— В следующий раз, посылая ко мне всяких мальчишек, обязательно передавай амулет с личным посланием. Ходят тут всякие, и требуют невесть чего, — сразу стал возмущаться Повелевающий мудростью, едва я поприветствовал его.
— Хорошо, обязательно передам, — согласно кивнул ему, добавив: — Только амулет причитается с тебя, причём вопрос про какие-то деньги даже не задавай!
Ага, уже вижу, нечего тебе на такое ответить, морда бородатая.
— А ты мне тогда говорил про пропуск за Чёрный Перевал, неужели забыл? — ехидно поинтересовался он, считая, что ударил в самое больное место. — Ты мне столько всего уже наобещал, а сам ничего не делаешь! — Питс продолжил возмущаться явно напоказ, хотя зрителей кроме пары мальчишек рядом больше не нашлось.
— Хочешь дам тебе прямо сейчас достаточно денег на пропуск за ворота, как ты некогда хотел в том 'долге жизни'? — весело подмигнул ему одним глазом, показывая, что не всё так просто, как кажется.
— Где скрыт подвох? — мгновенно сориентировался он.
— Мне просто сильно интересно, отпустят ли тебя хотя бы на день пути от третьих врат, или же ещё на самом Перевале в землю закопают, — показал ему самую ехидную ухмылку.
— Откуда такие сведения? — явно не поверил мне он.
— Со знающими людьми пообщался, — только ухмыльнулся его сомнениям, — они-то и поведали, что бывает с теми везунчиками, у которых находится достаточно денег, чтобы вырваться отсюда. Когда ты ещё жил в столице, знал ли хоть одного человека, кто из Смертных Земель сумел вернуться?
— Знал, — твёрдо ответил он. — Некоторые купцы отсюда регулярно с караванами ходят.
— То купцы, — картинно отмахнулся от его заявления. — Они дальше базара на Чёрном Перевале в Смертные Земли не заходили. Я спрашиваю о тех, кого сюда сослали на вечное поселение.
— Таких действительно не припомню, — явно задумался Питс. — Как же тогда все эти многочисленные истории про тех, кто сумел откупиться и вернуться к старой жизни?
— Все эти истории нужны исключительно для внутреннего употребления тут, дабы у людей оставался стимул шевелиться. А с другой стороны врат все здешние 'счастливчики' совершенно никому не нужны и даже вредны. Но если ты действительно захочешь покинуть эти места, могу попробовать тайно вывести на ту сторону, никто даже и не заметит. Есть особые средства. Вот за это с тебя многое попрошу.
— У меня много просто нет, — твёрдо ответил он, поглядев мне в глаза. — Но если это в моих силах, то готов согласиться на такой вариант.
— А как ты там, в королевствах, сможешь устроиться? Не отправят тебя сюда во второй раз, если поймают? — страстным желанием вырваться отсюда во что бы то ни стало, он сумел меня серьёзно заинтересовать.
— С этим я сам разберусь, — уклончиво заметил он, — есть, как ты сказал — 'особые средства'. Лучше скажи, что ты хочешь за проход на ту сторону?
Ага, предварительно ведь даже и не умудрился подумать, что мне может от него может пригодиться, помимо работы. Вытрясти из него какие-то амулеты и другие материальные ценности — так это ерунда на самом деле. Самое ценное — это знания в его голове. А их быстро и просто не получить. Или получить, он же ведь не простой маг, а Повелевающий мудростью, по-нашему — что-то типа специалиста широкого профиля по голове и её внутреннему содержимому. Да ещё, по слухам, в столичной Академии преподавал. Значит, попробую именно это и спросить.
