И по всей этой полосе были подготовлены к разрушению мосты, переправы, дороги. Но в первых числах июля командование стало посматривать дальше на запад, так как там также были удобные водные преграды. К той же Березине из дивизий отправлялись отряды, которые начали сооружать укрепления за западном и восточном берегах, прежде всего в районах мостов и бродов.
В общем, с начала, а особенно с середины июня, когда Гитлер не ответил на сообщение ТАСС от 14го июня, и уж тем более с началом войны, по Днепру накапливались огромные силы, поэтому, несмотря на неудачи первых двух недель войны, советское командование оптимистично смотрело в будущее и по-прежнему имело наступательные настроения. Тем более что тут скапливались и силы для его проведения — к началу июля по Днепру сосредотачивались еще четыре (четыре!!!) мехкорпуса — 5й, 7й, 23й и 25й. И вишенкой сверху — 57я танковая дивизия без одного танкового полка, который воевал на Украине.
Самым сильным соединением был 5й мехкорпус — 13я, 17я танковые (напомню — в танковой дивизии помимо двух танковых полков есть еще мотострелковый и гаубичный полки, разведбат, зенитный дивизион, батальон связи, автотранспортный, ремонтно-восстановительный, понтонно-мостовой и медицинско-санитарный батальоны) и часть 109й моторизованной — изначально дивизия разгрузилась на Украине и успела там вступить в бои, там же воевали разведбат и батальон связи. Всего в корпусе было 924 танка (в основном БТ-7 и Т-26), 213 бронемашин, 76 орудий калибра 76 — 152 мм, 11 зенитных орудий и 12 зенитных пулеметов, 16 минометов, 2892 автомашины, 177 тракторов, 366 мотоциклов. Все это добро прибывало под Оршу вплоть до 8го июля, когда корпус уже вел наступление. Также ему были приданы два корпусных артполка, в каждом из которых были 24 пушки калибра 122мм и 12 гаубиц 152 мм — один залп этих стволов крыл осколками полосу в пять километров длиной и двадцать метров глубиной, а десять залпов могли перепахать гектар оборонительных сооружений. При этом в боекомплекте орудий было 60 снарядов для 122мм и 40 для 152 — если бы не проблемы с транспортом и взаимодействием, немцам периодически наступала бы локальная хана.
7й мк был лишь немного слабее — 715 танков, в том числе 34 КВ и 29 Т-34, 118 бронемашин, 56 орудий калибра 76 — 152 мм, 24 зенитных орудия и 36 зенитных пулеметов, 85 минометов, 2617 автомашин, 100 тракторов, 730 мотоциклистов. В составе соединения находилась и 107-я корпусная авиационная эскадрилья, имевшая 15 самолетов-корректировщиков. В состав корпуса входили 14я и 18я танковые дивизии, 9й мотоциклетный полк, 1я мотострелковая дивизия, которая уж воевала восточнее Борисова совместно с 13й армией — именно в 1ю мсд был передан один из танковых полков 57й тд, оставив ту лишь с мотопехотой и артиллерией.
25й мк сначала сосредотачивался на Украине, но 3го июля поступил приказ на передислокацию в районе Жлобина, 80 км на северо-восток от Гомеля (в РИ сосредотачивался в 60 км восточнее Гомеля). В него входили 50я и 55я танковые, 219я моторизованная дивизии, 12й мцп. На начало июля в корпусе было только 185 танков БТ и Т-26, не хватало личного состава, орудий, автомашин, другого воинского имущества. В частях до начала войны успели пройти только подготовку одиночного бойца, к сколачиванию расчетов еще не приступали. Так что соединение было довольно "сырым". Тем не менее, его по мере сил накачивали людьми и техникой. Так, 8 и 9 июля он получил 20 37-мм зенитных орудий, три 45-мм противотанковые пушки, 6 станковых пулеметов, 450 колесных автомашин. Людей тоже тасовали, правда, не всегда в сторону увеличения. Так, 8го июля корпусу дали пополнение в 122 человека из частей брестского гарнизона. А через два дня из него было откомандировано 2131 человек неблагонадежных "западников". 10 июля прибыли корпусные части — инженерный батальон и батальон связи, 12го — два батальона в 64 танка Т-34.
