Теперь надлежало найти ту лабораторию.
Интернет — наше всё! Поискал нужную информацию. Да уже то, что накопал в интернете уже подтверждало мои сомнения. Подчистил все свои вылазки, взломал что нужно было, чтоб все следы убрать. Меня здесь не было, никогда!
Потом влез в медико-стоматологическую университетскую библиотеку. Вот это хранилище данных!
Прямо глаза разбегались. Да, не вариант. По сути мне медицинская информация и не нужна. Мне нужно строение тела, то бишь анатомия, фармакология, и всё, что связано с анализами.
Зарылся в каталогизатор. Нашёл целую тонну книг. Теперь бы найти их все.
Потом нашёл отдельную комнатку с запрещёнными исследованиями. При телепортации я на всякий случай послал импульс вперед себя да отвод глаз сделал. Не помешает. Так что теперь ходил туда, куда не пускают студентов и не всякого преподавателя. Нашёл парочку занятных книг по запрещённым исследованиям. Точнее сказать, они были засекреченными, хотя были якобы под запретом.
Там было слишком много информации. Но я изучал материал с точки зрения неофициальной медицины. Много занятного обнаружилось.
Потом изучил-таки те книги, которые наметил с самого начала, а потом нашёл их аналоги среди запрещёнки. Вот там всё представлялось в другом свете. Да, поверхностные данные совпадали, вот на этом совпадения заканчивались.
Проторчал я там прилично. Книги не выносил, проверил их на магию — никаких охранок.
Ну что ж, пожалуй, можно наведаться и в лабораторию. Прежде чем туда соваться, решил проверить тут систему безопасности. Вот тут она была на высшем уровне, как и оборудование. Тогда я просто прошёл на другой уровень планеты, проник соколом внутрь, а потом решил там и навести справки. На этом уровне тоже были компьютеры, оборудование и прочее. В то же время всё остальное было как призраки. А проверяли они кровь не только по обычным показателям, скорее больше проверяли на другие параметры, а скорее магию. Так, где же Дашина кровь? Стал смотреть магическим зрением. Нашёл. Обычная кровь. Проверил рядом лежащие — схожие. Заменил образец на другой, а Дашин уничтожил. Потом нашёл результаты анализа в компьютере, нашёл всплеск, который они обнаружили. Остальные показатели вполне обычные. Не стал трогать, вот только некоторые маркеры заменил чтоб походили на тот анализ, которым подменил.
Потом стал дальше копать. Особых следов чего-то большего не нашёл, а вот ниточка, связывающая с некоей подпольной фирмой, правда совсем тоненькая и бумаги были уже порезаны, но обнаружилась. Картинку соединил в цельный образ из кусочков, а сами кусочки не трогал.
Потом стал следить за лабораторией. Кто привозит оборудование, куда забирают образцы, кому звонят, если что-то обнаружат.
Так прошла неделя.
За Дашей тоже следил, но опасности не чувствовал.
А потом ощутил, что ей плохо. Кто-то копался в её воспоминаниях. Дождался, пока всё завершится, стал следить за любимой. А вот того, кого увидел в кафе, никак не ожидал увидеть. Точнее ожидал, но не в том облике. Но сейчас важнее любимая. Она держалась на ногах на упрямстве. Добрела до дома и вот тут уже рухнула. Я успел поймать. Хорошо, дома никого не было.
А её изрядно потрепали. Стал Дарёнку приводить в чувство. Она очнулась от поцелуев, всё ж слияние лечит душу.
Да только меня не узнала. Прости, ты и это забудешь.
А потом просто вернулся к себе, выпустил сокола. И сел на хвост нашей парочке.
Вот интересно, Дима пешка или кто? Судя по тому, что я у него обнаружил в прошлый раз, ему тоже подчищают мозги периодами. Потому как заказчика я не нашёл в памяти.
Зато теперь догадки подтвердились. Вот только мало информации. Блин! Какого чёрта она в этом теле? Зачем оно ей понадобилось и как?
Как она его синтезировала? Насколько помню, наши тела были уже дряхлыми. Молодость конечно вернуть можно, но не на той стадии. Тогда что? Клонирование? Но как? Тело не содержит способности, так что бесполезно. Тогда зачем ей наши тела?
Что она хочет?
Слишком мало информации.
Нужно вспомнить, всё, до конца.
Возвращаюсь в тело, и даю установку спать. Нужно вспомнить..
Сокол
Чего я жду? Наслаждаюсь, можно сказать, жизнью. Обустраиваю свой дом. Зачем? Собираюсь ли здесь же жить с любимой? Нет. Точно не собираюсь. Построю новый дом, чтоб не было неприятных воспоминаний. А зачем тогда? А чтоб занять себя. Не привык я без дела сидеть. Силой пользоваться нельзя, так хоть руки чем-то занять. Надеюсь, что Травиночка поняла мои намёки и сможет меня вызвать. Всё ж ей нужна моя плоть: волос, ноготь, или вот пёрышко. Это был запасной вариант, на всякий случай. Отец пошел странствовать, кому ж как не ему я мог доверить своё пёрышко. А чтоб заклятье сплести, надобно самому его придумать, собрать из кусочков мозайку, говорил намёками. Верю, что она догадается и призовёт. Любимая. Как же долго ждать... Разлука с тобой хоть на миг — испытание, а вот такая да ещё и к другой — тяжкая мука. Живу верой, надеждой и любовью.
Инара заклятье на меня наложила, но думаю, что призыв с пёрышком всё равно сработает. Всё ж любимая сильнее, а любовь — даёт столько сил, что всё можно вытерпеть, через что угодно пройти и преодолеть все трудности.
Грустно смотрю на небо, а ведь на Срединной Земле оно лазурное, как её очи. А тут оно не напоминает её. И солнышко не такое тёплое. Там оно жёлтое, ближе к земле находится. Тут холоднее, а может потому что нет ЕЁ рядом, не согревает она меня своим теплом, своей улыбкой. Грустно, тоскливо.
* * *
* * *
**
Инара что-то мне подмешивает в воду. Напитки я не пью, боюсь. А вода имеет странный привкус. А ещё я стал забывать ЕЁ. Не знаю, сколько времени прошло. Но каждый день с трудом заставляю себя вставать. Перестал домашними делами заниматься. Лишь просыпаюсь, завтракаю да улетаю соколом в поднебесье. Не могу тут находиться.
А ещё каждый раз мне кажется, что я забыл что-то важное. Что не даёт мне покоя.
* * *
* * *
* * *
*
Инара говорит, что завтра мы женимся. А я не помню даже, что было вчера. Такое безразличие ко всему. Пустота такая в сердце. Словно всю душу высосали. Смотрю вокруг и ничего не радует. Лишь ветер в крыльях приносит хоть немного облегчения. Летаю, летаю и ещё раз летаю.
* * *
* * *
* * *
**
Живу со своей женой, а не могу быть с ней. Да и она не хочет. Уж не знаю, почему, но никаких супружеских отношений. Вроде как жена. А разве это нормально, когда мы друг к другу не прикасаемся? Спим в разных горницах. По мне так ненормально, но к чему-то большему я и не стремлюсь. Нет желания к ней прикасаться. Скорее даже наоборот, есть какое-то отвращение. Смотрю на неё и словно змею вижу. Каждое движение напоминает об этом. И не то, что возбуждения нет, а противно даже смотреть в её сторону. Дома почти не бываю. Всё время провожу в облике сокола. И словно перестаю быть человеком. Хотя человек ли я, этого уже не знаю. Да, оборачиваюсь человеком. А сам ничего не помню. Ни о себе, ни о своих родных, ничего. Только Инара, её голос, её змеиная внешность.
А сегодня за столом прислуживала новая девушка. Странно, но сердце пропустило удар. Очи у неё странного лазурного цвета. Цвета неба. Но не нашего. Ничего об этом не помню, разве был я на другой земле? Но откуда ж тогда знаю этот цвет? Виду не подал, что заинтересован ею. Веду себя как обычно, безразлично ко всему.
Вода вновь имеет странный вкус. Выхожу из-за стола, иду в горницу и сразу же отключаюсь от всего вокруг. Сквозь сон слышу лишь нежный ласковый голос, странный, будоражащий меня. А очи отворить не могу. Веки словно свинцом налитые.
На другую ночь всё повторяется. За столом прислуживала та девушка, с волосами цвета солнышка. Солнышка да не нашего. Откуда мне знать этот цвет? Слова не молвит даже, молча подаёт еду. А я и внимания не обращаю. Так нужно. Отчего, не знаю, просто чую. Вновь вода чудной вкус имеет. Ладно, не заморачиваюсь. Вновь иду, бреду по сходам*, поднимаюсь к себе. Горница кажется неуютной, тёмной, мрачной. Ложусь на лежанку и очи сами собой закрываются. А потом вновь слышу журчание ручейка, вижу как деревья колышутся, яркого зелёного цвета, вижу поля жёлтые, людей незнакомых, и девицу, с длинной косой цвета солнышка, поднимает очи на меня, цвета небесной лазури, улыбается, а голос журчит, словно реченька. И сердце стучит быстро-быстро, отклик в душе находит. Как же она прекрасна. Любуюсь ею. Хоть во сне могу это делать.
Третья ночь. Повторяется всё. Вот только теперь ясно слышу голос её. Она плачет, горько так, сердце сжимается. Чую как что-то обжигает сердце, разливая вокруг такую любовь и нежность. Боги, что же это? На очи падает огненная жидкость. Пытаюсь разлепить пудовые веки, и марево спадает. Нет больше тяжести. Вижу её, плачущую. Настенька! Любимая! Бросается в мои объятия. Родная моя! А у самого такая радость на душе. Всё-всё вспоминаю. Кто я, где я, кто ОНА.
— Соколик мой, сердце моё, душа моя, жизнь моя!
— Любимая, прости меня, непутёвого, прости мою любопытную натуру. Зачем я пил то зелье? Зачем поддался на чары ворожьи? Прости за всё!
Рассказываю ей всё. Что было со мной это время. Что было до того. Как попал под чары, про любовь мою к ней и как не выдержал и поддался новым чарам, как забыл её, жену свою. Слёзы стекают по моим щекам, а она их вытирает.
— Всё в прошлом! Я прощаю тебя! Тебя, но не ЕЁ!
А дальше даже не заметил, как оказались мы на улице. Зато видел, как горели очи ЕЁ ясные. Нет, не ненависть в них была, а расплата. Наказание за всё то, что довелось ей вытерпеть.
— Выходите, люди добрые! — столько СИЛЫ в ЕЁ голосе.
И посыпал люд из домов всех. Кто в чём был одет. Кто в одних портках, кто в сорочках нижних. Вот обычно коли что случается, люди выбегают вместе с детьми. Только детей не было, Инара всех перебила. Кто уж мог как взрослый работать, всех рабами сделала, остальных всех приказала убить. Как так можно? Как можно поднять руку на детей малых: честных, наивных, чистых?
Ведал я теперь, что с людьми сделалось. Почему они со стеклянными очами были. Почему беспрекословно подчинялись наказам Инары. А она вела себя словно Князь, потому как такой власти не имела даже княгиня.
Сняла Травинка очельник, расплетает косу.
— Уходите, люди добрые. Вы теперь люди вольные!
Очи у людей прояснилися, и пошли они из села. И когда скрылся из виду последний, полилась речь любимой. Вспомнилась сказка, как я чувствовал всё на своей шкуре, каждое слово, каждый образ.
— Значит, ты ЖЕНОЙ назвалась? Огонь, выжги всё здесь! — и полыхнул терем мой, а огонь словно разлился из печи вокруг.
С криком выскочила Инара из дому. Огонь уже лизал все стены, перекидываясь на соседние дома.
— Жена? — Травинка хохотала. Потом посерьёзнела. — На МОЁ руки протянула!
Волосы по ветру развивались у любимой, а Инара была в ужасе. От любимой отвести взгляда не мог, какая ж она красавица. Богиня! МОЯ!
— Убирайся в свой ПЕКЕЛЬНЫЙ МИР! И чтоб НИКОГДА ты не перевоплотилась в наших мирах, наших жизнях! Отныне и НАВЕКИ!
Инара бежала сломя голову. Так, что пятки сверкали. Вбежала в свой челнок и улетела. Ещё не видал, чтоб так быстро перемещались вражеские корабли.
Огонь бушевал, село, что ещё недавно было целым и невредимым, уже догорало. Какая же сила у огня? Сродни погребальному костру!
Всё быстро кончилось. Не было ни брусочка, ни вещицы обгорелой. Лишь прах, на выжженной земле.
— Матушка Земля, ты очистилась?
— Да, дочь моя! Благодарствую!
— Исцеление тебе дарю я! — засветилась земля светом зелёным, я прямо ощутил силу этого излечения. — Ветры буйные, ветры сильные! — подул ветер. Закружился вокруг НЕЁ. — Семена сюда несите! Возрождать Землю-матушку!
Я прямо увидел вихрь, что улетел, а через несколько мгновений вернулся уже окрашенный, семена падали на уже просто чёрную землю, никакого пепла.
— Водичка-сестричка, ты нужна Земле-Матушке! Пролейся тёплым дождиком!
На небе собрались тучи серые, которые тут же начали проливаться дождём. Красиво! Солнышко светит с одной стороны, а перед нами стена дождя. Дождь падал на меня, тёплый, нежный, стекал по волосам, щекам, бороде, падал за пазуху. А вот Травинка была сухой, волосы так же развевались в разные стороны. Не могу не смотреть на это ЧУДО природы! Какая же она очаровательная, восхитительная, бесподобная, волшебная! Она полностью пробудилась, моя половинка, моё счастье, моя душа, моя суженая, моя жена! МОЯ!
Земля возрождалась и не только тут, а повсюду, я это ощущал всей душой. А там, где простирался мой взор уже колосилась зелёная трава, появлялись ростки, будущие деревья. Тьма исчезала отовсюду. И пока мы стояли, вокруг уже был лес. Густой, высокий, чистый, красивый!
Я ведал, что люди, ушедшие отсюда уже строят дома на другой земле, используя поваленные деревья. Они не пропадут!
— Пожалуй, всё! — жена повернулась ко мне. — У тебя, любимый, есть ещё пожелания?
А я смотрел на неё и не мог отвести взгляд. Улыбка не сходила с моего лица и даже проступали слёзы от умиления.
— Пожалуй одно, обнять тебя и никогда не отпускать!
Она улыбалась. Боги, как же она улыбается!
— Хорошо, тогда хочу крылья!
— Погоди! Есть ещё одно!
— Что? — улыбка такая лукавая.
— Гребень, — она опустила руку за пазуху, доставая оттуда мой гребень.
Беру бережно из её ладошки, обнимаю жену, потом разворачиваю к себе спиной. И начинаю её расчёсывать.
— Я знаю, что ты хочешь заплести две косы, у меня есть две ленты. Вот, — одну достала из левого отделения передника. Первая моя, узнаю её сразу же. Вторая из правого отделения. — Это подарок Тарха Перуновича.
Заплетаю ей две косы, укладываю корзинкой. В руках пояляется белый платок, который повязываю любимой на голову, закрывая все волосы. Притрагиваюсь к сорочке, она изменяется на белоснежную, с белой вышивкой. Свадебной. Опускаюсь на колени, притрагиваюсь к её ножкам. Появляются сапожки. Тоже белые.
— Ещё положена понёва, — подала голос любимая.
Поднимаюсь, обнимаю её тонкий стан — появляется красная понёва, в клеточку.
— А передник нужен?
— Я ведь не буду сейчас дома возиться. Так что пока нет. И она приподнимается на-цыпочках и обнимает меня за шею, целует. А когда поцелуй прекращается, на мне тоже рубаха белая, с белой вышивкой, белые портки и белые сапоги.
Я улыбаюсь. Научилась не только жизнью управлять, но и всем. Умничка моя! Благодарствую Боги за суженую.
И любимая оборачивается голубкой белоснежной, взмахивает крыльями и взлетает. Я ударяюсь о землю и взлетаю ввысь соколом. Догоняю её, обгоняю её, кружусь вокруг неё. Мы летим, играючись в воздушных потоках. Вольный ветерок обтекает нас, мы парим на его крыльях. А потом опускаемся подле Небесной Колесницы Золотистой, словно ласковое солнышко.
Ударяемся о землю, становимся людьми, и улетаем вместе с Тархом Перуновичем на Срединную Землю. Поблагодарили мы Дедушку, отвесили ему земной поклон и вновь оборотились птицами, полетели домой к Травиночке.
Сели на берёзку подле дома и сидим, ждём чего-то. Вот отец вышел весь седой-седой, сгорбленный.
