| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А это...
— Это личное дело, — перебил его Роман.
— Ну да, — согласился Джек, — когда жена изменяет, это, конечно, личное, так что молчу-молчу.
Мгновение в комнате стояла тишина. Мина стиснула руки на коленях, Мунце отодвинулся от нее дальше. Лицо Романа пошло красными пятнами.
Пожалуй, только тренированный годами самоконтроль позволил младшему Сварне остаться на месте и не разбить в кровь наглое лицо этого типа.
— О боги, — тихо сказала Мина и закрыла лицо руками. — Об этом вы тоже... догадались?
— Нет, — ответил Джек. — Об этом нам рассказала девушка, которая помогала на кухне. Мария случайно видела вас обоих, и имела глупость пойти к хозяину и разболтать об этом. Скорее всего, хотела с этим рассказом и к хозяину ближе оказаться, утешить или еще что. Очень уж она злилась на вас, Роман, что вы ее немедленно выслали домой. Столько нехороших слов наговорила, я даже покраснел. В глубине души, конечно.
— Не вяжется, — возразил Громовник. — Девушка уволилась в июне.
— И что? Уважаемый господин Сварна к тому времени обо всем знал, и девушка ничего нового ему не сообщила. Он ее быстро уволил, хотя и так было уже ясно, что первоначальный план полетел к черту: и Мунце остался, и проблем прибавилось. Все. Конец.
— Как?.. Как конец? А призрак, а собака? — возмутилась Кло. — Зачем мы таскались к тому сараю?
Джек, пожав плечами, отвернулся: ему уже хотелось курить, а этот разговор давно наскучил.
— Мы полагаем, — осторожно вступила Энца, — что собака была убита... извините, господин Алекс, вами. Мы нашли немало следов от вашей коляски позади дома, где заброшенные птичий двор, хлев и конюшня. В одном из птичников есть участок вскопанной земли, вокруг — заметенные следы колес. После мы с девушками ходили, Камелия подтвердила наличие посмертной ауры.
Энце было страшно неловко, особенно под скрещенными злыми взглядами супругов Сварна.
— Мы точно не знаем, зачем, но... ваша кухарка, Прасковья Ивановна, сказала, что для вас большим потрясением было то, что тело Пярве было сожжено и развеяно по ветру. Он никогда вам не рассказывал, верно? О том, что магов не хоронят в земле, и не ставят памятников.
— Нет, — покачал головой Алекс. — Нет, никогда не говорил. Я... после того, как узнал, я забрал несколько книг из его комнаты и прочел. Я хотел поставить знак памяти — как у вас полагается, потому что у него не было ни родственников, ни друзей-магов, и никто не почтил его уход.
— И вы убили собаку, — полуутверждающе сказала Энца, — чтобы получить энергию и активировать знак.
— Да... но у меня все равно ничего не вышло...
— Отец... — начал было Роман, но не нашелся, что сказать. Замолчал, с тоской глядя в пол.
— Вы привязали обоих к этому месту, — сказала Энца. — Вашего друга — своей скорбью, а потом и кровью пса. Жерган, может быть, вчера являлся потому, что мы, чужаки, весь день ходили в его доме, нарушая всяческие границы. А девушки более всех нас колебали магический фон, и этим привлекли внимание призрака.
— Логично, — подумав, одобрительно кивнула Камелия. — Но вопрос с призраком-мужчиной не до конца решен. На вызов не ответил ни один дух, так что Пярве ли это, или нет...
— Это он, — сказала Энца. — Он очень беспокоится о том, что происходит здесь. Пярве звонил нам с просьбой приехать, недели две назад.
— Он умер гораздо раньше, — меланхолично поправил ее хозяин. — Вы путаете.
— Пярве звонил вам? — замирающим голосом спросил Алекс, перебивая сына.
— Чудеса — это не совсем то, что происходит, когда ты становишься магом, — мягко сказала Энца. — Но, тем не менее, они — часть нашей общей жизни. Так случается, что звонят отключенные телефоны, а мертвые говорят с живыми.
