| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но и прекращать начатое наступление было нельзя. Требовалось хотя бы до шестнадцати часов продолжать активные боевые действия. Что с одной стороны отвлекло бы противника от удара соседей. Сковывая его силы против наступающих войск. Давая им хоть какой-то шанс на успех. С другой стороны, давало хоть какой-то шанс, что всё-таки получиться организовать совместные действия с советскими войсками на противоположном склоне долины реки Золочёвки. Для чего Власов тут же сообщил, о задержке соседей с началом боевых действий, в штаб тридцать четвёртой дивизии, подразделения которой подошли к северной окраине Золочева. Приказав, при встрече серьёзного противодействия противника, вперёд не идти, а только создавать видимость наступательных действий. Нанося огневое поражение противнику. Ожидая начало боевых действий соседей.
Но до этого момента было необходимо ещё дотянуть. Так как начало советского наступления тут же вызвало противодействие противника. Который тут же стал наносить по позициям тридцать четвёртой дивизии бомбовые удары свой авиацией. Подтянул к угрожаемому участку резервы и стал пытаться наносить контрудары по выдвинувшимся вперёд советским частям. Плюс активизировал свои действия в районе болот. Между позициями тридцать четвёртой и восьмой танковых дивизий.
Точнее первым делом противник, своими пехотными подразделениями навалился на позиции восьмой дивизии. Сковывая её своими активными действиями. А позже немецкая пехота, используя превосходство в силах, и из-за нехватки пехоты, в боевых порядках советских войск, умудрялась, придавив, не немногочисленных советских стрелков, пулемётами и миномётами, подбиралась вплотную к танкам. После чего подтягивали противотанковые средства, как противотанковые ружья, так и колотушки, и выбивали, тем самым, основу обороны четвёртого корпуса. И благодаря этому немецкая пехота своим давлением, стала отжимать советские части. Заняв, к вечеру этого дня, район восточнее Буска. И тем самым заставив отойти советскую восьмую танковую дивизию за линию болот. Практически на исходные, перед наступлением, рубежи. Одновременно, с этим, немецкая пехота, смогла сначала оттеснить части советского тридцать седьмого стрелкового корпуса к гряде высот, вдоль южного склона речной долины Золочёвки. А позже, уже к вечеру, надавив на левом фланге советского стрелкового корпуса, немецкая пехота смогла занять высоты, на этой гряде. Заходя, тем самым, во фланг тридцать седьмого стрелкового корпуса, создавая этим для него весьма серьёзную угрозу. И делая обстановку для находящихся, в районе города Золочев, немецких войск менее опасной.
Но между тем, несколько позднее полудня, в паре километров западнее села Скварява, севернее железнодорожного полотна, в находящейся в кустарнике низине, недалеко от отметки 253, противник стал концентрировать тяжёлые орудия. Не менее двух дивизионов орудий в семнадцать, а то и двадцать один, сантиметр. По крайней мере, станки и стволы девяти орудий, а точнее двадцатиодносантиметровых мортир тянули тягачи, на базе бывших французских танков, фирмы Рено, R-35[33]. И это точно указывало, что это могло быть только эти орудийные системы. Туда же, только ближе к высоте 253 противник подтягивал и тяжёлые восьмидесятивосьмимиллеметровые зенитки. Где то с дивизион числом. При этом несколько дивизионов стопятимиллиметровых орудий противника, подтянутых ранее к селениям Островчик-Польный и Скварява, стали вести контрбатарейную борьбу, с советскими орудиями, поддерживающими действия тридцать четвёртой дивизии.
Но даже прежде чем противник успел развернуть свои тяжёлые орудия, он попытался нанести удар по гатям через болото. Правда первоначально по всем четырём гатям через болото двинулось до усиленного, в том числе и словацкими подразделениями, батальона пехоты, полтора десятка огнемётных танков и восемь пулемётных танков типа Т-I[34]. Противник, не смотря на огневое противодействие мотоциклистов, быстро снял имеющиеся на гатях мины. И стал максимально быстро продвигаться вперёд. Используя для защиты броню выделенных танков.
