| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы хотите сказать, что его взяли в плен?! — ужаснулся лорд Ирмеон.
— Я хочу сказать, что он мертв. Мне очень жаль.
Ей и правда было жаль, Саим чувствовал это. Мар Кассандра не была одной из них, она, много лет прожившая в одиночестве, не спешила никого пускать в свой мир. Однако она все равно была живым человеком и не могла оставаться равнодушной к смерти того, кого знала.
— А что с ней? — напомнил Саим, кивая на Нару. — Вы разбудите ее?
— Разбужу, но прежде ты должен кое-что знать... — Мар Кассандра отвела взгляд. — Тебе нужно с ней попрощаться. Я позволила тебе взять ее с собой только потому, что объяснять тебе правду там, посреди огня, было опасно. Ты мог понять меня неправильно и тоже погибнуть. Увести тебя вместе с ней было проще. Но для самой Нары лучше было остаться там, рядом с отцом.
Саим ушам своим поверить не мог. После того, как они сегодня потеряли десятки людей и сильного чародея, Мар Кассандра могла говорить о таком?!
— Это потому что она не человек?
— Она человек, просто искусственный, — поправила колдунья. — И да, поэтому, но ты все равно не понимаешь, что происходит.
— Так объясните мне!
Он старался подавить гнев, знал, что ярость ничему не поможет. Но сделать это было непросто.
— Я и пытаюсь объяснить, — вздохнула Мар Кассандра. — Нара умерла несколько лет назад, ты знаешь об этом. К жизни ее вернули только любовь и воля Ракима. Но теперь его нет, он сам отправился на ту сторону. Как думаешь, что станет с ней?
* * *
Вопреки всем предупреждениям, он ожидал немедленных перемен. Вернее, надеялся на них, хоть и понимал, насколько это наивно. Но нет, когда он очнулся, то по-прежнему был собой — Кирин почти ничего не запомнил из того, что увидел во сне.
Он пришел в себя не в колдовском круге, а в доме Аналейры. Ведьма не хотела, чтобы они были снаружи слишком долго, и велела Сальтару перенести его. А он при этом не проснулся! Кирин давно уже не спал крепко, с тех пор, как началась эта война. Значит, магия подействовала хотя бы частично.
— Что-то у нас получилось, — признала Аналейра. — Я чувствую энергию в тебе... Не помню, когда я последний раз видела ее в ком-то другом! Не считая Тьернана, конечно. Даже если бы я не знала, кто ты, теперь я смогла бы опознать в тебе дракона из нашего клана.
— Приятно, конечно, но я бы не отказался от контроля над этой энергией, — вздохнул Кирин. — Я-то ее не чувствую!
— Нельзя овладеть такой силой по первому желанию. Твоя врожденная память будет пробуждаться постепенно, день за днем, неделя за неделей. Конечно, было бы хорошо, если бы ты жил здесь. Тогда я точно смогла бы тебя обучить, как обучала Таниса.
— Я бы и сам не отказался, но вы же знаете, что это невозможно.
Их визит в Мертвые земли и без того затянулся, Кирин боялся даже думать о том, что происходило во внешнем мире. Танис хоть и не знал про Иссу, но наверняка сообразил, что у беглого принца есть могущественный союзник. А значит, он готовился к встрече с другим чудовищем, и неизвестно, какое оружие он выбрал.
Им нужно было возвращаться, снова втроем, но уже в другом составе. И Кирин, и Сальтар старались перенести это достойно, хотя снова терять друг друга было больно. Утешения, что это лишь на время, слабо помогали. Неизвестно, удастся ли одолеть Таниса, что будет дальше... Но Кирину нужно было хотя бы попытаться.
Поэтому сейчас Исса копалась в комнате с магическими артефактами, выбирая, что бы им взять с собой, Сальтар давал последние указания Реосу. Кирин воспользовался этим затишьем, чтобы поговорить с Аналейрой наедине.
— Без обучения, есть ли у меня хоть какой-то шанс использовать эту силу? — спросил он.
— Конечно. Наша сила — это не заклинания, смеси и артефакты. Она скрыта в нас и дана нам природой.
— А если попроще?
— Если попроще, то она может проснуться в любой момент и проявить себя как угодно, — сдержанно улыбнулась Аналейра. — Но это всегда будет на благо тебе. Твои способности против тебя не обернутся.
— Вы ведь рады, что Сальтар остается здесь?
— Отчасти. Я понимаю, что ему лучше было бы пойти с тобой, вы делаете друг друга сильнее. Но раз это невозможно, мне приятно, что мое одиночество нарушено, хотя бы ненадолго.
— Надеюсь, что ненадолго!
Он так и не научился воспринимать ее как свою родственницу, и той связи, о которой она говорила, Кирин не чувствовал. Но когда она обняла его последний раз перед уходом, он понял, что ему действительно жаль ее.
— Мы ошиблись, — прошептала она ему на ухо. — Весь наш клан. Наше самоуверенное решение очистить мир от чудовищ нарушило баланс и покалечило природу. То, что это проявилось не сразу, лишь подчеркивает угрозу. Тьернан — первый вестник беды. Пока круг ненависти не будет разорван, такие, как он, могут появиться в любой момент.
— Если бы я еще знал, как разорвать этот круг! — горько усмехнулся Кирин.
— Этого никто не знает, и обучение тут не поможет. Но я верю, что судьба сама выбрала тебя, чтобы ты исправил ошибки нашей семьи.
— Сомнительная честь!
— И все же ты справишься. Я верю в это.
Они уходили из дома ведьмы вчетвером: Сальтар вызвался сопровождать их до границы. Уговорить его остаться было невозможно, и был лишь один способ остановить его: запереть здесь. Однако Кирин понимал, что это будет слишком жестоко. Он на месте брата поступил бы точно так же. То, что возвращаться придется в одиночестве, Сальтара не пугало, он думал лишь о том, что произойдет с ними.
Аналейра пойти к границе не смогла.
— Мою энергию Тьернан почувствует быстрее, чем вашу, — пояснила она. — Он слишком хорошо знает меня. Если я пойду с вами, то лишь привлеку его.
— Не оправдывайся, ведьма, — хмыкнула Исса. — Мы обе знаем, что ты уже нам ничего не дашь. Ты сама признала, что судьба твоего потомка теперь в моих руках, вот и смирись с этим.
Кирин не позволил себе обмануться ее словами, он знал, что эти двое не ссорятся. Просто... такое, видно, выражение любви у чудовищ.
Они ушли утром, а ведьма стояла на пороге опустевшего дома и наблюдала за ними. Она хорошо скрывала свою печаль, научилась за пять сотен лет, и все равно Кирин чувствовал ее боль. Видно, какие-то новые способности у него все же появились.
В их маленьком отряде Реос постоянно шел впереди, и даже так ему приходилось сдерживаться. Он наслаждался скоростью, которую дарило ему новое тело, ему хотелось бежать вперед, однако он понимал, что в Мертвых землях это слишком опасно. Перед уходом Аналейра сделала ему последний подарок: она превратила кожу единорога, оставшуюся на его старом теле, в черные доспехи, вплотную прилегающие к его телу, и мягкие сапоги. В такой одежде ему было удобнее всего бегать: она не рвалась от скорости, как обычная ткань. В будущем, на этих доспехах можно было закрепить оружие, которым Реос пока едва владел, несмотря на все попытки Сальтара обучить его.
Следом за ним двигались братья. Кирин понимал, что их время утекает, скоро им снова придется расстаться, но не мог поверить в это. Правильные слова, которые он так искал, не приходили на ум, и он злился на себя за это.
