Леонид внимательно наблюдал за ходом событий с крыла мостика "Аскольда", начиная с самого момента встречи с Армадой. Получив очередную радиограмму с "Песца", эскадра вышла из Форта Росс на перехват противника. Подпускать испанцев слишком близко к Тринидаду, или Тобаго, не хотели. Перед этим пришлось выдержать бурное объяснение с Матильдой и Карповым, которые были категорически против его личного участия в этой операции. И согласились лишь после того, когда он сначала убедил их, что в таком эпохальном событии ему надо обязательно быть на борту, и хотя бы обозначить свое присутствие, так как молва об этом быстро разлетится как по Новому, так и по Старому Свету. А с человеком, разбившим Новую Армаду, будут считаться и говорить с почтением даже те, кто его люто ненавидит. Также клятвенно заверил, что будет находиться на "Аскольде", непосредственное участие в бою которого не планировалось. Так, если только объяснить сеньорам, что они неправы. С дальней дистанции. Например, с помощью 105-мм пушки с "Карлсруэ". Зря, что ли, ее из трех разбитых собирали? Основная же нагрузка ляжет на "Тринидад". А руководить сражением можно с любого корабля, в том числе и с "Аскольда".
По мере приближения к Армаде, "Аскольд" ушел вперед, чтобы оказать помощь "Песцу", если вдруг таковая понадобится. А заодно и проверить реакцию испанцев на появление противника. Следом шли "Тринидад", "Ягуар", "Кугуар" и "Волк". Они имели примерно одинаковую скорость, поэтому не возникло ситуации, когда всем приходится плестись из-за одного тихохода. "Тезей" и "Карлсруэ" решили не трогать, оставив их в резерве. Оставили в порту также "Беркут" и все канонерки с катерами береговой охраны. Мало ли что.
И вот, настал долгожданный момент. В предрассветных лучах восходящего солнца предстала Новая Армада. Ни разу еще такой большой по численности испанский флот не пересекал Атлантику. С мостика "Аскольда" внимательно наблюдали за противником, и убедились, что ожидаемый эффект достигнут. Палубы кораблей были забиты испнацами, вовсю глазеющих на настоящее чудо. Сразу же дали команду "Песцу" сбросить маскировку, и занять свое место согласно разработаного плана. "Аскольд" же шел вдоль строя испанских кораблей, не приближаясь очень близко. Надо было опознать флагмана "Сантисима Тринидад" и "Сан Диего", чтобы они случайно не попали под обстрел. Стоящие рядом на мостике офицеры во главе с командиром крейсера горели желанием пострелять, слишком долго все ждали этой встречи. Леониду приходилось сдерживать своих подчиненных.
— Да не торопитесь вы так! Придет время — постреляем. Чувствую, что без этого не обойдется. Но подождем, пока испанцы сами не начнут.
— А они начнут, Леонид Петрович?
— Начнут, не сомневайтесь. Не для того они Атлантику пересекали, чтобы сразу от нас удирать, едва увидели...
Так оно и оказалось. Пройдя полным ходом вдоль всей Армады, определили "Сантисима Тринидад" и "Сан Диего", после чего заняли место слева от испанцев в пяти милях. Видно все хорошо, и на таком расстоянии "ядерное" оружие не опасно. Но в доне Хуане Австрийском не вовремя взыграл боевой дух. Испанцы начали перестаиваться в линию баталии, а четыре фрегата покинули строй, и направились в сторону "Аскольда". Леонид внимательно смотрел за маневрами противника и понял, что настал момент показать, кто здесь хозяин.
— Вячеслав Иванович, твоим артиллеристам представился хороший шанс отличиться. Стрелять только из бакового орудия. Цель — эти четыре нахала, что хотят с нами разобраться. Постарайтесь один снаряд — одна цель. Сейчас это очень важно. Справятся ребята?
— Справимся, Леонид Петрович.
— Тогда — огонь по готовности...
