что предпримем?

— Ничего. Если начнем во всеуслышание отправдываться и говорить, что это провокация Англии, то нам все равно никто не поверит. Поэтому наоборот, воспримем все, как пьяный бред. Мало ли, что в кабаках болтают. Но знай, что с сегодняшнего дня предстартовый отсчет начался. И рассчитывать мы сейчас реально можем только на то, что есть. "Аскольд" сделать успеем, там немного осталось. А вот все остальное — под большим вопросом. Придется разработать вариант плана действий для случая полного отстутствия броненосного флота. "Карлсруэ" пока что не боец. Самое большее — может поблизости от Тринидада кого-нибудь перехватить, так как переделать ему все котлы на жидкое топливо мы однозначно не успеем, а угля для него взять негде. Остаются "Аскольд", "Аврора" и "зверинец". Успеет Кампос довести до ума "Тринидад" — хорошо. Не успеет — придется опять повторить ямайское сражение. Лишь бы снарядов и бомб хватило на эту ораву. То бишь Армаду...

Глава 2

Ход конем

Мэттью Каррингтон возвращался в свой особняк в прекрасном расположении духа. Сложнейшая операция, включающая в себя много промежуточных звеньев, завершилась блестящим успехом. Как хорошо, что испанская знать так предсказуема в своих поступках! Жажда золота плюс религиозный фанатизм в сумме дают именно то, что нужно. План организации покушения на королевскую особу с ожидаемой реакцией испанских властей, выглядевший с первого взгляда нереальной авантюрой, на самом деле оказался точным рассчетом четких последовательных действий, когда на каждом этапе нужные люди делали именно то, что от них требовалось. Некоторые сознательно, работая исключительно за деньги, некоторые действуя из лучших побуждений (как им казалось), но в итоге вся длинная цепочка последующих событий привела к запланированному результату. Малолетний король Испании Карлос Второй чудом остался жив, а его мать и регент Марианна Австрийская получила пулю в ногу. Для жизни не опасно, но для осознания замысла коварных тринидадцев, посягнувших на Его Католическое Величество, более чем достаточно. Особенно, если было кому подсказать, чьих это рук дело, а также наличие вещественных доказательств — тринидадское ружье с нарезным стволом, каких больше нет ни у кого ни в Европе, ни в Новом Свете. Убийцу, к сожалению, живым взять "не смогли". Поняв, что ему не уйти, и хорошо зная, что его ожидает в случае поимки, исполнитель "успел" принять яд. Жаль конечно, что пришлось убрать своего агента, и оставить испанцам один из тринидадских карабинов, но оно того стоило. Марианна Австрийская п о в е р и л а в виновность тринидадцев, и в порыве гнева приказала стереть Тринидад с лица земли, что было наруку многим из ее окружения. Прибыли испанской знати, в связи с событиями в Новом Свете, в последнее время резко упали. Свое слово сказала также церковь, призвав всех добрых католиков покарать слуг дьявола. И с этого момента началась лихорадочная деятельность по подготовке карательной экспедиции. Мэттью Каррингтон мог быть доволен. Сложнейший план, состоящий из множества этапов, увенчался полным успехом. После этого пришлось спрятаться в надежном месте, пока все не утихнет, и лишь потом выбираться из Испании. Ну а попутно собирать и анализировать информацию, прикидывая возможные дальнейшие шаги. Пока все шло, как и задумано. Марианна Австрийская и ее фавориты вели себя вполне предсказуемо, и те немногочисленные голоса, утверждающие, что дело с покушением выглядит очень подозрительно, услышаны не были.

По возвращению в Лондон Меттью был немедленно принят королем, которому доложил о проведенной операции. Его Величество был очень доволен. Сведения о покушении дошли до него еще раньше, но без подробностей. Считать подробностями многочисленные домыслы король Англии не собирался. Поскольку, в отличие от других своих подданных, кое-что знал. Разумеется, на словах он был вынужден заклеймить деяния заокеанских пришельцев, которые повели себя, как отпетые бандиты, посягнув на жизнь королевской особы, и даже выразил поддержку двору Испании. Что поделаешь, в большой политике свои правила. Узнав о подготовке Новой Армады, как ее назвали испанцы, даже предложил помощь людьми и деньгами. Деньгами чисто символически, а в качестве живой силы собрали всех уголовников из тюрем, сделав им предложение, от которого невозможно отказаться. То, что половина из них, если не больше, сбежит по дороге в Кадис, не так уж и важно. Это будут уже проблемы Испании, а не Англии.

И вот теперь наступал следующий этап многоходовки, к разработке которой приложил руку Мэттью Каррингтон. Надо было сделать ход конем, как в шахматах, перепрыгнув через вражеские фигуры, одновременно ими закрывшись.

Прибыв домой, Мэттью первым делом поинтересовался — прибыл ли Джеймс Паркер? И узнав, что тот его давно ожидает, направился в свой рабочий кабинет, велев пригласить туда дорогого гостя.

Лейтенант Джеймс Паркер, после возвращения в Англию, некоторое время провел в доме Мэттью Каррингтона фактически под арестом, так как его контакты с внешним миром были совершенно исключены. Мэттью боялся потерять такой источник информации о тринидадских пришельцах, в плену у которых лейтенант с "Дувра" провел более полугода. Ведь на такую лакомую наживку могли клюнуть очень многие. Но со временем планы изменились. Теперь Джеймсу Паркеру, посвященному в некоторые подробности деятельности Мэттью Каррингтона, предстояло сыграть особую роль. Специально ради этого его вывели из тени, присвоили очередной чин — кэптен, и направили в Адмиралтейство на очень хлопотную береговую должность, где от обилия тупых и никому не нужных бумаг он очень быстро должен был взвыть. И ради того, чтобы сбежать оттуда, согласиться на что угодно. Особенно, если этим "что угодно" неожиданно окажется должность командира вновь построенного корабля. Пока Каррингтон занимался своими тайными делами в Испании, Паркер корпел над бумагами в Адмиралтействе и клял всех, кто устроил ему такую "спокойную" береговую службу. Возможно, он и догадывался, чьих это рук дело, но вслух свои подозрения не высказывал, из чего Мэттью сделал вывод, что не ошибся в своем протеже. Голова на плечах у него есть, и надо использовать это с максимальной результативностью. А усердных исполнителей тупых приказов Адмиралтейства в Ройял Нэви с лихвой хватает, поэтому без кэптена Паркера там как-нибудь обойдутся.

Увидев гостя, Мэттью расплылся в улыбке.

— Добрый день, мистер Паркер! Вот, наконец-то, мы снова встретились. Разрешите поздравить Вас с новым чином!

— Добрый день, сэр! Спасибо, но этот чин мне ничего, кроме головной боли, не приносит.

— Но почему?!

— Загнали меня в Адмиралтейство на бумажную работу. Такой тупости и интриг вокруг себя я еще никогда не видел.

— Если так, то думаю, что моя новость должна Вас обрадовать.

— А что случилось?

— Разговор долгий, поэтому давайте продолжим его в моем кабинете за стаканчиком хорошего французского вина.

Когда хозяин и гость уединились в кабинете, Мэттью разлил вино по бокалам и приступил к делу.

— Новость для Вас, мой друг, несколько неожиданная. Надеюсь, Вы не забыли наш разговор о тихой войне?

— Не забыл, сэр.

— Тем лучше. Сейчас я озвучу информацию, являющуюся государственной тайной. И Вам предстоит выполнить очень важное задание, от успеха которого зависит будущее Англии.

— Я готов отдать жизнь ради победы Англии!

— А вот это ни в коем случае не следует делать. Вы нужны Англии ж и в ы м, кэптен Паркер! Ибо иначе задание так и останется невыполненным. Привыкайте мыслить другими категориями, дорогой Джеймс. Погибнуть в бою с врагами во славу Англии, нанеся им поражение, почетно. Но если это повлечет невыполнение основной задачи, то толку от такой победы будет немного. Иными словами, можно выиграть отдельное сражение, но проиграть войну. Поэтому забудьте о красивых речах и жестах. Повторяю — Вы нужны Англии живым и только живым. Вплоть до того, что при встрече с врагом Вам придется спустить флаг и сдаться...

— Как Вы смеете, сэр?!

— Джеймс, Вы вообще слушать до конца умеете? Или чуть что, сразу хватаетесь за шпагу? Не лучшая манера поведения в н а ш е й работе.

— Простите, сэр... Просто, не ожидал такого...

— Знаю, что не ожидали. Поэтому, наберитесь терпения, и выслушайте до конца. А потом уже будете давать оценку моим словам. А также тому, ч е м это может обернуться для Англии. Готовы?

— Да, сэр.

— Значит, слушайте. Начнем с того, что как уже все знают, на короля Испании и его мать было совершено покушение...

— Подло со стороны тринидадцев! Не ожидал от них!

— Значит, Вы тоже поверили в это?

— А разве это не так?!

— Джеймс, рассуждайте логически. Вы прожили на Тринидаде довольно долго, и хорошо ознакомились как с нравами тринидадцев, так и с их возможностями. Неужели Вы думаете, что если бы они действительно з а х о т е л и убрать короля и его мать, то действовали бы так бездарно? И кроме этого, какую выгоду от этого они могут получить? Мой друг, в большой политике нет места симпатиям и антипатиям. Только выгода и целесообразность. И никто из облеченных властью людей не совершает поступков, способных иметь далекоидущие негативные последствия, под действием эмоций. Если только он не дурак, разумеется. А как по-вашему, сеньор Кортес дурак, или нет?

— Кто угодно, но только не дурак.

— Вот в том-то и дело. Это покушение, кроме проблем, ему самому и Тринидаду ничего не принесет. Причем независимо от того, будет ли оно удачным, или провалится, как и произошло сейчас. Это, конечно, лишь мои логические рассуждения, не подкрепленные доказательствами, но лично мое мнение — к данному фарсу тринидадцы не имеют никакого отношения. Кто-то умело их подставил.

— Но кто же? Кому это нужно?

— Если исходить из той же логики, то сами испанцы.

— Испанцы?! Сэр, Вы не шутите?!

— Нисколько. Говоря об испанцах, я имею ввиду не всех испанцев поголовно. Торговая Палата, которая является монополистом в торговле с Новым Светом, несет колоссальные убытки из-за проводимой Тринидадом ценовой войны — иначе это назвать нельзя. Доходы высшей испанской знати из-за этого тоже сильно упали. И эти люди пойдут на что угодно, но только бы восстановить статус-кво. Попытки воздействовать на регента — Марианну Австрийскую, были и раньше, но к успеху не привели. Теперь же заговорщики решили действовать более грубым способом, и неожиданно преуспели. Марианна поверила в этот блеф и действует в порыве эмоций, что не говорит об избытке ума.

— Вот оно что... Признаться, сэр, я об этом не подумал.

— Не расстраивайтесь, Вы не один такой. Очень многие поверили.

— Но почему же тогда наш король выразил поддержку Испании, и решил оказать помощь?

— Потому, что он вынужден соблюдать правила игры, иначе его не поймут в Европе. Опять большая политика, дорогой Джеймс. И в связи с этим я как раз и подхожу к тому, что надо будет сделать Вам.

— Я весь внимания, сэр!

— Начнем с того, что как Вам известно, испанцы снова собирают нечто вроде Непобедимой Армады, чтобы покарать тринидадских нечестивцев. Прошлый опыт их ничему не научил, хоть эту Армаду они уже не называют Непобедимой, а всего лишь Новой. Но суть от этого не меняется. Мадрид направляет карателей в Новый Свет. Причем там не поздоровится не только тринидадцам, но и тем, кто их поддерживает. Во всяком случае, в Мадриде так думают.

— Но ведь это полная авантюра, сэр. Тринидадцы утопят эту Армаду еще до того, как она достигнет берегов Нового Света.

— Это понимаем мы с Вами. Но этого не хотят понимать в Мадриде. Там привыкли работать по старинке, и не видят того, что перед ними качественно другой противник. Информация о случившемся вряд ли дошла уже до Нового Света, если только кто-то из частных лиц не постарался предупредить своих друзей, или родственников сразу же, как только произошли мадридские события. Но рассчитывать на это мы не можем. Поэтому, мой друг, эту задачу предстоит выполнить Вам!

— Мне?! Но как?!

— Да, Вам. Вы назначаетесь командиром недавно построенного фрегата "Норфолк". И отправитесь на нем в Новый Свет как можно скорее. Конкретно — на Тобаго, в Якобштадт. И там сообщите о случившемся, а также передадите письмо от Его Величества короля Англии. На словах же можете сказать, что не верите в виновность Тринидада и озвучите то, о чем мы говорили. Подробные инструкции получите завтра. Удивлены? Вижу, что удивлены. Поэтому поясню. Мы сперва выбрали не ту сторону, Джеймс. Хорошо, что это не привело к более трагическим последствиям. Да, мы потеряли Ямайку. Но и черт с ней. Как пришла, так и ушла. Англии в ы г о д е н союз с Тринидадом. Очень выгоден. И если неблагодарная Испания творит подобные вещи, то нам следует тем более пересмотреть наши отношения с Тринидадом. В конце концов, при столкновении с Испанией ему выгоднее иметь Англию в числе своих друзей, а не врагов. Поэтому лучше не вспоминать прошлые обиды, и начать наши отношения с чистого листа.

— Кажется понимаю, сэр. Большая политика?

— Вот именно, Джеймс. В большой политике не будут постоянно напоминать, что кто-то кому-то когда-то наступил на ногу. Причем неважно — случайно, или намеренно. Есть более важные цели, достижению которых должно быть подчинено все остальное...

Разговор с Паркером продолжался долго, и когда новоиспеченный командир "Норфолка" ушел, Мэттью Каррингтон еще раз проанализировал ситуацию. То, что "Норфолк" намеренно подставляют, Паркер не понял и не поймет. Да и никто не поймет. Но с другой стороны, как еще можно передать информацию тринидадцам таким образом, чтобы они в нее поверили? И Джеймс Паркер — наиболее подходящая кандидатура на роль королевского посланца. Он умен, честен, смел, лично знаком с первыми лицами Тринидада, и после прихода в Якобштадт они обязательно захотят с ним пообщаться. Особенно сеньор Кортес и... Матильда. И эта ведьма вытянет из него в с е. Все, что он знает, и даже что когда-то знал и забыл. На это и делается расчет. Чтобы официальная информация не противоречила той, что будет получена с помощью... хм-м, колдовства. Хотя к колдовству это не имеет ни малейшего отношения, тут Мэттью был абсолютно уверен. Иначе и его можно считать в какой-то степени колдуном, а уж его старого друга Джереми Палмера — и подавно. Но... Во-первых, распростарняться об этом совершенно не обязательно, а во-вторых, нужен полезный результат. А какими методами он достигается, это не так уж и важно. А важно любой ценой столкнуть Тринидад и Испанию, но так, чтобы Англия осталась в стороне. И оставалась нейтральной как можно дольше. Пока испанцы как следует не увязнут на Тринидаде, а тринидадцы начнут выдыхаться, поскольку многократное численное преимущество еще никто не отменял. Вот тогда можно и оказать помощь Тринидаду. То, что "Норфолк" прибудет в Новый Свет несколько раньше Новой Армады и сообщит еворопейские новости, как раз хорошо. Вполне может быть, что тринидадцы об этом уже и так знают от самих испанцев. Но вот хорошей демонстрацией доброй воли и желанием убедить в своих мирных намерениях этот визит послужит обязательно. Пусть не все сразу пройдет гладко, и тринидадцы даже наложат лапу на "Норфолк", захватив его, это не важно. Важно то, что им дадут понять — Англия играет честно и заранее предупредила о готовящемся нападении. Что окончательно выяснится, когда придет эта самая Армада. А дальше посмотрим, как сложатся события. Единственный момент, который может все испортить, это если тринидадацы все же докопаются, кто стоит за мадридскими событиями. Но откуда они могут это узнать? Мэттью Каррингтон никому ничего не скажет, король тоже. Все остальные, кто хоть как-то был причастен к этому делу, толком ничего не знают. А те, которые знали, уже ничего не расскажут. Если только таким же грешникам в аду. То, что было использовано оружие тринидадского производства? Ну и что? Само по себе владение оружием еще не означает принадлежности к какому-то государству. На Тринидаде этих нарезных карабинов наделали уже столько, что немалое их количество должно гулять по всем провинциям Нового Света. Да, патроны к ним можно достать только на Тринидаде и Тобаго, но ведь там все местные купцы пасутся. А святое понятие "контрабанда" было, есть и будет. Доходили до Мэттью слухи, что нелегальная торговля новыми ружьями есть, но найти нужные контакты он так и не сумел, как ни пытался (то, что это была "деза", умело запущенная Карповым, Мэттью не знал), поэтому и решился на силовой вариант. В итоге, небольшое количество оружия все же добыли, но это нисколько не приблизило его к конечной цели. Лучшие оружейники Англии лишь развели руками, внимательно ознакомившись с трофеями. Отдельные штучные образцы можно попытаться воссоздать, если не брать в расчет стоимость и затраченное время. А вот перевооружить таким оружием всю армию, или хотя бы отдельные элитные части — однозначно нет. Но ничего, даже в этом случае можно найти выгоду в создавшейся ситуации. Хоть с двумя стволами пришлось растаться, но их потеря была оправдана. И если в первом случае, в Веракрусе, полезный результат не был достигнут — ликвидировать адмирала Кортеса не удалось, как не удалось и поссорить тринидадцев с испанцами, то вот второй — в Мадриде, все же сумел повернуть ход Истории совсем в другое русло. И теперь надо постараться получить максимальную выгоду из создавшейся ситации. Испания сейчас бурлит, как котел. Вот и посмотрим, что же получится из этого в ближайшем будущем. И тогда можно будет строить какие-то прогнозы дальше...

Мэттью Каррингтон мыслил верно — Испания бурлила. Может быть не вся Испания, и в разной степени, но по крайней мере в Мадриде, Кадисе и Севилье страсти накалились до предела. Уважаемый человек, богатый купец Кристофер Ортега де Алмейда, проживающий в Кадисе, видел это каждый день. И зачастую сам возмущался, призывая все кары небесные на головы проклятых колдунов, обосновавшихся на Тринидаде...

Когда Кристофер появился несколько месяцев назад в Кадисе, то он поначалу не мог поверить в окружающее. И это — та самая Испания, которая подчинила себе Новый Свет?! Если бы его не просветили заранее и не подготовили к тому, с чем придется столкнуться (во что он, честно говоря, сначала не поверил), то шок от несоответствия ожидаемого и действительного был бы ему обеспечен. Особенно после того, что он видел в Якобштадте и Форте Росс, где провел достаточно много времени, общаясь с сеньором Андрэ Карповым. Неизвестно, почему Карпов обратил на него внимание, но его предложение очень заинтересовало Кристофера. Соединить приятное с полезным. Не только многократно приумножить свои невеликие, если не сказать больше, капиталы, но и всерьез насолить испанским чинушам, от произвола которых семья Алмейда здорово натерпелась в свое время. Что и говорить, сеньор Карпов обратился по нужному адресу. В разговоре с ним он не стал юлить и прятаться за высокопарными речами, а сказал без обиняков.

— Сеньор Алмейда, нам нужен свой человек в Испании. Всем тем, с чем обычно связано понятие о малопочтенной шпионской деятельности в глазах дворянства, Вам заниматься не придется. Ваша задача — сообщать нам все важное, что творится в Испании и вообще в Европе. И не более. Никаких убийств из-за угла, отравлений, подкупов влияетельных лиц и прочей атрибутики, в чем заключается работа разведчика по мнению большинства обывателей. Если случайно познакомитесь с кем-то из сильных мира сего и он будет с Вами откровенен — ради бога. Но специально никуда не лезьте. Помните — Вы должны быть а б с о л ю т н о вне подозрений...

С тех пор прошло довольно много времени. Кристофер был поражен до глубины души теми знаниями, которые ему открыли пришельцы из другого мира. Он понимал, что узнал далеко не все, а только то, что необходимо ему для предстоящей деятельности, но и этого хватило с избытком, чтобы картина окружающего мира, усвоенная им в детстве и юности, подверглась значительному изменению. Родителям, как его и предупредили, ничего говорить не стал. Для них он просто отбыл в Испанию организовать свое дело. По прибытию в Кадис все прошло даже проще, чем он ожидал. Создавалось впечатление, что тринидадские пришельцы знали творящиеся в Испании порядки лучше самих испанцев, постоянно проживающих в Новом Свете. Взятки нужным людям — и вот он уже не темная личность, прибывшая с сундуком серебра из-за океана, а уважаемый человек, купец Кристофер Ортега де Алмейда. А то, что фамилия у него португальская, ну и что? Здесь португальцев много. И они тоже добрые католики, а не какие-нибудь еретики, или магометане. Поэтому очень скоро постоялый двор с громким названием "Эльдорадо", расположившийся неподалеку от порта, принял своих первых посетителей.

Кристофер только что закончил сеанс связи с Фортом Росс, сообщив последние новости. Закрыв потайную комнату с радиостанцией и замаскировав вход, он вызвал Хосе Домингеса — одного из своих доверенных людей. Молодого восемнадцатилетнего метиса, присланного сеньором Карповым незадолго до отправки в Испанию. Для всех окружающих Домингес был кем-то вроде помощника у богатого купца. Не имеющего достаточных средств, чтобы открыть свое собственное дело, но толкового, и знакомого не только с коммерцией, но и с морским делом, поскольку вся торговля с Новым Светом в настоящее время осуществлялась морем. Чтобы не выглядеть белой вороной и не принимать на веру все байки, которые ему будут рассказывать ушлые судовладельцы и капитаны, идя у них на поводу и теряя на этом деньги, Домингес сам досконально изучил штурманское дело, и во время перехода через Атлантику с удовольствием совершенстовал свое мастерство навигатора, помогая штатному коллеге. Разумеется, выступить в роли капитана, самостоятельно управляя маневрами большого трехмачтового корабля, особенно в плохую погоду, Хосе бы не рискнул. Но вот вести его из одной точки в другую, определяя координаты своего места, рассчитать маршрут перехода и сделать прокладку на карте, а также многие другие чисто штурманские премудрости — здесь он преуспел. Ну а то, что учился сеньор Домингес не где-нибудь, а на "Тезее" и "Авроре", а учителями у него были пришельцы из другого мира, об этом знать широкой публике совершенно необязательно. Как и то, что сеньор Домингес служит в секретном ведомстве сеньора Карпова, о существовании которого вообще никто из обывателей не знал.

— Вызывали, сеньор Алмейда?

Хосе появился быстро и теперь с интересом поглядывал на своего шефа. Обычно его звали, если требовалось что-то серьезное, мелочи шеф поручал обычным приказчикам из местных испанцев, не подозревающих об истинном назначении "Эльдорадо".

— Звал, Хосе, заходи. Придется тебе отправиться обратно на Тринидад. Приказ только что получен.

— А что случилось?

— Ты ведь знаешь, что Испания собирается отправить карательную экспедицию в Новый Свет. Не только против Тринидада, но и вообще провести чистку во всей колониальной администрации, начиная с вице-королей. Наш "Сан Диего" пока еще стоит в порту, поскольку собирались отправить его весной. Сейчас ко многим судовладельцам начали приходить посланцы из Мадрида, и в вежливо-ультимативной форме требовать отдать свои корабли для участия в экспедиции. Разумеется, не за просто так, но сумма фрахта, откровенно говоря, не впечатляет. Особенно, если учесть ожидаемый риск.

— И все соглашаются?

— Кто соглашается, кто пытается увильнуть, но тогда строптивцам начинают выкручивать руки другим способом. Ведь властям купца всегда можно на чем-то прижать. Ко мне пока что не приходили, но жду со дня на день. На этот счет я поговорил с нашими, и они дали распоряжение не препятствовать, если местные власти захотят наложить лапу на "Сан Диего". Мало того, выразить полную готовность в оказании помощи такому нужному и важному делу, как восстановление власти испанской короны на Тринидаде, и даже укомплектовать корабль командой. Выставить такое условие вербовщикам. Дескать, я радею не только за предстоящее дело, но хочу также позаботиться о сохранности своей собственности и обеспечении прибыли.

— Я так понимаю, что мне предстоит отправиться на "Сан Диего" в качестве штурмана?

— Да. Сделать тебя капитаном невозможно. Во-первых, у тебя нет опыта управления таким большим кораблем. А во-вторых, все капитаны будут, скорее всего, назначаться властями. Желающих пограбить среди обнищавших и не очень испанских аристократов хватает, поэтому все более-менее значимые офицерские должности будут заняты ими. Несмотря на то, что многие из них даже свое имя написать не умеют. Но вот искусство навигации практически никому из этих знатных сеньоров незнакомо, поэтому я поставлю категорическое условие — штурманом на "Сан Диего" должен быть мой человек. Который не только хорошо знаком с навигацией, но и присмотрит за хозяйским добром.

— Пожалуй, требование в пределах разумного. Должны согласиться. Но что толку в моем нахождении на борту, если у меня не будет связи?

— Односторонняя связь будет. Перед отходом мне вручили радиомаяк. Именно для такого случая. Как будто предвидели поведение Мадрида, поэтому решили подстраховаться.

— Так было бы странно, если эти чванливые высокородные доны повели себя по-другому. На сколько хватит заряда батареи? Ведь заряжать ее там будет негде.

— Хватит на трое суток в режиме непрерывного включения. Поэтому будешь включать каждый день по расписанию на пять минут, не больше. Этого достаточно, чтобы взять радиопеленг на "Сан Диего". Первое включение — на подходе к Канарским островам. После этого регулярно выходишь на связь в установленное время. Сигнал маяка имеет три режима с разными позывными. Первый — "Все в порядке, следуем по назначению". Второй — "Внимание, возможны неожиданные изменения". Третий — "Требуется немедленная помощь". Второй и третий режим можно включить в любой момент, тебя будут слушать круглосуточно.

— Хоть это радует. По крайней мере можно надеяться, что "Сан Диего" не утопят ночью по ошибке.

— На этот счет можешь не волноваться. В случае опасности подавай сигнал и тебя вытащат. Не знаю, что там наши придумали, но заверили, что до берегов Нового Света эта Новая Армада не доберется. Если только в качестве трофеев.

— Интересно... А как думаете, сеньор Алмейда, что дальше будет? После того, как Армаду утопят?

— Думаю, что после этого кое к кому в Мадриде придет песец, как говорят наши друзья.

— Понятно. Но если предусмотрена подача сигнала "Внимание", то мне будет нужна двусторонняя связь, чтобы сообщить подробности. Иначе придется гадать, в чем дело.

— Вот здесь хуже. Второй мощной радиостанции у нас нет. А те, что есть — "ходилки" УКВ диапазона, далеко по ним не свяжешься. Поэтому действовать будешь следующим образом. После передачи сигнала "Внимание" один из наших кораблей ближайшей ночью подойдет как можно ближе, чтобы можно было поговорить по УКВ, но остаться при этом по возможности необнаруженным, или хотя бы неопознанным. Используй этот режим в крайнем случае, поскольку заряжать "ходилку" тоже будет негде.

Глава 3

Если кому-то хорошо, то кому-то это портит настроение

Белые буруны расходились от форштевня, вода с шипением проносилась вдоль бортов, а встречный ветер относил назад шлейф дыма. "Аскольд" мчался по заливу Париа, выжимая из машин и котлов все, что можно. Скорость хода определялась на мерной миле, оборудованной неподалеку от порта, но за ним также следил "Тезей" с помощью радара, определяя параметры движения. Все, присутствующие на мостике "Аскольда", с нетерпением ждали результата. И вот в эфире прозвучало.

— "Аскольд" — "Тезею". Ваш ход двадцать и три — двадцать и шесть десятых!

— Сколько?!

— Двадцать узлов с копейками!!! Поздравляем!

Бурные овации не стихали несколько минут, все поздравляли Бернардо Кампоса, который и сам, грубо говоря, "офигел" от полученного результата. Присутствующим здесь немцам, еще не владеющим русским языком, перевели, что тоже вызвало восхищение, но лейтенант граф Байссель все же заметил.

— Это, конечно, очень хороший результат, господа. Но он говорит лишь о том, что удалось воспроизвести как сам корпус клипера "Фермопилы", так и паровые машины с нефтяными котлами более позднего периода, и удачно совместить одно с другим. В нашем мире абсолютный рекорд скорости "Фермопил" был зафиксирован в двадцать три узла. Но это в свежий бакштаг под всеми парусами. Увы, наши машины пока больше дать не могут. Сеньор Кампос, теперь надо ориентироваться на постройку цельнометаллических корпусов. Или для начала хотя бы композитных. Сейчас можно уже с уверенностью сказать — паровой флот у нас будет!

Новый корабль, совершенно не похожий на то, что создавалось до сих пор верфями как Нового, так и Старого Света, мчался на огромной скорости, недоступной пониманию большинства присутсвующих. Да, они знали, что "Беркут" может ходить и быстрее, но "Беркут" — небольшой двадцатитонный катер из другого мира. Как и огромный "Карлсруэ", который сейчас не на ходу. А тут нечто, созданное собственными руками! "Аскольд" с самого первого взгляда завораживал всех как своими размерами, так и необычным внешним видом. Узкий длинный корпус из красного кубинского дерева, обшитый медью, даже на стоянке вызывал ощущение скорости, как и у его знаменитого предка (или потомка?) — клипера "Фермопилы". Но на этом сходство заканчивалось. Парусное вооружение отсутствовало полностью. Вместо трех высоких мачт с развитым рангоутом, какие были на клипере, на "Аскольде" присутствовала лишь одна очень легкая невысокая мачта для несения огней и флагов. Ближе к носу располагалась боевая рубка с мостиком, а позади него — две довольно широких дымовых трубы. Артиллерийское вооружение тоже не соответствовало общепринятым стандартам XVII века для кораблей такого большого водоизмещения — всего пять нарезных казнозарядных 120-мм орудия собственного производства, прикрытых броневыми щитами и расположенных на верхней палубе на поворотных тумбах. Одно на корме, и по два на борт. Батарейные палубы, характерные для линейных кораблей, галеонов и фрегатов, отсутствовали. С назначением корабля не стали мудрить и пытаться сделать из него палочку-выручалочку на все случаи жизни. "Аскольд" строился в качестве быстроходного рейдера-одиночки, выполняющего также функцию дальней разведки, для чего на нем была установлена мощная радиостанция из старых запасов, а на палубе между второй трубой и кормовым орудием, вместо грот-мачты и кормового мостика, был оборудован разборный ангар для гидросамолета (пока отсутствующего) с краном для его подъема-спуска за борт. Ведение боя с превосходящими силами противника, тем более на малых дистанциях, а также обстрелы серьезных береговых укреплений, для крейсера не предусматривались. Но, в отличие от всех прочих кораблей, для него в число поставленных задач входили "хирургически точные" операции по уничтожению конкретного противника. Причем в условиях, когда надо до последнего момента избежать обнаружения, а желательно и вовсе сохранить свое инкогнито для всех, кто случайно окажется рядом. Для этой цели на баке "Аскольда" перед рубкой стояло еще одно орудие. Своего рода "вундервафля", как иногда выражались пришельцы из XXI века.

Когда "Карлсруэ" привели на буксире в Форт Росс и поставили на ремонт, сразу же встал вопрос — а что делать с теми орудиями, которые были повреждены во время боя с "Тезеем" еще в 1914 году? Если одно годилось только в металлолом из-за разрыва ствола, то вот по поводу трех других у Иоганна Меркеля и его сыновей — главных оружейников Русской Америки, возникли определенные идеи. После тщательного осмотра и консультаций с привлеченными к этому делу пленными немецкими офицерами и унтерами-комендорами, пришли к выводу, что из трех поврежденных орудий вполне можно собрать одно целое, а еще одно восстановить, если удастся сделать некоторые детали. Идея себя оправдала, и теперь "сборная" 105-мм немецкая пушка из 1914 года красовалась на баке "Аскольда". Предварительные стрельбы на полигоне не выявили каких-либо негативных нюансов, поэтому было принято решение установить орудие на только что построенный корабль для решения определенного круга задач. Таких, какие на суше обычно возлагаются на снайпера. Который не заливает противника дождем пуль из пулемета, а выполняет поставленную задачу одним единственным точным выстрелом. Специально для этих целей орудие было дооборудовано. К штатному оптическому прицелу добавили инфракрасный ночной прицел из XXI века, которые уже хорошо себя показали, будучи установленными на орудия такого же класса — 102-мм, или по английской классификации четырехдюймовые пушки "Тезея", успешно примененные им для отражения нападения французской эскадры в самом начале "попадалова" два года назад. На мостике установили лазерный дальномер. Орудиями меньших калибров решили не загромождать палубу, установив лишь пулеметы Меркеля-Гатлинга (то бишь МГ-69, как их сразу прозвали острословы) в корабельном исполнении — с приводом поворота блока стволов от системы сжатого воздуха. Чтобы отбить охоту у желающих пограбить ночью во время стоянки на рейде, или пройтись по палубе того, кто не понимает слов, но при этом не утопить — для этих целей крупнокалиберные "Меркель-Гатлинг" подходили в самый раз. Как говорится, добрым словом и пулеметом можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом. Так в свое время скажет Аль Капоне (если скажет вообще). Правда, он говорил о пистолете, но какая разница? Силовая установка "Аскольда" представляла из себя две паровых машины тройного расширения "классической" схемы с двумя гребными винтами и двумя группами котлов на жидком топливе. Благодаря наличию своего месторождения нефти, удалось избежать "угольной" эпохи в развитии флота. Помимо этого, в конструкции корабля также было внедрено много новшеств, внешне не особо заметных, но привычных для людей из ХХ и XXI века. Хотя бы те же якоря Холла. Название решили не менять, пусть остается, как есть. И вот теперь то, что получилось, рассекало водную гладь залива и было готово создать массу неприятностей всем, кто захочет их устроить гражданам Русской Америки.

Леонид смотрел вокруг и прислушивался к разговорам присутсвующих на мостике. Все обсуждали результаты ходовых испытаний и строили предположения, как поведет себя "Аскольд" в Атлантике. Уже можно с уверенностью сказать, что быстроходный и сильный крейсер для действий далеко в океане у тринидадского флота есть. Пусть пока всего один, но начало положено. Сообщения из Кадиса от резидента идут регулярно, но там пока ничего нового. Одни призывы покарать колдунов, да сборы всякого отребья в качестве пушечного мяса. На корабль резидента "Сан Диего" власти в Кадисе все же наложили лапу, мобилизовав для выполнения "святой" миссии. По крайней мере хорошо уже то, что удалось внедрить в экипаж своего человека с радиосвязью. В идеале, конечно, было бы неплохо, если командующий экспедицией Хуан Австрийский выбрал "Сан Диего" в качестве флагмана, но на это надеяться не стоит. Есть корабли и покрупнее, и посильнее. Но это все обычные рабочие моменты. Ситуация в Кадисе хоть и крайне паршивая, но известная и достаточно предсказуемая. А вот что творится у себя под боком, известно гораздо хуже. Информации из Мехико и Лимы до сих пор нет. В портах уже знают о происшествии в Мадриде, но в виновность тринидадских пришельцев мало кто верит. А вот то, что Мадрид собирается послать карателей в Новый Свет, всех напрягает всерьез. Люди понимают, что одним Тринидадом дело не ограничится. И если на Тринидаде "христолюбивое" воинство карателей-грабителей ждет полный облом (в чем местные испанцы нисколько не сомневаются), то этого нельзя сказать о других городах Нового Света. И там может начаться настоящая "охота на ведьм". Особенно после того, как посланцы Мадрида огребут неприятностей на Тринидаде. Обязательно выместят всю свою злобу на "отступниках", продавшихся слугам дьявола, в этом тоже можно не сомневаться. А Тринидад останется в стороне. Подобные слухи дошли до Леонида, и он дал задание Карпову — обеспечить "утечку" информации. Любой, пришедший с войной из Европы против испанских колоний Нового Света, автоматически становится врагом Тринидада. Независимо от того, кто его послал, и какой флаг поднят у него на мачте. По крайней мере, это в какой-то степени должно утихомирить страсти. Авторитет тринидадских пришельцев в Новом Свете непререкаем. Все знают, что если они обещают кому-то устроить "армагеддец", то обязательно устроят. Независимо от численности противника и того, где он находится. Но также знают и то, что на Тринидаде добро помнят. И с в о и х не сдают...

Вечером того же дня два человека сидели за столом друг напротив друга, и по манере их разговора можно было подумать, что они просто зашли перекусить в кабачок "Арагви", пользующийся большой популярностью как у жителей Форта Росс, так и гостей города. Но если бы кто внимательно прислушался к их разговору, то в случайность такой встречи ни за что бы не поверил...

Что такое "Арагви", многие из испанцев не знали. Хоть хозяин ресторации — один из пришельцев, бывший ранее старшим коком на "Тезее", и объяснил, что так называется река в том мире, откуда они пришли, но в народе уже стали ходить самые разные версии. Хотя, в конце концов, это было совершенно неважно. Потому, что новые неизвестные здесь ранее блюда пришлись по душе очень многим, и теперь "Арагви" никогда не пустовал. Уютная обстановка с возможностью уединиться и спокойно поговорить, совместив деловую встречу с вкуснейшей трапезой, привлекали как многих купцов, так и чиновников разных рангов. Вот и сейчас двое отдавали дань уважения кулинарным изыскам "Арагви", но тема их разговора к кулинарии относилась весьма условно...

— Да, все же удивительное блюдо — этот самый shashlyk. На обычное жареное мясо не похоже. На запеченое мясо на углях — тоже.

— У хозяина "Арагви" свои секреты. Теоретически я знаю, как готовится это блюдо. Но знать и уметь — это две большие разницы, как говорят пришельцы.

— Пожалуй, соглашусь с этим. И все-таки, что конкретно Вы можете сообщить? Вы находитесь на Тринидаде уже давно. Не стану лукавить — все, что Вы сообщили, представляет большой интерес. Но, тем не менее, сейчас мы фактически находимся гораздо дальше от понимания проблемы, чем были в самом начале. Если раньше все здешние чудеса можно было списать на колдовство и принять соответствующие меры, то теперь так сделать на получится.

— Я рад, что такая точка зрения все же восторжествовала. Нельзя бездумно отмахиваться от проблемы, считая, что либо ее не существует, либо она исчезнет сама собой. Вы правы, мы здесь находимся уже довольно долго. И многое видели своими глазами. Поверьте, колдовства здесь не больше, чем в выступлении фокусника на театральных подмостках. Это з н а н и я, мой друг. Наука пришельцев шагнула далеко вперед по сравнению с тем, что творится у нас. Но эти сокровенные знания они не выбалтывают кому попало. Мы имеем дело только с результатом применения их знаний, не больше. Но этого зачастую недостаточно, чтобы понять саму глубинную суть. Пришельцы старательно берегут свои секреты.

— И никого не удалось подкупить, или выкрасть на худой конец?

— Никого. Все, кто начинал действовать подобным образом, либо умирали от неизвестной болезни, либо с ними происходил несчастный случай, либо они просто исчезали. В случайность подобного исхода я не верю. Думаю, Вы тоже. Поэтому я сам с самого начала придерживаюсь максимально доброжелательной манеры поведения в отношении пришельцев. Мои люди тоже. Поверьте, такой подход гораздо более эффективен. Результат говорит сам за себя.

— Что же, не буду спорить с очевидным, здесь Вы оказались правы. Но все же, в чем секрет такой удивительной мощи кораблей и оружия пришельцев? Как им удается ходить без парусов, не используя ветер? И что это за оружие, которое обладает поистине дьявольской силой?

— На первый вопрос я могу дать частичный ответ. Корабли пришельцев — что "Тезей", что "Карлсруэ", что те трофеи, которые они захватили и переделали по своему вкусу, приводятся в движение с помощью вращающихся гребных винтов, находящихся в воде. Принцип тот же, что и у крыльев ветряной мельницы, только погруженной в воду и гораздо меньше размером. Особой сложности в изготовлении винтов нет — это обычная отливка из бронзы довольно причудливой формы. Для хороших мастеров-литейшиков сделать такое хоть и трудно, но возможно. Сложности начинаются с тем, что находится внутри корабля. Насколько удалось выяснить, винты приводятся во вращение машиной, использующей силу водяного пара. Именно для этой цели пришельцы и добывают земляное масло, которое называют "нефть", в южной части Тринидада. Оно нужно им в качестве топлива, чтобы греть воду и превращать ее в пар. Вот подробности устройства самих машин узнать так и не удалось. Кстати, сегодня проходили испытания их нового корабля "Аскольд". Жаль, что Вы его не застали, это было удивительное зрелище. Большой корабль развил скорость в двадцать узлов!

— Сколько?!

— Двадцать узлов. Это проверенная информация.

— Поразительно... И это они сделали с а м и?!

— Да, сами. "Аскольд" построен здесь же, на верфи Форта Росс, из обычных материалов. Корпус — из красного кубинского дерева. По поводу машин могу сказать только то, что они тоже сделаны в Форте Росс. Рангоут, как таковой, отстутствует. Есть всего одна невысокая тонкая мачта, на которой разве что флаги можно поднимать. Для несения парусов она вообще не приспособлена.

— Очень, очень интересно... А оружие?

— Пушки и ружья. Самые обычные пушки и ружья с порохом, но гораздо более высокого качества. Как самих пушек и ружей, так и пороха. Пришельцы умеют очень точно рассверливать и нарезать каналы стволов орудий и ружей на своих станках, что и обеспечивает высокую точность и дальность стрельбы. Плюс очень качественный металл для стволов и так называемый унитарный патрон для ружей — пуля и заряд пороха вместе в одной медной гильзе. Очень удобно для стрельбы, но очень сложно в изготовлении. Я видел тринидадские ружья, и даже стрелял из них. Поверьте, нашим мастерам-оружейникам очень далеко до подобных вещей. Копировать мы их не сможем, даже если и узнаем подробное описание процесса изготовления.

— Иными словами, возможность изготовления подобного оружия за пределами Тринидада Вы исключаете?

— Точной копии — вряд ли. Если только что-то очень упрощенное и отдаленно похожее. Но, в любом случае, не в массовом исполнении. Это будут штучные образцы.

— Понятно. Вы в курсе о происшествии в Мадриде?

— Да.

— И что можете сказать по этому поводу?

— Что именно Вас интересует?

— Чьих это рук дело? Тринидадцев?

— Сомнительно.

— Почему Вы так считаете?

— Во-первых, тринидадцам это крайне невыгодно. Они с самого момента появления здесь прилагали огромные усилия, чтобы подружиться с Испанией. Даже после некоторых очень неприглядных деяний со стороны наших местных чиновников, давайте уже называть вещи своими именами. И зачем же им теперь разрушать то, что с таким трудом было создано? А во-вторых, если бы тринидадцы захотели убить короля и его мать, то легко бы это сделали. Их оружие очень точное и дальнобойное. Так что тот, кто стрелял в Мадриде, как раз таки не хотел никого убивать, а лишь имитировал неудачное покушение. Какие цели он преследовал — это другой вопрос. И здесь мы приходим к тому, что за этим покушением может стоять кто угодно. Очень многим в Испании невыгодна сложившаяся ситуация в Новом Свете.

— Но откуда же тогда взялось тринидадское ружье на месте покушения?

— А Вам не приходило в голову, что если бы за этим покушением стояли тринидадцы, то они бы применили что-то совсем незнакомое? Чтобы в случае провала никак нельзя было заподозрить их в этом преступлении? Тем более, с их-то возможностями? Все, кто замышлял что-то плохое против них на Тринидаде, в итоге плохо кончили, причем никто не был убит явно. Либо несчастные случаи, либо неизвестная болезнь. Что помешало пришельцам сделать то же самое и в Мадриде? Если уж туда доставили тринидадское ружье, то вполне могли доставить и то, с чем пришельцы расправляются с неугодными здесь, на Тринидаде. Само же ружье ни о чем не говорит. Его могли выкрасть, или купить нелегально у тех, кто имеет доступ к оружию. Причем не обязательно у кого-либо из пришельцев. Это вполне мог быть кто-то из испанцев, или индейцев, кого пришельцы взяли к себе на службу. Был прошлой весной странный случай с нападением на оружейную мастерскую в Якобштадте, причем с пожаром. Вполне могли под шумок выкрасть оттуда какое-то количество ружей и патронов. И раз такое уникальное для Европы ружье бросили после "неудавшегося" покушения, а не унесли с собой, то все говорит о том, что организатор покушения именно этого и добивался. Чтобы все поверили в виновность тринидадцев. Так что ищите среди тех, кому это выгодно.

— Хм-м... Логика в Ваших словах, конечно, есть. Но это противоречит официальной версии.

— Вы хотите знать мое мнение, основанное на известных мне фактах и анализе здешней обстановки, или то, что кому-то хочется услышать?

— Ладно, закончим с этим вопросом. Как тринидадцы отнеслись к этому известию о покушении?

— Официально — никак. То есть все отнесли к разряду слухов и сплетен. Но мне удалось узнать, что они тоже считают, что кому-то очень выгодно столкнуть Тринидад и Испанию. Вот этот некто и устроил фарс с покушением. Подозреваемых в самой Испании хоть отбавляй. Хотя бы та же Торговая Палата всем составом, несущая огромные убытки.

— И что тринидадцы собираются делать?

— Воевать.

— Что-о?!

— Тринидадцы собираются воевать. Это мое личное мнение, основанное на косвенных фактах и анализе сложившейся ситуации. Хоть они прямо об этом и не говорят, но недавно распространили слухи, что любой противник, независимо от флага, пришедший из Европы и напавший на испанские владения в Новом Свете, будет считаться врагом Тринидада. И Тринидад будет защищать испанских подданных независмо от того, напал ли этот противник на сам Тринидад, или нет.

— Да уж, сеньор Кортес очень умен, надо это признать... Таким простым способом обеспечить себе лояльность всего испанского населения в Новом Свете... И все же, как Вы оцениваете возможности сеньора Кортеса в случае, если скажем так, возникнут трения между ним и Испанией?

— Вы видели "Карлсруэ"?

— Да, видел.

— Как Вы оцениваете возможности в с е г о флота Испании, да и не только Испании, если бы он встретился с этим кораблем в море, как с противником? А сеньор Кортес сумел захватить этот трофей практически целым, причем без потерь со своей стороны. А после этого нанес визит на Барбадос, и точно также без потерь прибрал и его к рукам, "загнав в стойло" англичан. Есть такое выражение у пришельцев, подразумевающее силой поставить на место того, кто слишком нагло себя ведет. Как Вы знаете, у сеньора Кортеса были очень веские причины так поступить. И я подозреваю, что это далеко не предел возможностей сеньора Кортеса.

— М-м-да... Хорошо, я Вас понял, продолжайте наблюдение. Инструкции для дальнейших действий получите позже...

После этой фразы Карпов насторожился, но разговор собеседников перешел на нейтральные темы и больше скользких вопросов они не касались. То, что в "Арагви" работает прослушка, никто из простых обывателей не знал. Да и из самих пришельцев — экипажа "Тезея", об этом знали единицы. И надо отдать должное задумке "герра Мюллера", частенько таким образом можно было узнать много интересного. Конечно, далеко не вся информация касалась безопасности Тринидада и его населения, а больше имела коммерческий характер, либо откровенно неприглядные подробности из личной жизни некоторых индивидуумов, но иногда проскакивало то, что входило в компетенцию службы безопасности молодого государства и ее бессменного шефа "герра Мюллера", то есть Карпова.

Когда Луис Монтеро — он же брат Луис, глава миссии иезуитов на Тринидаде, направился в "Арагви", поначалу это никого не насторожило. Он частенько бывал там и раньше, так как тоже оценил по достоинству кухню из мира пришельцев. Слежка за ним велась, но очень аккуратная и ненавязчивая. Наблюдатели постоянно сменяли друг друга, и даже если брат Луис ее и заметил, то вида не подавал, и давно должен был привыкнуть. Обе стороны соблюдали негласный уговор. Поскольку ничего криминального против пришельцев ни он, ни его люди не предпринимали, иезуитам дали понять — если они и дальше будут вести себя подобным образом, то с ними ничего не случится. В отличие от их менее удачливых коллег из "конкурирующих фирм", которые хотели хапнуть все и сразу.

Наблюдатели сразу обнаружили, что сеньор Монтеро не стал обедать в одиночестве, а к нему присоединился какой-то незнакомец, внешностью напоминающий приезжего купца. Беседа сразу же начала записываться, и вскоре стало ясно, что эта встреча неслучайна. Более того, в процессе разговора сложилось стойкое впечатление, что иезуит и неизвестный уже были знакомы ранее, хотя и изображают случайную встречу. Нелюбитель всяческих непоняток, которые суть потенциальные проблемы, Карпов тут же дал команду выяснить, что это за неизвестная фигура появилась в Форте Росс, и сходу проявляет весьма своеобразный интерес. Спустя несколько часов пришел ответ. Франсиско Нуньес, купец из Веракруса, прибыл сегодня на грузовом корабле "Сан Матео" с грузом продовольствия. После выгрузки собирается грузиться товарами тринидадского производства и товарами, доставлеными из Европы. То есть все, как обычно. После прибытия и непродолжительной прогулки по городу направился в "Арагви" на встречу с иезуитом. После завершения встречи посещал своих контрагентов в Форте Росс, но опять таки, исключительно с коммерческим интересом. Никуда свой нос не совал и ни с кем более не встречался. Судя по всему, в Форте Росс испанец находится впервые. И если бы не эта встреча с Монтеро, причем явно заранее обговоренная, то никаких бы подозрений сеньор Нуньес не вызвал. Решив посмотреть, как будут развиваться события дальше, Карпов отдал приказ продолжать наблюдение до самого момента отхода "Сан Матео". Маловероятно, чтобы этот сеньор Нуньес, если он вообще Нуньес прибыл в Форт Росс лишь для того, чтобы просто побеседовать по душам с главой местной резидентуры иезуитов. Тем более, он говорил о неких инструкциях, которые брат Луис должен получить несколько позже.

На следующий день Форт Росс был взбудоражен удивительным зрелищем. Наконец-то состоялся первый испытательный полет "Орлана" — самолета собственной сборки. "Орлан" перед этим уже достаточно побегал по полосе, выполняя подлеты на несколько метров, и вот теперь для машины предстоял настоящий экзамен. Первый шаг по пути в небо. Начать испытания решили с сухопутного варианта — взлет и посадка на береговой аэродром. Если все пройдет успешно, то дальше можно попробовать и взлет-посадку на воду. На аэродроме с самого раннего утра начались приготовления. Хоть лишних людей здесь и не было, но причастных к этому событию людей набралось изрядно. Пока команда технарей, возглавляемая лично Генеральным конструктором Сергеем Иванченко, выкатила самолет из ангара на взлетно-посадочную полосу и суетилась возле него, Карпов, которому по удивительнейшему стечению обстоятельств, неожиданно пришлось взять на себя еще и обязанности командующего недавно возникших Военно-Воздушных Сил Русской Америки, проводил предполетный инструктаж первому в этом мире летчику-испытателю Самураю (в миру — капитану спецназа ФСБ Самарину Игорю). Ситуация сложилась не самая радужная. Среди тридцати пяти членов экипажа "Тезея", попавших вместе с ним в 1668 год из 2012, ни одного профессионального пилота не нашлось. Хоть с авиаконструктором, пусть и таким "малоопытным", но зато имеющим профильное авиационное образование, повезло. А вот с пилотами — полный швах. И если бы группа Карпова не была своего рода универсалами в делах по деланию гадостей нашим "ближним" из НАТО, то пришлось бы рисковать и выпускать в воздух совершенно неподготовленных людей. Но, к счастью, все "карповцы" умели пилотировать легкомоторные самолеты и вертолеты, а Корнет — тот даже имел опыт пилотирования четырехморного транспортника. Но, поскольку в данный момент он играл роль удачливого английского купца-контрабандиста Джона Стаффорда, и находился далеко за пределами Тринидада, решили его к авиационным делам не привлекать. И поскольку у Самурая это получалось лучше всех, его и сделали летчиком-испытателем. Строго настрого предупредив, чтобы не вздумал лихачить. Его дело — научить машину летать. А потом научить летать этих пацанов и девчонок, которые сейчас стоят неподалеку от ВПП и смотрят, "разув глаза". Карпов давал последнее напутствие.

— Полет по кругу, для первого раза хватит. Высота не более тысячи метров. Если вдруг забарахлят движки над сушей, уходи в сторону залива и садись на воду. Нащ Генеральный утверждает, что на воде машина должна вести себя хорошо. Все понял?

— Понял, командир. Может кого в полет пассажиром взять?

— Нет. Возьмешь мешок с песком для веса вместо пассажира. И не вздумай из себя на самом деле аса-самурая строить. Какого-нибудь Хироёси Нисидзаву, или Сабуро Сакаи. А то, знаю я тебя. Никакой акробатики, машина для этого не приспособлена.

— Командир, да все понимаю, не дурак. Лучше скажи — над городом и рейдом пройти можно? Чтобы все прочувствовали и прониклись величием момента?

— Над городом не надо, и так увидят. А вот над рейдом пройдись, и не один раз. Чтобы все сеньоры поняли и прониклись, это ты правильно сказал. Еще вопросы?

— Нет вопросов.

— Ну, с богом!

Небольшой двухмоторный самолет начал разбег по полосе, и вскоре оказался в воздухе, начав набирать высоту. Все, кто был на аэродроме, кричали от радости, с замершим сердцем наблюдая, как огромная птица плавно разворачивается и скользит по небу, издавая необычный звук. "Орлан" набрал высоту и, пройдя над аэродромом, устремился в сторону залива. Развернувшись вдоль береговой линии, пошел в направлении рейда, где стояло несколько десятков кораблей. Несомненно, сегодня это будет самой обсуждаемой новостью в Форте Росс, а вскоре и в других портах Нового Света.

Леонид внимательно наблюдал в бинокль за парящим в небе "Орланом", как в нему подошел Карпов.

— Хорошо видно, мой команданте?

— Прекрасно, герр Мюллер! Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, но если все пройдет хорошо, то сегодня кое-кому придется хорошенько почесать репу и подумать о дальнейших действиях.

— Да кто бы сомневался. Тут другая проблема, Петрович. Более серьезные движки с большой удельной мощностью нам пока не по силам. То, что сейчас наши "кулибины" от машинерии делают, весит изрядно. Хоть и с приличной мощностью. Но на самолет такой двигун не пойдет, тяжеловат больно.

— А более легкие и менее мощные? Хотя бы вроде аналогов того, что в Первую мировую применялось? Или в двадцатые-тридцатые годы?

— Говорят, что можно. Хоть и со скрипом.

— Вот и пусть делают. А тяжелые движки тоже нужны. Как на разные мелкие посудины, так и на дирижабли. Надеюсь, не забыл?

— Такое забудешь, зацепил ты меня не по-детски этими дирижаблями! Кстати, могу обрадовать — работы по этой теме уже начаты.

— Ну?! И кто же это у нас такой шустрый? Откуда наш новоявленный граф Цеппелин взялся?

— Как откуда? Из Германии. Самый настоящий немецкий граф.

— Михалыч, не понял... Какой еще немецкий граф?!

— Да наш граф. Тот, который граф Байссель, лейтенант с "Карлсруэ". Оказывается, он в своем времени очень интересовался дирижаблями, и даже собирался подать рапорт с просьбой о переводе в воздухоплавательные части германского флота, но по ряду причин не вышло. И едва узнав о наших намерениях развивать наряду с авиацией также и дирижаблестроение, сам пришел ко мне с этой идеей. Хочет также и с тобой на эту тему поговорить. Но не стал сам сразу соваться, попросил меня о встрече.

— Так в чем дело?! Давай ко мне этого графа! Может быть, и правда из него новый Цеппелин получится на два с половиной века раньше. Конечно, "Гинденбург", или "Акрон" мы сразу не потянем, но вот что-то поменьше и попроще — очень даже может быть.

— Понял, сегодня вечером жди нас двоих в гости.

— Приходите к восемнадцати часам, заодно и поужинаем. Как там, вообще, наши немцы себя ведут?

— Нормально ведут. Поскольку Рейха больше нет, кайзера тоже нет, а вокруг тот самый "железный орднунг", который они любят и понимают. Так что никаких проблем с ними нет, работают на совесть. Многие уже и подружек из местных нашли. Вроде бы даже свадьбы намечаются. Жалеют лишь только, что из-за упертости Келлера сразу не смогли с нами договориться, и это привело к таким последствиям.

— Ну, хоть здесь хорошо. Приводи нашего графа, поговорим. А там надо будет его с Шуриком состыковать, чтобы он ему теории и чертежей из своих запасов подкинул. Ведь говорил, что по дирижаблям у него тоже кое-что есть. Да и нашего Генерального тоже надо подключить. Хоть и не его профиль, но тоже из области летающего. Может, что дельное подскажет...

Между тем, "Орлан" продолжал полет, нарезая круги над побережьем. Не было никаких сомнений, что сейчас за ним с земли наблюдают сотни людей. Пилот поддерживал радиосвязь и регулярно сообщал о ситуации в воздухе. Но все шло благополучно. Первый в этом мире пилотируемый аппарат тяжелее воздуха не преподносил сюрпризов. Но вот, наконец самолет сделал последний разворот и стал заходить на посадку. Снизившись почти до верхушек деревьев, зашел на полосу и, сделав небольшую площадку выравнивания на небольшой высоте, снизился и коснулся полосы, сразу же убрав газ моторам, быстро замедляя движение. Дальнейшее было вполне предсказуемо. Весь личный состав Военно-Воздушных Сил, присутсвующий на аэродроме, дружно рванул к остановившемуся самолету. Пилота, едва он выбрался из кабины, чуть не задушили в объятиях. Первый вопрос подбежавшего Генерального конструктора был ожидаем.

— Ну как?!

— Прекрасно! Машина хоть и медлительная, но проста в управлении. Для обучения новичков как раз подойдет.

Доложив подошедшему Леониду о благополучном выполнении первого полета, Самурай улыбнулся и добавил:

— Будет у нас теперь своя авиация, Леонид Петрович! Хоть и не так быстро, как хотелось бы, но обязательно будет!

Карпов, тем временем, извлек из кабины самолета две обычных видеокамеры. В полете решили провести видеосъемку с разных высот и оценить возможности имеющейся "гражданской" аппаратуры, которой осталось на "Тезее" довольно много, но большую ее часть по разным причинам нельзя было применять на беспилотниках. Теперь же вес оборудования некритичен, и есть возможность задействовать оператора для съемки, чтобы не связываться со сложной дистанционно управляемой электроникой. Команда техников снова обступила "Орлан" и приступила к послеполетному обслуживанию, делясь восторженными впечатлениями. Иными словами, все шло своим чередом. Но, несмотря на всеобщую эйфорию, никто из пацанов и девчонок личного состава ВВС, похоже, даже не удивился, что все закончилось благополучно. Потому, что по-другому у пришельцев из другого мира просто не могло быть...

Но за этим полетом наблюдали не только с аэродрома. Все население Форта Росс смотрело в небо, удивляясь очередной летающей диковине, созданной пришельцами. Они еще не знали, что ей управляет человек. Но размеры "механической птицы" поражали. И если среди гостей города еще иногда проскальзывали подозрения в колдовстве, то старожилы в ответ на такие обвинения просто смеялись. Среди зрителей были и Луис Монтеро с Франсиско Нуньесом. Хоть они и находились в это время в разных местах, но думали примерно об одном и том же. А именно — надо быть полным идиотом, чтобы начинать войну с т а к и м противником...

В асьенде Леонида все уже было готово к приему гостей. Карпов предупредил, что они с графом Байсселем прибудут ровно к восемнадцати часам. Но поскольку времени еще оставалось много, Леонид со всем своим семейством внимательно просматривал запись полета, сделанную одной из видеокамер. Что для Матильды, что для Диего с Мигелем это было необычно. Они наблюдали за полетом "Орлана" с балкона своего дома, и теперь с восторгом смотрели, что можно было увидеть с высоты птичьего полета. Сразу же начались "доставания" Леонида на предмет полетать самим, на что он дал ответ — вот учитесь как следует, а там и сами выучитесь на летчиков. И будете летать, сколько захотите. А этот самолет пока еще не для воздушных прогулок. Неожиданно в дверь постучали и вошел начальник охраны Леонида, доложив, что его хочет видеть какой-то приезжий купец. Оружия у него нет, какой-либо поклажи с собой тоже нет. Причем настаивает на аудиенции, говоря, что ему есть что предложить его превосходительству сеньору Кортесу. Леонид пожал плечами.

— Как хоть его зовут и откуда он?

— Назвался купцом из Веракруса Франсиско Нуньесом. Прибыл вчера в Форт Росс на "Сан Матео", он сейчас разгружается в порту. Я ему сказал, что всеми коммерческими делами занимается сеньор Кабрера, но он настаивает на встрече именно с Вами. Больше ни с кем говорить не хочет.

— Хм-м, странно... Чего ему надо? Ладно, давайте его сюда. И проследите заодно.

— Не беспокойтесь, Ваше превосходительство. Если он что худое замыслил, то ничего сделать не успеет. Сеньора Карпова я уже, на всякий случай, предупредил. Скоро он будет здесь.

Действительность превзошла все ожидания. Карпов примчался через несколько минут, едва только услышал имя посетителя. Он наскоро поведал о вчерашней встрече в "Арагви" и предложил пока что поговорить с визитером самому, но Леонид не согласился.

— Раз пришел сам и хочет встретиться лично со мной, значит у него действительно что-то важное. Послушаем. Матильда, сможешь его "просканировать"?

— Смогу, конечно.

— Тогда приглашаем нашего "купца". Послушаем, что за "товар" и почем он собирается нам продать. А чтобы соблюсти приличия и конфиденциальность беседы, сделаем так...

Леонид принял посетителя в своем рабочем кабинете один. Карпов и Матильда наблюдали через потайные глазки в стенах из соседнего помещения. Хоть в таком положении Матильда и не могла в полной мере применить свой дар, но сначала надо посмотреть, как поведет себя незваный гость. А если все пойдет хорошо, то можно продолжить встречу и в расширенном составе.

Вошедший слуга доложил, что прибыл купец из Веракруса, и следом за ним в кабинет шагнул мужчина средних лет в неброской, но добротной одежде. Окинув внимательным взглядом хозяина, он вежливо поклонился.

— Добрый день, Ваше превосходительство. Я — купец Франсиско Нуньес из Веракруса, просил аудиенции с Вами, так как имею очень выгодное для Вас предложение.

Леонид поздоровался в ответ и отпустил слугу, предложив гостю сесть, после чего продолжил беседу.

— Итак, сеньор Нуньес, я Вас слушаю. О каком выгодном предложении Вы хотели со мной поговорить?

— Объединить наши силы.

— Простите, не понял. Какие силы?

— Сеньор Кортес, я прибыл из Веракруса и представился здесь, как купец Франсиско Нуньес. Но это мое ненастоящее имя.

— Да, пожалуй, начало очень интересное. И кто же Вы на самом деле?

— Капитан панцирной кавалерии Франсиско де Ривера, офицер по особым поручениям его высочества вице-короля Новой Испании. Тайно прибыл в Форт Росс с его посланием к Вам.

— Чем же вызваны такие меры предосторожности, сеньор де Ривера? Если так стоит вопрос, то подозреваю, послание Вы должны передать на словах? Чтобы в случае опасности никаких бумаг у Вас не нашли?

— Да, сеньор Кортес. Его высочество вице-король направил меня к Вам с секретной миссией, приказав не делать никаких записей и ни в коем случае не попадать живым в руки противника.

— Что же, ценю предусмотрительность его высочества. Раз он пошел на это, значит ситуация вынудила его так поступить. А теперь давайте, сеньор де Ривера, начнем с самого начала...

Рассказ де Риверы хоть и содержал много интересного, но, в принципе ничего удивительного в нем не было. Чего-то подобного и стоило ожидать. Попадание "Тезея" в этот мир, и все последовавшие за этим события, послужили катализатором тех процессов, которые уже давно назревали в местном обществе. Недовольство политикой в отношении заокеанских колоний, проводимой метрополией, пронизывало все слои общества в Новом Свете, хоть и в разной степени. Как среди местной знати, так и среди простого народа. Исключения в виде фанатичной преданности королю Испании были достаточно редки и касались по большей части аристократов, прибывших из Европы, и свысока поглядывающих на уроженцев Нового Света. До поры до времени это не выливалось в открытое противостояние, так как система контроля и подавления в зародыше всех попыток выйти из-под власти испанской короны, заложенная много лет назад, действовала в целом довольно успешно. Но все изменилось два года назад, когда в Карибском море неожиданно появился "Тезей" — корабль из другого мира. То, как повели себя пришельцы, было в высшей степени непонятным для всех. С первого взгляда могло показаться, что они не так уж и сильны, поскольку не делали никаких попыток расширить свое влияние далеко за пределы Тринидада. Но любая попытка применения силы против них неизменно проваливалась, пресекаемая самым решительным и жесточайшим образом, причем без каких-либо потерь со стороны пришельцев. Вместе с тем, отказавшись от военного вмешательства в дела окружающих их соседей, если только те сами не нарывались, пришельцы начали не просто экономическую экспансию в Новом Свете, а самую настоящую торговую войну, фактически полностью вытеснив с американского рынка Торговую Палату, что привело в ярость очень многих приближенных к трону сановников в Испании. Для испанских же колоний в Новом Свете сложившаяся ситуация оказалась необычайно выгодной, и самое лучшее, что оставалось делать колониальной администрации в Мехико и Лиме в лице обоих вице-королей, это закрыть на все глаза и не мешать бурному развитию торговых отношений между Тринидадом и остальными. А уж когда с помощью тринидадских пришельцев удалось вернуть Ямайку, с треском вышвырнув оттуда англичан, предпринимать какие-то враждебные действия против тринидадцев было бы невероятной глупостью. Но... Пока не произошел этот в высшей степени странный случай с покушением на короля и его мать в Мадриде. Справедливости ради надо сказать, что далеко не все в Новом Свете поверили в виновность пришельцев. Сам вице-король Новой Испании, сеньор Антонио Себастьян де Толедо Молина-и-Салазар, маркиз де Мансера, был в их числе. Но были и те, кто если даже и не поверил, то сделал вид, что поверил и решил воспользоваться этим случаем для устранения слишком много возомнивших о себе тринидадцев. К большому сожалению, в их число попали также довольно влиятельные люди, в том числе епископ де Луна, уже побывавший до этого на Тринидаде и хорошо представляющий ситуацию. Сведения о покушении были доставлены в Новый Свет частным порядком довольно быстро. Как и то, что в Мадриде готовят карательную экспедицию, цели которой ни для кого не были секретом. Все понимали, что если каратели доберутся до места, то полетят многие головы среди тех, кто запятнал себя связями с тринидадскими колдунами. Инквизиция будет зверствовать с невиданной силой. А уж для вице-короля Новой Испании это вообще ничем хорошим не кончится. Если он сразу угодит под топор палача, минуя застенки инквизиции, то это будет для него настоящей королевской милостью. В итоге, пока что возникло хрупкое равновесие. Те, кто хотел сохранения возникшей ситуации в Новом Свете и поддержания хороших отношений с Тринидадом, были в явном большинстве, но не могли открыто выступить против официальной политики Мадрида, так как сразу же попадали в категорию бунтовщиков. Противники же тринидадцев, сгруппировавшиеся вокруг епископа Франциско Антонио Сармьенто де Луна, были малочисленны и не могли действовать с позиции силы, попытавшись арестовать "изменников", поэтому с нетерпением ждали прихода Новой Армады, как назвали флот карателей. Особняком стояла фигура архиепископа Мехико — его преосвященства Пайо Энрикеса де Ривера, который формально не примкнул ни к одной из сторон, и в меру сил пытался помирить тех и других. Пока что это у него получалось, поскольку открытых столкновений удавалось избегать. Но вице-король не строил иллюзий относительно дальнейшего развития событий и решился на крайнюю меру. Видя, что дни его сочтены и терять уже нечего, направил своего человека на Тринидад, чтобы выяснить позицию пришельцев. И если удастся, склонить их на свою сторону, чтобы оказать совместный отпор карателям. Тем более, грабительская политика Мадрида по отношению к своим заокеанским колониям всех здесь настолько достала, что при благоприятной ситуации Мадрид эти колонии может просто потерять. Такие настроения в Новом Свете возникли давно, но лишь с появлением "Тезея" и осознании того, что в этих краях появилась р е а л ь н а я сила, способная успешно противостоять всем притязаниям метрополии, эти настроения обрели реальные черты. Подавляющая часть населения испанских колоний в Новом Свете, причем не только простолюдины и мелкие дворяне, но даже и кое-кто из местной аристократии, н е х о т е л и жить по-старому. Но до выстрелов в Мадриде ситуация не выходила за рамки обычного недовольства. Сейчас же настал момент, когда надо делать окончательный выбор. Потому, что завтра может быть поздно. Именно поэтому в Форт Росс и прибыл с тайной миссией капитан Франсиско де Ривера — доверенное лицо вице-короля.

Выслушав длинный рассказ, Леонид задумался. В общем-то, чего-то похожего надо было ждать давно. Испанцы Нового Света являются испанцами лишь формально, а фактически власть Мадрида многие из них терпеть не могут. Как говорится, есть за что. И сейчас просто эти разногласия между метрополией и колониями обострились до предела. Вот и можно сыграть на этом... Посланец вице-короля, между тем, терпеливо ждал ответа. И Леонид не стал слишком долго испытывать его терпение.

— Я Вас понял, сеньор де Ривера. Мне горько осознавать, что кто-то решил столкнуть нас с Испанией таким подлым способом, но вести себя, как жертвенные бараны, мы не будем. Передайте вице-королю, что любой, кто посмеет прийти к берегам Нового Света с намерением причинить вред испанским подданным, проживающим здесь, будет считаться нашим врагом. Независимо от причин, по которым он будет так поступать, и независимо от флага, под которым будет действовать. Кучка интриганов вокруг испанского трона в Мадриде — это еще не Испания. Не будем лукавить друг перед другом. Испанией сейчас управляет не король, а группа фаворитов, вьющихся вокруг его матери-регента и крутящая ей, как хочет, преследуя свои личные, а не государственные интересы. И чем скорее мы избавим Испанию от них, тем лучше будет не только для нас, жителей Нового Света, но и для самой Испании. Вы согласны со мной?

— Да, сеньор Кортес.

— Хорошо. Теперь конкретно по сложившейся ситуации. Мы постараемся перехватить эту Новую Армаду как можно дальше в океане и не допустить, чтобы кто-либо из нее добрался до портов Нового Света. Допускаю, что кому-то это все же удастся, но основные силы карателей мы уничтожим еще до того, как они достигнут берега. С теми же, кто сумеет проскользнуть, придется разбираться вам, так как ловить их по всему побережью мы не сможем. Вы согласны с таким разделением функций? Наше дело — море, ваше дело — суша?

— Я не уполномочен принимать такое решение, но я передам Ваши слова.

— Можете также добавить, что вряд ли тех, кто сумеет проскользнуть мимо нас, будет очень много, поэтому справитесь вы с ними без особого труда. Тем более, они будут разобщены, деморализованы и могут вообще постараться скрыться, а не пытаться во что бы то ни стало выполнить свою миссию карателей. По поводу прибышего из Испании контингента, думаю, тоже не стоит обольщаться. Там будет в основном один сброд, отправившийся в Новый Свет исключительно с целью грабежа, прикрываясь громкими фразами. А с бандитами у нас разговор короткий, это Вы тоже знаете. Так что сама проблема достойной встречи этой Новой Армады не видится мне какой-то неразрешимой задачей. Но вот то, что будет п о т о м... Об этом надо поговорить более обстоятельно, причем лично с его высочеством. Пока не будем афишировать наши отношения, чтобы не давать повода для лишних сплетен. Но после того, как проблема Новой Армады будет решена, нам надо будет встретиться и серьезно поговорить. Вы согласны, что после т а к и х событий отношения между Новой Испанией и... п р о с т о Испанией уже никогда не станут прежними?

— Согласен, сеньор Кортес. И именно поэтому я здесь.

— Тем лучше. Значит, мы понимаем друг друга. Сейчас же, чтобы сохранить Ваше инкогнито, и объяснить для окружающих причину визита в мой дом, поступим следующим образом. У меня на сегодня была назначена встреча, но тут совершенно неожиданно появились Вы, вот и воспользуемся этим. Для всех Вы — купец из Веракруса, прибывший ко мне по личному приглашению с целью обсудить поставки некоторых товаров, раньше не фигурировавших массово в продажах ни в Якобштадте, ни в Форте Росс. Я представлю Вас моим людям, как купца, который займется нужными поставками, связанными с тем вопросом, который мы собирались обсудить. Не обещайте ничего конкретного, а говорите, что узнаете ситуацию с этими товарами и сразу же сообщите. Кстати, Вы владеете германским языком? Один из моих гостей еще не владеет в должной степени испанским, поэтому разговаривать мы будем в основном на германском.

— Увы, сеньор Кортес.

— Ничего, мы переведем. Ручаюсь, Вам будет очень интересно. Но не выходите из образа, оставайтесь для всех Франсиско Нуньесом, купцом из Веракруса. Заодно расскажете потом все его высочеству в Мехико. Мы ни с кем не хотим войны, дон Франсиско. Но если нам ее стараются навязать, причем всеми силами, то обязательно получат...

Услышав условную фразу, вскоре в кабинете появилась Матильда.

— Леонардо, там сеньор Карпов пришел... О, простите, сеньоры, вы заняты?

— Ничего, мы уже закончили. Познакомьтесь, дон Франсиско, — моя жена Матильда.

Де Ривера встал и представился, вежливо поклонившись хозяйке дома. Леонид же быстро свернул встречу.

— Дорогая, проводи сеньора Нуньеса в гостиную и познакомь с Андрэ. Пока не прибыл граф Байссель, послушаем, что творится в Веракрусе. Заодно прикажи подать хорошего французского вина. А когда придет граф Байссель, нам надо будет серьезно поговорить.

— Прошу Вас, сеньор Нуньес!

Матильда приветливо улыбалась гостю и была само очарование. Когда они покинули кабинет, Леонид довольно улыбнулся. Пока что все шло, как нельзя лучше.

Выдержав паузу, направился следом. Когда он вошел в зал, хозяйка как раз представила гостей друг другу, после чего генерал Андрэ Карпов, командующий сухопутными войсками Тринидада, предложил купцу из Веракруса Франсиско Нуньесу отметить удачное прибытие в Форт Росс и заодно обсудить последние новости, пока не прибыл последний участник встречи. Купец был совершенно не против, и вскоре за столом завязалась оживленная беседа, пока не вошел слуга и не доложил.

— Сеньор Кортес, прибыл граф Байссель. Говорит, что ему назначена встреча.

— Да, конечно. Пусть войдет.

Лейтенант Байссель прибыл с немецкой пунктуальностью, минута в минуту. Матильда тут же поднялась и покинула гостей, извинившись, дабы не мешать сеньорам обсуждать важные дела. Когда граф вошел в зал и поздоровался, он был несколько удивлен наличием незнакомого испанца, но Леонид тут же все разъяснил, перейдя на немецкий.

— Граф, сеньор Нуньес может нам помочь в поставках материалов, необходимых для постройки цеппелинов. Именно поэтому я его и пригласил. А сейчас давайте поговорим подробно о том, что вообще было достигнуто в этой области, и что мы сможем сделать самостоятельно. Во всяком случае, в ближайшем будущем...

Дальнейшее стало неожиданностью не только для испанского "купца", но и для графа Байсселя. Оба завороженно смотрели на кадры хроники начала ХХ века — как периода Первой мировой войны, так и послевоенных лет, когда дирижабли достигли пика своего развития. Затем был долгий рассказ о боевом примененнии дирижаблей и об их успехах в осовении воздушного океана в двадцатые — тридцатые годы. История L-59, совершившего в боевой обстановке беспосадочный перелет из Болгарии в Африку и обратно с пятнадцатью тоннами груза на борту произвела неизгладимое впечатление. А полеты "Норвегии", побывавшей на Северном полюсе, и "Графа Цеппелина", совершившего кругосветный перелет и затем много раз пересекавшего Атлантику в обоих направлениях вместе с "Гинденбургом", привели гостей в состояние шока. Но если граф Байссель уже знал кое-что ранее, и представлял возможности дирижаблей, хоть до озвученных событий еще и "не дожил", то вот "купец" Франсиско Нуньес был сражен, что говорится, наповал. Спустя некоторое время к нему все же вернулся дар речи.

— Сеньор Кортес, и вы в состоянии сделать э т о?!

— А почему бы и нет, сеньор Нуньес? Не скажу, что это будет очень просто и очень быстро. Нам потребуются кое-какие материалы, которые мы не получали ранее, причем в довольно большом количестве. Но задача решаема. Именно для этого я Вас и пригласил. Так что, поможете нам?

— Приложу к этому все силы, сеньор Кортес! Ведь это настоящее чудо!

— Ну, не чудо, а всего лишь достижения науки, хотя для непосвященных людей это и кажется чудом...

Дальнейший разговор был по большей части ни о чем. Проблему озвучили, цели наметили, а обсуждением конкретных задач можно заняться позже. Граф Байссель, лейтенант Кайзерлихмарине из 1914 года, получив предложение возглавить конструкторское бюро по постройке дирижаблей, согласился не раздумывая. "Купец" Франсиско Нуньес пообещал выяснить наличие требуемых материалов и возможности их поставки в кратчайшие сроки. Когда граф и "купец", полные впечатлений, ушли, Леонид перевел дух и позвал Матильду. Она находилась не так уж далеко — в соседней комнтате. И, благодаря установленной аппаратуре, слышала весь разговор от начала до конца. Поскольку раньше поговорить возможности не было, теперь пришло время прояснить ситуацию. Женщина появилась быстро, и по ее улыбке Леонид и Карпов поняли, что предстоит узнать много интересного.

— Ну что, сеньоры, навесили лапшу на уши нашим дорогим гостям, как это у вас принято говорить?

— Ну, почему же лапшу... Не только лапшу. Спагетти тоже были. Но ведь ты согласна, красиво получилось?

— Да кто бы сомневался! Даже я была готова поверить в этот восторженный гимн во славу дирижаблей, если бы не узнала кое-какие подробности раньше! Теперь можете быть спокойны. Граф горы свернет, но добьется создания аналогов "Гинденбурга". Ведь он теперь знает, что такое в о з м о ж н о, и надо лишь решить технические вопросы. А наш новый друг — "купец" сеньор Нуньес, донесет до своих начальников удивительные известия, граничащие со сказкой. Вполне может быть, что ему сразу даже не поверят. Но инофрмация о полете "Орлана" скоро расползется, и в Мехико получат некоторое подтверждение этих сведений.

— Это понятно. А что можешь сказать относительно нашего нового "друга"? Ты его "просканировала"?

— А как же! Садитесь поудобнее, чтобы не упасть...

Рассказ Матильды неожиданно затянулся и оказался необычайно интересен. Как оказалось, эмиссар вице-короля не соврал, но и не сказал всей правды. Он действительно прибыл в Форт Росс по заданию вице-короля с целью выяснить фактическую обстановку, и лишь оценив всю полученную на месте информацию, должен был сам принять решение о целесообразности выхода на контакт с сеньором Кортесом. В самом же Мехико и остальных городах Нового Света страсти кипят нешуточные. Сведения о происшествии в Мадриде дошли сюда довольно быстро (по местным меркам, разумеется) и никто ничего хорошего от Мадрида не ждал. Сейчас все замерли в ожидании — какую же позицию займут тринидадские пришельцы? Если решатся на войну с Испанией, то это вызовет цепную реакцию во всех испанских колониях Нового Света. Политика метрополии осточертела всем настолько, что многие воспользуются моментом решить вопрос со статусом Нового Света радикально, если вдруг действительно найдется сила, способная нанести поражение Испании. Очень долго такой силы не было и статус-кво сохранялось, задавливая тлеющий огонь недовольства. И вот теперь настал критический момент, когда надо выбирать. К чести вице-короля, он не собирался следовать политике страуса. Как не собирался и бежать. Справедливо полагая, что для него теперь есть только один выбор — победа, или смерть, он развил бурную деятельность, объединив вокруг себя многочисленных сторонников, которым прибытие карателей из Кадиса тоже ничего хорошего не сулило. Немногочисленая партия сторонников мадридской власти объединилась вокруг епископа де Луны. Возникло шаткое равновесие, которое все опасались нарушить и ждали, что скажут тринидадцы. Впрочем, большая часть этой информации была озвучена еще в приватной беседе Леонида с посланником вице-короля, и некоторые открывшиеся детали не меняли картину в целом. Но была еще одна интересная вещь. "Купец" Франсиско Нуньес, он же капитан кавалерии Франсиско де Ривера, оказался не однофамильцем, а родственником архиепископа Мехико — Пайо Энрикеса де Ривера, хоть и дальним. И он являлся связующим звеном между вице-королем и архиепископом, внешне дистанционировавшихся друг от друга. Архиепископ, несмотря на свою позицию сохранения нейтралитета между двумя враждующими группировками и попытки утихомирить кипящие страсти, на самом деле симпатизирует "бунтовщикам" и поддерживает тайные контакты с вице-королем, не афишируя их. Более того, он располагает какой-то важной информацией о пришельцах, неизветной широкой публике. Капитан де Ривера узнал об этом после визита к архиепископу отца Фернандо — священника с погибшего фрегата "Сан Аугустин". Одного из немногих, кто уцелел после глупой выходки командира фрегата, попытавшегося захватить "Карлсруэ". Разумеется, ничего из этой затеи не получилось. Немецкий крейсер постройки 1914 года разнес в щепки как сам фрегат, так и шлюпки с абордажной группой, посланной для его захвата под покровом темноты. Сам факт этого инцидента никакого удивления и неодобрения не вызвал, глупо было бы ожидать другой реакции от экипажа "Карлсруэ". Но, очевидно, отец Фернандо рассказал что-то еще, из-за чего архиепископ погрузился в долгие раздумья. И поскольку особых тайн между ним и капитаном де Ривера не было — капитан и так был носителем очень многих секретов, связывающих двух самых высокопоставленных лиц в Новой Испании, архиепископ все же счел возможным открыть часть информации перед тем, как отправить капитана на Тринидад. Во всяком случае, предостерег от опрометчивых действий, сказав дословно:

— Мой друг, будьте осторожны с этими людьми. Они умеют очень ловко дурачить всех окружающих, выдавая желаемое за действительное. И пока у них это получается. Запомните, мы н у ж н ы друг другу. Без помощи тринидадских пришельцев мы не сможем противостоять Новой Армаде, нас сомнут. Если ситуация окажется благоприятной, под благовидным предлогом нанесете визит сеньору Кортесу и расскажите то, что следует. Если же нет, оставайтесь купцом из Веракруса Франсиско Нуньесом, и ни в какие официальные отношения с прищельцами — с теми, кто из команды "Тезея", не вступайте. Но постарайтесь познакомиться с кем-нибудь из команды "Карлсруэ". Желательно с кем-нибудь из офицеров. Вы ведь знаете германский?

— Не очень хорошо, Ваше преосвященство, но объясниться смогу.

— Тем лучше. Насколько мне известно, многие из команды "Карлсруэ" знают английский, а некоторые и французский. Так что поймете друг друга. Ничего конкретного не обещайте. Просто установите дружеские отношения, а там посмотрим. Если же сочтете возможным пойти на контакт с сеньором Кортесом, воздержитесь от знакомства с германцами. Во всяком случае, не старайтесь добиться этого специально. Получится случайно познакомиться — хорошо. Не получится — значит не получится. И в этом случае не афишируйте свое знание германского языка. На прямой вопрос о том, знаете ли Вы его, скажете, что нет. Сами же внимательно слушайте то, что могут говорить при Вас германцы, но ни в коем случае не дайте заподозрить, что их речь Вам знакома...

После этих слов в зале наступила тишина. Леонид и Карпов удвиленно смотрели на Матильду. Наконец, Леонид нарушил молчание.

— А вот это новость, так новость... Ай-да да Ваше преосвященство... Что же он такого знает?

— Что бы ни знал, все равно делает на нас ставку. Ему просто деваться некуда. И сейчас, получив информацию от нашего "купца", он постарается максимально обезопасить тылы и подготовиться к возможному открытому выступлению против "роялистов".

— Что думаешь с нашим "купцом" делать, герр Мюллер?

— Пылинки с него будем сдувать и отслеживать все контакты. С графом они, вроде бы, нашли общий язык. Во всяком случае, оба знают английский, и общение для них не проблема. Вот и поглядим, как этот сеньор капитан станет герра лейтенанта охмурять. В зависимости от того, что конкретно его заинтересует, можно будет предположить, что же о нас пронюхал архиепископ. Кроме этого, еще кое-какие мероприятия оперативного характера для прояснения ситуации проведу. Отец Фернандо мог получить информацию только от немцев, когда прибыл на крейсер с дружеским визитом. Все его более поздние контакты с нашими людьми были под контролем. От немецких матросов он вряд ли мог узнать что-то секретное, связанное с нами, тем более скрывая свое знание немецкого языка, а вот от офицеров мог. Тогда, когда они дружно пьянствовали в кают компании. Из всех офицеров, бывших в тот момент на "Карлсруэ", уцелело всего пятеро. Обер-лейтенант Ауст, лейтенант Байссель, лейтенант резерва Ейнринг, инженер-механики Мерк и Бек. Но Ейнринг был под арестом до самого захвата "Карлсруэ", и с отцом Фернандо не встречался. Остаются четверо. Причем только двое из них — Ауст и Байссель обсуждали испанцев в пренебрежительном тоне, и поп это услышал. Вот с них и начнем. Хоть господа офицеры и были "под газом", но все же не до такой степени, чтобы им наутро вообше память отшибло. Тем более, после ночной побудки, что им сначала испанцы, а потом мы устроили, все "градусы" должны были быстро вылететь. Покопаю в этом направлении. Ну, а кроме этого... Наш "купец" все же познакомился с графом Байсселем, причем чисто "случайно", как и хотел. И у них появилось много интересных тем для разговора. Мой каудильо, грех упускать такую возможность! Можно будет через графа кое какую "дезу" нашим дорогим союзничкам подкидывать, поговорю с ним на эту тему. Ведь граф не дурак и хорошо понимает, что лучших друзей в этом мире, чем мы, ему не найти. Для всех остальных, в том числе и для испанцев, он просто ценный источник информации, который нужно держать в золотой клетке.

— Ну, это Ваша епархия, герр Мюллер, действуйте! А завтра надо будет сделать еще кое-что. Сделай утечку информации через своих людей. Ремонт "Карлсруэ" идет успешно, а броненосец "Тринидад" будет вооружен в числе прочего орудиями, аналогичными тем, которые стояли на фортах и приняли участие в отражении нападения "Карлсруэ". И что эти орудия предназначены не столько для морского боя, сколько для разрушения прибрежных крепостей.

— Хочешь, чтобы эта инофрмация обязательно до нашего "купца" дошла?

— Да. Чтобы он доставил ее в Мехико, а его высочество с его преосвященством прониклись и сделали правильные выводы, не пытаясь вести двойную игру. И что в случае двойной игры крепостные стены с тяжелыми пушками их не спасут. Да, мы не сможем отправить "Тринидад" непосредственно в Мехико. Но мы вполне можем отправить его в Веракрус, Картахену и Гавану. А там разговор пойдет уже совсем на другом языке...

Глава 4

Незваный гость

Утро следующего дня началось, как обычно. Карпов снова исчез по своим жандармским делам, а Леонид направился на верфь посмотреть, как продвигаются дела с превращением галеона в броненосец. Едва войдя на территорию верфи, он издалека увидел огромный корпус, вытащенный на стапель, вокруг которого суетилось множество людей. К настоящему моменту наиболее сложные работы, требующие докования, были уже завершены. Полностью переделаны и усилены нос и корма, установлены два гребных вала с винтами, металлические перо руля и баллер, а также полностью закончена обшивка подводной части медными листами. Осталось завершить установку броневых плит и можно спускать корабль на воду. Дальнейшая достройка продолжится на плаву.

Бернардо Кампос был тут же, и умудрялся поспевать везде, где только можно. Увидев Леонида, стоявшего под кормой и внимательно разглядывающего винторулевой комплекс, главный корабел верфи тут же направился к нему и доложил:

— Все в порядке, дон Леонардо. Сейчас заканчиваем установку броневых плит, и через три дня спуск на воду. К назначенному сроку успеваем.

— Это хорошо, дон Бернардо. А по вооружению продолжаете настаивать на двух башнях и центральном каземате для "стодвадцаток"?

— Да, по другому не получается. Ведь длина корабля меньше, чем у "Синопа", да и водоизмещение тоже меньше. По крайней мере хорошо уже то, что удалось полностью убрать весь мертвый балласт — его роль будут выполнять машины и котлы. Навешивание броневых плит и установка башен с боевой рубкой и казематом тоже не нарушит остойчивость, расчеты это подтверждают. Корабль обещает быть очень устойчивой артиллерийской платформой...

