Битва за Эллиоты. Часть 6

— Там внутри мощная пружина, ваше высокопревосходительство. Болт, кованный четырёхгранный, железный, весом в четверть фунта, вставляется в морду дракона. Потом, с помощью веса тела, болт, упираемый в какую-то твёрдую поверхность, вдавливается в арбалет, до щелчка, когда спусковой механизм входит в пазы. Для выстрела необходимо направить морду дракона на цель и нажать кнопки.

Алексеев кивнул, взял второй, более простой формы арбалет, уже без украшений и произнёс:

— Из этого арбалета был убит часовой?

— Нет, ваше высокопревосходительство, — ответил Вирениус, беря в руки верёвку, с висевшим на конце грубым, железным наконечником, — Из этого арбалета был ранен тот часовой, что поднял тревогу. А часовой был убит их этого шэнбяо. Вот видите на конце верёвки запёкшаяся кровь. Злоумышленник взобрался на крышу, пока часовой был далеко, подобравшись к территории поста. Спрятался в тени, и когда часовой проходил внизу, метнул наконечник в него, попав в основание шеи. Тут же выдернув верёвкой наконечник. Китайцы считают это оружие гибким копьём. А по мне просто метательный нож, по типу пуоко[14]. По крайней мере, парировать удары верёвкой как древком, полноценного копья, не получиться. Да и атаку кавалерии не остановит. Так только, из-под тёшка, подло нанести удар. Но проникает глубоко.

Алексеев поморщился, а адмирал Вирениус, продолжил:

— Ваше высокопревосходительство, я считаю, что японского часового кинувшегося на помощь нашему матросу можно и наградить. Как-никак с его помощью была пресечена попытка сорвать переговоры, нанеся удары по нашим часовым. И тем самым подставить японцев, как якобы напавших на нас. Думаю, можно наградить отличившегося матроса медалью 'За спасание погибавших'[15].

— Вот любите, вы, ваше превосходительство, японцев награждать. Ещё об одном ходатайствуете. Хотя не спорю, заслужил. И считаете, что целью атаки был срыв переговоров? И хотели это китайцы? — Алексеев взглянул на Вирениуса. А тот, кивнув, ответил:

— Ну это первое, что приходит в голову, когда думаешь над целью нападения. А так могли бандитов нанять и британцы. Штаб-квартира Триады то находиться в Гонконге. Да и вопрос с поощрением японских нижних чинов имеет политическую подоплёку. Мы сразу дадим понять врагам, что их усилия пропали даром. А мы намерены довести дело заключения мира до конца.

Алексеев в ответ покачал головой, соглашаясь, и обратился уже к старшему, из японских офицеров, с просьбой представить ему спасших, русского часового, японских матросов. И когда перед ним образовался ряд, из трёх японских матросов, с винтовками на плечах, наместник поднёс руку к фуражке и произнёс, на английском языке:

— Молодцы, благодарю за службу! И кто первый пришёл на помощь нашему нижнему чину?

Но прежде чем японцам перевели сказанную фразу адмиралом Алексеевым на японский язык, один из матросов произнёс:

— Я, сэр! Матрос четвёртой статьи Ямада, сэр!

— Ты меня понимаешь? Откуда? — уточнил Алексеев. На что японец всё так же чётко ответил:

— Да, сэр, понимаю! Я вырос в Чифу, сэр. Там мой отец держит табачную лавку, в порту, сэр! Приходилось быть разносчиком покупок, сэр!

— Понятно, понятно, — ответил Алексеев, бросив взгляд на Вирениуса, который только хмыкнул и покачал головой. А русский наместник продолжил:

— Ну что же, матрос четвёртой статьи Ямада, за спасение жизни нижнего чина Русского Императорского флота, жалую тебе серебряную медаль 'За спасание погибавших'. Носи с честью.

— Благодарю, сэр! — только и ответил матрос, наблюдая, как на его груди закрепили серебряную медаль, с ликом русского императора, на чёрно-красной ленте ордена Святого Владимира.

При этом, продолжавшая вести киносъёмку, Аюми произнесла, на японском языке, вспомнив, что её репортажи уходят в мир именно через этот порт:

— Кажется, я знаю тех, кто, в Чифу, не пропустит не одного киносеанса, с этим моим репортажем.

Из-за чего японский матрос бросил на девушку короткий, но внимательный взгляд.

[14] Финский национальный нож, бытового назначения, не имеющий со знаменитой 'финкой' ничего общего, кроме места производства, в конце ХIХ, начале ХХ веков. Однако при этом пуоко, широко использовался, в Финляндии, в качестве метательного ножа. Финка же, как нож, имеет все национальные черты, свойственные русским традиционным ножам.

[15] С 1904 года, малая медаль 'За спасение погибавших', имела именно эту надпись.

13

Переговоры шли трудно. И довольно долго. При этом даже несение службы выделенными в охрану батальонами, с обеих сторон, изменилось по сравнению с первоначальными. Да, для встречи и прощания делегаций ежедневно выстраивались по роте из каждого батальона. Но в остальное время подразделения располагались в биваках напротив друг друга. При этом подходы к месту переговоров контролировались патрулями. Причём одна улица, от Западных, к Восточным воротам, в буквальном смысле совместными. Контролируя ставшей нейтральной зоной улицу.