23й же мехкорпус был самым слабым из всех. Его 48я танковая со всего 101 танком Т-26 сосредотачивалась в Невеле, 220я мотострелковая дивизия — в Лиозно, 30 км восточнее Витебска, ну а 51я танковая оставалась в районе Ржева и получила сколько-то танков только в середине июля, когда была преобразована в 101ю танковую.
И, пока эти силы подтягивались и разворачивались, "старые" армии, воевавшие с врагом с первых дней войны, продолжали воевать к югу (в РИ — уже к юго-востоку, между Березиной и Днепром) и востоку от Минска, прикрывая развертывание. И это — несмотря на то, что они уже были потрепаны и понесли потери как в людях, так и в технике. Правда, командование постоянно подбрасывало им подкрепления, а то и передавало уже подтянувшиеся из глубины страны дивизии.
Так, в 13й армии, сражавшейся к востоку от Минска, на Смоленском и Могилевском направлении, с начала войны были 50я, 100я, 164я сд, а 21й ск отошел из-под Лиды на юг и был выведен из ее состава. Зато "тринашку" стали поддерживать 7я воздушно-десантная бригада и 1я мсд — та самая "пролетарка" из 7го мехкорпуса. И, кроме того, с начала июля ей передавались еще дивизии, подходившие с востока — 110я сд (с 4го июля оборудует позиции в 20 км к северу от Могилева), 53я (в РИ 29го июня выгружена на станции Орша, зачем-то отведена на 170 км (и это по прямой!!!) на юго-восток к Рославлю, 3го июля возвращена на Днепр и начала занимать рубежи севернее Шклова на фронте в 12 километров) и 137я сд (26го июня начала переброску из-под Горького в Оршу, к 5му июля разгрузились 12 из 33 эшелонов). Все дивизии были не полностью комплектными — из 110й был изъят гаубичный полк, в 53й один полк остался в Гомеле, в 137й — два стрелковых батальона выгрузились в Кричеве и были включены в 7ю вдб, зенитный дивизион был уничтожен при бомбардировке, саперный батальон, как и у многих других дивизий, был отправлен на западные границы еще весной и там строил оборонительные рубежи.
Так что, несмотря на потери в уже бывших в армии ранее и некомплектность новых дивизий, их было много — аж 7 штук, в том числе одна моторизованная, и еще одна воздушно-десантная бригада. Это сила. Которой к востоку от Минска противостояли "всего-то" две танковых — 7я и 19я, и две моторизованных — 14я и 18я — дивизии вермахта. Ну и начали прибывать на грузовиках передовые части одной из пехотных дивизий. Не так уж и много
(в РИ помимо этих дивизий тут были еще 20я танковая и 20я моторизованная из 3й танковой группы, 17я и 18я танковые и 29я моторизованная дивизии из 2й танковой группы, 10я танковая и моторизованная СС Райх — то есть десять дивизий; две из них — 19я танковая и 18я моторизованная — наступали на Полоцк — 140 км на северо-восток от Орши, но это не так уж далеко — пара дней пути, а южнее Могилева — еще и 3я, 4я тд и 10я мд 2й тг — то есть всего наступало слитным фронтом тринадцать танковых и моторизованных дивизий; в АИ 12я, 20я танковые и 20я моторизованная 3й тг Гота наступают к югу от Минска, 2я тг — 3я,4я (то, что от них осталось),10я танковые, а также моторизованные — 10я и СС Райх — все еще пробиваются южнее Минска в направлении Слуцк-Борисов).
Пополнялись и части, воевавшие под Слуцком. Более того, в связи с постепенным схлопыванием сначала Новогрудского мешка, а потом и Слуцкого выступа, советское командование начало отводить с первой полосы истощенные части. Так, 30го июня с передовой был выведен 28й ск, в котором оставалось всего 12 000 человек и 21 орудие (в РИ — 9881 человек и 12 орудий). Ночным маршем корпус отошел к Бобруйску (в РИ — за три дня совершили марш в 180 км — под Пропойск, уже на реке Сож, за Днепром), где за последующие три дня принимал пополнения — численность его 55й и 143й дивизий были доведены до восьми тысяч человек (в РИ — до шести) — за счет отбившихся от своих частей и вновь мобилизованных — а также получали новую артиллерию, транспорт, тыловое имущество, боеприпасы — их снова стало почти положенная норма (РИ). Одновременно вокруг Бобруйска продолжали оборудоваться позиции.
Но и немецкое командование также было настроено в наступательном ключе. Неудачи к югу от Минска (АИ) немцы списывали на плохую проходимость территорий и слишком большое количество советских войск. Но они считали эти войска всем, что есть у советского командования — фрицы обнаружили штаб только одной новой армии в дополнение к уже известным.
Как отмечал 3 июля 1941 г. Гальдер:
"Когда мы форсируем Западную Двину и Днепр, то речь пойдет не столько о разгроме вооруженных сил противника, сколько о том, чтобы забрать у противника его промышленные районы и не дать ему возможности, используя гигантскую мощь своей индустрии и неисчерпаемые людские резервы, создать новые вооруженные силы."
Это потом он заноет — "Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен.".
Но пока же его настроение было радужным:
"Как только война на Востоке перейдет из фазы разгрома вооруженных сил противника в фазу экономического подавления противника, на первый план снова выступят дальнейшие задачи войны против Англии, к осуществлению которых тогда следует немедленно приступить. Такими задачами являются:
Подготовка наступления через территорию между Нилом и Евфратом из Киренаики и через Анатолию, а возможно, и с Кавказа через Иран. Первое направление, которое всегда будет находиться в зависимости от морских коммуникаций и поэтому останется подверженным всяким не поддающимся учету случайностям, будет второстепенным театром военных действий, который мы предоставим в основном итальянским войскам. С нашей стороны на этот участок будут выделены лишь две полные танковые дивизии (5-я легкая и 15-я) с приданными частями.
Операция через Анатолию против Сирии, в известном смысле при поддержке вспомогательной операцией с Кавказа, будет начата сосредоточением необходимых сил в Болгарии, что одновременно следует использовать для политического давления на Турцию, чтобы добиться разрешения на проход войск через ее территорию."
То есть раскат губ был по полной. Грубо говоря, немецкая разведка снова лопухнулась. Она и изначально-то насчитала у нас только 164 дивизии, из которых на 8е июля 86 стрелковых уже считались уничтоженными или потерявшими боеспособность, а из 29 танковых и моторизованных списала 20. А тут она снова прошляпила подход еще четырех советских армий (РИ). А все остальные армии — 3я, 4я, 10я, 13я — были им известны и считались уже сильно ослабленными соединениями. В принципе, это было правдой, но лишь отчасти — дивизии этих армий понемногу, но постоянно получали пополнения, технику, боеприпасы — советскому командованию было нужно еще немного времени, чтобы закончить сосредоточение новых армий, и прикрыть этот процесс могли только уже воевавшие "старички". А уж "новички" со своими более чем двумя тысячами танков как минимум в три, а то и в четыре раза превосходили по количеству танков немецкие дивизии. Да, три с лишним тысячи танков Западного ОВО не смогли сдержать почти две тысячи немецких, но сейчас и соотношение, и готовность воевать были уже другими. И вскоре неприятные сюрпризы заставят гитлеровцев снимать крупные части с других направлений. Немцы считали выигранным весь бой, мы же готовились к следующему раунду. Одному из.
ГЛАВА 34.
А пока шло сосредоточение и подготовка, "старые" армии продолжали понемногу отступать. И учиться, прежде всего — борьбе с танками.
Тем более что у немцев их оставалось не так уж много, а основной их тактикой было попытаться прорвать нашу оборону наскоком и, если это не удавалось (а часто так и бывало), найти незащищенные участки местности и обойти наши войска. Но сейчас таких незащищенных участков становилось все меньше — разве что к востоку, северо-востоку от Минска, где сражалась только 13я армия, да и то — с передачей ей новых дивизий оборона все уплотнялась. А уж к югу и юго-востоку от Минска, куда вышли все приграничные армии, немцы везде натыкались хоть на какую-то оборону — все-таки более ста тысяч бойцов на двести километров — по 500 на километр — тут все решает только грубая сила, так как любой прорыв быстро зарастает резервами. Поэтому немцы все чаще стали не выискивать проход, а все-таки проламываться через нашу оборону. Иногда, особенно со второго раза, когда они подтягивали артиллерию и согласовывали атаку с налетом авиацией, им это удавалось. Сгруппировав два-три десятка танков, фашисты прорывали нашу оборону. Вот только она уже не была тонкой цепочкой пехотинцев с пустыми тылами (как бывало в РИ сплошь и рядом). В тылу передовой линии немцев ждали группы контратаки, которые выдвигались к месту прорыва и старались отсечь пехоту, устроить заграждения на дорогах, остановить следующие группы немецких войск. Если это удавалось, то прорвавшаяся группировка уничтожалась, либо с большими потерями прорывалась обратно к своим — немецкая пехота, поддерживавшая танки, отстреливалась нашим огнем со всех направлений, а на танки устраивалась загонная охота. Конные отряды преследования вились на флангах, устраивали заграждения, обстрелы, обозначали угрозу окружения. Немецким танковым и моторизованным дивизиям остро не хватало пехоты, чтобы надежно взломать оборону и затем плотно запечатать фланги прорыва. Но передовые отряды пехотных дивизий вермахта уже подтягивались к Слуцку, поэтому наши постепенно отходили, пока была возможность.
Советские войска, отходившие к Березине (в РИ — к Днепру), перешли к тактике подвижной обороны. Ночью, когда гитлеровцы останавливались на отдых, наши части незаметно отходили к следующему рубежу обороны, где закреплялись, уделяя основное внимание дорогам, и утром встречали огнем подходившего противника. Колонны врага останавливались и были вынуждены разворачиваться в боевой порядок. Подтянув артиллерию и нанеся удары своей авиацией, противник начинал атаку. Когда немцы, проткнув оборону (в РИ — часто просто нащупав открытые участки), начинали обтекать фланги оборонявшихся советских частей и окружать их, наши выходили из боя и под прикрытием темноты, оставив арьергарды, отходили на 10 — 12 км на восток, где был готов новый оборонительный рубеж — он был уже недоступен для огня артиллерии, и немцам приходилось тратить время на смену позиций — наши действовали строго по уставу. Утром немцы атаковали арьергарды, тратили время, затем все-таки начинали движение, но опять встречали организованное сопротивление на очередном рубеже. В результате такой тактики темп продвижения гитлеровских войск к Березине (в РИ, повторю — то же самое было уже по направлению к Днепру) заметно снизился.
Не помогали немцам даже их хитрости с переодеваниями. Как рассказывал нам один десантник из 7й вдб — "На дороге показались три грузовика с красными флажками на радиаторах. В машинах ровными рядами сидели бойцы в советской форме, но наши разгадали хитрость — уж больно ровно сидели, а когда еще попробовали остановить криками "Хенде хох !" — переодетые фашисты повели себя недружелюбно и были расстреляны из орудий и пулеметов".
Бои шли по всему фронту, изогнутому на пятьсот километров (по прямой между флангами — триста).
