Миненталь

Вот только долго поразмышлять мне в такой манере не дали: стоило мне только выйти из обители магов, как меня окликнул один из условно знакомых стражников (то есть имени я его не знал, но много раз видел в замке), словно караулил. Впрочем, судя по всему, действительно караулил.

— Эй, Корвин, тебя Торус звал. Велел проводить, как ты освободишься!

— Ладно, веди, — признаться, я несколько напрягся. Ибо друзьями нас с Торусом назвать было сложно. Конечно, первое впечатление удалось несколько сбить, но всё равно, ничего хорошего я от главного стражника не ожидал. С другой стороны, меня «велели проводить», а не «притащить», да ещё и дождаться, когда я освобожусь. В общем, ситуация необычная, но особого выбора всё равно не было — особо в Лагере против стражи не подёргаешься.

Торус ждал меня в знакомой караулке, только теперь в одиночестве, а не с Шакалом. Помимо южанина в помещении находился стол, на котором стояла пузатая бутыль вина с парой кружек и уже подготовленное к трапезе блюдо, где был нарезан сыр, ветчина и свежий хлеб.

— Торус, — поздоровался я с мужиком кивком.

— Корвин, — ответил он мне тем же, жестом отпуская сопровождающего. — Садись, — я послушно уселся на единственное свободное место, а странно ведущий себя главный стражник уже разливал по кружкам из бутылки. — Ну, будем! — мне протянули кружку. Продолжая ничего не понимать, я рефлекторно столкнул с Торусом ёмкости и пригубил из своей. Ну а там рука и к сыру потянулась.

— Хм… — выразил я мнение о напитке, угощении и всей этой ситуации в целом.

— Что, гадаешь, что происходит? — беззлобно хмыкнул здоровяк.

— Ну, честно говоря, да. Всё-таки нас сложно назвать друзьями — знакомство не задалось, пусть и по моей вине.

— Ай, — поморщился и махнул он рукой, — прав ты там был.

— Серьёзно? — у меня сегодня, что, день откровений?

— Ну, если что, я этого не говорил. Но видно же, что ты не крестьянин, не охотник и не писарь там какой. С магами явно давно знаком, раз они тебя так привечают и вон, всякого отвалили. Так что понятно, что ты к своим рванёшь, как шанс подвернётся. Любой бы рванул — у нас тут тоже и землячества и всё есть… были, — чуть помрачнел он, — так что и я на твоём месте тоже бы так поступил, ещё бы и в часовне жить остался.

— Ну, — я отхлебнул вина, весьма неплохого, кстати. Впрочем, вряд ли королевские поставки будут гнать разбавленную ослиную мочу — поставщики руды ведь и обидеться могут, — польщён, — серьёзно кивнул я. — Без дураков польщён, но всё-таки, что заставило тебя передумать?

— Да кольцо, — он махнул рукой, на которой теперь и вправду находилось колечко, — это ведь не просто цацка какая. Такие магические кольца во всей Миртане на перечёт — их когда-то для первых паладинов сделали и по традиции передать их можно только за настоящие доблесть и отвагу в бою! Не родственнику какому, не по наследству, а только воину, которого сам достойным посчитаешь. Чтоб ты знал, у генерала Ли, такого кольца нету — не заслужил он. И это Ли. А я вот заслужил. Даже когда за Барьер меня выкидывали, всё до портков содрали, а кольцо оставили — потому что отнимать его даже король права не имеет!

— Может это не моё дело, но чего ты тогда его не носил тут?

— Эх, — Торус вновь хмыкнул повторно налил кружки, — вот видно, что если с бандитами ты и общался, то на уровне «послал дерьмо грести». Я же за барьером оказался, как и все здесь. С голой жопой, без понятия, что происходит и какие расклады внутри. Зато знал, что тут висельников — каждый третий, если не каждый второй. А кольцо ценное, за которое и прирезать могут. Вот и не светил им, а потом оно как-то само в привычку вошло, если бой не намечается, держать подальше. А этот урод, Гилберт, до того обнаглел, что средь бела дня в мою комнату полез, пока все парни на улице. Кузнецом он у нас в замке был, с местом в общей казарме, а потому, когда он по зданию шарился, никого это не удивило. Я как пропажу заметил, тут же тревогу объявил, да только идиоты, что тогда на воротах стояли, как заладили: «никто посторонний не ходил, все только свои». Нет бы на эту крысу сразу указать, он же в замок возвращался, прям рядом с нами проходил, а они только глазами хлопают и мямлят. Ну а когда разобрались, Гилберт уже и сбежал, — здоровяк одним глотком опрокинул в себя полный кубок и глубоко вздохнул. — Я уж думал — всё, потеряно кольцо. Несколько лет ведь ни слуху ни духу от этого урода. А ты мне его вернул, да ещё и Гилберта приволок, — стражник вновь наполнил кружку и поднёс к губам. Мне не оставалось ничего иного, чем повторить его жест. — В общем, подумал я, с народом пообщался… — Торус прервался на пару смачных глотков и укус сыра, — все уверены, что ты — нормальный парень. Тёртый и правильный. В Лагере такие нужны. А я лишку хватил с «Испытанием Веры». Короче, давай я поменяю его, кольца за глаза хватит. Да и голос за тебя отдам перед Гомезом.