— Мне нужно, чтобы тут тебя кто-то полностью заменил. Если не один единственный человек, то можно несколько. Есть тут у меня несколько перспективных юнцов, которых надо срочно к делу пристраивать, обучив соответственно, — кивнул в сторону идущих чуть в стороне от нас Валона и Амикуса. Причём, чем быстрее — тем для тебя же и лучше. Если сам знаешь ещё кого-то стоящего, на кого можно положиться, взяв в команду — рассмотрю и этот вариант. Да, их обучение сам стану постоянно контролировать, спрос строгий. Если подходят тебе такие условия, то будет тебе тайный переход на ту сторону. Сразу же по результату.
— Условия подходят, — ответил он после недолгого раздумья. — Только мне потребуется тот амулет, который ты сейчас носишь на голове, если хочешь обучить молодых послушников быстро. И вторая часть от него тоже, — добавил он в конце.
— Амулет, говоришь... — заставил он меня серьёзно задуматься на тему того, что же такое он мне некогда на голову надел, дабы я стал понимать местную речь, и, отправив молодёжь чуть подальше, чтобы она не слышала наших разговоров, тихо спросил: — Я не перестану понимать язык, если его сниму? И вообще, расскажи про него правду, наконец, только не надо говорить, что это штука нужна только для быстрого понимания незнакомого языка.
— Вижу, Витос, ты уже сам во многом успел разобраться, — хмыкнул бородач. — И даже в оставленную мной ловушку до сих пор не вляпался, умеешь ждать и терпеть, значит.
— Ты давай, от заданного вопроса не отвлекайся, комплименты дамам в столице говорить будешь, — направил его опять в деловое русло.
— Язык ты уже полностью освоил и амулет тебе для этого больше не нужен. Там полудюжины дней ношения вполне хватило. Такие амулеты когда-то давно использовали древние мастера и наставники для обучения послушников. Надев его себе на голову, наставник может передать в него часть личных навыков и знаний, а потом перенести их прямо в голову ученика. Но перенесённые знания и навыки всё равно требуют закрепления практикой, иначе быстро теряются. Я заложил в амулет знание разговорного языка королевств и передал тебе. В общении с людьми ты давно полностью закрепил язык у себя. Пользоваться таким амулетом успешно передавая в него знания, мало кто сегодня может, хотя таких амулетов в королевствах известно более четырёх дюжин. Даже в Академии никто давно их не применяет они лежат мёртвым грузом в её амулетном хранилище. Дело в том, к примеру, чтобы заложить в амулет знание языка, мне пришлось особым образом вспоминать все известные слова и стоящие за ними образы вместе с множеством взаимных связей, иначе бы ты ничего не понял. Только долгая преподавательская деятельность в данной области и тренировки работы с этим амулетом позволили мне это сделать, — он замолчал, глядя на меня, ожидая ответной реакции.
— А одевающаяся на руку вторая часть амулета отвечает за управление усвоением послушника всего заложенного в головную конструкцию? — высказал первую же догадку, так и не оценив его рассказ о собственной неимоверной крутизне.
— Ты прав, — подтвердил он мои слова. — Это контролирующая нисходящее перетекание переданного в амулет опыта управляющая часть при необходимости отсекающая лишнее, чего послушнику в данный момент не нужно знать. Ещё она обеспечивает наставнику устойчивую обратную связь во время учебной практики. Если ты мне вернёшь этот амулет, то я быстро подготовлю твоих молодых послушников, думаю, за полгода. От себя тоже двоих предложу, ты можешь вспомнить моего слугу, и есть на примете ещё один талантливый парнишка. До моего нынешнего уровня полностью поднять их не обещаю, там требуется многолетняя самостоятельная практика, которую никаким обучением и амулетами не заменишь, но занять моё место в городе они вполне смогут.
— Договорились, — удовлетворённо кивнул ему. — Только ты и меня в первую очередь обучишь работать с этим амулетом, а потом оставишь его мне, здесь он гораздо нужнее, чем тебе в королевствах.
