— Ну, теоретик, твой ум не родил вариант обмана? — ехидничал Дмитрий, — Потягайся с практиком. Тебе не вырваться.
— Мой ум не умеет рождать обман, он конструктивен и честен.
— Прямолинеен, — издевался Дмитрий.
Его глаза горели алчным азартом, он все больше верил в свою победу.
Но его противник не был намерен просто сдаться. Игорь таки совершил обманный рывок и, вскочив на стол, пробежался по нему, перескочил через Дмитрия, рухнул на пол и проехался до двери по паркету. От удара дверь открылась, инерции хватило, чтобы оказаться у противоположной стены коридора. Он вскочил на ноги и только успел увернуться от настигающего Дмитрия. Дмитрий был тяжелее, Игорю, легкому от природы, было проще улизнуть по коридору, добежать до спальни и запереться. Дмитрий не станет всех будить.
Он разбежался, чтобы слету промчаться по лестнице, коридорную дверь он оставил открытой, когда шел сюда. В темноте на полной скорости он врезался в спустившегося на шум Алика. Тот застонал от боли.
— Проклятье. Мои ребра.
— Прости.
Ради спасения, он оставил извинения и объяснения. Через ступеньку он мчался наверх. Внизу послышался звук еще одного столкновения и грозный голос Алика, это Дмитрий налетел на него повторно, или Алик его поймал. Голоса доносились из коридора. Возмездие откладывалось.
По лестнице навстречу ему спускались Эл и Ольга.
— Так-так, — проговорила Эл, освещая его лампой. — Что за потасовка? На нас напали?
— Мы с Дмитрием...
— И только? А шуму как от десятерых.
— Это... Это результат нашей беседы, — ответил Игорь.
— О чем?
— Это все из-за монеты, которую ты воткнула в стенку.
— Ты спасался бегством из-за монеты? — спросила Оля, делая непонимающий вид, даже спросонья понятно, что они учудили что-то на пару.
— Точнее из-за серебряного флорина, — нашелся Игорь. — Можно я спрячусь, пока его Алик задержал.
Эл отошла, пропуская его.
— Дверь запереть не забудь, — намекнула она.
Игорь проскользнул мимо, успевая по дороге чмокнуть в щеку Эл.
— Спасибо, сестренка.
Алик и Дмитрий уже поднимались по первому пролету. Димка шел первым и был неподдельно весел.
— Эх, фройляйн, фрау, пропустили, да, — посетовал он. — Допустили позорное бегство. Ничего, утро вечера мудренее.
— Раньше надо было народную мудрость вспоминать, баламут, — ответила ему Эл нарочито строго. — Я тебе в чай снотворного завтра насыплю.
Дмитрий проследовал мимо них, Алик шел следом, потирая ушибы и морщась.
— Что? — спросила Эл участливо.
— Наш Грегуар влетел в меня, как снаряд, — пожаловался он. — Аж, воздух из легких вышиб.
— Вот. Научили на свою голову. Ну, детеныш кенгуру, по утру я сделаю из тебя чучело для зоологического музея, — стращал Дмитрий, стоя у двери спальни Игоря.
Из-за двери раздался смех. Дмитрий отошел к противоположному окну, когда его осветила лампа Эл, он тихо хохотал, уткнувшись лбом в холодное стекло. Ему было не успокоиться.
Он нашел силы, чтобы выпрямиться, хлопнул ладонью по закрытой двери комнаты Игоря.
— Спокойно ночи, умник.
— И тебе, — раздалось из-за двери.
Дмитрий скрылся за соседней дверью. Эл осветила путь Ольге. Потом сочувственно поцеловала Алика.
Дом, наконец, затих до утра.
Глава 9 Знакомство с Лейдендорфами
Поутру Игорь ждал расспросов. Он свежим взглядом осмотрел испорченную Дмитрием стену. Ночью ущерб показался более значительным, а теперь несколько неглубоких царапин и десяток выбоин, по лепному орнаменту он ни разу не попал. На свежую голову он снова изучил след от монеты Эл. Странно, что Димку так раззадорил этот факт. Дмитрий стесняется спросить о замысле Эл, но ему ничего не стоит разузнать правду. Он решил, что с утра ему необязательно заниматься делами, а часам к одиннадцати он соберется с мыслями для решения вчерашних экономических задач.
Поскольку дом не спал он зашел в гостиную, сел к роялю и стал наигрывать по памяти, что в голову взбредет. На звук музыки придет тот из команды, кому он более всех нужен. К его удивлению в дверях появилась Оля в домашнем светлом платье, похожая на видение.
Он перестал играть, но она жестом попросила продолжить.
— Доброе утро. Поскольку ты у нас казначей, то пришла просить у тебя денег. Сегодня у нас урок танцев у маэстро Флора. Мне нужно заплатить вперед, — сказала она.
— Доброе утро, — ответил он с коротким поклоном, не отрываясь от игры. — В библиотеке есть бюро, во втором ящике лежит кошелек с деньгами, возьми, сколько нужно, запиши цифру на бумаге, которая там же лежит. Для учета. Что-нибудь еще?
Он спросил, потому что чувствовал ее желание побыть рядом. Кажется, она решила сгладить углы в их отношениях. Вечер в театре не прошел зря. Он продолжал играть.
— А что было ночью? Что за эскапада? — спросила она.
— О, какое слово. Да, точно. Ничего особенного. С Дмитрием, как тебе известно, бывает. Я его словесно задел. — Игорь стал наигрывать польку, делая акценты на нужных словах. — Я назвал его оскорбительно. Он обиделся. Мне пришлось убегать.
Последний аккорд он взял громко. Оля вздрогнула. Он убрал руки с клавиш.
— В темноте я налетел на Алика. Кстати, как его кости? Не знаешь? Твои услуги ему не потребовались?
— Вы странные оба. Вроде бы уже ни дети. Соскучились по утренним тренировкам? — принялась возмущаться она, не ответив на вопрос.
— Так что с Аликом? Сильно я его помял? — перебил он.
— Ко мне он не обращался. Синяками видимо отделался. Ты даже не извинишься?
— Я вчера извинился. Сразу.
— А Дмитрий? За что ты его обозвал?
— Мне непременно нужно отчитываться? — возмутился он и встал. — Напоминаю, что мой командир — Эл. А более ни перед кем, я отчитываться не должен. Разве что, Алик имеет право на комментарий, как пострадавшая сторона.
— Я как друг спросила, — удивилась Ольга его тону.
Он криво улыбнулся.
— Ты как-то избирательно вспоминаешь о нашей дружбе последнее время. Да и дружбой такие отношения не назовешь. И я с сожалением должен заметить, что менее всего я хотел бы обсуждать свою внутреннюю жизнь с тобой. Мне не требуется психоанализ.
— Мне жаль, что в наших отношениях что-то не складывается...
— Что-то? — уточнил он. — Хм. Как обтекаемо. Я как раз точно знаю, что думаю, что испытываю и как ко всему отношусь. Я привык точно определять, что со мной происходит. Если ты не имеешь той же ясности, я тебе помочь не смогу.
Ей очень захотелось попросить прощения.
— Ты не хочешь со мной разговаривать? — спросила она.
— Я не знаю о чем, — ответил он.
Как и вчера он был строг и холоден. По тем мотивам, что он наигрывал, она определила, что настроение у него было хорошее. Что-то они вчера интересное обсуждали с Димкой, раз тот хохотал и не злился, а потасовка, как обычно, была шуткой. Ей было просто любопытно. Вместо ответа, она ощутила, как с размаху наскочила на психологическую стену, совсем как он сам налетел на Алика. Совершенно ясно, что с того первого вечера с ним произошла перемена. Рядом ощущалось присутствие иного человека, и Оля растерялась.
Эта растерянность была видна в ее лице, он едва не сжалился, но вовремя напомнил себе наставления Эл.