Разговор шел довольно долго. Леонид и Кампос обошли вокруг корпуса, посмотрели, как идет установка броневых плит. На палубе работы тоже велись, но пока по мелочи. Машины, котлы, орудийные башни и прочие механизмы будут устанавливаться только после спуска на воду. После осмотра "Тринидада" наведались на "Карлсруэ", но тут пока еще до конца ремонта было далековато. Кессон в кормовой части уже собрали и начали работы по демонтажу баллера и пера руля, как первоочередных, чтобы как можно скорее восстановить мореходность крейсера. Но кроме этого предстояло еще заделать две пробоины в днище от взрывов мин (слава богу, небольших), пробоины в бортах от снарядов "Тезея" и форта "Южный", а также перевести все котлы на жидкое топливо, полностью убрав при этом угольные ямы и сделав вместо них топливные танки. А в довершение всего — перераспределить уцелевшую артиллерию, дополнив ее орудиями местного производства, а также установить радиооборудование из XXI века и выполнить кое-какие наладочные работы, что по сравнению со всем прочим выглядело сущей мелочью. Конечно, если бы пришлось рассчитывать лишь на местных специалистов-корабелов, не имеющих никакого опыта ремонта стальных кораблей постройки 1914 года, то окончание срока ремонтных работ скрывалось бы в туманном будущем. Однако, помощь пришла, откуда не ждали. Оба уцелевших инженер-механика крейсера, прекрасно знающие свой корабль и имевшие до этого опыт судоремонта, предложили свою помощь в ремонте "Карлсруэ". Изъявили желание принять участие также и многие немецкие матросы. Ну и обязательной фигурой во всем этом безобразии, разумеется, был старший механик "Тезея", которому самому захотелось ознакомиться с немецкой кораблестроительной щколой начала ХХ века. Поэтому сейчас на крейсере, с которого от греха подальше выгрузили весь боезапас, было довольно многолюдно, немцы трудились вместе с испанцами. И поскольку работы велись под руководством опытных специалистов из будущего, быстро нашедших общий язык, положительный результат был.

Кампоса неожиданно отвлекли, вызвав обратно на "Тринидад", и Леонид остался один, продолжив осмотр "Карлсруэ". Тут-то его и нашел Карпов, как оказалось, тоже пришедший на крейсер, дабы поговорить со своими "подопечными", не отрывая их от дел праведных.

— Вот Вы где, мой каудильо! Ты не сильно занят?

— Да в общем-то, нет. А что, есть свежие новости?

— Есть. Пойдем в каюту, побеседуем...

Уединившись в каюте командира "Карлсруэ", подальще от посторонних ушей, Леонид приготовился услышать что-нибудь из области местных "шпионских страстей", но ошибся. Карпов позвал его не за этим.

— Петрович, только что прибежал рассыльный из штаба и доложил — в Якобштадт сегодня прибыл фрегат Ройял Нэви "Норфолк". А командиром на нем, как ты думаешь, кто?

— Да откуда же мне знать? Я талантами Матильды не обладаю.

— А командиром на нем новоиспеченный кэптен Ройял Нэви товарищ Паркер! Наш недавний гость, которого мы любезно подарили англичанам без всякого выкупа, и даже не брали с него честного слова не воевать больше против нас.

— Опаньки... А вот это уже интересно. Что-то мне подсказывает, герр Мюллер, что сей товарищ назначен на эту должность не случайно, а с определенным умыслом.

— Совершенно верно подсказывает, мой команданте. У мистера Паркера находится письмо от самого короля Англии Карла Второго, которое он должен доставить и вручить лично его светлости сеньору Кортесу. О чем он и доложил портовым властям Якобштадта.

— Так чего же он в Якобштадт поперся? Почему сразу сюда не пошел? Ведь знает, что мое ПМЖ — Форт Росс.

— Скорее всего, наглы просто побоялись сразу лезть на Тринидад, зная наше к ним отношение и избегая возможных эксцессов, вот и дали Паркеру такие инструкции. А Тобаго — нейтральная территория, и этот статус мы поддерживаем неукоснительно, о чем все знают. И наглы в том числе.

— Возможно, возможно... Герр Мюллер, меня одолевают смутные сомнения... Что из этого дела торчат уши нашего старого друга — мистера Каррингтона.

— А я в этом ни секунды не сомневаюсь, мой каудильо.

— Так что, зовем в гости мистера Паркера? Устроим банкет для господ офицеров Ройял Нэви по случаю прибытия, как в прошлый раз. А матросы пусть в наших кабаках погудят и местных баб потискают. Мы же побеседуем с мистером кэптеном на тему, какого хрена королю Англии от нас понадобилось. Причем именно тогда, когда Испания бурлит, как деревенский сортир, куда насыпали дрожжей, а вся Европа заняла места в партере, запаслась поп-корном и с интересом наблюдает.

— Я то же самое хотел предложить. Причем надо сделать это побыстрее. Сейчас время не на нас работает.

— Так в чем проблема? Вышлем "Аскольд" в Якобштадт, он на своих двадцати узлах туда быстро дойдет.

— Давай! А там вручим послание командиру "Норфолка", в котором приглашаем наших дорогих английских друзей нанести официальный визит на Тринидад. Заодно и "Аскольд" на ходу наглам продемонстрируем, чтобы они еще больше прониклись уважением и пониманием того, какую глупость сотворили.

— Вышлем. Но ничего вручать не будем. А лучше сделаем так...

То, что утро добрым не бывает, кэптен Джеймс Паркер понял сразу же, едва проснулся. Вчера он неплохо отметил прибытие в Якобштадт, навестив респектабельную ресторацию "Хилтон" при одноименной гостинице, заодно и поселившись там, дабы отдохнуть какое-то время от корабельной нервотрепки. Старший офицер на борту и сам справится при стоянке на рейде, а его этот переход через зимнюю Атлантику все же порядком утомил. Приходилось выжимать из парусов все возможное и невозможное, чтобы побыстрее доставить в Якобштадт новости о событиях в Испании. И как оказалось, совершенно напрасно, здесь уже давно все знают. Скорее всего, испанцы сами подсуетились, сразу же направив быстроходные корабли в Новый Свет с целью предупредить своих родственников, друзей и компаньонов о возможных грядущих неприятностях. В итоге, ситуация сложилась необычная. Вместо того, чтобы доставить свежие европейские новости в Новый Свет, Паркер сам узнал здесь сногсшибательные новости, которые надо было срочно доставить в Англию. Но... Реально отдавал себе отчет, что ему это просто так не позволят. Тем более, никто не отменял вторую часть задания — встретиться с главой тринидадцев Леонардо Кортесом, вручить ему послание короля Англии и на словах передать то, о чем говорил Мэттью Каррингтон. И пока эта часть плана не выполнена, о возвращении в Англию не может быть и речи.

Едва сойдя на берег после того, как портовые власти покинули борт "Норфолка", пожелав хорошей стоянки, Паркер узнал много интересного. Оказывается, ушлые тринидадцы прибрали к рукам Барбадос, о чем в Англии на момент выхода "Норфолка" из порта еще не знали. Правда, история до конца непонятная и все говорит о том, что в сложившейся ситуации виноват сам губернатор Барбадоса. Уже, разумеется, бывший. Слухи ходят разные и зачастую противоречивые, но все сводится к тому, что губернатор замыслил какую-то гадость против тринидадцев, а те об этом узнали, пришли на Барбадос, разгромили гарнизон в Бриджтауне и установили на острове свои порядки, полностью взяв его под контроль и освободив всех находящихся там ирландских рабов. Все английские корабли, которые шли на Барбадос и ничего не подозревали о случившемся, исправно попадали в приготовленную ловушку. Все их грузы конфисковывались, корабли арестовывались в порту, ирландские рабы, если таковые находились, немедленно освобождались, а пассажиры и команда переводились в разряд "интернированных" на Барбадосе без права его покинуть в течение какого-то времени. Оказавшие сопротивление пристреливались на месте без разговоров. Такая ситуация продолжалась довольно долго, тринидадцам удавалось сохранять в тайне захват Барбадоса от всех, в том числе и от жителей Якобштадта, поскольку любое сообщение между Якобштадтом и Бриджтауном неожиданно прекратилось. Сначала этому не придали особого значения, так как местные испанские купцы на Барбадос не ходили во избежание проблем, голландцам и французам там тоже делать было нечего, и этим занимались исключительно англичане. Ну, а раз не ходят, то значит и не надо. Когда информация все же просочилась, то повергла в шок абсолютно всех. Фактически это означало, что тринидадские пришельцы начали перекраивать карту Нового Света по своему усмотрению. И что на очереди, никто не знает. Правда, благодаря открывшимся подробностям стало ясно, что англичане с Барбадоса сами виноваты, но это не отменяло возможность повторения подобных действий со стороны тринидадцев в другом месте. Мало ли, что им в следующий раз не понравится.

Но новости о барбадосских событиях померкли перед известием о втором Железном корабле, пришедшем в этот мир. Как оказалось, врага тринидадских пришельцев. И эти умники во главе с сеньором Кортесом и здесь сумели выкрутиться, з а х в а т и в вражеский корабль! Сведения об этом были отрывочные и противоречивые, но сам факт захвата второго Железного корабля, называющегося "Карлсруэ", не подлежал сомнению. Сейчас он находится в Форте Росс и люди сеньора Кортеса что-то в нем переделывают. И если раньше у кого-то еще оставалась призрачная надежда решить с ними вопрос радикально, то захват "Карлсруэ" убедил даже самых упертых — силовые варианты решения тринидадской проблемы изначально обречены на провал. Все это Джеймс Паркер узнал еще вчера, и поскольку первую часть задания испанцы сделали за него сами, а вторая откладывалась на неопредленное время, поскольку портовые власти Якобштадта хоть и пообещали известить Форт Росс о прибытии "Норфолка", но когда придет ответ, никто не знает, Джеймс решил малость расслабиться. Отпустив команду на берег, он с удовольствием окунулся в бьющую ключом жизнь богатого портового города, каким уже давно стал Якобштадт.

Сначала Джеймс даже не понял, что случилось, поскольку его разбудили чьи-то крики и громкие возгласы с улицы. Помянув "добрыми" словами тех, кто его побеспокоил, попытался продолжить прерванный сон, но не тут-то было. Очевидно, произошло что-то в высшей степени необычное, так как ясно были слышны возгласы удивления. В конце концов поняв, что заснуть снова все равно не дадут, Джеймс встал с койки и, чертыхаясь, выглянул в окно...

И оторопел. Из окна его комнаты, находившейся на втором этаже, был прекрасный обзор всей бухты, на берегах которой раскинулся Якобштадт. На рейде стояло довольно много кораблей под самыми разными флагами, но офицер Ройял Нэви сразу же понял причину разбудившего его ажиотажа. К рейду со стороны моря на большой скорости приближалось нечто. То, что это корабль, было понятно, но какой! Он был абсолютно ни на что не похож. Длинный узкий корпус, выкрашенный в непривычный серый цвет, как нож рассекал воду. Привычный рангоут отсутствовал, корабль имел всего одну невысокую мачту, на которой ничего не было, кроме флага. Зато в середине корпуса стояли две широких трубы, из которых вился дым. То, что корабль дымит и идет без парусов с большой скоростью, явно говорило о том, кому он принадлежит. Хоть флага отсюда и не разобрать, но кто еще может иметь такие корабли, кроме Тринидада? И судя по тому, что это не "Тезей" и не переделанные французские трофеи, которые Джеймс хорошо знал еще с тех пор, когда долгое время находился в Форте Росс "в гостях" у сеньора Кортеса, это могло означать только одно — тринидадские пришельцы начали строить собственный флот. Причем строить по неизвестным никому ранее проектам, полностью отказавшись от парусов. Если их самая первая проба собственных сил в кораблестроении — яхта "Аврора" — все же имела парусное вооружение, хоть и могла обходиться без него, а переделанные трофейные корабли сохранили его полностью, то вот этот серый призрак, скользящий по воде, не имел ничего даже отдаленно похожего, способного нести паруса. Что еще находится на палубе, пока было трудно разобрать, поэтому Джеймс решил запастись терпением и подождать, пока корабль войдет в бухту и станет на якорь. Раз он сюда направляется, то, скорее всего, быстро не уйдет, а простоит несколько дней. Будет время пройтись вокруг него на шлюпке и, чем черт не шутит, даже завязать знакомство с его капитаном и офицерами. Тем более, у него есть для этого прекрасный повод. Ведь можно обратиться напрямую к тринидадцам с просьбой передать сеньору Кортесу просьбу о встрече. А то, местные чинуши вряд ли проявят должную расторопность, оно им совершенно не надо.

Поняв, что хоть долгожданный отдых и закончился так неожиданно быстро, но впереди его ожидает масса удивительных открытий, Джеймс стал собираться, чтобы поскорее вернуться на "Норфолк". Если он успеет сделать это достаточно быстро, то имеет шанс застать на борту капитана тринидадского корабля еще до того, как тот отправится на берег. А то, ищи его потом. Да и не факт, что тринидадец вообще захочет уделить должное внимание незваному гостю из Англии, с которой у Тринидада очень натянутые отношения. Ведь ясно, что прибыл сюда этот корабль по делу, а не просто потому, что его капитану захотелось приятно провести время в увеселительных заведениях Якобштадта. А тут еще какого-то кэптена Паркера нелегкая принесла...

Когда Джеймс Паркер добирался до "Норфолка" на одной из местных лодок, подрабатывающих извозом, неизвестный корабль как раз входил в Большую Курляндскую бухту, ловко маневрируя между стоящими на рейде. Причем по тому, как он это делает, создавалось впечатление, что абсолютно никаких затруднений подобный маневр у него не вызывает. Лодка как раз проходила неподалеку от того места, где тринидадцы, как оказалось, захотели стать на якорь. Расстояние было небольшим, и Паркер даже сумел прочитать название на борту, как следует рассмотрев незнакомца. То, что у пришельцев свой алфавит, отличающийся от латинского, он уже знал и был с ним хорошо знаком, даже немного выучив язык, поэтому без труда прочел надпись на носу — "Аскольд". Помимо этого, название на корме было продублировано также и латинскими буквами. Очевидно для тех, кто не знаком с кириллицей. С интересом наблюдая, Джеймс все гадал, как же тринидадцы сбросят скорость? Ведь если продолжать двигаться дальше прежним курсом, то можно столкнуться с другими кораблями, стоящими перед ним ближе к берегу, а до них осталось не так уж и много. "Аскольд" же уверенно шел вперед, имея не менее четырех-пяти узлов, а отдавать якорь на такой скорости... Запросто можно его потерять, оборвав якорный канат. Ведь корабль очень большой и явно тяжелый, обладающий огромной инерцией. Но столкновения не произошло и якорь на ходу "Аскольд" отдавать не стал. Вода под кормой неожиданно забурлила, и он стал очень быстро останавливаться. Настолько быстро, что Паркер очень удивился. Впервые он наблюдал со стороны за маневрами тринидадского корабля, способного ходить без парусов, находясь так близко. Во время пребывания на Тринидаде он наблюдал за ними только издали, а когда еще находился на "Песце" до прибытия в Форт Росс, то при всех маневрах — как при заходе в порт, так и во время боя, его настоятельно "просили" оставаться в каюте, а много ли оттуда увидишь?

Но Джеймс Паркер был не одинок в своем удивлении. Палубы стоявших на рейде и у причалов кораблей были полны народу — все высыпали наверх, чтобы посмотреть на очередную тринидадскую диковинку. В национальной принадлежности необычного корабля сомневаться не приходилось. Косой синий крест на белом поле — флаг Тринидада, развевался на единственной мачте. С берега также было устремлено множество заинтересованных взглядов. Хоть корабли тринидадцев здесь и частые гости, но этот явно пришел впервые. А это значит, что тринидадские умники не собираются останавливаться на достигнутом.

"Аскольд", между тем, полностью остановился и даже несколько подался назад, что вызвало еще большее удивление у Паркера. Получается, что для кораблей, способных ходить без парусов, и такое возможно?! Не успев толком осмыслить и оценить этот факт, Джеймс был отвлечен сильным грохотом. Якорь полетел в воду, причем издавая непривычный звук. Как оказалось, на "Аскольде" вместо привычного якорного каната применена цепь. Какие же еще новинки там есть? Пока лодка шла мимо в направлении "Норфолка", Джеймс постарался как следует рассмотреть тринидадскую новинку и запомнить максимум деталей.

Первое, что бросалось в глаза, "Аскольд" не был похож ни на один корабль, виденный им ранее. Даже на "Тезей". Не говоря о "Песце" и прочих переделанных трофеях, с которыми "Аскольд" роднило лишь наличие двух высоких труб, из которых шел дым. Во всем же прочем это было что-то в высшей степени необычное. Длинный узкий корпус с сильно скошенным форштевнем и приподнятым носом, плавная погибь палубы и... практически полное отсутствие чего бы то ни было на палубе. Небольшая рубка в носу, за ней одна крохотная хлипкая мачта, две трубы и какая-то странная конструкция за ними. Отдаленно напоминает мачту, но явно не мачта. И полное отсутствие артиллерии... Во всяком случае, таково было первое мнение. Те длинные вертлюжные пушки-переростки, установленные на верхней палубе за какими-то щитами, полноценными орудиями назвать трудно. Уж очень стволы тонкие, значит и калибр соответствующий. Батарейной палубы нет вообще — борт совершенно гладкий, без каких-либо намеков на орудийные порты. И что же это за зверь такой? Впрочем, зная не понаслышке о возможностях тринидадских пришельцев, Джеймс вполне допускал, что эти четыре вертлюжных пушки, способные вести огонь на один борт — по одной на носу и на корме, а также две на палубе в средней части корпуса, по своей огневой мощи намного превосходят его сорокашестипушечный "Норфолк". Да что там "Норфолк", любой стопушечный линейный корабль! Хоть английский, хоть французский, хоть испанский! И пожалуй, что не один линейный корабль... Но самое главное, что "Аскольд" тринидадцы построили с а м и! А это значит, что они могут построить столько кораблей с невиданными доселе боевыми качествами, сколько им нужно...

Между тем, лодка довольно резво продолжала двигаться по акватории бухты, и вскоре "Аскольд" остался позади. Попетляв еще немного между стоявшими на рейде кораблями, наконец-то добрались до "Норфолка". Поднявшись на палубу, Джеймс понял, что здесь творится то же самое. Вся команда высыпала наверх, наблюдая за удвительным зрелищем. Причем Паркер знал, что из всего экипажа "Норфолка" с тринидадцами до сих пор "повезло" встретиться ему одному. Поэтому в порядке вещей воспринял восторженный доклад старшего офицера, где факты переплелись с самой буйной фантазией. Устало махнув рукой, поздоровался и поинтересовался:

— Я его тоже видел, мистер Монтгомери. Очередное изобретение тринидадцев, у них таких диковин много.

— Но как же он двигается без парусов, сэр?! И причем очень быстро?!

— Единственное, что мне удалось выяснить, двигается с помощью машины. Подробностей не знаю, не спрашивайте. А сейчас приготовьте шлюпку, я отправляюсь в гости к тринидадцам на "Аскольд". Так называется этот корабль.

— Да, сэр!!! Простите, сэр... Вы серьезно?!

— Серьезней некуда, лейтенант. Мне н а д о встретиться с тринидадцами.

Старший офицер отдал приказ о спуске шлюпки, но его грызли сомнения и он решил их высказать.

— Простите, сэр, но возможно, Вам потребуется помощь? Объявить заранее тревогу и приготовить корабль к бою? Ветер благоприятный, если мы обрубим якорный канат, то можем быстро добраться до этого "Аскольда" и взять его на абордаж. Нормальных пушек у него нет. А то, что есть — смех один. И мы можем...

— Ничего мы не можем, мистер Монтгомери! Вы встречались раньше с тринидадцами? Нет? Вот и молчите. А я встречался и знаю, на что они способны. Именно этот корабль мне незнаком, но любой из тех, кого я видел раньше, шутя расправится с десятком таких фрегатов, как "Норфолк". Не думаю, что "Аскольд" способен на меньшее. Поэтому держите шпагу в ножнах и оставайтесь на месте, что бы ни случилось. Наша задача — не пытаться утопить тринидадский корабль, а наоборот — любыми путями обеспечить мир между Англией и Тринидадом. Именно для этого мы сюда и прибыли...

Шлюпка с "Норфолка" сделала попытку приблизиться к борту "Аскольда", но не тут-то было. Часовой на палубе "Аскольда" тут же окликнул на английском и велел лечь в дрейф, поинтересовавшись, чего собственно надо? Сидевший в шлюпке Паркер сообщил, что ему надо поговорить с капитаном, а сам стал внимательно рассматривать тринидадский корабль с близкого расстояния, раз уж выдалась такая возможность. Но с воды не было видно ровным счетом ничего, только ровный гладкий борт серого цвета. Вверху возвышались две трубы, из которых вился небольшой дым, и мачта без флага. После постановки на якорь тринидадцы подняли его на кормовом флагштоке. Было заметно, что на палубе суетятся матросы в темно-синей робе, занимаясь какими-то работами, но возле борта стоял не матрос, а морской пехотинец в пятнисто-зеленой форме и с оружием. Он свистнул в какой-то свисток и рядом появился еще один "зеленый". Передав ему просьбу гостей, снова стал прохаживаться вдоль борта, поглядывая на лежавшую в дрейфе шлюпку. Ждать долго не пришлось, и вскоре на палубе появилась еще одна фигура — молодой парень в необычной черной форме. Увидев шлюпку неподалеку, тут же дал знак подойти к борту и поздоровался.

— Доброе утро, господа. Я вахтенный офицер, мичман Фуэнтес. Какое у вас дело к командиру?

— Доброе утро, сеньор Фуэнтес. Я командир фрегата Ройял Нэви "Норфолк", кэптен Паркер. Мне нужно обязательно поговорить с вашим командиром. Дело касается важных сведений, доставленных мной из Европы.

— Хорошо, прошу Вас подняться на борт.

Джеймс Паркер поднялся по шторм-трапу и с интересом огляделся. Палуба "Аскольда" была свободна от многочисленных снастей такелажа, в изобилии присутствующих на парусниках, что было для него несколько необычно. Рядом находилось орудие странной конструкции, установленное на тумбе и прикрытое металлическим щитом сложной формы. В душе английского офицера шевельнулась зависть. Надо же, какое простое и эффективное техническое решение. Орудие имеет очень большой сектор обстрела, а канониры полностью укрыты от огня противника. Неизвестно, выдержит ли попадание ядра этот металлический щит, но уж от картечи-то точно защитит...

Впрочем, слишком долго глазеть по сторонам ему не дали. "Зеленый" часовой из морских пехотинцев (к такой форме, называемой "камуфляж", Паркер уже привык) остался на палубе, а офицер предложил следовать за ним, по дороге пояснив.

— Вы вовремя прибыли, мистер Паркер. Командир собирался сойти на берег. Еще немного, и Вы бы его не застали.

— А вы долго собиратесь пробыть в Якобштадте, сеньор Фуэнтес?

— Увы, этого я не знаю. Но думаю, как минимум до вечера простоим...

По дороге Паркер внимательно смотрел по сторонам, стараясь запомнить как можно больше, и удивлялся той поистине спартанской обстановке, какая его окружала. Никаких резных украшений не было и в помине. Все предельно просто и функционально, хотя назначение некоторых вещей он так и не понял. По крайней мере удалось выяснить вооружение "Аскольда" — шесть орудий на поворотных тумбах. В нос и корму могут вести огонь три из них, на каждый борт — четыре. Маловато... Судя по площади палубы, сюда можно было бы впихнуть гораздо больше пушек. Однако, почему-то не захотели. И совершенной загадкой оставалась конструкция за второй трубой, рядом с которой была ровная довольно большая площадка от борта до борта, не занятая абсолютно ничем. Конструкция отдаленно напоминала грузовую стрелу, но зачем она здесь? Если предположить, что для погрузки тяжелых грузов, то где же люки трюмов в пределах досягаемости этой стрелы? Ничего похожего и близко нет — гладкая ровная палуба. Непонятно...

Между тем, спустились под палубу и продолжили путь в сторону кормы, где по идее должна была находиться капитанская каюта, и вскоре достигли цели. Мичман Фуэнтес постучал в дверь и вошел доложить о прибытии гостя, но вскоре вышел и сделал приглашающий жест.

— Прошу, мистер Паркер. Командир Вас ждет.

Паркер вошел в каюту, и тут же узнал старого знакомого. Одного из лейтенантов с "Песца", с которым он познакомился после памятных событий почти двухлетней давности, когда его, чудом оставшегося в живых, выловили из воды неподалеку от Ямайки. В отличие от многих его товарищей с "Дувра", для которых первая встреча с "Песцом" оказалась последней. Тринидадец тоже узнал его и радостно улыбнулся старому знакомому.

— Добро утро, Джеймс! Вот уж не думал встретить Вас здесь! Так это Вы — командир "Норфорлка"? Рад поздравить Вас с этим назначением и повышением!

— Доброе утро, Вячеслав! Благодарю, примите также и Вы мои поздравления. Теперь Вы — капитан этого удивительного корабля? Но когда же его построили?

— Построили совсем недавно, и сейчас он проходит испытания. Вот мне и повезло — его превосходительство доверил мне командование, переведя с военного транспорта и повысив в звании до капитана второго ранга. Ведь я до этого военным транспортом "Волк" командовал. По сути дела — корабль обеспечения, все время на вторых ролях.

— Но что же это за корабль? Каково его назначение? Ведь у него всего шесть пушек!

— "Аскольд" — легкий крейсер. Если кратко — быстроходный разведчик и охотник на "купцов" противника. Много пушек ему для этого и не надо. А какими судьбами Вы оказались в Якобштадте?

— Прибыл с посланием Его Величества короля Англии к сеньору Кортесу. И мне надо встертиться с ним как можно скорее. Вот я и хотел бы попросить Вас оказать в этом содействие.

— Так в чем же дело, Джеймс? Могли бы сразу пойти в Форт Росс. Зачем в Якобштадт завернули?

— Таково было распоряжение Адиралтейства. Лорды опасаются, скажем так, инцидентов, связанных с появлением "Норфолка".

— Да что они какие-то глупости придумывают? Какие инцидеты? Английские "купцы" на Тобаго — частые гости и мы никого не трогаем. Кто пришел к нам с миром — пусть спокойно торгует. Мы воевать ни с кем не хотим.

— А как же Барбадос?

— А это совсем другая история. Как бы вы отреагировали, если бы кто-то попытался отправить в Лондон корабль, зараженный чумой, или еще какой гадостью?

— Значит, это правда?

— Правда. Губернатору Барбадоса мистеру Уиллоуби очень уж захотелось избавиться от нас, вот он и попытался применить такой хитромудрый способ. Но не получилось. Мы пришли на Барбадос, и дабы избавить мистера Уиллоуби от повторного искушения, взяли остров под контроль. Заодно освободили всех ирландских рабов.

— А как же те английские корабли, что пришли за это время на Барбадос?

— Это были поголовно корабли работорговцев. А в этом вопросе мы очень щепетильны, дорогой Джеймс! Б е л ы й человек н е м о ж е т быть рабом. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Мало вам негров из Африки? Именно поэтому все корабли, на которых мы находили, или найдем впредь б е л ы х рабов, подлежат конфискации независмо от флага. А команда и пассажиры — воздастся каждому по делам его. Если человек не был замечен в жестоком обращении с людьми и просто выполнял работу, на которую его наняли, то ему нечего бояться. Мы не покусимся ни на его жизнь, ни на его свободу. Но если именно он — рабовладелец, или допускал жестокость по отношению к б е л ы м рабам, петля на рее ему гарантирована. Без различий возраста, пола, происхождения и вероисповедания. Так и передайте это всем, когда вернетесь в Англию.

— А против рабов негров вы ничего против не имеете?

— Совершенно верно. Везите этого "черного дерева" к себе столько, сколько хотите. Это ваше право. А вот белые — это белые. Этим все сказано. И любой, попытавшийся сделать рабом белого человека, для нас просто агрессивный и опасный дикарь, подлежащий безусловному уничтожению, и не заслуживающий цивилизованного обращения. Независмо от того, какой у него цвет кожи, и какое положение в обществе он занимает.

— Хм-м... Если быть до конца откровенным, то я с Вами согласен, Вячеслав... Ладно, мы отвлеклись от темы. Не подскажете, как мне можно встретиться с сеньором Кортесом? И где он сейчас?

— Вчера был у себя в резиденции, я с ним разговаривал перед отходом. Давайте сделаем так. Сейчас мне нужно съехать на берег по делам, но когда закончу, мы сразу же уйдем обратно на Тринидад. Если хотите, могу взять на борт вашего человека с письмом, а "Норфолк" может прямо сейчас сниматься с якоря и идти в Форт Росс. "Аскольд" все равно его обгонит. И пока "Норфолк" доберется до рейда Форта Росс, ваш посланец будет уже на месте.

— Увы, я обязан доставить и вручить письмо лично. И я не могу оставить корабль.

— Тогда не вижу другого выхода, кроме как Вам самому отправиться к нам в гости на "Норфолке". Джеймс, даю слово офицера и дворянина, что ни Вам, ни кому-либо из членов команды "Норфолка" ничего не грозит и мы не станем чинить никаких препятствий, когда вы захотите уйти. Инцидент с Барбадосом — чисто полицейское мероприятие, проведенное в целях самозащиты. Губернатор Барбадоса действовал самовольно, а не по приказу короля, поэтому мы никоим образом не считаем себя в состоянии войны с Англией. Таково решение его превосходительства, объявленное всем, и оно неукоснительно выполняется. Скорее всего, когда "Норфолк" выходил из Англии, эта информация туда еще не дошла. Впрочем, Вы и сами видели. В Якобштадте полно английских "купцов" и их никто не трогает. Короткий разговор у нас только с английскими работорговцами, но они на Тобаго и не появляются, все идут на Барбадос.

— Пожалуй, у меня не остается другого выхода. Тогда у меня будет к Вам большая просьба, Вячеслав. Раз уж вы на "Аскольде" все равно прибудете в Форт Росс гораздо раньше нас, предупредите сеньора Кортеса о моем визите. И передайте на словах, что мы пришли с миром.

— Разумеется, Джеймс, можете не волноваться...

Проводив старого знакомого к трапу и пожелав счастливого пути в Форт Росс, командир "Аскольда" улыбнулся и помахал рукой вслед удаляющейся шлюпке с англичанами. Капитан второго ранга ВМФ Русской Америки Вячеслав Пархоменко, в недавнем прошлом младший штурманский офицер "Песца", участник боев возле Пуэрто Бельо, Порт Ройяла и Маргариты, командир "вертолетоносца" "Волк" в Ямайском сражении, в операциях по взятию Ямайки, по "принуждению к миру" Тортуги, и по захвату "Карлсруэ", а всего лишь два года назад — никому не известный третий помощник капитана "Тезея", был доволен. Вброс информации произошел удачно. Повезло то, что они с Джеймсом — старые знакомые, поэтому первая встреча прошла в непринужденной и неофициальной обстановке. Теперь же предстоит официальная встреча на высшем уровне, совсем с другими участниками. А ему, чтобы соблюсти приличия, надо все же съехать на берег и поторчать там несколько часов. Как раз и повод хороший есть — нанести визит губернатору Тобаго, и вручить ему послание от сеньора Кортеса. Губернатор, скорее всего, удивится, что для такой цели направили в Якобштадт крупный военный корабль, недавно вошедший в строй. Ничего, пусть удивляется. Как хотим, так и доставляем дипломатическую почту...

Тобаго остался за кормой, и "Норфолк" шел в направлении Тринидада. Джеймс Паркер прохаживался по квартердеку и в который раз анализировал в уме все, что увидел и услышал. По сравнению с тем, что его окружало на "Песце", когда он пребывал на нем в качестве "почетного пленника", картина изменилась до неузнаваемости. Начиная от одежды пришельцев и служащих им индейцев и метисов, и кончая устройством самого корабля. Если раньше на "Песце" все ходили, одетые в одинаковую пятнисто-зеленую форму и внешне было поначалу невозможно понять, кто есть кто, то теперь эта форма оставлена только как полевая для морских пехотинцев, одеваемая перед высадкой на берег. Все матросы одеты в необычную темно-синюю робу с синими большими воротниками, а офицеры — в строгие черные мундиры, лишенные каких бы то ни было кружевов, золоченых завитушек и прочих украшений. Двойной ряд пуговиц, правда, золотых. Золотые также погоны на плечах и нашивки на рукавах мундиров, что и является знаками различия у офицеров, как объяснил Вячеслав. У него самого две черных полоски на погоне и две больших пятиконечных звезды, а на рукаве — четыре золотых полоски с такой же пятиконечной звездой, что очевидно означает капитан второго ранга, а у мичмана Фуэнтеса (кстати, не метиса, а чистокровного испанца), на погоне одна черная полоска, одна маленькая звездочка и одна нашивка со звездой на рукаве. Черт побери, а ведь удобно! Все просто и понятно. Да и мундиры сами по себе простые, удобные и... красивые. Необычно выглядят только головные уборы — на привычные треуголки, или шляпы не похожи. Скорее всего, к такой форме они привыкли в своем мире, вот и не хотят ничего менять. И никакой длинной шпаги, цепляющейся за все подряд на корабле. Вместо нее — небольшой кортик, служащий скорее церемониальным, чем боевым оружием, так как представить себе "Аскольд", бурущий кого-то на абордаж, невозможно. Для этого надо иметь либо извращенную фантазию, либо вообще ничего не знать о возможностях пришельцев. Кстати, о самом "Аскольде"... Вячеслав умудрился рассказать очень много, не рассказав толком ничего. И смутила одна деталь. Ракурс обзора был не очень удачный, но Джеймс обратил внимание, что пять орудий на палубе "Аскольда" — кормовое и четыре бортовых одинаковы, а вот то, что установлено на баке, отличается. Как длиной и наружным диаметром ствола, так и щитом, прикрывающим канониров. С чего бы это? Установили какую-то мощную и особо дальнобойную пушку в качестве погонной? А зачем, если "Аскольд" и так может дать двадцать узлов, причем независимо от ветра? И догонит кого угодно, а в возможностях артиллерии тринидадцев он имел "счастье" убедиться на собственном опыте? Непонятно... Да и по поводу ветра... Конструкция "Аскольда" ясно показывает, что пришельцы полностью отказались от парусов. И если продолжат кораблестроение в том же духе, то скоро тринидадский флот станет полновластным хозяином в Атлантике. Да и не только в Атлантике. Ведь бороться с ним с помощью обычных парусников невозможно. Впрочем, скоро будет возможность в этом убедиться. Если только в Испании не возобладает голос разума, и там не откажутся от своей карательной экспедиции в Новый Свет. Впрочем, зная упертость испанцев и ту ярость, в какой сейчас пребывает испанский двор вместе с Торговой Палатой, несущие огромные убытки, такое вряд ли возможно. А это значит... А это значит, что через три, максимум через пять месяцев Новая Армада должна быть здесь. Вот тогда и посмотрим, что господа пришельцы из себя представляют. Это им не разномастный сброд адмирала Эспиносы топить. И не эскадру адмирала Холмса в темноте расстреливать... А все же интересно было бы узнать, как это у них получилось? Адмирал Холмс, когда вернулся в Англию из испанского плена, толком так ничего и не рассказал. Ничего конкретного не смог также объяснить и командир фрегата "Феникс" — единственного, кто уцелел в этом ночном побоище. И теперь перед кэптеном Паркером поставлена задача, о которой не знает никто из команды "Норфолка". После выполнения дипломатичсекой миссии под любым предлогом задержаться в Новом Свете и посмотреть, чем же все закончится. Если удастся в качестве непосредственного очевидца — вообще хорошо. Если нет, то хотя бы находиться неподалеку, и собрать максимум объективной информации, после чего как можно скорее доставить ее в Англию...

Непривычная деталь в окружающем пейзаже отвлекла Джеймса от размышлений. Сзади появилась небольшая полоска дыма. Наведя подзорную трубу на появившийся объект, он сразу же узнал "Аскольд", вышедший из Большой Курляндской бухты. Все, находившиеся на палубе английского фрегата, завороженно смотрели на удивительное чудо. "Аскольд" напоминал клинок, рассекающий волны, и приближавшийся с огромной скоростью. Не прошло и получаса, как тринидадский корабль поравнялся с "Норфолком", обошел его по правому борту в полумиле и умчался дальше, в направлении Тринидада. Все вокруг — и офицеры, и матросы бурно обсуждали увиденное, строя различные догадки о секретах пришельцев, о которых раньше они только слышали, но толком не верили, считая это обычными морскими байками. А вот теперь увидели воочию, и действительность превзошла все ожидания. Но кэптен Паркер молчал. Он не вмешивался в дискуссию, и думал о своем наболевшем. Хитрый лис Мэттью Каррингтон оказался прав. Если бы эти люди захотели, то они бы стерли с лица земли весь королевский дворец в Мадриде вместе с королем и его мамашей-регентшей, а не устраивали пародию на неудачное покушение с подбрасыванием собственного оружия. И надо быть идиотом вроде испанских придворных, чтобы начать с ними войну...

Дальнейший путь прошел без приключений. Единственное, что удивило Паркера по сравнению с тем, что он видел здесь раньше, так это необычайно возросшая интенсивность судоходства в данном районе. Многие "купцы" из Европы, особенно голландцы, французы и португальцы шли уже не в Якобштадт, а напрямую в Форт Росс, если груз был адресован именно туда. Якобштадт постепенно переставал быть перевалочной базой между Тринидадом и Европой, и все больше специализировался именно на экспорте товаров Нового Света, предназначенных для отправки в Европу, а также импорта европейских товаров, предназначенных не для Тринидада, а для других американских портов. Такое стало возможно после придания Форту Росс статуса порто-франко — уже второго в этом регионе, а также после того, как все местные и европейские негоцианты п о в е р и л и в то, что иметь дело с тринидадскими пришельцами не только очень выгодно, но и безопасно. Данная ситуация, если бы стала развиваться стихийно и вышла из-под контроля, могла представлять опасность для Якобштадта, так как грозила в этом случае вообще оттереть его в сторону от грузопотока между Новым и Старым Светом. В самом деле, кому нужен Тобаго с непонятным статусом нейтральной территории и формально до сих пор принадлежащий Курляндии (Ха-ха-ха!!!), если можно иметь дело напрямую с теми, кто реально контролирует не только этот "курляндский" Тобаго вместе с его "губернатором", но заодно и все Карибское море впридачу? Но... Такое развитие событий почему-то совершенно не устраивало тринидадцев. И они вовремя приняли меры, разделив грузопоток на две не пересекающиеся и не мешающие друг другу ветви, чем сохранили значимость и влияние в регионе обоих портов.

Все это Паркер узнал еще в Якобштадте, и теперь с удивлением поглядывал на то и дело появляющиеся встречные корабли, идущие со стороны Тринидада. В направлении пролива Бока-дель-Драгон, ведущего в залив Париа, на берегу которого раскинулся Форт Росс, также шло четыре корабля помимо его "Норфолка". И это только те, кто находится в пределах видимости. Ей-богу, тут уже становится более оживленно, чем в Английском Канале...

На подходе к проливу Бока-дель-Драгон Паркер снова удивился. Если раньше тут было безлюдное захолустье без каких-либо признаков цивилизации, то теперь на острове Чакачар — последнем из цепи островов в проливе, прикрывающих с востока вход в залив Париа, возвышалась башня маяка. И поскольку уже начало темнеть, на маяке неожиданно зажегся яркий огонь. Вспыхнули огни также и на мысе со стороны материка, ограничивающем вход в залив с запада, и на других островах. Что и говорить, люди сеньора Кортеса даром время не теряют, а обживаются в этой глухомани, перекраивая все на свой лад. Если так пойдет и дальше, то они со временем весь Новый Свет под себя подомнут. Испанцы им не конкуренты, это уже ясно. Не говоря о французах, голландцах и португальцах. То, что они стали союзниками — чистая случайность. Просто так звезды на небе сошлись, что интересы пришельцев и испанцев совпали. Действительно, этот придурок Томас Модифорд, в свою бытность губернатором Ямайки, наломал дров. Собственными стараниями нажил Англии могущественного врага. Дай бог, чтобы теперь удалось исправить ситуацию, воспользовавшись конфликтом между Тринидадом и Мадридом. Как все же вовремя испанская знать устроила этот фарс с покушением и отправкой карательной экспедиции в Новый Свет! Если бы не это, то еще не известно, стали бы слушать тринидадцы предложение короля Англии...

Так рассуждал Джеймс Паркер, прохаживаясь по палубе и с интересом поглядывая по сторонам. Темнело в тропиках очень быстро, но огни маяков были хорошо видны и позволяли без труда ориентироваться на входе в пролив. Все встречные корабли, теперь без опаски следующие в этом районе в ночное время, также несли навигационные огни — зеленый на правом борту, красный на левом, белый на фор-марсе и белый на корме, причем все огни с четко ограниченными секторами обзора. Тринидадские пришельцы установили такие правила в контролируемых ими водах и неукоснительно требуют их соблюдения. И даже более того, в случае если корабль впервые приходит в Форт Росс, или Якобштадт и не имеет таких огней, то устанавливают их сами за свой счет, не требуя за это ни пенса. И предупреждают, что если кого поймают ночью без огней, крупный штраф гарантирован. Но никто и не собирается нарушать установленные правила — все моряки оценили новинку по достоинству. Ведь в сущности ничего сложного, зато как удобно ночью определять ракурс встречного корабля и приблизительную дистанцию! Обо всем этом Паркера просветили еще в Якобштадте и также установили на "Норфолке" навигационные огни (бесплатно!), а заодно снабдили очень хорошими картами прилегающего района. Гораздо более подробными, чем имеющиеся карты Адмиралтейства. Единственно, что смутило Паркера и офицеров, глубины были указаны не в футах и саженях, а в метрах — мерах длины пришельцев. Но таблица перевода одних величин в другие была нанесена прямо здесь же, на свободном поле карты. Выяснилось, что такие карты, а также множество других карт печатаются в Управлении навигации и океанографии Русской Америки в Форте Росс. И при желании командир "Норфолка" может заказать там хоть всю коллекцию карт, причем не в одном экземпляре. Пришельцы из другого мира не экономят на безопасности мореплавания, так как хорошо знают, с какими жертвами оно связано.

Глубокой ночью "Норфолк" наконец-то добрался до рейда Форта Росс и стал на якорь. Благодаря хорошо видимым огням маяков, а также залитому огнями Форту Росс, никаких сложностей на всем переходе по заливу Париа не возникло. Рейд был полон кораблей, поэтому Паркер не стал рисковать и лезть в эту кучу поближе к берегу, а выбрал место с самого края якорной стоянки. Все равно "Норфолк", скорее всего, не оставят на рейде, а поставят к причалу. И делать это лучше при дневном свете. Долгий переход из Англии до Тринидада был наконец-то завершен.

На следующее утро Джеймс опять проснулся от шума наверху. Чертыхнувшись, выглянул в окно каюты, но кроме рейда, полного кораблей, ничего не увидел. Неужели, эти пробивные ребята из Форта Росс с утра пораньше пожаловали? А что, с них станется...

Выйдя на палубу, убедился, что все, как он и думал. Команда в полном составе высыпала наверх и с удивлением разглядывала открывшуюся панораму, споря и делясь впечатлениями. А с непривычки было чему удивляться. Большой город с высокими каменными зданиями в европейском стиле раскинулся на побережье. Рейд был полон кораблей, и неподалеку стоял на якоре "Аскольд". Но, как оказалось, всех удивило не это. В порту даже отсюда были хорошо видны два огромных корабля. В одном из них Паркер узнал "Тезей", а вот второй... Хорошо, что он догадался захватить подзорную трубу, поэтому сразу же навел ее на незнакомца, чтобы рассмотреть получше.

Таких совершенных пропорций Джеймс Паркер, офицер Ройял Нэви, еще не видел. Корабль явно не принадлежал этому миру. Длинный корпус, четыре слегка скошенных назад трубы, две небольших мачты. По сравнению с массивной тушей "Тезея", выглядевшего, как отъевшийся кабан-секач, незнакомец скорее напоминал ягуара. Красивого, грациозного и опасного. И э т о т корабль люди Леонардо Кортеса смогли з а х в а т и т ь?!

Размышления Паркера прервал доклад вахтенного офицера, заметившего появление командира на палубе, но Паркер отмахнулся и спросил:

— Не приходил никто ночью?

— Нет, сэр. Как на якорь стали, так никто и не появился. Но Вы видели это?!

— Что именно?

— Два огромных корабля в порту! Которые и на корабли-то не похожи!

— Видел. И даже более того, один из них знаю. Тот, что покороче и с большой надстройкой — это "Тезей". А вот другой, скорее всего, "Карлсруэ". И этот прохиндей сеньор Кортес сумел наложить на него лапу... Ладно, давайте холостой выстрел. Пусть знают, что мы пришли...

На палубе "Норфолка" грохнула пушка, но как оказалось, прибытие английского фрегата уже заметили и в его сторону быстро шла какая-то лодка без парусов и весел. Она была значительно меньше "Беркута" и двигалась не так быстро, но факт оставался фактом — чудеса продолжались. Команда "Норфолка" с интересом наблюдала за происходящим. Между тем лодка, издавая странный звук, подошла к борту фрегата и на палубу поднялись два метиса и один испанец в повседневной форме морской пехоты тринидадцев — Паркер видел вчера людей в такой же форме на "Аскольде". Тот, у кого были офицерские погоны, представился, и Паркер сразу его узнал.

— Старший лейтенант морской пехоты Агилар. Доброе утро, господа! Рад Вас видеть, мистер Паркер, и разрешите поздравить Вас с повышением!

— Доброе утро, сеньор Агилар! Вас, как я вижу, тоже можно поздравить с получением офицерского чина? На "Песце", я помню, Вы были еще сержантом. Поздравляю!

— Благодарю, мистер Паркер. Теперь о деле. Я прибыл с поручением от его превосходительсва. Сеньор Кортес приглашает Вас и всех офицеров "Норфолка" к себе в резиденцию на торжественный прием сегодня вечером. Вся команда может беспрепятственно сойти на берег, но просьба вести себя прилично. Не так, как в прошлый раз при визите "Феникса". Полиция и сейчас церемониться не будет.

— Хм-м... Сеньор Агилар, но ведь Вы понимаете, что обеспечить это будет несколько... э-э-э... проблематично?

— Понимаю. Поэтому Ваша задача — только предупредить всех. А дальше пусть поступают так, как сочтут нужным. Его превосходительство говорит, что умный учится на чужих ошибках, а дурак — на своих.

— Пожалуй, с этим трудно спорить... Но сейчас мне нужно как можно скорее доставить письмо короля Англии сеньору Кортесу.

— Так мы для этого и прибыли. Собирайтесь, доставим Вас и тех, кого Вы захотите взять с собой, к его превосходительству. Он Вас ждет...

Сборы не заняли слишком много времени, и вскоре Паркер с тремя офицерами спустился в странную лодку, стоящую под бортом "Норфолка", на которую глазела вся команда. Едва они заняли места, как лодка тут же издала громкий рокочущий звук, отошла от борта и устремилась в сторону берега. Английские офицеры украдкой крестились и с опаской поглядывали на своих провожатых — трех морских пехотинцев и двух человек в несколько другой форме, но в отличие от морпехов, явно европейцев. Ни на метисов, ни на здешних испанцев они не походили, причем сами с интересом рассматривали англичан. Паркер же, привыкший к подобным тринидадским чудесам, отнесся к этому более спокойно, и снова сосредоточил все внимание на том, чтобы запомнить как можно больше...

А лодочка-то быстро бегает... И раньше ее не было... По размерам гораздо меньше виденного им ранее "Беркута", но побольше надувных "скифов". И звук отличается. Откуда же пришельцы ее взяли? На прямо заданный вопрос Агилар не стал темнить и честно ответил — трофей. Этот катер был на "Карлсруэ". И пока сам "Карлсруэ" на ремонте, катер ему не нужен. Вот сеньор Кортес и велел приспособить посудину к делу, чтобы зря не простаивала.

Пока катер шел через внешний рейд, лавируя между стоящими на якоре кораблями, ничего нового толком рассмотреть не удалось. Команды кораблей тоже не демонстрировали особого ажиотажа при появлении "самобеглого баркаса", видно уже привыкли к подобным вещам. Но вот когда рейд закончился, и до берега осталось не так уж далеко, появился объект, достойный внимания. То ли случайно, то ли намеренно Агилар направил катер в сторону стоящего возле причала "Карлсруэ", и англичанам удалось как следует рассмотреть очередной трофей сеньора Кортеса. А посмотреть было на что. Даже Паркер, видевший до этого "Тезей" и примерно представляющий технические возможности пришельцев в области судостроения, был восхищен. Об остальных офицерах и говорить нечего — действительность превзошла все их ожидания. Но вместе с тем, Джеймс Паркер неожиданно нашел разгадку одной из многих непоняток — на палубе "Карлсруэ" стояли точно такие же орудия, как и на баке "Аскольда"! А это значит, что пришельцы сняли одно орудие с ремонтируемого корабля и установили на "Аскольд", превратив его таким образом в практически неубиваемый козырь при любом столкновении на море. Орудия похожи на те, что стоят на "Тезее". И Джеймс Паркер прекрасно знал, что "Тезей" топил из этих орудий французские фрегаты о д н и м выстрелом. Причем н о ч ь ю, на огромной дистанции! А "Тезей", если верить словам пришельцев, все же не полноценный военный корабль, а всего лишь военный транспорт. По сути — обычный "купец" с пушками. Так на что же могут быть способны пушки этого, без всякого сомнения, в о е н н о г о корабля, который за малым не уничтожил "Тезей" в том мире?! Ведь даже если тринидадцам не удастся ввести в строй "Карлсруэ", устранив полученные повреждения, то они всегда смогут снять с него орудия и установить их на вновь построенные корабли! А что еще ценного может находиться на борту "Карлсруэ", о чем никто из здесь живущих не имеет ни малейшего представления?! Пусть тринидадцы смогут вооружить тем, что найдут на своем трофее, не более одной — двух дюжин кораблей. Но э т и м кораблям не смогут противостоять все флоты Европы, вместе взятые!!! А если еще и сам "Карлсруэ" в строй введут... Вот тут Джеймсу Паркеру стало очень неуютно...

Впрочем, он оставил эти мысли при себе, и не поддержал дисукуссию своих подчиненных на тему "А что же это такое?!". Тринидадцы тоже помалкивали, лишь снисходительно улыбаясь и иногда давая краткие ответы на вопросы. Так и добрались до городской набережной, которая с того момента, как Джеймс покинул Тринидад на борту "Феникса", стала еще богаче, красивее, и ее длина увеличилась чуть ли не вдвое.

Первым человеком, которого увидел Джеймс Паркер, поднявшись из катера на набережную, оказался... сеньор Карпов. Старый знакомый улыбался и был само радушие. Ради такой встречи он даже снял свой привычный "камуфляж" и облачился в гражданский костюм, что говорило о высоком уровне официального приема гостей. Пока спутники Джеймса с интересом крутили головами во все стороны, разглядывая неожиданное великолепие и цивилизацию в этом медвежьем углу Нового Света, нисколько не обращая внимания на стоявшего неподалеку "штатского" без золоченого мундира и шпаги, Паркер сделал шаг вперед и поздоровался.

— Доброе утро, сэр! Рад Вас видеть и, честно говоря, не ожидал такой встречи!

— Доброе утро, мистер Паркер, доброе утро, господа! Рад приветствовать вас на земле Тринидада. Поздравялю Вас с повышением в чине и с назначением на должность командира корабля, дорогой Джеймс! Насколько мне известно, вы прибыли с посланием от Его Величества короля Англии?

— Благодарю, сэр! Да, мы прибыли с посланием от Его Величества. Разрешите представить Вам моих офицеров — лейтенант Тетчер, мичман Уиллис и мичман Спенсер к Вашим услугам...

Когда взаимный обмен любезностями закончился, все рассселись в поданные экипажи и отправились в гости к некоронованному королю этих земель — сеньору Леонардо Кортесу. По-другому Леонида уже ни в Новом, ни в Старом Свете не называли...

Разговоры велись в основном о переходе через зимнюю Атлантику и о том, что творится в Европе. Дабы избежать неловкости в общении, обе стороны избегали скользких тем вроде событий на Ямайке и Барбадосе, а также обо всем, что с этим было связано. Дорога не заняла много времени, и вскоре гости оказались перед входом в роскошную резиденцию правителя Тринидада, достойной того, чтобы находиться в любой из столиц Европы. Но тринидадских пришельцев Европа почему-то не интересовала, и они стали создавать привычный для них мир по другую сторону Атлантики, в окружении дикарей. Странная логика... Во всяком случае, у троих из четырех прибывших гостей читались на лице именно такие мысли.

Совершенно неожиданно их приняла хозяйка дома — Матильда. Извинившись, что мужа срочно вызвали по какому-то делу на аэродром, она предложила гостям позавтракать, а там и сеньор Кортес появится. Никто не возражал. Паркер до сих пор сохранил самые лучшие воспоминания о кухне пришельцев, его офицерам тоже осточертели "казенные харчи" Ройял Нэви, поэтому вся компания с удовольствием разместилась за столом, позабыв на время о делах.

Когда завтрак закончился и все обсуждали последние новости, вошел слуга и доложил о возвращении его превосходительства. Матильда тут же поднялась и, извинившись перед гостями, отправилась встречать мужа. Карпов подождав, пока за женщиой закроется дверь, разлил вино по бокалам, и заговорщическим тоном поинтересовался.

— Господа, вы еще не женаты?

— Пока нет, сэр.

— Если что, рекомендую местных метисок, где папаша испанец, а мать индианка. Такая дикая смесь получается — огонь! Не то, что эти чопорные мымры испанки, помешанные на своей благочестивости и христианском смирении.

— Простите, сэр, мы не осуждаем ваши обычаи, но в Европе этого могут не понять.

— А вам так важно, что подумают в Европе? Разве вы сами себе в Англии не хозяева? Да и в самой Англии разве мнение святош, погрязших в пороках, имеет для вас, — офицеров Ройял Нэви, какое-то значение?

— Увы, сэр. Не все так просто, как хотелось бы.

— Жаль, очень жаль, не знал... У нас с этим гораздо проще. Фанатиков-папистов мы сразу же поставили на место, едва здесь появились. Было за что. Поэтому теперь ни один местный святоша не смеет даже косо глянуть в нашу сторону...

Вскоре снова появился слуга и предложил кэптену Паркеру следовать за ним, его превосходительство ждет. Оставив своих подчиненных на попечение Карпова, командир "Норфолка" предстал перед Леонидом, который принимал его в своем рабочем кабинете один. Джеймс поздоровался и попытался выдать заготовленную напыщенную фразу, соответствующую текущему моменту, но Леонид с улыбкой его перебил.

— Полноте, Джеймс. Давайте проще, как раньше. К чему эти политесы? Я рад снова видеть Вас у себя в гостях, причем по такому приятному поводу. Заодно разрешите поздравить Вас с повышением. И простите, что заставил Вас ждать. Дела одолели.

— Благодарю, сэр, но сейчас я должен исполнить свой долг. Сэр, прошу принять послание Его Величества короля Англи.

С этими словами Джеймс Паркер поклонился и вручил довольно объемистый пакет. Леонид предложил гостю сесть, вскрыл пакет и стал читать. Текст был написан по-испански в вежливых выражениях, но без какой-либо конкретики. Так, общие фразы. Если отбросить словесную мишуру, то явно проглялывала суть — Его Величество Карл Второй очень надеется подружиться с Тринидадом, установить взаимовыгодную торговлю и, в конечном итоге, подвинуть Испанию в Новом Свете. Ни о какой военной помощи в случае появления карательной экспедиции из Испании, или любых конфликтов между Тринидадом и Испанией, речь не шла. В принципе, вполне ожидаемо.... Закончив читать, Леонид откинулся на спинку кресла и посмотрел на Паркера, терпеливо ожидающего, что будет дальше.

— Его Величество предлагает нам договор о дружбе и торговле, против чего я нисколько не возражаю. Более того, торговля между нами и так уже идет, поэтому осталось лишь придать официальный статус нашим отношениям. Ответ Его Величеству я напишу сегодня же, но, Джеймс, не собираетесь же Вы сейчас отправляться обратно? Сюда "Норфолк" проскочил в полосе пассата, в условиях более-менее благоприятной погоды, но возвращаться придется гораздо севернее, а там сейчас очень неспокойно. Зима — не лучшее время пересекать северную Атлантику. Быть может, подождете до весны, когда погода наладится? Или у Вас приказ возвращаться немедленно?

— Нет, сэр. Согласно полученного мной приказа Адмиралтейства, я должен дождаться весны и уйти обратно, когда погода наладится. Однако, после доставки послания Его Величества, я должен был отправиться в Бриджтаун, и до самого выхода в обратный путь находиться в распоряжении губернатора Барбадоса. Сейчас же мне туда идти просто нет смысла.

— И слава богу, Джеймс. Нечего Вам делать на том Барбадосе. Будьте моим гостем до самого отхода. "Норфолк" завтра поставят к причалу в грузовом порту, чтобы для ваших людей не было проблем со сходом на берег, так как стоять еще долго. Если хотите, наша верфь может помочь с ремонтом корабля. Если вам что-то понадобится, говорите, найдем. В любом случае, вы сможете покинуть Форт Росс, когда захотите, но куда вам сейчас идти?

— Увы, некуда, сэр. Если разве что на Гудзон.

— Ближний свет! Оставайтесь, Джеймс, не пожалеете! Тем более, сейчас грядут события, которые сыграют заметную роль в истории. И Вы сможете увидеть все своими глазами, а не довольствоваться той информацией, которая дойдет до Европы спустя несколько месяцев, обрастая по дороге разными сплетнями и небылицами.

— Вы имеете ввиду приход испанской Новой Армады?

— Именно.

— Об этом, как раз таки, я и должен был предупредить Вас. Но тут уже давно все знают. Кроме этого, мне поручено рассказать о том, что происходит сейчас в Англии и в Европе.

— Так вот оставайтесь и расскажите! Зачем Вам это промозглый зимний Гудзон у черта на рогах?!

— Если так, то я с радостью приму Ваше приглашение, сэр! Честно говоря, о Тринидаде у меня остались самые лучшие воспоминания.

— Ну вот и прекрасно! Я всегда рад гостям, Джеймс! Тем более, пока Вы отсутствовали, здесь произошло очень много интересного...

Когда гости удалились обратно на корабль, клятвенно пообещав быть вечером на банкете в их честь, Леонид, Матильда и Карпов снова собрались в рабочем кабинете обсудить последние события. Матильда первым делом выдала краткую характеристику каждого из англичан и подвела итог.

— В целом, как мы и предполагали. Паркер и его люди сами искренне верят в то, зачем их сюда послали. И самое удивительное, что это, скорее всего, правда. Мы очень н у ж н ы Англии. Настолько нужны, что нам готовы простить и эскадру Холмса, и Ямайку, и все прочее.

— Что неудивительно. Карл Второй очень надеется с нашей помощью если не вышвырнуть вообще испанцев из Америки, то уж по крайней мере серьезно подвинуть. Для этого и затеял авантюру с покушением.

— Но на что же он рассчитывает? Откуда такая уверенность, что мы обязательно обратимся к нему за помощью? Ведь мы можем его откровенно послать после того, как разберемся с этой самой Новой Армадой!

— Не знаю. Каррингтон Паркеру этого не говорил. И никто не говорил. Вообще, у меня создалось впечатление, что наш старый друг Мэттью все это специально подстроил. Он был у в е р е н, что мы обязательно захотим пообщаться с Паркером лично, и я загляну ему в душу. Поэтому и говорил то, что не противоречит информации в письме короля.

— Значит, он тебя раскрыл?

— Да. Но болтать об этом не будет. Он сам обладает похожими способностями, просто не такими сильными. И если эта информация всплывет, то все может закончиться для него обвинением в колдовстве. В Англии религиозных фанатиков, находящихся у власти, тоже хватает. И король не поможет, если дело получит огласку. Поэтому Каррингтону гораздо в ы г о д н е е скрыть эти сведения даже от короля, чтобы пресечь любую утечку информации. Удивительно, но в данном случае наши цели совпадают, и именно в этом плане он вредить нам не должен.

— Но как же он сумел раскрыть тебя?!

— Скорее всего, все понял, когда я заглянула ему в душу. И еще... В Англии есть человек, который приходил в дом Каррингтона под личиной купца. Он назвался прислуге Джоном Смитом, купцом из Чатема, но вряд ли это правда. Так вот этот самый Джон Смит, или кто он там на самом деле, сумел открыть память Джеймса Паркера, которую я закрыла. И Паркер вспомнил в с е. А на это способен лишь человек, обладающий силой дара не меньше, чем у меня. Во всяком случае, Мэттью Каррингтон этого добиться не смог.

— Приплыли... Еще один Вольф Мессинг?

— Не знаю, насколько он "мессинг", но этот человек явно обладает огромной силой дара. И он, похоже, хорошо знаком с Каррингтоном. Прислуга обратила внимание, что расстались они, как добрые друзья. Во все то время, пока Паркер жил в доме у Каррингтона, этот человек больше никогда не появлялся.

— Интересно... Очень интересно... Ай-да старина Мэттью, не ожидал... Ладно, с Паркером понятно. А остальные трое?

— А остальные вообще ничего не знают. Кроме, разве что, самых нелепых слухов о нас. Цель миссии до них не доводили, приказ Адмиралтейства и инструкции от Каррингтона получил только Паркер. Сегодня у нас соберутся почти все офицеры "Норфолка", но не думаю, что кто-то из них знает больше.

— Понятно... Значит так, сеньоры и сеньориты... Леди и джентльмены... Дамы и господа... Матильда, дорогая, как прибудут гости, обеспечивашь прием со всем радушием. И заодно просканируешь всех. Особенно, когда гости дойдут до нужной кондиции. Проблем с этим не будет?

— Не будет. Так даже гораздо проще, в состоянии опьянения человек более открыт и уязвим. И ничего не поймет и не вспомнит.

— Отлично. Теперь Ваша задача, герр Мюллер. Обеспечить безопасность мероприятия и приличное женское общество из твоих... "гестаповцев". Есть такие?

— А как же, мой каудильо?! В нашей работе без прекрасных дам нельзя! Все будет в высшей степени чинно, благопристойно, безопасно, а если кто из гостей пожелает продолжить знакомство в более интимной обстановке, то еще приятно и шикарно. Номера в "Астории" уже готовы, и ждут своих постояльцев. Все за счет фирмы!

Глава 5

На, боже, что мне негоже...

Бортовая качка была довольно ощутима, что мешало астрономическим наблюдениям, но Хосе Домингес, — штурман "Сан Диего", все же успешно справился с задачей, взяв высоту Солнца секстаном и ушел в штурманскую рубку заниматься вычислениями. Вообще-то, в штурманскую рубку, — это громко сказано, но небольшое отдельное помещение, сделанное именно для этих целей, на корабле присутствовало. Что сразу бросалось в глаза и выделяло "Сан Диего" из многих его собратьев, построенных на европейских верфях. За действиями штурмана внимательно наблюдал капитан, и когда наблюдения были закончены, поинтересовался.

— А что дальше, сеньор Домингес? Ведь Вы брали высоту Солнца не в момент полудня!

— А дальше — расчеты, сеньор капитан! А после расчетов — графические построения на планшете. Не волнуйтесь, не заблудимся. Высоту Солнца в полдень я тоже возьму...

"Сан Диего" был построен чуть более год назад, и поскольку началом его морской биографии явились плавания по Карибскому морю с неизменными заходами в Якобштадт и Форт Росс, то на него сразу же проникли новшества, введенные пришельцами из другого мира. Секстаны, компасы с градусным делением, хронометр, барометр, астрономические таблицы, карты, причем значительно более точные и подробные, чем те, что издавались в Европе, присутствовали теперь практически на каждом корабле, хоть один раз зашедшем в Форт Росс, или Якобштадт. Некоторые изменения коснулись также парусного вооружения, сделав его более удобным и надежным. Разумеется, "Сан Диего" был далеко не единственный в этом роде. Очень многие капитаны, побывавшие в Новом Свете, перенимали удачный опыт тринидадских пришельцев в области навигации и старались подтянуть свои корабли до более высокого уровня, насколько это возможно, а те, кто курсировал между портами Нового Света — и подавно. Но те, кто там ни разу не был, все еще работали по старинке, поэтому новый капитан, пришедший на "Сан Диего" — сеньор Хорхе Луис де Орельяна, был очень удивлен, увидев незнакомые вещи. Хосе Домингес прочел ему целую лекцию о новых веяниях в области навигации и мореходной астрономии, чем привел бывалого моряка в сильное изумление.

Накануне выхода в море Домингес получил последние инструкции от своего "шефа". Как оказалось, новый капитан пожелал встретиться лично с владельцем корабля — сеньором Алмейда, чтобы получить наиболее полную информацию о "Сан Диего", привлеченного к участию в очередной экспедиции в Новый Свет, но и сам рассказал при этом много интересного. Хорхе Луис де Орельяна бывал в Новом Свете давно, более пяти лет назад, то есть до свершения Тринидадского Чуда. После этого нес службу в европейских водах и довольствовался лишь слухами, сплошным потоком идущими из Нового Света в Старый. К сожалению, никого из старой команды на борту не осталось — уроженцы Новой Испании пожелали вернуться обратно, едва столкнулись с реалиями старой Испании. А поскольку выход "Сан Диего" в обратный рейс пока что не планировался, корабль стоял в порту под присмотром небольшой группы матросов во главе с боцманом, нанятых здесь же, в Кадисе. Прежний капитан, помощники, и все матросы, привыкшие к более вольным порядкам у себя на родине по другую сторону Атлантики, поспешили исчезнуть из Испании как можно скорее.

Сеньор Алмейда принял нового капитана радушно, и рассказал о корабле все, что знал, а также все то, что он смог узнать во время своих посещений Якобштадта и Форта Росс. Обрадовал также и тем, что штурманом на корабле будет его человек — уроженец острова Маргарита, Хосе Домингес. Хоть он и не чистокровный испанец, а метис, но тоже добрый католик, твердый в своей вере. К тому же, несмотря на молодость, сеньор Домингес хорошо образован, прекрасно разбирается в искусстве навигации, сведущ в коммерческих делах и знает несколько языков. Присутствие Домингеса на борту было категорическим условием, выдвинутым посланцу алькальда, который пришел в дом купца Алмейда с известием о том, что его корабль привлекается для выполнения "святой миссии". Купец спорить не стал, но выставил ряд требований (в пределах разумного), дабы обезопасить свою собственность и обеспечить максимальную прибыль. Поскольку разговор прошел значительно более мягко и без особых эксцессов, на что городской чиновник поначалу даже особо не надеялся, то все условия судовладельца были приняты. Узнав об этом, а также о том, что сеньор Домингес также неоднократно бывал на Тринидаде и Тобаго, капитан повеселел. Хоть один человек будет на борту, который знает реальную обстановку, а не слухи, и то хорошо. Поскольку от его офицеров, назначенных в команду "Сан Диего", как оказалось, особого толку нет. В Новом Свете никто из них не был, и моряки из них тоже были аховые. Эти люди получили должности лишь благодаря протекции, не обладая ни нужным опытом, ни знаниями. Ничего не поделаешь — обычная практика того времени. А если еще учесть, что в Новую Армаду гребли всё и всех подряд, то очень часто выходило по принципу "На боже, что мне негоже".

Все это Домингес узнал незадолго до выхода, причем Алмейда его предупредил.

— Хосе, будь очень осторожен. На "Сан Диего" такой гадюшник собирается, что рано, или поздно, это может привести к конфликту. Ведь там будут не только простолюдины. Хватает также нищих и чванливых идальго из "знатных испанцев". А они будут зубами скрипеть от одного твоего вида. Что ты — нечистокровный испанец, находишься на корабле на положении офицера.

— Ничего, пусть поскрипят. Повода устраивать скандал я не дам, а если только они сами что-то начнут, то у капитана хватит полномочий поставить их на место. Кто он, кстати?

— Похоже, человек опытный, но все время был на вторых ролях, хода ему не давали. Поэтому участие в экспедиции — реальный шанс для него добиться успеха в своей карьере. Сам из небогатых дворян, но не нищий чванливый сноб, как эти "знатные испанцы". В Новом Свете был давно, еще до тринидадских событий, поэтому точной информацией не располагает. Последнее время нес службу в Средиземном море, воевал с магрибскими пиратами.

— Понятно. Кто корабельные офицеры?

— Знатные выскочки, получившие офицерский патент и должность благодаря деньгам и связям. Мечтают сказочно разбогатеть в ходе этой авантюры, и возвыситься в своей среде. Поэтому наверху решили хотя бы капитана опытного назначить на "Сан Диего", и толкового щтурмана, то есть тебя. Кто-то в Мадриде все же понимает, что в море на одном лишь знатном происхождении и связях далеко не уедешь.

— Матросы?

— По большей части — обычный портовый сброд. Есть даже преступники, выпущенные из тюрем при условии участия в этой "святой миссии".

— Пассажиры, груз?

— Груза, как такового, не будет. Лишь запасы провизии и воды на всю эту ораву. Плюс оружие, порох, пули и прочее военное снаряжение. Пассажиров предполагается более четырехсот человек, окончательно еще не решили.

— Да где же они поместятся?!

— Захотят разбогатеть на грабеже тринидадских колдунов и предателей испанской короны — поместятся. Как сельди в бочке, но поместятся. "Сан Диего" — кораблик вместительный, и строился именно, как "купец". Без батарейной палубы и с большим трюмом.

— Представляю, как "знатные испанцы" взвоют!

— Пусть воют, там им самое место. Но это не все, Хосе. "Знатные испанцы" — обычные чванливые хамы, ничего серьезного из себя не представляющие. Если начнут совсем уж неправильно себя вести, то капитан прикажет одного-двух самых наглых повесить, остальные сразу притихнут. Не они для тебя главная опасность. Среди пассажиров будут посланцы святой инквизиции, и вот эти ищейки тебя без внимания не оставят. Особенно после того, как узнают, что ты бывал на Тринидаде. Может быть никаких худых мыслей у них и не появится, но вот интерес к твоей персоне возникнет обязательно. А с головой у инквизиторов всегда было гораздо лучше, чем у "знатных испанцев"...

Во всем этом Домингес убедился, когда "Сан Диего" покинул Кадис и в составе Новой Армады направился в сторону Канарских островов, южнее которых пролегает полоса северо-восточного пассата — постоянный маршрут для парусников при пересечении Атлантики в западном направлении. Алмейда как в воду глядел — угроза конфликта на борту возникла сразу же. Причем двумя полюсами напряжения, как и ожидалось, стали "знатные испанцы" и вчерашние уголовники, волею судьбы ставшие солдатами Его Католического Величества короля Испании. Едва до драки не дошло. Правда, капитан Орельяна быстро навел порядок с помощью верных ему людей, и предупредил бузотеров, что в следующий раз их просто повесят. Без затей. Как говорится, дешево и сердито. Это в какой-то степени утихомирило страсти. Были поначалу косые взгляды и в сторону "полудикаря" Домингеса, но капитан сразу пресек любые разговоры на эту тему, предупредив "знатных испанцев", незнакомых с реалиями морской жизни. Причем предупредил в вежливо-издевательской форме, весьма доходчиво намекнув на нехорошие последствия для виновных, но не дав формального повода для недовольства, или обвинения в "оскорблении дворянской чести".

— Сеньоры, поскольку дело очень серьезное, и я могу положиться только на вас, то прошу выслушать внимательно и не отказать мне. Сеньор Домингес — штурман нашего корабля. Именно он пределяет наше место в океане и курс, которым надо следовать. И от того, как точно он это сделает, зависят жизни всех нас. Поэтому я вас очень прошу, если только вы узнаете, что какой-то нечестивец замыслил нечто худое против сеньора Домингеса, немедленно сообщите мне. Вы впервые вышли в море, и пока еще не знаете некоторых вещей, но это не беда, со временем все узнаете. Сейчас же я просто хочу сказать вам, что штурман представляет огромную ценность для корабля и всех, кто находится на борту. Причем его ценность намного превышает ценность того сброда, который набрали со всей Испании, и который сейчас портит воздух в трюме. Поэтому я пойду на любые меры, чтобы эту ценность защитить. Надеюсь на вашу помощь, сеньоры. Это в наших общих интересах...

После такого предупреждения даже самые наглые притихли. И даже если разговаривали с "полудикарем" сквозь зубы, то вели себя в рамках приличия. Домингес же нисколько не комплексовал по этому поводу, со всеми был предупредительно вежлив и не давал повода для скандалов. Капитан поначалу хоть и отнесся настороженно к слишком молодому штурману, да еще и ставленнику судовладельца, но вскоре изменил свое мнение. Особенно после того, как ознакомился с еще неизвестными широкой публике приборами и методами навигации, в которых Хосе Домингес прекрасно разбирался.

Как бы то ни было, Новая Армада наконец-то вышла в Атлантику, и взяла курс к далеким берегам. Сто восемь кораблей разных типов и разного водоизмещения, собранные из разных мест на рейде Кадиса, больше напоминали толпу, чем хорошо подготовленный боеспособный флот. И вот теперь эта толпа растянулись на большое расстояние, исключающее четкое и быстрое управление. Но никто блистательных побед в морских баталиях от этого "флота" и не ожидал. Его задача — доставить в Новый Свет испанские войска — более пятнадати тысяч человек, которые наконец-то наведут там порядок. Правда, в Мадриде все же нашлись умные головы, которые постарались если и не обеспечить победу, то хотя бы подстраховать и обезопасить очередную авантюру испанского двора. Прямо это не говорилось, но на все корабли просочились сведения, что командующий экспедицией капитан-генерал дон Хуан Австрийский и его заместитель адмирал Антонио де Кордоба получили категорический приказ — всячески избегать морского боя с флотом тринидадцев, а постараться незаметно высадить десант на побережье Тринидада, чтобы задавить их на суше многократным превосходством в численности. Как бы ни фантастично звучали новости, приходящие из Нового Света, но факты оставались фактами. На море тринидадцы били всех. Били где хотели, как хотели и когда хотели, причем без заметного для себя ущерба. А вот масштабных действий на суше старались почему-то избегать. Из этого были сделаны правильные выводы — флот Тринидада побеждает благодаря своему качественному превосходству, а вот сухопутные войска тринидадцев очень малочислены и долго не продержатся против многократно превосходящих сил противника. Что и говорить, в целом план был неплох и имел все шансы на успех. Но только в том случае, если Новая Армада сумеет беспрепятсвенно добраться до берегов Тринидада и высадить десант. Причем после высадки десанта уже не будет никакой разницы, уцелеют ли корабли Армады в морском бою с налетевшим флотом тринидадцев, или все дружно пойдут ко дну. С такой массой войск на острове тринидадским колдунам ни за что не справиться. Но... Пока последний испанский солдат не ступит на берег Тринидада, говорить об этом рано. Конечно, план экспедиции не был идеален. Он сильно зависел от погоды, одновременного выхода всех кораблей в точку высадки десанта, требовал обеспечения скрытности на переходе, что обеспечить было практически невозможно, а также ряд других недостатков. Причем самый главный из которых — он был известен тринидадцам еще до того, как Новая Армада покинула Кадис. Но об этом пока еще ни дон Хуан Австрийский, ни его заместитель Антонио де Кардоба, ни кто-либо другой из более чем пятнадцати тысяч человек, отправившихся в Новый Свет, не подозревали. За исключением штурмана "Сан Диего" Хосе Домингеса. Но он, по понятным причинам, не собирался ни с кем делиться столь важной инофрмацией...

Закончив вычисления и нанеся точку на карту, Хосе вышел на палубу и окинул взглядом Армаду. Корабли не держали единый строй, а шли группами, растянувшись до самого горизонта. Если повезет с погодой, то скоро должны добраться до Канарских островов, где намечена остановка перед переходом через океан. Запастись свежей водой, провизией (если удастся), подремонтировать корабли и вперед! До самых Антильских островов земли по курсу больше не будет. А там и до Тринидада рукой подать...

Информация о том, что Новая Армада наконец-то покинула Кадис, застала Леонида за приемом торговой делегации от вице-короля Перу. Хоть в записке, переданной рассыльным, и не говорилось ничего конкретного, а просто предлагалось его превосходительству сеньору Кортесу заглянуть в штаб, как только появится возможность, Леонид понял — н а ч а л о с ь! Но виду не подал, и провел встречу на высшем уровне до конца, не возбудив никаких подозрений в умах гостей. Но сразу же по завершению встречи отправился в штаб, где его уже ждал Карпов.

— Ну что, мой каудильо, как успехи в торговых делах? Оба их высочества прониклись духом сотрудничества?

— А куда они денутся? Прониклись, и еще как прониклись. Ты мне лучше скажи — звал меня за тем, о чем я думаю?

— Ага. Согласно докладу Юстаса, дон Хуан Австрийский со своим воинством наконец-то покинул Кадис и двигается в настоящее время в сторону Канарских островов. Сто восемь корыт разных типов и чуть более пятнадцати тысяч человек. На Канарах намечена стоянка для пополнения запасов, текущего ремонта и ожидания отставших, если таковые появятся. Это последнее сообщение о текущем состоянии дел на Армаде. Отныне связь только односторонняя через радиомаяк от нашего агента.

— Значит, высылаем "Аврору". Пока испанцы доберутся до Канар, да пока там простоят не меньше недели, а то и двух, она будет на подходе. Будет все время держаться за горизонтом, отслеживая положение Армады по сигналу радиомаяка.

— А если испанцы разделятся? И к Тринидаду пойдут не все?

— Пока им разделятся рано, дорога все равно одна. А вот на подходе к Тобаго вполне могут разделиться. Часть пойдет на Тринидад, а часть еще куда-нибудь. Хотя бы в ту же Картахену, или Веракрус.

— Значит, все же хочешь оправить "Аврору" на перехват?

— Да. Даже если она не успеет добраться до Канар раньше, чем испанцы их покинут, то по сигналу радиомаяка все равно обнаружит Армаду и будет висеть у нее на хвосте. "Аврора" -кораблик прочный и быстроходный, справится. Тем более, топлива, воды и провизии она возьмет, сколько влезет. Вплоть до того, что даже в ущерб боезапасу.

— А ну, как пострелять придется?

— Не придется. Отбиться от каких-нибудь отморозков и так сможет, а участие в морских баталиях для нее не планируется. Только разведка, разведка и еще раз разведка. А для разведки лучше, чтобы ее вообще до поры до времени никто не видел.

— Кого пошлем?

— Флинта. Поскольку Князь в настоящее время, прямо как настоящий князь Боргезе, — отряд своих "земноводных" натаскивает, а Янычар пока на "Карлсруэ". Он все же профессиональный военмор, вот пусть нашим трофеем и занимается. Тем более, на "Карлсруэ" сейчас фактически настоящий Морской Кадетский Корпус открыт, где молодежь натаскивают. Не нужно человека от дела отрывать.

— Разумно. Ну, а я пока сухопутными и авиационными делами займусь. Мало ли, вдруг какие шустрые сеньоры мимо наших все же проскочат и сюда доберутся. Вот и встретим их хлебом-солью!

— Солью — в смысле из двенадцатого калибра?

— А можно и так!

На следующий день "Аврора" ранним утром покинула Форт Росс и взяла курс на выход из залива Париа. Никто из окружающих не придал этому значения. Все уже привыкли, что крупная быстроходная яхта тринидадского флота редко стоит без дела. Погрузку большого количества провизии, воды и топлива удалось скрыть, погрузив это не в грузовом порту, а с борта "Тезея" на территории военно-морской базы под покровом ночи. Все прочие военные корабли флота Русской Америки остались на месте, не возбуждая никаких подозрений у многочисленных наблюдателей с берега. "Аскольд" стоял на рейде, держа лишь часть котлов под парами, "Ягуар" и "Кугуар" находились на верфи, проводя профилактику машин, а "Волк" и "Песец" там же проходили очередную модернизацию, которая должна была сделать первого по воможности всепогодным вертолетоносцем, способным сопровождать эскадру и обеспечивать авиаразведку праткически в любых условиях, а второго окончательно превратить даже не в волка, а в тигра в овечьей шкуре. Убрать с палубы все, что может выдать в грузовом флейте тринидадский рейдер и снять всю гладкоствольную артиллерию, заменив ее на четыре нарезных 120-мм орудия собственного производства. Причем так, что их можно надежно замаскировать. А ради достоверности картины установить на палубе легкие муляжи обычных дульнозарядных пушек, какие сейчас устанвливают на "купцах". Идея создания парусного рейдера, выдвинутая в 1916 году Феликсом фон Люкнером, не пропала даром и успешно воплощалась в жизнь. Но теперь вместо "Зееадлера" на просторы Атлантики собирался выйти "Песец". Совершенно ничем не отличимый внешне от своих коллег-"купцов". В Карибском море для него пока что работы нет — всю "дичь" в этих краях уже извели. Но вот в европейских водах, куда рано, или поздно отправятся грузовые корабли под флагом Русской Америки, такой рейдер-"невидимка" может оказаться очень востребован. Чтобы как можно больше любителей чужого добра, клюнувших на лакомую добычу, бесследно исчезли в морских просторах и никому не смогли ничего рассказать. Ведь море умеет хранить свои тайны...

Проводив "Аврору", Леонид занялся текущими делами, меньше которых не становилось. Пожалуй, пора уже вводить должность статс-секретаря, который возьмет на себя основную часть бамажного вала. Как при Екатерине Второй. Ведь что ни говори, а умнейшая баба была, как бы ни старались опошлить ее память. Даст бог, родится она и в этой истории. Сразу надо будет ее к делу пристроить, чтобы вредить не вздумала, а действовала исключительно на благо Русской Америки . В Европе, разумеется. Там от нее гораздо больше пользы будет. Глядишь, удастся к тому времени из пестрой мозаики германских мини-государств что-то путное создать и ее на трон, как императрицу, пропихнуть. Для начала хотя бы с дурачком мужем-императором в довесок. А дальше она сама разберется, нужно будет ей лишь слегка помочь... Но это все пока лишь далекие мечты. Сейчас надо решать более близкие проблемы, причем из которых Новая Армада — не самая важная. Реальная оппозиция вице-королям существует и закрывать глаза на это нельзя. Очень может быть, что намечены какие-то выступления на материке, о которых служба "доктора" Карпова еще не знает, либо просто не успела сообщить. Ведь информация доставляется оперативно посредством радио только между Тринидадом, Тобаго и Барбадосом, которые находятся под надежным контролем пришельцев, в результате чего можно тут же принять соответсвующие меры. Налажена связь между Тринидадом и Кадисом в Испании, но там все ограничивается лишь передачей информации, без какой-либо возможности влиять на события. Что творится в остальных местах как Нового, так и Старого Света, можно узнать лишь "естественным путем", то есть после прихода кораблей. Естественно, с сильной задержкой во времени. А уж о том, чтобы оперативно отреагировать, и речи нет...

Углубившись в бумаги, Леонид не сразу отреагировал на стук в дверь. Но сеньора Карпова, который тут же вломился в кабинет, это особо не смутило.

— Мой команданте, сильно занят?

— Да, в общем-то, не особо. А что стряслось?

— У нас ЧП. Совершено нападение на "купца" Нуньеса, то бишь капитана де Риверу...

— Жив?!

— Да жив, слава богу. Хоть и ранен, но не опасно. Сейчас наши доктора над ним свои эксперименты проводят.

— А теперь давай подробнее.

— А подробнее — появились неизвестные до сих пор игроки. Хорошо, что я к нашему псевдокупцу наружку приставил, она и выручила. Была попытка его выкрасть. Причем не ликвидировать, а именно выкрасть. Видно, где-то у вице-короля в Мехико все же "протекает". Шестеро испанских якобы работяг подкараулили капитана возле порта и, изобразив пьяную драку, попытались затащить его в какую-то подворотню. Наружка вовремя вмешалась. В результате образовались два трупа на месте, еще один вскоре загнулся, а троих взяли в более-менее целом виде. Во всяком случае, пригодном для беседы. Правда, и сам "купец" малость пострадал. Зацепил таки его один "пролетарий" ножом перед тем, как богу душу отдать. Капитан де Ривера сейчас в госпитале под надежной охраной, а я по горячим следам следственно-розыскные мероприятия провел.

— И много интересного нашел?

— Очень много. Потому сразу к тебе и не пошел, так как надо было срочно клиентов потрясти и во всем разобраться.

— Ну и как результаты?

— А результаты, мой каудильо, очень даже интересные. В этот раз нам повезло — удалось взять живым командира группы. Двое других — обычные исполнители, которым лишнего знать не положено. А вот старший оказался достаточно информированным. И главная неприятность, что против нас начинает действовать местечковый аналог "Бранденбург-800". Испанцы направили на Тринидад диверсантов под видом работяг.

— Информация точная?

— Точная. Эта группа прибыла чуть более месяца назад. Возможно, есть и другие, о которых они не знают. Нити тянутся, как это ни удивительно, не в Мехико, или Лиму, а в Боготу.

— Вот как?! Что-то новенькое!

— Вот и я о том же. Наконец-то попалась крупная рыба, которая знает несколько больше, чем лишь имя объекта ликвидации. Старший группы сдал своего резидента,от которого получал приказы в Форте Росс, а тот с перепугу слил все. В том числе и каналы связи. Не ожидал, что на него так быстро выйдут. А ведь до этого момента вел себя вполне прилично, "шпиён" хренов.

— И кто таков?

— Доктор Эмилио Ферреро, живет на Тринидаде уже почти год. Приехал сюда из Куманы, пытался заняться врачебной практикой, но не выдержал конкуренции с нашей медициной. После этого решил заняться фармацевтикой, и тут у него дело пошло гораздо лучше. Сейчас держит свою аптеку, имеет постоянную клиентуру. В поле зрения нашей службы попал почти сразу, но поскольку вредить не пытался, его и не трогали, а только лишь время от времени подбрасывали "дезу". Не думали, что он пакостить начнет. Увы, сеньор Ферреро не оправдал оказанного ему доверия.

— А сейчас? "Убедили" его работать на нас?

— А куда же он денется?! Сеньор Ферреро оказался достаточно умным, чтобы понять — с Тринидада ему теперь хода нет. Но ведь на Тринидаде, как ни крути, он жил гораздо лучше, чем раньше! И если будет правильно себя вести, то его образ жизни особо не изменится, а кое в чем даже улучшится. В противном же случае... В общем, до крайностей не дошло. Наш доктор вовремя осознал, в какой заднице оказался, и принял правильное решение, чистосердечно рассказав много интересного. Во главе этого безобразия стоит президент Королевской Аудиенсии Санта-Фе-де-Богота в Новой Гранаде сеньор Диего де Виллальба и Толедо, а уж каким боком он связан с "оппозицией" в Мехико, пока неясно. Кстати, именно его уши торчат из дела почти двухлетней давности — когда адмирал Эспиноса решил вернуть Тринидад под власть испанской короны и покарать колдунов из другого мира, нагло захвативших остров. Но адмирал был простым исполнителем, а губернатор Куманы хоть и отвечал формально за непосредственное руководство операцией, но на самом деле находился на вторых ролях. Инициатором же и главным режиссером сего "богоугодного" дела был именно сеньор президент Аудиенсии, теперь это установлено достоверно. Ферреро недавно получил сообщение, что к нам должен прибыть посланец вице-короля из Мехико под видом купца. Дали довольно точный словесный портрет. Требовали любой ценой взять этого человека живьем и разговорить.

— Значит, у вице-короля где-то "течет".

— Причем, очень сильно "течет".

— Ладно... Что придумал по своей части?

— Продолжим слив "дезы", но уже целенаправленно. Инцидент удалось сохранить в тайне. Все представили, как пьяную драку. Никто из обывателей ничего не понял.

— Свидетелей нет?

— Нет. Капитан сейчас находится в нашем госпитале и его охраняют, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Взятых с поличным диверсантов все равно пришлось "утилизировать" — после допроса под "химией" они уже ни на что не годились. Разве что в качестве наглядных пособий для сеньора Ферреро, чтобы знал, к чему приведет его нежелание сотрудничать. Больше об этом никто не знает. Испанцы умело выбрали место и время, чтобы обезопасить себя от случайных свидетелей.

— Хорошо. Что дальше?

— Капитана де Риверу наши эскулапы подлатают, и после этого отправим его обратно в Мехико. Но не одного, а в сопровождении группы прикрытия. Один он может просто не доехать. Разумеется, предпримем все меры предосторожности. Давно пора в гости к вице-королю наведаться. А кроме этого, надо бы найти подход к президенту Аудиенсии Санта-Фе-де-Богота, сеньору де Виллальба и как его там еще. Чувствую, этот сеньор о-о-чень много интересного знает...

Хосе Домингес в очередной раз глянул на шкалу барометра, и убедился, что его худшие опасения подтвердились. Барометр "падал", как говорили тринидадские пришельцы, то есть атмосферное давление быстро шло вниз, что говорило о приближении шторма. Поняв, что тянуть более нельзя, пошел доложить капитану. Но увы, момент оказался не совсем подходяший. Капитан был не один, к нему по каким-то своим вопросам обратился один из важных пассажиров — сеньор Висенте Калво и Валеро — священник, представитель святой инквизиции, посланный на Тринидад с целью выяснить, действительно ли тринидадские пришельцы являются посланцами дьявола (или Господа, как они утверждают), или это просто ловкие мошенники, сумевшие одурачить всех.

Войдя в каюту, Домингес невольно помешал разговору, который сразу же прервался и капитан с удивлением глянул на своего штурмана.

— Что случилось, сеньор Домингес?

— Прошу прощения, сеньор капитан, но у меня тревожные новости. Барометр быстро падает, а это означает приближение шторма.

— Вы говорите о показаниях нового прибора для измерения даления?

— Да, сеньор капитан. Он нас еще ни разу не подводил.

— Хорошо, сейчас я выйду на палубу. Это все, или есть еще неприятные новости?

— Все, сеньор капитан.

— Благодарю Вас, сеньор Домингес, можете идти.

Когда за штурманом закрылась дверь каюты, свщенник удивленно спросил.

— О чем шла речь, сеньор Орельяна? Кто это "падает"?

— У нас на борту есть новый прибор, разработанный на Тринидаде, сеньор Калво. Называется барометр и показывает атмосферное давление. Его работа основана на открытии итальянца Торричелли, сделанного в 1644 году. Но если итальянец применял для своих опытов трубку, заполненную ртутью, что крайне сложно использовать в условиях корабля, то у нас это просто небольшая коробка со стрелкой. Показывает изменение атмосферного давления, что связано с изменением погоды.

— Интересно... А откуда Вы это знаете?

— Наш штурман — сеньор Домингес, родом из тех краев и не раз бывал на Тринидаде, вот он и рассказал. Кроме этого, уже практически все корабли, хоть раз побывавшие в Новом Свете, имеют на борту карты и различные навигационные приборы, разработанные тринидадцами. Кем бы ни были эти мерзавцы, но то, что в мореплавании они знают толк, этого у них не отнять. Можете мне поверить. Очень многие сейчас пользуются тем, что они изготавливают на продажу, и ни от кого нареканий не слышно. А "Сан Диего" недавно пришел из Нового Света, поэтому здесь хватает разных тринидадских диковин.

— Вот как? Мне хотелось бы с ними ознакомиться. Да и с сеньором Домингесом заодно...

Глава 6

Точка невозврата

За бортом ревела Атлантика, и огромные валы, увенчанные гребнями белой пены, швыряли "Сан Диего", как щепку. Ветер завывал в снастях и корабль шел по ветру, неся минимум парусов. "Христовое воинство", впервые оказавшееся в море, пребывало в полумертвом состоянии. Команда изо всех сил боролась со стихией и все-таки победила. Через трое суток шторм стал стихать, и появилась возможность изменить курс, снова направившись к острову Тенерифе — самому крупному в архипелаге Канарских островов. Точка рандеву была намечена заранее, еще до выхода из Кадиса, так как шторм в зимней Атлантике вполне мог разметать Новую Армаду. Что, в конечном итоге, и произошло. Уже на второй день шторма с палубы "Сан Диего" не видели никого вокруг в бушующем море.

Едва погода несколько улучшилась и небо прояснилось, Домингес тут же воспользовался благопритяным моментом, чтобы определить место корабля. Выяснилось, что "Сан Диего" унесло далеко в сторону, но теперь это было не так уж важно. Корабль шел под зарифленными парусами, и если погода не переменится, то за пару суток должен был достичь Тенерифе. Пользуясь благоприятной обстановкой и желая получить хоть какую-то информацию, Домингес все же решил поинтеерсоваться у капитана по поводу дальнейших действий, когда тот заглянул в штурманскую рубку.

— Ну что тут у нас, сеньор Домингес? Далеко еще до Тенерифе?

— Далеко, сеньор капитан. Но если ветер не изменится, то послезавтра с рассветом уже должны увидеть вершины гор на Канарских островах. Будем ждать там остальных?

— Да. Этот проклятый шторм все карты спутал. Впрочем, зима, ничего удивительного.

— Сеньор капитан, разрешите вопрос?

— Давайте.

— Куда мы пойдем после Тенерифе? Ведь мне надо готовить карты на переход.

— То есть как — куда? В Новый Свет, разумеется! Пора навести там порядок.

— Я понимаю, что в Новый Свет, но куда именно? Сразу на Тринидад, или сначала в Веракрус, Гавану, или Санто-Доминго? Если на Тринидад, то тоже надо знать, куда. На острове далеко не везде возможна безопасная высадка, и чтобы ее не обнаружили раньше времени, то высаживаться нужно ночью. А ночью в тех местах можно запросто и на камни вылететь.

— Я пока еще и сам этого не знаю, сеньор Домингес... А Вы хорошо знаете Тринидад?

— Не скажу, что очень хорошо, но бывал там и береговая линия мне знакома. Поэтому могу с уверенностью сказать, что если только мы пойдем через "парадный вход" — пролив Бока-дель-Драгон, то там нас на подходе и встретят. Чего бы мне очень не хотелось, боя с тринидадскими кораблями мы не выдержим.

— А что Вы предлагаете? Пройти через южный пролив — Бока-дель-Серпиенте?

— Нет. Нам вообще лучше не лезть в залив Париа, он может стать ловушкой. Если высаживать десант, то там, где его меньше всего ждут. На восточном побережье острова, вдали от поселений тринидадских пришельцев. Их Форт Росс находится на побережье залива Париа, с западной стороны острова.

— Но ведь нашим солдатам в этом случае придется пробираться через джунгли с одного конца острова на другой! И их обязательно обнаружат, так что ни о какой внезапности нападения не может быть и речи!

— А в противном случае нашим солдатам даже не дадут высадиться, сеньор капитан. Если заранее обнаружат наш флот хотя бы миль за десять от Тринидада.

— Но как эти проклятые еретики смогут обнаружить нас ночью?! А даже если и обнаружат, то как они смогут перехватить всех?! Ведь насколько мне известно, у них очень мало кораблей!

— Не знаю, сеньор капитан. Но я бы не стал рисковать.

— Хм-м... Возможно, Вы и правы... Но, в любом случае, это не нам решать... Давайте-ка сделаем вот что. По приходу на Тенерифе обязательно должен быть сбор всех капитанов на флагмане на военный совет. Вы, на всякий случай, поедете вместе со мной, и я сообщу его высочеству о Ваших опасениях. Возможно, он захочет сначала поговорить с Вами наедине, чтобы получить более полную информацию. И если сочтет нужным, то даст Вам возможность высказаться перед всеми на военном совете.

— Пожалуй, это был бы наилучший выход, сеньор капитан...

Когда капитан ушел, Домингес продолжил работу с картами, хотя особой нужды в этом не было. Предварительная прокладка до Тенерифе выполнена, счисление им ведется постоянно, а определение места астрономическими методами проводится по мере возможности. Но вот что будет после Тенерифе, пока не ясно. Куда же пойдет Армада? Сразу на Тринидад, чтобы попытаться воспользоваться фактором внезапности? Или сначала высадит десант на побережье материка, чтобы сразу сместить обоих вице-королей и обеспечить полную блокаду Тринидада? Конечно, полной блокады не получится. Голландцы, французы и португальцы как ходили в Форт Росс и Якобштадт, так и будут ходить. Им испанский король не указ. Англичане тоже не останутся в стороне. Но вот по торговле с испанскими территориями Нового Света эта блокада ударит сильно... Ладно, что гадать. Все равно, он сам лично на решение командующего Новой Армадой повлиять не сможет. Не та фигура. Поэтому, остается следовать полученной в Кадисе инструкции. А именно — оказывать максимальную помощь капитану "Сан Диего" и командующему, если тот все же заинтересуется человеком, побывавшим на Тринидаде. Ни в коем случае не пытаться врать, искажая ситуацию, а говорить лишь одну правду... Но не всю. Вдруг, на кораблях Армады найдутся еще люди, знакомые с реальным положением вещей? И скорее всего, так оно и будет. Поэтому откровенная дезинформация будет тут же выявлена и можно попасть под подозрение. Другое дело, что молодой штурман, бывавщий на Тринидаде время от времени, просто не может знать все. Поэтому что знает, о том и расскажет. А чего не знает... Увы, того не знает...

Когда впереди показались горные вершины Канарских островов, все на "Сан Диего" вздохнули с облегчением. Они уцелели в этой круговерти и пришли туда, куда и собирались. Вдалеке виднелись паруса еще двух кораблей — рассеявшаяся по океану Новая Армада снова собиралась вместе. Пройдя между островами Гран-Канария и Тенерифе, направились к месту якорной стоянки возле городка Сан-Кристобаль-де-Лагуна — самого крупного административного центра острова. Здесь уже стояло восемь кораблей из состава Новой Армады и четыре небольших местных суденышка, но флагманского галеона "Сантисима Тринидад" не было, как не было и второго флагмана — адмиральского галеона "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" — двух новых больших кораблей, построенных всего лишь пару лет назад.

Подойдя к рейду и став на якорь, "Сан Диего" тут же подвергся "нападению" лодок местных торговцев, занимающихся снабжением заходящих в Сан-Кристобаль кораблей. Здесь останавливались все, идущие в Новый Свет, пополняя запасы провизии и воды перед долгой дорогой через Атлантику в полосе пассата. Ближайшая земля впереди — Антильские острова в Карибском море. А между ними и Канарскими островами — Атлантический океан. Огромная водная пустыня, разделившая Старый и Новый Свет. После выхода с Канар пополнить запасы будет негде, и кораблям идут вперед и только вперед, подгоняемы попутным норд-остовым пассатом. Проторенный морской путь в Новый Свет, открытый еще Христофором Колумбом и используемый с тех пор всеми мореплавателями.

Как всегда, первым делом постарались разжиться местными новостями, но ничего, по настоящему интересного, тут уже давно не случалось. Далекая испанская провинция, затерянная в океане, жила своей неспешной жизнью. Новости из Испании доходили сюда нескоро, а то, что творилось в Новом Свете, вообще добиралось до Канарских островов спустя многие месяцы, так как обратный маршрут из Нового Света в Старый пролегал гораздо севернее — мимо Азорских островов, что было связано с направлением господствующих ветров в Атлантике.

Обычно на рейде Сан-Кристобаля редко стояло более двух-трех кораблей, но сейчас здесь было довольно оживленно. За последние дни пришло восемь из состава Новой Армады. "Сан Диего" — девятый. На подходе видны еще два. Когда соберется вся Армада, пройдет не меньше недели. А скорее всего, даже больше. Какое-то время уйдет на исправление повреждений, полученных во время шторма и пополнение запасов перед выходом в Атлантику. Так что минимум на пару недель придется здесь задержаться, против чего команды кораблей, пришедших в числе первых, нисколько не возражали. Не возражала против этого и команда "Сан Диего", здорово вымотавшаяся в течение последних дней и восторженно встретившая разрешение капитана сойти на берег. Сильных повреждений корабль не получил, а то, что получил, обычная текучка, не представляющая трудностей.

Хотел съездить на берег также и Хосе Домингес, тем более при стоянке на якоре ему, как штурману, на борту было делать особо нечего. Получив разрешение капитана и уже собираясь спуститься в шлюпку, он был неожиданно остановлен святым отцом, сеньором Висенте Калво.

— Сеньор Домингес, Вы тоже собрались на берег?

— Да, сеньор Калво, а что случилось?

— Надо же, какая досада... А я хотел поговорить с Вами. Раньше не получалось. К сожалению, морское плавание дается мне не очень легко.

— Ничего страшного, сеньор Калво, могу отправиться на берег и позже. Я к Вашим услугам...

Проклиная в душе инкизитора, наконец-то пришедшего в себя от морской болезни, Домингес, тем не менее, был сама учтивость и проводил священника в штурманскую рубку, так как тому неожиданно захотелось ознакомиться с новинками в навигации, а заодно узнать побольше о Новом Свете. Причем узнать от человека, там родившегося и прожившего много лет. Пришлось прочесть отцу Висенте обстоятельную лекцию по навигации, астрономии и реалиям Нового Света после появления в нем Железного Корабля пришельцев.

Лекция растянулась надолго. Священника интересовало буквально все, и в разговоре Хосе понял, что святой отец далеко не тупой святоша, помешанный на церковных догматах и ничего вокруг более не замечающий. Отнюдь. Отец Висенте неплохо разбирался в математике, астрономии, картографии и "повесить лапшу на уши", как говорили пришельцы, ему бы не получилось. Домингес в который раз убедился в правоте слов своего главного босса — сеньора Карпова, который утверждал, что если хочешь соврать, то как можно чаще говори правду. В процессе разговора перешли к теме событий на Тринидаде, и вот тут пришлось держать ухо востро, чтобы не сболтнуть лишнего. В биографии Хосе Домингеса было слабое звено, которое следовало всячески скрывать. Его родной брат — мичман Умберто Домингес, служил в вооруженных силах пришельцев. И причем не где-нибудь, а в святая святых — авиации. Именно он был пилотом БПЛА "Крокодил", сыгравшего заметную роль в разгроме английской эскадры адмирала Холмса и во взятии Порт Ройяла. А его сводный брат по отцу — унтер-офицер Валерио Домингес, служил в отряде боевых пловцов и тоже отметился в Порт Ройяле. Хоть имена братьев, как и имена их сослуживцев, допущенных к секретам пришельцев, не афишировались, но... Тут, как говорит сеньор Карпов, лучше перебдеть...

Когда разговор закончился и отец Висенте вышел из штурманской рубки, договорившись продолжить столь интересную беседу завтра, Домингес призадумался. Что же надо инкизитору? Обычное ли это любопытство, или он что-то заподозрил? Причем больше всего молодого человека удивило то, что в течение всего разговора святой отец вообще не касался вопросов веры, колдовства и тому подобного, чем обычно и занимается святая инквизиция! А вот это было в высшей степени странным. Либо отца Висенте действительно снедает обычное человеческое любопытство и он достаточно разумен, чтобы не списывать абсолютно все непонятные и необъяснимые вещи на "колдовство", либо... Вот во избежание этого "либо" и придется предпринять ряд мер, чего бы очень не хотелось...

На подходе к Канарским островам он уже включал несколько раз радиомаяк для подачи сигнала, но неизвестно, приняла ли его "Аврора". Яхта должна была выйти в море немедленно, едва только в Форт Росс придет сообщение из Кадиса о выходе Армады. Благодаря своему совершенному для XVII века парусному вооружению, "Аврора" может довольно легко идти в бейдевинд в восточном направлении в полосе пассата, избегая зимней северной Атлантики с ее штормами. Да и машину можно, в случае чего, запустить в помощь парусам. Топлива в танки она может взять много, а можно еще и в бочках прихватить. Иными словами, пока Новая Армада будет добираться от Кадиса до Канар, а потом ждать отставших, пополнять запасы и ремонтироваться, быстроходная яхта должна быть уже где-то на подходе. А вот дальше... Что будет конкретно дальше, до его ведома не доводили. Известно лишь то, что добраться до американского берега Новая Армада не должна. Разве что в качестве трофеев. Поэтому его задача, как штурмана, н а с а м о м деле прилагать максимум усилий по достижению целей, поставленных командованием Армады, и проявлять полную лояльность, оказывая всяческое содействие капитану "Сан Диего" и капитан-генералу с адмиралом, если они вдруг снизойдут до того, что спросят совета у молодого штурмана-метиса. Ничего не пытаться исказить и говорить так, как оно есть. То есть, не допускать никакого саботажа и старательно выполнять свои обязанности. Лишь регулярно каждый день, в строго назначенное время, включать радиомаяк. Все остальное сделают и без его помощи. И когда настанет день "Х" (как называл это сеньор Карпов), то единственная задача Хосе Домингеса — уцелеть. Хоть "Сан Диего" и не будут обстреливать, постаравшись принудить к сдаче вместе с несколькими наиболее крупными кораблями и обоими флагманами, но в морском бою возможны разные случайности...

Следующие два дня прошли спокойно. Полученные повреждения на "Сан Диего" уже устранили, и команда занималась обычной повседневной текучкой, отдыхая в условиях спокойной якорной стоянки, по вечерам выбираясь на берег. За это время пришло еще шесть кораблей из состава Армады, но флагманов все не было. И только на третий день показались паруса крупного галеона, в котором вскоре опознали "Сантисима Тринидад". Было видно, что борьба со стихией не далась ему легко. Фор-марса рей, очевидно, был поврежден, так как фор-марсель — большой парус на фок-мачте, отсутствовал. Возможно, были и другие повреждения, незаметные с большого расстояния. Подойдя к рейду Сан-Кристобаля, "Сантисима Тринидад" стал на якорь и вскоре на нем грохнула сигнальная пущка. Командующий Новой Армадой дон Хуан Австрийский собирал всех капитанов на совет.

Шлюпка с капитаном ушла к флагману, а команда "Сан Диего" стала с нетерпением ждать новостей. Ждать пришлось довольно долго. Когда же наконец-то сеньор Орельяна вернулся на борт, все уже извелись и офицеры сразу же попытались прояснить ситуацию, но капитан лишь устало махнул рукой и бросил на ходу, направляясь в свою каюту.

— Пока что стоим, сеньоры, ждем остальных. На "Сантисима Тринидад" фор-марса рей дал трещину и его надо менять. Быть может, еще кто-то придет с повреждениями. Сеньор Домингес, зайдите ко мне...

Удивившись, Домингес отправился следом. Войдя в каюту, капитан сел за стол и недовольно произнес.

— Садитесь, сеньор Домингес. Разговор предстоит долгий.

— Что-то случилось, сеньор капитан?

— Пока еще не случилось, но может случиться. Нам уготована роль жертвенных баранов.

— То есть как?!

— Пока это еще не окончательное решение, но, скорее всего, большая часть торговых кораблей, в том числе и наш "Сан Диего", будут должны доставить десант на побережье Тринидада максимально быстрым и безопасным способом. А именно — выброситься на пологий песчаный берег. Есть там такой?

— Есть, конечно. Но зачем?!

— Во-первых, чтобы исключить время, затрачиваемое на посадку в шлюпки и перевозку солдат на берег в шлюпках, которым придется сделать не по одному рейсу, чтобы перевезти всех. А во-вторых, чтобы наше воинство, набранное по большей части из разного сброда, знало — обратной дороги нет. И чтобы уцелеть, им надо любой ценой одержать победу, отступать некуда.

— Хм-м... Вообще-то, резон в этом есть... Своеобразный Рубикон... И кто же это придумал, сеньор капитан?

— Не знаю. Озвучил план его высочество на совете, а вот кто именно был автором плана, не известно. Когда соберутся все отставшие, будет еще один совет, перед выходом. Там все уточнят окончательно. А пока ждем. И еще... Я разговаривал с его высочеством по поводу Вас. И он очень заинтересовался. Поэтому завтра мы вместе отправимся на "Сантисима Тринидад".

— Я готов, сеньор капитан. Но меня интересует вопрос — а что же делать нам? То есть команде "Сан Диего" после такой "высадки"? Ведь мы будем неподвижной мишенью на берегу. И очень может статься, что не сможем быстро снять корабль с мели. Если вообще сможем. Причем даже если тринидадцы нас не заметят и не станут мешать. Но думаю, что заметят и нападут после того, как десант уйдет вглубь острова. А из меня солдат, можно сказать, что никакой. Я умею стрелять из мушкета и пистолета, но этого недостаточно, чтобы быть хорошим солдатом. Думаю, что и остальная команда не сильно от меня отличается. Прошу не принимать это на свой счет, сеньор капитан. Знаю, что Вы — опытный боец и успешно воевали с магрибскими пиратами.

— Увы... Формально мы должны охранять корабли после высадки десанта, постараться снять их с мели и отвести на глубокую воду. Фактически же мы превратимся в дичь для тринидадцев, если они появятся. Причем без разницы, откуда появятся — со стороны моря, или со стороны суши.

— И что же нам делать?

— Уповать на Господа и надеяться, что у тринидадцев будут значительно более важные заботы, чем мы.

— Понятно... А где же именно предстоит "высадка"? Это возможно далеко не везде. На Тринидаде есть места, где можно так "высадиться", что потом воевать на суше будет некому.

— Наметили несколько мест на побережье, но окончательный выбор будет зависеть от погоды. И кроме этого, его высочество хочет поговорить с Вами, дон Хосе. Как с человеком, лично побывавшем на Тринидаде сравнительно недавно, и знакомого с существующими реалиями не понаслышке.

— Я всегда рад помочь его высочеству, сеньор капитан! Расскажу все, что знаю. И не буду приукрашивать ситуацию, выдавая желаемое за действительное...

На следующее утро от борта "Сан Диего" отвалила шлюпка и быстро направилась в сторону флагманского галеона "Сантисима Тринидад". Капитан Орельяна и штурман Домингес, одетые соответсвенно случаю, сидели на корме шлюпки и думали каждый о своем. Но если сеньора Орельяну больше занимали думы, как бы побыстрее пересечь Атлантику, незаметно подойти к Тринидаду и не стать при этом дичью для разъяренных тринидадцев, то вот сеньор Домингес мыслил несколько в ином направлении. Если в части скорейшего пересечения Атлантики их желания совпадали, то вот в остальном...

Хосе чувствовал приближение опасности, интуиция его подводила редко. Вчера поздно вечером он в очередной раз включил радиомаяк, но реакции своих пока нет. Впрочем, это и не удивительно, паровые корабли к Канарским островам никто не пошлет. Но вот "Аврора" и, возможно, "Песец", скоро должны быть здесь. Неизвестно, сколько еще удастся водить за нос инквизитора. Что-то святой отец явно неравнодушен к нему, совсем недавно пришедшему из Нового Света и не раз бывавшему на Тринидаде. Все разговоры идут только об этом. И самое плохое, что к этому еще несколько человек из пассажиров подключились. И всякий раз стараются вовлечь штурмана в свою компанию в качестве собутыльника. Если при переходе морем такой проблемы не возникало — пассажиры по большей части были "в состоянии нестояния" из-за морской болезни, то вот на якорной стоянке ожили. И то, что сеньор Домингес — не чистокровный испанец, а полукровка, этих благородных знатных сеньоров почему-то нисколько не смущает. Нехороший признак... Но сейчас надо думать о другом. Создать нужный образ робеющего перед высоким начальством человека невысокого происхождения, волею судьбы допущенного в приличное общество. Хотя бы на короткое время...

— Сеньор капитан, а если больше никто не придет?

— В каком смысле, дон Хосе?

— Если больше никто из кораблей не придет? Так и пойдем тем составом, что есть?

— Ну-у, что Вы так!!! Господь нас не оставит. Попадали раньше и в более сильные шторма в Атлантике. Бывало, что и мачты теряли. Надеюсь, что через несколько дней должны собраться. Вот в каком состоянии — это другой вопрос. И что это Вы так мандражируете?

— Сеньор капитан, страшновато... Никогда с такими высокими особами не разговаривал...

— Да не волнуйтесь, не съест Вас его высочество! Он прекрасно понимает, что перед ним не придворные шаркуны — знатоки дворцового этикета, а простые моряки. Поэтому делает на это скидку. Но, конечно, ведите себя вежливо...

Шлюпка, тем временем, с каждым взмахом весел приближалась к флагману, и вскоре оказалась под бортом у "Сантисима Тринидад". Галеон мерно покачивался на зыби, а наверху уже вовсю шли работы по замене фор-марса рея. Команда зря время не теряла. Забравшись на палубу, Домигес с интересом огляделся и удивился обилию его "населения", а также разного рода начальства. Но на них с капитаном никто особого внимания не обращал. Тут уже привыкли к тому, что-то и дело прибывают гости с других кораблей, поэтому еще двое визитеров никакого интереса не вызвали. Доложив вахтенному офицеру, что прибыли по приказу командующего, капитан и штурман "Сан Диего" приготовились ждать, так как вряд ли их примут сразу. Однако, не прошло и пяти минут, как прибежал вахтенный матрос и доложил:

— Сеньор капитан, его высочество ждет вас!

Когда гости наконец-то предстали перед высоким начальством, Орельяна поклонился и доложил о прибытии, а Домингес, впервые оказавшийся в таком обществе, явно пребывал не в своей тарелке и старался держаться в тени своего капитана. Командующий был не один в каюте, присутствовали еще четыре человека. Очевидно, его ближайшие помощники и капитан "Сантисима Тринидад". На столе уже лежала карта Тринидада, какие-то бумаги, и вся обстановка говорила о том, что здесь идет именно обсуждение деловых вопросов, а не банальная пьянка, что было не редкостью во время стоянки. Выслушав доклад прибывших, дон Хуан Австрийский поздоровался и предложил гостям сесть, с интересом поглядывая на Домингеса.

— Так значит этот молодой человек и есть ваш штурман, сеньор Орельяна?

— Да, Ваше высочество. Но, смею Вас уверить, что несмотря на молодость, он хорошо разбирается в искусстве навигации, в чем я уже не раз убедился. И он бывал ранее на Тринидаде, причем не так давно — летом прошлого года.

— Очень, очень интересно... Сеньор Домингес, расскажите нам все подробно. Кто Вы, откуда, и что вообще знаете о Тринидаде и тринидадцах...

Рассказ занял довольно много времени, в течение которого молодой штурман с "Сан Диего" полностью освоился в непривычной обстановке и бодро отвечал на вопросы, которые ему задавали все присутсвующие, проявляя неподдельный интерес. В основном вопросы касались тринидадаских пришельцев и всего, что они создали на Тринидаде, так как сам остров испанцы знали достаточно хорошо. Под конец разговора попросили показать на карте места, наиболее подходящие для высадки. Но все это было ожидаемо, Домингес ждал главного вопроса, и он наконец-то прозвучал.

— Сеньор Домингес, как Вы считаете, сможем ли мы разгромить этих мерзавцев?

Отвечать что-то было надо, и Хосе удивленно посмотрел на собеседников.

— Прошу прощения, сеньоры, но если мы вышли в это плавание, то я думаю, что все военные вопросы были проработаны заранее, еще до выхода? Как можно было выходить в море, не имея уверенности в успехе? Я ведь не военный человек и мало что в этом понимаю. Мое дело — навигация и коммерция, вот здесь я могу быть вам полезен своими советами.

— Вы неправильно меня поняли, сеньор Домингес. Меня интерсует Ваше мнение не о сухопутной части операции, а о морской. Сможем ли мы разбить тринидадский флот, если встретимся с ним до того, как произведем высадку?

— Все будет зависеть от многих условий, сеньоры. Да, корабли тринидадцев ходят очень быстро и без помощи парусов. Но их очень мало. Во всяком случае, было мало. Если тринидадцы встретят нас днем вдали от Тринидада, то смогут нанести страшный урон. Я слышал рассказы в Форте Росс, как они уничтожили эскадру англичан. Пользуясь преимуществом в скорости и маневренности, они могут нападать на концевые корабли строя, оставаясь все время на ветре, и обеспечивая себе серьезное преимущество в одном месте, одновременно исключая из боя остальных противников. Пока до них не дойдет очередь. Если мы хотим победить, то нам надо всячески избегать дневного боя в открытом море. Если подойдем к Тринидаду ночью, то тогда есть шанс, что нас не обнаружат в темноте, и мы сумеем беспрепятственно провести высадку десанта.

— Подходить к незнакомому берегу ночью?!

— У нас нет выбора, сеньоры. Если нас обнаружат, то до берега мы можем просто не добраться. Тем более, как мне говорили, все равно планируется выбрасывание кораблей на песчаный берег. А такое можно делать как днем, так и ночью, разница невелика. Если у самого берега нет камней, то вряд ли корабли получат пробоины. Но вот хорошо застрять могут.

— Что же, благодарю Вас за столь интересные и ценные сведения, сеньор Домингес. Можете быть свободны, сеньоры. Храни вас Господь!

Когда Орельяна и Домингес откланялись и покинули адмиральскую каюту, Дон Хуан Австрийский обвел взглядом присутствующих.

— Я не нашел в рассказе этого юноши каких-либо существенных отличий от той информации, что мы получили раньше. А что скажете вы, сеньоры? Ведь вы много времени провели на Тринидаде.

— Похоже на правду, Ваше высочество. Этот полукровка действительно побывал недавно на Тринидаде, мало извесные в Европе детали это подтверждают. Береговую линию он тоже описал довольно точно, и честно предупредил об имеющихся навигационных опасностях в тех местах, о которых рассказывал. Конечно, есть мелкие огрехи, но он не может знать об острове абсолютно все. Поэтому в части организационной структуры тринидадских пришельцев повторяет те сведения, которые лежат на поверхности, и хорошо видны всем посторонним. Во всяком случае, обмануть нас он не пытался, и говорил именно то, что видел.

— Даже в части того, что нам не выдержать открытого боя с тринидадским флотом?

— И в этом тоже, Ваше высочество. Я говорил раньше и повторю снова, мне нет смысла врать, приукрашивая действительность. В открытом море днем тринидадцы нас разобьют, уничтожая наши корабли поодиночке, один за другим. А мы не сможем ни уйти от них, ни приблизиться к ним, так как обладая превосходством в скорости и маневренности, тринидадские корабли будут все время сохранять выгодную для себя дистанцию и позицию относительно ветра. Такова правда, Ваше высочество. В Мадриде я тоже говорил правду, но там ее не захотели слушать. Так как она очень многим не нравилась.

— Допустим. Значит, действовать только ночью, отдав часть нашего флота на съедение тринидадцам?

— Да, Ваше высочество. Ночью есть шанс, что они не смогут перехватить и утопить всех. Правда, английской эскадре адмирала Холмса это не особо помогло, но у него было всего одиннадцать вымпелов, поэтому только один фрегат сумел сбежать, оторвавшись в темноте от погони. В нашей же Армаде кораблей гораздо больше. Пусть тринидадцы уничтожат даже половину из них, но вторая половина, воспользовавшись темнотой, сумеет уйти и добраться до берега Тринидада. А там, на суше, даже в этом случае у нас будет подавляющее преимущество в численности, поскольку сухопутных войск у тринидадцев очень мало. Они сильны на море, но не на суше. Именно поэтому они и не стали штурмовать Порт Ройял, отдав его на откуп испанской пехоте, ограничившись лишь обстрелом фортов с моря.

— Хорошо, сеньоры. Будем считать, что информация, доставленная из Нового Света, подтвердилась еще одним независимым посторонним источником. Поэтому, продолжим выполнение нашей святой миссии...

Пока шлюпка шла обратно к "Сан Диего", капитан Орельяна успел переговорить с Домингесом по поводу дальнейшего перехода через Атлантику. Настроение у обоих было прекрасное, но едва они поднялись на палубу своего корабля, как его тут же испортил старший офицер — лейтенант Симон Дюран, оставшийся за главного на корабле, пока капитан отлучился.

— Сеньор капитан, пока вы были на флагмане, у нас тут неприятность произошла...

— Что случилось?!

— Один из солдат забрался в каюту сеньора Домингеса...

— Что-о?! Вор на борту?! Подать сюда мерзавца!!!

— Это невозможно, сеньор капитан. Он умер...

— Не понял... Как это — умер?! Почему умер? Неужели, Господь покарал его на месте преступления?

— Нет, сеньор капитан. Сундук в каюте сеньора Домингеса с секретом, и вор сильно поранил руку при попытке в него влезть. На его крики сбежались люди, врач оказал ему помощь, но вскоре этот нечестивец умер. Доктор подозревает, что от яда.

— Час отчасу не легче... Сеньор Домингес, что Вы там придумали?!

— Не знаю, сеньор капитан! Сундук у меня действительно с секретом, чтобы сразу отбивать охоту любителям чужого добра пошарить в нем. Но никакого яда там нет и никогда не было!

— Этого только не хватало... Ладно. Пойдемте посмотрим, что же там такое...

Впрочем, смотреть было особо не на что. На палубе лежал труп, укрытый мешковиной, правая рука которого представляла собой печальное зрелище. Впечатление было такое, что она побывала в пасти аллигатора. Старший офицер уже провел предварительное расследование, но ни в карманах покойного, ни в его вещах ничего подозрительного не нашли. Здесь же стояли свидетели, первыми примчавшиеся на крики. Из их рассказа стала проясняться следующая картина. Вскоре после того, как шлюпка с капитаном и штурманом ушла к "Сантисима Тринидад", из кормовой надстройки раздался душераздирающий вопль. Не сразу поняли, что это такое и откуда он идет. Но в конце концов выяснили, что из каюты штурмана, где никого в данный момент не должно было быть. Ворвавшись в каюту, увидели весьма впечатляющее зрелище. Солдат из "знатных испанцев" стоял на коленях на палубе перед раскрытым сундуком, просунув в него руку и орал. Как оказалось, сундук был снабжен замаскированным хитроумным устройством вроде капкана, предназначенного для ловли именно такой "дичи", охочей до чужого добра. И когда на его руке сомкнулись стальные "челюсти", от неожиданности и от сильной боли вор заорал благим матом. Самостоятельно освободиться он не смог, как ни пытался, а тут и свидетели подоспели. Кто-то смеялся, кто-то высказывал все, что думает о незадачливом воре, но корабельному плотнику все же удалось раскрыть "ловчий" механизм, не повредив его, и бедолагу освободили. Правда доктор, тоже всполошившийся от крика и примчавшийся к месту происшествия, только сокрушенно покачал головой, оглядывая страшные рваные раны на руке. Но, как бы то ни было, свой врачебный долг он выполнил. После этого вора-неудачника, пойманного с поличным, заперли под замок в ожидании возвращения капитана. Как вернется, пусть сам решает, что с ним делать.

Когда увидели, что шлюпка возвращается обратно к "Сан Диего", пошли за арестантом, и неожиданно обнаружили лишь его бездыханное тело. Срочно вызванный врач высказал подозрение, что вора отравили. Хотя перед этим не было ни малейших опасений за его грешную жизнь. Никто ничего не видел и не слышал, поскольку охрану возле двери не выставляли, посчитав, что раненый и обессилевший от потери крови преступник и так никуда не денется.

Капитан Орельяна хмуро обвел взглядом всех, кто стоял рядом на палубе.

— Позор, сеньоры... Такого я не припомню... Сеньор Домингес, сейчас пойдем в Вашу каюту и проверьте как следует, не пропало ли что-нибудь. Раз этот нечестивец пошел на такое, то наверняка у него были сообщники, которые помогали обшаривать каюту и стояли "на стрёме". И очень может быть, что попался только он один, а остальные успели удрать. Вот и убрали подельника, чтобы не болтал...

Поняв, что от преступника уже ничего не узнать, капитан захотел ознакомиться с местом преступления. Зайдя в каюту, Домингес сразу же провел тщательный осмотр, но, ко всеобщему удивлению, ничего не пропало! Шкатулка с драгоценностями и небольшой сундучок с монетами остались целы.

— Все на месте, сеньор капитан. И ценности, и деньги. Очевидно, вор быстро попался в капкан, а его сообщники, если они были, тут же сбежали. Остальные вещи не проверял, но не думаю, что их интересовали мои тряпки и книги.

— Пожалуй... Но что же это у Вас за сундук такой интересный, сеньор Домингес?

— А вот, смотрите. Такие сундуки делает один голландский мастер в Якобштадте. Правда, берет дороговато, но оно того стоит!..

Домингес явно повеселел и постарался увести разговор в сторону. В конце концов, ведь ничего страшного не случилось. Вор попался с поличным и ничего украсть не успел. А его подельники теперь будут сидеть тихо, как мыши под метлой, поскольку единственная ниточка, ведущая к ним, таким "чудесным" образом оборвалась. А если снова лезть в каюту этого проклятого щтурмана-полукровки, то можно еще на какие-нибудь неприятные сюрпризы нарваться. Капитан Орельяна тоже не стал устраивать "охоту на ведьм". Виновник преступления получил сполна, и незачем оскорблять подозрением остальных людей на борту. В конце концов, им скоро вместе в бой идти.

Посчитав инцидент исчерпаным, Орельяна покинул каюту и оставил Домингеса одного, разрешив отдыхать. Хватит дел на сегодня. Но едва за капитаном закрылась дверь, внешне показное хорошее настроение Домингеса быстро сошло на нет. При проверке каюты он определил, что шкатулку с драгоценностями и сундучок с монетами о т к р ы в а л и. И ничего оттуда не взяли... А это значит, что ценности этих странных воров не интересовали. Они искали что-то другое. Нехороший признак... Хорошо, что тайник, сделанный внутри обшивки борта, где находятся все "артефакты" из другого мира, обнаружить практически невозможно. Если только не знать заранее, где искать. Но, в любом случае, следует предупредить своих, что его подозревают. А то, как бы потом не было поздно...

В условленное время Домингес включил радиомаяк и передал сигнал "Внимание, возможны неожиданные изменения". Но "Аврора" на связь так и не вышла. Ни в эту ночь, ни во все последующие...

Тридцать два корабля из состава Новой Армады так и не пришли к Тенерифе. И среди них — второй флагман, галеон "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" адмирала Антонио де Кордобы. Никто не знал, что с ними случилось. Когда все разумные сроки прошли, и дальнейшее ожидание стало бессмысленным, командующий флотом капитан-генерал дон Хуан Австрийский отдал приказ сниматься с якоря. Новая Армада, самый крупный флот в истории, который когда-либо собирала Испания, обогнул остров Тенерифе и, подгоняемый попутным пассатом, устремился на запад. За кормой на горизонте исчезали горные вершины островов Канарского архипелага, а впереди лежала Атлантика и богатый Новый Свет. Многие с тоской бросали прощальные взгляды на медленно скрывающиеся за горизонтом вершины гор. Впереди, до самого Нового Света, земли нет. Точка невозврата пройдена. Теперь — вперед и только вперед, навстречу своей судьбе...

Глава 7

За двумя зайцами

Хосе Домингес — штурман "Сан Диего", не знал, что "Аврора" не отвечала потому, что была далеко от Канарских островов. И на то была серьезная причина, которые частенько возникают в ходе выполнения любых, самых безупречно разработанных планов. И даже если не пускают эти планы псу под хвост, то вынуждают серьезно их корректировать...

Когда яхта уже покинула Карибское море и легла на курс в направлении Канарских островов, неожиданно пришло сообщение от Юстаса. Новость была насколько неожиданная, настолько и непритяная. И Карпов, пришедший с этой новостью к Леониду, был явно озадачен.

— Мой каудильо, новость очень хреновая. До сих пор мы думали, что эти гопники будут идти плотной кучкой, и перехватить их в океане будет гораздо проще. Теперь же оказалось, что наши предположения были ошибочными.

— На основании чего Вы так решили, герр Мюллер?

— Перед выходом этой долбаной Армады из Кадиса пришло сообщение от Юстаса, что планируется остановка возле острова Тенерифе на Канарах. Как для сбора всех "потеряшек", если кто отстанет, так и для пополнения запасов с возможным ремонтом. Но буквально сейчас пришло срочное сообщение, что планируется также место сбора и на островах Зеленого Мыса — возле острова Сантьягу. Что сеньоры там забыли? Ведь это для них не по пути.

— Источник надежный?

— Надежный.

— Хм-м... Если это так, то напрашивается единственный вывод — Новая Армада разделится в океане после выхода из Кадиса, и каждая часть будет выполнять свою задачу. Либо самостоятельно, либо снова вместе, встретившись в какой-то точке, о чем наш резидент пока не знает. И не факт, что узнает. Какие именно корабли идут на Канары, а какие к островам Зеленого Мыса, известно?

— Нет.

— А хотя бы примерное количество — куда и сколько?

— Тоже нет. Только сам факт наличия двух мест сбора. А с учетом того, что радио у испанцев нет, и обмениваться информацией в процессе перехода через Атлантику две части Армады не смогут, то наш человек на "Сан Диего" ничего не узнает. И что сеньоры задумали, мы пока что можем только гадать.

— Гадать некогда. Сейчас нам предстоит классический вариант погони за двумя зайцами. Причем ловить надо обоих — это обязательное условие.

— А как? "Аврора" на две части не разорвется. Куда ей идти? На Канары, или к островам Зеленого Мыса?

— К островам Зеленого Мыса. Туда испанцам добираться гораздо дольше, и яхта вполне может успеть даже раньше этой Армады. И даже сделать кому-нибудь бяку на стоянке. Наш же человек находится на "Сан Диего", который идет на Канары, и только он может дать радиосигнал для пеленгования. Поэтому на Канары отправим "Песец"...

— "Песец"?! Петрович, я хоть и не моряк, но уже знаю, что парусник с прямым вооружением против пассата не ходок. А идти ему придется именно против пассата, если захочет идти по кратчайшему пути, чтобы не разминуться с Армадой!

— А он так и пойдет — против пассата. Но не под парусами, а под машиной. Загрузим его топливом под завязку. Тем более, дополнительные топливные танки на нем уже сделали. Ведь ты на верфи был? Переоборудование "Песца" полностью закончено. Старые пушки сняли, вместо них установлены четыре замаскированных нарезных "стодвадцатки" нашего производства. Тридцатимиллиметровки от БМП и МГ-69 оставили, их на большом расстоянии заметить невозможно. На верхней палубе установлены легкие муляжи пушек, положенных добропорядочному "купцу" в это время. Иными словами, предтеча "Зееадлера" готова.

— А кто же у нас планируется на роль Феликса фон Люкнера?

— Янычар. Придется его снимать с "Карлсруэ", крейсер пока все равно на ремонте. И не факт, что его успеют закончить к моменту прихода этой Армады.

— Но почему именно его?! Почему не Серегу Ефремова с "Кугуара"? Или Славку Пархоменко с "Аскольда"? Местным я, честно говоря, не особо доверяю. В этом деле командовать должен кто-то из наших.

— Согласен. Но Серега Ефремов мне нужен в качестве командира "Тринидада". Командуя "Кугуаром", он доказал, что если надо разнести кого-то в щепки в море, или в щебень на побережье, то в этом деле ему нет равных. Именно такой человек и должен командовать нашим первым броненосцем. А Славка Пархоменко сейчас на своем месте — на "Аскольде", на который у меня тоже большие планы. Больше готовых командиров кораблей, имеющих боевой опыт и пригодных в качестве командира рейдера-одиночки, у нас нет. Остальные либо еще "зеленые", либо все при деле, и трогать их не надо. Поэтому, остается Янычар. Обойдутся без него на "Карлсруэ" во время ремонта. Тем более, задача почти что по его профилю — скрытно обнаружить супостатов и не упускать из вида, пакостя по мере надобности.

— А почему не хочешь "Аскольд" отправить?

— Топливо ему, кроме как на Тринидаде, взять негде. Ведь сколько времени придется "пасти" испанцев, неизвесно. "Песец" же имеет дизель, который очень экономичен. И кроме этого, сопровождать Армаду он сможет даже под парусами, экономя топливо.

— А если догнать его попытаются? И всем скопом навалиться?

— Кто?! Эти испанские парусные корыта?! Да "Песцу" будет достаточно просто уйти на ветер, используя машину, и там его ни одна испанская бл... не достанет! А самых борзых он из "стодвадцаток" угостит. Утопит одного-двух, остальные не рыпнутся. Если же и после этого не дойдет... То будет топить до тех пор, пока дойдет...

И вот теперь Янычар, в миру капитан-лейтенант ВМФ Российской Федерации Борисов Петр Иванович, и в совсем недавнем прошлом-будущем офицер подводного спецназа, а ныне капитан первого ранга ВМФ Русской Америки, прохаживался по квартердеку "Песца" и думал о выполнении неожиданно свалившегося на его голову задания. То, что его сорвали с прежнего места службы, каковым являлся в настоящий момент "Карлсруэ", он воспринял философски и не удивился. Обычная "служебная необходимость", каковых в его прежней жизни было великое множество. И по большому счету он понимал, что это оправдано. Хотя, чего уж греха таить, естественное человеческое недовольство присутствовало, куда же от него денешься. Правда, их некоронованый правитель Русской Америки, вчерашний капитан фактически пиратского корабля "Тезей" Леонид Кортнев, очень быстро превратившийся для всех в этом мире в адмирала Леонардо Кортеса, нагнувшего весь район Карибского моря с окрестностями и заставивший считаться с пришельцами абсолютно всех, пообщещал, что "Карлсруэ" от него никуда не денется. И после завершения операции он, если захочет, может на него вернуться. Доверять такой ценный трофей — немецкий легкий крейсер постройки 1914 года кому-либо из местных, или пленных немцев, никто не собирался. Но, чтобы вернуться на "Карлсруэ", сначала надо всего лишь уконтропупить эту самую Новую Армаду, будь она неладна... Не в одиночку, конечно, но легче задача от этого не становится...

Поскольку вышел "Песец" в море довольно поздно, уже после выхода Новой Армады из Кадиса, то застать ее на Канарских островах никто и не рассчитывал. Задача была более обыденной — та, что ранее возлагалась на "Аврору". Обнаружить Армаду по сигналу радиомаяка, установленного на "Сан Диего", сблизиться с ней и не терять из виду, сохраняя безопасную дистанцию и позицию относительно ветра, чтобы избежать неприятных случайностей. Специально в бой не ввязываться. Только в целях самообороны, если испанцы сами нападут, но при этом стараться выйти из боя. Идти следом за Армадой, сохраняя визуальный контакт, оставаясь при этом все время на ветре за пределами эффективного огня противника и ждать подхода главных сил. Теоретически — ничего сложного. Но практически... Янычар хорошо знал, что самые безупречные планы, разработанные в тиши кабинетов, на практике меняются при первом же столкновении с противником...

Прошло уже больше недели, как "Песец" покинул оживленные воды Карибского моря, и шел в одиночестве, рассекая форштевнем встречную волну, уходя в сторону от любого паруса, замеченного на горизонте. Ничего особого на его борту не происходило. Равномерно сменялись вахты, внизу шумел дизель, и корабль, очень похожий на обычного "купца", уходил все дальше и дальше от американских берегов. Если бы его увидели со стороны те, кто не слышал толком о тринидадских чудесах, точно посчитали бы его порождением дьявола. Крупный флейт, ничем внешне не отличающийся от своих "систер-шипов", шел п р о т и в ветра с большой скоростью — не менее шести-семи узлов. На мачтах не было ни одного клочка парусов, а палуба поражала безлюдностью. Так и рождаются легенды о "летучем голландце"...

Заниматься лавировкой против пассата с целью пересечь Атлантику на паруснике с прямым вооружением — развлечение для тех, кому делать нечего, или для мазохистов, поэтому рейдер шел в направлении Канарских островов практически строго против ветра, полностью убрав паруса и используя машину, которой предстояло проработать весь переход через океан. Фактор времени очень важен, и единственная возможность перехватить Новую Армаду — это оказаться у нее на пути, вовремя обнаружив сигнал радиомаяка. Без него же идея перехвата теряет смыл. Испанцы могут пройти в стороне и их не удастся обнаружить визуально. Ведь зона пассата огромна. Это не река и не пролив с хоть и далекими, но хорошо просматриваемыми берегами. Единственная надежда на то, что Новой Армаде нет смысла уходить слишком далеко на юг, и она возьмет курс на Тринидад сразу же после Канарских островов. И в этом случае будет возможность принять не такой уж мощный сигнал, оказавшись даже несколько в стороне от пути следования испанской Армады.

Размышления Янычара были прерваны вахтенным матросом, прибежавшим с докладом.

— Господин капитан первого ранга, Вас просят срочно пройти в радиорубку!

Неужели, началось?! Янычар быстро прошел в кормовую надстройку, где размещалась радиорубка, и вопросительно глянул на вахтенного радиста. Тот сразу же доложил.

— Господин капитан первого ранга, есть сигнал радиомаяка с "Сан Диего"! Но сигнал очень слабый, и включен режим "Внимание!"

— Пеленг?

— Тридцать четыре градуса. Немного левее нашего курса. Расстояние, судя по уровню сигнала, не менее сотни миль.

— Понятно. Слушать непрерывно. Давать запрос по УКВ в установленное время. Охота начинается, сеньоры!

"Песец" несколько изменил курс и направился в направлении источника радиосигнала. Если расстояние между ним и "Сан Диего" около сотни миль, то они пройдут их навстречу друг другу часов за восемь — десять, это зависит от скорости хода Армады. В любом случае, уже наступит ночь, и можно подойти достаточно близко, чтобы связаться по УКВ-радиостанции. Но... По расписанию ближайший сеанс связи будет уже пропущен, придется ждать следующей ночи. Впрочем, есть еще один способ попытаться сообщить Домингесу, что его сигнал принят. И даже, в какой-то степени, установить двустороннюю связь...

"Песец" несся полным ходом против ветра, рассекая волны, что было очень необычно для парусника этой эпохи. Все пришельцы, да и сам Янычар в том числе, поначалу опасались возникновения слеминга и заливания бака довольно-таки "пузатого" флейта при высокой скорости хода против волны в свежую погоду, но этого не случилось. "Песец", построенный французскими мастерами-корабелами, имел очень удачные обводы, и оказался на удивление хорошо приспособленным для установки машины. Он прекрасно себя чувствовал на встречной волне, плавно всходя на нее и не испытывая при этом никакого слеминга. И лишь равномерная килевая качка говорила о том, что на море далеко не штиль. Что и говорить, предки корабли строить умели...

В назначенное время радист "Песца" вышел в эфир, не особо надеясь, что его услышат, так как расстояние было еще довольно велико для УКВ-связи. Но можно было попробовать сыграть на том, что мощную радиостанцию "Песца" на "Сан Диего" все же услышат, хоть и ответить не смогут — там станция очень маленькая, с передатчиком малой мощности. Но зато приемник довольно чувствительный . Услышать, может быть, и смогут. Все зависит от проходимости радиоволн. Иногда бывает, что они нарушают все законы своего распространения в атмосфере, и прослушиваются очень далеко. Радист постоянно повторял в эфир одну и ту же фразу.

— "Сан Диего" — "Песцу". Если слышишь меня, включи радиомаяк в режим "Обычный"...

Несколько минут в эфире была тишина, если не считать треск атмосферных помех. И вдруг раздался сигнал радиомаяка! В режиме "Обычный"! Янычар тут же схватил трубку радиостанции, медленно и четко выдавая фразы в эфир.

— "Сан Диего", твой сигнал "Обычный" принят! Связь завтра по расписанию в это же время, либо немедленно в случае опасности. Тебя слушают постоянно. Мы уже близко. Если понял, дай сначала сигнал "Обычный", а потом сигнал "Внимание!".

Вскоре пришли сигналы радиомаяка двух видов, и Янычар дал отбой радиосвязи, облегченно вздохнув. Они все-таки обнаружили Новую Армаду в океане! Теперь стоит задача лишь не упустить ее. И любыми путями уберечь своего человека на "Сан Диего", сыгравшего в этом ключевую роль.

"Песец" продолжал идти навстречу Новой Армаде, выдерживая ход против ветра в семь узлов. Дизель из XXI века работал исправно, поэтому была надежда на скорое визуальное обнаружение противника. Впередсмотрящие на фор-марсе внимательно осматривали горизонт в мощные бинокли, и незадолго до захода солнца обнаружили верхушки парусов многочисленных целей. Сомнений не было — впереди Армада. Один из "зайцев" был если еще и не пойман, то по крайней мере вовремя обнаружен на большом удалении от цели. И есть возможность не спеша подготовить ему достойную встречу.

Скрываться дальше не было смысла, поскольку темнота уже окутывала восточную часть горизонта, и "Песец" отвернул туда, чтобы избежать обнаружения впередсмотрящими головных испанских кораблей. Какое-то время на фоне заходящего солнца были видны мачты приближающейся Армады, но вскоре темнота поглотила их. "Песец" тут же изменил курс и пошел на сближение с противником, а вахтенные на палубе рейдера внимательно следили за обстановкой с помощью приборов ночного видения. Техника из будущего давала огромное преимущество, следовало лишь умело и к месту ее применять.

Янычар и старший офицер "Песца" — капитан-лейтенант Рикардо Гутиерес внимательно вглядывались в приближающиеся цели и обменивались впечатлениями на русском языке, который офицер из "тонтон-макутов" изучил уже достаточно хорошо и не упускал случая в нем попраткиковаться. Новая Армада растянулась на большое расстояние. Небо в значительной степени закрыто тучами и дальность видимости невелика. Но все корабли шли с огнями, поэтому следить за испанцами было несложно. "Песец" шел малым ходом вдоль строя противника, и командир со старшим офицером пытались определить, кто есть кто. С расстояния в несколько миль, ночью, даже используя ПНВ, сделать это довольно затруднительно.

— Петр Иванович, судя по описанию, четвертый от начала строя вроде бы похож на флагманский галеон "Сантисима Тринидад".

— А седьмой тоже похож... Нет, ночью мы с такого расстояния все равно не определим. Для нас сейчас главное — определить в этой толпе "Сан Диего".

— Хотите подойти к нему поближе?

— Да. Не исключено, что он выйдет на связь. Ведь знает, что мы слушаем его постоянно...

И тут неожиданно появился вахтенный матрос, поспешно доложив.

— Господин капитан первого ранга, Вас просят срочно в радиорубку!

В радиорубке Янычар еще на входе услышал:

— "Песец" — "Сан Диего"!

Схватив трубку радиостанции, вышел в эфир.

— "Сан Диего" — "Песцу". Я вас вижу. Нахожусь милях в трех левее. Как понял?

— "Сан Диего" понял! В составе эскадры семьдесят шесть вымпелов. Флагман — галеон "Сантисима Тринидад". Командующий — капитан-генерал дон Хуан Австрийский. Второй флагман исчез. Идем на Тринидад. Приказ грузовым кораблям — выбрасываться на берег для высадки десанта на восточном побережье Тринидада. Точное место высадки сообщат позже. Задачу военных кораблей не знаю. Меня подозревают.

— "Песец" понял. Подачу сигналов радиомаяка прекратить, аппаратуру надежно спрятать. Выход на связь — в самом крайнем случае. При невозможности надежного укрытия аппаратуры — выбросить за борт. Будем поддерживать визуальный контакт. "Сан Диего" не подвергался никаким переделкам? Выглядит, как и раньше?

— Да...

Выяснив еще ряд вопросов, Янычар дал отбой связи и вернулся на палубу, где его с нетерпением дожидался старший офицер, не прекращающий наблюдение за испанцами.

— Есть новости, Петр Иванович?

— Есть. В составе Армады семьдесят шесть кораблей во главе с флагманом "Сантисима Тринидад" и с его светлостью доном Хуаном Австрийским собственной персоной. Тридцать два корабля, среди которых второй флагман — галеон "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" с адмиралом Кордобой, не хватает. То ли все пошли к островам Зеленого Мыса, то ли часть из них уже утопла. Был сильный шторм после выхода из Кадиса, разметавший Армаду. Нашего человека подозревают, поэтому больше на связь он выходить не будет. Если только что-то экстренное потребуется сообщить. В связи с этим меняем план. Сейчас идем прежним курсом до тех пор, пока не разминемся с последним кораблем противника. После этого разворачиваемся и идем следом, оставаясь все время на ветре и за пределами дальности огня пушек испанцев. Машину остановим, пойдем под парусами. Если повезет, то нас примут за "купца", который догнал эту долбаную Армаду и желает путешествовать через Атлантику в компании с ней и под ее защитой. Близко приближаться мы все равно не будем, а внешне "Песец" от простого добропорядочного "купца" ничем не отличается. Еще и испанский флаг поднимем в целях маскировки. Быть может, до самого подхода наших удастся инкогнито сохранить.

— А если не удастся? Если испанцы что-то заподозрят и захотят нас досмотреть?

— Если просто заподозрят, то сделать все равно ничего не смогут. А если захотят досмотреть, то это будут исключительно их проблемы...

"Песец" продолжал идти вдоль строя испанцев, выходя на ветер, и только когда последний испанский корабль остался за кормой, развернулся и зашел в кильватер Новой Армаде, выдерживая дистанцию порядка пяти миль. Видно всех хорошо, а вот достать своего наглого преследователя из пушек испанцы не смогут, даже если очень захотят. Машина еще работала на малых оборотах, помогая держать курс по ветру, но уже объявили парусный аврал, и матросы бросились к мачтам ставить паруса. Очень скоро попутный норд-остовый пассат наполнил их, подгоняя "Песец". Дизель остановили, и на корабле воцарилась привычная для парусника тишина, нарушаемая лишь скрипением снастей такелажа, завыванием ветра в снастях и шумом воды, проносящейся за бортом. Рейдер, каких еще не знала история, устремился в погоню за своей "дичью". Подобную "дичь" он встречал и раньше — в Карибском море, но никогда она еще не была такой многочисленной.

Янычар спокойно рассматривал в ПНВ идущих впереди испанцев, и думал о том, каким образом сохранить свое инкогнито как можно дольше. В идеале — до подхода главных сил. Это не только ослабит подозрения против Домингеса на "Сан Диего", но и не переполошит испанцев раньше времени. А то, как бы они врассыпную не бросились, ищи их потом по всей Атлантике. В головах же офицеров и матросов, глядящих вслед Армаде, крутились совсем другие мысли. Неужели, настал час возмездия для колонизаторов — захватчиков Нового Света? И Испания получит удар, от которого уже никогда не оправится? Практически весь экипаж рейдера в настоящее время состоял из "тонтон-макутов", имеющих старые счеты к испанцам, поэтому рвался в бой. Янычару приходилось выступать в роли сдерживающего фактора, утихомиривая страсти. Вот и сейчас он отвечал на вопросы стоящих рядом офицеров о предполагаемых дальнейших действиях в том ключе, что надо тянуть с сохранением маскировки до последнего. Но, как оказалось, день сюрпризов еще не закончился. Командира снова побеспокоили и попросили пройти в радиорубку. Янычар поспешил к рации, подозревая, что случилось что-то на "Сан Диего". Но был очень удивлен, когда вахтенный радист на вопрос, что случилось, спокойно ответил.

— Господин капитан первого ранга, "Аврора" вызывает!

Глава 8

Мелочь, а приятно!

Когда Флинт — в недалеком прошлом-будущем капитан-лейтенант ВМФ Российской Федерации Филатов Владислав Михайлович, коллега и сослуживец Янычара, а ныне капитан первого ранга ВМФ Русской Америки, получил приказ из Форта Росс об изменении конечной точки маршрута следования, то очень удвился. "Аврора" удалилась уже довольно далеко от берегов Тринидада и шла в направлении Канарских островов, как вдруг новый приказ — следовать к островам Зеленого Мыса! Причем, толком информации нет. То, что Новая Армада разделится и часть пойдет на Канары, а часть к островам Зеленого Мыса — это лишь предположение. Но, если это так, то появляется возможность пощипать эту самую Армаду несколько раньше, чем она доберется до Нового Света. Хоть не очень сильно, но все-таки. Как говорится, мелочь, а приятно! И поскольку "Аврора" была корабликом хоть и маленьким, но очень специфическим — с весьма и весьма специфическими заданиями и таким же специфическим экипажем, имеющим мало общего с другими моряками, Флинт созвал всех на военный совет. Благо, сделать это было нетрудно, поскольку весь экипаж состоял из него и двенадцати юных головорезов, самому старшему из которых было девятнадцать, а самому младшему пятнадцать. Но... Многие из них уже отметились в боевых операциях на Ямайке, Тортуге, Пуэрто Бельо, Кюрасао и Барбадосе. Это не считая постоянных тренировок в водах возле Тринидада и Тобаго. Обведя взглядом свое притихшее и заинтересованное воинство, Флинт озвучил задачу, предложив всем высказться. Право первого слова, как и положено по традиции, было предоставлено младшему в чине — матросу отряда подводного спецназа ВМФ Русской Америки, пятнадцатилетнему испанцу Альфредо Суаресу.

— Командир, если исходить из того, что часть Армады придет к острову Сантьягу, то мы сможем не только наблюдать, но и наделать неприятностей противнику.

— Каким образом?

— Ведь острова Зеленого Мыса намного дальше, чем Канары, если идти на юг вдоль Африки из Кадиса. Так?

— Так.

— А это значит, что мы можем успеть туда раньше, чем до них доберутся испанцы. Сразу через Атлантику они не пойдут. Простоят какое-то время, пополняя запасы воды и провизии. И стоять на рейде они будут практически в одном месте, недалеко друг от друга, представляя из себя хорошую групповую цель. Мы можем подойти ночью, и с расстояния в десять-двенадцать кабельтовых наделать им хороших дырок в районе ватерлинии нашими новыми "деревобойными" снарядами. Поверьте, я не промахнусь...

Флинт и остальные в этом нисколько не сомневались. В пятнадцатилетнем смышленом пацане, на которого обратил внимание Князь, командуюющий всеми подводными "убивцами" флота Русской Америки, и вовремя прибрал его к рукам, неожиданно открылся талант артиллериста. Как хороший снайпер чувствует винтовку, считая ее продолжением своих рук, так у Альфредо Суареса то же самое было с пушкой. На "Авроре" стояла собранная из ЗИП тридцатимиллиметровка от БМП из XXI века, способная вести огонь только одиночными выстрелами, но никто ее серьезным оружием не считал. Уж больно снаряд слабоват. Так, если только попугать, да на палубе корабля противника супостатов осколками выкосить. В самом лучшем случае — руль повредить, если повезет попасть. Для самообороны, чтобы просто отбиться, вполне сойдет. Но вот отправить на дно корабль противника из этой "мухобойки", как ее называли в отряде, не получится. В этом были уверены абсолютно все, в том числе и сами "морские дьяволы" во главе с Князем, создавшие с нуля отряд подводных диверсантов. Были уверены до тех пор, пока в отряде не появился Суарес. Проходя обычный курс подготовки боевого пловца, во время тренировки на "Авроре" он заинтересовался установленной на ней пушкой. И во время учебных стрельб показал т а к о е... Потренировавшись непродолжительное время, он умудрялся всадить снаряд именно туда, куда хотел. Мог попасть в мачту. Мог в заранее названный орудийный порт. Мог повредить перо руля. Мог попасть в район борта чуть ниже ватерлинии в тот момент, когда он показывается над водой на волне. А незадолго до этого как раз появились новые экспериментальные ("деревобойные", как их назвали пришельцы) снаряды для 30-миллиметровых орудий. Эти снаряды почти не давали осколков, но обладали сильным фугасным эффектом, и предназначались для разрушения деревянных корпусов кораблей противника. При попадании в цель такой снаряд взрывался не сразу, а только углубившись внутрь деревянной обшивки. В результате этого взрыв происходил внутри толстостенного борта, и вызывал довольно сильные местные разрушения. Проблема была лишь в том, чтобы попасть, куда надо. А именно — в район ватерлинии, чтобы обеспечить серьезную течь, поскольку даже многочисленные попадания малокалиберных снарядов в надводную часть борта хоть и позволяли "наломать щепок", но не приводили к фатальным повреждениям и не обеспечивали затопление корабля. Пожар от таких снарядов тоже возникал далеко не всегда. Испытательные стрельбы "деревобойными" снарядами по старым кораблям-мишеням это подтвердили. И вот теперь, с учетом таланта Альфредо Суареса, на "мухобойку" в отряде подводных диверсантов стали смотреть уже совсем по-другому. Надо ли говорить, что после этого курс боевой подготовки новобранца был несколько скорректирован с учетом специализации ...

— Верю, Альфредо, что не промахнешься. Давай оставим этот вариант на крайний случай. Какие еще будут предложения?

Предложения были самые различные, но все сводились к одному — уничтожить испанские корабли во время стоянки на рейде у острова Сантьягу, не дав им уйти. Поскольку ловить и топить их в океане будет гораздо труднее. Последним выступил самый старший из команды диверсантов — лейтенант Энрике Рейес. Ветеран отряда, пришедший в него одним из первых, и отличившийся в уже ставших легендами боевых операциях — возле Пуэрто Бельо и в Порт Ройяле, когда удалось под носом у англичан выкрасть губернатора Ямайки Томаса Модифорда.

— Командир, если перед нами сначала стояла задача лишь обнаружить флот противника в море после выхода с Канар, то мы не могли применить все наши "цацки". То, что Альфредо наделает дырок в бортах у испанцев, в этом я не сомневаюсь. Но их о ч е н ь много. А "деревобойных" снарядов к пушке у нас не так уж много, поскольку воевать со всем испанским флотом мы не собирались. И поскольку одного снаряда на цель будет явно недостаточно, то на всех у нас просто не хватит боезапаса. Но если часть Армады идет к островам Зеленого Мыса, и мы успеем к острову Сантьягу раньше, то это полностью меняет расклад! Ведь мы можем высадиться на берег до того, как придут испанцы, и ждать их появления. А когда придут, ночью провести минирование самых крупных целей. Да, мин у нас тоже немного, так как подобную задачу нам не ставили. Но, во-первых, мы не знаем, сколько кораблей придет к Сантьягу. Может быть, нашего запаса хватит. А во-вторых, даже если мы утопим не всех, то на остальных обязательно возникнет паника. Особенно, если Альфредо пиротехнических спецэффектов из пушки добавит. И я сомневаюсь, что после такого "ночного карнавала" эти любители пограбить вообще выйдут в море. Очень может быть, что взбунтуются и сбегут на берег. Тем более, острова Зеленого Мыса — португальская территория, и на указы испанского короля там всем наплевать.

— Хм-м... Интересное предложение... Я тоже думал о минировании на рейде. Поэтому, примем этот план за основу...

Архипелаг островов Зеленого Мыса, находящийся на расстоянии порядка трехсот миль к западу от африканского побережья, представляет из себя группу из восемнадцати островов различных размеров вулканического происхождения, и очень долго оставался необитаемым. Впервые на нем высадились португальские мореплаватели лишь в 1446 году, но колонизация островов шла ни шатко, ни валко. Первые годы скалистые острова с сухим климатом и скудной растительностью были вообще никому не нужны, даже открывшим их португальцам. Но, со времнем на далекую землю в океане обратили внимание, и в 1462 году на острове Сантьягу появились первые португальсике поселенцы, а сам архипелаг был официально признан собственность португальской короны в 1495 году. Правда, был период в истории с 1581 года, когда архипелаг перешел под власть Испании, но в 1640 году Португалия восстановила свое господство. С тех пор каких-либо серьезных попыток нарушить установившееся статус-кво не было, если не считать таковыми нападения пиратов. Со временем население архипелага выросло, и теперь это был довольно таки оживленный перекресток морских путей между Старым и Новым Светом, а также Африкой и Ост-Индией. Самым крупным административным центром являлся остров Сантьягу, на южной оконечности которого, на берегу удобной бухты, расположился городок Рибейра Гранде, являющийся удобным перевалочным пунктом для перевозки "черного дерева" из Африки в Новый свет и местом пополнения запасов. Останавливались здесь также корабли, идущие в Ост-Индию и обратно. Иными словами, остров Сантьягу, благодаря своим наилучшим по сравнению с другими островами архипелага природным условиям, довольно быстро превратился в центр цивилизации местного масштаба. Поэтому именно здесь, в бухте Порто Прая, назначили место рандеву для кораблей Новой Армады. И именно сюда в настоящий момент спешила быстроходная "Аврора".

Тихо плещет вода за бортом, дизель работает на малых оборотах на подводном выхлопе, поэтому услышать его, даже находясь рядом, праткически невозможно. Паруса убраны, огни не горят, и "Аврора" темным призраком крадется во тьме тропической ночи. Впереди приближается громада острова Сантьягу, самая высокая точка которого — пик Санту Антониу, возвышается почти на тысячу четыреста метров над уровнем моря. Днем остров хорошо различим с большого расстояниия, но сейчас лишь редкие огоньки на южном берегу позволяют определить, что впереди суша. Небо затянуто облаками, и высокий силуэт Сантьягу плохо виден в темноте. "Аврора" подходит с юга, чтобы заранее выяснить обстановку в бухте Порто Прая и окончательно определиться с местом высадки разведгруппы. Точнейшие карты XXI века сейчас не дают реальной картины, так как сейчас на острове нет много из того, что появится в ближайшие сотни лет. Местных же карт не было, поскольку никто сюда поначалу идти не собирался. Но береговая линия не изменилась, поэтому ориентироваться по картам из будущего было можно. Когда до входа в бухту Порто Прая осталось менее двух миль, "Аврора" остановилась, и Флинт стал самым внимательным образом изучать открывшуюся картину.

На берегу бухты кое-где горели огоньки. Где-то там находится гродок Рибейра Гранде с крепостью Святого Филиппа, защищающей поселение от нападения пиратов. И причем весьма успешно, поскольку такие попытки уже имели место, в результате которых джентльмены удачи были вынуждены убраться несолоно хлебавши. На рейде стоит три довольно крупных корабля. На берегу просматриваются городские постройки и крепость, возвышающаяся над городом. Больше ничего толком разобрать не удается, надо будет как следует рассмотреть все при дневном свете. К сожалению, густых тропических джунглей, как на побережье в районе Пуэрто Бельо, или других местах Карибского моря, здесь нет. Чарльз Дарвин, посетивший остров Сантьягу в прошлой истории в 1832 году на корабле "Бигль", написал в своем дневнике: "С моря окрестности Порто Прая выглядят пустынными. Вулканический огонь прошлых веков и бурный зной тропического солнца сделали почву во многих местах непригодной для растительности. Местность постепенно поднимается плоскими уступами, по которым разбросаны конические холмы с затупленными вершинами, а на горизонте тянется неправильная цепь высоких гор...". Посетит ли Дарвин остров Сантьягу в этой истории, неизвестно, но сейчас уже ясно, что маскироваться на берегу придется очень тщательно. Впрочем, здесь хватает безлюдных мест, куда никто не забирается. Но оттуда можно держать всю бухту под наблюдением, и едва появятся корабли Новой Армады, сообщить на "Аврору", которая будет ждать в другом месте.

Между тем, группа высадки из четырех человек уже была готова. Старшим шел лейтенант Энрике Рейес. Флинт провел последний инструктаж перед тем, как группа погрузится в быстроходный "скиф" и отправится к берегу.

— Энрике, здесь такой "зеленки", как в Пуэрто Бельо, на Ямайке, или на Барбадосе, нет. Поэтому, как высадитесь на берег, сразу ищите какую-нибудь нору в прибрежных скалах. Встречи с местными избегайте всеми силами. Но если не получится — не шуметь и свидетелей не оставлять. Как рассветет, доложите обстановку. Кто там сейчас на рейде стоит, и что вообще в этой дыре происходит. Вопросы?

— "Языка" брать, если подвернется?

— Специально нет. Если только какой придурок, вздумавший поискать приключения на свою задницу, сам на вас напорется. В город тоже пока не ходите. Подозреваю, что местные тут все друг друга знают.

— А если прикинуться, что мы — матросы со стоящих в бухте кораблей?

— Не получится. Думаю, там сейчас только португальские корабли. А за португальцев вы себя выдать не сможете. Поэтому, пока повременим с прогулкой в город. Но вот когда придут испанцы, тогда и наведаемся в Рибейра Гранде. В такой толпе будет проще затеряться. Может и "языка" ценного прихватим, если попадется.

— Все, командир. Больше вопросов нет.

— Ну, с богом! Ни пуха, ни пера!

— К черту, к черту!

Группа разведчиков заняла места в "скифе", и вот он, фыркнув мотором, устремился к берегу. После высадки "скиф" вернется на "Аврору". Незачем рисковать таким уникальным для семнадцатого века плавсредством, пытаясь вытащить его на каменистый, открытый берег. Если очень повезет, может быть удастся добыть местную рыбачью лодку. Если нет — обойдутся и так. Флинт следил в ПНВ за быстро удаляющимся "скифом", и прикидывал дальнейшие действия. Предстояло решить задачу со многими неизвестными. Когда появятся испанцы? Сколько кораблей Новой Армады доберется до Сантьягу? Как долго они тут простоят? Какой приказ им дан, и как они собираются действовать после выхода отсюда? Вопросы, вопросы, вопросы... И пока что ни одного ответа...

Вскоре поступил доклад по радио, что высадка прошла успешно. На берегу все тихо, людей поблизости нет. Когда "скиф" вернулся к яхте, его тут же подняли на борт, и "Аврора" направилась к находящемуся неподалеку острову Майю. Он меньше размером, чем Сантьягу, и значительно менее населен. Там можно будет стать на якорь в безлюдном месте, и ждать доклада от разведчиков. Если в течение трех суток испанцы не появятся, группу сменят, высадив ночью следующую четверку. И так до тех пор, пока Новая Армада не соизволит явиться. А там уже начнется следующий этап многоходовки. Конечная цель которой — сделать так, чтобы испанские корабли никуда не ушли из бухты Порто Прая.

Утро нового дня не принесло ничего необычного. Корабли, стоящие на рейде, оказались португальскими, что было ясно по их флагам и португальским названиям, хорошо различимым в мощную оптику. В течение дня один корабль снялся с якоря и ушел в сторону Африки, два других остались. На берегу никакого особого ажиотажа заметно не было. Колониальный город, основанный португальцами в этих забытых богом краях, жил своей неспешной жизнью. Разведчиков, оборудовавших замаскированную позицию на побережье в юго-восточной части бухты Порто Прая, так никто и не обнаружил. Впрочем, люди в том пустынном месте и не показывались, а рыбачьи лодки, сновавшие из бухты туда и обратно, не приближались близко к берегу.

"Аврора" стояла неподалеку от острова Майю, и ее экипаж усиленно делал вид, что отдыхает после длительного и тяжелого перехода. В целях маскировки на яхте подняли английский флаг, замазали краской медные надраенные буквы названия на борту, и нанесли новое название "Виктория". Все члены экипажа были одеты согласно эпохе, и ничем не отличались от своих коллег в европейских флотах. На палубе самой яхты тоже не было ничего подозрительного, что могло бы насторожить посторонних, наблюдающих с берега, или с проходящей мимо лодки. Правда, все это оказалось излишним. Никто "Аврору", превратившуюся в "Викторию", не тревожил. Берег оставался пустынным, на море тоже никого не было. Остров Майю был слабо заселен и, скорее всего, в этой части острова поблизости не было никаких селений. Морское патрулирование архипелага если и осуществлялось, то делалось нечасто и по большей части формально. Серьезных сил здесь у португальцев не было, и все они были сосредоточены в наиболее крупных центрах вроде Рибейра Гранде. Поэтому долгое время пираты совершенно спокойно навещали острова Зеленого Мыса, подолгу стояли на якоре, пополняя запасы воды и провизии, а португальские власти ничего не могли с этим поделать. Хотя, скорее всего, не хотели. Если незваные гости вели себя прилично и не пытались заняться грабежом, то губернатор, олицетворяющий власть короля Португалии в этих гиблых местах, просто закрывал на это глаза.

Почти до самого ужина ничего не случилось. Хоть со стороны и могло показаться, что на "Авроре" народ бездельничает, но на самом деле наблюдение за морем и берегом велось очень внимательно. И как оказалось, не напрасно. Вдали показался двухмачтовый корабль, обогнувший остров Майю с востока. Неизвесно, каковы были его первоначальные намерения, но увидев стоящую на якоре "Аврору", он изменил курс и пошел на сближение. Расстояние было еще большим, порядка пяти-шести миль, но сам факт такой резкой смены курса настораживал. Вахта тут же доложила о возникшей проблеме командиру.

Флинт, быстро поднявшийся на палубу, внимательно рассматривал в бинокль неожиданного визитера. Две мачты с прямым вооружением, орудия только на верхней палубе. Скорее всего, шлюп по современной классификации. Название и национальность пока не разобрать, но идет этот шлюп прямиком на "Аврору". И если не изменит курс, то скоро будет здесь. В желание просто нанести визит вежливости и поболтать за стаканчиком горячительного никто не верил — не те сейчас нравы при встрече в море. Когда расстояние уменьшилось и ракурс приближающегося корабля чуть изменился, удалось рассмотреть французский флаг и прочитать название на носу — "Hercule". Теперь все становилось на свои места. Флинт опустил бинокль и в сердцах выругался.

— Французы... И откуда вас черти принесли... Срочно вира якорь и уходим...

Пока выбирали якорь, было не до разговоров. Но когда мачты "Авроры" оделись парусами и яхта стала набирать ход, взяв курс в открытое море, все вопросительно глянули на командира. Флинт не стал делать тайны из случившегося.

— Шлюп "Эркюль". Скорее всего — французские пираты. Предполагаю, что сначала они решили просто пограбить то, что бог послал, а уж когда разглядели наш английский флаг...

Как бы в подтверждение этого, на носу "Эркюля" громыхнула пушка, и за кормой "Авроры" в воду упало ядро. Дистанция была еще велика, но свои намерения неожиданные визитеры продемонстрировали более чем откровенно.

— Командир, что делать будем? Воевать, или удирать?

— Пока удирать, но не очень резво. Будем потихоньку сокращать дистанцию, чтобы эти любители чужого добра поверили в то, что они нас догоняют. Но так, чтобы все время оставаться за пределами огня их пушек. Пусть месье побегают. Нам надо увести их подальше от берега, чтобы оттуда никто ничего не увидел. Если больше никто не появится, устроим "карнавал" еще до заката. Если же появится встречный корабль, придется подождать до темноты. Альфредо, ночью стрелять сможешь? Но так, чтобы снарядов не очень много ушло?

— Смогу, командир. Наломаем щепок из этих лягушатников...

Прозвучал второй выстрел с "Эркюля", но и он не возымел действия. Яхта уходила, а шлюп гнался за ней, подняв все паруса. Экипажу "Авроры" приходилось усиленно изображать, что она не в состоянии развить большую скорость, и делать это было довольно сложно. Легкая быстроходная яхта давно могла бы оставить пиратский шлюп далеко за кормой, даже не запуская машину, поэтому приходилось идти на различные уловки, заставляя паруса работать не эффективно. Но так, чтобы это не вызвало подозрений у преследователей. Пока это удавалось, и "Эркюль" с упорством, достойным лучшего применения, продолжал гнаться за беглянкой. Расстояние между кораблями хоть и медленно, но сокращалось, поэтому беспокоящий обстрел прекратился. У французов, похоже, не было никаких сомнений, что до наступления темноты "Эркюль" выйдет на дистанцию эффективной стрельбы картечью, что позволит сбить паруса трусливому "англичанину" и взять его на абордаж.

Когда солнечный диск был уже невысоко над горизонтом, дистанция между кораблями сократилась до одной мили, и "Эркюль" снова открыл огонь ядрами, пытаясь воздействовать на психику. Вершины гор островов уже еле угадывались вдали. Океан вокруг был пустынен. Лишь "Эркюль" и "Аврора" неслись по ветру, вспенивая форштевнями волны. Флинт усмехнулся, глядя на преследователей.

— Спешите донать нас до темноты, месье? Ну-ну... Боевая тревога! Запустить машину, убрать паруса!

В бинокль было хорошо видно, как обрадовались на палубе французского шлюпа, когда на "Авроре" стали убирать паруса. Все ясно — англичане наконец-то поняли, что им не уйти, и решили сдаться. Впрочем, что еще ожидать от этих мерзавцев. Они храбрые только тогда, когда значительно сильнее своего противника... Так примерно и думали на "Эркюле", пока дистанция между кораблями не сократилась до тысячи метров, и английский флаг на лежавшей в дрейфе яхте неожиданно скользнул вниз, а на его место тут же взвился белый флаг с косым синим крестом. Флаг тринидадцев. Оживший кошмар всех, кто привык жить морским разбоем...

Но отреагировать французы не успели. Андреевский флаг еще не успел дойти до места, как на "Авроре" громыхнула пушка, и осколочно-фугасный снаряд разметал всех, кто стоял на баке "Эркюля". В том числе и канониров носовых орудий. Второй выстрел по палубе добавил хаоса и паники среди пиратов, и после этого Альфредо Суарес перешел на стрельбу "деревобойными" снарядами, всаживая их в нос пиратского корабля. Взрывы, происходящие внутри толстостенного борта, разносили в труху деревянную обшивку и набор корпуса, вызывая сильные местные разрушения. И поскольку попадания "деревобойных" снарядов пришлись в район ватерлинии, а шлюп мчался вперед на большой скорости, выжимая все из своих парусов, встречный поток воды с огромной силой устремился в пробоины. "Эркюль" стал быстро зарываться носом, рыскнув в сторону и начал разворачиваться бортом к ветру. "Аврора" тут же дала ход машиной, и стала выдерживать постоянную дистанцию с противником, сохраняя свою позицию со стороны носа французского шлюпа, чтобы не попасть в сектор огня его бортовой артиллерии. Между тем, "Эркюль" окончательно развернуло бортом к ветру, а его паруса заполоскали. Было ясно, что им никто не управляет. Нос шлюпа уже ушел под воду по самую палубу, и он стал медленно заваливаться на борт. Видя, что корабль противника тонет, Флинт отдал приказ прекратить огонь. Среди французов началась паника. Спустить шлюпки им так и не удалось, и вскоре "Эркюль" скрылся под водой, оставив на поверхности моря лишь груду деревянных обломков и обезумевшую толпу джнтльменов удачи, судорожно цепляющихся за них в надежде спастись.

Флинт осмотрел место побоища, а затем окинул взглядом горизонт. За все время с момента первого выстрела "Авроры" и до утопления пиратского шлюпа никто так и не появился. Ну и слава богу, хоть свидетелей нет... Кроме тех, кто сейчас в воде барахтается...

— Командир, "языка" брать будем?

— Будем, пока еще не стемнело. Выловим кого-нибудь "пожирнее".

— А остальные?

— А остальные нам не нужны. Месье и так увидели слишком много. Вот и не надо, чтобы они начали болтать об этом. Запомните, нас здесь н е т! Во всяком случае, до тех пор, пока сюда не придет Новая Армада...

Увы, "языка пожирнее" не нашлось. Впрочем, когда "Аврора" добралась до места гибели "Эркюля", пиратов на поверхности оставалось уже не очень много. Парадокс, но это было фактом! В XVII веке очень немногие моряки из европейских стран умели плавать! Плюс кто-то получил ранения в ходе боя и возникшей при этом панике, и быстро пошел ко дну. Поэтому пришлось довольствоваться тем, что было. Выловив шестерых пиратов из воды, оказавшихся простыми матросами, узнали не так уж много. Шлюп "Эркюль" вышел из Дюнкерка на "промысел" с месяц назад и пиратствовал в водах возле западного побережья Африки. Идти в Карибское море уже никто из джентльменов удачи не хотел, поскольку энергичные действия тринидадцев и испанцев по ликвидации пиратства в Новом Свете поставили жирный крест на этом виде "бизнеса", сделав его экономически невыгодным в тех краях. Но сами "бизнесмены" никуда не исчезли, и просто сменили район деятельности. Теперь наиболее привлекательными для них были воды возле западного побережья Африки и Мадагаскара, где проходил морской путь в Ост-Индию. Как бы то ни было, но португальцы и голландцы эксплуатировали это направление грузоперевозок уже не одну сотню лет. И поскольку в водах Карибского моря стало "работать" невозможно, то нужно всего лишь уйти туда, где нет проклятых тринидадцев. Вот и ушли... Причем некоторые — на свою голову... Самое важное в полученной информации было то, что удалось точно выяснить — сейчас в здешних водах уровень опасности пиратских нападений резко вырос. Поэтому надо держать ухо востро и не расслабляться.

Покончив со сбором информации, а заодно и с самими "источниками" информации, "Аврора" вернулась к острову Майю и стала на якорь на прежнем месте. По пути ее больше никто не побеспокоил. Связались с разведгруппой на побережье и выяснили, что в бухте Порто Прая за весь день ничего интересного не случилось. Новых кораблей не добавилось, и где эту самую Новую Армаду черти носят, неизвестно.

Следующие два дня прошли без происшествий. "Аврора" все также стояла на якоре у острова Майю, никого более не заинтересовав. Разведчики в бухте Порто Прая тоже не могли порадовать новостями. Оба португальских корабля ушли, но в бухту больше никто не заходил. Лишь местная рыбацкая мелочь шастает в море и обратно. Пришлось на третью ночь сниматься с якоря и идти к острову Сантьягу для смены группы, высадив следующую четверку разведчиков. В этот раз страшим группы пошел мичман Габриэль Медина, тоже из ветеранов. На сегодняшний день первые рекруты из "тонтон-макутов", попавшие в отряд подводного спецназа два года назад, стали уже настоящими боевыми пловцами, имевшими за плечами не одну боевую операцию в водах противника. И теперь пришла пора передавать свой опыт молодым. Методика была отработана уже много лет тому... вперед, поэтому особых сложностей при выполнении заданий не возникало.

Когда первая разведгруппа вернулась на борт, и "Аврора" снова направилась к острову Майю, Энрике Рейес доложил подробно о ходе дежурства. Результат хоть и был отрицательный, но, как говорит наука, отрицательный результат — это тоже результат. И в конце доклада лейтенант высказал свое мнение.

— В общем, командир, редкостное захолустье. Вокруг все тихо. Местность в районе высадки — выжженная солнцем каменистая пустыня. Лишь кое-где кустарник, прятаться особо негде. Хорошо, нашли подходящую нору в прибрежных скалах. Правда, вдали видна "зеленка". В самом Рибейра Гранде присутсвует какая-то активность, но видно плохо. Нужно подобраться поближе.

— Сам по себе Рибейра Гранде нас не очень интересует. И пока не придет несколько испанских кораблей, появляться в городе нам опасно. Поэтому запасаемся терпением, наблюдаем и ждем...

Ждать пришлось еще два дня. За это время экипаж "Авроры" уже досконально изучил все береговые "достопримечательности" в месте своей якорной стоянки, отметил появление трех кораблей, но никто "Авророй" не заинтересовался. Ни с моря, ни с берега. На берегу иногда появлялись люди, но не обращали внимания на стоящую неподалеку от берега яхту. А может и обращали, но уже привыкли к подобному явлению. Во всяком случае, никаких попыток вступить в контакт со стороны местного населения не было. Ни одного португальского патрульного корабля, который по идее мог заинтересоваться — а какого рожна этому "англичанину" здесь надо, тоже не появилось. Скорее всего, информация об "Авроре" даже не дошла до Рибейра Гранде на Сантьягу, поскольку никто не будет докладывать губернатору о каждом корабле, ставшем на якорь поблизости от другого острова, если он ведет себя прилично и не пытается заняться грабежом.

И вот через два дня, ближе к вечеру, пришел доклад от разведчиков. В Порто Прая вошли и стали на якорь сразу три испанских корабля. Крупный галеон, фрегат и купеческий флейт. После постановки на якорь испанцы сразу же спустили шлюпки и отправились на берег. Выслушав доклад, Флинт принял решение произвести смену группы, а заодно посмотреть на визитеров вблизи, насколько это удастся. Здесь испанцы не опасаются нападения, и вряд ли будут проявлять повышенную бдительность.

Снова без огней "Аврора" подошла ко входу в бухту Порто Прая и остановилась. Паруса убраны, дизель работает на малых оборотах на подводном выхлопе, а вахта внимательно наблюдает по сторонам. Но поблизости никого нет. Испанцы стоят на якорях в глубине бухты, а местные рыбаки выйдут на промысел только ранним утром. Низкий силуэт "Авроры" с убраными парусами с берега заметить на таком расстоянии невозможно, а даже если кто случайно и заметит, то что с того? Здесь хватает разной мелочи...

"Скиф" уходит к берегу с новой разведгруппой и вскоре возвращается с предыдущей, просидевшей на позиции двое суток. Мичман Медина, хорошо рассмотревший испанские корабли, высказал предположение, что застрять они здесь могут надолго. На галеоне заметны повреждения рангоута. А если учесть, что с лесом на островах Зеленого Мыса напряг, и испанцам здесь не особо рады, то постараются раскрутить их на хорошие деньги. Испанцы, естественно, платить втридорога не захотят. Что из этого получится, пока сказать сложно. Но очень может быть, что попытаюся обойтись своими силами, а это время. Выслушав интересную информацию, Флинт призадумался. Подчиненные тут же восприняли это, как сигнал к действию.

— Командир, так может мы — того? В город прогуляемся, да узнаем, что к чему? Может и "языка" прихватим?

— Нет, пока еще рано. Подождем, когда еще штуки три-четыре из этой Армады сюда доберутся. Как там, говорите, это испанское корыто называется, у которого рангоут поврежден?

— Галеон? "Сан Антонио". Более сорока пушек.

— А не сделать ли нам так, чтобы он тут на еще большее время застрял? И сеньоры попсиховали, как следует?

— А как?

— Есть план...

Две странных тени быстро скользят по поверхности воды в бухте Порто Прая, но вскоре скрываются, нырнув в глубину. "Аврора" осталась неподалеку от входа в бухту, ведя наблюдение за обстановкой, а к стоящим на рейде кораблям направились два подводных скутера с четырьмя диверсантами. Но сегодня им предстоит необычная задача. Цель — крупный галеон "Сан Антонио", не требуется уничтожить. Пока, во всяком случае. Нужно лишь создать определенный моральный дискомфорт у сеньоров, которые на нем обитают. Так сказать, добавить адреналина в их спокойную и размеренную жизнь. Чтобы скучно не было. А чем этого можно добиться? Например, если в их корабле, на котором они все-таки добрались в эти забытые Господом места, и собираются пересечь на нем Атлантику, неожиданно откроется течь... Не очень значительная, помпы справляются, но... Ведь место течи еще найти надо... А оно может быть и не одно... А еще и Атлантика впереди...