— Спасибо, Торус, — это было… странно. Честно говоря, я представлял сего мужика этаким «главным быком». Не таким туповатым и борзым, как «обычный урка», но не далеко ушедшим от этого уровня, а тут его на извинения пробило. Вот только, как бы приятно его предложение ни было, принять его я не мог. Потому, как Торус и Диего — ребята штучные, а вот основной «контингент» он как раз околоуголовный. А у нас тут и так Средние Века с соответствующим колером, — но ты испытание назначил и теперь менять его… лицо потеряешь, да и я обрету славу «подмазавшегося». Потом замучаемся отмываться.

— Эх, — он вздохнул, — действительно правильный ты парень, Корвин. Ладно, будь по-твоему. Но «налоги» больше не плати — я своим сказал, что ты свой, а со своих драть — последнее дело. Да и с «Испытанием Веры» — помни, тебе только найти банду Квентина, дальше мы сами. Ну и если какие тёрки возникнут, говори — за своих мы вписываемся без вопросов. Тут, правда, потом придётся проставиться, — он приподнял бутыль вина, как бы демонстрируя, чем проставляться, — но ты человек с разумением, сам понимаешь. Ну и так, заходи, тем более, ты со многими общаешься, многих знаешь, — надеюсь, это было просто приглашение, а не намёк стучать. Да не, вряд ли такому типу, как Торус нужен «дятел», тем более, из того, кто реально с уважаемыми людьми постоянно общается и люди эти куда как поуважаемее Торуса.

— Понимаю, — киваю, — тогда в следующий раз выпивка и стол с меня.

— Отлично! — довольно улыбнулся воин. — Ну а пока, давай-ка ещё по одной!

— Наливай! — мир был налажен. Друзьями со старшим стражником мы вряд ли станем, во всяком случае, вот так вот сходу, но признание своим у властей Старого Лагеря (по крайней мере, у «исполнительной власти») и заявка на хорошее приятельствование с главой стражи дорогого стоит.

Настроение с самого утра пребывало на очень высоком уровне, чему явно способствовало и отсутствие похмелья после того, как мы с Торусом на двоих приговорили ту совсем не маленькую бутылку вина. Более того, моё тело в очередной раз доказало, что оно напрочь отбито в плане «пожрать», и после того, как мы со старшим стражником расстались (приговорив помимо вина и всю закуску), с удовольствием наведалось к Снафу и умяло приготовленный им ужин. Не знаю куда и что девалось, но единственное подобие дискомфорта от трёх застолий подряд выразилось у меня лишь в потребности сходить «до кустиков». А в остальном ему, телу в смысле, всё было ништяк, всё было как надо. В общем, настроение с самого утра у меня было шикарным. Я уже предвкушал, как почувствую себя полноценным магом, получу заветные руны и вообще жизнь наладиться. Пусть даже местные маги скорее жрецы, чем нормальные чаротворцы по меркам иных фентези вселенных, но пока голос с небес или в голове не начинает требовать от меня жрать живьём младенцев или чего-то в этом роде, я не имею ничего против жреческого пути, особенно такого, что даёт мне реальное покровительство бога, а не фантазии о нём. Разумеется, мне ещё придётся и наведаться в Болотный Лагерь и в целом много вертеться и крутиться, но в жизни всегда приходится вертеться и крутиться, да и есть разница между необходимостью это делать будучи никем и звать никак, и ситуацией где я уже как-никакой, а полноценный маг.

Даже мысли начали в голову лезть такого плана, что если подумать, то здесь не особо и плохо. Не хватает благ цивилизации, да и народ специфичный, что за неправильное слово может и язык оторвать, возможно, что и буквально и сразу вместе с головой, но всё равно как-то проще и приятней, чем в прошлом мире. Нет этой клятой неуверенности в завтрашнем дне уровня «одна говорящая голова посралась со второй говорящей головой, в результате чего стороны обменялись вежливыми ракетными ударами и всем пришёл песец» или «мудрые правители опять придумали какой-то тупой закон и хрен ты что изменишь, и никак ни от чего подобного не заложишься». Нет этой суеты, этого вечного «мы должны сделать бюджет и показать хорошие показатели, чтобы смотрящие эти показатели биг-боссы впечатлились и дали нам немного денег». Захотел есть — пошёл поймал чего вкусное. Захотел интересного — пошёл поучиться у магов. Да, я понимал, что тут ещё роль играет положение в обществе и это «там» я был «среднестатистическим гражданином», ну, может относительно неплохо устроившимся, но далеко не «небожителем», которому всё можно. Здесь же… я тоже не «небожитель», но уже отношусь к той категории, что с этими самыми «уважаемыми людьми» может спокойно перетереть за жизнь и получить какие-либо услуги. Но всё в мире относительно и субъективно и вот по своим субъективным ощущениям, здесь мне начинало нравиться куда больше, чем там, не смотря на все блага прошлого мира и проблемы этого.