— Идёт, — согласился с моими условиями хитрый маг, добавив дополнительное предложение: — По ту сторону Чёрного Перевала мне потребуются деньги, как минимум четыре дюжины золотых, а лучше пять-шесть. Я могу предложить тебе кое-что весьма ценное за эти деньги, чего ты здесь ни у кого не найдёшь, но только уже на той стороне. Что это, пока говорить не хочу, но уверяю, оно тебе весьма пригодится и стоит гораздо больше, чем прошу.
— Давай об этом поговорим, когда парней обучишь, — не стал расспрашивать подробности о его очень 'выгодном' предложении, хотя и видел по глазам, что он именно этого и хочет, так своеобразно торгуясь, прикрываясь ореолом неизвестности, благо мы уже практически пришли.
Отправил Питса в помощь к Толису, узнал у Марины, что ничего подозрительного за время моего отсутствия не произошло, представил парней Талику и Осусу, наказав тому помочь быстро восстановить пострадавшим здоровье. Ибо если уж в команде есть профессиональный целитель, то пусть поработает по основной специальности. Остальные бытовые вопросы народ уже мог решить и без моего участия. Свободные жилые комнаты имелись на втором этаже, продукты на полгода сидения в полной осаде благополучно загружены в хранилище, кухня работала, гигиенические потребности можно удовлетворить в отделении прислуги. Дальше, по идее, требовалось идти разбираться с тем 'сюрпризом', который оставили неизвестные у парадного входа, но вместо этого, прихватив нужные вещи, спустился в подвал, узнать, чего там, в итоге, решили мастера, и сколько придётся готовить денег для начала восстановительных работ.
— Брось ты это безнадёжное дело! — сказал мне мастер Толис, после того, как обрисовал суть проблемы и расписал объём необходимых работ, а Питс только подтвердил сказанное.
Да, если дела обстоят именно так, как говорил мастер, то лучше оставить всё как есть и ничего не трогать. Более того, как теперь выяснилось, при прежнем владельце энергетическая система так же была неисправна, просто в меньшей степени. Частично работала лишь подававшая тепло на амулеты третьего этажа в хозяйские покои бытовая часть. Но при последнем боевом столкновении вышла из строя и она, когда засевший там маг слишком резко потянул силу через неё для удержания щита. Защитную же систему разрушили гораздо раньше, лет двадцать назад, и работала в нынешнем виде с тех пор. Вернее — не работала, а лишь изображала видимость работы.
Питающая амулеты конструкция состояла из работающей на нефти большой печи, где проходящее через многочисленные форсунки пламя разогревало заполненный легкоплавким металлом большой бак теплового аккумулятора. Судя по температуре работы этого накопителя около ста пятидесяти градусов, являющейся смесью свинца, олова, висмута и других легкоплавких металлов. В бак входили толстые тепловые трубы толщиной с мою руку числом четыре дюжины. Затем эти трубы уходили в стены здания и вниз под землю, передавая тепло от накопителя к питающимся от него многочисленным амулетам.
Серьёзным недостатком конструкции оказалась замкнутость этих труб друг на друга, хотя изначально такая схема, наоборот, призвана обеспечить дополнительное резервирование. Если где-либо отказывала одна труба или сразу несколько в разных местах, то амулеты запитывались от уцелевших тепловых магистралей. Но у конструкции оказалось два слабых звена — удалённые кольцевые распределители тепла, один из которых размещался под внешней оградой, а другой прятался на чердаке особняка. И при выходе из строя любого из них вся система переставала действовать, как задумано создателем, терялась обратная связь, и управляющий амулет просто выключался.
К счастью, внешний самый длинный кольцевой контур оказался полностью исправен. Там не одна труба, как можно было поначалу подумать, а сразу шесть. При отказе одной или сразу двух система продолжала нормально функционировать. Уцелели и идущие под землю тепловые трубы. Именно за счёт накопления дневного тепла в этом контуре внешняя система и подавала признаки жизни, но уже была не способна причинить существенный вред какому-либо нарушителю защитного периметра. Спрятанным в землю боевым амулетам просто не хватало энергии. А вот внутренний контур на чердаке полностью разрушен, как и идущие к нему тепловые трубы.