Исса шагала последней, ее это не тяготило. Она давала им необходимое уединение, а заодно и прикрывала от хищников, которые могли бы напасть сзади. В доме Аналейры она набрала не только артефактов, но и одежды, которой в империи не было. Сейчас, собираясь в путь, она выбрала рубашку с длинными рукавами и брюки, обрезанные настолько коротко, что они оставляли открытыми почти все ее ноги. Исса заявила, что ей так удобней, и отказывалась прислушиваться к доводам рассудка. Да Кирин и не настаивал: когда они вернутся в империю, им все равно придется скрываться, и далеко не из-за ее одежды.
— Я не рад тому, что всю ответственность приходится перекладывать на тебя, — тихо сказал Сальтар.
— Ты так говоришь, будто эта ответственность изначально вся была твоей, а я так — рядом постоять пришел.
— А разве нет?
— Нет, — уверенно возразил Кирин. — То, как растили третьих сыновей, было ошибкой. Никто не имел права защищать меня от ответственности и моих обязанностей.
— Думаешь, это и хотела сказать нам судьба? Тогда способ она выбрала не лучший!
— Я не знаю, что она хотела сказать, но ты прав: лучше бы она промолчала.
В этот миг Кирин был не совсем честен, он лишь говорил то, что показалось бы правильным Сальтару. На самом деле, он предпочитал не думать о мире, где все это не случилось бы... Да, тогда тысячи людей, его родители и старший брат остались бы живы. Но он не встретил бы Иссу и всю жизнь прожил бы декоративной птицей во дворце — пока она оставалась бы заточенной в камне.
Ему, возможному императору, печально было признавать, что собственное счастье значит для него больше, чем счастье страны. Поэтому он просто отстранялся от таких вопросов. Что случилось, то случилось, изменить судьбу уже нельзя.
Их путь через Мертвые земли был спокойным, но это не удивляло. Они потратили немало времени, выбирая маршрут. Аналейра, хорошо знавшая долину, указала им места, от которых лучше держаться подальше. С приходом Тьернана крупных хищников стало гораздо меньше, и угадать, где они скрываются, было несложно.
Поведение самого дракона было не таким предсказуемым, но он чаще всего оставался в небе. Поэтому они постоянно держались под кронами деревьев, чтобы укрыться от его взгляда.
Им должно было повезти — единственный раз за все время. Для них это было не просто путешествие, это было прощание. Хотя бы оно могло пройти мирно для всех!
Кирин верил в это, пока не почувствовал укол тревоги. Странным было даже не это, а то, что тревога не зародилась в его душе, а пришла извне. Он словно почувствовал чужие эмоции; раньше такого с ним не случалось. И ведь не было уже клейма, способного передать ему мысли Иссы!
Но клеймо больше не было им нужно. Обернувшись к девушке, Кирин понял, что не ошибся. Исса, до этого уверенно шедшая за ними, замерла на месте. В ее змеиных глазах, обычно спокойных и насмешливых, разгорался ужас, к которому она не привыкла — и который могло вызвать только одно существо.
Словно в подтверждение его догадки, Исса еле слышно прошептала:
— Он приближается!
* * *
Если очень постараться, можно было убедить себя, что жизнь идет своим чередом — так, как он мечтал. Отъезд Таниса способствовал этому.
Половина императорского дворца и весь двор по приказу Камита были очищены от чудовищ. Ящеры оставались за оградой, а те твари, которыми Танис наполнил коридоры, теперь были надежно заперты в дальнем крыле. Это принесло хоть какое-то спокойствие — и новому императору, и его слугам, и тем несчастным пленницам, которых советник обошел своим вниманием. По крайней мере, пока. Никто не знал, что с ними будет дальше.
Камит научил себя не думать об этом. Это было несправедливо по отношению к его подданным и солдатам, верившим ему, а иначе он не мог. Какой смысл сражаться против чудовища, которое заведомо непобедимо? Которое он сам призвал! Если он не мог преодолеть страдания, Камит предпочел отстраниться от них.
Он прогуливался по цветущему саду с женщиной, значившей для него больше, чем вся империя. Повреждения, полученные садом при нападении, были устранены, в воздухе больше не пахло кровью. Ради таких моментов и стоило лишь!
Но так считал только он. Его спутница старалась улыбаться, чтобы он не задавал лишних вопросов, однако ее взгляд все равно оставался печальным.
— Что тебя беспокоит? — не выдержал Камит.
— Все в порядке!
— Не ври мне. Хотя то, что ты врешь, и есть ответ. Ты снова думаешь о нем?
— Не просто думаю, — признала она. — Мне кажется, я его чувствую. Он приближается.
Император лишь гневно хмыкнул, говорить с ней было бесполезно. Сколько бы он ни объяснял ей правду, эта женщина просто отказывалась его слушать! Она словно нарочно снова и снова возвращалась к памяти о тех, кто виновен в этой бойне. Дни без Таниса стали редкостью, так почему бы не насладиться ими?
Но оказалось, что ее предчувствие было верным. Уже к полудню солдаты доложили Камиту, что советник и его свита возвращаются во дворец. В этом не было ничего удивительного, прошло много дней с их отъезда, и все равно император был не рад.
Впрочем, свое недовольство он скрыл. Он встречал караван на балконе, выходящем во двор — там, где совсем недавно приветствовал гостей император Жен.
Это и правда был караван: отряд Таниса, покидавший столицу, был в два раза меньше. Теперь к нему примкнули не только всадники, но и закрытые фургоны. Камит не мог разглядеть, что там находится, но слышал человеческие голоса.
Ничего хорошего от его советника ждать не следовало.
Сам Танис вернулся в добром здравии, он казался вполне довольным. Его выродки тоже были с ним — подросшие и окрепшие так, как человеческие дети просто не могли бы. Но император давно не ждал от них ничего человеческого.
Они не видели в Камите правителя, смотрели на него с тем же презрением, что и на остальных людей, и выполнять его приказы точно не стали бы. А худший из них, тот, которого Камит ненавидел больше всего, еще и насмехался. По крайней мере, так казалось императору. Этот мальчишка словно знал всю правду о своей истинной власти... Мерзкое существо, недостойное жизни. Как, впрочем, и его отец.
Заметив, что Камит наблюдает за ним с балкона, Танис и бровью не повел. Он без предупреждения сорвался с места: оттолкнулся ногами от земли и взлетел на высоту, которая людям и не снилась. Он мягко и грациозно опустился на перилла балкона, прямо перед правителем. Солдаты, наблюдавшие за ним, были шокированы, его дети смеялись, Камит остался спокоен. Он давно уже понимал: чудовище, которое он привел сюда, по силе сравнимо с божеством. Все, что оно делает, естественно для него, и не нужно удивляться этому.
— Не похоже, что вы рады меня видеть, Ваше Высочество, — смиренно поклонился ему Танис.
— Рад не меньше, чем обычно.
— Но и не больше.
Камит не стал отрицать, его советник слишком хорошо чувствовал ложь. Вместо этого император спросил:
— Как прошло путешествие?
— Хорошо. Проблем у нас стало гораздо меньше.
— Червей больше нет?
— В каждой провинции исчезли свои черви, — усмехнулся Танис. — В Дорите — те, что пожирали людей. В Норите — те, что готовили заговор против нового правителя.
Здесь уже Камит не смог сдержать удивление.
— Ты хочешь сказать, что избавился ото всех мятежников?
— От самых опасных из них. Остальные в ближайшее время не смогут навредить нам, а потом будет слишком поздно.
Кто бы ни скрывался в фургонах, которые привез с собой Танис, он хотел наружу. Фургоны раскачивались, и это пугало лошадей; плач нарастал. Норфосу пришлось зарычать, чтобы снова наступила тишина.
Видно, те, кто находился внутри, уже знали, на что способны дети Таниса.
— Что это? — Камит указал на фургоны.
— Очень ценный груз.
— Там люди!
— Не совсем, — загадочно ответил Танис. — Но близко. Нам понадобится темница, Ваше Величество, и большая. Ненадолго, так что строить ничего не нужно. Я думаю задействовать центральный храм Рены, все равно от него нет никакого толку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
