Под личиной зверя - 1. Перерождение

Она осторожно миновала частокол зубов, ступила на язык — толстый и шершавый, словно кусок бетонного покрытия. У этого червя между зубами имелись небольшие бугорки с отверстиями, сейчас плотно закупоренными предохранительными мембранами, — небольшое нововведение Сверхсознания. Опыт использования кайтенов оказался настолько удачным, что мутации по созданию специальных отделений для хранения сверхсильной кислоты продолжились и на других созданиях Улья. В том числе — на могильных червях.

Следом вползли жнецы, замерли по бокам. Сердце Улья ощутила легкое сокращение мышц внутри пасти червя, его язык приподнялся, затем свет резко исчез, а вместе с ним исчезла и опора под ногами. Мгновение падения, затем приземление в мягкую, покрытую плотной слизью плоть. Червь заглотнул своих пассажиров. Заглотнул в специальную камеру, созданную Сверхсознанием исключительно для перевозки более мелких скарабеев.

Сердце Улья вздохнула и уселась к стенке камеры, на всякий случай ухватившись руками за неровности кожи. Поездка предстояла не сама комфортная.

Движение ощущалось, даже несмотря на почти непроглядную черноту и полную тишину. Сердце Улья знала: сейчас червь преодолевает самую простую часть пути — мягкие слои грунта, напитанные водой. Ниже будет глина — тоже не самое сложное препятствие. Затем начнется каменная порода, а потом... а вот что ждет их далее — она представляла лишь примерно.

Вскоре плавные движения червя сменилась равномерной дрожью. А вслед за ней пришли резкие толчки. Где-то рядом — за прочными внутренними перегородками живого транспорта перемещалась перемолотая порода. Она проходила червя насквозь, не затрагивая его пассажиров.

Сколько в общей сложности длился спуск, Сердце Улья сказать бы не смогла. Время для нее слилось в одну тягучую, громыхающую череду мышечных сокращений червя. Столь же тягучую, как и слизь, удерживающая ее и жнецов от того, чтобы болтаться в камере, подобно трем упругим шарам.

Наконец движение прекратилось. Стенки камеры заходили ходуном, пол выгнулся, напрягся — и пассажиров живого вагона вытолкнуло прочь. Сердце Улья поднялась на ноги, брезгливо взмахнула руками, осмотрелась. Ее тело с ног до головы покрывал слой белесой, медленно стекающей слизи. Крылья превратились в нечто неопределенное, склеенное, не пригодное не то что для планирования с высоты, но даже для обычной драки.

Сердце Улья дважды топнула о пол — звук звонкий, раскатистый. Что ж, похоже, они действительно прибыли на место. Теперь главное — ничего не напутать.

Свет с поверхности сюда не доходил вовсе, а потому даже ночное зрение не справлялось со своими функциями. В конце концов, Сердце Улья закрыла глаза и доверилась иным способам восприятия. И даже в большей степени не слуху или обонянию, а способу, основанному на пси-способности чувствовать близость древних артефактов и технологий мертвой расы. Древнего врага, сгинувшего в бесконечности космоса, но до сих пор напоминающего о себе подобными захоронениями. Впрочем, подобного именно этому — нет.

Сердце Улья будто растворилась в пронзающих темноту потоках пси. Она плыла по ним, наяву видела их завихрения и точки концентрации. Несмотря на древность этого места, установленные некогда охранные системы все еще взведены и наверняка способны испепелить любого, кто посмеет их пересечь. Любого, но только не ее! Она предупреждена и знает — касаться линий силы нельзя.

Система и ловушки устанавливались, прежде всего, на прежних врагов, а значит — на любого представителя Улья. Но создатели не учли возможного развития, эволюции. Не учли, что ведомый Сверхсознанием легион постоянно изменяется, приспосабливается. И пусть для достижения необходимого результата ему понадобились сотни лет — это говорит лишь о настойчивости одних и недальновидности других.