Сборный "конструктор", то есть 105-мм немецкое орудие, собранное из трех поврежденных с "Карлсруэ", не подвело. Первый же выстрел поразил цель. А поскольку перезарядка орудия образца 1914 года с унитарным боеприпасом много времени не занимала, вскоре все четыре испанских фрегата, понадеявшиеся на легкую добычу, тонули, зарывшись развороченным носом в воду. Так и не сумев не то, что выйти на дистанцию эффективного огня, а даже отвернуть в сторону, чтобы уйти с гибельного для них курса. Надо ли говорить, что все ядра, выпущенные ими, "поразили море".
— Ну вот, может быть хоть теперь дойдет до сеньоров, что нельзя безнаказанно приставать к тем, кто проходит мимо. Можно и на неприятность нарваться.
— Леонид Петрович, так может продолжим?!
— Нет. Не будем тратить невосполнимые боеприпасы на эти недостойные цели. Они — работа для "Тринидада". А мы в сторонке постоим, посмотрим, и кино поснимаем. Надо же сохранить это знаменательное событие для истории, и для благодарных потомков. Надо также вице-королям и еще кое-кому показать, чтобы прониклись духом дружбы и сотрудничества...
Когда появились главные силы, Леонид сразу же взял управление боем в свои руки. Весь "зверинец", то есть "Ягуар", "Кугуар", "Волк" и "Песец" уходят на ветер, проходя мимо Армады на безопасном расстоянии, и занимают позицию позади нее. "Волк" обеспечивает полеты беспилотника, а остальные добивают отставших "подранков", если таковые появятся. До того момента, когда основное ядро Армады из боевых кораблей будет уничтожено. "Аскольд" по-прежнему находится южнее Армады, и отсекает возможных беглецов. На север они не пойдут — ветер не очень благоприятный, а вот рвануть на юг могут. Ну, и "первая скрипка в оркестре", разумеется, "Тринидад". Леонид не стал ограничивать действия его командира, лишь напомнив по радио:
— Кроме флагмана топить всех, кто сделает хоть один выстрел. Никого не спасать. Мы их сюда не звали!
Это Сергей Ефремов, командир броненосца "Тринидад", понимал и сам. Он хорошо знал, что будет, если испанцам удастся одержать победу. Поэтому, время реверансов закончилось. Испания сама выбрала свою судьбу...
Проходя мимо строя Армады, Сергей отмечал все особенности построения испанцев. Первыми идут военные корабли, выстроившись в линию баталии, и четко держа строй. Впереди, как и положено, авангард из четырех фрегатов. Дальше расположены основные силы кордебаталии из крупных галеонов и двухдечных кораблей. Замыкают строй три небольших легких фрегата арьергарда. А вот дальше... Кто в лес, кто по дрова... Многочисленные грузовые корабли с десантом шли, как придется, растянувшись на большое расстояние, с грехом пополам соблюдая строй. По мере расхождения на контркурсах, каждый испанский корабль в линии баталии считал своим долгом дать бортовой залп по "Тринидаду". Все, кто видел это, только посмеивались. Экипаж по боевой тревоге покинул палубу, поэтому из-за брони наблюдали только те, чьи боевые посты находились в башнях, боевой рубке и каземате. Все остальные были укрыты броней корпуса, и обеспечивали работу механизмов и оружия "Тринидада", лишь догадываясь о том, что сейчас творилось наверху.
А наверху происходило настоящее шоу со спецэффектами. Каждый испанский корабль в линии баталии давал бортовой залп, окутываясь дымом и сверкая огнем, едва "Тринидад" выходил на его траверз. Впечатляло, куда там Голливуду.... Но, увы, кроме зрелищных спецэффектов это ничего не давало, и приводило лишь к бесцельной трате боеприпасов. Испанцам приходилось стрелять с большим возвышением стволов пушек, чтобы попытаться достать противника на большой дистанции, а в таких условиях говорить о прицельной стрельбе не приходится — рассеивание было огромным. Правда, несколько раз ядра падали довольно близко, но пока что ни одного попадания не было. Еще во время приближения к авангарду удалось определить флагманский галеон "Сантисима Тринидад", оставалось найти "Сан Диего". Два корабля, которые ни в коем случае не должны пострадать. Неторопливо идя вдоль строя испанцев, Сергей внимательно осматривал каждую цель. Информация о месте в строю "Сан Диего" была получена от "Аскольда" заранее, но надо и самим визуально обнаружить корабль. Обнаружили его почти в самом конце строя. Ну и слава богу, хлопот меньше. От места предстоящего боя далеко, и под случайный выстрел "Сан Диего" не попадет. А когда главные силы Армады будут уничтожены, то вряд ли команды "купцов" будут биться, "не щадя живота своего" во славу Испании. Они и сейчас-то не стреляют, в отличие от кораблей линии баталии. Понимают, что тринидадцам может надоесть этот обстрел, и тогда они ответят. А быть тем, по кому ответят, никто не хочет. И когда дойдет очередь до них, то геройствовать не будут и сдадутся. А вот если нет...
В отличие от остальных членов экипажа броненосца, Сергей кое-что знал. В частности — о радиомаяке и о человеке, который обеспечил встречу Новой Армады с "Песцом" в центре Атлантики, и сделал возможным ее перехват в нужном месте и в нужное время. Он не знал его имени, но знал, что такой человек есть. И что вытащить его надо л ю б о й ценой. Но вытащить, ни в коем случае не раскрыв. Если же на "Сан Диего" откажутся сдаться, то придется сначала захватить корабль, взяв его на абордаж, а потом забрать агента вместе с большим количеством других пленных. Об этом был отдельный разговор с Карповым перед выходом в море, во время которого он в категорической форме предупредил, что утечки информации не должно быть ни при каких обстоятельствах. Если не удастся эвакуировать агента по-тихому, то идти вплоть до того, что он должен оказаться единственным спасшимся с "Сан Диего" после его гибели. Слишком высоки ставки в игре, и слишком дорого обойдется провал этого человека, чтобы играть в благородство и гуманизм. Группа из службы сеньора Карпова, находящаяся на борту "Тринидада", знает, что делать. Задача командира "Тринидада" — лишь оказывать ей всяческое содействие, и не задавать глупых вопросов. Такие же группы находятся на "Ягуаре" и "Кугуаре", куда погружен еще и батальон морской пехоты с оружием для абордажного боя, и снабженный спецсредствами. Ибо не по чину броненосцу "купцов" на абордаж брать. Фрегаты с этой задачей гораздо лучше справятся. Особенно после того, как броненосец утопит двоих-троих на глазах у строптивцев с "Сан Диего", прежде чем до самого "Сан Диего" очередь дойдет.
Пройдя вдоль всей Армады, и уточнив положение целей, "Тринидад" дал полный ход, развернулся, и снова лег на параллельный курс, следуя в голову колонны. Обогнав грузовые корабли, он повернул и пошел на сближение с концевым фрегатом арьергарда, оставаясь за пределами сектора стрельбы его артиллерии правого борта. Если на фрегате и поняли, что игры кончились, то ничего предпринять не успели. На дистанции в полмили, сохраняя позицию по кормовой скуле испанца, "Тринидад" снова лег на параллельный курс, и дал залп из орудий каземата левого борта. Броненосец окутался дымом, но из боевой рубки все же сумели разглядеть, как испанский фрегат вздрогнул, и взрывы буквально разнеслили его корму. 120-мм казематные орудия "Тринидада" справлялись с уничтожением деревянных парусников ничуть не хуже, чем главный калибр. Фрегат тонул, и "Тринидад" не стал задерживаться, предоставив заниматься спасением выживших идущим следом "купцам", а сам бросился вдогонку за следующей целью. Второй фрегат арьергарда также ничего не смог сделать. Немного подвернув, он дал залп из кормовых пушек, но все ядра упали с недолетом. В бинокль было хорошо видно суетящихся на палубе испанцев. Снова громыхнули орудия каземата левого борта, палить главным калибром по такой мелочи Сергей не хотел. Один из снарядов все же добрался до крюйт-камеры, поскольку фрегат взлетел на воздух, со страшным грохотом скрывшись в облаке дыма. Несомненно, все это хорошо видели как на впереди идущих кораблях линии баталии, так и на "купцах", оставшихся позади. Понимая, что если ничего не делать, то "Тринидад" спокойно утопит всех по одному, ведя огонь с удобной для себя позиции и дистанции, испанцы попытались исправить ситуацию. Корабли начали выполнять поворот вправо, чтобы ввести в действие многочисленную бортовую артиллерию. Увы, скорость и маневренность парусных кораблей не шла ни в какое сравнение с возможностями парового броненосца. Видя начало поворота, и поняв замысел противника, на "Тринидаде" тут же сделали резкий поворот влево, уходя под ветер, и обрезая корму последнему фрегату арьергарда, дав по нему продольный залп из каземата правого борта. Арьергарда у испанцев больше не было.
В результате этого маневра "Тринидад" снова оказался в мертвой зоне, недоступной для обстрела со стороны большинства испанских кораблей линии. Сам же мог сосредоточить огонь на ближайшей цели, удерживая позицию со стороны кормовых курсовых углов. Тактика морского боя одиночного корабля с превосходящим по численности противником, впервые примененная в этом мире "Песцом", успешно применялась и сейчас. Несмотря на титанические усилия испанцев изменить свою диспозицию и встретить противника массированным огнем бортовой артиллерии, ничего не получалось. Они просто не успевали реагировать на быстрые перемещения "Тринидада", который вопреки всем правилам линейной тактики не пытался вести бой на параллельных курсах борт в борт, а кружил вокруг и нападал на концевые корабли линии с кормы, нимало не заботясь о том, что иногда оказывался под ветром. Попытки испанцев воспользоваться этим и быстро развернуться, чтобы ударить всем бортом, приводили лишь к тому, что "Тринидад" резко изменял курс, уходя в противоположную сторону, и снова оказывался под кормой у концевого корабля, ведя по нему продольный огонь и выходя из зоны поражения остальных. В результате таких хаотичных маневров линия баталии испанцев довольно быстро перестала быть таковой. Корабли все больше и больше сбивались в кучу, ломая строй, и превращаясь для "Тринидада" в удобную групповую цель. Все, кто наблюдал за этим боем со стороны, уже не сомневались в его исходе. "Тринидад" кружил вокруг испанцев, как волк вокруг стада овец, "откусывая" все новые и новые жертвы. То один, то другой корабль получал в корму, или в борт несколько снарядов, которые в буквальном смысле разносили деревянный корпус в щепки. Над морем плыли клубы дыма, и стоял непрекращающийся грохот. Некоторые испанские корабли спускали флаги, но это их не спасало. "Тринидад" медленно перемещался вокруг образовавшейся кучи-малы, и вел по ней опустошительную пальбу.
Однако испанцы, сами того не ведая, создали определенные трудности для своего противника. Когда их линия баталии превратилась в хаотично перемещающуюся кучу, "Тринидаду" приходилось вести огонь с большой осторожностью, чтобы не задеть испанский флагман. А если учесть, что район боя был сильно задымлен, так как испанцы упорно старались достать своего врага любой ценой, и корабли имели разный ракурс, что затрудняло их опознание среди клубов дыма, задача становилась не такой уж простой, как казалось раньше. Именно поэтому "Тринидад" и был вынужден "водить хоровод", ведя аккуратный выборочный отстрел тех, кто находился с краю, и был гарантированно опознан, как не флагман. Из опасения применять главный калибр, его пускали в ход только по крупным целям и только тогда, когда была уверенность в безопасности флагмана. Поэтому, в основном приходилось работать средним калибром, что создавало определенные неудобства, вынуждая всякий раз разворачиваться бортом на цель для максимального веса залпа. Но это лишь продлило агонию испанцев. В конце концов, все пришло к закономерному финалу. На поверхности океана от всей многочисленной линии баталии остался лишь один флагман — галеон "Сантисима Тринидад" под флагом капитан-генерала дона Хуана Австрийского. В стороне шли жалкие остатки некогда грозной Новой Армады — несколько десятков "купцов" с десантом на борту, никакой серьезной военной силы на море не представляющие. И шли не сами по себе, а под конвоем пяти кораблей тринидадского флота. Впрочем, "Тринидаду" пока не было до них дела. Предстояло решить еще одну очень важную задачу. И броненосец, развернувшись, направился к корме испанского флагмана.
