Когда сил у Витьки практически не стало вовсе, в глаза бросилось веселенькое свеженькое зеленое пятно. Ясно было, что удрать не получится — выдохся Витек полностью. Оставалось последнее возможное и, собрав всю свою волю в кулак, шатаясь как пьяный, сюрвайвер кинулся в обход пятна, даже не думая о том, что тварь может тупо последовать по следам. Последний рывок Витки обессилил его полностью, ноги заплелись окончательно и он сел, с хлюпаньем и чавком, прямо на просевшую под его весом кочку. Глянул затравленно на преследователя. Тот был метрах в пяти. Дыхание у Виктора остановилось, руки вяло тянули из кобуры мокрый и скользкий пистолет, который стал словно пудовым.
Тварь не издала ни звука, и это было самым диким в ее победном рывке. В облаке из грязных брызг туша, изгвазданная в болотной жиже, мертво-серая с ошметьями-лоскутьями неопознаваемой уже одежды взвилась над поверхностью болота и грохнулась в метре от Витьки, инстинктивно поджавшего ноги. Грохнулась прямо на аккуратную зеленую лужаечку. Лапа с когтями хлестнула по мху, совсем рядом от босой ступни Виктора, вырвала пласт мха, оставив быстро затягивающуюся коричневой жижей борозду — а второго замаха уже не вышло. Витька со скрипом перевел дух, его трясло, но он сидел и как зачрованный смотрел на бултыхающуюся в болотном окне тварь. Мертвечина просела сразу и глубоко и теперь тонула в трясине, тупо ворочаясь и погружаясь все глубже и глубже.
Виктор наконец-то отдышался. В голове прояснилось и, хотя зубы стучали словно отбойный молоток, но он немножко стал приходить в себя. Хотел встать — и не смог, ноги не держали. Сидел в ледяной жиже и не замечал этого, тупо глядя, как медленно проваливается в топь ворочающееся совсем рядом существо, самую малость не доставшее его зубами. Потом решил не ждать финала, мало ли, что еще произойдет. Тварь влипла капитально и теперь вряд ли сможет отсюда вылезти самостоятельно, а уж Витя никак не горел желанием ей помогать. Встал, как столетний немощный дед и побрел к берегу, удивляясь тому, как смог так ловко выбирать дорогу — идя без всякого преследования и сосредоточившись, он дважды ухитрился провалиться мало не по пояс и вылез просто чудом, благо старался придерживаться кустов, держась за ветки почти все время, обходя открытые пространства и особенно — аккуратные и веселенькие полянки-окна.
Вылез не там, где ожидал, пропетлял по лесу еще с час, наконец добрался до угомонившегося уже трактора. Посмотрел на расковыренную кабину, повздыхал. Первым делом выволок свой пулемет, сменил диск на полный и, поглядывая по сторонам, поспешно, непосушными одеревеневшими пальцами набил патронами пустой. Все так же устало поплелся к коттеджам, не замечая, что и погода разгулялась и потеплело. Забрался в ближний коттедж, подпер двери и устроился, скинув со стоном свою мокрую и грязную одежку на здоровенной кровати. Его знобило, потому пришлось навалить все тряпье, что нашел. И все равно — всю ночь мерз.
Утром почувствовал себя лучше. Аппетит вернулся и вообще как-то все бодрее пошло. Быстрый обыск занятого им коттеджа дал плоды — в чулане нашлись резиновые боты почти по ноге, рабочая одежда, которая была ему велика, ну да комбинезоны и бывают мешковатые. Перекусил той жратвой, что еще оставалась, встряхнулся и, хлюпая носом от внезапно напавшего насморка, пошел к запасной машине.
Пришлось изрядно покорячиться — сначала ставя трактор в нормальное положение, на колеса, а потом заводя его. Удивительно, но покуроченный трактор ожил и зачуфыкал. Виктор твердо решил добраться до Московского шоссе, это стало его идеей фикс.
Но добраться до шоссе у него не вышло. Трактор грохотал, дорога попалась немилосердная — из грязи торчали бетонные плиты, только на тракторе и можно проехать, потому вождение внимания требовало много, глядя перед капотом агрегата вдаль не шибко-то полюбуешься, тем более в лесу. Именно поэтому, повернув, в соответствии с изгибом этой проселочной дорожки, Виктор не сразу сообразил затормозить. Спохватился — а уже и поздно. Не веря своим глазам, вытаращился на людей и машины, стоящие посреди старой вырубки. Они-то, судя по всему, его давно уже по тарахтенью засекли и спокойно ждали. Не без интереса рассматривая вывалившееся из леса чудо-юдо драное и трепаное, с перекошенной набок кабиной.
Виктор тормознул от души. Вот этого он никак не ожидал увидеть. Что угодно, но не это. Штабель сосновых бревен, погрузчик с лапой-грейфером и недозагруженный лесовоз. И человек шесть мужиков. Мирная картина ушедшего времени. Разве что трое мужиков явно были вооруженными, это-то Витя засек сразу. Стояли мужики так, чтобы в случае необходимости посадить наглеца в огневой мешок, но вид у них был мирный, не угрожающий. Но вот чего-чего, а устраивать сейчас ковбойские пострелушки сюрвайверу не хотелось категорически. Сидел в кабине, смотрел, благо после общения с мутантом дыр в обшивке кабины добавилось много и разных. Один из мужиков махнул ему рукой — дескать, тут все свои, не стой столбом.
Виктор подъехал поближе.
— Здравствуйте! — перекрывая голосом тарахтенье мотора громко не то сказал, не то выкрикнул Витя, высунув голову в дыру, где лист железа был оторван.
— И тебе не болеть! — отозвался подошедший поближе мужичок, быстро осматривая потрепанный трактор. Пожал удивленно плечами, спросил:
— Откуда это ты такой взялся? Да еще на таком танке?
— Из Ольховки — неожиданно для себя ответил герой-одиночка. Скрывать смысла не было, даже если встретился со сволочью. Не нужно быть Чингачгуками, чтобы по следам разобраться — откуда приехал трактор. Следов наследили — до горизонта, чего уж. А вид у мужиков был вполне мирный, даже не то, что вид, а общее впечатление было такое, ну удивились тоже, что приехал из безлюдной местности, так это для деревенских, встречающихся с пришлым — нормально.
— Ишь ты. А там что, живые остались? — удивился мужичок.
— Петрович, давай догружать, натреплешься еще — приказным тоном донеслось от грейфера.
— Да сейчас — отмахнулся мужичок, закуривая. Виктор отметил, что зажигалкой и недурные сигареты.
— Будешь? — предложил мужичок и сюрвайверу.
Неожиданно для самого себя некурящий Виктор взял сигарету из пачки. Тут же спохватился, сидеть и кашлять, словно глупый восьмиклассник не стоило перед этими малознакомыми личностями. Потому отказался от зажигалки, просто сидел и нюхал забытый уже, но почему-то приятный сейчас запах табака. Из того, старого времени запах.
— Петрович, задрал ты уже со своими перекурами. На обед опоздаем же!
— Да ладно, я вас охранять буду!
От грейфера донеслось многоголосое пояснение, чем и кем считают помянутого Петровича, но мужичок и ухом не повел. Стоял, посматривал на Виктора. Грейфер залязгал захватом, потянул охапку бревен.
— Давно оттуда живых не появлялось — сказал мужичок, кивнув в сторону, откуда выкатился трактор.
— А нету там живых. Ну, почти — ответил Витя.
— Почти это сколько? Сотня? Полста? Десятка два? — с невозмутимым видом поинтересовался мужичок.
— Вроде того. А с какой целью интересуешься? — вспомнив читанные когда-то рекомендации по общению с уголовниками, ответил вопросом на вопрос сюрвайвер.
— Из интересу. Потому как глядишь и еще чья родня выжила в этой катавасии, тогда хорошо — как ребенку сказал Петрович.
— А что, может быть и плохо?
— А то ж! У нас дармоедов и так сотни три. Не ровен час и твоих кормить придется, опять же убыток. Или может вы вообще банда. Гуляли тут, было дело, ухари такие, не всех положить получилось — посасывая сигаретку и попыхивая дымком, вразумительно ответил мужичок.
Витя хотел было заявить, что банду-то он как раз того... Но передумал еще раньше, чем рот открыл, потому как черт его знает — кто этот Петрович. Мужичок, правда, не производил впечатление бандита, скорее напоминал обычного работягу и автомат у него на плече был не козырным, а весьма потертым АКМС.
— Не, мы не банда. А жратвы бы и впрямь не худо было бы добыть, маловато у нас харчей — вроде и не прибедняясь, а говоря чистую правду, сказал Витя.
— Городские — утвердительно кивнул головой мужичок.
— Огороды вскопали и посеяли, что получилось. Только вот ни семян толком не было. Ни удобрений. В общем — небогато — заприбеднялся Виктор дальше.
Мужичок кивнул.
— А у вас тут как? Спокойно? — спросил сюрвайвер в свою очередь.
— Нет, с чего бы? Конечно, не спокойно, сейчас разве что в Кронштадте спокойно, на острову сидят. Да и то, может сказки. Ты куда ехал-то?
— На Московское шоссе хотел выбраться. Рассчитывал там чего полезного найти. Топливо там, харчи.
— Досталось тебе по дороге-то — констатировал очевидный факт мужичок, даже и не рассматривая все повреждения боевого трактора. Впрочем, Витя успел засечь несколько внимательных взглядов мужичка и на машину и на оружие и на самого тракториста.
— Чистить много пришлось, патронов извел кучу — не без намека заметил сюрвайвер. Петрович намек понял, усмехнулся:
— Патроны, это да. Как мед у Винни-Пуха. Вроде и есть — а уже раз — и нету. А ты смелый, однако, в одиночку кататься. Больше мужиков нету, что ли? Или американских фильмов насмотрелся? Про сюрвайвелосипедистов, или как их там? — остро глянул мужичок.
— Вдвоем поехали. С Валькой — автомехаником.
— Схарчили его?
— Да нет. Зажал нас в коттеджном поселке какой-то зомбак громадный, Валя от инфаркта помер. Сердце прихватило. Ночь промучился, а утром загнулся.
— Ишь, оно как бывает. А мне Валька мотор запорол. Год корячился, завтраками все кормил. А починить не сумел. Правда и мотор был списанный. А потом он с бандюками что-то мутил, пил после по-черному.
— Ты его знал, что ли? — удивился Витя.
— А тут все друг друга знали. Раньше-то Валентин уважаемый человек был, все умел починить. Пока машины всей этой сраной электроникой не набили. С ней он разобраться не умел, не получилось. Ну — земля пухом. А с мутантом как разошлись? По трактору судя — не совсем краями?
85. Сюрвайвер Виктор. Анклав.
Так безразлично был вопрос задан, что Витька сразу насторожился. И тут только понял, что он-то мужичку уже много чего рассказал. А вот ответно узнал совершенно ненужное — про три сотни дармоедов, да прошлое покойного автомеханика. Ни то, ни другое нафиг знать не нужно.
— Погодь, ты скажи — мне дальше на Московское шоссе ехать стоит?
— Ну, это смотря чего ты хочешь, мне-то откуда знать? — пожал плечами мужичок.
— Я ж сказал — харчи, топливо, может еще что полезное?
— Это вряд ли — с суховскими интонациями сказал Петрович.
— Не добраться, что ли?
— Почему не добраться. Дорога расчищена и мертвяков повыбили.
— Так в чем дело? — наседал аккуратно Виктор.
— Все, что полезного было — мы уже и так прибрали. Да и не мы одни.
— А вы — это кто?
— Конь в пальто и дед Пихто. Люди живые, кто ж еще — усмехнулся мужичок.
— Петрович, матери твоей полный сарай дров осиновых! Долго тебя звать! — донеслось от погрузчика.
— Вишь, без меня — как без рук и плюнуть некуда — усмехнулся мужичок, притоптал сапогом окурок и не спеша двинул к машинам, бросив напоследок:
— Посматривай за лесом, вроде и чистили несколько раз, но все лезут упыри откуда-то, так что смотри. Мы скоро закончим, можешь с нами поехать.
Виктор забрался на скрипнувшую под его тяжестью промятую крышу трактора. Сценка была идиллическая. Ну, немного ее нарушало только то, что без Петровича его компаньоны положили бревна неаккуратно, потому вместо штабеля из бревен получилось что-то вроде диковатого стога сена. Если представить сено из бревен. Еще в картинку мирного времени не вписывалось то, что все мужики были в сапогах, перчатках, причем грубоватых таких перчатках да еще впридачу с раструбами, и шеи у мужиков были прикрыты то ли пришитыми к курткам, то ли пристегнутыми валиками упругого вида. И последним штрихом были странноватые головные уборы — вроде как часто носимые и раньше подшлемники, но тоже усиленные какими-то новодельными валиками. Делавшими привычные головные уборы похожими на танкистские шлемы. Виктор сообразил, что видит сейчас самодельные, но неплохо продуманные доспехи от зомби.
Присутствие Петровича привело к успеху довольно быстро — упакованный штабель бревен лежал более — менее ровно и лесовоз, рыча, выбрался на дорогу, следом покатил грейфер с десантом из мужиков. Один махнул рукой, дескать, езжай следом. Витя, не видя других вариантов, покатил за грузовиками, немного завидуя мощи едущей впереди техники.
Навстречу пару раз попались другие грузовики. Что-то оживленное тут движение.
Бетонный забор с колючей проволокой поверху — что странно, не с новомодной блестючей егозой, а старой, но намотанной старательно и грамотно уже не очень удивил Виктора. Не удивило его и то, что прибывшие машины из будки у ворот вылез осматривать мужик в камуфляже явно ментовского вида. Закрыл аккуратно ворота. Остановился у трактора, попинал колеса задумчиво.
Подошел Петрович, опять дымящий сигареткой.
— Он с нами.
— Откуда взялся?
— Из лесу приехал. Еще полтора — два десятка выживших. Бабы в основном.
— Очередной нахлебник на нашу шею — прищурился мент.
— Да вроде нет — вишь, трактор сгоношили. Валька — алконавт помер, говорит. Видно напару делали. Хотя сварка кривая, видно Валька совсем разучился.
— Ну, я ему всегда говорил, что столько пить вредно. А что так криво собрали?
— Говорит, на морфа напоролись.
— А, понятно такое дело. Ну ладно, пошли, распишись. Автоматическое оружие есть? Эй! Не спи. Замерзнешь — окликнул немного удивленного Виктора мент.
— Да, есть. Пулемет — отозвался Витя, судорожно прикидывая — с чего это Петрович сделал такие грамотные и точные выводы из осторожных ответов.
— Ты давай, поспеши. Обед пропустим — поторопил Петрович своего подопечного, махнув своим, чтобы они ехали дальше.
— А ружье тоже сдавать надо? — спросил, просто для того, чтобы потянуть время и оглядеться, Виктор.
— Нарезное? — деловито спросил Петрович.
— Не, гладкоствол.
— Можно оставить. Я тебе не коп, права зачитывать не буду, но за применение оружия на территории базы против живых — копец сразу. И не вздумай воровать — наказание такое же.
— А если меня примутся обижать?
— Ты патруль тогда зови. Хотя у нас тут спокойно. Веди себя по-людски — не будет проблем — не принял шутливого тона мент. Зашли в будку, довольно просторную для обычного КПП. На столе — пара открытых амбарных книг. Мент подвинул к себе одну, вписал туда Дегтярева, попытался прочесть номер, кое-как воспроизвел побитые временем цифры, пометил в графе 'примечания' — 'вид потасканный, оружие потрепанное', что не очень как-то порадовало Виктора, отвлекшегося на время чтением залихватских записей в другом журнале, потолще.
— Распишись, где 'сдал' — буркнул мент, отпирая стоявший тут древних времен железный шкаф. Витя расписался. Заодно удостоверившись, что шкаф пустой и его ДП там стоит сиротливо и как-то печально. Мент запер шкаф и буркнул:
