Путь индюка

— Кажется, я начинаю понимать, — сказала Аленький Цветочек. — Ты хочешь победить этих эльфов, и это будет тот самый знак, которого ты ждешь. Но как ты сможешь их победить? Эльфы приходят ночью, когда темно.

— Иногда я вижу то, чего не видят другие, — сказал сэр Джон. — Думаю, я справлюсь.

— А потом? — спросила Аленький Цветочек. — Когда ты решишь, что боги дали тебе знак, ты пойдешь дальше?

— Пойду, но не сразу, — ответил сэр Джон. — Когда я одержу победу над эльфами, тут начнется такое веселье... Тебе понравится. А потом я возьму тебя с собой, если захочешь.

— Сэр Джеральд Смит повелел сгноить меня в штрафном загоне, — сказала Аленький Цветочек. — А он не простой рыцарь, а прокуратор дистрикта.

— Мне нет дела до прокуратора дистрикта, — заявил сэр Джон. — Я ему не присягал. И я считаю, что сгноить тебя — плохая идея.

— Почему? — спросила Аленький Цветочек. — Сэр Джеральд ясно сказал, я совершила страшное преступление. Орк не имеет права нападать на человека, тем более с особым цинизмом. Люди могут нападать один на другого, а орк нападать на человека не должен.

— Все правильно, — кивнул сэр Джон. — Ты ведешь себя не как орк, а как человек. Но из этого не следует, что тебя нужно сгноить в штрафном загоне. Из этого следует, что ты должна стать человеком.

— Эко красиво загнул, — сказала Аленький Цветочек. — Может, ты знаешь, как свести татуировки с лица?

Сэр Джон улыбнулся и ответил:

— Может, и знаю.

Аленький Цветочек разозлилась.

— Ничего ты не знаешь! — воскликнула она. — Думаешь, я не поняла, чего ты хочешь? Отлично я поняла! Ты меня изнасиловать хочешь, только не по-человечески, а через душу, чтобы я к тебе сама в постель пришла. Сказки рассказываешь... Тьфу на тебя, сэр рыцарь! Не буду я с тобой спать!

Сэр Джон пожал плечами и спокойно ответил:

— Дело твое.

Больше они в этот день не разговаривали.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ПОБЕДИТЕЛЬ

1

Колонна каторжников достигла места назначения поздним вечером, когда солнце уже коснулось горизонта. Долгий пеший переход по жаре вконец измучил орков, они буквально валились с ног от усталости. Трутень и какие-то его помощники вышли к воротам и стали беседовать с орками-охранниками. Из обрывков разговоров, долетавших до балагана, Аленький Цветочек поняла, что обычно новых каторжников размещают в балагане, чтобы эльфы убили их в ближайшем же набеге, но теперь сэр Джон запретил селить орков в балагане, и полубоссы не знают, что делать с пополнением. Орк, возглавлявший охрану колонны, предложил разобрать новых орков по вигвамам, Трутень возмутился, некоторое время они ругались. Потом Трутень посетовал, что в новом этапе совсем нет самок, потому что единственную забрал себе безумный рыцарь. Орки-охранники стали смеяться и советовать Трутню всякое непотребство. Из группы новых каторжников выдернули женоподобного юношу, полубоссы развеселились и по очереди изнасиловали его прямо у ворот, ничуть не стесняясь. В какой-то момент они заметили, что Аленький Цветочек сидит на крыльце и смотрит на них. Тогда они стали отпускать мерзкие шуточки, а один полубосс сказал:

— Ишь, скалится! Скоро...

Но другой полубосс ударил его локтем, и первый полубосс умолк.

Удовлетворив похоть, полубоссы подобрели и развеселились. Еще немного посовещались, приняли какое-то решение и погнали новых каторжников вглубь загона, за вигвамы.

На крыльцо вышел сэр Джон, уселся на ступеньку и стал курить косяк, стряхивая пепел на нижние ступеньки и глупо хихихая. Докурив, он положил руку на плечо Аленького Цветочка, наклонился к ней, обдав конопляной вонью, и сказал:

— Ну, ты, если что, заходи.

Снова засмеялся дурным пьяным смехом и ушел к себе.

Аленький Цветочек посидела еще немного, и тоже пошла к себе. Завернулась в одеяло, принесенное местными орками, и поняла, что не сможет заснуть. Во-первых, мешал дурной запах, исходящий от одеяла, а во-вторых, она боялась. За всю вторую половину дня ей не попалась на глаза ни одна самка. Неудивительно, что обитатели этого загона изголодались по женской ласке. Если они так набросились на того юношу, то как они набросятся на нее... Удержит ли их страх перед рыцарем? Может, да, а может, нет. Тот орк, что приставал к ней почти на глазах у сэра Джона, он только в самый последний момент отступил. Если сюда ворвутся насильники, успеет ли она закричать? Надо бы дверь подпереть чем-нибудь... Но чем? Сейчас искать уже поздно, сэр Джон проснется, разгневается... Может, все же придти к нему? Но он накуренный, а накуренные самцы такие мерзкие...

Она сама не поняла, как заснула. Ей приснился Джон Росс, но во сне она его звала не сэр Джон, а просто Джон. На его теле не было страшной шевелящейся татуировки (это шевеление ей, конечно, привиделось, но все равно было очень страшно), и она знала, что на ее лице больше нет трех зеленых жаб. Он не был человеком, а она не была орчанкой, они были просто человекообразные, а конкретный вид — какое значение это имеет, когда двое любят друг друга? Он целовал ее в губы, щетина на его небритом лице колола ее лицо, но это не было противно.

— Ты такой нежный, — сказала Аленький Цветочек, когда рыцарь на мгновение оторвался от ее губ. — Никогда бы не подумала.

Внезапно Джон перевернул ее на живот, заломил руки за спину, а в лицо сунул грязную тряпку. Аленький Цветочек заметила, что у Джона много-много рук, как у Шивы.

— Да ты бог! — воскликнула она.

Джон мерзко захихикал и запихнул тряпку в ее открытый рот. Она попыталась закашляться, но с кляпом во рту это не получилось. Внезапно она поняла, что ее глаза закрыты. Она спала и не заметила...

Чьи-то грубые руки сорвали с нее штаны, кто-то ударил по спине, она автоматически прогнула поясницу, и почувствовала грубое прикосновение чьей-то руки. Кто-то сказал:

— Глянь-ко, мокрая.

— Тише! — зашипел кто-то другой. — Рыцаря разбудишь.

Аленький Цветочек стала дергаться, попыталась стряхнуть с себя насильников, и это ей почти удалось. Сильный удар обрушился на затылок, она ударилась лицом в пол и разбила бы нос и губы, если бы не тряпка, торчащая во рту, она смягчила удар. Чьи-то грубые пальцы проникли...

На затылок и спину брызнуло теплое и липкое. Руки, только что крепко державшие Аленького Цветочка, разжались, она вскочила, ее голова врезалась в чей-то подбородок, кто-то сдавленно зашипел, она развернулась и со всей силы впечатала кулак туда, где должно было находиться лицо невидимого в темноте насильника. Враг отступил, споткнулся и с грохотом повалился на пол.

— Джон! — закричала Аленький Цветочек. — Джон, помоги!

— Хватит орать, — ответил Джон откуда-то снизу. — Чуть не убила, дура безмозглая.

— Извини, — пробормотала Аленький Цветочек.

Только теперь она поняла, кого ударила.

Джон зашевелился и, кажется, стал подниматься на ноги. Шумно втянул воздух и удивительно грязно выругался. Аленький Цветочек не знала, что рыцари умеют ругаться на орочий манер.

— В дерьмо вляпался, — прокомментировал Джон. — Угораздило же так неудачно живот распороть.

В дальнем углу комнаты кто-то заскулил, тихо и отчаянно, как издыхающая собака.

— Какого беса ты с меня очки сбила? — спросил Джон. — Теперь придется за фонарем идти. Вообще ничего не вижу.

Стало слышно, как Джон пробирается к двери, спотыкаясь на каждом шагу.

— Сколько же их набежало... — пробормотал он.

Он вышел в коридор. Аленький Цветочек привалилась спиной к стене и всхлипнула. Ее колотила нервная дрожь. Она вспомнила, как бабушка учила бороться с испугом — надо глубоко вдохнуть и выдохнуть несколько раз подряд, и сама не заметишь, как успокоишься. Она глубоко вдохнула, но воздух пах кровью, свежим мясом и чуть-чуть дерьмом. Живот скрутило судорогой, она согнулась пополам, некоторое время она думала, что ее вырвет, но затем тошнота отступила.

В коридоре зажегся тусклый свет. Он был не оранжевым, как от лучины или фонаря, а белым, волшебным. Аленький Цветочек поняла, что Джон оживил древний артефакт, и испугалась.

Джон появился в проеме двери. В руке он держал маленький прямоугольный предмет, одна сторона которого была испещрена магическими символами и испускала бледный мертвенный свет. Этот свет освещал лицо рыцаря снизу, от этого оно выглядело жутко, как у мертвеца. Из разбитого носа Джона текла кровь, вся нижняя половина лица была залита кровью, и еще немного пролилось на грудь. На переносице рыцаря была свежая царапина, вокруг нее начал формироваться синяк.

— Очки надо найти, — сказал Джон. — Посмотри на полу, это такие два полукруга с дужками, их на глаза надевают.

Аленький Цветочек опустила взгляд и увидела то, о чем говорил рыцарь. Нагнулась (поясница отозвалась болью), подобрала артефакт и, неожиданно для самой себя, надела себе на глаза.

Окружающая тьма преобразовалась в нечто невиданное. Все стало мертвенно-синим, кроме рыцаря перед ней (оранжевый) и лежащих тел на полу (некоторые оранжевые, некоторые желтые). Но детали были видны очень четко, как днем, только цвета непривычные. Аленький Цветочек вытянула руку и посмотрела на нее сквозь очки. Рука тоже стала оранжевой.

— Давай сюда очки, — приказал Джон.

Аленький Цветочек не ответила. Она зачарованно переводила взгляд с одного предмета на другой. Все было таким необычным... Вот, например, кровавые пятна на полу прямо на глазах меняют цвет с желтого на зеленый... Боги, сколько трупов!

Она зажиурилась, попыталась закрыть лицо руками, но руки ударились об артефакт, заболела переносица, и Аленький Цветочек поняла, какую боль только что испытал Джон, когда она ударила по этому артефакту со всей силы.

— Дай сюда, — повторил Джон.

Он протянул руку, осторожно снял очки с ее глаз и надел на свои. В следующее мгновение волшебный свет погас, в комнате снова воцарилась тьма.

— Тебе лучше не видеть этого, — сказал Джон. — Обопрись на мое плечо, я тебя выведу.

Она оперлась на плечо рыцаря, он вывел ее из комнаты. Трижды Аленький Цветочек наступала на чье-то тело, одно из этих тел задергалось под ее ногой, захрипело и забулькало. Девушка всхлипнула.

— Потерпи чуть-чуть, два шага осталось, — сказал Джон.

Она сделала два шага. Джон снова засветил фонарь, и она поняла, что находится уже не в комнате, а в коридоре.

— Держи, — сказал Джон, протягивая артефакт. — Сходи, умойся. Постарайся не намочить телефон, он от этого испортится.

— Этот фонарь называется телефон? — спросила Аленький Цветочек.

— Это не совсем фонарь... ну, в общем, да, — ответил Джон.

Аленький Цветочек вздрогнула. Джон рассмеялся и добавил:

— Не надо его бояться. Только экрана пальцами не касайся, ну, этой поверхности, откуда свет идет. Иди, умойся, я тут приберусь маленько.

— Это не рыцарское дело, — сказала Аленький Цветочек.

— Нет, — ответил Джон, состроив кривую улыбку. — Это дело как раз рыцарское. Мы. рыцари, народ работящий...

Она пошла к умывальнику, светя себе волшебным фонарем, который называется "телефон". Сзади донесся свист, будто взмахнули прутом, затем удар, хруст и заклокотало, как клокочет последняя вода, утекающая в узкое отверстие. Аленький Цветочек поняла, что Джон добивает раненых.

Подойдя к умывальнику, она положила телефон на пол, подальше от умывальника, чтобы брызги не долетели. Стала умываться, и вдруг поняла, что голая. Ну, не совсем голая, какие-то обрывки рубахи на ней остались, но самцов такая полураздетость даже больше привлекает, чем абсолютная нагота. Кстати... Она только сейчас сообразила, что Джон тоже голый, на нем из всей одежды только смешные короткие штанишки, которые люди называют смешным словом "трусы". Странно. Неужели он ее стесняется?

Джон появился из тьмы бесшумно, как призрак, и потому внезапно. Очки на глазах придавали ему жуткий вид, казалось, что его глаза огромны, как у эльфа. Впрочем, эльфов Аленький Цветочек сама не видела, и судила о них только понаслышке.

— Полей мне из кувшина, — попросил Джон. — А то до утра провожусь.

Аленький Цветочек выполнила просьбу рыцаря. Вначале она поливала ему на руки, затем стала поливать на плечи, потому что рыцарь был весь запачкан кровью и еще какими-то брызгами, то ли мозгами, то ли дерьмом. Вода намочила трусы рыцаря, и он снял их.

— А я думала, ты меня стесняешься, — сказала Аленький Цветочек.

Джон посмотрел на нее таким взглядом, каким люди обычно смотрят на орков. Покачал головой и сказал:

— Лей, давай.

Это мимоходом высказанное презрение почему-то показалось Аленькому Цветочку очень обидным.

— Если ты меня не стесняешься, зачем надел эти трусы? — спросила она.

— Чтобы муде не раскачивалось, — ответил Джон. — В бою очень мешает.

Аленький Цветочек смутилась.

— Прости, — сказала она.

Джон безразлично махнул рукой, дескать, ерунда. Нагнулся, подобрал тряпку, осмотрел ее и сказал:

— Наверное, это можно считать полотенцем. За неимением лучшего.

— Позволь, я тебя вытру, — попросила Аленький Цветочек.

— Ну, вытри, — разрешил Джон.

Она обтерла его лицо, плечи, руки, грудь, спину, ягодицы, а затем остановилась.

— Наверное, я теперь тебе как бы должна? — спросила она.

Джон улыбнулся и повернулся к ней лицом. Она поспешно выпрямилась.

— Ничего ты мне не должна, — сказал Джон. — Говорить о долге можно только между равными. Дай полотенце.

— Нет уж! — заявила Аленький Цветочек.

Опустилась на колени и вытерла рыцаря как положено. Когда он положил руку ей на голову, она слегка вздрогнула.

— И что теперь с тобой делать? — спросил Джон, обращаясь явно не к Аленькому Цветочку, а то ли к самому себе, то ли к богам. — Постель твоя вся изгажена, а другой здесь нет. Придется тебе со мной спать. А просто спать у нас не получится. Я еще не старый мужчина...

— Вижу, — хихикнула Аленький Цветочек, перебив рыцаря.

— Ты — красивая молодая девушка... — продолжил Джон.

— Самка, — уточнила Аленький Цветочек. — Девушка — это самка человека.

— А ты и есть самка человека, просто с орочьей печатью, — сказал Джон. — Я буду любить тебя как самку человека.

— Ого! — воскликнула Аленький Цветочек. — Ты хочешь подарить мне ребеночка?!

— Твою мать, — сказал Джон.

— Чего? — не поняла Аленький Цветочек.

— Не бери в голову, — сказал Джон. — Ну, то есть... Нет, неважно. У тебя сейчас опасные дни? Ну, в смысле, зачатие сейчас вероятно?

— А что в этом опасного? — удивилась Аленький Цветочек. — Ну да, эти самые дни.

— Тогда я буду любить тебя как орчанку, — сказал Джон. — Но не грубо, а нежно. Пойдем. Можешь считать, что ты мне должна, если так тебе проще.

Они вошли в комнату Джона, в нос ударил запах конопли. Не сильный, почти выветрившийся, но все же заметный.

— А можно, я тоже покурю? — спросила Аленький Цветочек.

— Да, пожалуйста, — ответил Джон. — Когда-нибудь курила? Тогда глубоко не затягивайся, а то с непривычки кашель проберет. Давай-ка один косяк на двоих забьем.

Рыцарь забил косяк, раскурил и передал орчанке. Она затянулась, неглубоко, как советовал Джон, но ее все равно пробрал кашель. И со второй затяжки тоже пробрал кашель. И с третьей тоже, но к этому времени ей стало все равно.