Два скутера подошли к месту стоянки "Сан Антонио". Командир группы лейтенант Энрике Рейес получил четкие инструкции еще на борту "Авроры", но все будет зависеть от конкретной ситуации. Отдельную опасность представляли акулы, в этих местах их очень много. Но в предстоящей экспедиции "Тезей" еще в XXI веке снабдили многими новинками, часть из которых были не для широкой публики. В том числе и специальными электронными устройствами, отпугивающими акул. Неизвестно, кто разрабатывал эти устройства, но поскольку во-первых, при выдаче техзадания на разработку не выставляли требование обязательной скрытности, что характерно для военной техники, а во-вторых, с деньгами у заказчиков проблем не было, то специалисты российской оборонки — те, кто сумел выжить в условиях победы демократии и не переквалифицировался в управдомы, или не сбежал на запад, довольно быстро сумели изготовить очень интересные вещи, эффективно отпугивающие акул и способные работать на разных глубинах. Во всяком случае, для работы в акваланге этого было достаточно. Правда, сами приборы весили порядка десяти килограммов, и их нельзя было назвать полностью бесшумными (что было неприемлемо для военных XXI века), но свое назначение они успешно выполняли. Что подтвердили успешные ночные и дневные операции боевых пловцов флота Русской Америки в водах Нового Света. Ни разу ни одна зубастая тварь рядом не появилась, хотя вдали их замечали.

И вот теперь, оказавшись под корпусом "Сан Антонио", лейтенант Рейес дал команду оставить скутеры на грунте, а сам с двумя членами группы — унтер-офицером Валерио Домингесом и матросом Альфредо Суаресом поднялся к галеону. Четвертый член группы — унтер-офицер Висенте Кастильо, остался возле скутеров.

Пловцы обследуют днище корабля, сильно обросшее ракушками и водорослями. Свинцовые листы, которыми обшит корпус, от обрастания не особо помогают. Найдя место стыка листов в районе миделя, Валерио пристроил к днищу необычный инструмент, напоминающий электрическую дрель с очень длинным сверлом для работы по дереву. Немного работы ножом, чтобы отодрать свинцовый лист, и вот сверло вгрызается в деревянную обшивку, постепенно погружаясь вглубь. Вскоре по изменившемуся сопротивлению стало ясно, что корпус просверлен насквозь. Кто бы мог подумать, что пригодится инструмент, предназначенный совсем для других целей? Ведь его разрабатывали для работы с деревянными корпусами затонувших парусников с целью достать оттуда ценности, а вовсе не для диверсий... Все, задание выполнено, надо уходить. Сквозное отверстие в тридцать миллиметров диаметром в нижней части днища, где наибольшее давление воды, не представляет серьезной угрозы кораблю, но обеспечит заметную течь. Которую обнаружат довольно быстро, но вот само место течи искать будут долго. Внизу корпуса расположен мертвый балласт для обеспечения остойчивости, плюс масса разных грузов в трюме. В общем, веселье сеньорам обеспечено. Напоследок — загнуть обратно свинцовые листы, и восстановить внешнее статус-кво. Никаких повреждений не видно, все скрыто пышной "бородой" водорослей. А небольшой щели, оставленной между листами, вполне хватает для поступления воды.

Выполнив свою работу, подводные диверсанты снова оседлали скутеры и быстро удалились от места якорной стоянки, исчезнув в ночной тьме. На "Сан Антонио" пока еще ничего не поняли, и продолжают наслаждаться отдыхом после тяжелого перехода от Кадиса до Рибейра Гранде, шумно отмечая это знаменательное событие. Но куда торопиться? Всему свое время...

Когда скутеры вернулись к "Авроре" и были подняты на борт, с берега пришел доклад.

— "Аврора" — "Тритону"!

— Здесь "Аврора"

— Вроде бы, на испанском галеоне уже переполох начался.

— Скорее всего — крысы из трюма наверх побежали. Эти твари точно чувствуют, когда запахло жареным. У вас там все тихо?

— Да, здесь все тихо.

— Вот сидите и дальше тихо. Ничего не предпринимать, только наблюдать. Контрольный выход на связь — каждый час. В экстренном случае и в случае появления противника — немедленно. Но не демаскируйте себя. Запомните — нас здесь н е т!

Когда Флинт вышел на связь с Фортом Росс и доложил Князю о последних событиях, тот очень удивился, но потребовал соблюдать осторожность и не лезть на рожон. Все-таки "Аврора" — чистый разведчик, а не корабль для морского боя. И еще — носитель большого количества артефактов из будущего, которыми нельзя рисковать ни в коем случае. На что Флинт совершенно искренне воскликнул.

— Так мы ведь ничем и не рисковали! Этот "Эркюль", будь он неладен, сам на нас полез. Нам деваться было некуда, пришлось его топить. Но утопили грамотно — быстро и с безопасной для себя дистанции. Свидетелей нет. А больше нас тут никто не трогал, и мы тоже никого не трогаем. Ну, почти... Подумаешь, одну дырку небольшую испанцам сделали. Причем так, что никто даже не заметил и до сих пор ничего не понял.

— Ясно, больше таких фокусов не делайте. Течь на одном корабле Армады, благополучно прошедшем от Кадиса до Порто Прая, и потекшем сразу же, едва он стал на якорь, еще может не вызвать подозрений. Но если потекут в с е...

— Князь, да все я понимаю. Больше такой бяки сеньорам делать не будем. Если уж пакостить, то по-взрослому. Восемнадцать мин у нас есть. Не думаю, что здесь соберется намного больше целей. А это... Считай, что провели разведку места предстоящей операции. Ну и сеньорам небольшую пакость сделали... Чтобы им нескучно было... Мелочь, а приятно!

Глава 9

Ночная прогулка

Следующий день принес очередные новости, переданные разведгруппой по радио. Утром в Порто Прая вошли еще два испанских корабля, а на "Сан Антонио" царило необычайное оживление. Скорее всего, испанцы пытались найти место течи, что при полностью загруженном трюме сделать не так-то просто. Неизвестно, чем это закончится, но вот "веселье" в течение некоторого времени на галеоне обеспечено. К вечеру пришел еще один испанский корабль, и Флинт решил, что настала пора нанести визит в Рибейра Гранде.

Вечером следующего дня "Аврора" снова подошла ко входу в бухту, соблюдая тщательную светомаскировку. Новая Армада потихоньку собиралась в точке рандеву, и в Порто Прая стояли уже одиннадцать испанских кораблей. Но второго флагмана — галеона "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" адмирала Кордобы, до сих пор не было. И не факт, что он вообще придет. Поэтому Флинт и решил сделать вылазку на берег сегодня, пока испанцы еще не примелькались в городе, и люди с разных кораблей зачастую не знакомы друг с другом.

Осмотр внутренней части бухты со стороны моря ничем не насторожил. Корабли стояли с зажженными фонарями на палубе, и, судя по всему, на многих отмечали благополучный приход. Что творилось в городе, отсюда не было видно. Но, скорее всего, то же самое. Обменявшись информацией с разведгруппой на берегу, спустили на воду "скиф" и он осторожно стал пробираться в бухту. Подвесной мотор работал на малых оборотах и далеко его звук не прослушивался. Тем не менее, когда до берега осталось немного, заглушили мотор и продолжили движение на веслах. Сложность самой высадки была в том, что нельзя подойти прямо к пристани в городской черте. Вероятность нарваться на нежелательных свидетелей необычайно высока, а надувной "скиф" с подвесным мотором мало похож на корабельную шлюпку, или рыбачью лодку образца XVII века. А точнее — вообще не похож. Высаживаться же вдали от города — придется долго добираться пешком, а если придется срочно уносить ноги, то от кавалерии не убежишь. Поэтому решили подойти к городу, насколько возможно близко, и высадиться в безлюдном месте. "Скиф" не уйдет обратно, а будет ждать в паре сотен метров от берега, изображая любителя ночной рыбалки. С берега все равно не разберут, а если появятся незваные гости на лодке, то бесшумные "Винторез" и "Вал" быстро решат эту проблему. Впрочем, согласно информации от разведчиков, круглосуточно наблюдавших из укрытия на побережье, у португальцев не было привычки патрулировать акваторию бухты по ночам.

Но вот и берег. Погода тихая, прибойной волны практически нет, и "скиф" осторожно подходит к прибрежным камням. Окружающая местность уже давно осмотрена в ПНВ самым тщательным образом, но поблизости никого нет. Ночной осмотр побережья пешими и конными патрулями здесь тоже отсутствует, как таковой. Не дошли еще до таких мер безопасности "просвещенные европейцы" в этих забытых богом местах. Но такая ситуация лишь на руку разведчикам. Осмотревшись еще раз и подождав на всякий случай пару минут, Флинт дал команду к высадке. Три тени скользнули на берег и тут же исчезли в темноте.

Флинт решил провести разведку лично. На "Авроре" Рейес и сам без него управится, а вот лезть в пасть зверя — не хочется посылать пацанов одних. Надо присмотреть за ними, а заодно и самому поглядеть на это "христово" воинство. Тем более, риск минимален. Многие испанцы не знают друг друга, и затеряться в этой толпе не так уж и сложно. Единственное, что нужно соблюсти, это фейс-контроль и дресс-код, как станут это называть несколько позже. С дресс-кодом никаких проблем не было — на "Авроре" хватало различного барахла разной стоимости и степени износа. Можно было вырядиться как расфранченным щеголем по последней европейской моде, так и бродягой. Вот с фейс-контролем было сложнее. Флинт не рискнул брать с собой в город метисов и индейцев. Поэтому его сопровождали только чистокровные испанцы — Домингес и Кастильо. Сам Флинт не очень походил на испанца, но вполне мог сойти за германского, или швейцарского наемника, каких хватало среди "христового" воинства, если верить донесениям резидента из Кадиса. Вот сейчас он и изображал наемника, знающего себе цену. Не офицера из богатых дворян, но и не рядового из какой-нибудь голытьбы. С тяжелой саблей на перевязи, в добротной, но не вычурной одежде, с одним единственным, но довольно дорогим перстнем на пальце. Двое его спутников выглядели попроще — как матросы с кораблей, которых за какие-то заслуги отпустили на берег поразвлечься в числе первых. Оружия у них не было видно, если не считать ножей в ножнах за поясом. Впрочем, настоящее оружие — пистолеты "Гюрза" и бесшумные пистолеты ПСС были надежно скрыты, но готовы к действию, если вдруг возникнет такая надобность.

"Скиф" отошел от берега и скрылся в темноте. Но там ребята внимательно наблюдают за обстановкой и поддерживают постоянную связь как с "Авророй", так и с группой высадки, и в случае непредвиденных обстоятельств окажут группе необходимую помощь. Либо бесшумной винтовкой "Винторез" и бесшумным автоматом "Вал", если надо будет все сделать тихо, либо пулеметом ПКМ и снайперской винтовкой СВД, если смысла делать тихо уже не будет. Дай бог, чтобы не понадобилось....

Темнота окружала со всех сторон, и лишь впереди горели огоньки — городок Рибейра Гранде был уже близко. Похоже, все кабаки работали с полной нагрузкой, так как временами даже сюда доносились крики. Флинт внимательно осмотрелся, и выделил место, где не было заметно никакого движения. Войти в черту городских построек надо было как можно незаметнее. Оценив ситуацию, принял решение.

— Пока не войдем в город, идете следом за мной в десяти шагах и вперед не лезете. С этого момента говорим только по-испански. Напоминаю еще раз. Друг друга можете называть своими настоящими именами, чтобы не запутаться. Все равно, нас тут никто не знает. Но я для вас — швейцарский наемник Карл Маркс. С какого мы корабля — сориентируемся позже. Смотря, кого встретим. Без нужды в разговор не вступать, больше смотреть и слушать, ни в какие конфликты не ввязываться. Самое лучшее для вас сейчас — праздновать труса, и изображать запуганую темную деревенщину, которая впервые попала в такое изысканное общество, и чувствует себя не в своей тарелке. Оказывать всяческое почтение знатным сеньорам и заранее убираться с их дороги. Как войдем в город, держитесь поближе ко мне. Все понятно?

— Да, командир!

— Вопросы и пожелания есть?

— Нет.

— Тогда — за мной!

Три тени бесшумно скользнули в темноте в сторону городских построек, но здесь не было ни высоких крепостных стен, ни патрулей, ни блок-постов. Какой-то пост, по идее, должен стоять у дороги на въезде в город, хотя дорогой это назвать сложно. Но тот, кто хочет проникнуть в Рибейра Гранде незаметно, туда и не полезет. Благо, возможностей для этого масса, а до нормальной организации службы охраны здешние аборигены еще не доросли.

Флинт шагал впереди, стараясь не шуметь, и думал о предстоящем деле, отслеживая малейшее изменение обстановки. Но поблизости все было тихо. Хорошие сапоги, пошитые по спецзаказу, мягко ступали по мелким камням, и даже если бы кто-то находился неподалеку, то все равно вряд ли бы услышал. Выручал также портативный ПНВ, который хоть и имел меньшую разрешающую способность, чем обычный, но вполне успешно позволял обозревать окрестности и уклоняться от возможной опасности.

Ситуация складывалась очень похожей на ту, которая была в ходе выполнения его первой боевой операции в тылу противника в этом мире — на Ямайке в Порт Ройяле почти два года назад. Точно также они высаживались на шлюпке в безлюдном месте, и старались проникнуть в Порт Ройял незамечеными. Но тогда в составе группы был проводник из местных, хорошо знающий город, сейчас же предстоит действовать самим. Но и задача несоизмеримо проще. Во дворец губернатора проникать не надо, и воровать его тоже не надо. Губернатора, разумеется... А предстоит умыкнуть какого-нибудь чинушу поважнее. Неважно какого, все равно они тут никого не знают, а проводить длительную и обстоятельную разведоперацию, да еще так, чтобы никто ничего не заметил, нет времени. Поэтому придется действовать в стиле худших голливудских боевиков — что хапнул, то и твое. А что именно хапнул — потом разберемся... Сзади совершенно бесшумно крадутся Домингес и Кастильо. Пацаны уже были в деле, но только на глубине. В выходе на берег в тылу противника принимают участие впервые. Если не считать операции на Барбадосе, но там все же было гораздо проще — в город не совались. Ничего, пусть привыкают...

Но вот и первые постройки — какие-то сараи. Чувствуется близость жилья. Удаленный шум, запахи, собаки где-то тявкнули несколько раз. Но людей поблизости нет. Очевидно, в эту "промзону" ночью никто не ходит. А вот впереди, за этими сараями, явно кто-то есть. Доносятся пьяные голоса на испанском. Вот и хорошо, можно будет осторожно выглянуть из-за угла и посмотреть, чем тут народ дышит. Ведь они сами, тоже вроде бы как подданные испанской короны! Волею Господа оказавшиеся в этих забытых Господом краях...

Осторожно выглянув, Флинт увидел довольно живописную картину. Два хорошо поддавших испанца, которые хоть и находились в непотребном состоянии, но все же кое-как держались на ногах, усиленно охмуряли местную дамочку явно "нетяжелого" поведения. Еще один уже свалился, не выдержав алкогольной интоксикации, и лишь что-то мычал. А вот у его друзей дело, похоже, шло на лад, так как красотка набивала себе цену, явно собираясь обчистить пьяниц. Решив, что медлить не стоит, Флинт шагнул в проулок и дал знак группе следовать за ним. Заметили их не сразу, а только когда они подошли почти вплотную к веселящейся компании. Флинт даже изобразил некоторое замешательство.

— О-о-о, прошу прощения, сеньоры! В этой дыре темно, как у негра в заднице, да и заблудиться немудрено. Не волнуйтесь, мы вам не помешаем!

Испанцы засмеялись, а жрица любви обратила внимание на Домингеса и Кастильо. Испанским она владела неплохо.

— Ой, какие мальчуганы стеснительные! И такие молоденькие!

— Сеньорита, мои друзья еще слишком юны, не вводите их в искушение. Сеньоры, еще раз прошу извинить за беспокойство. Мы лучше пойдем, вам больше достанется.

Вся компания дружно заржала, а разведчики быстро зашагали прочь. Туда, откуда доносился шум. Несколько поворотов, и перед ними открылась улица колониального города. Во всяком случае, что-то похожее на улицу с учетом местного колорита. Первая часть плана была выполнена успешно. Они проникли незамечеными в Рибейра Гранде.

Поначалу Флинт предполагал, что обстановка будет напоминать ночной Порт Ройял во время их первого визита, так как никакой более-менее подробной информации об этой португальской колонии в настоящее время на борту "Авроры" не оказалось. Наблюдение со стороны тоже не могло дать подробную картину. И вот, оказавшись в центре здешней цивилизации, он понял, что ошибся. Все было гораздо более убогим и затрапезным. Что ни говори, но деньги в Порт Ройяле все же крутились шальные, и это было видно буквально во всем. Здесь же... Португалия давно уже прошла пик своего экономического и политического могущества, превратившись в третьеразрядное (если не ниже) европейское государство, мнение которого никого особо не интересует. Естественно, это сказалось и на состоянии форпостов Португалии вдали от Европы, денег на содержание которых выделяли по остаточному принципу. Испанские колонии Нового Света, пожалуй, выглядели все же более богато и привлекательно по сравнению с тем, что творилось здесь. Но многочисленных гостей это нисколько не волновало, и вокруг творилось то же самое, что и в приморских городах Нового Света. Гости спускали свои деньги в разных удовольствиях сомнительного толка, а местные хозяева старались им эти удовольствия предоставить. За соответствующую плату, разумеется. Поэтому спиртное лилось рекой, немногочисленные кабаки работали с предельной нагрузкой, а местных жриц любви на всех катастрофически не хватало. Поэтому то тут, то там стихийно возникали места попоек прямо под открытым небом, благо, погода позволяла, а одна "профессионалка" была готова обслужить сразу нескольких желающих, предвкушая неплохой заработок. Что ни говори, но такого наплыва посетителей в Рибейра Гранде никогда еще не было. И очень похоже, что на этом дело не закончится. Кто-то из Новой Армады еще придет.

Ходя по улицам и даже зайдя несколько раз в местные кабачки, разведчики делали вид, что вовсю "отдыхают", но нигде надолго не задерживались. Никто на них внимания не обращал, но и сами они никем не заинтересовались. Из разговоров было ясно, что здесь гуляет лишь один рядовой состав — солдаты и матросы, которые все равно ничего важного знать не могут. А вот господа офицеры приглашены на прием к губернатору. Потолкавшись среди пьяного люда и выслушав массу сплетен разной степени достоверности, Флинт принял решение уходить. Все равно, в этой среде брать "языка" бессмысленно. А вот те, кто действительно может знать что-то интересное, находятся там, куда не так-то просто добраться. Если бы стоял вопрос просто ликвидировать кого-то и уйти, то проблем нет. Но ведь надо этого "кого-то" умыкнуть, причем умыкнуть по-тихому... И чтобы это обнаружили как можно позже... Решив все же попытать счастья, отправились в сторону крепости Святого Филиппа, где в настоящий момент шел банкет, на котором присутствовали сошедшие на берег командиры кораблей и офицеры. И подойдя ближе, поняли, что ловить тут нечего. Проникнуть-то внутрь реально выполнимо, а дальше? Можно было бы выкрасть "языка" поважнее, создав соответсвующий шум, да вот только шуметь-то как раз и нельзя... Осмотрев крепость еще раз и проследив взглядом за прохаживающимися часовыми с мушкетами, Флинт принял решение.

— Все, уходим. Скорее всего, там пьянка еще долго продолжаться будет, и до утра никто не выйдет. А нам так долго здесь задерживаться нельзя.

— Так может в городе кого прихватим?

— Кого? Там одни солдаты и матросы, от которых можно узнать разве что ужасные истории о тринидадских колдунах, описание перехода из Кадиса до Рибейра Гранде какого-то конкретного корабля, а также информацию об уровне сервиса в различных кабаках и борделях Кадиса. Все это мы только что и так узнали. Ничего нового они не добавят и того, что нас действительно интересует, знать не могут. Поэтому уходим...

Обратный путь прошел без приключений, так как наиболее шумные компании, где вот-вот могло начаться выяснение отношений, разведчики обходили, и очень скоро оказались за пределами оживленных улиц. Здесь можно было нарваться разве что на грабителей, но таковых по дороге не попалось, и разведгруппа незамеченой выскользнула из города, никого не потревожив. В общем и целом Флинт был доволен. Хоть и не удалось найти подходящего "языка", но сбор информации в местах скопления большого количества людей, не считающих нужным держать язык за зубами, тоже дал немало. Надо лишь отделить зерна от плевел.

Добравшись до места высадки, Флинт вызвал по радио "скиф" и дал условный сигнал фонариком. Лодка, приняв разведчиков, тут же удалилась от берега и вскоре уже была под бортом у "Авроры", где оставшиеся члены экипажа с нетерпением ожидали результата вылазки в город. Убедившись, что вокруг все спокойно, и ничего за время его отсутствия не случилось, Флинт провел "разбор полетов", потребовав от Домингеса и Кастильо высказать свои соображения о ходе операции и предложить план дальнейших действий на основе полученных разведданных, а остальные послушают. Оба довольно четко разложили по полочкам все действия в ходе разведоперации, и предложили начать минирование кораблей, стоящих в бухте. Неизвестно, придет ли еще кто-нибудь. А то, если ждать очень долго, в один прекрасный момент испанцы могут сняться с якоря и уйти. Тогда с минированием уже ничего не получится. В целом Флинт был согласен с такой постановкой вопроса, но уточнил.

— В целом верно, молодцы. Внимательно смотрели, слушали и запоминали. Хочу только добавить, что как минимум неделя у нас есть. Согласно услышанным разговорам, именно столько продлится ремонт на шести кораблях, сильно потрепанных штормом, поскольку им потребовалась помощь местных плотников и кое-какие материалы на берегу для ремонта. А без этих кораблей испанцы не уйдут. Поэтому, если в течение пяти дней никто больше не придет, начинаем минирование. У нас восемнадцать мин. Каждая в состоянии отправить на дно крупный галеон, или линейный корабль. В бухте сейчас одиннадцать целей. Правда, есть такие, на которые мину жалко тратить. В связи с этим, если в течение пяти дней их соберется больше, то минируем только наиболее крупные. С мелочью придется разбираться так же, как с "Эркюлем". Альфредо, сумеешь?

— Да без проблем, командир! Только щепки полетят!

— Смотри у меня, хвастун! Ладно, это все лирика. Теперь о деле. Если появится второй флагман — галеон... как его там... "Нуэстра сеньора де ла Альмудена"... твою мать, язык сломать можно... Так вот, если появится эта самая "сеньора", то ее минировать н е б у д е м!

— Почему?!

— Нам ведь "язык" нужен? Нужен. А кто может подойти на эту роль лучше, чем адмирал Кордоба? Конечно, нет полной уверенности, что он уцелеет во время боя, но ведь попробовать можно. А кроме адмирала на этой "сеньоре" еще много разных сеньоров есть, которые тоже мно-о-ого чего интересного знают...

Глава 10

Пакости по-взрослому

Последующие дни прошли в напряженном ожидании. Прибыло уже двадцать семь испанских кораблей из состава Новой Армады, в том числе и флагманский галеон "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" (к великой радости Флинта) и два португальских корабля. За сутки до дня "Х" на берег вместе с наблюдателями высадилась также группа диверсантов, которая и будет работать на глубине. Флинт решил лично возглавить группу, поскольку у его подчиненных еще не было опыта в таких сложнейших операциях, когда целей много, мин на всех не хватает, и ошибиться нельзя ни в коем случае. С самого раннего утра и до заката он контролировал положение кораблей на якорной стоянке. Поскольку приливно-отливные течение в этом месте были довольно постоянны, составил схему расстановки кораблей в бухте с назначением приоритетных целей, а также их взаимное расположение друг относительно друга в зависмости от направления действующего течения на каждый час. Когда начнут работу на глубине, такая схема очень пригодится, и облегчит поиск именно тех, кто нужен. А то, не хотелось бы португальца утопить...

Операцию рассчитали буквально по минутам. Когда надо заминировать два-три корабля, это одно. Но когда их двадцать девять, причем три ни в коем случае минировать нельзя, а из оставшихся двадцати шести надо выбрать восемнадцать целей "пожирнее"... Иными словами, делать такое ночью не очень удобно. Легко ошибиться, или долго искать нужные цели в темноте. Поэтому решили действовать перед рассветом. Когда еще достаточно темно, чтобы заметить что-либо на воде, но небо уже посветлело и на его фоне хорошо видны корпуса стоящих на якоре кораблей, если смотреть из глубины. Да и вахтенные на палубах будут носом клевать — чего им тут бояться? Группа диверсантов должна войти в воду из места своей засады на берегу незадолго до рассвета. На подводных скутерах быстро преодолеть расстояние до якорной стоянки, и едва только небо чуть посветлеет, приступить к минированию. В распознавании целей также поможет составленная накануне схема стоянки кораблей. После окончания минирования диверсанты уходят обратно к месту на берегу бухты, где засели наблюдатели, осторожно выбираются на берег и ждут там до вечера, пока не стемнеет. С наступлением темноты "Аврора" снова подходит ко входу в бухту, спускает на воду "скиф" и проводит эвакуацию. Ну, а дальше... А дальше остается только ждать, когда сеньоры соизволят выйти в море. На стоянке мины не взорвутся, и могут находиться в состоянии ожидания сколь угодно долго, поскольку не поставлены на боевой взвод. Но едва корабль снимется с якоря и разовьет ход свыше четырех узлов... С этого момента активируются взрыватели мин и начинается обратный отсчет. На бумаге все получается красиво. А вот как получится на деле...

И вот этот день настал. Ремонт испанцы почти закончили, и скоро могут покинуть бухту Порто Прая, направившись к берегам Нового Света. Даже если они этого не сделают в течение ближайших дней, то ждать дальше уже нет смысла. Вряд ли кто-то еще появится за это время. А если и появится, то все равно мин больше нет...

Небо на востоке еще темное и частично затянуто облаками, но погода тихая. Океан спокоен и зыбь не заходит в бухту Порто Прая. Четыре темных фигуры непривычного для данной эпохи вида выходят из расщелины в прибрежных камнях и скрываются в воде. Если бы это увидел кто-то из местных жителей, то легенда о происках дьявола, о появлении русалок, морских чертей, или еще чего-то подобного появилась бы обязательно. Но вокруг никого нет, это пустынное место редко посещается. На грунте у самого берега лежат два подводных скутера, на которых уже закреплены смертносные "сюрпризы" для кораблей Новой Армады. С вечера было снова отмечено интенсивное движение шлюпок между кораблями и берегом, но к ночи все стихло. Корабли стоят, где стояли, и уходить вроде бы не собираются. Во всяком случае, в течение ближайшей пары часов. А больше и не надо...

Две быстрых черных тени снова движутся по поверхности воды в направлении огней на рейде. Пока еще темно, можно идти по поврехности для облегчения ориентировки. Не доходя до крайней цели несколько сотен метров, скутеры уменьшают ход и погружаются, медленно двигаясь к центру якорной стоянки. Вверху проплывают корпуса кораблей с днищами, обильно обросшими водорослями. Небо уже начало светлеть и можно четко распознавать цели, сверяясь со схемой, составленной накануне. Но вот, конечная точка маршрута достигнута. Четверо диверсантов, оставив скутеры на грунте, освобождают мины из креплений в грузовом отсеке, и начинают рутинную работу на глубине. Каждой паре отведено девять целей, на каждую из которых требуется установить мину в районе миделя возле киля. Мины сами по себе не очень большие — продолговатый ящичек размером чуть больше футляра для скрипки. Но этот "футляр" способен проделать пробоину в днище площадью порядка двух с половиной — трех квадратных метров несмотря на огромную толщину деревянного корпуса, что гарантированно приведет к гибели любого, самого крупного из существующих на сегодняшний день парусников, не имеющих водонепроницаемых переборок. Единственная проблема — как закрепить мины? Магниты бесполезны, так как корпуса деревянные. Поэтому специально для таких случаев разработан способ крепления, простой и надежный, как грабли. С помощью универсального электроинструмента, уже успешно примененного для просверливания сквозной дыры в корпусе "Сан Антонио", мины крепятся специальными шурупами-саморезами к доскам обшивки. Просто, надежно и быстро. Напоследок вынуть предохранительную чеку из мины, и можно двигаться к следующей цели.

Но вот, работа закончена. Мин больше нет. Флинт, еще раз осмотрев испанские корабли, как дирижабли парящие над головой, дал команду уходить. Все прошло тихо и их никто не обнаружил. Теперь торопиться некуда. Скутеры движутся под водой малым ходом к юго-восточному берегу бухты, где оборудована позиция разведчиков, ведущих наблюдение за окружающей обстановкой. Выйдя в заданную точку, диверсанты тихонько выберутся из воды, снова оставив скутеры на грунте, и будут ждать в укрытии до наступления ночи, пока не придет "Аврора". Больше от них ничего не зависит. Мины, наглухо прикрепленные к корпусам кораблей, будут ждать своего часа. Испанцы могут стоять еще день, неделю, месяц, это не имеет значения. Но едва они снимутся с якоря и дадут ход...

При конструировании этих мин за основу взяли систему подрыва итальянских мин типа "Баулетти", успешно примененных в годы Второй мировой войны итальянскими боевыми пловцами из отряда князя Валерио Боргезе. Мина, прикрепленная к корпусу цели, не могла взорваться на стоянке, поскольку взрыватель активировался только тогда, когда цель снималась с якоря и давала ход не менее пяти узлов, после чего начинала вращаться вертушка, связанная с взрывателем. Взрыв происходил не сразу, а после определенного количества оборотов вертушки, которое устанавливалось заранее. Все было сделано так, чтобы мина сработала далеко от порта, и подобная конструкция оказалась очень надежной и эффективной. Нечто подобное решили воплотить в жизнь и сейчас. Первые образцы новых мин применили еще в прошлом году против пиратской флотилии Роберта Сирла, пришедшей к Тобаго с целью грабежа, и угодившей в подготовленную ловушку. Успех был полный — все мины сработали, как и было задумано, отправив пиратские корабли на дно. После этого их конструкцию несколько доработали, установили второй взрыватель, который срабатывал спустя пять часов после активации (вдруг, с вертушкой что-то случится), разработали и установили устройство для немедленного подрыва в случае попытки снять мину, и увеличили заряд взрывчатки. Испытания на полигоне прошли успешно, и вот сейчас — первое применение в боевой обстановке по реальным целям.

Подойдя к берегу, Флинт осторожно выглянул из воды, но получил сигнал от разведчиков, что вокруг все спокойно. Расстояние до города и стоящих в бухте кораблей довольно большое, и оттуда все равно ничего не разглядят, если только специально не будут рассматривать именно это место в сильную оптику в момент выхода пловцов из воды. Несколько секунд — и вот вся группа уже в укрытии. Флинт снял маску и довольно глянул на своих помощников. Домингес и Кастильо уже имели боевой опыт, а вот Суареса он взял с собой в пару специально, чтобы подстраховать парня, да заодно и посмотреть лично, как он работает на глубине в реальной боевой обстановке.

— Ну что, Альфредо, поджилки тряслись?

— Тряслись, командир. Особенно тогда, когда из-под корпуса выходили и шли к другой цели. Все время казалось, что нас сверху видно.

— Молодцы, ребята. Сработали на отлично, никто нас не заметил. А тебя, Альфредо, с первым боевым погружением!

— Служу...

— Тихо, тихо! Не забывай, что мы тут вроде как в засаде сидим. Сидим и не отсвечиваем. А пока — осмотреть снаряжение и отдыхать...

День прошел, как и все предыдущие. Ничего не изменилось. Все также курсировали шлюпки между стоящими на рейде кораблями и берегом, но никто покидать бухту не собирался. Когда стемнело, вышла на связь "Аврора", весь день ожидавшая вдали от острова, не становясь больше на якорь. Лейтенант Рейес, замещавший Флинта на время его отсутствия, доложил, что на борту все в порядке, ничего не случилось. Яхта старательно избегала встреч с кем бы то ни было, заранее уходя в сторону при обнаружении любого корабля. Вскоре из темноты вынырнул быстроходный "скиф", и спустя несколько минут группа диверсантов была уже на борту яхты. Теперь оставалось только ждать. Правда, возникла еще одна сложность. Ночью испанцы все равно не будут выходить из бухты, поскольку маневрировать в ней в темноте довольно опасно. В любом случае дождутся утра. А это значит, что немедленная и незаметная эвакуация группы наблюдателей из того места, где они находятся в данный момент, будет невозможна. Во всяком случае, до наступления темноты, а за это время испанцы могут уйти далеко... Кто уцелеет... Показывать же португальцам свое присутствие на берегу бухты нельзя ни в коем случае. И поскольку "Авроре" придется после выхода Армады начать ее сопровождение, вися на хвосте и не теряя из виду, задерживаться до ночи она не может. А если так, то выход остается только один. Яхта должна находиться днем вдали от острова. Когда испанские корабли снимутся с якорей и выйдут из бухты, разведка докладывает об этом, и если до наступления темноты остается не более пары часов, остается на месте, ожидая эвакуации. Если же до ночи еще далеко, скрытно выдвигается к запасному месту встречи, где можно незаметно подойти к берегу. Незаметно в том смысле, чтобы этого не было видно ни из крепости, ни с места якорной стоянки. "Аврора" подойдет под парусами поближе, насколько возможно, спустит на воду обычный деревянный ялик и возьмет разведчиков на борт, не выставляя на всеобщее обозрение различные артефакты из будущего вроде "скифа" с подвесным мотором и прочего. Даже если кто случайно и увидит с берега, то ничего не заподозрит. В самом худшем случае решит, что это контрабандисты проворачивают свою негоцию. То есть событие совершенно заурядное, частенько тут происходящее, а посему никакого интереса с точки зрения местных обывателей не заслуживающее.

Ночь прошла тихо, следующий день тоже, а вот на второй день была отмечена необычайная активность шлюпок на рейде, снующих между испанскими кораблями и флагманом. Из чего был сделал вывод, что адмирал Кордоба проводит совет капитанов перед выходом в море. В этот же день испанцы не вышли, просовещавшись почти до вечера. Но вот на утро поступил долгожданный доклад от разведчиков, все это время ведущих наблюдение за эскадрой.

— Испанцы снимаются с якоря и выходят из бухты!

Флинт улыбнулся, выслушав доклад. Если все пройдет, как и задумано, то удастся уменьшить силы Новой Армады почти на треть. Но пока испанцев настораживать нельзя, пусть уйдут как можно дальше. Мины должны сработать либо после того, как корабли пройдут дистанцию в двадцать миль, либо через пять часов, если их скорость хода едва превысит четыре узла. Но это вряд ли. Все же, с попутным пассатом должны бежать более резво. Дав команду разведгруппе скрытно выдвигаться к запасному месту эвакуации после того, как последний испанский корабль снимется с якоря и покинет бухту Порто Прая, Флинт направил "Аврору" к острову. Обнаружения он не опасался — яхта находится восточнее острова Сантьягу, а испанцы после выхода из бухты повернут на запад. Расстояние пока еще велико, и опознать "Аврору", да еще с такого ракурса, невозможно. Даже если и увидят парус на горизонте, то вполне могут принять за небольшого местного каботажника. Впрочем, особо торопиться не стоило, так как испанцы тоже не спешили. С того места, где находилась "Аврора", было хорошо видно, как испанские корабли один за другим выходят из-за мыса. Те, кто снялся с якоря первыми, после выхода из бухты шли очень медленно, неся минимум парусов и поджидая остальных. И только когда все двадцать семь кораблей покинули бухту Порто Прая, испанцы стали выстраиваться в две кильватерные колонны и ставить паруса, держа курс на запад. Впереди лежала Атлантика и далекий Новый Свет. А также полная Неизвестность. "Аврора" находилась в этот момент в девяти милях восточнее, и Флинт внимательно рассматривал в мощную оптику уходящие корабли Новой Армады, увенчанные пирамидами парусов. Все, жребий брошен. Обратной дороги нет...

"Аврора" летела с попутным ветром, как на крыльях, распустив паруса. Впереди быстро приближался каменистый берег острова Сантьягу. Испанская эскадра уходила все дальше, и сейчас высокий мыс скрыл ее из виду. Флинт внимательно осматривал в бинокль побережье, но все было спокойно. Если даже кто и видел яхту с берега, то не собирался ей мешать. А то, можно нажить неприятностей. Контрабандисты от пиратов мало чем отличаются, и в случае возникновения неожиданных помех предпочитают решать вопрос радикально и собственными силами, а не обращением в суд. В этих краях самый справедливый суд — хороший клинок и пистолет. А любители делать все "по закону" здесь долго не живут.

"Аврора" уже прибыла на место и ходила разными галсами под парусами, но разведгруппа запаздывала. Все же, разведчикам требуется преодолеть порядочное расстояние по суше, да еще со всеми мерами предосторожности. Наконец, пришел вызов по УКВ-связи. Уточнив, что поблизости никого нет, Флинт дал приказ убрать паруса и лечь в дрейф. На воду спустили небольшой ялик, и он отправился к берегу на веслах. Сейчас никаких "скифов" с подвесными моторами, все должно быть согласно эпохе. Оружие разведчиков с большого расстояния все равно толком не разглядеть, а вот "самобеглая лодка" вызовет массу глупых вопросов, так как полностью исключить наличие посторонних все же нельзя. А так — посудина контрабандистов подошла к берегу для совершения очередного гешефта. Все просто и понятно. И лучше держаться от этого места подальше, дабы тебя не сочли ненужным свидетелем...

Когда ялик вернулся и его еще поднимали на борт, старший разведгруппы мичман Медина первым делом доложил о ситуации в бухте Порто Прая.

— Испанцы ушли все. Остались лишь два португальских корабля. На берегу ничего подозрительного не обнаружили. Пока шли к месту эвакуации, видели один раз местных, но они нас не заметили. Район довольно пустынный, никаких селений в этой части острова нет.

— На испанских кораблях ничего подозрительного не заметили?

— Нет. Все было, как обычно...

Между тем, "Аврора" уже подняла паруса и бросилась вдогонку за Армадой. Корпус с острыми обводами легко разрезал волны, и яхта быстро обогнула мыс, скрывавший до сих пор из виду испанские корабли, которые удалились уже на порядочное расстояние. Но их высокие мачты, увенчанные парусами, были хорошо видны. Весь экипаж высыпал на палубу и поглядывал вслед испанцам в напряженном ожидании, лишь время от времени обмениваясь короткими репликами. Все понимали, что сейчас решается вопрос — не было ли напрасным длительное ожидание противника и стремление во что бы то ни стало сохранить операцию в секрете?

Время шло. "Аврора" быстро настигала уходившего противника, а Флинт поглядывал на часы. Если предположить, что скорость хода вражеской эскадры порядка семи — восьми узлов при попутном ветре, то вскоре она должна пройти положенные двадцать миль...

Неожиданно на месте одного из крупных галеонов образовалось большое облако дыма, пронизанное вспышками, а вверх полетели обломки. Спустя несколько секунд донесся грохот взрыва.

— Ура-а-а-а!!!

Грянуло тут же на палубе "Авроры". Бойцы подводного спецназа Русской Америки, гроза морей и окрестностей, радовались, как дети. Начиная от самого старшего из них — лейтенанта Рейеса, и заканчивая самым молодым матросом Суаресом. Флинт тоже довольно улыбнулся, но молчал. Первый взрыв вызвал взрыв пороха в крюйт-камере, вот и получились такие впечатляющие "спецэффекты". А как оно дальше пойдет? Через несколько минут сработала следующая мина, но тут обошлось без взрыва крюйт-камеры. Корабль вздрогнул, и его грот-мачта стала заваливаться на борт. Очевидно взрыв мины, заложенной в районе миделя, вырвал мачту из степса.

— Вот и началось веселье... Теперь фиксируем на видео и ждем...

Взрывы следовали один за другим в разных местах и с различными интервалами. Можно было только представить, какая паника началась на кораблях Новой Армады. Строй двух кильватерных колонн рассыпался, и испанцы стали разбредаться в стороны, чтобы не столкнуться с теми, кто после взрыва мины еще держался на поверхности. На некоторых кораблях происходил взрыв крюйт-камеры, разносивший их на куски, некоторые просто тонули от огромной пробоины, развороченной взрывом в днище. С такой дистанции были плохо видны мелкие подробности, но уже стало ясно, что новые мины оказались очень эффективным оружием.

Между тем, "Аврора" была уже в пяти милях от последних испанских кораблей. Ее, несомненно, заметили, и возможно даже опознали, но дистанция была еще очень велика для стрельбы. Взрывы продолжались, и уцелевшие корабли немного изменили курс, направившись к расположенному западнее от Сантьягу крупному острову Сан-Филипе, до которого им оставалось пройти еще порядка двадцати пяти миль. Скорее всего, испанцы не захотели возвращаться против встречного ветра на Сантьягу, поскольку до него расстояние было примерно таким же. Мины и ставили с таким расчетом, чтобы они сработали на полпути к ближайшему острову, а это порядка трех-четырех часов хода. Флинта это вполне устраивало, и он с интересом смотрел на приближающиеся испанские корабли, выбирая первую цель.

"Аврора" быстро неслась вперед, сокращая дистанцию. Промежуток времени между первым и последним взрывом составил сорок шесть минут. Все восемнадцать мин сработали успешно. Из двадцати семи вымпелов испанской эскадры осталось девять, причем не самых крупных, кроме флагмана. И эти девять сейчас удирали в сторону острова Сан-Филипе, что было силы. Несомненно, испанцы уже поняли, что это диверсия. И если рядом есть земля, которой реально можно достичь за несколько часов, то почему бы это не сделать? А потом уже думать, что предпринять дальше.

Флинт перевел взгляд с удирающих остатков Армады на высящийся вдали высокий вулкан Фогу, расположенный на острове Сан-Филипе и видимый на большом расстоянии. Сейчас вулкан спокоен, но через несколько лет произойдет сильное извержение, после которого часть населения Сан-Филипе переберется на соседний остров Брава гораздо меньших размеров. С этого момента название вулкана присвоят всему острову, но пока он все еще Сан-Филипе, и португальские поселенцы здесь есть...

— Командир, а куда же они бегут?

— Судя по курсу — к острову Сан-Филипе. Во-о-н, его хорошо впереди видно. Эта гора — вулкан Фогу, причем действующий. Но остров обитаем, и условия для жизни там немногим хуже, чем на Сантьягу. Вот туда они и бегут.

— Думают успеть добраться до берега, пока их не утопили?

— Скорее всего. Ведь испанцы не знают, от чего именно произошли взрывы, и думают, что это еще не конец. Вот и удирают во всю прыть, так как прекрасно понимают, что в сложившейся ситуации ничего сделать не могут.

— Так может обгоним их, и не дадим приблизиться к острову? Будем топить самых быстроходных, кто вырвался вперед?

— Зачем? Много времени потеряем, чтобы обогнать всех. Они уже здорово растянулись. И пока будем заниматься головными, остальные все равно расползутся. Поэтому обгоним флагман и сначала добьем отстающих. А остальные... Я догадываюсь, куда они бегут.

— И куда?

— На западном берегу острова находится португальский городишко с одноименным названием Сан-Филипе. Никакой бухты там нет, якорная стоянка совершенно открыта с моря. Но там есть хоть какая-то надежда укрыться на берегу и не подохнуть с голоду. Вот туда, скорее всего, наши доблестные "нео-конкистадоры" и бегут. Это если им хватит выдержки добраться до города, идя вдоль южного побережья острова, а не выбросить корабли прямо на ближайшую отмель, и сразу же удрать с них на берег.

Между тем, расстояние между уцелевшими кораблями Армады и "Авророй" быстро уменьшалось. Последним в группе шел флагманский галеон адмирала Кордобы. Остальные корабли, более легкие на ходу, ушли от него вперед уже более, чем на милю. "Аврора" шла не строго в кильватер, а несколько севернее, оставаясь все время на ветре, и начала обходить флагман по дуге, стараясь не приближаться. Название на борту яхты восстановлено, и на гафеле грот-мачты поднят Андреевский флаг. Возможно, "Аврору" уже опознали, но огня не открывали из-за слишком большой дистанции. Флинт тоже воздерживался от стрельбы, хотя флагман испанцев вошел в зону поражения. Кто его знает, может сдадутся по-хорошему? Особенно после того, что увидят? Обогнув галеон на расстоянии около полутора миль, "Аврора" бросилась вдогонку за ближайшей целью, коей оказался трехмачтовый купеческий флейт, имеющий пушки только на верхней палубе.

Флинт решил не гоняться даже не за двумя, а за девятью зайцами. Флагман уже позади и никуда не денется. Те семеро, что ушли вперед, дальше острова Сан-Филипе все равно не убегут. А один "заяц" — вот он! Всего лишь в одной миле. Для нарезного орудия из XXI века — смешная дистанция. На палубе столпилось большое количество народа, и все со страхом смотрят на небольшой кораблик, который их настигает, причем очень быстро. Артиллерийский расчет уже занял свои места, и наводчик Альфредо Суарес держит испанский корабль в оптике прицела, ожидая команды. Но первый выстрел сделала все же не "Аврора". Корма удирающего "купца" окуталась дымом, и вскоре донесся грохот выстрелов. Правда, такая стрельба имеет больше психологическое значение, чтобы попытаться отпугнуть слабого с виду противника. Расстояние очень велико, и ядра упали в воду. Суарес молчит, ждет команды. Яхта несется вся в пене, рассекая волны и быстро сокращая дистанцию. Испанцам потребуется несколько минут, чтобы перезарядить пушки. Но этих минут у них нет...

— Огонь!!!

Резкий грохот выстрела 30-мм орудия, совершенно не похожий на выстрел дымным порохом из дульнозарядной пушки, разрывает тишину. Снаряд, специально предназначенный для разрушения деревянных корпусов, устремляется к цели и вскоре впивается в корму испанца в районе ватерлинии. Взрыв, в стороны летят обломки, а на палубе "купца" начинается паника. "Аврора" вышла на позицию строго в кильватер и находится вне зоны обстрела его бортовой артиллерии. "Купец" теряет управление и приводится к ветру. "Аврора" же наоборот уваливается под ветер, чтобы сохранять свою позицию за кормой противника. Одновремнно с этим паруса долой, чтобы не мешали маневрировать во время боя. Теперь в дело вступает дизель. Яхта легко маневрирует с убраными парусами на большой скорости, сохраняя свою позицию по корме цели, что добавляет адреналина тем, кто наблюдает за ней с палуб испанских кораблей. Гремит второй выстрел, и снова от кормы испанца летят щепки. Очевидно, поврежден руль, так как корабль не управляется. Третий снаряд доламывает то, что натворили два первых. Испанский "купец" начинает оседать кормой, потеряв ход и развернувшись бортом к ветру. Паруса заполоскали и толку от них уже нет. На палубе творится что-то невообразимое. Ясно, что корабль тонет.

— Дробь!!! Прекратить стрельбу. Идем к следующему...

Обойдя тонущий корабль, на палубе которого развернулось настоящее побоище вокруг шлюпок, "Аврора" устремилась вдогонку за следующей целью, снова подняв паруса в помощь дизелю. Небольшой испанский фрегат, который успел уйти вперед за то время, что яхта возилась с "купцом", удирал в сторону острова во всю прыть. Но когда на нем увидели, что сбежать не удается, сделали попытку оказать сопротивление, начав поворот, чтобы ввести в действие свою бортовую артиллерию. Увы, в планы Флинта это не входило. "Аврора" резко изменила курс с целью выйти в кильватер фрегата и также атаковать с кормовых курсовых углов. Тягаться в скорости и маневренности с быстроходной яхтой, к тому же имеющей машину, парусный фрегат не мог, поэтому очень скоро наглая "мелочь" заняла выгодную для себя позицию, продолжая сближение. И когда дистанция между противниками сократилась до полутора миль, от кормы фрегата полетели щепки. Вполне закономерно испанцы дал залп из кормовых орудий, и вполне закономерно не попали. А времени на перезарядку пушек у них не было. Фрегат снова попытался отвернуть, увалившись под ветер, чтобы ввести в действие бортовую артиллерию, но на "Авроре" не дремали и тут же отвернули в противоположную сторону, развернувшись круто к ветру и вовсю используя машину, снова убрав паруса. Это позволило сохранить удобную позицию

под кормой фрегата, и еще более сократить дистанцию. Альфредо Суарес все это время неторопливо всаживал снаряд за снарядом в корму фрегата, которая уже представляла из себя печальное зрелище. Не все попадания приходились в район ватерлинии, так как все же заметно покачивало, но и этого хватило с лихвой. После шестого попадания испанский фрегат стал погружаться, а его ход заметно уменьшился. Вскоре его развернуло бортом к ветру, и он беспомощно закачался на волнах. Корма уже сильно ушла под воду и затопление не прекращалось. На палубе царила сильная паника. Никто никого не слушал, и сейчас действовало правило, когда "каждый за себя".

Убедившись, что вторая цель тонет и дальнейший обстрел не требуется, Флинт глянул сначала в сторону удирающих к острову испанцев, а потом на флагман, который за это время чуть изменил курс и шел в направлении северной оконечности острова Сан-Филипе. Очевидно, адмирал Кордоба решил, что пока его противник будет занят уничтожением вырвавшихся вперед кораблей, он успеет достигнуть берега. Резон в его действиях был, если бы "Аврора" так и поступила, а также если бы она шла исключительно под парусами, так как в этом случае испанский флагман оказывался на ветре и имел определенные преимущества. Но увы, надеждам адмирала не суждено было сбыться. Прикинув расстояние до испанского флагмана и до удирающих к южной оконечности Сан-Филипе оставшихся кораблей Армады, Флинт принял решение.

— Сейчас утопим еще одного, а потом займемся это самой "сеньорой", которая "альмудена". А то, не ровен час, его превосходительство успеет до берега добраться. Лови его потом по всему острову.

— А как же остальные пять, командир?!

— А куда они денутся? Дальше острова все равно не убегут.

— Но ведь испанцы могут успеть на берег сбежать!

— Ну и что? Пусть бегут. Нам важно, чтобы они до Нового Света не добрались. А если эта свора грабителей застрянет на островах Зеленого Мыса, то нас это вполне устраивает. Утопим их посудины, и пусть сидят здесь хоть до второго пришествия. Если только португальцы их отсюда раньше не вышвырнут.

— Так мы что, прямо на рейде их и достанем?

— Вот именно. Подойдем и спокойно расстреляем неподвижные мишени с удобной для себя дистанции. А испанцы пусть с берега за этим наблюдают, если догадаются сбежать заранее. Ну, а не догадаются — их проблемы...

Погоня за следующим испанским кораблем заняла несколько больше времени, но небольшой "купец", увидев быстро настигающего врага, не стал геройствовать, а спустил флаг и оставил минимум парусов, продолжая уходить в сторону острова. Флинт тоже решил не наживать репутацию мясника на глазах у всех, поэтому приказал спустить "скиф" на воду, уменьшив ход и оставаясь все время по кормовой скуле испанца вне зоны обстрела его бортовых орудий. Через несколько минут "скиф", фыркнув мотором, устремился к медленно идущему кораблю. "Аврора" держала испанца под прицелом орудия и пулеметов. Доверия к т а к о м у противнику ни у кого не было.

По мере приближения к корме испанца, на которой вскоре удалось разобрать название "Сан Пабло", лейтенант Энрике Рейес понял, что воевать там никто не собирается и все надеются на благополучный исход. Корабль не военный. Контингент, предназначенный для доставки в Новый Свет, соответствующий. А несколько королевских офицеров погоды не делают. И очень может быть, что им уже дали по рукам, которыми они уж очень воинственно сжимали шпагу и призывали всех уничтожить проклятых колдунов с помощью Господа. Но Господа, скорее всего, происходящее совершенно не интересовало, и от помощи добрым католикам он воздержался, предоставив им возможность выкручиваться самостоятельно. Вот они и выкрутились, как сумели... Во всяком случае, попытались...

Держа в руке белый флаг, Рейес внимательно смотрел на корму "Сан Пабло", где столпилось очень много людей, со страхом и интересом погядывая на невиданное доселе чудо — лодку, быстро двигающуюся без помощи параусов и весел. Необычный двухмачтовый корабль шел следом в полумиле, полностью убрав паруса. Но это, тем не менее, нисколько не мешало ему следовать параллельным курсом, сохраняя дистанцию. Пауза затягивалась, и Рейес решил начать первым.

— Добрый день, сеньоры! Могу я поговорить с капитаном?

— Добрый день, сеньор! Я капитан "Сан Пабло". Что Вам угодно?

— Сеньор капитан, куда вы направляетесь?

— К острову Сан-Филипе.

— А до этого? Куда вы должны были идти после того, как вышли из бухты Порто Прая?

— В Веракрус.

— В Веракрус?!.. Хорошо, сеньор капитан. Вы убедились, что сопротивление бесполезно и мы можем утопить вас без всякого для себя ущерба?

— Да, сеньор.

— В таком случае, делаем вам предложение, от которого вам будет трудно отказаться. Сейчас вы идете к острову Сан-Филипе, спокойно высаживаетесь на берег и поджигаете свой корабль. Можете забрать с него все, что хотите. Мы не пираты и не занимаемся морским разбоем. Нам надо, чтобы вы всего лишь не попали в Новый Свет. Ваши жизни нам не нужны. Передайте это всем остальным, кто бежит впереди вас. Думаю, они тоже хотят достичь спасительного берега, пока их не утопили. А когда вернетесь в Испанию, скажите всем, что мы не хотим войны. Но если кто-то ее очень сильно добивается, то он ее получит. Вы все поняли?

— Да, сеньор.

— Поторопитесь. Когда мы закончим с вашим флагманом и придем к острову Сан-Филипе, вы все уже должны находиться на берегу. Те корабли, которые не будут сожжены, мы утопим сами. И утопим вместе с теми, кто там будет находиться. Поэтому не пытайтесь их сохранить. Счастливого пути, сеньоры!

С этими словами Рейес развернул "скиф" и помчался обратно, оставив испанцев переваривать услышанное. Кто-то истово крестился, шепча молитвы, кто-то оторопело смотрел вслед, разинув рот, а кто-то высказывал все, что думает о тринидадских колдунах, собственном начальстве и королеве Испании. Последней доставалось больше всего. Но, как бы то ни было, от такого предложения отказаться действительно было невозможно. Поэтому матросы снова бросились к мачтам, и вскоре "Сан Пабло" снова шел в направлении острова Сан-Филипе, а все, кто на нем находился, молили Господа о том, чтобы эти проклятые колдуны не передумали.

Но "Авроре" было уже не до "Сан Пабло". Подняв "скиф" на борт, яхта устремилась на перехват флагманского галеона адмирала Кордобы. Пока она была занята другими беглецами, флагман испанцев ушел уже довольно далеко, и через пару часов вполне мог бы достигнуть побережья. До городка Сан-Филипе в западной части острова он бы дойти, конечно, не успел, но вот если бы его превосходительство решился выбросить корабль на берег, чтобы избежать неминуемого уничтожения и возможного плена, то это было вполне реально. И именно поэтому "Аврора" летела, поставив все паруса, да еще и помогая им двигателем, работающим на полном ходу. Пока же Флинт решил выслушать парламентеров, так как хоть и слышал весь разговор по рации, но все же рассказ от первого лица — это совсем другое.

— В общем, командир, там сейчас ни о какой "святой миссии" не думают. Все хотят побыстрее убраться подобру-поздорову. Даже если бы мы потребовали корабль со всем барахлом нам отдать, никто бы и не дернулся.

— Увы, нас очень мало. Даже с одним трофеем не справимся. Поэтому пусть высаживаются на берег, а корабли сжигают.

— Командир, не верю я им. Пока будем заниматься флагманом, могут попробовать удрать, как только остров скроет их из виду.

— И такое возможно. Поэтому если такие дураки все же найдутся, первым делом догоним и утопим их, а потом уже займемся теми, кто выполнит наше распоряжение. Далеко все равно сбежать не успеют.

— А на сам остров высаживаться не будем?

— Зачем? Если сейчас поймаем "крупную рыбу", то там делать вообще нечего. А если не поймаем, то искать в такой толпе знающего человека очень сложно. Тем более, там сейчас все на нас очень злые, и велика вероятность начала "охоты на ведьм". Да и вряд ли узнаем что-то действительно важное. Основную свою задачу мы уже выполнили. Те, кто уцелел и сейчас удирает к Сан-Филипе, ни о каком плавании в Новый Свет даже и не думают. Кораблей мы их тоже лишим, чтобы они тут надолго застряли. А большего нам от этой своры пока и не надо...

Между тем, расстояние между галеоном и яхтой сокращалось. На палубе флагмана было хорошо видно большое количество людей с оружием. Пушечные порты открыты, и испанцы явно не собираются сдаваться. Тем более, время работает на них. Ведь до берега не так уж и далеко. И если эта наглая "блоха" начнет проявлять осторожность, намереваясь вынудить галеон к сдаче, то ей может просто не хватить времени. А на суше испанцы будут иметь колоссальное превосходство в численности...

Все это пронеслось в мыслях у Флинта, когда он внимательно разглядывал в бинокль противника, до которого было уже менее двух миль. Крупный галеон хоть и не отличался высокими ходовыми качествами, но, тем не менее, шел вперед с упрямством носорога. Неожиданно из двух орудийных портов у него вырвались клубы дыма, и вскоре донесся звук выстрелов. Впереди взлетели два водяных фонтана — недолет. Спустя несколько секунд прозвучали еще два выстрела, и снова два ядра упали в воду с недолетом и большим разбросом. Дальше картина стала повторяться — выстрелы с интервалом в пять-шесть секунд. Точность была никакая, но испанцы, похоже, и не надеялись попасть в цель. Огонь велся навесом, с большим возвышением стволов орудий, чисто в психологических целях. Чтобы если не уничтожить, то хотя бы отпугнуть такого мелкого, но очень наглого и неожиданно сильного противника. Через пару минут Флинту это надоело.

— Вот разошлись сеньоры не на шутку... Того гляди, и попадут на дурняка... Альфредо, сможешь ему мачту сшибить? Чтобы прыти поубавить?

— Далековато, больше мили... Попробую. Какую именно?

— Лучше фок, чтобы от кормы подальше. А то, как бы его превосходительство случайно не зашибить.

— Понял, фок-мачту.

Альфредо Суарес приник к прицелу, тщательно наводя орудие. Через несколько секунд грянул выстрел. Снаряд попал в фок-мачту флагмана чуть ниже фор-марса, но зацепил ее лишь с краю, срикошетив и отколов несколько щепок. Хоть мачта и устояла, но взрыватель все же сработал, подорвав снаряд в воздухе, что вызвало переполох на палубе галеона. Второй раз наводчик "Авроры" взял прицел чуть выше, всадив снаряд как раз в место соединения первого колена фок-мачты с фор-стеньгой. Что и говорить, зрелище получилось впечатляющее. Яркая вспышка взрыва, в стороны летят куски дерева, и фор-стеньга со всем, что находится выше нее, начинает заваливаться на борт под напором ветра. Падая, она сбивает также и фока-рей. В итоге, через несколько секунд над палубой в носовой части "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" возвышается не пирамида парусов, а покосившийся огрызок дерева. Все остальное оказывается за бортом. Галеон рыскает, уваливаясь под ветер, но пытается удержать прежний курс. Скорость у него сразу падает. Мало того, что уменьшилась площадь парусности, так еще и рухнувшая за борт фок-мачта начинает очень эффективно выполнять роль плавучего якоря. На палубе галеона паника. Матросы с топорами бегают вдоль фальшборта и обрубают снасти, удерживающие рухнувшую мачту, но делать это среди обезумевшей толпы не так-то просто. На палубе же "Авроры" гремит привычное "Ура!!!", а Суарес вопросительно смотрит на Флинта.

— Молодец, Альфредо!!! Отличный выстрел!!!

— Грот ему сбивать будем, командир?

— Пока нет. Посмотрим, как сеньоры дальше себя поведут...

Конец фразы совпал с очередными пушечными выстрелами с испанского флагмана. Ядра, разумеется, упали в воду, но одно довольно близко. Флинт скрипнул зубами, и еще раз внимательно осмотрел противника в бинокль. Матросы энергично работали топорами, перерубая многочисленные снасти, а вот на юте у фальшборта стоял священник в сутане и держал перед собой распятие, как будто хотел защититься с его помощью от приспешников дьявола. Здесь же стояли еще несколько человек в богатой одежде и тоже пытались получше рассмотреть "Аврору" в подзорные трубы.

— Похоже, нам тут ничего не светит... От рухнувшей мачты сеньоры скоро избавятся, а сдаваться, судя по всему, они не собираются... Ну, что же... Не хотят по-хорошему, будет по-плохому...

На "Авроре" полностью убрали паруса, а дизель работал на максимальных оборотах. Яхта быстро разорвала дистанцию, выйдя из-под обстрела, и стала обходить противника с таким рассчетом, чтобы атаковать с носа, оказавшись вне досягаемости для его бортовой артиллерии. Галеон попробовал маневрировать, но все его попытки оказались тщетны. Быстроходная яхта не позволяла ему занять выгодную позицию для стрельбы, тут же уходя в сторону, одновременно приближаясь все ближе и ближе к носу. Испанцы не стреляли из носовых пушек, так как поняли абсолютную бесполезность этого занятия. Очевидно хотели подпустить противника поближе. Увы, такой возможности им не дали. Когда дистанция между "Авророй" и галеоном сократилась до двух тысяч метров, Альфредо Суарес снова открыл огонь. Но на этот раз осколочно-фугасными снарядами по палубе, развив максимальную скорострельность. Как раз в места расположения носовых пушек. Вряд ли сами пушки сильно пострадали, но вот всех канониров с бака как ветром сдуло. Подойдя на ничтожно малую по меркам XXI века дистанцию в три кабельтовых, "Аврора" развернулась и легла на параллельный курс. Пулеметы были готовы обрушить смертоносный ливень на бак испанского флагмана, но там никого не было. Носовые пушки были сдвинуты со штатных мест, надстройка на носу разворочена взрывами снарядов, а те, кто уцелел в этом аду, очевидно сбежали вниз, спасаясь от убийственного огня. Ждать больше нечего. И Флинт принял решение.

— Альфредо, начинай дырявить ему ватерлинию в районе форштевня. Но не торопись. Не надо, чтобы он утонул слишком быстро.

— Есть!

Громыхнула пушка "Авроры", послав на этот раз "деревобойный" снаряд, который впился в корпус галеона возле самого форштевня, откуда тут же полетели щепки. Второй и третий снаряды попали рядом, увеличивая повреждения. Очевидно, течь от пробоины получилась достаточно сильной, так как вскоре после третьего выстрела на носу галеона появилась фигура, усиленно размахивающая белым флагом.

— Дробь!!! Прекратить стрельбу! Да уж, сеньоры... Долго до вас доходило. Как до жирафов.

— Командир, а ведь они попробуют нас обмануть. Нельзя им верить.

— Так я и не верю. Поэтому сохраняем свою позицию и держим дистанцию. Едва только какой-нибудь сеньор захочет нарушить перемирие — огонь на поражение. Не церемониться...

"Аврора" так и не изменила своей позиции, оставаясь по носу у испанского флагмана, в мертвой зоне для его бортовой артиллерии, даже не сделав попытки подойти к борту. Испанцам Флинт не доверял ни на грош. То, что они выкинули белый флаг, нисколько не помешает им накрыть "Аврору" бортовым залпом, если она необдуманно подставится, поверив противнику. Как говорится, клятва, данная колдунам и еретикам, никакой силы не имеет. Поэтому пусть "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" сначала благополучно утонет вместе со всеми своими многочисленными пушками, а вот сеньоров потом можно будет из воды выловить. Кого Господь спасет... Некоторых из них...

Между тем, "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" еще больше привелась к ветру и ее паруса на уцелевших мачтах заполоскали. Управлять кораблем, похоже, было уже некому, поскольку на палубе творилось нечто невообразимое. Галеон медленно погружался, все больше оседая носом в воду и кренясь на подветренный борт. Команда пыталась спустить шлюпки, но в такой давке сделать это было проблематично. Наконец, одна шлюпка все же коснулась воды, но в нее тут же бросились столько людей, что она перевернулась. Дальше стало еще хуже. Кто-то падал за борт, кто-то пустил в ход оружие, пытаясь пробиться к шлюпкам, кто-то пытался спустить на воду самодельные плоты, сколоченные из кусков дерева, на которые тут же набивалось столько людей, что они тонули. Неожиданным подспорьем в спасении оказалась рухнувшая фок-мачта, которую наконец-то удалось полностью освободить от удерживавших ее снастей. На корме галеона разгорелось настоящее побоище. Очевидно, охрана командующего пыталась всеми силами спасти свое начальство, и не допускала к месту спуска небольшого ялика остальных. Отчасти это им удалось. Шлюпку все же удалось благополучно спустить на воду и посадить в нее пассажиров, но едва она отошла от борта, пытаясь отойти от тонущего корабля, как за нее стали хвататься те, кто оказался за бортом раньше и не успел утонуть. Ни выстрелы из пистолетов, ни удары весел, шпаг и сабель не помогали. Ялик перевернулся и все, кто в нем находились, оказались в воде. Кто-то судорожно хватался за скользкий борт опрокинувшейся шлюпки, кто-то уже пошел ко дну, а те, кому посчастливилось ухватиься за сбитую фок-мачту, держались за нее "всеми четырьмя". Лезть в это скопище деревянных обломков, снастей такелажа и многочисленных голов на воде Флинт не захотел. Тем более, "Нуэстра сеньора де ла Альмудена" еще держалась на поверхности, и какой-нибудь фанатик запросто мог выстрелить из пушки, если его противник окажется достаточно близко.

Вот нос галеона уже почти полностью ушел под воду, а крен достиг угрожающих размеров. Волны стали захлестывать на палубу, что еще больше усилило панику. Многие испанцы боялись прыгать за борт, все еще на что-то надеясь. Но вот корабль стал все больше крениться, и люди, столпившиеся на палубе, а также пушки, различное снаряжение и те плоты, которые не успели спустить, посыпались в воду. Многоголосый вопль был слышен даже на "Авроре". Галеон лег почти на борт и продолжал погружаться, но после того, как его корпус скрылся под водой, стал выравниваться. Мачты, постепенно принимающие вертикальное положение, медленно уходили под воду. Вскоре на поверхности остались лишь многочисленные деревянные обломки, самым крупным из которых была сбитая фок-мачта, а также головы тех, кто вовремя сумел за нее ухватиться и не пойти ко дну. Оглядев еще раз то, что осталось на поверхности Атлантики от испанского флагмана, Флинт направил "Аврору" к месту гибели корабля, пока там еще было кого спасать.

Но, тем не менее, Флинт не спешил вытаскивать из воды кого попало. Хоть количество испанцев и заметно поубавилось по сравнению с тем, сколько их было изначально на флагманском галеоне, но все равно их было с л и ш к о м много. Всех "Аврора" не могла вместить при всем желании, даже если бы оно и возникло. Впрочем, члены экипажа яхты, состоявшего из "тонтон-макутов", и раньше не отличались толерантностью, политкорректностью и приверженностью к общечеловеческим ценностям, а уж после полученной в отряде подводного спецназа подготовки, и подавно. И сейчас "Аврора" осторожно продвигалась через пятно на воде, забитом плавающими обломками и хватающимися за них людьми, совершенно игнорируя несущиеся отовсюду крики о помощи. Похоже, испанцев уже не пугал небольшой кораблик, идущий без парусов. Некоторые оказывались рядом с бортом и поминали всех святых, прося их спасти, но Флинт ни на что не реагировал, продолжая вести яхту сквозь это скопище живых людей. Но вот и конечная цель — перевернутая шлюпка, в которую судорожно вцепились больше двух десятков человек, орущих благим матом, причем некоторые, судя по одежде, явно не простые матросы. Вот теперь можно и побеседовать. "Аврора" подошла почти вплотную и застопорила ход. Флинт стоял и молча наблюдал, а лейтенант Рейес обратился ко всем на хорошем испанском.

— Добрый день, сеньоры! Я надеюсь, вода не очень холодная?

— Молчать, дикарь!!! Позови капитана!

— Как Вы грубы, сеньоры! Но если не хотите разговаривать, то мы пойдем дальше...

— Стойте!!!

Флинт усмехнулся.

— Зачем же вы оскорбляете моего старшего офицера, сеньор? С кем имею честь?

— Я — адмирал Антонио де Кордоба, и требую соответсвующего моему чину уважения!

— О-о-о, простите, Ваше превосходительство! Не признали сразу. Один момент!

Вскоре промокшее "превосходительство" выловили из воды и подняли на палубу "Авроры", вежливо усадив на крышку люка, после чего Флинт лично преподнес ему небольшой кубок вина.

— Согрейтесь, Ваше превосходительсво. Разрешите представиться — капитан яхты "Аврора" Владислав Филатов. А кто эти люди, что были рядом с Вами?

— Какая разница?! Вы что, не собираетесь спасать моих людей, сеньор капитан?!

— Это будет зависеть от того, какую ценность они представляют. Для нас, разумеется. Как Вы сами видите, "Аврора" очень мала, и мы не сможем взять всех...

— Поразительно!!! Такого цинизма я еще не встречал!!!

— Что поделаешь.... Все когда-то бывает в первый раз...

Дав команду выловить из воды еще троих "позолоченных" утопающих, Флинт снова обернулся к адмиралу, разразившемуся очередной гневной тирадой в его адрес. Сеньор Антонио де Кордоба явно еще не до конца осознал свое положение.

— Извольте заткнуться, сеньор, пока я не приказал своим людям заткнуть Ваш источник злословия.

— Что-о-о?! Мерзавец!!! Я...

Адмирал в гневе вскочил, и тут неожиданно резкий, хоть и не очень сильный удар в нужную точку согнул его пополам. Сеньор Кордоба чуть не рухнул на палубу, но его заботливо подхватили двое моряков, подстраховывающих ценного пленника. Когда всех, кого собирались, выловили из воды, "Аврора" дала ход и стала быстро удаляться от места гибели испанского флагмана, оставив за кормой еще несколько сотен испанцев, взывающих о помощи. Флинт молча посмотрел на удаляющиеся обломки, и снова повернулся к адмиралу, который уже пришел в себя, с ненавистью и страхом разглядывая своих противников. Самым большим шоком для него было не то, что его эскадра разбита, и сам он попал в плен, а то, что какие-то дикари не оказывают ему должного почтения. А белый капитан, который ими командует, не только потакает этому безобразию, но еще и посмел его ударить!!!

— Вы в порядке, сеньор?

— У меня нет слов!!! Ваше поведение недостойно дворянина! И если бы мне вернули шпагу...

— Свою шпагу Вы утопили сами, поэтому вернуть ее может лишь Нептун. По поводу всего остального ставлю Вас в извесность, что для меня и моих людей Вы всего лишь военнопленный, поэтому свой аристократический снобизм засуньте в дальний угол своей грешной души и не показывайте. У нашего народа нет рабского преклонения перед аристократами, какое бы положение они ни занимали. А сейчас я хотел бы узнать ваши имена, сеньоры!

Флинт обратился к трем другим пленникам, все еще толком не пришедших в себя и с удивлением озирающихся по сторонам. Они явно не могли взять в толк, каким образом такой маленький корабль сумел справиться с огромным галеоном, причем очень быстро и без какого-либо для себя ущерба. И это не говоря о том, что данный кораблик несется сейчас с огромной скоростью, не имея на мачтах ни одного паруса! Весьма колоритно выглядел также его экипаж, одетый в необычную пятнисто-зеленую форму без какого-либо намека на украшения и вооруженный незнакомым оружием. Из всех врагов один лишь капитан — взрослый мужчина. Причем, судя по его виду, волчара еще тот. Все же остальные — мальчишки, один младше другого! Но ведут себя эти мальчишки, как опытные и хладнокровные бойцы, умеющие воевать и не боящиеся убивать. И их очень м а л о!!! Получается, что команда в дюжину злобных волчат с одним матерым волком во главе уничтожила целую испанскую эскадру?! Имея в своем распоряжении лишь крохотный кораблик?! На котором даже пушек н е в и д н о?!

Однако вопрос, заданный капитаном, вернул сеньоров к реальности. Пришлось представиться, соблюдая учтивость, дабы не раздражать лишний раз тринидадского варвара, не имеющего никакого представления об этикете, принятом в цивилизованном обществе.

— Антонио Севиль де Сантеликес — генерал-прокурор Новой Испании.

— Фернандо Франсиско де Эскобедо — генерал артиллерии, командующий войсками Новой Испании.

— Педро Нуньо Колон де Португаль-и-Кастро... Вице-король Новой Испании.

Флинт едва сдержался, чтобы не выразить крайнюю степень удивления. Буркнул лишь в полголоса по-русски ставшую классикой фразу Жоржа Милославского из фильма "Иван Васильевич меняет профессию":

— Вот это я удачно зашел!!!

Но тут же добавил на испанском.

— Сеньоры, прошу извинить за доставленные неудобства, но это не мы послали карателей в Испанию, а наоборот, вы собрались уничтожить нас. Поэтому нам и пришлось предпринять соответствующие меры для того, чтобы ваше воинство не добралось до Нового Света. Лично для вас война кончилась, и если дадите честное слово соблюдать установленные на борту "Авроры" правила, не пытаться бежать и вредить, то будете доставлены в целости в Форт Росс в нормальных условиях, насколько это здесь возможно. Если нет — просидите весь переход до Тринидада под замком. Итак, ваше слово, сеньоры?

— Даю слово!

— Даю слово!

— Даю слово!

— А Вы, сеньор адмирал?

— Даю слово...

— Благодарю вас, сеньоры. Надеюсь, что путешествие через Атлантику в Новый Свет будет для всех вас достаточно приятным и не очень утомительным. Сейчас отдохните, пока мы окончательно не разберемся с остатками эскадры, а потом продолжим наш разговор...

Разговор отложили на неопределенное время, поскольку "Аврора", обогнув место гибели испанского флагмана, снова помчалась вдогонку за уцелевшими кораблями. Пока она занималась галеоном, все остальные уже скрылись за островом Сан-Филипе. Поскольку в процессе перехвата флагмана пришлось очень сильно оклониться к северу, Флинт принял решение не возвращаться обратно, а обогнуть остров с севера, чтобы не терять время. Все равно, уцелевшим испанцам деваться некуда. Им дали реальный шанс спастись — высадиться на берег Сан-Филипе, бросив корабли. Если кто-то все же попытается удрать, то далеко уйти все равно не успеет.

Воспользовавшись попутным ветром, "Аврора" снова поставила паруса в помощь двигателю и быстро преодолела расстояние до острова. Сразу же стало ясно, что доброму совету последовали не все. На рейде небольшого портового городка стояли четыре испанских корабля, а два удирали под всеми парусами в сторону острова Брава, находящегося от Сан-Филипе в одиннадцати милях к западу. На что они рассчитывали, непонятно. Но, тем не менее, два небольших фрегата удалились уже на порядочное расстояние, используя попутный ветер. Осмотрев беглецов и тех, кто решил не испытывать судьбу, Флинт усмехнулся и обратился к пленным, до сих пор находящихся на палубе под присмотром и обсыхающих после вынужденного купания.

— Видит бог, сеньоры, я не хотел лишнего кровопролития. Им было сказано, что все команды могут беспрепятсивенно высадиться на берег острова Сан-Филипе, и мы не станем в этом мешать. В обмен потребовали только уничтожить корабли. Но двое пренебрегли нашим советом.

— И что Вы собиратесь делать, сеньор капитан?

— Сначала догоним и утопим этих двоих. А после этого вернемся и утопим тех, кто стоит на рейде, и непонятно чего ждет. Им приказали сжечь корабли после высадки команд на берег. Кто не послушался — пусть пеняет на себя.

— И снова не будете никого спасать?

— Не буду. Они знали, на что шли. А сейчас, сеньоры, прошу пройти вниз. Будет бой и я не хочу, чтобы вы случайно пострадали.

Дискутировать дальше на эту тему испанцы не стали и подчинились, дабы не накалять обстановку. Тем более, шок от гибели галеона и пребывания за бортом у них уже прошел, и чувствовали они себя весьма неуютно. Поскольку на предложение сменить свою мокрую одежду на сухую матросскую робу поначалу отказались, и теперь, возможно, сильно жалели об этом. Но Флинт сразу дал понять, что два раза предлагать ничего не будет. Отказались — их проблемы.

Между тем, расстояние между концевым фрегатом и "Авророй" сократилось до полутора миль и продолжало быстро уменьшаться. Быстроходная легкая яхта неумолимо настигала противника. Когда дистанция сократилась до мили, убрали паруса, чтобы они не мешали маневрировать во время боя, и продолжили движение под машиной, сокрашая дистанцию. Испанцы не стреляли. То ли понимали, что будут бесцельно жечь порох, то ли надеялись, что им снова сделают предложение, от которого невозможно отказаться. Но в планы Флинта это не входило. Сейчас требовалось преподать хороший урок всем, кто наблюдает за ними с берега Сан-Филипе и стоящих возле него испанских кораблей. Чтобы как можно больше свидетелей увидели, что бывает с теми, кто вздумает играть с тринидадскими пришельцами и усомниться в их словах. А также то, что тринидадцы держат данное один раз слово.

Резкий звук выстрела 30-мм орудия "Авроры" означал, что второго предложения не будет. От кормы испанского фрегата полетели щепки. Дистанция — чуть более тысячи двухсот метров, промахнуться трудно. Очевидно взрыв снаряда, ударившего в корму немного ниже палубы, дезорганизовал все возможные действия со стороны испанцев, так как ответных выстрелов не последовало. Фрегат сильно рыскнул, и его паруса потеряли ветер. "Аврора" тут же воспользовалась ситуацией, резко отвернув в сторону и продолжая сохранять свою позицию под кормой испанского корабля, еще больше сократив дистанцию.

Суарес неторопливо всаживал "деревобойные" снаряды в корпус фрегата в район ватерлинии, а пулеметчики и снайперы внимательно следили, не появятся ли герои, рискнувшие открыть огонь из кормовых пушек. Но таковых не нашлось. После четвертого попадания фрегат, на корме которого удалось прочесть название "Санта Тереза", начал оседать в воду. Маленькие снаряды, не способные нанести сколько-нибудь серьезные повреждения в случае взрыва в момент удара о корпус, обладали огромной разрушительной силой, если взрыв происходил внутри деревянной обшивки. Взрыв перемалывал в труху все дерево, которое оказывалось рядом, и создавал пробоину приличных размеров. А поскольку попадания приходились в район ватерлинии, возникала сильная течь, справиться с которой не было никакой возможности. И теперь "Санта Тереза" медленно погружалась, развернувшись бортом к ветру. Крен постепенно увеличивался, а на палубе началась паника. Видя, что корабль тонет, Флинт дал команду прекратить стрельбу. "Аврора", вновь подняв паруса, бросилась в погоню за вторым беглецом, предоставив уцелевшим испанцам возможность спасаться самостоятельно. Если смогут...

Однако, последний из пытающихся уйти испанских кораблей, оказался довольно быстроходным и умело воспользовался предоставленной ему форой. Пока "Аврора" занималась остальными, он ушел очень далеко и имел все шансы достичь острова Брава раньше, чем его настигнет "Аврора". Никакого выигрыша этого бы ему не дало, но, по крайней мере, у испанского капитана появлялся шанс если не спасти корабль, то хотя бы спасти людей. И он прилагал к этому все силы, когда понял, что уйти все равно не удастся. Фрегат несколько изменил курс, и вместо того, чтобы обойти остров с юга, как он сначала намеревался, направился к ближайшему мысу на острове Брава. Было ясно, что испанцы не строят иллюзий по поводу предстоящего боя, и собираются выбросить корабль на берег. Против чего Флинт нисколько не возражал, и продолжал преследование уходящего противника, гоня его перед собой, как зверя на охоте.

Когда дистанция сократилась до одной мили, "Аврора" уменьшила ход, убрав паруса, и продолжила преследование под машиной, сохраняя дистанцию. Фрегат "Сан Эстебан" все понял правильно и огня не открывал. Оба противника соблюдали молчаливый уговор. "Сан Эстебан" выбрасывается на берег, а "Аврора" ему в этом не препятствует. Когда до береговой черты осталось не более пары миль, на фрегате начали уборку парусов, оставив самый минимум, лишь бы двигаться вперед и сохранять управление. Маневр испанского капитана был понятен — ему вовсе не хотелось налететь с разбега на прибрежные камни. И если противник позволяет ему это сделать, то грех от такого отказываться. "Аврора" шла малым ходом вслед за фрегатом и ничего не предпринимала, хотя орудие было заряжено осколочно-фугасным снарядом, и Суарес был готов всадить его в корму "Сан Эстебана" поближе к палубе, если в сеньорах неожиданно взыграет боевой дух. Сильных повреждений кораблю это не нанесет, но вот тем, кто окажется на палубе неподалеку, будет весело. С этой же целью заняли посты по тревоге пулеметчики и снайперы. Но... Не понадобилось. Вскоре "Сан Эстебан" подошел к берегу, вздрогнул и остановился, накренившись на правый борт. Его последнее плавание завершилось. Нельзя сказать, что удачно, но все же гораздо лучше, чем у многих его товарищей. Паруса на мачтах убирать никто не стал, и испанцы начали быстро покидать обреченный корабль, с опаской поглядывая на остановившуюся и лежавшую в дрейфе "Аврору", по-прежнему сохраняющую безопасную дистанцию, недоступную для дульнозарядных пушек. Вскоре всякое движение на "Сан Эстебане" прекратилось, и старший офицер озвучил интересовавший всех вопрос.

— Командир, а может прошерстим трофей? Глядишь, что интересное найдем?

— Ничего интересного мы сейчас там не найдем. Испанцы покидали корабль не в спешке, а вполне организованно. Поэтому должны были захватить все ценное и секретное. Да и какие там особые ценности и секреты? Это не флагман... Но вот оставить там засаду вполне могли. Как раз в расчете на то, что мы трофеем заинтересуемся, и предпримем логичное и привычное для всех желание пограбить. Ведь испанцы понимают, что много людей на "Авроре" быть не может, и послать большую абордажную группу мы не в состоянии. Поэтому вполне могут рискнуть, если найдутся добровольцы. А за хорошие деньги, думаю, найдутся. Берег рядом, и прежнего страха перед ужасными колдунами у них уже нет.

— Так что делать будем? Ведь он к берегу очень аккуратно подошел. И похоже, только на мель сел, днище на камнях не проломил. Когда мы уйдем, испанцы могут верп завести и попытаться сдернуть фрегат с мели. Погода хорошая, прибой несильный. Не должен этот "святой" серьезных повреждений получить.

— Ничего, мы ему их обеспечим. Причем так, что даже на Сан-Филипе увидят...

Дальнейшее было неожиданным для всех, кто наблюдал за происходящим с берега. Испанцы уже успокоились и с интересом наблюдали, что же будет дальше? Перебравшись на сушу, они полностью избавились от страха перед непонятным противником, и даже не пытались наблюдать из-за укрытий, а стояли в полный рост неподалеку от берега. "Аврора" же, острожно маневрируя малым ходом, подошла поближе и заняла позицию напротив кормовой скулы "Сан Эстебана" всего в четырех кабельтовых. Даже если на борту испанского корабля и была засада, то стрелять она не могла, поскольку яхта находилась в мертвой зоне для артиллерии фрегата. На воду спущен "скиф", но еще до того, как он отошел от борта, раздались выстрелы 30-мм орудия, и на "Сан Эстебане" загремели взрывы. Снаряды, посланные с высокой точностью, влетали в орудийные порты и взрывались внутри корпуса. Если там кто-то и был, надеясь поймать тринидадских колдунов, клюнувших на лакомую добычу, то сейчас им было явно не до охоты. "Скиф" сорвался с места и направился к лежавшему на мели фрегату. Испанцев же, наблюдавших с берега за разворачивающимися событиями, как ветром сдуло. "Скиф" беспрепятственно подошел к корме корабля, и находившиеся в нем Медина и Домингес внимательно прислушались. С батарейной палубы неслись многочисленные крики, стоны и проклятия. Медина усмехнулся.

— Да, командир был прав. Нам устроили засаду. Решили, что мы обязательно явимся пограбить. По себе ровняют.

— Так что, выполняем приказ?

— Разумеется...

Умберто Домингес выбрал момент, и ловко забросил прямо в орудийный порт небольшой продолговатый предмет. В то же мгновение "скиф" взревел двигателем и стал удаляться от кормы фрегата, возвращаясь обратно к "Авроре". Какое-то время ничего не происходило, но неожиданно внутри корпуса "Сан Эстебана" раздался хлопок, и из орудийных портов вырвалось пламя. Когда "скиф" подошел к "Авроре", на борту испанского фрегата уже вовсю бушевал огонь и вверх поднимался столб дыма. Зажигательная мина, сконструированная кудесником-алхимиком Манфредом ван-Бателааном и уже успешно применявшаяся, не подвела и на этот раз. Мичман Медина доложил о выполнении задания, не став скрывать того, что на борту фрегата была оставлена засада. Флинт похвалил обоих, но все же задал вопрос, который не мог не задать.

— Рефлексировать не будете, ребята? Что раненых сожгли?

— Не будем, командир. Здесь либо мы их, либо они нас. Вы появились в нашем мире недавно и не видели, что вытворяет святая инквизиция, прикрываясь именем Господа. А многие из нас видели. И мы знаем, что будет, если они победят...

Больше здесь делать было нечего. "Аврора", подняв "скиф" на борт, развернулась и полным ходом помчалась к острову Сан-Филипе, не став поднимать паруса. За кормой все сильнее разгорался огромный костер. Фрегат "Сан Эстебан" пылал уже от носа до кормы, а в небо поднимался густой черный столб дыма. С берега так и не прозвучало ни одного выстрела. То ли испанцы в страхе попрятались, то ли понимали, что с такого расстояния все равно никакого вреда огнем из мушкетов не нанесут. Когда "Аврора" удалилась уже более, чем на пять миль, сзади прогремел взрыв и горящий фрегат скрылся в облаке дыма. Пожар добрался до пороха в крюйт-камере. Не было никаких сомнений, что все это прекрасно видели на Сан-Филипе. Теперь предстояло нанести заключительный штрих на полотно, запечатлевшее сокрушительный разгром испанского флота. Разгром, какого Испания не знала со времен разгрома Непобедимой Армады.

Когда до берега осталось чуть менее мили, и впереди уже можно было хорошо рассмотреть небольшой португальский городок Сан-Филипе на одноименном острове, а также четыре испанских корабля, стоящие на рейде, Флинт приказал лечь в дрейф. Подходить ближе не было смысла. Зайти со стороны кормы тоже невозможно, так как все корабли развернуло течением на якоре параллельно берегу. Посылать "скиф" к четырем целям с намерением их поджечь — рискованно. Неизвестно, что испанцы выкинут, раз не выполнили то, что им велели. Видно, страх уже прошел и они считают, что на суше им ничего не грозит. Ну-ну... Снова лязгнул затвор, и ствол 30-мм орудия развернулся на ближайшую цель.

— Готов!

— Огонь!!!

Грохот выстрела, и ближайший "купец" вздрагивает. В корме, прямо возле ватерлинии, вспыхивает вспышка взрыва, а в стороны летят щепки. Однако, без сюрпризов и здесь не обошлось. На палубе корабля неожиданно показались из-за фальшборта люди, и дали залп из пушек. Открыли огонь и остальные три корабля, но поскольку дистанция стрельбы для них была еще больше, итог был закономерный — все ядра упалив в воду. Своей цели испанцы все равно не добились, но вот Флинта очень разозлили.

— Вот вы значит как, сеньоры? Ну, что же, я вас предупреждал...

Орудие "Авроры" стало с максимальной скорострельностью всаживать снаряд за снарядом в оказавший сопротивление корабль, и он начал тонуть. Как выяснилось, дурной пример "Сан Эстебана" оказался заразителен. Здесь тоже решили устроить засаду на тринидадских колдунов.

