Миненталь

— Сразу? — вид целой армии непрерывным потоком спускаемых по подъёмнику на месте обмена внушал даже в фантазиях, а уж что должно было творится в головах старожилов это наблюдающих…

— Ну как сразу? Частями, конечно. Человек по двадцать-сорок несколько недель к ряду, с перерывами, пока в Хоринис пребывали корабли с пленными, — Кавалорн поднял глаза к небу, что-то вспоминая. — Тогда-то всё и началось. Гомез как смекнул какую свинью ему подложил Робар, так сразу и заперся в замке, предоставив разбираться с новенькими остальным бандам сидящим во Внешнем кольце.

— Много крови было? — разговор начинал быть интересных, хотя я до сих пор не улавливал, кем меня посчитал охотник. В смысле, понятно, что он решил, будто меня кто-то нанял его убить, но кто и зачем?

— Не то слово, приятель. Почти всех старых вожаков тогда перебили, кто-то к Гомезу на службу ушёл, кто-то в охотники подался — подальше от Лагеря. Старые стоянки тех времён до сих пор по всей Колонии найти можно, одна вон там, — призрак указал рукой на скалу к западу от его домика, — почитай в двух шагах от меня, хотя забраться туда с этой стороны тяжело, надо с реки заходить. Жить там сейчас негде — строится хозяева пытались, да померли раньше чем закончили, но для ночёвки место удобное, потому до сих пор стоит. Будешь там проходить, вещи, что лежат не порти, у нас это не принято. Людей, которые в одиночку по глуши ходят, в Колонии не много, а ситуация, когда от сухого хвороста жизнь зависит, с каждым случиться может.

— Не переживай, принцип — использовал чужие дрова на ночлег — утром наруби новых, я знаю. Но мы отвлеклись.

— Точно. На чём я остановился?

— На бандах сцепившихся с новичками.

— Старики местность и расклады лучше знали и организация у них была, — вновь посмотрел на небо охотник, — но народу с Варанта пришло слишком много. Настоящих бойцов меньше трети, но и этого хватило чтобы потихоньку задавить старые шайки и начать поглядывать на замок баронов. Не было только общего лидера — самых авторитетных беев Робар казнил, наверное не хотел, чтобы в Колонии слишком уж полыхнуло и ему прервали поставки руды, а мелкие вожди друг с другом резались с куда большим удовольствием, чем точили ножи на Гомеза.

— А как вы выжили? Ваша банда ведь была из стариков.

— Да, но новенькие куда больше желали выместить зло на миртанцах, чем на своих. Да и получилось так, что у нас в шайке подобрались уроженцы со всего Варанта, от Иштара до Мора Сул и Бакареша, даже несколько кочевников были, не считая тех парней, которые, до того как попасться людям короля, по всей Миртане разошлись. Мы же изначально в меньшинстве в Колонии находились, вот и собрались вместе. Так что, когда народ начал разделяться на племена, каждый под своего бека, у нас всегда было кому поговорить с земляками, не доводя до крови.

— Так уж и всегда? — вопрос вырвался сам собой, до того как я успел прикусить язык.

— Почти всегда, — с усмешкой поправился Кавалорн. — Но с кем не получалось, тех уже и нет. А потом нам и с соседями повезло — слева Горн стоял, справа — Торус. Друг друга они на дух не переносили, но с Диего дружили оба и оба до сих пор живы, хотя из тех, кого тогда забросили сейчас и трети в живых не наберётся.

— А что у них были за банды? — с любопытством спросил я. А когда ещё получится узнать такие детали биографии данных личностей?

— Под Горна всё больше налётчики шли, которые во время бузы в Варанте били и подавляющие мятеж войска Робара, и самих восставших грабить не стеснялись. Как я слышал эти банды много крови во время Восстания попили, потому их крепко не любили даже у нас. А Торус вокруг себя солдат из регулярных собирал, кого из армии погнали, обвиняя в помощи восставшим.

— А они и правда помогали? — интересные подробности, в игре о таком точно никто не говорил.

— По разному, — пожал плечами призрак. — Кто помогал, а кого и друзья подсидели. Тут однозначного ответа нет, а у Торуса интересоваться себе дороже.

— Так в какой же момент всё изменилось и как это относится к нашей ситуации?

— А Ли появился, — хлопнул себя по коленям Кавалорн. — Король небось считал, что его тут прикончат бывшие враги, две трети из которых он сам же в цепи и посадил, да просчитался. Как сейчас помню тот день, когда по Лагерю разошлась весть о том, что Робар обвинил Ли в убийстве собственной жены и приговорил к заключению в Долине рудников. Первый день за месяц, когда в Лагере никого не зарезали! Всех настолько поразило его появление под Барьером в роли каторжника, что одна банда даже отменила намеченное на этот день нападение на другую. Никто просто не мог в это поверить! Гонцов примчавшихся с места обмена чуть на клочки не порвали, желая услышать всё из первых уст, а когда генерал вошёл в ворота Лагеря всё Внешнее кольцо встречало его как героя! Даже Гомез вышел, но Ли ему служить не захотел, — Кавалорн на секунду прервался, поскребя пальцами бритый подбородок. — А дальше никто и оглянуться не успел, как половина грызущихся до этого банд признала его своим командиром. В стороне остались единицы — мы, Торус да ещё Дракер, хотя сейчас его зовут Гор На Драк, да и те, обратись к ним Ли лично, без вопросов приняли бы его руку. Ох и горячо тогда стало в Колонии…

— От чего же, если между собой резаться прекратили?

— Между собой действительно прекратили, зато идея о штурме замка тогда стояла в воздухе как никогда ярко. Никто не сомневался, что Ли сможет взять укрепления, по моему даже Гомез. Бароны готовились драться насмерть, почти перестали поднимать решётку и прекратили сообщение с шахтами. То и дело на стенах видели магов и напряжение стояло страшное.

— Дай угадаю, — догадка уже не первую минуту зудела в мозгу, — именно тогда Сатурас решил основать свой Лагерь и договорился с Ли?

— Верно. Уж не знаю что там творилось в замке, но как раз тогда всё и разрешилось. Конечно, пока шла подготовка к переезду все ещё были на нервах, но после того как Ли со своей армией ушёл мы пили дня три без просыху. А потом… Потом Гомез нанёс удар.

— Хм…

— Вижу — понимаешь, — криво улыбнулся призрак. — Второй раз он так поставляться не собирался и быстро начал подминать Внешнее кольцо под себя. Те, кто не пожелал рисковать и голодать на строительстве Нового лагеря, думая, что когда Ли уйдёт, всё вернётся к прежним временам, где они были сами себе вожди и хозяева, тут же поплатились. Что ни говори, а снаряжение и оружие у стражников Гомеза в Колонии — самое лучшее, особенно так было в те времена. Тех, кто сопротивлялся вырезали, остальные признали власть баронов. Кто успел договориться заранее получили одежду старших призраков, кто-то сразу прыгнул в стражники, но хватало и тех, кто просто подчинились силе. Баронам тогда было не с руки драться за каждый дом, потому если ты не хватался за оружие и признавал над собой Гомеза, тебя тоже признавали членом банды. Это позволило баронам избежать крупных потерь, но создало у них под рукой кучу затаивших злобу недовольных, вот тогда-то и началось то, что из-за чего мы с тобой едва друг друга не прирезали.

— Я весь во внимании.

— Пойдя на службу к баронам наше землячество волей-неволей распалось. Диего — светлая голова, с самого начала всё понимал, и что размывать нас по разным местам будут, и что связь держать не дадут, подстелил он соломки где мог, Яна на Старую шахту именно он продавил, Фиску кой-какие вольности выбил. Что мог — для всех сделал, а потом уж само пошло. Ну и…

— И? — подбодрил я призрака, когда тот явно ушёл в воспоминания.

— И был у нас во Внешнем кольце такой атаман как Бартоло. Когда варантцев закинули, он один из первых смекнул, что своё место не удержит и первым же к баронам побежал. Всю заварушку в замке и просидел на побегушках у Равена, а потом стал Старшим призраком над Внешним кольцом. Он-то и начал решать проблему с недовольными. Открыто их зарезать Гомез не мог, всё ж обещал к себе взять, а вот скрыто, чтоб никто ничего доказать не мог… В общем, начал Бартоло набирать умельцев из тех, кто вроде и сам присоединился, но верен не баронам, а своим старым командирам. Диего тоже в это дело попал, потому как доказать свою верность требовалось. Короче, кровью нас вязали. Многих мы тогда убили. Тайно. Ночью. Из луков или ножами. Следов, ясное дело, не оставляли, но слухи поползли, а Старый лагерь не такой уж большой как кажется. Не успели закончить, а на нас уже половина Лагеря волком смотрит, — призрак вздохнул. — Добился своего Бартоло, все о баронах и неподчинении забыли, а вот нам быстро разбегаться пришлось. Сам он в бароны выбился и на мнение простых призраков может плевать, Скорпио под крылышко Бронила, ныне покойного, подался, я вот в старой хижине лесорубов осел. Остальные кто — где, несколько человек на шахте у Яна прижились, там по соседству с ползунами у недоброжелателей лишние мысли быстро выветриваются, особенно когда от тебя их жизнь зависит, а кто не сообразил вовремя сбежать, те уже червей кормят. И только Диего всё нипочём, потому как знают — не за себя он это делал, а чтобы его людей также резать не начали. Мы же сами тогда подставились — не захотели с Ли уходить, хотя могли, и он желанию общества подчинился, а потом нас же и вытаскивал, сам прогибаясь. Сейчас мало кто так может, а ещё меньше достоинство при этом сохранит. Диего сохранил, и сейчас власти у него побольше чем у Бартоло, хоть тот и барон. Вот такая история.

— Да-а… — задумчиво протянул я, прикидывая в уме, что должен был думать бывший киллер, когда увидел, что к нему в гости идёт неизвестный субъект, практически в его профессиональном обвесе, только круче, а потом ведёт себя так, будто получил всё это от его бывшего босса-беспредельщика. А потому что больше негде, не думать же на магов, которые двадцать лет сидели на попе ровно и из часовни носа не казали? Да и у страха глаза велики.

— То-то же, — хмыкнул Кавалорн. — Ты суп будешь? Лук у меня тоже свой. И капуста. Дикая, но есть можно.

— Ещё бы я отказался.

— Ну кто тебя знает? Кстати, как, говоришь, тебя зовут?

— Корвин.

— Встреча у нас с тобой, Корвин, выдалась непростая, будем считать это знаком к долгой дружбе.

— Думаешь?

— Если мы друг друга в такой ситуации не убили, то дальше тем более миром разойтись всегда сможем, — уверенно ответил призрак. — Здесь в Колонии это и есть самая настоящая дружба, которой и Лагеря не помеха.

Мужчина встал и направился к своему домику, оставляя меня переваривать услышанное. Вопросов после его рассказа возникла куча, и все их было бы неплохо обмозговать, прежде чем открывать рот. Сделать этого я, впрочем, не успел, так как Кавалорн уже вернулся с самодельным половником и мисками. Пришлось на время выбросить лишние мысли из головы и доставать собственную посуду. Спустя пару минут у меня в руках исходила паром деревянная тарелка с ароматным варевом, в котором угадывался рис, нарезанная капуста, какие-то травки и мясо.

— Скажи, Кавалорн, а с чего ты мне всё это рассказал? — ожидая пока кипяток немного остынет, возобновляю разговор. — Я имею в виду, если вас и без того резали на одном подозрении, то разве не опасно давать чистосердечное признание первому встречному?

— Какой же ты первый? — пригубив бульона из собственной ложки, отозвался призрак. — С тех пор в Колонии столько воды утекло, что и за неделю всего не перескажешь. Тут и война случиться успела, и ещё один Лагерь возник — все кто отомстить нам хотел уже или забыли, или сами в земле лежат. Если бы я во Внешнее кольцо вернулся тогда разговоры бы пошли и много кто старое вспомнил, а тут кому я нужен — рисковать стрелу в глаз получить? Честно сказать, сам не знаю что на меня нашло. Сейчас думаю — дурь дурью, а вот тогда, когда тебя спускающимся в овраги увидел, не поверишь, как подбросило, сразу на Бартоло подумал. А потом ты подошёл и я совсем растерялся — на тебе же вещей тысячи на две руды не меньше!

— И ты решил, что всё это мне выдали бароны, — легка улыбнулся я, показывая, что дураком его отнюдь не считаю, но юмор ситуации оценил.

— А кто ещё? — хмыкнул в ответ варантец. — Уж на что Фиск поднялся — половину рынка под собой держит, а за такую кучу руды и сейчас удавится, а ведь он, почитай, самый богатый во Внешнем кольце. Только на Бартоло думать и оставалось. Гомез бы, коли что, так мелочиться бы не стал, а сразу выдал тебе тяжёлый доспех стражника, Равен слишком порядок любит, он бы тебя по всем правилам в Лагерь принимать начал, а это неделя — не меньше, за которую до меня бы уж точно слушок о его новом протеже дошёл, про Арто со Шрамом и говорить нечего — они как были, так и есть при Гомезе телохранители, и сами, сколько себя помню, ни разу ничего не мутили, вот и остаётся господин бывший Старший призрак. А на магов я и думать забыл.

— Ясно…

Несколько минут у костра стоял только сосредоточенный перестук ложек и шумное втягивание губами горячего бульона. Не знаю о чём думал охотник, но я размышлял о превратностях судьбы, истории Долины Рудников и о том, что опять умудрился не подумав сломать предзнание. Вот серьёзно, стоит заранее обдумать свои действия и наметить план, как в общении с магами, то всё проходит пусть и не без шероховатостей, но успешно, а стоит пойти куда-то, так сказать, на авось, не думая о последствиях, как сразу какая-то хрень. Подумал заранее чем буду зарабатывать на жизнь в Лагере — спокойно договорился с Хуно и Снафом без всяких происшествий и лишнего геморроя. Расслабился и пошёл глазеть на рынок, не сопоставив свои знания с тем, что ни Нэка, ни Флетчера ещё не видел, и пожалуйста — с разбега вляпался в «неучтённый квест» от Шакала, который легко мог стоить мне жизни, заметь меня бандиты. Знал где искать тело Нэка и морально к этому готовился, при этом не стесняясь использовать мозг для анализа ситуации — успешно прошёл, нашёл, избежал стрелы «в глаз» и заручился поддержкой Шакала. Поддался импульсивному желанию поскорее прибиться к магам — тут же нашёл себе неприятности на ровном месте со стражниками и лично Торусом. Да даже в истории с мясом падальщиков проглядывает: спланировал как и кому его сдать — и всё мирно-нормально, но стоило опять перестать думать, как сразу напоролся на паранойю охотника-отшельника. А ведь намёки на то, что с Лагерем у него не самые простые отношения имелись, ведь по игре он уходил от Гомеза, когда тот развязал новую войну и даже приютил на своей стоянке другого перебежчика из Старого лагеря.

Ох и тяжела же ты, доля каторжная в фентезийном мире… И ведь даже сейчас так сразу сообразить не могу, как мог бы этой проблемы избежать, разве что переодеться и прийти в арестантских обносках, ну или банально повременить со знакомством до тех пор, пока до него вести и сами бы дошли.

— Спасибо за угощение, — ставлю пустую миску рядом с собой на скамью, — но я всё-таки пришёл по делу. Поможешь?