Если прямо сейчас растопить печь, то внешний защитный контур начнёт работать как должно, но только до первого реального срабатывания боевых амулетов. Амулет управления печью ведь тоже повреждён и не способен обеспечить регулирование силы нефтяного пламени. Можно сказать — хорошо, что он перекрыл нефтяной канал, иначе могло разорвать бак с жидким металлом, приведя печь в окончательную негодность. Заменить столь сложный регулирующий амулет просто нечем, а для того, чтобы починить и настроить имеющийся, требуется устранить неисправность внутреннего контура и тепловых труб в стенах, что крайне сложно.
Главная проблема — тепловые трубы дополнительно хорошо защищены от потерь тепла в нештатных местах, а заодно и защищались от любого воздействия чужой силой снаружи. Чтобы добраться до труб и что-то сделать, ремонтнику требовалось сначала разбирать стену, затем снимать внешнюю защиту трубы, пользуясь переносной печью постепенно восстанавливать её внутреннюю структуру, снова ставить защиту на место и собирать стену обратно. И таким же образом поступать примерно каждые полтора метра, при средней длине внутренних труб около двадцати пяти. За день работы опытный мастер мог сделать только одну подобную операцию, большего просто не успевал.
— А почему нельзя пройтись вниманием по трубе прямо отсюда снизу вверх, постепенно восстанавливая её и ничего больше не разбирая? — спросил я мастера Толиса, когда вник в суть главной проблемы и серьёзно расстроился.
— Хочешь сам попробовать? — ехидно ухмыльнулся он, демонстрируя истинное превосходство знатока и прекрасно понимая, что у меня ничего не получиться.
— Хочу! — в ответ вспылил я, плохое настроение давало о себе знать, требуя непременно вывернуться наизнанку или вывернуть находящихся рядом людей. — Причём прямо сейчас. Ты учишь, как это делается, а дальше я разберусь сам, если ты такой слабосильный мастер.
— Разбежался, — продолжал ухмыляться оружейник, — там одной учёбы на полгода, если заниматься целыми днями, ни на что больше не отвлекаясь. Или ты знаешь более быстрые способы? Если знаешь, скажи — мне самому очень интересно. Ничего не получится, готов спорить на что угодно.
Я внимательно посмотрел на стоящего рядом Питса, с которого при моём взгляде сползла довольная улыбка. Тот уже догадался, какая идея мне пришла в голову.
— Способ есть, — с решимостью во взгляде я посмотрел на Толиса, сгоняя улыбку и с его лица. — Прямая передача опыта через специальный амулет.
— Никогда о таком не слышал, — заметил тот, и посмотрел на нахмурившегося Повелевающего мудростью, явно ища у него поддержки.
Тот только утвердительно кивнул, подтвердив мои слова, хотя это предложение совсем не вызывало у него какого-либо энтузиазма. Я же внутренне уже завёлся и не собирался останавливаться. Даже паранойя куда-то спряталась, уступив место холодной злости. Надавив пальцами на виски, снял со своей головы сразу ставший видимым ученический амулет, протянув его Питсу вместе со специально захваченной ранее из мешка второй частью. Оружейник же глядел на него с раскрытым от удивления ртом.
— На что угодно споришь, значит? — переспросил мастера, давя злым взглядом его волю.
— Смотря, что попросишь, — быстро пошел тот на попятную.
— Давай, попробуем обойтись без споров, — тоже решил отступить, — проведём сейчас один эксперимент и успокоимся.
— Слишком опасно, — вступил в наш разговор Повелевающий мудростью. — Для тебя опасно, Витос, — поправился он. — Могу отсечь всё лишнее и оставить главную суть, только если я передаю в амулет личный опыт. Сейчас же тебе придётся принять на себя тяжелый удар чужих знаний, и совсем не уверен, что ты сможешь его выдержать, сохранив личность.
