Миненталь

— Три, — поправил я.

— По рукам, — не задумываясь согласился Бруно.

Сгрузив мясо на руки тут же подскочившим младшим стражникам, получаю оплату. Когти варанов оказались довольно впечатляющими — с режущей кромкой почти в указательный палец длинной, коричневатые и весьма острые. А вот шкуры отчётливо воняли псиной, не сложно было догадаться, что ни о какой полноценной обработке тут и речи не шло, но за неимением альтернатив надо радоваться уже тому что есть.

— На обед останешься, или дела? — двое мужиков в лёгких доспехах уже спешили распалить угли в костре, в то время как ещё один уже вовсю возился с разделкой мяса.

— Дела, — задавив в себе позыв желудка в некотором смысле вернуть хоть часть только что проданного мяса, отвечаю варантцу. — Но спасибо за приглашение.

— Да не за что, тебе спасибо. К нам охотники не часто заходят — всё сразу в Лагерь тащат. А самим ходить — это заставу ослаблять. Торус узнает и… — стражник дёрнул щекой, всем видимо показывая, что лучше посидит голодным, чем такой головняк.

— А вас часто на посту меняют? — решаю проявить любопытство. Всё-таки было в этом что-то странное, ладно ещё вот эти ребята, у которых под накидками гомезовой банды стёганки из сырой кожи, но ведь тяжёлую кольчугу кому попало не выдадут, не говоря уже про тяжёлые латы самого Бруно.

— Как в армии — раз в полгода, — легко ответил темнокожий. — Ну, тех, кто выживает, — поправился он. — Хорошо себя проявишь, можно и на охрану внешних стен Лагеря попасть или к Яну в Старую шахту, а там уже и в замок к баронам выбиться можно. Мы тут, можно сказать, счастливчики, — с подросшим энтузиазмом заявил он, то ли почувствовав вкус к рассказу новому слушателю, то ли на публику — для своих людей. — На место обмена или охрану караванов нападают постоянно, а с нас что взять? Пяток арбалетов да броню, которую открыто нигде не наденешь, а переделывать умельцев вне Старого лагеря нет. Да и сидим тут крепко — со стороны Лагеря не очень-то подойдёшь большим отрядом — кустов нет, леса нет и взбираться по холму. Со стороны орков тем более соваться дураков нет. Живность вот разве что гадская под боком, но с ней главное самим не зевать, тогда руки-ноги целы будут, и глотку не порвут. Ну и помыться негде, — варантец досадливо потёр рукой шею, — но тоже приспособились, вон, — стражник кивком головы указал на бочку у скалы. — Тут как дождь идёт, сверху прям водопад мелкий, и самим обмыться и запастись можно. Живём, короче.

— А чего до сих пор в шалашах живёте? Неужто за столько лет не могли пару домов, как в Лагере поставить?

— Так кто ж нам даст? — удивился стражник. — Это же сразу воры полезут чтобы всё пожечь! Шалаш он что — за день собрал и ни куска руды на гвоздь не потратил, а как дом собирать станешь — всё пожгут! Там же одних досок на пару сотен кусков, и с Лагеря тащить надо! Вся голытьба ларсова отличится попытается! Это им на меня с Марком при шести арбалетах, быковать страшно, а стрелу с вымоченным в масле мхом поджечь и навесом в крышу пустить — милое дело! Им что? Стрельнул раз пять и утёк — иди свищи его потом в поле, а нам эти двести кусков три месяца копить всем взводом. Вора после этого свои шнапсом зальют и в банде повысят, а нас в Лагере заплюют и хорошо ещё если Торус промолчит, но про замковую казарму можно будет забыть. Короче, если и строится, то сразу с частоколом круговым, башнями и колодцем поглубже, а это же тысячи кусков! Да и маги не позволят — провокация войны понимаешь.

— Да, дела… — проникнувшись, произнёс я. — И что, просто шалаши так спалить не пробовали?

— А зачем? Ветки скинул, ногами затоптал и новые положил. Даже если начнут у себя кукарекать как нам всыпали, нам то признавать незачем. Я вот на двадцать шагов хоть в земли орков отойду и ещё лапника нарублю — и обзор улучшу, и карман у меня от этого пустее не станет, а вору ради того чтоб я спину два раза нагнул жизнью рисковать — под болты подставляться. Дураков Новом лагере, конечно, много, но совсем уж таких даже Ларс к себе не берёт.

— А Квентин? — закидываю пробную удочку.

— Квентин — налётчик, — ничуть не удивился моему знанию данного имени стражник. — Ему только товар нужен, руда и пойло с внешнего мира. Просто так гадить он не будет, на него и без того именная верёвка у баронов припасена.

— Прямо так и именная?

— Точно тебе говорю! — кивнул варантец. — Мне как-то Буллит хвастался, когда я ещё сюда не попал, а Северные ворота сторожил. Другой бы сказал — не поверил, а Буллит и именную петлю держать может. Любит он такие вещи.

— Ясно… — на языке так и вертелся вопрос о том, за что его сняли с ворот и отправили к чёрту на рога, считай, в ссылку на полгода и более, но мы явно были знакомы слишком мало для таких вопросов. — Что ж, ещё раз спасибо за приглашение к столу, но мне пора. Удачи вам тут.

— Тебе тоже. Если что — заглядывай, только в темноте заранее крикни, а то подстрелить случайно можем. Ночь у нас самое опасное время.

— Учту, — киваю и, подняв руку, прощаюсь со стражниками. Сомнительно, что это знакомство мне чем-то поможет в плане вступления в Лагерь, но бесполезным оно точно не было, и два меховых свёртка притороченные к сумке тому прямое доказательство.

— Ты Кавалорн, верно? — обращаюсь к жилистому призраку, с почти столь же чёрной кожей как у Торуса, но узким лицом типичного уроженца северного Варанта.

Путь до сторожки оказался хоть и более запутанным, чем в игре, представляя из себя чуть ли не лабиринт из поросших травой скалистых оврагов, но, как и говорил Диего, дощатую крышу было видно издалека, да и старая каменная башня расположенная на возвышенности примерно в полутора сотнях метров от места обитания члена Старого лагеря, служила хорошим ориентиром. Для тех кто знал где примерно относительно нужного домика она должна быть. Что до самого домика, то он явно стоял здесь ещё до возведения Барьера — древесина под воздействием дождей и ветра посерела, двери, если когда и существовали, то нынче от них не осталось даже петель, одна из стен вообще отсутствовала, а крышу во многих местах подпирали балки поставленные тут явно куда позже основного строительства. Да и было заметно, что это строение никогда и не являлось капитальным жильём, о чём свидетельствовали стены сколоченные всего-лишь из толстых досок.

Хозяин же данной жилплощади сидел на скамеечке в стороне от дома перед кипящим на костре котелком и, глядя в огонь, не торопясь смаковал самокрутку. На поясе у него висели ножны с коротким мечом, почти кинжалом, а прямо на скамье, под левой рукой, лежал снаряжённый лук. Парочка стрел же покоилась справа, будто специально выложенные из колчана чтобы быстрее схватить.

— Угадал, — выпустив очередную струйку дыма изо рта, ответил охотник, впрочем, даже не шелохнувшись, чтобы взглянуть в мою сторону.

— Я — Корвин. Меня прислал Диего, он сказал, что ты можешь помочь восстановить форму и дать пару уроков по части охоты.

— Хмм… — варантец всё же повернул голову ко мне и, сделав долгую затяжку, оглядел с ног до головы. — Тогда присаживайся, — кивок на скамейку по другую сторону костра. — Только ума не приложу зачем тебе моя помощь — с такими трофеями тебе самому в пору брать руду за обучение.

— Это не мои, — поправляю за спиной притороченные к сумке свёртки шкур вызвавшие столь лестный комментарий призрака, — я их выменял на мясо у Бруно — начальника заставы перед землями орков.

— Всё равно я тебя не понимаю, мясо же на их стоимость ты добыл, — пожал плечами мужчина, выпустив облачко сладковатого дыма.

— Мечом, — обойдя подвешенный на трёх жердинах котелок, скидываю с плеча сумку и ставлю её на сидение, после чего опускаюсь сам, — а это не охота.

— Добыча есть добыча, какая разница как она пришла? — нарочито расслабленно, почти сонно, возразил призрак. Или это действие болотника, который он курит?

— Рубить дичь боевым клинком это тоже самое, что стоять в строю без порток, или я не прав?

— Хороший пример, — сделав последнюю затяжку и щелчком отправив окурок в угли костра, согласился Кавалорн, — но в Колонии не слишком правильный.

— Почему же? — если честно, я был уверен, что профессиональный охотник этот аргумент воспримет на ура.

— А ты видел здесь скупщиков пушнины? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

Я промолчал. Было видно, что настроение сейчас у призрака совсем не деловое, посылать меня он, похоже, не собирался, но и подрываться мигом учить и тренировать при одном упоминании Диего явно желания не испытывал.

— Вот что я тебе скажу, — видя моё ожидающее молчание, вновь заговорил варантец, — тут под Барьером хорошие шкуры никому не нужны. Бароны за двадцать лет обставили себе замок всем, чем хотели и больше их меха не интересуют. Зимы здесь мягкие, и хоть в портках, хоть без, любой рудокоп и так переживёт. Сектантам с болот и без того сыро, лён и верёвки они у баронов берут с удовольствием, но хоть их и считают придурками, но там ты не найдёшь ни одного дурака готового выкинуть руду на ветер за шкуру, что сгниёт у них уже через месяц. Остаётся Новый лагерь, но… — Кавалорн пожал плечами, — они там и сами все охотники. Само собой, что-то Волк всегда возьмёт, но на хорошую цену можно не рассчитывать хоть шкура будет десять раз отменного качества.

— И чем же ты живёшь?

— Мясом, да вон, яблоками, — призрак кивнул на группу деревьев в стороне от костра, при внимательном осмотре и правда оказавшихся яблонями с мелкими зелёными плодами. — Мои дички не сравнить с королевскими поставками, но своего покупателя они находят. В остальное время в основном охочусь на падальщиков, их тут в оврагах полно. Пару раз в неделю Бартоло присылает ко мне людей и они забирают заготовленные туши в замок. Отстреливать волков в лесах куда опаснее и совсем не так выгодно.

— То есть, ты предлагаешь мне забыть про лук и продолжать гоняться за падальщиками с мечом? — как я не старался, но скрыть удивление в голосе не получилось. А как ещё я должен реагировать, когда человек, про которого ты точно знаешь, что он — один из лучших учителей на всём острове, предлагает тебе забить на учёбу?

— Я этого не говорил, — слегка усмехнулся варантец.

— И как же понять твои слова?

— Я должен был посмотреть что за человека прислал ко мне Диего, — взгляд Кавалорна стал серьёзней, а из тона пропали сонные нотки. — Не пойми не правильно, я уважаю Диего, но доверять кому попало в Колонии — верный путь в могилу. Ты вот сидишь напротив меня в охотничьем костюме, каких я не видел с тех пор, как меня бросили за Барьер, на пальце у тебя кольцо из магической руды, на поясе длинный меч, который впору носить стражнику, а за спиной лук одного из ребят Ларса, что проходили здесь всего два дня назад, а я смотрю на тебя и думаю — по мою ты душу или правду сказал?

— А почему я должен прийти по твою душу? — внутри словно струна натянулась, а сидение напротив стрелка с луком под рукой, отгороженного от меня основательной триногой с кипящим котелком, которую не в раз опрокинешь, резко перестало казаться удобным.

— Вот ты мне и скажи. Работу свою я делаю, проблем от меня нет, так чего вспоминать старое? — вроде бы и спокойным, но каким-то нехорошим голосом потянул мужчина. Чувство опасности только-только неприятно засосавшее в животе, взвыло в голос, заставляя мышцы по всему телу одеревенеть.

— Так, давай с начала, — как это уже несколько раз было, слова полились сами, ещё до того, как мозг успел в полной мере разобраться с ситуацией, — с чего ты вообще решил, что мне нужна твоя жизнь?

— С начала говоришь… Ну хорошо, — призрак подобрался, немного сгибая спину. — Первым делом, ты про меня знаешь явно больше, чем хочешь показать. Не так спрашиваешь, не так смотришь, оглядываешься будто сравнивая. Описали тебе и меня, и мой дом, и костерок этот, да так, как Диего никогда бы не стал утруждаться. Во-вторых, о Волке ты тоже слышал и точно знаешь, что это кличка не одного из гвардейцев Гомеза, а парня из Нового лагеря. Имя Бартоло тебе не удивительно — знаешь ты кто это и как выглядит, по глазам вижу. И наконец, я тебя не знаю. Новый ты человек, иначе бы слышал я уже о тебе. А раз не слышал, то ты только с последним караваном явился. И что я думать должен? Большинство людей тут годами живут, а похвастаться тем, что Бартоло видели не могут, а тут ты. Вот и любопытно мне, за что наш бывший Главный призрак на меня вдруг взъелся? Ну что, «просветишь», как учёные люди говорят?

— А ты внимательный, без этого, должно быть, на главной дороге межу Старым и Новым лагерями тяжело выжить… — пытаясь выиграть время, произношу предельно бесстрастным голосом.

— Врать не буду — не пробовал, — зеркально ответил темнокожий, цепко следя за мной тёмными глазами.

Его руки словно закаменели на месте, ни на миллиметр не сдвинувшись в сторону лука, но я от чего-то ни на миг не усомнился, что стрелу в меня он выпустить успеет раньше, чем я сам коснусь рукояти меча. Впрочем, кольчуга под курткой и магические артефакты придавали немного уверенности, что это не будет для меня фатально.

— Тогда, раз уж ты такой глазастый, вот тебе ответ на все вопросы, — стараясь не делать резких движений, поднимаю руку к вороту и извлекаю на свет медальон. Похоже, это скоро войдёт в привычку. — Небось видел такие у посланников Круга Воды? — заметив как расширяются глаза призрака, дополняю эффект риторическим вопросом. Риторическим, ибо, как я знал, Кавалорн сам работал на магов Воды. В первой части игры это не освящалось, но во второй он уже с первых дней числится в рядах тайного ордена разведчиков, позиционирующих себя как паладины Аданоса, а вступление в такие организации происходит явно не за пару дней.

— Да мать твою в сердце ети тухлой… — далее последовала трёхэтажная экспрессивная конструкция периодически сбивающаяся на варантские племенные диалекты, — … я же тебе чуть в глаз стрелу не всадил!

— Эй, я не отвечаю за то, что ты себе напридумывал, — слегка ошалело от громкости и силы реакции охотника, возмутился я.

— Отрыжка Белиара! — в сердцах воскликнул ещё раз Кавалорн, хотя уже было видно, что он уже спустил пар. — И Диего тоже хорош! Не мог весточку заранее передать?!

— Кхм…

— Ладно, прости, парень, — примирительно поднял руки призрак, показывая пустые ладони. — К тебе претензий нет.

— Я уже понял, — убираю медальон обратно, — но раз уж с этим мы разобрались, не «просветишь» от чего весь шум?

— Да как тебе сказать… — охотник протёр лицо и только сейчас я заметил, что виски у него мокрые от пота. Неужто его нервы прихватили не меньше чем меня? — Эх… В общем, если кратко, было у нас некогда варантское землячество во Внешнем кольце. Гомез тогда хоть и был уже бароном и считался главным, но контролировал только замок и шахты. Тогда ещё Заброшенная шахта работала, это потом её бросили и закрыли, так как охранять стало сложно и жилы истощились, но в те времена ещё многое из добарьерных времён оставалось целым. Мы же жили в тогда ещё единственном Лагере и держали под собой кусок Внешнего кольца, где действовали наши правила и за защиту рудокопы платили нам. Так бы всё и продолжалось, но в какой-то момент случилось восстание в Варанте и через несколько месяцев к нам закинули сразу несколько сотен бунтовщиков.