Тишина продолжается еще некоторое время, прерванная двумя хоровыми возгласами.
— Ты?! — Рихард ожидает увидеть кого угодно, но не оборванца из таверны "Веселого Джо"
— Ты?! — Сигиберт изумлен не меньше, пробивается через толпу, дабы убедится, что зрение не обманывает.
В этот момент и появляется ОН. Шаркающей походкой, переставляя тонкие как палки ноги меленькими шажками и опираясь на руки молодых адептов. То, что некогда было человеком, медленно гниет под тяжестью годов. Покрытые язвами члены обвернуты наподобие похоронного савана.
— Учитель, — дрожащим голосом Марк бросается к Мастеру, но тот останавливает вампира жестом.
При помощи учеников, сильно стеная от боли, существо опускается на колени.
— Наконец Тьма ответила на мой зов, — единственный глаз незнакомца наполнен влагой. — Мой господин! — к ужасу, заставляющему отшатнуться, слова обращены к Рихарду. — Ты ничуть не изменился, я узнаю каждую складку на лице, мой Лорд. Будто мы только расстались, выйдя из шатра в битве при Бабочкиной долине.
Для демонолога это неподъемная ноша. Он стоит, не зная как реагировать, не в силах опровергнуть слова странного создания. Тот, кажется и правда встречается с давним другом. Сами слова звучат иначе, нежели истомное бормотание темной колдуньи. Убедительнее, внося в душу бурю сомнений.
Мастер замечает стоящую рядом с юношей, улыбающуюся Блуд. И без того искаженное тленом лицо темного невообразимо дергается, сотрясаясь от гнева.
— Что делает рядом с тобой предатель, мой Лорд? — трясясь от злобы, дребезжит голос колдуна.
— Я не предавала Властелина, Гордыня! — Блуд выходит вперед, обращаясь кроме того ко всей ячейке Тьмы. — Ты знаешь мы..., — она запинается, трогая морщинистое, утратившее былую красоту, лицо. — Я верна нашему делу сейчас, как и прежде.
Гордыня? Легендарный генерал Гордыня?! Рихард окончательно немеет, чувствуя себя ничтожной букашкой. Легенды, живущие, казалось бы, лишь в пыльных рукописях прошлого, оживают на глазах. Становится до дрожи в коленях страшно. Рихард не боится так, даже находясь в зоне поражения боевой магии.
Гордыня не то кашляет, не то пытается плюнуть под ноги Блуду.
— Как же ты выжила? И почему светлые упустили тебя?
— Аларих не смог убить собственную дочь, — поясняет генерал. — Но то, что принцесса Запада была, — Блуд не знает, как смотреть Рихарду в глаза, — любовницей Темного Лорда, сокрыли от мира. Отец попросил Мерлина построить мне тюрьму. Но старый ректор ничего не сказал Артуру, о темной волшебнице в стенах Академии никто не знал. Пока...
Генерал и все присутствующие смотрят на Рихарда.
— ...пока за мной не вернулся наш Владыка.
Рихард сидит у горящего камина, укутанный в плед. Парень молчит вот уже как пол часа, боясь лишний раз рот открыть. Происходящее не укладывается в голове. Его, воспитанного при монастыре, считают каким-то Темным Лордом.
"Бред", — в который раз, про себя, повторяет юноша.
И все бы ничего, кабы не убедительный тон Гордыни. Гордыня, мясник и убийца, говорит с ним, как с другом. Нет, как с кем-то выше него, хотя мощь Дара темного буквально давит Рихарда к земле.
"Какой я Лорд. Мне никогда не сравнится с таким сильным магом"
Возвращается Арегунда, держа в руках кружку с дымящимся чаем. По комнате расползается сладостный аромат мяты.
— Вот, — она улыбается, как старшая сестра, — на улице холодает.
Ведьма садится рядом с Марком, не отрывая взгляда от юноши. Все буквально в рот ему заглядывают, ожидая чего-то... сами не зная чего. Лишь Сигиберт, насупившийся и отвернувшийся к стене, солидарен со скепсисом демонолога.
— А, — встрепенулась ведьма, — может, ты голоден?
— Мои люди..., — Рихард вовремя вспоминает о прорве народа, прибывшими с ним.
Молодого человека прерывает презрительное фырканье оборотня.
— У нас и так мало еды, — не отворачиваясь от стены, говорит он.
Вампир виновато улыбается, извиняясь за друга.
— Обещаю, мы что-то придумаем, — заверяет Марк.
От всеобщего внимания и заботы магу ужасно не по себе. Он съеживается и вовсе не от холода. Хочется крикнуть: "хватит смотреть так на меня!"
— Простите, — наконец роняет Рихард, смотря на чай, — я не тот, за кого вы меня принимаете.
— И это все что ты можешь сказать! — отбросив табуретку, Сигиберт вскакивает. Часто дыша и скалясь, нависает над юношей. — Базина и, — запинается, произнося имя, — и Ингунда погибли, пытаясь найти тебя. А теперь ты приходишь и говоришь "я не тот".
Проронив тихо "да пошел ты", оборотень выметается из комнаты. В проеме чуть не сталкивается с генералом Гордыней.
— Дай ему время, — говорит разлагающийся старик. Вслед за темным колдуном входит один из учеников, запахнутый в черный балахон. В руках стопка книг. Садясь за стол, Гордыня не в силах сдержать стоны, так тяжело ему шевелится. Отдышавшись, продолжает. — Полагаю, у тебя есть вопросы.
— Почему ты не веришь Блуду? — не смотря на страх, юноша хочет докопаться до истины, теперь нет сомнений во вранье официальной истории.
— Блуд и правда любила тебя. Но присутствие королевской дочери среди нас, привлекало внимание и все портило. О наших экспериментах с демонами быстро узнали учителя. Во время Войны, когда мы разбили Алариха, Блуд отправилась на переговоры о мире. Возможно, ее и правда тогда пленили, — нехотя признает Генерал, явно не желая произносить что-то подобное в присутствии давнего соратника. — Тебя убили, когда ты чуть не в одиночку ринулся спасать принцессу.
Гордыня на некоторое время умолкает, погружаясь в воспоминания о днях давно минувших.
— Впрочем, это сейчас не важно, — прерывает он раздумья и делает знак рукой стоящему за спиной адепту. — Я готовился к твоему возвращению.
Ученик кладет перед Рихардом книги. Страсть к письму с прежней силой просыпается в молодом маге, толкая открыть первый том. Со страниц смотрит до жути реалистично прорисованная картина. Крылатая женщина, с куриными ногами.
"Гарпии, — гласит надпись, — обожают мужскую печень. Призванные через пентаграмму эти создания часто плохо подчиняются и могут даже напасть на хозяина. Положите печень в круг, что бы..."
Трясущимися руками юноша переворачивает наугад.
"То, что для высидки яйца василиска необходим именно черный петух миф. Но жертвенная кровь младенцев поможет..."
Темная магия! С раздражением, Рихард с силой захлопывает книгу, заставив потрясенного Гордыню вздрогнуть. Кровь пульсирует до боли в висках. Хочется немедля вымыть руки и забыть о прикосновении к этой мерзости.
"То было случайно и что бы выжить, — вспоминает демонолог, как призвал беса и затем мантикору. — Но учиться этому специально — никогда!"
— Я не для того пришел, — с большим трудом юноша успокаивается. — Вы поможете мне добраться до Севера?
Шугаринское княжество. Хорив.
Только что Рихард стоит на переплетенье черных корней Древа Тьмы, как по взмаху ресниц, вокруг белокаменные стены.
— Ну вот, — довольный собой, Гордыня тихо посмеивается и не скрывает лукавого взгляда. Мол, "каков я молодец", — а вы сомневались.
Сомнения? Куда там — демонолог с Ярополком на пару, пытаясь перекричать друг друга, вопят — "невозможно!". Ведь Виолетта крепко вбивает в головы о нерушимости портальных барьеров.
"И все же мы миновали их", — признает юный маг, хоть и с трудом веря глазам.
Рихард кое-что читал о северянах, но Кремль столицы Шугарина поражает. Холодные, мрачные донжоны рыцарей не идут ни в какое сравнение. И просторно и светло. Глаз радуют вышитые узорами ковры, в изобилии устилающие полы. Окно открывает вид на врезающийся в горную гряду городок. Чистые улочки, аккуратные, дома ,украшенные резными фигурами коней или петухов. Творением шугов нельзя не восхищаться и не влюбиться с первого взгляда.
— Как? — оторвавшись от созерцания красот Хорива, Рихард все же допытывается у генерала.
— О! — Гордыня только этого и ждет. — Ваши портальные башни рассчитаны на светлых магов. Меня они не остановят. Да-да, — колдун улыбается при виде недоверия на лице княжича, — Альянса Света больше не существует, мир забыл о нас. Теперь паписты, западники и шуги с большим удовольствием рвут друг другу глотки.
Слыша мерзкий смех темного, Рихард содрогается. Свендослав, папа Аэций и король Аларих шли против зла рука об руку. А теперь...
"А теперь я сам среди них", — с болью в сердце колет мысль, что невозможно прогнать.
Между тем, сперва отдаленный, шум бряцающего металла все нарастает. Коридор заполняют стражи, тесня незваных гостей, заставляя сбиться в кучу.
— Стой! — Рихарду приходится чуть ли не запрыгнуть на стоящего рядом Гаста. Тот хватается за лук и уже норовит выхватить стрелу. — Не провоцируй их.
Гридней шугов все прибывает. Демонолог воевал против них, но впервые сталкивается так близко. Вооружены дружинники основательно. На каждом кольчуга, пусть и не закрывающая все тело, как рыцарский хауберк. Головы защищают островерхие шлемы с бармицей.
Плотный лес копий едва не царапает пришельцев. Лица у шугов решительные, того гляди посекут и имени не спросив.
Не всех окруженных удается сдержать так же легко. С непривычки облик Гордыни способен испугать до мокрых штанов. Ссутуленный полутруп, с язвами, источающими гной и открывающие желтые кости.
— Прочь от учителя! — Сигиберт частично преображается, зрачки вертикально сужаются по-волчьи.
Ближайший гридень бьет не на шутку. Оборотень уклоняется от выпада, перехватив копье. Крик Блуда "не надо!", не успевает, над северянином зависают когти перевертыша. И быть бы горю, но тут среди ясного неба раздается гром голоса:
— О великий Род! Это правда?! Или Яга наслала морок на мои глаза?
Говорящий сильно выделяется из рядов княжьих гридней. На голову выше любого шуга, носит усы, вместо традиционной бороды. Голова выбрита, оставляя причудливый пучок, на подобии конского хвоста. Незнакомец одним махом расталкивает людей, извлекая Ярополка.
— Хвала предкам, — гигант всплакивает, охнувший княжич оказывается зажат в удушающий объятиях. — Мы уже и не чаяли увидеть. Из Великаньего Рога вестей давно нет, думали все, сгинула наша кровинушка.
— Я тоже рад тебе, дядя Свенельд, — немного задушенный, Ярополк все же смеется и пытается похлопать воина по необъятной спине.
Боярин Свенельд. Рихарду доводится слышать это имя, врезавшееся в память. Так вот он какой, герой обороны Лунного форта. Даже могучему Гримберту не удалось взобраться на стены, охраняемые им и его дружинниками.
"Он бы и поныне стоял, — думает демонолог, — если бы не норды"
Как же, наверное, тяжело было шугам уходить из форта, не будучи побежденными силой оружия и магии. От чего-то лишь теперь, стоя в Кремле, юноша задумывается об этом.
Голубые глаза Свенельда находят Рихарда.
— Я тебя знаю, — толстый палец указывает на застывшего юношу. — Ты же убийца Оттона!
— Да я не..., — привычно пытается отрицать демонолог, но воздух покидает легкие от порции медвежьих нежностей.
Свенельд и слушать ничего не хочет. Боярин легко поднимает Рихарда, как икону на священном ходе, показывая народу.
— Смотрите, воины! — зычным басом вещает он. — Вот кто избавил нас от этой тати короля, — при упоминании о монархе Свенельд даже плюется, — Пусть его кости собаки сгрызут.
Атмосфера стремительно теплеет. Копья опускаются, дружинники озаряются приветливыми улыбками. Кремль наполняется гомоном. Люди спешат обменяться новостями, появляется челядь, торопясь позаботиться о "людях княжича".
"Пусть так", — думает Рихард, видя, что Гаста и жителей селения воспринимают, как Ярополковых и ничуть не уязвляясь.
Боярин и правда в первую очередь беспокоится о "гостях", как величают пришлых. Распоряжается накормить, натопить бани и разместить с удобствами. Рихард замечает, многие женщины, до того державшиеся крепче мужчин, наконец дают волю слезам.
Только вот темных, стоящих особняком, стараются обходить стороной. Косятся, спрашивая друг друга "кто они".
— Соскучился я по шугской бане, — Ярополк аж мечтательно закатывает глаза.
— Успеется, — тон Свенельда резко меняется, брови сходятся к переносице. Он чуть отводит княжича в сторону. — Отец твой на заседании Думы сейчас. Пошли к нему.
Понимая серьезность ситуации, Ярополк кивает и делает Рихарду знак следовать за ним. Тот по началу топчется на месте. Как-то странно видеть себя, простолюдина, среди высшего сословия. Но не терпящий возражений, Свенельд чуть не тянет за собой.
Обернувшись, молодой маг замечает стоящих рядом Гордыню и Блуда. Генералы молчат, но ободряющие улыбки как бы успокаивают — все будет хорошо.
Дежурящие у дверей дружинники, пропускают не проронив ни слова. Демонолог оказывается в просторной, залитой светом, гриднице. Зайдя внутрь, юноша сбавляет шаг, поддаваясь искушению полюбоваться красотами. Настолько завораживающий интерьер, яркий, но не броский, можно сравнить лишь с храмом Луизианского аббатства. Не имея обширных окон, шуги покрывают колоны узорами, а стены панорамными росписями. Будто попадаешь в другой мир, чувствуя неловкость, как от нечаянного движения пугающего прекрасную птицу.
— Здравствуй, батюшка, — притихший Ярополк почтенно склоняет голову.
Перевернувший мир сверх на голову, неугомонный князь Влад, сидит сам подобный королю, в окружении верных бояр. Сколь же удивлен Рихард при виде знаменитого бунтовщика. Сверкающий бисером кафтан, перехваченный тяжелым от золота и драгоценностей поясом, висит безвольной тряпкой. Князь болезненно худ, даже Рихард выглядит атлетом на фоне бледной фигуры. Хлипкая борода редкой порослью покрывает щеки, длинный нос только подчеркивает худобу. И все же есть что-то в режущих душу голубых глазах и несгибаемой осанке, что-то заставляющее почтенных старцев и воинов, сидеть смирно, внимая Слову правителя.
Влад, долго не видящий плененного сына, едва заметно дергает подбородком, изображая кивок головы.
— Раз все в сборе, — голос у князя особенный, громкий, приковывающий слух к каждому звуку и буквально заставляющий не отводить взгляд от движения губ. — Пора объявить.
Ярополк садится, указывая другу на стул подле себя. Прежде чем сесть, Рихард чувствует, чей то жесткий взгляд, неотрывно следящий. Повернувшись, упирается в голубые глаза старика. Не шуг, незнакомец носит старое, выцветшее сюрко на западный манер. Седовласый человек единственный, обращающий внимание на демонолога и не отводящий взгляд даже на князя.
Влад тем временем извлекает из рукава кафтана письмо и поднимает над головой, позволяя всем рассмотреть. По гриднице проходит волна шепота и движения. Кто-то приподнимается, глядя на свисающую со свитка печать. Так и есть — символ королей Запада, раскрывший крылья дракон. Значит, связь со столицей налажена.
— Письмо прибыло только что, — продолжает владыка Шугарина, — и в нем ответ, кто из претендентов, сидит на троне Западноземелья.
Западноземелье. Великаний Рог
Покои Генриеты окутаны мраком, наглухо закрытые тяжелыми парчовыми шторами окна, не пропускают и лучика света. В темноте с трудом можно увидеть силуэт королевы-вдовы. Волнение буквально чувствуется кожей, покрывающейся мурашками. Женщина не в силах устоять на месте и минуту. Пусть ноги ноют от постоянного движения, она то и дело срывается со стула, меряя комнату шагами.