— Но почему не мне?.. Почему?
— Он позвонил туда, куда надо, — отрезал Джек. — У него, хоть и призрака, а всё мозгов... достаточно.
"Побольше", — хотел на самом деле сказать Джек, но Энца успела ткнуть его в бок.
— То есть... вот так вот все? — спросила Мина. — Все так и есть, как вы сказали? Вы просто походили здесь два дня с железными штучками — и все поняли? Но ведь тот, кто стоял в детской?.. Это тоже Пярве?
— Вы о вашем проклятье? — спросил Джек, и младший Сварна ощутимо вздрогнул. Скосил глаза на жену, которая сжала кулаки на коленях. — Скажите, почему вы стали бояться проклятья и услали детей?
Хозяева молчали.
— Если брать интересующий нас временной отрезок, — голос Энцы не разбивал наступившую тишину, а вплетался в нее, — то здесь умер только один человек — Пярве.
Имя повисло в воздухе. И Роман, и Мина просто смотрели мимо них, но Энца не стала продолжать.
Что бы ни случилось в доме, какие бы догадки не посетили напарников, это точно не было их делом. Она села на подоконник поглубже, спрятавшись за спину Джека. Поймала очень внимательный, серьезный взгляд Ворона — и тот ей ободряюще подмигнул.
— Да, в общем-то и все, — бодро сказал Джек. — Полтергейст — младший Сварна, пес — старший Сварна. Ну, а кто там кокнул беднягу Пярве — неизвестно.
— Он умер от сердечного приступа, — медленно сказал Роман, хотя глаза его помимо воли наполнились ужасом при мысли о том, что мучения еще не закончились, и его ждет очередное расследование.
— Правда? — удивился Джек. — А мне что-то так послышалось... ну, ошибся, бывает. Тогда действительно всё. Из Института приедет группа зачистки — верно я говорю, Юлиус?— следите, чтобы муж им не мешал, и чистите дом. Ну, и не забудьте для Пярве Место памяти организовать и упокоить обе души.
— Честно говоря, было бы лучше, если бы их дом стоял на каком-нибудь тектоническом разломе, а Роман был черным магом и разводил нежить в подвале, — уныло сказала Энца. — А так вроде бы ничего особенного, а будто всем в лицо наплевала, неловко до ужаса.
— Конечно, это легче, — фыркнул Джек, — залезть в подвал и порубить десяток упырей. Как приедем, напишем жалобу Якову, что нарушители мелковатые попались, нам не по профилю.
Они стояли на станции в ожидании поезда. Кло и Камелия подбросили их на машине, обменялись телефонами и тепло распрощались.
Энца пожала плечами. Гадкое послевкусие этого вечера не оставляло ее. По Джеку сложно было что-либо судить, но и он не был особенно доволен, иначе бы не стремился так уехать... хотя, если поразмыслить, кто знает, что он ночью делал и от чего — или кого — теперь сбегает.
Все равно нехорошо получилось. Может, хозяевам было бы лучше, не узнай они ничего друг о друге. Все глупости, какие они натворили, вся грязь и обман так бы и остались несказанными, непроявленными, не-совсем-правдой. А с другой стороны — вся семья Сварна была уже в таком тупике с этими недомолвками, что иначе и выбраться из них нельзя было, кроме как вскрыть гнойник да залечить.
Энца уже почти уговорила себя успокоиться, когда пискнул телефон: сообщение.
"А ты ловкая, да? Притворяешься миленькой, а сама лезешь в чужую жизнь, подлизываешься и устраиваешься... неужели тебе ни капли не стыдно? Да что это я, откуда тебе знать, что такое совесть".
Это было уже пятое. Сообщения приходили каждый день. Отправитель не отвечал на попытки Энцы объяснить, что все это какая-то ошибка. Порой бессвязные, но язвительные или уничижительные обвинения шли одно за другим, и Энца не знала, что с этим делать. Хуже всего было, что слова отвратительно искажали действительность, словно кривое зеркало, заставляя девушку чувствовать необоснованную вину.
— Кто пишет? — спросил Джек, склоняясь над плечом.
Энца резко дернулась и отвернула экран телефона от напарника. Тот, кажется, обиделся: вот еще, тайны. Но Энца не могла себе даже представить, что Джек подумает о ней, прочитав эти сообщения.
Уж кому-кому, а Джеку точно не следовало их видеть.
История шестнадцатая. Железный лес
Из поезда Джек позвонил Якову, отчитался о сделанной работе. Вместо похвал выслушал замечания и дулся всю дорогу. Энца спала, написав сообщение матери и Донно, что все в порядке.
На вокзале их ждали. Невысокий паренек в джинсах и тонкой курточке держал табличку с именами. Джек на всякий случай взял Энцу за руку и повел, обходя его по большой дуге.
— Он же нас встречает! — шепотом сказала Энца. — Ты чего?
— А нафига нас встречать? Что мы, дороги не знаем? Мало ли кто это такой, еще нарвемся на очередную неприятность.
Парень, однако, их узнал и пошел следом, окликивая.
— Здравствуйте! Джек! Подождите, пожалуйста! Джек, Энца! Я от Якова.
— Ну, а чего я тебе говорил? — кисло сказал Джек, останавливаясь.
— Здравствуйте, — еще раз сказал парень и заулыбался.
Улыбка у него была широкая, слегка щербатая, но очень искренняя. Короткий светлый ершик волос, россыпь веснушек на молодом угловатом лице, широко расставленные серые глаза — вчерашний студент, видимо, только-только покинувший свою альма-матер.
— Меня зовут Унро, я буду у вас работать. Яков послал вас встретить, и сразу передать вам бумаги для работы.
— И как ты нас узнал? — недовольно поинтересовался Джек.
Унро смущенно улыбнулся, не отвечая. Спрятал картонную табличку в сумку, и оттуда выудил пару папок, вместе с которыми выскользнул листок бумаги. Листок Унро попытался спрятать обратно, но Джек перехватил. Прочитав, передал Энце. Рукой Якова на бумаге было записано: "Джек, Энца. Высокий длинноволосый пижон и маленькая мышка с темными глазами. Передать бумаги, проследить, чтобы взяли". Энца захихикала.
— А что там за бумаги? — спросила она. — Вы недавно приехали?
— Работать? — нахмурился Джек. — В нашем отделе?
— Да! — радостно кивнул парень. — Я уже сегодня там был, но зайти не смог: очень-очень страшно, второй этаж еще чистят. А бумаги — это для Турнира, вас не нашли и передали Якову. Слушайте, это так здорово! А вы оба участвуете в Турнире? Уже определили, в каких соревнованиях?
— Идем, — сказал Джек Энце.
Потом остановился, спросил через плечо:
— Ты, парень, на машине?
— Н-нет, — растерялся тот.
— Ну, до завтра, — сказал Джек и пошел дальше. Энца вежливо попрощалась за них обоих и побежала догонять напарника.
Было уже заполночь, и поймать такси оказалось довольно тяжело. Джек полусонно докладывался Эли о приезде по телефону, Энца пыталась просмотреть в такси бумаги, подсвечивая мобильным фонариком, но глаза слипались. В папке был список дисциплин Турнира с пометками тех, на какие ей можно было подавать заявление, и несколько анкет. Похоже, отдохнуть после поездки не удастся.
На следующий день Джек пропал.
Саган подсел к Энце, уныло болтавшей ногами на подоконнике, и спросил:
— Ну что, куда записалась?
— На Железный лес, — ответила она.
— О! Я тоже, — обрадовался Саган.
— Ага, и Донно, — кивнула девушка. — Ты Джека не видел? Он ушел за кофе к автомату на второй этаж и не возвращается.
— Может, там очередь, — предположил Саган.
Административный корпус, где они сейчас находились, вообще был оживленным местом, сердцем кампуса, где встречались и студенты, и преподаватели, и работающие маги.
— Он минут сорок назад ушел, — призналась Энца. — Я уже сходила и наверх, и на улицу, его нигде нет. А на звонки не отвечает.
Саган нахмурился и достал свой телефон. Долгие гудки, потом раздраженное "да" Джека. Юноша молча сунул Энце телефон.
— Эм... Джек, а ты где? — осторожно спросила она. — Ты ушел давно, и...
— Да, точно, — сказал Джек. — Я и забыл, что ты меня ждешь. Можешь ехать домой, я уже не вернусь.
— Откуда не вернешься? Ты же за кофе ходил...
— Послушай, а ты серьезно думаешь, что я должен тебе отчитываться? Это мои личные дела. Ну, что не предупредил — уж прости, так вышло. Короче, езжай домой и вопросы оставь при себе.
Джек еще договаривал, когда ее телефон пикнул: пришло сообщение. Энца скосила глаза на экран. Ожидаемо. Очередная гадость все от того же абонента. Джек тем временем повесил трубку.
Энца отдала телефон Сагану и ровно сказала:
— Похоже, Джек куда-то поехал и забыл меня предупредить.
Саган не нашелся, что сказать. Некоторое время оба молчали, бездумно разглядывая висевший напротив них плакат со списком дисциплин нынешнего Турнира и красочной картой Большого ристалища в средневековом стиле.
— А Барбанегра сказал, что можно записаться к нему на тренировки до начала соревнований, — вдруг вспомнил Саган.
Барбанегра был заведующим кафедрой физического совершенствования и боевых искусств, который весь предыдущий месяц гонял мастеров боя на летних тренингах-инструктажах. У Энцы сначала появились проблемы из-за пропущенных занятий, но в целом Барбанегра остался ею доволен: девушка всегда охотно и с удовольствием занималась, отрабатывая положенные часы на тренировочных снарядах.
Это было хорошей новостью, что он разрешил у себя тренироваться.
— Здорово, — оживилась Энца. — Ты будешь ходить?
— Буду, но тебе нужно еще позвонить ему или самой сходить записаться: желающих много, там по часам уже все расписано.
— Сделаю, — кивнула Энца. — Вот бы получилось на два раза в день записаться. У нас флигель так и не открыли, разрешили работать с бумажками в малом конференц-зале у Якова. Но делать особо нечего.
Саган сочувственно хмыкнул.
— А ты видела, в этом году в жеребьевке какая подборка игр выпала? У меня знакомые на командную игру записались, волосы на себе рвут сейчас.
Список дисциплин на Турнире никогда не был постоянным. Две дисциплины кочевали из года в год, а остальные определялись жеребьевкой, примерно в то же время, когда проходили отборочные туры. Жеребьевка, как и открытие Турнира, была зрелищным и красочным мероприятием, но в этот раз Джек и Энца все пропустили: в Длинном Редане телевидения не было, а в записи уже неинтересно.
Сейчас дисциплины подобрались интересные: помимо обязательных Русалочьих путей и Железного леса, выпали бао, Игольная хризантема, круговая лапта, Охотники и утки, ловля Великого лосося, кубарь и еще десяток игр помельче и попроще. Энце больше всего нравилась командная игра бао для магов-стихийников — яркое соревнование, созданное на основе старинной игры Черного континента, а Сагану — ловля Великого лосося, парное соревнование, где один игрок преодолевает сложную полосу препятствий, а второй пытается остановить его, усложняя или меняя условия в заранее определенных точках.
Железный лес, как и очень похожие на него Русалочьи пути, представлял собой многомерную полосу препятствий со множеством путей для одиночных заходов. Пространство было свернуто, как парк в Лилейных садках, так что ни один маршрут не пересекался с другими. Помимо этого каждый охраняли группы боевых конструктов.
Русалочьи пути были изощреннее — в них надо было еще и ориентироваться, решая пространственные ловушки, и распутывать намеренно искаженные участки, и использовать более сложную магию для продвижения дальше.
Командные игры вот, помимо бао, выпали сложные, и сейчас многие маги спешно перестраивали тренировки, чтобы не ударить в грязь лицом.
Энца и Саган увлеченно спорили, какую игру лучше выбрать местной команде, когда подошел Донно.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