Так, за почти что философскими размышлениями я спокойно выполнил все привычные утренние дела в Лагере и, обменявшись дежурными словами с кучей совершенно незаметно накопившихся знакомых, от Флетчера до Грэга, отправился на очередную утреню охоту. А то ведь жратеньки хочется постоянно, договор же со Снафом у меня бессрочный и стабильно приносящий мне руду и шикарное жаркое или что иное вкусное в обмен на туши местной живности. И всё бы хорошо, но то ли настигло меня кармическое воздаяние за вчерашние хорошие новости, то ли я на почве радости от этих новостей закриворукил, но с добычей что-то не везло. Кротокрысы в известных мне оврагах не появлялись, падальщики с любимых ими полян тоже куда-то откочевали, а связываться с теми же шныгами у меня самого желания не имелось. Так-то в Лагере я уже слышал рассказы о том, что мясо у них объедение, но я ещё не настолько был в себе уверен, чтобы быковать на этих зверских рептилоидов, у которых одна лапа длиннее чем я весь. В итоге, я сам не заметил, как сперва чуть углубился в Восточный Лес (если, конечно, у этой территории, что располагалась, внезапно, на северо-востоке и востоке от Старого Лагеря было своё название), а потом двинулся вдоль одного из оврагов ещё дальше. Настроение было в разряде «томительное ожидание волшебства», наложенное на «неудачная охота», ведь ещё ни разу без добычи не возвращался, и всё бы хорошо, но тут… я вышел из леса.

Вернее, не совсем, сам по себе лес никуда не девался и не кончался, но вот вырубка с переправой через не такую уж и широкую, но довольно глубокую и быстро текущую реку, имела место быть. И всё бы, повторюсь, хорошо, но тут же обнаружился цивильный костерок подле которого сидели и потягивали нечто спиртное двое мужиков в шкурах и с характерными синими «шарфами» принадлежности к Новому Лагерю. И это были не уже знакомые мне в относительно позитивном плане Рэтфорд и Дракс, с которыми я неплохо посидел у такого же костерка, когда только попал в колонию. Это были два совершенно незнакомых мне хмыря, один из которых явно был человеком не бедным, о чём свидетельствовал очень неплохой моргенштерн на поясе и нашитые по всему рукаву правой руки железные платины.

Нормально подумать о том, зачем два вора могут караулить мост фактически на территории Старого Лагеря, ну или в крайнем случае на границе зоны его влияния с Болотным Лагерем, так как где-то дальше на восток этот Болотный Лагерь и находился, мне не дали. Как я увидел непонятных мужиков, так и эти самые непонятные мужики увидели меня и… вскинув луки, выпустили в мою сторону стрелы! Вообще без всяких разговоров и вопросов!

Первая просвистела где-то шагах в пяти от моего местоположения — может ветром снесло, а может кто косорукий попался, зато вторая… вторая чётко клюнула меня в грудь. Защитные чары на кольце и амулете, плотная стёганая кожа и кольчуга под ней уберегли мой организм от близкого знакомства с наконечником, так что ощущения были на уровне «не сильно ткнули палкой», однако, от неожиданности и, чего уж там, испуга я дёрнуся, отшатнулся, в результате чего… поскользнулся на пышной из-за пролегающей рядом реки траве и позорно навернулся.

— Ха, Франко, видал?! С одной стрелы завалил! — донесся до меня полный радости крик.

— … — ответа названного Франко я не расслышал, валяясь в траве и переваривая всю эту ситуацию.

И чем дольше я её переваривал, тем сильнее зверел. Возможно это не совсем верное слово, но в крови просто бурлил лютый коктейль из накатившей паники, обиды и желания отплатить уродам за испытанный страх, подкрепляемое пониманием того, что иных вариантов нет и тут или я, или меня. Это же были натуральные средневековые бандиты, начавшие стрелять едва меня увидели, а я — подстреленный путник, потому не подойти для того, чтобы добить и обнести, они не могли. Так что, замерев на немного влажной земле, я обратился вслух, очень надеясь, что проверять на прочность защиту моих артефактов и кольчуги выпустив ещё несколько стрел со стороны они не будут. И точно, скоро послышались шаги.

Подождав, пока неизвестная парочка окажется метрах в трёх от меня, я резко поднялся на ноги, выхватывая меч. Подобной прыти от своей жертвы воры явно не ожидал и пусть я оказался немного дальше, чем планировал, мой просчёт им не помог: оба они закинули луки за плечи, а вытащить заткнутые за пояса палки не успели, так что первого, у которого была забронированная рука и имелся моргенштерн, пока он в шоке смотрел, как человек со стрелой в груди (а стрела проткнула кожаную куртку) бодро вскакивает на ноги, я просто и без затей рубанул по шее — почти таким же движением, каким навострился бить по этой шее падальщиков, когда те уже несутся на меня, но ещё не клюнули. Вот только шкура у местных монстро-страусов была куда как прочнее человеческой кожи, так что удар который у падальщиков шею только надрубал, тут перерубил позвоночник, оставив голову висеть на небольшой полоске кожи и жил.