"Аврора" уже закончила обстрел ближайшей цели, и перенесла огонь на следующую, как неожиданно из-за корпусов кораблей показались шлюпки. Сидевшие в них изо всех сил налегали на весла, стараясь убраться побыстрее из опасного места. Поскольку стало ясно, что затея с засадой провалилась. Тринидадские колдуны почему-то оказались не склонны к грабежу, как все нормальные люди, а решили уничтожить чужое добро, само идущее в руки, даже не попытавшись его осмотреть и забрать хотя бы самое ценное. Но данный факт совершенно не устраивал экипаж "Авроры". Прикинув на глаз дистанцию, Флинт приказал прекратить огонь по стоявшим на рейде кораблям и перенести его на шлюпки. Осколочно-фугасные снаряды были поданы заранее, поэтому смена боеприпаса не заняла много времени. И через несколько секунд первый из этих снарядов угодил в борт ближайшей шлюпки, отправив ее на дно. А заодно и большую часть тех, кто в ней находился. Следующие выстрелы были не менее успешными. Один выстрел — одна цель. Ни одной из шлюпок не удалось достичь берега, и сейчас в воде барахтались горе-охотники, понадевшиеся взять тринидадских колдунов "на живца". Покончив со шлюпками, "Аврора" продолжила обстрел оставшихся трех кораблей. Слишком много времени это не заняло. И когда палуба последнего из них вошла в воду, яхта дала ход, чтобы подойти поближе к тем, кто уцелел. Таковых, правда, осталось не очень много — всего лишь около двух десятков. Все они пытались достичь спасительного берега, держась за деревянные обломки. Когда дистанция между яхтой и ближайшими беглецами сократилась до пары сотен метров, с борта "Авроры" загремели одиночные выстрелы. Флинт решил поберечь патроны для пулеметов и дал команду снайперам добить уцелевших. Менее, чем за минуту все было кончено. От "охотников", устроивших засаду, не осталось никого. "Дичь" оказалась не только очень кусачей, но и совершенно непредсказуемой. Не было никаких сомнений, что с берега за этим побоищем наблюдали очень многие. Но никто не сделал попытки вмешаться. Португальцы, скорее всего, поостереглись связываться с таким противником. Тем более, их никто не трогал. Да и находилась "Аврора" далековато для прицельной стрельбы из береговых пушек. У испанцев же, высадившихся на берег, ничего, кроме стрелкового оружия, быть не могло. Поэтому они могли сейчас только посылать проклятия в адрес тринидадских колдунов и призывать все кары небесные на их головы.

Когда отгремели выстрелы и на рейде Сан-Филипе наступила тишина, Флинт разрешил пленникам выйти на палубу. Вид торчавших из воды верхушек мачт четырех кораблей произвел на них неизгладимое впечатление. На вопрос адмирала Кордобы, что же тут произошло, ему ответили без обиняков.

— Мы сдержали свое слово, сеньоры. Вашим соотечественникам подарили жизнь в обмен на корабли, но они это не оценили, и устроили нам засаду на борту. Очевидно, там даже не допускали мысли, что мы откажемся от такого удобного случая пограбить. Но мы всегда держим слово. Я обещал, что когда вернусь и если увижу хоть один испанский корабль на рейде Сан-Филипе, то утоплю его вместе со всеми, кто там будет находиться. Как видите, я сдержал слово. В отличие от ваших людей, сеньоры.

— Господь им судья, сеньор капитан. Но что Вы хотите делать дальше?

— Дальше? Продолжим наше увлекательное путешествие в страну, которую вы еще никогда не видели. Вы узнаете много интересного и никогда не пожалеете о том, что попали туда, хоть и не совсем добровольно. Но прежде, чем мы продолжим, мне хотелось бы услышать ваше мнение по одному из ключевых вопросов. Только честно.

— Что именно, сеньор капитан?

— Вы видели наши возможности?

— Да.

— Неужели вы до сих пор считаете, что если бы мы действительно хотели ликвидировать короля Испании и его мать, то действовали бы так бездарно?

— Хм-м... Пожалуй, что нет... Иными словами, Вы хотите сказать, что это покушение было специально подстроено и заранее обречено на неудачу? Чтобы подозрение пало на тринидадцев?

— Я рад, что вы сами пришли к этой мысли, сеньоры. Поэтому думайте, кому в ы г о д н а эта версия. Кто всеми силами хочет поссорить Испанию с нами. Я уверен, что дело не только во внешних врагах Испании. Хватает и врагов внутренних. Без них этому опереточному убийце, которому изначально отвели роль жертвенного барана, не удалось бы подобраться к своей цели достаточно близко.

— Что же, может быть Вы и правы...

Дизель остановлен, подняты паруса, и легкая яхта быстро скользит над волнами. За кормой удаляется остров Сан-Филипе, ставший прибежищем для тех, кому судьба подарила шанс выжить. Неизвестно, сколько потребуется времени, чтобы весть о полном разгроме эскадры из состава Новой Армады дошла до портов Европы. Но не слишком долго — в здешних местах часто появляются корабли. Разумеется, по дороге в Старый и Новый Свет информация обрастет разными домыслами, но это не отменит самого главного факта — о д и н крохотный кораблик тринидадцев уничтожил в с ю испанскую эскадру. И вот над этим стоит серьезно задуматься. Причем не только испанцам...

Глава 11

Мы же вас не трогали...

Следующим утром, выйдя на палубу "Песца", Янычар был поражен открывшейся картиной. Впереди шла самая настоящая Армада — такого количества парусников он еще никогда не видел. Военные корабли держали строй трех кильватерных колонн, а "купцы" шли, как попало, растянувшись на большом расстоянии. Пирамиды парусов, подсвеченные лучами восходящего солнца, могли бы сподвигнуть художника-мариниста на создание очередного шедевра, но вот Янычару было не до созерцания прекрасного...

Вчера поздним вечером он поговорил с "Авророй" и узнал очень важные новости. Оказывается, две части Новой Армады должны были действовать самостоятельно, хотя выходили из Кадиса, как одно целое. Задача той эскадры, что пришла к островам Зеленого Мыса, высадка в Веракрусе и наведение порядка в Мехико. Участие в операции против Тринидада для нее вообще не планировалось. Адмирал Антонио де Кордоба, для широкой публики являющийся заместителем капитан-генерала дона Хуана Австрийского, якобы командующего всей Новой Армадой, на самом деле назначен капитан-генералом именно этой "веракрусовской" эскадры, и имеет собственные инструкции из Мадрида. Вся эскадра уничтожена "Авророй". За исключением двух кораблей, которые так и не пришли в точку рандеву на островах Зеленого Мыса. То ли они сильно опоздали из-за полученных во время шторма повреждений и и их не стали ждать, то ли вообще погибли. Захвачено четверо важных пленных, от которых и получена информация. Но ничего конкретного о планах первой эскадры, заходившей на Канарские острова, они не знают. Так, на уровне общеизвесных фактов и слухов. В настоящий момент "Аврора" идет на Тринидад под парусами с максимально возможной скоростью хода, но не успеет прибыть до того момента, как главные силы флота Русской Америки встретят в океане флот карателей, поэтому помочь в дальнейших действиях не сможет.

Поблагодарив Флинта за ценную информацию и поздравив с блестящей победой, Янычар призадумался. Все говорило о том, что те, кто задумал эту операцию, хотят заставить тринидадцев распылить силы. Ведь их флот не сможет быть одновременно во многих местах. А флот у Тринидада — главное преимущество. На суше испанцы имеют подавляющий перевес в численности, и если сумеют высадить десант, то просто задавят массой. Отсюда следует вывод, что надо любой ценой перехватить испанцев в океане одной компактной группой и не дать им разбежаться. Следовательно, мозолить глаза испанцам опасно, как бы их не спугнуть раньше времени. Если продержаться еще хотя бы суток пять-шесть, из Форта Росс выйдет "Аскольд" и пойдет навстречу, поддерживая связь по радио. А вдвоем контролировать такую толпу все же гораздо проще, даже если инкогнито "Песца" к тому времени будет раскрыто. И если им удастся предотвратить расползание этого стада, то на последнем участке маршрута в море выйдет "Тринидад", чтобы поставить последнюю точку в летописи Новой Армады. "Ягуар" и "Кугуар" выйдут раньше и будут находиться неподалеку, но участие в основной фазе боя для них и для "Песца" не предполагалось. Задача "зверинца" — быть в резерве и добивать отставших "подранков", если таковые появятся. Если кто-то попытается удрать с места боя, для ловли таких есть быстроходный "Аскольд". Ну, а главное действующее лицо — "Тринидад", займется перемалыванием Новой Армады на дрова.

И вот теперь командир "Песца" смотрел на идущие впереди испанские корабли и решал дилемму, как совместить трудносовместимое. С одной стороны, нельзя дать испанцам никаких поводов для подозрений в том, что они обнаружены и их точная численность известна, а для этого нельзя слишком долго мозолить им глаза. Но на корабль, который тащится следом и строго соблюдает дистанцию, если не в первый, то во второй день обязательно обратят внимание. И вполне могут поинтересоваться личностями этих настырных соглядатаев. Тем более, испанцы уверены в своем превосходстве в силах и чувствуют себя в полной безопасности. Иными словами, торчать на виду нельзя. Но с другой стороны, если не сохранять визуальный контакт с Армадой, то ее можно потерять. Или упустить момент, когда испанцы надумают разделиться. Решив, что по крайней мере один день его присутствие потерпят, Янычар дал указания вахтенному офицеру глядеть в оба и сообщать о малейших изменениях обстановки, а сам отправился в штурманскую рубку, чтобы прикинуть возможные пути следования Новой Армады, если она все-таки разделится на несколько отрядов.

В штурманской он провел больше часа над картами, представив себя на месте дона Хуана Австрийского, и размышляя, каким именно образом ему лучше было бы добраться до Тринидада, всячески избегая боя с главными силами флота противника. За этим занятием и застал его матрос с просьбой срочно подняться на палубу.

Едва поднявшись наверх, сразу понял причину такой срочности. Два испанских фрегата, идущие в арьергарде, покинули строй и стали разворачиваться на обратный курс. Идти прямо в лоб они бы не смогли — ветер не позволит, но идя в бейдевинд вполне могли перехватить "Песец". Вахтенный офицер, увидев командира, тут же доложил.

— Петр Иванович, два испанских фрегата разворачиваются. Явно по нашу душу.

— Вижу... Попробуем сохранить наше инкогнито до последнего, уводя их за собой в сторону. Если получится избежать боя, то хорошо. Если же нет... В любом случае, топить их на виду у остальных испанцев нельзя. Вот и поиграем в догонялки...

Вскоре "Песец", на гафеле которого заранее был поднят голландский флаг, а на носу и корме появилось новое название "Амстеланд", стал отворачивать в сторону, чтобы избежать встречи с испанскими фрегатами, стараясь остаться при этом на ветре. То есть новоявленный "голландец" вел себя так, как и положено вести себя чужому "купцу", на которого захотели наложить лапу грабители с большой морской дороги. В намерениях испанцев Янычар нисколько не сомневался. Если они послали два военных корабля на перехват случайного попутчика, то явно не для того, чтобы нанести визит вежливости, или проверить груз на предмет наличия военной контрабанды. О таком тут еще и слыхом не слыхивали, и считают само собой разумеющимся хапнуть то, что "Господь послал". Вот и пытается "голландец" удрать, оказавшись в неподходящий момент в неподходящем месте. Другого на испанских фрегатах и не подумают... Пока что...

Подняв все паруса, "Песец" пытался оторваться от медленно, но неуклонно настигающих его фрегатов. Они уходили все дальше и дальше на север от остальных кораблей Новой Армады, поскольку "Песец" старался держаться на ветре, вынуждая своих преследователей идти в бейдевинд, но это лишь оттягивало неизбежную развязку. Все же тяжело груженому купеческому флейту не сравниться в скорости с военным фрегатом, и всем было ясно, что еще до наступления темноты испанцы настигнут беглеца. Если бы им удалось это сделать слишком рано, на виду у всей Армады, то пришлось бы запускать машину в помощь парусам, чтобы увести преследователей подальше, но не понадобилось. Скорость противника оказалась лишь немногим больше скрости "Песца" под парусами, поэтому когда дистанция между беглецом и преследователями сократилась до полутора миль, на горизонте уже были видны лишь верхушки мачт Новой Армады. И тут с головного фрегата грянул выстрел, пока что холостой. Испанцы приказывали остановиться. Никакого эффекта это не возымело. Псевдо-"Амстеланд" продолжал удирать, так как по идее, голландцы на нем должны были понимать, что ничего хорошего при попадании в лапы к испанцам их не ждет. Даже если испанцы и не имели конечной цели заняться грабежом, то вот не допустить того, чтобы кто-то попал в Новый Свет раньше них и рассказал о том, что видел, такое вполне вероятно. В самом лучшем случае (из возможных) "Амстеланд" как следует тряхнут на предмет изъятия всего ценного, и он продолжит свой путь к берегам Нового Света под конвоем в составе Новой Армады, а в худшем... Да был ли вообще такой "Амстеланд"?! А если и был, то один дьявол знает, куда он делся...

Второй выстрел с испанского фрегата был сделан уже ядром, которое, как и положено, упало в воду с большим недолетом. Но это ясно показало, что шутки кончились. И если "голландец" добровольно не остановится, то ему же хуже будет. Противостоять двум фрегатам, на каждом из которых не менее сорока пушек и несколько сотен человек, большая часть из которых — солдаты морской пехоты, обычный "купец" не в состоянии. Поэтому, оценив ситуацию, Янычар дал команду убрать паруса. Погоня вступила в следующую фазу...

Со стороны это могло показаться ничем иным, как возникшей паникой на голландском "купце". Группа паники сработала великолепно, приковав к себе внимание испанцев, расстояние до которых уже значительно сократилось. Вскоре "Песец" убрал паруса и лег в дрейф, так и не сделав ни одного ответного выстрела. Никаких подозрений у испанцев не должно было возникнуть. Внешность рейдера практически полностью соответствовала принятым в настоящее время стандартам, а все люди на палубе были одеты согласно эпохе.

Для усиления эффекта "маскарада" Янычар воспользовался приемом, успешно применявшимся немецкими рейдерами во время обеих мировых войн. Группа паники, как ее называли, и которая вносила страшную сумятицу в действия матросов на палубе, выглядела очень живописно. Четверо моряков с подходящей внешностью были одеты в дорогие женские платья, изображая богатых пассажирок. Рядом с ними находились трое "толстосумов" весьма характерного вида, которым явно было что терять в результате попадания в руки испанцев. Остальная публика выглядела попроще, но их наличие диктовалось необходимостью создать максимально достоверный образ перепуганой толпы, в которой всех персонажей "в плепорцию". Резон в таком маскараде был. Велика вероятность того, что испанцы не захотят рисковать — брать на абордаж остановившегося и не оказывающего сопротивления "купца", а постараются высадить абордажную группу на шлюпках. Ведь подходить вплотную к лежащему в дрейфе крупному грузовому кораблю на фрегате в условиях океанской зыби — значит рисковать нанести друг другу серьезные повреждения рангоута и такелажа, и это как мимниум. Возможны и более серьезные неприятности. А если учесть, что сие действо происходит не поблизости от порта, а посреди Атлантики, то приятного в этом очень мало. Одно дело, если враг отчаянно сопротивляется, и его надо захватить любой ценой. Но если он даже не помышляет о сопротивлении... Тем более, если это не военный корабль, а какой-то "купец", где команда вовсе не горит желанием погибать за хозяйское добро, а пассажиры в основной массе — перепуганое стадо... Так почему бы не облегчить себе задачу? Ведь вполне можно выслать хорошо вооруженную и многочисленную абордажную группу на шлюпках. А если сеньоры с а м и пожелают подняться на борт "купца", то... Зачем им в этом мешать?

Дальнейшие события подтвердили предположения Янычара, стоявшего на квартердеке в черном камзоле с золотым шитьем и внимательно разглядывающего приближающихся испанцев в оптический прицел от снайперской винтовки, который издали вполне можно было принять за обычную подзорную трубу. Рядом стояли старший офицер и богатые "пассажиры" с "пассажирками". Автоматы и пулеметы ПКМ аккуратно сложены на палубе возле фальшборта, что делало их как легкодоступными, так и незаметными со стороны. И это не считая пистолетов, скрытых под одеждой. Основная же группа морских пехотинцев, вооруженных до зубов, не показывалась на палубе раньше времени. Артиллерийские расчеты, тоже принимающие участие в "маскараде", заняли места у замаскированных орудий. Группа паники из числа более многочисленных "пассажиров третьего класса" столпилась на баке и шумно обсуждала приближающегося противника, размахивая руками и споря. Рейдер был готов к встрече незваных гостей. Оба испанских фрегата легли в дрейф неподалеку и начали спуск шлюпок. Похоже, сопротивления от струхнувшего "голландца" они совершенно не ожидали.

— Петр Иванович, а они оба по две шлюпки спускают! Это сколько же их пожалует?!

— Четыре шлюпки, человек до восьмидесяти наберется. А может и больше... В любом случае, на борт мы им подняться не дадим. Была бы одна — другое дело. А так... Не будем играть слишком долго.

— Значит, второй вариант?

— Да...

Янычар обсуждал со старшим офицером разворачивающуюся перед ними картину. Фрегаты лежали в дрейфе неподалеку, и к борту "Песца" уже неслись шлюпки, полные вооруженных людей. С палуб испанских кораблей внимательно наблюдали за "голландцем", но не проявляли беспокойства. "Песец" же с поднятым на гафеле голландским флагом выражал полную покорность и готовность сотрудничать. И если бы не нервозность "пассажиров" на его палубе, то можно было подумать, что команда голландского "купца" не имеет ничего против того, что корабль может в ближайшее время поменять владельца.

Когда до головной шлюпки, вырвавшейся вперед, осталось около пятидесяти метров, на "Песце" упали маскировочные щиты, закрывающие орудия, и грянули выстрелы. Один снаряд поразил ближайший фрегат прямо в середину борта по миделю, второй разорвался ближе к носу. Одновременно с главным калибром ударили тридцатимиллиметровые пушки БМП и пулеметы МГ-69, сметая все с палубы противника. Взрывы снарядов "стодвадцаток" при попадании в деревянный корпус наносили чудовищные разрушения, что сразу же сказалось на боеспособности испанского корабля. Часть борта была просто вырвана, и если бы попадания пришлись ближе к ватерлинии, то фрегат бы уже вовсю хлебал воду. Но наводчики подстраховались, и наводили орудия в центр борта, чтобы уменьшить влияние погрешностей в прицеливании из-за качки, поэтому вскоре раздался второй залп, доломавший то, что осталось после первого. Ближайшая цель тонула, а на второй, находившейся несколько дальше, команда все еще пребывала в ступоре. То ли вышла заминка у канониров, то ли испанцы опасались задеть свои шлюпки возле "голландца", на котором сразу же с первым выстрелом голландский флаг скользнул вниз, а на его место взвился новый — белое полотнище с косым синим крестом. Флаг, который они меньше всего ожидали здесь увидеть. Впрочем, долго думать испанцам не дали. Третий залп "Песца" также достиг цели, хотя один снаряд попал слишком высоко, лишь задев фальшборт. Но взрыватель все же сработал, и взрыв фугасного стодвадцатимиллиметрового снаряда в воздухе смел всех с палубы в районе фок-мачты. Зато второй попал очень удачно — близко к ватерлинии, проделав огромную пробоину, нижний край которой оказался глубоко под водой. Фрегат начал крениться, и на нем возникла паника. Каждый спасался, как мог. "Песец" же, запустив машину, и дав ход сразу после первого залпа, быстро сместился в сторону и вышел из-под возможного ответного огня бортовой артиллерии противника, продолжая вести обстрел из пулеметов. Ведение огня главным калибром более не требовалось. Оба испанских фрегата тонули, и о бое там уже никто не думал. Когда корабли скрылись под водой, "Песец" развернулся и неторопливо пошел к лежавшим в дрейфе шлюпкам, битком набитым вооруженными испанцами, истово крестящихся и с ужасом глядящих на страшного врага, встречи с которым посреди Атлантики они никак не ожидали.

Когда "Песец" приблизился, испанцы наконец-то пришли в себя. Схватившись за весла, они стали изо всех сил грести, чтобы поскорее добраться до корабля, который совсем недавно уже считали своим, и в котором теперь видели единственное средство спасения. Впрочем, подойти вплотную им не дали. Когда до ближайшей шлюпки осталось не более пятидесяти метров, по ней ударили тяжелые палубные пулеметы МГ-69, превращая саму шлюпку в щепки, а тех, кто в ней находился, в фарш. Покончив с первой целью, перенесли огонь на следующую. В третьей шлюпке, находившейся несколько дальше, опешили от такого и даже перестали грести, но сделать ничего не успели. На них тоже обрушился свинцовый град. И лишь в последней четвертой шлюпке, находившейся дальше всех, правильно поняли ситуацию и дружно подняли руки, бросив весла.

Подойдя самым малым ходом почти вплотную, испанцам крикнули, чтобы подошли к борту. Те не заставили себя долго ждать, и вскоре двадцать одна испуганная физиономия смотрела вверх, не делая никаких резких движений. И было от чего. Для пулеметов шлюпка находилась уже в мертвой зоне, но взвод морских пехотинцев с автоматами наизготовку, выстроившийся вдоль фальшборта, внимательно наблюдал за противником. Причем это была не группа паники, одетая согласно моде XVII века, а настоящие морпехи в камуфляже, касках и бронежилетах. Если испанцы дадут малейший повод, то будут тут же уничтжены перекрестным огнем сверху. О чем их сразу предупредили, велев по одному подняться на палубу, оставив оружие в шлюпке.

Когда шлюпка опустела, и все пленные, выстроенные в шеренгу, замерли вдоль борта со страхом и недоумением озираясь, вперед вышел Янычар.

— Кто из вас старший?

— Я, сеньор капитан. Капрал морской пехоты Камило Пенья.

— Что же вам спокойно не сиделось, капрал? Ведь мы же вас не трогали! Зачем вы открыли огонь по нам?

— Не знаю, сеньор капитан. Нам поступил приказ задержать подозрительный корабль, идущий следом. Вот мы его и выполняли.

— Что вы должны были сделать дальше?

— Нам было приказано только захватить ваш корабль. Что делать дальше, я не знаю. Командир был в другой шлюпке. Мы — простые солдаты.

— Хорошо, капрал. Считайте, что Вам и Вашим людям сказочно повезло, поскольку Господь вовремя надоумил вас не оказывать бессмысленного сопротивления. Я сохраню вам жизнь и относительную свободу на борту корабля, но в обмен на беспрекословное выполнение моих приказов и соблюдение установленных правил. Что с вами делать дальше — решит наше командование по приходу в Форт Росс. Но не думаю, что с вами обойдутся, как с пиратами, пойманными с поличным. В конце концов вы — военнопленные, солдаты короля, а не преступники. А для нас это большая разница. Согласны?

— Согласны, сеньор капитан!

— В таком случае, сейчас все — в баню. Антисанитария мне на борту не нужна...

Весь оставшийся световой день "Песец" не приближался к Армаде, а держа ее на пределе видимости, ушел далеко вперед. Когда же стемнело, уменьшил ход и сократил расстояние до пяти миль, удерживая дистанцию до головных кораблей авангарда. Все равно, разглядеть его ночью не представлялось возможным, поскольку рейдер соблюдал тщательную светомаскировку. А незадолго до рассвета он снова ушел вперед, превратившись в точку на горизонте. Скорее всего, испанцы уже поняли, что с погоней за подозрительным попутчиком не все прошло гладко. Но вряд ли заподозрили, что этот попутчик — тринидадский рейдер, который оказался здесь не случайно. И который быстро уничтожил преследователей. На возобновление радиосвязи с "Сан Диего" никто уже не рассчитывал, но следующей ночью Хосе Домингес вышел на связь, чем очень удивил Янычара. Быстро прибыв в радиорубку, он хотел вправить мозги Домингесу за такой риск, но информация оказалась действительно очень важной.

— Испанцы пока еще не заподозрили, что обнаружены. Считают, что фрегаты погнались за вами и ушли очень далеко, а потом не смогли найти эскадру. Больше не приближайтесь близко, чтобы не насторожить их. Все идут одной группой и разделяться пока не собираются. Если так пойдет и дальше, то сможете перехватить всех в одном месте.

— Понял, "Сан Диего". Огромное спасибо за сообщение, но больше так не рискуй. Мы ведем наблюдение постоянно, не волнуйся. Когда появится наш флот, не делай ничего, тебя компрометирующего. Наоборот — старательно выполняй свои обязанности и четко выполняй все приказы твоего начальства. Помни — ты нам нужен живой и здоровый. Остальное неважно...

Глава 12

Ароматный запах сыра... в мышеловке

Когда Леонид получил сообщение "Песца" об обнаружении Новой Армады, то встал из-за стола и подошел к карте Атлантики, висевшей на стене его рабочего кабинета. Карпов, лично доставивший информацию, молча ждал, не мешая думать своему боссу. То, что его превосходительство задумал очередную пакость для испанцев, он не сомневался. Они уже давно понимали друг друга без слов. Пауза несколько затянулась, но через несколько минут Леонид нарушил молчание.

— А как там дела с нашим подопечным, доктором-аптекарем, герр Мюллер?

— В каком смысле, мой каудильо? Жив, здоров, упитан и старательно шлет своим шефам "дезу", которой мы его снабжаем.

— Меня интересует другое. Сможем ли мы привлечь его к передаче "дезы" большой важности, но так, чтобы он потом не попал под подозрение? И испанцы продолжали на него рассчитывать, как на эффективно действующего агента?

— Не понял... Ты что задумал? Очередной план по организации пакостей нашим заклятым друзьям испанцам?

— Пока еще не план. Так, генеральное направление... Смотри сюда. На Тринидаде, Тобаго и Барбадосе мы полностью контролируем ситуацию, хоть это кое-кому и не нравится. Но вот на материке наше влияние ограничено, и это позволяет местной "оппозиции" творить все, что она захочет, так как оба вице-короля ситуацию на местах фактически не контролируют вообще. Недавно мы узнали, что сеньор... как его там... а, Диего де Виллальба и Толедо! Ну и имечко, хрен выговоришь... Так вот, этот самый сеньор из Боготы спит и видит, как бы погреть руки в создавшейся ситуации, и отхватить себе как можно больше плюшек. Твоя служба выяснила, что он готовится принять самое активное участие в дележе тринидадского пирога, и для этого собирает свой собственный "экспедиционный корпус", если так можно назвать толпу разномастного уголовного сброда. И собирается вмешаться не раньше, чем Новая Армада подойдет к Тринидаду. Но и не позже, так как потом этого никто не оценит. Верно?

— Верно. И что ты хочешь предпринять?

— А не сделать ли нам так, чтобы сеньор Виллальба не стал ждать? Рискнул единолично решить тринидадскую проблему, чтобы пришедшая Армада была просто поставлена перед фактом? И дон Хуан успел к шапочному разбору, а победителем оказался наш сеньор Виллальба?

— А зачем нам это надо? Ведь если угробим эту долбаную Армаду, то здесь все хвост подожмут. И не только в Боготе.

— Подожмут... до первого удобного случая. Ведь даже при полном уничтожении Армады в море проблема на материке для нас не исчезнет. И вышеназванный сеньор будет продолжать пакостить дальше, как пакостил до этого. Допустим, можно ликвидировать его самого. Но ведь он не один, у него своя "команда", как было принято говорить в нашем времени. А всех не ликвидируешь. Если только самых отпетых неадекватов. Но проблема от этого опять таки не исчезнет. Уберем этих — им на смену придут фигуры из второго, а то и третьего эшелона, о которых мы еще ничего не знаем.

— Кажется, понимаю... Если этот самый сеньор Виллальба сядет в лужу с попыткой самостоятельного решения тринидадской проблемы, то он потеряет всех своих сторонников? И "партия войны" на материке лишится должного влияния?

— Именно так, герр Мюллер!

— Интересно... Очень интересно, мой команданте... Но как же его соблазнить на эту авантюру? Чтобы он купился и поверил в реальную выполнимость поставленной задачи?

— А вот об этом и стоит подумать. Создать нужную нам "утечку информации", то есть слив "дезы". Причем девяносто девять процентов этой "дезы" обязано быть правдой, которую легко проверить через различные открытые источники. Наш "доктор-аптекарь" должен быть задействован во всем этом постольку-поскольку. В том смысле, что должен предоставить своему шефу только правдивые сведения, а "липа" должна у него идти либо по разряду слухов и сплетен, в чем он до конца не уверен, либо видна абсолютно всем, и в ней никто не сможет усомниться. Причем эта "липа" должна быть настолько заманчивой и убедительной, чтобы наш дорогой сеньор Виллальба не устоял и клюнул, послав на Тринидад своих головорезов раньше, чем придет Новая Армада. А мы бы их встретили именно там, где нам удобно. Возможно такое?

— Хм-м... Подсунуть такую "дезу", чтобы она напоминала очень ароматный сыр, лежащий в мышеловке? И чтобы наш сеньор Виллальба не смог устоять перед искушением? Идея интересная...

Когда Карпов ушел, Леонид вернулся к карте. Прикинул расстояние, которое оставалось пройти Армаде и сопровождавшему ее "Песцу". Сравнил с местоположением "Авроры". Нет, "Аврора" в любом случае не успевает, даже если запустит двигатель в помощь парусам. Через пару дней в море выйдут "Ягуар", "Кугуар" и "Волк". Они имеют примерно одинаковую скорость хода под парами, поэтому не будут мешать друг другу. "Волк" обеспечит авиаразведку, а "кошаки" — силовое прикрытие, если оно понадобится. Еще через пару дней выйдет "Аскольд". При разнице в скорости почти в два раза, включать его в состав тихоходной группы нерационально, поэтому пусть действует самостоятельно, поддерживая связь с остальными по радио. Ну, а "джокер в рукаве", то есть броненосец "Тринидад", завтра выходит на ходовые испытания. Кампос все же у с п е л. Приложил титанические усилия, но успел достроить новый мощный корабль до прихода противника. Корабль, каких еще не знала история. Первый в этом мире броненосец, не имеющий даже намека на парусное вооружение, забронированный "с головы до пят" и несущий уникальную для своего времени артиллерию, пока что еще стоял у стенки верфи. Но он был полностью г о т о в. Готов к тому, чтобы бить врага в любом уголке Нового Света. А то, что такие враги найдутся, причем не только в составе Новой Армады, сомневаться не приходилось.

К сожалению, подготовку экипажа пришлось вести параллельно с достройкой. Времени катастрофически не хватало. Повезло также и в том, что нашлось много добровольцев среди немцев из экипажа "Карлсруэ", согласных занять должности технических специалистов на "Тринидаде" и "Аскольде". Для вчерашних матросов и унтер-офицеров Кайзеровского флота, которым в их Втором Рейхе толком ничего не светило, предложение гарантированно стать со временем кадровыми офицерами флота Русской Америки было почти что манной небесной. Разумеется, брали только тех, кто хорошо себя зарекомендовал, и подтвердил полную лояльность, но таковых было очень много. Все уже давно осознали, что находятся "в одной лодке" со своими недавними противниками, и выжить могут только вместе.

Следующий день начался с необычайной активности в портовой части города. Слухи о том, что сегодня на ходовые испытания выходит очередной корабль нового типа, уже распространились, так как скрыть такое было невозможно. С раннего утра вся набережная была запружена народом, всем хотелось посмотреть на очередную диковинку. "Тринидад" пока еще стоял возле стенки верфи и высокий забор не позволял увидеть со стороны все подробности, но по слегка дымившим трубам было ясно, что корабль уже под парами. Четыре портовых буксира — очередное изобретение пришельцев, уже заняли места возле борта и были готовы отвести броненосец от причальной стенки.

Леонид прибыл минута в минуту. Поднявшись на пулубу, принял рапорт от командира броненосца о готовности к выходу и улыбнулся.

— Как корабль, Сергей Андреевич? Получше, чем "Кугуар"?

— Даже сравнивать нельзя, Леонид Петрович. Никогда бы раньше не подумал, что из недостроенного парусника такое сотворить можно!

— Значит, в с ё готово?

— Так точно, в с ё!

— Тогда начнем. Командуйте, господин капитан первого ранга! А я тут так, для мебели побуду...

Поднявшись на мостик, Леонид не стал вмешиваться в действия своих людей, а просто наблюдал. Кто бы мог подумать, что у его вчерашних помощников — "секонда" и "трехи", каковыми они пришли на "Тезей" в XXI веке, и от которых воротили нос российские крюинговые агенства, мотивируя свое решение отстутствием опыта работы, откроется талант в командовании военными кораблями. Причем не на учениях, а в реальной боевой обстановке. Что и говорить, при попадании в экстремальную ситуацию в человеке раскрывается все, что в нем есть. Как хорошее, так и плохое...

Между тем, швартовы отданы, и два буксира начали отводить "Тринидад" от причальной стенки. Два других дежурили рядом, готовые оказать помощь. Но все шло по плану, огромный по местным меркам корабль благополучно отвели от причала и развернули носом на выход. Отдача буксиров, и под кормой "Тринидада" вспенивается вода — машины дали ход. С берега несутся радостные возгласы, а новый корабль начинает отсчет своим первым пройденным милям.

Если бы кто из жителей XVII века, еще не знакомый с различными диковинками пришельцев из другого мира, впервые увидел "Тринидад", то сначала бы даже не понял — а что это собственно такое?! Меньше всего первый броненосец в этой истории напоминал корабль в том смысле, в каком его понимали аборигены. Если переделанные трофеи все же сохранили облик привычных всем парусников после установки паровых машин, а "Аскольд" хоть и резко отличался своим внешним видом с полным отсутствием парусного вооружения, но все же никто, взглянув на него, не усомнился бы в том, что это именно корабль. Необычный, но корабль. А вот при взгляде на "Тринидад" такое было утверждать трудно. Больше всего он напоминал... утюг. Довольно широкий корпус с сильно заваленными кверху бортами, слабо скошенным форштевнем и заостренной кормой. На носу и корме стояли две башни главного калибра, имеющие каждая лишь по одному 203-мм орудию. Сразу за носовой башней находилась боевая рубка, за которой почти до кормовой башни шел бронированный каземат с восемью 120-мм орудиями — по четыре на каждый борт. Сквозь каземат проходили две дымовых трубы. Две небольших мачты, способные нести одни лишь флаги, завершали картину. Больше никаких надстроек на палубе, а тем более украшений, "Тринидад" не имел. Все было предельно просто и функционально. Корабль строили для боя, а не для визитов и парадов. Но интересные особенности корабля нового типа на этом не заканчивались. Благодаря кое-каким секретам из XXI века, металлургам удалось создать очень прочную по здешним меркам броню, что позволило уменьшить ее толщину. В результате этого главный броневой пояс фактически перестал быть таковым, превратившись в сплошной панцирь, полностью закрывающий надводный борт и уходящий ниже ватерлинии. Испытательные стрельбы на полигоне по броневым плитам из самых мощных дульнозарядных орудий, какие только могут найтись у потенциального противника, а также стрельбы из нарезных орудий собственного производства, показали неуязвимость защиты, созданной тринидадскими мастерами. На этом историческом этапе броня снова победила снаряд, как уже было однажды. А что будет дальше — будущее покажет. И вот сейчас огромный "утюг" вспарывал своим форштевнем воды залива, уходя все дальше и дальше от порта.

Первым испытанием было прохождение мерной мили. "Раскочегарив" котлы, "Тринидад" выжимал из своих машин все возможное. Причем испытания проводились с полными запасами, чтобы выяснить истинные возможности корабля. Никому были не нужны дутые узлы по английской системе, когда новые корабли выходили на мерную милю, имея ограниченное количество топлива и воды. Все, находящиеся на мостике, с волнением следили за бегом стрелки секундомера. Давление в котлах подняли до предела, временами даже срабатывали предохранительные клапана, стравливая пар в атмосферу, и броненосец мчался по притихшей глади залива Париа, оставляя за кормой пенистый след кильватерной струи. Неподалеку шел "Аскольд", обеспечивающий испытания, откуда с интересом наблюдали за происходящим.

Но вот, мерная миля пройдена, секундомер остановлен. Короткие вычисления, и Леонид удивленно глянул на замершего в ожидании Бернардо Кампоса.

— Дон Бернардо, получается более четырнадцати узлов! Если быть более точным — четырнадцать и две десятых!

— Сколько?!

— Четырнадцать и две десятых! Поздравляю!

В рубке сразу стало шумно. Все поздравляли главного корабела, а он смущенно отвечал невпопад, сбитый с толку. Такого результата никто не ожидал. Но Леонид быстро утихомирил страсти.

— Сейчас пройдем еще несколько раз, причем в обоих направлениях. Возможно, течение исказило результат. Но, в принципе, такое возможно. Более острые обводы и большее отношение длины к ширине, чем у обычного галеона, медная обшивка подводной части, отсутствие обрастания, тщательно спроектированные и изготовленные винты. Плюс давление пара в котлах на пределе. Так что, очень может быть, что никакой ошибки в замерах нет...

Еще семь раз "Тринидад" проходил мерную милю в обоих направлениях, но результат оставался прежний. Максимальная скорость хода колебалась в районе немногим более четырнадцати узлов. Закончив с мерной милей, пошли в район стрельб. Деревянные щиты были приготовлены заранее, и вскоре над заливом Париа загремели выстрелы тяжелых 203-мм орудий. Стрельба велась практическими снарядами, то есть обычными болванками, не имеющими взрывчатки, чтобы оценить точность попаданий. Здесь не все пошло гладко, так как опыта стрельбы из этих орудий, установленных на палубе корабля, а не на суше, еще ни у кого не было. Несмотря на составленные таблицы стрельбы, оптические прицелы и разработанный автомат разрешения выстрела в башнях, стрельба главным калибром с дистанции трех миль была не очень удачной на фоне предыдущих успехов. Из сорока выпущеных снарядов только пять поразили цель, остальные падали с недолетом, или перелетом, поднимая всплески воды на различном удалении от щита. Поняв, что дистанция великовата, подошли ближе и открыли огонь с двух миль. Тут дело пошло гораздо лучше. Опробовали также и средний калибр. В конце концов, разбив все мишени в щепки, "Тринидад" отправился обратно в Форт Росс. На мостике шло горячее обсуждение прошедших испытаний. Все сходились на том, что корабль получился. Осталось проверить его в боевой обстановке. О чем Леонид и высказался, подведя итог.

— Уже ясно, что корабль нового типа — полностью защищенный от ватерлинии до палубы броненосец у нас получился. Теперь посмотрим, как он поведет себя в открытом море. Вопросы лишь к артиллерии. Господа артиллеристы, сможете стрелять поточнее? Ведь не всегда будет возможность подойти близко.

— Все будет зависеть от погодных условий. Как бы ни помогал автомат разрешения выстрела, но от наводчиков тоже многое зависит. По крайней мере, для обстрела крупных целей вроде береговых крепостей даже такая точность при стрельбе с трех-четырех миль более чем достаточна. А для боя с вражеским флотом можно и поближе подойти. Все равно, своим "ядерным" оружием он нам ничего не сделает...

Когда до рейда Форта Росс оставалось не более трех миль, над "Тринидадом" неожиданно возник большой султан пара, из труб вырвался густой черный дым, а корабль резко сбавил ход. Шедший параллельным курсом "Аскольд" тут же бросился на помощь, подойдя на небольшое расстояние и начав спускать шлюпки. "Тринидад" еще двигался по инерции, но неожиданно у него стал расти крен на правый борт. На берегу потрясенно молчали. Все понимали, что случилась какая-то авария, хотя и не могли оценить ее масштабы. Из порта вскоре вышли буксиры и устремились к потерявшему ход броненосцу. Крен достиг порядка десяти градусов, но дальше не стал увеличиваться. Очевидно, экипаж "Тринидада" все же справился с течью. Однако, корабль оставался неподвижен. Кончилось тем, что один из буксиров подал трос и потащил "Тринидад" на верфь, где уже начался ажиотаж. Никто не мог понять, в чем дело. После длинной череды практически непрерывных успехов такой досадный провал. И самое плохое, что это видел весь город, скрыть такое невозможно. А это значит, что вскоре информация расползется по ближайшим портам, а там и по всему Новому Свету.

Спустя сорок минут "Тринидад" замер возле причальной стенки верфи, которую покинул совсем недавно. Внешних повреждений заметно не было, но значительный крен говорил о том, что не все так хорошо, как хотелось бы. Многие обыватели пытались узнать, что же конкретно случилось, но охрану верфи усилили и экипаж броненосца на берег не пустили. Видели только, как на территорию верфи заезжали кареты скорой помощи и тут же увозили кого-то в госпиталь. А поскольку достоверной информации ни у кого не было, вскоре стали циркулировать различные слухи, один нелепее другого. Начиная от предположений о серьезной поломке механизмов и заканчивая "божьей карой" за творимые богопротивные вещи. Ясно было лишь одно — рассчитывать на корабль, на который возлагали такие надежды, больше не стоит.

Однако, что на самом деле творилось за высоким забором верфи, так и осталось неизвестным. Многие присутствующие увидели лишь то, что "Тринидад" еще не успел стать к причалу, а на верфь уже примчался сеньор Карпов, которого тут все хорошо знали. И не покидал ее очень долго. Сеньор Кортес — тоже. Что только добавило остроты циркулирующим слухам и убедило всех в произошедшем ЧП, какого до сих пор не было.

В то же время, на борту "Тринидада" события шли своим чередом. Когда Карпов влетел по трапу и вскоре был в адмиральской каюте, где Леонид с наслаждением пил крепкий кофе, заваренный по особому рецепту Матильды и хитро улыбался, то несколько успокоился, но все же спросил:

— Ну?!

— Во!!! Кофе будешь? Или чего покрепче?

Леонид поднял большой палец, а Карпов рухнул в кресло напротив .

— Ну, мой каудильо!!! Даже я поверил! Что уж про аборигенов говорить. Плесни и мне кофе...

Когда первые лица Русской Америки разместились за столом, разговор перешел в более спокойное русло.

— Я же тебе говорил, что выпуск пара из котлов с одновременным задымлением — очень хорошие спецэффекты. Такого у нас еще никогда не было, и аборигены к этому не привыкли. А если сюда добавить, что появился заметный крен и притащили нас обратно на буксире, то даже у самого закоренелого скептика появится уверенность, что на "Тринидаде" серьезная авария. Вот и не будем пока разубеждать сеньоров. Даже крен полностью убирать не станем, постоим пока так у причала, малость скособочившись. А наши "пострадавшие" не подведут?

— Не подведут. Их как раз сейчас в госпиталь увозят, и никого из посторонних к ним не пустят. Экипаж пока тоже лучше на борту подержать. Мало ли что.

— Тут не волнуйся. Народ все понимает правильно и хорошо замотивирован. Тем более, слишком долго такая ситуация не продлится. Либо сеньор Виллальба клюнет, либо нет. Если не клюнет, то в день "икс" откачиваем воду из затопленного отсека, разводим пары и идем громить Армаду. Ну, а если клюнет... Надо же "Тринидаду" стрельбы боевыми снарядами по реальным мишеням провести до того, как он выйдет Армаду встречать? Вот и проведем. А что там на берегу слышно?

— На берегу все идет своим чередом. Мои люди умело распускают слухи, ну а остальные обыватели придумывают все новые и новые подробности. Не удивлюсь, если к завтрашнему утру на улицах и в кабаках можно будет услышать такое, до чего даже мы все, вместе взятые, не додумались бы.

— А что у нас на очереди? "Беспорядки" на Барбадосе?

— Именно так, мой команданте! Сегодня вечером придет один из наших грузовых "малышей" и сообщит эту неприятную новость. В связи с этим, "Тезей", "Аскольд" и весь "зверинец" уйдут туда с большим отрядом морской пехоты. В Форте Росс остаются "Карлсруэ" и "Тринидад" — оба не способные дать ход, да разная мелочь береговой охраны, для серьезного боя не подходящая. Плюс грузовые корабли без паровых машин, которые испанцы вообще за противников не считают. Если и после этого сеньор Виллальба не клюнет, то тогда уже не знаю, чем его еще соблазнить.

— Думаю, клюнет, если вообще решится на такой шаг. Сейчас для него отработать назад — это значит лишиться всякого авторитета среди своих подельников. И не факт, что он сохранит свой пост в случае удачных действий Новой Армады. Скорее всего, из него тоже постараются сделать "врага народа". Прибывшее начальство особо разбираться не станет.

— Согласен. Поэтому, не пустим дело на самотек. Сеньор Виллальба должен узнать о случившемся как можно раньше, и принять единственно правильное решение...

Когда Карпов ушел, Леонид призадумался. Идти домой пока не стоит, ведь у них "авария", как-никак! И ему, чудом в этой "аварии" уцелевшему, надо как следует разобраться. Скоро Матильда примчится, тоже играя отведенную ей роль. Посыльный в резиденцию сеньора Кортеса уже отправился, дабы сообщить, что его превосходительство жив и здоров, но ведь жена все равно не успокоится и стремглав помчится к мужу, сметая на своем пути все препятствия. Ведь это сама сеньора Матильда Кортес! Личность, ставшая уже известной далеко за пределами Тринидада. Но, как оказалось, хитромудрый Карпов предусмотрел не все. Это выяснилось, когда дверь каюты открылась и вошла Матильда.

— Ну что, Леонардо, получилось?

— Вроде, получилось. Теперь посмотрим, клюнут ли на это шоу со спецэффектами.

— Хреново у вас получилось. К тебе еще ходатаи не приходили?

— Нет, а что такое?

— Пройди до ворот верфи и посмотри, что там творится.

— Что случилось?!

— Да там сейчас не протолкнуться от жен и подруг членов экипажа "Тринидада"! Надо срочно что-то делать, иначе бабий бунт тебе обеспечен. Я пока утихомирила страсти, так как все девки у меня по струнке ходят, но это ненадолго. И первая заводила — моя подруга донна Хуана, жена Сергея — командира корабля.

— Е-мое, а ведь действительно... И говорить им ничего нельзя...

— Предоставь это дело мне. Я сейчас вернусь и успокою их, а ты разреши всем по очереди небольшими группами сходить на КПП, и пусть их там увидят живыми и здоровыми. И узнают, что возникли непредвиденные сложности, требуюшие постоянного нахождения всего экипажа на борту.

— Пожалуй. Хорошо, хоть с женами "пострадавших" заранее все уладили.

— Да, я с ними поговорила и попросила никуда не отлучаться из госпиталя хотя бы пару дней, да и потом держать язык за зубами. Конечно, они были очень удивлены таким маскарадом, когда выяснили, что это обычная "деза", но все поняли правильно. Вы с Андрэ сделали верный выбор два года назад, сделав ставку на создание фанатично преданных вам "тонтон-макутов" и ... "изаур". Вот же придумали название!

— Ну, это уже прочно вошло в наш фольклор, никуда не денешься. Ты лучше скажи, твоя протеже — донна Хуана настучит, кому следует?

— Она недавно в пух и прах разругалась со своим "резидентом", если его так можно назвать, когда он попытался надавить на нее с целью выведать наши секреты. Ведь все знают, что ее муж имеет высокий чин и должность командира нового боевого корабля тринидадского флота, которым очень интересуются в Мехико. Но Хуана заявила, что шпионить не будет и если такое наглое давление на нее не прекратится, то все расскажет мужу и мне.

— Вот высокопорядочная дурочка... Не понимает, что ее теперь могут просто ликвидировать.

— Не волнуйся, Хуану и Сергея хорошо охраняют. Причем так, что они этого даже не замечают — Андрэ постарался. Специально доносить Хуана не побежит, но вот случайно что-нибудь сболтнуть вполне может. Именно поэтому она до поры до времени ничего и не узнает...

Разговор продолжался недолго, и когда Матильда покинула каюту, направившись утихомиривать разъяренных женщин, которых не пускали на территорию верфи, Леонид снова стал думать, все ли он сделал правильно? Риском в разработанном в кратчайшие сроки плане было то, что придется уводить из Форта Росс практичнески весь флот, причем вместе с "Тезеем" и с большим количеством морских пехотинцев на борту, а также все БМП. Иначе испанцы могут просто не поверить, что тринидадские пришельцы опять пошли кого-то "принуждать к миру". "Карлсруэ" и "Тринидада" они вряд ли испугаются, поскольку уже давно распространены слухи, что хоть ремонт на "Карлсруэ" и идет успешно, но двигаться самостоятельно он сможет нескоро. Про "Тринидад" же и речи нет, шоу со спецэффектами оказалось выше всяких похвал. Конечно, войск на острове остается достаточно, причем гарнизоны фортов, артиллерийские и кавалерийские части остаются в полном составе, но все-таки неуютно... Как оно все пойдет...

Ближе к вечеру тревога в Форте Росс усилилась. Прибывший грузовой корабль доложил о беспорядках на острове Барбадос, причем слухи, начавшие расползаться по городу, были самые противоречивые и невероятные. То ли оставшиеся на Барбадосе англичане взбунтовались, то ли появился английский флот и высадил десант с целью вернуть остров, то ли это обычные пираты пожаловали. Но, как бы то ни было, на следующее утро все крупные корабли тринидадского флота во главе с "Тезеем" спешно покинули Форт Росс, взяв на борт большое количество десанта морской пехоты. Множество людей стояли на набережной и смотрели вслед уходящим кораблям. Никто не сомневался, что проблема на Барбадосе будет ликвидирована, но на это время сам Тринидад оставался фактически без прикрытия с моря. Наблюдал за уходящими кораблями и Леонид, но его мысли были совсем о другом. Игра пошла по-крупному. Теперь оставалось только ждать.

Однако, каков бы ни был ажиотаж в Форте Росс в связи с произошедшими событиями, все это было вполне предсказуемо и не выходило за рамки ожидаемого. Испанская агентура очень возбудилась и тут же отправила сообщения, ради чего из Форта Росс срочно вышли три грузовых корабля, даже толком не закончив грузовые операции. Снова зашевелились братья-иезуиты, до конца не поверившие в "барбадосскую" версию, посчитав это каким-то хитрым ходом со стороны сеньора Кортеса и попытавшись разобраться самостоятельно. Но была еще одна группа лиц, которую развернувшееся действо заинтересовало больше всех. На стоявшем у причала в грузовом порту английском фрегате "Норфолк" кипели нешуточные страсти. Если матросам до этого особого дела не было, и они смотрели на происходящее вокруг с обычным любопытством, то вот в офицерской кают-компании атмосфера была накалена до предела. Слухи о событиях на Барбадосе дошли и сюда, не оставив никого равнодушным, и вот теперь господа офицеры дружно насели на командира. Смысл их высказываний не отличался разнообразием. Пока они тут прохлаждаются, находясь в порту недавнего противника, этот самый противник снова замыслил какую-то гадость против Англии. Границы дозволенного офицеры не переходили, соблюдая субординацию, но от этого кэптену Паркеру было не легче. В конце концов, ему надоело все это слушать, и он спросил прямо.

— Господа, а что вы хотите? Мы находимся здесь с дипломатической миссией, и у меня есть категорический приказ короля ни в коем случае не осложнять отношений с тринидадцами, что бы они ни вытворяли.

— Но как Вы так можете говорить, сэр?! Мало того, что они захватили Барбадос, так теперь еще и хотят устроить там резню!!!

— По поводу того, что захватили Барбадос, согласен. Но такие вопросы решаются не на нашем уровне. Что касается резни, так ведь мы толком ничего не знаем. Слухи противоречивые, и я им, откровенно говоря, не очень верю. Английское население острова взбунтовалось? Для его усмирения вовсе не нужно посылать такие силы. Гарнизон тринидадцев на Барбадосе справился бы и сам. В крайнем случае, послали бы один фрегат с десантом морской пехоты, а не все корабли, какие могут выйти в море. Английский флот пришел с целью вернуть собственность английской короны? В высшей степени маловероятно. Информация о захвате Барбадоса если и дошла уже до Англии, то собрать достаточно сильную эскадру и отправить ее сюда — это не так-то просто и требует много времени. Поэтому для появления Ройял Нэви в этих краях еще слишком рано. Приватиры пожаловали? Так я буду только рад, если тринидадцы проредят поголовье этих висельников. И вообще, что вы предлагаете, господа?

— Мы могли бы выйти из порта ночью и следовать к Барбадосу. По крайней мере, узнали бы, в чем дело, и оказали посильную помощь нашим людям!

— И провалили нашу миссию на Тринидаде. Вряд ли сеньору Кортесу это понравится. Тем более, если тринидадцы действительно направили на Барбадос карательную экспедицию, то мы все равно н и ч е г о не сможем сделать. Господа, запомните простую истину. Ямайку мы уже потеряли. Потеряли также все остальные территории в Карибском море, кроме барбадоса. Потеряли из-за необдуманных действий губернатора Джорджа Монка и его предшественника Томаса Модифорда, которые стали вести себя с тринидадцами, как с испанцами. А теперь мы потеряли и Барбадос. Заметьте — по той же причине. Губернатору острова мистеру Уиллоуби не сиделось спокойно, и он решил напакостить тринидадцам. Хотя они его до этого совершенно не трогали, и даже сделали попытку наладить торговые отношения. Причем наладить отношения п о с л е взятия Ямайки! Господа, что на очереди? Нью-Йорк на Гудзоне, поскольку на Карибах у нас уже ничего не осталось? У тринидадских пришельцев есть хорошее выражение — два раза наступить на одни и те же грабли. То есть раз за разом совершать глупые и необдуманые действия. Так вот сколько раз нам надо наступить на грабли, чтобы до некоторых наконец-то дошло — с тринидадцами бесполезно разговаривать с позиции силы? И что Англии гораздо в ы г о д н е е иметь Тринидад среди своих союзников, а не врагов? Пусть даже ценой некоторых уступок? Барбадос мы у ж е потеряли, причем по собственной глупости. Это факт, с которым придется смириться. И мы сюда прибыли для того, чтобы эта потеря стала п о с л е д н е й. Я понятно говорю?

— Да, сэр... Но что же делать?!

— Ничего не делать. Вести себя так, как будто ничего не случилось. Я в самое ближайшее время постараюсь встретиться с сеньором Кортесом и поговорить с ним. Хоть всей правды он и не скажет, но, возможно, что-то все же удастся выяснить...

Глава 13

Враг моего врага — мой друг

В ночи светились огоньки на побережье, и на экране радара четко отображались корабли, стоящие на рейде Пуэрто де ла Мар — города на юго-восточной оконечности острова Маргарита. "Беркут" осторожно крался в темноте, стараясь держаться подальше от рыбацких лодок, рассредоточенных на большой площади. Князь внимательно рассматривал рыбаков в прибор ночного видения, и в конце концов обнаружил того, кого искал.

— Вот он! Слева двадцать. Вижу условный сигнал на мачте...

Игнасио, рыбак из Пуэрто де ла Мар, уже привык к подобному, поэтому особо и не удивился, когда в темноте сначала раздался необычный звук, а затем появилась тень странных очертаний. Тринидадские пришельцы снова пожаловали, не зря он вышел на рыбалку в эту ночь. Обмен паролем, и вот рыболовный баркас уже стоит под бортом быстроходного кораблика из другого мира. На этот раз прибыл сеньор Трубецкой, который после взаимных приветствий попросил рассказать последние новости. А новости были очень интересные.

— Дон Николас, в городе начальство как с ума посходило, когда узнало, что на Барбадосе что-то случилось и вы отправили туда почти весь свой флот с десантом. Опять ходят разговоры о необходимости покарать проклятых колдунов, то есть вас. Усиленно вербуют людей для этого, но среди наших на Маргарите дураков нет. Зато из других портов прибыла огромная толпа разного сброда. Настоящих солдат почти нет, одни разбойники и воры. Многих ради этого даже освободили с каторги. Житья уже от этих мерзавцев нет!

— Понятно, дон Игнасио. И как скоро это "христолюбивое воинство" собирается покинуть благословенную Маргариту, чтобы нанести нам визит?

— Точно не знаю, дон Николас, но похоже скоро. В порту стоят восемь кораблей, на которые в срочном порядке грузят запасы и это "воинство". Так что один-два дня, вряд ли больше.

— А сколько этих "воинов" собралось?

— Не так много, как в прошлый раз. Но под тысячу будет...

Получив очередное "жалованье" в серебряных испанских песо вместе с инструкциями для дальнейших действий, Игнасио перекрестился и перевел дух, когда маленький корабль пришельцев исчез в ночной тьме. Хоть бы поскорее эта разбойничья свора убралась из Пуэрто де ла Мар. Одних "конкистадоров" тринидадские колдуны уже отправили на дно в позапрошлом году. Отправят и этих, в этом он не сомневался. И откуда берутся такие олухи, которые не желают учиться на чужих ошибках?

А вот Князя грызли сомнения, хотя информация полностью подтвердилась и дальнейшие действия противника были вполне предсказуемы. Выйдя на связь с радиоцентром в Форте Росс, он доложил о полученных сведениях и запросил добро для высадки на берег. Карпов, лично державший это дело на котроле, поинтересовался.

— Зачем?

— Подозреваю, что это "деза"...

Переговорив с "Беркутом", Карпов сразу отправился к Леониду и озвучив разведданные, высказал свои предположения.

— Испанцы понимают, что такая подготовка не останется незамеченой, раз уж мы выяснили все об их затее нанести нам визит с Маргариты в позапрошлом году. Но, тем не менее, продолжают наступать на те же грабли с упорством, достойным лучшего применения. Тебе это не кажется странным?

— Вообще-то, кажется... А что в Кумане творится?

— В Кумане все тихо. Повышенная активность только на Маргарите. Ведь она ближе всех к Тринидаду. И вообще, мой команданте, не верю я в то, что испанцы второй раз допустят такую оплошность. И я уверен, что в Пуэрто-де-ла-Мар просто отвлекают наше внимание. Ведь они знают, что нам извесно все, что там творится. Возможно, эта банда все же придет сюда, чтобы вынудить нас действовать по прежнему сценарию, и ей заранее отведена роль жертвенных баранов. А возможно вообще не придет, и будет изображать подготовку к вторжению на Тринидад до последнего момента. Основная же ударная группировка нападет совсем в другом месте.

— Я тоже так думаю, герр Мюллер. Мыслить логически испанцы умеют, не надо считать их дураками. Если твои предположения верны, то значит на эту десантную флотилию никто всерьез и не рассчитывает. Сколько там, говоришь, этих борцов с колдунами набралось? Под тысячу? Восемь кораблей, причем крупных всего три. Остальные — каботажная мелочь, но при желании сотню головорезов на каждый из них впихнуть можно. Идти ведь всего ничего. И если эта горе-эскадра войдет в залив, то по идее наших оппонентов, мы должны будем ее атаковать, чтобы десант не успел добраться до берега. Так?

— Так. И что?

— Михалыч, поставь себя на место испанцев. Тебе надо захватить Тринидад, а это возможно только путем доставки на остров большой массы войск. Из всех доступных средств доставки у тебя только то, что может двигаться по воде. По другому в это время никак. Для отвлечения внимания ты направляешь группу кораблей с десантом с целью атаковать в лоб. Где бы ты нанес основной удар?

— В другом месте, но не слишком далеко от города. Если высаживать десант на другом конце острова, то ему потребуется много времени, чтобы добраться до цели. А за это время проклятые тринидадские колдуны что-нибудь придумают.

— Вот!!! Лично я бы, зная о подавляющем превосходстве противника на море, сосредоточил большую массу войск на побережье материка и обеспечил достаточным количеством десантных плавсредств, которые легко перемещать по суше. Например — те же индейские пироги. Располагать войска на западном берегу залива нет смысла — десант будет очень долго добираться своим ходом через залив, и очень большой риск, что его обнаружат. То же самое касается северной части — возле пролива Бока-дель-Драгон. Расстояние большое, место с очень оживленным судоходством в любое время суток, поэтому обеспечить скрытность не удастся. Что остается в сухом остатке?

— Пролив Бока-дель-Серпиенте в южной части залива?

— Он самый. Пролив достаточно узкий и безлюдный, там праткически никто не ходит, так как смысла нет. И в ночное время его можно форсировать достаточно быстро, если заранее все подготовить.

— Но ведь на материковом берегу в том месте сплошные джунгли! Да и на Тринидаде тоже! Пусть даже испанцы смогут форсировать пролив, путешествие по джунглям займет у них неделю, а то и больше! О какой внезапности может идти речь? Кроме этого, мы проводили разведку материкового берега. Там сплошная глухомань и никого из испанцев нет. Встречаются только местные индейцы время от времени.

— А как глубоко твои ребята проводили разведку? На сколько километров от побережья? Вот то-то! Найти в тех краях большую группу войск можно только в том случае, если знать хотя бы примерный район поисков. Обшарить же сотни квадратных километров прибрежных джунглей никакая пешая разведка не в состоянии. Что касается внезапности нападения и путешествия по джунглям, то во-первых, если принята тактика "задавить массой", то внезапность решающей роли не играет. Во-вторых, испанскому десанту вовсе не обязательно проделать весь путь до Форта Росс пешком по суше. Если они сумеют незамеченными форсировать пролив, то могут не высаживаться сразу, а идти на своих лодках дальше, прижимаясь как можно ближе к берегу Тринидада. А при появлении нашего флота немедленно высаживаться на берег и уходить в джунгли, где их не достанет корабельная артиллерия. Технически это выполнимо.

— Хм-м... Ох и задал ты мне задачку, Петрович... Надо провести разведку материкового берега в районе пролива, но без помощи авиации это крайне сложно. А авиацию, как назло, нельзя задействовать, чтобы не спугнуть...

— Дай сейчас же команду "Волку" и "Кугуару" подойти поближе к Бока-дель-Серпиенте, но днем не показываться. Как стемнеет, задействуем беспилотник. На большой высоте звук его движков не слышен, а он своей аппаратурой как следует все сверху просмотрит километров на двадцать от берега. Забираться вглубь джунглей еще дальше испанцам нет смысла. Если что-то обнаружим, тогда есть смысл высылать пешую разведку в подозрительный район. И еще... Кто там у нас из береговой охраны сейчас дежурит?

— Два сторожевых катера, плюс береговые посты. Если кто-то появится, они сразу предупредят. Днем катера прячутся в небольшой бухточке и не отсвечивают, так что обнаружить их с материкового берега невозможно. А ночью патрулируют пролив с погашеными огнями. Но до сих пор все было тихо.

— Предупредить-то преупредят, да только два катера перехватить всех не смогут, кто-то все равно прорвется. Это если наши предположения верны, и испанцы собрались залезть к нам с черного хода на подручных средствах в большом количестве. Поэтому передай приказ москитной флотилии — принять все запасы по максимуму, и быть готовыми к выходу. А заодно надо наши канонерки приготовить. Как раз для них работа появилась.

— Все-таки решил раскрыть их инкогнито?

— Да. Иначе можем просто не успеть...

А за много миль от Тринидада в это же время происходил совсем другой разговор. Губернатор острова Маргарита сеньор Мартин де Тенефре старался казаться спокойным, но это удавалось ему плохо. И тому были серьезные причины...

Чудом сохранив не только свою голову, но и весьма прибыльный пост губернатора после гибели эскадры адмирала Эспиносы в позапрошлом году, он сначала решил, что пронесло. Мало того, видя фантастический успех тех, кто не побоялся иметь дело с тринидадцами, и сам под шумок влез в этот контрабандный тринидадо-тобаго-маргаритовский совместный бизнес. Не сразу, конечно, и не лично, а через особо доверенных людей, но влез. И не прогадал. Если раньше он мечтал сбежать с Маргариты куда-нибудь на повышение в Мехико, Севилью, или Мадрид, то теперь наоборот не хотел об этом даже слышать, принимая все возможные меры, чтобы остаться в Пуэрто де ла Мар. Потому, что хорошо понимал — т а к и х денег он не получит нигде. В Мехико, Севилье и Мадриде своих крупных хищников хватает, которые его просто не допустят к серьезным делам. Здесь же он имел влияние и доходы немногим меньше, чем у вице-короля. Все шло просто замечательно, пока в один прекрасный день у его превосходительства губернатора, сеньора де Тенефре, не испросили аудиенции двое посетителей. Молодой франт в дорогой одежде представился купцом Себастьяном Кабрера, представителем торгового дома Кабрера, а вот его "компаньон" постарше с повадками наемного убийцы хоть и выглядел рядом с ним как бедный родственник, да еще и не говорил толком по-испански, но сразу наводил на мысли о том, кто в этой паре на самом деле главный. И с первых же слов визитеров бедный сеньор Тенефре понял, что попал. Все его контрабандные дела, о которых, как он был уверен, никто не знает, были для гостей не в диковинку. Но "компаньон" не стал заниматься грубым шантажом, чтобы клиент поскорее "понял, осознал и дозрел", а сразу через своего друга сделал предложение, от которого невозможно было отказаться.

— Дон Мартин, неужели Вы думаете, что мы хотим видеть на посту губернатора Маргариты какого-нибудь фанатичного дурака, которого могут прислать вместо Вас? Разве жители Маргариты и Вы лично имели раньше с нами какие-то проблемы? Поверьте, в наших общих интересах развивать взаимовыгодное сотрудничество. Со своей стороны мы можем обещать, что Ваши доходы увеличатся минимум втрое от того, что Вы имеете сейчас на нелегальной торговле. Разумеется, никто из посторонних об этом знать не будет. И это только начало! Поверьте, иметь дело с нами гораздо в ы г о д н е е, чем с сеньорами из Мадрида. И гораздо б е з о п а с н е е...

Деваться сеньору де Тенефре, регулярно путавшему свой карман с государственным, было некуда. Нельзя сказать, что губернатор Маргариты чем-то сильно отличался от своих коллег-мздоимцев. Воровали все, причем безбожно, но никого еще из высокопоставленных чиновников испанской колониальной администрации Нового Света не уличали в преступных связях с "посланцами дьявола", и быть первым дону Мартину совершенно не хотелось, поэтому сделать выбор ему оказалось совсем нетрудно. Губернатор Маргариты дал согласие на сотрудничество с тринидадцами и не прогадал! То, что ему удавалось "заработать" раньше, не шло ни в какое сравнение с открывшимися возможностями. А казенное жалованье, к тому же регулярно задерживаемое, вообще выглядело теперь жалкой насмешкой. Причем ответные услуги не стоили ему практически ничего. Сообщать текущую информацию да принимать решения, не ущемляющие интересов другой стороны. Ни о каком шпионаже в его классическом понимании в то время речь не шла. Хотя, что уж греха таить, сеньор де Тенефре был бы и не против. Но, увы, к настоящим секретам он допущен не был. А то, что знал, знали зачастую и его "компаньоны". И такая идиллия продолжалась до тех пор, пока какие-то недоумки в Мадриде не вздумали устроить покушение на короля и его мать. В то, что это дело рук его "компаньонов" с Тринидада, Мартин де Тенефре не поверил сразу. Зная о реальных возможностях пришельцев не понаслышке, он понимал, что если бы в Форте Росс захотели, то провели бы эту акцию гораздо изящнее и с гарантированным успехом. Значит, не захотели. А если так, то... То это значит, что кому-то очень надо было подставить тринидадцев. И они своего добились. А когда до Нового Света дошли слухи о готовящемся походе Новой Армады с карательными целями, нисколько не удивился. Но, в отличие от многих других высокопоставленных испанских чиновников, волноваться по этому поводу не стал. Потому, что был уверен — Новая Армада не дойдет до Нового Света. Каким образом этого добьются тринидадские умники, он не знал, но в конечном результате не сомневался. Относительное затишье продолжалось довольно долго, и вдруг, как гром среди ясного неба, о нем вспомнили. И попытались задействовать в подготовке нападения на Тринидад до того, как придет Новая Армада. Кто стоит за этим, сеньор де Тенефре не знал, но инструкции, полученные из Мехико и Боготы, не оставляли места для вольного толкования. Правда, ничего особого от него и не требовалось. Всего лишь обеспечить прибывшее воинство всеми необходимыми запасами, оказывать ему всяческое содействие и набрать еще людей из жителей Маргарты для выполнения "святой миссии". Когда губернатор прочел последний пункт, то не смог удержаться от хохота. Найти добровольцев-карателей на Маргарите для отправки на Тринидад?! Когда все население острова очень даже неплохо живет за счет резко возросшей торговли с Тринидадом, и многие нажили на этом уже целое состояние?! Надо вообще быть не от мира сего и витать в облаках, чтобы предложить такое! Тем не менее, приказ есть приказ, и его надо выполнять. О полученых сведениях дон Мартин, разумеется, незамедлительно сообщил в Форт Росс и благополучно забыл об этом, так как знал, что от озвучивания идеи до ее реализации в Новом Свете дистанция огромного размера. Не факт, что на Маргариту вообще кто-нибудь придет до того момента, как проблема Новой Армады будет решена. Путем исчезновения самой Армады. А тогда пусть присылают, кого хотят. Он, как и приказано, обеспечит всяческое содействие прибывшим "конкистадорам", и благословит их на подвиги, пожелав счастливого пути, а дальше не его забота. Если уж тринидадцы благополучно угробят Армаду, то этот сброд им вообще — на один зуб. Но... Увы, все опять пошло не так. Очередные "конкистадоры" появились на удивление быстро, причем никому в Пуэрто де ла Мар это радости не доставило. Где их набрали, так и осталось неясным. По сравнению с прибывшими состав прежней экспедиции адмирала Эспиносы выглядел почти что ангелами во плоти, что добавило головной боли как губернатору, так и всем обывателям. И все молили бога о том, чтобы это "воинство" убралось с Маргариты как можно скорее. Именно поэтому сеньор де Тенефре с трудно сдерживаемым раздражением высказывал все, что думает, сеньору Альфредо Энрике де Гарро — командующему эскадрой, которому и должен был оказывать всяческое содействие. Сам же командующий тоже был не в лучшем расположении духа, и с великим трудом старался говорить предельно вежливо, хотя желание наорать на этого зажравшегося казнокрада и поставить его на место было необычайно велико.

— Простите великодушно, дон Альфредо, но у меня просто н е т людей. В том смысле, что никто из жителей Маргариты, находящихся в здравом уме, не захочет принимать участия в этой авантюре добровольно. Ни за какие деньги. А отправлять народ силой — так они просто взбунтуются и сдадут Вас с рук на руки тринидадцам, едва ваша эскадра доберется до места.

— И Вы так спокойно это говорите, Ваше превосходительство? Что на вверенной Вам территории совершенно безбоязненно живут изменники, а Вы делаете вид, что это в порядке вещей?

— Я не говорил, что это в порядке вещей. Я говорю о том, какая обстановка здесь сложилась на сегодняшний день. Тринидадцы, кто бы они ни были, своей политикой очень умело склонили на свою сторону все население Маргариты, и мы ничего не можем с этим поделать. Им очень выгодна дружба с Тринидадом. В отличие от сеньоров из Торговой Палаты, которые поставили себя так, что их здесь ненавидят гораздо больше, чем англичан, голландцев и французов вместе взятых. А если принять жесткие меры, то это лишь приведет к бунту, причем тринидадцы окажут немедленную помощь бунтовщикам. Они об этом довольно прозрачно намекнули. Результат такой помощи я могу предсказать Вам заранее. И в итоге Испания лишится еще и Маргариты, как в свое время лишилась Тринидада. Вы этого хотите, дон Альфредо? У нас н е т сил, чтобы удержать Маргариту, если только тринидадцам взбредет в голову наложить на нее свою загребущую лапу. Точно так же, как они это сделали с Барбадосом при весьма схожих обстоятельствах. Так что, увы, людьми помочь не могу. Провизией, порохом, прочими запасами — пожалуйста. Но людьми — однозначно нет.

— Но ведь Вы понимаете, что с тем количеством висельников, которых мне навязали в качестве солдат, успех мероприятия под большим вопросом? Мы очень рассчитывали на помощь с Маргариты, так как здешние жители хорошо знакомы с Тринидадом и могли бы выступить хотя бы в качестве проводников!

— Именно потому, что здешние жители хорошо знакомы с Тринидадом и тринидадцами, Вы никого здесь и не найдете. Не стройте иллюзий, дон Альфредо. Здешний плебс не хочет и не будет воевать против тех, кому они обязаны своим благосостоянием. Не знаю, какой умник придумал этот план, но то, что он совершенно оторван от реальности, видно даже мне, человеку невоенному. Разве Вы сами этого не видите?

— Вижу...

— Простите, но тогда мне непонятна Ваша настойчивость.

— Не все так просто, Ваше превосходительство... Это не только дела службы, но и личные. Я был капитаном галеона "Санта Изабель" в эскадре сеньора Элькано два года назад. Тогда я чудом уцелел, Господь уберег меня от дьявольского оружия этих мерзавцев. И я поклялся вернуть им долг. Вернуть, чего бы мне это ни стоило. Именно поэтому я сразу согласился, когда мне было предложено возглавить экспедицию.

— Ценю Вашу храбрость, дон Альфредо, но поймите и Вы меня. Я не могу совершать чудеса и в состоянии помочь лишь тем, что реально выполнимо. Однако, если Вы опасаетесь ввязываться в эту рискованную авантюру с теми силами, что у Вас есть, причем опасаетесь обоснованно, то почему бы не подождать прибытия Новой Армады из Испании? Какой смысл идти к Тринидаду именно сейчас?

— Сейчас очень удобный момент. На Барбадосе что-то произошло, и тринидадцы отправили туда весь свой флот, а также почти всю армию. Их Форт Росс оголен, как никогда. Эти нечестивцы слишком уверовали в свою непобедимость и безнаказанность.

— Хм-м... Что же, тут Вам виднее. Можете рассчитывать на мою помощь по части снабжения, дон Адьфредо. Но с людьми разбирайтесь сами. Сумеете найти добровольцев — препятствовать не буду. Но если только вздумаете брать кого-то силой, или обманом, и я об этом узнаю... Тогда не взыщите. Мне здесь бунт не нужен...

Когда раздраженный командующий ушел, губернатор довольно усмехнулся. Слава Господу, избавился наконец-то от этого идиота. Еще один идейный борец с колдунами выискался. Надо приложить все силы к тому, чтобы эта банда убралась с Маргариты как можно скорее. А там пусть тринидадцы делают с ними, что хотят. Зато здесь спокойней будет...

Оставшись в одиночестве, сеньор де Тенефре попытался в спокойной обстановке проанализировать ситуацию с учетом известных ему фактов. В общем-то те, кто это затеял, не так уж и глупы. Нашли сноба с непомерными амбициями и уязвленным самолюбием, имеющего личные счеты к тринидадцам, и предложили ему возглавить карательную экспедицию. Естественно, такой будет землю рыть... Но смущает все остальное. Во-первых, людей прислали гораздо меньше, чем было в экспедиции адмирала Эспиносы двухлетней давности. Кораблей тоже гораздо меньше, причем военных всего два, а остальные — обычные "купцы". Впрочем, с этим как раз понятно, морской бой с тринидадцами изначально не планируется ввиду его абсолютной безнадежности и предсказуемости результата. А во-вторых, состав новоявленных "солдат" — это что-то невообразимое. Некоторых, говорят, прямо из рук палача забирали, когда он уже накинул веревку на шею этим мерзавцам. Что же все это значит? Неужели те, кто задумал нападение на Тринидад, всерьез верят, что э т и будут воевать за интересы испанской короны?! Даже за хорошее жалованье? Да они разбегутся сразу же, едва представится такая возможность! Нет, что-то здесь не то...

Неожиданно размышления губернатора были нарушены стуком в дверь и вошедший секретарь доложил.

— Прошу извинить, Ваше превосходительство, но к Вам еще один посетитель.

— Он что, не может до утра подождать? Ведь поздно уже!

— Я ему это говорил, но он утверждает, что у него очень важная информация, которую он обязан доставить лично Вам как можно скорее. И Вы его обязательно примете, когда узнаете, о ком идет речь.

— Надо же, какая самоуверенность! Кто этот нахал и откуда он взялся?!

— Мартин Борман. Купец из Веракруса.

Губернатора прошиб холодный пот и его благодушное настроение мигом улетучилось. Названное имя и род занятий были паролем, по которому он должен н е м е д л е н н о принять посланца тринидадцев. В любое время дня и ночи.

— Это другое дело! Что же Вы сразу не сказали? Просите.

Когда за секретарем закрылась дверь, губернатор перевел дух и попытался принять подобающий вид, но удавалось ему это не очень. В конце концов решив, что раз посланец заявил о своем прибытии официально, то неприятностей ждать не стоит. К тем, кто перешел дорогу тринидадцам, они с официальным докладом не входят. Быстро разложив на столе случайно подвернувшиеся бумаги и создав видимость занятого человека, заинтригованный сеньор де Тенефре стал ждать незваного гостя.

Долго ждать не пришлось, и вскоре в кабинете появился Тунгус, одетый по последней моде Нового Света, но без кричащей роскоши. Сопровождавший его секретарь доложил о прибытии и был сразу же выставлен за дверь с приказом никого не пускать. Тунгус, как и положено вежливому человеку, поздоровался и без приглашения сел в кресло напротив губернатора, внимательно глядя ему в глаза. Ответив на приветствие, сеньор де Тенефре поинтересовался.

— Не ожидал Вас увидеть в таком обличии, сеньор... Борман. Я поначалу Вас даже не узнал.

— Обличие, как обличие, сеньор де Тенефре. Накладные усы и борода довольно сильно изменяют внешний облик, а завитой парик скрывает черты лица в профиль. Сейчас от Вас пулей вылетел разъяренный сеньор, что это он так обиделся?

— А-а-а, ну его... Еще один идейный дурак, борец с тринидадскими колдунами. Командующий эскадрой капитан Альфредо Энрике де Гарро. Он был капитаном флагманского галеона "Санта Изабель" в эскадре адмирала Элькано. И теперь горит праведным гневом, чтобы покарать тринидадских колдунов.

— Вот как?! То-то мне его лицо показалось знакомым. Что же, это интересно! Но мы уклонились от темы. Нам известно, что в Пуэрто де ла Мар снова появилась банда уголовников, называющих себя испанской армией, и собирающаяся решить тринидадскую проблему. Поэтому, мне хотелось бы услышать от Вас все подробности...

Подробный рассказ занял довольно много времени, в течение которого сеньор "Борман" иногда задавал уточняющие вопросы, но больше слушал. Когда информация иссякла, задумался на несколько мгновений, и подвел итог.

— Благодарю Вас, сеньор де Тенефре. Продолжайте старательно выполнять свои обязанности губернатора Маргариты и оказывать всяческое содействие нашему общему знакомому — сеньору де Гарро. Не предпринимайте абсолютно ничего, что могло бы бросить на Вас малейшую тень. А с этой толпой недоумков мы разберемся, не волнуйтесь.

— Откровенно говоря, меня волнует скорый приход Новой Армады, сеньор Борман.

— Не волнуйтесь о таких мелочах, сеньор де Тенефре! Новая Армада если и доберется до Нового Света, то лишь в качестве трофеев. А чтобы Вам было спокойнее за свое будущее, я уполномочен сообщить, что после разгрома Армады мы фактически будем находиться в состоянии войны с Испанией. Но именно с Испанией, а не испанским Новым Светом. Думаю, Вы понимаете, что это большая разница. Чем заканчиваются любые войны? Подписанием мирного договора. А по этому мирному договору остров Маргарита перейдет под юрисдикцию Русской Америки и власть его католического величества короля Испании здесь закончится вместе с властью святой инквизиции. Вы, если захотите, можете остаться на острове. Для начала в качестве частного лица, чтобы не провоцировать ненужные слухи, а дальше видно будет. Не захотите — можете покинуть Маргариту и вернуться в Испанию, или еще куда. Препятствовать мы не будем. В любом случае, на Вашу личную собственность никто не покусится. Слово сеньора Кортеса...

Когда за посетителем закрылась дверь, Мартин де Тенефре рванул тесный воротник и откинулся на спинку кресла. Уж чего-чего, но т а к о г о он не ожидал. Маргарита перейдет под власть пришельцев после разгрома Новой Армады?! Правда, очень странно, что этого не произошло до сих пор. Вернуться в Испанию? А что хорошего его там ждет? Ничего. Как бы хуже не было... Уехать на материк — в Веракрус, или Картахену? А там что? То же самое... А здесь... Привык он уже, все-таки, к Маргарите. Что ни говори, райское место... А-а-а, гори оно все ясным пламенем! Не надо будет вести двойную жизнь, всячески скрывая свои связи с тринидадцами и бояться, что тобой заинтересуются в Мадриде. Поэтому, идут они к дьяволу все эти короли с мамашами-регентшами, президенты аудиенсий, министры, епископы, святая инквизиция, Торговая Палата и прочие!!!

Когда Тунгус вышел из резиденции губернатора, и завернул за угол, к нему тут же присоединились четверо бойцов спецназа из "тонтон-макутов", ожидавших снаружи в полной боевой готовности и также переодетых согласно местной моде. Если бы во время встречи с губернатором что-то пошло не так, то шум был бы обеспечен, а это позволило бы Тунгусу уйти. Но, хвала Господу, как говорят испанцы, его превосходительство оказался вполне адекватным, и не стал портить отношения со своими "компаньонами". Дав знак уходить, Тунгус исчез в темной боковой улочке вместе со своим небольшим отрядом. Больше здесь делать было нечего. Обратный путь до укромного места на побережье не занял много времени, и вскоре группа высадки оказалась на борту "Беркута", укрытого в тени берега, а Тунгус докладывал Князю.

— Все, как мы и предполагали. Эта эскадра — обычная "деза", отвлекающий маневр. Уж очень там все несерьезно. Из почти тысячи двухсот человек десанта всего две сотни настоящих солдат, а остальные — одни гопники, которых солдаты и офицеры пытаются хоть как-то контролировать. И, скорее всего, эту банду специально приготовили нам на съедение, чтобы отвлечь от чего-то другого. Губер тоже склоняется к такому мнению.

— Понятно. А что на берегу творится?

— На берегу полный "песец". Пока до хаты губера добрались, пришлось шестерых отморозков ликвидировать, которые на ночную "работу" вышли. А когда обратно возвращались, то еще четверых. Население затерроризировано уголовниками и местные власти ничего не могут с этим поделать. Так что сейчас у нас в невольных союзниках вся Маргарита во главе с губером. Классическая ситуация, когда враг моего врага — мой друг. Выйти в море эта банда должна послезавтра. Губер бы их и раньше выпихнул, но почему-то назначена конкретная дата. Почему — он не знает. Его дело — только обеспечение снабжением. Всеми военными вопросами ведает командующий эскадрой, а его трогать нельзя, чтобы не спугнуть сеньоров. Кстати, командующий — наш старый знакомый. Тот, кто командовал флагманским галеоном "Санта Изабель" в эскадре Элькано. И этот сеньор сейчас преисполнен праведного гнева в стремлении покарать нечестивцев, посмевших поднять руку на испанский флаг.

— Ну-ну... Встретимся — поговорим. А сейчас до дому, до хаты. Будем торжественную встречу на высшем уровне дорогим гостям готовить. Чтобы все было согласно протокола...

Глава 14

Согласно протокола

БПЛА "Крокодил" шел на высоте тысячи метров, тщательно обследуя южное побережье пролива Бока-дель-Серпиенте. Полет проходил зигзагом, чтобы осмотреть как можно большую площадь, но внизу были только темные тропические джунгли без единого огонька. Чувствительная инфракрасная аппаратура обнаруживала животных, но признаков наличия большой группы людей не было. Разведка велась в западном направлении от входа в пролив, куда с наступлением ночи подошли "Волк" и "Кугуар", и маленький беспилотный вертолет сразу же взмыл в воздух. В течение первого полета ничего подозрительного обнаружить не удалось. Беспилотник вернулся на "Волк", и после дозаправки снова отправился к материковому берегу. На этот раз вскоре удалось обнаружить присутсвие людей в джунглях, но при подлете и более тщательном рассмотрении выяснили, что это, скорее всего, небольшая группа индейцев численностью от силы в несколько десятков человек. Большой группировки войск, которая могла бы попытать счастья в высадке на Тринидад и которую невозможно скрыть, так и не было. "Крокодил" шел все дальше и дальше. Экипаж БПЛА — пилот мичман Умберто Домингес и штурман унтер-офицер Федерико Крус, уже имеющие боевой опыт в предыдущих военных кампаниях, внимательно наблюдали за обстановкой, но ничего подозрительного не было. Обычные тропические джунгли, которые здесь простираются на сотни квадратных километров. Обшарить их все за одну ночь одним беспилотником нереально, и это даже если не учитывать того, что радиус устойчивого сигнала для управления аппаратом ограничен.

— Ну что там внизу?

— Ничего... Одно лишь зверье бегает. Людей нет...

Подобные диалоги между пилотом и штурманом "Крокодила" лишь изредка нарушали тишину в корабельном центре управления полетом. Экран штурманского монитора, куда передавалось изображение в оптическом диапазоне, был практически черный — внизу ни одного огонька. Зато второй монитор, отображающий картинку в инфракрасном диапазоне, показывал, что внизу кипит жизнь. Но только не та, которая интересовала экипаж в данный момент. За окружающей обстановкой с огромным интересом следили также четверо стажеров — трое мальчишек и одна девчонка в возрасте четырнадцати — пятнадцати лет, которым в скором будущем предстояло стать операторами БПЛА. Но стажеры помалкивали и не мешали основному экипажу, лишь иногда перебрасываясь парой реплик шепотом, не отрывая при этом взглядов от экранов мониторов. "Крокодил" закончил облет прибрежного участка пролива и оказался над одним из рукавов реки Ориноко...

Мичман Домингес и сам позже не смог объяснить, что заставило его именно сейчас изменить курс и пойти над рекой. План полета предусматривал сначала полное обследование береговой линии, и лишь потом проверку речной дельты. И очень скоро он понял, что впереди что-то есть. По мере приближения стало ясно — на берегу Ориноко горит множество костров. Такое не было характерным для индейских племен, появляющихся в этих краях.

— Есть!!! Похоже, нашли!

— Пресвятая Дева, да сколько же их тут?!

— Одних пирог на берегу больше сотни... Значит несколько тысяч солдат точно наберется...

Информация немедленно ушла в Форт Росс, откуда поступил приказ — уточнить местоположение лагеря войск противника, а также его примерную численность. После этого продолжить разведывательный полет согласно заданного маршрута. Закончить все до утра. Как рассветет, "Волк" и "Кугуар" должны уже покинуть пролив Бока-дель-Серпиенте и уйти достаточно далеко, чтобы исключить возможное опознание с берега.

Когда осмотр лагеря с воздуха был закончен и "Крокодил" полетел дальше, Леонид и Карпов, все это время не покидавшие радиоцентр в Форте Росс в ожидании разведданных, склонились над картой.

— Знаю я это место. Один из рукавов дельты Ориноко. Умно сеньоры расположились, ничего не скажешь! Как раз за поворотом, и со стороны реки, если идти снизу, этот участок берега не просматривается. Тем более, порядка пятнадцати километров вверх от устья. В будущем неплохо бы использовать реку в своих целях для проникновения вглубь материка.

— Но это в светлом будущем, мой каудильо. А в реальном настоящем там сейчас обосновалось порядка трех тысяч сеньоров с очень нехорошими намерениями.

— Разведку посылать будем, герр Мюллер? Не спугнем?

— Обязательно! Но только с категорическим приказом не шуметь, чтобы не потревожить раньше времени это осиное гнездо. Ради такого дела даже не буду ставить им задачу обязательно взять "языка". И так все ясно — по нашу душу собрались. До генералов не доберемся, чтобы не нашуметь, а от рядового солдата все равно то, что нам надо, не узнаем. Поэтому задачей разведгруппы будет только наблюдать и сообщить, когда эта толпа сдвинется с места. И произойдет это, если они заранее согласовали время выхода эскадры из Пуэрто де ла Мар с переправой десанта через пролив, очень скоро.

— Но как же они связь между собой поддерживают? Ведь радио у них нет!

— Не знаю. Мне, кроме голубиной почты, ничего в голову не приходит. Тем более, я разговаривал с нашими братьями-иезуитами и они утверждают, что она в этих краях практикуется. Хоть и не массово, но практикуется.

— Ладно... Будем исходить из худшего — связь между двумя группировками испанцев есть, и они могут координировать свои действия. Пусть не так оперативно, как с помощью радио, но могут. Из этого и будем исходить...

Джеймс Паркер был не в настроении уже несколько дней. Он проявлял завидную настойчивость, чтобы встретиться с сеньором Кортесом, но хотел представить это, как случайную встречу. Все же, как ни крути, повод для разговора был не самый подходящий. К тому же, не факт, что правитель Тринидада вообще захочет говорить на эту тему. Но сеньора Кортеса целый день не было на месте, а нагрянуть к нему домой поздним вечером без приглашения Джеймсу не позволяла порядочность. Решив попытать счастья в очередной раз, Паркер собрался сойти на берег, и когда уже вышел на палубу, до него донесся чей-то возглас.

— А это еще кого принесло?!

Одного взгляда в сторону залива было достаточно, чтобы понять, о чем речь. Восемь кораблей, выстроившись в кильватерную колонну, шли в напрвлении Форта Росс. Паркер, заинтересовавшись, не поленился сходить в каюту и взять подарок сеньора Кортеса — новый оптический прибор называемый биноклем, которые стали выпускать на Тринидаде. Расстояние было не очень велико — не более пяти миль, и сразу же стало ясно, что к обычным посетителям, приходящим в Форт Росс по торговым делам, данные корабли отношения не имеют. Флаги пока разобрать не удалось, но по ряду признаков определили, что корабли испанские. Причем шли они несколько странно. Не напрямую в сторону рейда, чему ничто не препятствовало, а несколько южнее, явно намерваясь приблизиться к берегу за пределами города. И, скорее всего, также за пределами дальности огня артиллерии форта "Южный". Рядом стояли офицеры, тоже внимательно рассматривающие неизвестных визитеров с помощью биноклей и строили предположения.

— Господа, а ведь это, похоже, испанцы по душу сеньора Кортеса и его людей пожаловали! Узнали, что Тринидад оголен, как никогда, и пожаловали!

— Вы думаете? Но почему же они тогда идут совершенно открыто? Логичнее было бы подойти ночью, чтобы высадить десант. А так тринидадцы успеют собрать людей, чтобы отбить высадку.

— Полноте, каких людей?! На этих корытах при желании могут разместиться несколько тысяч человек. В городе же сейчас наберется от силы три-четыре сотни солдат. Ну, плюс отряд милиции. Которую вряд ли стоит воспринимать всерьез, если дело дойдет до серьезной драки. Похоже, господа тринидадцы вконец заигрались и слишком переоценили свое влияние на испанцев!

Разговор продолжался в том же духе, но Паркер молчал, не вмешиваясь в дискуссию. Происходящее казалось театром абсурда. Неужели пришельцы, сумевшие заставить считаться с собой даже непримиримых врагов, так лопухнулись?! Проживший довольно долгое время среди тринидадцев, и хорошо представляющий их возможности, Джеймс интуитивно чувствовал какой-то подвох. В поисках разгадки он посмотрел в сторону верфи и обмер. Новый корабль "Тринидад", который еще вчера стоял с небольшим креном у причала, а на нем суетилась масса рабочих, стоял на ровном киле, а из двух высоких труб вился дымок. Под бортом у "Тринидада" стоял один из небольших кораблей-буксировщиков, три других его собрата куда-то исчезли. У Паркера мелькнула догадка, что все это неспроста, и сеньор Кортес в очередной раз сумел облапошить всех — и друзей, и врагов. От размышлений о хитростях тринидадских пришельцев его отвлек возглас старшего офицера.

— Простите,сэр, но если испанцы сцепятся с тринидадцами, то тут будет очень жарко! Прикажете приготовить корабль к бою?

— Нет.

— Нет?! Простите, сэр, Вы сказали нет?!

— Совершенно верно, мистер Монтгомери. Всем оставаться на борту, но не суетиться и не привлекать внимания. Считать, что н и ч е г о не случилось.

— Но ведь когда начнется бой...

— Думаю, что никакого боя не будет. Будет либо избиение младенцев, либо массовая капитуляция испанцев.

— Но почему, сэр?!

— Вы не туда смотрите, господа. Взгляните лучше на верфь. А конкретно — на новый корабль "Тринидад"...

Разговоры сразу смолкли, а через несколько мгновений раздались удивленные возгласы. Ситуация на верфи уже несколько изменилась. Буксир, до этого неподвижно стоявший под бортом, теперь отводил "Тринидад" от причала, разворачивая носом на выход. Заняло это очень мало времени — не более минуты. Но вот буксирый трос отдан, под кормой у "Тринидада" вскипает вода, и огромный утюгообразный монстр начинает быстро набирать скорость. Рядом с ним параллельным курсом шел буксир, который, благодаря изменению ракурса, теперь удалось рассмотерть получше. На носу исчезла большая вьюшка с тросом, а на ее месте стоит пушка, похожая на те, что установлены на "Аскольде". Вдоль бортов установлены четыре пушки поменьше. Конструкцию издалека не разобрать, тем более каждое орудие прикрыто броневым щитом, полностью скрывающим казенную часть. И идет эта пара быстро — узлов десять, не меньше. А к ним присоединились четыре катера береговой охраны с бело-синей полосой на борту, которые тут уже все знают. Кораблики относительно небольшие и скромно вооруженные, но очень быстроходные. Из какой норы они вынырнули, непонятно, но это и не суть важно. А важно то, что если только испанцы вздумают спустить шлюпки для высадки десанта, то эти кораблики их сожрут и не подавятся. Обладая высокой скоростью хода (говорят, что больше двадцати узлов, но скорее всего врут) и малокалиберной скорострельной артиллерией, они перехватят медлительные гребные шлюпки в том месте, в каком захотят, и устроят самую настоящую безнаказанную бойню. Причем испанские корабли даже не смогут отогнать этих мелких наглых хищников огнем своих пушек из-за опасения задеть собственные шлюпки с десантом.

Впрочем, как оказалось, за ситуацией в акватории порта и верфи наблюдали не только с палубы "Норфолка", но также и с палуб приближающейся испанской эскадры, строй которой начал разваливаться. Корабли стали разворачиваться, явно намереваясь удрать. До испанцев быстро дошло, что их элементарно обманули, подбросив аппетитную приманку, на которую они так необдуманно польстились. И теперь бы ноги унести, о высадке десанта уже никто и не думал. Хоть о "Тринидаде" они еще толком ничего не знали кроме слухов, причем самых противоречивых, но одного внешнего вида быстро приближающегося корабля незнакомой конструкции оказалось достаточно, чтобы посеять панику среди "борцов с приспешниками дьявола". Однако, тягаться в скорости с кораблями тринидадцев, дело неблагодарное и изначально обреченное на провал. В чем убедились как экипаж "Норфолка", так и испанцы. С той лишь разницей, что если первые были всего лишь сторонними наблюдателями развернувшегося действа, то вот вторые — непосредственными участниками. Хотя их участие свелось к выполнению функции мишеней. По другому это было назвать трудно.

Джеймс Паркер внимательно наблюдал в бинокль за происходящим. Случай представился просто уникальный — можно во всех подробностях рассмотреть бой нового тринидадского корабля с превосходящим его по численности противником. Именно то, о чем его предупреждали в Лондоне. Хоть пришедший разномастный сброд — это далеко не Новая Армада, но все же какие-то выводы можно будет сделать. Все, находящиеся на палубе "Норфолка", не сомневались, что нападение испанцев будет отбито. Не сошлись во мнениях только с какими потерями. И дискуссия продолжалась все то время, пока "Тринидад" в окружении своей "свиты" быстро сокращал дистанцию, догоняя бросившихся наутек испанцев. Но вот то, что произошло дальше, не ожидал никто. Расстояние явно было еще больше мили, как неожиданно носовая башня "Тринидада" окуталась дымом, и вскоре донесся грохот выстрела. А вслед за этим ближайший из испанских кораблей взлетел на воздух. Корабля просто не стало, он исчез в дымном облаке взрыва! Возможно, взрыв тринидадского снаряда вызвал взрыв пороха в крюйт-камере, но факт оставался фактом — корабль был уничтожен о д н и м выстрелом!!! С огромной дистанции!!! "Тринидад", между тем, чуть изменил курс и ввел в действие кормовую башню. Результат оказался тот же самый. Взрыв — и испанский корабль взлетает на воздух. Одновременно с выстрелом кормовой башни ответили орудия испанцев, но бесполезно — дистанция была очень велика и все ядра упали в воду с большим недолетом. "Тринидад", тем временем, догнал испанскую эскадру и лег на параллельный курс, а его третий выстрел разнес еще один испанский корабль...

На палубе "Норфолка" отовсюду слышались удивленные возгласы, но Джеймс Паркер молчал. Увиденное не укладывалось в сознании. Да, он на собственном опыте познакомился с оружием пришельцев два года назад, когда его фрегат "Дувр" оказался легкой добычей "Песца", а он сам чудом уцелел при взрыве крюйт-камеры. Но даже "Песцу" потребовалось добиться не одного и не двух, а гораздо большего числа попаданий из своих тяжелых пушек, чтобы сначала лишить противника возможности к маневрированию, а потом добить неподвижную мишень. Здесь же... О д и н выстрел — и корабля нет... Какой же мощью должны обладать орудия этого тринидадского монстра?! Который они построили с а м и?! Джеймс Паркер, кэптен Ройял Нэви, молчал и держал свои мысли при себе. Комменатрии были излишни...

Между тем, все закончилось. Бой, если подобное избиение вообще можно было назвать боем, закончился, не продлившись и получаса с момента первого выстрела. Из всей испанской эскадры в восемь вымпелов на поверхности остался один лишь флагманский фрегат, на котором убрали паруса и спустили флаг. Причем, что неприятно удивило многих англичан, некоторые испанские корабли до этого также спускали флаги, но это не спасло их от уничтожения. "Тринидад" не церемонился, и хладнокровно расстрелял своих противников, игнорируя спущенный флаг, оставив лишь одного. Очевидно, сеньору Кортесу очень хотелось задать ряд вопросов командующему эскадрой. То тут, то там возникал недовольный ропот, но Джеймс продолжал молчать. Неплохо изучив пришельцев, он уже знал их мораль и правило "кто не с нами, тот против нас", которому они неукоснительно следовали. Вот и сейчас "Тринидад" приблизился к испанскому флагману со стороны кормы на три-четыре кабельтовых, наведя на него стволы своих чудовищных орудий в башнях, а к борту испанца помчался катер береговой охраны с белым флагом на мачте. Пробыл он там недолго, и вскоре к носу лежавшего в дрейфе фрегата подошел буксир, подал трос и начал буксировку трофея в порт. "Тринидад" шел следом, заняв место по кормовой скуле фрегата, и продолжая держать его на прицеле своей носовой башни. Катера береговой охраны начали вылавливать из воды тех немногих, кто уцелел после гибели эскадры. Они, как и буксир, участия в бою фактически не принимали, не сделав ни одного выстрела. "Тринидад" справился сам.

Первые эмоции, вызванные неожиданным побоищем, схлынули, и окружающие энергично делились своим мнением о возможностях тринидадцев и их тактике. Послышались реплики о действиях, "недостойных джентльмена", и тут Паркер неожиданно вспылил.

— А что вы хотите, господа?! Как бы вы поступили, если бы на ваш дом напала разбойничья банда? Тоже вели бы себя, как подобает джентльмену? У сеньора Кортеса и его людей принято поступать в соответствии с правилами "Мы вас сюда не звали" и "Кто не с нами — тот против нас"! Именно так они и действуют.

— Но как можно стрелять по противнику, спустившему флаг?!

— Я тоже задал в свое время этот вопрос сеньору Кортесу. И знаете, что он мне ответил? Спуск флага — это лишь н а м е р е н и е противника капитулировать. Но вовсе не о б я з а н н о с т ь другой стороны эту капитуляцию принять. Ничего не поделаешь, такова мораль в том мире, откуда они пришли. И глупо ожидать, что ради нас они изменят свои принципы.

— Но ведь это настоящее варварство!!! Так ведут себя только дикари!

— Господа, вы спросили — я ответил. Дальнейшую дискуссию можете продолжить с сеньором Кортесом. Или с сеньором Карповым. Несомненно, их мнение по некоторым вопросам вас очень сильно удивит...

Ни Паркер, ни кто-либо другой из англичан, с огромным интересом глазеющих на происходящее, не знали, что за ними тоже старательно наблюдали. Причем наблюдали еще задолго до того, как "Тринидад" отошел от причала верфи и отправился наперехват испанской эскадры. Наблюдали как с берега, так и с борта самого "Тринидада", куда заранее прибыли инконито Леонид и Карпов, получившие сообщение о появлении незваных гостей и захотевших лично принять участие в проведении "торжественной встречи". Умело допущеная утечка информации привела к тому, что набережная была запружена народом. Всем городским обывателям было интересно посмотреть, что же это за придурки собрались в очередной раз попробовать население Форта Росс на прочность? И когда "Тринидад", отойдя от причала, начал быстро набирать ход, устремившись в окружении своей "свиты" к приближающимся испанским кораблям, по набережной пронесся вздох облегчения, а кое где даже был слышен смех. В исходе такой "торжественной встречи" никто из присутсвующих на берегу не сомневался. Но не толпа любопытных горожан больше всего интересовала Леонида и Карпова, стоявших на крыле мостика броненосца, и разговаривавших вполголоса. И не испанская эскадра, с которой все было предельно просто и понятно. А те, кто стоял в данный момент на палубе "Норфолка", приникнув к окулярам биноклей и боясь пропустить хоть что-то. Карпов только посмеивался, наблюдая в мощную военную оптику XXI века за тем, что творилось на палубе английского фрегата.

— Ишь, засуетились "просвещенные мореплаватели", чтоб им пусто было... Как думаете, мой каудильо, наша бронесамоделка из дерева произведет впечатление?

— Герр Мюллер, не надо так пренебрежительно отзываться о первом броненосце флота Русской Америки. Ну и что, что у него деревянный корпус? Зато из хорошего красного дерева, которому сносу нет. А броневые плиты очень-таки даже железные! Причем по всему корпусу — от ватерлинии до палубы! И это, я Вам со всей ответственностью заявляю, очень даже хорошая защита от "ядерного" оружия, каковым в данный момент обладают злокозненные испанцы! Впрочем, испытывать на прочность нашу броню мы сегодня не будем, а вот пушки испытаем.

— Кстати, о пушках. Не лучше ли было и на "Носороге" кормовое орудие установить? А то, получилась полуканонерка по сравнению с остальными.

— Не лучше. "Буйвол", "Бизон" и "Зубр" имеют носовую и кормовую "стодвадцатки" потому, что мы планируем использовать их именно в качестве канонерок. То, что они у нас изначально были представлены, как буксиры — это так, для прикрытия. Чтобы козырь на всякий случай в рукаве был. Вот такой случай и выпал, как в воду глядели. Но хотя бы один настоящий мощный буксир в порту необходим постоянно, даже если все остальные "надели военный мундир" и где-то "канонерят". Например, как сейчас, "Тринидаду" помочь от причала отойти. Или "Карлсруэ", если прижмет. А кормовое орудие при буксировке очень сильно мешает. Именно поэтому его сейчас на "Носорог" и не установили. Да и вообще у него вооружение поскромнее, чем у остальных трех его "систер-шипов". Здесь, возле порта, ему особо "канонерить" не придется. Если только за компанию с кем-то покрупнее. А вот оказывать помощь в маневрировании у причала другим кораблям придется обязательно.

— Ну, смотри, тут тебе виднее.

— Кстати, а сумеют твои "зомби" сообщить то, что надо?

— Конечно, сумеют. Куда они денутся...

Закончив рассматривать заинтригованных англичан, сосредоточили внимание на приближающихся испанцах. Там уже поняли, что дело дрянь, и разворачивались на обратный курс. Леонид злорадно усмехнулся. Скорее всего, капитанов кораблей вынудили это сделать "десантники". Одно дело — идти грабить практически беззащитный город. И совсем другое, если этот город охраняет новый корабль, способный быстро ходить без парусов. А каковы пушки этого корабля, уже все знают.

Дальнейшие события были ожидаемы. "Тринидад" быстро догнал пытающихся удрать испанцев и открыл огонь. Леонид не вмешивался в действия командира броненосца, предупредив только, чтобы до последнего момента не трогал испанского флагмана. Как знать, может и удастся взять за шиворот сеньора де Гарро, да задать ему ряд очень интересующих сеньора Кортеса вопросов. Кроме этого, на флагмане могут быть еще какие-нибудь интересные личности. Но заполучить их в целости и сохранности можно только в том случае, если сеньоры осознают бесполезность сопротивления и капитулируют. В противном случае, придется топить всех восьмерых. Устраивать абордаж и рисковать жизнями своих людей Леонид не хотел, хотя рота морских пехотинцев, взятая на "Тринидад", горела желанием преподнести испанский флагман на блюдечке его превосходительству адмиралу Кортесу.

И вот, первый выстрел первого броненосца флота Русской Америки в первом бою с противником. Находящийся ближе всех корабль взлетает на воздух, исчезая в облаке взрыва. Несомненно, это производит впечатление на всех. И на экипаж "Тринидада", и на испанцев на оставшихся кораблях, и на тех, кто наблюдает сейчас с берега. Стрельба ведется неспешно. Противник все равно никуда не денется, а промахов допускать нельзя. Именно поэтому и решили задействовать главный калибр для стрельбы по целям, просто недостойных тяжелых восьмидюймовых орудий. Леонид поставил задачу перед главартом и канонирами — один выстрел — одна цель. Уж очень много зрителей сейчас на берегу. И от того, что они потом будут рассказывать,зависит очень многое.

Когда ответили пушки испанцев, стало ясно, что боя не будет. Будет избиение младенцев. "Тринидад", находясь вне досягаемости огня артиллерии противника, расстреливал испанские корабли один за другим. На некотрых происходил взрыв крюйт-камеры, на некоторых нет. Но и в этом случае, тяжелый 203-мм фугасный снаряд, проломивший борт и взорвавшийся внутри корпуса, производил чудовищные разрушения. Деревянная конструкция парусника XVII века просто не могла противостоять такому. Палуба вспучивалась, вырывало огромный кусок борта, и было такое впечатление, что неведомая сила в одно мгновение просто разбирает корабль по досточкам. Выживал ли кто в этом аду, пока сказать было трудно. После гибели третьего корабля остальные испанцы спешно, как по команде, спустили флаги. Командир "Тринидада" вопросительно глянул на Леонида.

— Леонид Петрович, что делать будем? Сеньоры все осознали, и горят желанием сдаться.

— Зато мы не горим желанием держать у себя банду отпетых уголовников, многих из которых даже из петли вынули, чтобы сюда отправить. Продолжать огонь, пока один флагман останется. Вот с ним и побеседуем...

Последовали еще четыре выстрела орудий главного калибра броненосца, после чего над бирюзовой гладью залива Париа наступила тишина. "Тринидад" медленно приближался к флагманскому фрегату, лежавшему в дрейфе с убраными парусами и спущеным флагом. На корме удалось разобрать название "Сан Мартин". Палуба последнего уцелевшего испанского корабля была полна людей, с ужасом глядевших на приближающегося морского монстра. Многие крестились и читали молитвы, а священник в сутане стоял возле самого фальшборта на юте и явно собирался отвадить прислужников дьявола распятием, которое держал перед собой в вытянутых руках. Впрочем, слишком долго предаваться собственным мыслям испанцам не дали. Когда до фрегата осталось не более трех кабельтовых, "Тринидад" остановился и лег в дрейф, держа противника под прицелом обеих башен главного калибра, а также казематных орудий. Если испанец даст хоть малейший повод...

Канонерка "Носорог", совсем недавно с успехом игравшая роль портового буксира, медленно подошла к носу "Сан Мартина". Последовал короткий разговор, и "Носорог" вышел на связь, доложив, что противник сдался и обещает вести себя прилично. Дав приказ "Носорогу" взять трофей на буксир и вести в порт, а катерам береговой охраны выловить из воды тех, кто сумел уцелеть, Леонид облегченно вздохнул, обернувшись к стоявшим рядом Карпову и командиру броненосца Сергею Ефремову..

— Ну вот, господа, полдела сделано... Теперь на очереди вторая часть Марлезонского балета. Гораздо более сложная, чем первая.

— Леонид Петрович, так может прямо на "Тринидаде" туда и сбегаем, как это корыто в порт отведем? Все равно, нам тут пока делать нечего.

— Нельзя, Сергей Андреевич. Если только "Тринидад" сейчас уйдет, испанская агентура сразу что-то заподозрит. Хоть Андрей Михайлович и утверждает, что все здешние испанские "штирлицы" уже давно "под колпаком у Мюллера", но лучше перестраховаться. А какие у них еще каналы связи есть — мы тоже можем не все знать. Поэтому, играем роль довольных победителей, которые в пух и прах разнесли коварного врага и почивают на лаврах. И уверены, что больше им ничего не угрожает. Я правильно говорю, Андрей Михайлович?

— Совершенно верно, Леонид Петрович. Нам сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы испанцы что-то заподозрили, и отказались от своих гнусных намерений. А для этого, действительно, лучше перебдеть. И создать видимость беспечных победителей, празднующих свой успех и утративших бдительность...

Обратный путь занял гораздо больше времени из-за буксировки трофея. Чтобы в испанцах не взыграл не вовремя боевой дух и они не наделали глупостей, "Тринидад" шел чуть позади в паре кабельтовых, наведя на "Сан Мартин" носовую башню. Но эксцессов не последовало, и доведя трофей до рейда Форта Росс, "Носорог" отдал буксир, велев испанцам становиться на якорь. Фрегат находился несколько в стороне от стоявших на рейде кораблей, и, в случае чего, его можно было легко уничтожить без опаски задеть кого-нибудь. "Тринидад" лег в дрейф рядом и удерживался на месте работой машин, сохраняя свою позицию по кормовой скуле "Сан Мартина", продолжая держать его под прицелом своих орудий. "Носорог" же подошел почти вплотную к борту, и с него передали приказ:

— Спускайте шлюпки, их отведут на буксире в порт. Если за один раз все не поместитесь, сделаем несколько рейсов. Все оружие, какое есть, оставить на борту корабля. Любой, у кого при высадке на берег найдут хотя бы гвоздь, будет немедленно расстрелян.

— Как Вы смеете так говорить?! Я дворянин!!! И отдам свою шпагу только дворянину!

— Вы слышали, что вам сказали? Не говорите потом, что вас не предупредили. Можете прямо сейчас выбросить свои шпаги за борт. Вам они больше не понадобятся, а нам они не нужны...

На палубе "Сан Мартина" вспыхнула буря возмущения, но "Носорог" уже отходил в сторону, и на нем не обращали никакого внимания на бурные эмоции. Увы, благородных сеньоров можно было понять — услышать подобное от метиса! Который раньше побоялся бы косо глянуть в их сторону! Менее же благородные сеньоры все поняли правильно, и не пытались усугублять ситуацию, а начали готовить шлюпки к спуску. Вскоре четыре больших шлюпки и один небольшой ялик были на воде. Через несколько минут, битком набитые испанцами, они отошли от борта. К ним тут же подошли два катера береговой охраны, и подав фалини, повели на буксире к берегу. За всем этим Леонид и Карпов наблюдали с крыла мостика "Тринидада", делясь впечатлениями.

— Что ни говори, но твой блеф с аварией "Тринидада" и отправкой всего флота к Барбадосу сработал! Сеньоры купились на такую соблазнительную "дезу".

— Теперь надо, чтобы они не отказались от своих планов форсирования Бока-дель-Серпиенте и высадки на Тринидад. Если узнают о быстром разгроме этого опереточного десанта, то откажутся обязательно. И мы не решим проблему, а загоним ее вглубь. До следующего удобного случая. Вести же сухопутные операции на материке нам ни в коем случае нельзя — массой задавят.

— Согласен. И на этот счет у меня уже кое-что подготовлено, мой каудильо. Но сначала решим проблему с теми, кто сидит на берегу Ориноко и ждет известий. Кстати... А ведь тебе сейчас, как ни крути, придется быть главной фигурой на нашем празднике по случаю победы над супостатами. И удрать "на дело" в Бока-дель-Серпиенте не получится. Если сбежишь — не поймут, и точно что-то заподозрят.

— Знаю. Поэтому до конца отработаю роль иконы. В Бока-дель-Серпиенте ребята и сами справятся. Главное, лишь бы не спугнули это воинство раньше времени, и не ударили слишком поздно, когда оно будет уже рядом с берегом Тринидада...

Вечером в Форте Росс был праздник. Отмечали победу над врагом, посмевшим напасть на тех, кто боролся за мир в Новом Свете и не хотел войны с Испанией. Население города весилилось, а в резиденции сеньора Кортеса был дан торжественный прием, на который были приглашены все местные "сливки общества". Кто-то искренне радовался, кто-то дедал вид, что радуется, а вот официальный, хоть и фиктивный испанский губернатор острова, сеньор Хуан Фермин де Уидобро, даже не пытался скрыть свою озабоченность. Улучив момент, он попросил Леонида об аудиенции, пока веселье в разгаре. Леонид и сам понимал, что пришла пора расставить все точки над "и", поэтому пригласил старого друга к себе в рабочий кабинет. Когда за ними закрылась дверь, предложил гостю сесть и не стал говорить намеками.

— Дон Хуан, я так полагаю, Вы хотите поинтересоваться, что же ждет нас в дальнейшем?

— Совершенно верно, дон Леонардо. Вы уничтожили испанскую эскадру, и ни в Мадриде, ни в Мехико, ни в Лиме этого не простят.

— Дон Хуан, давайте говорить откровенно. Мы знаем друг друга уже более двух лет, и Вы прекрасно знаете, чего мы хотим. Всего лишь, чтобы нас оставили в покое. Но этого не хотят в Мадриде. Не будем лукавить друг перед другом, сейчас мы фактически находимся в состоянии войны с Испанией. Поскольку Новая Армада уже на пути в в Новый Свет и скоро будет здесь. То, что Вы видели сегодня, это отчаянная попытка некоторых представителей испанской знати решить тринидадаскую проблему самостоятельно, до прихода Новой Армады. И упрочить этим свое положение перед Мадридом. Как видите, нас это не устраивает. Поэтому, мы будем жестко пресекать любые попытки решить с нами вопрос силой. Это касается как сегодняшних событий, так и Новой Армады, которую встретят в море и уничтожат. Но! Дон Хуан, мы не считаем Испанию и испанский Новый Свет одним и тем же. Поэтому, не будем предпринимать никаких враждебных действий против Новой Испании и Перу, а также других испанских владений в Новом Свете. А после разгрома Новой Армады ни о каких нормальных отношениях с Мадридом уже не может быть и речи. Тем более, их и раньше-то не было. Вы согласны с этим?

— Пожалуй...

— В связи с этим, я вижу только один путь сохранения мира в Новом Свете. Новая Испания и Перу должны стать самостоятельными независимыми государствами. Понимаю, что это решать не нам, но поверьте, другого пути просто нет. Если оставить все, как есть, то через несколько лет появится очередная Армада. И очень может быть, что в компании с кем-нибудь еще. Уж очень многим мы мешаем, а вице-королям не простят такого разгрома. Так вот, чтобы этого не допустить, мы должны объединить наши усилия, дабы ни у кого в Европе не возникло желание снова послать сюда карателей. Вы согласны со мной, дон Хуан?

— Вы говорите крамольные вещи, дон Леонардо... Но мне нечего возразить...

— Рад, что Вы это понимаете. Давайте называть вещи своими именами. Испанцы Нового Света являются испанцами лишь по названию. Они родились и выросли здесь. Это — их страна. И недопустимо, чтобы кучка придворной знати в Мадриде грабила два континента, наплевав на интересы тех, кто здесь живет, и диктуя им свои условия. Сейчас об этом говорить пока рано, но когда Новая Армада пойдет ко дну, прошу Вас отправиться в Мехико и поговорить с вице-королем. Мы можем предложить ему то, что не может предложить никто во всем мире — корону Новой Испании. Пусть Новая Испания станет свободной. А мы обеспечим, чтобы ни один каратель из Европы больше не добрался до Нового Света.

— Единственное, что я могу обещать, дон Леонардо, это отправиться в Мехико и передать Ваши слова вице-королю. Но я не могу предвидеть, как он на это отреагирует.

— Так я Вас о большем и не прошу, дон Хуан. Сделайте это не только для меня, но и ради всех жителей Нового Света. Не удивляйтесь, но я, в какой-то степени, могу видеть далекое будущее. Так вот, я обещаю — потомки Вас не забудут. Ваше имя будет среди тех, кто стоял у истоков независимости Нового Света. Историю вершат люди, дон Хуан. Простые люди, как мы. Которые идут вперед, несмотря ни на что...

Ближе к полуночи, когда веселье было в самом разгаре, неподалеку от города состоялся совсем другой разговор. Шестеро человек в неброской гражданской одежде доставили к побережью залива двоих с мешками на голове. Когда мешки сняли, пленники стали испуганно озираться по сторонам, но бежать даже не пытались. Пятеро отошли в сторону, скрывшись в темноте, а один остался и заговорил в приказном тоне.

— Сейчас вы сядете в лодку и отправитесь в известное вам место. Все поняли?

— Да, сеньор...

— Свет в конце пути озаряет дорогу идущему. Иди и повтори!

Двое недавних пленников как будто очнулись, избавившись от недавней заторможенности, и засуетились, не обращая внимания на стоявшего перед ними собеседника, на что он тут же прошипел вполголоса.

— Хватит копаться, быстро в лодку!!! Помните, до утра вы должны проскочить залив, а мне надо срочно возвращаться. Да поможет вам Господь!

С этими словами незнакомец развернулся и быстро скрылся в прибрежных зарослях. Оставшиеся двое не стали терять времени, а тут же столкнули на воду рыбацкую лодку. Вскоре она уже удалялась от берега, подняв парус и устремившись на юг. Вокрут стояла тишина, только ветер шевелил кроны деревьев. Берег оставался пустынным, отход лодки остался незамеченым. Еще несколько минут, и быстро удаляющийся парус полностью растворился в ночной тьме.

— Да поможет вам Господь, сеньоры...

Повторил Карпов и усмехнулся, глядя вслед беглецам в прибор ночного видения. Посланцы-"зомби", как их прозвали Карпов и Матильда, удирали во всю прыть. Эти люди должны были немедленно известить ожидающую на материковом берегу испанскую группировку о результатах высадки десанта с Маргариты. Вот они и сообщат... То, что им Матильда внушила... Поскольку вся агентурная сеть испанцев уже давно была выявлена и энергично работала на холостом ходу под полным контролем тайной полиции Русской Америки, даже не подозревая об этом, изъять по-тихому в нужный момент тех, кто должен был доставить сведения на Ориноко, не составило труда. А дальше — дело техники. Матильда проводит сеанс внушения с нужной мотивацией, а оперативная группа доставляет "запрограммированных" посланцев на побережье, где уже приготовлена рыбацкая лодка. И последний штрих к портрету — произнесение кодовой фразы, после которой "рыбаки" начнут действовать согласно заданной установке. К утру они должны быть уже далеко. Погода хорошая, ветер попутный, доберутся до устья Ориноко быстро. А вот дальше все будет зависеть от уровня подозрительности командира испанского отряда. Он получит вполне правдоподобное сообщение — десант с Маргариты высадился успешно в стороне от Форта Росс, но увяз на подступах к городу и не смог взять его сходу. Ничего удивительного, с таким-то "воинским" контингентом. Нужно подкрепление. И причем срочно, пока тринидадский флот не вернулся. Поверит, или не поверит?

Пролив Бока-дель-Серпиенте, соединяющий залив Париа в южной части с Атлантикой, имеет ширину в самой узкой части порядка восьми миль между длинным тонким мысом и материковым берегом, покрытым тропическими джунглями. Несколько западнее самого узкого места находится дельта реки Ориноко, впадающей в залив Париа. Дельта очень разветвленная и состоит из множества рукавов различной ширины и глубины, и если кто захочет спрятать там целую армию, то может сделать это без труда. Трудность в том, как добраться до этих богом забытых мест. Причем так, чтобы этого никто не заметил. Путь морем исключен, пролив Бока-дель-Серпиенте не пройти незамеченым. Остается путь по суше, через материковые джунгли. Удовольствие много ниже среднего. Но, как бы то ни было, испанцам это удалось. В чем воочию убедилась разведгруппа "летучих мышей", прибывшая под покровом ночи в место расположения испанского лагеря.

Доставивший группу к побережью быстроходный катер береговой охраны тут же ушел, и дальнейшее продвижение пришлось осуществлять на своих двоих. Командир разведгруппы из двенадцати человек лейтенант Энрике Флорес, недавно получивший офицерские погоны, уже имел богатый опыт подобных операций на Ямайке, Барбадосе и в Суринаме, но даже он удивился, когда увидел то, с чем им вскоре предстоит столкнуться. Испанцев было не просто много, а очень много. Причем все хорошо вооружены по местным меркам. И ясно, что это не уголовники, собранные по разным тюрьмам и каторгам. Собщение тут же ушло в Форт Росс, откуда последовало подтверждение ранее полученного приказа — ни в коем случае себя не обнаруживать и только наблюдать. Воздержться от любых активных действий, какими бы привлекательными они ни казались. "Языка" если и брать, то только в случае отхода, если группа уже обнаружена. В случае чего, в бой не вступать, а отходить к побережью для эвакуации. Впрочем, как оказалось, "язык" из простых солдат и не понадобился. С наступлением ночи разведчики подбирались чуть ли не вплотную к кострам, возле которых отдыхали испанцы, и слушали все разговоры, в которых иногда проскальзывало кое-что интересное. Охранение испанского лагеря было чисто символическое, да и сами караульные считали свою деятельность излишней, поэтому не отходили далеко от костров. Кто может напасть на них здесь, в тропических джунглях материка? Колдуны сидят на своем Тринидаде и на материк не суются. А сейчас вон вообще на Барбадос отправились усмирять англичан. Ну и дьявол с ними, зато здесь спокойнее будет... Именно такая атмосфера среди прибывших вояк и преобладала. Поначалу, видя такое разгильдяйство, Флорес запросил разрешение провести разведку в самом лагере. Благо, в составе группы трое разведчиков были чистокровные испанцы, и вполне могли бы сойти за своих среди противника, но получил отказ. До командующего, или кого-то чуть поменьше, все равно не доберутся, чтобы шума не наделать, а собирать ежедневные солдатские сплетни — достаточно к костру вечером подобраться. Такая идиллия продолжалась уже три дня, как неожиданно в лагере испанцев начался переполох. Перед этим видели лодку, поднимающуюся вверх по реке, и сделали правильные выводы — прибыли гонцы из Форта Росс. О разгроме десанта с Маргариты разведчики уже знали, поэтому оставалось ждать, поверят ли испанцы прибывшим курьерам. Днем не рисковали приближаться к лагерю слишком близко, ограничивась наблюдением с большой дистанции, но ближе к вечеру стало ясно — испанский отряд снимается с места. Началась посадка в многочисленные индейские пироги — легкие, но довольно прочные суденышки, которые без особого труда можно переносить по суше. Менее, чем за час, лагерь полностью обезлюдел. Солнце уже клонилось к закату, когда большой караван лодок двинулся вниз по течению Ориноко. Лейтенант Флорес сразу же вышел на связь и доложил обстановку, после чего получил неожиданный приказ.

— Оставайтесь на месте до завтра, вас подберут прямо там. Осмотрите лагерь, может найдете что интересное. Если кто-то из десанта сумеет удрать, то вернутся они скорее всего туда, где были. Действовать по обстановке, но в бой вступать в крайнем случае. Сидеть тихо и ждать подхода главных сил.

Подтвердив получение приказа, лейтенант собрал группу и довел информацию до сведения остальных. По большому счету, разведчики свою задачу успешно выполнили, и дальнейшее от них не зависело. Начинался очередной этап многоходового плана, разработанного обеими враждующими сторонами. С той только разницей, что одни знали о плане противника почти все, а другие почти ничего.

Вышедшую из Ориноко с наступлением темноты большую группу лодок "Крокодил" обнаружил с воздуха на большом расстоянии, едва они покинули речную дельту, и взяли курс на восток вдоль материкового берега. Очевидно, испанцы собирались пройти таким образом по прибрежному мелководью до самого узкого места пролива, и потом быстрым рывком преодолеть восемь миль, отделяющих их от Тринидада. В условиях царившей тихой погоды и отсутсвия волнения в проливе Бока-дель-Серпиенте, это было вполне реально, если учесть, что все силы тринидадцев должны быть скованы десантом с Маргариты. И если только отряд с Ориноко доберется до тринидадского берега в полном составе, то шансы на победу испанцев резко возрастут. Это понимали все. И испанцы, осторожно продвигающиеся вдоль берега и скрываясь на его фоне, и их противники, которые сейчас с интересом наблюдали за огромной массой лодок с помощью аппаратуры "Крокодила", радаров "Тезея" и "Беркута", а также через приборы ночного видения, имеющиеся на каждом корабле флота Русской Америки. Князь, принявший командование объединенной эскадрой, находился на скоростном "Беркуте", и, благодаря его радару, мог оперативно реагировать на изменение обстановки. С севера, со стороны залива Париа и оставаясь в тени берега Тринидада, заняли позицию легкие силы — канонерки "Буйвол", "Бизон" и "Зубр", а также восемь катеров береговой охраны. С восточной стороны пролив перекрыли крупные корабли — "Тезей", "Аскольд", "Ягуар", "Кугуар" и "Волк". Они не приближались близко к берегу, поэтому находились несколько дальше во избежание преждевременного обнаружения. "Беркут" же, едва стемнело, отошел от берега Тринидада и, быстро преодолев разделяющее его с испанцами расстояние, лег на параллельный курс в четырех милях, следуя не отрываясь за крадущимися испанцами, считающими, что их никто не видит. Плохо было то, что ночь выдалась не очень облачная, и видимость хорошая. Приближаться очень близко нельзя, а то заметят. Однако, никто на появление "Беркута" не отреагировал. Испанцы особо не спешили. Очевидно, берегли силы на рывок через пролив. Ход их рассуждений был примерно ясен. Стемнело не так давно, и если проклятые тринидадские колдуны все же оставили здесь какую-то стражу, то пусть она привыкнет к тому, что вокруг все спокойно. Боевые действия идут далеко — в северной части острова. А эта глухомань никому не нужна. Так было до сегодняшнего дня, и на Тринидаде уверовали в свою безопасность с южной стороны. Вот пусть и продолжают так считать...

Прошло достаточно времени, прежде чем испанский отряд достиг самой узкой части пролива. И вот наступил момент, когда эта огромная масса лодок наконец-то оторвалась от материкового берега, и взяла курс на Тринидад. "Тезей" и "Беркут" непрерывно контролировали положение этой "москитной армады" радарами из двух точек в течение всего перехода, а "Крокодил" вел наблюдение с воздуха, оставаясь на большой высоте, лишь один раз вернувшись на "Волк" для заправки топливом.

Скорость движения противника сразу увеличилась — испанцы не жалели сил, чтобы побыстрее преодолеть опасное место. С учетом того, что людей в каждой пироге было не менее двадцати пяти — тридцати человек, и гребцы могли периодически менять друг друга, то максимум за пару часов десант имел все шансы достичь Тринидада. Однако, несмотря на то, что положение отряда испанцев постоянно контролировалось, возникла сложность другого плана. После отхода от материкового берега пироги шли не компактной группой, как раньше, а постепенно разбрелись по большой площади. То ли это было сделано специально, то ли испанцы просто не смогли держать строй в темноте без зажженных огней, но в итоге плотный прежде порядок разбился на несколько групп, каждая из которых добиралась до цели самостоятельно, ориентируясь на высокий берег Тринидада, хорошо видимый на фоне звездного неба. Когда передовому отряду испанского десанта осталось пройти до берега Тринидада всего три мили, Князь дал команду к началу боя. Быстроходные катера береговой охраны тут же рванулись вперед. Следом за ними спешили "Буйвол", "Бизон" и "Зубр". Подойдя на сотню метров, катера выстроились поперек курса следования испанцев, но так, чтобы не перекрыть сектор обстрела канонеркам, и в следующее мгновение ночную тишину разорвал треск пулеметных очередей. Крупнокалиберные пулеметы МГ-69 Меркеля-Гатлинга в палубном исполнении оказались очень подходящим оружием для борьбы с такими целями, как лодки с десантом. Позади громыхнули орудийные выстрелы, и среди приближающихся испанцев поднялись фонтаны взрывов. Это канонерки открыли огонь из орудий, не дожидаясь подхода вплотную. Раздались ответные ружейные выстрелы со стороны испанцев, но это явно был жест отчаяния. В первые же мгновения боя на десант обрушился огненный шквал, выкашивающий людей десятками, поскольку скученность в лодках была очень высокой. Те, кто шел позади, поняли, что угодили в расставленную ловушку, и стали в спешке поворачивать обратно. Но, пройти пять миль на веслах, да еще под ураганным обстрелом...

Между тем, главные силы, подходящие с восточной стороны пролива, тоже не дремали. Видя, что противник пытается удрать, "Аскольд" вырвался вперед и открыл из своих орудий заградительный огонь, заставивший испанцев шарахнуться назад. "Аскольд" же, подойдя ближе, открыл огонь из пулеметов. Крейсер, три канонерки и восемь катеров выстроились полумесяцем и все больше сгоняли в кучу уцелевшие лодки, не давая никому возможности вырваться. В проливе Бока-дель-Серпиенте воцарился ад. Точку в этом избиении поставили "Ягуар" и "Кугуар", подошедшие позже всех. Развернувшись бортом, они в полной мере продемонстрировали преимущества своей устаревшей гладкоствольной артиллерии большого калибра в данной ситуации, открыв огонь с малой дистанции по удобной групповой цели, какую представляли из себя сбившиеся в кучу остатки испанской десантной флотилии. Фрегаты били картечью, буквально сметая легкие пироги с поверхности моря. Вскоре наступил закономерный финал. Место побоища было усеяно плавающими обломками, среди которых кое-где барахтались уцелевшие испанцы, чудом выжившие в этом аду и взывающие о помощи. "Тезей", "Беркут" и "Волк" непосредственного участия в боевых действиях не принимали. "Тезей" сразу ушел в южную часть пролива, чтобы перехватить тех, кому удастся вырваться из западни, а "Беркут" занимался тем же, находясь в нескольких милях западнее. "Волк" же, как обычно, держался позади всех, и выполнял свою основную функцию авианесущего корабля при эскадре — обеспечение авиаразведки. Но опасения оказались напрасны. Из более чем сотни пирог с десантом не удалось ускользнуть ни одной. Разгром был полный. Обе группировки карателей сгинули в морской пучине, даже не сумев добраться до цели, и нанести хоть какой-то ущерб. Теперь осталось лишь донести эту информацию до всех. Несомненно, громкие события в заливе Париа вызовут огромный интерес в Новом Свете. И все сделают правильные выводы. Во всяком случае, надежда на это есть. Дойдет очередь и до Старого Света, но с ним торопиться не стоит. Пусть все идет, как идет. А вот у себя дома пускать ситуацию на самотек нельзя. Поэтому, хочешь не хочешь, а придется выловить из воды тех, кто уцелел, выбрать среди них наиболее адекватных, и, дав пинка, отпустить на все четыре стороны. Чтобы предупредили всех — кто еще вздумает влезть на Тринидад с черного хода без разрешения хозяев, того ожидает душевный и торжественный прием. Со скорым ответным визитом.

На следующий день в Форте Росс было продолжение праздника. Флот Русской Америки вернулся в свою родную базу, и вскоре все уже знали о ночных событиях в проливе Бока-дель-Серпиенте. Жители города и многочисленные гости из испанских портов Нового Света не скрывали своего негодования по поводу того, что их попытались в очередной раз "вернуть на путь истинный", не спрашивая на то их мнения. Организаторы этой чудовищной авантюры крепко просчитались, добившись прямо противоположного результата. Такого всплеска сепаратизма и желания дистанционироваться от Мадрида здесь еще никогда не было.

Леонид, после подробного доклада Князя о проведенной операции по уничтожению испанского десанта, подошел к карте, на которой ежедневно обновлялось местоположение Новой Армады, и погрузился в раздумья. Реальной силы у сеньора Виллальбы и иже с ним больше нет. Все, что он смог наскрести (а наскреб немало, мерзавец), оправилось на дно морское. За редким исключением. С уничтоженных семи кораблей эскадры капитана де Гарро спасли двенадцать человек. Ни одного офицера среди них не оказалось. В проливе Бока-дель-Серпиенте после боя вытащили из воды всего пятерых — одного капрала и четверых солдат. Когда их подняли на палубу, сначала вообще решили, что служивые подвинулись рассудком. Но когда счастливчикам, уцелевшим в этой мясорубке, оказали первую медицинскую помощь, влив в каждого стакан водки, те быстро пришли в норму. Во всяком случае, на следующее утро они были вполне пригодны для беседы. Да вот только ничего из того, что интересовало тринидадцев, эти перепуганые горе-каратели не знали и знать не могли. Особняком стоял целехонький фрегат "Сан Мартин" во главе с самим капитаном де Гарро, но и тут службу сеньора Карпова ждал полный облом. Командующий эскадрой не знал ничего такого, что не знали бы сами тринидадцы. Сеньору де Гарро заранее отвели роль жертвенного барана, и не стали снабжать излишней информацией. А та, которой снабдили, оказалась обыкновенной "дезой". Остальные же из экипажа "Сан Мартина", даже офицеры, знали еще меньше. Смертникам не надо знать лишнее...

За этим занятием и застала его Матильда, войдя в кабинет.

— Леонардо, снова что-то над картой колдуешь? Никуда эта Новая Армада не денется.

— Да не в Армаде дело. Думаю, что после того, как мы ее на ноль помножим, делать.

— А что тут думать? Сеньор Виллальба красиво сел в лужу. Такого провала ему не простят его же собственные подельники. И очень может быть, что сразу после уничтожения Новой Армады, они все начнут набиваться тебе в друзья. Епископ де Луна в Мехико тоже притихнет, получив эту информацию. А больше врагов, представляющих для нас реальную угрозу, в Новом Свете нет. Европа не в счет. В Испании подожмут хвост сразу, едва узнают о разгроме Новой Армады и о захвате очередного Золотого конвоя. А в Англии, Франции, Голландии и Португалии будут довольно потирать руки и прикидывать, каким образом прибрать к рукам то, что осталось от Испании. Поэтому, готовься к встрече с обоими вице-королями. И постарайся донести до них мысль, что быть просто королем — без всяких "вице" — гораздо лучше!

— Это так. Но для нас важен и европейский вопрос. Пока мы в Европе еще не были, а к регулярным карибским разборкам в Лондоне и Париже давно привыкли. Тем более, Парижу сейчас вообще грех жаловаться. Грызня всех со всеми шла здесь и раньше, это в порядке вещей. Но едва мы выйдем на европейский рынок, там сразу же появятся как наши почитатели, так и недовольные, поскольку всем не угодишь.

— И что ты хочешь сделать?

— Постараться столкнуть их лбами. Пусть цивилизованные европейцы грызутся между собой в своем европейском гадюшнике, а к нам не лезут. Или, если уж так хочется кого-то из "дикарей" пограбить, пусть лучше турок и арабов грабят. Если смогут.

— Думаю, смогут. Во всяком случае, раньше у них это получалось. Хоть и с переменным успехом...

Оставшись в кабинете один, Леонид снова подошел к карте, висевшей на стене. Все-таки хорошо, что сеньор де Виллальба не стал ждать, а послал своих головорезов именно сейчас. Торжественная встреча в заливе Париа прошла успешно, удалось разбить силы противника по частям. Интересно, знают ли уже на Маргарите и в Кумане о случившемся? Скорее всего, знают, так как сразу же после разгрома испанского десанта в проливе Бока-дель-Серпиенте запрет на выход кораблей из порта был снят. Нанести ответный "визит вежливости" в Куману и Пуэрто де ла Мар? Нет, пока рано. Информацию к размышлению сеньоры получили, вот и пусть ее переваривают. А сейчас на очереди — долгожданная Новая Армада. "Песец" ведет ее непрерывно, и каждые сутки по несколько раз выходит на связь, сообщая свои координаты. Хорошо уже то, что разделяться Армада пока не собирается. Ждать осталось недолго. Ситуация складывается в высшей степени благоприятная. Разведка сообщает, что сепаратистские настроения в Новом Свете крепнут день ото дня. Причем не только среди простого народа, но и в среде аристократии. Да, похоже, он очень ошибался два года назад по поводу сроков появления нового Симона Боливара в этих краях.

Глава 15

Как возникают легенды

Утро обещало быть солнечным, пассат гнал редкие облака по небу, и "Сан Диего" резво шел вперед, без особого труда выдерживая свое место в составе колонны. Хосе Домингес перед рассветом взял высоты звезд секстаном, и только-только закончив вычисления, собрался нанести место корабля на карту, как неожиданно услышал крики на палубе. Справедливо решив, что графические построения вполне могут подождать минут десять, отправился выяснить, что случилось.

Вначале он ничего не понял, так как вся палуба была запружена людьми. Кто-то спорил, кто-то молился, у кого-то началась истерика. Кое-как разобравшись в этом гвалте, Хосе понял, что появились тринидадские колдуны. Стараясь не показывать своей радости, вернулся в штурманскую рубку за подзорной трубой и поднялся на ют, где уже собрались все офицеры корабля во главе с капитаном. Здесь, в отличие от шумевшей толпы на шкафуте и баке, царила мертвая тишина. Никто не обратил внимания на прибывшего штурмана — все держали подзорные трубы и смотрели в одном направлении. Домингес последовал примеру остальных и сразу же понял причину переполоха.

Далеко впереди, встречным курсом шел "Аскольд". Когда Домингес покинул Тринидад, крейсер еще не был достроен, но его характерный силуэт ни с кем другим спутать было невозможно, поэтому штурман сразу его узнал. Корабль шел очень быстро и без парусов п р о т и в ветра, оставляя за собой слабый шлейф дыма. Капитан Орельяна наконец-то нарушил молчание.

— Похоже, наше плавание подходит к концу, сеньоры... Нет никаких сомнений, что это корабль тринидадцев. Хорош, ничего не скажешь... И весьма необычен... Сеньор Домингес, Вы его видели раньше?

— Да, сеньор капитан. Скорее всего, это либо "Аскольд", либо "Варяг". Тринидадцы заложили на верфи в Форте Росс одновременно два однотипных корабля, но когда я был там последний раз, они еще не были достроены.

— Значит, успели достроить.... И значит, где-то может шляться еще один такой же... Надо же, необычная конструкция... Корпус ни на что не похож... Мачт, можно сказать, что и нет. Тот огрызок, что торчит, и мачтой назвать нельзя... А о том, каким образом он движется, остается только гадать... Но какое у него вооружение? Я что-то не вижу орудийных портов.

— Не знаю, сеньор капитан. Когда я их видел, они еще стояли на стапеле.

— Впрочем, это неважно... Все равно, мы ему ничего сделать не сможем... Каков же его ход? Судя по тому, с какой скоростью он приближается, узлов пятнадцать, не меньше. И причем, против ветра! Сколько нам осталось идти до Тринидада, сеньор Домингес?

— Порядка ста пятидесяти миль, сеньор капитан. Точнее скажу, когда нанесу место на карту — я сегодня утром определился по звездам. Если погода не ухудшится, то еще как минимум сутки.

— А за это время тринидадцы смогут собрать здесь все, что у них есть...

Однако, неприятные сюрпризы для испанцев на этом не закончились. "Купец", который долгое время шел впереди Армады, и его никак не удавалось догнать, неожиданно стал убирать паруса. А убрав, развернулся, и тоже пошел п р о т и в ветра навстречу Армаде, заходя с противоположной стороны от тринидадского корабля. Испанский флаг на его бизань-мачте скользнул вниз, а вместо этого вверх взлетело белое полотнище с косым синим крестом — флаг Тринидада. Поравнявшись, оба тринидадца прошли вдоль всего строя Армады, а затем развернулись и легли на параллельный курс, уравняв скорость хода, оставаясь при этом далеко за пределами зоны поражения испанской артиллерии, и не делая никаких попыток приблизиться. Единственно, удалось идентифицировать корабль нового типа. Промчавшись вдоль строя на огромной скорости, недоступной парусному кораблю, он прошел всего в миле от "Сан Диего", что дало возможность прочесть его название — "Аскольд", нанесенное большими золотыми буквами на борту. А флаг Тринидада, развевающийся на гафеле, не оставлял никаких сомнений в его национальной принадлежности.

Появление еще одного противника усилило накал страстей, грозящих перейти в панику. Офицеры на юте тоже заволновались, и посыпались предложения атаковать тринидадцев, пока их всего двое, на что капитан резко оборвал непрошеных советников.

— Хватит фантазировать, сеньоры! Вы сами прекрасно видите, что мы не сможем догнать эти корабли. Они свободно держат ход п р о т и в ветра больший, чем мы можем идти даже в бакштаг! И если они захотят уклониться от боя, то им достаточно просто уйти на ветер, где мы не сможем их достать при всем желании. У вас есть реально выполнимые предложения, а не одни лишь благие намерения? Сеньор Домингес, Вы лучше всех нас знаете тринидадцев. Что бы Вы могли посоветовать?

— Немного, сеньор капитан. Идти, как шли, и не задирать самим тринидадцев до последней возможности. Как знать, вдруг они хотят решить дело миром? То, что впереди нас шел их соглядатай, а это уже ясно, как божий день, говорит о том, что обнаружили нас очень давно. Скорее всего, это "Песец". У тринидадцев он один ничем не отличается от обычного корабля. Все остальные имеют высокие трубы, из которых идет дым. Поэтому неудивительно, что он морочил нам голову столько времени, отличить его от обычного "купца" невозможно. Однако, тринидадцы ничего не предпринимали против нас, а только наблюдали. Хотя, вполне могли бы напасть гораздо раньше, ничто этому не мешало. А если это так, то возможно, они не хотят доводить дело до крайностей, а желают прийти к какому-то компромиссу, продемонстрировав свои возможности?

— Это было бы просто замечательно. А если нет?

— А если нет, то тогда, скорее всего, они хотят встретить нас на подходе к Тринидаду, и атаковать всеми имеющимися силами. Вот и идут рядом, не теряя из виду. Скрыться от них мы не сможем, это уже ясно.

— И что мы можем сделать в такой ситуации?

— Боюсь, что ничего, сеньор капитан. Я хоть и не военный, но кое-что понимаю в войне на море, и реально смотрю на вещи. Если исходить из тех сведений, которые нам известны о разгроме английской эскадры возле Ямайки, то наши корабли для тринидадцев — мишени, а не противники. Тринидадцы уничтожили английскую эскадру, втрое превышающую их в численности, и чуть ли не вдесятеро по количеству пушек, без малейшего для себя ущерба.

— Но ведь нас гораздо больше, чем англичан!!!

— Не знаю, сеньор капитан. Повторяю, я не военный, и говорю лишь о тех фактах, которые имели место, и которые мне известны. И эти факты совершенно не в нашу пользу. А как будут действовать тринидадцы, и что у них на уме, это ведомо только Господу, да самим тринидадцам. Прошу покорно меня извинить, но я не хочу приукрашивать ситуацию, и выдавать желаемое за действительное.

— Что же, благодарю Вас за откровенность, сеньор Домингес. Какие будут еще предложения, сеньоры?

Но других предложений не последовало. Все сошлись во мнении, что штурман прав. Незачем самим задирать тринидадцев, если они ведут себя мирно. Что там решат на флагмане — это другой вопрос. Если его светлости хочется повоевать — ради бога, пусть воюет. А "Сан Диего", как ни крути, корабль не военный, а купеческий, и ждать от него реальной помощи в морском бою глупо. Если все же боя избежать не удастся, то действовать по обстановке. В любом случае, тринидадцы в первую очередь будут стараться уничтожить крупные боевые корабли, а "обозом" займутся позже, поскольку он им ничем не мешает, и сбежать не сможет. Хоть это прямо никто и не озвучил, но всеобщий настрой был ясен. Когда все военные корабли погибнут (в чем уже никто из присутствующих не сомневался), и от Новой Армады останется один "обоз", дальнейшее сопротивление будет равнозначно самоубийству. И капитуляция в этом случае — далеко не худший вариант. Пока же все тихо. Тринидадцы хоть и обнаружили Новую Армаду, причем уже давно, но никакой агрессии не проявляют, а просто наблюдают. Как знать, может и обойдется...

Увы, не обошлось... С флагманского галеона "Сантисима Тринидад" передали сигнал, по которому все военные корабли стали перестраиваться в линию баталии, а четыре больших быстроходных фрегата покинули строй и направились к "Аскольду", идущему милях в пяти слева параллельным курсом. Поскольку ветер не мешал, фрегаты быстро сокращали дистанцию. В сторону "Песца" также повернули два фрегата, но он находился позади, на ветре, и тут же отвернул в сторону, взяв еще круче к ветру. В результате "Песец" ушел в недоступную для парусников зону, что исключало возможность сближения с ним, и фрегаты были вынуждены вернуться к главным силам. "Аскольд" же вел себя по-другому. Он не делал никаких попыток уйти и шел параллельным курсом с Армадой, сохраняя скорость. А когда дистанция между ним и фрегатами сократилась, неожиданно раздался выстрел, и в носу одного из фрегатов прогремел сильный взрыв. Причем, сразу не разобрались, кто же именно стрелял. На "Аскольде" не было даже намека на дым от выстрела! Вверх полетели обломки, а головной фрегат тут же зарылся носом в воду и стал тонуть. Спустя короткое время раздался второй выстрел, который также достиг цели. Причем с точно таким же эффектом — второму фрегату разворотило нос. Видя это, два оставшихся корабля попытались уйти, начав разворот по ветру, но не успели. Третий и четвертый выстрелы "Аскольда" были не менее точны, и не менее эффективны, вызвав сильные взрывы при попадании в цель. Все четыре фрегата, попытавшиеся атаковать "Аскольд", тонули, а их ответный огонь оказался бесполезным — расстояние было очень большим. "Аскольд" же шел, как ни в чем не бывало, сохраняя курс и скорость, не обращая внимания на другие корабли Армады, и не делая никаких попыток приблизиться к ним. Утруждать себя спасением тонущих он тоже не стал.

Зловещая тишина повисла над палубой "Сан Диего". Как-то вдруг всем сразу стало понятно, что ни о каких компромиссах речи идти не будет. Тринидадцы предельно ясно обозначили свои намерения. Нет никаких сомнений, что они знали о целях Новой Армады. И не собирались играть в благородство. Попав в этот мир, они быстро усвоили царившие здесь правила выживания. Главное из которых гласит: "Хороший враг — мертвый враг". А как этого добиться, все средства хороши. Остальное несущественно.

Капитан Орельяна понял это одним из первых. Когда фрегаты скрылись под водой, он опустил подзорную трубу и тяжело вздохнул.

— Всё... Четыре выстрела — четыре корабля... Причем с огромной дистанции — не меньше мили... Если бы сам не увидел, ни за что бы не поверил... Нам нечего противопоставить этому "Аскольду", будь он проклят... А ведь он такой у тринидадцев не один. Скоро появятся остальные...

— Но почему же он тогда не нападает, сеньор капитан?!

— Не знаю... Возможно, у тринидадцев есть какие-то свои планы в отношении нас. И они просто позволяют нам идти к Тринидаду, поскольку это в их интересах. Возможно, хотят взять всех в плен, и наложить лапу на Армаду. Возможно, что-то еще... Но едва последовала попытка сделать что-то не так, как они тут же вмешались и показали, что церемониться не будут.

— И что же делать?!

— Ночью попробуем от них оторваться, изменив курс и уйдя на юг. "Аскольд" идет чуть впереди, поэтому есть шанс проскочить у него за кормой, если он не обнаружит нас в темноте после смены курса. Впрочем, возможно, не одни мы такие умные. И с наступлением ночи многие попытаются удрать, а тогда двоим тринидадским кораблям будет очень трудно перехватить всех. Не будем обманывать самих себя, сеньоры. На Тринидаде нас уже давно ждут, и высадиться не дадут. А в этом случае идти к Тринидаду и пытаться провести высадку — самоубийство чистой воды. Среди вас есть самоубийцы? Нет? Охотно верю. Я тоже не самоубийца. Поэтому, как стемнеет, попытаем счастья. А пока молитесь, чтобы нас не отправили на корм рыбам раньше, чем солнце скроется за горизонтом.

— Простите, сеньор капитан, но английскую эскадру тринидадцы уничтожили именно ночью. Получается, что они могут видеть в темноте?

— Час от часу не легче!!! Это правда, сеньор Домингес?

— Увы, правда, сеньор капитан.

— Проклятье!!! И откуда взялось это отродье дьявола?! Ладно... Пока нас не трогают, будем идти прежним курсом. Очевидно, тринидадцев это устраивает. А там видно будет. Может быть, к ночи что-то изменится...

Изменилось не к ночи, а через пару часов. Впередсмотрящий с фор-марса закричал, что видит дымы впереди. Теперь уже никто не сомневался, что идут главные силы тринидадцев. Кольцо вокруг Новой Армады сжималось, и она ничего не могла сделать. Больше сотни миль до ближайшей земли, ясный солнечный день, и скорость хода, чуть ли не вдвое уступающая противнику. И это без учета того, что противник не зависит от ветра.

Вскоре стало ясно, что идут четыре корабля, но не в кильватерной колонне, а развернувшись строем фронта. Три из них напоминали обычные корабли с парусным вооружением, но каждый имел по две высоких трубы, из которых шел дым, а все паруса были убраны. Тем не менее, это нисколько не мешало всей троице быстро идти против ветра, не обращая на него внимания. А вот четвертый корабль... По мере приближения удалось его хорошо рассмотреть. Он был абсолютно не похож на корабль в его классическом понимании. Корпус странной формы, выкрашенный в серый цвет, как у "Аскольда". Две высоких трубы, извергающих дым, и какие-то надстройки на носу и на корме. Две хлипких мачты, на которых разве что флаги поднимать. И один, кстати, поднят. Флаг Тринидада. Домингес, срочно вызванный на палубу в качестве эксперта по тринидадскому флоту, не смог внести ясность. Строили помимо "Варяга" и "Аскольда" очень большой корабль "Синоп", но когда Домингес видел его в последний раз, тот был еще далек от окончания постройки. Может он, а может и не он. Во всяком случае, корабль очень большой, и идет против ветра довольно быстро.

Дальнейшее все больше поражало своей неестественностью, напоминая театр абсурда. Приблизившись к авангарду Новой Армады на пару миль, тринидадцы не стали выстраиваться в линию баталии, как того ожидали испанцы, а наоборот разделились. Корабли "классической" схемы неожиданно резко взяли к северу, и начали удаляться, направляясь вдоль строя всей Армады к ее последним кораблям в "обозе", выдерживая дистанцию в несколько миль, что делало невозможным их обстрел. А вот большой серый корабль повел себя по-другому. Он наоборот взял курс прямо на авангард, как будто собирался его таранить. Все, кто наблюдал за этим удивительным зрелищем с палубы "Сан Диего", подавленно молчали. Корабль быстро приближался, вспарывая встречные волны своим форштевнем, словно гигантский вепрь землю клыками. Но не доходя до головного фрегата авангарда, неожиданно повернул влево и лег на встречный курс, явно собираясь пройти вдоль строя Армады. Раздались радостные возгласы. Оказывается, не так уж и умны эти тринидадцы. Каков бы ни был этот необычный огромный монстр, но если он подойдет достаточно близко, то попадет под массированный огонь бортовой артиллерии всех испанских кораблей. Получится ли утопить его сразу — большой вопрос, но, по крайней мере, нанести серьезные повреждения этому наглецу и заставить отступить может быть и удастся.

Увы, реальность, как всегда при столкновении с тринидадцами, оказалась какой-то неправильной. Не доходя до кораблей авангарда, тринидадский корабль снова изменил курс, и стал постепенно удаляться. Зачем он выполнял такой маневр, осталось загадкой. Отойдя на расстояние около мили, снова лег на контркурс, выдерживая дистанцию. Впереди началась стрельба. Это корабли линии баталии открыли огонь по противнику. Но расстояние было велико, и вряд ли хоть одно ядро попало в цель. Тринидадцы же почему-то ответного огня не открывали. В полном молчании прошли вдоль всей линии баталии, и наконец-то поравнялись с "обозом". Когда это неведомое "нечто" проходило мимо "Сан Диего", удалось прочесть его название — "Тринидад", а также хорошо рассмотреть. Всех поразило очень малое количество пушек и совершенно гладкий, заваленный кверху борт, а также полное отсутствие фальшборта. Две небольшие угловатые рубки, одна на носу и одна на корме, из каждой торчит по одной длинной пушке серьезного калибра — не менее тридцати двух — тридцати шести фунтов. Позади носовой рубки с пушкой находилась еще одна рубка гораздо больше размером. Для чего она — непонятно. В центральной надстройке, из которой выходили две трубы, извергающие дым, располагались четыре пушки небольшого калибра. Очевидно, столько же и на другом борту. И это всё?! Но была еще одна деталь, очень удивившая всех. Палуба "Тринидада" поражала своей безлюдностью. На ней не было ни одного человека.

"Тринидад" шел вдоль строя Армады, развернув свои орудия в ее сторону, но почему-то не стрелял. Как будто выбирал себе жертву. Беспрепятственно проследовав мимо линии баталии, а потом и до самых концевых кораблей "обоза", развернулся, и, резко увеличив ход, помчался в сторону боевых кораблей. С палубы "Сан Диего" завороженно смотрели вслед быстро удалявшемуся огромному и необычному кораблю, за которым тянулся шлейф дыма из двух высоких труб, и никак не могли понять, что же это было? Почему "Тринидад" не отвечал на огонь? Впрочем, возможно, просто жалел порох. Поскольку эффективность огня испанцев на такой дистанции была равна нулю, в чем никто на "Сан Диего" не сомневался. Но если он не стал стрелять, то зачем вообще пришел? Или думает напугать одним своим видом?

Леонид внимательно наблюдал за ходом событий с крыла мостика "Аскольда", начиная с самого момента встречи с Армадой. Получив очередную радиограмму с "Песца", эскадра вышла из Форта Росс на перехват противника. Подпускать испанцев слишком близко к Тринидаду, или Тобаго, не хотели. Перед этим пришлось выдержать бурное объяснение с Матильдой и Карповым, которые были категорически против его личного участия в этой операции. И согласились лишь после того, когда он сначала убедил их, что в таком эпохальном событии ему надо обязательно быть на борту, и хотя бы обозначить свое присутствие, так как молва об этом быстро разлетится как по Новому, так и по Старому Свету. А с человеком, разбившим Новую Армаду, будут считаться и говорить с почтением даже те, кто его люто ненавидит. Также клятвенно заверил, что будет находиться на "Аскольде", непосредственное участие в бою которого не планировалось. Так, если только объяснить сеньорам, что они неправы. С дальней дистанции. Например, с помощью 105-мм пушки с "Карлсруэ". Зря, что ли, ее из трех разбитых собирали? Основная же нагрузка ляжет на "Тринидад". А руководить сражением можно с любого корабля, в том числе и с "Аскольда".

По мере приближения к Армаде, "Аскольд" ушел вперед, чтобы оказать помощь "Песцу", если вдруг таковая понадобится. А заодно и проверить реакцию испанцев на появление противника. Следом шли "Тринидад", "Ягуар", "Кугуар" и "Волк". Они имели примерно одинаковую скорость, поэтому не возникло ситуации, когда всем приходится плестись из-за одного тихохода. "Тезей" и "Карлсруэ" решили не трогать, оставив их в резерве. Оставили в порту также "Беркут" и все канонерки с катерами береговой охраны. Мало ли что.

И вот, настал долгожданный момент. В предрассветных лучах восходящего солнца предстала Новая Армада. Ни разу еще такой большой по численности испанский флот не пересекал Атлантику. С мостика "Аскольда" внимательно наблюдали за противником, и убедились, что ожидаемый эффект достигнут. Палубы кораблей были забиты испнацами, вовсю глазеющих на настоящее чудо. Сразу же дали команду "Песцу" сбросить маскировку, и занять свое место согласно разработаного плана. "Аскольд" же шел вдоль строя испанских кораблей, не приближаясь очень близко. Надо было опознать флагмана "Сантисима Тринидад" и "Сан Диего", чтобы они случайно не попали под обстрел. Стоящие рядом на мостике офицеры во главе с командиром крейсера горели желанием пострелять, слишком долго все ждали этой встречи. Леониду приходилось сдерживать своих подчиненных.

— Да не торопитесь вы так! Придет время — постреляем. Чувствую, что без этого не обойдется. Но подождем, пока испанцы сами не начнут.

— А они начнут, Леонид Петрович?

— Начнут, не сомневайтесь. Не для того они Атлантику пересекали, чтобы сразу от нас удирать, едва увидели...

Так оно и оказалось. Пройдя полным ходом вдоль всей Армады, определили "Сантисима Тринидад" и "Сан Диего", после чего заняли место слева от испанцев в пяти милях. Видно все хорошо, и на таком расстоянии "ядерное" оружие не опасно. Но в доне Хуане Австрийском не вовремя взыграл боевой дух. Испанцы начали перестаиваться в линию баталии, а четыре фрегата покинули строй, и направились в сторону "Аскольда". Леонид внимательно смотрел за маневрами противника и понял, что настал момент показать, кто здесь хозяин.

— Вячеслав Иванович, твоим артиллеристам представился хороший шанс отличиться. Стрелять только из бакового орудия. Цель — эти четыре нахала, что хотят с нами разобраться. Постарайтесь один снаряд — одна цель. Сейчас это очень важно. Справятся ребята?

— Справимся, Леонид Петрович.

— Тогда — огонь по готовности...

Сборный "конструктор", то есть 105-мм немецкое орудие, собранное из трех поврежденных с "Карлсруэ", не подвело. Первый же выстрел поразил цель. А поскольку перезарядка орудия образца 1914 года с унитарным боеприпасом много времени не занимала, вскоре все четыре испанских фрегата, понадеявшиеся на легкую добычу, тонули, зарывшись развороченным носом в воду. Так и не сумев не то, что выйти на дистанцию эффективного огня, а даже отвернуть в сторону, чтобы уйти с гибельного для них курса. Надо ли говорить, что все ядра, выпущенные ими, "поразили море".

— Ну вот, может быть хоть теперь дойдет до сеньоров, что нельзя безнаказанно приставать к тем, кто проходит мимо. Можно и на неприятность нарваться.

— Леонид Петрович, так может продолжим?!

— Нет. Не будем тратить невосполнимые боеприпасы на эти недостойные цели. Они — работа для "Тринидада". А мы в сторонке постоим, посмотрим, и кино поснимаем. Надо же сохранить это знаменательное событие для истории, и для благодарных потомков. Надо также вице-королям и еще кое-кому показать, чтобы прониклись духом дружбы и сотрудничества...

Когда появились главные силы, Леонид сразу же взял управление боем в свои руки. Весь "зверинец", то есть "Ягуар", "Кугуар", "Волк" и "Песец" уходят на ветер, проходя мимо Армады на безопасном расстоянии, и занимают позицию позади нее. "Волк" обеспечивает полеты беспилотника, а остальные добивают отставших "подранков", если таковые появятся. До того момента, когда основное ядро Армады из боевых кораблей будет уничтожено. "Аскольд" по-прежнему находится южнее Армады, и отсекает возможных беглецов. На север они не пойдут — ветер не очень благоприятный, а вот рвануть на юг могут. Ну, и "первая скрипка в оркестре", разумеется, "Тринидад". Леонид не стал ограничивать действия его командира, лишь напомнив по радио:

— Кроме флагмана топить всех, кто сделает хоть один выстрел. Никого не спасать. Мы их сюда не звали!

Это Сергей Ефремов, командир броненосца "Тринидад", понимал и сам. Он хорошо знал, что будет, если испанцам удастся одержать победу. Поэтому, время реверансов закончилось. Испания сама выбрала свою судьбу...

Проходя мимо строя Армады, Сергей отмечал все особенности построения испанцев. Первыми идут военные корабли, выстроившись в линию баталии, и четко держа строй. Впереди, как и положено, авангард из четырех фрегатов. Дальше расположены основные силы кордебаталии из крупных галеонов и двухдечных кораблей. Замыкают строй три небольших легких фрегата арьергарда. А вот дальше... Кто в лес, кто по дрова... Многочисленные грузовые корабли с десантом шли, как придется, растянувшись на большое расстояние, с грехом пополам соблюдая строй. По мере расхождения на контркурсах, каждый испанский корабль в линии баталии считал своим долгом дать бортовой залп по "Тринидаду". Все, кто видел это, только посмеивались. Экипаж по боевой тревоге покинул палубу, поэтому из-за брони наблюдали только те, чьи боевые посты находились в башнях, боевой рубке и каземате. Все остальные были укрыты броней корпуса, и обеспечивали работу механизмов и оружия "Тринидада", лишь догадываясь о том, что сейчас творилось наверху.

А наверху происходило настоящее шоу со спецэффектами. Каждый испанский корабль в линии баталии давал бортовой залп, окутываясь дымом и сверкая огнем, едва "Тринидад" выходил на его траверз. Впечатляло, куда там Голливуду.... Но, увы, кроме зрелищных спецэффектов это ничего не давало, и приводило лишь к бесцельной трате боеприпасов. Испанцам приходилось стрелять с большим возвышением стволов пушек, чтобы попытаться достать противника на большой дистанции, а в таких условиях говорить о прицельной стрельбе не приходится — рассеивание было огромным. Правда, несколько раз ядра падали довольно близко, но пока что ни одного попадания не было. Еще во время приближения к авангарду удалось определить флагманский галеон "Сантисима Тринидад", оставалось найти "Сан Диего". Два корабля, которые ни в коем случае не должны пострадать. Неторопливо идя вдоль строя испанцев, Сергей внимательно осматривал каждую цель. Информация о месте в строю "Сан Диего" была получена от "Аскольда" заранее, но надо и самим визуально обнаружить корабль. Обнаружили его почти в самом конце строя. Ну и слава богу, хлопот меньше. От места предстоящего боя далеко, и под случайный выстрел "Сан Диего" не попадет. А когда главные силы Армады будут уничтожены, то вряд ли команды "купцов" будут биться, "не щадя живота своего" во славу Испании. Они и сейчас-то не стреляют, в отличие от кораблей линии баталии. Понимают, что тринидадцам может надоесть этот обстрел, и тогда они ответят. А быть тем, по кому ответят, никто не хочет. И когда дойдет очередь до них, то геройствовать не будут и сдадутся. А вот если нет...

В отличие от остальных членов экипажа броненосца, Сергей кое-что знал. В частности — о радиомаяке и о человеке, который обеспечил встречу Новой Армады с "Песцом" в центре Атлантики, и сделал возможным ее перехват в нужном месте и в нужное время. Он не знал его имени, но знал, что такой человек есть. И что вытащить его надо л ю б о й ценой. Но вытащить, ни в коем случае не раскрыв. Если же на "Сан Диего" откажутся сдаться, то придется сначала захватить корабль, взяв его на абордаж, а потом забрать агента вместе с большим количеством других пленных. Об этом был отдельный разговор с Карповым перед выходом в море, во время которого он в категорической форме предупредил, что утечки информации не должно быть ни при каких обстоятельствах. Если не удастся эвакуировать агента по-тихому, то идти вплоть до того, что он должен оказаться единственным спасшимся с "Сан Диего" после его гибели. Слишком высоки ставки в игре, и слишком дорого обойдется провал этого человека, чтобы играть в благородство и гуманизм. Группа из службы сеньора Карпова, находящаяся на борту "Тринидада", знает, что делать. Задача командира "Тринидада" — лишь оказывать ей всяческое содействие, и не задавать глупых вопросов. Такие же группы находятся на "Ягуаре" и "Кугуаре", куда погружен еще и батальон морской пехоты с оружием для абордажного боя, и снабженный спецсредствами. Ибо не по чину броненосцу "купцов" на абордаж брать. Фрегаты с этой задачей гораздо лучше справятся. Особенно после того, как броненосец утопит двоих-троих на глазах у строптивцев с "Сан Диего", прежде чем до самого "Сан Диего" очередь дойдет.

Пройдя вдоль всей Армады, и уточнив положение целей, "Тринидад" дал полный ход, развернулся, и снова лег на параллельный курс, следуя в голову колонны. Обогнав грузовые корабли, он повернул и пошел на сближение с концевым фрегатом арьергарда, оставаясь за пределами сектора стрельбы его артиллерии правого борта. Если на фрегате и поняли, что игры кончились, то ничего предпринять не успели. На дистанции в полмили, сохраняя позицию по кормовой скуле испанца, "Тринидад" снова лег на параллельный курс, и дал залп из орудий каземата левого борта. Броненосец окутался дымом, но из боевой рубки все же сумели разглядеть, как испанский фрегат вздрогнул, и взрывы буквально разнеслили его корму. 120-мм казематные орудия "Тринидада" справлялись с уничтожением деревянных парусников ничуть не хуже, чем главный калибр. Фрегат тонул, и "Тринидад" не стал задерживаться, предоставив заниматься спасением выживших идущим следом "купцам", а сам бросился вдогонку за следующей целью. Второй фрегат арьергарда также ничего не смог сделать. Немного подвернув, он дал залп из кормовых пушек, но все ядра упали с недолетом. В бинокль было хорошо видно суетящихся на палубе испанцев. Снова громыхнули орудия каземата левого борта, палить главным калибром по такой мелочи Сергей не хотел. Один из снарядов все же добрался до крюйт-камеры, поскольку фрегат взлетел на воздух, со страшным грохотом скрывшись в облаке дыма. Несомненно, все это хорошо видели как на впереди идущих кораблях линии баталии, так и на "купцах", оставшихся позади. Понимая, что если ничего не делать, то "Тринидад" спокойно утопит всех по одному, ведя огонь с удобной для себя позиции и дистанции, испанцы попытались исправить ситуацию. Корабли начали выполнять поворот вправо, чтобы ввести в действие многочисленную бортовую артиллерию. Увы, скорость и маневренность парусных кораблей не шла ни в какое сравнение с возможностями парового броненосца. Видя начало поворота, и поняв замысел противника, на "Тринидаде" тут же сделали резкий поворот влево, уходя под ветер, и обрезая корму последнему фрегату арьергарда, дав по нему продольный залп из каземата правого борта. Арьергарда у испанцев больше не было.

В результате этого маневра "Тринидад" снова оказался в мертвой зоне, недоступной для обстрела со стороны большинства испанских кораблей линии. Сам же мог сосредоточить огонь на ближайшей цели, удерживая позицию со стороны кормовых курсовых углов. Тактика морского боя одиночного корабля с превосходящим по численности противником, впервые примененная в этом мире "Песцом", успешно применялась и сейчас. Несмотря на титанические усилия испанцев изменить свою диспозицию и встретить противника массированным огнем бортовой артиллерии, ничего не получалось. Они просто не успевали реагировать на быстрые перемещения "Тринидада", который вопреки всем правилам линейной тактики не пытался вести бой на параллельных курсах борт в борт, а кружил вокруг и нападал на концевые корабли линии с кормы, нимало не заботясь о том, что иногда оказывался под ветром. Попытки испанцев воспользоваться этим и быстро развернуться, чтобы ударить всем бортом, приводили лишь к тому, что "Тринидад" резко изменял курс, уходя в противоположную сторону, и снова оказывался под кормой у концевого корабля, ведя по нему продольный огонь и выходя из зоны поражения остальных. В результате таких хаотичных маневров линия баталии испанцев довольно быстро перестала быть таковой. Корабли все больше и больше сбивались в кучу, ломая строй, и превращаясь для "Тринидада" в удобную групповую цель. Все, кто наблюдал за этим боем со стороны, уже не сомневались в его исходе. "Тринидад" кружил вокруг испанцев, как волк вокруг стада овец, "откусывая" все новые и новые жертвы. То один, то другой корабль получал в корму, или в борт несколько снарядов, которые в буквальном смысле разносили деревянный корпус в щепки. Над морем плыли клубы дыма, и стоял непрекращающийся грохот. Некоторые испанские корабли спускали флаги, но это их не спасало. "Тринидад" медленно перемещался вокруг образовавшейся кучи-малы, и вел по ней опустошительную пальбу.

Однако испанцы, сами того не ведая, создали определенные трудности для своего противника. Когда их линия баталии превратилась в хаотично перемещающуюся кучу, "Тринидаду" приходилось вести огонь с большой осторожностью, чтобы не задеть испанский флагман. А если учесть, что район боя был сильно задымлен, так как испанцы упорно старались достать своего врага любой ценой, и корабли имели разный ракурс, что затрудняло их опознание среди клубов дыма, задача становилась не такой уж простой, как казалось раньше. Именно поэтому "Тринидад" и был вынужден "водить хоровод", ведя аккуратный выборочный отстрел тех, кто находился с краю, и был гарантированно опознан, как не флагман. Из опасения применять главный калибр, его пускали в ход только по крупным целям и только тогда, когда была уверенность в безопасности флагмана. Поэтому, в основном приходилось работать средним калибром, что создавало определенные неудобства, вынуждая всякий раз разворачиваться бортом на цель для максимального веса залпа. Но это лишь продлило агонию испанцев. В конце концов, все пришло к закономерному финалу. На поверхности океана от всей многочисленной линии баталии остался лишь один флагман — галеон "Сантисима Тринидад" под флагом капитан-генерала дона Хуана Австрийского. В стороне шли жалкие остатки некогда грозной Новой Армады — несколько десятков "купцов" с десантом на борту, никакой серьезной военной силы на море не представляющие. И шли не сами по себе, а под конвоем пяти кораблей тринидадского флота. Впрочем, "Тринидаду" пока не было до них дела. Предстояло решить еще одну очень важную задачу. И броненосец, развернувшись, направился к корме испанского флагмана.

По мере приближения выяснилось, что "Сантисима Тринидад" не пострадал, хотя и находился в самой гуще боя. Во всяком случае, заметных повреждений не было. На палубе галеона собралась масса людей с оружием. Очевидно, испанцы истолковали маневр противника, как намерение взять их на абордаж. Ибо утопить их, если бы захотели, могли так же, как и остальных. Галеон продолжал идти по ветру, а броненосец быстро догонял его, оставаясь в недоступной зоне для обстрела бортовой артиллерией. А если в испанцах взыграет дурь, и они захотят пострелять из кормовых пушек, придется всадить туда несколько практических 120-мм снарядов. Обычная железная болванка, но если несколько таких болванок прилетит в корму деревянного парусника, то они наломают достаточно щепок. Не очень опасно в плане гибели корабля, но очень доходчиво. А после этого, возможно, и стрелять там будет не из чего.

Однако, до крайностей все же не дошло. Испанцы прекрасно понимали, что ничего не могут поделать с таким противником, и выжидали, что же будет дальше. "Тринидад" приблизился к корме галеона почти вплотную — порядка двадцати метров, и умешьшил ход, уравняв скорости. С палубы юта на него было устремлено множество взглядов. Кто-то читал молитвы, кто-то молча сжимал в руках оружие, а кто-то, наплевав на все, смотрел во все глаза, хорошо понимая, что стал свидетелем настоящего чуда. И их особо не смущала наведенная на галеон носовая башня. И тут произошло очередное чудо. Над палубой раздался голос Сергея, многократно усиленный выведенным наверх ради такого случая громкоговорителем.

— Сеньоры, сколько нам еще ваших кораблей надо утопить, чтобы до вас дошло — мы хотим жить в мире со всеми, но если кто-то очень хочет войны с нами, то он ее обязательно получит? Но только не такую, на какую рассчитывает? Вы до сих пор верите, что это мы совершили такое бездарное покушение на вашего короля? После того, что увидели? С нашими-то возможностями? Во избежание бессмысленного кровопролития предлагаем вам сдаться. Всем гарантируется жизнь. Его высочество капитан-генерала дона Хуана мы приглашаем к себе на борт. В вашем распоряжении тридцать минут, сеньоры. Если через тридцать минут "Сантисима Тринидад" не спустит флаг, и не будет готова шлюпка для его высочества, мы откроем огонь. Решайте.

"Тринидад" уменьшил ход и стал отставать, увеличивая дистанцию. Сергей доложил на "Аскольд" о переданом ультиматуме, и теперь внимательно наблюдал за противником из боевой рубки. Что же решат испанцы? Сейчас у них начнутся прения, а возможно и разборки с поиском крайнего, поэтому лучше не мешать. Конечно, не исключена вероятность, что дон Хуан именно сейчас под шумок и "падет в битве с силами зла", но и черт с ним. Значит, судьба у него такая. Остальные же сеньоры пусть думают. А чтобы им лучше и быстрее думалось в нужном направлении, можно добавить еще информации к размышлению — в виде "Крокодила". Который по команде с "Аскольда" изменил курс, и завис прямо над испанским флагманом, а потом сделал над ним круг и полетел дальше. Вряд ли что испанцы толком разглядели на высоте в несколько сотен метров, но массу впечатлений получили.

Срок ультиматума подходил к концу, а испанцы все медлили. Но вот, на исходе времени, матросы бросились к мачтам, а испанский флаг скользнул вниз. Вскоре "Сантисима Тринидад" убрал паруса, лег в дрейф, и начал спуск шлюпки. Спустя несколько минут она отошла от борта галеона, и направилась к броненосцу. По мере приближения стало ясно, что помимо гребцов в шлюпке находится важная персона. Еще несколько взмахов весел, и легкое суденышко замерло возле закованного в броню борта, на который все испанцы смотрели с огромным удивлением. Однако, прибывших уже ждали, и шторм-трап был установлен.

На палубу поднялся человек в богатой одежде. Сергей и остальные офицеры, вышедшие встречать знатного пленника, сразу узнали в нем дона Хуана Австрийского, королевского бастарда, которому за малым не удалось взойти на испанский трон. Увы, его злейший противник — королева Марианна Австрийская, мать и регент несовершеннолетнего короля Карлоса Второго, все же оказалась сильнее в придворных интригах, сумев ликвидировать опасного конкурента. Если бы не это, то кто знает... Возможно, история Европы пошла бы совсем по другому пути. Не было бы многолетней войны за испанское наследство, а также экономического краха Испании. Но... Как говорят, История не знает сослагательного наклонения. И из многих возможных вариантов она выбирает один. Причем не всегда — самый лучший...

Поднявшийся на палубу чуть заметно поклонился и с удивлением осмотрел стоявших перед ним людей в необычной одежде.

— Доброе утро, сеньоры. Я — капитан-генерал, командующий Новой Армадой. Во избежание бессмысленного кровопролития мы сдаемся. Могу я увидеться с вашим капитан-генералом, чтобы вручить ему свою шпагу?

— Доброе утро, Ваше высочество. Я — командир броненосца "Тринидад", капитан первого ранга Сергей Ефремов. Его превосходительство адмирал Кортес ждет Вас на борту крейсера "Аскольд", куда мы доставим Вас после того, как закончим.

— Простите, сеньор капитан, но разве ваш командующий находится не здесь? Не на флагмане?

— На флагмане. Но флагманом является "Аскольд". Прошу Вас, Ваше высочество, будьте нашим гостем...

Но теперь надо было заканчивать начатое. Остатки Армады шли прежним курсом, даже не пытаясь что-то сделать. Севернее, чуть позади и на ветре, шли "Ягуар", "Кугуар" и "Песец", готовые в любую минуту открыть огонь. "Волк" держался еще дальше, и занимался своим прямым делом — обеспечением полетов "Крокодила". С юга в пяти милях занял позицию "Аскольд", идя параллельным курсом, и контролируя таким образом весь строй Армады. "Тринидад" же снова направился к испанскому флагману, где были заняты подъемом шлюпки. По мере приближения испанцы рассматривали броненосец с любопытством, но уже без прежнего страха. Нет никаких сомнений, что матросы, бывшие гребцами в шлюпке, уже рассказали, что им повстречался еще один Железный корабль. Поэтому неудивительно, что он шутя расправился со значительно превосходящими силами. И лучше не пытаться обострить обстановку, если противник не стал устраивать поголовное уничтожение, а провел показательную порку — что будет с теми, кто захочет радикально решить "тринидадский вопрос".

Подойдя снова на небольшое расстояние, испанцам передали приказ — идти к тому, что осталось от Новой Армады, занять место во главе колонны, и следовать курсом на Тринидад. Именно туда, куда они и собирались. Конкретно — в пролив Бока-дель-Драгон, и ждать дальнейших распоряжений. После этого броненосец развернулся на обратный курс, и направился к ближайшему испанскому войсковому транспорту. Надо было довести эту информацию до всех оставшихся, а заодно предупредить, чтобы не вздумали умничать.

Все, кто стоял на палубе "Сан Диего", внимательно следили за развернувшимися событиями. Первые восторги, когда корабль противника "Тринидад" пошел на сближение с линией баталии, быстро улетучились. Попадания под массированный огонь, на что надеялись испанцы, не получилось. Тринидадский монстр очень быстро маневрировал, и исключал из боя львиную долю своих противников, занимая место возле концевых кораблей линии, которые загораживали своими корпусами сектор обстрела для впереди идущих, и вели бой фактически в одиночку. Очень скоро бой превратился в избиение столпившихся в кучу испанских кораблей, где ни один выстрел не мог пропасть даром. Испанцы стреляли в ответ, но не было заметно, чтобы это давало хоть какой-то эффект. Отовсюду слышались реплики, оценивающие действия обеих сторон. Наряду с сыпавшимися проклятиями на головы "продавшихся дьяволу", были и трезвые рассуждения. В частности, капитан Орельяна, внимательнейшим образом следивший за боем, мрачно произнес.

— И против т а к о г о противника нас послали воевать?! Что-то здесь нечисто, сеньоры... Эти люди, кто бы они ни были — колдуны, или слуги самого Сатаны, похоже, могли бы стереть с лица земли весь Эскуриал, если бы захотели. Да что там Эскуриал — весь Мадрид! Однако, вместо этого посылают одного придурка с ружьем, который толком-то и стрелять не умеет! Нет, никак не вяжется это с тем, что мы сейчас видим...

Менее, чем через час все закончилось. От всей линии баталии остался один флагман, но его тринидадцы уничтожать не стали, а вынудили к сдаче. Пока основные события происходили в стороне, команда и пассажиры "Сан Диего" воспринимали все, как сторонние зрители. Их не трогали, а только наблюдали. Но когда "Тринидад" направился в сторону "обоза", страсти закипели с новой силой. Никто не сомневался, что если этот дымящий монстр играючи расправился с военными кораблями, то "купцы" с десантом ему вообще — мишень для тренировки канониров. Все ждали — что же будет?

Но "Тринидад" не стал устраивать продолжение бойни, а пройдя в самый конец строя, развернулся, и лег на параллельный курс, по очереди приближаясь ко всем кораблям на небольшое расстояние. Поначало никто не мог понять, в чем же дело? По крайней мере, тринидадцы больше не стреляли, и то хорошо. В конце концов, дошла очередь и до "Сан Диего".

Все столпились на правом борту, устремив взгляды на приближающийся корабль противника. По мере приближения становилось ясно, что каких-либо серьезных повреждений он не получил. Кое-где была ободрана свежая краска на бортах, но... Из-под слоя краски явно проступало ж е л е з о!!! И когда "Тринидад" приблизился почти вплотную, держа "Сан Диего" под прицелом своих чудовищных орудий, в этом все окончательно убедились. Тринидадцы создали свой Железный корабль! Пусть он не похож на "Тезей", но начало положено. Если у кого-то еще оставались иллюзии, то теперь они рассеялись, как утренний туман...

— Железный корабль!!! — слышалось отовсюду.

Однако, тринидадцы не собирались слишком долго задерживаться возле очередного трофея — в статусе "Сан Диего" уже никто не сомневался, а вышедшие из рубки на палубу бака три молодых человека — два метиса и один индеец в необычной зелено-пятнистой одежде, сразу приступили к делу. Окинув взглядом разом притихшее воинство, один из метисов заговорил на испанском, выдававшем в нем уроженца Нового Света.

— Доброе утро, сеньоры! Я — лейтенант морской пехоты Аугусто Пиночет. Мы рады приветствовать вас, и надеемся, что ваше плавание через Атлантику было не слишком утомительным. Уже завтра вы сможете ступить на землю Русской Америки, куда вы так стремились. Следуйте за нами, мы покажем вам путь. Однако, если кто-то надеется ночью погасить огни, изменить курс и сбежать, считая, что в темноте мы его не обнаружим, то это не самая лучшая идея. Все, кто покинет строй, будут уничтожены без предупреждения. Спасать мы никого не будем, и другим не позволим. Это — чтобы вы не делали глупостей, сеньоры. Выполняйте наши требования, и больше никто не пострадает. А теперь мне нужны капитан и штурман!

Капитан Орельяна и Домингес вышли вперед и представились. Лейтенант Пиночет сразу же перешел к сугубо практическим вопросам.

— Сеньоры, вы уже бывали в Форте Росс? Вам знаком пролив Бока-дель-Драгон и залив Париа?

— Да, сеньор Пиночет. Я был там в прошлом году.

— Очень хорошо, сеньор Домингес! Значит, не заблудитесь. У вас есть наши карты подходов к Тринидаду и самого залива Париа?

— Да, сеньор Пиночет.

— Крупномасштабная карта подходов к рейду Форта Росс?

— Да, сеньор Пиночет.

— Хорошо. Следуйте в пролив Бока-дель-Драгон, а там вам скажут, что делать дальше. Желаем вам удачного перехода, сеньоры!

С этими словами тринидадцы покинули палубу, и она снова стала совершенно безлюдной, что было крайне необычно для кораблей того времени. "Тринидад" же, увеличив ход, отошел в сторону, и направился к следующему кораблю. Очевидно, там процедура встречи повторилась один к одному. Только до находящихся на "Сан Диего" и мтавших свидетелями разговора с первыми тринидадцами, кого они увидели, дошло, что им подарили жизнь. Пока еще неизвестно какую, но жизнь... Тут же посыпались вопросы.

— Сеньор капитан, что это было?!

— Я понял не больше вашего, сеньоры. Может быть Вы что поняли, сеньор Домингес?

— Из всего, что я видел, у меня напрашивается только одно объяснение, сеньор капитан. Тринидадцы без труда уничтожили самую сильную часть Армады — военные корабли. Захватить их даже не пытались, так как это чревато большими потерями, а людей у них не так уж много. Поэтому, решили проблему радикально. Заодно продемонстрировали остальным свои возможности. И сейчас нам просто делают предложение, от которого трудно отказаться. А именно — довести остатки Армады, а это более трех десятков кораблей, до Тринидада, и прибрать их к рукам. Причем довести нашими командами, не задействуя для этого своих людей. Что будет с несогласными, думаю, объяснять не надо.

— Это понятно! А дальше?

— А вот дальше, увы, возможны варианты. Во всяком случае, нам обещали сохранить жизнь, а слову тринидадцев верить можно. Они его держат всегда. Но вот к а к у ю жизнь, об этом они ничего не сказали.

— В смысле?

— Могут отпустить на все четыре стороны после окончания войны, как пленных солдат и моряков из числа англичан и французов. Причем без выкупа, и каких либо условий. Такое бывало. Но могут и загнать на каторгу, как пленных английских и французских пиратов. Без всякой возможности выкупа ни за какие деньги. Такое тоже бывало. Так что, не знаю. Все будет зависеть от того, кем нас считают на Тринидаде. Либо солдатами короля, выполнявшими его приказ, либо разбойниками с большой дороги, пришедшими грабить Тринидад. А с этой братией у тринидадцев разговор короткий, и рассчитывать на снисхождение бессмысленно.

— Ну, если так, то значит еще не все потеряно, сеньоры! Доберемся до Тринидада, и будем уповать на Господа. Чтобы он не оставил нас в беде, и вразумил этих мерзавцев...

Дискуссия длилась еще долго, но Хосе, сославшись на необходимость работы в штурманской рубке, покинул палубу. Встреча с представителями родной службы разведки прошла успешно, хоть и несколько неожиданно. Обмен условными фразами состоялся, и теперь на эскадре и в Форте Росс знают, что ситуация под контролем, и сюрпризов не ожидается. Если бы он в разговоре с "лейтенантом морской пехоты" назвал того не сеньор Пиночет, а сеньор лейтенант, то "Сан Диего" был бы тут же взят на абордаж превосходящими силами, не считаясь ни с какими потерями с обеих сторон. Очень дорого стоит его возможный провал, поэтому утечка информации недопустима. Но, пока все тихо. Если и были какие-то подозрения против него, то дальнейшего развития это не получило. Как знать, может и удастся не доводить дело до крайностей. А после прихода на Тринидад игра пойдет уже совсем по другим правилам. Он покинет "Сан Диего" вместе с большим количеством пленных, и среди них его следы на берегу затеряются. Никто не будет знать, куда же исчез штурман Хосе Домингес. И если спустя какое-то время он вернется в Кадис, то не один, а среди разношерстной толпы испанцев, побывавших в плену. А поскольку в Испании сейчас грядут великие события, то никому не будет дела до простого испанца-полукровки. Одного из многих, выживших после сокрушительного разгрома Новой Армады.

В отличие от бурной и многоголосой дискуссии на "Сан Диего", в тиши кают-компании "Аскольда" проходил совсем другой разговор, причем тет-а-тет. Посторонних не было. Два человека сидели за столом друг напротив друга, и оба внимательно изучали своего визави. Каждый знал о другом очень много, и одновременно очень мало. Две личности, сумевшие вызвать небывалый всплеск активности по обе стороны Атлантики, встретились на борту флагманского корабля эскадры Русской Америки, и теперь решали, что же делать дальше?

Когда пленного капитан-генерала, дона Хуана Австрийского, доставили на борт "Аскольда", первый шок от встречи с неведомым у него уже прошел, поэтому сейчас его разбирало обыкновенное любопытство. У чего-чего, а оказаться на самоходном корабле противника, да еще в качестве пленника, он никак не ожидал. На палубе его встретил лично командир корабля — совсем молодой человек в черном мундире необычного покроя и с небольшим кортиком вместо шпаги. Поинтересовался, все ли у него в порядке, и приказал проводить г о с т я в кают-компанию. И вот, они наконец-то увидели друг друга. Два человека, которые оба жаждали этой встречи. Хоть и преследовали при этом совершенно разные цели. После взаимных приветствий и положенных правилами вежливости вопросов о самочувствии после столь нетривиального прибытия "в гости", дон Хуан с легким поклоном вручил свою шпагу победителю. Леонид предложил гостю сесть за стол, так как предстоит решить очень много вопросов.

Пауза несколько затянулась, поэтому Леонид решил помочь своему собеседнику, постравшись растопить лед отчуждения.

— Ваше высочество, пусть Вас не смущает, что я попросил доставить Вас на борт "Аскольда". Здесь Вы — наш гость, и Вам ничего не угрожает.

— Благодарю, Ваше превосходительство. Но что мне могло угрожать на борту моего флагмана? Ведь я вполне мог находиться там до самого Тринидада? Кстати, Вы не будете против, если мы будем обходиться без титулования? Боюсь, что в моем положении, это несколько... нелепо. Можете обращаться ко мне по имени.

— Благодарю Вас, дон Хуан. Можете также называть меня по имени. Что касается вопросов безопасности, то поверьте, на борту Вашего флагмана Вы могли погибнуть в любой момент. У меня есть все основания подозревать, что Вас отправили в Новый Свет не просто так. Вы не должны были вернуться из этой экспедиции. Ни при каких обстоятельствах. Я знаю о ваших сложных отношениях с Марианной Австрийской — регентом малолетнего короля.

— Возможно, Вы и правы, дон Леонардо. Я тоже не исключал такой возможности, поэтому постарался окружить себя надежными людьми. Но почему это Вас так интересует? Разве для вас не лучше было бы, если я пал о руки подосланого убийцы?

— Не лучше, дон Хуан. Давайте поговорим откровенно. Вы до сих пор считаете, что это мы устроили такое балаганное, другого слова я просто не могу подобрать, покушение на короля Испании и Марианну?

— Честно говоря, я уже в этом очень сомневаюсь, дон Леонардо. Оосбенно после того, что увидел сегодня.

— А я добавлю. Какие выгоды дает нам это покушение? Пусть бы даже оно прошло удачно?

— Хм-м... Пожалуй, что никаких... Одни неприятности.

— Я рад, что Вы это понимаете. Поэтому, продолжим наш разговор. Дон Хуан, Вы согласны, что наши прежние отношения с Испанией невозможны? Мы не хотим иметь никакого дела с теми, кто всеми силами пытается нас уничтожить, хотя мы со всеми хотели жить в мире. Требовали только одного — не вмешивайтесь в наши внутренние дела. Господь сотворил Чудо, отправив нас в ваш мир, но он совершенно не хотел, чтобы мы воевали со всем этим миром. И мы всячески старались следовать его помыслам. Однако, не все зависело от нас. То, что случилось сегодня — лишь очередное звено в длинной цепочке предшествующих событий. И я так думаю, что это звено далеко не последнее. Вы согласны со мной?

— Да. Но, что Вы хотите, дон Леонардо? Понимаю, что в связи с сегодняшним разгромом Новой Армады, Испания фактически полностью утратила контроль над Новым Светом. Ее казна пуста, денег нет даже на самое необходимое. Как только эти сведения дойдут до Европы, так сразу же у многих возникнет желание растерзать одряхлевшего льва.

— Согласен, дон Хуан. Но нас такая перспектива не устраивает.

— Вот как?! Но почему?

— То, что я говорил о невозможности установления нормальных отношений с Испанией, подразумевает Марианну Австрийскую и ее фаворитов, которые крутят ей, как хотят, но не саму Испанию. Тем более, я не имел ввиду малолетнего короля Карлоса Второго. Открою Вам большую тайну, которую пока еще никто не знает. Даже Марианна. Карлос Второй очень слаб здоровьем, и фактически недееспособен. Когда он повзрослеет, его разум будет мало отличаться от разума ребенка. Он будет очень легко внушаем, что откроет широкие возможности для придворных интриганов, и у него не будет наследников.

— Но откуда Вы это можете знать?! Ведь королю всего восемь лет!

— Я это з н а ю, дон Хуан. Поверьте пока что на слово. А сейчас подходим к главному. Нам не нужен одряхлевший испанский лев, которого начнут рвать английские, французские, португальские и прочие шакалы, даже не дожидаясь его смерти. Нам нужна сильная Испания в Европе, которая будет держать в узде Францию и Англию. Но без прежнего зависимого положения Новой Испании и Перу. Как это лучше сделать, надо будет еще как следует подумать. Но с теми, кто сейчас заправляет в Эскуриале, этого добиться невозможно. Испании нужен новый король.

— И кто же?

— Вы, дон Хуан...

Дальнейший переход того, что осталось от Новой Армады, весь день проходил без эксцессов. Впереди неторопясь шел "Тринидад", подстраиваясь под тихоходные парусники. За ним в кильватер шли испанские корабли. Позади строя шли "Песец" и "Волк", приглядывая за тем, чтобы никто не отстал. А на флангах рыскали "Ягуар" и "Кугуар", напоминая о том, что лучше не пытаться изменить курс. "Аскольд" шел без конкретного места в ордере, перемещаясь вдоль строя и осуществляя контроль в целом. И как оказалось, не напрасно.

Едва стемнело, на испанских кораблях стали зажигать огни, и вскоре длинная светящаяся цепочка протянулась на большое расстояние. Почти три часа после захода солнца ничего не происходило. Испанцы шли, кое-как выдерживая строй. Ровный пассат наполнял паруса, погода стояла хорошая, и если ничего не случится, то к утру уже должны были открыться вершины гор Тринидада. Но, увы... Не все вняли предупреждению...

На "Кугуаре", идущем на левом фланге Армады, вовремя заметили, что один из испанских кораблей погасил огни и изменил курс, выйдя из строя. "Кугуар" к этому моменту уже прошел вперед, и испанцы явно хотели проскочить незамеченными у фрегата под кормой. Сразу же доложили на "Аскольд". Срочно вызванный на мостик Леонид быстро разобрался в ситуации. Рассмотрев как следует беглеца и убедившись, что это не "Сан Диего", усмехнулся.

— Вот вы значит как, сеньоры... Не хотите по-хорошему? Значит, смотрите, как бывает по-плохому...

Беглец не успел уйти далеко, как неожиданно в ночи вспыхнул яркий слепящий луч. Пройдясь по строю Армады, и вызвав там сильную панику, он уперся в пытающийся скрыться корабль, который буквально засверкал в этом дьявольском свете. Его хорошо видели все, кто находился в этот момент на палубах. Но такая ситуация не продолжалась слишком долго. Буквально через несколько мгновений загремели выстрелы, и взрывы стали рвать беглеца на куски. Рухнула грот-мачта, снесенная взрывом, но обстрел не прекращался до тех пор, пока то, что осталось от корабля, не исчезло с поверхности моря. Яркий луч, давший возможность всем рассмотреть этот расстрел от начала до конца, прошелся по воде, задержался на некоторое время на плавающих обломках, и исчез так же внезапно, как и появился. Из-за чего чернота окружающей ночи стала казаться еще гуще, чем прежде.

— Ну, вот и все... Надеюсь, что остальные сделают правильные выводы...

Леонид, командир крейсера, старший офицер и главарт разглядывали в бинокли весь процесс уничтожения испанского корабля. Носовое 105-мм орудие с "Карлсруэ" решили не задействовать по такой несерьезной цели, поэтому огонь вели 120-мм пушки собственного производства, не жалея снарядов. Очень кстати и запасные прожектора с "Карлсруэ" пригодились. Ночное шоу со стрельбой получилось не только эффективным, но и очень эффектным. Если бы беглеца просто утопили, то на остальных кораблях Армады этого могли и не заметить. Мало ли, что там за стрельба в темноте идет. Кто по кому стреляет, и с каким успехом, ночью даже на небольшой дистанции понять сложно. А здесь, как говорится, картина маслом...

Леонид уже собирался покинуть мостик, как неожиданно доложили, что пленный испанский командуюющий просит объяснить, что это за стрельба. Леонид усмехнулся.

— Вот как? П р о с и т? Ну, раз п р о с и т, давайте его сюда!

Вскоре появился дон Хуан в сопровождении двух морских пехотинцев. По его виду было понятно, что первый же выстрел поднял его с койки, и он бросился на палубу. Хорошо, что приставленная к нему охрана заранее получила четкие инструкции — не только стеречь, но и всячески оберегать важную персону. А то, как бы эта персона по незнанию куда-нибудь не влезла. Вот и сейчас дон Хуан желал быть в гуще событий.

— Доброй ночи, сеньоры! Прошу извинить меня за вторжение, но что это за стрельба? На нас кто-то напал?

— Ну что Вы, дон Хуан, на н а с тут уже давно никто не нападает. Просто на одном из кораблей Армады решили, что наше предупреждение их не касается, и нас можно игнорировать. Вот мы и показали всю глубину их заблуждений.

— А что это был за яркий свет?

— Прожектор. Особое устройство, позволяющее сосредоточить в одном направлении довольно узкий и сильный пучок света. Ночью очень хорошо помогает в обнаружении целей.

— Дон Леонардо, подозреваю, что вы специально уничтожили этот корабль так, чтобы это все видели?

— Разумеется, дон Хуан. Не вижу смысла это скрывать. Если бы мы этого не сделали, а просто вернули беглецов на место, слегка припугнув, то очень многие, кто сейчас находится на уцелевших кораблях Армады, восприняли бы это не как наше человеколюбие, а как нашу слабость. И затеяли бы свою игру за нашей спиной, едва им выпадет такая возможность. А так мы довольно ясно продемонстрировали, что никогда и никому не предлагаем д в а ж д ы одно и то же. И никогда дважды не предупреждаем. До умных дойдет. До дураков, возможно, и не дойдет, но это уже исключительно их проблемы...

После выключения прожектора "Аскольд" снова погрузился во тьму, так как, в отличие от остальных тринидадских кораблей, не нес ходовые огни, скользя невидимым призраком в ночи, и внезапно оказывась там, где его никто не ждал. Несомненно, данный инцидент произвел впечатление на испанцев. Но, как бы то ни было, за весь переход он остался единственным. Больше не нашлось желающих испытывать судьбу. То, что осталось от Новой Армады, безропотно следовало в указанном направлении. Все понимали, что период уговоров и попыток найти компромисс закончился.

Маяки на входе в залив Париа были видны еще ночью, а наутро открылся берег — высокие горы Тринидада, и цепь островов, отделяющих залив от Карибского моря. В проливе Бока-дель-Драгон уже ждали. Четыре небольших корабля, также не имеющие парусов, но имеющие дымящие трубы, выстроились строем фронта и медленно шли навстречу. Канонерки хоть и не принимали участия во вчерашнем бою, но им тоже отводилась своя роль в плане разгрома Новой Армады. Обменявшись сигналами с идущим во главе колонны "Тринидадом", канонерки расступились, и заняли позиции на флангах, медленно двигаясь вдоль строя испанских кораблей, и при прохождении мимо передавали каждому следующий приказ:

— Следовать строго в кильватер друг другу за "Тринидадом" к острову Патос! По приходу к острову стать на якорь и ждать дальнейших распоряжений!

Сказанное было неожиданным. Форт Росс располагадся совсем в другой стороне залива, и на кораблях Армады все с тревогой гадали — что же задумали тринидадцы? Уничтожить остатки Армады они могли еще вчера, ничто этому не мешало. В Форт Росс захваченные трофеи тоже не ведут. Странно... Но попыток неподчинения приказу не было. Все испанские корабли безропотно следовали в кильватер "Тринидаду", приближаясь к острову Чакачар — крайнему в цепи островов, расположенных воточнее пролива Бока-дель-Драгон и являющегося форпостом, охраняющим подступы к Тринидаду со стороны Карибского моря.

Патос — небольшой островок вулканического происхождения, вытянутый с запада на восток и расположенный в северо-западной части залива Париа, был виден издалека. Сам остров необитаем и имеет довольно скромные размеры — длина чуть больше километра, а наибольшая ширина всего шестьсот метров. Высота наивысшей точки над уровнем моря — чуть более шестидесяти метров. Поверхность покрыта кустарником и редкими деревьями, животный мир очень немногочислен. Остров отделен проливом шириной порядка двух миль от ближайшей земли — полуострова Париа на материке. Здесь никогда никто постоянно не жил, и в былые времена Патос навещался лишь рыбаками, да контрабандистами. Никто другой здесь не появлялся, поскольку этот забытый богом клочок суши находился в стороне от маршрута, ведущего к Форту Росс. И вот, впервые за много лет, ему нашли своеобразное применение.

Ни Леонид, ни Карпов не хотели тащить на Тринидад тысячи пленных, значительная часть из которых — не солдаты и матросы, а обычные уголовники. Слишком большие сиды придется привлекать для того, чтобы надежно их контролировать и не допустить беспорядков. Однако, окружающая природа помогла решить этот вопрос. Остров Патос идеально подходил для организации на нем лагеря для пленных. Он был достаточно велик, чтобы несколько тысяч сеньоров не сидели друг у друга на голове, как кильки в банке, и в то же время достаточно мал, чтобы эти самые сеньоры могли на нем затеряться. Кроме этого, пролив шириной в две мили надежно гарантировал от побега, поскольку умение плавать было в те времена среди аборигенов достаточно редким явлением. А построить более менее вместительные плоты для такой оравы было попросту не из чего. Глубины позволяли подходить достаточно близко к берегу, чтобы можно было регулярно снабжать остров продовольствием и водой. А, в случае чего, огнем корабельной артиллерии с последующей высадкой десанта устранить возможные беспорядки, и вернуть Патосу статус необитаемого острова. И поскольку он находится в заливе, а не в открытом море, то погодные условия не будут препятствием для регулярного грузо-пассажирсокго сообщения с Фортом Росс. Иными словами — идеальная тюрьма для того времени, сродни Алькатрасу в США. И что еще немаловажно — не требующая особых капиталовложений.

Когда испанцы подошли к Патосу, и стали на якорь, тринидадские корабли находились несколько мористее, держа противника под прицелом своих орудий. Здесь же находились два сторожевых катера береговой охраны, пришедшие заранее. Никто из пленных пока ничего не понимал. Но едва последний якорь полетел в воду, канонерки подошли к борту трофеев. На палубе этих небольших кораблей стояли морские пехотинцы с оружием наизготовку, а пулеметы наведены на испанцев. После чего последовала команда:

— Спустить шлюпки и солдатам переправляться на берег. Туда, где стоят люди. Капитан, все офицеры, пассажиры и матросы из команды остаются на борту. Оружие с собой не брать и в сторону от места высадки не уходить! Кто нарушит приказ — расстрел на месте. На берегу вам скажут, что делать дальше...

Как ни скрипели зубами испанцы, а приходилось выполнять приказы победителей. Но, увы, без эксцессов и здесь не обошлось. В месте высадки уже стоял в ожидании большой отряд морской пехоты в бронежилетах и вооруженный до зубов. Первую группу пленных, ступивших на берег, сразу же подвергли тщательному обыску. Тех, у кого нашли спрятанный пистолет, или нож, тут же пристрелили на месте без разговоров. Кучи конфискованного оружия и количество трупов в месте высадки росли, что не укрылось от последующих партий пленных, как и процедура досмотра с возможными тяжкими последствиями. Поэтому те, кто втайне надеялся пронести на берег оружие, теперь спешно от него избавлялись, выбрасывая за борт еще до того, как форштевень шлюпки упирался в прибрежный песок.

Дошла очередь и до "Сан Диего". С подошедшей канонерки передали приказ солдатам покинуть корабль. Все остальные остаются на борту до особых распоряжений. Сразу же началась суматоха. Спустили две шлюпки, и десант, погруженный на "Сан Диего" еще в Кадисе, стал перебираться на берег. На вопрос одного из пехотных испанских офицеров, что же все это значит, с палубы канонерки ответили.

— Сеньоры, вы же хотели высадиться на берег Тринидада? Считайте, что это тоже Тринидад. Мы контролируем всю близлежащую территорию. А на самом Тринидаде вам пока делать нечего. Надо еще заслужить право туда попасть...

Когда на "Сан Диего" стало удивительно малолюдно, а шлюпки вернулись обратно после доставки на берег последней партии солдат, последовал новый приказ — выбрать якорь и следовать на рейд Форта Росс. Тринидадские морские пехотинцы, встретившие пленных испанцев на острове, также его покинули, перебравшись на канонерки, и предоставив пленным полную свободу действий. Но предупредили, что катера береговой охраны будут патрулировать вокруг Патоса постоянно. В случае попытки покинуть остров огонь на поражение открывается без предупреждения. Во всем остальном — пусть живут, как хотят. Палатки, запасы дров, воды, провизии и прочие хозяйственные мелочи доставлены сюда заранее. А напоследок предупредили:

— Захотите выжить, сеньоры, — выживете. Если же перебьете друг друга, выясняя кто виноват, и что делать, расстраиваться не будем. Мы вас сюда не звали. Не забывайте, что все вы сейчас должны были лежать на дне Карибского моря. И лишь благодаря человеколюбию адмирала Кортеса, не захотевшего бессмысленных жертв, вы еще живы и находитесь на земле Нового Света. Не огорчайте его своим неподобающим поведением. Что с вами будет дальше — решит командование. Каждому найдем дело, на которое он способен...

Колонна из тридцати четырех грузовых кораблей, лишившихся своего "груза", и флагманского галеона "Сантисима Тринидад", резко выделяющегося своим внешним видом на фоне "купцов", медленно двигалась в сторону Форта Росс. На флангах шли тринидадцы, сопровождая трофеи. Бежать испанцы не пытались, так как понимали, что это бессмысленно.

На палубе "Сан Диего" было удивительно тихо. Обычный гомон и толкучка большого числа пассажиров исчезли, но вся команда высыпала наверх, с интересом рассматривала окружающие пейзажи, и делилась впечатлениями. По крайней мере, они остались живы, а это уже хорошо. Даст бог, и с тринидадцами договоряться. Они ведь и сами должны понимать — что взять с простых моряков...

Совсем другие мысли посещали капитана Орельяну, молча мерявшего шагами квартердек, а также офицеров, стоявших у фальшборта, и рассматривающих в подзорные трубы приближающийся берег Тринидада, на котором раскинулся Форт Росс. Периодически звучали удивленные реплики. Никто не ожидал увидеть здесь красивый европейский город. Разве что, кроме Хосе Домингеса, но он был занят своими штурманскими обязанностями, и участия в дискуссии не принимал. И вот, последние мили. Колонна из тридцати пяти кораблей подошла к рейду, и убрав паруса, стала на якорь. Долгий путь через Атлантику завершен. Закончилась эпопея Новой Армады. Причем совсем не так, как планировали те, кто ее отправил. Испания пошла ва-банк и проиграла. Проиграла в с ё... Нет никаких сомнений, что в самые ближайшие дни информация о сокрушительном разгроме испанского флота станет известна в ближайших портах. А оттуда она начнет распространяться со скоростью лесного пожара во все стороны. И очень скоро в Мехико, Лиме и Боготе будут знать о случившемся. Пусть по дороге эта новость обрастет разными домыслами (как же без этого?), но сам факт не будет подлежать сомнению — Новой Армады больше нет. И ни один каратель не ступит на землю Нового Света. Тринидадцы в очередной раз сдержали слово. Со временем некоторые детали этого знаменательного события, без всякого преувеличения явившегося одной из самых значимых вех в истории, сотрутся в людской памяти, вместо них народная молва придумает новые, гораздо более красочные и захватывающие, но память о тех, кто защитил Новый Свет, и не дал ему утонуть в дыму костров инквизиции, будет жить в веках. Так возникают легенды. Зачастую сильно отличающиеся от реально произошедших событий, которые за давностью лет иногда невозможно досконально проверить, но они несут главное — память. Память благодарных потомков.

Глава 16

Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать

Однако, были еще "последние штрихи к портрету", которые требовали своего завершения. Под присмотром катеров береговой охраны и морских пехотинцев стали переправлять команды испанских кораблей на берег, сразу разделяя на группы — офицеры, пассажиры и рядовые матросы. Тут уже правила бал служба сеньора Карпова, отбирая из общей массы пленных наиболее интересные экземпляры. Все шло своим чередом, никто из испанцев уже не пытался "становиться в позу оскорбленной невинности", пока не дошла очередь до "Сан Диего"...

Когда к борту "Сан Диего" подошел катер береговой охраны и четыре больших баркаса, чтобы доставить команду и пассажиров на берег, на палубу сразу же поднялась группа вооруженных морских пехотинцев во главе с уже знакомым "лейтенантом Пиночетом". Поздоровавшись, он вежливо предложил всем начать посадку в шлюпки. На берегу "гостей" встретят и разместят на жительство. Предупреждение о запрете на оружие, сделанное раньше, сохраняется. Личные вещи можно взять с собой, но не оружие. Матросы без возражений сразу же начали посадку в шлюпки со своим нехитрым скарбом. Офицеры во главе с капитаном хоть и ворчали, но тоже старались не накалять обстановку. Хосе Домингес перед этим уже обменялся с "лейтенантом Пиночетом" условными фразами, и тоже собирал свой сундук, предварительно деактивировав "секрет". Он успел убрать радиостанцию и радиомаяк, извлеченные из тайника, как неожиданно в его каюту постучали. Открыв дверь, Хосе с удивлением увидел инквизитора, облаченного в парадное одеяние священника, которое он раньше никогда не надевал. Судя по виду святого отца, ближайшее будущее его не сильно беспокоило.

— Сеньор Домингес, Вы лучше всех на "Сан Диего" знаете тринидадцев. К кому мне лучше обратиться, чтобы поскорее встретиться с местными властями? Чтобы меня не держали за порогом несколько дней, пока очередной чиновник соизволит снизойти до меня?

— Так обратитесь к прибывшему офицеру, сеньор Калво. Лейтенант Пиночет создает впечатление адекватного человека. Да я и не слышал, чтобы у тринидадцев была сильно развита бюрократия, как в других испанских портах Нового Света. Если у Вас что-то действительно важное, то думаю, Вас выслушают незамедлительно.

— Все равно, сеньор Домингес, я был бы Вам очень признателен, если бы Вы согласились помочь мне на первых порах. Вы хорошо знаете местные порядки, и помогли бы избежать неприятных инцидентов, в которые можно угодить из-за незнания местных обычаев.

— Конечно, сеньор Калво, можете на меня рассчитывать! Если хотите, можно прямо сейчас попросить об аудиенции лейтенанта Пиночета. Он должен сообщить об этом своему командиру. А вот дальше — как командир решит.

— Это было бы замечательно, сеньор Домингес!

— Хорошо, пойдемте...

Домингес понял, что ситуация действительно непростая. С чего это инквизитор так запаниковал? Или, у него действительно что-то важное? Ладно, сейчас все выяснится...

Выйдя на палубу, Хосе подошел к офицеру, молча наблюдавшему за посадкой в шлюпки, и с поклоном обратился, приподняв шляпу.

— Сеньор л е й т е н а н т, не могли бы Вы уделить мне и моему спутнику несколько минут?

Лейтенант "Пиночет", услышав условную фразу, подобрался, но вида не подал. Его подчиненные из службы безопасности, кто прибыл вместе с ним в форме морских пехотинцев, как будто невзначай рассредоточились вокруг, контролируя ситуацию. Лейтенант же был сама любезность и невозмутимость.

— Да, конечно, сеньоры! Слушаю вас.

Священник улыбнулся, и протянул офицеру какую-то бумагу. Тот молча развернул ее, перечилал несколько раз, и удивленно уставился на стоявших перед ним Домингеса и Калво, явно сбитый с толку. Впрочем, священник тут же пришел ему на помощь.

— Да, сеньор Пиночет, это правда. Прошу Вас сообщить о моем прибытии. Если возможно, пусть сеньор Домингес побудет какое-то время со мной, чтобы побыстрее освоиться с вашими обычаями...

Новость застала Леонида дома, куда он уже успел прибыть, сойдя на берег с "Аскольда". Никаких срочных дел в ближайшее время в Форте Росс не предвиделось, разве что встреча с местным "дипломатическим корпусом" для наглядной демонстрации пагубности несоблюдения принципа "Ребята, давайте жить дружно!!!". Но это подождет, перетопчутся господа дипломаты. С представителем вице-короля Новой Испании, сеньором де Уидобро, они уже все заранее обсудили, а остальных просто поставят перед фактом. Но отправляться в Мехико сеньору де Уидобро пока еще рано. Остался последний элемент в этой сложной многоходовке, успешное выполнение которого окончательно поставит Испанию в зависимое положение, и вынудит пойти на любые уступки.

В Гаване уже собран очередной "золотой" конвой. Причем, судя по агентурным данным, количество ценностей не идет ни в какое сравнение с конвоями предыдущих лет. Даже тот, который они тряхнули в 1715 году во время первого прыжка во времени, выглядит, как марш нищебродов по сравнению с тем, что собрано в Гаване сейчас. Испания основательно ограбила свои колонии в очередной раз, поскольку на подготовку Новой Армады были затрачены астрономические суммы. Мадридскому двору пришлось влезть в огромные долги, для покрытия которых учинили форменный грабеж Нового Света, что вызвало сильное недовольство в последнем. Причем как среди простого народа, так и среди аристократов. Но пока чаша весов колебалась, массовых выступлений удалось избежать. Все ждали прихода Новой Армады. Когда окончательно решится вопрос, кто же станет истинным хозяином Нового Света. Этого ждал и "золотой" конвой в Гаване. Официально — улучшения погоды. Неофициально — местному начальству вовсе не улыбалась перспектива стать крайними в случае разборок с Тринидадом. А они обязательно возникнут, если Новая Армада будет разгромлена, а конвой к этому времени уже уйдет. Особенно если учесть, что тринидадские пришельцы уже положили глаз на Кубу, и всячески стараются выторговать там себе концессии. Хоть пока и безуспешно, но если Новая Армада не дойдет до Нового Света, а сгинет по дороге, то эти ушлые сеньоры с Тринидада и спрашивать никого не будут. Придут и сами возьмут. И одной бухтой Гуантанамо с участком диких джунглей не ограничатся. Это власти в Гаване понимали прекрасно, вот и затягивали выход до окончательного прояснения ситуации. Тем более, сделать это было нетрудно — капитан-генерал конвоя и капитаны сами не горели желанием пересекать северную Атлантику зимой, в период штормов, да еще на перегруженных сверх всякой меры кораблях. Поэтому, на инструкции Мадрида о как можно скорейшей доставке ценного груза в Кадис, все смотрели сквозь пальцы. Тем более, благовидных поводов для отсрочки выхода хватало. Вот именно этим Леонид и занимался, чтобы успеть захлопнуть клетку раньше, чем птичка из нее выпорхнет наружу. Гаванские власти — это гаванские власти, они ни в коем случае не станут ссориться с тринидадцами. А вот капитан-генерала в Новом Свете ничто не держит, и как бы он ни приказал выходить немедленно, едва только до Гаваны дойдут сведения о разгроме Новой Армады. А дойдут они туда довольно скоро — информация уже началась расползаться, и остановить это невозможно. А по большому счету, и не нужно. Поэтому, сейчас некогда почивать на лаврах, а надо сделать очередной ход в этой партии — быстро, и по возможности незаметно, совершить переход до Гаваны. Заблокировать выход из бухты, и пусть там сеньоры стоят хоть до второго пришествия. С береговыми властями можно договориться без особых проблем. Они практически все из здешних испанцев, и на Мадрид, по большому счету, им наплевать. Тем более, нужные контакты уже налажены. А вот командование конвоя пусть решает, чью сторону принять. Могут стоять на рейде до тех пор, пока вода и провизия не закончатся. На берег если кто и сойдет, то обратно уже не вернется. Предполагаются три возможных варианта дальнейших действий. Вариант первый — наилучший. Сдадутся, даже не попытавшись покинуть Гавану? Хорошо! Казна Русской Америки неплохо обогатится. Вариант втророй — в пределах допустимого. Захотят прорываться с боем? Да пожалуйста! Утопят всех прямо в бухте, никому не дав возможности ее покинуть. Конечно, подъем ценностей с затонувших кораблей, хотя бы и с небольшой глубины и в хорошо защищенной от непогоды бухте, это все же не так удобно, как обычная перегрузка с одного корабля на другой при стоянке на рейде. Но, в данной ситуации, мера вполне оправданная и не очень затратная. Правда, такое возможно лишь в том случае, если конвой не успеет уйти. И наконец, вариант третий, самый неприятный. Если испанцы уйдут из Гаваны раньше, чем там появится тринидадская эскадра. В этом случае дело резко осложняется. Придется сначала обнаружить конвой, а после этого либо вынудить его к сдаче, либо уничтожить. Все корабли до единого. Ни в коем случае не связываться с абордажем, чтобы ради золота положить массу своих людей. Жили они без этого золота, и дальше проживут. Главное — груз "золотого" конвоя ни при каких обстоятельствах не должен попасть в Европу. Пусть лучше он уйдет на дно Атлантики, по принципу "не доставайся же ты никому".

И вот, когда Леонид размышлял о прекрасном, как наиболее удобно, безопасно и эффективно провести экспроприацию испанских экспроприаторов, его и потревожил Карпов, который занимался в данный момент работой с огромным количеством пленных. Но был вынужден ее прервать после получения неожиданной новости. Влетев в кабинет, он сходу выдал.

— Мой каудильо, сильно занят?

— В общем-то, не особо, если что-то срочное. Что стряслось, герр Мюллер? Судя по твоему виду, дон Хуан Австрийский уже занял испанский престол и подписал с нами договор о дружбе и сотрудничестве?

— Почти. Мой команданте, ты как, прочно сидишь?

— Да вроде бы...

— На "Сан Диего" прибыл легат от Папы Римского к Вашей светлости!!! Под видом инквизитора!

— Ни хрена себе... Это точно?

— Судя по его бумагам — точно. Всех подробностей еще не знаю, так как он хочет встретиться непосредственно с тобой, и просит о скорейшей аудиенции. Краем тут замешан наш агент на "Сан Диего", но поп просто подружился с ним во время плавания через Атлантику. По его информации, поп — личность далеко незаурядная. Папа Римский знал, кого послать. Вот этот поп и решил расширить свой кругозор, почерпнув максимум сведений от человека, побывавшего на Тринидаде. Разумеется, Хосе, видя такой неподдельный интерес к своей персоне, а также опасаясь ссориться с инквизитором, охотно согласился и стал рассказывать то, что мог знать простой обыватель. Контакт у них наладился, поп специально под Хосе не рыл, а действительно хотел разобраться в ситуации на Тринидаде. А по приходу в Форт Росс выяснилось, что он — легат Папы. И попросил Хосе посодействовать, поскольку тот хорошо знает нашу местную бюрократическую кухню.

— Вот это сюрпри-и-и-з... Не ожидал... Вернее, ожидал, но гораздо позже. Кто там у нас сейчас Папой по графику?

— Был Климент IX, но он должен был благополучно помереть еще в декабре прошлого года. Сменить его на этом посту должен Климент Х, но подтверждения от нашего человека в Кадисе пока нет. Возможно, туда эта информация еще просто не дошла.

— Аврал, герр Мюллер!!! Ставь на уши всю свою "гестапу", но чтобы с головы этого попа, то бишь легата, ни один волос не упал! Давай его сюда! Пусть живет у меня, будем налаживать отношения со Святым Престолом! И если после этого в Мадриде, Мехико, или Лиме хоть одна бл...ь вякнет!!!

Поздно вечером "Генеральный Штаб" тринидадцев в составе Леонида, Карпова и Матильды смотрел видеозапись встречи с папским легатом, еще раз анализируя ситуацию. После вручения послания римского понтифика состоялся долгий и очень непростой разговор. Несмотря на вежливый тон сеньора Калво, в его речи буквально сквозило желание Святого Престола подмять под себя пришельцев из другого мира, и сделать их послушным орудием в своих руках. В принципе, все это было вполне ожидаемо. Не обещая ничего конкретного, Леонид выразил радость по поводу встречи встречи и готовность сотрудничать, а также предложил высокому гостю ознакомиться с жизнью нового государства на Тринидаде, и после этого уже делать выводы. Поскольку информация, доходящая до Европы, искажается до невозможности. Однако, продолжение разговора несколько ушло в сторону от первоначальной темы, и стало неожиданным для обоих.

— Мои люди ознакомят Вас со всем, чего мы достигли здесь за то время, как попали в этот мир, сеньор Калво. Вы можете также посетить "Тезей" и убедиться, что дьявол не имет к этому никакого отношения. Такое Чудо в силах совершить лишь Господь наш, но не дьявол. И именно н а с он выбрал для свершения своего Чуда. Почему именно нас — не знаю. Но если мы слышим от кого-либо обвинения в пособничестве дьяволу в наш адрес, то хотим задать вопрос этим людям. Они что, отвергают возможность свершения Чуда Господом? И приписывают его дьяволу? Так кто из нас в таком случае — пособник дьявола? Но поскольку мы сами чудес совершать не можем, то вынуждены отвечать этим людям на том языке, который они лучше всего понимают.

— Что Вы хотите этим сказать, сеньор Кортес?

— В Мадриде нас объявили пособниками дьявола и послали огромный флот карателей по нашу душу. Где теперь этот флот, сеньор Калво? Частично на дне Атлантики, частично прибыл в Форт Росс в качестве трофеев. Не мы начали эту войну, Вы сами тому свидетель. И то, что Вы решили прибыть на Тринидад тайно, вне всяких сомнений спасло Вам жизнь и позволило выполнить поручение понтифика. В ситуации той истерии, которая захлестнула Испанию, это было бы очень опасно. Вас вряд ли бы прямо обвинили в пособничестве дьяволу, но вот стать жертвой разбойников, или неведомой болезни, или несчастного случая Вы вполне могли. Я прав?

— Увы, сеньор Кортес. Именно поэтому мне и пришлось говорить в Кадисе лишь часть правды. Иначе со мной бы обязательно что-то случилось.

— И именно поэтому Вы — легат Святого Престола, не отправились в плавание на флагманском корабле Новой Армады, а предпочли малозаметного "купца", чтобы сохранить свое инкогнито? Ведь чем еще можно объяснить Ваш выбор?

— Не только это, сеньор Кортес. Я был уверен, что Новая Армада не дойдет до своей цели, а будет уничтожена в океане. И на неприметном слабо вооруженном "купце" у меня будет гораздо больше шансов уцелеть, чтобы выполнить возложенное на меня поручение.

— Вот как?! Но откуда такая уверенность?

— Сеньор Кортес, давайте говорить откровенно. Вы думаете, что в Риме сидят одни твердолобые фанатики, которые не желают видеть очевидного? И отвергают то, что видели тысячи людей? Не спорю, такие тоже есть. Но если бы Святой Престол опирался на них, то мы бы сейчас не разговаривали. В Риме давно наблюдают за вами, стараясь выяснить истину, и не воспринимая на веру те вздорные слухи, которые распространяются по Европе. И осознают ваши возможности. Понтифик, как мог, пытался исправить ситуацию в Испании, поскольку Святому Престолу совершенно не нужна очередная война на религиозной почве. А Испания с упорством, достойным лучшего применения, сама роет себе яму, и подталкивает к этому других. Но, увы, все старания оказались тщетны. В Эскуриале нас не желают слушать. Именно поэтому в наших общих интересах остановить войну между Тринидадом и Испанией как можно скорее. Поражение Испании вызовет необычайную активность и усиление протестантов, особенно в Англии. Эти еретики сидят на своем острове и довольно потирают руки, глядя со стороны, как католики убивают друг друга им на радость.

— Я рад, что наши мнения в этом вопросе совпадают, сеньор Калво. Да, войну надо заканчивать. Но для начала сделать так, чтобы Испания не смогла вести новые войны с Новым Светом, даже если очень захочет.

— Что Вы хотите этим сказать?

— Мы довершим начатое. Испания вероломно напала на нас, и мы в данный момент находимся с ней в состоянии войны. А посему, можем предпринимать любые действия против ее владений. Заметьте, сеньор Калво, мы не считаем своими врагами жителей испанского Нового Света. Поэтому, отныне статус Нового Света уже не будет прежним. Каким именно — пока еще точно сказать не могу, но прежней зависимости от Испании уже не будет. Дабы успокоить Святой Престол, сразу заявляю, что в плане веры ничего не изменится. Мы ни в коем случае не покушаемся на позиции святой церкви как в Новом, так и в Старом Свете, и будем просить понтифика о назначении кардиналов во вновь созданных государствах, если таковые появятся, а также о посылке нунциев для установления дипломатичсеких отношений. Но! Что касается Русской Америки, то она будет исключительно светским и многоконфессиональным государством. Ни одна конфессия не будет на привилегированном положении по отношению к остальным. Там, откуда мы пришли, уже давно поняли, что Господь един, просто дороги к нему ведут разные. И попав сюда, мы не собираемся отказываться от этого. Святая церковь будет пользоваться нашей поддержкой, и никаких притеснений католиков по религиозным мотивам у нас не будет. Мало того, поскольку подавляющая часть населения нашего государства в данный момент — католики, то и позиции католической церкви будут здесь наиболее сильны. Но церковь в нашей стране не является государственным учреждением, не может принимать решения, напрямую влияющие на политику государства, и обязана выполнять действующие законы. Так обстоит ситуация в нашем мире, и такие же порядки мы установим на контролируемой нами территории. Это основополагающие принципы, сеньор Калво. Если Святой Престол согласен с этим, то есть смысл продолжать диалог дальше. Если нет, и нас рассматривают исключительно, как своих вассалов, обязанных беспрекословно подчиняться всем требованиям Рима, то диалога не получится. Мы пришли в этот мир с в о б о д н ы м и. И с в о б о д н ы м и останемся. Так было угодно Господу, который избрал нас для выполнения своих замыслов. И мы будем выполнять его завет, чего бы это нам ни стоило, и кто бы ни стоял у нас на пути. Так и передайте мои слова в Риме.

— Не надо горячиться, сеньор Кортес. Если Вы высказали свои мысли предельно открыто, то я сделаю то же самое. Не будем лукавить друг перед другом. Нам обоим очень выгоден этот союз. Вам нужно заручиться поддержкой Рима, чтобы не было религиозных конфликтов, поскольку вы живете фактически в окружении католиков, а нам очень важно, чтобы вашими сокровенными знаниями, да и фактом самого Чуда, не смогли воспользоваться еретики. А то, что они попытаются это сделать, суля вам всяческие блага, не сомневайтесь.

— А я в этом нисколько и не сомневаюсь, сеньор Калво. И могу Вас заверить, что все их старания пропадут втуне. От себя могу пообещать — никакого притеснения католиков у нас не будет, любые начинания святой церкви будут пользоваться всяческой поддержкой государства, если только они не направлены во вред государству, а также будут немедленно и жестко пресекаться любые попытки разжигания межконфессиональной розни со стороны третьих лиц. Устроит Вас такой вариант?

— Меня — вполне. Но я не понтифик, и не могу предугадать его решение. Могу лишь пообещать, что в точности передам Ваши слова, а также расскажу чистую правду о том, что я увидел и узнал здесь...

Когда запись закончилась, Леонид обвел взглядом присутствующих.

— Ну и что скажете, сеньоры и сеньориты? Матильда, ты его как следует "просканировала"?

— Очень осторожно, и он ничего не понял. Могу сказать, что святой отец знает несколько больше, чем говорит. В частности — в Риме уверены, что вы пришли из будущего, а не просто из другого мира. По поводу божественности самого факта переноса во времени двух кораблей с экипажами дебаты еще идут, но все, в том числе и Папа, сходятся на мысли, что признавать вас посланцами дьявола просто н е в ы г о д н о для политики Рима в целом. Если бы удалось задавить нас сразу, или нынешняя карательная экспедиция имела успех, тогда другое дело. Но если "христово воинство" раз за разом терпит сокрушительное поражение от посланцев дьявола... Причем сами посланцы дьявола от него открещиваются, и настаивают на Чуде, сотворенном Господом... Так и до полной утраты авторитета католической церковью недалеко. На радость протестантам.

— Оч-ч-ень интересно... И ведь не сказал ни слова об этом, конспиратор хренов... Значит, где-то у нас "течет"...

— Не обязательно у нас, хотя полностью исключить этого уже нельзя. С появлением большого количества немцев все резко усложнилось. Ведь у них были неконтролируемые контакты с местными — как в Суринаме, так и на Кюрасао. Вполне могли что-то сболтнуть. А в Виллемстаде на Кюрасао, как выяснилось, хватает знающих немецкий язык. Пусть и не начала ХХ века, но захотят объясниться — поймут друг друга. Тем более, не забываем о герре фрегаттен-капитане, который Эрих Келлер, со товарищи. Где сейчас эта братия обретается, как себя ведет, и какую легенду для своего прикрытия пытается выдать, остается только догадываться. Очень может быть, что их давно уже сцапали. И в зависимости от того, в чьи руки они попали, будет использоваться полученная от них информация.

— Понятно. Кстати, по поводу информации. Что там по твоему департаменту, герр Мюллер?

— И очень много, и очень мало, мой каудильо. Много по поводу различных интересных персонажей в Европе. Аж дух захватывает. Но воспользоваться этим мы можем только в том случае, если начнем активно разрабытывать европейские грядки, внедряя туда своих людей. Здесь же все гораздо скромнее. Единственно, теперь точно знаем, с кем стоит иметь дело, а с кем нет. А поскольку с обоими вице-королями сейчас придется дружить, то это накладывает определенные ограничения на наши действия. Придется работать, как в союзной стране, а не в логове врага. Что же касается непосредственно нас, то тут все просто до банальности. Планировались массовые святые трибуналы и костры инквизиции, дабы искоренить все то зло, какое мы тут посеяли за два с лишним года.

— Ну и как? Переубедил заблудших?

— Конечно. Особенно инквизиторов, коих уцелело немало. Уж очень хотели в Мадриде свести все к проискам дьявола, вот и прислали сюда целую свору этих слуг божьих. Так представь себе, многие из них еще пытались права качать и угрожать! После получения интересующей информации я отдал всех неадекватов своим хлопцам — пусть молодое пополнение потренируется в условиях, максимально приближенных к боевым, и на подходящем материале. И ты знаешь, результат превзошел все ожидания! Очень скоро абсолютно все инквизиторы признались в поклонении дьяволу, участии в покушении на короля Испании, а также в подготовке покушения на Папу Римского! Подумать только, кто затесался в лоно святой церкви!

— Да уж, картина маслом... А теперь куда девать этих "раскаявшихся отступников"? Ведь отпускать их нельзя. Устраивать публичные казни на площади, как сейчас везде принято, тоже не наш метод. Хотя, в отношении некоторых, аж руки чешутся.

— Не волнуйся, мой каудильо, все будет тихо и благопристойно. Никто ничего не узнает.

— А как поживает дон Хуан, который Австрийский?

— Читает материалы, которые мы для него подготовили, и кино смотрит, а мы с него пылинки сдуваем. Но уже ясно, что за возможность стать королем Испании, хоть и в несколько урезанном виде, дон Хуан будет сотрудничать с кем угодно. Часть правды ему пришлось открыть, без этого никак. Но он мужик умный, все понял правильно. Как и то, что отказ означает его ликвидацию, хотя прямо ему об этом никто не говорил.

— Хорошо. Будем считать, что здесь пока все налажено, и ничего срочного не предвидится. Поэтому, вперед, на Кубу!

Слишком долго тянуть с выходом было нельзя, поэтому через три дня эскадра тринидадцев покинула Форт Росс. До этого времени задержали выход всех грузовых кораблей из порта, но полной гарантии предотвращения утечки информации это не давало. Впрочем, даже если испанская агентура и сработала оперативно, до Гаваны вести о разгроме Новой Армады так быстро не дойдут. Плюс потребуется какое-то время на подготовку к выходу. Иными словами, если "золотой конвой" еще там, то уже никуда не денется. В этом походе "Песец" решили не задействовать, чтобы он своей малой скоростью хода не связывал остальных. Задач, для выполнения которых нужен рейдер-"невидимка", в кубинской операции не предвиделось, поэтому пусть отдыхает, и присматривает за стоящими на рейде трофеями. А заодно и за дорогими "гостями" с "Норфолка", которые до сих пор пребывали в состоянии полного охренения с того самого момента, как тринидадская эскадра вернулась в Форт Росс, да не одна, а с остатками разгромленной Новой Армады. Из всего экипажа английского фрегата лишь для Джеймса Паркера это не было чем-то из ряда вон выходящим. Единственное, что его удивило, так это лишь большое количество трофеев, причем в неповрежденном виде, но в итоге самого боя тринидадцев с Новой Армадой он не сомневался ни секунды. В отличие от всех остальных, для которых это событие граничило то ли с божьим промыслом, то ли с кознями диавола. Причем для всех это было практически одно и то же, если речь шла о пришельцах. Ведь кроме самих тринидадских пришельцев никто достоверно не знает, кому они на самом деле служат.

Однако, вскоре пришлось удивиться и Джеймсу. По всем писаным и неписаным канонам, после такого ошеломительного успеха, ожидалось многодневное пышное празднество с чествованием победителей и дележом трофеев. Но не тут-то было! В городе хоть и отмечали победу, но исключительно в приватном порядке. А когда на следующий день рядом с "Норфолком" к причалу стал "Аскольд", и Джеймс оказался в гостях у командира крейсера — своего старого приятеля, то спросил, когда же состоится торжественная служба в соборе по поводу разгрома Армады с последующим праздником? К огромному удивлению Джеймса, его поначалу даже не поняли, и ответили вопросом на вопрос — а зачем?! Как оказалось, тринидадские пришельцы относились к войне, как к какой-то тяжелой, неприятной, но п р и в ы ч н о й и рутинной р а б о т е! И вовсе не собирались устраивать из нее праздник по любому поводу! Но самое интересное произошло несколько позже, когда в ходе разговора Вячеслав предложил ему посмотреть "кино". То, что у пришельцев из другого мира есть устройства, позволяющие показывать движущиеся картинки, в точности копирующие сюжеты из окружающей жизни, Джеймс уже знал. Но он никак не ожидал, что сам станет свидетелем разгрома Новой Армады! Пусть не присутствуя лично на одном из кораблей в ходе боя, а с помощью хитроумного предмета, называемого "ноутбук"!

Вначале ничего особо интересного не было, если не считать самого факта существования движущейся картинки со звуком, очень точно воспроизводящей то, что было на самом деле. На экране ноутбука возникло изображение испанских кораблей, мимо которых шел "Аскольд". Съемка велась оператором с мостика крейсера, и иногда в кадр (Джеймс уже был знаком с терминологией пришельцев) попадал сам "Аскольд" и то, что творилось у него на палубе. Оператор хорошо знал свое дело, поэтому картинка получалась очень информативная и зрелищная. Съемка сопровождалась комментариями в основном на языке пришельцев и иногда на испанском, поэтому Вячеслав взял на себя роль переводчика. Что удивило Джеймса в первый момент — малолюдность на палубе корабля. Кроме канониров там никого не было. А с учетом того, что канониры скрывались за броневыми щитами орудий, то со стороны могло показаться, что на палубе вообще никого нет. На мостике рядом с оператором люди были, но очень мало. Иногда в кадр попадали сам адмирал Кортес, командир "Аскольда", а также некоторые другие офицеры и матросы. На всех была форма тринидадского флота — простая и удобная, совершенно не напоминающая изобилующие золотым шитьем и кружевами офицерские мундиры, и убогое рубище матросов всех флотов европейских государств.

Но пока ничего необычного не происходило. "Аскольд" прошел вдоль строя всей Армады, развернулся, и лег на параллельный курс. И вот тут началось... Четыре испанских фрегата попытались атаковать тринидадский корабль. То, что произошло дальше, повергло Джеймса в ступор. "Аскольд" открыл огонь из носового орудия, снятого с "Карлсруэ". Причем с огромной дистанции! Одного выстрела оказывалось достаточно, чтобы в носу испанского корабля произошел взрыв огромной силы, способный разворотить борт от палубы до самой ватерлинии...

Это было страшно... Ч е т ы р е выстрела — ч е т ы р е цели!!! С дистанции более мили!!! С таким Джеймс Паркер еще не сталкивался. Даже бой его "Дувра" с "Песцом" не выглядел до такой степени избиением беззащитных, а не боем. Что ни говори, но "Песец" в том бою хоть и довольно быстро уничтожил "Дувр", причем без какого-либо для себя ущерба, но все же одним выстрелом не ограничился, и в конце боя вел огонь почти в упор — менее, чем с сотни ярдов. Здесь же...

Но события разворачивались по нарастающей. Появились основные силы тринидадского флота во главе с "Тринидадом". На что способен этот корабль, Джеймс уже знал. Дальнейшее снова поразило его своей нелогичностью. Вместо того, чтобы выстроить линию баталии, как это уже сделали испанцы, и начать бой на параллельных курсах, как того требует линейная тактика, тринидадцы сделали все с точностью до наоборот. Их старые корабли, переделанные из французских трофеев, вообще уклонились от боя, уйдя далеко на ветер, где их не могла достать испанская артиллерия, а "Тринидад" в гордом одиночестве продефилировал вдоль строя всей Армады, не обращая никакого внимания на ведущийся по нему массированный огонь, а затем развернулся, и бросился на испанский арьергард, проигнорировав многочисленных "купцов". Джеймс с расстояния в несколько миль мог во всех подробностях наблюдать за маневрами дымящего тринидадского монстра, который с необычайной легкостью и на большой скорости, никак не вязавшихся с его огромными размерами, кружил вокруг испанской линии баталии, все больше сгоняя ее в кучу, и превращая в одну групповую цель, где ни один выстрел не пропадал даром. Иногда съемка прерывалась, и возникала другая картинка, из чего Джеймс сделал вывод, что "кино" снимали не только на "Аскольде", но и на "Тринидаде", поскольку обстановка вокруг была другая, и съемка в этом случае велась из боевой рубки броненосца (Вячеслав подсказал). На глазах у изумленного Джеймса носовая башня "Тринидада" развернулась в сторону цели — крупного испанского галеона, затем последовал выстрел, и все заволокло дымом, а когда он рассеялся, то галеон — вернее то, что от него осталось, уже наполовину погрузилось в воду. "Тринидад" избегал вести бой "борт — в борт", а предпочитал атаковать с носа, или с кормы, находясь практически все время в мертвой зоне для бортовой артиллерии ближайших испанских кораблей, которые обстреливал в данный момент. Остальные же находились гораздо дальше, загораживались корпусами других кораблей линии, и вести прицельную стрельбу не могли. Но окончательно добило Джеймса то, что появились кадры, снятые с высоты птичьего полета! Летательный аппарат тринидадцев находился над районом боя, и снимал "кино" сверху, с высоты в несколько сотен ярдов!!! Т а к о г о еще не видел никто, и Джеймс буквально впился взглядом в экран, стараясь не упустить ни одной мелочи.

Перед ним разворачивалось поистине фантастическое зрелище. Обзор с воздуха был гораздо лучше, чем с "Аскольда", находившегося в нескольких милях от места сражения, и с "Тринидада", откуда было зачастую видно лишь ближайший корабль противника. Сейчас же перед Джеймсом открылась вся панорама сражения. Съемка велась с высоты порядка пятисот ярдов, а летательный аппарат (Вячеслав почему-то все время называл его "крокодил") то приближался на четыре — пять кабельтовых к кораблям и летел параллельным курсом, то летел по кругу на расстоянии около мили, то проходил над строем Армады, но неизменно фиксировал все, происходящее на поверхности моря. Вот "Тринидад" догоняет испанский арьергард, после чего следует залп его небольших бортовых орудий, и концевой фрегат идет на дно. Испанцы пытаются маневрировать, но у них ничего не получается. "Тринидад" описывает плавную дугу, оставляя за собой на воде белый пенистый след, и его борт снова окутывается дымом. Очередной испанский корабль вздрагивает, и взрывы рвут его корпус. Пробоины, очевидно, доходят до ватерлинии, поскольку крен сразу же увеличивается, а оставшиеся паруса на мачтах только усугубляют положение. "Тринидад" продолжает движение по кругу, и его башни нацеливаются на следующий корабль, что хорошо видно с воздуха из-за большой длины стволов орудий. Грохот, дым и огонь от выстрелов следуют практически непрерывно — скорострельность артиллерии броненосца просто ужасающая. Вот очередной испанский галеон взлетает на воздух, буквально испаряясь в облаке дыма от взорвавшейся крюйт-камеры. Очень скоро испанская линия баталии представляет из себя скопище кораблей, только мешающих друг другу, с отсутствием даже какого-то подобия строя. Некоторым приходится убирать паруса, чтобы избежать столкновений, но не всегда это удается. Вот два корабля не смогли разминуться, и столкнулись. Хоть удар и получился скользящим, но снасти перепутались, и теперь оба представляют для "Тринидада" прекрасную неподвижную цель. "Тринидад" же, не останавливаясь ни на мгновение, описывает круги вокруг испанцев, ведя выборочный обстрел, и не обращая внимания на ответный огонь. Сверху хорошо видно, как вокруг тринидадского броненосца временами вздымаются всплески воды от падения ядер, выпущенных навесом, но даже если попадания и имеют место, то никакого эффекта не дают. Огромный, закованный в броню дымящий монстр, буквально перемалывает корабли противника на дрова, коими уже покрыта большая площадь на поверхности моря. Среди обломков барахтаются те немногие, кому повезло уцелеть в этом аду. Но до них никому нет дела. "Тринидад" занят уничтожением флота противника, а другим испанским кораблям, которые пока еще на плаву, явно не до оказания помощи терпящим бедствие. Закончилось все с "заканчиванием" испанских кораблей линии баталии. Последние кадры запечатлели сдачу флагманского галеона Новой Армады и процесс пленения ее командующего, поднявшегося на палубу "Тринидада", а также прибытия сдавшихся остатков Армады в Форт Росс под охраной тринидадских кораблей...

— Ну как, Джеймс?

Командиру "Аскольда" было важно знать мнение своего друга, поэтому он старательно комментировал весь фильм, объясняя непонятные моменты. Джеймс не сразу услышал обращенный к нему вопрос, и очнулся лишь тогда, когда его спросили во второй раз.

— Это грандиозно, Вячеслав!!! Такого я еще никогда не видел. Но ведь это был фактически не бой, а избиение младенцев. Вы уничтожили даже тех, кто спустил флаг и собирался сдаться.

— Эти "младенцы", Джеймс, собирались отправить нас всех на костер инквизиции, обвинив в пособничестве дьяволу. Поэтому, разговаривать нам с ними не о чем. Лично я бы утопил это "христово воинство" полностью, чтобы ни одна тварь до Нового Света не добралась, но наш адмирал решил иначе. Для чего-то ему нужно это отребье. Что же касается тех, кто спустил флаг, то зачем они нам? Эти корабли были уже серьезно повреждены в ходе боя, и вряд ли смогли бы следовать за нами. Вот мы от них и избавились.

— Вместе с командами?

— Разумеется. Они нам не нужны.

— А почему вы никого не взяли на абордаж?

— А зачем? Что ценного может быть на кораблях, битком набитых религиозными фанатиками и уголовниками? Тем более, что их там было очень много, и абордаж — это неизбежные потери. Мы вовсе не желаем рисковать жизнями своих людей ради того, чтобы захватить десяток — другой испанских посудин, где самое ценное — разве что пушки и ядра, которые можно пустить на переплавку. Но металла у нас, слава богу, уже своего хватает.

— Но ведь флагман вы захватили? И всех "купцов" тоже?

— Захватили потому, что они сами сдались, и не стали оказывать бессмысленного сопротивления. Но если бы флагман, или кто-то из "купцов" сделал по нам хоть один выстрел, то его бы разнесли в щепки немедленно. И никого бы спасать не стали.

— Даже флагман?! Но ведь захват флагмана, пусть даже его пришлось бы брать на абордаж, это очень много значит для престижа!

— И возможная потеря нескольких десятков наших людей в ходе абордажа. Джеймс, в нашем мире есть выражение — "Понты дороже денег". Так вот это не про нас. Для нас понты — то есть внешняя показная мишура, не главное. Престиж — это очень важно для придворных шаркунов и "паркетных" адмиралов. Мы же люди простые, этикетом королевского дворца не избалованные, поэтому просто уничтожаем врагов без всяких затей и престижа. Наш адмирал, кстати, тоже не из "паркетных", а из настоящих моряков. Поэтому, для нас жизнь одного н а ш е г о морского пехотинца значит гораздо больше, чем вражеский флагман с кучей засевших на нем испанцев, пусть даже многие из них являются представителями знатных родов Испании, или родственниками самого короля. И если перед нами стоит выбор — пожертвовать жизнью одного человека ради захвата вражеского флагмана с целью одного лишь престижа, или уничтожить его, сохранив этим жизни наших людей, то мы без колебаний утопим этот флагман вместе со всеми, кто на нем находится.

— Но почему?!

— Потому, что этот человек — н а ш. А те, кто на вражеском флагмане, — н е н а ш и...

Вячеслав говорил что-то еще, но Джеймс Паркер все не мог прийти в себя от увиденного. Только сейчас он окончательно понял, какая пропасть разделяет его и всех жителей этого мира с тринидадскими пришельцами. Причем речь шла не о техническом и научном превосходстве, это было ясно давно. Они сами по себе — ч у ж и е. Для пришельцев преданный им дикарь, воюющий на их стороне, гораздо ближе и важнее, чем любой дворянин европеец, волею судьбы оказавшийся "с другой стороны прицела", как они любят говорить. И, в случае надобности, они без колебаний пожертвуют даже принцем королевской крови из вражеского лагеря, если это спасет жизнь преданного им дикаря. И вот этого Джеймс Паркер понять не мог. Но он хорошо понял другое. Ему не просто так показали это "кино". Сеньор Кортес, вне всяких сомнений, очень умный человек. И он хорошо знает, что можно одерживать победы, даже не воюя. Например — вот такой наглядной демонстрацией своих возможностей. Что резко умерит боевой пыл тех, кто все еще лелеет мечту решить "тринидадскую проблему".

И вот теперь, глядя вслед уходящим тринидадским кораблям, Паркер слушал краем уха разговор стоявших рядом офицеров, но его мысли были очень далеко. Да, он выполнил возложенное на него поручение. И даже увидел разгром Новой Армады, а также то, что этому предшествовало. Но было ли спокойно у него на душе? Нет. Он прекрасно понимал, что тринидадский джинн вырвался из бутылки, и обратно его уже не загнать. Если раньше тринидадцы соблюдали хотя бы видимость приличий, то теперь авантюра Испании окончательно развязала им руки, и любые их ответные действия будут именно ответными действиями, вызванными нападением агрессора. Вот и сейчас они что-то задумали. В этом никто не сомневался, поскольку иначе не было никакого смысла в таком скором выходе эскадры, буквально сразу же после полного разгрома врага на море. Хоть узнать о цели этого похода ничего и не удалось, но всем и так было ясно, что основное ядро тринидадского флота отправилось не на прогулку, и не с визитом вежливости в один из испанских портов на материке. Передел Нового Света начался. Каков будет его результат, пока неясно. Но, очень может быть, что Англия не рассматривается тринидадскими пришельцами в качестве кандидата на роль тех, кто будет в конечном итоге контролировать Новый Свет. Кто-то в Лондоне собирался предложить помощь тринидадцам, когда они основательно увязнут в войне с Испанией и станут более сговорчивыми, чтобы начать диктовать им свои условия? Глупцы... Пришельцы из другого мира не нуждаются ни в чьей помощи. И сами выбирают себе друзей...

Глава 17

Нельзя выковать хороший меч из золота!

Карибское море решило в очередной раз показать свой крутой нрав. Хорошая погода, стоявшая довольно долгое время, начала портиться. Ветер усиливался, разгоняя большую волну, но поскольку он был попутным, на скорости хода эскадры это сказывалось не очень сильно. Леонид по-прежнему держал свой флаг на "Аскольде", идущем головным. За ним следовали "Тринидад", "Ягуар", "Кугуар" и "Волк", выглядевшие очень маленькими рядом со "старшим братом". Однако, им тоже отводилась своя роль в предстоящей операции. Но если обязанности "Волка" в любом случае оставались неизменными — обеспечение авиаразведки, то вот фрегатам предстояла куда более сложная задача. А именно — прорваться в гаванскую бухту, высадить десант прямо в порту, и оказать ему помощь огнем своей артиллерии. Любое сопротивление с берега на входе в бухту подавит "Тринидад". Он же уничтожит любые корабли в бухте, если у их экипажей взыграет дурь в башке, и они попробуют применить свое "ядерное" оружие против броненосца. Но вот по городу "Тринидаду" стрелять нежелательно. Мощность снарядов большая, траектория имеет большую настильность, что исключает возможность прицельной навесной стрельбы на малой дистанции прямо в бухте, поэтому лучше не надо. А то, и занимать после боя будет нечего. Именно поэтому гладкоствольные казнозарядные двадцатичетырехфунтовки "Ягуара" и "Кугуара", способные смести бомбами любые спешно возведенные укрепления на берегу, в том числе и навесным огнем, в качестве оружия поддержки десанта выглядели все же предпочтительней. Но это в самом худшем случае, если испанцы откажутся сдаться, и будут до последнего оборонять Гавану. Ничего личного, сеньоры, только бизнес. Это не мы отправили к вам Новую Армаду, полную карателей. А поскольку Куба — это не просто остров Куба, а генерал-капитанство Куба, не входящее ни в состав Новой Испании, ни Перу, и подчиняющееся напрямую Мадриду, то прибрать это самое генерал-капитанство к рукам сам Господь велел. Вице-короли Новой Испании и Перу не обидятся, поскольку Куба — все равно формально не их территория, и приличия будут соблюдены. А что там за вопли понесутся из Мадрида, здесь никого не интересует. В конце концов, не надо было Новую Армаду в Новый Свет посылать...

Поднявшись на мостик, Леонид глянул на барометр, который продолжал "падать", и на карту. До Кубы еще почти сотня миль, а там остров прикроет корабли от штормового ветра. Командир крейсера был давно здесь, наблюдая за окружающей обстановкой.

— Леонид Петрович, все в порядке. Идем, как по расписанию!

— Не кажи гоп, Вячеслав Иванович, пока кубинский берег нас не прикроет. Хоть это еще далеко не ураган, но все равно, приятного мало. Будем надеяться, что испанцы в такую погоду нос в море из Гаваны не высунут.

— Если только раньше не ушли.

— Вообще-то, теоретически могли. Но с чего бы им торопиться? Так быстро информация до Гаваны дойти не должна. Если только кто-то из Армады сумел сбежать, и сразу же в Гавану пошел. Но таких не было, мы перехватили всех.

— А если предположить, что все же узнали и ушли?

— Тогда я им не завидую. Нам на "паровиках" несладко, а на парусниках сейчас вообще тоскливо. Было много случаев, когда испанские конвои после выхода из Гаваны попадали в шторм, и их начинало сносить ветром к берегам Флориды. Очень многие там разбились о прибрежные рифы. Так что, старик Нептун сделает все за нас, лишив Мадрид этого золота.

— Жалко... Сколько добра пропадет...

— Иваныч, не жалей о том, чего у тебя нет. Жили мы без этого золота, и дальше проживем. А вот ударить сейчас хорошенько по мадридско-севильскому карману — это самое то! Если груз этого конвоя не дойдет до Европы, то Испания — безнадежный банкрот. И ей точно станет не до своих заокеанских владений, поскольку все соседи начнут ее дербанить. Под шумок и мы можем что-нибудь ухватить.

— Например?

— Например — Канары. Нам они гораздо нужнее. Ведь не будем же мы до бесконечности у себя дома торчать, надо и в старушку Европу выбираться. А такой плацдарм в Атлантике нам очень и очень пригодится.

— А Азорские острова, Мадейра, Острова Зеленого Мыса?

— И тут Остапа понесло... Иваныч, нельзя быть таким жадным! Здоровое хомячество — это конечно хорошо, но до определенных пределов. Все эти острова принадлежат Португалии, с которой у нас мир, дружба, жвачка. И взаимовыгодная торговля. Поэтому, разделим с ней Атлантику на зоны влияния, и не будем сеньорам из Лиссабона мешать грабить Индию и окрестности. А заодно и Африку. Надо же кому-то "черное дерево" возить? Надо! И как показала практика, у португальцев это неплохо получается. Аренда, или покупка какого-нибудь острова в Азорском архипелаге, или хотя бы территории под свою базу на Азорах, такое возможно. Вроде Гуантанамо, или Гонконга, как у нас было. Или, обмен территорией. Мы им один из островов Канарского архипелага, а они нам — Азорского. Но только не наглая прихватизация в духе королевы Елизаветы и ее доблестного рыцаря сэра Френсиса Дрейка. Незачем искусственно плодить себе врагов в Европе, когда можно сделать их своими друзьями...

Ветер ревел, срывая пенные гребни волн, и все небо затянули тучи. Пять кораблей медленно шли через бушующее Карибское море. Вокруг больше не было никого. Только огромные вздымающиеся волны, покрытые белой пеной, да темное низкое небо. И полоска берега вдали — долгожданная Куба. Когда корабли наконец-то обогнули оконечность полуострова Гуанаакабибес — самой западной точки Кубы, сразу же стало легче. Близкий берег прикрыл эскадру от штормового ветра, и волнение здесь было гораздо меньше. Обнаружения не опасались. Это место практически безлюдно, а если кто и увидит корабли, идущие без парусов, то до Гаваны эта новость дойти все равно не успеет раньше, чем тринидадская эскадра доберется до входа в Гаванскую бухту и заблокирует ее. Скорость хода при отсутствии сильного волнения сразу же увеличилась. Корабли шли, не слишком удаляясь от берега, с успехом применяя точные карты из XXI века, поскольку береговая линия и глубины остались практически те же. Во всяком случае, никаких изменений визуально обнаружить не удалось. Море вокруг оставалось пустынным, никто не рисковал выходить из порта в такую погоду. Наступившая ночь укрыла корабли от посторонних глаз, и оставалась надежда, что появление флота Русской Америки возле Гаваны будет для всех полной неожиданностью.

Едва небо на востоке посветлело, и в предрассветной мгле проступили очертания стен крепостей Эль Морро и Ла Пунта, охраняющих вход в Гаванскую бухту с моря, тринидадская эскадра двинулась к берегу. Головным на этот раз шел "Тринидад", остальные следовали за ним, выдерживая дистанцию в милю. Сложность ситуации была в том, что хоть поблизости от берега и не было сильного волнения, но штормовой ветер не позволял задействовать беспилотник и гидросамолет, который наконец-то занял свое штатное место на "Аскольде". И поскольку Гаванская бухта не просматривалась со стороны моря, оставалось только гадать, покинул ли ее "золотой" конвой, или все еще находится на месте. Для прояснения обстановки ночью высадили на берег разведгруппу неподалеку от Гаваны, но им понадобится время, чтобы добраться до города, незаметно проникнуть в него, собрать полную и достоверную информацию, и лишь только после этого выйти на связь по радио. А пока можно попытаться решить дело миром. Вдруг получится?

Когда окончатедьно рассвело, стало ясно, что здесь уже ждут появления незваных гостей. Узкий пролив, ведущий в Гаванскую бухту, был перегорожен цепью, натянутой между крепостями Эль Морро и Ла Пунта, или полностью Сан Сальвадор де ла Пунта, стоящих на самом выходе из пролива. Не было никаких сомнений, что часовые на стенах тоже бдят, и эскадра обнаружена. Но огня испанцы не открывали, хоть "Тринидад" уже и подошел довольно близко к проливу — до пяти кабельтовых. То ли понимали бесполезность стрельбы навесом по такой цели и с такой дистанции, то ли сами не хотели обострять отношений. Но, тем не менее, канониры находились у пушек и внимательно наблюдали за появившимися кораблями, в национальной принадлежности которых никто не сомневался.

"Тринидад" остановился, и стал удерживаться на месте работой машин против ветра. Остальные корабли эскадры сохраняли дистанцию, находясь в двух милях от берега, за пределами дальности эффективной стрельбы артиллерии Эль Морро и Ла Пунта. С броненосца спустили на воду паровой катер, и он быстро пошел к берегу, неся большой белый флаг. Русская Америка до последнего хотела избежать войны с а м е р и к а н с к и м и испанцами.

В бухту катер не пошел. Войдя в пролив, он осторожно приблизился к восточному берегу, как раз напротив крепости Эль Морро. Трое человек в камуфляжной форме, бронежилетах и касках вышли на берег с белым флагом, прошли пару десятков метров, и стали напротив крепости, со стен которой за ними настороженно наблюдали. Намерения визитеров были предельно ясны, поэтому испанцы не стали обострять ситуацию. Вскоре из крепости вышли трое человек с белым флагом. По мере приближения обе группы с интересом разглядывали друг друга. Что ни говори, но здесь тринидадцы еще в таком составе не появлялись. Но если прибывшие "гости" ничему не удивлялись, и примерно знали, что им предстоит увидеть, то вот испанские солдаты не скрывали своего удивления. Перед ними стояли по сути вчерашние мальчишки шестнадцати-семнадцати лет. Два метиса и один испанец. Лишь один из них был чуть постарше, но вышедшие из крепости испанцы интуитивно почувствовали в нем опытного ветерана, понюхавшего пороху. Он представился первым.

— Доброе утро, сеньоры. Старший лейтенант морской пехоты Русской Америки Хорхе Агилар. С кем имею честь?

— Доброе утро. Сержант испанской пехоты Гонсало Руис Хирон. Чем вызвано ваше столь необычное появление, сеньоры?

— Сеньор Хирон, прошу вас вручить письмо от нашего командующего, адмирала Кортеса, коменданту Гаваны. На словах также прошу передать, что поскольку Испания напала на нас, послав карательную экспедицию в Новый Свет, то мы сейчас фактически находимся с ней в состоянии войны. Но мы не считаем своими врагами испанцев — жителей Нового Света. Поэтому, во избежание бессмысленного кровопролития, предлагаем вам сдать Гавану. Всем гарантируется жизнь, свобода и сохранение личного имущества. В связи с агрессивными действиями Испании, генерал-капитанство Куба переходит под юрисдикцию Русской Америки...

— Что-о?! Да как ты смеешь, мерзавец!!!

Сержант схватился за шпагу. В руках стоявших напротив юнцов в пятнисто-зеленой форме тут же оказались пистолеты странной конструкции, но конфликту не дали разгореться. Один из испанских солдат схватил сержанта за руку, рванувшую шпагу из ножен, и что-то начал быстро говорить ему на ухо. Сержант злобно посмотрел на своих противников, но оружие убрал. Тринидадцы сделали то же самое. Агилар же, не моргнув глазом, продолжил.

— Прошу, сеньор Хирон!

И с этими словами протянул пакет. Старший из испанских парламентеров уже взял себя в руки, но, взяв пакет, все же не удержался.

— Хорошо, я передам это своему командиру. Но сколько же тебе платят, предатель?

И вот тут глаза Агилара злобно сверкнули.

— Предатель?! Я не предатель. Предают с в о и. А вы для меня никогда и не были с в о и м и! Вы пришли в Новый Свет, как грабители, и грабили мой народ почти два века. Поэтому, я сделаю все возможное, чтобы вышвырнуть вас отсюда. Вам дается время до полудня, чтобы покинуть крепости и убрать цепь, открыв вход в бухту. Если к указанному времени это не будет сделано, то мы сами войдем в нее, никого не спрашивая!

С этими словами парламентеры тринидадцев повернулись и пошли к катеру, терпеливо ожидающему у кромки берега. Все, что надо, было сказано. Больше от них ничего не зависит. Испанские солдаты, несколько опешившие от такой отповеди, которую они меньше всего ожидали услышать от метиса, какое-то время смотрели им вслед, но когда катер отошел от берега, и взял курс в море, вопросительно глянули на своего командира.

— Сеньор сержант, но ведь они и правда могут разнести здесь все. Я видел, что они творили на Ямайке. Английский форт Руперт они просто сровняли с землей меньше, чем за час...

— Не паникуйте! Здесь у этих мерзавцев ничего не выгорит. Каленые ядра не дадут им скучать. А сейчас надо доставить их писульку в крепость. В конце концов, нас для этого сюда и послали...

Когда катер вернулся на "Тринидад", и парламентеры доложили о выполнении задания, командир броненосца вышел на связь с "Аскольдом". Пересказав разговор с испанцами, поинтересовался.

— Леонид Петрович, я не доверяю испанцам. Вероломство против еретиков, или приспешников дьявола, каковыми они нас считают, грехом не является. Поэтому, они вполне могут якобы сдаться, а потом внезапно открыть огонь в упор, когда мы войдем в пролив. Нам-то на "Тринидаде" ничего не будет, а вот "кошаков" могут здорово покоцать. Может не будем миндальничать, да и разнесем к чертям эти фортеции главным калибром? Чтобы там ни одной целой пушки не осталось?

— И я не доверяю, Сергей Андреевич. Но нам надо постараться обойтись без крови. Если это удастся, то дальнейшая прихватизация Кубы пройдет гораздо легче. Ведь здесь далеко не все поддерживают Мадрид. И не хотелось бы выглядеть в их глазах очередным пиратом, который пришел грабить. Поэтому — ждем. Пока не выйдет срок ультиматума...

"Тринидад" развернулся и медленно пошел обратно, вскоре присоединившись к остальным кораблям эскадры. Незачем пока что дразнить испанцев. Времени на раздумья им дали более, чем достаточно, а из бухты теперь даже рыбачья лодка не выскользнет. Как поведут себя испанцы? По агентурным данным, практически все мелкие чиновники уже давно неровно дышат в сторону Тринидада. Простые обыватели тоже. Упирается только верхушка, поскольку им есть, что терять в случае падения Гаваны. Правда, не вся. Генерал-капитан Кубы — сеньор Франсиско Давила Орейян и Гастон серьезно проворовался, и его обвиняют в коррупции. Кресло под ним уже шатается, и он ждет отзыва в Испанию. В прошлой истории было то же самое, но тогда он выкрутился, поскольку ничего доказать не смогли. Сейчас ему тем более не улыбается перспектива судебного разбирательства по прибытию в Испанию в атмосфере царящей антитринидадской истерии, поэтому перебежать на сторону противника для него — далеко не худший выход. Тем более, сеньор губернатор уже давно имеет свой законный процент с "гешефта", который проворачивает на Кубе тринидадский банк "Тринити", а также многочисленные купцы с Тринидада. Среди солдат гарнизона тоже нет единства. Длительное безденежье на фоне высокого, и регулярно выплачиваемого жалованья в армии Русской Америки, работало лучше любой агитации. Пока еще не дошло до открытого проявления недовольства, но это дело времени. И если дойдет до стрельбы, то многие солдаты просто откажутся воевать. Выходцев из самой Испании среди них не очень много, в основном местные кадры. А местным мадридские выкрутасы уже давно надоели. Но... Пока надо ждать. И ничего не предпринимать. Ну, почти...

Незадолго до окончания срока ультиматума на связь вышла разведгруппа, отправленная на берег. Все разведчики были из испанцев, метисов и индейцев, одеты по местной моде, некоторые даже бывали раньше в Гаване, поэтому совершенно не выделялись среди местных обывателей. Увы, доклад командира разведгруппы не обрадовал.

— Конвоя в Гаване нет. Ушел три дня назад, перед началом шторма. Всего восемнадцать кораблей разных типов. Еще три "купца" с грузом серебра стоят в порту без команд — матросы сбежали на берег, когда узнали о разгроме Новой Армады, и поступил приказ срочно готовиться к выходу.

— Так значит, в Гаване знают о разгроме Армады?

— Да. Здесь ходят слухи, что вскоре после разгрома Армады через место боя прошел испанский "купец" и подобрал из воды около полусотни человек с потопленых кораблей. А поскольку этот "купец" направлялся прямо в Гавану, то здесь все вскоре и узнали. Поначалу многие не поверили. Но среди спасенных оказался капитан одного из кораблей, которого командир "золотого" конвоя — капитан-генерал Франсиско де Абария, знал лично, и доверял ему. Поэтому, конвой в спешке собрался и покинул Гавану.

— Ясно. А что с теми "купцами", что остались?

— После получения приказа о выходе часть команд сбежала на берег, так как все старожилы предсказывали приближение сильного шторма, да и наши приборы для определения погоды здесь уже появились. Перераспределили тех, кто не сбежал, по другим кораблям, но для этих трех просто не хватило людей. Кроме этого, с них переправили все золото на флагманский галеон, даже выгрузив ради этого на берег часть серебра.

— Очень интересно... Получается, флагман имеет большой перегруз, раз пошли на такую крайнюю меру. Подозреваю, что и весь конвой тоже...

Переговорив с разведчиками, Леонид глянул на часы. До истечения срока ультиматума оставалось двадцать пять минут. Никаких изменений на берегу не наблюдалось. Все также развевались испанские флаги над крепостями Эль Морро и Ла Пунта, и все также натянутая цепь перегораживала вход в пролив. Походив по мостику и понаблюдав за берегом в бинокль, Леонид честно выждал оставшееся время, и ровно в полдень отдал приказ о начале операции. Испанцы не захотели решить дело миром. Значит, это их выбор. Тринидадцы два раза одно и то же никому и никогда не предлагают...

"Тринидад" увеличил ход, и направился в сторону берега. Но не ко входу в пролив, а чуть восточнее, исключив таким образом из боя артиллерию крепости Ла Пунта, находящуюся на западном берегу. Для нее расстояние было довольно велико. Чего нельзя было сказать о крепости Эль Морро. Едва броненосец приблизился менее, чем на милю, на стенах крепости громыхнули пушки, и вскоре вокруг "Тринидада" полнялись всплески воды, окутанные клубами пара. Все было ясно — испанцы стреляли калеными ядрами. Дело очень хлопотное и далеко небезопасное при стрельбе с борта корабля, но вполне приемлемое для крепостной береговой артиллерии, ведущей бой с флотом противника. Попаданий не было, так как приходилось стрелять навесом с такой дистанции, но пара ядер упала довольно близко. Перезарядка дульнозарядных пушек — дело небыстрое, а перезарядка их калеными ядрами — тем более, но "Тринидад" не собирался играть в поддавки, и изображать из себя удобную мишень. Не прошло и минуты после первого залпа испанцев, как броненносец чуть изменил курс, заняв прозицию поперек волны для уменьшения бортовой качки, и в следующее мгновение дал залп из 120-мм орудий каземата правого борта. Стрельба велась не по стенам крепости, им пушки столь малого калибра ничего серьезного сделать не могли. Но шрапнельные снаряды, выпущенные чуть выше крепостных стен, разорвались прямо над головами испанских канониров, поскольку никакого прикрытия сверху артиллерия Эль Морро не имела. Неизвестно, каковы были потери среди орудийной прислуги, но то, что они были, сомневаться не приходилось. А кого не достала шрапнель, тот вряд ли горел желанием продолжить стрельбу. Дав еще пять залпов шрапнелью, "Тринидад" продолжил движение к берегу. За все это время из крепости Эль Морро не прозвучало более ни одного выстрела.

Сократив дистанцию до ничтожно малой по меркам морской нарезной артиллерии — всего до четырех кабельтовых, "Тринидад" развернулся бортом, и дал залп главным калибром по крепостным стенам. Это было что-то... Такого здесь еще не видели. Тяжелые 203-мм снаряды проникали в толщу каменной кладки, и только после этого следовал взрыв. После первого же залпа рухнул большой кусок стены, обращенной в сторону моря. В дело тут же вступили 120-мм орудия каземата, послылая свои снаряды в образовавшийся пролом. И продолжали это делать, пока снова не заговорил главный калибр броненосца. Очень скоро этот участок крепости Эль Морро представлял из себя руины, в которых некому было вести ответный огонь. Все орудия, стоявшие на крепостной стене, были погребены под ее обломками. "Тринидад" сместился ближе к проливу, и продолжил бомбардировку главным калибром. Особой нужды в этом не было. Крепость уже и так можно было взять ударом с суши, высадив десант, поскольку испанский гарнизон, понесший колоссальные потери, и полностью деморазизованный, долго бы не продержался. Но штурм даже такого полуразрушенного и полностью подавленного участка обороны противника — это неизбежные потери с в о и х людей. А вот этого Леонид хотел избежать любой ценой. Поэтому, "Тринидад" продолжал методичный обстрел Эль Морро, все больше превращая ее в руины. Уже исчезла цепь, разорванная близким взрывом, и ушедшая на дно. В крепости царил сущий ад. Тяжелые снаряды главного калибра били по стенам, обрушивая их, а средний калибр бил фугасными снарядами в образовавшиеся проломы. И поскольку стрельба велась прямой наводкой в условиях почти полного отсутствия качки, каждый снаряд попадал в цель. Менее, чем за час такого обстрела, на месте крепости Эль Морро остались лишь дымящиеся развалины. Что-то горело, и к небу поднимался черный дым, сносимый порывами сильного ветра. Из крепости Ла Пунта все это видели, и даже дали залп калеными ядрами после того, как "Тринидад" подошел ближе, и оказался в зоне действия ее артиллерии. Что отвлекло артиллеристов "Тринидада" на некоторое время. И пока главный калибр броненосца продолжал перемалывать в щебень стены Эль Морро, орудия среднего калибра открыли огонь шрапнелью по бастионам Ла Пунта. Самой крепости это вреда не нанесло, чего нельзя было сказать о ее гарнизоне. Во всяком случае, больше оттуда не прозвучало ни одного выстрела. Вряд ли первым же залпом шрапнели удалось выбить всех канониров, находящихся у пушек, но вот правильно замотивировать уцелевших, и объяснить им полную бессмысленность сопротивления — вполне. Особенно после того, как взрывы шрапнели в воздухе прямо над крепостью прошлись частым гребнем по всей ее территории. Поэтому белый флаг, взвишийся взамен испанского над Ла Пунта после того, как "Тринидад" закончил с Эль Морро, и медленно двинулся к проливу, никого особо не удивил.

Однако, доверять испанцам никто не собирался. Подойдя почти к самому входу в пролив и удерживаясь на одном месте машинами, с "Тринидада" снова отправили на берег парламентеров. Башни главного калибра броненосца были развернуты в направлении крепости, и одним своим видом внушали страх. Те, кто наблюдал со стен Ла Пунта, только что видели, на что они способны. Вряд ли они узнали в этом огромном дымящем монстре недостроенный галеон "Санта Роза", который тринидадцы увели из Гаваны на буксире всего несколько месяцев назад. И теперь он вернулся. Чтобы никогда больше Куба не стала тем, кем она была в другой Истории. Не будет больше ни гибели броненосца "Мэн", ни испано-американской войны, ни режима Батисты, ни Фиделя Кастро, ни боя на Плайя Хирон, ни карибского кризиса. Остров Куба отныне и навсегда должен стать частью Русской Америки. Нового государства, образовавшегося в Новом Свете вопреки всему. Пришельцы из другого мира сделали Испании предложение "жить дружно" сразу же после того, как здесь оказались. Но Испания не захотела. Теперь пусть пеняет на себя...

Остальные корабли эскадры подошли ближе, поэтому в бинокль было хорошо видно, как из подошедшего к берегу катера высаживается группа парламентеров с белым флагом. Из крепости им навстречу вышли трое испанцев. Разговор продолжался недолго, и вскоре поступил доклад. Испанцы согласны на все предъявленные им требования. Они покидают крепость, но оставляют там все оружие. Офицерам разрешено сохранить шпаги. После этого все направляются в Гавану, и постараются убедить ее гарнизон не оказывать бессмысленного сопротивления, которое выльется лишь в разрушение города и многочисленные жертвы. Пусть объяснят всем, что тринидадцам не нужна Гавана сама по себе, как и находящиеся в ней ценности. Они пришли сюда не пограбить и сбежать, пока не поймали, а забрать себе весь остров Куба, который отныне утрачивает статус генерал-капитанства в составе Испании, и переходит под юрисдикцию Русской Америки. И если этому будет мешать какая-то Гавана, то тем хуже для Гаваны.

Очень скоро из крепости стали выходить люди. Раненых вели под руки, и это только тех, кто худо-бедно мог идти. Что творилось внутри крепости, можно было только представить. В самом начале боя почти весь гарнизон занял позиции на стенах, готовый к отражению высадки десанта. Увы, здешние испанцы еще не были знакомы со шрапнелью.

Когда остатки гарнизона Ла Пунта покинули крепость, и удалились в сторону города, к проливу подошли "Ягуар" и "Кугуар", высадив десант. Решено было оставить одну роту морской пехоты в Ла Пунта, поскольку она в бою практически не пострадала. Морпехи возьмут под контроль уцелевшую крепость, и будут вести наблюдение за морем, пока основные силы десанта займутся Гаваной. Высадка заняла какое-то время, но тринидадцы не торопились. Пусть сначала остатки гарнизона Ла Пунта доберутся до города, и сообщат информацию из первых рук. Конечно, там многому не поверят, посчитав, что у страха глаза велики, но вот быстрое и полное уничтожение Эль Морро, и капитуляция Ла Пунта — это факты, с которыми не поспоришь. И вряд ли после этого гарнизон крепости Ла Фуэрса — третьей крепости, охраняющей Гавану, и расположенной на западном берегу пролива прямо в центре города, окажет упорное сопротивление. А вот если окажет, тогда не поздоровится всем, кто рядом. Главный калибр "Тринидада" не только разрушит стены Ла Фуэрса, но и сметет с лица земли близлежащие кварталы. Чего бы очень не хотелось. Но... На войне — как на войне...

По обоим бортам проплывали близкие берега, и впереди лежала Гавана. Один из главных оплотов Испании в Новом Свете. Головным снова шел "Тринидад", держа под прицелом своих орудий берег, но берег молчал. Впереди показались городские здания, порт со стояшими на рейде кораблями, и высокие стены Ла Фуэрса. Самая старая крепость Гаваны, заложенная еще в 1558 году, строительство которой продолжалось долгих девятнадцать лет. Собственно говоря, с этой крепости, расположенной рядом с площадью Пласа-дель-Арма, практически в самом центре кубинской столицы, и берет начало сама Гавана. Высокие десятиметровые стены толщиной в четыре метра с большим количеством орудий являлись серьезным препятствием для всех любителей чужого добра, коих было немало в Новом Свете. Но мощная крепость, полное название которой Кастильо де ла Реал Фуэрса — дословно "замок силы короля", являлась неприступной твердыней, отваживающей всех, кто считал, что "Господь завещал делиться". Вплоть до сегодняшнего дня.

Командир "Тринидада" Сергей Ефремов внимательно осматривал открывшуюся перед ним панораму Гаваны, и решал очень важный вопрос. Корабль медленно продвигался вперед, с каждой секундой приближаясь к главному центру обороны грода — крепости Ла Фуэрса. Одно его слово — и тяжелые снаряды обрушатся на цель, разнося ее в щебень. "Ядерное" оружие противника не сможет нанести никакого вреда броненосцу, но вот ответный огонь его главного калибра вызовет такие чудовищные разрушения на берегу, что занимать там будет просто нечего. Весь центр Гаваны превратится в руины. "Ягуар" и "Кугуар" под огонь крепости не полезут. Подождут в сторонке, пока ее постигнет участь Эль Морро. Если же испанцы и после этого попытаются оказать сопротивление высадившемуся десанту, то с легкими и наспех возведенными укреплениями в прибрежной полосе в других частях города гладкоствольные пушки фрегатов справятся без проблем. Если же и это не поможет, и возникнет реальная угроза затяжных уличных боев, то тогда прощай, Гавана! "Тринидад", находящийся в резерве после подавления Ла Фуэрса, не оставит от города камня на камне.

Носовая башня главного калибра развернута в сторону крепости, и ее расчет думает примерно то же самое. Орудия броненосца готовы к бою. Один выстрел со стороны испанцев, и огненный шквал обрушится на берег...

Но берег молчал. Над крепостью Ла Фуэрса развевался белый флаг. Белые флаги были подняты и на многих домах в прибрежной части города. О сопротивлении жители Гаваны, похоже, и не помышляли.

Многие, кто наблюдал эту картину, облегченно вздохнули. Тем не менее, "Тринидад" занял позицию напротив Ла Фуэрса, развернувшись бортом и наведя на крепость свои орудия, а "Ягуар" и "Кугуар" подошли к берегу немного в стороне, чтобы не мешать броненосцу вести огонь, если вдруг возникнет такая надобность. Сразу же началась высадка десанта морской пехоты. С мостика "Тринидада" было хорошо видно, как навстречу десантникам вышла испанская делегация. Судя по богатым одеждам — одни из первых лиц Гаваны. Встреча проходила мирно, без эксцессов. Пока десант брал под контроль близлежащие ключевые точки обороны, командир десанта полковник Ковальчук здесь же, на городской пристани, принял капитуляцию Гаваны от самого генерал-капитана Кубы, сеньора Франсиско Давила Орейян и Гастона. Вскоре поступил доклад о полном взятии Гаваны под контроль. Солдаты гарнизона Гаваны, почти целиком состоявшего из местных испанцев, сопротивления не оказывали, а наоборот — сами разоружили и посадили под замок нескольких наиболее ретивых офицеров, пытавшихся открыть огонь по высаживающемуся десанту. Город без боя пал в руки победителей, как перезревший плод. Недальновидная и грабительская политика Испании по отношению к своим заокеанским владениям привела к тому, что местное население взбунтовалось сразу же, едва поняло, что появилась реальная сила, способная успешно противостоять Мадриду. И не только противостоять, но и защищать от его агрессивных действий испанских подданных — жителей Нового Света.

"Аскольд" и "Волк" не входили в Гаванскую бухту до тех пор, пока не пришло сообщение о взятии города и занятия крепости Ла Фуэрса. И вот теперь жители Гаваны увидели еще один необычный корабль, ставший на рейде неподалеку от броненосца. "Аскольд" и "Тринидад", стоявшие рядом, и совершенно непохожие на корабли в привычном для аборигенов понимании, выглядели, как два совершенно разных и непохожих друг на друга хищника — огромного медведя гризли, и легкого стремительного гепарда. В возможностях "гризли" все только что убедились. А о возможностях "гепарда" рассказали те немногие, кто уцелел после гибели кораблей Новой Армады и был доставлен на Кубу, сразу же узнавшие корабль противника. Население Гаваны видя, что никаких грабежей и бесчинств не происходит, что было непременным атрибутом в то время при взятии города, осмелело, и высыпало на улицы. Снова открылись многочисленные лавки, заработал порт, передвижение по городу для обывателей ничем не ограничивалось. Лишь многочисленные патрули на улицах в пятнисто-зеленой форме и с необычным оружием, да Андреевский флаг, поднятый над крепостью Ла Фуэрса, напоминали, что ситуация кардинально изменилась. А так, жизнь Гаваны очень быстро вошла в прежнее русло.

Однако, теперь предстояло решить очередную задачу — найти "золотой" конвой. Испанцы не смогли помочь в этом, хоть и честно все рассказали, как было. После получения неожиданной информации о разгроме Новой Армады, командир конвоя Франсиско де Абария пришел в ярость, и приказал срочно покинуть Гавану. Хоть срочно и не получилось, в том числе и из-за массового дезертирства команд, но, тем не менее, конвой все же успел уйти до начала шторма и до появления тринидадского флота. Дон Франсиско все рассчитал правильно. Вскоре после разгрома Новой Армады ушлые тринидадцы просто обязаны нанести удар по Кубе, и захватить богатейший конвой в истории, ожидающий в Гаване выхода в Европу. Сделав тем самым шах королю Испании, грозивший скорым матом. В случае утраты этого конвоя Испания уже становилась на грань банкротства. А если учесть, что дальнейших "золотых" конвоев в обозримом будущем не предвидится, то перспектива выглядела еще мрачнее. Но, чтобы это произошло, этот чертов конвой надо сначала хотя бы обнаружить. Дел в городе пока не было, временный военный комендант Гаваны сеньор Ковальчук сам справляется с текущими вопросами, встреча с недавними местными "боссами" пока подождет — невелики птицы, перебьются. Поэтому, Леонид вызвал на "Аскольд" командиров кораблей, а также начальника "авиационной службы" "Аскольда" — Самурая, которому в предстоящем деле отводилась очень важная роль.

Когда все собрались в кают-компании крейсера, разложил на столе генеральную карту Карибского моря, и обвел взглядом своих соратников. Из всех присутствующих только командир "Ягуара" — Антонио Родригес был испанцем, причем фанатично преданным пришельцам из другого мира. Все остальные — из экипажа "Тезея", пришельцы из будущего. Иными словами, все свои, таиться ни от кого не надо.

— В общем так, господа офицеры. Думаю, все уже знают, что дичь успела удрать из ловушки раньше, чем мы ее захлопнули. Насколько нам известно, Франсиско де Абария — очень опытный и толковый моряк. Куда он мог пойти, зная, что через день-другой разразится шторм?

— Только не напрямую во Флоридский пролив. Там его может вынести на прибрежные рифы Флориды штормовым ветром. Такое здесь часто случалось. Если бы он не знал о приближении шторма, тогда бы еще мог рискнуть. Если же знал — вряд ли.

— Вот и я так думаю. Иными словами, велика вероятность того, что сеньор де Абария где-то спрятался, и сейчас пережидает непогоду в безопасном месте. А как шторм утихнет, сразу же рванет во Флоридский пролив, чтобы поскорее выйти в Атлантику. До Веракруса за такое короткое время он дойти не мог, да и не пойдет он туда. Прекрасно знает, что после разгрома Новой Армады может оттуда уже не выйти. Флорида отпадает. Остается Куба. Дон Антонио, Вы хорошо знаете эти края. Куда бы Вы пошли на месте командира "золотого" конвоя? Зная, что у Вас максимум сутки до начала шторма, а на хвосте такие ушлые ребята, как мы? Которые в самом ближайшем будущем нанесут визит вежливости в Гавану?

— Я бы постаралася уйти как можно дальше на восток вдоль кубинского берега, дон Леонардо, а потом укрыться в хорошо защищенном от непогоды месте. Желательно в безлюдном. Тогда есть шанс остаться необнаруженным, и уйти сразу же после окончания шторма. Посмотрите на карту, сеньоры. Все западнее Гаваны мы внимательно осмотрели, причем даже ночью, благодаря вашим удивительным приборам, позволяющим видеть в темноте. Там никого нет. К востоку от Гаваны есть несколько удобных мест для якорной стоянки, хорошо защищенных от штормов. Первое — залив Матансас, около пятидесяти миль от Гаваны. Второе место — большой залив Карденас, до него чуть менее сотни миль. Несколько восточнее находится залив Карабатас, но вход в него очень сложен, а ночью опасен. Еще дальше залив Буэна Виста, но до него более полутора сотен миль, и вряд ли конвой успел туда добраться до начала шторма.

— Значит, наиболее вероятные места — заливы Матансас и Карденас?

— Да. Места глухие и безлюдные. Сами заливы — хорошее укрытие от штормов, а дальше на восток конвой просто не успел бы уйти.

— Хорошо. Теперь вопрос к Вам, Игорь Александрович, как к нашему главному авиатору. Способен "Орлан" выполнить разведывательный полет до залива Карденас и обратно с взлетом и посадкой в Гаванской бухте? За пределами бухты волнение пока сильное, и даже если ветер стихнет, не сразу успокоится.

— Да, Леонид Петрович. Сотня миль туда и обратно — вполне укладываемся в тактический радиус. Пусть хоть немного ветер стихнет, и можно лететь. На такой дальности даже подвесные топливные баки не потребуются, можно бомбы взять.

— А вот этого не надо! В полет возьмете топливные баки на внешнюю подвеску. Сейчас главное оружие "Орлана" — радиостанция, а не бомбы. Поэтому, ждем, когда ветер утихнет, и сразу же высылаем самолет на разведку. И если конвой там, то "Аскольду" придется сразу же идти на перехват, остальные за ним не успеют. Вячеслав Иванович, тебя касается. Придется тебе идти самому, мне надо будет остаться в Гаване с "Тринидадом", чтобы у некоторых тут реваншизм не взыграл. При встрече с конвоем, если не будет возможности вернуть его обратно в Гавану, уничтожить всех. Повторяю — в с е х! Снарядов, в том числе и немецких, не жалеть. Слишком многое сейчас на кону. Не пытайся захватить кого-либо, абордаж категорически запрещаю. Только если сами сдадутся, и будут исправно следовать в указанном тобой направлении. Попытка изменить курс и скрыться — огонь на поражение без предупреждения. Запомни самое главное — нам н е н у ж н о это золото. Нам н у ж н о, чтобы оно ни в коем случае не попало в Европу. И если вместо Европы оно попадет к Нептуну, то нас это вполне устроит. Все понятно? Справишься?

— Понятно! Справлюсь, Леонид Петрович! Только вопрос — а если конвоя там нет?

— А вот тогда придется искать иголку в стоге сена. Как только погода улучшится, выходим все, кроме "Тринидада", и идем во Флоридский пролив. Конвой его никак не минует, это самый короткий и удобный путь в Атлантику. Ведем авиаразведку. Если снова ничего не найдем — ни конвоя, ни следов его гибели, то придется посылать "Песец" и "Аврору" к Азорским островам. Испанцы туда зайдут обязательно для пополнения запасов воды и провизии. Вот пусть они там и останутся. Если же и на Азорах эти шустрые ребята успеют побывать раньше нас, то тогда остается только идти к Кадису, и ждать конвой там. И топить его чуть ли не в паре миль от входа в порт. В любом случае, э т о т конвой не должен дойти до Европы...

Закончив совет, Леонид отпустил людей, и дал команду приготовить катер. Срочно надо было сделать еще одно дело — проверить оставшиеся в Гаване трофеи. Те самые три грузовых корабля, на которые не хватило команд. По принципу "с паршивой овцы хоть шерсти клок". Разведгруппа, проникшая в город накануне операции, выяснила, что с получением ультиматума испанцы попытались перевезти серебро на берег и спрятать, но не успели. Никто не ожидал, что крепости Эль Морро и Ла Пунта падут так быстро. Какую-то часть груза удалось переправить, но далеко не все. А то, что переправили, сразу же оказалось под бдительным присмотром разведчиков, проследивших, куда доставили ценности. По сообщению Ковальчука, лично проверившего ценный груз на берегу, там оказалось не более трех тонн серебра в слитках. Больше испанцы вынести не успели. Интересно, сколько же там осталось? Морские пехотинцы, сразу же взявшие под охрану трофеи, стоявшие на рейде, заглянули в трюма. Но сказали только, что "много". А вот сколько много, предстояло выяснить.

Паровой катер с "Аскольда" быстро преодолел расстояние от крейсера до ближайшего трофея — крупного грузового флейта "Сан Хуан Батиста", по палубе которого уже прохаживались молодые парни в камуфляжной форме. Увидев катер с начальством, спустили шторм-трап. Старший группы — сержант, доложил, что все в порядке, корабль течи не имеет, груз в трюме в целости и сохранности. С момента взятия корабля под охрану никто из испанцев здесь не появлялся. Четырех испанских солдат, которые оказались на борту и выполняли функции сторожей, вежливо наладили, заставив сдать оружие. На вопрос о том, много ли сеньоры с собой прихватили, сержант улыбнулся.

— Да они бы и рады были прихватить, Ваше превосходительство! Но там все серебро в слитках, а каждый слиток килограмм двадцать весом. В карман никак не спрячешь. Серебряных монет нет, золота тоже. Если что и было, все украли еще до нашего появления.

Проверка трюма подтвердила информацию. Часть груза состояла из больших слитков серебра, которого по самым скромным предварительным подсчетам было не менее пятидесяти тонн! Остальной груз — обычный колониальный товар. Очевидно, испанцы побоялись сосредотачивать большие массы ценностей на малом количестве кораблей, а предпочли разделить их, чтобы уменьшить риск потерь от неизбежный на море случайностей. Скорее всего, на двух других кораблях примерно столько же. Так это что же получается?! Если т а к о й груз фактически бросили, то что же тогда находится на остальных кораблях ушедшего конвоя?!

Осмотр двух других трофеев подтвердил догадку. На каждом было не менее полусотни тонн серебра в больших тяжелых слитках, которые украсть не так-то просто. Это сколько же награбили мадридские эмиссары в этот раз?! Скорее всего, казну в Мехико и Лиме вымели подчистую, что должно сделать обоих вице-королей еще более договороспособными. А если сделать жест доброй воли, и вернуть им часть награбленного? Хотя бы тонн по десять серебра каждому? От такого подарка никто не откажется. Правда неизвестно, сколько при этом попадет в казну Новой Испании и Перу, а сколько в "личную собственность" вице-королей, но тринидадцев такие мелочи не интересуют. В конце концов, это внутренние дела Новой Испании и Перу. А им бы сейчас с делами внешними разобраться. Гарнизон Гаваны капитулировал, но этого нельзя сказать о других городах на Кубе. Хоть там воинский контингент и небольшой, но он есть. И желательно бы обойтись там без крови. Незачем уничтожать своих будущих подданных. Такое только апологеты мировой революции усиленно пропагадировали и практиковали, мечтающие устроить пожар на весь мир. Пришельцы же народ насквозь прагматичный, крайне циничный, политически несознательный, до ужаса нетолерантный, и охрененно неполиткорректный. И не считают примером, достойным подражания, ни "гешефтмахеров" мировой революции, готовых утопить в крови весь мир, ни политкорректных либерально-демократических "толерастов", готовых лизать задницу всяческому отребью, недавно слезшему с пальмы. Поэтому, всякими благоглупостями вроде мировой революции, толерантности, политкорректности и разным прочим либерализмам не занимается. Для пришельцев все люди делятся на с в о и х и чужих. И они считают, что хорошо для людей надо стараться делать здесь и сейчас, а не потом, в каком-то светлом и далеком будущем. Настолько далеком, что так и хочется добавить — в следующей жизни. Но делать хорошо именно для с в о и х людей, а не для какой-то гипотетической мировой общественности. Которая вроде бы и есть, но ее как бы и нет, поскольку сама по себе она ничего не решает. А чтобы люди, тебя окружающие, стали с в о и м и, их поначалу надо хотя бы не отталкивать, а перетащить на свою сторону. Желательно добровольно. Ну, или на худой конец, добровольно-принудительно. Как население Гаваны...

Остаток дня Леонид провел на борту "Аскольда". Надо было бы сойти на берег, встретиться с представителями городских властей и озвучить ряд требований, но... Перебьются. Пусть помаются неизвестностью. На них пока что и Ковальчука хватит. А его превосходительство адмирал Леонардо Кортес примет их, когда сочтет нужным. Но не раньше, чем прояснится ситуация с "золотым" конвоем. Если удастся его уничтожить, или захватить, это будет лишний козырь на переговорах. Тем более, барометр вверх пошел, ветер вроде бы стихает, и завтра можно будет выслать самолет на разведку. А пока что, связь с Фортом Росс. Леонид прошел в радиорубку крейсера, и вскоре уже разговаривал с Карповым.

— Поздравляю, мой команданте! Хрен теперь кому Кубу отдадим!

— Я тоже так считаю, герр Мюллер. Как там дела на внешнеполитическом фронте?

— Наш дон Хуан, который де Уидобро, особо не удивился. Все наши безобразия он уже воспринимает, как должное, и готов хоть сегодня отправиться в Мехико с посланием к вице-королю. Другой дон Хуан, который Австрийский, находится в состоянии перманентного охренения. Никак не ожидал, что Гавана будет взята за пару часов. Папский легат свиду держит нейтралитет, но в приватной беседе намекнул, что ничего против прихватизации нами Кубы и окрестностей не имеет. Единственное, что его по настоящему волнует, это сохранение прочных позиций католической церкви в Новом Свете. Но, поскольку мы дали ему соответсвующие гарантии, на все остальное он готов закрыть глаза. Весь "дипломатический корпус" тоже находится в состоянии перманентного охренения и ждет, что будет дальше. Это кратко основное. Подробности долго рассказывать.

— Понятно. От голландосов ничего?

— Ты имеешь ввиду информацию о герре Келлере со товарищи?

— Да.

— Буквально вчера информация пришла, но очень мало. Удалось выяснить, что губернатор Кюрасао, гнида подколодная, посадил их на грузовой корабль "Утрехт", и отправил в Роттердам. Причем вскоре после того, как вы ушли из Виллемстада в погоню за "Карлсруэ". И очень может быть, что вы встретили "Утрехт" в море неподалеку от Кюрасао, когда возвращались обратно. По времени совпадает. И, скорее всего, Келлер видел, что "Карлсруэ" захвачен. Если до этого он как-то сумел навесить лапшу на уши голландосам, наобещав золотые горы, то после такой встречи его акции должны были упасть ниже плинтуса. Ведь голландосы тоже это видели.

— Очень, очень интересно... А больше по этому самому "Утрехту" ничего?

— Ничего. В Роттердам он так и не пришел, хотя давно должен. Таков был его обычный маршрут. Нет его и в других голландских портах.

— Либо сгинул по дороге, либо...

— Либо?

— Либо губернатор Кюрасао повел свою игру, и дал соответствующие инструкции капитану "Утрехта", идущие вразрез с приказами Вест-Индской Компании. В результате чего "Утрехт" пошел не в Голландию, а в другое место.

— Но куда?! И зачем?!

— Не знаю... И боюсь, что этого мы никогда не узнаем...

На следующее утро все жители Гаваны, оказавшиеся в этот ранний час в районе городской пристани, стали свидетелями удивительного зрелища. С борта "Аскольда" на воду был спущен непонятный предмет, напоминающий большую птицу. Какое-то время он стоял рядом, но потом издал необычный звук, и стал довольно быстро двигаться в сторону от рейда, в широкую часть Гаванской бухты. Удалившись достаточно далеко от стоявших на рейде кораблей, эта "птица" развернулась против ветра, резко увеличила скорость, и вскоре взлетела!!! Вздох изумления раздался над толпой, все внимание которой было приковано к происходящему. Между тем "птица", которая оказалась вовсе не птицей, а очередной диковиной тринидадцев, набрала высоту, сделала круг над Гаваной, и полетела в восточном направлении. Вообще-то, на Кубе слышали о том, что в Форте Росс сделали что-то большое и летающее, но этому мало кто верил. Потому, что истории о тринидадских чудесах уже давно настолько обросли разными слухами, что затмили даже чудеса "Тысячи и одной ночи". И вот теперь жители Гаваны увидели все своими глазами. Колдовство это было, или нет, однозначно никто сказать не мог. Но вот то, что с тринидадцами надо жить дружно, теперь поняли самые упертые. Кто их знает, этих чертовых тринидадских колдунов, что они в следующий раз придумают...

Внизу проплывали тропические джунгли и извилистая линия побережья, окаймленная белой пеной прибоя. "Орлан" шел на высоте двух тысяч метров на крейсерской скорости под сотню километров в час, что было немыслимо для окружающего мира. Уже далеко позади осталась Гавана с дымящей на рейде эскадрой, а впереди — еще нетронутая человеком природа этого удивительного острова, ставшего одно время ареной кровавых событий, без всякого преувеличения заметно повлиявших на ход всей мировой истории. И дай бог, чтобы теперь этого никогда не случилось...

Самурай, он же Игорь Самарин, один из немногих пришельцев с хорошей летной практикой, уверенно вел первенца авиапрома Русской Америки вдоль побережья на восток, внимательно осматривая все подозрительные места. Очень может быть, что кто-то из "золотого" конвоя далеко не ушел, и вылетел на камни неподалеку от Гаваны, а шторм разбил корабли в хлам. Рядом внимательно наблюдал за обстановкой и контролировал местоположение самолета штурман — старший унтер-офицер морской авиации Федерико Крус, переведенный на "Орлан" из экипажа беспилотника, поскольку его успехи в штурманском деле удивили даже Самурая и Карпова. Иногда казалось, что обнаружены следы кораблекрушения, но при более детальном осмотре выяснялось, что это либо обычный мусор, выброшенный на берег, либо это действительно разбитый корабль, но лежит он здесь уже очень давно. Местность внизу оставалась безлюдной, цивилизация в эти края еще не добралась.

На подходе к заливу Матансас уклонились вглубь суши, и лишь затем изменили курс в сторону берега, чтобы внезапно оказаться над заливом. Залив небольшой, и чем меньше времени снизу будут видеть самолет, тем лучше. Вот внизу заканчивается зеленый массив джунглей, а впереди приближается синева океана. Еще несколько минут полета, и под крыльями "Орлана" залив Матансас. Увы, залив пустынен. Ни одного корабля, ни даже небольшой лодки. На берегу тоже незаметно признаков того, что здесь недавно стояла на якоре большая группа кораблей. Пилот и штурман переглянулись.

— Ну что, Федерико, летим дальше. Отрицательный результат — это тоже результат.

— Командир, место тихое, безлюдное, волны в заливе нет. В случае чего, можно совершить здесь посадку.

— Это ты к чему?

— Если в заливе Карденас конвоя не окажется, то мы можем обследовать побережье дальше, и совершить посадку на обратном пути здесь, если топлива до Гаваны не будет хватать. А "Аскольд" нас подберет, ему сюда максимум три часа идти экономическим ходом. Либо, если конвой стоит в заливе Карденас, то "Аскольд" сможет выйти сразу же, чтобы не терять время, и не ждать, пока мы вернемся в Гавану. По пути завернет в залив Матансас и нас подберет.

— Хм-м... Восточнее Карденаса конвой вряд ли ушел, шторм бы не дал. Если он вообще сюда пошел... Но если он все еще в Карденасе... Ладно, это все равно не нам решать...

Дальнейший полет на восток вдоль побережья не выявил никаких следов ушедшего конвоя. Иногда внизу замечали признаки человеческого жилья, но ни одного корабля в пределах видимости до самого горизонта не было. На подходе к заливу Карденас не стали играть в прятки и заходить со стороны берега. Все равно, залив огромен, и далеко просматривается. Штурман настроил бинокль и старался обнаружить цели на как можно более дальней дистанции. Хоть такое и маловероятно, но если не приближаться близко, то может и не заметят самолет в воздухе? Рассмотреть крохотную точку в небе с расстояния в десять-двенадцать миль... Тем более, когда не ожидаешь ничего подобного... Вдруг, повезет? А то, не хотелось бы спугнуть испанцев раньше времени.

Самурай продолжал выдерживать заданный курс полета и высоту, особо не беспокоясь, так как до залива Карденас было еще далековато — он только-только появился на горизонте. Федерико же напрягся, направив бинокль в какую-то точку впереди.

— Командир, что-то есть!

— Что именно?

— Вроде бы, какие-то корабли в заливе стоят неподалеку от южного берега.

— Где?! Я ничего такого не вижу.

— На два часа. Далековато, но разобрать можно.

— А ну-ка, прими управление. Сейчас я посмотрю...

Некоторое время Самурай вглядывался вперед, обшаривая взглядом далекий залив, и в конце-концов вынужден был признать.

— Ох и глазастый ты парень, Федерико! Действительно, какие-то корабли стоят. Но конвой ли это?

— А кому тут еще быть? Место совершенно безлюдное. Не то, что нормального порта, а даже захудалого городишки здесь нет. Что им тут делать в таком количестве? Один-два корабля, укрывшиеся от шторма в этой глухомани, такое еще возможно. Но их там явно больше десятка.

— Тоже верно... Ладно, доложим начальству...

Доклад с самолета застал Леонида в штурманской рубке "Аскольда", где он, склонившись над картой, прикидывал возможные пути "зотого" конвоя, и где его удобнее пререхватить. Переговорив с Самураем, и уточнив текущую ситуацию, принял решение.

— Вы можете барражировать в воздухе на большом удалении от цели еще хотя бы пару часов? Топлива на обратный полет хватит?

— Хватит.

— Наблюдайте за целью, но близко не приближайтесь. Если вас обнаружат и снимутся с якоря, продолжайте наблюдение, сколько сможете. Не увлекайтесь, держите запас топлива на обратный полет до Гаваны. "Аскольд" идет к вам...

Вот и все. Выбор сделан. В любом случае, надо спешить. Если это "золотой" конвой, то в этом случае есть все шансы поймать его в заливе Карденас. Пусть даже испанцы откажутся сдаться, и придется уничтожить корабли, но мелководный залив — это все же не открытое море. На досуге можно будет заняться кладоискательством. А вот если испанцы прямо сейчас снимутся с якоря, то успеют покинуть залив раньше, чем до него доберется "Аскольд". От того места, где они стоят, до выхода порядка двенадцати миль. Им потребуется около трех часов, чтобы выйти в открытое море. "Аскольду" нужно не менее пяти часов, чтобы добраться от Гаваны до входа в залив Карденас. И это при условии дачи полного хода. Если не успеет перехватить испанцев на выходе, и загнать их обратно в залив, то придется повторять разгром Новой Армады в несколько уменьшенном варианте. Ни один корабль "золотого" конвоя не должен уйти. Снова гонка с гандикапом, как год назад у берегов Ямайки. Только "призовые" совсем другие...

Получив приказ вести наблюдение за противником, Самурай перевел двигатели в режим наибольшей длительности полета, и начал неторопливое барражирование, как неожиданно его отвлек Федерико.

— Командир, есть идея!

— Какая?

— Какую нам поставили задачу? Вести наблюдение? Но вести его бесконечно долго мы не можем — запас топлива ограничен. Максимум, через три часа придется возвращаться. Так?

— Так. И что ты предлагаешь?

— Посмотри на карту. Залив Карденас соединяется с морем довольно широким проливом Кавама, но в самом проливе есть несколько островков. Самый западный из них — Варадерито, отделен от косы Варадеро очень узким проливом шириной порядка пятисот метров. Размеры самого Варадерито чуть более километра в длину, и метров шестьсот в ширину. Островок необитаем и покрыт растительностью.

— Ну и что?

— Мы можем совершить посадку возле Варадерито, стать на якорь возле берега островка в укромном месте, и наблюдать за выходом из залива. Топливо мы при этом тратить не будем. Между Варадерито и берегом конвой не пойдет, он будет держаться средней части пролива, где большие глубины и достаточно места для маневра. Мы же будем совершенно незаметны на фоне зарослей благодаря камуфляжной окраске. Но, на всякий случай, можно спрятать самолет с другой стороны острова — в этом узком проливчике. Тогда со стороны залива нас вообще будет невозможно заметить, а мы будем видеть все, что творится в заливе. Конвой мимо нас никак не проскочит, отсюда всего один выход. Если испанцы простоят на месте до прихода "Аскольда", то он подберет нас, а потом займется конвоем. Если же они снимутся с якоря раньше, и "Аскольд" не успеет перехватить их на выходе, то будем спокойно наблюдать из укрытия, пока конвой не выйдет из залива и удалится на достаточное расстояние. А после этого взлетаем, ведем наблюдение, и наводим "Аскольд" на цель. В любом случае, скоро он должен быть здесь. А когда "Аскольд" визуально обнаружит конвой, действуем по его указанию. Запас топлива у нас будет оставаться приличный.

— Интересно... Ну ты, Федерико, и даешь... Генератор идей... Действительно, так можно и сутки, и двое, и трое испанцев пасти... Но высаживаться на берег... Ягуаров и пум там точно нет. А змеи, аллигаторы и кайманы?

— Они не очень опасны, если правильно себя вести и соблюдать меры предосторожности.

— Ладно, оставим наблюдение с берега на крайний случай. А вот этим узким проливчиком ты меня заинтересовал. Можно будет стать на якорь под самым островом так, чтобы и залив хорошо просматривался, и берег нас от ветра укрывал. Маскировочная сеть у нас есть. Если понадобится, то можно будет и веток на берегу нарубить, чтобы самолет ими прикрыть. Сориентируемся на месте. Молодец, Федерико! Настоящий штурман морской авиации!

Поставив в известность командующего, и получив разрешение на посадку в незнакомой местности, Самурай изменил курс, направив самолет на север, обходя по широкой дуге залив Карденас. Расстояние от места стоянки конвоя до Варадерито почти десять миль. Маловероятно, что кто-то обнаружит на такой дистанции небольшой самолет, идущий на высоте масимум три сотни метров над поверхностью моря со стороны Флориды. Охота на "золотой" конвой вступила в очередную фазу.

Полет вокруг залива не занял много времени. "Орлан" на большой высоте удалился в море, а потом развернулся, и снизившись, направился к острову Варадерито, так удачно расположенному в западной части пролива Кавама. Ветер хоть и ослаб, но волнение на море еще было изрядным, поэтому садиться можно было только в хорошо защищенной от волнения акватории. Проскользнув над косой Варадеро, самолет оказался над заливом Карденас. Развернулся против ветра, и, войдя в подветренную зону острова, совершил посадку на спокойной воде. Еще несколько минут руления с работой двигателей на малых оборотах, и вот он — покрытый зарослями берег Варадерито. В узком проливе между косой и островом было совершенно тихо, волнение отсутствовало. Вряд ли кто видел полет и посадку "Орлана", но светиться все же не стоит. Поэтому, выбрали для стоянки укромное место, из которого хорошо просматривался распростершийся в южном направлении залив Карденас. Но, в то же время, заметить стоящий возле самого берега самолет в камуфляжной окраске, и накрытый маскировочной сетью, было практически невозможно. С маскировкой ветками решили пока повременить. Без крайней необходимости незачем лезть на незнакомый берег, и искать там приключения.

Прошло уже почти четыре часа с момента посадки. Экипаж "Орлана" доложил о прибытии на место, самым тщательным образом изучил окружающую обстановку, и вел наблюдение, не опасаясь внезапного нападения с берега. Впрочем, оружие было наготове. Громоздкий пулемет ПКМ в этот полет решили не брать, но автоматы и пистолеты являлись непременной частью экипировки летного состава, поэтому их наличие даже не обсуждалось. И вот, когда все вокруг было спокойно и безмятежно, наконец-то пришел вызов с "Аскольда". На крейсере запрашивали обстановку. Выяснив, что испанцы из залива пока не выходили, передали приказ.

— Готовьтесь к вылету, через час будем у вас. Когда войдем в залив, по команде взлетаете, идете к месту якорной стоянки, и наделаете переполоху...

Переговорив с "Аскольдом", Самурай улыбнулся довольной улыбкой сытого кота.

— Похоже, охота закончилась, Федерико.

— То есть как — закончилась?!

— За оставшийся час конвой из залива не выберется, даже если прямо сейчас снимется с якоря. А когда "Аскольд" перекроет выход, это будет уже не охота, а отстрел дичи в огороженном вольере.

— Ты думаешь, испанцы откажутся сдаться?

— Скорее всего. Во всяком случае, до начала боя. Франсиско де Абария, насколько нам удалось выяснить, очень смелый человек и хороший моряк. Поэтому, будет использовать любую возможность для оказания сопротивления. Но он еще не встречался ни с "Аскольдом", ни с "Тринидадом", и мыслит привычными ему категориями. Думаю, он не оставит нам выбора. Вплоть до того, что откроет огонь первым. А тогда уже поздно что-либо обсуждать. Крейсер будет вести ответный огонь до тех пор, пока не утопит всех. Не взирая на спущенные флаги и прочее. Таков у него приказ.

— Жалко... Сколько добра пропадет...

— Не жалей, Федерико. Жили мы без этого золота, и дальше проживем. А вот кое-кому в Европе без него здорово поплохеет...

"Аскольд" появился неожиданно, обогнув остров и войдя в залив. Ход уменьшил до экономического, так как торопиться было уже некуда. Ловушка, в которую превратился для испанцев залив Карденас, захлопнулась. Теперь оставалось лишь сделать последний ход. Сразу же ожил эфир.

— "Орлан" — "Аскольду"! Где вы тут спрятались, авиаторы?

— "Аскольд" — "Орлану". А что, не видно?

— Было бы видно — не спрашивал бы. Как, готов?

— Усягда готов!!! Если надо, могу сейчас взять бомбы и пулемет.

— Не надо. Взлетай, иди к конвою, и наведи там шороху. Сними все обязательно на видео для истории...

"Аскольд", не снижая хода, направился к южному берегу залива, где вдалеке просматривались мачты стоящих кораблей, до сих пор так и не снявшихся с якоря. Несомненно, испанцы должны были заметить дымивший "Аскольд", но почему-то не делали никаких попыток сбежать. А может быть, просто понимали, что бежать уже некуда.

После непродолжительного разбега "Орлан" снова поднялся в воздух, и направился к стоящим на якоре кораблям. Внизу промелькнул "Аскольд", вспенивающий своим длинным узким корпусом ультрамариновые воды залива Карденас, а впереди быстро приближалась группа целей. Вскоре стало ясно, что это именно те, кого искали. Восемнадцать крупных парусников стояли неподалеку от берега. По мере приближения удалось опознать флагманский галеон "Сан Висенте Феррер". Большой корабль с тремя батарейными палубами. "Орлан" шел на высоте всего семьсот метров, направляясь к центру конвоя. Пройдя над ним, начал полет по кругу. Кадры с такой высоты получались великолепные. Что творилось внизу, описать простыми словами было невозможно. Испанцы высыпали наверх, и глядели на удивительное чудо, даже позабыв на время о другом "чуде", которое быстро приближалось, оставляя за собой шлейф дыма.

Съемка для истории велась не только с борта самолета, барражирующего в воздухе на недосягаемой для местного стрелкового оружия высоте, но и с мостика "Аскольда". Позже будет смонтирован фильм с использованием записей из разных точек съемки, и показан всем заинтересованным лицам. Чтобы они по настоящему заинтересовались вопросом, как "жить дружно" с новым государством в Новом Свете.

Вячеслав Пархоменко, командир "Аскольда", внимательно рассматривал в бинокль стоящие на якоре корабли, и понял, почему испанцы не рискнули выйти в море раньше. Корабли были очень сильно перегружены. У многих нижний ряд орудийных портов едва возвышался над водой. Скорее всего, их пришлось наглухо задраить, исключив возможность ведения огня нижней батарейной палубой. Не было никаких сомнений, что капитан-генерала Франсиско де Абария просто вынудили это сделать, сам бы на такой перегруз он никогда не пошел. Но испанскому двору нужно было золото. Много золота. Намного больше, чем прежде. И теперь это золото оказалось здесь. В глухой безлюдной местности Кубы, заливе Карденас, куда нескоро доберется цивилизация.

Убедившись, что нужный психологический эффект достигнут, Вячеслав скомандовал лечь в дрейф и приготовить катер. Требовалось соблюсти приличия — отправить парламентеров с предложением капитулировать. Пойдут ли на это испанцы — другой вопрос. Но, по крайней мере, перед всеми остальными тринидадцы не будут выглядеть пиратами, у которых на уме только жажда золота. Для них есть вещи и поважнее золота.

"Аскольд" лежал в дрейфе в полутора милях от ближайшего испанского корабля. Воды залива Карденас были совершенно спокойны. Качка отстутствовала, и значительно ослабевший ветер относил дым из двух высоких труб в сторону. Уже сыграна боевая тревога, и расчеты заняли места у орудий. Но, опять таки, со стороны это практически незаметно, и испанцам кажется, что палуба корабля противника совершенно безлюдна. Паровой катер, спущенный на воду, быстро набрал ход и устремился к флагманскому галеону, подняв на флагштоке большой белый флаг. Надо попытаться избежать кровопролития. В конце концов, это и в интересах самих испанцев.

По мере приближения к стоящим кораблям, мичман Фуэнтес, отправленный на катере за старшего, старался не упустить ни одной мелочи, вспоминая полученные инструкции. Следовало выглядеть, как подобает, поскольку сцену передачи ультиматума будут снимать скрытой камерой, для чего на катере присутствовал один из представителей секретной службы сеньора Карпова, переодетый в форму простого матроса. Молодой парень до этого даже и не думал, что его имя может быть увековечено в истории таким способом. Выбор на него пал потому, что командир "Аскольда" не хотел искусственно нагнетать напряженность при разговоре, посылая офицера из метисов, или индейцев. Мичман Фуэнтес же был родом из чистокровных испанцев, дворянин, хотя... Хотя, кроме дворянского титула, до прихода на службу к тринидадским пришельцам у него за душой ничего не имелось. Но сеньору де Абария знать об этом совершенно необязательно.

Впереди приближалась высокая корма "Сан Висенте Феррер", откуда на быструю самобеглую лодку было устремлено множество любопытных взглядов. У фальшборта стояли четыре человека в богатой одежде, и внимательно наблюдали. Катер подошел почти под самую корму галеона, и остановился в нескольких метрах. Противники несколько секунд молча рассматривали друг друга, после чего Фуэнтес вежливо поздоровался, приложив руку к козырьку фуражки.

— Добрый вечер, сеньоры! Мичман Фуэнтес, штурманский офицер крейсера "Аскольд", честь имею! Могу я говорить с капитан-генералом, доном Франсиско де Абария?

Какое-то время стояла тишина, но вскоре один из стоявших у фальшборта людей ответил.

— Добрый вечер, сеньор Фуэнтес. Я Франсиско де Абария. Что Вам будет угодно?

— Сеньор де Абария, у меня для Вас есть очень важное сообщение. Гавана взята войсками Русской Америки...

— Что-о-о?!

— Повторяю — Гавана взята войсками Русской Америки в ответ на нападение со стороны Испании. Нам известно, что Вы получили инофрмацию об уничтожении нами Новой Армады. Во избежание ненужного и бессмысленного кровопролития, командующий флотом адмирал Леонардо Кортес предлагает Вам вернуться в Гавану и сдать корабли. Всем гарантируется жизнь и свобода.

— Мальчишка!!! Как ты смеешь?!.. Впрочем... Понимаю, что Вы всего лишь посланник. Передайте своему адмиралу, сеньор Фуэнтес, что он не получит этого золота! Если оно ему так нужно, то пусть придет сюда, и попробует его взять!

— Вы меня неправильно поняли, сеньор де Абария. Нам н е н у ж н о это золото. Нам нужно, чтобы оно ни при каких обстоятельствах не попало в Испанию. Можем предложить Вам второй вариант. Вы затапливаете корабли прямо здесь, на месте якорной стоянки, а сами высаживаетесь на шлюпках на берег. Обещаем, что никаких препятствий в этом чинить вам не будем. Повторяю — нам не нужно это золото. Нам нужно, чтобы оно не попало в Испанию.

— Вам не нужно золото?!.. А что же вам тогда нужно?

— Нам нужен мир, сеньор де Абария. Мир в Новом Свете. А если это золото попадет в Европу, то скоро сюда отправится очередная Новая Армада. Испания не успокоится. Поэтому, чтобы лишить ее возможности вести с нами войну дальше, мы и хотим утопить это золото. И мы его все равно утопим, если вы не согласитесь вернуться в Гавану.

— Что же, попробуйте, сеньоры!

— Это Ваш окончательный ответ, сеньор де Абария?

— Да. И сделайте милость, сеньор Фуэнтес, удалитесь с моих глаз. Немедленно!

— Хорошо, сейчас мы уйдем. Но я должен передать Вам слова моего командира. Ваше превосходительство, с этого момента Вам дается час на принятие решения. Либо Вы отдаете приказ следовать в Гавану под охраной "Аскольда", либо затапливаете корабли и высаживаетесь на берег. Сигнал, подтверждающий ваше согласие, — спуск флага. Если по истечению часа это не будет сделано, то мы уничтожим ваши корабли.

— Это всё?

— Всё.

— Я услышал Вас, сеньор Фуэнтес. А теперь будьте любезны, не испытывайте больше мое терпение.

— Всего вам хорошего, сеньоры! Храни вас Господь!

С этими словами катер дал ход, развернулся, и стал быстро удаляться от "Сан Висенте Феррер". Слово сказано. Теперь осталось только ждать.

Однако, слишком долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как от испанского флагмана отошла шлюпка, и стала обходить все корабли. Одновременно флагман подавал какие-то сигналы. Испанцы начали сниматься с якоря и ставить паруса. Вскоре стало ясно, что они выстраивают линию баталии по всем правилам линейной тактики. Франсиско де Абария сделал выбор. Он не пожелал сдаваться колдунам — приспешникам дьявола.

С мостика "Аскольда" внимательно наблюдали за маневрами испанцев. Многие не могли понять, на что же они рассчитывают? На то, что противник не рискнет связываться с многократно превосходящими силами? Один корабль, на котором и пушек-то раз-два и обчелся, против восемнадцати? Поскольку конвой начал движение, "Аскольд" тоже дал ход и лег на параллельный курс, оставаясь впереди испанцев. Если они надеялись, что противник подставится под их бортовой залп, то совершенно напрасно. Впрочем, дистанция по прежнему была более мили, что исключало прицельную стрельбу.

Стрелка хронометра медленно ползла вперед, приближая момент, когда тишина и покой, царящие над заливом Карденас, будут разорваны грохотом выстрелов. Все, кто находился на мостике и на палубе "Аскольда", уже поняли, что решить дело миром не удастся. Но время ультиматума еще не вышло, а тринидадцы всегда выполняют взятые на себя обязательства.

Время... Командир "Аскольда" глянул на часы, а потом на выстраивающихся в линию баталии испанцев. Не все корабли успели занять место в строю, так как у некоторых вышла заминка с выборкой якоря. Старший офицер и главарт, находящиеся на мостике, вопросительно посмотрели на командира.

— Вячеслав Иванович, время вышло.

— Вижу... Что же, мы сделали все, чтобы избежать этого. Предупредите "Орлан", чтобы приготовился снимать кино. После этого — огонь по готовности. Выбор цели — самостоятельно. Постарайтесь один снаряд — одна цель....

"Орлан", предупрежденный об открытии огня, занял удобную позицию для съемки. И тут громыхнуло баковое 105-мм орудие "Аскольда". Орудие, прошедшее сквозь время, снова показало, что не следует игнорировать предложения тринидадских пришельцев, когда они предлагают решить дело миром. Чуть более мили разделяло противников — "Аскольд" и головной фрегат авангарда. Погода тихая, качка отсутствует. В таких фактически полигонных условиях, и на ничтожно малой для нарезного орудия начала ХХ века дистанции, промахнуться невозможно. Нос головного испанского фрегата брызнул во все стороны деревянными обломками, сверкнула вспышка, а спустя секунду донесся грохот взрыва. Фрегат тут же зарылся носом в воду и стал тонуть. "Аскольд" чуть изменил позицию, чтобы обстрелять следующую цель в ордере. Тут ответили пушки испанцев, но расстояние было для них слишком велико, и ядра упали с большим недолетом. А носовое орудие крейсера нашло очередную жертву, всадив снаряд в правую носовую скулу кораблю, идущему вторым. Третьим стал флагман "Сан Висенте Феррер". Тяжелый перегруженный галеон не сумел быстро среагировать на резкое изменение обстановки, и получил 105-мм фугасный "сюрприз" из 1914 года прямо в форштевень в районе ватерлинии. После этого так до конца и не выстроенная линия баталии испанцев начала разваливаться. Корабли, идущие первыми, отворачивали, чтобы выйти из-под губительного огня. Задние напирали на впереди идущих и тоже пытались отвернуть, чтобы избежать столкновения. Вскоре конвой представлял из себя неорганизованную толпу без всякого подобия строя. Те, кто мог вести огонь по "Аскольду", пытались это сделать, но безуспешно. Те, для кого сектор стрельбы был перекрыт другими кораблями, пытались изменить свою позицию, но ничего не получалось. Бой стал все больше и больше походить на бой "Тринидада" с Новой Армадой. С той только разницей, что "Аскольду" не было необходимости кого-либо захватывать. Приказ гласил четко и ясно — уничтожить в с е х! Поэтому "Аскольд" быстро перемещался вокруг все больше и больше сбивающегося в кучу конвоя, и вел неторопливый огонь, тщательно выполняя прицеливание. Наводчик носового орудия очень старался выполнить приказ командира: "Один снаряд — одна цель". И пока это у него получалось. Внутри же конвоя царил хаос. Управление командующим было потеряно в самом начале боя, и теперь каждый корабль действовал по собственному усмотрению, что приводило к еще большей неразберихе. О том, чтобы прорваться в море, никто уже и не думал. Некоторые попытались повернуть обратно, чтобы выброситься не берег, но это им не удалось. Маневрирование на паруснике, да еще и под огнем противника — это не просто переложить руль на борт. Именно поэтому далеко никто не ушел. Всего через сорок пять минут, начиная с момента первого выстрела, все было кончено. Шесть кораблей "золотого" конвоя, включая флагман, уже отправились на дно, а двенадцать других были в разной степени готовности на пути к этому. Не все попадания снарядов пришлись в район ватерлинии, поэтому те, кому разворотило надводную часть борта, и течь была не очень сильная, тонули довольно медленно. Бороться за живучесть там было некому. Все, кто уцелел, в спешке покидали тонущие корабли, и пытались добраться до берега. Благо, он был недалеко, и погода этому не мещала. Да и корабль тринидадцев, с легкостью громивший галеоны и фрегаты, не обращал внимания на шлюпки, и не препятствовал попыткам уцелевших испанцев добраться до спасительного берега.

Как и планировал командир "Аскольда", так и получилось. Расход составил восемнадцать 105-мм фугасных снарядов — по одному на корабль. Добивать "подранков", чтобы тонули быстрее, Вячеслав не захотел. В этом просто не было необходимости. Не все ли равно, через десять минут они отправятся в царство Нептуна, или через час-другой? Торопиться уже некуда, а так можно и боеприпасы сэкономить, да и лишних повреждений "банковским сейфам", в которые превратились корабли "золотого" конвоя, не нанести. Утонувшие на небольшой глубине, неподалеку от берега и в хорошо защищенном от непогоды заливе, они надежно сохранят погруженное в них золото и серебро на долгие годы. До тех пор, пока тринидадцы не захотят им воспользоваться. А до этого будут пресекать любые попытки кладоискательства со стороны посторонних лиц, если вдруг таковые найдутся. Впрочем, найдутся непременно, в этом можно не сомневаться.

Когда обстрел прекратился, "Орлану" дали команду идти на посадку. Пора было возвращаться в Гавану. Подняв самолет на борт, и подождав, когда последний корабль "золотого" конвоя скроется под водой, "Аскольд" выловил из воды три десятка пленных, державшихся за деревянные обломки, и направился к выходу из залива. Больше здесь делать нечего. Самый богатый в истории конвой с ценностями, награбленными в Новом Свете, нашел свое последнее пристанище в глухом уголке Кубы — заливе Карденас. Нет никаких сомнений, что в ближайшее время залив Карденас станет самым притягательным местом для авантюристов всех мастей, желающих добраться до испанского золота. Уж очень много свидетелей гибели "золотого" конвоя уцелело. И очень скоро их рассказы, где истина будет густо перемешана с вымыслом, начнут расползаться по всем городам и весям Нового Света. А потом и Старого. А поскольку с течением времени стоимость утонувших сокровищ в этих рассказах увеличится во много раз, то это настолько распалит воображение и жажду наживы, что "золотые лихорадки" на Аляске и в Калифорнии будут выглядеть жалким подобием того, что начнет твориться вокруг Кубы. Значит, придется обживать эти края, и держать их под контролем. И город Карденас, который в прошлой истории возник здесь лишь в 1828 году, теперь появится гораздо раньше.

На следующий день в Гаване снова был ажиотаж. Ранним утром в бухту вошел "Аскольд", и стал на якорь неподалеку от "Тринидада". Поначалу это не вызвало удивления, мало ли куда тринидадцы свой самый быстроходный корабль посылали. Но когда на берег доставили пленных испанцев, подобранных в заливе Карденас после уничтожения "золотого" конвоя, то вот тут уже вся Гавана, что говорится, "встала на уши". Произошедшее не укладывалось в сознании обывателей. Тринидадцы обнаружили конвой, попавший в ловушку, каковой оказался залив Карденас, и утопили его. В е с ь... Не сделав даже попытки захватить. Ведь вполне могли захватить хоть кого-то одного, воспользовавшись своим преимуществом в скорости, маневренности и вооружении. Однако, не захотели... И это было в высшей степени странным, непохожим на поведение всех противников, с которыми когда-либо воевала Испания. Но странности на этом не закончились. Всех пленных тринидадцы отпустили без каких-либо условий, лишь предупредив напоследок, чтобы рассказали все, как было. И постарались донести до всех мысль, что любая попытка решить "тринидадский вопрос" силой получит достойный ответ. А также о том, чтобы даже и не помышляли заняться кладоискательством в заливе Карденас, ибо это может очень вредно отразиться на состоянии здоровья. Заключительный акт драмы должен был разыграться на борту "Тринидада" — официальная капитуляция генерал-капитанства Куба, и вхождение ее в состав Русской Америки. Пока лишь де-факто, а там будет и де-юре. Тем более, новый король Испании находится не так уж и далеко — в Форте Росс. То, что он еще не коронован, и находится очень далеко от Мадрида, это всего лишь небольшой юридический казус, на который не стоит обращать внимания. О чем и был незамедлительно извещен бывший генерал-капитан Кубы — сеньор Франсиско Давила Орейян и Гастон, приглашенный на борт "Тринидада" для соблюдения официальной части данного мероприятия.

В назначенный час к борту "Тринидада" подошли две больших шлюпки, из которых на палубу поднялись сам экс-генерал-капитан дон Франсиско, и другие официальные лица, как будет принято говорить в свое время. Их встречал караул из морских пехотинцев, а также командующий эскадрой, адмирал флота Русской Америки Леонардо Кортес с командиром корабля и группой офицеров. Испанцы сначала с удивлением разглядывали необычные черные мундиры, лишенные каких-либо кружевов и украшений, а также незнакомую обстановку вокруг. Встреча на палубе происходила рядом с кормовой башней главного калибра, и теперь все прибывшие могли как следует рассмотреть то чудовищное оружие, которое стерло с лица земли крепость Эль Морро. Впрочем, слишком долго любопытствовать им не дали, и пригласили в кают-компанию. Не на палубе же такие дела решать. Все же не японцы, подписывающие капитуляцию на борту линкора "Миссури" в Токийском заливе, а вполне цивилизованные европейцы. Ну, почти... По крайней мере, по здешним меркам...

Идея проведения встречи с бывшим руководством Кубы на борту "Тринидада" пришла Леониду в голову еще до того, как "Аскольд" обнаружил конвой. Конечно, если бы конвой сдался и вернулся в Гавану, особых мер для убеждения сомневающихся бы не потребовалось. Как говорится, само возвращение конвоя было бы убойным аргументом. Но... Не получилось. Поэтому, оставалось прибегнуть к техническим достижениям пришельцев из другого мира, несколько подкорректировав предварительные заготовки протокола встречи. Чтобы сеньоры воочию убедились, что все стремления тринидадцев решать дело миром — это отнюдь не признак слабости, как они считают в своем невежестве, а токмо истинная любовь к ближнему своему, которого умудренные опытом пришельцы из другого мира, избранные Господом нашим, стараются наставить на путь истинный, дабы уберечь от ошибок, ведущих к фатальным последствиям. Но, увы, благодаря упертости и невежеству ближних, это не всегда удается. Именно поэтому в качестве места встречи и был выбран "Тринидад", хотя поначалу многие предлагали сделать это либо в крепости Ла Фуэрса, либо во дворце генерал-капитана Кубы. Но Леонид не согласился. Во-первых, лицезрение самого мощного корабля в этом мире сразу же создаст нужный психологический настрой у гостей. А во-вторых, ни Ла Фуэрса, ни дворец генерал-капитана не имели электроснабжения. И поскольку гостям придется довольно долго показывать "кино", чтобы прониклись и осознали, то заряда батареи ноутбука может просто не хватить. Тащить ради этого на берег переносной генератор, или аккумуляторы, тоже не дело. Броненосец же имел собственную электрическую сеть, хоть далеко и не такую развитую, как на "Карслруэ" и на "Тезее", и позволял без проблем решать вопрос энергоснабжения в течение неограниченного времени. Кроме этого, он сам по себе был гораздо больше "Аскольда", и его кают-компания могла вместить большую делегацию.

Когда официальная церемония знакомства и представления друг другу закончилась, и гости разместились за столом, Леонид решил сразу взять быка за рога, а не устраивать витиеватую дискуссию.

— Сеньоры, мы собрались здесь, чтобы установить добрососедские отношения, и официально оформить статус острова Куба. Все вы знаете, что Испания напала на нас, послав огромный флот карателей в Новый Свет — Новую Армаду. Причем, как нам удалось выяснить, планировались карательные акции не только против населения Тринидада, а вообще против жителей испанского Нового Света. Допустить подобное мы не могли, и поэтому частично уничтожили Новую Армаду, частично захватили. Вы располагаете очень неполной информацией об этом событии, а зачастую и искаженной. Чтобы развеять все сомнения, и установить истину, предлагаю вам самим посмотреть, как все было на самом деле. А после этого продолжим наш разговор...

Следующие несколько часов прошли при практически полном молчании испанцев, и редких реплик Леонида, комментирующего запись. Сам ноутбук испанцев не очень удивил, они уже знали о подобных диковинах у тринидадцев, хотя сами лично видели впервые. Но вот то, что происходило на экране... Права пословица, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать... Когда гости рассмотрели во всех подробностях разгром Новой Армады, снятый не только с палуб кораблей, но и с воздуха, это произвело впечатление. Но еще большее впечатление произвело уничтожение "золотого" конвоя, предваримое сценой встречи парламентеров с капитан-генералом Франсиско де Абария, которого все присутствующие гости знали лично, и видели его совсем недавно. Это был шок. Когда запись закончилась, в кают-компании повисла гнетущая тишина. Выдержав паузу, Леонид обвел взглядом испанскую делегацию, и подвел итог.

— Теперь вы знаете, как все было на самом деле, сеньоры. Наша техника позволяет фиксировать происходящие события, которые невозможно подделать. И сколько бы лжи не нагромождали вокруг нас, мы всегда сможем это опровергнуть. Неужели кто-то из вас до сих пор считает, что это мы совершили покушение на короля Испании и его мать? С нашими возможностями? Если бы мы захотели, от Эскуриала осталась бы лишь груда дымящихся развалин. Но мы не хотим этого. Мы хотим мира. А чтобы этот мир наступил, мы будем жестко разговаривать с теми, кто его не хочет. Испанский двор, благодаря своей авантюре, сделал нас своим врагом. Не будем лукавить друг перед другом, сеньоры. Испанией в данный момент управляет не король Карлос Второй, и даже не его мать-регент Марианна Австрийская, а группа фаворитов Марианны, которые вертят ей, как хотят, играя на ее эмоциях. В связи с этим, никакого мирного договора с т а к и м королем Испании у нас быть не может. Через год-другой все вернется на круги своя. Мы признаем законным королем Испании Хуана Первого, который в данный момент является нашим гостем в Форте Росс. Предлагаю сделать вам то же самое. Теперь, что касается Кубы. Остров Куба переходит под юрисдикцию Русской Америки, и теряет статус генерал-капитанства Испании. Все население Кубы при желании может стать подданными Русской Америки. Никаких притеснений с нашей стороны не будет. Никто также не будет покушаться на жизнь и имущество жителей Кубы. Все чиновники испанской администрации могут быть приняты на службу нами заново, но в индивидуальном порядке. Вас это тоже касается. Недавнее участие в военных действиях против Русской Америки не является чем-то предосудительным, и преследоваться не будет, за исключением тех случаев, кто не сложит оружие и продолжит ведение военных действий, не взирая на заключение мира между нами. Все испанские солдаты, находящиеся за пределами Гаваны, могут безбоязненно сложить оружие и разойтись по домам. Кто захочет, может поступить на службу в вооруженные силы Русской Америки в индивидуальном порядке. Те, кто не захочет оставаться на Кубе, могут ее беспрепятственно покинуть вместе со своим имуществом. Это основное, сеньоры. Детали нам предстоит еще проработать.

— В общих чертах ясно, сеньор Кортес. Но почему ваш корабль "Аскольд" уничтожил конвой, не попытавшись его захватить? Ведь судя по тому, что мы видели, он обладает небывалой огневой мощью, и вполне мог бы это сделать!

— Мог бы. Но нам это не нужно. Мы сделали попытку решить дело миром — вы сами это только что видели. Мало того, мы даже предложили дону Франсиско де Абария самому затопить корабли и сойти на берег, что никоим образом не может считаться сдачей в плен, и никоим образом не являлось бы уроном для его чести. Но, вместо этого, он высокомерно отверг наши предложения, и попытался прорваться в море, понадеявшись на свое численное преимущество в кораблях, и превосходство в количестве пушек. К чему это привело, вы тоже только что видели.

— Но ведь многие корабли спустили флаг вскоре после начала боя! И "Аскольд" их все равно утопил, даже не сделав попытки захватить! Ведь там было столько золота, сколько еще ни разу не было отправлено за все время!

— Да, утопил. Потому, что мы никогда не предлагаем одно и то же дважды. И всем уже пора это понять. Кроме этого, мы пришли на Кубу не грабить. Нам не нужно золото ради самого золота. Нельзя выковать хороший меч из золота, сеньоры! Как нельзя изготовить из него хорошую пушку, или ружье. Ценность золота придумали люди вашего мира. А для нас оно — всего лишь мягкий желтый металл, пригодный разве что для изготовления украшений, посуды и монет. И не пригодный более ни для чего. Одно лишь наличие огромных запасов золота еще не делает страну сильнее и богаче. Нынешняя Испания, которая почти два века купалась в золоте Нового Света, а теперь пришла в полный упадок, лучший тому пример!

Глава 18

Интерлюдия.

Атлантика, около пятьдесяти миль к западу от острова Уэссан, за несколько месяцев до взятия Гаваны...

Попутный северо-западный ветер подгонял "Утрехт", и вскоре он должен был войти в Ла-Манш. До острова Уэссан, расположенного на входе в пролив со стороны Атлантики, оставалось чуть более пятидесяти миль. Во всяком случае, вчера удалось взять место по Солнцу, а сегодня небо с самого утра затянуто тучами, и приходится идти по счислению. Правда, механический лаг производства Тринидада, исправно отсчитывал пройденные мили, чему Эрих Келлер и его офицеры очень удивились, ознакомившись с навигационным оборудованием "Утрехта", которое заметно отличалось от того, что они ожидали увидеть на паруснике второй половины XVII века. Из разговоров с капитаном и штурманом выяснили, что пришельцы из другого мира, обосновавшиеся на Тринидаде, прекрасно разбираются в морском деле, и уже давно наладили у себя производство различных навигационных инструментов, выпуск морских навигационных карт, разработали систему международного свода сигналов, ввели обязательные ходовые огни, и многие прочие мелочи, которые продают всем желающим по вполне божеским ценам. И поскольку абсолютно все, кто совершал регулярные рейсы в Новый Свет, быстро осознали преимущество этих нововведений, то встретить подобные тринидадские диковины теперь можно где угодно...

Закутавшись в плащ от промозглого ветра, Эрих Келлер, фрегаттен-капитан Кайзерлихмарине, и совсем недавно — командир крейсера германского флота "Карлсруэ", стоял на юте "Утрехта", и смотрел на далекий горизонт, где вскоре должны были открыться берега Европы. Не так он представлял свое ближайшее будущее всего лишь месяц с небольшим назад. А ведь как поначалу все хорошо начиналось... Ведь благодаря этому невероятному феномену с переносом "Карлсруэ" во времени какие перспективы открывались! Да, пусть они потеряли связь с Рейхом, и никогда не вернутся обратно, но теперь они сами смогут стать у истоков создания Великого Германского Рейха, который повергнет всех в Европе и за ее пределами! Увы, все это в прошлом. Встреча в море с эскадрой русских после выхода из Виллемстада, захвативших "Карлсруэ", сразу же низвергла его с занимаемых высот, и превратила из могучего союзника, с которым поневоле приходится считаться, до уровня немногим выше ценного пленника, которого хорошо кормят, но которому можно диктовать свои условия, нисколько не интересуясь его мнением. И сторожевой пес, приставленный губернатором, — полицейская ищейка Абрахам ван Вейден, сразу же дал это понять. Вел он себя по-прежнему вежливо, но от былой готовности сотрудничать по всем вопросам не осталось и следа. Первое время его товарищи приуныли, и Келлеру стоило немалого труда вернуть им волю к жизни. Сам же Эрих Келлер сдаваться обстоятельствам не собирался. Да, он фактически потерял все. Свой корабль, экипаж, и расположение голландцев — этих вечно голодных хищников. Кроме своей головы. Фрегаттен-капитан не обольщался по поводу своего будущего. Ему и его спутникам уготована роль диковинных птиц в золотой клетке. И это — в самом лучшем случае. Голландцы постараются выжать из них все возможное, исключив любые контакты с посторонними. Сколько времени это продлится? Год? Два? Допустим, он согласится сотрудничать с этими торгашами, и поможет им в создании некоторых технических новинок, которые они смогут воссоздать на своей промышленной базе. И которые помогут им в скорой третьей англо-голландской войне, которая разразится всего лишь через два года. Но это ни в коей мере не сделает Эриха Келлера для них с в о и м. Он так и останется на положении ценного пленника, которому созданы все условия для плодотворной научно-технической деятельности, но даже не поднимается вопрос о свободе передвижения и повышении социального статуса. Рассказать им историю, и поведать о предстоящих событиях? Не факт, что сейчас все пойдет так, как уже было однажды. Русские, попав в этот мир, уже значительно изменили ход истории. И если предсказанные события не сбудутся, то их просто сочтут шарлатанами. Нет, что ни говори, но русские все же поступили очень умно. Не стали никому говорить, что они из далекого будущего, а представились выходцами из другого мира. И роль Кассандры на себя брать не захотели. Понимали, что теперь все изменится. Мало того, сами стали менять историю самым решительным образом. Подумать только — пиратов Карибского моря больше нет! И Ямайка снова принадлежит Испании, а Порт Ройял, который раньше был пиратской "столицей" на Карибах, и являлся пугалом для всех испанцев, да и не только испанцев, теперь богатый испанский город Пуэрто-дель-Рэй! Тортуга — еще одна пиратская "республика", теперь низведена на роль второстепенной заморской территории Франции в этих краях, губернатор которой целиком и полностью зависит от благосклонности русских с Тринидада. И лишь благодаря выгодной торговле с ними удерживает французскую колонию на плаву. В принципе, Келлер собирался заняться тем же самым, перекраивая окружающий мир по своему усмотрению и в соответствии с имеющимися возможностями. Если бы не эти русские...

Поначалу он тоже был в шоке от случившегося. Откровенно говоря, такой прыти от русских, с позором проигравших войну Японии всего лишь девять лет назад, Келлер не ожидал. Но теперь, все больше осмысливая произошедшее, и собирая в едное целое разрозненную мозаику из отдельных фактов, поначалу казавшихся незначительными, или непонятными, Келлер все больше приходил к выводу, что не все так просто с этими русскими, будь они неладны. Уж очень не вязалось их поведение с тем, к чему все уже успели привыкнуть. Но была одна версия, все объясняющая, и которая теперь уже не казалась откровенно бредовой, как раньше. Он с самого начала исходил из неверной предпосылки, считая встреченный возле Тринидада в 1914 году "Тезей" принадлежащим Российской империи. А если это не так? Если эти русские — тоже робинзоны во времени? Но из будущего? И тоже стали жертвами феномена, перебросившего их в 1914 год? Неизвестно, насколько удаленного, но будущего? И вполне естественно предположить, что "Тезей" обладает техническими возможностями в некоторых областях, намного превосходящими уровень техники 1914 года? Даже самой передовой? А еще на нем может быть что-то такое, о чем в 1914 году еще даже понятия не имеют? И поскольку они оказались рядом в одной точке пространства и времени, то феномен проявился снова, отправив их обоих в XVII век, хоть и с интервалом во времени? Если это действительно так, то это объясняет все успехи русских. Как и то, что русские очень умело подыграли немцам в их заблуждении, создав полную уверенность в том, что они — их современники. В этом случае ситуация намного серьезнее. Если с русскими из 1914 года он еще знал, как разговаривать, и что от них можно ожидать, то вот в отношении потомков была полная неизвестность. По крайней мере из того, что он узнал, было ясно, что Россия в будущем существует. И ее флот обладает вооруженными транспортами (на вспомогательный крейсер "Тезей" явно не тянул) , способными успешно пртивостоять крейсерам Кайзерлихмарине образца 1914 года. И пришельцы из этой России уже не только построили основы своего государства на Тринидаде, назвав его Русской Америкой, но и "построили" всех в округе, заставив с собой считаться. Он же оказался "за бортом", и сейчас все дальше и дальше удаляется от места, где вершатся события, в корне изменяющие ход всей мировой истории. Поэтому, остается только бежать. Для начала — уйти из-под "опеки" голландцев и замести следы, а дальше видно будет. В любом случае, чтобы добиться чего-то в жизни, и иметь возможность влиять на события, нельзя быть на положении птицы в клетке. Даже если эта клетка — золотая...

Неожиданный крик отвлек Келлера от раздумий. На палубе сразу же началась суматоха. Поскольку староголландский язык в какой-то степени был похож на немецкий, фрегаттен-капитан уловил суть — появился корабль. И действительно, вскоре он разглядел корабль в указанном направлении, который шел довольно круто к ветру. Расстояние было еще велико, поэтому рассмотреть его получше не удавалось. Тут как раз и капитан появился на палубе, срочно вызванный из каюты. Едва глянув в подзорную трубу на неизвестного визитера, он в сердцах высказался. Видя, что пока ничего не происходит, Келлер решил прояснить ситуацию, обратившись к капитану.

— Прошу прощения, герр Баркамп, но что случилось? Чем вызван такой ажиотаж?

— Английские пираты пожаловали, герр Келлер. В Карибском море тринидадцы полностью извели эту нечисть, так они теперь сюда перебрались.

— Так они что, хотят напасть на нас?

— Похоже на то... Идут на пересечку курса, и оторваться от них мы не можем. Эти посудины довольно быстроходны. Ничего, не волнуйтесь. "Утрехт" хорошо вооружен, и если только эти мерзавцы сунутся, то получат сполна. Ей богу, когда уже тринидадцы сюда доберутся, чтобы в этих краях порядок навести?! От наших правителей никакого толку...

Капитан пробурчал что-то еще, и стал отдавать команды. Келлер отошел в сторонку, чтобы не мешать. Все равно, сейчас от него помощи ждать нечего. Стрельбой из старинных дульнозарядных пушек он никогда не занимался, и крупными парусниками в бою не управлял. Однако, при виде приближающегося корабля, у него возникла интересная мысль. Тут как раз на палубе появились его сослуживцы — капитан-лейтенант Фрезе, лейтенант Энссен, лейтенант Шмарц и врач Варнеке. И бессменный соглядатай — Абрахам ван Вейден, который сразу же оценил ситуацию, и попытался успокоить своих подопечных.

— Не волнуйтесь, господа, такое здесь довольно часто бывает. Если эти джентльмены сразу получают по рогам, то обычно больше не лезут. Они храбрые только с безоружными. Тем не менее, вам лучше покинуть палубу, когда они подойдут на дистанцию выстрела.

— Но откуда здесь эта напасть, герр ван Вейден? Куда смотрят королевские флоты Англии и Франции? Да и Соединенных Провинций тоже?

— Отвечаю по порядку, герр Келлер. После того, как ваши... коллеги устроили массовый отстрел этой публики в Карибском море, то те, кто сумел удрать, перебрались в Европу и в Индийский океан. В принципе, ничего не изменилось, изменился лишь регион их "работы". Но здесь им действовать гораздо труднее, так как той вольницы, к какой они привыкли в Карибском море, в портах Европы нет. К сожалению, по настоящему с пиратством бороться никто не хочет. Ни Англия, ни Франция. Эта борьба носит однобокий характер. Английский королевский флот отлавливает и вешает французских пиратов, а французский королевский флот, соответсвенно, английских. Причем "своих" пиратов ни те, ни другие не трогают, а фактически негласно поддерживают. И пока такая ситуация не исчезнет, говорить об успехах в борьбе с пиратством бессмысленно.

— А в Карибском море?

— В Карибском море ситуация совсем иная. Испанцы, в отличие от англичан и французов, никогда не были заинтересованы в развитии пиратства, поэтому сразу же нашли общий язык с тринидадцами в этом вопросе. И совместными усилиями они свели пиратство на нет очень быстро, применив необычную тактику. Не гонялись по всему морю за отдельными пиратскими посудинами, а сначала подбросили очень аппетиную приманку на Тобаго, заманив таким образом в ловушку, и уничтожив значительные силы пиратов, а потом разгромили их береговые базы, лишив этим как возможности пополнять запасы, так и сбывать награбленное. Иными словами, тринидадцы сделали пиратство в водах Нового Света очень невыгодным в финансовом плане предприятием, что и определило их успех. Но, увы, только в водах Нового Света. В Европу они еще не дотянулись.

— То есть получается, в Англии и Франции борьба с пиратством ведется лишь на словах?

— Именно так. И Англии, и Франции очень в ы г о д н ы действия с в о и х пиратов. Поэтому, они их всячески поддерживают, хоть и не афишируют это...

Ван Вейден говорил что-то еще, но Келлер уже слушал его в пол-уха. Быстро приближающийся двухмачтовый парусник, который он определил, как шлюп, не давал покоя. Это был ш а н с... Хоть и очень призрачный, но шанс...

Вскоре намерения шлюпа прояснились окончательно. Приблизившись на дистанцию около полумили, он дал выстрел поперек курса "Утрехта". На "Утрехте" уже все было готово к бою, и сдаваться голландцы не собирались. Слишком хорошо знали, что их ждет в этом случае. Поэтому "Утрехт" продолжал идти в сторону Ла-Манша, не убавляя парусов, и выжимая из них все возможное. Абрахам ван Вейден оценил ситуацию, и настоятельно предложил немцам покинуть палубу. Не хотелось бы стать жертвой шальной картечины, или куска рангоута, свалившегося сверху. Сам же задержался, чтобы преговорить с капитаном.

Едва зайдя в кормовую надстройку, Келлер обернулся к своим подчиненным.

— Господа, срочно ко мне! Надо поговорить, пока этот цербер на палубе.

В каюте Келлер сразу изложил суть дела.

— Вы понимаете, что мы теперь для этих торгашей — просто ценные пленники, которых надо вывернуть наизнанку для получения максимальной выгоды?

— Понимаем, герр капитан.

— А раз понимаете, то нам надо отсюда бежать. Насколько мне удалось выяснить, кроме ван Вейдена никто не располагает точной информацией о нас. И если он погибнет в бою с пиратами, то какое-то время нам удастся сохранять инкогнито. Для капитана и всех остальных мы — просто важные пассажиры, которых надо доставить в Роттердам в целости и сохранности.

— И что Вы предлагаете?

— Приготовьте оружие. Все запасные магазины и патроны распределите по карманам так, чтобы не было заминки при перезарядке. Понимаю, что мы — не пехота, и такой вид боя для нас непривычен, но выбора нет. Держаться рядом со мной и действовать по моей команде. Доктор, Вам клятва Гиппократа не помешает расчистить путь к нашей свободе?

— Нисколько, герр капитан!

— Тем лучше. За дело, господа!

Все разбежались по каютам, а Келлер извлек из своего походного сундучка, любезно предоставленного губернатором Кюрасао, два пистолета. Как в воду глядел, когда решил прихватить их с собой, отправляясь в гости к губернатору. Два морских "Парабеллума" тут же исчезли под камзолом, заткнутые за пояс. Проверил маленький карманный "Браунинг", который уже давно занимал свое привычное место во внутреннем кармане. Запасные магазины и патроны пришлось распределять по боковым карманам. Саблю решил не трогать. Незачем возбуждать ненужные подозрения раньше времени. Но вот хороший нож, купленный тайком у одного из матросов "Утрехта", спрятал в сапог. Вскоре появились офицеры, доложив о готовности. Теперь оставалось ждать абордажа. Вряд ли пираты окажутся слишком пугливыми, и откажутся от нападения на богатого голландского "купца", идущего в Европу из Нового Света. Пустыми "купцы" из Нового Света не ходят. И всякую малоценную дрянь не возят. Поэтому, тряхнуть его сам Господь велел, который завещал делиться...

Но еще раньше появился ван Вейден в сопровождении четырех вооруженных до зубов матросов. Вид у их соглядатая был не на шутку встревоженный.

— Господа, прошу вас пройти за мной в капитанскую каюту. Капитан любезно предоставил ее в наше распоряжение на время боя. Она находится в самой корме, и, в случае чего, там легче держать оборону. Эти люди будут защищать вас. Очень прошу вас не спорить, и выполнять все мои распоряжения. От этого напрямую зависит ваша безопасность.

Пока что спорить было глупо, и немцы подчинились. Пройдя в капитанскую каюту, матросы тут же забаррикадировали двери, и приготовили оружие. У каждого было по два дульнозарядных ружья и целый арсенал пистолетов за поясом. Это не считая сабли и ножа. Ван Вейден тоже извлек из-за пояса четыре двуствольных пистолета, и положил их рядом с собой. Причем сел в противоположном углу каюты, что не укрылось от Келлера. Правильные выводы фрегаттен-капитан делать умел. Если что-то пойдет не так, и возникнет угроза попадания ценных пленников в чужие руки, то Абрахам ван Вейден обязан не допустить этого любой ценой.

Снаружи раздался грохот, и "Утрехт" вздрогнул. Очевидно, его палубная артиллерия открыла огонь по пиратам. Откуда-то со стороны тоже донесся звук орудийных выстрелов. Продолжалось это не менее получаса. В течение этого времени Келлеру удалось рассмотреть пиратский шлюп через окна капитанской каюты, который подошел уже довольно близко, и кружил вокруг добычи. Очевидно, он пытался повредить паруса "Утрехту", чтобы лишить его скорости и маневренности. Но "Утрехт" огрызался, пока что успешно отражая все наскоки любителей чужого добра. Капитан Юрген Баркамп был опытным моряком, не раз пересекавшим Атлантику, и хорошо знал, как надо себя вести при встрече с такой публикой.

Время шло. Неопределенность давила на психику, а грохот орудийных выстрелов не прекращался. Келлер уже стал думать, что до абордажа не дойдет, и голландцам удастся отбить нападение, повредив рангоут и сбив ход пиратскому кораблю. Но вскоре в боковом окне очень близко появился чужой силуэт, и все почувствовали сильный толчок, который мог быть только при навале одного корабля на другой. Тут же послышался треск ломающегося дерева, крики и выстрелы из стрелкового оружия. Сверху раздался топот. Значит, пираты все же дорвались до абордажа. Ван Вейден тут же подобрался, и взял пистолеты в руки. Матросы у дверей тоже приготовились. С палубы доносились звуки абордажного боя, но пока было невозможно определить, на чьей же стороне перевес.

Неожиданно дверь капитанской каюты брызнула щепками и покосилась, а звон холодного оружия, перемежающийся выстрелами и криками, стал гораздо ближе. Это значит, что бой идет уже внутри кормовой надстройки, рядом с капитанской каютой. Матросы, охранявшие вход, тут же сорвали поврежденную дверь, и открыли ответный огонь из-за импровизированной баррикады из мебели, выпалив из ружей по нападавшим. На какое-то время это охладило их пыл, но вскоре перестрелка возобновилась, причем один из защитников капитанской каюты оказался то ли ранен, то ли убит. Увы, дульнозарядное оружие позволяет выстрелить всего один раз, перезаряжать его в абордажном бою некогда, поэтому оставшиеся трое схватились за сабли. Но силы были слишком неравны, и вскоре нападавшие ворвались в каюту.

Келлер сидел в стороне, и держал под наблюдением не только вход, но и ван Вейдена, стараясь не делать резких движений. Когда последний защитник капитанской каюты пал, проткнутый вражеским клинком, неожиданно выхватил пистолет, направив его на ван Вейдена. На мгновение их взгляды встретились, и оба все прерасно поняли. Голландец все же нажал на спусковой крючок, но Келлер успел выстрелить раньше. Он заранее дослал патрон в патронник, и держал пистолет за поясом со снятым предохранителем. Опасно, конечно, но в т а к о м бою бывает важна доля секунды. Именно это его сейчас и спасло. Девятимиллиметровая пуля "Парабеллума", угодившая в живот Абрахаму ван Вейдену, сбила ему прицел, и он промахнулся. А на второй выстрел сил у него уже не оказалось.

Однако, опасность не исчезла. Ворвавшиеся в каюту головорезы были полны решимости довершить начатое. Но Келлер снова показал преимущество многозарядного огнестрельного оружия. Выстрелы "Парабеллума", не похожие на выстрелы обычных дульнозарядных пистолетов с зарядами черного пороха, оказались полной неожиданностью для нападавших. К делу подключился также лейтенант Энссен, успевший обнажить оружие, и открывший огонь. Через несколько секунд в капитанской каюте было лишь шестеро живых. Пять германских офицеров Кайзерлихмарине, прошедших сквозь время, и Абрахам ван Вейден, скрючившийся от сильной боли, и с ненавистью смотревший на своих противников. Келлер взял один из пистолетов ван Вейдена, осмотрел курки, и не выпуская "Парабеллума", спросил.

— Герр ван Вейден, мы оба все прекрасно понимаем. Кто еще из команды "Утрехта" знает, кто мы такие? Где бумаги, в которых говорится о нас? По поводу нашей дальнейшей судьбы, что нас ожидала в Роттердаме, не спрашиваю. Можете не врать, все и так ясно. Ответьте, и я обещаю, что отправитесь на встречу с Господом легко и быстро. Слово офицера германского флота.

— Никто не знает... Бумаги в шкатулке в моей каюте...

— Благодарю Вас, герр ван Вейден.

Келлер поднял пистолет и выстрелил голландцу в голову. Осмотрев место побоища, начал действовать.

— Доктор, проверьте в с е х. Если кто еще жив — добить холодным оружием. Нам свидетели не нужны...

То ли эта группа действовала отдельно от остальных, то ли голландцам удалось выбить нападавших из надстройки, но в коридоре возле капитанской каюты никого не было. В смысле — никого из живых, или полуживых. Перезарядив оружие, Келлер сделал знак следовать за ним. На палубе все еще шел абордажный бой. Осторожно выглянув через разбитую дверь, понял, что дела плохи. Палуба была залита кровью, потери несли обе стороны, но пиратов было больше. Гораздо больше. И вскоре все должно было решить простое численное преимущество. Фрегаттен-капитан злорадно усмехнулся.

— Спасибо, господа "лимонники", вы нам очень помогли. Но теперь вы нам больше не нужны...

Пять человек, вырвавшиеся на палубу из кормовой надстройки, поначалу никого особо не удивили. Бой был в самом разгаре, и пираты теснили экипаж "Утрехта" все больше и больше. Но неожиданные частые выстрелы вызвали замешательство. Причем обеих сторон. Голландцы увидели, как пятеро пассажиров, всю дорогу державшиеся особняком, неожиданно вмешались в схватку на палубе, и применили какое-то необычное оружие с длинным тонким стволом, не похожее на обычные пистолеты. Причем эффективность этого оружия оказалась неожиданно высокой. Мало того, что эти странные пистолеты били очень точно, так они еще и стреляли не один раз! Неожиданная помощь, пришедшая, откуда не ждали, оказалась той соломинкой, которая переломила хребет верблюду. Опешившие в первые секунды пираты понесли большие потери от огня с расстояния в несколько метров. А поскольку заряженных пистолетов и мушкетов уже ни у кого не было, и обе стороны вели бой исключительно холодным оружием, то никакого реального сопротивления они оказать не смогли. Видя такое, воодушевленные голландцы продолжили бой с новой силой, но теперь то тут, то там гремели резкие непривычные выстрелы, не дающие дыма, но укладывающие пиратов одного за другим. Очень скоро численный перевес оказался на стороне голландцев. Англичане уже были бы и рады отступить, но разъяренные голландцы не давали им такой возможности. Кончилось тем, что оставшихся пиратов загнали на бак, где и добили, не став брать пленных.

Только сейчас удалось перевести дух и внимательно осмотреться, в результате чего Келлер ужаснулся. Такой мясорубки он еще не видел. Все было залито кровью, и палуба завалена телами со страшными ранами от холодного оружия и картечи. Рангоут, паруса и такелах "Утрехта" сильно пострадали от обстрела. Очевидно, в начале боя пираты вели огонь книппелями по рангоуту, стараясь сбить ход голландскому "купцу". И это им удалось. Под бортом находился двухмачтовый кораблик гораздо меньших размеров, которому тоже досталось от ответного огня. Снасти двух кораблей перепутались, и теперь они беспомощно дрейфовали по ветру. Рядом стояли уцелевшие голландцы, сжимая в руках окровавленные сабли, и с восхищением, смешанным со страхом, смотрели на тех, кто фактически решил исход боя. Надо было срочно разрядить обстановку, чтобы не возникло глупых впоросов. Келлер, не выпуская из рук "Парабеллума", обвел взглядом голландцев, и обратился к ним на немецком, справедливо рассудив, что английский пока еще не является общепринятым языком на флоте. А в свете событий, произошедших здесь за последние два года, очень может быть, что и никогда им не станет.

— Господа, я не очень хорошо понимаю по-голландски. Знает ли кто-нибудь из вас английский, германский, или французский?

Вперед выступил кряжистый голландец уже в возрасте, державший тяжелую саблю.

— Я знаю германский, герр Келлер. Боцман Эрик Ленартс. А что это у Вас за пистолеты такие?

— Новая тринидадская диковинка, герр Ленартс. Мы перебили тех, кто проник в капитанскую каюту. Но, к сожалению, Абрахам ван Вейден и все матросы, что были с нами, погибли. Приношу вам свои извинения, что не смогли уберечь их.

— Упокой Господь их души! Вы сами-то целы, господа?

— Вроде, целы. Но нам надо срочно выбираться из этой задницы...

Против такой постановки вопроса никто не возражал. Уцелевшие голландские моряки занялись работой. Одни стали сбрасывать за борт трупы, оттаскивая в сторонку раненых, возле которых уже начали хлопотать оба доктора — один из XVII, а другой из XX века, а другие распутывали сцепившиеся снасти двух кораблей. Стараясь не привлекать внимания, Келлер с офицерами вернулся в кормовую надстройку, и, оставив их на страже, проник в каюту ван Вейдена. Искомую шкатулку он нашел довольно быстро. Выгреб из нее все бумаги, и рассовал по карманам. На всякий случай, обшарил каюту полностью, но не нашел больше ничего подозрительного. Найденные бумаги спрятал в своей каюте. Все равно, сейчас ими заниматься некогда.

Выйдя на палубу, Келлер сразу же столкнулся с боцманом Ленартсом, который, как оказалось, сам пошел его искать.

— Герр Келлер, у нас большие проблемы. Капитан погиб, помощник тоже. Нас всего двадцать два человека осталось. Остальные до следующего утра вряд ли доживут.

— То есть, некому управлять кораблем?

— Да. С парусами и рулем мы управимся, но без толкового штурмана можем вылететь на мели островов Силли. Там очень опасное место.

— Вам повезло, герр Ленартс. Я неплохо разбираюсь в искусстве навигации. И если Вы управитесь с парусами, то доведу "Утрехт", куда надо. Занимайтесь кораблем, а я пока посмотрю, уцелели ли штурманские инструменты и карты.

Когда обрадованный боцман ушел, фрегаттен-капитан Келлер улыбнулся. Что ни говори, но жизнь полна чудес! Такой удобный случай, которым просто грешно не воспользоваться! Вы ждете нас в Роттердаме, господа? Ну, ждите, ждите...

Конец пятой книги