Грустная история зельевара оказалась самой обыкновенной и даже не особенно оригинальной. На мой вопрос — 'почему он был именно 'тайным' поставщиком лордов, и что ему мешало стать 'явным'', тот рассказал, что интимная жизнь сильных мира сего весьма далека от какого-либо идеала. Иначе говоря — без специальных очень сложных эликсиров они как мужчины совершенно не котируются. Специфический образ жизни, воздействие магией на тело для повышения физической силы и улучшения внешности, всякие излишества... короче, даже в том мире, который я оставил по воле суровых обстоятельств, аптеки ведь тоже совсем не случайно забиты всяческими препаратами для повышения потенции. Здесь же некоторым очередная 'Виагра' обязательно бы пригодилась.
И с другой стороны — официально приобрести специфический эликсир равносильно признанию в собственном половом бессилии. Это вернувшийся из удачного похода простой искатель мог совсем недорого купить эликсир 'долгая ночь' и спокойно иди развлекаться в бордель, а лорды что-либо подобное позволить себе не могли, ибо для них получался серьёзный урон престижа. Да и не подействовала бы на них эта 'долгая ночь', она ведь для здоровых людей предназначена. Дабы удачно забраться на женщину, лордам требовался не просто какой-то универсальный эликсир повышения потенции, под них такой готовили специально, учитывая персональные особенности сильно изменённого организма. Задача далеко не самая тривиальная и способных 'сварить' такой эликсир мастеров во всех королевствах можно пересчитать по пальцам одной руки.
Об имеющейся проблеме господ чуть ли не все простолюдины знали, а кто не знал — тот догадывался, но занимающийся весьма щекотливой темой зельевар делал это исключительно тайно, дабы не пострадал престиж его клиентов. Кстати, аналогичные сложности возникали и с целебными эликсирами, ибо лорды не имеют официального права болеть, а если случайно заболел — то опять престиж страдает. Другое дело полученная на очередном турнире рана. Турниры — это святое. Под это дело можно многое попытаться списать. И болезни, и половое бессилие. Но проигрывать турниры, получая там травмы, лорды тоже не очень любили. Я поинтересовался не позволявшими магам-целителям решить все проблемы властителей причинами и получил краткую лекцию о сложности совмещения использующихся лордами различных способов усиления организма. Короче, половой сферой те жертвовали ради других возможностей, частично выправляя её с помощью потребления алхимии.
В общем, трудности у нашего зельевара начались сразу после того, как любимый сынок одного из столичных лордов принял эликсирчик своего папаши, а потом смертельно надорвался в постели очередной 'возлюбленной'. Лорд же не мог простить безвременную кончину непутёвого отпрыска, признавая его собственную ущербность головы, и назначил серьёзное расследование с привлечением самых лучших столичных специалистов. Расследование показало — смерть наступила из-за вызванного применением негодного эликсира физического надрыва. Официально признаться, что этот эликсир предназначен специально для него, а его сынок просто утащил его без спроса, лорд, естественно, не захотел. Гораздо проще списать вину на пусть и самого лучшего мастера, но обычного человека, чем допустить урон собственного престижа.
Актиусу предложили очень непростой выбор — или выплатить виру за смерть сына лорда, как полагается по закону в подобных случаях, но таких денег, даже с учётом его высоких доходов, у него просто не хватало, или принять добровольное рабство и последующую продажу в Смертные Земли. Понятное дело — с главной целью недопущения распространения негативно сказывающихся на престиже отдельных особ слухов. Оставлять семью без последнего медяка мастер не захотел, и был продан на Большом Базаре с регулярного аукциона рабов всего за девять золотых. Купивший его местный барыга Таль Ов рассчитывал выйти на былые контакты своего нового раба, заметно увеличив ожидаемые прибыли, но Актиус сразу рассказал ему, что лорды с непроверенными посредниками принципиально не работают, а он сам теперь в вечной опале. В результате, дальнейшая участь раба была крайне незавидной, хозяин заставлял выполнять его только самую черновую работу, даже не удосужившись поинтересоваться, с кем его случайно свела судьба.
Приобретение в нашу растущую команду опытного зельевара заставило пойти на новые траты для закупки необходимого инвентаря и расходных ингредиентов, на что ушли сэкономленные золотые, и ещё один из неприкосновенного запаса. Но мастер обещал сторицей окупить все затраты в самое ближайшее время. Ещё одним приобретением вместе с рабом стал его фамильный амулет, являющийся хранилищем собранных несколькими поколениями столичных мастеров свитков. К сожалению, в настоящий момент он совершенно бесполезен, ибо никто, кроме прямых предков и самого Актиуса не мог проникнуть в него сознанием, а его рабская клятва теперь тоже полностью блокировала доступ. В перспективе мне хотелось разобраться с такой оригинальной системой защиты и приобщится к опыту многочисленных поколений. Эликсиры, как отдельное направление местного магического искусства, меня очень сильно заинтересовали.
