Под личиной зверя - 2. Обманутые надежды

Макс поморщился, активизировал коммуникационное устройство.

— Кертис, прием. Что у вас?

— Сидим в обнимку с пушками, — в голосе пилота звучало напряжение. — Все тихо. Но все равно страшно. Они прилетели на 'Скауте', да?

— Кто?

— Тот, кто на вас напал.

— Возможно. Но сейчас речь не об этом. Подготовь лазарет. У нас раненый.

— Будет сделано! — бодро отрапортовал Нэш.

— Скоро будем. Отбой. Мы уходим, — последние слова Макс проговорил громко, чтобы услышали все.

— Уходим? — удивленно воззрился на него профессор Галлахер. — Нам следует взять образцы тканей этих существ. Мы всегда считали, что Улей лишен возможности манипулировать пси-энергией. Но сначала появились вы с женой, а теперь эта троица.

— Да уж, Улей меняется, — нахмурился Макс, стараясь не смотреть в сторону ретранслятора.

У него больше нет никакого желания продолжать разговор с командующим экспедиционного флота Азгар Д'ор. Все, что древний может ему дать, — координаты установок, лишающих скарабеев связи со Сверхсознанием. Наверняка бы человечеству такие штуки пришлись очень ко времени. Тем более сейчас, в свете явной активизации Улья. Странно, что древние не озаботились подобным сооружением в своем новом и единственном мире. Все же стало бы куда проще сражаться с неорганизованной толпой, не имеющей определенной цели, но с готовностью истребляющей все живое в пределах видимости, включая самое себя.

Да — древние как вид, как уникальная раса уже мало интересовали Макса. Первая восторженная реакция от одного упоминания о загадочных артефактах якобы сгинувшей цивилизации осталась в не таком уж и далеком, но все же в прошлом. Сейчас тот, кто не в состоянии внести посильную лепту в противостояние с Ульем, отходит на второй план. Потребительское отношение, основанное на чистейшем расчете, — ничего более. Но иных вариантов Макс не видел. Слишком силен Улей, слишком непонятны его замыслы. А непонимание рождает неадекватные действия.

Поэтому разговор с Даргаллулом все равно состоится. Но для начала надо проверить небольшое предположение.

Макс быстрым шагом прошел к Рэйфу, которого недавно планомерно вбивал в пол пси-молотами. Несмотря на полученные увечья, внутри искореженного тела все еще теплилась искра жизни. Макс опустился перед Рэйфом на колени, потянулся к его разуму. Тот встретил неожиданное вторжение агонией умирающего хищника. Сущность, заключенная в теле бывшего человека, билась в болезненных конвульсиях, не желая погружаться в пучину холодного мрака. Но подобная тяга к жизни наблюдалась у любого из скарабеев. Даже изувеченная костяная гончая, чье тело разрывается от боли, до последнего будет цепляться за жизнь. Она не заползет в кусты, чтобы издохнуть там в одиночестве. Куда вероятнее — попытается укусить проходящего мимо врага. А потому Макса интересовало другое.

Он орудовал в агонизирующем сознании так, словно копался в стопке старых и в большинстве своем ненужных вещей: хватал воспоминание или образ, всматривался и отбрасывал в сторону. Все не то — воспоминания скарабея ему ни к чему.

И все же он нашел то, что ожидал обнаружить под спудом воли Сверхсознания и многочисленных физических изменений, произошедших в организме человека. Он нашел Рэйфа. Нет, не то существо, которое чуть заметно подрагивало на полу. Рэйфа — человека. Загнанный в глубины разума скарабея, он, тем не менее, не утратил собственного сознания и восприятия окружающего мира. Помочь ему Макс не мог уже ничем. Да человек и не просил о помощи — только о небольшой услуге. Он не нуждался ни в сострадании, ни в словах поддержки. Со смертью тела, которое больше не принадлежало ему, он обретал свободу.