— Мне больше не хочется обсуждать, что между нами было, как мы к этому относимся, — заявил он. — Ничего нельзя поделать с тем, что у нас разные реакции на одни и те же события. Раз годами длиться эта котовасия, то пора об этом просто забыть. Давай честно отыграем наши роли. Сейчас мы пойдем завтракать, потом разойдемся по делам, потом встретимся в танцзале. Со стороны это будет выглядеть более чем натурально. Для игры задушевных бесед не требуется. Мы знаем привычки друг друга и ход мыслей. Не ошибемся. Лучше возьми побольше денег и помоги Эл с гардеробом. Диана обрядила ее для вечеров в декольте, а такие тренированные плечи и руки прятать надо.
— По-твоему я больше ни на что не гожусь?
— Не мне же этим заниматься! Разве только Димку попросить, со вкусом у него все в порядке. Ей нужно платье для танцев. Сегодня.
Она рассердилась.
— Как быстро, вы сударь, усвоили местный тон. Эту убежденность, что женщина ниже мужчины по достоинству и эффективности, — возразила она.
Он с трудом удержался от улыбки и замечания относительно того, кто тут кем командует.
— А я заметил, что местные дамы бывают весьма назойливы.
— Это я назойлива?
Он в подтверждения своих слов изобразил на лице соответствующую гримасу.
— Извольте руку, — он протянул свою ладонь, чтобы проводить ее к завтраку.
— С какой стати, — она была так возмущена, что спрятала руки за спину.
— Руку, — твердо сказал он и чуть двинулся на нее. — Извольте слушаться.
Она смотрела на него в упор, не находила объяснения его поступку, а он ждал с протянутой рукой. Пришлось подать ему кисть, он дежурным поцелуем прикоснулся к ней, и они вышли из библиотеки в коридор.
В столовой слышался звон посуды. Они вошли в открытую дверь. Эл и Алик сидели за столом, а Франсин, девушка, которая была приставлена в помощь Ольге, накрывала стол к завтраку.
— Доброе утро, — приветствовал их Александр с истинно графской вальяжностью. — Отлично смотритесь.
— Вот. Репетируем, — ответил Игорь. — Доброе утро. Выспались? Как ваши ребра, Александр Константинович?
— Спасибо, целы, дорогой мистер Макензи.
— Доброе утро, кузен Элберет. Ранняя встреча с Арнольдом? — поинтересовался Грэг.
— Да. Доброе утро, — ответил "кузен".
Эл была уже готова к выходу в город.
— Ты не станешь завтракать? — спросила Хельга, усаживаясь на стул, отодвинутый для нее Грэгом.
— Арнольд завтракает в закусочной рядом с университетом. Мы договорились, что вместе выпьем кофе, — ответила она. — Ради этого я обещал пораньше улизнуть из дому от строгих глаз старшего брата.
— Я так строг? — спросил Грэг.
— Да. Тебе не нравиться мое увлечение тем, что не приносит прибыль, — ответил "кузен".
— Какой я, однако, бездушный деляга! У тебя есть деньги на завтрак?
Она приподняла салфетку, под которой горкой были сложены монеты, которые остались после вчерашнего эксперимента.
Грэг обернулся и посмотрел на побитую стену, потом на нее.
— Не расскажешь, как? — спросил он. — Как у тебя получилось?
— Случай.
— Не-ет. В случай я не верю. Слово "случай" не для тебя.
Александр Константинович посмотрел на выбоины.
— Так это не Рагнар? — спросил он, удивленно осматривая следы и "кузена".
— Это как раз Рагнар, я застал его за этим занятием ночью, — пояснил Грэг. — Но что его побудило? Один твой бросок, кузен Элберет.
Франсин, которая уже расставила посуду, и собиралась выйти, замерла. Ей тоже было интересно происхождение царапин на стене. Поскольку они за беседой забыли о ней, представился случай разузнать.
— Лучше бы я так не делала, — посетовала переодетая Эл. — Он бывает поразительно умен, но еще чаще туповатым парнем, который все понимает буквально. Я только бросила монету в стену, как трюк. Мы говорили об его образе.
— Повтори. Стена все равно испорчена.
Эл взяла монетку, меньшую диаметром, чем вчерашняя, как заметил Игорь.
— Зачем тебе? — заупрямилась она.
— Хочу аэродинамику понять, — вращая пальцем в воздухе, пояснил Игорь и хитро улыбнулся.
Хельга заметила, как для Эл, Грегуар превратился в прежнего Игоря, готового на любой эксперимент ради познания. Он улыбнулся с недоверием, потому что его гипотеза противоречила версии Эл. Он хотел удостовериться, что прав он. Она чуть не хмыкнула. Если Эл не желает выдавать секрет, то сделает так, чтобы еще больше его запутать.
Эл встала с места, она посмотрела на Франсин, в глазах девушки светилось любопытство. Она не стала ее выдворять, прошла мимо, подошла к стене и осторожно простукала ее кулаком.
— С какого расстояния бросать? — уточнила она.
— С какого удобно.
Эл вернулась на место, села к столу. Игорь ждал, когда она возьмет в руки серебряную монетку большего достоинства.
Эл развела руками, словно отводила в сторону шторы на окне.
— Отклонитесь, пожалуйста, — попросила она Ольгу и Игоря.
Они подчинились. Бросок был таким резким, что движение сложно уловить. Монета вонзилась в стену немного выше предыдущего места.
— Вот, примерно так, — пояснила Эл.
Игорь встал с места и осмотрел застрявшую ровно на половину монету в стене.
— Так просто? Здорово, — восхитился он и посмотрел на взволнованную Франсин с румянцем на щеках. — Умоляю, оставьте ее здесь, пусть Рагнар проснется и посмотрит на это.
Взгляд девушки был растерянным, она кивнула.
Ольга осматривала стену, Игоря, улыбающуюся Эл, ее улыбка была коварной и мальчишеской, с какой кидают вызов.
— Дабы не подвергаться расспросам: что да как, — я удаляюсь, — сказала Эл. — Франсин, принеси мою шляпу к выходу, забыла ее на туалетном столике.
Франсин неохотно ушла, видимо она рассчитывала задержаться до обсуждения происшествия. Эл скрылась за дверью. Алик взял в руки чайник и налил себе чаю. Оля и Игорь молчали. Он с удовольствием подметил, что выходка Эл отвлекла их мысли от разлада.
Франсин скоро вернулась с подносом.
— Английский завтрак. Эл так просила, — сказала она, составляя все с принесенного подноса.
— Знаю, я этот завтрак, — поморщился Алик. — Овсяная каша.
— Для вас, Александр Константинович, — яйца в крутую, поджаренный хлеб, масло, джем и чай с лимоном, — прокомментировала Франсин.
— Я не против каши, — кивнула Ольга.
— А я благодарен жене, что меня миновал английский завтрак, — вздохнул Александр Константинович. — Я — русский дворянин, могу капризничать.
— На что не пойдешь ради познания, — кивнул Франсин Игорь.
Ничего неприятного во вкусе этого продукта он не обнаружил, но из-за того, что старался распробовать кашу ложка за ложкой, Грэг вставал из-за стола последним. Алик, как он стал замечать был на стороне Оли, сочувствовал ее метаниям, потому дождался, когда она поднимется из-за стола, чтобы не оставлять их наедине.
В столовой появилась Франсин, сначала она старательно убирала со стола, но когда молодой человек с интересом снова взглянул на стену, он подала голос.
— Вам не кажется, что такое явление — аномально? — спросила она.
Грэг повернул к ней лицо и поднял брови. У него был пытливый взгляд. Франсин участвовала в заочном обсуждении слугами новых подопечных. По общему мнению псевдоприслуги, Грегуар и Александр оказались самыми понятными из команды. Лично у Франсин этот человек вызывал уважение, спустя несколько дней по прибытии, Грэг Макензи ринулся играть на бирже, значит, профессионал. Он один проявил должное научное любопытство к монете и провел повторный эксперимент. Хельга наверное не поняла, что случилось. Александр Константинович, как человек опытный, просто не потрудился удивиться. Франсин распирало любопытство, хотелось узнать, что сделала командир с монетой.
— У меня двойственной чувство, — сказал он и сложил на груди руки. — Что вас удивило, Франсин?
