Цветущий Омут Конохи. Книга вторая: Ростки

Чем больше эмоций было подавлено, затолкано в глубины подсознания, тем выше становилась вероятность возникновения так называемой 'тёмной личности', собравшей в себе худшие стороны оригинала. Впитавшей всё подавленное и отторгнутое.

В хрониках клана эту субличность незамысловато именовали 'Ями'.

Тьма.

Отдельно уточнялось, что чем сильнее внутренняя тьма, тем ярче горит шаринган.

И что уничтожение Ями приводит к резкому падению в силе.

Парная к Изанаги техника Изанами не уничтожала Ями, а лишь возвращала контроль исходной личности.

По всему выходило, что обладатели Мангекё имели очень сильную внутреннюю тьму.

Итачи и Мадара эту теорию подтверждали. Учиха Шисуи — нет, но, справедливости ради, был ли Саске действительно знаком с Шисуи Мерцающим?

Если опираться на информацию из архивов, Саске пока что не дотягивал до того уровня силы и безумия, который приводит к проявлению Ями. Но, похоже, джуин как-то на всё это повлиял — может, самой своей природой, может, тем, что они уничтожили субличность Орочимару, которая должна была управлять печатью.

В том, что дело именно в джуине, Саске был уверен. Хроники клана описывали Ями как копию оригинала с чёрными белками глаз и алой радужкой. Не шаринганом, просто алым пятном без зрачка. В его же случае... пожалуй, именно так Саске должен был выглядеть при активированном джуине. Тёмно-серая кожа, волосы, торчащие, словно иглы у дикобраза, — и Учиха бы не поручился, что это в самом деле не иглы. Когти — в пол-ладони длинной, широкие, чуть загнутые. Такие с равным успехом можно использовать для того, чтобы взбираться на стену, рвать глотки или копать яму. А если правильно сложить пальцы, то и 'рука-копьё' получится куда более страшной, чем с голой ладонью. Сильно выраженные надбровные дуги, неприятно длинный нос. Чёрные губы, чёрные белки глаз. Алая радужка. Крылья, словно собранные из квадратных ячеек — или это стоило считать своеобразными кожистыми перьями?

Тот ещё красавчик, но в бою может быть очень эффективен.

— Явился, — Ями оскалился, демонстрируя набор клыков, ничуть не уступающий когтям.

— Тебя сложно было не заметить, — Саске прислонился к фонарному столбу.

Место было ему знакомо — тот самый квартал Учиха, в котором он выжигал управляющий контур печати Орочимару. Разве что огоньков в окнах прибавилось.

И новый 'жилец' завёлся.

Боевая стойка, низкое рычание, напружиненная, готовая к рывку фигура... Впору испугаться — только Саске слишком хорошо знал, что именно пытался подавить всё это время.

Страх — перед Итачи, оказавшимся монстром. Перед смертью. Страх вернуться домой и снова увидеть кровь и трупы на полу. Страх оказаться слишком слабым и снова не суметь даже убежать.

Зависть — к тем, в чьей жизни Итачи не случилось. Кто может возвращаться домой и слышать 'окаэри' в ответ на своё 'тадайма'. Кого огорчают совершенно нелепые глупости и над кем не висит горой долг покарать убийцу своего клана.

Убийцу, за несколько секунд укладывающего в кому знаменитого Копи-ниндзя.

Ненависть — не такая жгучая, как к Итачи, но всё же. Ненависть ко всем, кто смеет просто жить, когда от Учиха остались лишь могилы на кладбище. Желание придушить тех, кто пытается показать Саске его слабость — от Наруто, вечно рвущегося уделать теме, до Четвёрки Звука.

Страх, зависть, бессильная ярость... продолжай всё идти так, как в Академии, и у Ями были бы все шансы одержать верх.

Но Саске и в самом деле повезло с командой. А в архивах клана было достаточно информации о том, как справиться с Ями.

— И хочешь моей силы, — Ями вдруг выпрямился, скрещивая руки на груди.

— И хочу своей силы, — с нажимом на 'своей' возразил Саске.

— Да-а? И чего стоит твоя сила без меня? — уже не оскал, усмешка.

Саске нахмурился. Он ожидал агрессии, попытки атаковать. Угроз хотя бы. Но не этого насмешливого превосходства.