При этом болотистая пойма имела, на разных участках, разную ширину. Так юго-западнее села Бужок, что находилось южнее города Белый Камень, ширина поймы была порядка четырёх километров с довольно обширными сухими возвышенностями. В вот западнее села Бужок и города Белый Камень эта пойма становилась сильно заболоченной, и её ширина, причём в обе стороны, достигала шести километров. И поэтому продвижение, двигающихся по всем четырём гатям немецких отрядов, оказалось неравномерным. И до двух рот противника при поддержке восьми огнемётных танков и четырёх пулемётных очень быстро выдвинулись к селу Бужок и, смяв находящуюся в роще, южнее села, роту мотоциклистов, не выдержавших натиска трудноуязвимых немецких огнемётных танков, стали быстро продвигаться вперёд, в направлении, как этого села, так и города Белый Камень. При этом, а по двум другим гатям, аналогичные силы противника так и не достигли противоположного края болотистой низины. Но и этот был успех противника. Который сумел быстро организовать удобный, для удара во фланг тридцать четвёртой танковой дивизии, плацдарм, Который находился всего в нескольких километрах от командно-наблюдательного пункта корпуса. И от этого плацдарма противника быстро откатывалась редкая цепочка советских бойцов. А противник направил в этом направлении ещё и вооружённые бронеавтомобилями и мотоциклами подразделения. Но танки противника, в зоне видимости, так ещё и не появились. Что и потребовало от Власова выжидать. Отказываясь от того, что бы немедленно захлопнуть подготовленную, для противника, ловушку. Но выявилась весьма серьёзная угроза, со стороны противника, который имел все возможности выйти во фланг, а то и в тыл, тридцать четвёртой танковой дивизии.
11
И наблюдая, как начали отходить, под натиском немецких войск, красноармейцы, Мишинев не на шутку разволновался. Благо это всё происходило буквально в паре километров, на запад, от командно-наблюдательного пункта корпуса. Произнося при этом:
— Да что такое происходит! Прорвутся же! Надо немцев накрыть артиллерией и ввести в бой резервы!
На что Власов внимательно рассматривая в бинокль, как позиции разворачивающейся тяжёлой немецкой артиллерии, так и южный край болот, только бросая короткие взгляды на ведущийся рядом неудачный бой, произносил:
— Рано! Рано ещё!
И когда оборонявшиеся части дрогнули и побежали, то бригадный комиссар в сердцах бросил:
— А вот теперь поздно! — и промолчав несколько секунд, добавил, — Я туда, попробую остановить бойцов.
После чего Мишинев, выхватил свой пистолет из кобуры и буквально бегом бросился к своему бронеавтомобилю и, встав ему на подножку, произнёс водителю:
— Гони наперерез отступающим.
И пока бронеавтомобиль, со стоящим, на его подножке, бригадным комиссаром, с парабеллумом, с длинным стволом и дисковым магазином, в руке набирал скорость, Власов повернулся к своей охране и произнёс:
— Дуйте за комиссаром, прикройте его пулемётным огнём. И возьмите мой бронеавтомобиль и зенитную установку. Только пусть она прикрывает огнём сзади. И да, шифровальщика оставьте тут.
И следом за БА-20 Мишинева рванули ещё один такой, только радиофицированный, бронеавтомобиль, трофейный тягач, с зениткой в кузове и полуторка, с несколькими бойцами и парой пулемётов. Включая один "машиненгевер"[36]. При этом уже на выезде на дорогу их притормозил старший лейтенант НКВД Гончаров. После чего уже он бегом метнулся к своим бойцам. И к селу Бужок направилась ещё одна небольшая колонна. Из двух "Комсомольцев" и полуторки. При этом кузов грузовика был набит бойцами НКВД так, что они могли только стоять в нём.
А Власов в это время приказал командиру мотоциклистов выдвинуть к городу Белый Камень роту огневой поддержки батальона трофейной техники, что бы всё-таки не позволить противнику занять этот населённый пункт. И при этом изобразить нехватку наличных сил. Показав противнику, что в ход пошли не просто трофеи, а созданные из них эрзацы. Ну и сам стал наблюдать, в бинокль, за тем, что происходит в районе села Бужок. Где с юга, по гатям, к селу приближались немецкие бронеавтомобили и мотоциклисты, а на востоке от села по полю катил советский бронеавтомобиль, на подножке которого стоял комиссар, останавливая бегущих красноармейцев и, заставляя их залечь и занять оборону в поле. И когда это ему удалось, то Мишинев, поднявшись на одно колено, и подняв свой парабеллум над головой, стал призывать бойцов в атаку. При этом его с двух сторон прикрывали свои огнём два пулемётчика, в том числе и с трофейным немецким пулемётом, А несколько позади медленно полз вдоль фронта бронеавтомобиль комкора. При этом БА-20 комиссара стоял подбитым, и его двигательном отсеке разгорался пожар. Ну и несколько сзади с опушки леса слова комиссара поддерживала своими снарядами трофейная зенитная установка. И в этот момент, от опушки леса, к ним стала приближаться редкая цепочка бойцов особого отдела корпуса, с Гончаровым во главе и, ведущими огонь из пулемётов, "Комсомольцами" на флангах. И Мишинев первым поднялся в атаку, побежав в направлении немцев, ведя огонь из своего оружия. И за ним стали подниматься красноармейцы, перемешиваясь с подбегающими к цепи бойцами НКВД, и вместе с которыми, при поддержке бронеавтомобиля и двух бронированных тягачей, и пошли в контратаку.
— Да есть у коммуниста преимущество такое, всегда в атаку первым подниматься, — проговорил Власов, проследив взглядом начало контратаки. Оценив действия противника, которые приостановив наступление на город Белый Камень, на южной окраине которого, в боевых порядках советских войск, появились трофейные бронеобъекты, стал перебрасывать свои танки, концентрируя их, что бы остановить контратаку советских войск. При этом подходящие резервы немцев только начали концентрироваться на выходе с гатей на твёрдую поверхность.
И тут Власов увидел, что с южного края болот, на гати, стали выдвигаться более полутора сотен танков, десятка два бронеавтомобилей, столько же полугусеничных бронетранспортёров и под сотню автомобилей, вместе с тягачами. У части, из которых, на прицепе имелись лёгкие орудия. И все эта стальная лавина стала разделяться на четыре, относительно равномерных, колонны. Втягивающихся в гати на четыре направления. И командир корпуса понял, противник всё-таки пошёл на риск, стремясь изолировать дивизии его корпуса, друг от друга. А потом разбить корпус по частям. Похоже купившись, на видимость отсутствия, у него, резервов.
И комкор, повернувшись к начальнику артиллерии корпуса произнёс:
— Ну, генерал-майор, теперь главное слово за вами. За артиллерией, богом войны. Пусть твои самоходки выходят на огневые позиции. Зенитки переключаются на ведение огня по наземным целям на болоте. И при приближении первой колонны противника к северной окраине болота накрыть его колонны арт-огнём. Включая и гаубичными дивизионами. И не забудь накрыть огнём немецкую тяжёлую артиллерию. Она не должна начать огонь.
После этого Власов связался со штабами кавалерийских полков, приказав им начать выдвижение на боевые рубежи, для контратаки. А штабу мотоциклетного полка приказал приготовиться к контратаке, выдвинув, в боевые порядки полка, и танковую роту батальона трофейной техники. И пока он отдавал эти приказания, то увидел, что на опушке леса, совсем недалеко от них стала занимать позицию самоходка из стосемимиллиметровой пушки, установленной на трофейной мостоукладчике. Генерал-майор несколько секунд смотрел на эту самоходку, осторожно маневрирующую между деревьями на опушке, в полукилометре от них. А потом, повернувшись к Седуновой, комкор произнёс:
— Товарищ лейтенант, возьмите трофейный "Хорьх", и быстро отправляйтесь к этой самоходке. Передайте им мой индивидуальный приказ, вести огонь по хвостам колонн противника на гатях. А то мне и послать уже, передать приказ, некого.
— А зачем это? — удивленно захлопала глазами молодая женщина.
— Нельзя дать им возможность повернуть назад и выйти с гатей. Для этого необходимо уничтожить машины в хвосте колонн. Всё поняла? — ответил Власов, и когда молодая женщина в знак согласия кивнула, добавил, — Тогда давай быстрее туда. Время поджимает.
Седунова снова кивнула, в знак согласия, и побежала в сторону трофейного автомобиля. А командир корпуса, проведя взглядом, по району боя у села Бужок, направил взгляд на идущие, по гатям, колонны противника. Отметив про себя, что там, восточнее села, потеряв все бронеавтомобили и тягачи, бойцы бригадного комиссара сумели навязать противнику рукопашный бой. Тесня его в сторону села, по которому ведут огонь трофеи, включая и зенитную установку из охраны штаба. При этом в самом селе, была заметна концентрация танков и бронеавтомобилей противника. Но при этом, самого Мишинева, комкор не разглядел. Хотя вот Гончарова, по его повязке на руке и узнал. Старший лейтенант НКВД, в этот момент, что-то кричал бойцам, указывая здоровой рукой куда-то в тыл.
Но самого Власова, в этот момент, больше интересовали колонны противника двигающиеся через болото по гатям. И генерал буквально впился глазами в них, выжидая, когда они достигнуть рубежа, назначенного им для открытия огня. И пытаясь осознать, головные машины, которой из четырёх колонн, первыми достигнуть северного края болот. А рядом с ним, тоже смотря в бинокль, и подняв руку для отмашки своей команды, стоял начальник артиллерии корпуса.
И когда артиллерия открыла огонь, то Власов понял, насколько серьёзно он просчитался, с артиллерийской поддержкой своих действий. Сразу же выяснилось, что артиллерии не хватает. Нет, не катастрофически, но явно не хватает. Всего, по более чем полутора сотен танков, двум, с половиной, десяткам бронетранспортёров и под сотню грузовиков и тягачей, в части кузовов, которых, оказались, установлены легкие зенитки, противотанковые и полевые пушки, а часть буксировала более тяжёлые системы на прицепах, оказалось задействовано совсем не много советских орудий. Три дивизиона тяжёлых зениток, под три десятка самоходных установок, с полудюжиной КВ-2, некоторое колличество ракетомётов и полковая артиллерия трёх полков. И это под ударами немецкой авиации. Благо позиции войск всё-таки оказались прикрыты, хоть и небольшим количеством, советских мелкокалиберных зениток и счетверённых пулемётов. А один из главных козырей, которые комкор намеривался, было использовать, корпусные артиллерийские полки оказались изначально задействованы в контрбатарейной борьбе.
Подавить огонь немецких батарей удалось достаточно быстро, хотя это и не спасло, советские части, от больших потерь и сильного прессинга со стороны немецкой авиации. Но оба корпусных артиллерийских полка оказались полностью задействованы, так и не выпустив по движущимся по гатям четырём немецким колонам. К тому же сами отстреливающихся, как танковыми орудиями, так и лёгкими орудиями, включая и автоматические зенитки, установленными на автомашины и тягачи. Да и немецкие танки, на таких дистанциях, оказались не по зубам самыми многочисленным, в советских боевых порядках, сорокапяткам и практически лишённым бронебойных снарядов трёхдюймовкам. А зенитки, несмотря на свою эффективность, не смогли полностью остановить движение немецких танков. И танки двух немецких правофланговых колонн могли довольно быстро достигнуть северного края болот в районе села Бужок. Что вынудило командира корпуса отдать распоряжение использовать гаубицы из дивизионных артполков восьмой и тридцать четвёртой дивизий, не смотря на то что это вынудило снизить поддержку этим соединениям. А в конце концов и вынудило их отойти. Восьмую дивизию из города Буск и от станции Красное. А тридцать четвёртую дивизию от города Золочев. И только после этого момента и началось наступление группы генерал-лейтенанта Рябышева на Золочев, тоже оказавшееся безрезультатным. Ну и плюс Власов приказал мотоциклистам и кавалеристам атаковать противника, войдя с противником в ближний бой, так что бы используемые снаряды всё-таки оказались эффективными.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