Вот, наконец, и настал самый торжественный день. Слуги Истинного благополучно дождались очень дорогого для всех купцов и просто присутствующих здесь зевак столичного гостя, и с самого раннего утра стали собирать народ на храмовую площадь со всего Базара, тщательно перетряхивая его снизу доверху. Почти у трети собранных не находилось целого золотого для оплаты зрительского места, и их мелкими группами под конвоем храмовой стражи выпроваживали в Смертные Земли, остальным предлагая размещаться на трибунах. Я, капитан и ещё двое его верных людей, пришли сюда ещё затемно, чтобы занять самые удобные для предстоящей акции места. Подобных 'умников' тут уже хватало и без нас, а потому особых подозрений у патрулирующей площадь храмовой стражи это не вызывало. Мне надо максимально близко находиться к огненному кругу, но при этом не сильно выделяться на фоне других зрителей, а люди капитана в нужный момент должны организовать проход через ошарашенную толпу, когда предстоящая заварушка достигнет кульминации. Остальные участники нашей компании и примкнувшие к ней отдельные личности ещё вчера вечером перешли через врата, и терпеливо ждут нас с той стороны.
Народ всё прибывал и прибывал, трибуны постепенно заполнились, люди уже размещались на земле перед ними. Меня пару раз пытались нагло оттеснить с выбранного удобного места, один раз даже пришлось немного испортить физиономии слишком много о себе возомнившим наглецам, почему-то решившим, что двое имеют весомое преимущество перед одиночкой. Кстати, подобная стычка оказалась далеко не единственная, у многих имелось сильное раздражение, периодически выплёскивающееся вспышками агрессивности и небольших потасовках. Храмовники в них не вмешивались, просто заталкивая обратно в толпу тех, кто пытался из неё выбраться, совершенно не реагируя на какие-либо просьбы и мольбы, а также требования справить естественную нужду где-то в стороне и клятвенные обещания, потом непременно вернуться обратно. Впрочем, с этой самой 'нуждой' вопрос более-менее решался благодаря бесплатно раздаваемым гигиеническим пакетам, а потому совсем уж обвинить храмовников в отсутствии всяческих человеческих чувств по отношению к остальному народу было нельзя. Наконец, когда Светило воцарилось в зените, пришло время главного действа.
Из открывшихся дверей Храма выскочила дюжина Слуг в серых балахонах с большими кувшинами в руках, и стали поливать выложенный из горючего сланца круг приятно пахнущим маслом. Закончив, они быстро ретировались обратно. Негромкий гомон толпы моментально стих, вольные и невольные зрители замолкли в ожидании. Из открытых дверей Храма вальяжно вышел уже знакомый мне по прошлому разу главный Слуга Истинного в белоснежном балахоне с длинным простым посохом в руках, оглядывая людей на трибунах, как будто в поисках знакомых лиц. Впрочем, меня бы ему как раз сильно рекомендовалось опознать, но нет, всего лишь скользнул взглядом, продолжив играть великую роль обличённого властью лицедея.
— Люди, находящиеся сейчас под Неусыпным Взором Его! — прогремел усиленный магией зычный голос, заставляющий слабых духом внутренне холодеть и вжимать голову в плечи. — Совсем недолго торжествовала Скверна, и сегодня она навсегда покинет эти благословенные места, будучи обращённой в дым, — голос жреца реально пробирал до костей, всё окружающее пространство буквально трепетало вместе с его звучанием. — Наш Храм снова наполнится великой благостью, ибо нас почтил своим исключительным присутствием Стоящий по Правую Руку от Трона Его! — с этими словами белоснежный жрец повернулся к Храму и развёл руки в стороны, приветствуя вынос из дверей ещё одного тела в искрящимся в лучах Светила россыпью мельчайших драгоценных камней белом одеянии.
Да уж, второй персонаж в белом оказался весьма колоритен. Лысый как футбольный мяч череп, морщинистое лицо, густые брови, глубоко сидящие в глазницах тёмные глаза и немного заострённые кончики оттопыренных ушей. Два метра в высоту и полтора в ширину. Лишнего жира у этого Слуги совсем не наблюдалось, но и спортивной его фигуру тоже нельзя назвать. От всего его вида исходило ощущение невероятной мощи, а от взгляда хотелось упасть ниц и просить о милостивом снисхождении и прощении даже ещё не существующих грехов. Эти религиозные твари изрядно поднаторели в искусстве психологического воздействия, даже меня, привычного ко всяким подобным штукам, изрядно пробирает, чего уж говорить про местный люд. Многие сами опускались на колени и склоняли головы, хватая за одежду стоящих рядом, заставляя тех присоединиться к ним. Мне было проще — я сидел в первых рядах в позе лотоса и не собирался менять устойчивого положения, благо, никто совершенно не настаивал, 'наслаждаясь' своими сильными чувствами.
Тем временем носилки поднесли к небольшой господской трибуне, и 'незаурядная личность' самостоятельно взошла на неё, так и не проронив ни единого слова, будучи плотно окруженной шестёркой то ли охраны, то ли слуг, и оттуда снисходительно махнула рукой, приказывая начинать основное действо. Я же внимательно огляделся в поисках заветных мешочков, наполненных маленькими желтыми кружочками с изображением солнца на своих сторонах. Два кожаных мешка самого подходящего размера вскоре обнаружились рядом с господской трибуной под охраной четырёх храмовников с длинными мечами на поясах. Что же, такая ценная добыча стоит немалого риска и сама по себе, а будучи присовокуплённой к моей главной цели, заставляет дрожать в нетерпении, как можно скорее нанести сокрушительный удар по этим оторвавшимся от реальности напыщенным индюкам в белых одеждах.
Между тем ведущий шоу Слуга воздел руки вверх и продолжил говорить, дополнительно нагнетая своей магией сильные чувства:
— К сожалению, показавшую нам недавно истинное лицо Большую Скверну мы в этом кругу огня никогда не увидим, как бы мне того не хотелось! Главный Храм хочет показать её всей столице как бешеного зверя, укрощённого Светлой Волей и принявшей свою долю служить всем людям молчаливым примером, — это он, видимо, меня имеет в виду. — Уже совсем скоро многие смогут посмотреть ей в глаза и брезгливо плюнуть, прокляв навсегда тех, кто посмеет даже подумать прикоснуться к тому позору рода человеческого!
Надо сказать, мне даже приятно какую огромную значимость некоторые придают моей скромной персоне. Планы далеко идущие строят, шкуру мою делят, думают, я их не вижу и не слышу, забившись в дальний угол и мелко дрожа от страха. Ну-ну, придётся их ещё раз сегодня хорошенько удивить. Кого-то, возможно и до самой смерти от больших впечатлений.
— И пока Большая Скверна трясётся от смертного ужаса на пути в столицу королевств... — продолжил громогласно вещать Слуга, — 'ого, да они, оказывается, уже поймали меня и даже отправили в последний путь', — Мы воздадим честь Скверне малой, оказавшей свою помощь Большой, и сделавшей возможным её появление среди нас. Введите предателя, которого мы раньше знали, как амулетного мастера Бокка.
Четвёрка крепких храмовников вывела на площадь крупного мужчину с рельефной атлетической мускулатурой в одной набедренной повязке и железном ошейнике. Растрёпанная длинная шевелюра и скомканная борода, но очень внимательный острый взгляд, буквально пронзающий тех, на ком он случайно останавливался. Мастер явно хотел запомнить напоследок лица тех, кто вскоре начнёт громко кричать от радости, пока его будут медленно поджаривать у них на глазах. Следов многочисленных избиений на теле обречённого не наблюдалось, однако здешние 'товарищи' умеют больно бить, даже не притрагиваясь к жертве. Вот и сейчас, приговорённый к сожжению без какого-либо сопротивления шел к центральному столбу в круге своими ногами, разумно полагая скорую казнь избавлением от долгих мук. Мне определённо нравится этот суровый мужик, свысока смотрящий на свою весьма незавидную участь.
Храмовники подвели мастера к столбу и защёлкнули его руки в кандалах, затянув их за цепи ввысь над его головой. Конвойные быстро удалились, но вместо них вышли семеро других, встав по сторонам от ещё не подожженного круга. Не меняя позы и выражения лица, я немедленно пробудил все дремавшие потоки сознания, чтобы сразу войти в огненную стихию, которая вот-вот должна пробудиться к жизни. Тем временем Главный Жрец подошел к кругу и опять воздел руки к небесам.
— Да сгинет всякая Скверна в чистом пламени, да пребудет с нами всегда Благая Воля Его, — пророкотал над притихшей площадью усиленный магией голос.
Мне удалось ощутить кратковременное резкое изменение температуры воздуха, перешедшее в мгновенно вспыхнувший огненный круг. В этот раз внешние спецэффекты у главного жреца оказались немного другими, прошлый раз он зажигал пламя молнией из вершины посоха. Да и посох у него теперь совсем иной, по внешнему виду — самая простая деревяшка, прежний, похоже, не пережил недавнего бардака.
Дальше огненное шоу пошло по типовому сценарию. Стоявшая вне круга семёрка храмовников в серых балахонах стала перекидываться друг с другом выхватываемыми ими из пламени горячими сгустками, изредка вскользь задевая ими прикованную к столбу жертву, чтобы раззадорить публику. Приговорённый же при этом только сильнее сжимал зубы и упорно молчал, хотя я хорошо видел, как ему больно. Надо отметить — публика на трибунах тоже ещё не кричала от восторга, и только некоторые несознательные товарищи уже явно начинали заводиться. Я не терял зря времени, бесстрастно наблюдая за происходящим. Мне требовалось подготовиться к захвату сразу всей тепловой энергии из горящего пламени, одновременно подстраиваясь под рваный ритм внешнего поля. Энергию мало захватить, её после ещё удержать в себе нужно, с чем ожидались очевидные сложности опять же из-за непрекращающегося действия непонятного амулета. Когда появилась достаточная уверенность, и беглый поверхностный просчёт показал наличие запаса жизненной силы на три часа максимальной активности всех потоков сознания, я резко потянул энергию пламени в себя.