— Я прекрасно справлялся и без тебя.

— Разве? Ты ведь читал это, — Ями облизнул губы длинным синим языком. — Я — сила твоего шарингана. Без меня ты беспомощен, Са-аске-е-ча-а-н.

Последнее слово Ями выдохнул в самое ухо, непонятно когда успев оказаться рядом. Саске помнил, что в своём внутреннем мире обладает огромной властью. Что смог победить даже субличность Орочимару, впечатанную в джуин.

Проблемой являлось то, что Ями не был здесь чужаком.

И обладал той же властью, что и сам Учиха.

Ями снова облизнулся, клыкасто усмехаясь.

— Глупый, маленький Саске-чан. Ты так хочешь отомстить Итачи... так надеялся, что я помогу тебе справиться с его гендзюцу...

Ещё один почти неразличимый рывок — и алые радужки так близко, что зрение невольно пытается расфокусироваться.

— Только кто сказал, что я собираюсь класть жизнь на твою месть?

— Ты не существуешь отдельно от меня, — Саске хмуро зыркнул на своевольное порождение собственного разума.

— Ты так уверен? — Ями, мягко стелясь над полом, двинулся по кругу.

Словно хищник, выхаживающий опасную добычу.

— Что мешает мне стать главным?

— Я — тоже твоя сила, Я-а-ами, — Саске попытался скопировать растягивание гласных, но получилось всё равно не так выбешивающе, как у его тёмной стороны.

— О, да... только я ведь не собираюсь убивать Итачи, — сухой смешок. И неожиданно жесткое: — Сам сдохнет.

Учиха помолчал. Скривился.

— Вот уж не думал, что я могу быть таким трусом.

— Трусом? Как грустно, Саске-чан. Неужели ты весь свой здравый смысл запихнул в меня?

Саске тихо рыкнул сквозь зубы. Желание немножко придушить своего двойника было таким ярким, что останавливало только опасение спровоцировать этого... этого... Ями на ответную атаку. А этого нельзя было допускать никак.

Прикрыть глаза. Вдох, выдох... привычный ритм позволил немного приглушить бурление в крови. Хотя демонстративное сопение Ями под ухом успокоиться никак не помогало.

— Если ты такой самодостаточный — что же завидуешь самодельной открытке? — Саске очень постарался сказать это насмешливо.

— Потому что я лучше, — Ями мгновенно прекратил паясничать. Но снова наклонился вперёд так, что они почти столкнулись носами. — Я — всё то, что Итачи хотел в тебе уничтожить. Что ты сам в себе уничтожил. Это я заслуживаю таких друзей, это мне твоя розоволосая подружка должна слать открытки.

— Обойдёшься, — почти шипение.

— Потому что я, в отличие от тебя, не собираюсь слить всё это в Мангекё твоего сумасшедшего брата.

— Итачи мне не брат, — слова выговаривались почти протяжно от сводящего скулы бешенства.

— Повтори это хоть тысячу раз, кровь в твоём теле другой не станет, — Ями бесцеремонно ткнул Саске своим страшенным когтем. — Ну так что? Поспоришь с тем, что твои друзья заслуживают кого-то лучше, чем ты?

— Уж точно не тебя.

— Разве? Ты все эти годы так стремился сделать из себя кунай для своего брата. А вот мне досталось желание жить нормально. Жрать нормальную еду, а не помои, которые ты готовишь — потому что гордость не даёт попросить кого-нибудь помочь или хотя бы научить.

Ями ехидно ухмыльнулся.

— И желание с девчонками целоваться тоже досталось мне. Ты хоть видел, какая Яманака миленькая? Ах да, ты же считал всех вокруг помехой на пути к твоей священной мести... Тц-тц-тц, столько шансов упустил...

— Заткнись!!!

Вспышка оказалась настолько сильной, что Саске как пробку выбросило из собственного подсознания. И желания возвращаться, чтобы продолжить разговор, не было.

Задуманное оказалось сложнее, чем Саске успел себе представить.

Это всё джуин. Точно. Именно поэтому у него такой... дефектный Ями.

Но, по крайней мере, этот Ями не пытается его убить.

С остальным можно будет попробовать справиться завтра.