Но при этом, вне Кинджоу, обе стороны, соблюдая перемирие и не ведя боевых действий, решали свои проблемы. Японцы вовсю занимались реквизицией всего пригодного для нужд армии в занятой ими части Маньчжурии. Которая, по договору точно должна была стать зоной исключительных интересов России. А русские старались перебросить на Квантун, с занятых десантами территорий, как можно больше всего. Особенно из Таку и Кореи. Где на дне оставались только три корабля. Броненосец береговой обороны 'Монтерей', бывший некогда во флоте САСШ, и транспорт 'Червь', всё ещё находившийся в гавани Таку. А эта гавань, по договору, уходила в зону исключительных интересов Японии. Правда, оговаривалось, что России давался срок в месяц, на то что бы покинуть эту гавань. И лежавший у берегов Кореи крейсер 'Князь Пожарский'. Даже остов '221', как и остальные погибшие в этом районе корабли, был поднят и вывезен в Дальний. Где было решено, не восстанавливать миноносец '221'. А вот корпус крейсера стремились, с помощью плавдоков, поднять из воды, и увезти до того, как русские вооружённые силы покинут, зону исключительных интересов Японии. Но там работы уже шли к окончанию, и если позволит погода, то должны были закончиться до того, как в эти воды вернуться японские корабли. А вот на возвращение броненоосца 'Александр Невский' японцы рассчитывать не могли не как. Его корпус оставался в русской зоне. И с его подъёмом не спешили, сооружая, в Дальнем, понтоны, по конструкции инженера Костенко. При этом нельзя было сказать, что везде царило полное благодушие. Работы по усилению обороны продолжались вестись. Так на позиции, в заливе Талиенвань, вернулась подорванная японскими смертниками вторая плавающая батарея. Которую смогли привести в относительный порядок и даже почти справились с течью, в корпусе.

Хотя, в основе, стороны уже и договорились. Зоной исключительных интересов России объявлялись Маньчжурия, Монголия и Унгурия. А также острова Мяо-Дао. Северо-восточная часть Кореи и остров Дажелет, с окружающими его островами. Зоной исключительных интересов Японии, которая выкупала лесную концессию в Корее, становилась Корея и территория Китая, южнее Ивовой изгороди и севернее реки Хуанхэ. Передавались России и Курильские острова. При этом Россия гарантировала связь, между Кореей и зависимой, от Японии, территорией Китая, через свою КВЖД. В том числе и обеспечивая переброску японских войск и военных грузов из Кореи. Для чего к Мукдену планировалось, с востока, довести японскую железнодорожную ветку из Кореи. А с запада достроить подконтрольную британцам железнодорожную ветку, ведущую вглубь Китая. Разрешался и транзит японских грузов в Европу через территорию России. Так же Японии разрешался лов рыбы и прочих продуктов в территориальных водах России в Тихом океане. Хотя было обговорено, что будут названы квоты, на этот лов. Предусмотрена компенсация Японией этого лова. И первичная переработка улова будет осуществляться на территории России и русскими подданными. Разрешалось, Японии, и иметь концессии на территории России. Но опять же с привлечением для работы на этих концессиях подданных русского императора.

По Китаю же дополнительно согласились, что до разрешения внутри китайских проблем, признаются установленные ранее исключительные зоны интересов других стран. В том числе и Японии. А занятый русскими войсками город Чифу, по заключённому договору, передавался в ведение международной администрации, в виде совета консулов России, Великобритании, Франции, Германии и Японии. А также военного коменданта города. При этом Россия выделяла в распоряжении комиссии два батальона, роту пограничников и роту артиллеристов. И могла иметь в порту Чифу любое количество боевых судов. Остальные страны могли иметь в порту по одному боевому кораблю и по взводу пехоты в черте города. Оплачиваться деятельность комиссии должна была из доходов города и порта. Но в соответствии, с представленными каждой стороной, вооружёнными контингентами. Так что предварительно получалось, что Россия будет получать четыре части, из пяти, от доходов с порта. А остальные четыре страны, все вместе, могли рассчитывать только на одну, пятую, часть. Хотя и были основными пользователями порта Чифу.

При этом ситуация в самом Китае оставалась сложная. Под властью маньчжур оставалась только средняя часть этого государства. В северной части, этого государства, занятой повстанцами периодически вспыхивали конфликты ханьцев, с потерявшими власть, маньчжурами. Выливавшиеся в резню последних. Что привело к бегству, некогда привелигерованного в Китае народа, из этих районов. При этом не был и лоялен юг Китая. Где носители юэйского языка, известного так же как кантонский, в подконтрольных Франции провинциях, уже поговаривали о своей независимой империи. Тем паче что, от принятого у северных ханьцев мандаринского диалекта, считавшийся кантонским диалектом, юэйский язык отличался настолько, что северяне не понимали южан. А общими, в их культурах, были только иероглифы. И ещё кантонцы, у которых резко усилился сепаратизм, стали косо поглядывать на маньчжур. Поговаривая, что следует изгнать всех маньчжур и ханьцев, и возродить до монгольскую, южную империю Ся, существовавшую до завоевания этих земель монгольской империей Юань.

Не надёжно было и положение маньчжур даже в официально занятых ими районах. Там все понимали, что их власть держалась только на британских и немецких штыках, ну и на лояльности Юань Шикая. И исчезни хоть что-то из этого, и резня маньчжур, и в этих районах будет неизбежна. И в условиях, когда европейские державы были заняты европейскими проблемами в Марокко, на быстро разрешение ситуации в Китае надеяться не стоило. К тому же тут всплыл ещё один нюанс. До мятежа Ма Юкунь маньчжуры резко отрицательно относились к идее Жёлтороссии, будучи привилегированной нацией в империи Цинь. Но та резня, что возникла в мятежной империи бывшего генерала, заставила маньчжур увидеть в России чуть ли не единственную защиту. Что тут же изменило отношение автохтонного населения занимаемых Россией территорий к русским властям. Ставшим крайне лояльными к нему. И весьма большое количество жителей Маньчжурии и других территорий стали принимать русское подданство.

Так же, согласно статьи договора, Японии надлежало вернуть России все захваченные ею боевые корабли и торговые суда. Покинуть же территории России и Кореи, кроме переходящих, под контроль России, территорий Корее, вооружённые силы других государств должны были в течение суток. А с территорий Китая, находящихся в зонах исключительных интересов государств, войска другого государства, должны уйти в течение месяца. При этом было оговорено, что всё, что уходящая сторона не могла эвакуировать, должно было быть передано, в целостности и сохранности, принимающей стороне.

В общем-то, единственным не обговорённым вопросом и оставался только вопрос в определении квот, на вылов морепродуктов и рыбы. Ну и компенсации за неё. Ну и его русская сторона несколько затягивала, чтобы суметь поднять 'Князя Пожарского'. Ну и как можно больше эвакуировать грузов, с оставляемых японцам территорий Кореи. И окончательно всё вывезти из оставляемого порта Таку. Где всё ещё находились захваченные в Китае трофеи. Но в любом случае обсуждение квот и компенсаций вызывало большое количество консультаций. Причём по телеграфу. Что и несколько задерживало окончательное решение по заключению, как уже все считали неизбежного, мира. Ну и соответственно русское военно-морское командование стремилось максимально эвакуировать с плацдарма в Корее всё возможное. Что бы ничего, при эвакуации, не оставить там японской стороне. И адмирал Вирениус, как раз доложив наместнику адмиралу Алексееву, что войска в Корее полностью подготовлены к эвакуации. Их количество доведено до численности, гарантированно позволявшее их эвакуировать в течение суток. А снабжение осуществляется с десантных барж, подходящих, по мере, необходимости к берегу. И выслушав контр-адмирала, Алексеев удовлетворённо кивнул и отпустил Вирениуса. Который, выйдя на крыльцо, стал наблюдать, как Аюми снимает репортаж, о том, как Ёсику, с двух сторон, подкармливают сладостями русские и японские матросы. И тут Аюми радостно взвизгнув, бросилась к детской коляске, стоявшей в тени от её же машины. Выхватила из коляски спящую дочку и побежала в сторону ведущей с площади к северным воротам улицы. Адмирал проводил их взглядом и увидел то, от чего буквально сжалось сердце. На площади стояла, с улыбкой смотря на дочь, его мусумэ, Хикару Кода. Которая хотя и не была столь юна, как была, когда они познакомились. Но продолжала сохранять красоту лица и гибкость, и изящество, всё такого же стана. Как и было, более полутора десятилетий назад.

И Вирениус направился в туже сторону, наблюдая как маленькая девочка, которую разбудили теперь с недовольным видом, настороженно смотрит на незнакомую ей женщину. И когда Хикару протянула, было к ней, руки малышка испуганно отвернулась и прижалась к матери. Но увидев подходящего контр-адмирала, тут же стала улыбаться и протянула к нему ручки. Но Вирениус не стал её брать на руки, оставив на руках Аюми, а решил отвлечь ребёнка. И покопавшись, протянул ей посеребрённую зажигалку. Блеск, которой на солнце, тут же отвлёк внимание малышки от всего окружающего. А адмирал произнёс:

— Чудесно выглядишь, Хикару. Похоже время над тобой не властно. И я, не сказано рад, видеть тебя, в полном здравии.

— Я тоже, очень рада, тебя видеть. И ты ещё больше возмужал, — улыбнувшись, ответила женщина, — И спасибо тебе, за моих девочек.

— Только твоих? — посуровев лицом, произнёс Вирениус, внимательно посмотрев на Хикару. На что та, улыбнувшись, произнесла:

— Да, моих. А Аюми разве тебе не сказала? Она всегда знала кто её отец.

И этот момент Аюми пискнула и буквально метнулась за спину матери. А адмирал только и смог, что тяжело вздохнуть. А японка продолжила:

— Не сердись на неё. Ей было страшно и одиноко. И она боялась, что ты выгонишь её. Если узнаешь правду.

Вирениус снова тяжело вздохнул и ответил: