— Товарищ младший лейтенант! — укоризненно сказал десантник. — Я, между прочим, девятый год офицер по работе с личным составом, да еще у десанта, где год за пять надо считать — я отвечаю за то, что говорю!
"Товарищ император" уставился на непрошеного советчика, как будто решая его судьбу. И, скорее всего, именно так и было.
— Извините, товарищ младший лейтенант, — пробормотал десантник. — Вы так молодо выглядите, что постоянно тянет подсказать и помочь. Говорят, родительский комплекс. Обычная болячка офицеров нашего профиля. Я и так сдерживаюсь. Не могли бы вы взрослеть быстрее?
— Враждебности не будет, — вздохнул офицер и опустил голову. — Не успеет сформироваться. "Локи" приблизился к зоне контроля европейцев. В конце вахты корабль переходит в заряженно-боевое состояние. Значит, через вахту — бой, и кто там уцелеет, большой вопрос. Капитан, распорядись о всеобщем построении на конец вахты. В боевой экипировке.
— Приказы по экипажу — это вообще-то к коменданту...
— А то я не знаю, кто командует на самом деле! Распорядись.
-=-=-
Бойцы возрожденной бригады "Внуки Даждь-бога" застыли в неразличимом строю, только лица белели ровными рядами. Пехотные "хамелеоны" сливались с расцветкой стен, чутко реагировали на блики освещения, очертания фигур плыли и терялись, и казалось, что воины уже не здесь, а где-то там, куда уведет их скорый и страшный бой. Рукопашная — нет ничего более чудовищного на войне.
— Это ты здорово придумал! — шептал над головой "товарища императора" командир десантников. — Ребята трясутся! Ободрение им как никогда! Главное — энергичней, смелее, накачивай их уверенностью в победе, понял? Ну, давай!
— Встаньте в строй, товарищ майор.
"Товарищ император" шел вдоль строя и всматривался в лица с болезненным напряжением. Как будто запоминал каждого. На мгновение остановился напротив генерала Кожевникова, за спиной которого бледной тенью стояла высокая девушка в "хамелеоне", увешанная оружием ближнего боя.
— Сбереги ценой собственной жизни! — передал он взглядом генералу.
— Сам знаю! — беззвучно усмехнулся генерал.
Офицер кивнул, словно именно этого и ожидал, и вернулся на свое место. Посмотрел на майора Быкова, подающего ему знаки. И молча опустился перед строем на одно колено.
На внутреннем космодроме наступила звенящая тишина. Потом бойцы, словно подчиняясь неслышимой команде, повернулись направо и бесшумной колонной зашагали к своим боевым постам.
Ни одного слова так и не прозвучало.
Да и к чему они идущим на смерть?
Летописец
Феномен веры труднообъясним вообще, но в середине двадцать второго века — особенно. Богу нет места во вселенной, сказано физиками и услышано всеми. Что должно переклинить головы огромного количества людей, чтоб рядом с космическими кораблями, жилыми астероидами, рядом с генетикой и химией пограничных сред на равных стояли призрак "тринадцатый", сыны Даждь-бога, пророки, провидцы и святые?
Думаю, это война.
Новая вера родилась на войне — и только там могла родиться. В условиях, когда жизнь твоя ничего не стоит, когда она зависит не от собственной ловкости, боевого опыта или профессиональных навыков, а по большей части от случайного полета рокового осколка, от слепого попадания метеорита, от тысяч других случайностей и нелепостей, человеку надо на что-то опираться, чтоб не сойти с ума от ужаса, чтоб не впасть в черное равнодушие, которое гарантирует смерть надежней прямого попадания ракеты. И тогда он опирается на веру. Больше ему опираться не на что.
Не на бога же.
Бога нет во вселенной, нет его и в новой религии. И пусть никого не смущает дефиниция Даждь-бога, присутствующая в новой вере на всех уровнях, начиная от бытовых ругательств и заканчивая чеканными строками нравственных максим "Даждь". Бог двадцать второго века — всего лишь явление, феномен, вовсе не то мрачное Непознаваемое, собиравшее кровавую дань с начала времен. Конкретно Даждь-бог — название определенной нравственно-этической системы, не более того. Да, его имя трепали всуе — но так же треплют в грязных ругательствах понятие матери, пусть и потерявшее значение в век клонов, но и дурной славы явно не заслужившее.
Так на кого опирались сыны Даждь-бога, если бога нет?
На "тринадцатого", вот на кого. И можете начинать смеяться. Только, если побываете на войне, смеяться вам резко расхочется.
Шаг восьмой
"Нибелунг", корабль орбитальной обороны, звездно-радужный флаг
— Гётц! Капрал Гётц!
Голос капитана звучал ласково и укоризненно.
— Да, сэр! Я ничего не сделал, сэр! — бодро откликнулся штурмовик.
— Капрал, тебе надо комиком работать, а не служить в доблестном имперском спецназе! — укорил капитан. — Специально для тебя напоминаю: действовать только по команде, и без всякой твоей самодеятельности! Ты настоящий sloppy, капрал, знаешь это? Таких, как ты, не берут в разведку! Твое счастье, что отряд идет на операцию полным составом! Старайся, капрал, не подведи папу капитана! Все понятно, капрал Гётц? И выключи эти долбаные поисковики и больше не трогай их своими долбаными руками, пока не пройдет команда!
— Да, сэр, я помню, сэр, меня не отчислили из отряда только потому, что я обеспечил победу нашей команде на флотских соревнованиях групп специального назначения! Я буду стараться заслужить ваше одобрение, сэр!
Капитан, бывший вдвое моложе капрала, отечески похлопал штурмовика по бронированному плечу и затрусил в голову колонны с очередной порцией бодрых указаний. Капрал издал вслед ему неприличный звук, снова включил поисковый комплекс, проверил оружейные обвесы и неторопливо зашагал на погрузку. Bloody eagl без капрала не улетит, куда торопиться? А вот поисковый комплекс лучше включить сразу, нечего экономить энергомодули. Энергомодуль можно поменять, а жизнь у капрала всего одна — и заранее включенный поисковик ее уже пару раз спасал. Так что зря подпрыгивает капитан. Не на экономию энергомодулей надо бы обратить внимание капитану — но кто такой капрал Гётц, чтоб советовать? Капрал Гётц для капитана — прирожденный sloppy, размундяй, везунчик, но не советчик, нет. А вот капрал на месте капитана задумался бы, почему никого не нашли дроны, посланные на обследование мертвого корабля. Капрал Гётц людей туда вообще не стал бы отправлять, а расстрелял бы непонятное издалека. А уж если пришлось бы отправить, то посадил бы штурмовой отряд не в один Bloody eagl — дал же какой-то идиот имечко транспортному катеру! — а распределил бы по двум десяткам SS, да с их поддержкой и обследовал бы странный корабль. Предварительно проломив тому входную дыру в борту — так, на всякий случай.
Но операцией командовал капитан.
По справедливости, капитан не был таким уж придурком. Он бы тоже не стал рисковать отрядом спецназа там, где не нашли ответов дроны, специально, между прочим, созданные для разведки. Но мертвый корабль — по слухам от локаторщиков, с большой долей вероятности "Локи", пропавший в "черной бороде" после боя у центральной базы русских — так вот, этот долбаный мертвый корабль перся прямиком в Клондайк. Траекторию его движения пересчитывали трижды — и трижды выходило прямое попадание в астероидный кластер. Захочешь специально попасть — так точно не прицелишься. Тут уже не махнешь рукой и не скажешь "а, пускай летит!". Тут что-то надо делать. Можно бы взорвать к долбаной русской матери — но кто в здравом уме станет взрывать корабль огневой поддержки, тем более, флагман? А дроны никого не нашли. А потом и вовсе замолчали. Ладно бы дроны — но и сам корабль мертво молчал. Весь. А так не бывает. На любом корабле, даже разбитом в бою прямыми попаданиями, что-нибудь да работает. А тут — совсем ничего, даже маячки не попискивают. Потому мертвяка засекли в последний момент, и времени на анализ обстановки и разработку плана примитивно не хватило. И капитан решил отправить на "Локи" штурмовой отряд, полторы сотни опытнейших бойцов, прошедших не одну заварушку. Честно говоря, капрал Гётц тоже отправил бы отряд, если б ему, как капитану, пригрозил позорной отставкой сам командующий Седьмым флотом, да с такими же матами, ором и унижением по открытой линии, то есть при подчиненных. Капрал Гётц, как и капитан, в отставку не хотел, потому что еще не выслужил себе коттедж в агроимперии европейского космофлота — и много чего еще не выслужил, а надо бы. Потому что солдат воюет только ради обеспеченной старости!
Огромная сфера "Локи" приблизилась. Штурмовики этого, конечно, не видели, но Гётц на всякий случай поглядывал на развертки поисковика — и заметил, что катер направляется вовсе не к слипу основных стартовых створок.
Разумное решение, мысленно одобрил он капитана. Что может быть лучше, чем черный ход — особенно когда про него не знают враги? А у "Локи" такой имелся.
— Включить поисковики, активировать броню, перевести оружие в боевое положение! — раздалась в переговорнике команда капитана. — Развернуть проекцию внутренних помещений объекта! Так, парни, заходим через аварийный шлюз! Капрал Гётц, со своим звеном вскроешь эту консервную банку!
— Есть, сэр! — привычно рявкнул капрал, хлопнул подчиненных по спинам и выстроил перед выходом.
— Под хорды катера не соваться! — предупредил Гётц штурмовиков. — Повисите в сторонке, сам справлюсь!
— Прикрыть спину? — заикнулся кто-то из молодых.
— Задницу себе прикрой, недоумок! — рявкнул Гётц. — Еще не хватало, чтоб кто-то болтался за моей спиной с оружием на боевом взводе!
Щелкнула диафрагма, звено штурмовиков выпало в черноту космоса. "Локи" выглядел мертвым: не мерцали экраны Фридмана, не притягивала шлейфовая гравитация, не мерцали посадочные дорожки на слипах — на огромном корабле вообще ничего не светилось. И хорды двигательной установки не сияли губительным светом, что было очень странно, но в данном случае неплохо. Гётц разок попал под хорды, впечатлений хватило на всю жизнь, больше не надо. Капрал подлетел к корпусу корабля, поискал радиационные метки маркеров. Маркеры оказались на месте, как и пиропатроны. Руки выполнили привычные манипуляции. Овал входа в аварийный шлюз дрогнул и медленно повалился внутрь.
— Молодец, капрал! — похвалил капитан. — Работаем, парни, живо, живо, пошли! Капрал, на тебе периметр!
— Есть, сэр! — бодро отозвался капрал.
Никакого периметра в шлюзовой камере не предполагалось, но не говорить же подобное капитану, когда тот руководит операцией? Так что капрал со звеном просто отодвинулся к стенам, чтоб пилоты "Кровавого орла" ненароком не сделали из штурмовиков неаппетитную и, да, кровавую кашу, втискивая катер внутрь.
"Кровавый орел" варварски вогнал когти посадочных якорей в покрытие шлюзовой камеры и плотно встал. Штурмовики вереницей поплыли из катера, занялись установкой аварийной перепонки и распечатыванием доступа к внутренним помещениям корабля. Гётц в общей суете участия не принимал. Он прислушивался к ощущениям. Что-то смущало его чуткий инстинкт самосохранения. Чтоб проверить догадку, он даже отцепился от стены. Да, похоже, его насторожило именно это. Гравитация была. Но очень-очень слабая. Как будто работала гравитационная установка зеленой зоны.
— Кэп, зеленая зона работает, — доложил он.
— Знаменитые предвидения капрала Гётца? — тут же язвительно откликнулся капитан. — Они же посталкогольные страхи капрала Гётца? Капрал, займитесь делом!
— Есть, сэр! — рявкнул Гётц. — По плану операции мои парни идут аръергардом! Ждем начала движения, готовы к выполнению задачи, сэр!
— Так-то лучше. Ведь можешь, когда хочешь, Гётц! Я из тебя еще сделаю настоящего солдата.
— Парни, смотрите во все стороны! — буркнул капрал подчиненным. — Здесь что-то не так, или я не капрал Гётц!
Обижаться на капитана не имело смысла. Как он мог поверить какому-то капралу, если приборы капитана гравитации не определяли? Это капрал чуял гравитацию непонятно чем. Он вообще многое чуял. Вот сейчас, например, он был убежден, что в глубине корабля есть живые люди.
Огромный люк раскрутили вручную и отодвинули. В шлюзовую камеру ворвался воздух, парочку зазевавшихся штурмовиков даже приподняло потоком и ощутимо приложило об стену. По крайней мере, герметизация корабля не была нарушена. Но огромный экипаж "Локи" тем не менее не подавал признаков жизни.
Раздалась команда на движение, и штурмовой отряд поплыл внутрь мертвого корабля. Гётц выждал, чтоб набрать необходимую дистанцию, махнул своему звену и сам, настороженно озираясь, вплыл следом.
Внутри "Локи" было... странно. Широкие и абсолютно пустые коридоры наполняла какая-то слабосветящаяся взвесь. Поначалу еле заметная, по мере продвижения к зеленой зоне она становилась все плотней и плотней, пока не превратилась в настоящий туман. Синий светящийся туман. И появилась ощутимая гравитация. В зеленой зоне действительно работала как ни в чем не бывало внутренняя гравитационная установка. И кто-то там ее обслуживал, выходит. Капрал поморщился: капитан, естественно, и этого вывода не сделал. Понятно, занят руководством, думать некогда. А вот капрал Гётц на этой стадии операцию бы уже свернул — потому что дроны о гравитации почему-то не доложили. Это было непонятно, а капрал непонятное очень не любил. Непонятное в космосе означает смерть.
А еще в коридорах тут и там попадались какие-то наросты, выступы, сужения и повороты, которых не было в типовой проекции корабля. Гётц на всякий случай проверил парочку таких всем имеющимся в наличии оборудованием, даже пристукнул кулаком. Обычный пенобетон, основной строительный материал космоса. Для чего его налепил экипаж "Локи" — или кто-то еще — понять не представлялось возможным. Выступы только обзору мешали. И заставили Гётца насторожиться еще больше.
Капитан не замолкал ни на секунду, делясь наблюдениями с командой аналитиков, засевших на "Нибелунге", и переговариваясь с группами, идущими параллельными коридорами. Предположения выдвигались самые дикие, вплоть до воздействия негуманоидной цивилизации. Негуманоидных цивилизаций в космосе пока что не встречали, да и из гуманоидных попадались исключительно люди, но аналитики, похоже, вошли в раж. Капралу все это страшно не нравилось. Лучше бы капитан обратил внимание на то, что связь стала ощутимо слабеть. Похоже, туман как-то противодействовал. Или что-то еще.
Они добрались до лифтовых шахт, когда непонятное томление капрала Гётца приобрело страшную и понятную материализацию. Туман мигнул, сменил цвет на розовый — и пропала связь. Вся. Мало того, отказали системы прицеливания, контуры предметов поплыли, размазались... и из этой мути на штурмовиков кинулись яростные молчаливые враги. Гётца спасло то, что он шел последним — и еще неопытность противника. От тяжкого удара по шлему штурмовик улетел далеко по коридору. Кто же так бьет? Сам Гётц на месте оппонента ни за что не выпустил бы жертву из захвата. А так штурмовик откатился подальше, вскочил... лицевой "умный" щиток покрылся какой-то белесой мутью, и капрал сделал то, что запрещалось всеми без исключения инструкциями — сорвал с головы шлем. Наплевать, что имелась опасность глотнуть вместе с непонятным туманом отравы, заразы или получить по глазам и ушам шоковой гранатой — содрать немедленно, если ничего не видно! Шесть операций, полминуты по нормативу, но Гётц управился за пару секунд. Да, он сразу потерял информацию от "умной" электроники, зато кое-что смог увидеть собственными глазами. Розовый туман озарялся частыми беспорядочными вспышками — штурмовики отбивались вслепую от неведомого противника... и гибли, естественно! Слепой зрячему не противник! Похоже, больше никому не пришло в голову нарушить инструкцию.