Сердце Улья лавировала вдоль силовых линий. Жнецы остались стоять там, где их изрыгнул червь. Сейчас они могли все испортить. Наконец, на пути показалось возвышение с установленным на нем пьедесталом в форме вытянутого цилиндра. Никаких надписей или украшений. Только в круглую столешницу пьедестала встроен шар. Да, именно его она видела в тех образах, что недавно посылало ей Сверхсознание.

Сердце Улья приблизилась к столу вплотную, открыла глаза. Шар показался ей чернее самого космоса. И дело не в том, что он имел черный цвет — шар буквально поглощал разлитую в воздухе пси-энергию. Стягивал к себе, где она исчезала без следа. Странно, в видениях он был прозрачным.

Сердце Улья обернулась на оставшихся за спиной жнецов. Несмотря на всю ее выдержку и осведомленность, внутри гнездился червь нерешительности. Сердце Улья положила руки на шар. Вся нерешительность и все сомнения разметались подобно легкой туманной дымке при сильном порыве ветра. Тело охватил пронизывающий холод. Не тот, который она испытывала в горах, ожидая первую колонну с людьми. Сейчас тело буквально оцепенело. От рук холод рванулся дальше, останавливая кровь в жилах, превращая мягкие ткани в оледенелое мертвое стекло.

Попытка отдернуть руки, отшатнуться прочь — ни к чему не привела. Шар будто держал.

В голове появился шум — сначала тихий, на самой грани слышимости, но с каждым тактом биения сердца он становился все громче, пока не распался на отдельные голоса. Слов Сердце Улья разобрать не могла, как ни старалась, но интонации... ее о чем-то спрашивали. Вопросы сыпались со всех сторон, раскаленными иглами пронзали череп. За ней наблюдали, оценивали, пытались проникнуть в мысли и желания. Взгляды холодили еще больше. Но если шар убивал тело, то взгляды уничтожали то, что люди называли душой. Как можно бороться с тем, до чего нельзя коснуться, чему нельзя противопоставить собственную силу? Нельзя противопоставить вообще ничего, кроме стойкости.

Чего им нужно? О чем они спрашивают?

Подсознательно Сердце Улья понимала: все это некая проверка. Создатели хранилища не остановились на нескольких силовых линиях. Но почему о подобном не предупредило Сверхсознание?! Оно не могло не знать!

Собственные мысли путались, рассыпались сотнями осколков, каждый из которых ранил не меньше крупнокалиберных пуль, выпущенных из винтовок Республики.

Голоса все громче. Вопросы настойчивее. От них не спрятаться, ничего не утаить. О чем думало Сверхсознание, посылая ее в это место? На что надеялось?

Непроглядный мрак взорвался размытыми тенями. Они кружились вокруг, то приближаясь, то вновь исчезая. Разобрать в них какие-то определенные черты абсолютно нереально. Тем более что голова Сердца Улья раскалывалась, и мельтешение перед глазами постепенно превращалось в сплошной неразборчивый вихрь.

Неожиданно все замерло. Голоса стихли, тени исчезли. Навалившаяся тишина ударила по ушам стенобитным орудием, а потом взорвалась оглушительным звоном, словно где-то над самой головой ударили в огромный колокол.

'Это конец...' — промелькнула в голове вялая мысль.

Тишина и вспышки света.

Сердце Улья открыла глаза. Она лежала на спине около пьедестала и смотрела вверх. Прямо над ней из ниоткуда беззвучно появилась ветвистая молния, протянулась почти до самого пола — и исчезла.

Что это было?

Странное ощущение полной опустошенности, но в то же время необыкновенной легкости. Сердце Улья с трудом поднялась, оперлась о стол. Еще одна молния, почти тут же за ней следующая. Стало заметно светлее. Но дело вовсе не в странных электрических разрядах. Темнота действительно рассеивалась.

Сердце Улья осмотрелась. Свечение исходило из нескольких источников — своеобразных ламп высотой не менее пяти метров, каждая из которых представляла собой плоское круглое основание, из которого вверх била небольшая фиолетовая молния. Над основанием медленно вращались несколько прозрачных кристаллов. Ветви молнии попеременно касались то одного кристалла, то другого, отчего те начинали светиться мягким сиянием.

Светильники без видимой поддержки висели прямо в воздухе.

'Неужели пропустили?'

Но почему? Казалось, вопросы вытащили из ее головы все мысли, всю информацию, даже те воспоминания, которые заплесневелым грузом лежали на самом дне. Или им не требовались знания?

В желтоватом мерцании разгорающихся светильников Сердце Улья разглядела стену. Она выступала на фоне рассеиваемого мрака неприступной цитаделью — четкие угловатые линии, множество ромбовидных и треугольных выступов. Стена устремлялась под самый потолок, где и терялась, сливаясь со свисающими оттуда сталактитами.

Неожиданно для самой себя Сердце Улья поняла, что силовых линий, между которыми она лавировала, когда шла сюда, больше нет. Сердце подскочило к горлу. Сомнений нет — ее приняли за свою.

Послышался негромкий гул — и в стене открылся проход.

Не только приняли за свою, но и позволяют идти дальше! Получилось!

Сердце Улья тяжело выдохнула, мысленно подозвала жнецов.

— Самое время открыть шкатулку, — проговорила вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. Звук собственного голоса вернул ощущение реальности происходящего. — За мной.

Они двигались не спеша. Вопреки ожиданиям Сердца Улья, за проходом в стене оказалась всего лишь следующая пещера. Вернее сказать — вторая половина той, в которой они были до того. По всей видимости, создатели хранилища зачем-то разгородили одно большое пустотное образование.

И снова уже знакомые светильники вальяжно покачивались в воздухе. В их свете Сердце Улья рассмотрела каменную лестницу, липнущую к стене. Самая обыкновенная узкая лестница, вытесанная в массиве породы. Причем ступени казались чрезвычайно грубыми. Даже пирамиды, возведенные на поверхности, выполнены с гораздо большим умением, нежели это подобие лестницы.

Сердце Улья осторожно шагнула на первую ступень. Под ногой скрипнуло каменное крошево. Лестница вела вниз, а потом выливалась в короткую площадку и мост через пропасть. Прогулка предстояла веселая, особенно если учесть, что поручней неизвестные строители не предусмотрели.

В пульсирующем свете диковинных светильников пещера приобретала вид места таинственного и ирреального. Длинные тени тянулись от нависающих над головой сталактитов, преломлялись, змеились, словно живые. Лестница под ногами будто дрожала, расплывалась темными кляксами, прерывалась тенями. От всего этого призрачного движения у Сердца Улья зарябило в глазах. Разумеется, в полной темноте здесь не прошла бы даже она, но при столь неясном освещении хотелось зажмуриться. Кроме того, чем дальше она продвигалась, тем сильнее болели глаза, словно из-за спектра излучаемого светильниками света повышалось внутриглазное давление.

А ведь спуск только начался.

Вскоре лестница отлепилась от стены. Идти стало еще сложнее. Шаг в сторону — и обеспечено падение в темную бездну. За спиной влажно шелестят жнецы. И это единственные звуки, нарушающие мертвенную тишину древней пещеры.

Наконец, лестница кончилась. Сердце Улья нарочито четко и громко зашагала по мосту. Звуки шагов звонким эхом разлетались по пещере, разбиваясь сотнями осколков, которые еще долго отдавались где-то в дальних ее закоулках.

Впереди уже виднелся ровный прямоугольник света в каменной стене. Сердце Улья искренне надеялась, что лестниц больше не будет. Боль из глаз перетекла внутрь черепа и свила там гнездо, ощерившись комом острых игл. Сколько еще времени удастся противостоять непонятному излучению, пока разум окончательно не взорвется?

За прямоугольником света лестницы не было. Сердце Улья миновала порядка полутора десятков метров угловатого, тяжело нависающего над головой коридора и оказалась внутри огромной пирамиды.

То, что надо! Она все же добралась до сердца тайника! Теперь главное — аккуратность. Не спешить.

Оставив жнецов у выхода из коридора, Сердце Улья медленно направилась к центру пирамиды. Здесь присутствовали все те же светильники, успевшие стать ненавистными. Стены украшали многочисленные изображения батальных стен. Картины вытравлены прямо на металле — основном здешнем материале. Искусство неведомого художника впечатляло. В своей графике он сумел передать не только многочисленные детали в облике существ, участвующих в битве, но и их эмоции, их страсть, их смерть.

На многих квадратных метрах стен вот уже которую сотню лет вели непрерывную борьбу легионы Улья и вымуштрованные соединения Азгар Д'ор. Две великие расы, два непримиримых врага. Им было тесно в галактике. Именно поэтому в итоге остался более сильный, более приспособленный к выживанию — Улей. Азгар Д'ор сгинули, бежали под неумолимым натиском превосходящих сил скарабеев.

Мертвецы или изгои без дома и родины? Разницы нет. Важно то, что, даже проиграв и растворившись в бесконечности космоса, они до сих пор могли оказаться полезными для тех, кто помнил и готовился!

В самом центре большой пирамиды стояла пирамида меньшая. Вокруг нее по четырем углам висели в воздухе кристаллы, каждый размером со взрослого человека, каждый скован подобием кристаллической решетки. Перед малой пирамидой стоял такой же постамент, какой Сердце Улья встретила при входе в тайник. Здесь шар был кристально прозрачен.

Неожиданно Сердце Улья почувствовала еле ощутимый укол в сознании. Она нахмурилась. Странно. Сигнал о нападении. На поверхности что-то происходит! Возможно, база атакована. Нет, только не сейчас! Как в Республике узнали? Она же постоянно проверяла состояние дел на захваченной базе. Люди вели себя смирно, никаких эксцессов.

Дотянуться до Пастырей, призвать на помощь. Но что-то мешает, какая-то сила давит на разум, не давая зову прорваться.

С губ Сердца Улья сорвался звериный рык. Она все равно доведет начатое до завершения. Пусть наверху падают бомбы, пусть колония превратится в пепел, она не остановится.

Более не тратя времени на размышления, Сердце Улья быстрым шагом достигла постамента, положила руки на шар. Тело напряглось, но ожидаемой боли и холода нет. Нет вообще ничего. Ни новых звуков, ни вспышек, ни движения.

Сердце Улья нажала на шар сильнее.

Почему ничего не произошло? Где она ошиблась?

Под ногами сверкнуло. Вспышка промелькнула подобно короткой искре — возникла и погасла.

Сердце Улья стояла, боясь пошевелиться.

Новая вспышка, на этот раз более продолжительная. Спустя несколько секунд вспышки следовали друг за другом, постепенно сливаясь в равномерное свечение. Свечение билось и металось под полом в прозрачных трубах. Судя по всему, труб таких было четыре: по числу углов пирамиды, по числу окольцованных кристаллов возле них.

Сердце Улья начала медленно пятиться. Процесс запущен. Осталось дождаться результата.

Все четыре кристалла вспыхнули одновременно. Сковывающие их решетки поблекли, почти растворились. Мягкий голубоватый свет хлынул по залу, коснулся поверхности малой пирамиды. Она отозвалась незамедлительно. До того гладкая, поверхность стен дрогнула, по ней побежали разноцветные огни. Пирамида начала медленно крутиться на месте, изменяясь.

Сердце Улья не могла видеть процесс в деталях, но это ее не заботило. Ей важнее результат!

Части пирамиды с еле слышным звоном занимали новые положения. Вскоре стало ясно: со всех четырех сторон формировались полукруглые порталы. Кроме того, вершина пирамиды отделилась от основного строения, зависла в десятке сантиметров в воздухе, начала светиться голубым.