Вершина мира 2. Часть 1 (общий файл)

Влад нагнулся и начал копаться в остатках дров, он не хотел, чтоб Иван видел сейчас его глаза и напряженное, сведенное от ярости лицо. Нет, он прекрасно понимал работников, запрещавших рабу есть вместе с ними и Кони, оставившую без ужина тоже понимал. Это правильно, так и должно быть. Но мелкую мерзавку хотелось удавить, потому что она просто так! Герцог был более чем уверен, что она и близко не собиралась ни на какую прогулку, скорее всего, повздорила с сестрой, и нужно было срочно выместить на ком-то зло. Ей всегда нравилось глумиться над слабым, а уж над безответным! Влад, общаясь с баронессой и периодически гостя у нее в доме, имел возможность понаблюдать за Катариной и удивлялся, как могло получиться, что она и Кони сестры и росли в одной семье!

— Господин, можно задать вопрос? — подал голос Иван.

— Что ты хотел?

— Можно мне доесть, господин?

— Ешь, конечно! Хлеба еще будешь?

— Да, господин.

— На, — Влад насадил толстый кусок на прут с обожженным концом, которым ворошил дрова, протянул парню прямо через огонь.

Раб уткнулся в еду и не поднял головы, пока бока банки не заблестели, вычищенные хлебным мякишем. Иван с сожалением посмотрел в пустую тару, вздохнул и, враз перепугавшись, бросил быстрый взгляд на хозяина, не заметил ли. Влад не заметил, занятый знакомством с завтрашним расписанием на экране наладонника, полностью разделяя сожаления сидящего рядом. Что такое стакан еды для здорового, молодого и вечно голодного мужика, занятого к тому же физическим трудом? Капля на море. Выждав некоторое время, подсунул еще одну порцию и мог наблюдать в глазах Ивана чистейшее, ни чем не замутненное изумление.

— Иван, а зачем ты полез топиться? — задал Влад не дававший весь вечер покоя вопрос, дождавшись, когда вторая пустая банка с не меньшим сожалением будет отставлена в сторону.

— Господин? — парень потер осоловевшие от сытости глаза.

— Зачем топиться полез, говорю, — повторил Влад, порадовавшись, что Иван отступил от правил, задав вопрос.

— Я не топился, — замотал он головой и, спохватившись, добавил, — господин.

— Ну, конечно, не топился, — подпустив иронии в голос, подтвердил герцог, — это, наверное, ты меня доставал из озера и колотил по спине, вытряхивая воду.

— Я не топился, господин, — упорствовал Иван, — я... я рубашку искал.

— А рубашка-то где?

— Рубашка? — парень совсем сник, низко опустив голову, — Утонула. Я стирать пошел, а потом она уплыла, а я полез ее искать, я думал, что найду...

— Найдет он, — проворчал Влад, — Ты мне скажи, истребитель рубашек, ты не соображал, что не найдешь ее в темноте?!

— Но я видел, куда она уплыла, и там было не очень глубоко, господин, — жалобно оправдывался Иван, очевидно, только сейчас осознав весь масштаб катастрофы, за рубашку не только перед Владом, но и перед Кони оправдываться придется.

— Да, не глубоко, — миролюбиво согласился хозяин, — было. Пока ты не провалился в яму, и тебя не потащило дальше. Ты понимаешь, дурья твоя башка, что не окажись я рядом, ты убился бы ни за грош?

— Понимаю, господин, — враз охрипшим голосом откликнулся он, — что теперь со мной будет?

— А ты как думаешь?

— Изобьете, — глухо проговорил Иван, и плед пополз с плеч, выскользнув из разжатых пальцев.

— А это поможет? — хмыкнул Влад.

— Не знаю, господин, — честно признался раб.

— За то я знаю — не поможет ни хрена! Вон на твою задницу уже без слез не взглянешь, а толку никакого. Ты спину-то прикрой, прохладно. Чаю будешь?

Они посидели еще немного, молча глядя, как жарко мерцают в темноте тронутые сединой угли, а потом расползлись спать. Влад разделил нарубленные ветки на двоих, так что каждому досталась вполне сносная постель. Плотнее закручиваясь в рубашку и пристраивая под голову рюкзак, морщился, ожидая бессонницу. Но стоило только вытянуть гудящие ноги, и прикрыть глаза, как провалился в сон. Не помешали даже оглушительно орущие лягушки, пищащие комары и время от времени выстреливающие угли.

Влада разбудил надрывный кашель, перемежающийся со слабыми стонами и хриплым дыханием. Герцог поерзал на своих ветках, сел, потряс головой, прогоняя дрему, и широко зевнул, потирая ладонью затекшую шею. Стало прохладно, Влад подкинул в почти потухший костер пару веток. Изголодавшийся огонь разгораясь, лизнул древесину, расширяя световое пятно и делясь теплом. Перебравшись на соседнее ложе, откинул плед, прикрывавший парня, выругался сквозь зубы. Иван лежал на спине, запрокинув назад голову, его заметно трясло, бока тяжело ходили, будто парень не спал вовсе, а бежал кросс. То, что герцог принял за стоны, оказалось всего лишь дыханием. Проступившие следы побоев и припухшая ссадина на лбу превратили лицо раба в маску, казавшуюся в неверном свете костра черной. Влад пощупал лоб лежащего, сухой и горячий. Не ниже тридцати восьми.

Оставив на время Ивана, вернулся к своей постели, отыскал наладонник и едва не взвыл — невыносимо навороченный прибор был необратимо мертв. Ну, почему?! Почему, пропорция заряда батареи находится в прямой зависимости от сложности положения?! Почему, когда нужно сделать срочный звонок батарея оказывается разряженной насухо? С каких таких незапамятных времен электричество заключило договор с богом имя которому Облом?

Первой мыслью было седлать коня, перекинуть раба через седло и лететь на конюшни, но немного успокоившись, оставил эту затею. Скакать ночью, даже на лошади, прекрасно знающей дорогу к дому, было большей глупостью, чем оставаться на месте и дождаться рассвета, до которого осталось совсем чуть-чуть. Случайная ветка, пропущенная в темноте, могла оказаться последней глупостью в жизни герцога и его имущества. Иван зашелся в кашле, вздрагивая всем телом, открыл глаза, глядя в ночь бессмысленным взглядом.

— Иван, Иван, посмотри на меня, — потребовал герцог, похлопав парня по щекам, чтоб привлечь внимание. Раб на секунду закрыл глаза, но почти сразу открыл их, глядя на господина почти осмысленно.

— Ты как?

— Холодно, господин, — со всхлипом выдохнул он.

— Терпи, сейчас согреешься, — пообещал Влад, снова укутывая парня в плед.

Схватив ветку потолще, отгреб в сторону горячие угли, безнадежно пачкая колени и шипя, когда искры попадали на голые руки и грудь. Расчистив кострище, выстелил черное от сажи пятно ветками из своей постели. Земля, где несколько часов подряд полыхал огонь, еще долго останется горячей, лучшего не придумаешь для замерзшего человека. Перетащив Ивана на свежую постель, занялся новым костром. Когда пламя разгорелось, весело потрескивая и выстреливая в темноту искры, поставил прямо в огонь котелок с остатками чая. Отыскав возле седла давешнюю флягу, встряхнул над ухом. Два-три глотка. А больше и не надо. Вернулся к Ивану, усадив парня, заставил сделать глоток. Раб судорожно вдохнул и, кажется, задышал ровнее, что было тому причиной — изменение положения или спиртное, разбираться было некогда, чай закипел. Обжигаясь и со свистом втягивая воздух, сцедил в кружку остатки чая, теперь следовало напоить больного.

Пристроившись сзади, заставил раба опереться спиной на себя и, придерживая ладонью горящий лоб, поднес кружку к его губам.

— Простите, господин, — сглотнув, прохрипел Иван.

— Не говори глупостей, — немного нервно прервал его Влад, прикладывая ухо к спине сидящего.

Вода, побывавшая в легких, могла натворить дел от обычной пневмонии до отека легких, а это уже опасно не для здоровья, а для жизни. Он, конечно, не доктор, но отчетливо услышал, как в легких парня хрипело, будто кто-то раздувает неисправные меха.

— Сиди, не надо ложиться. Обопрись на меня и дыши, хорошо? Так легче?

— Мне страшно, — воздух входил в легкие со всхлипом, словно прорываясь сквозь плотную преграду.

— Это ничего. Всем бывает страшно.

Так они и просидели один опираясь на другого до того, как над темной водой озера разлилась белесая пелена тумана, а небо посерело несмелым предвестником рассвета. Влад с тревогой вслушивался в тяжелое дыхание, к неисправным мехам добавилось едва слышное бульканье. Выждав еще немного, приказал Ивану сидеть и не двигаться, занялся упряжью.

Взнузданный конь приплясывал на месте, кося влажным взглядом на суетящегося человека, в спешке заталкивающего валяющиеся на земле вещи в рюкзак, совсем не следя за укладкой. Влад застегнул клапан, долгим взглядом обводя разоренный лагерь. Некогда приводить поляну в порядок, только залить костер. Иван выглядел совсем паршиво и чувствовал себя, едва ли не хуже, так что нужно поторапливаться. Потом придется немало выслушать от Кони о том, какая герцог высококлассная свинья, но ее ворчание он как-нибудь переживет.

Обрядив Ивана в сырые штаны, снова укутал в плед, помог забраться в седло, пристроился сзади и погнал недовольного коня в сторону дома. Понадобилось всего полчаса бешеной скачки, чтобы добраться до конюшен. Влад осадил храпящего коня прямо у крыльца дома баронессы.

— Кони! — заорал Влад, спрыгивая на землю.

— Ты чего орешь? — почти сразу на крыльце появился Тим с чашкой в руках, — Твою мать!

Чашка полетела в сторону, врезалась в стену, брызнув осколками вперемешку с кофе. Одним прыжком Тимофей оказался рядом, как раз вовремя, чтоб успеть подставить руки и помочь Владу подхватить заваливающегося раба.

— Давай в дом!

Мужчины подхватили края пледа и заволокли полуобморочного Ивана комнату, уложив прямо на пол.

— Что ты с ним сделал?! — ужаснулась подошедшая Кони, заглядывая мужу через плечо.

За дорогу парня сильно растрясло, на посиневших губах проступила розоватая пена, он выгибался всякий раз, когда требовалось вдохнуть.

— Потом! Мне нужен телефон.

— Ни хрена тебе не нужно, — оборвала его баронесса, нажимая красную кнопку рядом с дверью.

Не прошло и десяти минут, как дверь резко распахнулась и в комнату ворвалась Дана, штатный доктор. Курчавые соломенные волосы, пухлые губки и наивные карие глаза часто вводили в заблуждение мужчин, побуждая их разговаривать снисходительно. Каково же было потом изумление, когда за красивой картинкой обнаруживался стальной сердечник воли, переплетенной с умом, профессионализмом и язвительностью.

— Ты его топил? — напрямую спросила Дана, усаживая Ивана и жестами приказывая Тиму подкатить кресло, чтоб опереть парня.

— Нет, он сам тонул, я его вытащил, откачал...

— Как давно это было? — Дана ловко накладывала жгуты на плечи и бедра больного.

— Около шести часов назад. У него нет кровотечения, — слабо возразил Влад.

— У него есть отек легких! Вообще удивительно, как парень дожил до утра! Где вы, дорогой мой человек, болтались столько времени?! Да за такое отношение вас следовало бы высечь, герцог! Хорошо хоть догадались отпаивать парня водкой. Но это не может быть вашей заслугой, а исключительно невероятной удачливостью, — Дана запрокинула голову раба и вставила ему в рот трубку механического отсоса, энергично заработала силиконовой грушей. — Сейчас, сейчас будет легче. Тим, смени. Конечно, стоило бы заставить самого хозяина отсасывать пену ртом через стеклянную трубку, и я бы так и сделала, — в пальцах доктора появилось с пяток ампул, раскрывающихся с тихими хлопками, — если бы не боялась окончательно добить парня. Кони, мне нужен кислород, баллон у меня в кабинете за дверью. Влад, освободи его от штанов. Освободил? Теперь выйди вон.

Герцог стоял, опираясь плечом о резной столб веранды, наблюдая, как по краю неба полоснуло красным, окончательно отделяя день от ночи и напряженно вслушиваясь в приглушенные звуки, долетающие из-за закрытых окон. Тихонько хлопнула дверь, заставляя мужчину оглянуться на звук. Кони протянула ему чашку и, встав рядом, полюбовалась восходом, опираясь локтями на перила.

— Ну, как там? — помолчав, поинтересовался Влад.

— Лучше, чем могло быть, — не отрываясь от зрелища, откликнулась девушка, — губы уже не синие, дышит вполне спокойно, когда я уходила, Дана вколола ему успокоительного,

снимала жгуты и материла тебя.

— Хорошо, — кивнул мужчина, сделав большой глоток из чашки.

— Ты знаешь, я все думаю и никак одного не могу понять...

— Чего?

— Как ты умудрился столько лет управлять своей компанией и не пустить ее по миру!

— В смысле?

— А в самом прямом! Тебе всего на одну ночь доверили последить за твоим имуществом и ты умудрился посадить ему на лоб ссадину, такую глубокую, что доктор только что закончила зашивать, двумя мастерскими ударами разбить ему лицо, позволить потерять одежду, утонуть и в итоге заработать воспаление легких, осложненное отеком, но при этом каким-то чудом не убить! И все это за несколько коротких часов! Ты крут, твоя светлость! Я в восхищении.

— Не ерничай, а? — буркнул Влад, отворачиваясь, чтоб девушка не заметила, как его лицо залило жаркой краской.

— Я ерничаю?! — Кони дернула его за рукав, заставляя посмотреть его на себя. — Я не ерничаю, я даже не начинала! Как ты мог?! Ты — взрослый мужик! Как ты мог допустить все это, объясни!

— Кони, угомонись, — появление Тима разрядило напряжение, и заставило девушку недовольно фыркнуть, проглатывая невысказанные упреки, — Ничего особо страшного не случилось. Все живы, чего орать? Ты же знаешь Ивана, этот парень способен разбить себе голову находясь в комнате с мягкими стенами.

— Это не оправдывает... — насупилась девушка.

— Не оправдывает, но и занудства не заслуживает, — отрезал Тимофей, — Влад, тебе вчера названивали весь вечер, какие-то там у них напряги.

— Спасибо. Я пришлю медиков из лагеря.

— Не надо, — отмахнулась Кони, — Дана справится.

— Да, кстати, я готов прислать отдельный чек для того, чтоб обеспечить парню бесперебойное довольствие, — бросил Влад, через плечо уже спускаясь с крыльца, не сумев удержаться от шпильки, — а то некоторые считают, что содержание раба обходится слишком дорого...

— Что?! — взревела баронесса.

— Что слышала, — пожал плечами герцог, отпирая дверь своей машины.

И был вынужден резко присесть, уклоняясь от летящей в него чашки. Глиняный снаряд перелетел через крышу машины и разбился далеко от цели.

— Разбилась, — прокомментировал герцог уже из салона.

— Влад, езжай уже отсюда, я ее долго не удержу, — взмолился Тимофей, прижимая к себе взбешенную жену.

Помахав рукой, мужчина вдавил газ и вырулил на дорогу. Замерзший, злой, голодный и не выспавшийся герцог возвращался в город. Отдых удался! Если заместители еще и налажали с контрактом, он сегодня точно кого-нибудь убьет. Оказавшись в своем кабинете, первым делом потребовал у изумленной его видом секретарши новую одежду, горячий завтрак и толковый словарь.

— К-какой словарь, Ваша Светлость? — переспросила та, не зная, что над ней нависает угроза убийства.

— Толковый, — с любезностью акулы пояснил Влад, — знаете, книжечка такая толстая, где много-много слов написано! Или вы кроме глянцевых журналов ничего в жизни не читали?!

— Да, Ваша Светлость, читала. Сию секунду, Ваша Светлость, — даже ее мизерных мозгов хватило, чтоб перепугаться и кинуться выполнять странное желание работодателя.