Проводник: проклятый мир.

После лесного полумрака на яркоосвещенной поляне пришлось сильно прищуриться, почти вдвое сократив обзор. Я прошагал шагов десять, когда меня остановил окрик невидимого собеседника.

— Эй, стой. А теперь еще раз ска...

Тут до меня донеслась громкая возня изнутри будки, громкий, но невнятный спор.

— Миха, ты!?

Честно признаться услышать этот голос я не ожидал. Ну, не могло такого быть в реальности, это уже фантастика какая-то.

— Сашка?

Послышался грохот разбираемой баррикады, яростный спор и угрозы 'пристрелить на месте'. А через минуту на поляну вылетел Малюгин. В выгоревшем камуфляжном костюме, в обрезанных кирзовых сапогах и двумя грязными повязками бинтов на левой ладони и голове.

— Ну ты и гад, — проорал мне в ухо друг, облапив руками.

— Это с чего так? И вообще, что за дела — как с тобой увижусь после долгого расставания, так ты норовишь пристрелить. В прошлый раз такой хороший мотоцикл покромсал... сейчас дерево ни за что покоцал.

— Гад, потому что пропадаешь без объяснений и появляешься в неподходящий момент... о, и она тут!

Я высвободился из объятий приятеля и оглянулся назад. Там из леса с самым независимым и гордым видом выходила Олеська. Через плечо висел мой укорот, в правой руке держала АПС стволом в землю.

— Миха, я теперь знаю, отчего так все получается. Сам подумай — как только она рядом, так по тебе стреляют, — хмыкнул Сашка, кивая головой в сторону магички. — Вы только вдвоем?

— Нет, тут еще Акимыч в кустах.

— Кто? — удивленно поинтересовался парень. — Не знаю такого.

— Дачи охраняет, где участок у моего дядьки...

— Так он тоже... от нас? — перешел на шепот Сашка и машинально оглянулся назад — не подслушивают ли его спутники. К счастью, те так и остались под прикрытием кирпичных стен, опасаясь выходить на открытое пространство.

— Угу, случайно получилось, — вздохнул я. — Тут вообще много чего произошло.

— Расскажи, а? — тут насел на меня любопытный друг.

— Потом. Там много всякого, за пару минут не перескажешь. Лучше в лагере, лады?

— Лады, — тут же поскучнел друг.

— Вот и хорошо... Олеся, — обратился я к девушке, которая встала рядышком, внимательно прислушиваясь к разговору, — зови Акимыча с трофеями и уходим. Санек, а ты своих архаравцев выпихивай из этого клоповника. Не хватало нам вляпаться еще раз в неприятности.

Глава 19

В лагере, до которого мы добрались уже в темноте, я потребовал немедленно провести себя к отцу Михаилу и Палычу. Во-первых, хотел поскорее передать серебро. А во-вторых...

— Скверны не ощущаю, — чуть задумчиво произнес отец Михаил, когда я пересказал свои злоключения и потребовал осмотреть себя представителем духовенства.

— То есть, — с тихой радостью уточнил я, — во мне никого из духов не осталось? Но тогда что со мною было на той поляне? Да и каратель господином называл непонятно с чего.

— Бесов в тебе нет, — твердо сказал священник. — Но чувствуется что-то такое, такое... — собеседник замялся, подыскивая слова, потом увидел Олесю, которая присутствовала при беседе, и кивнул в ее сторону, — на нее похож.

— ?

— ?

— Она магесса, так? В ней я чувствую ту же силу, такое же состояние, как и в тебе. Возможно, бесы погибли при проходе через портал или вырвались из твоего тела во время этого процесса. А их сила осталась.

— Сам я бесом не стану из-за этого?

— Если будешь блюсти заповеди и не грешить, то такого не случиться. Но темноты в твоей душе прибавилось. На всякий случай, завтра приходи в часовню на службу. Исповедуешься и причастишься.

— Хорошо, — пообещал я. Все это время за нашим разговором внимательно следили Ложков с Пал Палычем. Когда отец Михаил замолчал, заговорил Палыч.

— Вы идите отдыхать, — указал партизан на меня с девушкой. — Мы между собой посоветуемся и решим, как быть дальше.

— А...

— Твой товарищ тебя ждет возле входа, — с полуслова понял меня командир отряда.

— Тогда ладно.

Я поднялся с низенькой табуретки, на которой мне с моим ростом было неудобно сидеть, и направился к выходу. Возле куска брезента, заменявшим в палатке вторую, внутреннюю дверь меня остановило обращение Ложкова:

— Михаил, спасибо за серебро.

— Не за что, — чуть пожал я плечами, оборачиваясь. — Это единственное, что пока мне удается лучше всех — носить серебро.

После этого вышел на улицу, откинув в сторону материю и распахнув дощатую дверь. Как и было обещано, у входа меня дожидался проводник — Сашка. Да не один, а с большой компанией.

— Здорово, блудная душонка, — радостно стиснул меня в объятиях Никита с такой силой, что на пару секунд я не мог не то что говорить, но и дышать. — Где пропадал-то?

— А вот сначала выпусти, медведь, — пропыхтел я, — а потом в баньку пригласи и за стол усади.

— Ты меня с Бабой-Ягой спутал? Это только у нее разные Иваны-дураки с царевичами подобные заказы делают, — удивился парень, но тиски, лишь по недоразумению называемые руками, разжал. — Ты к которому из них себя причисляешь, а? Только учти — короны у тебя не вижу на голове.

— Здорово, Остап, — решил я проигнорировать я слова приятеля и обменялся рукопожатием с еще один встречающим, старым знакомым снайпером из резервации. — Ты здесь какими судьбами?

— Кота дожидаюсь, — хмыкнул снайпер. — Привез?

— Ээ-э, — протянул я, бросая быстрый взгляд на Олеську, — не вышло пока. Сам понимаешь, какая это редкость — котенок.

— Жаль, но я все равно буду ждать. Ты не забудь, ладно?

— Не забуду, — клятвенно заверил я собеседника и повернулся к последнему, вернее последней встречающей. Хотя, исходя из норм приличия, самой первой приветствовать стоило ее.

— Привет, Алина, отлично выглядишь.

На девушке было одно из платьев, презентованных Олесей в прошлый раз, кофточка от нее же и платок в цветочек. Последний чуть-чуть выбился из общего вида. Или я просто привык к другим женским нарядам? После моих слов девчонка немного смутилась и машинально прижалась к Никите.

— Здравствуй.

— Так, все, — вмешался в разговор Сашка и подхватил меня с Олеськой под руки, — пошли в дом. Там и наговоримся. Заодно поведаешь о своих приключения, а мы тебе о своем житье-бытье.

— Да ты-то о чем можешь рассказать? — фыркнул я. — Как грибы собирал по лесу или от карателей в старом подвале прятался?

— Но-но, — прикрикнул приятель ни мало не обидевшись на мою шутливую реплику, — поговори еще у меня. И не в погребе я вовсе прятался...

Домик был небольшим, но уютным. Тут жили мои друзья с Остапом и Прокопом. А теперь заселился и я с Акимычем. Олеське предстояло перебраться в избушку по соседству, где обитала Алина с еще двумя партизанками.

После того, как я пересказал свои приключения, немного урезав их в том месте, где говорилось о плене и ритуале (мол, пытались сделать своим, но я всех покрошил и сбежал в свой мир), Сашка огорошил меня новостью:

— А мы тут со дня на день собираемся Наместника завалить!

— Что? — в один голос воскликнул я с Олесей. Нет, я подозревал о том, что партизаны просто так мои слова не отбросят. Но ожидал совсем другого, и услышать подобное сообщение от командира или священника. А тут приятель в присутствии посторонних людей вываливает такое! Должна же быть хоть какая-то секретность, в конце-то концов. Я до сих пор помню одержимого в партизанской столовой, выявленного кошкой.

— А вот и то, — довольно ухмыльнулся Сашка. — Тут уже народу собралось под это дело — мама не горюй...

Справедливо полагая, что одним с таким полчищем демонов и их прихлебателей отряду не справиться, Пал Палыч кинул клич. За официальную версию распространялась идея разгромить Врата из чужого мира в наш. Такие попытки предпринимались раз пять с момента Вторжения. И всегда заканчивались неудачей. Ну, не в силах человеческих подобное провернуть. Да и располагались Врата все больше в демонском мире, именно там лежала основа, открывающая проход инфернальным тварям.

Такие попытки демонов больше веселят, чем беспокоят. Каждый раз они свободно (почти свободно) пропускали армию людей к своим Вратам, где те благополучно гибли. Смерть несли полчища неразумных тварей, охраняющих проход в чужой мир. Еще их губили эманации чуждого пространства, от которого мутировали животные, растения и люди. В общем, демоны нисколько не боялись, что люди хоть как-то смогут повредить Врата. Даже в удовольствие было посмотреть, как большая часть назойливых землян, постоянно досаждающих им и мешающих получить полный контроль над страной, сами себя загонять в могилу.

Подобная версия давала большие шансы, что инферналы не станут бросать своих бойцов на зачистку крупной группировки людей, понемногу собирающихся в одном месте. Это в том случае, если сумеют об этом узнать от возможных агентов и предателей. А такие, я был уверен в этом, имелись.

Лишь священники и немногие командиры партизанских отрядов знали об истиной подоплеке сбора. Это знание заставляло их мрачнеть и... радоваться. Предстоящие огромные потери среди бойцов вызывали горе. Но будущая смерть Наместника, чья сила удерживала под властью демонов изрядный кусок территории, повышала настроение. Все же нападение на Наместника дает огромные шансы на победу. Жаль, что малой кровью тут не обойдешься.

Как до Сашки дошли эти новости он не рассказал, отделался загадочным хмыканьем и возведением глаз к потолку. От него узнал Никита, который не смог удержать тайну от своей любимой. А там и вся компания узнала...

Наша беседа затянулась до ночи, а на утро меня не выспавшегося вызвал Пал Палыч. И поставил задачу — найти столько серебра, сколько мне по силам.

— На благое дело пойдет, — сообщил он мне и откинул крышку с патронного ящика, демонстрируя содержимое. — Вот только золота не смогли много найти. Вот, сколько есть.

В ящике лежали несколько небольших золотистых прямоугольных брусочков. Килограмма на три или три с половиной.

— Нормально ту, — успокоил я командира отряда. — Килограмм десять серебра можно будет сторговать...

И начались у меня веселые денечки. Дважды в неделю приходилось совершать переход в свой родной мир и обратно к партизанам, передавая небольшие партии драгоценного металла. Желание доставить груз сразу, одним рейсом, отбивали трезвые рассуждения: а ну как нечто неприятное случиться вроде ограбления, наезда или чего-то подобное? Одним махом все труды пойдут насмарку. И так Сашка предупредил, что его братва стала задавать ненужные вопросы по поводу таких партий золота. Могут и перейти от вопросов к делу. Или в органы через информаторов попадет информация. И так уверен, что резкий скачек оборота золота и серебра на местном черном рынке многих взбудоражил. Как бы не пришлось на полгодика или годик зависнуть в этом мире. Мало ли что...

Такая карусель длилась почти две недели. Всего я переправил партизанам больше пятнадцати килограмм серебра. После чего развел руками и сообщил, что источник выработан полностью и больше поставок ждать не стоит. В ближайшие несколько месяцев, по крайней мере.

А еще через неделю поступил сигнал выдвигаться на место. Перед этим Пал Палыч честно предупредил, что живых после операции останется очень мало. Меньше двадцати процентов, если удача будет на нашей стороне. А если нет... тут командир партизанского отряда, лишь грустно развел руками. Но и так все было ясно, никаких слов не нужно. Предложение уйти в свой отряд (тот самый, который занят сбором информации о демонах, оружием и серебром) с друзьями я отклонил. В этом мире у меня появились друзья, любимая девушка и бросать их не хотел. Погибну? Так судьба, значит такая. На Кавказе я раз сто ходил под смертью и ничего, живой до сих пор. Да и не одному же прыгать в портал. Вон, Сашка с Никитой и Акимычем горят желанием обломать рога нечисти, так что — мне их оставить и заняться собственным спасением?..

Больше двух суток, передвигаясь только в темное время, партизанские отряды подходили к тому месту, где должен проходить обряд у демонов. Почти две тысячи человек собралось в лесах, укрылось в оврагах и перелесках, дожидаясь момента, когда поступит сигнал к действию. Чтобы не демаскировать свои передвижения, все тяжелое вооружение — легкие пушки, минометы, безоткатные орудия и крупнокалиберные пулеметы и боеприпасы, люди несли на руках.

Я с товарищами и еще двумя сотнями партизан засели на холме, поросшим густым, но низкорослым кустарником. За ночь перед днем ритуала выкопали себе окопчики по колено глубиной. Глубже просто было нельзя — заметно вышло бы. И так землю пришлось ссыпать на плащ-палатки и выносить до ближайшего оврага. Затем прикрылись кусками масксети и затаились.

Лежать неподвижно в узком окопчике (на ум постоянно приходило другое слово — могила... тьфу-тьфу...) было страшно неудобно. А на рассвете, когда упал густой туман, стало еще и холодно. Снизу тянуло стылостью от земли, сверху неприятно липла быстро промокшая (словно, не туман, а морось в воздухе висит) одежда. Что ж, считай, что уже осень пришла. Это пока туманы, а позже и дожди на недели зарядят. Чтобы хоть чуть-чуть согреться и размяться, я поочередно напрягал мышцы — руки-спина-ноги, руки-спина-ноги... и не заметил, как задремал.

Очнулся от ощущения давящей тяжести и невнятного страха. Так бывает, когда увидел во все кошмар, но не запомнил его. И в первые секунды пробуждения испытываешь неосознанный страх и волнение. Нечто похожее было и сейчас. Но кошмар из сновидения был тут не причем.

Издалека послышался слитный гул десятков моторов. Хоть туман и развеялся, но рассмотреть мне ничего не удалось — мешал недалекий лесок, который скрывал кусок дороги.

— Началось, — услышал я негромкий голос.

— А?

— Я говорю, — тихо повторил Прокоп, — что началось. Слышишь машины — демоны подъезжают. И их слуги.

И в этот момент, подтверждая слова партизана, на дороге показались первые грузовики. Тяжелые, трехосные гиганты с затянутыми брезентом кузовами плавно покачивались на колдобинах и поднимали клубы пыли. А впереди, незамеченная мною в первый миг, катила 'чайка'.

— Наместник, — неосознанно проговорил я вслух, увидев легковую машину.

— Что? Где ты его видишь? — встрепенулся Прокоп и положил на край бруствера ствол автомата.

— Вон впереди 'уралов' на легковушке, — кивнул я подбородком на дорогу. — Не видишь, что ли?

Партизан с сомнением посмотрел сперва на меня, потом внимательно рассмотрел длинную вереницу машин и неуверенно пожал плечами.

— Нет там никакой легковушки. Ты точно уверен, что она там есть.

— Глаза отводит, — догадался я. — Вот гад... Прокоп, а все остальные, как и ты — ничего не увидят?

— Не знаю, — растеряно отозвался собеседник. — Вот же, петрушка огородная, как же быть?

Тут до нас донесся приглушенный окрик ближайшего бойца.

— Эй, там магичка говорит, что впереди на легковой машине Наместник катит? Вы видите ее, машину?

— Видим, — после секундой паузы отозвался Прокоп.

— Ага, эт хорошо, — чуть недоуменно ответил боец, — а вот мы — нет. Ладно, вы тогда не стреляйте, смотрите. Надо дать нечисти на холм взойти.