Макс понимал его чувства. И принимал сделанный человеком выбор. Не так давно подобный выбор стоял и перед ним самим: покончить со всеми проблемами одним махом или попытаться жить с новым обличием, с постоянной угрозой быть возвращенным обратно в Улей. Но — разные цели, разные обстоятельства, из-за которых он и Рэйф-человек сделали свой личный выбор. Пусть и диаметрально противоположный.

Макс встал и одним точным ударом отсек скарабею голову. Он хотел бы думать, что тем самым спас человека, но отчего-то на душе было мерзко. Убийство — всегда убийство, как ни облачай его в пышные фразы. Но почему тогда совесть молчит в отношении двух других ассимилированных Рэйфов? Пусть одного из них прикончил не он. Вроде бы те же люди, та же беда и то же освобождение из паутины Улья.

Или всему виной страх? Страх того, что он, Макс, вполне мог оказаться на месте этих несчастных: загнанный в клетку собственного сознания, все видящий, все слышащий, но абсолютно беспомощный. К сожалению, а возможно, и к счастью, он не помнил себя в бытность генерала скарабеев. Наверняка эти данные остались в памяти, но даже теперь, получив почти полный доступ к собственным воспоминаниям, он не торопился воспользоваться ими в полной мере. Кое-что лучше оставить в прошлом.

Как бы то ни было, но теперь Макс наверняка знал одно: чем сильнее повредить ассимилированного Ульем Рэйфа (а скорее всего, и Сердце Улья), тем проще добраться до его человеческой сущности. Не бог весть какое знание, но вполне может пригодиться, если не останется иных вариантов справиться с генералом скарабеев.

— Надо торопиться, — тихий голос Сади вырвал его из тягостных размышлений.

Макс обернулся, посмотрел на стоящую рядом девушку. Та украдкой бросила взгляд на Циклопа:

— Я бегло осмотрела его руку. Боюсь, придется ее ампутировать...

Глаза Макса округлились.

— Иначе его просто не вытащить из скафандра, — пояснила доктор.

— Сейчас идем, — кивнул Макс. — Только попрощаемся с нашим другом.

— Что вы собираетесь делать? — тут же прозвучал голос Даргаллула. Командующий экспедиционным флотом Азгар Д'ор будто нарочно ждал удобного момента, чтобы задать вопрос.

Какое завидное воспитание!

— Вернемся на корабль и будем ждать помощи, — сказал Макс. — Путешествие вышло не совсем таким, как мы предполагали.

— Понимаю, — проговорил Даргаллул. — В этом есть и наша вина.

— Не уверен, что поиски виновных принесут пользу, — пожал плечами Макс. Он рассеянно осматривал пещеру в поисках Леопольда. Кот, предупредивший о нападении Рэйфов, обрел в его глазах уважение.

— Возможно, ты прав. Я уже говорил, что Улей уничтожил почти все ретрансляторы. Действующих осталось очень мало.

— Я это помню.

— Мы полагаем, уничтожение ретрансляторов носит системный характер.

Макс нахмурился. От рассеянности не осталось и следа.

— Они придут сюда? — спросил, уже зная ответ.

— Скорее всего, — согласился Азгар Д'ор. — Мы полагаем, Улей заинтересован в уничтожении всех ретрансляторов. Без них мы не сможем покинуть планету.

— Так сделайте это, пока есть возможность! — последние слова Макс выкрикнул. — Разберитесь с интервенцией и высуньте нос на улицу. Удивитесь, но многое изменилось. Не пора ли проснуться и начать жить? Не витать в высших сферах, а именно жить! Постараться выжить в новом мире, в котором скарабеи научились некоторым неожиданным штукам. Восстановите ретрансляторы.

— Ты не понимаешь, человек, — голос древнего показался Максу насмешливым. Впрочем, скорее всего, только показался. — Более того — восстановление системы ретрансляторов потребует времени.

— Так объясни! А что касается времени... вскоре его может не остаться вовсе.

— Мы слишком долго вели войну, слишком долго строили новый дом. Слишком много ошибок и неверных решений, чтобы теперь просто оставить их за спиной. Люди еще слишком молоды, чтобы понять это. Ты слишком молод.

— Дело ваше, — ощерился Макс. — Только о возрасте обычно напоминают тогда, когда кончаются более вменяемые аргументы. Но это так — замечание юнца.

— Неужели у вас не осталось целей, ради которых следует проявить активность? — задал вопрос профессор Галлахер. Оказывается, он все это время стоял рядом и слушал.

— Путь Дал-Ру, — не задумываясь, ответил Азгар Д'ор. — Мы еще не готовы к его завершению. Если путь прервется сейчас — усилия многих поколений будут напрасными.

— И все же вы готовы рискнуть и прервать его, — сделал вывод Макс.

— Почему? Мы же покинули планету, чтобы помочь вам.

— И за это вам спасибо. Я сейчас скажу глупость, но вряд ли самовольное заточение приведет вас к вершинам знаний. Путь Дал-Ру — ваш путь, но как бы он не окончился тупиком.

— Я сказал — вам не понять.

— Отличная отговорка! — послышался приглушенный голос Циклопа. Здоровяк уже стоял на ногах. Похоже, его состояние на некоторое время стабилизировалось — спасибо встроенным в скафандр инъекторам универсальной медицинской сыворотки.

— Этот разговор не имеет смысла, — не среагировав на слова Циклопа, сказал Азгар Д'ор. — Решение принято, и изменить его нельзя. Мы не покидаем планету. Экспедиционный флот возвращается домой в качестве огневой поддержки. Варианты дальнейших действий флота будут рассмотрены позже.

— Хочется в это верить, — вздохнул профессор Галлахер. — Обсуждение — уже шаг.

— Нам пора, — проговорила Сади.

— Да, конечно, — кивнул Макс.

В нем боролись две крайности. Первая — сию минуту уйти отсюда и больше никогда не видеть уставших от жизни Азгар Д'ор, не способных объяснить собственные ценности. Вторая — отчаянное нежелание позволить древним добровольно сложить головы перед натиском скарабеев. В голове роилось множество мыслей и слов, но ничто из этого многообразия не подходило на роль пламенной речи, в результате которой Азгар Д'ор хотя бы задумаются об альтернативе выбранному ими самоубийству.

— Месторасположение необходимого вам оборудования... — проговорил Даргаллул — и на мгновение мир перед глазами Макса помутился. Теперь он знал, где искать инструмент для спасения жены. Инструмент, который при должном использовании вполне может стать решающим фактором в приближающейся войне с Ульем.

Так мало времени, и так много надо успеть.

— Прощайте, — чуть склонил голову командующий экспедиционным флотом. — Мы подчиняемся воле Дал-Ру. Его слово незыблемо, его знание велико. Помните: Улей уже знает об этой планете, знает о ретрансляторе. Мы уверены — карательная экспедиция уже в пути. Сил вам — отбить ее нападение. Но если нет... — он помедлил, — у вас все еще остается выход.

— Дверца в ваш мир? — спросил Макс.

— Да. В наш мир. Из одной битвы в другую, но куда более жестокую.

— Ну да, а здесь нас пирогами будут кормить, — хохотнул Циклоп.

— Интересное предложение, — неожиданно серьезно проговорил Чед Парк.

— Да уж, — поддакнул ему здоровяк. — Не поимеют здесь — так оттянутся там.

— Выводите его, — обернулся Макс к Парку. — Мы пойдем, — сказал древнему. — Благодарю за координаты оборудования. Я найду его и использую против Улья.

Азгар Д'ор снова склонил голову. Но ничего не сказал.

К коридору Макс подошел последним. Чед Парк, Циклоп и профессор уже шагали метрах в десяти впереди, Сади немного задержалась, ожидая Макса.

Бывшего генерала Улья не покидало ощущение проигранной битвы. Битвы, еще не состоявшейся, но уже заведомо отданной противнику. Ощущение грызло изнутри, холодило, отчего ноги переступали будто ватные.

— Послушайте, — Макс резко остановился, обернулся. Он действовал по наитию, не зная, что будет говорить и что делать в следующую секунду. Но нерешительность — прочь. Если понадобится — он будет насильно вытаскивать древних с их корабля. За шкирку. И пусть сходят с ума, но уже здесь. Кто-нибудь да справится с переходом.

Даргаллул все еще смотрел на удаляющихся людей, словно заранее знал: неприятный для обеих сторон разговор еще не иссяк.

— Я не могу обещать вам победы и возвращения вашей планеты, — сказал Макс. — Не могу обещать блистательного крестового похода против Улья и славную победу в конце пути. В сущности, я не могу обещать ничего. Кроме одного: сделать все от меня зависящее, чтобы остановить Улей.

Макс понимал, что подобные слова из уст создания, не облеченного ни малейшей властью, не имеющего веса среди представителей собственной расы, вряд ли способны изменить точку зрения древних. Но не попытаться сейчас — жалеть об этом потом.

— Я плохо представляю себе путь Дал-Ру, но уверен: бессмысленная гибель его последователей не то, ради чего стоило много лет назад сражаться с Ульем. Тогда вы победили, но враг вернулся. Он стал сильнее, умнее. Человечество может встать на его пути. И оно уже ведет борьбу. Но нам нужен ваш опыт, ваши знания. Неужели те Азгар Д'ор, которые погибли в той далекой войне, и те, которые создавали новый дом, делали это впустую? Они дали вам шанс жить дальше, идти по избранному вами пути. Так идите по нему, но не бездумно. Улей и без того силен, чтобы делать ему такие подарки.

— Ты многого не знаешь. Не знаешь, о чем просишь.

— А я не прошу, — поморщился Макс. — Я обращаюсь к тем, кто когда-то практически уничтожил Улей скарабеев.

— Их больше нет.

— Они живы, пока вы помните о них. Пока горите их волей к жизни.

По плоскому лицу Азгар Д'ор пролегли глубокие морщины. Он мотнул головой из стороны в сторону, будто отгонял от себя назойливого комара.

— Уходи, человек, — голос древнего изменился. В ровном безразличном тоне появились нотки не то раздражения, не то неуверенности.

Что ж, хоть какая-то реакция. Все лучше, чем тупая уверенность свиньи, ведомой на скотобойню. Макс не особенно верил в то, что древние вдруг пересмотрят свои ценности. Но что мог — он сделал. Давить дальше? А если ли смысл?

— Оставь его, — услышал он тихий голос Сади.

Девушка стояла в коридоре, в нескольких шагах от Макса. Бордовые отблески светильников играли на ее лице, сейчас похожем на медную маску.

Макс еще раз бросил взгляд на ретранслятор. Тот продолжал работать, но изображение Даргаллула из его центра исчезло.

— Обиделся? — усмехнулся бывший генерал скарабеев.

— Мне кажется, ты задел его за живое, — сказала Сади.

— Если в них еще осталось что-то живое...

Глава 11. Сердце Улья.

Сердце Улья в напряжении следила за приближением противника. Сверкающие золотом доспехи, уверенный шаг, сосредоточение на открытых лицах майгулов.

'Не торопиться. Подпустить ближе...'

Воздух рассекли первые плазменные сгустки горров. Ослепительно-яркие белые всполохи протянулись к колонии, врезались в залитую слизью почву. Грибы клубящейся смеси из расплавленной породы и пара поднялись к небу, поплыли над колонией. Несколько выстрелов угодило точно в споровые пушки, разметав их горящими лохмотьями.

'Ждать, ждать...'

Собственно, именно споровые пушки и стали приоритетной мишенью атакующих. Понимают, что эти живые сооружения, каждое из которых напоминает широкую дымоходную трубу с множеством наростов по внешним стенкам и основным телом, спрятанным под землей, сейчас представляет для их крейсеров наибольшую угрозу. Именно расположенное под землей тело содержало основные органы пушки, в число которых входил мешочек с боезапасом — мутировавшими семенами. Тяжелые и плотные, они исторгались небольшими порциями и при соударении с любым объектом раскрывались, выделяя при этом огромное количество тепловой энергии.